Долгая Галина Альбертовна : другие произведения.

Далеко от Земли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Галина Долгая

Далеко от Земли

Повесть

   Не моя воля, но Твоя да будет.
   Евангелие от Луки, 22:42
  

Часть первая

Обращенные

  
  
   1.
  
   Раннее утро просочилось сквозь густые кроны пучками белесых лучей. Свет достиг макушки мшистого камня, на который шустро взобрался мелкий зверек в светло-коричневой шубке. Он замер, подняв мордочку и ловя подвижным носом еще слабое тепло, но тень накрыла камень, и что-то непонятное, но страшное, сопровождаемое нарастающим гулом, спугнуло зверька. Он шмыгнул в заросли. И вовремя! Гул усилился шумом ломающихся ветвей. Раздался скрежет по металлу, удар о камни и... внезапно все стихло. Но тишина длилась недолго: вниз с треском полетели сломанные ветки. Достигнув подножия леса, они легли на кусты вокруг черного шара, поверхность которого беспорядочно расчертили всполохи бордового пламени. Густая влага леса быстро успокоила его и шар потух. Легкие струйки пара поднялись над ним, повисели, застыв на мгновение, и растворились в воздухе.
   Напуганный зверек, успев отбежать на приличное расстояние от опасного места, принюхался. От камней тянуло теплом. Но, как ни манило оно, осторожность взяла верх, и зверек исчез в дебрях леса.
  
   Колыбель номер два с командиром исследовательского судна ожила. Голубой свет внутри нее разорвал темноту, и струя пробуждающего газа втекла внутрь. Седовласый мужчина в плотно облегающем тело костюме из мерцающей серебром синей ткани инстинктивно вздохнул, еще пребывая в тумане искусственно-вызванного сна. Замки колыбели щелкнули, и прозрачная крышка откинулась. Одновременно весь модуль наполнился мягким светом.
   Приземлились! Командир порывисто сел, облизнул сухие губы и открыл глаза. Он глубоко и шумно вздохнул и обвел хозяйским взглядом пространство модуля. Видимых повреждений нет. Хорошо! Колыбели... На первый взгляд все целы. Опустив ноги, командир уперся ладонями о бортик люльки, приподнялся и встал. Легкое головокружение. Нормально! Так и должно быть. Головокружение после кратковременного сна куда лучше вибрации тела и резких перепадов давления при посадке в полном сознании!
   Сделав еще несколько глубоких и медленных вздохов, командир успокоил гулко бьющееся сердце и подошел к колыбели номер "один". В ней дремала Нелли - единственная женщина в экипаже. Придавив массивную кнопку на крышке, командир дождался, когда она откроется, а бледное лицо девушки порозовеет.
   Нелли не спешила вставать. Сначала она улыбнулась, и только потом открыла глаза.
   - Доброе утро, Альберт Семенович! - не голос, а песня! - Приземлились?
   Он улыбнулся в ответ.
   - Сели. Вставай, осмотри периметр.
   Нелли повернулась на бок, ухватившись за край колыбели, и каким-то особым образом выпорхнула из нее. Женщина! У них все не по инструкции!
   Альберт Семенович разбудил еще четверых членов экипажа и сел в командирское кресло.
   Место для посадки оказалось неудачным: густая растительность закрывает обзор. Альберт Семенович насторожился. Странно, по расчетам сесть должны были на открытом и ровном пространстве. Модуль же стоит на склоне горы, вокруг лес, деревья густо оплетены лианами, крупные валуны прячутся под толщей мха. Что дальше, за лесом, пока не понятно.
   - Влажность девяносто восемь процентов, температура двадцать по Цельсию, воздух пригодный для человека - не отрываясь от картинки на экране, доложила Нелли.
   - Что-то необычное есть? - Альберт Семенович пробежался взглядом по строчкам цифр и с куда большим интересом посмотрел на живую картинку планеты, отображаемую на большом экране.
   Нелли не спешила с ответом. Она мягко поворачивала джойстик, переходя от одной камеры обзора к другой, все ее внимание поглощали картины нового мира.
   - Пока ничего такого... - задумчиво ответила она и подняла прищуренные глаза на командира.
   В них сквозила вопросительная усмешка. Такой взгляд смущал молодых ребят, но Альберт Семенович имел за плечами не просто жизненный опыт, но богатый опыт общения с задиристыми девчонками - своя дочь была не менее ироничной! Потому он встретил интригующий взгляд девушки с улыбкой и готовностью ответить на любой каверзный вопрос.
   Нелли же просто спросила:
   - Будем выходить?
   - Будем, но не все и не сразу, - командир оглянулся.
   Все члены экипажа заняли свои места. Жаргал проверял работу внутренних систем, Влад и Миха - внешних.
   Не дожидаясь вопроса, Влад коротко доложил:
   - Система связи с кораблем повреждена... пока не пойму, в чем дело, помехи...
   - Мы сидим на валунах, - вставила Нелли, - где-то зацепились...
   - Не должно быть, внешняя оболочка в норме... - он запнулся, - нет, не в норме! Шар поврежден снизу - вмятина! Надо смотреть...
   - Что с системами жизнеобеспечения? - Альберт Семенович мельком взглянул на Сашу. Тот сканировал посадочный модуль по сегментам.
   - Все хорошо, командир! Можем и перекусить! Дуся уже чай заварила!
   Кухонный комбайн, ласково называемый экипажем Дусей, мерно жужжал за спиной, выполняя программу готовки завтрака.
   Посадочный модуль, спроектированный специально для исследовательских работ на этой планете, был небольшим: без личных кают, но за люльками конструкторы обустроили кухню с поднимающимся столом и скамьями и кухонным агрегатом, вмонтированным в стену, как и "буфет" с посудой и запасом необходимых продуктов. Там же был гигиенический отсек. Вполне комфортно!
   - Что ж, завтракаем и выходим! - согласился Альберт Семенович. - Жаргал, Нелли, вы остаетесь! - девушка не успела возразить, лишь ее глаза округлились. - Ты у нас одна, краса ненаглядная! - по-отечески мягко объяснил командир.
   Он хотел было взъерошить ежик русых волос, но Нелли увильнула от его руки и обиженно поджала губы. Командир сделал вид, что не заметил ее недовольства. Он знал Нелли с малых лет и относился как к дочери. С его подачи она стала космонавтом-исследователем и попала в экспедицию на Новую Землю - планету, затерявшуюся среди неизвестных галактик Вселенной.
   Двадцать семь лет назад первая исследовательская экспедиция в дальние миры обнаружила жизнь на одном космическом теле в системе звезды Gofer галактики MACS0647-JD. И это была даже не планета, а спутник третьей из четырех планет звездной системы. Исследователи дали ей имя Новая Земля. В отличие от материнской планеты, спутник обладал атмосферой, на нем обитали высшие представители флоры и фауны и - что самое важное! - на этом небесном теле жили люди. Именно люди! Такие же, как и на Земле.
   Первая экспедиция привезла обширный материал для анализа, но вопросов было больше, чем ответов, и тогда земное сообщество приняло решение послать на Новую Землю специальную экспедицию с целью более подробного изучения общества людей на далекой от Земли планете. И теперь экипажам трех исследовательских модулей предстояло провести разведку и добыть материалы, бесспорно свидетельствующие о принадлежности жителей Новой Земли к человеческой расе.
  
  
   Первый шаг на новой планете всегда волнует! Сколько их уже было! Но Альберт Семенович помнил каждый. Одна нога еще остается на ступени модуля или выдвижной платформе корабля, а вторая ступает на грунт. Он бывает разный: песчаный или шелестящий под ботинком мелкими камешками; жирный, напитанный гумусом и влагой; а то и вовсе поверхность новой планеты в месте высадки не имеет грунта. Альберт Семенович помнит твердый шаг на монолит РА-504 и обволакивающую кисельную влагу МБ-007. Везде, как командир экипажа, он ступал на планету первым!
   Мягкий мох в лесу Новой Земли спружинил под массивной подошвой ботинка, но ноги сразу ощутили твердость. Это не болотный мох, угрожающе проваливающийся при каждом шаге, когда сердце замирает от одной мысли о бездне под тридцати сантиметрами живой зелени. Этот мох не более десяти сантиметров и лежит он на камне - крупном овальном камне, одним из сотен камней, среди которых они оказались.
   - Корректируйте шаг, мох скользкий...
   Не успел Альберт Семенович закончить фразу, как Миха - огромный увалень, норовивший вылезти вперед командира - соскользнул с валуна и кошачьим манером приземлился рядом.
   - Не лезь вперед батьки! - выговорил ему Влад и шагнул следом.
   Миха что-то буркнул в ответ, но его оправдания потерялись в докладе Влада:
   - Альберт Семенович, тут тоже камень, но места больше, давайте сюда для разводной!
   Один за другим на площадку, как желуди с дуба, попадали все исследователи. Костюм, облегающий тела космонавтов, корректировал работу мышц и подчинялся умственным приказам. "Прыжок вверх", "Прыжок вниз", "Зависнуть", "Принять горизонтальное положение" - все эти и подобные приказы шифровались удобной аббревиатурой, и исследователи могли быстро реагировать соответственно ситуации.
   - Михаил со мной, Влад и Саша - осмотр модуля и территории вокруг него, потом исследуете восток и север, мы - юг и запад, - распределил обязанности Альберт Семенович. - Работаем два часа туда, два - обратно. Связь постоянная. Пробы воздуха, воды, если будет, растительности, особенно мхов и грибов. Шлемы не снимать! Пока не будет анализов проб, уровень био опасности самый высокий! Вопросы есть? - он быстро оглядел всех. - Нет. За дело!
  
   Нелли с завистью наблюдала за товарищами. От налобной камеры каждого из них она получала кадры того, что они видят, и перед ней разворачивалась картина нового мира - еще таинственного, хоть и знакомого по материалам прошлой экспедиции.
   Как космонавту, впервые отправившемуся в путешествие, ей очень хотелось самой оказаться там - за границей привычного и безопасного, вдохнуть воздух планеты, который, как ей казалось, должен быть сладким! Богатый лесной покров, влага, сочащаяся по мхам, крупные белые граммофоны цветов на лианах - все это должно насыщать воздух особыми запахами.
   Думая об этом, Нелли глубоко вдохнула сухой воздух модуля.
   Жаргал заметил, как высоко поднялась ее грудь, и отвел взгляд.
   - Подожди, сестренка, вот сделаем все анализы и пойдем с тобой гулять по лесам! - понимая ее желание, приободрил он.
   Нелли фыркнула в ответ. Вот еще! Будет она гулять с таким... с таким черным и велеречивым! Несмотря на то, что Жаргал называл ее сестренкой, Нелли чувствовала его особое мужское внимание. Недаром в нем течет азиатская кровь! Красив, но его самость пугает. Проходя мимо, Нелли просто кожей ощущала, какое тепло исходит от него, и старалась избегать прямых контактов. Один взгляд исподлобья, когда черные бусины зрачков, купающиеся в белизне, устремлялись на нее, пробирал до мурашек. Но было в этом парне и что-то волнующе-аристократическое: длинные пальцы, изящные движения рук, особая пластика тела.
   - Мы сюда по делу прибыли, а не на свидание! - дерзко ответила она и сосредоточилась на картинке от камеры Влада.
   Расчетное место приземления выглядело не так. То была ровная земля, поле или луг, но никак не густой лес на склоне горы, усыпанной валунами, размером с их модуль. Что-то произошло при приземлении, и траектория падения сместилась. Нелли открыла карту полета, уменьшила разрешение по диагонали и увидела лес с востока от расчетного места приземления.
   - Нас занесло на восток. "Наша" поляна осталась за лесом, Альберт Семенович как раз туда и направился... - себе под нос прошептала она.
   - Что? - не понял Жаргал.
   - Я говорю, что что-то изменило траекторию приземления на... восемь градусов. Что это может быть?
   Жаргал откинулся на спинку кресла и задумчиво произнес:
   - Магнетизм планеты. Скорее всего, навигатор сбился. Нужны пробы грунта и камня, на который мы сели. Возможно, это какой-то эндемический магнетит. Влад, - Жаргал нажал на кнопку связи с объектом номер "три", - покажи картинку склона горы.
   Камера "пробежала" по зеленым выпуклостям, напомнившим Нелли поверхность пирога с вишнями, и остановилась на панораме склона. Весь "пирог" будто накренился, а его верх ощетинился стволами деревьев.
   - Видишь? - голос Влада был прерывист: исследователь поднимался на очередной валун и часто дышал, несмотря на помощь костюма, корректирующего вес и притяжение.
   - Вижу! Ты пробы валунов взял?
   - Взял! Еле отколол!
   - Понятно. Я предполагаю, что это магнетит в чистом виде. Нас здорово примагнитило!
   - Все предположения потом, - оборвал его командир, - не волнуйтесь - оторвемся, когда надо будет. Жаргал, ты связь проверил?
   - Да, думаю, помехи вызваны сильным магнитным полем. Надо искать "чистое" место.
   - Понял, - ответил Альберт Семенович и сосредоточился на окружающем мире.
   Они с Михой вышли к кромке леса. Не покидая его, командир осмотрелся. Впереди - просто луг: широкий и пустынный. Но что-то настораживает в этой пустынности... Повинуясь интуиции, он остановился. Надо ли идти дальше? Возможно, это неплохо, что они упали в лес, а не сели на открытом месте.
   - Возвращаемся, - коротко приказал он и отметил контрольную точку на карте, отображаемой на ладонном мониторе. - Идем по дуге на юго-восток.
   Они с Михой вернулись в лес.
   - Влад, - позвал Альберт Семенович, - что у вас?
   - Забрались на холм, - Влад шумно выдохнул. - Внизу открытая местность. Деревья есть, но не такие высокие. Холм здесь и не холм вовсе! - в эфире послышался звук падающих камней.
   - Что там? Спускаешься?
   - Немного. Дальше прямого хода нет - скальный обрыв. Порода отличается от той, из чего состоят валуны. Ага, вот этот камушек подойдет для коллекции! - Влад наклонился и поднял камень, величиной с грецкий орех. - Альберт Семенович, странно, но и без анализа могу сказать, что валуны и эти скалы друг к другу не имеют никакого отношения.
   - Метеориты?
   - Валуны-то? Возможно, мне даже кажется, что это железо.
   - Потом обсудим, - как ни хотелось самому поговорить об увиденном, командир жестко контролировал время, - вниз не спускайся. Нелли, картинку запомнила?
   - Да, командир! Все зафиксировано!
   - Отлично! Идем дальше! Вы - на восток, мы - на юг. А что с модулем? - вопрос был адресован Жаргалу.
   - Крепко сидим на валуне, как грибная шляпка на ножке.
   - Плохо... - Альберт Семенович понимал, что повреждение модуля может повлечь за собой изменение всего хода экспедиции. Он озадачился, но пока неясно, насколько серьезна проблема. - Ладно, работаем дальше!
   - Есть, командир!- откликнулась Нелли.
   - Вот и хорошо! - с улыбкой, понятной по интонациям в голосе, ответил командир.
  
  
   Нелли забыла об обиде и вся ушла в созерцание новой, неизведанной и еще совсем непонятной жизни за стенами модуля. Тонкие, но надежные, эти стены словно скорлупа яйца разделяли мир внешний и внутренний. Нелли чувствовала себя новорожденным цыпленком, который только высунул клювик в щелочку, объединившую два мира. Возможно, завтра она выберется из скорлупы и вкусит новый мир всеми своими ощущениями. А пока она только видит его глазами ребят.
   Влад уже спустился с холма и брел в глухой чаще леса, паря над буераками и расчищая путь жалящими струями лазера. В полутьме причудливыми абажурами белели цветы лиан.
   - Владик, покажи цветок поближе, - попросила Нелли и кокетливо добавила: - пожалуйста.
   - Для тебя, королева, что угодно! - ответил он, и изображение цветка, слегка размытое близким фокусом, появилось на экране, заполнив его почти весь. - Так хорошо?
   - Чуть отодвинься, да, вот так! - от восторга Нелли перестала дышать.
   На скрученных валиком краях лепестков трепетали крупные капли влаги. Одним боком они поймали свет фонаря и засверкали изумительным по красоте перламутром. Изображение пришло в движение: Влад плавно приблизился к цветку, и камера показала желтый, мясистый пестик, окруженный снопом тонких тычинок. Стенки цветка превратились в фантастический коридор; темные в свете жилки расчертили его, а тонкая ткань перегородок между ними подрагивала натянутым шелком.
   - Невероятно!.. - только и вымолвила Нелли.
   Картинка на экране резко изменилась, и она увидела Влада, стоявшего рядом с мшистым стволом дерева, а перед его лицом, словно глядя в глаза пришельцу, висел белый граммофон величиной с голову исследователя вместе со шлемом. Это Саша выхватил товарища во время "погружения" в цветок.
   Нелли рассмеялась.
   - Смотри, а то утянет тебя цветочек в себя и съест, как муху! - подзадорила она.
   Влад отринул, и тут же белые лепестки свернулись в трубочку. Нелли только ахнула.
   - Что, испугалась? - встрял Сашка. - То-то же! Хищник! Но нам не опасен - не по зубам! - успокоил он.
   А сердечко в груди девушки трепетало. "Королева" Влада отзывалось в нем щемящей радостью. Не то что "сестренка" Жаргала! И испуг за голубоглазого, немногословного парня, каким был Влад, озадачил ее саму. Бархатный голос психолога, наставляющего молодого стажера исследовательского отряда, прозвучал в ушах, как наяву: "Воздерживайтесь от особых привязанностей к членам экипажа. Помните: глубокие личные отношения с кем-либо в команде могут привести к ревности и раздорам".
   От досады Нелли прикусила губу. Все время, пока Влад показывал диковинный цветок, Жаргал стоял за ее спиной. Он не мог не заметить ее реакции.
   - Жаргал, как думаешь, чем или кем этот цветок питается? - мягче, чем обычно, спросила она, надеясь отвлечь "брата" от возможных мыслей о ней и Владе.
   - Думаю, в таком климате ему еды хватает!
   - Но пока мы не видели никаких насекомых...
   - Возможно, они появятся позже, когда стемнеет.
   Нелли обернулась. Жаргал говорил серьезно. И она поверила. Мысли о своем отодвинулись. Надо поторопить ребят. Дневной свет медленно угасает. Близится ночь.
   - Альберт Семенович, пора возвращаться, - напомнила она.
   - Мы с Михаилом уже рядом. Влад, Саша... ответьте, вы нас видите?
   - А я тут-как-тут! - раздался голос Сашки, перекрываемый шумовым подголоском. Они с Владом не стали опускаться на землю, а, так и паря, выпорхнули из чащи и приземлились рядом с командой. - Нелечка, скажи Дусе, чтобы готовила ужин! Аппетит нагуляли... - Саша улыбнулся прямо в камеру, и его нос, смешно округлившись, занял весь обзор.
   - Есть, командир! Дуся, ужин! - крикнула Нелли и прислушалась.
   Дуся тонко запищала, застрекотала, и к моменту, когда вся команда исследователей ввалилась внутрь, предварительно очистившись под сухим душем шлюзовой камеры, в ее чреве уже кипело и шкворчало, распространяя аппетитные ароматы по всему кубрику.
  
  
   - Ах, да Дуся, ах, молодца! - Сашка, как всегда, балагурил.
   Его раскрасневшееся лицо источало удовольствие. Было ли оно следствием первого знакомства с новым миром, или, правда, стрепня Дуси так порадовала его, Нелли наверняка не знала, но отвела взгляд: архаичные манеры этого с виду вполне себе цивилизованного парня раздражали ее. Даже ложку облизал, как какой-то там работяга! Себя она относила к элите космонавтики и гордо носила голову на плечах, хотя, кто она по рождению, не знала. Детдом, школа, институт космонавтики - вот и вся биография. Но Нелли верила, что ее родители были непростыми людьми. С самого детства все воспитатели относились к ней с особым вниманием и заботой. Но, сколько она не пыталась узнать о своей родословной, все ее запросы, как мелкая рыбешка, бесследно тонули в сети - просто проскальзывали между нитями и уплывали в неизвестность.
   Членов экипажей подбирали по национальному менталитету. А в это понятие входили и вкусовые пристрастия, и особенности общения, и внешние черты. В их компании только Жаргал отличался восточным нравом. И все же его присутствию в команде было объяснение: коренные славяне запада Евразийского континента давно уже смешались с восточными народами и составляли единую общность людей, в крови которых были гены завоевателей и покорителей безграничных просторов Азии и Европы всех времен. Правда, у некоторых представителей славян гены оказались стойкими, и такие люди, как Миха в их команде, и через тысячелетия пронесли первозданный тип, включая не только внешность, но и особенности характера: неторопливость, глубокую задумчивость, физическую силу и какую-то ментальную незащищенность. Влада тоже можно было бы отнести к чистым славянам, если бы не утонченность его манер, тонкость черт лица, уверенность в знаниях и умение применять их в любой ситуации, будь то спор с товарищами или решительный момент действий. В нем читался аристократизм европейцев.
   - Да, Дуся превзошла себя! - Влад сдержанно поддержал восторг Саши, и получил в награду такую же сдержанную улыбку Нелли.
   Промокнув губы салфеткой, он чинно сложил руки на груди и прикрыл глаза. Впечатления от прогулки по новой планете все еще будоражили воображение, и картинки, одна прекраснее другой, проплывали перед внутренним взором молодого исследователя. Но долго наслаждаться покоем и внутренним созерцанием ему не пришлось.
   - Ну, что, экипаж? - Альберт Семенович, мягко хлопнул по столу ладонями. - Рассиживаться нам некогда. Поели, отдохнули и за работу!
   Вся посуда и остатки еды исчезли в журчащем чреве Дуси, а чистый стол засиял голубым светом, и карта планеты расчертила его тонкими линиями. Дав команде минутную паузу для перехода от веселого обеда к серьезному обсуждению, Альберт Семенович сосредоточился на своем планшете, пролистывая последние кадры прогулки.
   - Подведем итоги приземления и первого знакомства с планетой, - начал он, когда все снова уселись вокруг стола.
   Команда слушала внимательно. Каждый был заинтересован в безопасности, но азарт будоражил молодую кровь, и в глазах своих подопечных Альберт Семенович читал неудержимость, жажду исследования.
   - Сегодня занимаемся изучением собранных образцов, анализом воздуха, почвы, детальной проверкой системы связи. Ночью дежурят Влад и Саша. Быть предельно внимательными! Глаз не спускать с камер наблюдения! Необходимо четко представлять, насколько опасна ночь на планете! Завтра работаем тремя группами: Нелли и я идем до поселения, которое было обнаружено первой экспедицией. Направление северо-западное. Вперед выпустим "стрекозу". Влад остается в модуле. Жаргал занимается восстановлением связи. Саша и Михаил исследуют северный склон. Надо понять, что это за валуны и как снять с них наш модуль.
   - А он не снимается? - ни к месту вставил Сашка.
   - Нет, - не замечая его балагурства, ответил Жаргал, - плотно сидит, я пробовал поднять, пока вы гуляли.
   Альберт Семенович выразительно взглянул на Сашу и, получив такой же выразительный жест о понимании проблемы, продолжил инструктаж:
   - Еще, ребята, вам придется прогуляться на юг. Вперед тоже - стрекозу. Судя по карте, составленной прошлой экспедицией, в сорока километрах отсюда - болото. Обращаю особое внимание: работать тихо, при встрече с аборигенами себя не обнаруживать, только наблюдать!
   - А если наткнемся? Лицом к лицу, так сказать, - встрял Сашка.
   Альберт Семенович недовольно кашлянул. Все осуждающе посмотрели на Сашу.
   - А что? Разве такого не может случиться?
   - Не может! - резко оборвал Альберт Семенович. - У нас есть все средства и возможности наблюдать, не проявляя своего присутствия. Напомню, первая экспедиция закончила исследование, как только один член экипажа был обнаружен аборигенами. Контакт - дело опасное, - мягче сказал командир, - как для них, так и для нас. Мы не знаем жизни тех, кто живет на этой планете. Не знаем их обычаев, их законов. Есть некое представление, и только. Прошлая экспедиция проработала здесь три дня. Встреча с аборигенами произошла на третий, - Альберт Семенович помолчал, будто вспоминая, что хотел сказать. - Тогда из-за своеволия одного из членов экипажа пришлось свернуть всю экспедицию.
   Командир мельком взглянул на Нелли. Девушка слушала внимательно, но он понимал, что за этой внимательностью стоит работа мысли. Молчаливый вопрос висел в воздухе: "Что это за своеволие? Что именно произошло?" В отчетах предыдущей экспедиции не было конкретного ответа. Нелли хорошо помнила скупые фразы, в которых сказано только то, что два исследователя попали на дикий ритуал аборигенов - жертвоприношение. Эмоциональным поведением одного из членов экипажа ритуал был сорван, а исследователи обнаружены жителями планеты. И все.
   Альберт Семенович форсировал непрозвучавший вопрос и сказал только то, что было известно всем:
   - Мы знаем, что аборигены внешне похожи на нас. Вы видели несколько кадров, которые успели сделать в тот раз. Полное сходство с нами, землянами, поставило перед человечеством загадку: кто эти люди? Действительно ли они аборигены или же эта планета каким-то образом была заселена людьми, то есть землянами... когда-то. Когда? С какой целью? На Земле мы не нашли ответов. Вопрос остался открытым. Потому мы здесь. Вы знаете, что человечество на протяжении сотен лет упорно ищет себе подобных. Пока безуспешно. Только на этой планете были обнаружены люди. Будем так их называть. Пока, во всяком случае, - Альберт Семенович замолчал. Мерное жужжание Дуси, еще обрабатывающей посуду, да гудение осветительных приборов разбавляло повисшую тишину. Командир обвел взглядом экипаж. На лицах ребят читалось сосредоточение, от всякого балагурства не осталось и следа. Глаза Нелли поблескивали из-под полусомкнутых век. Морщинка легла в межбровье Влада. Жаргал сосредоточился на своих скрещенных пальцах. Остальные прямо смотрели на него - своего командира. - Все понятно? - строго спросил он.
   - Понятно...
   - Эта планета задала трудную задачку, ребята. Ее решение зависит от слаженной работы всего экипажа. Контакт не исключен, но к нему надо основательно подготовиться. Потому сейчас - только наблюдение. Надеюсь, все пройдет по плану...
   Поняв, что командир закончил инструктаж, все шумно поднялись.
   Влад вполголоса отчитывал Сашку, по выражению лица которого было понятно, что он не чувствует себя виноватым ни в чем.
   Нелли невольно улыбнулась. Она училась с Сашкой в институте и хорошо знала его. Именно такими "странными" вопросами он доставал всех преподавателей. Но она не знала, что именно за эти вопросы его и зачислили в экспедицию, решив, что подобная реакция на пользу делу. Неудобные вопросы заставляют всех отвлечься от авторитета командира и мыслить нестандартно.
   Проходя мимо Сашки, она хлопнула его по плечу и подмигнула, с удовольствием поймав недоуменный взгляд Влада.
   Миха с Жаргалом занялись образцами валунов. Как только они открыли контейнер, несколько кусков породы вылетели из него и прилипли к потолку модуля.
   - Вот это фокус! - воскликнул Миха.
   Жаргал присвистнул и попытался поднять контейнер. Он показался тяжелее, чем предполагалось. Тогда Жаргал его перевернул. Оставшиеся камни упали на пол.
   - Что и требовалось доказать! - невозмутимо прокомментировал он. - Мы сидим на мощном магните. А эти осколки содержат металл. Смотрите, те, которые имеют одноименный заряд, оттолкнулись от нашего валуна и прилипли к потолку. Те, которые были повернуты противоположным полюсом, напротив, упали вниз.
   - Так, если затащить внутрь камешек побольше, то с его помощью можно будет поднять наш модуль и... - глаза Михаила расширились от представляемого эффекта.
   - Можно! - в тон ему ответил Жаргал. - Но, боюсь, это должен быть довольно-таки увесистый камешек!
   - Делом займитесь, фокусники, - Альберт Семенович укоризненно покачал головой, - и не вздумайте никакие "камешки" затаскивать сюда! - на всякий случай остерег он.
   Парни переглянулись.
   Нелли занималась анализом проб воздуха. Но свою работу выполняла автоматически. Ей не давала покоя мысль о жителях планеты. Есть какая-то тайна, связанная с ними! Командир знает больше, чем все! Это ясно. Но, похоже, никого, кроме нее это не озадачило.
   Она скосила глаза на сидевшего рядом Сашку. Глаз не отрывает от окуляра микроскопа! Пялится на листья, пыльцу и всякую другую "живую" субстанцию. Влад, как паук, проверяет окрестности, переключаясь от одной камеры к другой. Изображение транслируется во весь экран головного монитора. Красота неописуемая!
   День в лесу погас быстро. Свет еще виден вдали, на западе. Через стволы деревьев он сочится густыми низкими пучками; облепил сияющим ореолом верхушки кустарников и высоких трав.
   Нелли восхищенно вздохнула, а Влад переключился на другую камеру, и темнота заполнила весь экран. Внезапно в ней вспыхнули желтые огоньки - два, четыре, шесть. Они окружали корабль. Влад включил звук, и все услышали металлическое поклацывание. Сердце сжалось от этого пугающего звука.
   - Что там? - Альберт Семенович оторвался от планшета.
   - Похоже, гости пожаловали, - тихо ответил Влад, - ночные хищники. Смотрите!
   Он включил прожектор, и все увидели ряд существ, окруживших корабль с юга. Они скалились и стучали зубами, угрожающе торчащими из пасти. Широко посаженные глаза блестели хищным огнем, острые уши то прижимались, то поднимались над крутолобой головой.
   - Волки?..
   - Похоже, но круче! Смотрите, какая широкая грудь, а зубы... доисторические волки, саблезубые, целая стая!
   - Пришли на тепло. Думаю, человека тоже чувствуют.
   Нелли испугалась.
   - Через стенки корабля чувствуют?..
   Жаргал сжал ее плечи.
   - Не бойся, сестренка. Они чувствуют тепло от любого живого создания. Там, снаружи. И наш модуль приняли за такой. Он ведь не остыл еще полностью. Здесь мы в безопасности. А снаружи ночью лучше не оставаться.
   Нелли взяла себя в руки и, дернув плечом, ответила:
   - Я не боюсь.
   Ладони Жаргала соскользнули вниз.
  
  
   2.
  
   Необыкновенное чувство распирает грудь, когда ноги не касаются земли, а ты паришь в воздухе, как мотылек! Нет, не мотылек! Ведь ему, чтобы удерживаться в полете, приходится слишком часто махать крылышками, а Нелли, оттолкнувшись от земли, парила, не используя для этого ни единого мускула своего тела. Наверное, так ощущает себя орел, когда, поднявшись высоко в небо, он ловит поток воздуха и зависает над землей, просто широко расправив крылья.
   Нелли раскинула руки в стороны. О, да! Теперь она опирается на воздух и это восхитительно...
   - Нелли, что случилось? - тревожные нотки в вопросе командира опустили с неба на землю. Почти в прямом смысле слова.
   - Ничего... все в порядке... я просто... просто...
   - Просто летишь? - командир с улыбкой закончил ее мысль.
   Нелли не обиделась. Ведь она, действительно, летит!
   - Да, я представила себе, что я орел!
   Она снова оттолкнулась от поваленного дерева и пролетела над кустом с такими листьями, что их цвет можно было бы назвать черно-зеленым.
   - Не увлекайся, - предостерег Альберт Семенович.
   Не ответив, она опустилась чуть ниже и поравнялась с ним.
   Они обогнули скальный выступ, которым заканчивался хребет, уходящий на север. В середине, с одной стороны он круто обрывается в долину, с другой стороны завален валунами, на одном из которых "сидит" исследовательский модуль.
   "Стрекоза" поднялась над лесом, но Альберт Семенович опустил ее вниз, под густые кроны. Жилища людей не разглядеть над ними. А поселок уже где-то рядом...
   - Будь предельно внимательна, - в который раз предостерег он, - следи за картинкой. Скоро стрекоза выйдет в точку координат, где наши предшественники видели людей.
   Нелли сосредоточилась на изображении, проецируемом на прозрачную стенку шлема перед глазами. Стволы, стволы, макушки поросли, тянущейся к небу... "Стрекоза" облетает деревья и заросли. Россыпь крупных камней... между ними вьется тропинка. Она возникла ниоткуда. Сердце в груди Нелли участилось. "Стрекоза", направляемая командиром, пролетела над тропинкой, влетела в заросли кустарника и осталась в нем. На экране появилась утоптанная поляна с широким плоским камнем на одном из ее краев. Высота камня не превышает полуметра. Дальше за ним - густой лес. А с другой стороны в разные стороны уходят тропы.
   Нелли стало тревожно. Она пригляделась к камню. Серый, с белыми прожилками, он был совершенно чист, без каких-либо следов мха, который покрывал все камни в этом лесу. Небольшая выемка темнела в его середине. Вопрос "что это за место?" не успел прозвучать из уст Нелли - "стрекоза" перелетела к другим кустам и поднялась под самую макушку леса. Альберт Семенович вел ее вдоль одной из троп и вскоре то, что показалось на экране, перебило мысли о камне.
   Они увидели человека!
   Стрекоза показывала аборигена сверху. Он шел по направлению к довольно-таки большому сооружению: округлая крыша с неким подобием козырька по всему периметру, крыльцо. Человек поднялся по ступеням и исчез в чреве дома.
   - Странный дом, - прошептала Нелли.
   - Да, форма круглая, Не из бревен, не из камня. Но пока судить сложно. Видим только крышу, заросшую травой. Пущу-ка я стрекозу к ней поближе, пока никого больше нет, - решил командир, и "глаза" исследователей бесшумно покинули свое убежище в кустах.
   Зависнув над округлой крышей, "стрекоза" показала ее ближе. В нескольких местах виднелись проемы.
   - На окна похоже.
   - Похоже, нечто подобное делали наши предки, когда окна еще не были изобретены. Археологи называли такие световыми отверстиями, - предположил командир.
   Луч света на мгновение ослепил "стрекозу".
   - Ого! - воскликнула Нелли. - А это не просто отверстия! Похоже, там стекла или что-то вроде того.
   В это время человек вышел из дома.
   - Проследим за ним, - сказал Альберт Семенович и "стрекоза", подождав, когда абориген удалится на безопасное расстояние, метнулась к ближайшим деревьям и, догнав его, полетела рядом. Теперь исследователи могли рассмотреть человека сбоку. Высок. Длинные просторные штаны до щиколоток, свободная рубаха. На ногах что-то наподобие калош с завязками. Волосы аборигена оказались вьющимися, нос с горбинкой, глаза большие, брови ровные, четко ограничивающие лоб почти сплошной линией. Овальная бородка прикрывает нижнюю часть лица.
   - Вроде без усов, - пригляделась Нелли.
   - Да, и борода аккуратно подстрижена, - подтвердил Альберт Семенович.
   Тропинка скользнула в чащу, и изображение человека замелькало среди стволов. Исследователи тем временем добрались до камня на поляне. Стороной обошли его по лесу и затаились невдалеке от дома.
   Время давно уже миновало полдень: солнце приближалось к макушке леса, готовое сесть за его непроницаемую стену через несколько часов. На другой стороне неба, красный в его лучах, над горизонтом поднимался гигант, освещаемый сбоку - планета, вокруг которой вращался обитаемый спутник. С той точки, на которой сейчас находились исследователи, планета была видна ущербной. Но в одну из фаз своего вращения, она виделась кольцом - тень обитаемого спутника ложилась на нее, но в силу меньшего размера не закрывала всю. Такое зрелище описали первоисследователи нового мира, а экипажу Альберта Семеновича это еще предстояло увидеть.
   - Что будем делать дальше? - тихо, словно ее могли услышать, спросила Нелли. Страх перед ночными хищниками не оставлял ее, а назад еще надо добраться! Ночь здесь наступала рано и длилась долго.
   - Проследим, куда он пошел, и уйдем, - ответил командир.
   Абориген тем временем вышел к поселку. Несколько домов с крышами, покрытыми ветвями, стояли в ряд на длинной поляне, с одной стороны которой в каменном ложе протекал ручей. "Стрекоза" подлетела к крайней избе и исследователи увидели, что ее стены сложены из бревен.
   - Ну, хоть что-то похожее на русские избы! - воскликнула Нелли. - И то дело - лес кругом, из чего, как не из него строить!
   - Да, это так. Сдается мне, круглый дом - это что-то вроде храма, и стоит в отдалении. - Альберт Семенович размышлял вслух.
   - Это может быть поселок служителей или обслуги... что-то никого не видно... странно.
   В это время из средней избы выскочила девушка. Мешковатая одежда, подобная той, что была на мужчине, скрывала ее фигуру. Волосы, собранные лентой в пучок у самой шеи, доходили до пояса. Лицо девушки они увидели мельком и в профиль, но оно показалось милым, с тонкими чертами. Девушка держала в одной руке нечто наподобие деревянного ведра и бежала к ручью. В одном месте он был шире, и к воде вели несколько каменных ступеней. Девушка зачерпнула воды и уже не так резво пошла назад.
   - А ручка у ведра из чего? - шепнула Нелли. - Веревка?.. Что-то мягкое, смотрите, как изогнулась. Металлическая держала бы полукруглую форму.
   Альберт Семенович не ответил, сосредоточившись на "стрекозе", он вел ее вокруг дома. На одной из стен оказалось окно, но без стекол. Ставни, составленные, как и дверь из тонких веток, были распахнуты, но заглядывать внутрь, не зная, есть ли кто-то в доме и не смотрит ли он в окно, командир не рискнул. Он посадил "стрекозу" на крыше, решив оставить ее для наблюдений, и приказал осторожно отходить.
  
  
   Наблюдая за чужой жизнью, Нелли испытывала двойственные чувства. С одной стороны некий стыд или угрызения совести, как если бы она тайно подглядывала за кем-то. С другой стороны - растущее любопытство, за которое не придется краснеть, как, если бы она смотрела в чужое распахнутое окно.
   Жизнь, маячившая в чужом окне, когда чья-то рука, открыв занавески, распахивала для постороннего взгляда частичку убранства комнаты, когда случайно можно было увидеть расчесывающую волосы женщину, или мужчину, в задумчивости теребящего бороду, или детей за обеденным столом, влекла к себе.
   Нелли не знала семьи, и отношения между живущими вместе людьми интриговали ее.
   После детского дома она жила в общежитии института. Напротив стоял самый обычный дом, где в своих квартирах жили, любили, отдыхали, готовили ужин разные люди. Нелли наблюдала за ними, стоя у своего окна. Это не тайное место для подглядывания, и девушка не пряталась. Она сама была на виду - пожалуйста, смотрите все, как она сидит на подоконнике и читает книгу, или поливает бегонию с кистями мелких розовых соцветий, или просто мечтает, поглядывая на птиц, воркующих на дереве. Открытость давала ей пропуск на проникновение в чужую жизнь, распахивающуюся по собственному желанию людей.
   Нелли любила окна и терпеть не могла занавески. У нее их и не было. Мир - широкий, безграничный, полный тайн даже в одном окне - манил ее и радовал. Днем - щебетом птиц, шелестом листвы, ночью - любопытной луной, светлый взгляд которой вливался в комнату, или безразличными звездами, чье голубоватое свечение мелькало меж веток, потревоженных ветром.
   Отправляясь в экспедицию на далекую, таинственную планету, молодая исследовательница знала, что ей придется наблюдать за ее разумными обитателями. Была в этом некая тайна, и она волновала, как и та чужая жизнь за приоткрытыми окнами. Только здесь за окнами был весь мир, а роль подглядывающего играла "стрекоза". Она подсматривала жизнь там, куда исследователи не могли проникнуть. Вернее, пока не делали этого, чтобы ненароком не обнаружить себя.
  
  
   Жаргал наладил связь с кораблем, и команда Альберта Семеновича узнала, что две другие экспедиции обнаружили четыре поселения недалеко от того, за которым наблюдали они. Это были рабочие поселки, хаотично разбросанные по берегу реки, соединяющей в единую систему несколько озер. Люди обрабатывали поля, рубили лес, охотились, шили одежду, обувь, занимались детьми. Они жили семьями в избах, и их жизнь напоминала далекое прошлое землян, когда общество состояло из отдельных племен, мирно сосуществовавших друг с другом.
   - У них четкая организация труда и быта. Это означает, что есть законы и есть те, кто эти законы устанавливает и, главное, следит за их исполнением, - сделал вывод Альберт Семенович на собрании команды.
   - И этот "кто-то" живет с круглом доме за горой, - добавила Нелли.
   - Вождь? - Жаргал потер подбородок.
   - Скорее, некий религиозный деятель, назовем его "жрец". Посмотрите, - Нелли вывела изображение, получаемое от "стрекозы", на большой экран, - каждый день он совершает один и тот же ритуал. Утром и вечером. Будто общается с богами. Первые дни мы видели его только у входа в храм, сейчас "стрекоза" покажет, что происходит внутри. Освещение слабое, видимость, соответственно...
   Мужчина с бородкой, которого они первым увидели в поселке за горой, вошел в круглый дом. Тусклый свет уходящего дня сочился с потолка в центре помещения, где и затаилась "стрекоза". Постояв некоторое время, жрец прошел в центр и остановился перед неким подобием кресла с высокой спинкой. Кресло стояло у возвышения, прикрытого тканью. Под ней угадывалось несколько предметов. Когда жрец поднял скатерть, вся команда замерла.
   - Ничего себе... - всем понятной фразой Сашка выразил общее удивление. - Так это пульт управления! Смотрите, кнопки, тумблер, монитор...
   - Все такое архаичное... я такое в Музее Космонавтики видел, - брови Влада сомкнулись, глаза скосились к носу. Мгновение, и лицо озарилось догадкой. - Этой технике лет триста!
   - Космический корабль... - Нелли заметно разволновалась. - Теперь и форма понятна... но... как?.. Альберт Семенович? Как это возможно? Аборигены древнеславянских времен и чудо техники начала этапа межгалактических переходов?
   Командир молчал. Готового ответа у него не было. Увиденное предстояло обдумать.
   - Не знаю, - честно сознался он, - поработаем, соберем больше информации, потом будем делать выводы.
   - А мне и сейчас все ясно, - как никогда тихо и уверенно вдруг сказал Сашка. - Неужели вы не видите? Эти люди... - он возвысил голос, - да, они - люди! Такие же, как мы!
   - Но... как? - Нелли мучил вопрос, как связать корабль, превращенный в храм, и людей, путь которых, как показывал их быт, еще так далек от достижений космического века.
   - Нелька, ты что, совсем не понимаешь?! - Сашка вскочил. - Они прилетели на этом корабле, как и мы! И что-то произошло. Корабль повредился, связь пропала или вообще не с кем было связываться. Помните, начальный этап освоения далекого космоса был самым трагичным в истории космонавтики, да и Земли тоже. Корабли уходили и не возвращались. Просто пропадали... Работа квантовых систем не была изучена на должном уровне. Фактически, то был билет в одну сторону. Я читал, когда первый корабль вернулся - один из семнадцати запущенных к тому времени! - это был праздник для всей планеты! Помните их имена?..
   - А имена не вернувшихся...
   - Так, - Альберт Семенович перебил Михаила и, поднявшись, мягко, но настойчиво усадил Сашку, - все имена известны, всех помнят, все материалы хранятся в архивах. - Он обвел взглядом своих ребят. - Мы узнаем имена тех, кто попал сюда, на эту планету, и не смог вернуться на родную Землю. Если это, действительно так, - добавил он твердо. - Для этого нам необходимо войти в храм. Снаружи корабль зарос, и мы не можем на глазах у аборигенов его чистить. А внутри должны быть маркеры корабля, возможно, сохранились какие-то информационные материалы. Добудем - поймем, что тут произошло.
   - Слушайте, - Жаргал, словно не услышал предостережение командира об опасности беспочвенных рассуждений, - здесь сейчас порядка ста - ста пятидесяти аборигенов, а на корабле было не более шести. Разве такое возможно даже за триста лет?..
   Командир пропустил вопрос Жаргала и дал разводную:
   - Нелли, Александр, Жаргал! Вы разрабатываете план проникновения в храм. Вы, ребята, - он перевел взгляд на Влада и Миху, сидевших рядом, - чините наш корабль. Вдвоем справитесь.
   Накануне удалось добраться до места повреждения. Обшивка корабля осталась целой, а вмятину можно было выправить изнутри. Жаргал с Михой освободили подступы к ней, и нашли повреждение антигравитационной системы. Именно поэтому корабль не удавалось поднять при повышенном магнетизме места посадки. Миха лучше всех разбирался в технике. Что говорить, он был гением! Если кто и сумеет устранить неполадки, так это Миха! Альберт Семенович не сомневался в этом. При всей кажущейся неуклюжести, когда дело касалось всяких проводков, механизмов и тому подобных атрибутов, Михаил менялся на глазах. Его движения становились точными, в глазах загорался азарт, во всех действиях сквозила уверенность.
   - А я - на связь! - Альберт Семенович встал, давая понять, что инструктаж окончен и пора за дело.
  
  
   Ночью прошел дождь. Мхи, напитавшись влагой, превратились в водяные подушки. Тонкие струйки воды нитями падали с крутых боков валунов; деревья сочились капелью. Небо все еще грозно нависало над землей плотными облаками, но северный ветер упорно разгонял нижние слои и они волокнами расползались в стороны. Туча редела, становилась все тоньше и где-то уже просвечивала солнечным лучом.
   Мелкая зверушка выбралась из-под коряги и запрыгнула на камень. Мох просел под ее лапками. Зверушка потрясла каждой лапкой отдельно, избавляясь от прохладной влаги, потом энергично отряхнула свою пушистую шубку и, вдруг уловив незнакомый запах, замерла, уставившись глазками-бусинами на лежащих бок о бок странных существ. Похожие на тех, кто охотился на нее, они внушали страх, но и любопытство. А люди ли это? Те ли это, кто поднимая руки, выпускает смертельное жало? Или это какой-то невиданный ранее зверь со странной кожей вместо меха или перьев? Осторожность взяла верх над любопытством, и зверушка нырнула с камня, только ее и видели!
   Нелли толкнула Сашку в бок.
   - Что?
   - Видел, как сиганул?
   - Кто?
   - Не знаю. Зверек какой-то.
   Сашка медленно повернулся.
   - Какой зверек? - прошипел он. - Там Жаргал в засаде!
   Бровки Нелли извинительно взлетели вверх, и друзья снова сосредоточились на Жаргале.
   У ручья, протекающего недалеко от дома обслуги, дрогнула трава. Над ней поднялась темноволосая голова. До цели "партизану" оставалось пару шагов. На жерди, установленной на двух высоких рогатинах, висела выстиранная одежда. Ветер колыхал подол длинной рубахи, по низу которой была приторочена белая лента. Рядом, поднимаясь одним концом, едва удерживался на жерди квадрат серой ткани. Такой покрывал голову девушки, развесившей белье. Именно платок определил, кто проникнет в храм - Нелли! Ни у кого из аборигенов не было замечено короткой стрижки, как у исследователей. В случае нежелательного контакта, отсутствие длинных волос могло насторожить служителей храма и сорвать всю операцию. А Нелли, подражая женщинам, могла обвязать голову платком. Единственно на чем настоял Альберт Семенович, чтобы она оставалась в защитном костюме. Длинная рубаха позволяла это. Поэтому сейчас Жаргал аккуратно снимал с жерди платок и рубаху. Вокруг не было никого, но в любой момент из дома могла выйти хозяйка белья или кто-то из леса мог увидеть вора.
   Свернув добычу в ком, Жаргал прижал ее к груди и, перекатившись к ручью, замер за невысоким камнем. Нелли от напряжения покусывала губу. Сашка не сводил глаз с двери дома. Тишина. Никого. Он присвистнул, подражая птице. Жаргал, пригнувшись, перепрыгнул ручей и исчез в траве. Через пару минут он плюхнулся рядом с Нелли.
   - Держи, сестренка! Мокрая еще, но другой не было, - от быстрого перемещения Жаргал говорил возбужденно.
   - Перебираемся к храму, - доложил Сашка.
   Разведчики добрались до валуна, за которым они могли встать в полный рост, не опасаясь быть замеченными из деревни. Но, если залечь перед камнем, то от него будет хорошо виден вход в храм и дорога от самого леса. Сейчас в деревне находилось несколько женщин. Все они сидели в домах - сырое утро не располагало к работе на свежем воздухе. А жрец ушел из храма. Стрекоза отследила его перемещение до соседней деревни. Никто не знал, когда он пойдет обратно, поэтому дорога была каждая минута.
   Нелли натянула на себя сырую рубаху. Она облепила ее и к тому же оказалась длинной.
   - Тьфу ты, - в сердцах сплюнул Жаргал, - бечевку надо.
   Нелли растянула в руках платок. Плотная ткань махрилась по двум противоположным краям. Два других были ровными. Приноровившись, девушка надкусила ткань и оторвала узкую полоску. Ею она и подпоясалась.
   Сашка усмехнулся.
   - Находчивая ты!
   - А то! - она подмигнула.
   Сложенный треугольником платок лег сгибом на лоб. Концы Нелли завела назад и завязала под тканью. Именно так носили платки женщины, которых они видели.
   - Тебе идет! - Жаргал смотрел на девушку с нежностью.
   - Ну, я пошла?
   Парни переглянулись. Сашка уставился на свой монитор, где висела картинка от "стрекозы": полумрак, светлые контуры кресла, стола. Жаргал выглянул из-за камня, просмотрел весь периметр.
   - Иди! - выдохнул он, и Нелли, пригибаясь и не спуская глаз с домов, побежала к храму.
  
