День прошел, как других череда -
Обсчитались мерзавцы-индейцы.
И экран будет дальше стада
До отвала кормить лицедейством.

Но откуда же гул роковой?
Вот за дверью, вот из коридора
Все слышнее шаги Командора.
В этот раз он пришел за тобой.

Посмотри, посмотри на закат,
И скажи в ожидании кризиса
(Он совсем не прошел, а лишь близится):
"Почему нет дороги назад?".

Олигархи, шахтеры, шоферы,
Пусть вас вывод мой не поразит,
В этой драме мы все не актеры,
А забытый в углу реквизит.

Не закончен в театре антракт,
И пока не закрыто метро.
Но есть вещи страшней, чем теракт,
Где как фарш вытекает нутро. 

Жаль, не стал президентом Маккейн.
Может, кратче была б эта драма.
А пока нам антихрист Обама
Обещает: "все будет о"кей!"

Бродит призрак арабской весны
По планете, шатаясь с похмелья,
Бедуин видит дикие сны,
Ну а русский сидит, как Емеля.

Мы спокойно глядим в небеса -
Солнце светит пока еще миру.
Но не знаем: менять полюса
Будет нам не планета Нибиру. 

Перед "плазмой" с бутылкой засев,
Поборов новогоднюю леность,
Вдруг увидим, как всходит посев,
Как вступает весь мир в турбулентность?

Мы все ближе, все ближе к земле,
Почему же дрожат наши тушки?
Потому что не на корабле,
А на старой потрепанной "Тушке"...

И пусть спад у протестов обвальный,
Будоражит наш птичий полет
Не смутьян в бизнес-классе Навальный,
А в кабине безумный пилот.

Пристегните, панове, ремни,
Не кричите истошно так, дамы.
Будет, как обещал Нострадамус,
Мы летим в интересные дни.

Нефтедоллар - Нигерии друг,
Но не вечно стоит конъюнктура.
А порой рассыпается вдруг
За неделю в труху диктатура.

Но, увы, вместе с ней очень часто,
Погребен под обломками плит,
Бедолага хомяк наш несчастный
Как зарезанный, громко вопит.

Там вдали за рекой, нет сомнений,
Слышен цокот хромых лошадей.
Как не ждать нам больших наводнений, 
И кровавых шальных площадей?

Этот вал не задержит плотина,
Словно в Крымске и на СШГЭС.
Будет новая наша рутина 
От известных трех букв... "МЧС". 

И на новом крутом повороте
У истории грозных страниц 
Запоем как синьор Паваротти,
Коль остался бы он без яиц.

Заблажим, завизжим мы, как Витас,
Если помнит о нем кто-нибудь.
Мир стоит на распутье, как витязь,
И не спросит, куда повернуть.