Какая же отвратительная погода сегодня! Этот чертов дождь... льет и льет. И я, как назло, сегодня на работу позже всех приехал. Машина в самом конце стоянки осталась. Пока от офиса добежал, промок весь. Зонтик же придумали трусы. А мне он ни к чему, только мешает. Я же герой, дождя не боюсь и в прогнозы не верю. Вот теперь туфли и полные.
И эти тоже... клиенты называется! Отсрочку платежа им подавай! Да на три месяца. А мне что делать в эти месяцы? В общем, день отвратительный.
Ладно, выше нос! Дома, слава Богу, все хорошо. Меня там ждут. Там тепло и ужин. И жена. Любимая. Двадцать минут езды, и я дома. Сухие тапки. Лучшее, о чем можно сейчас думать.
Что-то я забыл сделать... Что? Не помню. То ли важное, то ли не очень. Наверное, не очень, раз не помню... Хотя, я и важные вещи в последнее время стал забывать иногда. Поди, не мальчик уже. Столько всего в голове. Каша. Но что-то же надо было... Черт! Куда ты прешь!!! Что это за звуки!!! Это что, стекло??? Как больно-то...
2.
Все белое вокруг. И тихо. Странное какое-то место... После аварии, наверное, в больницу отвезли.
Слава Богу, что жив. И руки-ноги целые.
И даже костюм не порван.
И не болит ничего.
Слишком тихо. Я что, один в больнице? Нет ведь вокруг никого.
И кровати нет.
Даже пол белый.
Что-то мысли у меня путаются. Наверное, все же долбанулся крепко. Не диво! Такая махина навстречу. Фура вроде. И со всего маху! Ни затормозить, ни объехать! Ну, хоть живой. Но усталый какой-то. И мысли странные. Зато живой. И целый. Надо же, чтоб так повезло! После такой аварии, и целый. И костюм даже не порван. Надо будет отпраздновать свое везение, когда выпишут. Диму с Наташей позовем и напьемся капитально.
И все же странная какая-то больница. По пути какая у нас была? Пятерка. Нет, это точно не она. Скорая помощь, значит. Да нет, там попроще все. Странное ощущение - все просто белое, но как будто основательное такое и дорогое. В наших больницах так не бывает. Неужели в частную завезли. Возможно. Машина у меня хорошая, дорогая. Была... Вот, наверное, и решили, что богатенький, и к частнику заперли. Оно и к лучшему. Чистенько, и обкололи, видимо, обезболивающими, раз ничего не болит. Только почему я хожу, а не лежу. И кровати не видно. Не, ну реально крепко долбанулся. Не соображаю ничего.
Ага, вон стол стоит со стулом. Все ясно, это я в коридор из палаты вышел. Потому и кровати нет. В частных клиниках на коридорах не лежат. Сейчас пойду, разузнаю все.
И стол со стулом тоже белые. Все в одном стиле. Дизайнер работал. Точно частники. Денег бы на них хватило! А то, машина хорошая, но служебная. И не такой уж я богатенький. А клиника дорогая. Ладно, потом с этим разберемся.
За столом никого. Непорядок. Но видно, что недавно отошли. Вон чашка с кофе дымится еще. Даже остыть кофе не успел. Хм, медсестры кофе попивают, на столе ни бумажки, все белое и тихо. Не, ну, правда, странное какое-то место. Но ведь не болит ничего. Значит, лечить умеют. Это радует.
И туфли почему-то сухие. И костюм, как вчера из магазина. Когда все высохнуть успело? Выходит, я уже давновато тут. И все в том же костюме. Я думал, в больничное должны были переодеть. Странно. Все странно.
Ну, где ж эта медсестра? Или врач. Хоть кто-нибудь, кто знает лучше меня, что здесь происходит. И где это 'здесь'. И где моя палата, мой телефон, мои вещи. Надо же домой позвонить. Там, небось, беспокоятся. Если б жене сообщили про аварию, она б уже давно прилетела. Она такая. Но ее нет. Вообще никого нет. Надо ей как-то сообщить. Господи, как же это все странно!
