Мальчик Миша, сын Николая Ивановича, и, следовательно, внук Марии Ильиничны, его мамы, очаровательно улыбнулся, и его длиннющие ресницы опустились, как крылья махаона, на мгновение скрыв лучистый взгляд самых прекрасных детских глаз.
Мария Ильинична просто таяла от счастья, когда внук оставался ночевать в ее старом доме на краю уездного города - тихого, чистенького и такого старомодного. Потому она всячески старалась угодить ему, чтобы мальчик всегда хотел приезжать к ней снова и снова.
- И какую сказку ты хотел бы услышать? - промурлыкала она, присаживаясь на краешек его постели.
- Ну, не знаю... - малыш мечтательно закатил глаза, хитрюще улыбнулся и заговорщически прошептал: - старую, самую, самую старую сказку...
- А... - понимающе потянула Мария Ильинична и задумалась.
Вспомнились ей истории, которые в их семье передавались из уст в уста не одно поколение. Было в некоторых из них много непонятного даже ей, старой женщине, ставшей волею судьбы связующим звеном между жизнью прошлого века и будущего. Но уж очень сказочно звучали те истории, и внук такой сообразительный для своих пяти лет...
- Расскажу я тебе одну старинную притчу...
- И здесь нравоучения! - Миша надул губки.
- Нет, нет, никаких нравоучений, но мораль будет, как без нее - это же сказка! - Мария Ильинична в который раз удивилась просто недетской разумности внука, скрестила пальцы, многозначительно вздохнула и начала:
- Давным-давно, в самые давние времена жили-были люди. Были они и красивые, и добрые, и работящие, но жили в разных местах, далеко друг от друга. Чтобы попросить что-то у соседа, помочь кому-то, да и просто чайку попить в компании, поболтать о том, о сем, приходилось им идти в гости к соседям, и идти долго. На земле тогда было много места и все жили в одиноких домах, окруженных и лесами, и полями, а то и горами или пустынями.
- Ничего себе! - Миша присвистнул. - Вот бы нам такой дом!
Мария Ильинична всплеснула руками:
- А наш тебе чем не нравится?
- Пустыни нет... и гор...
- Пустыню ему подавай! Подожди, подрастешь - езжай куда хочешь, а пока сказку слушай.
Миша послушно улегся, положив под голову руку - просто само очарование и послушание! А бабушка снова, на манер стариной сказочницы, продолжила:
- Как-то собрались люди в одном месте и решили построить себе такой город-башню, чтобы никуда ходить не надо было, чтобы все жили вместе. Закипела работа. Кто кирпичи делал, кто ил со дна реки черпал...
- Это грязь что ли? А зачем?
- Вроде грязи, вот у нас, помнишь, пруд чистили? Вот, это и был ил! - Мария Ильинична радовалась, что внук такой любознательный. - А илом они соединяли кирпичи, пояснила она. - И стали расти стены башни не по дням, а по часам. Высоко в небо замахнулись люди, построили целых восемь этажей и все работали и работали. И увидел это Господь. И "сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать". И стал он наблюдать за людьми. Но увидел Господь, что перестали люди быть добрыми, стали кричать, злиться. Те, кто выше работал - на верхних этажах, возомнили себя старшими, главными над теми, кто делал кирпичи и подавал им. Не понравилось это Богу, и решил он испытать людей. Сделал так, что перестали они говорить на одном языке.
- Как это? - не понял Миша.
- А так: вот один говорит: "Дай мне кирпич!", а другой в это время есть яблоко, и думает, что у него яблоко просят. Достает из кармана другое яблоко и дает вместо кирпича.
Миша захихикал. Мария Ильинична тоже заулыбалась.
- Тебе смешно, а как им теперь башню строить?
- Из яблок!
- Вот умник, тебя там не было! Ладно, уж сказка заканчивается, дослушай и спать! Перестали люди говорить на одном языке, перестали понимать друг друга, и остановилась работа, а люди, обиженные, ушли по своим домам, так и не построив общий, а все почему? - Мария Ильинична укрыла внука, наклонилась к нему, поцеловала в лобик.
- А потому, что думать не умели!
- Тук, тук, можно к вам? - сын Марии Ильиничны постучался к ним обоим - и к маме, и к сыну.
- Папа! А мне бабушка сказку рассказывает! Представляешь, давным-давно людям надо было разговаривать, чтобы понимать друг друга?!
- Я ему о Вавилонской башне рассказывала, помнишь?
- Помню, - Николай мечтательно вздохнул, мать почувствовала его улыбку и легкую грусть о детстве. - А что, Миша, ты сказку-то понял?
- Да что тут понимать? Я вот бабушке уже сказал: "Думать они не умели". Нам еще в первом классе говорили: "Язык мысли понятен всем народам!". Те, в древности, наверное, не знали об этом.
- Они и не думали об этом, это ты правильно сказал. Заметь, что сначала сказано: "На всей земле был один язык".
- Ой, а про это я забыла сказать, - Мария Ильинична всплеснула руками, огорчаясь, - это же самое важное!
А Миша свел бровки, размышляя.
- Значит, думать они все-таки умели... а зачем тогда им надо было в гости ходить, чтобы поговорить? Вот ты же не пришел сейчас к бабушке в гости, ты у нас дома, а мы говорим...
- Совсем запутали мальчонку, - Мария Ильинична расстроилась. Хотела как лучше, а получилось... - Все, давайте спать, поздно уже!
- Подожди, мам, надо же ему все объяснить, раз уж начали. Слушай, Миша. У всех людей сначала был один язык, как у нас, а когда они стали гордыми и злыми, перестали уважать друг друга, то есть, будто отгородились стенами и этажами башни, тогда бог наказал их, лишив возможности общения совсем. "И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить башню". Но, чтобы как-то жить и общаться даже в своем одиноком доме, люди придумали слова, которые произносили вслух, потому услышать их можно было только близко, а не как у нас сейчас. И слова те не всем понятны были. Понял?
- Понял, - Миша помолчал и спросил: - А как потом все было?
- А потом люди снова потянулись друг к другу, но уже не стали строить никаких преград перед собой, и Бог, увидев, как они стараются помогать друг другу, как переживают, когда у кого-то беда случилась, или как радуются, когда у кого-то счастье, решил снова вернуть нам изначальный язык.
Миша вздохнул с облегчением и подумал: "Как хорошо, что мы добрые и не гордые, а то, как далеко пришлось бы идти папе, чтобы пожелать мне спокойной ночи".
Мария Ильинична улыбнулась, а Николай тихо прошептал на ушко сыну:
- Спокойно ночи, зайчик мой! Пусть Вавилонская башня никогда не вырастет на твоем жизненном пути.
В рассказе использованы выдержки из Ветхого Завета (глава 11, стихи 1,6,8).
![Вавилонская башня, гравюра [Юлиус Шнорр фон Карольсфельд]](/img/d/dolgaja_g_a/vavilon/1.gif)