Аннотация: ...Длинный сумрачный коридор вывел его к арене посыпанной песком. В центре огороженный красной веревкой круг. По другую сторону круга соперник. Здоровенный чернокожий воин в одной набедренной повязке.
Перед схваткой следовало хорошенько размяться. Так, чтобы кожа блестела от пота, а мышцы стали тугими и жаркими. Но ему не хотелось этого делать. Наверное, потому что было страшно.
Он знал, что другие бойцы тоже волнуются перед боем и оттого только усерднее разминаются, пытаясь войти в состояние, похожее на боевой транс, разгоняют себя. Он же считал это глупым. Жаль, что он не видит сейчас своего противника.
Раньше, когда он был еще молод, и только начинал выступать, у него не было своей раздевалки и своего личного тренера, и доктора тоже не было. Была команда таких же как он юнцов, желающих драться. И тогда, перед выходом в круг, он мог видеть своего соперника, которого секунданты готовили к предстоящему бою. Он смотрел на него, не шевелясь, подмечая, как соперник двигается, как разговаривает, как подпрыгивает на месте и размахивает руками. Это оказывалось очень полезным, многое можно было подметить, но самое важное - привыкнуть к мысли, что сейчас придется сражаться с этим человеком.
Теперь все стало по-другому, он сидит в своей раздевалке, на жесткой циновке, уложенной прямо на холодный пол. Сидит и старается ни о чем не думать. Конечно это не медитация, да он и не умел никогда долго "всматриваться в свой пупок", чаще всего он от этого просто засыпал, чем сильно раздражал своего наставника. Он совсем один в комнате, его команда знала, что пять минут тишины - его личное право и его желание.
Когда в голове зазвенела, наконец, долгожданная пустота, и сама тишина стала шептать что-то успокаивающе на разные, почти не различимые голоса, он медленно и очень глубоко вздохнул. Потом поднялся и развел руки в стороны, словно разворачивая шире грудь. Нагнулся, коснувшись лбом коленей. Затем повел плечами из стороны в сторону, отчего чуть хрустнули позвонки. Вот и все, пора выходить.
Он подошел к зеркалу и внимательно осмотрел себя. Жесткие, собранные в пучок на затылке, смолянисто-черные волосы, бронзовая кожа, миндалевидные глаза. Совершенно голое, без признаков растительности лицо. Он уже давно брил брови, так случается меньше рассечений.
Довольно высокий для азиата. Мощный торс, широкие плечи, длинные руки, мышцы небольшие, но на ощупь твердые как натянутые канаты. Широкие, монгольские скулы, тоненькой ниточкой - плотно сжатые губы, морщины по уголкам рта, все-таки сорок пять лет. Да, сорок пять лет и кошмарный список боев за спиной. Триста тридцать два боя. Все выигранные, потому что проигранных боев тут может быть только один, он же последний.
Длинный сумрачный коридор вывел его к арене посыпанной песком. В центре огороженный красной веревкой круг. По другую сторону круга соперник. Здоровенный чернокожий воин в одной набедренной повязке.
"Впрочем, у меня такая же", подумалось азиату. Он знал чернокожего, видел несколько дуэлей с ним. Молодой, многообещающий и чертовский дорогой боец. Только такого и можно было выставить в дуэли против азиата.
Когда азиат появился на арене, зрители молча и почтительно встали. Он же поклонился им, затем медленно опустился на колени у границы круга, расслабленно прикрыв глаза. Никто не мог знать, как колотится его сердце, как волны адреналина бьют в позвоночник, и подкашиваются ноги. Все привыкли, что азиат, у которого согласно правилам не было имени, всегда сидит у круга некоторое время. Многие думали, что это своего рода ритуал.
Азиат, на лице которого не читалось никаких эмоций, смотрел на противника и на человека, который стоял позади него. Плотненького, испуганного, трясущего своими тремя подбородками, посматривающего на азиата и его заказчика. Он что-то шептал своему бойцу.
Сзади подошел заказчик, азиат спиной ощутил приближение этой огромной, пышущей жаром и вонью, туши. Один из богатейших людей страны. Потому платит очень хорошие деньги за бои. А еще имеет мерзейший характер и потому является частым клиентом.