На столе нет телефона. А должен был бы быть. Вообще ничего нет на столе, кроме чашки кофе. Ни журналов медицинских, ни бланков каких-то, ни ручек-карандашей, ни... чего еще там обычно бывает у медсестер. Только кофе, маленькая такая беленькая чашечка. Эспрессо, наверное. И стул рядом. Присяду. Больше все равно некуда. Посижу немножко и пойду по коридору искать кого-нибудь. А то пауза как-то затянулась.
Стул удобный такой, а с виду и не скажешь. И стол на ощупь такой гладкий-гладкий. Но не пластмассовый. Хорошее дерево. Дорогое. И кофе... почему он все еще не остыл? Чашка, вроде, обычная. Как интересно. Надо себе такую завести.
Так-так-так. Как это я раньше не заметил... Вон же двери по левой стороне коридора. Они тоже белые. Почти незаметны. Целых две. Сейчас разберемся.
Нет, ну это вообще черт знает что. Нашли место для шуток! Это ж надо, написать на двери 'РАЙ'. Или это дурацкая аббревиатура, или у кого-то совсем плохо с чувством такта. Сейчас еще на второй двери окажется надпись 'АД'. Ну, точно, так и есть. Мне как-то расхотелось проверять, что же там за дверями на самом деле. И еще этот раздражающий белый цвет везде. И тихо. И чисто. И никаких следов на полу. И вообще нигде. Ни пыли, ни следов, ничего.
И этот никак не остывающий кофе.
Здесь дело не в чашке. Чей кофе не подчиняется законам физики? Как и все это место, страннее которого я не видел. Кофе Бога. Это он вышел на минуточку по своим делам.
Боже!!! Это не больница. Это суд. Я умер!
3.
Значит, я все-таки погиб в той аварии. Почему я так спокойно думаю об этом? Потому, что мне не больно? Или потому, что я все еще как-то существую, хотя и непонятно как? Я мыслю, я помню. Я вижу, слышу и осязаю. Такова смерть? И эта мерзкая чашка кофе! Она тихо ждет того, кто будет меня судить, и кто выберет мне дверь. Одну из тех, что слева по коридору. Удивительное дело - они ничем не отличаются друг от друга, кроме надписи. И за ними так же тихо, как и здесь. Я думал, в аду шумно. Но нет. Тихо, как в раю... Так себе шутка получилась.
Что ж делать-то? И дверь сам не выберешь, и идти кроме тех двух дверей некуда, и ждать невмоготу.
Где он ходит!
- Господи, прости. Я погорячился. Я тебя не тороплю. Делай, что нужно.
Не хватало еще настроение Богу испортить. Хотя, что я такое говорю. Что я могу ему испортить?
Вот придет он сейчас, и что? Будет допрашивать меня? Зачем? Он ведь и так все знает. Про всех. Просто объявит мне свое решение, и дуй, Юрка, в указанную дверь. Все просто. Чего ж тянет тогда...
А обратного хода точно нет? Там реанимация, врачи... может, откачают еще. Сейчас медицина, говорят, чудеса творит. Как жить хочется! К жене хочется, даже на эту работу хочется. Дам я вам отсрочку платежа. На три месяца. На пять дам. Только бы жить... Может, как раз сейчас там врачи колдуют над моим телом, а он ждет, чем все это закончится?
Да нет, не может быть. Он же все знает. И чем это закончится, тоже знает. Чего тянет???
Может, здесь еще какая-нибудь дверь найдется? С надписью 'ЖИЗНЬ', например. Чтоб я туда пошел и врачам помог. Вдруг, и от моего выбора что-то зависит.
Нет.
Нет больше дверей.
И кофе этот. Раздражает. Кофе для судьи.
- Ну, давай, иди уже, суди! И пей свой кофе.
Кричать в тишине - это какая-то глупость. Никто не отзовется. Нет здесь никого, кроме меня и него. Он, конечно, слышит, но кто я такой, чтобы он мне отвечал.
