Напечато в узбекском еженедельнике "Леди" 27.12.12 Глава из "Венец творения", как самостоятельный рассказ
Белый снег за окном. На фоне такой белизны стволы голых деревьев кажутся совсем черными, как вороны, которые на зиму прилетают в эти края с холодного севера. Эти огромные птицы важно ходят по снегу, переваливаясь с боку на бок и оставляя за собой, кроме следов от лапок, небольшую борозду от своего птичьего тела.
Анна наблюдала за жизнью зимнего сада из окна. Было довольно-таки холодно, ей не хотелось уходить от жаркого камина. Приближались роды, и молодая женщина выглядела, как колобок в сарафане. Она сама, как ворона ходила по дому вперевалочку.
Анна прилегла на диван и мечтательно посмотрела на огонь в камине. Язычки пламени играли с тонкими, сухими дощечками, заставляя их потрескивать от горячего общения. Образ ожидаемой дочки возник перед глазами, и сладостное томление окутало сердце будущей матери.
"Уж скоро, совсем скоро я буду держать тебя в руках, деточка моя!", - подумала Анна, и в ответ почувствовала толчок в животе - может ручкой, а может ножкой, дитя ответило на ее ласковые мысли, тем самым как бы поддерживая разговор. С улыбкой на губах Анна прикрыла глаза и погрузилась в дремоту. Ее мозг создавал прекрасные образы подрастающего ребенка. Пелена сознания растворилась, и как в зеркале Анна увидела красивый сад, освещенный яркими лучами солнца, которые падали сквозь ажурную листву деревьев.
Маленькая девочка с невероятно миловидным личиком, в русых завитках кудряшек, прихваченных золотым обручем, надула щечки и со всей силы дунула. Ничего не произошло. Она выпятила пухленькие губки, собираясь расплакаться от обиды.
- Ну, что ты так сильно дуешь! Я же тебе объясняю - просто представь себе, как этот шарик движется, как будто ты на него дунула. А ты? Дуешь, почем зря.
Анна посмотрела на дочку и пожалела, что дала волю своим чувствам. У них никак не получалось движение созданного образа. Наверное, она плохо объясняет. Слезки уже текли по щечкам девочки; от обиды на упреки мамы у нее совсем пропало настроение, неудача последнего урока начисто заслонила успехи в создании образа.
Анна обняла дочку, поцеловала ее головку, с удовольствием вдыхая запах шалфея и губами ощущая мягкость ее волос. Саломея облегченно вздохнула и затихла в материнских руках. Ей было уютно и покойно с самой сильной и красивой мамой в мире. Она умела то, что другим и не снилось. Например, прогонять боль из головы. Мама погладит по головке, задержит свою добрую ладошку на мгновение в том самом больном месте, и хворь пропадает. Ну, не чудо ли! А еще она понимает ветер, знает, о чем думают другие. Но об этом никому нельзя говорить. Почему-то мама боится, что кто-то узнает, какая она необыкновенная.
Анна решила продолжить урок, девочка уже успокоилась, а день только начинался.
- Родная моя, давай вспомним, как нужно создавать золотой шарик.
- Сначала надо придумать его в голове,- как хорошо выученный урок, - отрапортовала Саломея.
- Хорошо, а дальше?
- Потом вот от сюда,- девочка прижала обе ручки к груди и, повернув их ладошками вверх, вытянула вперед, - вынуть его, то есть направить,- девочка запнулась, но мама одобрительно кивнула головой, и Саломея продолжила,- направить вперед, как будто дунуть.
И в этот момент яркий светящийся предмет мягко поплыл по воздуху от девочки к маме. Саломея звонко засмеялась. В ее смехе было столько восторга и непосредственности. Искренняя радость озарила личико, на котором еще видны были следы недавних слез.
Анна поймала взглядом этот шарик и послала его вверх, в голубое утреннее небо. Он кружился, удаляясь все выше и выше, а две пары счастливых глаз провожали его, и улыбки озаряли их лица.
- Мама, мамочка моя, у меня получилось!- девочка с восторгом смотрела вверх.
- Ах ты, мой ангел, конечно же получилось, умница моя, по-другому и быть не могло.
"Какая она у меня талантливая. И способности у нее огромные. Но еще совсем маленькая". Беспокойство проникло в сердце женщины. Мир, в котором они жили, был жесток. Люди не принимали тех, кто хоть чем-то отличался от них самих.
Внезапно идиллия была нарушена громким стуком и лязгом железных замков. Чужие голоса ворвались в сад. Ничего хорошего они не предвещали. Анна, не задумываясь, схватила остолбеневшего от ужаса ребенка и побежала в дальний угол сада, к скале, укрытой от посторонних взглядов густыми зарослями плюща. Там был вход в пещеру, которая вела темными переходами на другой конец города, далеко в горы, к келье одинокого старца, давно ушедшего от людского мира в свое одиночество. Молодая женщина тайком навещала его, приносила домашнюю еду, слушала его мудрость. Он был ее наставником и учителем. Только ему могла Анна доверить свою малолетнюю дочь в случае опасности.
- Саломея, ничего не бойся, ты у меня храбрая девочка, - торопливо говорила Анна, стараясь, чтобы голос ее не дрожал, - ты иди все время вперед, там просто темно и никого нет, поняла, доченька?
- Мама, а ты? Разве мы не пойдем с тобой вместе? - девочка пыталась заглянуть в глаза матери, и в ее голосе чувствовалась напряженная надежда, что мама ее не оставит.
