Горку сухих веток, среди которых стоял котелок с варевом, охватил огонь. Подбираясь то с одной стороны, то с другой, он вдруг набрался духу и разом набросился на них, окутав дымом и пламенем. Вода в котелке забурлила, куски мяса оплавились жиром и вскоре на поверхности супа плавали аппетитные золотистые лужицы, в которых отражались всполохи пламени.
Аромат мясного супа поднялся вверх вместе с дымом и исчез в ночи. Морщинистые руки подхватили котелок, нимало не боясь обжечься, и поставили его неподалеку от почти прогоревшего костра.
- Кхе, кхе, - довольно кашлянул косматый старик, подавая мужчинам, сидящим рядом с ним, небольшие глиняные миски, - давно я супа не ел, давно... А ты? - серьезно спросил он девочку, в этот момент больше похожую на волчонка, отбившегося от стаи.
Она сжалась в клубок и сидела в стороне от всех, напряженно поглядывая то на Хусу, то на такого же сморщенного старика. Аруша боялась обоих и потому, как только старик протянул к ней руку с миской, отпрянула. Сапар взял миску и подал ей сам, отвечая старику:
- Она тоже. В могиле супа не сваришь.
Старик покачал головой и первым начал трапезу. Он зачерпнул горячего варева и, сжав миску двумя ладонями, чтобы не расплескать, поднес ее к торчащей во все стороны бороде. Губы старика прятались где-то в седых спутанных прядях, но это не помешало ему шумно отхлебнуть супа и изобразить удовольствие на лице, покрасневшее то ли от огненных бликов, то ли от горячего пара.
- Это Сапар загодя припас жареного барашка, из него суп и жирнее, и быстрее! - расправляясь с куском мяса, которое само сползало с косточки прямо в рот, - прошамкал Хусу.
Он всем супам на свете предпочитал мясо. А суп... хлебнуть разве что для того, чтобы мясо быстрее в живот провалилось.
Выпив пару мисок горячего супа старик подозвал свою собаку: черного лохматого пса с белыми отметинами на груди и лбу. Если бы не эти светлые пятна, то Калби, как старик звал пса, сливался бы с ночью.
- Калби, иди сюда! Тут и тебе есть чем полакомиться!
Он бросил псу косточки. Тот, поджав огрызок хвоста, аккуратно взял их, улегся неподалеку и, придерживая когтистыми лапами, принялся грызть.
Аруша, втягивая в себя горячий суп из миски, косила на него любопытными глазами. Глаза у девочки оказались необычными: синими, как небо. Только у костра Сапар заметил это и удивился. Не ускользнуло от его взгляда и то, как в лице ребенка пропадает напряжение, когда она смотрит на собаку, как она улыбается блестящими от бараньего жира губками, когда Калби облизывает обмусоленную лапу.
- Съешь мясо и отдай косточку Калби, - подавая кусочек бараньей ноги, сказал он.
Обжигаясь, Аруша быстро съела мясо и юркнула к собаке. Пес зарычал для порядка, но Аруша не испугалась. Она присела рядом и протянула косточку, на которой оставалось немало мяса.
- Возьми, Калби, ешь, - разрешил старик.
Пес осторожно взял кость, а Аруша погладила его по лбу.
- Хороший, Калби, хороший...
Надлюдая за девочкой, Сапар произнес:
- Я вот все думаю, Хусу, а не Аруша ли обобрала первый скелет, который лежал под лазом? Днем на него падает свет, все видно. Ведь в других комнатах ничего не тронуто. А это говорит о том, что там, кроме нас никто не ходил.
- Может и так, не знаю, - вытирая губы тыльной стороной руки, согласился Хусу, - только куда она все девала?
- Вот и я о том думаю - куда?
- Что тут думать? Меняла на еду! - вставил свое слово старик. - Носила кому-то те драгоценности, и недалеко. А тому выгодно было брать у девчонки сокровища, видел, что никого у нее нет, а нужно ей всего лишь поесть, да тряпье какое-никакое.