Пойду хоть на его стуле посижу. Кому рассказать, не поверят. Сидел на стуле Бога. А ведь и не расскажу я уже никому, никогда и ничего. И все из-за какой-то фуры и какого-то чертова дождя!
Зачем тогда все это вообще? Комната, стол, стул, кофе... Зачем я здесь? Если уже все решено, пусть бы я сразу оказался, где надо. В раю или в аду. Его ж все равно не обманешь. Или он все же хочет поговорить? Может быть, я имею право на адвоката? Или что-то объяснить смогу, или пообещать... Ему? Чушь! Но тогда зачем? И почему он не идет? Сколько можно уже?
Пока его нет... На что я могу рассчитывать?
Он ведь знает, что я в детстве у родителей деньги из карманов тырил. И ложку серебряную загнал. Конечно, знает. И что к девчонкам в школе под юбки заглядывал, стоя под лестницей. Но ведь и хорошие дела делал. Однокласснику сочинения помогал писать. Правда, за деньги. Зато списывать всем давал без денег. И к доске часто сам вызывался, чтоб других опросить не успели. Только, добрые это дела, или нет, я не знаю. Ведь способствовал тому, чтоб они неучами остались. Те, кто списывал. И за вином в старших классах в магазин бегал для многих, потому, что имел усы и вполне взрослый вид. Получается и это дело не доброе, может кто-то из них спился и из-за меня тоже.
А вот за девочками я старался ухаживать красиво. Как мог. Конфетами угощал, домой провожал и похабных вещей не делал. Да кому я рассказываю! Не делал потому, что не знал и умел. Зато фантазий об этих самых девочках у меня было на целый порнофильм.
Эх, Инга! Помнишь, гуляли... Я уже большой тогда - десятый класс. Ты в восьмом. Эх! Мы ведь, и не целовались даже. Жаль. А может, и к лучшему. Видел тебя в Интернете. Семья, дети, много фоток. Все сложилось. Ну, и слава Богу!
Вот учился я хорошо, но мог бы и лучше, если бы не ленился. И об этом он тоже все знает.
А кофе все не остывает... и пахнет вкусно.
4.
Нет, ну надо побродить тут, получше посмотреть вокруг. Место серьезное.
Интересно, сколько я уже здесь? Часов у меня нет. Даже странно как-то. Сколько себя помню, часы носил всегда. Привык к ним. Без них всегда чего-то не хватало. Сколько раз пытался отвыкнуть, и никак. Пока второй раз не женился, даже спал в часах. Потом жену во сне пару раз поцарапал, пришлось снимать. А так все время.
Мои часы пропали. И телефон тоже. Я понимаю, что они мне здесь без надобности, но все же. Вот одежду и обувь мне оставили, а телефон - нет. Почему? Раз я мертв, то и одежда мне, вроде, ни к чему. Не замерзну. И не напугаю никого. Здесь же, наверное, все мертвые.
Здесь вообще, время есть? Не знаю. Не могу понять. Вроде как времени много прошло, а ни есть, ни пить не хочется. И вообще ничего не хочется, Только чтобы все кончилось, наконец. Ну да, я же мертв, зачем мне есть?
Самая лучшая в мире еда - это форшмак. Надо же было такое чудо придумать. Берешь хорошую селедку. Настоящую, не из банки. Жирную. И маслица сливочного щедро. И яблочко, и лучок. И все это хорошенько порубить. А еще важно, как это кушать. Берешь черного хлеба. Без зернышек всяких, простого. Но мягкого. И форшмак на него густо-густо. И под рюмочку. Патриотического самогона или непатриотического джина. Лучше джина. И огурчик.
Чего это я про еду... Мысли путаются. О, боже! Мама! Мама! Моя мама! Как ей сказали? Кто? Как она переживет? За что это ей, а? Она ж праведно жила, так за что?
- Сейчас же верни меня обратно, слышишь! Немедленно! Ты не имеешь права. Она не заслужила! Я сейчас все тут разнесу! И чашку твою мерзкую! Вот! Стул твой об стенку. Видал, как разлетелся! И чашку. Эй, ты слышишь меня! Я тебя не боюсь! Бог называется! Сволочь! Сволочь!!! Что ты мне сделаешь? Что? Что еще ты можешь мне сделать!!!