- Сделай его, только не быстро, дай мне полюбоваться зрелищем. Я доплачу, если сделаешь его красиво, - пробасил заказчик, азиат же, как обычно, не ответил ему, даже не обернулся.
На арену, аккуратно переступив веревку-границу, вышел конферансье. Самая ненавистная часть дуэлей, это когда начинаются завывания конферансье, озвучивание всем знакомых до зубовного скрежета правил, представление дуэлянтов и прочее и прочее... Но это была необходимая деталь.
- Дааааамыы и гассспадаааа!!! - зычно завопил конферансье, раздуваясь при этом, будто жаба. Азиат презрительно сощурился. - Долгожданная дуэль! Представлю вам дуэлянтов! Господин Виктомир Салтыков, в правой части арены.
Заказчик азиата с трудом поднял свои необъятные телеса с кресла и приветливо помахал потной ладошкой публике.
- Господин Мурат Алтынбаев, в левой части арены!
Мурат почему-то засуетился. Жутко смутился, и потом, практически без перехода - испугался. "Чмо какое", брезгливо подумал про себя азиат. "И откуда и у таких деньги на дуэль?"
- Господин Алтынбаев дебютант, уважаемые зрители, однако, при этом выставил неплохого бойца...
- Да уж, такой ушлепок навряд ли смог бы драться сам, - по-русски заявил кто-то в первом ряду. Раздалось несколько смешков, видимо в зале собралось достаточно русских любителей дуэлей, но рассматривать их не хотелось. Зато рассмотрел шутника конферансье. Рассмотрел и укоризненно покачал головой.
- Уж кому-кому, как не вам, Ваше Сиятельство, граф Перевезенский, известный дуэлянт Двора Его Императорского Величества, говорить...
- Попридержи язык, шелупонь, не то и тебя на дуэль вызову, - прервал граф, и конферансье мгновенно захлопнул рот.
- Кхе, кхе... Итак, как и много лет подряд, господин Салтыков использует в качестве оружия бойца по прозвищу "Шелковая нить". Осведомленные люди знают, что означает это выражение. - Зал загудел, кто-то даже робко свистнул, но как-то неуверенно. Азиат все так же неподвижно сидел у края круга.
- Оружием господина Алтынбаева является не менее известный, но значительно более молодой боец по прозвищу "Черный бог". Говорят, что это прозвище дали ему восторженные дамы... - теперь уже раздались свист и хлопанье, крики и ободряюще-пошлые шутки. Чернокожий что-то крикнул, не переставая подпрыгивать на месте будто мячик.
Конферансье вдруг стал серьезен, подтянулся и заговорил, будто на похоронах:
- Итак, с Его Высочайшего позволения и по Его указу, именем Императора вопрошаю дуэлянтов. Уплачены ли пошлины на дуэль?
- Да, - твердо заявил Салтыков.
- Дда, - промямлил Алтынбаев.
- Переведены ли деньги на семейные счета бойцов?
Ответы так же были утвердительными. Смешно, неужели кого-то выпустили бы на арену, не проверь всё досконально Дуэльное управление? Но традиция, есть традиция.
- К бою! - крикнул конферансье на весь зал, и поспешил вон из круга.
Азиат медленно поднялся на ноги и снова повел плечами. Первым вошел в круг, и с этого момента жизнь перестала для него что-либо значить. Голова была совершенно пуста, руки безвольно опустились вдоль туловища, взгляд потускнел, отчего его глаза стали напоминать два камня. Опасная, обманчивая расслабленность. Взрывная тишина вулкана.
Чернокожий наоборот, оказался очень активным, энергичным и деятельным. Первое, что он сделал, ворвавшись, да, именно ворвавшись в круг, это атаковал ногой в голову. Довольно рискованный шаг, если учесть, кто именно был его соперник. "Шелковая нить" неожиданно мягко, текуче шагнул назад. Он не стал блокировать удар, или пытаться нанести упреждающий удар как "завещал" Брюс Ли. Он всего лишь подтолкнул ладонью пятку чернокожего, ускоряя ее движение, отчего тот крутанулся на месте, потерял равновесие и растянулся на песке...
Зрители восторженно взвыли.