   Приземистый вход в середине полукружья стен нависал темным пятном над лестницей, тонувшей в траве. Ступени лестницы оказались металлическими! У Нелли не осталось сомнений в том, что перед ней космический корабль. Светлый металл поблескивал под ногами. "Чистят, - подумала она. - А обшивку корабля не трогают. Зарос мхом".
   Нелли юркнула внутрь и, сделав шаг в сторону, остановилась. Глаза понемногу привыкали к полумраку. Впереди оказался еще один вход с полуприкрытой дверью. Нелли осмотрелась и поняла, что это небольшое помещение не что иное, как шлюзовая камера корабля; овальная, на стенах вертикальные ниши. Нелли приблизилась к одной из них заметила, что ниша закрыта стеклом, а за ним... за ним костюм космонавта для выхода в открытый космос!
   - Ребята... это не то, что наш посадочный модуль, это корабль! Настоящий космический корабль, который прилетел сюда сам...
   Парни рассматривали шлюз молча. У всех в голове вертелась мысль: "Что же произошло? Как этот корабль оказался здесь и почему не улетел назад?"
   Нелли переступила высокий порог и оказалась в том самом помещении, изображение которого передавала "стрекоза". Светлое пятно накидки, скрывающей пульт управления, маячило в середине. Нелли отметила, насколько просторно помещение перед ней. А в его центре четко обозначились контуры еще пяти кресел! "Одинокое - для командира, пять за ним - для команды", - догадалась она. Центральное было украшено свежими листьями и цветами. Что находилось сбоку и в глубине помещения, Нелли пока не видела.
   - Как ты? - спокойный голос Сашки.
   - Осматриваюсь.
   Нелли прошла вдоль левой стены до кресла. Приподняв покрывало, она увидела пульт управления с тумблерами, с сенсорной клавиатурой на гладкой панели, с тусклым экраном допотопного монитора.
   - Ребята, это корабль, вне всяких сомнений! Передо мной командирский пульт. Видите?
   Нелли поправила око камеры, спрятавшееся под глубоким вырезом рубахи.
   - Видим, - в тишине слышалось придыхание Сашки, сдерживающего волнение.
   - Пройдись вперед, - это Альберт Семенович, - там должно быть панорамное окно.
   Накинув покрывало на пульт, он же алтарь храма, Нелли подошла к дальней стене. Она тускло поблескивала затемненным стеклом.
   - Есть! Альберт Семенович, есть окно! Оно снаружи заросло всякой всячиной, - Нелли тихонько рассмеялась.
   - Что там? - Сашка с Жаргалом насторожились.
   - Ничего особенного, свое отражение увидела. Ну и видок!..
   - Нелли, найди маркировку корабля, осмотри пульт, возможно, где-то на стенах есть.
   - Да, командир, ищу.
   Она включила фонарь. Снаружи вспыхнуло рассеянное пятно света. Парни испугались.
   - Приглуши фонарь! Светишься.
   - Без него не увижу. Я быстро.
   Она присела, приподняла покрывало и торопливо осмотрела матовую, серебристого металла, поверхность пульта сбоку. Потом передвинулась за него.
   - Нет маркировки.
   - Вернись к входу, - посоветовал Альберт Семенович, на двери должна быть, с внутренней стороны.
   Нелли выключила фонарь. Массивная дверь, в былые времена надежно защищавшая корабль, оказалась приоткрытой настолько, что за нее едва мог протиснуться человек. Нелли пролезла в узкий проем и снова включила фонарь. В ушах всех наблюдателей послышалось ее прерывистое дыхание. Девушка молча рассматривала дверь перед собой и чуть ниже груди увидела надпись: "EU14-2355".
   - Есть!
   Номер корабля крупно, по буквам, проявился на экране монитора наблюдателей.
   - Молодец, Нелли! - откликнулся командир. - Уходи оттуда, на сегодня достаточно информации.
   - Но... я еще посмотрю. Интересно, что тут сохранилось с тех времен, что аборигены здесь хранят, в чем суть храма...
   Командир не успел возразить. Жаргал прервал:
   - Нелька, быстро уходи, жрец идет.
   Девушка дернулась, ослабленная бечевка зацепилась за круглую конструкцию затвора. Развернуться к ней оказалось не так просто. Нелли кое-как подцепила бечевку и порвала ее. Жрец успел выйти на прямую дорожку к храму. Незамеченной не выбраться! Нелли по стеночке прошла к пульту-алтарю и присела за ним. В просторном зале корабля не было других крупных конструкций. Но и эта не гарантировал безопасность. Вдруг жрецу придет в голову обойти алтарь?
   - Замри, - прошептал Сашка.
   Нелли не ответила. Она слышала стук своего сердца, будто оно перебралось из груди в уши.
   - Спокойно, сестренка, ты сливаешься с покрывалом. Он тебя не увидит, даже если будет гулять по кораблю.
   Тихий голос Жаргала подействовал как надо. Нелли медленно перевела дух. Жрец переступил порог корабля. Все обратились в слух. Только "стрекоза" показывала расплывчатую картинку в центре зала.
   Жрец прошел к алтарю. Потянулся к покрывалу на нем, но замер. Потом оглянулся. "Вот это чувствительность! - с восторгом подумал Сашка. - Чем ближе человек к природе, тем больше слушает себя". Жрец постоял немного и, не обнаружив никакой опасности, стянул покрывало с пульта управления. За все время наблюдений, исследователи не видели, чтобы жрец совершал какие-то манипуляции с пультом. Он смотрел на темный экран, словно каждый день ждал от него откровений. Но экран молчал. Жрец долго стоял у алтаря, опустив голову. Не было слышно ни звука. Но Нелли ощущала дыхание аборигена. Ей казалось, что он может слышать стук ее сердца.
   Но вот жрец поднял голову, шумно вздохнул, накинул покрывало на пульт и неожиданно прошел не к выходу, а чуть наискосок от обзорного экрана. Нелли вжалась в стену пульта. Она и через защитный костюм ощутила холод металла. Жрец исчез из поля зрения наблюдателей, но они видели белеющее в полумраке лицо Нелли. Дальнейшее поразило всех! В тишине уснувшего корабля раздалось характерное шипение, и часть стены расползлась по спирали от центра к краю. Открылся круглый вход в одно из боковых помещений.
   Под шум открывающейся двери Нелли одним движением перекатилась за пульт. Так жрец не увидит ее, когда будет выходить. Но это в том случае, если он покинет корабль по тому же пути, а не будет обходить алтарь вокруг. Нелли прислушалась. Жрец что-то делал в том отсеке, который в свое время мог быть каютой кого-то из космонавтов или кают-компанией.
   Время тянулось медленно. Ребята молчали, молчал и командир. Инстинктивно все замерли, понимая, что любой шорох может насторожить аборигена.
   Когда он вышел из отсека и, нигде не задерживаясь, покинул корабль, Нелли выдохнула.
   - Все хорошо, - голосом психотерапевта успокоил Альберт Семенович. - Нелли, ответь...
   - Я в норме, - ее голос все же дрожал.
   - Хорошо. Жди команду и мышью оттуда!
   - Есть! - с готовностью ответила она, но любопытство толкало ее к той двери, которая с шелестом закрылась за жрецом. - Он ушел? - спросила она, явно обращаясь к своим спутникам, распластавшимся в траве у валуна.
   - Уходит. Подождем, когда скроется где-нибудь, - ответил Саша. - Зашел в лес. Нелька, давай, бегом и за храм, а там - в лес, прыжками! Мы туда же.
   Нелли подхватила подол рубахи и выбежала в предбанник. Там, прижавшись к стене, осторожно выглянула наружу. Только она качнулась вперед, как крик Жаргала ударил по перепонкам:
   - Стой!
   Нелли ударилась боком и, повернувшись спиной, вжалась в стену со скафандрами. В ушах стоял звон.
   - Ты с ума сошел?.. - только и смогла выговорить.
   Но Жаргал и не думал извиняться.
   - Девушка идет по направлению к храму. С ведром. Уходи назад. Возможно, она пройдет мимо.
   - А если не пройдет?
   Нелли не стала дожидаться ответа. Вопрос был риторическим. Надо прятаться - это ясно!
   Она вернулась в зал и подошла к стене, вглядываясь в ее изгибы и неровности. Если есть одна каюта, то должны быть и другие! В ту, в которую заходил жрец, она прятаться не решилась. Мало ли! Шаря по стене, Нелли нащупала кнопку величиной с ладонь и с силой надавила на нее. Прошло несколько тягучих мгновений, и часть стены будто нехотя свернулась в спираль, открыв вход. Нелли переступила за высокий порог и в темноте начала беспорядочно давить на все выступы под ладонями. Вот рука легла на выемку. В ней, запыленная, торчала более мелкая кнопка. Нелли пальцем вдавила ее, и спираль развернулась, закрыв проем. Нелли припала ухом к стене. Тишина.
   - Что видите? - шепотом спросила она.
   - Поднимается по ступенькам, - так же тихо ответил Сашка, - ты где?
   - Нашла дикую каюту! Похоже, сюда веками никто не заглядывал.
   - Сиди тихо. Когда девушка уйдет, повторим попытку.
   - А что она делает?
   - Полы трет.
   Тишина, только шарканье тряпки звучит в ушах. Девушка вымыла полы, вышла, выплеснула воду, вернулась, сгребла в охапку листья и цветы с центрального кресла и, скомкав их, запихала в ведро.
   Парни "проводили" уборщицу до ее избы, и, как только она в ней скрылась, дали команду Нелли:
   - Выбирайся, живо!
   Она нажала на вдавленную кнопку. Та никак не отреагировала. Нелли попробовала еще раз. Безуспешно. Она взмокла. Страх мурашками пополз по спине.
   - Ребята, я застряла... дверь не открывается...
   - Спокойно, сестренка, вытащим.
   Нелли включила фонарь. Луч света, идущий от груди, разорвал темноту. Направляя его пальцами одной руки, другой Нелли ощупывала освещаемую часть стены у двери. Никакого другого устройства для ее открытия...
   - Похоже, запор заблокирован. Дверь работает только на вход, и открыть ее можно снаружи... надеюсь.
   - Понял, - ответил Сашка. - Жди. Сейчас приду.
  
   Совершенно необычные, никогда ранее не испытанные чувства обуяли Нелли, когда она осталась в одиночестве в чужой каюте. Вековая пыль - не иначе, а именно вековая! - укрыла некогда пульсирующую жизнь непроницаемым слоем. Кто проводил здесь время? Женщина или мужчина? Засыпая на аскетичной кровати, этот человек о чем-то думал. О чем? Ему снились сны. Конечно, снились! Беспокойные или ласковые, страшные или добрые, но они снились. Нелли отлично это знала! Космос дарит людям невероятный спектр эмоций! И, если наяву космонавт, прошедший нелегкую школу тренировок, умеет их сдерживать, то во сне душа освобождается от контроля разума, и человек радуется или боится, смеется или плачет по настоящему, искренне и так, как умеет чувствовать только он.
   Нелли стояла в тишине, окруженная темнотой и принюхивалась, как собака. Когда одни чувства вынужденно спят, другие берут на себя их потенциал. И сейчас, ничего не видя, Нелли особенно чутко ощущала запахи. Легкий флер, тонкий, едва уловимый аромат фиалок будто пролетел мимо, гонимый ветрами. Вряд ли кто-то еще мог бы уловить его. Да и был ли он - этот аромат - здесь?.. Мозг Нелли создал иллюзию, выбрав из подсознания то, что могло вызвать положительные эмоции, защитить от стресса в пугающей тьме. Но именно нюхом Нелли поняла, что в этой каюте некогда жила женщина. Скорее всего, такая же, как она - молодая исследовательница космоса, без оглядки нырнувшая в пустоту ради идеи.
   Когда Сашка открыл дверь каюты и свет хлынул в нее, прежде чем убежать, Нелли обернулась. Всего мгновение, один кадр - и картинка запечатлелась, чтобы потом всплыть в памяти. Койка справа. Над ней - мягкая обивка стены. В изголовье - узкий шкаф. Закрыт. Слева у стены - стол. На нем беспорядок. Ближе к выходу гармошка ширмы. Чуть присобрана, и за ней виден умывальник, и зеркало. Овальное, крупное настолько, что Нелли могла бы рассмотреть себя до пояса. Под зеркалом полочка и на ней флакончик из-под духов...
  
  
   3.
  
   Нелли открыла глаза. Синие цифры часов показывают четыре утра. Команда спит. Система жизнеобеспечения жужжит пчелкой. Монотонно. Тихо. Не мешая спать. Люльки открыты. Позы спящих свободны настолько, насколько позволяет пространство, размерами два на метр. Еще пара часиков - и подъем! А пока тихо. И лучше не шуршать. Слух у исследователей чуткий! Вмиг вскочат, если какой шум ворвется в улей и нарушит его гармонию.
   Нелли вылезла из люльки и подошла к Сашке. Он дежурил, одним глазом наблюдая за обстановкой вокруг корабля, вторым косил на экран монитора, в который раз просматривая съемку прошедшего дня.
   - Интересно? - присаживаясь рядом, риторически спросила Нелли.
   - Да... а ты чего не спишь? - Сашка оторвался от просмотра, и его зеленые глаза окатили подругу нежностью.
   - Выспалась. Слушай, у меня из головы не идет этот корабль. Я хочу вернуться в ту каюту и хорошо все рассмотреть.
   Сашка мягко улыбнулся в ответ. Нелли поняла это по-своему.
   - И что? Ты думаешь иначе?
   - Да нет, мне тоже интересно.
   - Давай Альберту Семеновичу вместе об этом и скажем, и прямо завтра, нет, уже сегодня...
   Сашка привычно осмотрел периметр и, откинувшись на спинку кресла, сказал:
   - Скажем! Только заняться этим надо не днем, а ночью.
   Нелли недоуменно поджала губы.
   - Почему?
   - А как мы сегодня возвращались, забыла?
   От пережитого страха по спине вновь поползли мурашки.
   Ночь настигла исследователей в лесу и, как это всегда бывает, неожиданно. Вне леса еще сквозил свет вечерней зари, а в чаще быстро стемнело. И в свою пору на охоту вышли волки. Пришлось задействовать систему энергетической защиты, которая окружила каждого овалом силового поля. Один волк напал на Жаргала. Саблезубого отбросило на своих же соплеменников. Остальные тут же усвоили урок и, рыча и скалясь, проводили людей до корабля. Нелли спиной чувствовала их алчные взгляды! Когда массивная дверь разделила людей и зверей, Нелли сползла по стенке и никак не могла унять дрожь в ногах.
   Видимо, тот ужас еще блуждал в ее глазах. Сашка понимающе сощурился.
   - То-то! И ночью по храму никто не шастает, работать спокойней, - он встал. - Попрошу у Дуси чайку, тебе тоже?
   - Давай! - шутливый тон друга помог сбросить оцепенение. Нелли понизила голос. - Только шепотом проси. - Теперь в ее глазах сияли озорные искорки.
  
  
   Утро порадовало ярким светом. Он лился сплошным потоком, обтекая кроны деревьев, местами теряясь в богатой листве и распыляясь в расползающемся тумане.
   - Альберт Семенович, - не отрываясь от лицезрения природы за смотровым окном, обратилась Нелли, - можно мне выйти без костюма? Так хочется почувствовать воздух кожей!
   Парни, пряча улыбки, переглянулись.
   - Нелька, ты хочешь всю живность в округе распугать? - нарочито испуганно воскликнул Сашка и тут же получил подзатыльник.
   - Я хочу дышать! И день свободный! Альберт Семенович, ну, разрешите, я рядом постою...
   - Почему рядом, - командир подхватил шутливый настрой ребят и озадачил Нелли. - Недалеко отсюда, к юго-западу, мы нашли ключевое озеро, ну... озерцо, тебе хватит побултыхаться.
   Нелли уставилась на командира, пытаясь понять, шутит он или серьезно. Но Альберт Семенович артистично держал маску серьезности и только глаза выдавали его настроение.
   - Правда что ли? Альберт Семенович, вы не шутите?
   Командир подтвердил, что не шутит, и теперь парни озадачились.
   - Одна пойдет? - прямо спросил Жаргал.
   - Почему же одна. С вами!
   - Я не хочу с ними!
   - Но... Нелли, мы не можем оставить тебя без наблюдения. Выбирай: в костюме и без купания или плавать, но под наблюдением.
   Щелканье ноготков, сдвинутые брови и хитрое "Ладно! Иду плавать!" было ответом. На корабле остались командир и дежурный Миха, а Жаргал, Сашка и Влад составили компанию Нелли.
  
   Воздух, щедро напоенный влагой, окутал с головы до ног. Кожа открытых плеч и рук, бедра, наполовину прикрытые плотным трикотажем шорт, покрылись капельками. Подняв лицо к небу, Нелли медленно вдохнула вкусный воздух леса и неожиданно передернула плечами. Инстинкт! Он выработался за многие дни путешествия, когда в качестве личной гигиены использовался сухой душ.
   Нелли провела по предплечью ладонью. Влага собралась в пленку и на глазах впиталась кожей. Свет, падающий сверху вкупе с потоком из мельчайших капелек росы, уже растекался по нижним этажам леса. Нелли набрала полную грудь воздуха и... Жаргал крепко обнял, остановив прыжок.
   - Куда?.. - прошептал он на ухо. - Ты без костюма...
   - Пусти. Я в сапогах!
   - Этого недостаточно, сестренка. Не обижайся...
   Он опустил руки. Нелли не увидела погасшего взора, но послушалась. Сашка уже стоял внизу с распахнутыми руками.
   - Давай! Ловлю!
   Его крик прозвучал отрывисто и сразу же утонул в мягкости мхов.
   Нелли сползла с валуна, придерживаемая за руку Жаргалом. Стало как-то неловко. Этот азиат всегда рядом, когда нужно и ненужно. Опять же, его "сестренка" звучит ласково. Почему такое неприятие этого человека в душе?.. Нелли мельком взглянула на Жаргала. Тепло его ладони грело запястье. Он отнял руку, а тепло осталось.
   - Спасибо, - тихо проговорила она, а Сашка принял это на свой счет: подруга соскользнула аккурат между его распахнутых рук и носом уткнулась в грудь.
   - Всегда пожалуйста!
   Нелли оттолкнула его и, приноровившись, сама преодолела другие валуны и вышла на тропинку, которая за ночь уже прикрылась травами.
   Идти по лесу не по делу, без защитного костюма, прикасаясь по пути к гладким листьям лиан, сбивая капельки росы с поникших травинок, которые, сразу почувствовав облегчение, выпрямлялись, тянулись к свету, было невероятно приятно. Нелли забыла обо всем и дышала легко; улыбалась, подставляя лицо махровым лучам.
   Близость озера стала очевидной, когда отражение света от его гладкой поверхности, обтекая стволы деревьев, ослепило глаза. Нелли побежала и, ухватившись за тонкие стволы поросли, затормозила на берегу. Травы ковром стекали в водную гладь. Не было никакого берега, никакого водораздела. Зеленая влага впадала в серо-синюю, и только на ощупь можно было почувствовать разницу между жесткой растительностью и мягкой водой. Скинув сапоги, Нелли села на травяную горку и соскользнула в озеро.
   Оно приняло девушку, как нимфу, рожденную в его водах: ласково, нежно, любя. Вода сомкнулась над головой. Босые ступни коснулись илистого дна. Сердце зашлось в восторге. Нелли взмахнула руками и выпорхнула на поверхность. Мириады брызг разлетелись во все стороны. Свет собрался ореолом вокруг нее. Крик безмерной радости огласил прибрежный лес. Нелли верещала и беспорядочно молотила воду вокруг себя. Она крутилась волчком, заныривала, сначала вытягивая себя вверх, а потом рыбкой падая в воду. Круги от ее тела расходились кольцами по водной глади и исчезали под шевелящимися листьями и стебельками прибрежных трав.
   Выплеснув восторг, Нелли распласталась на поверхности воды. Она погрузилась в нее вся, до самого носа. Поддерживая себя с помощью кистей и стоп, шевеля ими, как рыба плавниками, Нелли лежала и слушала воду. Солнечные лучи согревали прикрытые веки. Пробравшись сквозь их тонкую кожу, они устроили радужную пляску в глазах. Калейдоскоп цветов окатил Нелли новыми ощущениями. Она приоткрыла рот, и вода втекла в него. Закашлявшись, Нелли поднялась. Звуки воды утонули в глубине. Лес окатил своей песней, но в нее ворвались чуждые ему звуки.
   - Нелли! - подбежав к берегу, кричал Влад.
   Откашлявшись, она успокоила:
   - Я нормально! - и поплыла к противоположному берегу, мягко разгребая воду лягушачьими движениями.
   Но Влад кричал и требовал, чтобы она вернулась.
   - Да что там... - недовольно посетовала она, опьяненная свободой, так неожиданно свалившейся на ее голову. И вдруг увидела шевеление на том берегу, куда плыла. Трава смыкалась за кем-то стремительно удаляющимся. - Змея?.. - От брезгливости и страха, свернувшихся в единый клубок, сердце Нелли зачастило. Она развернулась и отчаянно работая руками, стрелой устремилась к своим.
   Саша и Жаргал прыжками обогнули озеро и исчезли в чаще раньше, чем Нелли вылезла на сушу. Влад накинул на нее кусок полотняной ткани, найденной в запасниках Дуси. Укутавшись, Нелли почувствовала себя уверенней, да и рядом был надежный человек. Свой. Любимый.
   - Что это было?
   Нелли вглядывалась в сеть из веток и лиан, сереющих на фоне темной чащи, но ничего более не видела. Влад молча протянул сверток с одеждой.
   Спрятавшись за мощным стволом, Нелли быстро переоделась. Теперь, ощущая на теле умную ткань своего костюма, она словно проснулась. И сейчас рядом с Владом стояла не просто девушка, а член команды, такая же, как он. Костюм скрыл не только тело, но и тот страх, который сквозил в глазах, когда она вылезла из озера. Похожие ощущения Нелли испытывала на Земле, когда солнечным днем надевала темные очки, пряча от яркого света не только глаза, но и всю себя от окружающего мира. Ей всегда казалось, что за темные защитные стекла не проберется ни один любопытный взгляд и можно спокойно смотреть на мир, не боясь, что кто-то заметит детский восторг в глазах или грусть, или даже слезы.
   - За тобой наблюдал абориген, - сообщил Влад, - мы не сразу заметили, он умеет прятаться. Альберт Семенович передал об инфракрасном излучении на другом берегу. Такое бывает от живых существ, крупных. Мой крик спугнул его. Это не животное. Это человек.
   Нелли не отрываясь смотрела на другой берег озера, как и Влад, ожидая возвращение друзей. И вот они появились.
   - Проводили до норы.
   Возбужденный погоней, Сашка часто дышал. Нелли не поняла.
   - До какой норы?
   - Там, с километр отсюда. Юркнул в пещеру. Вход низкий, и не увидишь, если не знать. Там скала, в ней трещина, вокруг валуны. Все заросло...
   - Похоже, у аборигенов есть изгои, которые не живут в деревнях со всеми, - добавил Жаргал.
   - Ты думаешь, он не один? - спросил Влад.
   - Думаю, да. Проследим. А сейчас пошли. Альберт Семенович сказал возвращаться. - Жаргал подмигнул Нелли. - А Сашка был прав! Только не распугала, а, наоборот, привлекла внимание!
   Нелли опустила глаза. Да, одной ходить нельзя! Но... если абориген был так близко, он мог знать и о корабле.
   - Ребята, у меня такое чувство, что... понимаете, это мы думаем, что приземлились в пустынном, необитаемом месте. А этот человек живет неподалеку от нас! Не мог он не видеть посадку нашего модуля.
   - Может быть, видел, может быть - нет. Это уже неважно. Он видел нас. Теперь может молчать, если не с кем поделиться, а может и доложить кому следует.
   - Может - не может, - Сашка передразнил Жаргала, - в любом случае нам надо закругляться! Аборигенов нашли. То, что они как-то связаны с нашим кораблем и, возможно, с нашими космонавтами, очевидно. Сегодня обследуем каюты, соберем как можно больше материала и все - миссия окончена!
   Нелли слушала Сашку, но ей казалось, что не все так просто. Самое главное они еще не узнали: происхождение людей на этой планете. Пока только догадки! Снова заброшенная каюта всплыла в памяти. Нелли чувствовала, что там она найдет нечто, что приоткроет завесу тайны, и случится это не позднее сегодняшней ночи.
  
  
   Солнце бубликом зависло над поляной, где собрались жители храмового поселка. Они стояли кругом, взявшись за руки. "Бублик" проецировался на землю живым белым кольцом.
   На самом деле солнце не было солнцем в астрономическом понимании этого слова. Обитаемая планета являлась спутником настоящей планеты и вращалась вокруг нее, а та, в свою очередь, вращалась вокруг звезды. И наступал такой момент в их вращении, когда обитаемый спутник оказывался между планетой и звездой. Его тень падала на планету, и в небе оставался лишь освещенный солнцем бублик. В такие дни жрец собирал жителей деревни в круг, и они совершали некий ритуал.
   Исследователи ожидали темноты все за тем же валуном, оставаясь вдали от темнеющего леса, и наблюдали за ритуалом, прислушиваясь к молитвенной песни жреца, которую в нужное время подхватывали высокие женские голоса, отчего мурашки пробегали по коже.
   Нелли прислушалась к словам песни, и ей показалось, что она понимает некоторые из них.
   - Парни, вам не кажется, что жрец говорит на знакомом языке? Я вот только никак не могу уловить, на каком...
   Жаргал, слывший полиглотом, подтвердил:
   - Отчетливо слышно "прийди" на испанском и "мы ждем" на немецком. У них намешаны слова из разных языков, только произносят их нечетко, как-то с приглушением, будто боятся, что кто-то услышит.
   - Странно...
   - Нет, Нелли, ничего странного. На Земле подобное тоже было. К примеру, в колонизированных странах. В местные диалекты проникали новые слова, и получался такой микс. Со временем смешанный язык становился нормой.
   - Ты думаешь, что у наших аборигенов микс из разных языков землян?
   - Похоже, сестренка.
   - Внимание, - прервал разговор Альберт Семенович, - расходятся.
   Люди разомкнули кольцо и, шумно делясь впечатлениями, пошли по домам. Жрец вернулся в Храм. Исследователи напряглись. Несколько минут ожидания показались часами. Но вот жрец вышел. "Бублик" уже изменил форму и стал походить на лодку. Она опускалась все ниже и ниже, пока от нее не остались только два светящихся рога. Еще немного и солнце погаснет. Жрец поспешил в дом.
   Как только он скрылся из виду, к храму, пригибаясь к земле на открытых участках и перебегая от камня к камню, устремился Жаргал. Нелли, Альберт Семенович и Сашка наблюдали за ним из своего укрытия.
   Жаргал поднялся к двери храма. С усилием потянул ее на себя. Не открывая полностью, он проник внутрь. Сразу же Нелли побежала за ним. Когда она скрылась за дверью, к храму побежал командир. Вслед за ним Сашка. Стрекоза оставалась внешним наблюдателем, передавая картинку пространства перед входом в храм на мониторы. Влад и Миха, не отрывая глаз, смотрели за своими друзьями с модуля.
  
   - Двери в каюты не закрывать! - приказал командир, и сам занялся исследованием кают-компании - той самой каюты, в которую входил жрец.
   Сашка принялся за исследование одной из кают рядом, Жаргал стянул с алтаря ткань, уселся в центральное кресло и принялся за изучение древнего пульта управления кораблем.
   Нелли вошла в ту каюту, где на туалетном столике стояла пустая бутылочка из-под духов.
   Молодая исследовательница не спешила. Она не могла спешить в таком месте, где даже воздух казался древним. Нелли глубоко вдохнула его, и снова аромат фиалки пощекотал ноздри. Бутылочка с весенним ароматом стояла на полочке под зеркалом и манила к себе. Рука сама потянулась к ней. Маленький вытянутый флакон полностью поместился на ладони. Нелли сжала пальцы. Прохлада стекла охладила кожу. Нелли закрыла глаза. Она вдруг отчетливо представила себе другую девушку с этим флаконом. Вот пальчики откручивают золотистую крышку, снимают ее и нежный аромат выпархивает наружу, как джин, удивляя и радуя одновременно.
   Привычное движение пальцами - и крышечка легко поддалась. Нелли поднесла флакончик к самому носу. Да, слабо, едва коснувшись рецепторов, распознающих ароматы, запах фиалки проявил себя. Нелли улыбнулась. В слабом свете налобного фонаря каюта, веками остававшаяся пустой, вдруг ожила. На кровати лежит подушка. Скромное покрывало аккуратно прикрывает постель. Кровать напоминает детскую люльку: поручни, чтобы не выпасть, и... маленький белый зайчик в ногах, в уголке, еле заметен, словно прячется от чужого глаза. Нелли присела, расположившись между поручнями, взяла мягкую игрушку. Зайчик охнул. От неожиданности, Нелли уронила его. Зайчик упал, уткнувшись носом в пол. На светлой спинке Нелли заметила темную полоску. Что это?.. Она подняла игрушку, провела пальцами по плюшевой спинке. Замочек! Потянула за брелок, бегунок нехотя пополз вниз, раскрывая пластмассовые зубчики. Внутри темнела крохотная картонка. Нелли осторожно прикоснулась к ней. Плотная! Она потянула за уголок. Картонка разошлась, кусочек ее остался между пальцами. Загадка не раскрылась, а Нелли, опасаясь повредить старое фото, отложила игрушку.
   Осматривая каюту, она ткнула кулачком подушку. Синтетическое волокно хорошо сохранилось, как и оболочка, в которой оно было упрятано. Нелли подняла подушку, пошарила под ней. Некое подобие мелко стеганого матраса оказалось надорванным у стены. Нелли запустила в дырку пальцы и нащупала нечто твердое. Она подцепила тонкую пластинку и вытащила диск, величиной с ладонь.
   - Интересно... раз есть диск, должно быть и устройство для его просмотра.
   Нелли прощупала всю кровать, но более ничего не нашла. Тогда она принялась за шкаф. Его дверцы со скрипом расползлись в стороны, и глазам девушки предстали несколько предметов одежды. Серебристый комбинезон из мягкой тонкой ткани висел на плечиках. На единственной полке сверху Нелли нашла пару коротких маек и несколько трусиков. Сердце екнуло.
   - У меня тоже есть такие вещи! - прошептала она. - Как это странно: вещи есть, а хозяйки нет...
   Холодок страха пополз по спине. Нелли почувствовала себя неуместной в этой древней обители. Она влезла в чужую жизнь, пытаясь в глазок подсмотреть за хозяйкой, от которой не осталось уже ничего...
   - Жаргал!
   Нелли выбежала из каюты.
   - Тихо, сестренка, тихо, - резко обернувшись, он приложил палец к губам, - что случилось?
   Странный порыв чувств улегся так же неожиданно, как и появился. Но возвращаться в каюту не хотелось.
   - Смотри, что я нашла, - она протянула Жаргалу диск, - как бы это посмотреть?
   Он взял диск. Перед ним синел старинный монитор, под которым краснели несколько маркеров пульта управления. Нелли восхитилась:
   - Как тебе это удалось?!
   - Что? - Жаргал поймал взгляд девушки. - А, это! Все было законсервировано и грамотно! Тот, кто это делал, явно рассчитывал на то, что я прилечу сюда! - он подмигнул. - А мы сейчас попробуем запустить диск прямо здесь! - и он вставил диск в узкую щель на панели.
   Внутри пульта что-то зашуршало, потом раздался мерный скрежет, писк и вдруг монитор изменил цвет с голубого на белый. Жаргал отмотал назад, и из динамика раздалось всхлипывание. Картинка на экране задрожала и сдвинулась. Перед исследователями появилось лицо женщины. С первого взгляда можно было подумать, что она старушка: волосы на прямой пробор убраны назад, уголки губ опущены, усталость в глазах. Но даже в такой простой прическе заметен хаос, а попросту неухоженность, как и в лице: его овал безупречен - такой присущ молодым, но кожа тусклая, глубокая морщина в межбровье, бесцветные губы. Потерянность, разочарование, безысходность увидела Нелли в выражении лица женщины из далекого прошлого. И это сразу тронуло чувствительное сердце девушки. Она сжала кулаки. Острые ноготки вонзились в ладони. Нелли затаила дыхание, как, впрочем, и Жаргал.
   Женщина всхлипнула еще раз, сжала губы, тяжело перевела дух, сглотнула. Где-то за ней слышался стук и приглушенный требовательный голос.
   - Все, это мое последнее послание, - Нелли вздрогнула, услышав голос, который молчал века. - Ничего уже не изменить. Ничего.
   В далеком прошлом плакала женщина. В ее голосе было столько грусти, что сердце невольно сжалось от боли.
   - Что с ней?..
   - Не знаю, сестренка... но явно что-то серьезное, - ответил Жаргал. - Это конец записи, надо бы посмотреть сначала.
   - А можно? - Нелли встрепенулась. Сейчас ее больше всего волновала судьба этой грустной женщины, которая любила фиалки и хранила в своей каюте мягкую игрушку с какой-то тайной, о которой, они уже вряд ли смогут узнать. И сейчас на долго спавшем экране монитора древнего корабля землян - в этом не было никаких сомнений! - застыло в полной безысходности ее лицо.
   - Что у вас?
   Нелли вздрогнула. Голос командира испугал.
   - Ой, Альберт Семенович! Что вы крадетесь, как кот?!
   Альберт Семенович вопросительно уставился на нее. Она выдохнула и отвела взгляд.
   - Какой еще кот?.. Чем вы занимаетесь? - он заглянул в монитор. - Кто это?
   - Пытаемся выяснить, - ответил Жаргал. - Нелли нашла диск.
   - Скопируй его. Потом посмотрим. Все копируй. Я нашел интересные документы. Будет чем заняться после возвращения!
   Командир явно был доволен операцией! Он нашел родословные всех жителей планеты. Беглый просмотр показал пока только то, что развитие поколений шло от пяти изначальных родов. Записи делались на листах грубой бумаги. Каждый свиток был длиной с метр. Один род умещался на нескольких свитках. Порядок записей предстояло определить позже. Пока командир только скопировал все и на корабле Влад и Миха уже вглядывались в письмена, похожие на средневековые записи землян.
   Сашка обшарил каюту, в которой хранилось немало интересных предметов. Он нашел бинокль, миниатюрный видеопроектор, записную книжку в кожаном переплете, которую не стал открывать, боясь, что листы бумаги рассыплются у него на глазах. В металлической коробке-шкатулке Сашка обнаружил интересные амулеты: круглые металлические бляхи с нацарапанными на них именами и подобные деревянные с выжженными буквами латинского алфавита и цифрами. Посмотрев находки, он все сфотографировал. Но этого казалось недостаточно.
   - Альберт Семенович, а давайте это заберем с собой? Судя по... убранству каюты, в нее лет сто никто не заглядывал. Вряд ли пропажа будет обнаружена. А?
   Командир подумал и согласился.
   Нелли забрала зайчика из каюты женщины. В ней лежала фотография, которую невозможно достать, не повредив снимок. А специалисты на Земле смогут просветить ее и восстановить изображение. Загадка волновала. Нелли предвкушала по возвращении на модуль приоткрыть завесу тайны, прослушав всю запись на диске с самого начала. В ее сердце зрело смутное чувство, которое все громче нашептывало о том, что тайна жизни на планете связана с этой женщиной.
  
  
   Нелли не хватало тишины отдельной каюты. Да, конечно, совершать перелеты и даже приземляться в спящем состоянии, когда организм не впадает в стресс из-за перегрузок, - это достижение современной цивилизации, но отдельная каюта... это мечта!
   Нелли зло посмотрела на Сашку, не оставляющем ее в покое весь вечер.
   - Отстань... - слово с шипением просочилось сквозь зубы.
   Сашка оторопел.
   - Нель, ты чего?
   - Ничего. Я просто хочу побыть одна. Это понятно?
   - Нет, - Сашка оглянулся на друзей, ища поддержки. Но все опустили глаза, делая вид, что очень сильно заняты своими делами.
   Нелли залезла в люльку. Она села, скрестив ноги, и положила переносной проектор на колени. Ее затылок стал недвусмысленным ответом и Сашке, и всем остальным, кому еще хотелось обратить на себя внимание единственной девушки на корабле.
   Нелли вставила ракушку наушника в ухо и включила просмотр. Сразу же на экране появилось лицо девушки. Молодая, темноволосая, с короткой стрижкой каре и огромными карими глазами, она смотрела в будущее с такой тревогой, что Нелли затаила дыхание в предчувствии беды.
   Девушка облизнула губы, опустила глаза, тяжело вздохнула и сказала на испанском:
   - Я - Оби. Обигайль Сент. Я - член экипажа корабля EU14-2355. Мы прорвались через галактику Млечный путь и совершили аварийную посадку на необитаемой планете в звездной системе Gofer галактики MACS0647-JD. Корабль поврежден и не может быть восстановлен, - девушка всхлипнула, опустила голову.
   Нелли замерла. Она знала, что это значит "не может быть восстановлен"! Это значит, что Оби и никто из экипажа этого корабля никогда не вернется домой - в свою галактику, на свою планету, в свою семью! "У нас тоже поврежден корабль", - мелькнула страшная мысль. Но Нелли успокоила себя тем, что они не одни. Еще два экипажа работают на этой земле, а головной корабль - тот, который вращается вокруг звезды между планетами Gofer-3 и Gofer-2 - ни за что не поломается! Но все же страх засел в сердце и Нелли ощутила влагу на своих ладонях. Но голос далекой Оби снова зазвучал в ушах.
   - Мне трудно говорить. Но я должна рассказать об этом. Я должна рассказать, какими свиньями могут стать те, в кого ты верила!
   Нелли вздогнула. Она оглянулась и словно через пелену дождя увидела своих друзей. Их голоса звучали монотонно, невнятно. Казалось, что Оби - это реальность, а все остальные как картинка в кино. Оби продолжила рассказ и Нелли забыла о "кино", о себе, о настоящем...
   - Я ушла. Я не могу слушать, как пятеро мужчин рассуждают о том, как сохранить человеческую расу на этой планете. Они говорят о расе, забыв о том, какими нравственными достижениями она обладает. Все забылось! Остался... нет! Проснулся! Проснулся древний демон! Инстинкт самца! - Оби прерывисто перевела дух. Ее слова зазвучали тише, но взволнованней. - Мне надо уходить. Я одна, их пятеро. Лучше умереть...
   Изображение пропало. Черный экран взирал на девушку двадцать седьмого века, поглощая ее тревожные мысли. И вдруг раздался щелчок, и на экране снова появилось встревоженное лицо Оби.
   - Не все так просто, как казалось, - задумчиво промолвила она. Ее голос задрожал. - Мне страшно. Здесь полно каких-то невероятно агрессивных хищников. Я просто боюсь!.. - она заплакала, но быстро взяла себя в руки. - Если бы не Пьер, - Оби передернула плечами, - даже подумать страшно, как я провела бы еще одну ночь в лесу... Мы вернулись на корабль. Пьер сказал, что никто меня не тронет и... что он любит меня и не даст в обиду. Мы решили уйти от всех и жить отдельно. Пьер нашел пещеру! Рядом есть озеро. Мы будем ловить рыбу!
   Издали послышался мужской голос, который звал Оби.
   - Мне пора!
   Она отключилась.
   Нелли задумалась. Озеро... пещера... Но она не успела додумать свою мысль. На экране снова появилось лицо девушки из далекого прошлого. Теперь ее голос звучал не так оптимистично.
   - Я беременна... нам пришлось вернуться. Пьер, сказал, что он один не справится со мной и с ребенком. Нам было так хорошо вдвоем. Никто не искал нас, никто не мешал. Мы научились прятаться от волков, добывать пищу. Пьер так любит меня! Здесь... на корабле я чувствую себя в клетке. Они так смотрят на меня! - в шепоте, на который вдруг перешла Оби, послышался страх. Нелли почувствовала, как ее кожа покрылась мурашками. - Они одичали. Я это вижу! Пьер говорит, что все хорошо, что мне все это кажется. Но я же вижу их взгляды!..
   Пауза. Следующий кадр. Подавленный голос. Тихий плач.
   - Они отобрали у меня дочку... мою Анжелу. Моего ангела!.. Пьер забрал. Сказал, что он сам ее вырастит, что она уже большая и может обойтись без моего молока... Командир держал меня... Пьер уходил... Они построили несколько изб. Пьер ушел в нашу, с нашей дочкой. Командир увел меня в свою. Он сказал, что теперь я буду жить с ним, потому что он самый старший из всех. Они и так пожалели меня и позволили мне стать женщиной с любимым человеком. Теперь пора думать о будущем. Пока он в силе, я должна забеременеть от него. А потом - от Лучано, а потом - от Ганса, а потом - от Марка...
   Глаза Оби забегали. Она осматривала каюту, словно ища выход. Но выхода не было. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Никакого выхода.
   Экран погас. Нелли напряженно смотрела на него, замерев в ожидании дальнейшего монолога женщины, которая уже не владела собственной судьбой. Сейчас, в этой реальности проходили секунды. Сколько времени прошло в другой реальности, можно было только догадываться.
   Когда экран вспыхнул, и на нем вновь появилось изображение, Нелли вскрикнула. На нее в упор смотрела постаревшая женщина. Она молчала. В потухших глазах тонула пустота. Нелли вглядывалась в ее лицо, как врач, обследующий больного. Она видела знакомые черты девушки Оби, но потускневшая кожа, опустившиеся над глазами веки, брови, сведенные постоянной тревогой, говорили о том, что прошло немало лет со времени последней записи. Что случилось? Почему Оби так давно не обращалась к своему видеодневнику? Нелли хотелось спросить. Она уже приоткрыла рот, но глухой голос Оби заставил ее замереть:
   - Я родила одиннадцать детей. Хуан ведет записи. Он строит родословные деревья. Он сказал, что я - родоначальница новой расы людей, которые будут жить на нашей планете долго и счастливо, если будут соблюдать его заповеди. Я - праматерь... Мое имя уже никто не произносит, даже он. Все зовут меня матерью. Сегодня моей первой дочке исполнилось двенадцать. Ее первым мужем станет Ганс.
   Оби уронила голову. Только ее поседевшая макушка вздрагивала на экране прядями волос.
   - Моя бедная девочка... Ганс... он... он мерзкий... самый мерзкий из всех...
   Оби подняла голову и закачалась, повторяя, как мантру, одну эту фразу:
   - Моя бедная девочка...
   По щекам Нелли потекли слезы. Вдруг резкий голос влетел в размеренную песнь матери. Нелли вздрогнула вместе с ней.
   - Открой! Открой, слышишь! Открой дверь!
   - Нет, нет, нет... я не хочу это видеть, я не могу видеть этот ритуал, не могу...
   Экран погас. Нелли остолбенело смотрела на него. В ее груди образовалась темная, безграничная пустота.
   - Сестренка, что с тобой? - за спиной раздался знакомый голос.
   Нелли нервно оглянулась. Жаргал стоял в отдалении, словно боясь приблизиться. За ним виднелись настороженные лица остальных ребят. Сердце сжалось. Нелли не могла понять, от чего оно болит. От страха за себя или от жалости за Оби? Но тут в ушах снова раздался подавленный голос:
   - Все, это мое последнее послание. Ничего уже не изменить. Ничего...
   Нелли случайно нажала на стоп-кадр и глаза, полные отчаяния, замерли на экране.
   Жаргал тоже увидел их.
   - Ты все просмотрела? Что она рассказала? Есть что-то интересное?
   - Интересное?!
   Нелли взволнованно оглядела ребят. "Кто из них Ганс? - мелькнула безумная мысль. - Где Хуан?.."
   - Я пойду... мне надо пройтись...
   Жаргал отступил назад, когда горячая ладонь девушки уперлась в его грудь.
   - Постой, ты куда? - Сашка кинулся следом.
   Нелли остановилась на пороге шлюзовой камеры, которой уже не пользовались по назначению. Она просто разделяла внутренний и внешний мир, как сени в избе. Сашка сделал шаг. Нелли сжала кулаки.
   - Нелька, ты чего?
   Знакомое "Нелька" подействовало, как пригоршня холодной воды в лицо. Нелли перевела взгляд с Сашки на Жаргала, с Жаргала на Влада. Все свои! Свои, надежные, добрые, умные ребята! Ее товарищи по работе, ее друзья в жизни. Нет никаких Гансов или Хуанов.
   - Ребята, мне что-то душно, - вымученная улыбка легла на сухие губы, - я подышу воздухом, здесь, недалеко. - Парни не спускали с нее глаз и молчали. Нелли тряхнула головой и тихонько рассмеялась. - Что вы уставились на меня, как на привидение? Гулять хочу! Ясно?
   Миха вышел вперед.
   - Ясно! Что тут неясного? - он оглянулся на друзей и подмигнул. Сашка изобразил понимание, Влад опустил глаза. Выражение лица Жаргала не изменилось. - Иди, конечно! Кто тебя держит?..
   Указательный палец Нелли взлетел к самому носу. Этот утвердительный жест был красноречивее любых слов. "Не смейте за мной идти!" - молча говорила она. Парни деланно вернулись к своим делам, но, когда подруга выскользнула за стены корабля, Миха, на ходу застегивая костюм, ринулся за ней.
  