Ага, они услышат, конечно... И послушаются... Ну-ну... Сволочи. Все сволочи. Все вокруг сволочи!
5.
Ужасно, что здесь больше никого нет. Пусть бы хоть кто-то был. Хоть такой же, как я. Поговорить что ли.
Сказать ему, что я хороший. Добрый, заботливый, отзывчивый. Ага. Тут все про всех всё знают. Что, типа, помогал кому-то в жизни. Что жену в трудную минуту не бросил. Что это тоже зачтется. Да уж. Себя-то не обманешь. Ну, не бросил, да. Только ради чего все это. Ведь и для себя тоже. Не бескорыстно ведь. И получал от нее не меньше, чем давал. Любви, заботы. Любовь, это ведь счастье и награда. Ее заслужить надо. Если любишь, так, конечно, не бросишь. Если любишь. Если хочешь иметь право любить. Вон, как-то давно, сам же одной подруге говорил: 'Если ты не был с женщиной, когда ей было плохо, так и не приходи, когда ей стало хорошо'. Правильно ведь говорил. И чем теперь хвалишься? Что себе в заслугу ставишь? Что был с ней? А как иначе?
Хм... я ж это стул разломал. А он вон опять целый и на месте стоит. И чашка эта опять на столе, и снова полная, и дымится. Чертовщина какая-то. Ага, ну да, каламбурчик так себе получился. Чертовщина... Боговщина тогда уже. Ему это раз плюнуть.
Чего ж он не идет? Все равно, я ничего про себя не придумаю, нечего тянуть. Здесь все по правде, ничего сочинять не надо. И вспоминать не обязательно. Все сами за тебя вспомнят.
Эх, мама не переживет. И жена теперь как? Она ж меня любит. Любила... А она такая сентиментальная у меня. Эх! Вот же ей достанется. Все на нее свалилось. И ее мама, и моя. Мы ж вместе все это хлебали. Теперь я соскочил, получается. А ведь нужен я ей был. Помогал ведь, поддерживал. Обнимемся бывало, и стоим так, обнявшись долго-долго. Без слов. Все и так понятно. Вместе - мы сила. А теперь что? Я теперь, получается, свою ношу на нее переложил. Ей теперь за двоих тянуть, а я свободен.
В нашем мире полной свободы не бывает никогда. Не важно, в тюрьме человек или на воле. Иной раз невидимая клетка бывает во много раз крепче видимой. Сбежать из нее непросто. Тюремщики уж больно неподкупны. Зовут их Традиции, Условности, Обещания и Совесть. Держат крепко.
Был февраль. Воскресенье. Вечер. Этот вечер мог бы стать обычным в череде таких же вечеров за последние пять лет. Но не стал. В этот вечер внезапно умер маленький человек. Который жил, в общем-то, незаметно. Ничего не решал, никому не мешал, ни о чем не мечтал. Просто жил. А когда умер, перевернул много судеб, на которые еще вчера, как казалось, никак повлиять не мог. Он и не хотел ничего переворачивать, но так уж вышло. Он умер, и ловушка захлопнулась. Для многих. И только для одного дверь открылась. Для него. Настоящую свободу может дать только смерть. Теперь вот, и для меня тоже. А нужна ли она мне?
Ловлю себя на мысли, что не хочу в рай в той же степени, что и в ад. Я хочу обратно, в мир. Туда, где у меня нет свободы, но есть смысл.
И уж точно, я не хочу быть здесь. Сколько можно? Приди уже, наконец-то. Я не буду у тебя проситься в рай, не буду тебе ничего доказывать. Я только попрошусь обратно. Вдруг это возможно, и ты сделаешь исключение....
6.
Но никого по-прежнему нет. А чашка дымится. Она теплая снаружи, не горячая.
А кофе-то вкусный. Сам не понял, как отхлебнул.
Странно.