- Ах, хорош, черт узкоглазый! Ах, хорош! - громко восхитился граф Перевенцев, обернулся к денщику и прокаркал, - Эй, Яшка, ну-ка узнай, сколько он за схватку берёт!
- Да Ваше Сиятельство, непременно, - Яшка вскочил и побежал в сторону раздевалки, в поисках тренера азиата.
"Черный Бог" поднялся и, теперь уже осторожно, стал двигаться по кругу, подняв руки к подбородку. Видимо рассчитывал на свою боксерскую подготовку. Кажется, раньше он был чемпионом мира по боксу, до тех пор, пока не подался в Дуэль. Оно и понятно, совершенно другие деньги. И риск совершенно другой...
Джеб, джеб, попытка пробить в корпус. Азиат, лениво перемещаясь из стороны в сторону, уходил от прямых ударов. Чернокожий, понимая что так ему не добиться успеха, старался как мог, наступал, теснил к краю круга, пытался бить. Через две минуты таких скачек, по залу прошел ропот разочарованных зрителей. Будто дожидаясь именно его, азиат шагнул вперед, разорвав защиту как бумагу, цепко схватил чернокожего руками за шею и нанес сокрушительный, каменный удар в солнечное сплетение коленом.
"Черный бог" упал снова, скрутился в клубок, и тихонько зашипел, пытаясь вдохнуть. Глаза его едва не выкатывались из глазниц, наливаясь кровью, рот открывался и закрывался, как у рыбы в руках рыбака, на шее и руках вылезли канатами вены. Ему было очень плохо. А азиат же просто встал рядом, даже не глядя вниз, на врага, он смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания на то, что творилось вокруг.
Вряд ли кто-то потрудился представить, о чем именно думал "Шелковая нить", ведь куда веселее кричать:
- Аааа! Нить! Убей его! Убей! Убей! Убей!
Зал скандировал, азиат ждал. Постепенно чернокожий отдышался, и смог подняться на ноги. Было видно, что этот удар потряс его. Ведь он был на голову выше азиата и почти на двадцать килограмм тяжелее, да еще и моложе на два десятка лет, а следовательно сильнее. Так он думал до боя. А теперь даже не знал что делать. На свою голову он посмотрел в глаза "Шелковой нити", и понял, за что того так прозвали. Никаких эмоций, ни страха, ни сожаления, ни жалости, ни ярости. Вообще ничего. Это было самое страшное. "Нить" стоял как скала, при этом готовый утечь из рук подобно воде. Весь запал и желание драться сразу как-то испарилось, уступив настойчивой потребности убежать и спрятаться. Но уходить из ЭТОГО круга было нельзя! Пока в нем находилось в живых двое человек. Таковы правила дуэли, и чернокожий их помнил твердо. Потом он еще вспомнил количество боев, которые провел азиат, и ужаснулся. Он станет всего лишь очередной жертвой, добавив единичку после сотен и десятков...
Чернокожий вспомнил только один момент, когда ему было почти так же страшно. В первом классе школы, когда его избивали четверо... После этого он и стал заниматься боксом, упорно, старательно, скорее даже остервенело. Именно это упорство и здоровая спортивная злость, помноженная на давний детский страх, и помогала ему всегда, во всех схватках. А потом он на свою голову пошел в Дуэли...
Лучше бы тихо и мирно ушел на покой, непобежденным чемпионом мира, так нет же, захотелось денег и вечной славы Дуэльного оружия. Попасть в списки Потерявших имя, быть принятым лично Императором и... и много чего еще хотелось. А сейчас вот все блага, ради которых он пошел убивать на Дуэли, стали пустыми и ненужными. Такими же пустыми, как глаза азиата.
Судорожно вздохнув, и едва не охнув от боли, похоже, что в грудине теперь трещина, "Чернокожий Бог" собрался с силами и пошел вперед, на врага. Как тогда, в детстве, он пошел против четверых, хлюпая в кровь разбитым носом и заранее зная, что вон тот, справа, ударит его камнем по голове, а тот, слева, будет бить палкой. Но все равно пошел.