- Не сильно щедрый господин оказался, - сквозь зубы процедил Сапар и, обращаясь к старику, сказал: - Узнать бы, кто таков?
Старик допил весь суп из котелка, сложил в него миски и, как бы между прочим, ответил:
- Узнаем.
С трудом поднявшись на еле гнущиеся ноги, старик поковылял к своей норе. Он давно жил в землянке, вырытой в береговом уступе.
- Спать пойду. Ты мне что-нибудь оставь из добычи.
Он кивнул на мешки, что лежали в стороне.
- Оставлю, - пообещал Сапар.
Собака пошла за хозяином, и Аруша увязалась за ними. Старик вполз в землянку, пес за ним и Аруша следом. Послышалось ворчание старика, возня, но вскоре стало тихо.
- Привыкла она спать с собакой, - заметил Хусу и тут же раздраженно добавил: - Сапар, ты скажи мне, зачем тебе эта девчонка? Никак не пойму я, зачем хомут себе на шею вешать?
- Пригодится. Ловкая она, маленькая, пролезет там, где и ты не сможешь.
Хусу такие слова насторожили.
- Мало пролезть, надо еще собирать уметь.
Сапар рассмеялся.
- А это она уже умеет! - заметив, как глаза Хусу сузились, Сапар успокоил:
- Не волнуйся. Тебя она не заменит. Я о другом. Есть в городе кто-то, кто не брезгует дарами мертвых. Пока ее руками орудует, а потом, как знать, кого посмышленей найдет. А этого нам не надо.
Хусу слушал подельника и соображал. В слабых бликах потухающего костра его лицо как никогда походило на морду ящера. Тени чередовались с выпуклостями морщин в разных направлениях, круглые глаза то и дело скрывались за веками.
- И что делать? - так и не поняв, что задумал Сапар, только и смог сказать "ящер".
- Пока хотя бы узнать, кто это. Может быть, я зря беспокоюсь. Не каждый в старые могилы полезет. Ладно, завтра решим. Сейчас давай посмотрим, что из сокровищ нам боги оставили!
Они подбросили в угасающий огонь сухих веток и подтащили мешки поближе к разгоревшемуся костру.
Ночь давно отступила под напором света, излучаемого щедрым солнцем, а Сапар только почувствовал теплое дыханье дня. Уснув прямо на земле под скудной кроной старого полузасохшего дерева, он словно провалился в пустую бездну и также неожиданно вынырнул из нее, но не спешил открывать глаза. Солнечный лучик приятно согревал веки, а перед внутренним взором играли в догонялки радужные шары. Сапар, как в детстве, пытался сосчитать их, но шары убегали, словно прятались от его пытливого взгляда.
Приятное расположение духа оборвал крик Хусу:
- Отдай, это мое! Ах ты, могильный червь, уродливое чудовище из мира мертвых, куда ты руки запустила?!
Сапар сел и открыл глаза. Солнце ударило в них пучком света, и вору пришлось сощуриться, чтобы что-то разглядеть. Как раз в тот момент, когда окружающее обрело ясность, а туман снов рассеялся перед еще ленивым взглядом, Хусу ухватил девчонку, убегавшую от него, за плечо, но лишь содрал с нее остатки ткани, заменявшие ей рубаху. От боли девочка вскрикнула и упала на колени. Она крепко сжимала в руках небольшой кувшин, который вчера достался Хусу. Сапару и в голову не пришло проверить, что в нем, и сейчас, видя, с какой злостью подельник накинулся на девочку, сообразил, что Хусу что-то скрыл от него.
- Не смей! - успел крикнуть он, когда Хусу замахнулся для удара.
Не ожидая такого, "ящер" оглянулся, а девочка, воспользовавшись моментом, попыталась уползти, быстро перебирая ногами. Она только поднялась, чтобы бежать, как Хусу схватил ее в охапку вместе с кувшином. Сапар вскочил на ноги и мгновенно оказался перед "ящером".
- Оставь ее, - приглушенным голосом остерег он.
