 ьма, застывшая в углах пещеры.
Тихий шорох шагов, резкий запах...
Порыв ветра.
На выступах каменных стен пляшут отблески факела...
Меняется танец теней — кто-то входит...
Алым мазком, на фоне сухих старых стен.
Лишь золотые кисти на концах пояса качаются в собственном ритме...
— Здравствуй сестра.
Голос хозяйки — сильный, глубокий, звучный...
Гость склоняет голову. Слабый свет свечи в руке, закутанной в алое, рождает собственный танец теней на полу...
— Здравствуй, сестра...
—  что же привело тебя сюда сегодня вечером? — серая белка-летяга поправляет складки белого одеяния, закидывает руки за голову, мимолетно замирая в статичных позах, демонстрируя изящную фигуру. — Быть может, разденешься, сестричка?
Многоцветные лапы тянут концы золотого шнура, ослабляя пояс. Потом поднимаются к капюшону, откидывая назад...
Крупные резцы, морда грызуна, разноцветные кожа и мех. Черным ониксом блестят веселые глаза, диковинные иглы топорщатся многоцветной радугой — придворный алхимик позволяет одежде скользнуть на пол, и та замирает алой грудой.
— О боги! — качая головой, белка-летяга почесывает левое ухо, и весело хихикает. — Ты превзошла сама себя!
Разноцветный дикобраз — придворный алхимик кивает.
— А почему бы и нет? Эта вселенная одарила меня столькими способностями! Я хочу применить их все!
Белка обходит вокруг, разглядывая гостя... гостью со всех сторон.
— Выпрямись, сестра, я смогу лучше разглядеть, что ты с собой сделала.
Алхимик распрямляет спину — хрусь, хрусь, хрусь... жмурится, наслаждаясь всплеском удовольствия, пронесшимся по позвоночнику. Ее восемь пальцев распрямляются, сжимаются, и распрямляются снова.
Встав во весь рост, распрямив иглы, украшающие спину, он-на улыбается брату/сестре.
— Зачем ты поменяла рост? — спрашивает та, нежно почесывая уши брату/сестре.
— Для таинственности, — улыбаясь, объясняет разноцветный дикобраз.
— Тебе видней... — хихикает белка, и тянет брата/сестру к дивану.
Белка ложится на обтянутый бархатом диван, оставляя достаточно места для своей разноцветной сестры.
— А теперь расскажи, что интересного при дворе?
Дикобраз вздыхает, вытягиваясь, его/ее длинные, разноцветные иглы эффектно колышутся.
— Все как всегда. Критиканы критикуют, интриганы интригуют. Его наимудрейшая светлость, наимудрейше правит. Вот только лорд Боб постоянно требует от меня удвоить усилия в моем исследовании превращения свинца в золото...
— Но ты же нашла время перекраситься? — хихикает белка.
Дикобраз улыбается.
— Кстати, о тебе... ты же хороший художник, наверняка могла бы иметь успех при дворе.
— Они меня не оценят... — вздыхает белка.
— О чем ты говоришь?! Тебя обязательно оценят, когда узнают, что ты умеешь делать! Я думаю, что большинство из них даже не знают о твоем существовании, Милл!
— Возможно, это будет неплохо...
Дикобраз кивает:
— Решайся, Милл, это будет весело!
— Ммм....
Дикобраз нежно целует белку в нос.
— О... у меня ведь есть подарок для тебя!
Белка настороженно приподнимает изящные ушки.
Дикобраз грациозно соскакивает с дивана и начинает обыскивать карманы своей одежды. Наконец, из дальнего, внутреннего, потайного он-на вытаскивает золотое кольцо с темно-синим камнем.
— Ну-ка примерь.
Белка разглядывает кольцо, одетое на средний палец левой лапы.
— Это кольцо морфа. Я вложила в него несколько форм. Попробуй, тебе понравятся. Потом можно будет добавить еще. А теперь закрой глаза и сосредоточь сознание на кольце... Ты «увидишь» несколько вариантов... выбери один.
Белка закрывает глаза и улыбается. Через несколько секунд ее окутывает теплый янтарный свет, очертания тела слегка меняются, сияние угасает...
Теперь ее мех черный, с белой полосой, бегущей от носа, через голову вниз по спине, до конца хвоста.
Он-на открывает глаза.
Дикобраз опускается на четвереньки, и бросается в угол комнаты, мимо бесчисленных золотых и янтарных головоломок всех форм и размеров. Из кучи хлама он-на вытаскивает зеркало и несет белке, ставшей скунсом.
Скунс оглядывает себя, смеется.
— Спасибо, сестра!
— Попробуй другие формы, — улыбается он-на. — Здесь есть даже одна для... ты знаешь кого, — говорит он-на многозначительно подмигивая.
Скунс качает головой.
— Пожалуй... не сейчас. Пока я стану собой.
Он-на закрывает глаза. Снова возникает янтарное сияние, и ее очертания возвращаются к прежним.
Он-на открывает глаза.
Брат/сестра глядит на нее с обеспокоенным выражением на морде.
— Проклятье...
Янтарно-светящаяся белка вопросительно смотрит на брата/сестру.
— Что не так?
— Ты... ты не перестала светиться...
Белка смотрится в зеркало.
— Я думала, что убрала эту проблему... проклятье! — тихо рычит ее брат/сестра, потом вздыхает, — Пока все не закончится, открывать глаза нельзя. Иначе ты застрянешь, и будешь вот такая, янтарная, пока не изменишься снова.
Белка гладит свою брата/сестру.
— Не так уж плохо... мне нравится.
— Спасибо, Милл. Ну ладно... — смущенно вздыхает дикобраз. — Лорд Боб хочет, чтобы я превращала свинец в золото. Возможно белка из янтаря — шаг в нужном направлении, а?
Белка хихикает, и заключает своего брата/сестру в теплые объятия...
 акое-то время они сидят, прижавшись, друг к другу.
Потом дикобраз гладит янтарные уши и вздыхает:
— Прости... мне пора... я говорила про мага, которому должна помочь установить генератор ВанДерГраафа?
Янтарная белка кивает, почесывая морду брата/сестры.
— Увидимся? — белка на прощанье целует разноцветного дикобраза.
— Обязательно. И скоро.
Дикобраз поднимает багряную одежду, накидывает на свое темно-бордовое, пурпурное, красно-пятнистое тело и медленно бредет к выходу из пещеры.
На пороге он-на оборачивается, машет на прощание брату/сестре...
 лым мазком, на фоне сухих старых стен.
Лишь золотые кисти на концах пояса качаются в собственном ритме...
Вновь меняется танец теней — он-на выходит, беззвучно закрывая дверь.
Порыв ветра...
На выступах каменных стен замирают отблески факела.
Тьма застывает в углах пещеры...
От переводчика: Для гермафродитов английские авторы изобрели термин «hir». Не имея аналога в русском языке, я использовал придуманное мною слово «он-на».
Перевод — Redgerra.
Литературная правка — Дремлющий.
|
|
|
|