Рывок вперед, удар левой прямой. Азиата там уже нет, только мелькнул черный хвост. Он уже сбоку, немыслимо быстро перехватывает руку, дергает вперед и немного в сторону, одновременно неуловимым, и даже изящным движением проводя подсечку. Негр взлетел в воздух так, что засосало под ложечкой. Восторг ребенка, качающегося на больших, красивых качелях, длился не больше половины секунды, а затем ужасный удар спиной об жесткий пол, и песчинки, вгрызающиеся в кожу. Да еще и затылком стукнулся - полетели искры во все стороны. И опять корчиться на полу, силясь вздохнуть, ведь ударом вышибло воздух. Грудь болит очень сильно, перед глазами цветные круги. Но надо вставать, это не бокс, тут нет рефери, который будет считать секунды, и нет спасительных нокаутов, после которых этот ужас прекращается.
Азиат отошел немного назад, словно освобождая место. Негр поднялся, покачиваясь, бешено и испуганно вращая налитыми кровью глазами. Зрители молчали, начав понимать, что здесь что-то не то. Азиат вел себя странно, противник был ему явно не ровней, и всё можно было решить очень давно. Причем "Шелковая нить" вовсе не собирался делать красивый бой, как многие подумали сначала.
"Черный Бог" хрипло вскрикнул, и бросился вперед, на врага. Для него уже все давно закончилось, себя он уже успел отпеть и похоронить. Оставалось только драться до конца, чтобы не умереть, трусливо поджав колени к подбородку.
Азиат обернулся, посмотрел на него, чуть склонив голову, затем прыгнул вперед, прямо так, с места. И нанес сокрушительный удар локтем сверху вниз. По всем правилам тайского бокса. Красиво, очень опасно и практически неотвратимо. В древности таким ударом боец Муай Тай мог расколоть кокосовый орех на осколки, не получив повреждений. По прошествии веков системы тренировок изменились, и удар стал еще страшнее. Азиат прыгнул вперед и вверх, нацеливая локоть на голову противника.
Некоторые самые впечатлительные зрители, зажмурились, не в силах видеть, как голова негра вот-вот превратится в месиво из костей и мозга, но остальные, заворожено выпучив глаза и открыв рты, смотрели, стараясь не упустить ни мгновения.
Их надежды не оправдались.
Азиат промахнулся. Намеренно промахнулся. Не попасть по такой, еле стоящей на ногах и едва соображающей цели, он просто не мог. Потому он сделал это намеренно. Азиат ударил в плечо, но и этого удара хватило, чтобы "Черный Бог" упал на песок и больше не встал.
Звук ломаемых костей оказался громким и омерзительно неприятным. В том, что сломана ключица, не приходилось даже сомневаться. Скорее всего, судя по тому как выглядело правое плечо негра, размололо еще и сустав... Если негр останется жив после операций, рукой он сможет двигать только очень осторожно. И осенними ночами это плечо будет болеть, постоянно напоминая об этом бое. А пока он лежал на животе, конвульсивно вздрагивая всем телом и хрипя. Потом потерял сознание.
"Шелковая нить" встряхнул руками и отошел от бесчувственного, но еще живого тела. Кто-то из верхних трибун робко крикнул "Убей...", но сразу же замолчал. Творилось что-то непонятное, не укладывающееся в обычные правила проведения Дуэлей. Оба заказчика встали с мест, и тогда азиат заговорил.
На тайском. Медленно и увесисто выплевывая слова в лицо своему заказчику, практически не изменив выражения лица. Почти сразу последовал перевод, это тренер азиата взял микрофон у слабо сопротивляющегося и шокированного конферансье.
- Император сказал: Дуэль, это способ защитить свою честь. - Переводил тренер. Лица присутствующих вытягивались.
- Император сказал: Если обиженный не может драться сам, он может доверить свою честь другому воину и заплатить за Дуэль.
- Император сказал так же: Дуэль - не спорт! Потому любые виды ставок на исход боя недопустимы! Дуэль служить лишь восстановлению чести.