Хусу знал, что за таким тоном последует. Сапар, хоть и был на вид тщедушным юнцом, но если приложится кулаком, без крови не обойдется. Но подчиняться ему на виду у зрителей Хусу не хотел. На них в четыре глаза ожидающе смотрели и девчонка, и старик, сдерживающий свою собаку.
- Она вытащила это из моего мешка. Ее надо прогнать, - в тон Сапару проговорил Хусу.
Воры буравили друг друга гневными взглядами. Руки Хусу все сильнее сжимали девочку, отчего ей все труднее становилось дышать. Аруша завозилась, инстинктивно пытаясь высвободиться, но Хусу сжал ее еще больнее. Она только широко открыла рот, судорожно глотая воздух, а из глаз потекли слезы.
Сапар видел это и понимал, что Хусу не уступит даже ценой разбитой морды, и потому схитрил.
- Прогоним, - мягко согласился он, сощурив глаза, - если ты ее прежде не задушишь.
Ухмылка подельника ввела в заблуждение. Хусу растерялся и ослабил хватку. Злость уже была неуместна, хотя в душе она кипела, как вчерашний суп в котле. Аруша шумно вздохнула. Хусу одной рукой выдернул кувшин из слабых рук, а саму девчонку просто отпустил. Падая, она ударилась лбом. Кошма волос сослужила своей хозяйке хорошую службу - смягчила удар.
Хусу не стал дожидаться дальнейших выяснений отношений. Оставив Сапара вытирать сопли паршивой овце, он направился к своему мешку. Старик облегченно вздохнул. Его пес понял это по-своему: глухо рыча, в один прыжок он сбил Хусу с ног и уперся мощными лапами в его грудь. Кувшин откатился в сторону. Из него посыпались голубые камешки. Тонким ручейком побежала лазуритовая дорожка.
Аруша вырвалась из рук Сапара, успокаивающего ее, и, подняв кувшин, принялась собирать камушки, то и дело посматривая из-под нависших надо лбом грязных прядей то на Хусу, то на Сапара. В этот момент синие глаза Аруши удивительно походили на бусины, словно капельки небесной росы окропившие землю.
- Так, так, значит, все поровну - мне кувшин, тебе кувшин, а Хусу?
Не шевелясь, "ящер" скосил глаза и увидел ноги Сапара прямо перед своим носом. Девчонка поломала планы, и теперь дальнейшая беззаботная жизнь Хусу висела на волоске от смерти. Надо было что-то придумывать. Но как назло голову изнутри долбила одна мысль - убить девчонку! И все же Хусу процедил, так тихо, как мог, поглядывая на маячивший перед его лицом зубастый оскал собаки:
- Давай поговорим...
- Давай, - согласился Сапар.
- Собаку... убери...
Сапар сделал знак старику и тот отозвал пса. Аруша уже собрала бусины и, прижав кувшин к себе, сидела рядом со стариком.
Хусу осторожно поднялся, все время следя за псом. Тот рычал, готовый в любой момент сорваться с места. Сейчас собака представляла куда больше опасности, чем Сапар, державший руку на рукояти ножа. От собаки не убежишь, да и добро оставлять не хотелось. Хусу попытался схитрить.
- Я не знал, что в этом кувшине. Помнишь же, собирали все наспех. Ты вот тоже не знал, что в шкатулке?
- Не знал, но высыпал все в общий мешок, - ответил Сапар.
- Вот. Раз уж так все вышло, давай разделим камешки и дело с концом. А девчонку...
Сапар резко ухватил "ящера" за горло, да так, что его и без того выпуклые глаза, чуть не вылезли из орбит.
- Запомни Хусу: эта девчонка теперь со мной. Ты ее больше ни пальцем, ни словом не обидешь. Камешки делить не будем. Это ее добыча. Она собирала их с того скелета и складывала в кувшин. Ты же сразу догадался, а, Хусу? - вор хрипел, темная пелена закрыла от него светлый мир, и сквозь нее растянутые, тугие слова Сапара просачивались, как сок хаомы через цедилку. - Догадался! Я вижу.