Чашка дымится, а кофе рот не жжет. Нет никаких чувств, не холодно, не горячо. Какие чувства у мертвых...
Но кофе-то вкусный. Значит, вкус я чувствую.
Странно.
Вот же дурак! Стол лизнул, чтобы проверить. И ничего не почувствовал. Никакого вкуса. Так что, я чувствую вкус только кофе. Только этого кофе... какой-то бред!
Вкусный. Чашка маленькая, а я все пью и пью. И кофе не становится меньше. Чудеса, да и только. Хотя, разве это первые чудеса здесь. Это ж кофе Бога. Судьи, который будет меня судить, попивая кофеек. Совсем, как человек.
Вкусный. А пока его нет, я сижу на его месте и пью его кофе. Ничего, от него не убудет, ему тоже хватит.
Или... Да нет, не может быть... Почему мне так удобно на этом стуле, и почему я чувствую вкус этого кофе... Главное, ничего другого не чувствую, а вкус этого чертова кофе чувствую.
Может... да нет... или все-таки... Может, это мой кофе. Для меня. На моем столе. И стул тоже мой. Для меня. Я и есть судья. Не бог, конечно, но судья. И кофе все это время ждал не его, а меня. Я буду судить. Себя. И дверь выбирать для себя тоже буду сам. Как странно. Нет, страшно!
Бог все может. И он придумал именно так. А кофе все не заканчивается. Он бесконечный. И суд будет бесконечный. Столько времени, сколько понадобится.
Никто не придет.
7.
Не так уж и плохо здесь. Не холодно, не жарко. Не нужно ничего. Есть-пить не хочется. И спать тоже. Хочешь - сиди, стул удобный. Хочешь - лежи, на полу нормально, ничего не болит, не затекает. И вкусного кофе навалом, никогда не кончится.
И я тут, типа, хозяин получается...
Хоть на целую вечность.
И все же, интересно, как бы я себя оценил. Ну так, с голого интереса. Или не с голого... Что там, за дверью 'Рай'? Поглядеть что ли? Может, там совсем хорошо. И я, вроде как, имею право решить за себя.
А вдруг там закрыто. Для меня. Если, типа, не заслужил.
А я заслужил?
Чем?
Ничего я особенно в жизни не делал. Жил по-своему. Обманывал, как и все. Человек, ведь, каждый день врет. И по много раз. Не важно, из каких побуждений. Просто врет. И я тоже.
Вот говоришь жене, что она красивая, а это только твое мнение. А может, кто-то и не согласен. Может, это и неправда вовсе. Может, это только потому, что ты ее любишь. А Тараев сказал бы, что она толстая. А своей жене он сказал бы, что она красивая. А для тебя его жена страшнее атомной войны. Худая, как палка. И получается, что кто-то из вас обязательно врет. А, скорее всего, оба.
Ну, моя-то, точно красивая. Такие формы! У-у-у...
И красивая, и любимая, и самая лучшая. А тебе иногда снятся другие. И бывшие, и совсем незнакомые. А ты ей об этом не говоришь. И что ты с этими другими вытворяешь, тоже не говоришь. Во сне вытворяешь. А какая разница. Во сне - это ведь тоже ты. Ну, в смысле, я.
Вот интересно, а ей ведь тоже наверняка не только я снюсь. Я как-то раньше не спрашивал. Ну и правильно. Зачем ей врать, а мне знать.
8.
Ладно. Мысли никуда не денутся. Ответов все равно нет. Так и сидеть тут что-ли. До бесконечности? То ли самому себя судить, то ли жалеть... И кофеек потягивать.
Не, ребята, так не пойдет. Так, ведь, и с ума сойти можно. Ага, мертвый умом подвинулся. Анекдот прямо. И если мне, покойнику, сумасшествие не грозит, то чего ж мне так погано здесь? Чего ж я себя мучаю-то? Делаю вид, что размышляю, оцениваю, вспоминаю... А на самом деле боюсь, что Он все-таки придет, рассудит и отправит в ад. Потому, что я ада не хочу, боюсь. Я, хоть и мертвый, а к вечным мукам не готов. Не хочу.