  
   - Вы представляете, о чем она думает?! - Сашка ударил себя по коленям. - Ну надо же было именно ей увидеть эту запись!
   Парни, просмотрев дневник Оби, сидели понурые. Откровение женщины, которой уже лет триста нет среди живых, поразило и их. Неприятно поразило. Каждый задумался о том, кто прав, кто виноват и как бы он поступил, оказавшись в такой ситуации. В Центре подготовки к полетам они проходили разные тесты, но подобного не было. Неординарная ситуация, случившаяся с экипажем из далекого прошлого, вылезла таким боком, о котором никто и не думал.
   - А как по-другому можно было выжить здесь, если нет никакой надежды на возвращение? - как-то странно спросил Влад, и остальные уставились на него.
   - Ты что? Ты думаешь, что они поступили правильно, сделав единственную женщину машиной для деторождения? А ее дети? Девочки? Ты считаешь, что это правильно и иначе никак? - Жаргал набычился.
   Сашка встал перед ним.
   - Успокойся. Он просто спросил. Да, Влад? Ты же просто рассуждаешь?
   Влад хмыкнул.
   - Легко кидаться в бой за нравственность, когда точно знаешь, что тебе с подобным выбором не столкнуться, - с вызовом ответил он. Глаза Жаргала сузились. Пальцы побелели. - Вот так и те, я думаю, поначалу кидались друг на друга, пока командир не принял решение и не поставил все на свои места.
   - Свои места?!
   Жаргал оттолкнул Сашку и кинулся на Влада. Тот увернулся. Азиат пролетел мимо и врезался в ближайшую люльку. Открытая крышка мягко опустилась. Жаргал развернулся. Сашка кинулся на него и сжал в объятьях, шепча на ухо:
   - Не надо. Успокойся. Возьми себя в руки.
   В дверях показался командир. Он уходил на сеанс связи и пропустил весь спектакль.
   - Что здесь случилось? - жестко прозвучал его голос.
   Сашка отпустил Жаргала. Тот успел совладать с эмоциями и гордо поднял голову.
   - Не удержал равновесие, Альберт Семенович, упал.
   Влад уселся в кресло дежурного и стал просматривать периметр, ища Нелли и Миху.
   - Ладно. Не буду спрашивать, что случилось с твоим равновесием. Оставьте молодецкие игры и давайте все сюда.
   Он указал на стол.
   - Нелли с Михой гуляют, Альберт Семенович, - Сашка присел напротив. - Вы видели эту запись? - Он положил перед командиром видеоплеер.
   - Нет, что там?
   - Тайна аборигенов в коротком дневнике их праматери.
   - Праматери? Ты о чем?
   - Альберт Семенович, лучше сами посмотрите. Мы все уже видели, кроме Мишки. Нелли тоже видела, - беспокойство блуждало по его лицу, и командир насторожился:
   - И что?
   Вместо ответа Саша пододвинул к нему видеоплеер.
   Пока командир слушал Оби, все молчали. Запись закончилась. Альберт Семенович потер подбородок.
   - Я предполагал это. Все родословные уходят к пяти предкам. А связь от них, от каждого, идет к одной записи - Обигайль. Но... ребята, одно дело видеть схемы и совсем другое - живые глаза и рассказ этой самой девушки - Обигайль. Я еще не посмотрел видеодневник командира Хуана.
   - Есть его дневник? - в два голоса спросили Сашка и Жаргал.
   - Есть. Ты же его нашел, Саша. Ты в его каюте обыск делал, - командир заглянул за спину Сашки и попросил подать ему все материалы, которые они принесли из Храма.
   Жаргал принес и сел рядом с Сашкой. Альберт Семенович взял в руки пухлый блокнот в потрепанном кожаном переплете. Таким вещам храниться в музее! Блокнот напоминал древние книги. Странно было то, что командир по имени Хуан вел такие записи параллельно с видеодневником. О чем он думал? Надеялся, что когда-нибудь кто-то найдет его вещи и узнает правду о том, как они обживали планету? И предполагал, что технические средства могут выйти из строя, а бумага сохранит его тайны куда дольше? Возможно. И именно в этом блокноте лежал крохотный диск, вставленный в карман обложки.
   - Влад, поищи копию файла с записями мужчины, - попросил командир, осторожно прикасаясь пальцами к пожелтевшим страницам. Листать блокнот еще раз он не решился: велик риск того, что листы бумаги рассыплются.
   - Я делал копию, в храме, - доложил Жаргал.
   - Я помню.
   Командир пристально посмотрел в лицо задумавшегося парня. Что у него на уме? Что в душе? Не узнать, если сам не захочет рассказать. Этот не захочет, и спрашивать не стоит. Но ситуацию надо смягчить. Как? Видно, что поругались. Впереди еще долгая совместная работа, все должно быть слажено.
   Влад открыл файл с записью дневника командира Хуана. На экране появилось напряженное лицо человека с внимательными глазами, будто осознанно смотревшего в будущее. Да, он отдавал себе отчет в важности принятого решения. Он не надеялся на спасение в то время, но понимал всю ответственность перед будущим. Весь его облик говорил о серьезности того, что он хочет сообщить. Узкие губы сжаты в ниточку. Короткие волосы, обрамляющие голову, создают хаос: торчат в разные стороны. Если бы они были длиннее, то лежали бы кольцами. Возможно, вскоре так и случится, и копна кудрей придаст ему молодости. Но пока перед ними серьезный мужчина средних лет, глаза которого буравят до мурашек.
   - - Я - Хуан Ортега Гонсалес. Я - командир экипажа корабля EU14-2355. Мы прорвались через галактику Млечный путь и совершили аварийную посадку на необитаемой планете в звездной системе Gofer галактики MACS0647-JD. Корабль поврежден и не может быть восстановлен, - один в один, как и Обигайль в своем дневнике, повторил командир Ортега.
   - Это мы уже знаем, дальше давай, - процедил Жаргал.
   Сашка положил свою руку на его и слегка сжал. Друзья переглянулись.
   Сеньор Ортега тем временем продолжил:
   - Понадобилось немного времени для того, чтобы животное начало взяло верх над человеческим, - сплетенные пальцы рук поднялись перед лицом Гонсалеса и уперлись под нос. Прикрытые веками глаза смотрели куда-то вне. Командир думал. Молчаливая пауза затянулась. Экипаж другого корабля также молча ждал продолжения рассказа. И вот, Хуан, словно вспомнил о них и продолжил, снова устремив взор в глаза. - Каждый день я записываю в судовом журнале отчет. Что происходит, что мы делаем. Но... там я не могу рассказать о том, что меня волнует и что происходит с нами не как с экипажем космического корабля, а как с людьми. Но я должен об этом рассказать! - он возвысил голос и уже тише начал доклад. Сухо. Без эмоций. - Нас пятеро мужчин и одна женщ... девушка. Поняв, что мы здесь навсегда, во всяком случае, на долгое время, мужская часть экипажа начала выяснять отношения. Оби пока не знает об этом, но догадывается. Каждый решил проявить свою гордость и устраивать жизнь, как она ему видится. А видится всем одинаково. Оби должна пойти по рукам... Пьер пытался защитить ее. Он любит Оби. И об этом знают все. Но сейчас чувства никого не волнуют. Только первобытный зов мужской силы имеет значение!
   Я спрятал все оружие. Теперь даже от местных хищников придется обороняться руками. В лучшем случае палками и ножами. Но это охладило головы. Оби я закрываю на ночь в ее каюте. До тех пор пока мы не решим, как будем жить. На мне лежит ответственность и за жизнь девушки, и за нашу жизнь. Потомки рассудят, прав ли я. Но я нашел один единственный выход: чтобы выжить здесь, на необитаемой планете, и не исчезнуть, как вид, мы должны создать общество людей - новых людей! Именно мы, больше некому. Жаль, что у нас всего одна женщина. Теперь я задумался о том, почему на Земле так формируют экипажи, уходящие на поиск иных миров. Нельзя посылать одну женщину с пятью мужчинами. Экипажи должны быть либо однополыми, либо состоять из пар. Это мое послание к землянам! Если когда-нибудь вы его услышите, подумайте над этим. Будь все иначе, мне не пришлось бы пойти на это!
   Хуан Родригес умолк, глядя прямо перед собой. Парни не спускали глаз с его изображения. Но вот он тяжело перевел дух и выпалил:
   - Только один мужчина владеет женщиной до тех пор, пока она не родит, не выкормит ребенка своим молоком и не восстановит детородной функции. Следить за этим буду я. Дальше она переходит к другому мужчине. Так мы создадим новое общество и не потеряем человеческого лица. Главным будет закон! Мы точно будем знать, чья кровь бежит в жилах каждого будущего члена нашей расы. В дальнейшем я, а потом и мой преемник, будем обязаны следить за тем, чтобы не было кровосмешения. Чтобы отец не зачал ребенка со своей дочерью, чтобы сестра не стала женой брата, чтобы мать не зачала от сына. Если подобное случится, то плод их отношений будет уничтожен. Нам предстоит сложный путь создания полноценного общества людей, в котором не будет места генетическим уродам, - теперь Хуан Ортега смотрел с вызовом. Его дальнейшие слова прозвучали извинением, но не более того: - Прости меня, Обигайль. За твое самопожертвование ты получишь почетное звание Праматери. И это так и будет! - экран погас.
   В кают-компании воцарилась тишина. Только мерно жужжала Дуся, готовя ужин по расписанию.
   - Само-по-жерт-во-ва-ни-е... - по слогам произнес Сашка. - Это называется "самопожертвование"? Я так понял? Не жертва, а саможертва, то есть, жертва по собственному желанию?
   - Успокойся, Саша, это случилось триста лет тому назад. Если вспомнить историю человечества, то и не такое всплывет, - голос Альберта Семеновича звучал не так убедительно, как смысл его слов. Но Сашка умолк.
   Экран видеоплеера снова ожил. Снова на нем появилось лицо Хуана Ортега.
   - Пьер увел Оби. Так будет лучше. Пусть она думает, что они сбежали. Остальные будут ждать своей очереди. Моя задача - загрузить их работой. С утра до ночи будут работать! Чтобы даже мысли не было о преследовании. Будем строить дома. Много чего еще надо сделать для комфортной жизни. Ресурсы корабля когда-то закончатся. Пока есть свет. Пока есть то, что напоминает о цивилизации.
   Следующая запись:
   - Они вернулись. Оби вот-вот родит. Она изменилась. Подурнела. Повзрослела. Глаза как у затравленной овцы. Боится. Чувствует что-то? Или боится за ребенка? Успокаиваю. Не знаю, верит или нет.
   - Что ж он ничего не рассказывает о других самцах? - язвительно спросил Жаргал, но его вопрос утонул в следующем откровении.
   - Родилась девочка. Это хорошо. Оби надо беречь. Пока мы не можем без нее выкормить младенца. На планете нет коров или коз, дающих молоко. Ищем. Пора подумать о следующем муже Оби. - Хуан пожевал свои губы, спрятанные под густыми усами. Его борода зашевелилась. Все лицо скривилось. Отросшие кудри упали на лоб и наполовину закрыли глаза, но его невидимый взгляд, ощутимый через века, заставил замереть сердца мужчин, смотревших на него сейчас. - Среди всех я самый старший. Следующим должен быть я. Как-то надо убедить в этом остальных.
   Издали раздался плач ребенка. Хуан нервно обернулся. Послышался взволнованный женский голос:
   - Командир, бегите скорее! Ганс затеял драку, он убьет Пьера!
   Это Оби!
   - Что вы смотрите?
   Сашка вздрогнул. Альберт Семенович встал перед Нелли. За ней маячили крутые плечи Михи.
   - Мы смотрим видеодневник командира Хуана, - взяв Нелли за руку, мягко ответил командир.
   Нелли высвободила свою руку. Ее тревожный взгляд пробежался по лицам ребят.
   - И... что там? - она отступила на шаг назад. Миха замер, не зная освободить ей дорогу или преградить ее.
   Сашка спас положение. Он в один прыжок оказался рядом с Нелли и порывисто обнял ее. Девушка не ожидала ничего подобного. Испуг в ее глазах сменился недоумением и растерянностью. А Сашка зашептал на ухо:
   - Нелька, я за тебя любому глотку порву. Ничего не бойся. Никакой Хуан или Ганс и пальцем тебя не коснется, так и знай! Мы другие, понимаешь? У нас не может быть ничего подобного. Никто не обидит тебя, я клянусь!
   Нелли вдруг обмякла и зарылась в Сашкино плечо.
   - Сестренка, не сомневайся в нас, - рука Жаргала легла на голову. Он погладил ее и обнял их вместе с Сашкой.
   Мишка громко выдохнул.
   - Ну и хорошо! - его низкий голос и впрямь напомнил рычание медведя.
   Плечи Нелли затряслись от смеха. Сашка подумал, что она рыдает. Отстранил ее от себя. Жаргал заглянул в лицо.
   - Что? - голос Нелли дрожал, она шмыгала носом и улыбалась.
   Эта улыбка и слезы в глазах вызывали смешанные чувства. Парни переглянулись. Влад подошел сбоку и тоже вглядывался в ее лицо. Нелли смутилась.
   - Что вы все на меня уставились? Да в порядке я! Просто проняло. Погуляла... с Мишкой... и все нормально теперь. Что там говорит Хуан?
   Все вернулись к видео.
   - Потом все сама посмотришь с начала, если захочешь. И давайте пропустим все, связанное с... его планом создания новой расы, - вывернулся Альберт Семенович, пролистывая записи одну за другой.
   - Оби ушла, - сказал командир Хуан, а командир Альберт вставил свою реплику:
   - Вот это послушаем!
   - Она родила одиннадцать детей. Двое моих - два мальчика. Еще три мальчика от Пьера, Лучано и Марка. Девочек у нас шесть: две от Пьера, две от Ганса и по одной от Лучано и Марка. Старшая дочь Оби уже зачала от Ганса. Мой старший сын еще мальчик. Думаю, через пару лет он сможет стать мужчиной. Но Оби уже не может рожать. Последние роды были сложными, она едва не умерла от кровотечения. Сейчас она подавлена и не хочет жить. Я видел это в ее глазах. Я ее отпустил. Она ушла в лес. Она была хорошей женщиной и хорошей матерью. Наши потомки будут помнить ее, как Праматерь нашей расы. - Хуан говорил медленно, как старик. Паузы между его словами затягивались, он уходил в свои мысли, и потом, словно очнувшись и вспомнив что-то, говорил быстрее и пафосней. Но последние слова прозвучали с грустью: - Я тоже скоро уйду. Я устал. Все, что мог, я сделал. Дети растут. Их правильно воспитывают. Закон соблюдается. Мы остались людьми. И будем жить дальше как люди. Моим преемником будет Пьер. Он все понимает, как надо. Правильно понимает. Женщины должны рожать здоровых детей. Мужчины заботиться о жизни.
   Последние записи были отрывочными. Положение основателя новой расы стало высоким и это чувствовалось в его словах, в тоне его сообщений. Он становился богом при жизни, и уже не было острых ситуаций, когда все держалось на его выдержке, силе убеждений. Последними словами, услышанными землянами через триста лет, стали следующие:
   - Я - Хуан Ортега Гонсалес, основатель расы людей планеты Новая Земля...
  
  
   4.
  
   Нелли сидела у озера. Альберт Семенович не стал запрещать ей ходить сюда, но настоял на сопровождении. Миха не оставлял подругу, он держался рядом и наблюдал за окрестностями.
   Абориген из пещеры больше не показывался. Хищники днем не выходили. А вода так упорядочивала мысли! Нелли смотрела на отражения деревьев, на скользящих по поверхности воды насекомых, слушала всплески, создаваемые резвящимися рыбами, и думала о своем.
   Как легко помутился ее разум от откровений Оби! Почему? Почему она засомневалась в своих друзьях? Что-то женское, изначальное всплыло в генетической памяти, и чужая жизнь воспринялась как своя. Или она просто устала? Нет, Нелли подумала, что не это главное. Главное заключалось в том, что они аварийно сели и не куда-нибудь, а на сильный магнетик, который припечатал их модуль к валунам. Магнитные объятия оказались цепкими! Мало того, что невозможно было определить свои координаты, так и связь повредилась. Все это животным страхом засело в мозгу, и последней каплей к безумству стала история Оби. Как хорошо, что есть Сашка! Он отогрел своим теплом ее беспокойное сердце. Его слова проняли до слез и Нелли опомнилась, она словно вынырнула на поверхность воды. И глоток воздуха для нее оказался живительным - как раз тем, что надо!
   Нелли провела растопыренными пальцами по воде. Она маслом заскользила между ними, приятно похолодив ладонь.
   - Нель, - Миха подошел, - пойдем, ребята сейчас будут поднимать корабль. Посылка пришла.
   Как только командир наладил связь с головным кораблем и точно определил координаты, сопоставив местоположение модуля с картой и расчетным местом приземления, им отправили дополнительный энергетический блок, мощности которого должно было хватить для преодоления усиленного магнетизмом притяжения планеты. Блок отправили беспилотником от одного из двух модулей, прилетевших на планету вслед за ними. Жаргал с Владом с раннего утра колдовали над приборами, еще раз все проверяя.
   - Пойдем, - Нелли встала, но нехотя. Она поймала себя на том, что в сердце что-то защемило, какая-то необъяснимая грусть омрачила радость. - Миш, скажи, как ты относишься к людям на этой планете? - вроде бы не к месту спросила она.
   Мишка пожал плечами.
   - Нормально отношусь. Живут себе люди. Как могут. Не самый худший вариант. А может быть, и самый лучший.
   - Что ты имеешь в виду? - ответ друга удивил.
   - Смотри, что у нас Земле? Дома, дороги, заводы... парки, как напоминание о былых лесах, цветы на клумбах, которые и на настоящие не похожи. Растут все кучно, как на подбор. Не бывает так в природе. Запах не поймешь какой от какого. А тут?
   - Что тут? - Нелли не предполагала, что этот обычно молчаливый увалень так понимает природу.
   - Тут все настоящее... первозданное! - он наклонился, раздвинул траву и поманил пальцем. - Смотри, видишь желтый бутончик. Он прячется в траве, невелик, вроде неказист. Это пока! Скоро над травой голову поднимет, распустится. Понюхай! Он уже пахнет!
   Нелли присела на корточки, потянула в себя воздух. Сладкий аромат приятно скользнул в ноздри.
   - Вкусно, - она улыбнулась и, сощурившись от луча солнца, пробравшегося меж густой листвы деревьев, ласково взглянула на Мишку.
   Тот расплылся в улыбке.
   - Люди живут в природе. В самой настоящей. Я им завидую. Вот...
   - Да, Миш, удивил ты меня, - они немного прошлись молча. И вдруг Нелли порывисто призналась. - Мне не хочется улетать, понимаешь? Мне кажется, что я здесь что-то потеряла и очень хочу найти.
   Миха кивнул, понимая. Свою задачу команда выполнила. Нашла людей, нашла доказательства того, что они земляне. Что еще? Но хотелось большего! Хотелось не лазутчиками проникать в их жизнь, а слиться с ними, пожить рядом. Поговорить... Те люди, которые сейчас живут на планете пятью родами, не задумываются, откуда они, как все складывалось на заре их расы, какие проблемы решали космонавты, по воле судьбы попавшие на эту планету. Они не сгинули во Вселенной, как другие, а нашли дом на этой благодатной земле.
   - Командир сказал, что готовится какой-то праздник.
   - Я слышала. От каждого поселения к храмовому вышли целые делегации.
   - Интересно, что будет...
   - Мне тоже...
   Миха остановился. Щелкнул выключателем на микрофоне. Брови Нелли взлетели вверх от удивления.
   - Нель, давай посмотрим, - предложил он.
   - Что посмотрим?
   - Праздник.
   В Мишкиных глазах сверкнули озорные искры, а его брови смешно поднялись и опустились, но Нелли было не до смеха. Его предложение озадачило. Командир не сказал, когда они улетают, но и не готовил команду к наблюдению за праздником аборигенов. А что если самим предложить отправиться туда, прежде чем улететь?.. Ведь такой материал будет!
   - Слушай, Мишка, а это идея!
   - Только...
   - Что?
   - Не разрешит Альберт Семенович...
   - А мы все же попытаемся его убедить!
   Нелли решительно прибавила шаг.
  
   Влажное светлое утро предвещало хороший день. Капли росы падали с листьев дождем, окатывая прохладой каждого, кто осмелился в это время брести лесом.
   Нелли тряхнула головой. Струйки воды пробежали по гладкой ткани капюшона и скатились на плечи. Нелли оттерла щеки. "Буду вся мокрая, платье прилипнет", - думала она, легко скользя в прыжке по верхушке травяного покрова. Впереди и сзади также скользили ребята и среди них Альберт Семенович. На корабле остался Сашка, с завистью проводив их на задание. Нелли держалась перед Владом, и ее сердечко замирало, когда она слышала его движения, его дыхание. Как-то так получалось, что им почти не пришлось работать вместе. Короткое общение на корабле больше разочаровывало, чем радовало. Вокруг было много ушей. Не хотелось при всех щебетать влюбленной птахой, тем более что Влад, как показалось Нелли, уклонялся от личного общения. Это расстраивало. Но сейчас чувства снова обострились. Хотелось нежности, ласки. Как ни строга была Нелли к себе и к окружающим, если бы Влад проявил к ней больше внимания, она не устояла бы.
   Вот и тропинка к плоскому камню.
   - Стоп, - скомандовал Жаргал, идущий впереди, и все встали, как вкопанные. - Там оживление. Несколько человек находятся вокруг камня. Я обойду, посмотрю ближе.
   - Нет, - остановил командир, - пошлем "стрекозу".
   Бесшумная помощница взлетела на уровень густой листвы и, показывая окрестности, направилась к камню. Оказавшись рядом, она остановилась, зависла и все увидели на ручных мониторах изменившуюся за время их отсутствия картинку.
   Пушистые остролистные ветки скрыли плоский камень почти полностью. Только в центре осталось незакрытым ими овальное место. Несколько женщин суетились вокруг, развешивая на кустарниках полотна белой ткани. Ближе к лесу был установлен высокий шест с разноцветными лентами, собранными в пучок на его верхушке. Ленты намокли и облепили шест, по которому соскальзывали капли воды.
   Закончив со своим делом, женщины удалились. Исследователи быстро перебрались к своему заветному месту за другим камнем. "Стрекозу" усадили на храме. Но и без нее храмовый поселок был как на ладони. Дверь храма была открытой. В черном проеме блуждали огоньки света. Наверняка, жрец готовился там к какому-то ритуалу! Стайка девушек с охапками цветов шумно вышла из леса на дальнем конце поселка. Они направлялись к храму.
   - Будут украшать кресла и пульт управления, - догадался Миха.
   Из изб то и дело кто-то выходил. Люди готовились к празднику, это было ясно. И, чем суетливее они вели себя, тем понятнее было, что уже скоро все начнется.
   - Смотрите, перед храмом полукругом тоже шесты стоят. И тоже с лентами, - заметил Жаргал.
   - Какой-то символ?
   - Думаю, да, - Жаргал переводил взгляд с монитора на храм, стараясь не пропустить ни одной мелочи.
   - Альберт Семенович, - Нелли перешла на шепот, - началось...
   - Вижу...
   На дороге из леса показались люди. Они шли беспорядочно, громко смеясь и разговаривая. Толпа оказалась внушительной. Не разобрать, из разных племен эти люди или из одного. Казалось, они все знают друг друга. Девчата в венках и с распущенными волосами переглядываются с парнями. У некоторых из них в руках ветки с листьями. За молодежью показались старшие. Все мужчины. Они шли степенно. Мало кто разговаривал. Все больше смотрели вслед молодым. За ними из леса вышли пожилые женщины. В отличие от девушек, их головы прикрывали платки. А в руках были букеты из цветов и листьев и рулоны ткани.
   Нелли успела натянуть на себя белую рубаху и повязала платок. Костюм спрятался под длинной юбкой. Только носки сапожек чернели из-под нее.
   - Мне, конечно, венок бы... но волосы коротки, - посетовала Нелли.
   - Не надо венка, - назидательно сказал Миха, - это могут быть невесты. Так что натяни платок по самые брови, чтобы никто не видел, что ты молода.
   Альберт Семенович смотрел на Нелли, и все больше сомневался в правильности своего решения. Да, доводы команды убедительны: посмотреть на все изнутри, послушать речь, постоять рядом с людьми, почувствовать их и, может быть, узнать больше, чем они знают сейчас. Но вдруг что-то пойдет не так! И Нелли...
   - Я пошла, - выдохнув напряжение, она шмыгнула в кусты; только белеющая над зеленью спина мелькала, удаляясь все дальше и дальше.
   - Жаргал, подберись как можно ближе, как можно ближе к толпе и глаз с Нелли не спускай!
   Жаргал исчез в тех же кустах.
   - Я обойду храм, - не спрашивая, а докладывая, сообщил Влад.
   Командир кивнул.
   - Миха, а ты иди к тому камню в ветках. Отсюда туда пойдут. Так что найди себе местечко понадежней, пока никого нет. А я здесь.
   Парни удалились по своим объектам.
  
  
   Нелли вышла у ручья; склонилась над ним; зачерпнула горсть воды; пригубила; слегка повернув голову, кинула взгляд на проходивших мимо людей. Они были поглощены своим и не обратили внимания на чужую женщину, одетую, как они. Нелли присоединилась к толпе, постепенно продвигаясь от края к середине. Она шла, опустив голову, и старалась делать шаг как можно меньше, чтобы не демонстрировать свою необычную обувь. Изредка поглядывая по сторонам, она не заметила никакого интереса к себе. Две женщины справа тихо вели беседу между собой. Лица их не выражали радости, как можно было ожидать от тех, кто идет на праздник. Разобрать их речь Нелли не удалось. Даже отдельные слова казались непонятными. "Намудрили себе язык: одно слово оттуда, другое - отсюда. Поди, догадайся, что говорят!" - злилась она. Сзади шли мужчины. Нелли не оглядывалась, но по голосам поняла, что трое пожилых и один молодой. Пожилые наставляли его. Отчетливо слышалось немецкое слово "должен". Парень отвечал односложным немецким "да". "Что он должен?" Нелли аж вспотела от напряжения.
   В ухе прозвучал тихий шепот Жаргала:
   - Сестренка, я рядом.
   - Где? - она завертела головой и встретилась взглядом с парнем лет пятнадцати. Серые глаза смотрели с любопытством. Нелли присела, будто что-то уронила. Пропустила несколько человек и встала. Пошла нарочито небрежно, помахивая зеленой веточкой. - Я чуть не влипла из-за тебя, - отчитала она Жаргала, при этом сохраняя полуулыбку на губах.
   - А ты не вертись, просто слушай. Справа, с краю. Видишь жестикулирующих мужиков? Вот, я рядом.
   Нелли вдруг увидела знакомое лицо и опять чуть не остановилась. Жаргал шел, как все! На нем была местная одежда - и когда успел?! Смуглое лицо отличалось от подобных лиц только отсутствием бороды. Ну что ж, пацан, мальчишка, у которого борода еще не отросла. Волосы коротки? Зато вьются. Таких здесь полно!
   - Вижу, - ответила она себе под нос, - где принарядился-то?
   - Неважно! Я рядом, помни об этом, - ответил он, и дальше шли молча.
   Тем временем люди собирались около храма. Друг за дружкой, они встали в несколько рядов. И теперь отчетливо образовались пять групп, пять секторов. Нелли оказалась в третьем. Жаргал - в пятом.
   Когда на ступенях Храма появился жрец, толпа притихла. Его зычный голос пробрал до мурашек.
   - О чем он говорит? - Нелли не понимала его речь и это ее напрягало.
   - Соблюдать закон предков. Новые пары. Новые семьи. Праматерь благословила следующих...
   Вперед стали выходить девушки. Каждая становилась рядом с шестом, на который указывал жрец.
   Нелли вглядывалась в лица молодых - очень молодых девчат, и пыталась по ним прочитать их эмоции. У первого шеста девушка напряжена. Белое открытое лицо, беспокойные глаза. Волнуется. Даже боится. Теребит конец пояса. Есть у нее своя тайна, свои желания. Но здесь это не в счет. Здесь все решает Праматерь! Или жрец, который долго колдовал над старыми списками, собирал новые пары, чтобы их родословные не пересекались, а если и пересекались где-то, то в глубокой древности.
   Вторая девушка вертлява. Сразу видно, что нет у нее особых симпатий ни к кому, а суженый - это мечта, непознанное, тайна, которую ей совсем скоро предстоит узнать.
   Третья постарше первых двух. Да, ей на вид лет двадцать. Красива, но грусть в глазах вселенская! Когда она вышла к шесту, люди ее рода загудели. На ней и венка не было. Женщины успели нахлобучить, пока она медленно, озираясь вокруг, шла на отведенное ей место.
   - Кто она? - почесывая нос, чтобы никто не заметил, что она разговаривает сама с собой, поинтересовалась Нелли.
   Жаргал тут же ответил:
   - Вдова по-нашему. Второй раз замуж отдают. Похоже, она об этом и не догадывалась. Видишь, не рада совсем.
   - Вижу.
   Четвертая и пятая девушки оказались из одного рода. Они так и вышли, держась за руки и посмеиваясь, словно шли не замуж, а в круг потанцевать.
   - Сейчас начнется самое интересное: женихи пойдут!
   Жрец выкрикнул имя. Первая девушка напряглась, словно услышала смертный приговор. Она подняла руки к груди и сжала кулаки. Ноздри прямого носа приподнялись. Глаза расширились. Она что-то шептала. Нелли сама напряглась и подалась вперед. Она не услышала, а поняла звучавшее на всех языках почти одинаково одно слово, в которое вылилась вся горечь, затопившая сердце этой девушки: "Нет!"
   "Нет, нет, нет", - как мантру шептала она, и не мигая смотрела в толпу, в одну точку. Нелли проследила за ее взглядом и поняла: девушка смотрела на своего любимого. Он стоял во втором секторе. Высок, худ, светел ликом, с прямыми длинными волосами. Глаз его Нелли не видела, только профиль вполоборота. Но по вытяжке парня было понятно, что и он в смятении, в том состоянии, когда бессилен и ошарашен одновременно.
   А к девушке шел парень из пятого рода. Совсем другой: черноволосый, невысокого роста, коренастый. Вслед ему сыпались подбадривающие возгласы друзей, он отвечал усмешкой, кривлялся. Подойдя к суженой, он встал по другую сторону шеста, с той же ухмылкой оглядел девушку с ног до головы и, видимо, остался доволен. А она опустила голову и руки. Венок скрыл верхнюю часть ее лица. Ветер потеребил волосы, собранные в пучок у самой шеи. Несколько прядей взлетели и легли на плечо, словно чья-то рука - успокаивающая и ободряющая.
   Женихи второй и двух последних невест не вызвали у них озабоченности. Девушки посмеивались, смущенно отворачиваясь, парни балагурили. А вдова отвернулась, когда к ней направился смурной парень. Он был явно моложе ее. И всем своим видом выражал недовольство. С завистью поглядывая на веселящихся ровесников, он с неприкрытым отвращением оглядывал свою невесту. Нелли показалось, что женщина сглатывает слезы. Венок сполз ей на лоб, тяжелые головки склонившихся цветов закрыли глаза. Длинная шея выдавала хозяйку: по горлу было видно, как часто она сглатывает слюну.
   - Две несчастные, - промолвила Нелли.
   - Да и парень тоже не сильно рад, - добавил Жаргал.
   Но пары созданы. И дальше шла церемония скрепления союза. Жрец затянул песню. Нелли не услышала в ней радостных нот, скорее, ее можно было назвать торжественной. Люди подхватили ее, и многоголосый хор пожелал новым семьям счастья и любви. Женщины по две вышли к парам. Они расправили длинные холсты тканей и обвили ими каждую пару.
   - Саван на всю жизнь, - задумчиво проговорила Нелли, не спуская глаз с первой девушки, лицо которой на глазах посерело от горя.
   - Оглянись, - в тон ей сказал Жаргал.
   Нелли оглянулась и увидела, как по дороге к лесу убегал возлюбленный несчастной красавицы.
   Жрец подошел к каждой паре и благословил их возложением рук и, что-то сказав каждому лично. Казалось, он не видит трагедии, только что разыгравшейся здесь. Он выполняет волю предков и делает все, что завещано первым жрецом, придумавшим закон для процветания новой расы на Новой Земле.
  
  
   Стараясь не привлекать внимания, Нелли ходила среди людей, прислушивалась к их речи, пыталась соединить отдельные слова в осмысленные фразы. В свое время она изучала разные языки, но те знания лежали балластом в тайниках мозга и очень нехотя просыпались, всплывали в памяти облачными образами. Нелли наблюдала за людьми. Мимика, выражение глаз, жесты, смех, шепот - все было интересно, все отдельными пазлами складывалось в одну картину. И вот уже не просто люди, а жизнь целого общества обретала реальные черты. Нелли ощущала себя зрителем спектакля о далеком прошлом землян. Воля жрецов, передающих тайные откровения предков, запретные чувства и невозможность не подчиниться - это было, все это знакомо по древним эпосам, легендам, сказкам! Нелли видела, что люди новой расы, как назвал их командир Хуан, сами того не подозревая, повторяли обряды и образ жизни своих предков: людей, живущих не на Новой Земле, а на той единственной планете Земля, человеческая раса на которой прошла долгий путь от пещерных оргий до цивилизованного безразличия.
   Те люди, которые утром стали свидетелями союза пяти пар, отобранных по Закону, а не по любви, теперь веселились, празднуя чужой союз, с уверенностью, что от него родятся новые члены их общества - здоровые, крепкие, способные лет через пятнадцать тоже вступить в союз и тоже родить детей. Но история развития земного сообщества полна примеров замкнутого существования отдельных народов или прослоек общества, когда постепенно, год за годом, десятилетие за десятилетием происходила мутация генов и банальное вырождение. Этого не избежать в замкнутом обществе и на Новой Земле! Как ни стараются поколения жрецов соблюдать закон, пресекающий родственное кровосмешение, это все равно происходит! Триста лет тому назад пятеро мужчин создали семью с одной женщиной и постарались забыть, что кровь всех их потомков унаследовала хоть каплю ее крови.
   А Адам и Ева... Нелли вдруг подумалось, что и на Земле все произошли от двух людей - первых людей, созданных богом. Но как?! Мысль крутилась вокруг библейских героев и Нелли рылась в своих знаниях, пытаясь вспомнить, были ли у Евы дочери?
   - Жаргал, - тихо позвала она.
   Горячая рука прикоснулась к плечу.
   - Я здесь...
   Нелли обрадовалась. Именно сейчас она осознала, насколько они близки. И не только она и Жаргал, но все они, кто составлял единую команду: Альберт Семенович, Сашка, Миха, Влад. При мысли о Владе взгрустнулось. Что-то не так было в их отношениях. Нелли хотелось большего внимания, но Влад оставался к ней ровным, как к другу, и это огорчало настолько, что тепло и забота о ней других ребят меркли и порой казались навязчивыми. А на самом деле, все только и делали, что заботились о ней!
   Благодарность друзьям выплеснулась на того, кто был в это мгновение рядом. Гладкие щеки Жаргала приподнялись от улыбки, и его восточные глаза превратились в щелки.
   Нелли забыла о Владе, об Адаме и Еве. Жаргал взял ее за руку и потянул в сторону.
   - Пойдем, красавица, пора! - прошептал он, склоняясь к ее уху.
   - Не воркуй, все равно нашу судьбу решат предки, - входя в роль, шутливо ответила она.
   - А мы сбежим и улетим в космос!
   - Ну... если в космос...
   Они переглянулись и словно влюбленная пара скрылись от случайных глаз в лесу. Командир и Влад уже ждали их в условном месте.
   - Все, уходим? - Влад испытующе взглянул на Нелли.
   Ее веселье померкло, как солнце, сокрытое тучей.
   - Уходим? А что происходит у того камня? Который украсили ветками?
   Влад безразлично пожал плечами.
   - Ничего.
   - Там Миша весь день дежурит, - не обращая внимания на звенящие нотки в разговоре Нелли и Влада, вставил Альберт Семенович, - пару раз приходил кто-то и все. Все действо сосредоточено в храмовой деревне.
   - Вас это не настораживает? - с вызовом спросила Нелли.
   - Нет, - почему-то опустив глаза, ответил командир и, тут же сменив тон, бодро дал указание: - Все! Сворачиваем исследование! Уходим и улетаем!! Сашка приподнял модуль. Тяги хватает! Можем лететь!
   Но Нелли не обрадовалась хорошей вести. Чувство чего-то недоделанного так и беспокоило. Сейчас она хотела узнать, для чего нарядили камень, который, казалось, не имел к свадебной церемонии никакого отношения. Жаргал тоже спокойно воспринял сообщение командира. Влад оставался безразличным. Нелли это разозлило. Буравя его гневным взглядом, она возбужденно спросила:
   - И тебе все равно, что здесь будет дальше? Тебе совсем не интересно, что, зачем, для чего?
   - Ты чего, Нель? - Влад обиделся. - Мне интересно. Но есть программа, есть задание, есть приказ командира, в конце концов.
   Нелли перекинулась на Альберта Семеновича.
   - Что должно произойти у того камня?
   - Не знаю, - жестко ответил он, на что Нелли порывисто возразила:
   - Давайте узнаем! Мы здесь, осталась одна тайна, и ее разгадка почти перед нами!
   - Нелли, ты забываешь, что время идет к ночи. Нам возвращаться по лесу. Тебе напомнить о том, какие злобные хищники будут сопровождать нас всю дорогу?
   Девушка сдулась, как шарик. Только беспокойство в глазах выдавало ее чувства. Она смирилась, подчинилась воле командира, но не согласилась с его убеждениями. И тут Миха сообщил:
   - Люди идут. Много. С факелами.
   Все воззрились на мониторы. Стрекоза показывала молчаливую процессию, возглавляемую жрецом. Сразу за ним шли двое молодых людей - мужчина и женщина. Мужчина придерживал женщину за талию, а она держала в руках... младенца. Следом шли пожилые бородатые мужчины с посохами. За ними брели остальные. Радости на их лицах никто не увидел.
   - Альберт Семенович... - с мольбой проговорила Нелли, и все остальные замерли в ожидании решения командира.
   - Миша, мы идем, - сообщил он наблюдателю, и без лишних слов команда скользнула в лес.
   Сделав крюк, чтобы не попасть на глаза кому-либо из процессии, они вышли к месту, где, затаясь, дежурил Миха.
   Перед ними разыгрывалась драма. Это стало понятно сразу по лицам людей. Будто не было свадебных торжеств, будто никто не веселился весь день. Многие стояли, опустив глаза. Предводители родов - те почтенные мужчины, которые шли следом за главными виновниками предстоящего события - смотрели сурово. Молодая пара с ребенком встала у шеста, словно готовилась к казни: мужчина обнял женщину обеими руками, защищая и ее, и ребенка. Но вот вперед вышел жрец. Он произносил эмоциональную речь, при этом гневно указуя на них, и при каждом его жесте женщина крепче прижимала ребенка к груди. Малыш заплакал. Женщины в процессии всхлипнули. Заросшие подбородки вождей взлетели кверху. Но густая растительность на их лицах не могла скрыть напряжения. Глаза выдавали чувства. В некоторых читалась жалость. Но вот жрец еще раз указал на пару с ребенком и крупный мужчина, стоявший за его спиной, подошел к ним и вырвал младенца из рук. Женщина упала на колени. Ее руки, поднятые кверху, тряслись, она качалась и причитала. Мужчина стоял, как вкопанный, сжав кулаки. Плач ребенка раздирал душу. Без каких-либо сантиментов младенца уложили на середину камня, на то место, которое было оставлено без зелени, и развернули пеленки. Крупный мальчик беспорядочно сучил ножками и ручками, заходясь в плаче. Его личико стало красным. Женщина упала на землю. Мужчина пытался поднять ее, но она потеряла сознание и повисла на его руках. Волосы ее касались земли, руки болтались плетями.
   Жрец возвысил голос и до ушей наблюдателей сквозь неистовый плач ребенка докатились его слова:
   - Закон хранит тех, кто соблюдает его! Презревших его, ждет кара! Да свершится правосудие!
   Задние ряды людей попятились. В лесу завыли волки.
   Нелли очнулась от наваждения, навеянного ужасом и и самим фактом того, что происходит. Но чудовищная по своему пониманию связь ребенок-волки ударила в голову. Вожди родов еще только развернулись, чтобы уйти, жрец склонился над матерью младенца, приподняв ее голову за подбородок и вглядываясь в бледное лицо, явно собираясь сказать ей что-то напоследок, как Нелли невероятным прыжком взлетела в воздух и приземлилась перед камнем. Следующим прыжком она оказалась на нем и, подхватив младенца на руки, встала, грозно глядя перед собой. Жрец только повернул голову и застыл, как был - полусогнувшись. Муж несчастной матери смотрел на невиданную женщину, не понимая, зло она или благо. Нелли стояла прямая как струна, расставив ноги и сверкая глазами. Синий костюм обтянул ее фигуру, и только растрепанные волосы торчали в сумасшедшем беспорядке, нарушая строгий облик невиданной дивы.
   Волчий вой приблизился, и в темноте леса вспыхнули несколько пар светящихся глаз. Вся команда не сговариваясь ринулась на помощь. Они окружили Нелли полукольцом, встав вполоборота, чтобы видеть лес и поляну одновременно. Кто-то из уходивших людей обернулся и, увидев невиданных ранее пришельцев, закричал. В панике люди побежали в деревню. Вожди остались стоять на дороге. Они закрыли собой свой народ, но решить, что делать дальше, никто не мог. Все были настолько ошарашены происходящим, что никакие слова не могли это выразить.
   Альберт Семенович вышел вперед. Несколько волков напали, но защитная волна отбросила их назад, и визг, который пробежал по лесу, остановил стаю, а по коже людей пробежали мурашки.
   Альберт Семенович смело подошел к жрецу. Тот выпрямился. Женщина пришла в себя и не спускала глаз со своего ребенка, которого баюкала синяя дива.
   - Жрец расы новых людей планеты Новая Земля! - чеканя слова, произнес командир. - Я прилетел с Земли, как и передано тебе в заветах первых мужей вашей расы. Теперь ваша жизнь станет иной. Я запрещаю закон об убийстве младенцев, рожденных от мужчин и женщин, связь которых нарушает порядок родословных всех родов.
   Альберт Семенович говорил медленно, тщательно подбирая нужные слова. Жаргал подсказывал возможные, если пауза после очередного слова затягивалась. Судя по выражению лица жреца, он понимал, о чем речь. Первый страх растворился, и теперь его расширившиеся глаза сузились.
   - Он опасен, - прошептал Миха.
   Командир едва кивнул. Он понимал это. Надо заканчивать спектакль и убираться отсюда. Все остальное потом! Что делать дальше - вести переговоры или оставить все, как есть - все это потом! Все это надо обдумать, и тщательно. Но не сейчас! Ситуация зашкаливала от страстей и самым верным решением было убраться так же быстро, как и появились.
   Альберт Семенович кивком подозвал Нелли. Но она не сдвинулась с места, лишь крепче прижала к себе ребенка. "Не отдаст!" - понял командир.
   - Женщина, - обратился он к матери младенца, - возьми своего ребенка!
   Командир приказал, и женщина сразу же поднялась; путаясь в своей рубахе, она споткнулась, упала. Муж подхватил ее и вместе они подбежали к камню. Женщина протянула руки. Нелли увидела красные от слез глаза. Немая мольба проняла и отрезвила. Нелли спустилась с жертвенного камня и отдала младенца матери. Он сразу завозился у ее груди. Женщина освободила грудь, и мальчик присосался к ней. Его отец оглянулся на жреца и сразу же закрыл собой свою семью.
   Жрец слушал пришельца, но с каждым словом его лицо все более походило на каменное. Мужчина понял, что пощады не будет. Понимали это и исследователи. Да, он помнит наказ предков, но подчиниться кому бы то ни было не позволяло положение всевершителя судеб. Он привык главенствовать. Его слово было равно закону! А теперь? Что теперь? Сказать людям, что закон больше не является таковым? Что будет с людьми? Как они воспримут это известие?
   Время шло. Волки снова осмелели и окружали поляну с камнем со всех сторон, пока не выходя из леса. Но день заканчивался и под покровом тьмы они осмелеют!
   - Ребята, что делать? - Нелли растерялась. Оставить родителей с младенцем нельзя. - Надо их забирать. Убьют всех, как только мы уйдем. Посмотрите на жреца.
   Альберт Семенович тем временем развернулся и спокойно пошел к камню. Взгляд жреца прожигал его спину. К вождям подтянулись мужчины всех родов. Они прибежали из деревни, как только услышали крики. Женщины кричали, что сама Праматерь вместе с праотцами защитила младенца. И, прибежав к камню, мужчины увидели Нелли, окруженную пятью мужчинами. Но вот одеты они были совсем не так, как рисовало воображение аборигенов. Их вид настораживал, пугал не меньше, чем стая волков, вой которых раздавался все чаще и чаще.
   - Мужчину и женщину под руки с двух сторон, - приказал командир, - Нелли, бери ребенка.
   Все свершилось так быстро, что никто не успел опомниться. Пришельцы окружили приговоренных и, поднявшись в воздух, скрылись в лесу.
   Только один человек, все время остававшийся в тени и не привлекавший к себе внимание, знал, куда они направились, но решил задержаться и послушать, что скажет жрец.
  
  
   5.
  
   - Что дальше, командир?
   Альберт Семенович не ответил, лишь неопределенно кивнул. Все члены команды сидели рядом и ждали его решение. Местный парень - отец спасенного ребенка, сидел среди них. Шок от всего произошедшего держал его в лапах страха. Ему ввели успокоительное, заодно взяли кровь на анализ. Он не сопротивлялся, ничего не спрашивал, он делал то, что ему говорили, шел туда, куда вели. Только, когда жену с сыном стали укладывать в люльку, он дернулся, встал перед ними, качая головой из стороны в сторону, всем своим видом прося не причинить зла. Он боялся! Это все понимали, потому старались обходиться с ним мягко, объясняя каждый свой жест или действие.
   Женщина и ребенок мгновенно погрузились в сон. Система медицинского контроля сканировала обоих, усыпив их, чтобы не травмировать психику. Парень то и дело поглядывал на своих близких и никакие уговоры не могли убедить его, что они в безопасности. Удивительное спасение сына, не менее удивительный полет по лесу среди мчащейся стаи волков, которые нападали, но падали, даже не успев прикоснуться к жертве, потом странное сооружение, формой напоминающее храм, не менее странное убранство внутри и, наконец, нечто прозрачное, гудящее, куда поместили жену и сына - было от чего впасть в ступор.
   - Как твое имя? - спросил командир, и парень зашевелился, понимая, что обращаются к нему.
   - Не понимает, - предположила Нелли.
   - Как тебя зовут? - иначе спросил Жаргал.
   На этот раз абориген понял.
   - Курт, Курт! - ответил он, оживившись. - Кристи, - показывая на люльку, сказал имя жены, - сын... нет имени еще...
   - Хорошо, Курт, - командир выразительно посмотрел на Жаргала.
   Он кивнул и стал повторять слова Альберта Семеновича, подбирая нужные, которые Курт понимал.
   - Есть ли среди вас еще такие, как ты - отверженные, те, кто поступил не по воле предков и взял в жены женщину из своего рода?
   - Есть. Нам разрешено жить среди своих, но нельзя рожать детей. Мы два года прожили без детей, потом Кристи забеременела. Мы знали, что будет дальше, хотели убежать. Но родители Кристи не позволили. Удержали нас.
   - Куда ты хотел убежать? Где живут отверженные? - пытался узнать командир, и все поняли, к чему он клонит.
   Но Курт пожал плечами, сказал только, что тех, кто уходит, все равно находят. Детей отдают волкам, если еще раньше хищники не съедят всех.
   Нелли слушала парня и прикидывала, как им забрать с собой всех троих. Она и еще кто-то из ребят могут отправиться в полет не в люльках, а сидя в креслах. Их организм натренирован, выдержит.
   - Альбрет Семенович, мы же не оставим их? - спросила она с надеждой.
   - Нелли, - командир был резок, - забрать их - это еще не все! Ты подумай о том, как им будет житься с нами - с теми, кого они считают едва ли не богами. Ты понимаешь всю степень ответственности за их судьбы?!
   Нелли едва не расплакалась. Она судорожно сглотнула, но вдруг вспыхнула.
   - Вы же говорили, что прошлая экспедиция спасла ребенка! Его же забрали на Землю?
   Альберт Семенович кивнул. Но промолчал. Он смотрел на Нелли, и чувствовалось, что он хочет сказать что-то еще, но прячет это за молчанием.
   - Смотрите! - Сашка периодически оглядывал периметр. Волки, казалось, ушли, так и не добравшись до добычи. И вдруг прямо перед камерой оказался мужчина. - Это же тот мужик, с озера!
   Все, кроме Курта, подскочили к экрану. Мужчина стоял смирно, опустив руки, но вертя головой во все стороны.
   - У него что-то в руках...
   - Нож?
   - Похоже...
   - Он пришел к нам, - промолвила Нелли, - он точно пришел к нам. Не знаю, как ему удалось обойти волков, но, если мы сейчас не впустим его, то станем свидетелями звериной расправы!
   Все взгляды обратились к командиру. На его лице читалась озабоченность. Он не имел права вообще никого впускать внутрь корабля! Но уже два взрослых человека плюс ребенок находятся здесь! Еще один? А если он окажется агрессивным? И этот Курт, почувствовав поддержку брата по крови, очухается от своего страха и они нападут? Подвергать всю команду опасности?..
   - Альберт Семенович! - Нелли возвысила голос. Ее глаза пылали решимостью.
   Каждый из членов экипажа сейчас думал о том, как надо поступить. А решать ему, командиру!
   - Всем быть предельно внимательными. Влад, Миша, не спускать глаз с Курта. Саша, Жаргал, вы следите за каждым движением мужика. Нож или что там у него, забрать и оставить снаружи. Не давать аборигенам сближаться. Держать их на расстоянии друг от друга. Дальше по обстановке. Нелли! Не вмешиваться ни во что! Поняла?
   Нелли кивнула.
   - Саша, идите в шлюзовую камеру. Мы наблюдаем. Как только обезоружите, дайте знать, впустим внутрь.
  
