Он сидел под сенью дерева. Мог сутками предаваться созерцанию, пока вокруг проносились ночи и дни, а планеты пробегали вокруг светил. Улыбка не сходила с лица. Он слыл большим мудрецом, говорили, ведает ответы на все вопросы, и никому не отказывал, однако единицы обращались за советом. Его любили дети: таскали за бороду, катались на плечах. Втайне от родителей. Те относились настороженно, захлопывали двери своих обителей, называли его ненормальным. Он не злился, Он понимал.
Однажды мимо стана проезжал купец, что ребёнком покинул эти края. Торговец предложил присоединиться к каравану:
- Нельзя такому уму пропадать втуне. Ты мог бы помочь целому народу.
- С удовольствием, мой друг, - Он с улыбкой согласился.
Верблюды шагали по горячим барханам Шёлкового пути. Работники купца проклинали жару, зло стегали животных. Для него же пустыня казалась матерью: солнце не донимало, пыль не забивалась в глаза, песок не жёг голых пят, а скорпионы не смели впить жал.
Торг прошёл на удивление удачно, накрыли пышный стол. Он сидел в углу, сердце радовалось успеху друга. Но блюда пред ним не вызывали аппетит: хватало семян, что перехватил днём. Обычно, люди так расточительны.
Купец расхваливал хорошо прожаренного барашка, предложил ему. Он не перечил. Он не отказывал никому. В тот день Он вкусил множество яств, вина и браги. И это было хорошо.
Он остался с купцом и много путешествовал по миру, помогал в торговых делах. Теперь ему не терпелось увидеть очередной город, испробовать новые удовольствия. Он полюбил роскошные застолья, женщин на одну ночь, дорогую выпивку, кальяны, петушиные бои. Торговля приносила достаточно монет, Он мог не отказывать себе ни в чём.
Теперь Он не гнушался собственноручно хлестать верблюдов, шагая по раскалённым дюнам в новых сандалиях. Постепенно забылось, как сидел под деревом в полнейшем блаженстве, как дети смеялись на руках. Смех и покой стали редким гостем на лице, а в глазах больше не горела искорка.
26 из 47.