Валерий Саидович Бязь никогда не был великим музыкантом. Но он очень мечтал об этом, тем более что в его генеалогическом древе было достаточно блестящих примеров для подражания. Взять хотя бы его отца - Саида Абдуловича Бязь. Родившись в семье религиозного фанатика-мусульманина и апатичной, безразличной к окружающему миру женщины, он не пошел по стопам родителей, а вырвавшись из-под власти деспотичного Абдула Бязь, поступил учеником к сапожных дел мастеру, а на заработанные деньги брал уроки пения у местного учителя танцев (в прошлом - оперного певца). Как только заканчивался рабочий день, Саид спешил на занятия пением (и чуть-чуть танцами), а после занятий еще подолгу оставался в классе и до изнеможения тренировал свои голосовые связки. Порой, ему приходилось отказываться от еды, чтобы оплатить уроки, но это его не расстраивало, напротив, он считал, что время, затрачиваемое каждый день на поедание пищи - безнадежно потеряно, ведь его можно было потратить на занятия пением! И вскоре, для того, чтобы сберечь драгоценные минуты, Саид решил питаться только на ходу - по пути на урок.
Время шло, и вскоре Саид начал делать большие певческие успехи. Его безнадежно изношенная одежда клочьями висела на тощем теле, глаза горели лихорадочным огнем, но из горла рвались поражающие своей мощью звуки.
Как-то раз, под окнами класса, в котором занимался Саид, проходил руководитель всемирно известной оперной труппы "Соловьиный щебет". Привлеченный доносившимся сверху "Выпьем, что ли, Ваня, с холодка, да с горя...", он остановился послушать и, очарованный бездонной глубиной и оригинальным тембром голоса поющего, он сразу же принял решение, во что бы то ни стало заполучить этого певуна, кем бы он ни был. Так, никому не известный нищий подмастерье превратился в ведущего солиста знаменитого "Соловьиного щебета". Правда, ему пришлось взять себе сценический псевдоним, так как, по мнению руководителя труппы, "солист прославленного оперного коллектива "Соловьиный щебет" - Саид Бязь" - звучало слишком вычурно. Саиду настоятельно порекомендовали придумать себе более простое, но звучное и запоминающееся имя.
Вот так и случилось, что нищего подмастерье, сына религиозного фанатика-мусульманина и апатичной, бесхребетной женщины, мир узнал как Эрнеста Холерина.
Валерий Саидович часто вспоминал эту историю долгими зимними вечерами. Это была самая любимая его история. Не считая, конечно истории про невероятное происшествие с его тетей - Афродитой Германовной Кисс. Но об этом лучше не говорить вслух. Даже шепотом не стоит. Да и вообще не стоит...
Гораздо охотнее Валерий Саидович вспоминал историю бурого хомячка, два раза переболевшего бешенством и в корне изменившего судьбу двоюродной бабушки Валерия Бязя - Антонины Коржек. Но это слишком трогательная история, такая трогательная и душещипательная, что каждый раз, когда Валерий Саидович вспоминает ее, его начинают душить чудовищные по своей силе спазмы, а лицо, шея и сюртук становятся мокрыми от соленых слез. Несколько раз его даже по скорой забирали после таких вот воспоминаний. Так что это было бы в высшей степени жестоко и некорректно выставлять на всеобщее обозрение историю, от которой человека постоянно увозят в реанимацию.
Вот, о ком действительно стоит рассказать, так это о родном дяде злополучной Афродиты Кисс - Катаси Дзукаци. Катаси вырос в детском доме и этот рассказ несомненно был бы очень интересен нашим читателям, если бы во всей этой мутной истории не был замешан директор рыбной фабрики.
Если уж и рассказывать о ком-то, то только о великом Саиде Абдуловиче Бязь, который.... А черт, это уже было...
Ну, если и говорить о ком-то, то только о Моцарте. Вольфганге Амадее. Но о нем уже написано столько книг!!! Так что о нем говорить-то?!