   Тогда на озере Нелли увидела убегающего мужчину в короткой неряшливой рубахе. Она запомнила лишь его широкоплечую спину и беспорядок темно-русых волос, торчащих во все стороны. Сейчас девушка разглядывала аборигена с нескрываемым интересом. Высок ростом, действительно, плечист, но худ. На ногах самодельные туфли из куска кожи, стянутые вокруг щиколотки бечевкой, продернутой в дырки. Мужчины, которых они видели сегодня на празднике, выглядели куда ухоженней, чем он. Волосы нечесаны, хотя он, оказавшись в центре внимания, то и дело приглаживал их и одергивал коротковатую рубаху - понимал, что его вид может создать о нем не то впечатление, которое он, возможно, хотел произвести.
   Мужчина знал, куда шел, поэтому страха неизвестности, как у его соотечественника, попавшего на модуль раньше, не было. Напротив, в его глазах читалось любопытство.
   В то время, когда хозяева круглого дома рассматривали его, он осматривал их и сам дом. На Нелли его взгляд остановился. Девушка даже смутилась от такого пристального внимания. Мужчина смотрел на нее с восторгом! Он вытянулся, опустив руки и распрямив пальцы, до того сжатые в кулаки. Он смотрел на Нелли, как на икону: с любовью и мольбой. Его карие глаза увлажнились и сам он подался вперед, но Саша с Жаргалом ухватили его под руки. Крепкая хватка будто привела его в чувство: он завертел головой, недоумевая, но не вырывался.
   Курт, стоя напротив, напрягся. Миха встал впереди него на полшага, да так, что аборигену пришлось выглядывать из-за его спины, чтобы видеть, что происходит.
   - Бонита, Бонита! - заговорил пришлый, показывая на Нелли.
   - Что он хочет? - голос Нелли подействовал на мужчину странным образом: он опустился на колени, выскользнув из рук парней. Те тут же уперлись в его плечи.
   - Бонита! - мужчина заплакал и уронил голову на грудь.
   Опешили все, даже Курт.
   - Он признал в тебе некую Бониту, я так думаю, - предположил Жаргал.
   - Усадите его за стол, - вмешался Альберт Семенович.
   Мужчину подняли с колен и подвели к столу. Он понял, что от него хотят и, не сопротивляясь, сел. Но его внимание было сосредоточено на Нелли. Она подошла ближе. Лицо мужчины засветилось. Короткая борода шевелилась. Он шептал все то же имя, но тихо, произнося его как молитву.
   Сашка остался стоять за ним, положа руки на его плечи, а Жаргал присел рядом. Альберт Семенович начал разговор:
   - Кто ты? - спросил он.
   - Я - Куно! - ответил мужчина и снова одарил Нелли восхищенным взглядом.
   Неожиданно Альберт Семенович указал на Нелли и задал прямой вопрос:
   - Ты знаешь ее?
   Абориген закивал.
   - Бонита! Моя Бонита...
   Брови Нелли поползли на лоб.
   - Моя?..
   - Сестренка, он еще на озере вел себя странно, - вставил свое слово Жаргал, но Альберт Семенович жестом остановил его и, пытливо вглядываясь в лицо Куно, задал следующий вопрос:
   - Кто это - Бонита? Кого ты так называешь?
   Куно, казалось, не понял вопроса. Жаргал повторил, тусуя слова разных языков. Но мужчина задумался не от того, что не понял слов, а растерялся от сути вопроса, которая, судя по недоуменному выражению его лица, была очевидна: вот она - Бонита!
   - Жена, - разведя руки, ответил он.
   Нелли разволновалась. Она поняла, что напомнила этому человеку его жену. Но, учитывая разницу в возрасте, женщину молодую, которую он, возможно, потерял давно.
   Командир наводящими вопросами разговорил Куно, и все узнали трагедию его жизни. Когда их ребенка отдали волкам, он с женой ушел из племени. Никто не преследовал их. Несчастная пара нашла приют в небольшой пещере, образованной валунами. Он и сейчас живет в ней. Парни видели, когда проследили, куда он убежал. Жена Куно сильно горевала. В один из дней она ушла на озеро и не вернулась. Куно искал ее и только по следам, оставленным на берегу, понял, что она утонула. Это было давно. С тех пор он жил один, но приходил на озеро, тоскуя по своей Боните. И вот недавно она услышала его плач и вернулась! Но не одна, а с хранителями.
   На этом месте рассказа Куно обвел всех благодарным взглядом, а Нелли одарил такой нежностью, что ее сердце зашлось в груди от волнения.
   - Что ты знаешь о хранителях? - задал очередной вопрос Альберт Семенович.
   - Хранители прилетают с неба, - как школьник, ответил Куно, - они следят за нашей жизнью, чтобы мы соблюдали Закон.
   Все переглянулись.
   - К вам уже прилетали хранители?
   - Да. Это случилось тогда, когда нашего ребенка отдали волкам. Все видели шар и свет...
   Куно умолк. Исследователи пребывали в недоумении. Каждый думал о том, что аборигены давно знают об их приземлении, но надежда на то, что это не так, еще теплилась.
   - Нас тоже видели?
   - Я видел. Другие нет, - он бросил взгляд на Курта, и тот подтвердил его слова, отчаянно кивая. - Сегодня узнали все, - добавил Куно.
   - Что ж, хоть так, - Альберт Семенович встал, уперся ладонями о стол, помолчал и снова спросил: - Ты был сегодня на празднике?
   Куно кивнул и оглянулся на люльку, в которой спала женщина с малышом.
   - Я видел, Бонита спасла ребенка, - мужчина оживился. - Они будут искать! Нельзя нарушать закон!
   - Понятно... А как ты спасаешься от волков?
   - Пещеры. Там есть ход. Под горой. Много пещер. Я знаю путь.
   Курт оживился.
   - Мы спрячемся в пещерах! Куно, ты поможешь нам?
   Все поняли, что, несмотря на помощь людей, которых Куно назвал хранителями, он хочет уйти отсюда.
   - Я помогу, - согласился Куно, - но они будут искать, - повторил он.
  
  
   Еще накануне Альберт Семенович получил приказ оставить планету и возвращаться на корабль, жизнь аборигенов оставить как есть, не вмешиваясь в дальнейшее развитие событий. За сухими словами командира экспедиции оставались судьбы нескольких человек Новой Земли и непростой опыт общения членов экипажа исследователей. Да, Альберт Семенович знает этику контакта, но он уже допустил несколько ошибок. Себе он мог в этом признаться! Надо было сразу улетать! Сразу, как только они собрали нужные материалы и узнали о происхождении людей на этой планете! Что им двигало? Любопытство, присущее любому исследователю? Как трудно не идти на поводу этого необъяснимого чувства! Всегда остается желание заглянуть за очередной поворот, даже если ты уже прошел их немало! Сколько ни работают психологи с космонавтами, но окончательно убедить будущих исследователей в опасности такого, казалось бы, естественного желания, не получается. Природное любопытство - двигатель прогресса человечества с самого доисторического периода! - не искореняется. Оно прячется за канонами законов, приказов, под пудовыми папками условностей, страхов, под многочисленными "можно" и "нельзя" и целым и невредимым выползает из-под них в самый авантюрный момент жизни. Только попробовать, только заглянуть за тот самый последний поворот - и все!
   Собственно главная авантюра началась еще на Земле, когда они готовили Нелли в эту экспедицию. Они уже знали, что она - человек. Двадцать семь лет за ней наблюдали специалисты, исследовали ее организм, проверяли генетический код. Ему же хотелось увидеть ее на той земле, где она родилась. Он предполагал, что она будет чувствовать себя на родной планете иначе, чем на Земле. И он не ошибся! Воздух, который она впервые глотнула, появившись на свет, дурманил ее, природа планеты, триста лет питавшая каждую клеточку живого организма новоземельцев, горячила кровь. Как Нелли прочувствовала историю Обигайль! Ведь та легендарная женщина была ее праматерью! Ее кровь текла в жилах Нелли, а память воскресила страх перед казнью младенца и протест против Закона.
   Протест этот зрел в людях всех племен на протяжении многих поколений. Иначе и быть не могло! Звериное чувство сохранения потомства в полудиких условиях существования обострялось до первобытного. Привыкнуть к казни младенцев невозможно! Каждая откладывает печать в сердцах - даже подспудно, даже в самых черствых. Придет время - и Закон будет нарушен! Этого не избежать! Значит, все, что случилось, случилось вовремя? Хотелось бы так думать... Но что делать теперь? Альберт Семенович ломал голову, глядя покрасневшими от бессонной ночи глазами в окно иллюминатора.
   Лес светлел. Наступал новый день. День окончательного решения. День тревожный и непредсказуемый по своим событиям.
  
   Остаток ночи прошел спокойно. Жаргал сменил Сашку на дежурстве. Нелли не сомкнула глаз, сидя в кресле рядом с ним. Она сидела расслаблено, положив руки на подлокотники, а ее взгляд был устремлен вперед и далеко за пределы корабля. Альберт Семенович не мешал. Пусть сидит. Свою люльку она отдала женщине с ребенком, а события прошедшего дня давали немало пищи для размышлений. Сам же командир решал, как рассказать Нелли историю ее происхождения и стоит ли это делать...
   Влад и Миха не спускали глаз с гостей, которые, не выдержав напряжения ночи, полной невероятных событий, уснули за столом, уронив головы на руки. Сашка улегся в свою люльку. Спал ли он? Или только прикрыл уставшие глаза? Как бы там ни было, но начинался день, и чем он закончится, зависело от четкости плана, который командир должен озвучить прямо сейчас.
   - Дуся, завтрак! - первой командой он разбудил бессменную помощницу, да и всех вместе с ней.
   - Вперед и с песней? - выпрыгивая из своего лежбища, словно пружина, как обычно пошутил Сашка.
   - Совершенно верно! - подхватил его тон Альберт Семенович. - Все к столу! А пока Дуся стряпает, обсудим план на день.
   Проснулась женщина в люльке. Ребенок заворочался, ища грудь. Курт с молчаливого согласия хозяев присел рядом и, гладя жену по растрепанной голове, что-то тихо шептал ей. Нелли улыбнулась. Она заметила, как тревога в выразительных серых глазах смягчилась и в них появилась надежда.
   - У нас есть день, - обводя решительным взглядом свою команду, сообщил Альберт Семенович. - День на то, чтобы решить проблему. План таков: идем в пещеру Куно. Все, кроме Жаргала и Влада. Ты дежуришь. - Азиат недовольно скривил губы, но не возразил. Приказ есть приказ! - Влад, вместе переводите модуль на открытое место за лесом. Там выходишь на связь, сообщаешь о задержке на двенадцать часов. Потом проверишь все системы, включая каждую люльку. - В отличие от Жаргала, Влад остался доволен своим назначением, хотя, ни один мускул на его лице не дрогнул. Влад умело владел эмоциями. Да в такую минуту никому не было дела ни до чьих чувств! Предстояло решить будущее нескольких человек. - Нелли приготовь что-то из наших вещей, еду - что-то полезное для этих людей хотя бы на какое-то время. Всем взять оружие. И быть в полной готовности к нападению. Все. Завтракаем и вперед!
   Куно вслушивался в речь седовласого человека, стараясь понять, о чем он говорит. Ведь вчера он понимал его! Но сегодня слова звучали набором звуков. Только в конце он обратился к ним, сидящим рядом плечо к плечу, и понятными словами сказал, что они все вместе идут к нему - Куно, чтобы помочь устроить молодую пару. Бонита, улыбаясь, подтвердила его намерения кивком. Ее глаза сегодня не горели огнем, мягкий свет лился из них. Она смотрела с нежностью и любовью. Его Бонита! Только одежда на ней не нравилась Куно. Но... где он возьмет рубаху для нее? За прошедшие годы ее вещи пришли в негодность от влаги в пещере. Придется идти в поселок, к племени Марка. Там женщины ткут хорошую ткань и шьют из нее одежду. Он поймает поросенка - выследил на днях новый выводок - и выменяет его на нужные для Бониты вещи. Вот только нож у него забрали...
   Куно сжал кулак и потряс им перед собой, спрашивая при этом, где его нож.
   - Вернем, не бойся, - пообещал Жаргал.
   Нож вернули, как только вышли из храма. Куно оживился, приободрил Курта и Кристи, улыбнулся, заглядывая в личико младенца, сосредоточенно разглядывающего листья над собой. Кристи держала его на руках, прижимая к себе и покачивая, хотя, малыш не плакал и совсем не собирался спать.
   - Идем, нам туда! - указал Куно в сторону озера и поманил за собой.
   Они пошли все вместе, подстраиваясь под темп женщины с ребенком. Нелли шла чуть поодаль от нее и сканировала местность. Но никто не покушался на них и через час они подошли к валунам, между которыми густо разрослись высокие кусты с мелкими мясистыми листьями. Куно юркнул между ними и исчез. Но тут же вылез обратно.
   - Идем! - позвал он, и все один за другим пробрались через кустарник в полость, образованную камнями.
   Исследователи включили фонари, чем испугали аборигенов. Но те быстро пришли в себя. Чудеса продолжались, только привыкнуть к ним так сразу не получалось!
   Ход в пещере оказался очень узким. Низкий выпуклый потолок нависал прямо над головами. Михе пришлось опустить свою на плечо. Но Куно позвал дальше. Он протиснулся в узкую вертикальную щель и поманил за собой, перебирая пальцами.
   - Миха, ты не пролезешь! - усмехнулся Сашка, исчезая в темноте.
   - Иди, иди! Еще как пролезу! - без тени юмора ответил увалень.
   После того как за щелью исчезли все, кроме него, Миха расправил плечи и, шагнув боком, втек в полосу света, который ярко очертил изгибы щели. Продвигая то плечо, то бедро, Миха пыхтел, как медведь, и, в конце концов, просочился внутрь просторной пещеры, где даже аборигены встретили его восхищенными возгласами.
   Куно, суетясь, показал нехитрый скарб и скромное убранство своего жилища: ложе на полу - собранное из сухостоя и устланное старой холстиной, каменный стол и стул - просто камни разных калибров, плоские с одной стороны, короб из прутьев у ложа. Вот и все имущество.
   Кристи уложила сына на импровизированную кровать и присела рядом с ним. Тоска, безысходность, неуверенность - коктейль чувств изменили ее лицо. Женщина на глазах стала старше. Не юная дева, а взволнованная мать предстала перед спасителями. И они вслед за ней прочувствовали неопределенность ее положения и страх за будущее ребенка.
   Нелли поймала себя на мысли о Боните. Теперь поступок женщины из прошлого Куно стал ей понятен: не каждый может смириться с жизнью аскетов, тем более, когда горе туманит рассудок.
   - Где он готовит еду? - освещая темные уголки пещеры, Сашка искал очаг, но такового, как и посуды, не было видно.
   Куно, казалось, понял вопрос и показал малозаметный круглый проход в дальней стене, образованной не валунами, а скалой.
   - Похоже, сердце горы - монолит, - сделал выводы Альберт Семенович, - валуны упали на нее сверху, скатились и со временем стали продолжением. Саша, Миша, идите за ним, - приказал он, - проверьте все, внимательно! Мы выйдем наружу.
   Молодая семья увязалась за ними. Пещера угнетала темнотой, выпуклыми камнями, которые того глядишь сомкнуться шершавыми боками и задавят.
   Нелли оставила вещи для аборигенов на ложе Куно. Кристи кивнула в знак благодарности, но ее глаза оставались печальными.
   На свежем воздухе все приободрились. Устроившись на вытоптанном месте перед входом в пещеру, Курт и Кристи беседовали вполголоса. Нелли сначала прислушивалась, но потом оставила их и подошла к командиру, стоявшему поодаль. Он осматривал окрестности, но думал о предстоящем разговоре. Альберт Семенович решил рассказать Нелли о тайне ее рождения и момент вроде бы выпал подходящий. Но начал он с другого.
   - И как тебе такое жилье?
   - Печально. Я даже не представляю, как они будут здесь жить. И не день, не два, даже не месяц, а годы...
   - Если им дадут жить.
   - Вы думаете...
   Командир перебил:
   - Я даже уверен, девочка моя. Жрец не согласился со мной. Он даже не испугался нас. Он просто оставил все как есть. Пока. У меня стойкое впечатление, что он знает, кто мы, что мы прилетели и улетим. А он останется и сделает все, как сам считает нужным. А что ему надо?
   - Что?
   Командир сорвал ветку и хлестнул ею в воздухе. Резкий звук прошелся по нервам.
   - Ему нужно соблюдение закона. Или другими словами - повиновение! На этом держится его власть и порядок в племенах.
   Нелли оглянулась на молодую пару. Они сидели, обнявшись, и любовались на своего сына. Эта картина мнимого благополучия показалась мимолетной. В любой момент идиллия может быть разрушена и горе снова вернется. Как же быть? Нелли заметалась. Она спасла ребенка, но надолго ли его жизнь продлилась?
   - Альберт Семенович, мы не можем оставить их здесь! Мы должны их забрать! Неужели вы не понимаете, что оставляя, мы обрекаем их на смерть?!
   Командир опустил глаза. Луч света скользнул по его плечу и темно-синяя ткань отразила его.
   - Нелли, я должен тебе кое-что рассказать, - тщательно подбирая слова, начал он, но девушка перебила.
   - Неужели шок от цивилизации хуже смерти от невежества?! - вскричала она, полагая, что командир снова будет убеждать в том, что аборигенам не выжить в условиях современного мира на Земле.
   Альберт Семенович понял, что сейчас неподходящее время. Он сам был склонен к тому, чтобы забрать отверженных, но в его голове зрел куда более перспективный план на будущее. Он уже продумывал аргументы за широкомасштабную экспедицию на Новую Землю ради сохранения существующей популяции и впрыскивании свежей крови в ее жилы. Но на это понадобится немало времени. Если Куно, Курт, Кристи выживут, то жизнь малыша в опасности. Кого следует спасать, так это его.
   - Тот ребенок, которого вывезли отсюда двадцать семь лет тому назад, вполне вписался в нашу цивилизацию. Более того, он стал ее активным участником, - издалека начал он, - так что этот малыш, - взгляд командира скользнул по ребенку, спящему на коленях матери, - тоже выживет, и без шока. А вот его родители не оправятся от произошедшего никогда. И нет смысла увозить их отсюда. Они-то как раз в безопасности.
   Нелли насторожилась. Сосредоточившись на спасенном мальчике, она думала только о его судьбе. Слова командира о другом ребенке проскочили мимо ушей.
   - Вы хотите сказать, что мы можем забрать мальчика, а его родителей оставить?
   - Именно!
   - Но... согласятся ли они?
   - Нам придется убедить их. И в этом поможешь ты.
   - Я? - Нелли недоумевала. - Но я с трудом объясняюсь с ними. Жаргала надо бы...
   - Нелли, дело не в языке, а в примере.
   - Что-то я совсем вас не понимаю, Альберт Семенович. В каком примере?
   Командир не спешил с ответом. Он уже знал, как будет действовать дальше и как расскажет ее историю.
   - Дождемся всех, и потом решим. Иди, пока поговори с ними. Расспроси о чем-нибудь, отвлеки. Думаю, ты сможешь сделать это.
  
  
   Парни вернулись возбужденные. Такой эмоциональности от прохода по пещерам не ожидал никто.
   - Вы там, что, иную цивилизацию обнаружили? - не найдясь, что сказать, риторически спросила Нелли.
   Сашка сжал ее плечи и, глядя искрящимися глазами, ответил:
   - Нелька, тебе надо это увидеть!
   - Что увидеть?
   Миха оттеснил Сашку и, положив свои огромные ручища на те же плечи, скривил такую гримасу, что Нелли ахнула.
   - И?.. - подбодрила она.
   - Нелька, там она, Обигайль! - снова влез Сашка.
   Куно также эмоционально рассказывал о находке своим соотечественникам.
   Альберт Семенович услышал слово "праматерь" и безо всяких вопросов потребовал:
   - Рассказывайте!
   Сашка встал перед ним навытяжку.
   - Ход идет под всей горой и выходит за храмовым поселком. Это с другой стороны. Мы там не ходили. Валуны так удачно упали... свалились на эту гору, что образовали продолжение хода, причем то сверху, то сбоку есть лазы. Куно все их отлично знает.
   Куно услышал свое имя и во всеготовности подбежал к новым друзьям. Сашка показал ему большой палец и кивнул в знак поддержки.
   - Дальше! - потребовал командир.
   - Дальше... дальше. Там, в монолите, есть ниши, глухие ответвления. Мы во все заглянули, ну... почти во все. И в одном - останки женщины! Куно показал, но не знал, кто она. Миха нашел на ее груди... ну, там, в костях, одиннадцать медальонов! Металлические прямоугольные пластины с дырками с нацарапанными на них именами! - Сашка неожиданно сдулся. Куда девался молодецкий азарт и возбужденность от находки?! Уголки губ опустились, взгляд погрустнел. - Это Обигайль. Одиннадцать детей. Она знала о пещерах и ушла умирать в гору. Она лежит, вытянувшись, ровно, смиренно. - Сашка тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
   Нелли опешила. В ушах вновь зазвучал печальный голос Обигайль: "Я ухожу..." Аборигены молчали. Праматерь была их божеством. Ей они молились о детях, о благополучии семьи. Ее именем благословляли.
   - Я хочу увидеть ее, - в словах Нелли была просьба, но такая, на которую нельзя ответить отказом.
   Альберт Семенович согласился. Ему тоже хотелось поклониться останкам той женщины, которая подчинилась невероятной судьбе и стала родоначальницей нескольких родов, процветающих ныне на этой планете. О ее жизни еще много будут рассуждать. Как и о тех мужчинах, которые не оставили ей выбора. Могло ли быть иначе? Да, конечно! Но трудно представить себе момент принятия решения. Неужели извечное соперничество с женщиной вновь привело мужчин к тому, что ее роль принизили до функции деторождения? Достигнув высот цивилизации, суть мужского и женского в людях не изменилась. Как только сложилась такая ситуация, когда никто не упрекнет в низменных пороках, мужское эго вновь возопило о своем превосходстве и выдало проверенный способ оставаться на высоте: отобрать волю, лишить свободы, унизить до рабства.
   Цель оправдывает средства? Так ли думал командир Хуан в те дни, когда земная цивилизация стала призрачным прошлым, а высоты нравственности упали до первобытных инстинктов? Или его последователи внесли свой вклад в кодекс жизни? Это останется загадкой, хотя, те документы, которые исследователи нашли в храме, пролили свет на многие вопросы. Но момент перелома в сознании цивилизованных людей свершился не на пустом месте. Были для него предпосылки! Какие? Как это вычленить, распознать, как узнать, в ком спят животные инстинкты, а кто перешел на новый уровень жизни?
   История Обигайль поднимала вопросы о свободе выбора, о праве каждого человека, независимо от пола, самому строить свою жизнь. И именно они не выходили из головы.
   Но был и научный интерес. Раз есть останки, то можно взять образцы тканей, вычислить генетический код, сверить его с подобными анализами живых аборигенов.
   Все решили идти к Обигайль, даже Кристи с ребенком. Для них прикоснуться к святыне рода было нечто особенным. Альберт Семенович не стал возражать, и вереница людей отправилась по лабиринтам пещеры в тайную камеру, где нашла свое последнее пристанище легенда планеты Новая Земля.
  
   Пробираться между валунами оказалось не так просто. Где-то ход был слишком узок или низок, так что приходилось протискиваться или проползать. Малыш капризничал, Кристи прижимала его к груди и покачивала, стараясь успокоить. Некоторые места были освещены дневным светом, падающим сверху через щели между валунами. Пучки лучей рассеивались, не доходя до земли. Но в одном месте Куно обратил внимание на довольно-таки широкий проход вверху. Снаружи его прикрывали ветви кустарника.
   - Когда опасность близка, я прыгаю сюда. Волки не решаются. А я быстро ухожу дальше.
   - Предусмотрительно, - оценил Альберт Семенович, подумав при этом, что Куно и выжил благодаря своей прозорливости и осторожности. К тому же он показался ему довольно-таки смелым человеком. Во всех отношениях. Он особо не боялся ни пришельцев, ни волков, ни жреца...
   Вскоре начался узкий, но довольно-таки высокий ход в горе. Это была трещина в монолите. Местами гладкие сколы красноватой породы отражали свет фонарей. Но в основном камень на ощупь был шершавым. Темные провалы указывали на ниши. Исследователи не стали заглядывать в каждую, они шли к определенной, и время торопило. Но вот Куно остановился за одним из проходов и молча указал направление.
   - Это здесь, - подтвердил Миха, - я зарубку оставил.
   Нелли шмыгнула в темноту и светлые блики от ее фонаря запрыгали по стенам. Кристи шагнула за ней. Курт последовал за женой.
   - Останьтесь здесь, - приказал Альберт Семенович Сашке и Михе, а сам пошел за Куртом.
   Усыпальница Обигайль не могла вместить всех. Покойная полностью занимала ее середину, только по бокам оставались проходы, шириной с полметра.
   Нелли прошла к изголовью, пригибаясь под тяжестью нависающего потолка. Она прислонилась к сухой стене. Склоненная голова затылком касалась камня, но то был скорбный вид. Нелли смотрела в пустые глазницы черепа и вспоминала грустные глаза женщины, сказавшей свое прощальное слово. Тусклые волосы Обигайль прикрывали верхнюю часть скелета. Одежда истлела почти вся, но скудные остатки еще защищали тело хозяйки от постороннего взгляда. Медальоны, о которых говорил Миха, беспорядочно лежали на грудине и между ребрами. Нелли присела на корточки, прикоснулась к одному, чуть помедлила, решая, стоит ли трогать то, что явно было дорого этой женщине. Не просто дорого, а дороже всего! Ведь не свою игрушку или пустой флакончик с любимым ароматом, напоминающие о жизни на Земле, взяла она с собой в последний путь, а именно эти пластинки с именами детей, которых она родила ради продолжения рода людского на этой планете?!
   Светлый металл отозвался теплом. Пальцы Нелли дрожали, но оно согрело их, словно душа Оби разрешила посмотреть реликвию! Нелли почувствовала тепло не только пальцами, но и сердцем. Оно разлилось в груди, взволновало. Нелли подняла медальон. Прямоугольный, легкий, размером с пол ладони. Из чего он был сделан? Скорее всего, эти пластины были частью какого-то прибора. Края их оказались хорошо обработанными, без зазубрин. Их точно сделали на Земле! В луче фонаря проявилась надпись. Крупными буквами было нацарапано имя: Влада. Под ним были числа: 12, 7, 86. Дата рождения! Рука задрожала, и медальон выскользнул.
   - Ой, - Нелли испугалась и попыталась достать его, опустив пальцы под ребра.
   - Не стоит, он там, где и должен быть, - Нелли вздрогнула и отдернула руку. Голос командира подействовал отрезвляюще.
   Альберт Семенович, зайдя с другой стороны, присел перед усопшей и аккуратно отделил тонкую прядь волос для анализа. Кристи опустилась на колени в ногах Обигайль. По щекам молодой женщины текли слезы. Губы беззвучно двигались. Она молилась! Она просила защиты для своего ребенка. Курт стоял, согнувшись, за женой и в смешении чувств поглядывал через ее голову на останки Праматери.
   Но оставаться долго в душном гроте не стоило, и командир поманил Нелли к выходу. Кинув прощальный взгляд на то, что осталось от некогда живой землянки, она бочком прошла у стены, стараясь не отвлекать аборигенов от душевного общения со своей святыней.
   Воздух в основном ходе пещеры окатил сквозняком. Нелли глубоко вздохнула. Даже мысли оживились от свежести, и жизнь оттеснила смерть. Размышления о бренности мира и о судьбе единственной женщины с Земли, нашедшей упокоение в глубине горы на некогда необитаемой планете, отошли на задний план. Сейчас надо что-то решать о живых, о тех, кто останется здесь и будет противостоять системе нравов и законов, регулирующих жизнь целого разумного сообщества.
   - Альберт Семенович, что будем делать дальше?
   Вопрос Нелли стал хорошим началом для откровенного разговора, и командир воспользовался этим.
   - Сейчас выйдем на свежий воздух и поговорим.
   Его слова звучали обнадеживающе.
   Куно прислушивался к их разговору, и с тревогой поглядывал на свою Бониту. Он удивлялся, почему она так сдержана по отношению к нему, почему не отвечает на его восторженные взгляды, почему отдергивает руку, когда он прикасается к ней? Ведь он так тосковал по ней! Он тоже страдал по их дочери, но пока Бонита была рядом, у него была цель в жизни. Когда же и она покинула его, то весь мир рухнул! Он горевал долго и отчаянно. И все же наступил момент просветления. Он воспрял и стал жить жизнью отшельника, находя отдохновение в природе. Жрец посылал к нему людей и те предлагали вернуться в племя, говорили, что он может снова жениться и иметь детей. Но Куно и помыслить не мог о другой семье. Он остался в пещере. Лишь изредка ходил он к соплеменникам по какой-либо нужде. То рубаху выменяет на дичь, то зерно на рыбу. Его не прогоняли, но особо не общались. Странным казался человек, живущий вдали от всех. А все странное пугает. Вот и его сторонились, хоть и помогали.
   - Куно, жрец знает о пещере? - поинтересовался Альберт Семенович.
   - Нет, - абориген мотнул головой, - только то место, где я живу.
   - Хорошо, - это обрадовало.
   В жреце Альберт Семенович чувствовал опасность. Командира настораживало, прежде всего то, почему этот абориген, даже несмотря на его особое положение, ничуть не испугался пришельцев? Он был смел, уверен в себе, даже дерзок - это было видно по его глазам! Возможно, он знал нечто большее о своих предках, чем могли предположить исследователи. И что тогда? Пока вопрос оставался без ответа. Но командиру он не давал покоя. Да и судьба изгнанников волновала.
   - Куно, зови своих, выходим! - поторопил он.
   Предстоял важный разговор и на него командир возлагал большие надежды.
  
  
   - У нас осталось мало времени, - начал командир, и все взгляды обратились к нему, - мы многое узнали о жизни на этой планете и теперь должны улететь.
   Аборигены напряженно прислушивались. В голосе вожака пришельцев сквозила тревога и она невидимым порывом передалась им, не понимающим чужую речь. Альберт Семенович перешел на слова их сумбурного языка и заговорил медленно, четко проговаривая каждое слово.
   - Взрослые остаются в безопасности. Жрец не будет преследовать вас, как и Куно, но ребенка заберет и отдаст волкам.
   Кристи прижала малыша, защищая его материнскими руками, как крыльями.
   - Я вижу только один выход, - командир выразительно посмотрел на Нелли, - забрать ребенка с собой, как много лет тому назад мы забрали такую же обреченную девочку.
   В повисшей тишине слышались всхлипы невидимой птицы, шелест травы. Люди молчали, обдумывая слова командира. В них была тайна, о которой вольно или невольно каждый из присутствующих задумался. Забрать ребенка, как девочку...
   - Командир, вы о ком? - Миха первым выразил общий вопрос.
   Альберт Семенович снова взглянул на Нелли. Ее лицо стало маской. Даже глаза, казалось, застыли. Догадалась ли она? О том ребенке, которого спасла первая экспедиция, упоминалось и не раз, но никто особо не интересовался его судьбой. Было понятно: раз забрали, значит, все хорошо, значит, живет и здравствует! Альберт Семенович не заострял внимания на том факте, а насущные проблемы отвлекали от других мыслей. И вот только сейчас тайна, связанная с тем ребенком, взволновала, и Миха выразил в словах мысль, пробежавшую в головах всех исследователей.
   - Та девочка - дочка Куно, - уточнил командир, с особой теплотой взглянув на отшельника, - выросла на Земле. Она выросла умной, красивой девушкой. Я могу пообещать, что и с этим малышом все будет хорошо. Вам придется довериться нам.
   Курт и Кристи переглянулись. Куно стоял отрешенно. Сведенные брови, напряженные мышцы лица, трепет ноздрей - все говорило о работе мысли, о тревоге души. Он сжал кулаки, крепко сомкнул губы. Альберт Семенович понял, что до отца, пребывавшего все это время в неведении, дошло, что его дочь жива. Известие - счастливое, на первый взгляд - не обрадовало. Оно озадачило, вызвало сомнения и обострило горечь потери. Ведь его жена утопилась от горя. Но она... она вернулась! Куно с надеждой посмотрел на Нелли. Их взгляды встретились. Впервые девушка смотрела на него с сочувствием или даже с нежностью. Бонита вернулась, потому что узнала, что их дочь жива?.. Как она узнала? Где их дочь?!
   Немой вопрос прозвучал громче крика. Командиру уже некуда было отступать. Ответ звенел в воздухе. Все слышали напряженность; кто-то догадывался; кто-то пребывал в нетерпении. Пришла пора положить конец неопределенности.
   - Она здесь, Куно.
   Альберт Семенович сделал шаг к Нелли. Она отшатнулась. Теплые руки обхватили ее сзади, обняли, закрыли от страха. Тихий голос прозвучал у самого уха:
   - Я с тобой, - шепнул Сашка, - мы вместе.
   Нелли била дрожь. Она облизнула вдруг высохшие губы. Слова потерялись. Их не было. Нечего было сказать. Да и ничего еще не было сказано. Но все уже знали ответ. И она знает. И что теперь?..
   Куно застыл. Только волосы на голове шевелились от ветра подобно разросшейся траве над входом в его пещеру.
   - Нелли, двадцать семь лет тому назад я спас тебя от той участи, на которую тебя и этого мальчика обрек закон сообщества людей, обосновавшихся на этой земле, - слова Альберта Семеновича сыпались в уши, как зерна. Их смысл прорастал где-то внутри и оживал образами. По мере того, как командир рассказывал о ней, Нелли видела себя маленькой девочкой среди таких же детей. Она вспоминала, как часто ее обследовали медики, как с ней беседовали разные люди, сначала в детской игре, потом тестируя на специальном оборудовании, как пристально следили за ней воспитатели и учителя. - Я хотел оставить тебя в своей семье. Ты знаешь, у меня двое детей, дочка старше тебя на четыре года. Но мне не позволили. Тебя изучали. Мы не знали, кто ты. Поэтому ты росла в особом детском доме. А до того ты жила...
   - В клинике, в отдельной палате, закрытой от людей, на случай...
   - Нелли, - командир взял ее за руку и крепко сжал влажную ладошку, - я всю жизнь был рядом с тобой.
   Да, это была правда! Взгляд девушки пробуравил серые глаза, тонувшие в обрамлении сеточки морщинок и чуть нависших век. Нелли всегда видела эти глаза! И малышкой, когда брала подарки из рук, сейчас согревающих ее теплом; и школьницей, смущенно опускающей глаза на похвалу; и студенткой, успешно прошедшей конкурс на зачисление в отряд исследователей иных цивилизаций; и членом экипажа, которым командовал этот человек. Человек, спасший ее от смерти на Новой Земле.
   - Почему вы сразу не сказали мне, кто я?
   - Ты не смогла бы чувствовать себя на равных со всеми. И думала бы не о работе, а о себе. Разве не так?
   Нелли согласилась. Маска напряжения спала с ее лица. Но один взгляд на Куно, и волнение окатило горячей волной. Отец?.. Понял ли он, догадался ли, кто она? А она? Что она чувствует теперь по-отношению к этому человеку? Любовь? Не так она себе ее представляет, не так! Любовь к отцу, к матери не была ей знакома, не была и понятна. Как это - любить родителей? Она не знала. Сейчас она смотрела на бородатого мужчину, все последнее время считавшего ее своей воскресшей женой, и ощущала... любопытство. Да, она рассматривала его, искала в нем свои черты. Похожи ли они - два родных по крови, но разных по уровню развития человека? Нелли почувствовала себя выше Куно. Она для него, на самом деле, инопланетянка, представительница высокоразвитой цивилизации. Он не то, что о космосе, он об элементарной грамотности ничего не знает! О культуре... обо всем, что составляет жизнь современного человека! Почти первобытный! Слезы наполнили ее глаза. Образ Куно расплылся. Он стал похож на призрак. Нелли сглотнула и отвернулась. Не хотела она, чтобы кто-то упрекнул ее в мягкотелости. Она - космонавт-исследователь! И точка!
   - Ты... ты... дочка?.. Бонита?.. - Куно растерялся.
   Его слова прозвучали так нежно, что Нелли не выдержала. Стон сквозь слезы вырвался из груди. Сашка обнял ее. Она уткнулась носом в его плечо. Куно бессильно опустил руки и оглянулся на вожака пришельцев. Он не понимал, почему его дочь плачет. Если раньше он боготворил ее, как свою незабвенную Бониту, то теперь боялся. Но в этом страхе каким-то непостижимым образом витала нежность. Он никогда не представлял себе взрослую дочь. Он всегда видел ее малюткой, такой, как ребенок на руках Кристи. Он видел дочь и жену, и себя с ними. Праматерь побывала в его снах? Она вернула ему близких людей? Но почему не такими, какими их видел он сам? Бонита... Куно не выдержал. Он убежал к озеру. Там он всегда находил ответы на свои вопросы. Там он беседовал со своей Бонитой и те монологи успокаивали его.
   - Нель, тебе бы поговорить с ним, - Сашка гладил взъерошенные волосы и заглядывал в лицо. От слез нос покраснел. Нелли всхлипывала и пряталась в скользкой ткани Сашкиного комбинезона. - Ты мне весь костюм соплями измажешь, - пошутил Сашка, но Нелли не ответила на шутку. Сейчас не до шуток! Неужели Сашка не понимает этого?!
   Она отстранилась, шмыгнула носом, приложившись к нему тыльной стороной ладони, и взяла себя в руки. Следы слабости в ее глазах исчезли так же быстро, как и появились. Только красные жилочки в уголках и припухшие веки напоминали о недавних слезах.
   Аборигены сидели рядышком, обнявшись, и во все глаза рассматривали девушку, которая спасла их ребенка. В их головах еще не сложилось понимание того, что она - дочь Куно, что она - их соплеменница. Стройная, в непостижимом костюме, напоминающем кожу, но такого необычного, пугающего цвета, с короткими торчащими во все стороны волосами, в высоких громоздких сапогах, с мигающими браслетами на запястьях, она никак не походила на женщину. Но Куно видел в ней свою Бониту, и они поверили ему! Они думали, что жизнь в озере превратила его жену в подобие змеи, оставив женщине лицо и голову человека. Но старший из пришельцев сказал, что она - дочь Куно. И это так озадачило Кристи и Курта, что они забыли о своей проблеме и во все глаза пялились на девушку, рассматривая ее, как чудо.
   Когда Нелли подошла к ним, в их глазах отразился ужас. Но изогнув гибкое тело, "змея" присела и, улыбнувшись малышу, открывшему глазки, ласково сказала:
   - Я была такой же малышкой.
   Взгляд Кристи смягчился. Альберт Семенович воспользовался моментом и напомнил о проблеме:
   - Нам нужно торопиться. Жаргал сообщил, что модуль готов к старту.
   - Дайте мне несколько минут, - не глядя на него, попросила Нелли.
   Командир сжал ее плечо и отошел к ребятам.
   - Кристи, доверь мне своего сына, - тихо, глядя прямо в глаза женщине, сказала Нелли.
   Кристи отшатнулась, сжав малыша крепче. Он захныкал. Курт вышел вперед, закрывая собой своих близких. Нелли тоже встала.
   - Курт, посмотри на меня, - она отступила назад и опустила руки, - я такая же, как вы, просто на мне другая одежда. Посмотри, - Нелли расстегнула комбинезон, обнажив шею. В глубоком разрезе белым пятном показалась майка. Она обтягивала девичью грудь. - Твоя жена такая же, как я, верно? Я - человек, я родилась здесь, на этой же земле, где и вы. Если бы я жила здесь с вами все эти годы, мы бы могли быть друзьями. - Нелли стремительно приблизилась и взяла Курта за руку. - Чувствуешь? Я такая же теплая, как ты, как Кристи. Посмотри в мое лицо. Посмотри! Разве ты не видишь, что я похожа на Куно? Курт, от тебя зависит, будет ли твой сын жить! - она возвысила голос. Если ты сейчас отдашь его мне, то лет через двадцать снова увидишь, но взрослым, крепким, как ты сам, и живым! На нем будет такой же костюм, как на мне. Решай, Курт! От тебя сейчас зависит жизнь твоего сына!
   Курт растерялся. Он сам еще был почти подростком, который осмелился бросить вызов Закону. Он готов был отдать жизнь за свою семью, но в сражении. А сейчас от него требовалось только отдать сына. Просто отдать.
   Кристи, молчавшая до сих пор, встала рядом с мужем. В ее лице пропало выражение страха; только тревога в глазах и решимость в плотно сжатых губах. Нелли догадалась, что Кристи поняла ее и готова доверить своего ребенка.
   - Курт, - молодая женщина прижалась щекой к плечу мужа.
   Он ухватил ее за плечи и заглянул в глаза.
   - Курт, мы должны сделать это.
   Кристи глотала слезы и улыбалась, глядя с нежностью на сына и с мольбой на мужа. Он обхватил жену и сына, прижал их к себе и закопался в пышных волосах Кристи. И так же порывисто отстранился.
   - Мы согласны, - резко ответил, повернувшись к Нелли, - но мы сами отнесем его в ваш дом.
   - Конечно. Да, Курт. Идем! - облегченно выдохнув, согласился Альберт Семенович.
   - Я догоню, - Нелли закрыла замок комбинезона и, не дожидаясь одобрения командира, побежала к озеру.
   С молчаливого разрешения Альберта Семеновича за ней последовал Миха. Сашка посмотрел им вслед.
  
  
   6.
  