- Нет, дочка, в этот раз ты пойдешь сама, это такое испытание, игра, а сможешь ли ты пройти весь путь сама, не испугаешься? - Анна попыталась пошутить, превратить этот кошмар в игру. У нее холодела спина при мысли о том, как ее маленькая кроха будет пробираться темными переходами. Но еще больше она боялась оставить ее здесь, в этом доме. Озлобленные стражники не пощадят малое дитя.
Анна еще не знала, что случилось, но чувствовала, что ее нелюдимость навлекла на них беду. В последнее время инквизиция с особым усердием взялась за женщин, чье поведение отличалось от других.
- Мама, ну что ты так вцепилась в меня, отпусти, я могу сама ходить, я уже не маленькая, - голос дочери вернул ее к реальности. Они уже были прямо перед входом в пещеру. Анна поставила дочку на землю. Внимательно посмотрела в ее глазки, едва не лишившись чувств от ужаса, что может больше никогда не увидеть свою маленькую фею, свое создание, ради которого она готова на самые страшные муки. Только бы она спаслась!
- Девочка моя, запомни то, что сейчас видишь. Красивые зеленые деревья, легкий ветерок, аромат роз и меня, - Анна смотрела на дочку ласково, посылая ей всю свою материнскую нежность, все, что она еще не успела ей дать.
Саломея прижалась к ней, обняла за шею, как взрослая поцеловала мать в лоб. И спокойно сказала: "Я все запомнила. Ты со мной - навсегда".
Анна еле сдержала слезы, тоже поцеловала дочку долгим прощальным поцелуем, и легонько подтолкнула ее к входу за плющевой завесой.
- Иди же, иди родная, и помни всегда - я люблю тебя!
Саломея скрылась в темноте пещеры.
Стражники схватили Анну в другом конце сада. Женщина не сопротивлялась. Грязное существо в капюшоне, называвшее себя служителем Господа, но им забытое и отверженное, как змея вертелось вокруг Анны, не скрывая своего торжества. Мысли Анны были далеки от этого места - она вела свою дочь по темным проходам пещеры, разговаривала с ней, будто была рядом, чтобы не впустить страх в маленькое сердечко Саломеи. Девочка чувствовала беспокойство матери, но Анна усилием воли успокаивала ее и вела, вела к свободе и безопасности. Лишь когда впереди показался свет, такой яркий, что Саломея невольно прикрыла ладошкой глазки и тихонько вскрикнула, Анна отпустила ее и вернулась к реальности, страшнее которой она и представить себе не могла. Ее, уже закованную в кандалы, в разорванном платье, вели по городу под звук барабана, возвещавшего о том, что еще одна ведьма разоблачена, и все горожане провожали эту процессию, озаряя себя крестным знамением и отворачиваясь от женщины, которая до этого момента была ими уважаема, хоть и не понята.
Господь сжалился над несчастной и забрал ее раньше, чем грязные руки мучителей коснулись ее тела. Она не почувствовала, как разрывают ее плоть. Она лишь увидела себя в последний раз на пыльной дороге в остатках белого шелка, с лицом, обращенным к небу и с улыбкой на устах.
Анна открыла глаза. Оглядела комнату - не шевелясь, одними глазами. В наступивших сумерках все предметы имели призрачные очертания, создавая в уме испуганной женщины причудливые образы той далекой реальности. Она не была уверенна, что все происходящее мгновение назад происходило на самом деле; чувства ее были тревожными, страх не покидал сердце.
- Саломея! - тревожная мысль пронеслась в уме.
Дитя в ее утробе отозвалось движением, живот пронзила острая боль, возвещавшая о скором наступлении родов. Анна попыталась успокоиться, уговаривая себя, что это был лишь сон. Но тревога не отпускала душу. Ее беспокоила судьба той далекой маленькой девочки - ее дочери или нет? Анна заплакала.
- С ней все хорошо, - услышала молодая женщина спокойный и такой знакомый голос, - она выросла в хижине старца, вдали от людей. Она стала мудрее матери, которую всю оставшуюся жизнь помнила, видела в своих снах, где души их мчались в безграничных просторах Вселенной, а чувство близости и сопричастности к Великому давало ощущение полного счастья и безграничной любви.
- Кто она, эта женщина, та Анна?- все еще всхлипывая, спросила она.
- Ты же знаешь, не бойся осознать это, загляни в себя, открой свою память, ты можешь это, - ответил голос.
Анна закрыла глаза. Осязание реального мира мешало проникновению в далекие уголки памяти, которая хранила всю историю человечества. Едва сомкнув глаза, она полетела по ярким лентам света, ведущего ее в нужное место, туда, где происходящие события минувшего сна могли дать ответ на этот непростой вопрос.
Смутные догадки возникали в ее голове и раньше. Но она боялась даже произнести про себя имя той, о которой думала.
-Ева! - это имя ворвалось в мозг стремительным ястребом, разрывая пространство сознания своей простотой.
- Ева, - сказала Анна, уверенно и громко. Все происходящее в один миг стало понятным и естественным. Вереница жизней прошла перед ее взором как стенографический отчет - быстро, лаконично и реально.
В это время дитя дало знать о себе резким толчком. Анна вскрикнула от неожиданности.
"Все, пора спуститься на Землю",- промелькнула мысль явно реального характера, - "Похоже, я скоро рожу".
Улыбающийся ангел обнял женщину большими белыми крыльями. Она родила в его руках, подарив миру очаровательное дитя, которому суждено продолжить род прародительницы человечества.