Когда Сапар отпустил подельника, тот упал на колени и оперся о землю обеими руками, пытаясь удержать равновесие. Не в силах поднять голову, "ящер" мотал ею из стороны в сторону, а слова Сапара все падали на нее тяжелыми камнями:
- Сейчас ты заберешь свое добро и уйдешь. Я тоже уйду. И, скорее всего, мы больше никогда не встретимся. Но, если встретимся, то, Хусу, увидев меня, ты пройдешь стороной, как незнакомый человек. Все. Иди.
Сапар знал, что теперь Хусу стал его врагом. Но он не боялся глупого в своей спонтанной ненависти вора. Что он может сделать? Навести на него стражу Священного города? Слишком велик риск попасться самому! Подстеречь где-нибудь и убить? Может. Но в его, Сапара силах дать отпор! Девочка и старик. Аруша будет при нем. Пока он жив, ей ничто не угрожает. А старик?.. У него свой страж и, похоже, сейчас Хусу боится его больше всех.
- Я возьму коня, - с вызовом сказал Хусу, подняв мешок с добром.
- Бери, - Сапар не возражал.
Сейчас ему больше всего хотелось, чтобы "ящер" как можно быстрее исчез. С ним покончено, и другая интрига, куда более опасная еще со вчерашнего дня не давала покоя.
Дождавшись, когда от бывшего подельника остался только пыльный шлейф в воздухе, Сапар вмиг повеселел.
- Что ж, Аруша, госпожа богатой усыпальницы, теперь займемся тобой.
Услышав это, Аруша снова испугалась и прижалась к мягкому боку Калби, который сидел между ней и стариком.
Сапар рассмеялся.
- Не бойся. Я лишь хочу привести тебя в человеческий вид.
От этих слов глаза девочки едва не вылезли из орбит.
- Зачем ты ее пугаешь? - вмешался старик.
Он прогнал Калби и, приобняв девочку за голенькие плечи, ласково, как мог, сказал ей:
- Тебе надо что-то надеть на себя, голыми люди не ходят. Посмотри, даже Калби в своей шкуре выглядит как жрец в каунакесе, а ты... - Аруша посмотрела на собаку, потом на себя. Видно было, что она растерялась. - Сапар смастерит тебе повязку и рубаху, у него всегда припасена чистая ткань для этих дел. Но сначала надо расчесать твои волосы, умыть лицо и руки...
Когда Аруша услышала о новой рубашке, она согласно закивала, а вот расчесываться и мыться наотрез отказалась. Ни старик, ни Сапар не смогли убедить девочку, что так ходить нельзя. Она видела за свою жизнь немало грязных оборванцев и потому никак не могла понять, почему ходить как все плохо. Оставив свою затею, Сапар подал девочке кусок белой ткани с дыркой для головы посередине. Аруша надела подобие рубахи, подпоясала ее куском цветной бечевки и, довольная, выпрямив спину, обвела своих зрителей счастливым взглядом. Девочка улыбалась впервые за все время их знакомства, и не собаке, а людям. И это радовало. Только копна нечесаных волос не нравилась Сапару и он убедил Арушу хотя бы связать их остатками бечевки.
День начался поздно и прошел быстро. Уже ночь коснулась влажным дыханием и людей, и деревьев, и земли. От Мургаба, чьи воды тихо переговаривались с прибрежными камышами, повеяло прохладой. Ветер принес запах тины, тонкой струйкой в него просочился аромат сухого сена. То селяне, жившие на другом берегу, растормошили копны скошенной травы, чтобы лучше просыхала.
Небо за рекой тускнело на глазах, алый плащ Митры терял яркие краски, становясь все серее и серее. Аруша со стариком соорудили костер и запекали в нем корни аира. Дым от костра лез в глаза, отчего девочка жмурилась и вытирала выступившие слезы, а старик приговаривал:
- Зато комары мимо пролетят, а то вишь, полчища налетели, почуяли свежую плоть.
- А тебя не кусают, дедушка?