   Берег озера так оброс растительностью, что не везде можно было подойти к воде. Куно и не ходил. Он любил сидеть у куста с круглой кроной, неподалеку от того места, где давным-давно его Бонита протоптала дорожку, где ее стопы в последний раз касались влажной земли. О той тропинке знал лишь он. За прошедшие годы она заросла и скрыла за мягким травяным ковром саму память о молодой красивой женщине. Бонита! Что с ней случилось? Почему она решила оставить его и уйти в те далекие дали, куда уходят безвозвратно? Всю жизнь Куно размышлял об этом. Гибель дочки и его сломила, но рядом была Бонита, и это придавало жизни смысл. Неужели жена не чувствовала его любовь? Неужели для нее он не был смыслом? Сердце Куно страдало от таких мыслей, но они крутились в голове без его воли, сами по себе. Возникая ниоткуда, они ранили сердце. Но что делать? Последовать за Бонитой? Сама мысль о потере жизни казалась ему бессмысленной. Каждый день в ней что-то происходило и всегда хотелось знать, каким будет день завтрашний.
   Он просыпался рано, внутренним чутьем чувствуя, что день пришел. В его пещере было темно, но свет, который с каждым мгновением нарастал снаружи, проникал к земле, к озеру длинными сияющими лучами, достигал и его убежища. Куно вставал и выходил, и щурился на свет, и улыбался теплой ласке, впуская в свое многострадальное сердце нежность целого мира.
   - Ты так грустишь о ней? - тихий голос раздался рядом, прямо у самого уха.
   Дочка незаметно присела рядом. Она умела появляться внезапно, парить над землей, она была сильной и носила змеиную кожу. Последнее не нравилось Куно, но разве он мог сказать ей об этом?!
   - Она ушла в озеро потому, что не смогла жить без тебя. Ты вернулась. Она нет.
   Нелли пропустила проскользнувший упрек мимо ушей.
   - Ты сам видел, что она ушла в озеро? - осторожно поинтересовалась она.
   - Да. Я кричал, звал назад. Она только махнула мне и исчезла под водой.
   - А ты?
   - Я искал. Я не рыба и не змея. Я не умею плавать под водой, как они. Я не нашел Бониты.
   - Не сердись на меня, - эти слова нелегко дались Нелли, но она понимала, что должна сказать их и многое другое. На многое времени не осталось. Знать бы раньше! Но так случилось, что только сейчас они узнали о том, кто они друг для друга - самые родные, роднее не бывает. - Если бы мы все эти годы были рядом, наверное, я любила бы тебя.
   Куно встревожился. Он вдруг осознал, что рядом - его дочь, и что она, совсем недавно вновь появившись в его жизни, скоро исчезнет из нее. Навсегда. Сегодня он сидит рядом с ней. Завтра ее не будет, как и Бониты.
   - Не уходи, - сглотнув комок, просто попросил он.
   Нелли опешила. Эта мысль не приходила ей в голову. Как это не уходить? Остаться?
   - Я не могу.
   - Почему?
   Прямые вопросы обычно вызывают удивление. Такое удивление, от которого теряются слова. И в самом деле, почему она не может?
   - У меня работа, друзья, я... я хочу домой.
   Куно смотрел на дочь, задумавшись. Он понимал, что значит хотеть домой! Когда они с Бонитой оставили свой дом и ушли в лес за холмами, он почувствовал горечь, сравнимую с потерей близкого человека. Все это он пережил, и ему было с чем сравнивать!
   - У тебя хороший дом? - неожиданно поинтересовался он.
   Нелли улыбнулась.
   - Ты бы удивился, если бы увидел. У нас большие, очень большие дома. Они такие, как если бы ваши дома поставить друг на друга и рядом и так много раз.
   Куно действительно удивился. Он не понял, зачем ставить дома друг на друга, но представил себе такой дом.
   - Ты одна живешь в таком доме?
   - Нет, Куно, нас там много.
   Помолчали. В ухе Нелли зажужжал микрофон. Миха напомнил о себе и о времени.
   - Пойдем, - Нелли встала и потянула Куно за руку, - проводишь меня. Кристи с Куртом уже там. Им будет легче возвращаться с тобой.
   В озере плеснула рыба. С неба упали редкие капли дождя. Нелли вдруг захотелось окунуться в прохладную воду. Выплыть на середину озера, лечь на спину, раскинув руки, и почувствовать капли на своем лице. Одна, другая... А под толщей воды лежит то, что осталось от ее матери. Если осталось...
   Миха обхватил Куно, сказав, что пешком они будут добираться слишком долго, и они втроем приподнялись над землей и полетели, тихо паря между деревьями, подныривая под сросшиеся плети лиан с огромными белыми цветами-граммофонами, обходя стороной огромные валуны, с которых только-только сняли корабль. Поблескивая влажным боком, теперь он стоял на зеленой поляне.
   Лениво накрапывал дождь, выстукивая блюз по металлу. Закрыть глаза, и можно представить себя дома, когда дождь стучит за окном, а ты лежишь на кровати и слушаешь его музыку. Дом... что он для нее? Она даже отцу не смогла доступно рассказать, какой у нее дом и что он для нее значит. Досада привнесла в настроение еще одну каплю недовольства. Нелли распирало от накопившихся чувств, смешавшихся в кучу. Неудовлетворенность собой, какая-то неопределенная тоска, жалость, обида - все вместе мешало думать. А подумать было о чем! Альберт Семенович взял на себя ответственность за принятое решение забрать мальчика. А ведь все это начала она! Но разве она могла поступить иначе? Нет! Нелли точно знала, что по-другому и быть не могло. Разве что она немного поспешила, поддалась первому порыву чувств. Если бы они дождались, когда все уйдут и потом забрали ребенка из-под носа хищников, как с ней поступил командир, они тихо улетели бы, и не случилось всего того, что случилось. Да, именно так! Вот что грызет внутри больше всего! Она повела себя не как исследователь, не как космонавт, прошедший серьезную психологическую подготовку. Она проявила себя как женщина! От досады Нелли прикусила губу.
   Опустившись перед кораблем, Миха поставил Куно, с лица которого не сходила счастливая улыбка. Полет над землей был для него чудом и, как Куно ни старался спрятать улыбку в бороду, его выдавали глаза, сияющие, как у ребенка. Но момент счастья длился недолго. На трапе друг за другом появились Кристи и Курт. Кристи тихо плакала. Она сама уложила малыша в люльку, убаюкала его, не зная, что система жизнеобеспечения и усыпит, и будет следить за ним, почти как мать.
   Аборигены встали рядом с Куно. Он молча поддержал их одобряющим взглядом и устремил его на свою дочь. Она не торопилась оставить родную землю. Миха поднялся на корабль, выглянул, позвал. Нелли не ответила, только кивнула. Сделала шаг. Остановилась. Оглянулась на трех людей, волею судьбы вставших между своим народом и законом предков и космическими пришельцами и так и непонятой цивилизацией, где живут такие же люди, как они. Нелли стала ключевым звеном цепи, узлом на ниточке, связавшей два родственных народа. Она каждой клеточкой своего мозга прочувствовала это и поняла, что не может вот так просто взять и улететь. Вернется ли она назад когда-нибудь? Интуиция подсказывала, что нет. Осознание этого шокировало. Ведь она так мало узнала о своей родине. Сколько еще вопросов крутилось в голове! Сколько всего она хотела узнать! Она вернулась к Куно.
   - Куно... - язык не поворачивался назвать отца отцом. Нелли хотелось оставить о себе добрую память, проявить нежность к человеку, давшему ей жизнь, но не получалось правильно. Все выходило сумбурно. Но она все же попыталась быть благодарной. - Спасибо за все. Если бы мы прожили вместе всю жизнь, как дочь и отец, я думаю, мы были бы хорошей семьей.
   - Останься, - Куно сказал то, о чем думал. Прямо.
   Нелли услышала, но не смогла сказать "нет". Из ее уст прозвучало неопределенное "что?". Куно повторил:
   - Останься. Мы будем семьей.
   Сзади гудел корабль, готовый унести ее отсюда далеко и навсегда. Перед ней стоял отец. С ним было связано то непонятое в жизни, что называется семьей, отношениями отца и дочери. На Земле - друзья. Здесь отец и люди, которым она может быть полезна. Более полезна, чем друзьям в другой жизни. За спиной - прошлое и будущее. Впереди - настоящее и будущее. Два варианта ее собственного будущего различаются ее ролью в жизни общества. Там - она винтик в системе. Здесь - двигатель. Нелли вдруг отчетливо поняла: ее место здесь!
   Она встала к своим соотечественникам, повернувшись к кораблю лицом. Жаргал, наблюдавший за сценой прощания в смотровое окно корабля, испугался той решимости, которая несколькими росчерками проявилась на нем: сжатые губы, прищуренные глаза, бледность кожи.
   - Что это с ней? - никому, вслух произнес он.
   Командир услышал тревогу в его голосе и, бросив мимолетный взгляд в окно, выбежал на трап.
   - Нелли!
   - Я остаюсь.
   - Нелли...
   - Альберт Семенович, я остаюсь! Это мое решение. Мы еще многого не знаем о моем народе. Уверяю вас, когда вы вернетесь сюда в следующий раз, мне будет, что рассказать о жизни аборигенов! - Нелли кричала.
   Все! Главное сказано! И решение принято верное! Она почувствовала это. Легкость на сердце, волнение от своей смелости и радость. Вот что главное - радость! Она на верном пути!
   - Это опасно, Нелли, - Альберт Семенович пытался найти нужные слова, чтобы переубедить, - ты выросла в другой цивилизации. Ты не сможешь это забыть. Тебе не справиться.
   - Я буду рядом.
   Командира поразило как громом. Он оглянулся. Вся команда высыпала из корабля. Влад, Сашка, Миха, Жаргал. У Нелли слезы брызнули из глаз. Она сжала пальцы в кулаки, ногти впились в ладони. Она ждала, она мечтала об этих словах, но не от этого человека.
   Вспомнилась притча, как-то рассказанная командиром. Он видел горящие глаза Нелли и видел, что в тех глазах, чей взгляд она ловила, нет ответа. Имеющий жизненный опыт, он пытался защитить ее влюбленное сердечко от разочарований. Но она не понимала. Тогда не поняла. Теперь же иносказательные образы притчи обрели воплощение в лицах. Она полюбила не того человека.
   Да, действительно, иной, попадая в благоприятную среду, крутится, вертится, как песчинка в раковине моллюска. И обрастает перламутром, впитывает его в себя, обволакивается, растет. А душа, как была мелкой, так и осталась, только прячется все глубже и глубже.
   А другой, как алмаз в породе, живет себе до времени - тихо, не мозоля никому глаза. А придет время, и засияет светлая душа бриллиантом.
   Нелли сейчас увидела, кто песчинка, кто бриллиант. Прав был Альберт Семенович! Достаточно вытащить человека из привычной среды, создать нестандартную ситуацию и тогда все лишнее, неродное, спадет, как кожура, и явит суть, которую никакой перламутр не скроет, как ни крутись.
   Миха встал рядом с ней. Сашка, Жаргал подбежали, ухватили за руки.
   - Ребята, вы чего? Вас только двое. Нелли, Миха, вспомните, чему нас учили: мы исследователи, не миссионеры!
   - Саш, - Нелли, обняла его, потом потянулась к Жаргалу. Он сделал шаг, приблизился. Нелли привлекла его к себе, - ребята, спасибо! Я вас так люблю... не удерживайте меня, поймите, я хочу узнать жизнь своего народа. Понимаете? Это важно сейчас. Не осуждайте. Просто прилетайте назад поскорее, - она рассмеялась. - Прилетите?
   - Ну, ты даешь, Нелька! - Сашка не нашелся, что еще сказать в ответ.
   - Жди, сестренка, - серьезно пообещал Жаргал, - я вернусь. Обещаю!
   - Вот и хорошо!
   Нелли отстранилась от них и подошла к Владу.
   - Прощай, Влад, - она смотрела на него уже другими глазами: не влюбленной девочки, а женщины, сумевшей отпустить. Возможно, он не так плох, и все очень просто: он не любит ее. Что ж, пусть найдет свое счастье на Земле.
   Влад смутился прямого взгляда. Ответил, опуская глаза:
   - Почему "прощай"? Мы еще увидимся...
   - Нет, Влад, мы больше никогда не увидимся.
   Нелли обошла его. С этого мгновения этот мужчина для нее больше не существовал.
   За ним стоял командир. Он уже понял, что никакими силами не изменить ситуацию.
   - Простите меня, Альберт Семенович. Я знаю, что подвела вас, но иначе поступить не могу.
   Командир обнял ее, как дочь.
   - Нелли, Нелли, я ведь и подумать о таком не мог.
   - Я буду ждать вас.
   Он отстранился; его крупные ладони мягко легли на девичьи плечи; нежность лилась из грустных глаз.
   - Вряд ли меня еще раз выпустят в такое путешествие, девочка моя. Но я сделаю все, чтобы у тебя... у вас с Мишей была связь с Землей. Будем работать над этим.
   - Спасибо...
   - Подожди, не убегай. Возьми свои вещи, посуду. Мы без навигатора уже обойдемся, устройства связи возьми...
   - Спасибо, Альберт Семенович, спасибо! - Нелли в последний раз обняла своего командира.
  
  
   Черный шар мягко приподнялся над землей и поплыл вверх. Он удалялся все дальше и дальше и, когда стал похож на мелкий камешек, вспыхнул искрой и исчез.
   Пять человек наблюдали за ним от кромки леса, день в котором уже начал угасать. Скоро на охоту выйдут волки. Люди постояли еще немного и гуськом углубились в лес, торопясь укрыться на ночь в пещере.
   Оглянувшись на поляну, Миха подумал, что надо здесь строить дом. Пещера - это не для людей! Да, впереди много дел! От осознания этого Миха улыбнулся - теперь он на своем месте, это он точно знает!
  
   Дорожка света легла от круглого отверстия в потолке пещеры. Свет звезды отражался от планеты и ночью освещал ее спутник, на котором чудесным образом процветала жизнь.
   - Нель, ты здесь?
   Женская фигура ожила в лунной дорожке.
   - Здесь...
   - Что делаешь?
   - Смотрю на звезды...
   - А-а!..
   - Миш, ты веришь, что они прилетят?
   - Прилетят! Слушай, - Миха потоптался, как обычно, - пойдем, насмотришься еще. Пойдем, пора спать. День был нелегкий, да и завтра дел полно...
   Нелли вздохнула и пошла вперед, освещая себе путь налобником.
  
   Звезды остались равнодушными. Им все равно: смотрит на них кто-то или нет. У них своя жизнь. Их много - мириады! Они сверкают в ночи - какие-то ярко, какие-то тускло, но каждая в отдельности одинока. Люди тоже так, хотя они думают иначе.
  
  
  
  

Часть вторая

Я здесь...

  
  
   1.
  
   Сжав кулаки, Нелли в бессилье опустила голову. Спутанные пряди нечесаных волос отражали хаос ее мыслей: такой же бесформенный клубок, будто изъеденный молью, и оттого нити его уже не ложились одна за другой витками, а вылезали каждая сама по себе, искажая картину, создаваемую здравым смыслом и логикой. Как она ни старалась держаться, но глухая безысходность накрыла ее, да так, что ни просвета - сплошной мрак. Одна мысль свербила голову, стучала в висках: "Как жить дальше?" Большую часть времени они вынуждены проводить в пещере - темной, сырой, неуютной настолько, что впору повеситься!
   Пока корабль находился на орбите, и они с Михой общались с друзьями, с Альбертом Семеновичем, все не казалось таким грустным. Строились планы, обсуждались действия, Нелли чувствовала себя, как и раньше, членом команды, только на особом задании. Она ждала каждый сеанс связи, как самое важное событие в своей жизни. И вот корабль улетел. Пустота. Планы на жизнь здесь сразу показались никчемными, обреченными на провал, решение остаться - ошибочным. Мир вокруг сразу же стал враждебным. За каждым кустом ей виделась опасность, каждый шорох в лесу настораживал, от постоянного напряжения Нелли чувствовала себя безумно уставшей. Как ей не хватало ее колыбели! Стоило только задать программу, лечь, закрыться и все - комфорт для тела, отдых для головы, полное освобождение от страхов и раздражения. Как жить теперь, когда вокруг первобытный мир, а все, что у них еще осталось от достижений цивилизации, скоро закончится? Даже ручной фонарь требует подзарядки, не говоря уже об умном костюме, пока еще защищающем ее от агрессии чужой планеты и людей, обосновавшихся на ней.
   Теплая ладонь легла на плечо. Нелли обернулась и словно вынырнула из воды. Внешний мир ворвался в уши шелестом листвы, шорохами, всплесками. Перед ней стояла Кристи. Нелли вдруг увидела эту женщину совсем другой. До того она была для нее испуганной, кроткой девушкой, с глазами полными скорби, с лицом-маской, отражавшим безысходную грусть. Но сейчас перед ней стояла уверенная в себе женщина, а скорбь в ее глазах показалась мудростью. Нелли окинула взглядом ее всю. Волосы аккуратно убраны назад и прихвачены у шеи в пучок туго намотанной на них лентой. Платье, хоть и размахрившееся по подолу, было чистым. Нелли видела, как Кристи стирала его в озере, прикрывшись на то время куском ткани, взятой у Куно. Да и Курт был одет опрятно. Кристи заботилась о муже. Нелли стало неловко за свой внешний вид. Ее волосы отрасли, и былой ежик, который можно было легко причесать растопыренными пальцами, превратился в гнездо. А одежда... Нелли не снимала свой костюм, опасаясь за жизнь каждое мгновение дня и ночи. Она давно не плавала, только несколько пригорошней воды освежали ее лицо по утрам.
   Кристи улыбнулась и, взяв Нелли за руку, повела ближе к берегу.
   - Будем купаться! - сказала она.
   - Купаться? - Нелли напряглась. - Ты купайся, я посторожу!
   Кристи подошла к ней вплотную.
   - Не надо сторожить. Надо купаться, - она потянула за ворот костюм Нелли. - Снимай! И догоняй!
   Кристи скинула платье, стянула ленту с волос. Они рассыпались по спине русыми прядями. Обнаженная девушка показалась настолько прекрасной, что Нелли невольно залюбовалась ею. Кристи рассмеялась.
   - Идем! - позвала она и ступила в воду.
   Блики света заиграли на валиках кругов, расходящихся от ног Кристи. Солнечный зайчик ослепил Нелли. Она подняла руку, прикрывая глаза от его яркости, и вдруг почувствовала радость, которая ветром шелестела в прибрежных травах, скользила рябью по воде, жужжала невидимой пчелкой в воздухе. Нелли так захотелось самой ощутить ногами свежесть воды, самой преодолеть границу ощущений между воздухом и водой, что она поддалась примеру Кристи, сбросила и защитный костюм, и белье, и нагой нырнула в озеро, опередив Кристи, не спеша, шаг за шагом погружающуюся в его прохладу.
   Купание освежило не только тело, но и мысли. Отчаяние и страх, только что владевшие сердцем, притупились, потухли, как пламя, залитое водой; только дым еще парил над костром тяжелых чувств, да и он вскоре растворился в ясном небе. Нелли окунулась с головой и с шумом вынырнула, отфыркиваясь, словно разгоняя от себя последние струйки сомнений. Но внезапно голос Кристи так напугал ее, что, сердце обдало горячей волной.
   - Бонита! - кричала девушка с берега, высоко подняв руку.
   Нелли завертелась волчком, боясь увидеть призрак, но только вода отлетала от нее брызгами, а в обозримом пространстве не было никого, кроме Кристи. Но страх заставляет человека совершать немыслимое! Нелли стрелой припустилась к берегу и, выбравшись из воды, отбежала подальше, успев по пути подхватить свой костюм.
   Кристи так и замерла, не поняв испуга только что беспечно резвящейся в воде дочери Куно.
   - Что случилось? - прошептала она, но Нелли, казалось, не слышала ее. Она натягивала свой костюм, забыв о белье. - Бонита...
   Застегнув молнию, Нелли вскинула голову.
   - Где Бонита? - она зыркала глазами по сторонам, держа палец на кнопке включения силового поля.
   За спиной раздался голос Курта. Он окликнул жену, заметив ее растерянность. За ним прибежал Миха.
   - Что? - коротко спросил он, встав рядом с Нелли.
   - Она видела жену Куно, - ответила Нелли, всматриваясь в кусты на противоположном берегу, - кричала мне, пока я заныривала. Нас кто-то пасет... У аборигенов хорошее чутье. А я расслабилась... - Нелли сетовала на себя саму за беспечность.
   Миха подошел к Кристи. Она торопливо что-то шептала Курту, глазами показывая на Нелли. В быстрой речи девушки Миха только и разобрал слова "Куно" и "Бонита".
   - Кристи, где ты видела Бониту? - спросил Миха, вглядываясь в ее испуганное лицо.
   Муж и жена переглянулись. Курт кивнул в сторону Нелли.
   - Вот она...
   - Кто?.. - Миха резко оглянулся. - Я не вижу никого кроме Нелли.
   И тут его осенило. Он показал на Нелли и спросил:
   - Она - Бонита?
   Аборигены кивнули в ответ. Миха облегченно выдохнул.
   - Понятно.
   Он вернулся к взъерошенной напарнице. Потоптался рядом, опустив глаза, подыскивая слова.
   - Нель, ты... это... Бонита - это ты...
   - Не поняла, - теперь выражение лица Нелли походило на озадаченность Кристи и Курта. - Что они тебе сказали?
   - Нелька, успокойся. Вспомни сама. Куно называет тебя Бонитой. Ну, вспомнила?
   Нелли начала понимать.
   - Она звала меня... но я столько раз разъясняла Куно, что меня зовут Нелли... они тоже слышали...
   Миха пожал плечами. Одно было ясно: пришла пора откровенно поговорить. Им двоим. Странное поведение Нелли озадачило его давно, он и Кристи попросил как-то отвлечь ее, поговорить по-женски, что-то сделать вместе. Девушка поняла его. Каким-то образом ей удалось завлечь ее в озеро. Если бы не это "Бонита"...
   - Ты вещи свои возьми, - он кивнул на белеющую на траве майку, - и это, причешись что ли, а то всех аборигенов вокруг распугаешь, - уголки губ Михи поползли вверх. - Не обижайся. Давай лучше поговорим.
   - С тобой поговоришь, - огрызнулась Нелли, стараясь не глядеть на проходивших мимо Курта и Кристи.
   Миха махнул им, сказав, что они еще тут побудут, и взял Нелли за руку.
   - Идем, прогуляемся.
   Они пошли по берегу и остановились у одиноко лежавшего камня. Густая трава скрыла его почти полностью, оставив только макушку, темнеющую в ней пористой выпуклостью. Рядом лежало старое бревно. Мягкий мох, облепивший его, сочился влагой. Не присядешь. Миха потоптался по траве, приминая ее, и они с Нелли сели бок о бок, глядя на спокойную гладь воды.
   - Жалеешь, что осталась? - Миха спросил прямо, не утруждаясь предисловием.
   Нелли не решалась сама себе признаться в этом. Она искала разные оправдания своим страхам, своему отчаянию, относила свое недовольство жизнью в пещере с бытовыми неудобствами, но назвать свой поступок ошибочным решением не могла, хотя, думала об этом. И вот Миха сказал то, что сидело в корне ее терзаний. Что ответить? Она представляла, как поступила, если бы вдруг корабль вернулся и перед ней снова встал вопрос остаться или улететь. И не могла сказать точно, что бы она выбрала - привычную жизнь на корабле среди друзей или неопределенную и полную опасности, которая сейчас окружала ее.
   Миха молчал. Он не ждал ответа. Он знал его. И знал, что надо что-то делать, чтобы Нелли отринула сомнения и нашла силы для жизни, для преобразования общества, позволяющего убивать младенцев, калечить судьбы влюбленных, даже с самыми благими намерениями. Нелли будто забыла о том, зачем она здесь. Она погрузилась в себя. Ее благородные порывы улетели вместе с кораблем. И это опасное состояние. Они не могут жить так, как сейчас, всю жизнь. Им необходимо строить лучшее будущее. А для этого надо хорошо владеть собой, и особенно своими чувствами.
   - Нель, Куно ходил в деревню. Принес ткань. Вам с Кристи хватит на платья, на платки. Да и нам на рубахи тоже. Мы должны стать как они. Одеваться, есть, строить. У нас много работы. Мы с Куно нашли место для дома. Это непросто построить дом. Но нам необходимо это сделать. Ты нам нужна. Пока работают наши лазеры, мы можем легко валить деревья. Но не только это. Мне нужна ты, как соратник. Куно, Кристи, Курт - они не могут изменить жизнь здесь. Мы можем. А ее надо менять. Иначе пропадем. Жрец знает, что Кристи и Курт живут с Куно. Он знает, что ребенка с ними нет. Он знает, что с ними есть два человека. Он знает, что корабль улетел. Но пока не понял, улетел навсегда или вернется. Он выжидает.
   - Ты думаешь, он попытается нас ликвидировать?
   Миха почесал в затылке.
   - Ликвидировать? Вряд ли, но схватить, подчинить... он унижен, его власть подорвана. И прежде всего тобой. Пока он не знает, что ты дочь Куно, ты в безопасности. А когда узнает, может и ликвидировать, причем постарается сделать это публично.
   Нелли поежилась. Миха прав. Она - запретный ребенок. Есть в этом и плюс. Ее не будут принуждать рожать детей. Нелли передернуло от одной мысли насильственного замужества. А вот Миха для них - свежая кровь! Его точно женят!
   Нервный смешок насторожил Миху.
   - Ты чего?
   - Да так, представила себе, как жрец подбирает тебе невесту. Ты вполне можешь создать новый клан!
   Миха молчал и, часто мигая, смотрел на вдруг развеселившуюся подругу.
   - А что? - она будто отвечала на его непрозвучавший вопрос. - У тебя может быть и не одна жена, а целый гарем! - Нелли вскочила, сорвала ажурный лист в траве, вставила его за ухо и павой пошла кругом. - Ты так стоишь, весь из себя жених! - она уперлась руками в бока, важно выпятив грудь. - А вокруг тебя ходят хороводом одна красавица, другая, третья! И каждая мечтает родить тебе сына и дочку! А ты держишь в руках все ленты на шесте и выбираешь, кому их вручить! А жрец довольный, подзывает девушек одну за другой - бери, Миха, какую хочешь!
   Нелли так красноречиво изобразила сцену праздника, которую они видели, только интерпретируя ее на свой лад, что Миха расплылся в улыбке. Он встал, заложил руки за спину и пошел петухом, поглядывая на Нелли хитрющим взглядом. Она изобразила стыдливую невесту, посеменила за молодцем на носочках, скромно опустила глазки, выпятила губки.
   - Что вы делаете? - удивленный голос Куно сорвал спектакль.
   Нелли и Миха выпрямились, как пойманные врасплох ученики, а потом вдруг их одолел такой смех, что оба повалились на траву. Куно растерялся.
   - Куно, ой, не могу, - Нелли хмыкнула, проглатывая смех, - Куно, все хорошо! Уф, - она выдохнула, изо всех сил стараясь принять серьезный вид. - Мы просто повеселились. Вспомнили кое-что. Да... А что у вас там? Все нормально?
   Куно кивнул, переводя взгляд с Нелли на Миху.
   - Ты была такая грустная, я боялся за тебя...
   В глазах отца отражались его чувства - нежность, забота.
   - Уже все прошло. Видишь, я не грустная. Я веселая.
   Нелли вдруг поняла, как все беспокоились о ней. Мишка, Куно, Кристи, Курт. Ее семья! Она вдруг осознала это! Теперь они - ее семья! И купание с Кристи было неслучайным. И Мишка рядом всегда. И Куно... Куно называет ее Бонитой. Но она еще ни разу не слышала этого от него сама. И как к Нелли он к ней тоже не обращается. А может быть он прав? Нелли была в другой жизни. Теперь будет Бонитой. Новая жизнь - новое имя! Да, пусть будет так!
   - Идем? - в голосе Михи еще звучали веселые нотки.
   - Идем! - Нелли оглянулась на Куно и шепнула Михе: - Спасибо!
   Он понял за что. Теперь нет оснований опасаться за нее. Теперь можно браться за осуществление планов.
   Веселье дочери и ее друга озадачило Куно. Он еще не делился с ними своей тревогой, только рассказал о встрече с соплеменниками в храмовой деревне, куда он ходил вчера. А беспокоиться есть о чем! Жрец допрашивал его. Буравящий сердце взгляд до сих пор приводит в трепет! Куно рассказал, что изгнанники живут с ним. Жрец спросил о ребенке. Куно сделал вид, что не понимает. Ведь ребенка унесли волки! Но жрец не поверил ему!
   - Чужие с тобой? - спросил он прямо.
   Куно выдержал его взгляд, и ответил неопределенно:
   - Шар улетел.
   Глаза жреца сощурились. Он знал, что двое из пришельцев остались. Его разведчики видели их на поляне за лесом с валунами. В этом лесу жил Куно. Не мог он не знать об этом. Но молчит. Тогда, когда чужие забрали его дочь, он тоже молчал. Долго молчал. Даже когда утонула его жена, он не вернулся к людям, так и жил отшельником. Жрец ждал, что он попросит его о возвращении, но он не только не попросил, но и отказался, когда ему предложили создать новую семью. Этот человек не мешает жизни сообщества, но сам не живет по раз и навсегда установленным законам. Слишком свободен! Свобода развращает. Пока он один, опасаться его нет нужды. Но с Кристи и Куртом их уже трое. Если пришельцы оставили своих людей, то может случиться так, что они попытаются вмешаться в их жизнь. Праотец оставил наставление об этом. Подавлять любой бунт всеми возможными силами. Своеволие - это крах для общества.
   - Разве женщина в змеиной коже не осталась? - впиваясь взглядом в глаза Куно, жрец задал вопрос, на который тот не мог не ответить.
   - Змея? Нет, не знаю...
   - Но с тобой видели чужую женщину, - напирал он.
   - Бонита. Бонита вернулась! - словно поняв вдруг, о ком идет речь, Куно ответил, и при этом лицо его засветилось радостью.
   Жрец не нашелся что сказать. Он только повторил имя жены Куно, недоуменно глядя в его удаляющуюся спину:
   - Бонита?..
  
   Когда Куно жил один, он не беспокоился за свое будущее, просто жил: встречал и провожал каждый день с благодарностью, общался с сородичами по мере необходимости, скучал по Боните. Но теперь, когда жизнь так изменилась, а рядом с ним оказались не просто люди, еще не привыкшие к жизни отшельников, а его собственная дочь, он чувствовал ответственность за всех. Опасность исходила от жреца. Один Куно не защитит от него людей, ставшими ему близкими.
   Он поделился своими опасениями с Михой. Сильный, крепкий телосложением, он среди них был самым надежным.
   - Не беспокойся, Куно. Я наблюдаю за жрецом, - успокоил Миха. Если он что-то задумает против нас, мы будем знать!
   Куно не понял, как Миха наблюдает за жрецом, находясь по другую сторону хребта, но этот парень и дочь задали много загадок, на которые у него нет ответов. Они умеют многое, недоступное никому из местных жителей; взгляд через камни - одна из таких способностей. И все же тревога Куно осталась с ним.
  
  
   Факел чадил. Черный хвост дыма поднимался к потолку, ища выход, и, не обнаружив ни щелочки, пробегал по вогнутой поверхности, пригибался книзу и, почуяв ток свежего воздуха из приоткрытой двери, выползал наружу.
   Тяжелый воздух не тяготил жреца. Он его даже не замечал. А полумрак способствовал размышлениям.
   Сколько лет он уже живет без имени! С тех пор, как умер его учитель и он стал жрецом, его имя помнили разве что самые старые люди в его родной деревне. Большую часть жизни он провел в храме. Учеников жрецы брали только из клана праотца Хуана. Этот клан стал жреческой кастой. Все кланы сохранялись по мужской ветви. Женщины уходили к мужьям. И это тоже было завещанием Хуана Родригеса! Строгая иерархия общества дисциплинировала. Никому и в голову не приходила мысль о соперничестве.
   Так уж и никому?.. Сомнения одолели жреца после разговора с изгнанником Куно. Он не боится его! Или так умело скрывает это? Страх - основа послушания, его сила, как человека, который управляет всеми кланами. Что будет, если люди перестанут бояться изгнания? А после появления чужих у многих появились вопросы. Тот, кто назвал себя праотцом Хуаном, перечеркнул все законы, им же написанные! Не отдавать незаконнорожденных детей волкам? А что с ними делать? Дать вырасти и родить своих детей? И уничтожить все общество? Праотец так и предупреждал: если будут рождаться дети от родителей, принадлежащих к одному клану, то общество умрет. Жрец строго следил за браками, чтобы не было смешения крови в пятом поколении предков, вел записи рождения и смерти. Но он так и не понял, как именно незаконнорожденные младенцы могут уничтожить общество. Это не его ума дело! Он убеждал себя в том, что праотцу виднее, но втайне от всех его мучила жажда знаний. Почему праотец Хуан не оставил записей об этом? Если бы знать, что именно может произойти, то можно и подготовиться к отпору, к защите.
   Они нашли способ избежать создания клана изгнанников, тайно убивая одного из изгнанной пары. Другой, не выдержав одиночества, возвращался и заводил новую семью по указу жреца. Так было и с Куно и Бонитой. Ее утопили в озере. Но Куно не вернулся. Он остался жить в пещере. Теперь с ним живут последние изгнанники. Жрец еще не решил, кого следует убрать - Курта или Кристи, но это будет не так легко, как с одиночками. Сам Куно всегда настороже. И с ним живут двое чужих. Ребенок исчез. Как и тот, которого двадцать семь лет тому назад тоже забрали чужие. Но тогда они улетели сразу. А эти чего-то выжидают. Чего? Почему их шар улетел, а они остались? За ними вернутся! Но когда и зачем? Ребенка забрали... что им еще надо? Забрать остальных изгнанников? А эти двое пока их охраняют?
   Жрец не привык оставаться в неведении долгое время. На все его вопросы ответы находились быстро. Но не в этой ситуации! От этого он чувствовал себя слабым. Привыкнув к контролю всех и всего, он не мог позволить себе чего-то не знать, тем более что его положению нанесен удар. Чужие дали людям повод усомниться в его праве решать судьбы. Тогда он отвел грозу на некоторое время, обещав людям, что праотец наставит его, даст новый завет. Но время идет, и пока чужие будут находиться на их земле, будущее неопределенно.
   Незаконнорожденных надо убивать. С волками это проще. Если не отдавать их волкам, то придется действовать как с изгоями - убивать тайно.
   Факел погас. В темноте виден только слабый свет снаружи. Ночь ясная! Сегодня лик двух солнц повернут к ним! Одно еще не ушло за горизонт, а второе поднялось. Через пару дней ему предстоит провести ритуал общения с праматерью. Он уже продумал, какие откровения она "передаст" ему. Как матерь всех кланов, она любит всех своих детей и послала праотца Хуана сказать об этом. И дальше все как он решил. Но до того надо избавиться от той опасной пятерки! Не будет их - не будет непредсказуемых ситуаций.
  
   Жрец покинул храм. "Стрекоза" проводила его до избы и вернулась на крышу спящего космического корабля, откуда вела постоянное наблюдение. Деревня клана Хуана скрылась за стеной леса, отделяющего ее от храмовой поляны. Миха не увидел, как, держась теней, в избу жреца проскользнул рослый мужчина.
  
   - Бриг?
   - Я...
   Лучина на столе освещала лицо хозяина, и оно белело светлым пятном на фоне темных волос и бороды. За пределами светового пятна по углам избы прятались тени. В их пугающей темноте стояло ложе жреца. Только край его виден сейчас. Посередине комнаты - стол и две скамьи.
   - Сядь, - жрец кивнул на скамью напротив.
   Скрипнула половица, и рослый мужчина неуклюже сел. Глубокая морщина в межбровье свидетельствовала о его сосредоточенности. Волосы, закрывающие лоб, уши и часть лица, смыкались с бородой, проседь в них говорила о прожитых годах. Жрец еще не был жрецом, когда Бриг уже служил касте, выполняя тайную работу. Он убирал изгоев, да и любого из тех, на кого указывал жрец. Санитар общества! Его очищающая и поддерживающая жизнь сила! Все знали Брига как тень жреца, как его молчаливого помощника. Но никто не знал о его истинных делах. И в этом Бриг был надежен! Жрец безоговорочно доверял этому человеку.
   - Ты помнишь Бониту, жену Куно? - прищурившись, глядя прямо в непроницаемые глаза, спросил жрец.
   - Помню.
   - Как она умерла?
   Бриг кашлянул в кулак, задумавшись, как показалось жрецу.
   - Утонула.
   - Ты помог?
   - Да.
   - Как?
   Тяжелый взгляд пронял жреца. Он отринул, сцепив ладони. Не так легко даются жертвы палачу! Жрец даже не подозревал, что за непроницаемой маской безразличия к жизни других скрывается горькая память!
   - По голове ударил.
   - И она утонула...
   - Утонула.
   Бриг не задавал вопросов. Он внимал.
   - Куно сказал, что Бонита вернулась, - пояснил жрец.
   Губы Брига свернулись в недоумении.
   - Не могла. Ее нет.
   Жрец встал, и его голова исчезла во мраке. В свете лучины теперь белела рубаха на животе.
   Бриг тоже встал.
   - Пойди к ним. Женщину нужно убрать. Она опасна. Все опасны. Их там пятеро. Но сначала женщину! Это чужая. С ней охранник. Будь осторожен. Они умеют защищаться.
   - Куно тоже убрать?
   Жрец скривился. Мысли о лишних жертвах вызывали нервное беспокойство.
   - Куно и Курта оставь. Если только они помешают, тогда убирай. Поспеши. У тебя два дня.
   Бриг кивнул и молча исчез. Только половица сокрушенно скрипнула, провожая его.
  
  
   2.
  
   Стены пещеры сочились влагой. Она стекала по щелям тонкими струйками, останавливалась у бугорков, обтекала их и снова собиралась в щелях и выемках. Нелли провела пальцем по гладкой поверхности, поблескивающей в свете фонаря. Вода будто только и ждала этого: она заскользила по пальцу к центру ладони, собралась там разбухшей каплей и, не удержавшись, упала на ложе. Нелли села. Сырость пробрала до костей. Хотелось закутаться в мягкое теплое одеяло или хотя бы зажечь огонь. Одеяло Нелли отдала Кристи. После купания девушку одолел кашель и это тревожило. А огонь... Да, лучше перебраться в кают-компанию! Так они назвали грот Куно, который за годы его жизни в нем обрел некий уют.
   В кают-компании было сухо. Нелли выбрала для своей спальни не самое удачное место в горе. Но там она могла побыть в одиночестве, почти как в люльке. Там ей лучше думалось. Хотя, от беспокойных мыслей освободиться так и не удалось. Но все же, купание с Кристи и разговор с Михой пошли на пользу.
   В центре кают-компании горел костер. Живой огонь подбадривал в дождливые дни, отогревая не только руки, протянутые к его алому пламени, но и застывшие мысли. Миха тихо беседовал с мужчинами. Кристи спала на ложе Куно, свернувшись клубочком.
   Нелли подошла к ней, положила ладонь на лоб. Вроде не горячий, хоть Кристи и дышала тяжеловато.
   - Она пила отвар? - спросила Нелли, и Куно кивнул в ответ.
   - Не беспокойся, дочка, она поправится.
   - Хорошо бы...
   Нелли присела рядом.
   - Нам надо поторопиться с домом, - сказала она, глядя на Миху.
   Он не ответил, но по вскинутым бровям Нелли поняла, что что-то не так.
   - Что случилось?
   - Нет, ничего не случилось, - Миха поспешил успокоить. - Но... есть проблемы.
   Проблем у них хватало! Можно сказать, что только они и были. Еда, жилье, одежда, лекарства - все то, что составляет основу выживания в таких условиях, когда ничто нигде нельзя купить, как это было возможно на Земле.
   Но Миха начал разговор об энергии.
   - У нас нет источника энергии. Без нее мы рискуем не только не осуществить нашу миссию, но и впасть чуть ли не в первобытную жизнь. Без энергии мы даже защититься не сможем. Не палкой же махать.
   - Что ты предлагаешь? - Нелли старалась держаться уверенно, но страх перед дикой природой и послушными жрецу людьми пугал ее до дрожи.
   - Мы тут подумали... - Миха переглянулся с Куртом и Куно. - Нам надо идти в деревню.
   - В смысле - жить?
   Куно одобрительно закивал.
   - Дочка, начинать все с начала очень трудно. Бонита не выдержала, ты тоже... огорчилась. Кристи болеет. Нет одежды, нет еды - разной еды, и такой, какую умеют делать люди в деревне. Я привык. А вам тяжело.
   - Я поняла, - Нелли уставилась на огонь. Языки пламени подергивались и искрили, словно подбадривая, но на деле решительности не хватало.
   - Нель, я пойду в храм, - Миха ошарашил.
   - Куда?!
   - В храм. Что ты так реагируешь? Мы же ходили туда на разведку. И ничего! Сейчас ты чего испугалась? У нас еще работает стрекоза, костюм в силе...
   Нелли перебила:
   - Что ты хочешь там найти?
   Миха улыбнулся.
   - А ты сама подумай!
   - И?..
   - Корабль упал. Что-то там повредилось. Он не рабочий. В смысле, не полетит. Так?
   - Так.
   - Но у него остался источник энергии! Мы его не исследовали. Сейчас он под землей, в нижней части корабля. Жаргал занимался пультом, там все работает. Я смогу проверить блок, возможно, активировать его. И тогда у нас будет энергия еще лет на сто!
   - Как же я не додумалась...
   Миха светился от счастья.
   - Не только ты!
   Но мысли Нелли летели в будущее.
   - Ты хочешь оживить корабль, а там каюты, есть возможность подзарядки всей нашей техники и приборов.
   - Да, Нелька! И мы будем там жить!
   - Но... Миш, - в глазах Нелли сквозило беспокойство, - там же Храм! Мы не можем вот так запросто прийти и жить в храме. Ладно, ладно, сначала мы отобьемся, нас сразу так не ликвидируют. Но жрец не согласится с нашим соседством, да еще в таком месте. Люди верят ему, не нам, даже не Куно. Мы продержимся какое-то время, потом нас убьют. Все равно убьют.
   Не согласиться с доводами Нелли никто не посмел. Всем было понятно, что общество новоземлян построено на доверии жрецам и следовании закону. Изгои нарушили закон - им нет доверия. Чужие - вне закона. Чтобы их приняли, должно произойти что-то особенное, и полета над землей мало. Да и не будешь же всю жизнь ходить в костюме.
   - Скоро праздник Праматери, - как бы не к месту сказал Курт.
   - Что это за праздник? - спросил Миха.
   Курт пожал плечами. Кристи проснулась и села на ложе. Он пошел к ней.
   - Жрец рассказывает о Праматери, вспоминает всех ее детей, вокруг храма собираются женщины - самые достойные женщины из всех кланов. Они благодарят Праматерь за жизнь...
   Нелли как огнем обожгло!
   - Праматерь! - воскликнула она, вскочив с места. - Это шанс!
   Все молча ждали дальнейших объяснений. Глаза Нелли горели возбуждением.
   - Что ты задумала? - Миха озадачился.
   - Миш, сколько времени тебе понадобится для активации энергетического блока?
   - Не знаю. Надо сначала посмотреть...
   Нелли наглухо застегнула костюм, достала из дальнего угла ботинки.
   - Собирайся. Куно, когда праздник?
   - Через два дня.
   - У нас есть два дня, Миша! И мы должны успеть активировать блок к началу праздника!
   - Подожди...
   Нелли подошла к Михе вплотную. Широкие скулы, выдающийся вперед подбородок с глубокой ямочкой посередине, курносый нос, небольшие, глубоко посаженные глаза, отливающие голубизной, отросшие за время их пребывания на Новой Земле темно-русые волосы, шапкой закрывающие лоб и уши - облик Мишки стал настолько родным, что Нелли знала каждую черточку его лица наизусть. В уголках глаз появилась сеточка морщин, складка между бровями стала глубже.
   - Миш, некогда ждать, - сказала она тихо, почти шепотом. - Ты хорошо все придумал. И я очень, очень рассчитываю на то, что у тебя получится запустить энергетический блок в храме. Тогда он засветится весь, восстановится защитное поле... Это наше спасение хотя бы на время, если моя идея провалится.
   - Какая идея? - огонь в глазах Нелли настораживал.
   - По дороге расскажу! - она закрепила клипсы на ботинках, натянула перчатки. - Одевайся! - скомандовала Мишке. - Куно, ты проведешь нас к деревне своим тайным ходом? - Куно кивнул. - Хорошо. Курт, ты оставайся с женой. Ей без тебя не обойтись. Наружу без лишней надобности не выходите. Мало ли... А! Миш, возьмите рубахи и платье мне. Не забудь бечевки! Нет, дай мне. - Она взяла моток бечевки и спрятала его за пазухой. - Все, я пошла. Буду ждать вас у гробницы Праматери! - сказала она и, включив налобник, нырнула в темный проход пещеры.
  
   Смерть примиряет человека с жизнью. Как бы ни металась душа в ее последние моменты, за сакральной чертой она успокаивается, и ее теплый, пульсирующий соками приют расслабляется и замирает. Больше ничто никогда не потревожит того, кто умер! Тело уже не принадлежит душе, оно отдано земле, и она впитывает его - жадно, алчно! - до тех пор, пока от него не останутся только чистые белые косточки.
   В позе останков еще можно прочитать строку последнего мгновения жизни! Ноги вытянуты, руки сложены на животе, пустые глазницы обращены к потолку - Обигайль Сент умерла в умиротворении. Так казалось Нелли, которая разглядывала ту, которая три века тому назад жила, дышала и терзалась невозможностью сопротивления. Обращенная! Без ее воли, без согласия, без права на отказ!
   Нелли прикоснулась ко лбу Обигайль.
   - Прости, Оби. Ты не смогла. Смогу я. Я изменю то, что кажется неизменным. Я найду иной выход для детей твоих.
   В тишине глухой и сухой пещеры слова таяли на языке. Малейшее движение слышалось шорохом, дыхание зависало в воздухе низкими нотами. Нелли помолчала, обдумывая сказанное. Прислушалась к себе. Нет, она не передумала! Она уверена в себе!
   - Оби, позволь мне взять твои сокровища. На время. Я верну их, как только выполню задуманное. Если не верну, значит, мои косточки тоже вскоре станут моим прощальным обликом. Прости...
   Рука Нелли потянулась к ребрам Обигайль, пугающим своей вызывающей выгнутостью. Нелли потревожила их форму, доставая один за другим драгоценные медальоны с именами детей праматери. Два из них лежали на грудине. На одном луч фонаря высветил имя девочки "Анжела".
   Нелли вспомнила откровение Оби. Анжела - ее первенец, дочь от любимого Пьера. "Интересно, а к какому клану принадлежу я? - озадачилась Нелли. - Надо спросить у Куно! Но... раз он жил в деревне при храме, то это клан праотца Хуана - жреческая каста! Я принадлежу к жреческой касте! - На лбу Нелли появилась испарина. - Мы родственники со жрецом! А я, по его убеждению - позор клана, незаконнорожденное дитя! - Нелли передернуло. - От Хуана Родригеса Оби родила двух мальчиков. Что там было в родословной?.. - Нелли перебирала в памяти записи, скопированные на корабле-храме. - Мигель и... Давид! Да, Мигель и Давид - так звали детей Хуана! Один из них - мой праотец! Интересно, у нас со жрецом один праотец или разные?" Времени на дальнейшие размышления не оставалось. Нелли решила, что она и жрец от разных праотцов, но точно посмотрит позже. А сейчас время пришло! "Или он, или я!" - решила она.
   Злость бывает полезной. Она прибавляет решимости, убеждает в правоте, она как эликсир силы: глотнул - и сердце бьется ровнее, и кулаки сжимаются крепче.
   Кинув последний взгляд на останки праматери, Нелли сжала одиннадцать жетонов и, пригнувшись, вышла из грота. Свежий поток воздуха отрезвил от дурмана могилы. Прислонившись к стене скального хода, Нелли нанизала медальоны на бечевку и, надев ее на шею, спрятала под костюмом. Теперь вместе с прохладой металла в области солнечного сплетения Нелли чувствовала ответственность за всех детей праматери и, полная решимости идти до конца, она беспокойно вглядывалась в ход пещеры, откуда должны были показаться Мишка и Куно.
   Долго ждать не пришлось. Сначала появился бегающий по стенам блик от фонаря Михи, затем Нелли услышала шорох мелких камешков под ногами и, наконец, появились оба.
   - Ты готова? - сощурившись от яркого света фонаря Нелли, спросил Миха.
   - Готова! Куно, идем до выхода, а там я расскажу вам о своем плане.
   Куно не спорил. Зачем? Его дочь лучше знает, что делать. Для него было важным то, что она послушала его, приняла его совет жить в деревне, с людьми. А как она этого добьется, расскажет! Он будет помогать ей во всем и отдаст свою жизнь, если это потребуется.
  