Тренер, тоже таец, переводил тщательно, но безэмоционально, будто машина. Зал молчал, поглядывая то на заказчиков, то на оглушенного негра, то на азиата, и вслушиваясь в незнакомые слова чужого языка. Мало кто из присутствующих вообще слышал ранее, как говорит "Шелковая нить". А он, тем временем, продолжал:
- Еще Император говорил, но вы не помните этого: если бойцы считают Дуэль нечестной, или они по каким-то причинам не могут продолжать бой, то бой ведут заказчики... Деньги, уплаченные бойцам, возвращаются заказчикам. И у заказчиков нет оснований не защищать свою честь самим...
- Я не могу вести бой, потому что ты, - азиат указал на Виктомира Салтыкова, - сделал не так, как велел Император. Ты организовал подпольный тотализатор, стал владельцем крупного дела. На мне! Ты зарабатывал деньги, по надуманным поводам вызывая на Дуэль других людей, чтобы я убивал их бойцов...
- Я узнал о тотализаторе недавно, и теперь тоже потерял честь, участвуя в этом. Я не могу продолжать бой, а мой противник не в состоянии даже встать. Тот, кого ты вызвал на Дуэль, - азиат указывал на Мурата Алтынбаева, - тоже в сговоре с тобой...
- Я не собираюсь ничего никому доказывать, пусть все будет так, как говорил Император. Входите в круг сами и защищайте свою честь.
Азиат закончил говорить и вышел из круга, потом устроился лицом к нему, опустившись на колени. Так же, как и перед боем, повернувшись спиной к своему заказчику. На долгую минуту в зале воцарилась тишина. Наэлектризованная и тяжелая. Первым не выдержал Салтыков и задал свой вопрос. Видимо от шока, он сказал.
- Почему на тайском???
Ответил ему тренер:
- Мой ученик считает ниже своего достоинства говорить с тобой на твоем языке.
- Так ты тоже знал???
Тренер молча поклонился, а потом сказал:
- По Дуэльному кодексу мой ученик уже перевел на ваш счет деньги, что вы заплатили ему, а так же сумму, вдвое превышающую указанную, за разрыв контракта. Так же он перевел деньги на счет Мурата Алтынбаева, уплачивая за своего соперника.
- Да как... Как ты смеешь, ублюдок! - заревел как раненный слон Салтыков, - Ты отказываешься?? Ты! Отказываешься??? Но это неслыханно!
- Такого просто никогда раньше не было. Но после консультаций с Дуэльным управлением Его Императорского Величества, было выяснено, что такое возможно. Вам придется драться самим.
На этот раз громким шепотом тишину разрушил граф Перевезенский:
- Знаешь, Яшка, ну его этого азиата... У нас под Петербургом и своих орлов хватает...
Похоже, что эта фраза позволила, наконец, осознать обоим заказчикам суть происходящего. Салтыков, медленно пятясь к выходу, стал судорожно, будто повторяя заклинание бормотать:
- Нет, нет, нет, нет... Нет, нет...
Мурат Алтынбаев банально шлепнулся в обморок и сломал стул, с которого только успел подняться. Звук получился оглушительным, и сразу после него двери в зал распахнулись и внутрь, под сумрачный взгляд желтых ламп ворвались с десяток людей в форме. Солдаты Дуэльного управления во главе с офицером.
Особенно не разговаривая, лишь только отдавая команды, офицер приказал раздеть обоих дуэлянтов и вывести в круг, затем взял микрофон и встал рядом.
- Нарушив Дуэльный кодекс, вы оба поставили себя вне закона, ваши счета и имущество будут арестованы. По правилам, вы будете драться до тех пор, пока в живых не останется только один из вас. Если кто-то попробует покинуть круг - оба соперника будут уничтожены. Всем все ясно?
Офицер внимательно посмотрел на багрового Салтыкова, раздетого до гола и потом облаченного в набедренную повязку. Потом на Алтынбаева, до сих пор находящегося в полуобморочном состоянии. Хмыкнул и скомандовал:
- К бою! - и вышел из круга.
***
Азиат, полуприкрыв глаза, наблюдал за тем, как двое толстяков меряют короткими шагами непривычное им пространство круга. Под прицелом винтовок они должны были сражаться друг с другом, и у них не было времени посидеть на циновке, а потом на коленях перед кругом...
Не было времени привыкнуть к тому, что с ЭТИМ человеком сейчас придется биться...