- Не кусают. Что им с меня? Старик и есть старик! А ты - вкусненькая, сладенькая.
Старик смеялся, а Аруша возмущалась:
- Ничего я не вкусненькая...
- Что тут у вас?
Сапар вернулся с реки и бросил неподалеку охапку сухих веток и несколько прошлогодних стеблей рогоза с плотными овальными плодами коричневого цвета. Распуши их, и полетят семена с ветром во все стороны, но Сапар поджег их и воткнул в землю. Рогоз зашипел, и едкий дым белым хвостом встал от него, поворачиваясь вслед за ветром.
- А мы как раз о комарах и говорим, - присаживаясь против ветра, ответил старик. - Аруша от дыма костра нос воротит, а ты рогоз поджег - сбежит теперь вовсе вместе с комарами.
Аруша, казалось, не слышала деда, она во все глаза разглядывала Сапара. С его волос стекали струйки воды, а чистая рубаха пропиталась влагой на груди, на бедрах и прилипла к телу. От Сапара исходил приятный запах свежести, и он манил Арушу. Она подошла вплотную и потрогала завитки на концах мокрых прядей, заправленных за уши.
- Ты их мыл?
Сапар со стариком переглянулись.
- Мыл.
- Мягкие...
- Потому что чистые. Потрогай мою руку.
Сапар взял Арушу за руку и провел ее ладошкой по своей руке.
- Тоже мягкая.
Видно было, что девочка озадачилась. Когда все занялись варкой ячменной каши, Аруша, таясь, потрогала свои волосы и не раз поводила по руке. Сапар и старик сделали вид, что ничего не заметили, но, переглянувшись, подмигнули друг другу.
На следующее утро, проснувшись раньше всех, Аруша мышкой выползла из норы старика и побежала к реке. Калби увязался за ней. Теперь девочка стала членом его стаи, и он опекал ее, как щенка.
Вот-вот должно было взойти светило. Весь мир приготовился к встрече: птицы замолчали, ветер утих. Только редкие всплески воды в озерках между камышами, нарушали первозданную тишину природы.
Аруша остановилась на берегу, поросшем травой. Дальше шло русло реки, но не без воды. Она ушла на глубину, обнажив свое глиняное ложе. Ощетинившийся торчащими корнями растений, небольшой обрыв между травой и глиной словно предостерегал: "Не ходи! Опасно".
Когда солнце поднялось в небо, и свет его вездесущих лучей пробрался сквозь густые стебли речной поросли, краски изменились. Не такой зловещей показалась мокрая илистая земля, не таким крутым берег. И Аруша решилась. Она спустилась к обезвоженному руслу Мургаба, придерживаясь за корни, и встала босыми ногами на мягкую, влажную почву. Калби предостерегающе зарычал, потом лег на брюхо и заскулил.
- Калби, не скули. Я только помоюсь и назад, - пообещала Аруша и сделала шаг.
Калби вскочил и залаял. Аруша погрозила ему пальчиком и настырно пошла дальше. Сначала плотная глиняная корка хорошо держала, но ближе к воде ножки Аруши стали погружаться в чавкающую глину. Вытягивая одну ножку, Аруша глубже уходила в глиняное болото другой. Пришлось опереться руками, чтобы не упасть и не потерять равновесие, но и ладошки погрузились в глину. Калби истошно лаял на берегу, метаясь по нему то в одну, то в другую сторону. Птицы, испугавшись, повзлетали из своих укрытий, загоготали, захлопали крыльями. Аруша, с чавканьем выдернув одну ладошку, попыталась отбросить назад упавшие на лицо пряди волос, но лишь измазалась в глине и, не удержавшись, села в нее. Ножки девочки оказались по колено под глиной, но обе ладони ей удалось вытащить. Оглядываясь на берег, Аруша через свои растрепанные волосы увидела, как Калби убежал и тут же вернулся, а за ним на берегу показался Сапар. Ни слова не говоря, он кинулся к камышам, росшим у самого берега, и нарезал целую кипу. Из них Сапар сделал проход, уложив стебли в виде дорожки, да так, чтобы они удержали его вес.