  
   Знакомая поляна с жертвенным камнем. Нелли не могла пройти мимо. Не в этот раз! Теперь, зная о своем прошлом, она смотрела на этот камень не только глазами женщины, которая не могла допустить гибель ребенка, но и как жертва. Что было бы, если бы не Альберт Семенович? Что стало бы с ней? Мурашки побежали по коже от страшных мыслей.
   - Нель...
   Миха как всегда вовремя. Как он узнает, как догадывается, когда она нуждается в его дружеской поддержке?
   - Иду, - тихо ответила она и, мягко ступая по мокрой дорожке, приблизилась к кромке леса, за которой был храм.
   Они с Мишкой сделали крюк, и, выйдя из прохода в горе, прошли лесом к жертвенной поляне, и теперь осталось только добраться до храма. Мишка залег в траве и наблюдал за дорогой, идущей от деревни. День выдался дождливым, все жители сидели по домам. Неясно только, где жрец. Он мог находиться в храме, но мог быть и в своем доме.
   А дождь все лил и лил. Хорошо, что Куно остался в пещере, вымок бы до нитки. Несмотря на защиту непромокаемого костюма, Неля зябла от сырости. Ей не терпелось попасть в храм, и не только из-за погоды. Время поджимало. До начала праздника оставалось полтора дня. Миха обещал, что справится и разберется с реактором. Если бы они могли запустить его в день праздника!.. Это дало бы дополнительный бонус к успеху ее плана.
   Нелли вспомнила про стрекозу. Они постоянно получали картинку деревни через ее "глаза".
   - Миш, мы с тобой уже одичали, - сказала она и постаралась, чтобы ее голос прозвучал шутливо, но по тишине поняла, что Миха не оценил шутки, и не стала дожидаться встречного вопроса. - Прокрути назад кадры от стрекозы. Увидим, где жрец, и будем знать наверняка, ждать нам или уже пора выдвигаться.
   Если жить в страхе и первобытной жизнью, то на самом деле можно забыть о цивилизации, в которой выросли. Нельзя им вставать на один уровень с местными жителями. Они всегда должны быть выше на голову, а лучше - на две! Поэтому включение реактора жизненно необходимо для того, чтобы выжить и устроить свою жизнь хотя бы в отдаленном приближении к земной.
   - Идем, - позвал Миха, - в храме никого.
   Они быстро преодолели пустое место до храма, еще раз проверили, нет ли кого рядом, и один за другим пробрались за его массивную дверь.
   Внутри храма ничего не изменилось. Волна удручающей ностальгии накатила на Нелли. Она вспомнила, как в последний раз они здесь хозяйничали, как Жаргал сидел за пультом, Альберт Семенович разбирался с документами в каюте Родригеса, как Сашка открыл заблокированную каюту Обигайль.
   - Ничего, сестренка, - тоном Жаргала напомнил о себе Миха, - не грусти, справимся!
   Нелли перевела дух. Расстегнула костюм. Медальоны на груди звякнули. Они будто напомнили, зачем она здесь.
   - Командуй, Миша, я в порядке.
   Мишка уже сидел за пультом. Уверенные движения, сосредоточенный взгляд - он весь был там, в технике, которую любил и которой ему так не хватало.
   Когда пульт замерцал разноцветьем огней, подтверждая, что работает, Миха освободил место Нелли и объяснил, за чем ей следить, что делать, если эта сигнальная кнопка загорится красным, а эта погаснет.
   - И следи за своим монитором. Стрекоза на крыше, будет видно, если кто направится к храму.
   Кто-то направится... А что, если, действительно, жрецу вдруг понадобится что-то в храме? Дождь кончится, и он пойдет сюда. Что тогда делать? Разве она успеет все выключить и спрятаться? А Миха? Он лезет к сердцу корабля! Каждый шаг - риск!
   Нелли поднялась и без слов направилась к входной двери.
   - А вот так будет надежней!
   Она закрыла дверь на один из замков.
   - А если жрец?..
   - Во всяком случае, не вломится к нам неожиданно! Озадачится, а мы тем временем что-то успеем решить. Потом откроем. Пусть думает, что хочет!
   Миха поджал губы в задумчивости. Нелли испугалась, что это надолго, и толкнула его.
   - Ищи люк! Нечего тут стоять!
   Мишка словно очнулся, пожал плечами.
   - Ну ладно, - неопределенно ответил он и опустился на колени.
   Люк поддался не сразу. Михе пришлось изрядно попотеть, прежде чем он смог поднять крышку. Нелли начала нервничать. Если с простыми механизмами не все просто, то что с реактором? Он выключен. Это ясно. Кто его выключил? Когда? Мог только Хуан Родригес - он командовал здесь всем и всеми. Она не читала его записи в дневнике, слишком хрупкими оказались страницы. Наверняка он писал о причине, да и о поломке корабля более подробно, чем она знает. Но Хуан Родригес мог и не выключать источник энергии, он же понимал, на что обрекает потомков! Кто тогда? В каком поколении реактор заснул? Вопросов много. А ответов нет. Остается только надеяться на сметливость и знания Мишки!
   Они работали всю ночь - сосредоточенно, озадаченные одной идеей - создать нормальные условия жизни для себя, чтобы изменить жизнь новоземельцев и в принципе выжить здесь. Первым шагом на этом пути был запуск реактора. Следующим - обретение права на жизнь в храме. Если первое зависело от мастерства и знаний, полученных на Земле, то второе оставалось неопределенным. Ведь Нелли придется убедить не только жреца, но и всех поселенцев в том, что их жизнь не может продолжаться в слепом следовании законам, установленным три века тому назад. Что есть другой путь и только вместе они могут найти его. Приближающееся утро - дождливое и беспросветное - могло стать утром нового светлого дня, а могло быть и последним в жизни. Нелли понимала это, но пути назад не было, как не было и пути на Землю.
   Вспомнив о Куно, Нелли вдруг спохватилась. Отец нес вещи, необходимые здесь. Она должна предстать перед народом не пришельцем из иного мира, а понятной им женщиной - в такой же как и у них одежде.
   Нелли осмотрела все вокруг, но куля с вещами не нашла. Он у Куно! Если только Миха не утащил его вниз.
   - Миш, - почти без надежды позвала она, - а платье не у тебя?..
   Мишка ответил не сразу, и в тишине ожидания надежда растаяла совсем. Голова Мишки показалась в люке.
   - У Куно.
   - Что делать?
   Оба повернули головы к иллюминатору. Темнота еще не растаяла. Еще есть время! Куно должен был присоединиться к толпе, когда все начнется. Он рассчитал время. А до того он должен сидеть в пещере.
   - Я слетаю!
   Мишка вытащил себя на руках, ловко вскочил на ноги.
   - А реактор?!
   - Вернусь - расскажу! Не переживай, все заработает!
   Мишка так улыбался, что не поверить ему было просто нельзя. На сердце отлегло. Все у них получится! Вот только дождь...
   - Спроси у Куно, если дождь не прекратится, праздник не отменят?
   Миха отворил дверь. Снаружи пахнуло сыростью. Дробь дождя выбивала барабанный ритм по металлической поверхности спящего корабля. Его смягчал слой вековых наносов, на которых разрослись буйные травы. Миха натянул капюшон, включил тягу и завис перед ступенями весь в струях, стекающих по нему, как по глыбе.
   - Я скоро. Если что - на связи, - сказал он и исчез в темноте.
   Нелли вернулась к пульту. Зеленый свет сенсоров успокаивал, но тревожные мысли, волнами всплывающие в голове, нарушали хрупкое состояние умиротворения, и Нелли вновь и вновь прикидывала, что она может сделать, если возникнет такая или иная ситуация. И все же, непредсказуемость будущего проявилась, и довольно-таки скоро.
   - Нель, мы здесь. Недалеко. В лесочке, - в тихом голосе Михи слышалась напряженность. - Жрец идет к храму. Незамеченными нам не проскочить. Не успеем.
   В повисшей паузе надежда затрепетала пойманной птицей. Что делать? Что?! Нелли подбежала к двери, заперла ее на все замки. Руки тряслись. Паника? Да, это паника! Надо, просто необходимо успокоиться. Она выдохнула воздух, распирающий грудь. Выдохнула так, что живот подтянуло к самому горлу. Новая порция воздуха наполнила легкие. В голове немного прояснилось. Нелли уставилась на наручный монитор. В пелене дождя она увидела жреца. Он почти бежал, держа над головой рогожку. Еще пару мгновений и он поднимется по ступеням!
   - Ты куда? - по ушам ударил окрик Михи.
   - Что случилось? - Нелли не отводила глаз от монитора и напряженно прислушивалась.
   Сначала она услышала: "Куно убежал", потом увидела, как отец бежит к храму... нет! Он бежит к жрецу! Жрец остановился. Похоже, он удивлен не меньше их. Куно что-то говорит, и встал так, что жрец оказался спиной к храму. Нелли поняла замысел отца.
   - Миха, стрелой к храму! Куно отвлекает жреца!
   Она бросилась к выходу и открыла все замки. Секунда, вторая... ожидание растянулось до дрожи, наконец, Миха влетел в храм, и они захлопнули дверь.
   Жрец оглянулся. Показалось? Шум дождя перекрывал все другие звуки. Вокруг никого. Только этот ненормальный старик взялся откуда-то и несет какую-то чушь.
   - Позволь дождаться праздника в доме, - просил Куно, мельком поглядывая на храм. - Я весь вымок, этот дождь...
   Жрец уже сам ощущал промозглую сырость в ногах. Струи дождя собрались в центре рогожки и, стоило ему чуть наклонить ее, потекли прямо на спину. В сердцах жрец кивнул:
   - Иди к Пауло, - а сам поспешил к храму.
   Куно видел, как Миха исчез за дверью. Он хотел бы задержаться и посмотреть, что будет дальше, но жрец и так что-то подозревает. Лучше уйти, чтобы избежать лишних вопросов. Куно побежал в деревню.
  
   Несколько ступеней, рука привычно ложится на ручку и... дверь не открывается. Жрец встал в недоумении. Потянул дверь на себя еще раз. Она не сдвинулась ни на грамм. Он бросил рогожку и ухватился за ручку двумя руками. Дверь будто приросла к храму. Дождь способствовал этому? Что-то заклинило? Жрец дергал ручку до тех пор, пока не удостоверился, что все его усилия напрасны - дверь не открывается. Она заперта. Это и озадачило! Храм - святое место для каждого жителя деревни, и не только деревни рядом с храмом - для каждого жителя всего их общества! Храм никогда не запирался. Снаружи это в принципе невозможно. Кто-то запер изнутри? Эта мысль насторожила. Кто? Жрец оглянулся. Спина Куно еще маячила в струях дождя. Он пришел не один? Кто был с ним? Кто спрятался в храме? От злости жрец заскрежетал зубами. Нетрудно догадаться кто! Он тарабанил в дверь, угрожая убить каждого, кто осмелился посягнуть на святое! Но это в сердцах, и, приложившись кулаком в последний раз, завыл от бессилия.
   - Ты у меня за все ответишь, - процедил он сквозь зубы и, не обращая внимания на дождь, решительно пошел в деревню, намереваясь выбить душу из Куно.
  
   - Что будем делать? - Нелли беспокоилась за отца.
   Миха кусал губы, мучительно перебирая в уме возможные варианты.
   - Я пойду за ним, - это было единственно правильное решение, но Нелли отрицательно качнула головой.
   - И что потом? Что делать мне? Что будете делать вы? Что с нашим планом? - она села на пол. - Проклятый дождь! Все испортил.
   Миха колебался. Куно он спасет. Они втроем уйдут отсюда невредимыми. Или вернутся в храм и останутся в нем. Что тогда? У жреца будет повод вызвать негодование у всего населения планеты. Они станут захватчиками. В лучшем случае их будут бояться. В худшем - найдут возможность убить. Иного не дано. Уйти назад в пещеру Куно? Как жить дальше? Как отшельники? И в чем смысл такой жизни? В конце концов, они сами умрут. Но... но он может запустить реактор. Они уже могут жить как люди! Почти как в космосе!
   - Нель, я не знаю, что делать, - честно сознался Мишка.
   Его взгляд обезоруживал. В нем и жалость, и признание безысходности, и даже тоска.
   - А знаешь что? - необъяснимая уверенность вдруг овладела Нелли. - Он ему ничего не сделает! Ни-че-го!
   Миха удивился.
   - Почему ты так уверена?
   - Его угрозы - это первый порыв. А он человек умный! Пока дойдет, дождь охладит его пыл. Ну, ударит он Куно. Предположим. И что? Что здесь мы с тобой, ему и так уже ясно. Ничего нового он не узнает.
   - А наш план? Если Куно расскажет...
   - Не расскажет! Он не все знает. Только про реактор. А это ни ему, ни жрецу не понятно. Самое главное - в другом!
   Нелли встала.
   - Дай платье. Пора начинать представление! Думаю, скоро здесь будет делегация! Я должна быть во всеоружии.
   Миха понял, что подруга посвятила их не во все свои планы. Она забрала платье и ушла в каюту Обигайль. Вышла оттуда в платье, висящем на ее плечах мешком, и босой. Миха понял, что костюм она тоже сняла. На белеющей в полумраке шее висела бечевка, на ней, ниже груди - медальоны. Миха догадался - это медальоны с именами детей Обигайль. Праматери!
   - Нелька, что ты задумала?
   Миха вдруг осознал, что она решила идти напролом.
   - Твоя задача - запустить реактор в нужный момент. Мне нужен сильный эффект! Чтобы этот храм трясся изо всех сил, чтобы во все его иллюминаторы вырывался яркий свет, чтобы...
   Мишка порывисто обнял ее. Сейчас она была такой хрупкой и в то же время такой решительной. Он понял ее намерение. И понял, что это их единственный шанс на изменение не только своего статуса на этой планете, но и на ход всей дальнейшей жизни ее обитателей.
   - Не волнуйся. Я все сделаю. У нас все получится.
   Крепкие руки, обнадеживающий шепот над головой, тепло дыхания единственного мужчины, которому она может доверять как себе.
   - Если меня схватят, убей жреца, - твердый голос женщины, решившейся на смерть ради жизни. - В храм никого не пускай. Если только Куно.
   Картинка на ручном мониторе Михи изменилась.
   - Они идут.
   Нелли отстранилась и сосредоточилась на изображении, передаваемом стрекозой.
   - Куно ведут за руки. Жрец возглавляет толпу мужчин. Женщины за ними. О! Это хорошо! Женщины мне как раз и нужны!
   Нелли подняла подбородок. Подросшая челка скользнула по лбу, приоткрывая брови. Ноздри затрепетали. Она вышла в шлюзовую камеру.
   - Забудь обо мне. Готовься к включению реактора. Слушай меня, но не вмешивайся. Главное - это реактор!
   После этих слов раздался лязг открываемых запоров, и в тот момент, когда толпа почти подошла к кораблю, Нелли распахнула дверь и вышла на ступень. Дождь накинулся на нее всей водяной мощью. Его холодные струи окатили ее с головы до ног. Рубаха прилипла к телу, обрисовав все его изгибы. Вода лилась по лицу, затекая в приоткрытые губы, затмевая взор. Но Нелли не шевелилась. Она стояла прямая, сжав кулаки и устремив взгляд на женщин, остолбенело уставившихся на нее.
   Жрец остановился в десяти шагах от храма. Он ожидал чего угодно, но не появления безоружной женщины. Он узнал в ней ту, которая спасла ребенка, буквально выхватив его из пасти зверя. Но тогда она была в окружении мужчин и с оружием, поражающим на расстоянии. Сейчас перед ним стояла женщина - молодая, одетая в одну рубаху, без оружия, без чего-либо в руках или... что-то поблескивает над ее животом... что это? Жрец разглядел бечевку на шее. Бусы? Странные бусы... Он не успел додумать, что бы это могло быть, как зазвучал громкий голос. Нелли перекрикивала шум дождя. Голос казался тонким, но каждое слово она произносила четко, отрывисто, давая время на то, чтобы оно было не только услышано, но и понято.
   - Женщины! Матери! Я взываю к вам! Сегодня вы пришли почтить мою память, воздать мне хвалу и просить о ваших детях! И вот я перед вами! Я - Праматерь всех ваших детей, всех вас, всех родов, которые ныне живут на этой земле. Я услышала ваш вопль, заглушаемый речами этого человека, - Нелли выпростала руку, указуя на жреца. - Он убивает ваших детей! Он, не родивший ни одного младенца, лишает их жизни, обрекает на мучительную смерть! Пришло время изменить закон! Пришло время жизни для всех детей! Пришло время любви и счастья для всех юношей и девушек!
   Нелли сжала в кулак все медальоны и подняла их перед собой.
   - Это то, что осталось мне на память о моих детях. Вы - их потомки! - она обвела горящим взором всех - от жреца и Куно до мужчин и женщин, вставших в отдалении. - В вас я вижу черты моих сыновей и дочерей. Мигель, Давид, Анжела, - она произносила имена детей Обигайль, и очередной медальон с лязгом повисал на бечевке. Когда в кулаке не осталось ни одного, Нелли замолчала. Молчали все. Куно, все еще сжатый с двух сторон крепкими руками, смотрел на дочь со слезами и с восхищением. Он понял ситуацию раньше жреца и воскликнул:
   - Праматерь! Праматерь явилась нам!
   Вздохи раздались за его спиной. Женщины подняли руки к Нелли и запели гимн в честь Праматери. Праздник, посвященный ей, начался стихийно и по непредсказуемому сценарию, и теперь от действий Нелли и жреца зависело то, как он продолжится: пленением или победой.
   Смятение жреца перешло в гнев. Он исказил его лицо так, что верный помощник, стоявший рядом, только взглянув на него, отшатнулся. Жрец понял, на что рассчитывает пришлая, и, чтобы все осталось как прежде, сейчас, немедленно ему необходимо убить ее. Убить и доказать сородичам, что она самозванка.
   Он в два прыжка оказался рядом и, грубо схватив медальоны в кулак, с силой дернул их. Нелли охнула от резкой боли в шее. Но бечевка выдержала. И теперь они стояли вдвоем, словно соединенные первородными жителями Новой Земли. Кулак жреца и шея Нелли. Кто победит?
   - Эта женщина - самозванка! - жестко обвинил жрец, обводя взглядом свою паству. - Она украла святые реликвии в храме и пытается втянуть вас в омут беззакония. - Со стороны женщин раздались всхипывания. Жрец повысил голос. - Закон охраняет нашу жизнь! Закон установлен праотцом Хуаном! - Понизив голос до шепота, он злобно шепнул Нелли: - Или он тоже сейчас выйдет из храма?
   Нелли взяла себя в руки. Теперь ей нечего терять! Еще есть шанс обрести поддержку людей. Она артистично ухмыльнулась и выдернула медальоны из рук жреца.
   - Только двух детей родила я от праотца Хуана Родригеса. Девять - дети четырех других праотцов! Вы помните их? - обратилась она к толпе. - Забыли? Я напомню вам! Пьер, Ганс, Марк, Лучано! Здесь есть жители деревень, люди которых ведут родословную от них? Есть?
   Глаза Нелли сияли решимостью. Куно боялся за дочь, но и любовался ею. Его Бонита была прекрасна, но податлива и послушна, Нелли же сияет такой женственной красотой, от которой веет силой и решимостью.
   Вперед вышли четыре женщины. Нелли впилась глазами в их лица. Это были пожилые женщины, скорее всего, окруженные почетом матроны.
   - Я из клана Пьера, - сказала одна.
   - Мой род идет от Марка, - добавила вторая.
   - Я из семьи Ганса, - поспешила сказать третья.
   - Наш праотец Лучано...
   Нелли спустилась к ним. На вытянутой руке поднесла медальоны к глазам.
   - Я родила Пьеру трех детей: двух дочерей и сына. Пьера я любила... больше всех, - голос Нелли зазвучал мягко, она будто вспомнила сама красивого молодого парня, ставшего отцом ее первенца. - От Ганса родились девочки. Такие хорошенькие...
   - А Лучано? Ты любила Лучано? - последняя женщина оказалась эмоциональной.
   Нелли не стала ее разочаровывать.
   - Он был хорошим отцом и нежным любовником, - ответила она с улыбкой, - я подарила ему девочку и мальчика. Как и Марку! - не дожидаясь вопроса, ответила она другой женщине.
   Незримое понимание объединило женщин в этой короткой исповеди. Чужие, они вдруг стали ближе, Нелли обрела союзниц. Но жрец не дал укрепиться этому союзу. Он встал между ними. Никто не успел и подумать, как он ухватил ее за руку - цепко, жестко - и, кивнув мужчинам, по виду которых можно было догадаться об их суровости, - потащил к лесу, взывая на ходу к духам предков:
   - Явитесь к нам, праотцы, дайте знак и установите истину! Если эта женщина - самозванка, пусть постигнет ее кара! Если она та, за кого себя выдает, то я первый склонюсь перед ней!
   Нелли поняла, что задумал жрец! Он тащил ее к роковой поляне, на которой двадцать семь лет тому назад тоже решалась ее судьба. Мужчины оттеснили женщин. Куно оттолкнул стражников и побежал в лес, готовый отразить атаку зверей, чье чутье всегда определяет жертву на расстоянии. Они растерзают дочь! Он не даст. Его мозг искал выход. Миха! Где Миха? Почему он прячется в храме и не спасает его дочь?!
   Сжатая с двух сторон крепкими руками, Нелли не могла сопротивляться. Она надеялась на стрекозу. Миха должен видеть то, что происходит. Сейчас самое время запустить реактор. Только это спасет ее...
   Но храм молчал. Ни звука, ни света. Мокрая с головы до пят, Нелли почувствовала, как сознание покидает ее. Голоса звучали в голове приглушенно, туман залепил глаза. В монотонность чужих слов ворвался вой. Стая волков предвкушала пир. Руки, тащившие ее на казнь, вдруг расцепились. Пришли. Ноги подкосились. Нелли упала бы, но ее подхватил Куно. Она слышала его шепот, но не могла разобрать ни слова. Шлепок по щеке привел в чувство. Нелли тряхнула головой. Струи воды с волос разлетелись в разные стороны. Дождь прекратился? Ей так показалось. Но что это? И что говорит отец? Туман в голове растаял и звуки ударили по ушам с такой силой, что Нелли закрыла их. Когда она подняла голову, то увидела, что стоит невдалеке от кромки леса. Вокруг никого. Только отец сжимает ее в объятиях и говорит, говорит. Она опустила руки, осмотрелась. Нет, это не та поляна. Вон храм, он рядом. Люди собрались в кучу и не шевелятся. Между ними - стая волков. Волки! Нелли прижалась к отцу. Казалось, это конец. Но волки не смотрели на нее. Они встали полукругом перед ней, и она слышит их рычание. Они рычат на людей! На тех, кто хотел принести ее в жертву!..
   Куно повторял одно и то же:
   - Они не тронут тебя, они не...
   До Нелли дошло! Волки защищают ее! Она не увидела, как они вышли из чащи, как примчались на зов жреца, как набросились на его окружение. Но жрец жив, вон он стоит! Теперь точно потерял дар речи! Нелли ухмыльнулась. Она выпрямилась. Слабость еще сковывала движения. Но надо идти. К храму. К Михе. Что-то у него не получилось...
   - Не спеши. Иди медленно.
   Нелли сделала один шаг и встала как вкопанная. Кто говорит? Это не отец... Ей послышалось? Не слова, но смысл их прозвучал в голове. Она оттолкнула Куно и прокрутилась вокруг себя.
   - Кто здесь? - собственный голос прозвучал чужим. Страх изменил его. Такой страх, которого она никогда не испытывала в жизни.
   Ответа на вопрос не последовало. Волки стояли впереди, как и мгновение назад.
   - Волки? - Нелли бессознательно искала зацепку. Ей было нужно что-то спрашивать и получать ответы. Иначе можно сойти с ума.
   - Вол-ки... - эхом прозвучал ее вопрос в голове и послышалось или почудилось растянутое: - И-и-ди-и-и...
   Нелли повиновалась. Краем глаза она видела Куно. Она видела страх в нем. Он боялся за нее, он боялся толпы, боялся волков, но шел рядом. Он поднялся на ступени храма вместе с ней. Волки окружили храм. Как только Нелли встала на верхнюю ступень, дверь храма распахнулась, и изнутри вылетел сноп света - света корабля, космического корабля! Гул пошел из-под земли, храм завибрировал и, выйдя на нужную частоту, словно опустил плечи, и только монотонный звук работающего реактора растекался по дикой деревне, по лесу. Он накрыл людей страхом, куда большим, чем им внушала стая зверей с огромными клыками, способными вспороть живот в одно прикосновение. Все одновременно распластались по земле. Нелли подняла руку. Ее голос вновь зазвучал твердо:
   - Люди! Потомки моих детей! Верные хранители заветов праотцов! Не бойтесь ничего и никого! Я теперь с вами! Идите по домам и расскажите всем, что к вам вернулась Праматерь, и теперь ваша жизнь изменится! Мы создадим новые законы и мы будем жить по ним, ценя каждую жизнь! Встаньте, дети мои!
   Нелли подняла руки. Один за другим поднимались женщины и мужчины. Они смотрели на Праматерь с благоговением, со страхом, с непониманием. Но сейчас это неважно. У них будет время на раздумья. Сейчас Нелли хотелось обнять Миху - своего единственного друга, который оживил корабль. Теперь они будут жить почти как в том мире, откуда они прилетели!
   Жрец выглядел совершенно растерянным. Куда девалась его смелость, его решительность! Он недоуменно оглядывал волков, смирно сидевших по обе стороны от проема, сияющего белым светом. Свет в храме! Яркий свет в его храме! И эта женщина... Праматерь! Он смотрел на нее, все еще не понимая, что произошло, и не понимая, что теперь ему делать.
   Нелли указала на него и торжественно произнесла:
   - Жрец! Ты заблуждался, но ты служишь своему народу. Поднимись. У нас с тобой много дел. Но сейчас я останусь одна. Ты придешь завтра, когда начнется новый день.
   Она не убьет его? В это трудно поверить. Но он обязан подчиниться. Теперь все на ее стороне и сама его жизнь зависит от нее.
   Нелли позвала Куно и они скрылись в храме, накрепко закрыв его.
   Свет сочился из круглых оконцев, заросших лианами. Он напоминал, что внутри - Праматерь. Теперь она будет вершить дела всего народа Новой Земли.
   Но самой Нелли нужен отдых. Она обессилела и, как только увидела Мишку, упала на его руки и уснула. Миха отнес ее в каюту Обигайль. Укрыл потеплей и, прикрыв дверь, слушал Куно, который и сам поверил, что его дочь - Праматерь новоземлян.
  
  
   3.
  
   Вода, льющаяся с неба, наполнила планету влагой. Вода скатывалась с мясистых листьев лиан, от воды набухли мхи на стволах деревьев и на камнях у озера. Само озеро кипело, взбиваемое мириадами капель, падающих в него.
   Курт стоял у входа в пещеру и бессмысленно смотрел на пелену дождя, или сквозь нее, пытаясь найти ответы на вопросы: что с ними случилось, как жить дальше? В деревне у них был свой дом. Они могли быть счастливы втроем, могли родить еще детей. Почему закон запретил счастье? Никто не мог объяснить этого. С самого детства Курт слышал наставления родителей, старших в деревне, самого жреца о неукоснительном следовании закону, установленному Праотцом Хуаном. Но тогда он не задумывался над сказанным. Взрослые всегда учат, а жизнь ребенка не обременена проблемами. Он открывает мир и только его тайны заботят его. Но взрослея, Курт видел страдания сельчан, посмевших нарушить закон. Он задавал вопросы отцу и матери, но в ответ слышал лишь то, что ему твердили с самого рождения: закон - основа их жизни. Нарушившие его караются изгнанием. Так и случилось с ними! До того он не задумывался о том, что есть изгнание, в чем его суть. А суть оказалась в обречении на одиночество двух сильных молодых людей, жаждущих действий и общения, как самой жизни.
   Кристи держалась долго. Он знал, что она страдает как мать, скучает по родителям и подругам. Страдает, но не подает виду. Лишь когда они ложились спать, она, уткнувшись в его плечо, почти беззвучно всхлипывала, оплакивая свою молодую жизнь. Чем он может помочь ей? Он - защитник, мужчина, которому она доверила свою жизнь! Он бы не смог спасти своего ребенка, если бы не пришельцы. При мысли о сыне, его сердце замирает, становится каменным, не способным стучать в груди. Кристи плачет. Тайно, но все же смывает слезами свою боль. А он не может позволить себе и этого.
   Курт тяжело вздохнул. Кристи заболела. Ее жизнь теплится слабым огоньком. Что может сделать он, чтобы она снова разгорелась пламенем? Он до боли сжал зубы. Сейчас он может только сидеть около нее, кормить тем, что еще есть в припасах, согревать своим телом.
   Курт выставил кувшин под дождь. У них закончилась вода. Нет надобности идти на озеро, когда вода потоком льется с небес. Тяжелые капли застучали о дно кувшина. Курт прислушивался к их монотонному стуку и вдруг уловил другой звук - шелестящий. Так отзываются листья, если их потревожить рукой.
   Он едва успел оглянуться, как чей-то кулак опустился на его плечо. Злодей метился в голову! Но Курт чудом увернулся: древний инстинкт самосохранения толкнул его наружу. От сильного удара рука безвольно повисла. От боли свело шею, но дождь так окатил голову, что сознание прояснилось, не успев оставить его.
   Потерпев неудачу, враг не сдался. Он кинулся вдогонку, но споткнулся о торчащий корень и упал, растянувшись перед тем, кого намеревался убить. Недолго думая, Курт схватил кувшин и, замахнувшись, со всех сил ударил врага по голове. Кувшин раскололся, а нападающий обмяк, уткнувшись лицом в размягченную влагой тропу.
   Опасность миновала, и Курт растерялся. Кто этот человек? Почему он хотел убить его? Кольца длинных волос закрывали его шею и часть спины. Лица и вовсе не разглядеть. Курт решился и подошел ближе. Он наклонился над телом и прислушался. Шумит дождь. Дыхания человека не слышно в его потоках. Курт толкнул мужчину ногой. Он даже не пошевелился. Присев рядом, здоровой рукой Курт повернул его за плечо. Под ошметками грязи, сплывающими с лица, он узнал мужчину из деревни жреца. Что ему надо?.. Страх снова окатил его как ливень. Курт лихорадочно вскочил на ноги. Бежать! Немедленно бежать! Курт метнулся к пещере. Кристи! Кристи лежит там и ее жизнь зависит сейчас только от него.
   Он нырнул под венец лианы, свесившей мокрые листья до земли, и почти наощупь добрался до грота Куно. Кристи спала. Он присел перед лежанкой и, гладя жену по щекам, разбудил ее.
   - Кристи, любимая, просыпайся, нам надо уходить. Немедленно.
   Кристи приподнялась на локте и, часто моргая, посмотрела на мужа.
   - Куда уходить? - не поняла она.
   - Кристи, меня только что чуть не убил помощник жреца. Я узнал его, это Брик! Он лежит там, перед входом. Но он скоро очнется и тогда точно убьет нас обоих.
   Кристи все еще не понимала, что произошло. Но Курт был так возбужден. Он поднял ее за плечи, но вдруг застонал, отпустил и прихватил здоровой рукой другую - безжизненно повисшую вдоль тела. Кристи испугалась.
   - Что с тобой?
   - Он ударил меня. Рука почти не работает.
   Болезнь ослабила Кристи. Температура спала, но силы еще не вернулись. И все же, голова ее оставалась ясной.
   - Что с тем человеком? - спросила она.
   Курт собирал вещи, расстелив на камне, где они трапезничали, кусок ткани.
   - Я его ударил кувшином. Он упал. Не знаю, жив или нет. Но он здоровый! А очнется - убьет нас!
   - Его надо связать.
   Кристи стояла перед мужем - тонкая и светлая. Рубаха висела на ее плечах, а под ней в свете потухающих головешек костра проглядывали контуры ее тела. Русые волосы лежали на груди небрежными прядями, в глазах Кристи можно было заметить усталость, но не страх.
   - Что ты сказала? - Курт остановился с чашкой в руке.
   - Надо связать того мужчину, пока он не пришел в себя. Куно вернется, тогда и решим, что делать дальше.
   Еще некоторое время, показавшееся невыносимо тягучим, Курт размышлял. И вдруг до него дошло, что Кристи права. Как же он сам до этого не додумался?!
   Оставив чашку, он принялся искать бечевку. Не нашел. Тогда выдернул из-под вещей кусок холста, надорвал его зубами и вместе с Кристи они разорвали его пополам.
   - Идем, я один не справлюсь, - он кивнул на пострадавшую руку.
   Кристи с готовностью всунула ноги в туфли, и они поспешили к выходу из пещеры.
  
  
   Брик пришел в себя, пошевелился. От движения появилась боль в руках. Приоткрыв глаза, он пригляделся. Прядь волос с запекшейся кровью мешала, но и так понятно: он в пещере, связан по рукам и ногам. Неужели этот безропотный сухожильный Курт смог с ним справиться?! Брик зарычал. И где он? Приподнявшись, насколько позволяло скованное тело, он огляделся. Свет сочится слева. Он лежит у стены. Сухо, но снаружи тянет сыростью. Брик прислушался. Дождя не слышно. Прекратился. И то ладно. Надо как-то выбираться отсюда. Вокруг никого. Руки связаны спереди. С этим он справится. Голова болит! Но и это не так беспокоит, как то, что он скажет жрецу. И как так получилось?.. Дождь! В такой дождь все прячутся по норам. Он подумал, что ему повезло, когда Курт вышел из пещеры в тот момент, когда он сам собирался проникнуть в нее. Он думал убить женщину, но первым попался Курт. И Брик быстро сориентировался. И нанес удар. Но все решил случай! Курт оглянулся, а он случайно споткнулся. И все!
   Брик уселся, прислонившись к стене. По ней сочилась вода. Дождь закончился, но вода пропитала даже камни, и теперь выходила из всех щелей скального хода. Спину холодил промокший насквозь камзол. Но ничего, главное развязать ноги и руки, и он еще справится с заданием.
   Руки он развязал быстро! Зубы крепкие, и не с такими путами справился бы! Освободив руки, Брик подтянул к себе колени, нащупал узел и принялся за него. Не сразу, но узел размяк. Тряпками туго не свяжешь, если только спеленать! Но откуда это знать Курту?!
   Встав на ноги, Брик приложился головой о свод хода. Голова отозвалась болью и звоном в ушах. Чем это он его шарахнул? Брик разозлился. Найду, и так шарахну!
   Он вгляделся в темноту хода, который вел вглубь. Скорее всего, они прячутся там. Но как далеко? Без света не найти, а со светом себя выдашь. И сколько их там? Брик озадачился. Пришельцы опасны. Их действия трудно предугадать. Своих он убирал легко. Они никогда не думают об опасности, боятся только ночью, и только зверей. А пришлые всегда настороже. Но когда-то и они выходят из пещеры. Брик решил подождать снаружи. И все же мысль о том, что он провалил дело, не оставляла его. Где были пришельцы, когда Курт отключил его? Чутье охотника подсказывало, что не здесь. Иначе не лежал бы он у самого входа и так неумело связанный.
   Брик пробрался сквозь мокрые лианы и отошел в сторону озера. Он выбрал удобное место для наблюдения, устроившись между двумя валунами так, что видел и вход в пещеру, и тропу к озеру. Осталось только ждать.
  
   Ночь навалилась пухлым и влажным телом, подмяв под себя и лес, и озеро, и камни, и всех, кто оказался в пору ее владычества под открытым небом. Брик тяжело дышал, втягивая в себя воздух, напоенный обильной влагой. По спине стекали капли холода, промокшие ноги зябли. Брик крепче сцепил руки, обхватив себя за колени. Казалось, все тепло его тела сосредоточилось внутри, сжавшись до крохотного комочка, гулко отбивавшего ритмичные удары, которые тонкой ниточкой боли еще отдавались в затылке.
   Над головой появилось двойное солнце. Оно не освещало, не грело, как это бывало днем, но светило красивым голубым ободом вокруг черного круга, в некоторые моменты времени выбрасывающего всполохи света.
   Брик смотрел на небо и думал о пришельцах. Кто они? Как поднимаются в небо, как невредимыми сваливаются на землю? Он спрашивал жреца, но тот никогда не отвечал. Тайна? Жрецу открыты многие тайны! Он общается с самим Праотцом! Велик Праотец! Он вездесущ! Он видит насквозь каждого из них... Видит ли он, как сейчас Брик трясется от холода, готовый завыть на двойное солнце подобно волку?! Волки... При мысли о страшных зверях, наводивших ужас и на такого бесстрашного человека, как он, Брик выпрямился и прислушался. Нет, нет их рядом. Он бы почувствовал. Но теперь мысль о них стала неотвязной. Каждый шорох пробирал страхом. Уйти в пещеру? Ночь, вряд ли ее обитатели выйдут по воду или еще за какой-то надобностью до утра. В скальных стенах есть укромные места, где можно спрятаться и переждать холод.
   Брик поднялся. Влага стекла в штаны, хлюпнула под ногами. Зябко передернувшись, посланник жреца поднял приготовленный камень и потрусил к пещере, вход которой едва угадывался в голубом сиянии ночного светила.
  
  
   Как ночь растворяется в свете нового дня, так и небытие тает под лучами сознания, отчаянно пробивающегося сквозь сон вспышками памяти. Еще не открыв глаз, Нелли вспомнила события прошедшего дня, и ее сердце блаженно замерло - свершилось! Конец неопределенности и страхам! Теперь только созидание, только мир и участие в судьбе каждого жителя Новой Земли!
   Она села, на груди звякнули амулеты, напомнив о бывшей хозяйке каюты. И это напоминание отозвалось вопросом: кто теперь она сама? Осталась ли она девушкой-космонавтом, прибывшей на Новую Землю с исследовательской экспедицией, или теперь она - Праматерь, женщина, ставшая легендой этого мира? Но Обигайль тоже была девушкой-космонавтом. И ее жизнь изменилась стечением обстоятельств, которых она не ожидала. Нелли не хотелось терять себя в прошлом этой женщины, но настоящее требовало преображения. Жители планеты приняли ее как Праматерь. Сама по себе Нелли никогда не смогла бы повернуть ось накатанной жизни в другую сторону. Образ Праматери помог ей в этом, и то, с помощью друга Мишки и странного поведения зверей.
   Вспомнив волков, Нелли вздрогнула. Страх вернулся в сердце, и не тот животный страх, который внушают дикие животные беззащитному человеку, а страх перед неизвестностью.
   Вчера ей некогда было обдумать то, что произошло. Она последовала совету услышанного где-то внутри себя голоса и свершила то, что должна была. Но сегодня случившееся озадачило и испугало. Разум подсказывал единственно верную мысль: они не одни на этой планете. И от этого мурашки побежали по коже. Сонм вопросов и предположений разрушил логическую цепочку происхождения жизни на Новой Земле. Ни взаимоотношения с местными, ни обустройство быта теперь не занимали так, как происхождение тайного голоса. Нелли сразу отмела мысль о мистическом возрождении Праматери и всех праотцов. Это сказки для новоземельцев! Она из другого мира - реального, современного, в котором верят не в призраков, но в иной разум. И именно он - этот чужой разум, невидимый и неслыханный ранее, вмешался в ее жизнь.
   Нелли встала. Темноту каюты разбавлял свет "дежурной" лампы над дверью. Он не мешал спать, но давал возможность ориентироваться по очертаниям предметов. Нелли увидела знакомый стол, ширму, шкафчик. Но теперь они не вызывали щемящего чувства сожаления о судьбе другой женщины. Теперь старый космический корабль стал ее домом, а эта каюта - ее комнатой, возможно, на всю жизнь.
   Она поежилась. Нельзя сейчас впадать в сентиментальность. И прежде чем выйти отсюда, она сама должна разобраться со всеми вопросами, которые волнуют и мешают думать. Прежде всего необходимо навести порядок в своих мыслях. Неизвестно, слышит ли ее иной, как она слышала его! "Слышишь меня?" - дерзко прозвучал немой вопрос. Прозвучал в пустоту, в никуда, но Нелли прислушалась к той тишине, которая жила в пустоте. Силой воли она сдержала поток своих мыслей, чтобы уловить, услышать ту одну, которая могла быть не ее. Но... тишина. Ничего не изменилось. Никто не откликнулся. Означает ли это, что иной не слышит ее? Или не слушает в этот момент? Что ж, придется разобраться с этим. Возможно, для связи необходимо присутствие волков. Выясним! Решительность и готовность к действиям, пусть даже самым дерзким, помогла обрести уверенность в себе.
   Нелли нащупала выключатель между койкой и дверью и щелкнула тумблером. Свет наполнил пространство каюты уютом, который может дать именно искусственный свет, созданный человеком. Нелли улыбнулась. Какой же молодец Мишка! Ей захотелось немедленно обнять его. Она нажала на кнопку за дверью, и та медленно и скрипя разошлась, открыв круглый проход. Это хорошо! Надо будет проверить, дверь уже не блокируется снаружи или просто была закрыта неплотно.
   Миха и Куно тоже проснулись. В кают-компании мерно жужжала жизнь корабля, проспавшего почти три сотни лет, и это снова порадовало, как и букет крупных колокольцев, распускающихся на лианах после дождя. Из каюты напротив вкусно пахло горячей едой. Откуда? Не иначе, кто-то принес, как и цветы. Добрый знак! Значит, уважают, значит, думают о ней.
   - Миш, - позвала Нелли, и тут же в проеме входа появилась массивная фигура Михи.
   - Нелька, а мы тут решили поесть...
   Мишка виновато улыбался.
   - Я бы тоже не отказалась. Только откуда еда?
   - Женщины принесли, - голос отца из-за спины Михи. - Сказали, для тебя.
   От Нелли не ускользнули нотки почтения в голосе Куно. Это смутило.
   - Хорошо, - она улыбнулась, - пройти-то можно?
   Мишка спохватился, вышел, галантно пропустил вперед. Каюта, в которой они с отцом устроили трапезную, почти ничем не отличалась от ее. Стол, койка, шкаф. Только ширмы не было. И умывальника. Звучит архаично, но когда-то прочитанное слово "умывальник" понравилось Нелли, и она так и называла устройство, с помощью которого можно было очистить себя от грязи. Но только не здесь. Здесь, как видно, вещества, способные это сделать, давно использовались. Так что и в дальнейшем им придется не очищаться, а умываться в прямом смысле этого слова.
   - Вы выходили наружу?
   - Да, - Мишка ответил, одновременно жуя кусок вареного мяса. - На первый взгляд никого, но Куно приметил соглядатаев вдали, у деревьев, где изба стоит ближе всех к лесу.
   - А волки? - этот вопрос занимал Нелли больше, чем присутствие соглядатаев.
   - Волки? Их нет. Они же только ночью... - Мишка осекся и взглянул на подругу с вопросом. - Слушай, Нель, я так и не понял, как это волки стали твоей охраной?
   Нелли вытерла губы. Мясо оказалось жирным.
   - Я тоже не поняла. Разберемся, Миш! - она подмигнула. - У нас много дел. Давайте как-то распределим обязанности. Вы разместились? Выбрали себе каюты?
   Миха мельком взглянул на Куно.
   - Я да, а Куно не хочет здесь жить.
   - Как так? - Нелли озадачилась.
   - Я назад пойду, дочка, - спокойно ответил Куно.
   - Но ты нужен мне здесь! Еще ничего не решилось, все только начинается! - выкрикнула Нелли и тут же осеклась. Нельзя так с отцом. Обидится, уйдет, а он нужен, очень нужен здесь. Кто как не он лучше всех понимает менталитет местного населения?! Если только Курт... - Слушайте, мы ведь забыли о Курте и Кристи! Надо их привести сюда. Здесь тепло, сухо, Кристи больна.
   Куно встал.
   - Я пойду за ними, - он помолчал и добавил: - Вернусь, решим, как жить дальше.
   Это успокоило. Но оставалось еще немало нерешенных вопросов.
   - Хорошо, иди, Куно. Миша, доставь его до прохода в скалах. Так будет быстрее. Я пока приберусь тут, умоюсь. Кстати, вы не подумали, где и как нам обустроить место для гигиены. Это не лес у озера, это храм! И все на виду.
   Миха пожал плечами. Это означало, что проблема осталась.
   - Ладно, идите. Потом решим. И, Миш, возвращайся быстро. Жрец придет. Будем разговаривать.
   Когда мужчины ушли, Нелли привела себя в порядок, насколько это было возможно без чистой одежды, воды, расчески. Она пригладила смятое во сне платье, подпоясалась, подумала и отложила ботинки, осталась босой. Но оставила наручный монитор. Лучше быть на связи с Мишей, и видеть, что показывает стрекоза! От жреца всего можно ожидать! За ночь он пришел в себя, мог обдумать все, и неизвестно как повернутся события грядущего дня.
   - Идут... - Нелли увидела жреца и нескольких человек с ним. На вид почтенные. А кто такие, узнает, когда сами скажут.
   Она сообщила об этом Михе и, глубоко вздохнув, вышла навстречу.
  