А сейчас, все эти мысли - разве не мука. Да ты, Господи, тот еще шутник, тот еще затейник. Еще в ад не отправил, а уже мучаешь.
Так вот нет, не дамся! Сейчас пойду и сам дверь выберу. И раз ты мне такое право дал, то и выбор мой должен учесть. Куда пойду, там и буду. И не смей мне перечить!
А вдруг двери закрыты? Стучать или нет?
Вот, видишь меня? Вот я. Я на твоем стуле сидел, твой кофе пил. И сам свою судьбу решу. Вместо тебя. Думаешь, я боюсь? Нет!
Я много раз врал! А сейчас не буду! Не хочу! Слышишь, не хочу! Есть у меня гордость и достоинство! Да, ты все знаешь, и поэтому не жди от меня просьб и унижений! Я тоже знаю. И про тебя все знаю, и про себя! И пойду туда, куда надо.
Я не жалею ни о чем в своей жизни. Я жил, как хотел. И теперь сделаю, как хочу!
И даже тебе не позволю подсматривать за мной и развлекаться!
Да, я иду в ад!
Знаешь, я уверен, что в раю пусто. Таковы люди. Нет им места в раю. Никому. Так что сиди себе там в одиночестве!
9.
Ручка адской двери холодная. Странно как-то даже. Там ведь пекло должно быть... А она холодная. Сейчас вот нажму ручку и войду. Сейчас...
Нет, не закрыто. Ручка поддается мягко. Ты думал, это бравада, и я не войду. Войду. Вот!
Я думал, что первый шаг в ад будет сделать трудно. Оказывается, легко.
Там светло. И тихо. Странно... А как же пекло? Котлы, черти, огонь... Тихо. Такой же свет, как и там, где мой стол и мой кофе. Вот я уже и смирился с тем, что это был именно мой кофе.
Дверь за мной как-то незаметно закрылась. Черт, я же держал ее на всякий случай. Как так? Думаю, что она уже не откроется обратно. Обратного хода нет. Здесь, черт возьми, все так. Вот я уже и черта стал поминать через слово. Ну так в аду ведь...
Так, а где, собственно дверь, через которую я вошел? Ага, она не только не откроется, она вообще исчезла. Ну, пошли вперед.
А вот это уже совсем плохо. Здесь тоже стол, стул и, вон она, чашка на столе. Дымится. И все белое вокруг. Кроме кофе. И снова вкусный. Эй, ребята-черти, не смешно это! Хорош! Я же выбрал. Что вам еще надо? Вам мой выбор не понравился? Вы что, считаете, что мне в рай? Типа, вторая попытка? Да ладно вам! Если я рай заслужил, зачем же так издеваться? Надо было сразу и с фанфарами! И вкусненького чего-нибудь с собой. И бутылочку.
А может, мне и в рай не надо? Может, когда я здесь очнулся, я уже был в аду? Может, это и есть ад? Бесконечная необходимость выбора - это и есть мое наказание.
Адская дверь так легко открывается. И снова свет, снова стол, стол и чертова чашка. И дверь за спиной снова исчезла.
Чертова карусель!
А что у нас в раю? Ну ка... Так и думал. Свет, стол, чашка.
Сволочи! Вот же придумали мучение! Тепло, светло, ничего не болит, а так отвратительно! Сколько же я себя терзать буду? Вечность в этом тихом и светлом аду. Без шансов что-нибудь изменить за любой из дверей. Вы так и задумали. Сволочи!
10.
Что за пятно на потолке? И голова разболелась. Так не болело же ничего. Вы и боль тоже мне все-таки приготовили.
Ой-ой-ой, как больно-то! И звуки... и не могу пошевелиться...
Лампы, люди, суматоха... Я лежу. На твердом.
Блин! А вот это уже больница точно. И врачи. И больно везде.
Ты все-таки вернул меня.
Или не забирал вовсе.
Не понимаю...
Привиделось мне все это в бреду. Этот чертов кофе.