Подобравшись к Аруше, он вытянул ее из глиняного плена и вынес на берег.
Калби с визгом бросился к девочке и, лизнув ее в нос, принялся обнюхивать.
- Отстань, Калби, - Аруша оттолкнула собаку, и ее черная шерсть покрылась грязью.
Сапар смотрел на замарашку, не зная, что предпринять. Ругать ее?.. Жалеть?..
- Ты зачем в болото полезла? - спросил он прямо.
- Я не в болото, я к воде пошла.
Аруша демонстративно отворачивалась. В ее голосе слышался едва сдерживаемый плач. В который раз Сапару стало жалко девочку. Вся в глине, с торчащими во все стороны спутанными волосами, в запачканной рубахе... что с ней делать? Он и сам уже подумывал, а зачем она ему нужна? Они вместе всего два дня, и уже столько проблем...
- Идем, я покажу, где можно купаться.
Не дожидаясь, когда Аруша встанет, Сапар направился вдоль берега к узкому месту русла реки, где она была даже в засушливые времена достаточно глубока, а берега, густо поросшие травой, нависали прямо над водой. Здесь старик набирал воду, здесь Сапар купался вчера, помогая себе миской.
- Садись сюда, - он показал на приглаженные кустики травы, чьи корни плескались в бегущей воде, - опусти ноги и пусть они моются, пока я приду. Поняла? - Аруша кивнула. - Сама в воду не лезь - утонешь, здесь глубоко. Я принесу миску и ткань, чтобы вытереться.
Аруша понимающе кивала, но сердце Сапара было не на месте. Он боялся, что девочка упадет в воду.
- Калби, - позвал он, - лежи здесь. Аруша, держись за его шерсть. Я сейчас.
Пес лег рядом, положив мохнатую голову на лапы. Аруша вцепилась в его шерсть. Она не раз так делала со своей собакой: вылазила из их "дома", держась за хвост пса или ухватив обеими руками за шерсть у морды.
Аруша скучала по своему Калби. Все прошедшие дни ей хотелось вернуться туда, где он остался - тот ее пес, словно брат следовавший всюду за ней. Им было хорошо вместе. Девочка и не знала другой жизни. Все, что она помнила - это собака и могила, в которой они прятались и в которой было много всего, за что люди давали еду. Особенно торговец тканями. За корону, похожую на ту, что нашел Сапар, торговец дал ей рубашку и даже картинку на ней сделал, приложив круглую печать, намазанную красной краской. Но злой Хусу порвал ту рубашку и Калби он ударил... Аруша всхлипнула. Дедушка сказал, что Сапар хороший, что он не такой, как Хусу. Аруша и сама поняла это. Ведь он ни за что подарил ей рубашку, а она ее так испачкала... Аруша потерла свободной ладошкой полузасохшую глину на подоле. Но от этого грязь только размазалась.
Вода бежала в реке, журчала, обтекая ножки. Аруша подняла одну. Мокрая глина стекала со щиколотки коричневыми струйками. Снова опустив и подняв ножку, Аруша увидела, что она стала чище. Побултыхав обеими ногами, девочка встала и сняла свою рубаху. Калби уселся, наблюдая за непоседой. Аруша легла на траву животом и опустила рубашку в воду.
Стебельки трав кололи голый живот, но Аруша, как завороженая, смотрела на реку. Сначала легкая ткань заскользила по течению, но, пропитавшись водой, рубаха вся погрузилась в нее. Подняв мокрую ткань, девочка увидела, как с нее стекают грязные струи. Проделав так несколько раз, Аруша удивилась, что рубашка не становится чистой.
"Это потому что вода сама грязная", - решила она. Чуть вдали вода казалась чище, в середине реки она даже синела. Подвинувшись дальше к воде, Аруша зависла над ней грудью. Тяжелая ткань, совершенно намокнув, потащила ее вниз. Как ни пыталась девочка, а отползти назад не могла, но и отпустить свою рубаху она тоже не могла - ведь ее подарил Сапар! Она так и держала кусок грязной, мокрой ткани обоими руками, не в силах даже позвать Калби.