   При виде Праматери посланники пяти родов новоземлян остановились. Жрец сделал два шага вперед и тоже встал, рассматривая ту, которая перевернула всю их жизнь.
   Одно из солнц, видимое утром, и такое яркое в безоблачном небе, освещало ее слева. Взъерошенные волосы, прихваченные бечевкой по лбу, длинное платье, босая. На правой руке - массивный браслет. Змеиная кожа, в которой пришельцы явились к ним в первый раз, не облачает ее тела. Только рубашка, под ней угадывается тонкая девичья фигура. Праматерь?.. Сомнения не оставляли жреца.
   Всю ночь он не сомкнул глаз, вспоминая прошедший день мгновение за мгновением. Он видел в этой женщине ту, которая внесла сумятицу в их обряды, которая выступила против закона и забрала ребенка, предназначенного в жертву зверям. И они не разорвали ее вчера! Они не убежали, как в тот раз у поляны с жертвенником, а окружили ее, давая всем понять, что убьют любого, кто осмелится приблизиться к ней с плохими намерениями. Он не осмелился! Он испугался волков. Он испугался этой женщины. Кто она, если может повелевать зверьми, не одно поколение внушающими страх людям? И как они будут жить дальше? Менять закон? Возможно ли это? Закон - это незыблемо, закон - это то, что делает его вождем всех, что позволяет ему жить так, как он привык, как жил всю свою жизнь. Теперь он должен советоваться с этой женщиной? Ему просить разрешение у нее на любое действие? Гордость будоражила его ум мыслями о сопротивлении, в сердце кипел гнев, но... что он может сделать? Убить ее прямо сейчас, когда волков нет рядом? Никого нет рядом. Только монотонный гул, исходящий из храма, пугает непонятной природой происхождения. Что они сделали в храме? Как посмели осквернить саму память о праотцах?..
   - Приветствую вас, старейшины! - звонкий голос Праматери прервал череду хаотичных мыслей жреца. - Вы можете войти в храм, - пригласила она, чем вызвала удивление не только старейшин, но и жреца.
   Еще вчера в храм мог входить только он и та из девушек, которую выбирали среди жительниц его клана. Почетная обязанность уборки в храме, в его украшении повышала статус девушки, ее семья гордилась этим. Но теперь Праматерь зовет в храм всех.
   Жрец опустил глаза и пошел вперед. А что еще мог он сделать в ответ на дерзкое повеление?! Старейшины переглянулись и последовали за ним.
   Жрец переступил порог храма и замер, оглядывая кают-компанию и алтарь, на котором теперь мигали огоньки - пугающие, непонятные прежде всего тем, как к ним относится? Как к проявлению высшего благословения или осквернению святости тех, чьи имена вызывали душевный трепет и подчинение воли?
   Так и не разобравшись в своих чувствах, жрец прошел к алтарю и склонил над ним голову. Сладкий аромат цветов лианы пощекотал нос. Закрыть глаза - и все будет как прежде. Но жрец не мог закрыть глаза. Они бегали, как и его мысли - беспокойно, заглядывая во все уголки памяти в поисках решения.
   Старейшины не осмелились сделать и шага, они столпились у входа и ждали.
   - Проходите. Храм существует для всех! Теперь он - мое прибежище, но пока мы не построим новый храм, здесь будем решать все вопросы жизни нашего общества.
   Нелли указала вглубь кают-компании, где за столом стояли скамьи и места хватит всем, чтобы разместиться за ним для разговора.
   - Нам предстоит много работы, - начала она, внимательно вглядываясь в лица и подбирая каждое слово. - Прежде всего, я хочу остановить жертвоприношения. Мне понятно стремление жреца выполнять закон, обеспечивающий чистоту расы людей, ее здоровье, но есть другие методы, и мы будем думать, какие подойдут для нас.
   Нелли говорила и видела, что умудренные жизнью мужчины не понимают ее. Они исполняли закон, который строго ограничивал свободу выбора спутника жизни в создании семьи. Только жрец мог окончательно решить, кто с кем будет жить, от кого рожать детей. Они могли сказать ему о взаимных симпатиях молодых, но и только. И, как правило, симпатии не имели никакого значения в решении их будущего. Слова Нелли о здоровье нации, о чистоте расы, о каких-то методах остались непонятыми и породили тревогу. Чего хочет от них Праматерь? О какой чистоте она говорит?
   Нелли едва не попала в тупик. И Мишка не возвращается, и Куно нет - некому поддержать ее, объяснить на понятном языке, что она хочет. Тогда пришло единственно верное решение.
   - Этот вопрос мы обсудим подробно со жрецом, а вы, уважаемые старейшины, узнаете о нашем решении позже. Пока идите и занимайтесь своими делами. Нам предстоят изменения не только в законе, но и в обустройстве жизни.
   Старейшины встали, молча поклонились и ушли. Нелли перевела дух. Стало понятно, что начинать надо не со своих предложений, а с вопросов. Знает ли жрец, почему Праотец Хуан оставил своим потомкам такой завет? Почему он требовал неукоснительного соблюдения закона о семьях и рождении детей?
   Жрец молчал и разглядывал ее. Под его колючим взглядом Нелли чувствовала себя обнаженной до глубины души. Что это за человек? Властный, жестокий, обладающий внутренней силой, которая исходит от него и ощущается кожей! Пойдет ли он на компромисс? Станут ли они союзниками? Или останутся врагами?
   - Что для тебя закон? - облокотившись на стол, Нелли подалась вперед и, не моргая, буравила жреца взглядом. Только так могла она продемонстрировать свою уверенность, спрятать страх за напором, за маской силы.
   Жрец опустил глаза. Первая победа!
   - Закон писан праотцами.
   - Это мне известно. Что ты видишь в нем, кроме указания последовательности действий?
   Вопрос оказался трудным. Жрец молчал. Он никогда не думал о законе так, как об этом спрашивает эта женщина.
   Нелли порывисто поднялась.
   - Пойдем.
   Она прошла в каюту Хуана Родригеса. Там хранились родословные всех жителей Новой земли. Предстояло в понятных образах и нужными словами рассказать самому просвещенному человеку планеты о генетике, о ДНК, о мутациях детей во внутри родовых браках. Что ж, она справится! Должна! Как должна предложить и другой вариант, дающий возможность избежать вырождения населения планеты, о чем и беспокоился Хуан Родригес, создав свою систему законов - так, как он ее видел и понимал. Нелли видит ее иначе. Осталось только решить - как именно!
   Нелли достала первые карты родословных, составленные сами Родригесом. Ее сердце снова дрогнуло при виде имени Обигайль и ниточек связей с мужчинами экипажа корабля, потерпевшего крушение на планете. Нелли лучше жреца понимала, что значат эти линии! Скорее всего, он даже не задумывался над тем, что стоит за этой простой схемой, какие терзания души и тела одной женщины, давшей жизнь всем, кто сейчас живет на Новой Земле.
   Разложив несколько карт на бывшей кровати Родригеса, Нелли присела с краю, в изголовье, и ткнула пальцем на имя Обигайль.
   - Смотри, это я - праматерь всех вас. Это - праотцы. От каждого я родила детей.
   Нелли подняла все амулеты и выпрямилась. Весь ее вид излучал гордость. Жрец смотрел на нее во все глаза. Эти бумаги, само прикосновение к ним, было для него священным актом. Он вырос, храня в душе особое отношение к наследию праотцов. Имя праматери было для него так же священно, а сейчас он видел ее перед собой в живом воплощении!
   - Будь благословенна в веках! - прошептал он, не сводя с нее глаз.
   - Твоими молитвами, - тихо ответила Нелли.
   Они оказались в шаге от взаимопринятия друг друга, и сейчас было важно укрепить образовавшееся доверие.
   Нелли продолжила экскурс по родословной:
   - Среди моих детей были девочки, когда они повзрослели, то родили детей от других праотцов, кроме своего родного, а также от мальчиков, кроме родных братьев. Дальше важно было сохранить этот принцип: не рожать детей от мужчин одной ветви родства. Позднее отслеживались и женские родословные. Праотец Хуан вел все родословные, и, уходя в другой мир, завещал это своему преемнику - первому жрецу клана. Так эта священная обязанность дошла до тебя. Это верный путь сохранения облика и здоровья всего сообщества. Понимаешь?
   Жрец напряженно молчал. Тогда Нелли задала такой вопрос:
   - Рождались ли у вас на твоей памяти дети... - ей не хотелось произносить слово "уроды", да и не знала она, знакомо ли такое понятие жрецу, и попыталась сформулировать привычными словами: - не такие, как все? Может быть, у них были странные лица, они могли быть толще своих одногодок. Или ты замечал, что они не говорят, как все, мычат, будто животные, или...
   Жрец кивнул. Нелли перевела дух. Она предполагала, что такое должно было иметь место. Как не ограничивай скрещение родственных браков, они все равно случаются в таком небольшом сообществе, каким было население Новой Земли. Ведь все произошли от одной женщины!
   - Я не буду спрашивать, что вы с ними делали. Но скажу, что в этом виноваты не их родители. Это такая болезнь. Подобные дети и дальше будут рождаться, как бы ты не формировал пары, следуя заветам праотцов. Это неизбежно. Но каждый новорожденный имеет право на жизнь! Пойми - каждый! И каждый человек имеет право выбирать, с кем строить свою жизнь, на ком жениться или за кого выходить замуж. Мы изменим закон так, чтобы сохранить принцип несмешения, но сделать людей свободными.
   Недоверие вновь проскользнуло во взгляде жреца. Он стоял перед ней, настороженно вглядываясь в глаза, будто пытаясь проникнуть за этот живой барьер, отделяющий его от ее мыслей. Что она придумала? О какой свободе она говорит? А туманные мысли Нелли наконец-то обрели четкость! Ей вдруг стало понятно, как все устроить. Она не замечала напряжения жреца и говорила, убегая вперед, представляя будущее народа в осязаемой реальности.
   - Надо сделать так, чтобы дети одного рода с самого рождения общались с детьми другого рода. Детсады! Межродовые детсады, а потом школы! Мы устроим такие детские сообщества! Ведь почему юноши и девушки одного рода влюбляются друг в друга? Потому что они с детства вместе, они привыкают друг к другу, возникают чувства. А если они будут общаться с другими детьми - с теми, с кем в будущем им предстоит создавать семьи, то и влюбляться они будут в них! Наша задача сводится к тому, чтобы верно рассчитать, в какой детсад кого направить. А это ты умеешь делать! Понимаешь? Нет? Слушай! Ты составляешь таблицы родства не тогда, когда приходит время созревания молодых, а при их рождении! Мать кормит ребенка, выхаживает его, и как только он встает на ноги, отдает его в детсад. При этом они могут общаться, забирать ребенка домой. Но большую часть жизни он проводит в детсаду, в школе, в интернате. Незнакомые слова? Ничего, привыкай! Будем вводить их в обиход.
   Нелли разошлась. Она достала последние таблицы. Жрец показал, какие пары он сформировал. В отдельную карту он собрал ослушавшихся. Кругом была обведена одна пара.
   - Они ждут ребенка?
   Жрец кивнул.
   - Запомни: мы не будем забирать у них ребенка. Мы будем наблюдать за ним в течение нескольких поколений и создавать условия для того, чтобы дети, рожденные от них, были здоровыми. У тебя много работы! Делай новые карты. А я подумаю, где и как сделать первый детсад.
   Нелли не сказала жрецу, но подумала о том, что ей надо найти нужные слова, которыми она сможет объяснить почтенным женщинам всех родов свою идею, и как не испугать молодых родителей, детей которых первыми придется забрать в детсад.
   В этом ей помогут Кристи и Курт, и Куно. Но... где они? И Миха не вернулся... Нелли напряглась. Она ушла в свою каюту и позвала Миху через микрофон на шлеме. Он не откликнулся. Монитор показывал, что он находится в одном из ходов пещеры Куно. Но почему он не отвечает? Что случилось?..
  
  
   Утро просочилось в дальнюю пещеру сквозь хаос спутанных корней, которые оплели каменные стены, закрыв и так слишком узкую щель, ведущую наверх. Кристи подняла голову. В объятиях Курта она уснула так крепко, что проспала начало дня. Курт тоже заснул перед самым рассветом. Так ему казалось. Ведь в пещере трудно разобрать, когда уходит ночь и приходит день.
   - Курт... - Кристи тихо окликнула мужа.
   - Что, милая?
   Он поцеловал ее оголившееся плечо.
   - Курт, что нам делать дальше? Брик там связанный. Что мы будем делать?
   Курт не знал, что ответить. С одной стороны, они должны были ожидать, когда за ними вернутся Куно или Миха, с другой - никто не знал, что появится Брик. Оставаться с ним опасно. Но и сидеть здесь в неизвестности не хватит терпения. Они не спали всю ночь, прислушиваясь к звукам пещеры. Слуга жреца сильно напугал. Сидеть так и дальше? Нет, лучше как-то действовать! Ради безопасности, на всякий случай они ушли из пещеры Куно вглубь хребта, и переждали ночь в холодной и влажной пещере, неприспособленной для долгой жизни в ней. Кристи снова кашляла. Как бы она не заболела еще сильнее!
   Курт заботливо поправил рубаху на ней, накинул одеяло на плечи.
   - Ты побудь здесь, а я схожу, посмотрю, как там Брик.
   Кристи повела головой.
   - Нет, мы пойдем вместе! А вдруг...
   Курт перебил ее, запахивая концы одеяла на груди:
   - Ты слаба, Кристи, побудь здесь. Скоро наши вернутся. Ты встретишь их, расскажешь все.
   - Нет! - Кристи была категорична. - Вместе пойдем, и потом вместе расскажем. - Она вглядывалась в глаза мужа с такой тревогой, что он согласился.
   - Хорошо. Только не снимай одеяло. И иди все время рядом. Если почувствуешь себя плохо, сразу скажи, хорошо?
   В ответ Кристи поцеловала его. Ее глаза сияли.
  
   Спина Курта маячила впереди, слабо освещенная фонариком, оставленным им Нелли. Кристи старалась не отставать. Курт то и дело оглядывался, жена кивала ему, улыбалась так живо, как могла. И всеми силами подавляла в себе кашель. Казалось, муж не замечает, как ей трудно идти, вот и хорошо! Осталось совсем немного. Потом они выйдут наружу, и там под теплыми лучами солнца она согреется и сил прибавится.
   Они почти подошли к пещере Куно. Уже чувствуется свежий ток влажного воздуха, в темноте, разбавленной серыми тенями, угадываются очертания прохода в пещеру. Кристи приободрилась. В пещере есть сухие дрова, они смогут разжечь огонь и погреться, вскипятить воду и заварить чай из мха. Он успокаивает кашель, согревает грудь.
   Курт поднял руку и остановился. Кристи замерла. В тишине она слышала, как часто бьется ее сердце. Кашель одолел. Кристи опустила голову и зарылась в одеяло. Она прокашлялась, насколько смогла, но Курт услышал. Он развернулся к ней, осветил фонариком. Кристи кивнула ему, все в порядке, но кашель одолел не на шутку. Она снова уткнулась подбородком в одеяло. Что-то тягучее сидело в ее горле, щекотало его, и цеплялось невидимыми щупальцами, не желая освободить. Кристи чувствовала, как это нечто шевелится между ключицами при ее судорожном кашле, и вот-вот оторвется, освободив от страданий. Она так сосредоточилась на себе, что не заметила, как Курт снова двинулся вперед; лишь услышала как под его ногами заскрежетали потревоженные камешки. Когда она подняла голову, то увидела освещенный проем входа - Курт в пещере! Дошли! Она обрадовалась и поспешила за ним.
   Не успела Кристи шагнуть в пещеру, как услышала глухой стук и тихий стон. Свет переместился вниз. Вместе с криком "Курт!" она вбежала в пещеру и остановилась. Перед ней стоял Брик с камнем в руке. Рука медленно опускалась. Или так виделось. Все происходящее стало тягучим, как то нечто, что мешало дышать. Но отчетливо Кристи видела глаза слуги жреца: они сверкали, как у волка! А в его ногах мешком лежал Курт. Он завалился на бок, прижав голову к плечу, и Кристи не могла видеть его лица. Только ноги, поджатые и с неловко вывернутыми ступнями.
   - Курт! - звук ее голоса потонул в надрывном кашле.
   Брик замахнулся, не сходя с места - жертва сама бросилась ему под ноги, но, приседая перед мужем, она зацепилась носком за сползшее одеяло и упала на бок за спиной Курта. Удар пришелся в пустоту. Это разозлило убийцу, и он бросился к жертве, снова замахнувшись, и Кристи не увернуться. Она зажмурилась и инстинктивно заслонилась рукой. Дикий крик раздался в следующее мгновение. В нем Кристи услышала и отчаянье, и боль, и страх. На ее грудь упало что-то тяжелое. Открыв глаза, она увидела руку с камнем. Кровь шипела на ровном срезе выше запястья, сворачиваясь и собираясь в ошметки. Пальцы, сжимающие камень судорожно поддергивались. Кристи не могла отвести глаз от этой страшной руки, лежащей на куске одеяла, в котором она запуталась.
   - Кристи! - Миха подлетел к ней. - Ты жива?
   Кристи смотрела на него широко раскрытыми глазами. Густая серая глубина их искрилась в расширенных от страха зрачках. Она не успела подать руки, как искореженное злобой лицо Брика появилось рядом. Кристи вскрикнула, Миха выпростал руку с бластером в сторону, и грузное тело без одной руки осело рядом и завалилось на неподвижно лежащего Курта.
   Миха порывисто стащил его в сторону. Перевернул Курта. Кристи, не вставая, припала к мужу. Она прикоснулась к его лицу, на котором в удивлении застыли светлые глаза, окантованные белесыми ресницами. Кристи вглядывалась в них, но не видела взгляда. Курт не смотрел на нее, он уже видел вечность. Дорога к ней открывается взгляду только того, кто уходит из бренного мира, обретя покой души. Кто бы ни всматривался в застывающие глаза, не увидит того пути, пока его душа сама не ступит на его светлую тропинку.
   Кристи не кричала. Она тихонько повторяла имя мужа, гладя его по щекам, прикасаясь пальцами к полураскрытым губам. Из раны на голове вытекала кровь. Она застывала на светлых волосах темно-багровой коркой, поверх которой сочилась более светлая кровь. Она капала на земляной пол пещеры, но недолго. Вместе с биением сердца смерть остановила и ток крови.
   Миха провел ладонью по глазам Курта. Веки закрылись. Кристи недоуменно взглянула на друга Нелли.
   - Это все?.. Он не встанет?
   В ее вопросах слышалась трогательная детская наивность. Эта молодая женщина, почти ребенок, уже узнала столько горя, сколько хватит на целую жизнь. Жалость переполнила сердце сильного мужчины. Он поднял Кристи, нежно и трепетно, словно боясь придавить ее своими крепкими руками.
   - Идем, Кристи, я выведу тебя наружу. Там хороший воздух, дождь был вчера, сегодня солнечно и свежо, - Кристи попыталась сопротивляться, оглядываясь на лежащего мужа, но Миха поднял ее на руки, шепча, что ей незачем беспокоиться, что он и его вынесет вслед за ней.
   Через плечо Михи Кристи увидела Куно. Он сидел на лежанке, опираясь лбом о руку. Его лица не разглядеть, оно утонуло в темных волосах и бороде, но вся его поза говорила о скорби. Кристи заплакала.
  
   Втроем они вернулись в поселение. Нелли встретила их у кромки леса. Михаил передал Кристи на попечение Куно и рассказал о гибели Курта. Страшное известие ослабило Нелли. Она почувствовала, как силы уходят из нее в землю, стекают по рукам и ногам, оставляя ее беспомощной и пустой, как сосуд, из которого пролилась вся вода - до капли. Но к Куно уже спешили жители поселка, слышались крики, плач, причитания. Мишка до боли сжал запястья Нелли и, пронзительно глядя в наполненные слезами глаза, говорил, повторяя одно и то же до тех пор, пока взгляд новопраматери не обрел осмысленность.
   - Неля, очнись! Очнись! Ты не имеешь права быть слабой! Очнись! Очнись...
   - Я в порядке, Миш.
   Оцепенение спало. Она оглянулась. У храма стоял жрец. Он смотрел на нее. И на расстоянии она чувствовала его острый взгляд.
   - Это он. Он все устроил. Я... он за все ответит...
   - Не торопись. Не наделай глупостей. Нам больше не нужны жертвы. Не спеши, - Мишка как мужчина понимал ситуацию лучше. Эмоции способны натворить бед. Принимать решение надо со спокойным сердцем.
   Пока они дошли до храма, Нелли смогла взять себя в руки. Люди собрались неподалеку. Они ждали ее слова!
   - Обещаю вам, больше никто не погибнет. Мы научимся строить жизнь без жертв.
   Жрец стоял неподалеку с сжатыми кулаками, готовый защищаться, сколько сможет. Он хорошо понимал, что теперь не владеет властью. Люди могут разорвать его, как волки добычу, если только эта женщина укажет на него пальцем. Но этого не произошло. Поселенцы разошлись. Кристи унесли в дом ее матери. Лекарша поспешила к ней с мешочками трав.
   Нелли прошла мимо жреца, прошептав на ходу:
   - Я никогда не прощу тебе Курта...
   От этих слов, от того, как они были сказаны, жреца будто обдало ледяной водой. Он застыл, ощущая, как кровь похолодела в жилах. Свет из открытой двери храма ослепил его. Праматерь и ее помощник исчезли в нем, удалились, как корабль пришельцев в бездне неба. Что будет дальше? Она не отдаст его волкам? Жрец стоял в раздумье, приходя в себя, возвращаясь к способности мыслить трезво. Многие понимали, что смерть Курта случилась по его приказу. Брик был его слугой, его молчаливой тенью. Но теперь он сам лежал в пещере за хребтом рядом со своей жертвой. Их обоих похоронят на поляне мертвых, только в разных местах. И две эти могилы еще долгие годы будут напоминать о последних днях жизни, предшествующей новым изменениям. Но какова будет роль жреца в будущей жизни? Еще в начале дня она обозначилась, но теперь захочет ли Праматерь и дальше использовать его знания в построении новой жизни, придуманной ею? Он не находил ответа на этот вопрос. Осталось только ждать.
   Нелли смогла преподнести печальную историю любви Курта и Кристи как назидание всем, кто еще сомневался в необходимости перемен. Жреца не изгнали. Он был нужен. Но теперь ему ничего не оставалось, как безукоснительно следовать приказам Праматери ради своей жизни.
  
  
   4.
  
   Волчий вой ударял по нервам как смычок бездарного скрипача по струнам. Они взвывали все одновременно, словно по приказу, и этот вой проникал даже сквозь толстые стены корабля-храма. Нелли лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Ни теней, ни отблесков пульсирующего света свечей, никаких чужих мыслей в голове. Одна, своя, не давала покоя: "Почему воют волки?" Ответа не было. Оставалось только пойти в чащу и посмотреть. Но за стенами ночь - темная и страшная! Темнота всегда пугает! Это что-то древнее, доставшееся человеку от природы, от первых дней или даже мгновений осознания человеком себя, как ее части, причем, слабой части, жизнь которой может оборваться моментально, и опасность приходит из темноты.
   Нелли поднялась, взъерошила волосы. Подумалось, спит ли Миха?.. Вряд ли! Она натянула штаны, накинула плед, всунула ноги в плетеные тапки и вышла из каюты.
   Так и есть! Миха сидит за пультом и что-то мудрит.
   - Что там у тебя? - склонившись к самому его уху, прошептала Нелли, и Мишка дернулся от неожиданности.
   - Чего крадешься, как зверь? И так страшно...
   Осталось непонятным, Мишка шутит или серьезен.
   - Миш, я тоже не могу уснуть. Воют и воют! От стрекозы что-нибудь видно?
   - Нет. Темнота и все.
   Он, наконец, оторвался от пульта и посмотрел снизу вверх на праматерь в ее привычном виде.
   - Тебе в чем удобней ходить - в рубахе или в штанах?
   Нелли усмехнулась.
   - В штанах!
   - Сочувствую! - Миха поднялся. - Чайку попьем?
   Она кивнула.
   Корабль Хуана Родригеса стал для них удобным домом. Здесь оба чувствовали себя в безопасности и, хоть на время, но создавалась иллюзия прошлой космической жизни. Они обустроили свой быт с наибольшей комфортностью, насколько позволял статус храма, в котором долгие годы пребывал старый корабль. Они сохранили атрибутику храма, перенеся алтарь в каюту Родригеса; украшали цветами кают-компанию. Нелли встречалась здесь со жрецом и со всеми, кто желал личной беседы с праматерью.
   Миха же общался везде. Он как-то сразу стал вхож во все дома храмового поселения, успел побывать во всех других кланах, познакомился с ремесленниками, охотниками, рыбаками, земледельцами. И уже наметил новшества, которые с набором средств, имеющихся в их распоряжении, они могли бы внедрить для улучшения жизни и работы всех тружеников планеты. Он рассказывал об этом увлеченно и заряжал Нелли своим оптимизмом, перспективами, которые рисовал словами, но так осязаемо, что Нелли представляла себе и новую гончарную печь, и получение красок из минералов. Только проблема с электрификацией не могла решиться в принципе. Человечеству понадобились века на то, чтобы приспособить энергию воды, тепла, атома для обустройства своей жизни. Как создать устройства для освещения? Хоть простейшую лампочку? Это не решаемо! И Миху это сильно угнетало.
   - Мы тут с тобой со светом, а они в своих избах с лучинами! - возмущался он.
   - Миш, успокойся, невозможно перепрыгнуть из средневековья в атомный век. Прежде всего, это стресс для людей. Так что пусть сидят с лучинами. Ну, придумай масляную лампу, например.
   - Что ее придумывать? Делов-то... Только стекла нет!
   - Тогда сделай стекло.
   Мишка задумался.
   - Э-э, не сейчас! - Нелли потрясла его. - Сейчас надо решить проблему с волками. Они воют, слышишь?
   - Слышу.
   - Почему?
   - Что "почему"? Почему я слышу? - Мишка изобразил удивление, но Нелли приняла его ответ серьезно.
   - Да нет, почему они воют!
   - Нелька, мне кажется, они зовут тебя.
   - Зовут?..
   Нелли задумалась. А если так? Если волки на самом деле зовут ее? Мурашки побежали по коже. Но теперь эта мысль не давала ей покоя.
   В тот день волки появились не случайно. Необычное поведение зверей отметили все жители поселка, даже жрец был удивлен. Вместе с появлением волков появился и чужой голос, вернее - глас, понятная мысль, внушающая уверенность и побуждающая к действию. Но с тех пор Нелли больше не слышала чужого голоса в своей голове. Она думала о нем. Даже призывала, но ответа не случилось. Нелли подумалось, что то был плод ее страха и фантазий, а волки... Нет, все же случайно они не могли стать ее помощниками или защитниками. Кто-то их привел! Или пригнал... И вот теперь они воют, да так, что невозможно уснуть. Нелли точно знала, что никто в поселке не спит. Такого воя здесь никто никогда не слышал. Во всяком случае, на памяти Куно. Она спрашивала.
   Пока Мишка хлопотал с чаем, Нелли вернулась в каюту и облачилась в защитный костюм. Миха чуть чашку не выронил, увидев ее в круглом проеме каюты - стройную, с горящими глазами, с отблесками света на облегающей ткани, которую местные называли змеиной кожей.
   - Ты куда? - он искренне удивился.
   Кивком головы Нелли указала на выход.
   - Зачем?.. - Мишка догадался, что она задумала.
   - Миш, я тебе не все рассказала... - еще больше озадачила Нелли.
   Она облизнула губы, сжала их и, опустив глаза, приподняла брови. Миха напрягся. Тайны? От него? Чашка в его руке накренилась, горячий чай обжег пальцы. От неожиданности Миха дернулся, чай выплеснулся и прямо на ноги Нелли.
   - Да поставь ты эти чашки на стол! - отскакивая, крикнула она.
   - Ой, прости...
   Нелли увидела перед собой прежнего Мишку-увальня: неуклюжего, неловкого, извиняющегося. Стало смешно.
   - Да ладно, я же в костюме, - она улыбалась, и Мишка вспомнил недавнее прошлое, друзей, Альберта Семеновича.
   - Слушай, будто все как прежде. И ты не праматерь, а просто Нелька.
   - Мда... Миш, - воспоминания отозвались былой болью. - Прошлого не вернуть. А я теперь Праматерь, и мне предстоит выяснить, почему воют волки. - Нелли решительно шагнула к выходу, но оглянулась и сказала твердо: - Не беспокойся за меня. Не ходи за мной. Если они тогда встали на мою защиту, то и сейчас не сожрут. А я потом тебе все расскажу, ладно?
   Нелли не стала дожидаться ответа на свой вопрос, с шумом открыла дверь и с ощущением силы космонавта, экипированного всеми средствами защиты, вылетела в ночь, освещая себе путь налобником.
   - Дверь закрой! - долетел до Мишки ее голос. - Вернусь - постучу! - и тихий смех.
  
   Полет в костюме доставлял удовольствие. Нелли парила над землей и, несмотря на страх, спрятавшийся где-то глубоко в груди, наслаждалась плавным скольжением по воздуху, вобравшему в себя свежее дыхание леса. Образ великой Праматери народов Новой Земли не позволял быть такой, какой ей хотелось, какой было привычно - просто быть самой собой. Миха мог себе позволить и костюм, и свободу передвижений, она - нет. Поэтому сейчас Нелли радовалась такой возможности и подумывала, что и впредь сможет доставлять себе такое удовольствие ночью, когда ее никто не видит и не заподозрит в обмане.
   Кромка леса приблизилась очень скоро. Нелли почувствовала ее по терпкости ароматов лежалой листвы, увидела по ставшей гуще темной стене деревьев. Фонарик она решила не включать, чтобы не привлекать внимание жителей поселка. Ориентиром ей служили приглушенные огни корабля-храма. Назад возвращаться будет проще! Теперь же она остановилась, вглядываясь в темноту, пытаясь увидеть хотя бы очертания волков, замолчавших сразу, как только она направилась к лесу.
   Волки выли с этой стороны. Не там, где лежал жертвенный камень, а в стороне от него. Здесь не было тропинок. Густой лес и только где-то внутри едва угадываемая дорожка, протоптанная Куно к проходу в скалах.
   Нелли опустилась на землю. Тяжелые ботинки погрузились в тяжелую от влаги траву. Нелли перевела дух. Что дальше? Она ожидала, что волки окружат ее или хотя бы выйдут навстречу, но обострившийся слух не улавливал никакого движения вокруг. Позвать? Как?..
   - Я здесь, - прошептала она и прислушалась. Показалось? Ей показалось, что ее "я здесь" отозвалось эхом в голове. Сердце забилось сильнее. Нет, не показалось! От своих мыслей не бывает таких ощущений: будто она одна в большой пустой зале, такой огромной, что потолок едва угадывается вверху. Вокруг никого и вдруг появляется ощущение, что ты не одна, что где-то в этой ограниченной стенами и потолком пустоте есть еще кто-то, кто смотрит, слушает, наблюдает, но не показывается. - Я знаю, что ты здесь. Я чувствую, - сказала она громче, чеканя каждое слово, пытаясь таким образом скрыть дрожь страха, - выходи!
   "Я здесь".
   Это уже точно не она! В этой фразе послышалось недоумение. Нелли прокрутилась вокруг себя.
   - Я не вижу.
   И вдруг поток слов, мыслей, ощущений понимания смысла, того, что не произносится, но слышно, осязаемо в самом воздухе, обдало ее горячей волной:
   - Ты не можешь меня видеть. Диапазон спектра видимых тобой световых волн ограничен. Образа не получится.
   Нелли включила фонарик. Это случилось инстинктивно. Ее страх взял управление действием в свои дрожащие руки. Но невидимый собеседник будто отмахнулся.
   - Это не поможет. Усиление освещения не улучшит аппарат, принимающий свет. А вот таких, как ты, привлечет!
   Нелли выключила фонарь. Ей необходимо контролировать ситуацию. Для этого надо взять себя в руки. Она сжала кулаки, резко выдохнула. Ощущение внутри расслабилось, оно наблюдало за ней, Нелли чувствовала особый интерес, даже улыбку.
   - Ты умеешь улыбаться? - вдруг спросила она.
   - Нет, но я знаю, что это такое. Это когда ваш рот растягивается в горизонтальной плоскости, а излучение вашего тела теплеет и меняет цвет и интенсивность.
   Нелли представила себя излучающей свет, цвет, тепло и с растянутыми в горизонтальной плоскости губами. Смешно...
   - Хорошо. Я не могу видеть тебя. Кстати, а кто ты?..
   Молчание. Нелли подождала. Ответа нет.
   - Хорошо... а волков я могу видеть? Где они?
   Волки выступили вперед из темноты чащи. Их глаза горели желтыми огнями. Так и есть! Она не ошиблась! Волки подчиняются этому невидимке! Значит, тогда он спас ее от гибели? Значит, детей они забирают тоже по его приказу. "Машины! Роботы!" - догадалась она.
   - Да, машины. Все так. Я создал их по образам, увиденным у первых пришельцев.
   Он называет пришельцами космонавтов с Земли? А сам кто? Житель этой планеты? Абориген?
   - Нет, я тоже пришелец. Только я раньше пришел. Это моя часть галактики.
   - И ты наблюдал за нами все время и ничего не предпринимал? - чувства Нелли слились в клубок. Удивление, страх, непонимание, обида... Кто она сейчас? Девушка-космонавт, прилетевшая на эту планету не так давно, или Праматерь Обигайль, которую некому было защитить, которую подвергли поруганию, унижению, лишили права выбора, свободы?
   - Я не могу жить за всех. У меня - своя жизнь. У вас - своя. Я наблюдаю.
   Ответ обескуражил еще больше. Нелли почувствовала слабость.
   - Зачем ты позвал меня? Зачем вмешался в нашу жизнь тогда, когда меня хотели убить? Что изменилось за триста лет в твоем кодексе чести?
   В повисшей тишине Нелли ощущала работу мысли. Тот "некто" размышлял, а она это чувствовала. Она не слышала слов, не видела образов, она ощущала его раздумья о кодексе чести каждой клеточкой своего тела. Оно не дрожало больше от страха. Но чувство безысходности захолодило все внутри. Ужасно захотелось спать.
   - Я пойду, - она поднялась над землей, но притормозила и спросила: - Ты читаешь мысли? Ты все обо мне знаешь?
   Безысходность просто придавила. Нелли осознала, что есть нечто, что может контролировать ее жизнь, ее поступки. Это "нечто" может убить ее в любой момент и она даже не увидит лица убийцы. Это "нечто" совершеннее ее, человека с Земли, умнее, сильнее... и она не может от него улететь, не может убежать, не может скрыться в пещере. Оно везде и всегда! Она может только почувствовать его присутствие и то, только тогда, когда ему это угодно.
   - Я не убью тебя и не буду контролировать. Я - наблюдатель. Я хотел тебе об этом сказать. Я не читаю твоих мыслей. Я их слышу, как и твой голос. Это речь. Разговор. Мысли... - он замолчал, но ненадолго. - Мысли - это тоже разговор. Вы разделяете разговор на внутренний и внешний. Я - нет. Не знаю, поняла ли ты меня. Я не вижу реакции.
   - Поняла. Я поняла твой разговор, но не поняла тебя. Я пойду. Встретимся еще. Потом. Я пока подумаю.
   Визуальный кивок. Ее фантазия?..
   Общение с "нечто" оказалось утомительным. Или это ее чувства отобрали силы? Да и какие чувства? Горе, безысходность? Чувство горя забирает много сил. Она уже испытывала его последствия. Но как не допускать горе в сердце? Как не рождать его в себе? Как жить без горя?
   Нелли вдруг осознала, что ее мысли отдалились от общения, имеющего такое значение для человечества, что волосы дыбом становятся. Ее мысли вертятся вокруг своих чувств. "Что со мной? Что за мысли?! Только что состоялся контакт с инопланетным разумом! Я общалась с представителем внеземной цивилизации! Все человечество ищет такой контакт, жаждет его, и вот - свершилось! Но нет радости. Есть страх. Есть обида. Почему?"
   Пришло разочарование от того, что человек не венец творения, что он не совершенство, не высший разум. Есть разум, превосходящий его не только способностью создания чего-то сверхъестественного в области техники, но и в самой своей сути. Он видит больше, он слышит больше, он обитает в понятиях галактик, а не одной планеты!
  
   "Нечто" и волки остались у кромки леса. Нелли прибавила скорость и с нетерпением дернула ручку двери корабля-храма, стукнула носком ботинка. Какой примитив! Тук-тук! Кто там?
   Мишка открыл "теремок", и Нелли, увидев его, расплакалась.
  
  
   - Да, мать, ну ты даешь! - Миха не нашел других слов, выслушав ее рассказ. - Что делать-то будем?
   Она пожала плечами.
   - Ни-че-го... Миш, что мы можем?
   Мишка решительно перебил ее:
   - Знаешь что, давай не истерить прежде всего!
   Слова Мишки показались обидными. Снова потекли слезы. Мишка растерялся, и спросил первое пришедшее в голову:
   - Ты с ним договорилась о встрече?
   Нелли шмыгнула.
   - Нет, то есть да... я сказала, что потом поговорим.
   Мишка почесал подбородок.
   - Потом... Хорошо! Вот потом и поговорим! А сейчас давай спать! На-ка, хлебни чайку и в кроватку!
   Он сунул ей в руки чашку с остывшим чаем, дождался, когда она его выпьет и, подняв со стула, проводил в каюту.
   - Спи, Праматерь! Все будет хорошо!
   Нелли послушалась его, как ребенок, и, закрыв глаза, моментально уснула.
  
  
   Новая Земля жила своей обычной жизнью. По утрам тяжелая влага обволакивала листья растений, и они гнулись вниз, но, как только им удавалось сбросить массивные капли росы, то ветки вновь поднимались и тянулись к свету. Мелкая зверушка с лоснящейся на свету шубкой благородного палевого цвета взобралась на камень и, замерев, потянулась мордочкой к пучку лучей, играющих во влажном воздухе радужным цветом. Лиана, обвивающая старый ствол неподалеку от камня, наконец, сбросила ночную влагу с листьев, и они водопадом окатили зверька. Пригнувшись, он фыркнул, потряс всем своим маленьким и подвижным тельцем, и веер брызг окатил перламутром и камень, и траву вокруг него. Снова сев на задние лапки, зверушка принялась чистить мордочку, поводя лапками по чуткому черному носику, прихватывая и бровки, и глазки, и даже ушки, которые привычно вращались, улавливая все шумы вокруг. Вот зверушка остановилась в своем моционе и замерла: ушки уловили опасный шум! Лацкнул запор железного дома и в проеме распахнутой двери показалась женщина в белой рубахе. Зверек юркнул вниз и исчез в тайниках своего подземного дома.
  
   Нелли проснулась отдохнувшей и без цепкого страха, который несколько дней не давал ей покоя после ночного разговора с Наблюдателем. Но в это утро она вспоминала его странным сном. Нелли помнила все до настроения, но уже не испытывала горя, навалившегося на нее, как ночная влага на листья. Каким-то непостижимым образом она сбросила его, как лиана росу, и теперь была готова к продолжению осуществления своей мечты - создать новое общество на этой планете!
   Идея с детсадами не нашла отклика у жителей селений. Они слушали Праматерь больше с уважением, чем с пониманием, и только поговорив отдельно со многими матерями, Нелли окончательно поняла, что они не отдадут своих малышей ни в какие детсады. В них живет страх за младенцев, прививаемый сотнями лет! Ребенка забирают только у изгоев и навсегда. Переубедить невозможно. Понадобятся десятилетия, чтобы новые матери забыли об опыте своих предков и перестали бояться за своих детей. Ее задумка провалилась. Но Нелли не сдалась! Теперь она придумала кое-что другое: воспитание подростков в других семьях. Лет в восемь-десять дети еще не успевают привязаться к сверстникам так, чтобы полюбить. Но они уже могут осваивать азы разных профессий. Если ребенок вырос в семье землепашца, то он учился у отца и тоже становился землепашцем. Никому в голову не приходило научить ребенка другому ремеслу. Кланы формировались по родовой линии - от праотцов, но в них процветали определенные ремесла и умения. Нелли решила предложить жителям Новой Земли расширить род деятельности в каждом клане, отдавая своих сыновей для обучения иному ремеслу соседям. Мальчики отдалялись от родного дома, от близкого окружения, но семья не лишалась возможности видеться со своим отпрыском, общаться с ним, наблюдать за его взрослением. Вместе с тем мальчики видели вокруг себя детей другого рода, приглядывались к девочкам, и обретали привязанности, которые по мере их взросления перерастали в чувства. Взяв в жены девушку из другого клана по обоюдному согласию и любви, парень мог вернуться в родной клан и там строить свою семейную жизнь - с новой профессией и с женой, в крови которой течет меньше родственных генов.
   Нелли понимала, что это тоже эксперимент, результаты которого будут видны спустя десятилетие, не меньше. Но что такое десять лет для переустройства общественного уклада? И куда ей торопиться?..
   Мишка одобрил ее план, и они оба принялись за его осуществление: она - беседуя с женщинами и подростками, он - общаясь с мужской частью населения во время работы. Вода камень точит! На это они и рассчитывали.
   Жрец как всегда оставался в стороне. Он выполнял поручения Праматери, но и только. Нелли частенько ощущала на себе его пытливый взгляд, но сбрасывала его тяжесть, убеждая себя в том, что жрец ей не опасен. Волки все еще приходили к жертвенному камню, и она смело выходила к ним, чем вызывала к себе уважение и страх новоземельцев. Последнее ее беспокоило. Отношения, основанные на страхе, крепки до тех пор, пока страх есть. Как только он исчезает, отношения ломаются. И жрец, похоже, терпеливо ожидал такого момента. Нелли пыталась обратить его на свою сторону рассказами о будущем, которое она строила, но ответом на ее пылкость был холодный взгляд и вежливое кивание.
   Мишка наблюдал за жрецом, не оставляя без внимания группу мужчин, с которыми тот беседовал, когда выпадал случай. Мишке казалось, что встречи их совсем не случайны, что они собираются тогда, когда получают от жреца тайное приглашение. Это настораживало. Он боялся за Нелли и, уходя в дальние поселения, оставлял с ней Куно. Старый изгнанник ходил за дочерью по пятам. Если что, он сможет защитить ее до возвращения Мишки! Главное, успеть закрыться в корабле! Несмотря на свою ветхость, он стал им крепостью, куда даже жрец не особо любил захаживать. Но Нелли звала его каждый день! Когда враг на виду, легче предугадать его действия! Жрец составлял списки подростков и семей, в которых растут девочки, близкие им по возрасту. Он понял намерение Нелли, но не выказал ей ни одобрения, ни отрицания. Просто делал то, что она велела.
   Списки были почти готовы. Приближался Праздник Двух Солнц, и Нелли решила огласить списки в этот торжественный день. Об этом уже знали в семьях и готовились. Отцы наказывали сыновьям трудиться хорошо и не опозорить своего клана; в приемных семьях решали, как и чему они будут обучать мальчиков. Нелли не раскрывала жителям Новой Земли истинной цели своего плана, но она не знала, что говорит им жрец. Куно приносил добрые вести от соотечественников, Миха тоже не замечал недовольства, разве что матери беспокоились о своих чадах. Но ответом им были здравые рассуждения о взрослении мужчины, а успокоением - возможность видеться с ребенком.
   И все же в воздухе будто висела тревога. Нелли ощущала ее даже в храме. Будто кто-то следил за ней и выжидал удобного момента, чтобы напасть. Наблюдатель? Она звала его несколько раз. Но ответа не было. Новая игра? Нелли беспокоилась, и ее беспокойство проявлялось внезапной задумчивостью, напряжением в позе, тревогой в глазах. Праматерь должна излучать уверенность, а не беспокойство! С этим надо было что-то делать!
  
   - Я пойду в лес, - облачившись в защитный костюм, Нелли поставила Миху перед фактом.
   - Сейчас? - Мишка отвлекся от чертежа. Он изобретал лампу.
   - Да, Миш, сейчас, я хочу поговорить с ним.
   - А... находясь здесь, ты не можешь говорить с ним? - Мишка задал вопрос, который волновал и ее.
   - Точно не знаю, но... или он не хочет со мной говорить, или, на самом деле стены корабля непроницаемы для мыслей. Я хочу это выяснить. - Нелли шагнула к выходу, но остановилась и, вполоборота взглянув на друга, спросила: - Ты не чувствуешь никакой тревоги в последнее время?
   Миха оставил свое занятие.
   - Я вижу, что ты чувствуешь. Что тебя беспокоит? Жрец?
   Нелли вдруг осенило! Жрец! Не Наблюдатель, а жрец - та опасность, которую она чувствует.
   Она вернулась и села рядом с Мишкой.
   - Тебе не кажется, что он слишком покорный? Все делает, что ни попрошу. Но его взгляд! Он не как другие - он не верит в меня. Но пока не уверен и в себе. Выжидает чего-то...
   - Нель, я боюсь за тебя, честно. Особенно, когда ты с ним здесь, в храме. Он скрутит тебя в два счета и ты ничего не успеешь сделать. Он сильный мужчина. Поверь мне.
   - И что делать? Наша идея, наконец-то, близка к осуществлению. Через два дня праздник, и люди готовы отдать своих сыновей на обучение соседям. Думаешь, жрец хочет помешать этому? - Мишка кивнул. - Хорошо... я все же пойду к Наблюдателю. Попробую узнать что-то у него. Он знает мысли всех. И жреца тоже. Попробую это выяснить.
   Нелли решительно встала. Мишка взял ее за руку. Это произошло на грани инстинкта, как попытка защитить. Нелли поняла его.
   - Не беспокойся. Наблюдателю нет никакой надобности меня уничтожать. Он - наблюдатель! А нам стоит предпринять попытку обратить его на нашу сторону. Ведь почему-то он защитил меня тогда. И, кстати, на этот вопрос он мне так и не ответил.
   - На какой вопрос?
   - По-че-му! - Нелли рассмеялась. - Миха, ты сейчас как школьник. Изобретай свою лампу! Я скоро!
   Она выпорхнула за дверь и, не включая фонаря, поплыла по воздуху к кромке леса.
  
  
   Темные ночи на Новой Земле уже не пугали так, как в первое время их отшельничества, когда каждый звук из леса отдавался в сердце горячей волной, а кожа покрывалась пупырышками. Теперь Нелли чувствовала себя куда уверенней! У нее есть дом, люди относятся к ней с уважением, она не чувствует себя одинокой на краю Вселенной, откуда путь домой на истинную Землю так далек, что представляется только несбыточным сном. Встреча с иным разумом - непостижимым и неосязаемым - добавляла пикантности ее жизни и даже гордости за саму себя. Она и никто другой первой вышла на контакт с представителем столь необычной расы разумных! Но перчинкой в ее мыслях, льющихся патокой, оставалась загадка: почему Наблюдатель проявил себя в тот роковой для ее жизни момент?
   - Ты искала другой путь, - прозвучал ответ на ее "разговор" с самой собой.
   Нелли вздрогнула. В последние дни она слишком глубоко уходила в свои мысли, и сейчас с ней произошло то же самое, но в такой момент! Досада перебила ее тщеславие.
   - Что ты имеешь в виду? - спросила она, не удосуживаясь приветствием, впрочем, как и Наблюдатель. У него свой этикет. Ни приветствий, ни прощаний. Он всегда здесь - наблюдает!
   Нелли остановилась, не доходя до леса. Зачем? Он ее слышит прям здесь. Прятаться от жителей нет смысла - ночь темна. А где сам наблюдатель неважно. Хотя... вопрос интересный... Он слышит с любого конца планеты или с определенного расстояния?
   - Сейчас я рядом.
   - С тобой сложно разговаривать. Я еще не привыкла к такой быстрой смене тем.
   - Но темы меняешь ты. Я только отвечаю.
   Нелли мысленно согласилась. Все же с людьми разговаривать совсем не так. Она никогда и не задумывалась об этом. Люди могут одновременно думать о чем-то своем, а говорить совсем о другом. В этом есть преимущества. Именно так люди хитрят, обманывают, ищут решение в сложных ситуациях, берегут близких, утешают в трудные минуты. Об истинных мыслях друг друга они могут только догадываться. В случае с Наблюдателем это невозможно. Невозможно схитрить, во всяком случае, привычным для человека образом, невозможно сначала подумать, а потом сказать. Разговор на уровне мыслей возможен только начисто, без черновика.
   - Тогда ответь - что ты делал с младенцами, которых уносили твои волки?
   Наблюдатель даже на мгновение не задумался. Он ответил сразу, как школьник хорошо вызубренный урок:
   - Я отправлял их в другой мир.
   Нелли не ожидала ничего подобного в ответ. Она переспросила как человек, когда он не может сказать ничего другого, кроме как повторить последние слова оппонента:
   - Другой мир?
   - Да.
   - Какой?
   Пауза. Ответ с некоторой натяжкой:
   - Дру-гой...
   - Дру...
   Нет, разговор в человеческих принципах и эмоциях не пойдет! Надо взять себя в руки и говорить беспристрастно.
   - Расскажи мне о нем.
   Наблюдатель будто искал нужные слова. Нелли увидела расплывчатые образы. Некие сгустки света, напоминающие растянутые мыльные пузыри.
   - Он так выглядит? - спросила она, как бы подсказывая ответ.
   - А ты видишь мой разговор? - Наблюдатель оживился.
   - Я что-то увидела...
   - Тогда смотри...
   Картинки перед внутренним взором Нелли начали приобретать более четкие очертания. Она увидела большое сооружение посреди песчаной пустыни. Дом?
   - Да.
   Стены дома были прозрачными. Свет отражался от них, как от стекла или зеркала. Наблюдатель "впустил" Нелли внутрь. Она увидела анфиладу помещений. Какое-то движение улавливалось в них.
   - Покажи каждую каюту отдельно.
   Фокус взгляда сосредоточился на дальней. В ней стояли капсулы. В капсулах лежали... дети. Нелли ахнула.
   - Это наши дети?..
   Наблюдатель, казалось, задумался.
   - Ты имеешь в виду - дети людей?
   Нелли и сама знала ответ на свой вопрос. Она догадывалась, она поняла, что детей, отданных волкам, чужой разум отправлял невесть куда. И там они существовали в состоянии анабиоза - ни живые, ни мертвые, а в каком-то ожидании, росли, поддерживаемые питательными растворами в капсулах, не развиваясь, не совершенствуясь, как это бывает с обычными детьми в обществе, в семье.
   Проглотив горечь открытия, она спросила как можно беспристрастней:
   - А другие? Ведь они растут... что с ними потом? - Нелли сама отметила, что она не пыталась спрятать эту мысль, она выдала ее сразу, как только она появилась.
   Взгляд скользнул в соседние помещения. Нелли увидела обнаженных людей подросткового возраста. Они сидели, или стояли, или бродили, будто выполняя задания.
   - Чем они занимаются?
   - Разными... делами.
   - Но... они не разговаривают... как люди, да?
   - Да. Некому научить их. Они все попадают туда младенцами.
   Нелли отчаянно пыталась вспомнить лекции профессора Смитта, который рассказывал о важности речевого аппарата в становлении психики человека. Люди, не общающиеся на языке людей, обречены на психические расстройства, они не могут развиваться как их сородичи в обществе себе подобных.
   - Они не такие как вы, - подтвердил Наблюдатель. - Но я учу их внутреннему разговору.
   - И как успехи?
   - Кто-то понимает, как ты. Другие или не слышат совсем, или пугаются, или принимают мой разговор как приказ.
   Нелли вдруг подумала и испугалась, поймав себя на этой мысли, но было поздно - мысль сформировалась в "разговор":
   - А если их вернуть сюда? - показалось, что Наблюдатель задумался. Нелли решила развить свою мысль. - Где они находятся? Где этот мир? Это другая планета? Это космический корабль? Ты создаешь другой мир в нем?
   - Да... или нет. Ты задаешь противоречивые вопросы. Там все по-другому.
   Нелли вдруг увидела планету как космическое тело. Она была пустынной, безжизненной.
   - Это на планете, вокруг которой вращается Новая Земля? - предположила Нелли.
   - Новая Земля? Хм... почему ты так называешь ее?
   "Разговор" мог перейти в иное русло, и Нелли задала другой вопрос, чтобы вернуть Наблюдателя к теме, волнующей ее:
   - Ты создал дом на пустынной планете, где нет ни воздуха, ни воды, ничего, что необходимо для жизни...
   - Да, я создал такой дом. Что тебя удивляет? Ведь и вы создаете такие дома, в которых живете в космосе.
   Нелли согласилась. На самом деле, почему она так удивилась?.. Наблюдатель не услышал ее мысли или не захотел услышать, он продолжал:
   - Там есть все для жизни людей, но они не живут так, как здесь или как вы в кораблях. Ты спрашивала, почему я защитил тебя? Потому что ты решила остановить жертвоприношение. Мне уже некуда девать младенцев. Раньше я надеялся, что они вырастут и будут строить свой мир. Как это было здесь. Но они не строят.
   В Нелли поднялся гнев. Как тогда, когда она впервые увидела жертвоприношение. Она и сейчас готова была ринуться на спасение всех тех, кто волей жреца или, скорее всего, волей Хуана Родригеса оказался в состоянии подопытных животных в условиях, созданных для их жизни чужим разумом.
   - Наблюдатель, больше жертв не будет. Я пришла сказать тебе об этом. Мы изменили законы в нашем обществе. Теперь оно будет строиться по иным принципам.
   - Я могу вернуть всех назад?
   Прямой вопрос поставил в тупик. Как воспримут новоземельцы толпу людей разных возрастов - от младенцев до стариков - в таком виде, как увидела она, не умеющих разговаривать? Да что там разговаривать! Они не умеют жить, как люди! А каково будет им? Они не знают другого мира. Это будет стресс, который не все переживут.
   - Не всех сразу.
   - Сначала тех, кто еще в люльках, - уловил Наблюдатель мысль Нелли.
   - Да... послушай, через два дня Праздник Двух Солнц. Будь готов. Слушай меня. Я буду говорить людям речь. Я скажу о возвращении детей. И ты вернешь их. Как?.. Пусть их принесут волки! Они их забрали, будет правильно, чтобы они их и вернули.
   Наблюдатель согласился. Но Нелли почувствовала скрытое недовольство.
   - Тебе не нравится мой план?
   - Не совсем. Я хотел создать новый мир.
   - Я понимаю, - Нелли постаралась передать свое тепло, свою поддержку. - Ты создашь! - И тут ее осенило! - Пока люди здесь будут привыкать к мысли о возвращении своих детей, пусть даже взрослых, и тех взрослых из твоего мира, родители которых давно умерли, ты можешь отправить в тот мир одного из нас. Образ жреца всплыл в ее памяти. Наблюдатель узнал его.
   - Хуана?
   - Его зовут Хуан? Как Родригеса? - мысль опережала нужный "разговор", и Нелли поторопилась перебить ее другой: - Ты его знаешь? Впрочем, зачем я спрашиваю? Ты знаешь здесь всех!
   - Да. Я знаю.
   - Он будет учить тех людей человеческому разговору. И не только разговору. Мы передадим одежду, посуду. Люди в стеклянном доме должны научиться обычаям и привычкам нашего общества. Ты поможешь в этом, Наблюдатель?
   Мысленный кивок. Похоже, идея Нелли понравилась ему. И это не расходилось с его принципами стороннего наблюдения за жизнью людей. Ведь он просто переправлял неугодных здесь в новый мир!
   Все, пора заканчивать разговор на таком взаимопонимании. Нелли нарочито зевнула.
   - Я пойду. Я позову тебя, как договорились.
   Тишина. Нелли замерла в ожидании. Разговор прекратился. Наблюдатель "убежал". Нелли почувствовала это как одиночество, как пустоту вокруг.
   - Ты здесь? - прислушиваясь, спросила она, зная, что его нет.
   Все же человеческая этика куда правильней! Вот так взять и убежать! Но... лучше не думать. Лучше вернуться на корабль.
   Нелли поднялась и пошла на свет огней периметра корабля-храма. Она забыла о костюме, о полете, она просто шла по земле. Под ногами потрескивали ломающиеся веточки, сзади шумел листвой лес. Впереди в избах спали новоземельцы, которым вскоре предстояло новое потрясение. Но... достигла ли она своей цели в этом разговоре? Сердце приятно сжалось в груди. Интуиция подсказывала, что достигла. Наблюдатель переправит жреца в новый мир. Нелли не хотелось даже думать, как это будет, что испытает жрец, как воспримут его исчезновение люди. Слишком много вопросов, касающихся нравственности, о которых сейчас ей не хочется думать, как и об ответственности за принимаемое решение. Не хочется снова и снова размышлять о средствах достижения цели - все ли хороши на пути к ней?.. Пусть будет так, как сложилось!
  