Голова девочки все ниже склонялась к бегущей воде, которая уже тащила вслед за собой ее волосы. Калби залаял и попытался ухватить девочку за пятку, но Аруша дернула ногой и сразу сползла вниз. Холодная волна затекла в ухо, ударила в нос, Аруша открыла рот и в этот момент повисла в воздухе, как добыча орла.
Сапар успел ухватить девочку за ногу. Он выдернул ее из воды в тот самый момент, когда она едва не захлебнулась, и опустил на берег. Аруша кашляла, а Сапар сел рядом и покачивал головой.
- Я же тебе сказал сидеть тихо... ты зачем голову в воду окунула?..
Кашляя, Аруша мотала головой.
- Я не... я не окунала... она сама окунулась...
- О! Всесильные боги! - в сердцах воскликнул Сапар. - А если бы я не успел? А? Что было бы?
Аруша, наконец, откашлявшись, тяжело перевела дух и пожала плечами. Она не понимала, что могло быть, но на всякий случай решила оправдаться:
- Я рубашку мыла. А тут вода грязная, а там вода чистая...
Сапар только качал головой. Теперь он точно был уверен в том, что девочку надо куда-то деть. С ней одни проблемы, а его дела таковы, что проблем ему и без нее хватает.
- Давай, Аруша, я тебе помогу вымыться, стой здесь, я буду тебя поливать из миски, а ты три себя ладонями. А волосы... - Сапар хотел сказать, что волосы легче срезать, чем расчесать, но подумал, что девочка снова испугается. Он просто полил воду на ее лохматую головку, приговаривая: - Ладно, давай сначала попробуем вымыть.
Чувствуя свою вину, Аруша старалась изо всех сил и терла себя до покраснения кожи, хотя дрожала от холода. Сапар посмеивался над замарашкой и поливал ее до тех пор, пока она не застучала зубами.
- Все, хватит, вытирайся, - разрешил он, подав кусок ткани.
К старику они вернулись, держась за руки. Аруша чувствовала себя счастливой: и чистая, как Сапар, и снова в обновке. Но момент счастья сразу прошел, как только она поняла, что Сапар собирается оставить ее.
- Я в город поеду, - сообщил он старику. - Ты за ней присмотри пока.
Сапар привязал приготовленный мешок к седлу и взлетел на коня. Скакун не успел двинуться с места, как Аруша кинулась к нему и, уцепившись за ногу Сапара, взвыла:
- Я с тобой! Мне тоже надо, отвези меня обратно!
Конь шарахнулся в сторону, девочка, не удержавшись, упала.
- Вот наказание... - Сапар, не скрывая гнева, спрыгнул с коня и, подняв девочку, крикнул ей в лицо:
- Ты останешься здесь! Или я отдам тебя страже и скажу, что ты воровка, и они тебя высекут!
Аруша от страха выпучила глаза.
- Останешься? - Сапар потряс ее, но не поставил на землю, а ждал ответа, крепко сжимая худенько тельце.
Аруша закивала. Калби рычал, сидя подле старика, который придерживал его за загривок.
- Иди. И сиди тут пока я не вернусь.
Опустив девочку на землю, Сапар вскочил на коня и быстро ускакал. А Аруша так и стояла и смотрела ему в след. Ее огненный взгляд разве что не прожигал дыру в спине всадника. Он, будто чувствуя его, понукал коня все сильнее и сильнее. Только завидев стены города, он сбавил темп и, уже окончательно успокоившись, неспешно въехал через южные ворота.
![Лошадка из погребения 3210 [из книги Сарианиди В.И.]](/img/d/dolgaja_g_a/margush2-005/loshadkapogrebenie3210.jpg)
![Каменная лошадка из погребения 3210, Гонур-депе [с сайта margiana.su]](/img/d/dolgaja_g_a/margush2-005/hors1.jpg)