   5.
  
   Шелестящий звук настойчиво пробивался в голову, в самую ее серединку, туда, где прячутся сокровенные мысли, где живет память, которой угодно иногда, как вспышке на солнце, выкидывать человеку забытые воспоминания. Шших, шших... шелест переворачиваемых страниц старой книги. Послюнявить пальчик и - шших, страница приподнялась и снова легла, но на другой стороне книги.
   Нелли потянула воздух в себя. Какой-то странный, будто после грозы... В носу засвербило. Нелли чихнула и села. Глаза еще не хотели открываться. Дремота тянула назад, в сон, но Нелли все же попыталась открыть глаза. В узкую щелочку между веками резануло ярким светом. Нелли отчаянно зажмурилась, потом прикрыла глаза ладонью и, прищурившись, посмотрела перед собой.
   "Шших", - волна песка скользнула по стеклянной стене. Еще одна. Бежевое море песка до самого горизонта. Что это?.. Нелли вскочила, вдруг осознав, где она! Но голова закружилась так, что белесое небо упало в ноги, а волнистая поверхность песчаной пустыни взлетела вверх. Нелли приподнялась, упершись руками в пол, и покачиваясь, как варан, пугающий врага в пустыне.
   Не может быть! Нет, он не мог поступить со мной так! Не-е-ет!!
   Она кричала во все горло, но из него вырывались только сухие хрипы.
   Как долго я здесь нахожусь? Горло дерет, хочется пить, ужасно хочется пить...
   Перед лицом появилась зеленая колба. Снизу ее сжимали чьи-то пальцы. Нелли подняла голову и услышала внутри себя чужой голос: "Пей!"
   Взгляд остановился на лице, которое еще расплывалось перед взором. Постепенно оно приобрело четкие черты: впалые щеки, тонкие губы, заостренный нос с чуткими ноздрями, серые глаза совсем без ресниц. Нелли села, подняв и расставив колени для устойчивости; потянула руки к колбе и, сжав ее, едва не уронила. Человек охнул и заботливо поднес сосуд к ее губам. Нелли присосалась к нему, и прохладная вода с едва ощутимой кислинкой потекла в рот. Нелли опустошила колбу до капли.
   - Спасибо! - сказала она вслух и человек только что поивший ее, отполз назад со скоростью ящерицы. Неприкрытый испуг исказил его черты. - Не бойся, я... - Нелли перешла на мысленную речь: "Не бойся. Я такая же, как ты. Просто я умею говорить слова громко, вслух. - Человек смотрел с недоверием, но уже без испуга. - Я скажу сейчас. Громко. Послушай". - И Нелли сказала: - Я - Нел... Праматерь Обигайль. Как зовут тебя?
   Человек молчал. Но смотрел за ее спину. Нелли порывисто оглянулась. У противоположной стены стояла группа из пяти обнаженных людей. На всем их теле, включая и голову, не было ни единого волоса. Светлая кожа, выразительные глаза. И эти глаза пялились на нее.
   В голове Нелли стучала навязчивая мысль, вопрос, на который не было ответа: "Как он мог так поступить со мной?!" Человек рядом словно прислушался. Нелли нашла в себе силы улыбнуться.
   - Удивляешься? - она кивнула, хмыкнула, снова улыбнулась. - Что же делать, что делать, что делать?!
   Человек встал и позвал ее, шевеля одними пальцами.
   - Идти с тобой? - Нелли тоже поднялась. Голова еще кружилась, но ноги обрели былую устойчивость. - Пойдем! Только куда?..
   Человек, осмелившийся приблизиться к ней, был мальчиком. Подросток лет пятнадцати, почти оформившийся, но еще угловатый. Он шел чуть впереди, вполоборота посматривая на нее и зовя за собой. "Да, да, я иду!" - отвечала она на его молчаливый вопрос, и с любопытством озираясь вокруг. Его товарищи шли сбоку, оставаясь на почтительном расстоянии, но Нелли разглядела среди трех парней двух девушек. Совсем юные, светлые, они сияли молодостью и красотой, подобно только что распустившимся цветам. Парни не отличались фигурами атлетов, как можно было бы себе представить жителей природы, вынужденных добывать пищу, строить жилье или делать какую-то тяжелую работу, на которой обычно молодые люди закаляются, обретают мускулистые сильные руки. По этим ребятам не скажешь, что они живут в тяжелых условиях. Они девственны так, какой бывает природа и, видимо, едят то, что получают без особых усилий. А об одежде они и не знают.
   Подумав об одежде, Нелли вдруг испугалась и ее руки раньше взгляда пробежались по груди, животу, бедрам. Нащупав грубую ткань рубахи, она вздохнула с облегчением. Хорошо хоть так! Но... почему она не послушала Миху и не надела под рубаху защитный костюм! И ботинки вместо этих первобытных онучей! Слезы потекли по сухим щекам. Мишка!!! Мишка! Нелли едва не закричала в полный голос! Подростки остановились, уловив крик отчаяния. Ей снова пришлось улыбаться сквозь слезы и кивать во все стороны, демонстрируя спокойствие и дружелюбие.
   В окружении юнцов, умеющих общаться лишь внутренним "разговором", необходимо контролировать свои мысли. Но что делать, если они разве что сами не выскакивают из головы в бешеной пляске эмоций, которые Нелли не может сдержать? Как так получилось, что она здесь?! Она! Не жрец Хуан, которого Наблюдатель обещал отправить в свой новый мир, а она!!
   Парни и девчата, уловив ее мысли, радостно запрыгали, показывая вперед, явно пытаясь таким образом обратить ее внимание на что-то важное и, наверное, как они думали, радостное для нее. Нелли остановилась и пригляделась. За анфиладой прозрачных дверей еще одна группка нагих людей и среди них черноволосый человек... в одежде... Нелли потянулась вперед, сощурив глаза, и отпрянула. Жрец! Жрец!! Мысли испугались ее гнева и спрятались в самых глубоких клеточках мозга. Гнев рвался из ее головы лавиной. Подростки остановились с недоумением на лицах. Но Нелли забыла о них. Она видела только жреца! Сколько беспокойства и страданий причинил этот человек ей?! А сколько родителям тех, кто сейчас окружает его добротой и заботой?! Нелли рванула вперед. Рубаха путалась в ногах, и она подняла ее выше колен. Жрец увидел мчащуюся к нему Праматерь и встал, еще не соображая, что может значить для него ее неожиданный порыв.
   Когда Нелли оказалась настолько близко, что он увидел ее лицо, на котором читались презрение, гнев, решимость на самый безумный поступок, он попятился. Растерянность жреца перед фактом переброски в иной мир, о котором он ничего не знал, сыграла на руку женщине, знающей о нем едва ли ни все. Она прыгнула на него и повалила на бело-матовый пол, сжав горло до боли в пальцах. Инстинктивно жрец вцепился в ее руки, пытаясь освободиться, но ярость придавала сил безумной противнице, и в его голове помутнело. Он хрипел и дергался, пытаясь сбросить Нелли с себя, но она словно приросла к нему и, несмотря на всю свою хрупкость, оказалась сильнее его.
   - Остановись, - приказ, прозвучавший в голове, лишил сил.
   Нелли разжала пальцы. Дыша, как загнанный зверь, она перевернулась на бок и оказалась рядом с противником, хриплое дыхание которого выдавало в нем присутствие жизни.
   Не задавила... Кто осмелился помешать? Кто?.. Мысль оборвалась и Нелли провалилась в забытье.
  
   "Зачем ты сделал это?"
   "Людям нужна помощь".
   "Жрец бы помог. Мы же договорились..."
   "Ты умнее".
   "Тогда зачем он?"
   "Ты просила..."
  
   Сон, мираж, блуждание в собственном сознании?.. Нелли потеряла счет времени. Она не жила, она существовала - не справившись с отчаянием, погрузившись в омут, из которого не выплыть, как ни греби. Когда она открывала глаза, кто-то давал пить, кто-то пытался соблазнить какой-то едой в склянках, но она отворачивалась и снова засыпала. Силы покинули ее.
   Наблюдатель находился где-то рядом. Она ощущала его присутствие хаосом мыслей, то без начала, то без конца. Какие из них - ее, уже не важно. Она больше не хочет ни говорить, ни думать. Жизнь потеряла смысл, нарушился логический строй ее действий, одиночество среди людей, так отличающихся от нее самой, стало ее уделом, ее проклятием, ее бременем.
   Когда в памяти всплывал образ Мишки, Нелли плакала. Тихие всхлипывания прерывались повторением его имени, и это могло длиться бесконечно, но Нелли уходила в сон и забывалась в нем до очередного пробуждения. Ее разум отказывался внимать, рассуждать, помогать. Теперь она сама нуждалась в помощи.
   Перед Наблюдателем встала дилемма: переправить в новый мир Мишку, по которому плачет женщина, или вернуть назад ее саму. Беспокоиться о жреце не было повода: он покорно пребывал среди новой паствы и выполнял приказание говорить вслух. Разве что мысли о чистоте расы и жертвоприношениях гасли в его голове прежде, чем он успевал их додумать.
   Наблюдатель сам сделал так, чтобы дети-изгои не плодили мутантов и сами развивались как полноценные особи. Представители его расы могут все, даже изменить генетический код. Но когда Нелли оказалась в шаге от безумия, Наблюдатель пожалел о той женщине, которую он узнал на земле, называемой ею новой, и принял решение.
  
  
   Ранним утром, когда свет едва обозначился в ночном мраке серыми размывами, из леса донесся плач ребенка. Кристи поднялась на локте, прислушалась. С того зловещего утра, когда ее муж погиб от руки Брика, она никогда не спала крепко. Ее сознание все время находилось на грани сна и яви, готовое в любой момент подать сигнал об опасности. Плач повторился. Ведомая чутким материнским сердцем, нерастраченная любовь которого замерла и только и ждала выхода, Кристи выбежала из избы и босой помчалась к жертвенной поляне, откуда уже доносился плач не одного ребенка.
   Михе тоже не спалось. С тех пор как на его глазах исчезла Нелли, он потерял цель пребывания на Новой Земле. Когда их корабль улетел, все его мысли и дела были направлены на ее защиту, на осуществление ее плана изменения законов общества, в котором поругалось священное право жизни. Нелли, казалось, нашла способ сохранения здоровья будущих поколений и свободы каждого человека. Общество приняло ее последнюю идею, и они были в шаге от ее осуществления, но вмешался иной разум, постичь который, как оказалось, не дано никому. Он обманул Нелли!
   Мишка сжал кулаки так, что ногти впились в ладонь. Обещал избавить от жреца, но забрал их обоих. Миха каждый день пытался выйти на контакт с Наблюдателем, но тот не отвечал на его призыв. Волки тоже исчезли, будто их и не было никогда. Новоземельцы обследовали весь лес, Миха с Куно проверили пещеры, заглянули под каждый валун на другой стороне хребта, Куно ходил к изгоям, жившим отшельниками вдали от поселений. Следов волков не было нигде, как и следов Нелли и жреца. Мишка не находил себе места. Он забросил работу, перестал общаться с обретенными здесь друзьями, и все больше сидел в корабле-храме, тупо смотря на экран монитора, на котором раз за разом повторялись кадры похищения Нелли, заснятые стрекозой.
   Вот она стоит на ступенях храма и поздравляет народ с Праздником Двух Солнц. Люди ликуют, прославляют Праматерь. Она говорит им о любви к ближнему, о ценности каждого ребенка на земле, о воспитании мальчиков в соседних селениях ради здоровья всего сообщества.
   Вот вперед выходит дородный мужик. Миха знает его, часто видел в обществе жреца, который тоже здесь, но стоит поодаль, нервно оборачиваясь в сторону жертвенной поляны.
   Как Миха еще тогда не заподозрил неладное?! Ведь видно, что он чего-то ждет! Какого-то знака! И дождался!
   Его сторонник обвиняет Праматерь в попирании законов, установленных праотцами. Нелли отвечает ему - жестко, дерзко. Кто-то призывает жреца. Он подходит к ступеням храма, с Нелли почтителен, но неожиданно предлагает пойти на жертвенную поляну. Ему был глас от Праотца Хуана. Пусть Праматерь ответит перед ним в священном месте. Если она действует на благо сообщества, то они подчинятся ей и изменят свои законы, если нет, то пусть не мешает. Ведь сегодня придут волки за своей добычей. Все слышат, как они воют по ночам, требуя ее.
   Нелли смело выступила вперед. Конечно, она согласна пойти на жертвенную поляну! Она уверена в себе! Ведь за ней - великая сила разума, способного создать целый мир! Жрец идет по пятам. Мишка замешкался в толпе и пытается обойти всех по лесу. Он только ступил на поляну, как волки окружили Нелли и жреца. Толпа поддалась назад. Но и тогда еще Нелли смотрела прямо и с осознанием своего превосходства. Миха ринулся к ней. Волки, рыча и скалясь, оттеснили его. Жрец попытался выйти из окружения, но один из зверей едва не цапнул его за ногу, давая понять, что этого делать не надо.
   На лице жреца недоумение. Нелли тоже растерялась. Она обводит людей тревожным взглядом. Останавливается на Куно. Но отец будто парализован. Он стоит и не шевелится. Только его глаза отражают ужас. Миха кричит, поднимается над толпой, летит к Нелли, протягивает к ней руки, но...
   Это длилось мгновение, но Миха помнит каждый его кадр как в замедленном фильме. Из ниоткуда, прямо из воздуха ткется саван. Нелли оплетают толстые нити, похожие на гибкую солому. Ноги, туловище, шея, голова - она вся исчезает в сплетенном коконе. Кокон на микросекунду повисает в воздухе и исчезает. Одновременно исчезает и второй, в котором замурован жрец. Люди убегают. Волки уходят в чащу. Миха повис в воздухе с пустыми руками. Все. Ни следа. Только бьющий в нос терпкий запах озона, как после грозы.
   Миха остановил видео и опустил голову. Что делать? Как жить дальше? На экране появилась картинка серого утра. Стрекоза безукоризненно выполняет свою работу! Но как долго она сможет это делать? Каждому ресурсу когда-то приходит конец. И она истощится, сломается, отработав положенное. Миха встал, не в силах оставаться в тесном пространстве корабля, и, распахнув дверь, вдохнул свежий росистый воздух. Со стороны леса послышался детский плач. Миха прислушался. Показалось? На миг среди деревьев мелькнуло белое пятно. Кому это приспичило идти в лес в такую рань?.. Сердце зачастило в груди. Нелька?!
   Миха сорвался с места и побежал в чащу. То, что он увидел на жертвенной поляне, повергло в ступор. На плоском камне, на котором во времена жертвоприношений оставляли детей, сидела Кристи. Она прижимала к груди трех голеньких малышей. Хрупкая, она едва удерживала их - крупных, двух-трех лет от роду, вцепившихся в ее рубаху и волосы.
   - Кристи...
   Миха не хотел испугать женщину, но она вздрогнула и крепче прижала детей к себе. Они заворочались, один пытался оттолкнуть ее, кто-то захныкал. Кристи принялась целовать их, успокаивать ласковыми словами. Миха подошел ближе.
   - Давай помогу...
   Неожиданно Кристи отшатнулась от него.
   - Нет, я сама!
   - Хорошо, Кристи, хорошо, - Миха говорил как можно ласковей.
   Что творилось в душе у этой молодой женщины, можно было только догадываться! Кристи поднялась с камня. Она прошла мимо, лишь взглянув на чужого. В ее глазах светилась радость! Он пошел за ней, опасаясь, как бы она не уронила кого-то из детей, но странный шум за спиной остановил его. Миха оглянулся. Ему показалось, что трава с другой стороны камня шевелится. Любопытный грызун выбрался из своей норки и подглядывает за людьми? Миха вернулся и обошел камень.
   В еще темной чаще, в траве - мокрой и примятой, кто-то пытался встать. Миха пригляделся и...
   - Нелька... Нелечка, Нелечка, - он забыл все другие слова, кроме имени подруги. - Нелечка...
   Она не могла подняться. Истощенная, в грязной рубахе, как в полупустом мешке, Нелли смотрела на Мишку отсутствующим взглядом.
   Он поднял ее на руки и понес в храм, повторяя ласковые слова, как Кристи детям. Сейчас Нелли мало отличалась от них. Она, как ребенок, нуждалась в заботе и утешении, в присутствии близкого человека рядом. Здесь ближе Мишки у нее не было никого.
   Прошло не так уж много времени с того дня, когда она исчезла - чуть больше месяца! - но это был самый длинный период их жизни. Для Нелли - страданий психики и безвременья, для Михаила - душевных терзаний и поиска смысла жизни.
   Надежная дверь корабля-храма укрыла их от суеты и проблем внешнего мира. Нелли вновь оказалась в постели Обигайль - женщины, рожденной на Земле, но нашедшей упокоение в сотнях световых лет от нее. И сейчас, спустя триста земных лет, две женщины, объединенные далеким родством, стали ближе друг другу как никогда. Сблизило их несчастье, ощущение потери себя как личности, чувство безысходности перед волей сильного.
  
  
   Весть о возвращении отвергнутых детей взбудоражила умы жителей храмового поселка. Кристи принесла детей в дом своих родителей и к ним сбежались женщины рода, желая своими глазами увидеть тех, кого совсем недавно жрец обрек на смерть. Кто-то узнал сына Майи из рода Петра. В другом мальчике увидели сходство с Владой и Майклом, погибших в изгнании. Двухлетняя девочка, ровесница сына Кристи, оказалась дочкой пары изгоев из рода Ганса. Дети были здоровы и крепки телом, но не произносили ни слова, даже не агукали, только с особым детским любопытством рассматривали окружающих их людей.
   - Где ты нашла их, Кристи?
   - На поляне, там, - она неопределенно махнула в сторону леса.
   Лицо Кристи светилось счастьем. Полная сил и желаний, молодая женщина жаждала семьи, детей. Потеряв и сына, и мужа, она не обрела счастья в свободе, снова вернувшись в родной дом. Еще год назад жрец нашел бы ей пару, но теперь, когда изменился закон, она могла рассчитывать только на случай. Молодые девушки и парни знакомились во время работы и праздников, встречались, сводимые родными. Вдове же не оставалось ничего, как ждать милости от судьбы. Она не участвовала в игрищах подростков, не плела венков с девушками, чтобы потом подарить его своему избраннику, не танцевала в кругу, привлекая внимание женихов. Только Миха навещал ее без особой причины. Разговаривал с ней, поглядывая, как казалось ей, с интересом. Но он перестал приходить после исчезновения Праматери. Вместе с другими женщинами Кристи ходила в храм, чтобы навести там порядок, приготовить еду, украсить цветами алтарь праотцов. И если раньше Миха встречал ее с улыбкой, то теперь он даже не смотрел в ее сторону. Надежда Кристи обрести мужа и достойного отца своим детям растворилась в его беде. Кристи поняла, что дороже Нелли у него не будет никого. А сегодня утром, когда он появился на жертвенной поляне, Кристи вспомнила, как Миха и Нелли уговаривали ее отдать им сына. И она отдала! Отдала своего мальчика чужим людям, которые спрятали его в своем железном доме и исчезли в небе. Навсегда! Если бы тогда она нашла в себе силы сопротивляться, то сегодня она бы обнимала своего сына, как этих малышей, которых ей послал лес!
   - Детей надо вернуть в их семьи, - услышала Кристи от соседки, наблюдающей за ней.
   Страх потери детей испугал ее, как страх за своего сына, когда его забрал жрец, чтобы отдать волкам.
   - Нет!
   Она встала между людьми и ложем, на котором сидели малыши.
   - Кристи... - мать подошла к ней, - дочка, это не твои дети, у тебя еще будут...
   - Нет, мама, нет!
   Отчаяние, боль прозвучали в ее крике. Женщины понимали ее, но ситуация требовала справедливого разрешения.
   - Надо позвать Михаэля, - сказал один из мужчин.
   - Кто он нам? Жрец? Праотец? Кто он, чтобы решать наши судьбы? - Кристи не сдавалась.
   Люди переглядывались между собой. Они не привыкли решать что-либо сами, они умели работать и слушаться. Кристи поставила под сомнение роль того, кто пришел на смену жрецу, кого Праматерь оставила после себя управлять ими - так они думали. Но он уже давно не участвует в их жизни. Сидит в храме или уходит в лес. Куно разговаривает с ним. Куно! Надо послать к нему Куно! Но Куно живет в своей пещере. Туда идти два дня через горы...
   - Я пойду, - вызвался старший рода Хуана, - мы должны сообщить ему о детях...
   - Он знает! Он был на поляне! Он видел их! - рука Кристи указала за спину, на малышей, как свидетелей, но, увы, безмолвных.
   - Видел?
   Кристи перебила старейшину:
   - Ему дела нет до наших детей, - исступленно причитала она, - оставьте их мне, я воспитаю хороших людей, я сделаю все, чтобы они выросли крепкими и полезными обществу...
   - Кристи! - окрик отца остановил ее безудержную речь. - Иди Давид, не слушайте ее люди. Вы знаете, она пережила горе. Михаэль нас ведет дорогой, указанной Праматерью. Он должен знать о возвращении детей.
   Кристи упала на колени перед ложем с детьми, как перед алтарем, только распахнув руки, как птица, защищающая свое гнездо.
  
   Нелли спала. Ни один чужой голос не тревожил ее сон. Чужие "разговоры" в голове выключились. Даже ее собственные мысли смолкли, дав уставшему мозгу покой. Нелли не услышала голоса людей, пришедших оповестить Михаэля о найденных детях, не увидела изумленных взоров при вести о возвращении Праматери, не услышала речей, восхваляющих ее. Она спала.
  
   Чтобы у жителей поселка не осталось сомнений в возвращении Праматери, Миха разрешил старейшине заглянуть в ее каюту. В полосе света, упавшего на спящую, старейшина увидел бледное худое лицо женщины, больше похожее на маску смерти. Страдание опустило уголки ее губ, прочертило морщину в межбровье. Праматерь лежала на боку, слегка развернув голову к плечу. Ее поза казалась неудобной. Даже мужчине, далекому от проявлений чувств, сжало сердце.
   - Женщин пришлю, надо ее кормить, одежду сменить...
   Миха согласился, прикрывая дверь.
   - Только попозже. Пусть спит. Нелегко ей пришлось, сам видишь.
   - Где она детей нашла?
   - Не знаю. Она была совсем без сил. Придет в себя, расскажет.
   Старейшина согласился, но не забыл о цели своего прихода:
   - Тебе надо к нам. Мы узнали детей, хотим услышать, что ты скажешь - куда их.
   Миха и думать не мог о том, чтобы оставить Нелли одну.
   - Вы сами можете решить этот вопрос, - ответил он с нотками доверия в голосе. - Я должен быть с ней. - Он кивнул на убежище Праматери.
   Старейшина понял.
   Весть о возвращении Праматери со спасенными детьми быстро разлетелась по всем селениям. Люди воспряли, будто вновь обрели силу. Никто не мог толком объяснить исчезновение двух важных для жизни общества людей - жреца и Праматери. Неизвестность, связанная с их судьбами, молчание Михаэля, приостановила начало преобразований, к которым они подошли вплотную. Никто из старейшин не мог взять на себя роль лидера, способного продолжать начатое. Тем, кто выступил против, поддавшись уговорам жреца, пришлось прикусить языки. Ведь и жрец исчез! Некому было вести за собой народ. Но обычная жизнь новоземельцев текла по привычному руслу. Они работали, занимались своими насущными делами и только поглядывали в сторону храма, ожидая вестей от единственного человека, который был самым близким к их кумиру - к Праматери всех их родов.
   И вот долгожданный момент наступил! Михаэль сообщил добрую весть - Праматерь в Храме! Она отобрала у волков еще живых и невредимых детей, отданных им год назад! Это было нелегко! Дети здоровы, а она потеряла много сил и теперь отдыхает в Храме под присмотром своего стража - Михаэля. А жрец? Жрец не вернулся. Он отдавал детей волкам, теперь он сам стал их жертвой. Дети за жреца! И это справедливо! Молва полетела по лесам Новой Земли, как ветер, обрастая по пути новыми подробностями. Спасенных детей отдали в их семьи. Это было справедливо. Кристи впала в уныние. Ее мать тайком утирала слезы, не в силах видеть, как страдает дочь. Но вихрь надежд на что-то новое в жизни захватил новоземельцев, и теперь они ожидали вновь увидеть Праматерь, услышать ее голос.
  
   Нелли спала. На ее груди лежали медальоны с именами детей Обигайль, давших жизнь целому клану людей на планете, созданной всесильным разумом. До появления Нелли он оставался наблюдателем, но сохранял жизнь отвергнутых обществом детей, и переселял их на свою новую планету - он создавал новый мир. Но то, как люди развивались там, ему не нравилось, он хотел изменить это с помощью женщины, которая смогла ответить ему внутренним разговором. Ее реакция на переселение удивила. Сначала она едва не убила мужчину - жреца, который не уступал ей в лидерстве и был достойной парой. Потом перестала думать, разговаривать, потом впала в бессознательное состояние и ее разум замолчал. Женщина оказалась слабей, чем предполагал Наблюдатель, и это не разочаровало его, а озадачило. Он нашел новую загадку, которую ему захотелось разгадать, и вернул женщину назад, в привычную обстановку.
  
  
   Нелли очнулась в темноте. Тени, едва размытые скупым наружным светом, лежали на всех предметах ее каюты. Густые, непроницаемые под столом и за ширмой, на двери и посередине комнаты они будто нехотя шевелились, повторяя движение листьев лианы, поддавшейся порыву ветра за стеной корабля-храма. Страх в сердце тоже шевельнулся и затих. В этих стенах ему не было места. Привычная обстановка, надежные запоры и непроницаемая защита от чужого разговора давали то самое спасительное состояние покоя, которое лекарством, по капле, лечило разум.
   Нелли проснулась не в первый раз после возвращения. В те первые пробуждения она запомнила добрые лица женщин из поселка, ухаживающих за ней, вопросительно-ласковое выражение лица Михи, его успокаивающее: "Все хорошо!" Длительный сон излечил ее от безумства, но страх, испытанный там, где она не захотела бы больше никогда оказаться, жил внутри нее шипением песчаных волн, пробирающихся сквозь десятки чужих мыслей.
   В корабле-храме не было слышно ни волн, ни мыслей, осознание свободы от того безумия примиряло с прошлым.
   Нелли облегченно вздохнула, потянулась, насколько позволяла кровать тесной каюты, и встала. Голова слегка закружилась. "Тихо, тихо"... Нелли покачнулась, но поймала равновесие, вытянув руки, и улыбнулась. Вспомнились карусели в детдоме, когда вволю накатавшись на них, она вот так же стояла и ждала, когда взбунтовавшийся вестибулярный аппарат успокоится и к ней вернется устойчивость. Нелли поймала себя на мысли, что чаще вспоминается детство и ощущения, связанные с ним, а не с подготовкой в космоотряд. Там ее крутили похлеще! Но то была работа, а карусели - это свобода, это кружение не в запланированное время в заданном режиме, а столько, сколько хочешь сама.
   В каюте стало светлее. Наступало утро нового дня! Оно на самом деле было новым в ее жизни. Мысли обрели стройность, где-то внутри сформировалось осознание себя такой, какая она есть. Она не человек промежуточного звена, вставшего между невинными детьми природы и высшим проявлением человеческой расы! Она и есть то самое высшее звено, достигшее в своем развитии высот цивилизации и совершенства разума. Нельзя отказываться от пройденного пути, нельзя навсегда забыть то, кто ты есть! Новая Земля - прибежище людей, потерявшихся в космосе, и, хоть она и родилась среди них, они ее отвергли, и случай позволил ей приобщиться к исконной родине - к Земле, которую она любит всем сердцем, стать членом общества людей, прошедших тот этап становления, на пути которого новоземельцы только сделали шаг. Остается много дел. Но теперь она будет заниматься ими не как равная среди соплеменников, а как представитель Земли, как человек доброй воли и высокой культуры.
   В кают-компании послышался шум. Миха! Нелли втянула в себя воздух до такой степени, что он заполнил не только грудь, но и каждую клеточку ее тела. Миха! Как она хотела увидеть его! Только его образ помог не сойти с ума, только надежда на то, что он где-то близко, что он придумает, как ее вызволить с планеты безумства, давал силы жить. Руки Нелли затряслись, слезы навернулись на глаза. Она взглянула на себя - в рубахе... Нет! Не рубаха ее форма! Нелли открыла шкаф, нащупала скользящую ткань костюма, вытащила ботинки. Она сняла рубаху. "Надо научить женщин шить трусы и майки, - подумалось ей, - мои уже износились". Звякнули медальоны Обигайль. На мгновение Нелли замерла, подняла металлические пластины с именами детей "Евы" Новой Земли - детей чужой женщины, оставшейся в далеком прошлом!
   - Прости, Обигайль, но они уже сыграли свою роль в моей жизни!
   Нелли сняла бечевку с медальонами, пообещав той, у которой она взяла их, вернуть назад.
   Пригладив отросшие волосы, которые все равно умудрялись торчать как у шкодливого мальчишки, Нелли рывком распахнула дверь своей каюты.
   Миха стоял с чашкой чая и прислушивался к возне в каюте подруги. Увидев ее в облачении космонавта, он дернулся от неожиданности и обжег руку выплеснувшимся чаем.
   - Нелька! Ну, ты даешь!
   Нелли кинулась ему на шею. Миха совсем оторопел. Но чай обжигал руку и чашку не поставить...
   - Слушай, Нель, горячо...
   - Миха, родненький, ты знаешь, как я тебя люблю?!
   - Ага...
   Мишка растерялся. Если бы не жгучая боль на тыльной стороне ладони, он бы застыл в раздумье, пытаясь понять, как Нелька его любит. Но чай сделал свое дело!
   - Нель, дай я чашку поставлю, чай горячий.
   Отпустив Миху, Нелли хлопала ресницами, прогоняя слезы, и шмыгала рассупонившимся носом.
   - Ты садись, - Миха подставил стул. - Чайку налить?
   Нелли утерла слезы, кивнула, потом спохватилась:
   - Миш, а у нас кофе осталось? Я так хочу кофе...
   Мишка постарался скрыть удивление, опустив глаза. Он знал, что Нелли не любила кофе, предпочитая ему крепкий чай.
   - Я посмотрю. Должен быть... Точно хочешь кофе? - на всякий случай уточнил он.
   Нелли кивнула. Она блаженно улыбалась. С покрасневшим носом и влажными глазами, бледная и осунувшаяся, она вызвала чувство жалости в крепком Мишкином сердце. В нем что-то такое всколыхнулось, обдало горячей волной.
   Миха присел перед ней на колени, заглянул в глаза.
   - Нелька... ты здесь...
   - Здесь, Миш, здесь...
   Она запустила пятерню в его русые вихры, наклонилась, поцеловала в лоб.
   - Миш, у меня никого нет ближе и роднее тебя. Понимаешь? Я... я не знаю, но ты мне очень, очень дорог, пойми меня, дорог, как человек, как единственный близкий человек...
   - Я понимаю... ну, ты мне тоже... как человек...
   Нелли звонко рассмеялась.
   - Кофе сделай!
   Они пили кофе, обмениваясь добрыми словами в адрес друг друга, а Миха между тем поглядывал на экран монитора. Когда на краю поляны перед кораблем появились люди, Миха прервал беседу.
   - Надень рубаху. Женщины идут.
   Лицо Нелли сразу изменилось. В глазах угасли искры веселья, брови сошлись, углубив морщинку между ними.
   - Нет, - безапелляционно ответила она.
   Миха встал, подошел к двери, оглянулся.
   - Обсудим это позже. Прошу тебя - надень рубаху. Они должны увидеть вернувшуюся Праматерь, а не космонавта Нелли. Просто накинь сверху и все.
   Ноздри маленького Нелькиного носа встрепенулись. Она не хотела больше быть Праматерью, но здравый смысл подсказывал, что Миха прав.
   - Хорошо. Но костюм не сниму.
   Миха согласно кивнул и распахнул дверь. Нелли скрылась в своей каюте.
   Аромат кофе еще витал в воздухе, как напоминание о земном прошлом, но как только воздух Новой Земли влетел внутрь, он растворился в нем, и реальность настоящего снова взяла в свои руки и мысли, и действия, и саму жизнь.
   Нелли вышла к людям с благородной улыбкой. Она приветствовала их, одаривала ласковыми взглядами и, не выдержав долгих восхвалений в свой адрес, покачнулась, ухватив Миху за руку. Он подхватил ее и отнес в каюту.
   - Она еще слаба, - послышалось среди новоземельцев.
   - Кормить хорошо надо, худая совсем...
   - Весть надо послать по всем родам, Праматерь с нами!
   Люди ушли. Нелли с Мишкой остались одни.
   - Тебе, правда, плохо? - спросил Миха, заглядывая в каюту.
   - Немного, Миш, голова кружится. Но я в порядке. Я... знаешь, я хочу рассказать тебе все.
   Миха засомневался.
   - Успеешь еще... отдыхай.
   Нелли села.
   - Нет, я не хочу спать. Миш, я хочу рассказать тебе все. Ты даже не представляешь, где я была и что там!
   Миха присел на краешек ложа. Он смотрел на подругу и боялся вымолвить слово. По ее глазам он читал страх пережитого, но даже не догадывался, что именно она пережила, что так повлияло на ее психику, отчего она впала в беспамятство, а тот, кто украл ее, вернул назад. Почему?
   - Если тебе трудно... - он развел руками пустоту.
   - Мне трудно, но я должна, - Нелли села, обхватив колени, - я должна все рассказать! Миш... он, тот, кто разговаривал со мной, он... - она рассмеялась нервным смехом, в котором послышался стон и всхлипывания. Миша положил ладонь на ее колено. - Какая у тебя теплая рука... - Нелли будто очнулась. - Он - непознаваем! Понимаешь? Он создает дома на безжизненном пространстве. Выбирает космическое тело, как это, например, и... играет! Как мы в детстве, помнишь? Ты строил замки из песка в детстве? - Миха кивнул. - И он строит! Только не песчаные, а стеклянные, пригодные для жизни на необитаемой планете, понимаешь?
   Нелли перевела дух, и ее рассказ полился более плавно:
   - На той планете, где я оказалась, он создал такое огромное сооружение, с прозрачными стенами, наполненное воздухом и всем необходимым для выживания. Песок шуршит вокруг него, просто песок! А посреди песка стоит прозрачный дом. В нем - люльки, в них - дети. Они лежат там, будто спят. И растут, взрослеют. Потом встают и бродят по всему дому... обнаженные, безмолвные.
   Нет, они разговаривают, только, как он - внутренним разговором, мысленно, понимаешь? Они не умеют говорить, как мы. Когда я что-то произнесла вслух, они опешили. А вот когда они разговорились в моей голове, я, на самом деле, чуть не сошла с ума. Ты себе не представляешь, каково это, когда в твоей голове не твои мысли, а много-много чужих! И от них не избавиться!
   Нелли прикусила губу. Миха молчал. Он не знал, что ответить, что спросить, он боялся прервать поток воспоминаний, понимая, что Нелли надо выговориться, что она больше не может держать это в себе.
   - Я много думала. Здесь уже. Там это невозможно. Там тебя все слышат. Это как с трибуны кричать! Так вот, Миш, мы, люди, без языка, просто существа. Из ребенка вырастает тот, кого он видит и слышит, пока растет. Дети, которые выросли в люльках, они остались детьми. Он дает им пищу, как-то учит жить в сообществе равных себе, но он не может научить их человеческому существованию, не может привить правила общежития, не может научить культуре, знаниям, которые появляются у каждого в зависимости от его личного опыта жизни, из трудностей, как итог их преодоления.
   Да, он спас детей, он спасал их многие годы! Там живет уже несколько поколений. Безликие люди... это ужасно...
   Я не смогла остаться среди них в здравом уме. Поэтому я не видела всего, не знаю всей их жизни. Думаю, Наблюдатель решил, что я и жрец, что мы сможем научить тех людей человеческим принципам общежития, научить их людской речи. Но я не смогла...
   Нелли шумно выдохнула, будто в ее груди скопилось столько лишнего воздуха, что обычным выдохом от него не освободиться.
   - Я чувствую себя предательницей по-отношению к жрецу. Это было мое желание - избавиться от него таким способом. Я догадывалась, что Наблюдатель не уничтожает детей, что они где-то существуют, и подумала, что жрецу там самое место! Но после того, как я сама там оказалась, меня грызет совесть. Я не знаю, что делать.
   Миха задумался. Но Нелли так пытливо смотрела на него, что он, вопреки своей обычной тугодумности, произнес:
   - А тот, Наблюдатель, он сейчас тебя слышит?
   Нелли вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
   - Нет, если не обманул. Стены корабля непроницаемы для него. Он не слышит. Так же, как я не слышу его. А что?
   Миха потер подбородок, скривил рот.
   - Не знаю. Мало ли как он воспримет твою исповедь?..
   - Думаешь, вернет жреца?
   - Не знаю.
   Нелли вскочила.
   - Да что ты заладил "не знаю" да "не знаю"!
   - Нельк, ну ты чего? Успокойся, - он усадил ее. - Послушай, что я тебе скажу. Постарайся не думать о жреце, о перемещении туда. Если этот Наблюдатель-Создатель выйдет на тебя и спросит прямо, ответишь как есть. А пока забудь. Мы сейчас с тобой здесь, на Новой Земле. У нас все получилось! Мы изменили путь общества, теперь надо идти по новому пути, только мы можем вести их. Пока тебя не было, я не мог ничего делать. Я тут тоже... чуть с ума не сошел... Так они, - Миха кивнул на дверь, как бы показывая, что речь идет о тех, кто за ней, - просто жили сами. Все было как обычно, но я видел их молчаливые вопросы - в глазах, понимаешь? Они пока не могут обойтись без нас. Так что придется тебе еще побыть Праматерью!
   Мишка натянуто улыбнулся, но Нелли не оценила его юмора.
   - Я не могу.
   - Почему? - Миха искренне удивился.
   - Я не хочу стать такой, как они. Миша, у нас есть свой багаж знаний, свой уровень культуры, мы знаем высшую цивилизацию. По сравнению с ними. Мы не должны опускаться на уровень ниже. Не должны! Иначе мы потеряем себя, как те, кто прилетел сюда триста лет тому назад. Поэтому я буду ходить в костюме! Я буду говорить теми словами, которые я знаю! Я буду...
   - Подожди, - Миша перебил ее. - Я тебя понял. Нелли, вспомни, мы здесь надолго. В лучшем случае корабль с Земли прилетит лет через двадцать. Если, конечно, к тому времени прогресс не сделает такого скачка, что путь от Земли до этой планеты станет мгновенным. Поэтому нам надо приспосабливаться к жизни здесь. Другой нет. И нам важно оставаться для жителей этой планеты кем-то особенными. Для них особенными, понимаешь? Так нам будет легче прожить. Мы уже многого достигли. Мы с тобой прошли все! Неужели теперь сдадимся?
   Нелли опустила голову, зажав ее руками, как в тиски. Миха понимал, как ей тяжело, но реальность требовала усилий и трезвой оценки возможностей.
   - Нель...
   Она опустила руки и посмотрела прямо в глаза. Лицо Михи было так близко, что она видела разноцветные лучики его радужки, то уменьшающиеся, то удлиняющиеся, из-за зрачка, который, то суживался, то расширялся.
   - Я поняла, Миша, - ответила она, вглядываясь в его меняющиеся глаза. - Мне необходимо время, чтобы согласиться. Потерпишь?
   Он кивнул.
   - Но костюм не сниму! И медальоны верну!
   - Кому?
   - Обигайль.
   Мишка согласился.
   - Только я тебя ни на шаг одну не отпущу.
   - Договорились! - Нелли хлопнула его по плечу. - Но позже, ладно? Мне необходимо еще пару дней одиночества. Ты не в счет. А потом... потом будем совершенствовать общество! Лишь бы Наблюдатель не вмешивался больше...
   - Он может, и, думаю, вмешается. У него есть задача. Часть ее мы знаем, но общей идеи - нет. Поэтому нужно быть осторожными. Он непостижим для нас. Но мы же хитрые, а Нель?
   Она согласилась, сожмурившись в ответ.
  
   6.
  
   Планета радовала буйством зелени! Лианы обвесились белыми колокольчиками, которые - Нелли знала это с первых дней пребывания на Новой Земле! - были не так безобидны, как казались на первый взгляд. Хищники! Утянут в себя любого, подходящего по размеру. Но как они великолепны! И аромат... Да и просто запах мокрой зелени по утрам доставлял ей удовольствие. Здесь не бывало холодов. Всегда тепло, порой сыро до промозглости, но свежо и радостно.
   На Земле Нелли не получала такой радости от общения с природой, как здесь. Да и не было такого тесного общения. Всегда дела, большая часть жизни под крышей, разве что кратковременный отдых между предполетной подготовкой давал ту энергию счастья, которой Земля делилась со своими обитателями. Тогда Нелли любила море. Или она так думала. Ей нравилось его постоянное движение, перекатывание огромной толщи воды между далекими берегами, плеск волн и шуршание песка. Тогда она и не подозревала, что пройдет время и в других условиях само слово "песок" будет отзываться в ее сердце страхом.
   Хорошо, что на Новой Земле нет пустыни. Есть леса, поля, горы, реки, пруды, озера. И этого достаточно для жизни!
   Нелли возвращалась из дальнего поселения, где жили потомки Лучано. Они занимались дарами лесами. Собирали плоды, мыльный корень, и, главное - плети лиан! Из них малоземельцы делали прочную ткань для верхней одежды, простыней и бумагу. Если для бытовых нужд из лиан вытягивали нити, то для бумаги толстые стебли вымачивали, расплющивали, выкладывали на прямоугольной доске так, чтобы не оставалось просветов, сушили и получалась бумага, которая, как показало время, сохраняла свои свойства века.
   Поселок рода Лучано стоял на берегу большого озера. Там не было песка, и не было волн, и сердце Нелли оставалось спокойным. Когда решили создать детсады, жители поселка первыми приняли эту идею и выделили просторный дом. Но идея не нашла отклика у многих новоземельцев, и теперь дом пустовал.
   Нелли пришла в голову интересная идея. В том доме она собрала детей. Взрослые тоже пришли, сели по стеночкам и слушали с неменьшим вниманием, чем дети. Нелли рассказывала им сказки! Это было необычно. Матери пели детям колыбельные, учили жизни, рассказывали легенды о праотцах и о ней - праматери. За время жизни людей на Новой Земле у них сложились простые житейские истории, на которых детей учат доброте, справедливости, но не появились волшебные сказки, далекие от яви и дающие просто фантазии пытливому детскому уму.
   Нелли и самой нравилось погружаться в атмосферу детства, когда она вместе с другими детьми земного детского дома с волнением слушала сказки о волшебниках и принцессах, о чудесах и драконах. Она вспоминала те завораживающие истории и делилась ими с новоземельцами, отвлекая их от решения насущных проблем и пробуждая в их умах творческую мысль.
   В этот раз она попросила несколько листов бумаги, угольки. Дети по ее просьбе принесли сочащиеся зеленым соком стебельки луговых цветов, и случилось чудо! На плотных желтоватых листах вместо букв и цифр появились цветы и люди. Нелли рисовала увлеченно, но с интересом поглядывая на лица детей, обступивших ее со всех сторон. Они следили за движениями ее руки как завороженные!
   - Теперь ты попробуй, - она вложила уголек в руку мальчика, сидевшего на корточках напротив нее.
   Его глаза так расширились, что их синева разве что не растеклась в воздухе!
   - Бери, не бойся, - Нелли улыбалась, - бери! Давай вместе!
   Она вложила уголек в пальчики мальчика, обхватила его руку своей и вместе с ним нарисовала контур колокольчика.
   - Видишь, ты тоже можешь!
   Мальчишка глаз не отрывал от цветка.
   - Теперь сам, нарисуй еще один.
   Нелли чуть отстранилась. Дети затаили дыхание. Мальчик несмело прикоснулся угольком к бумаге. Линия, проводимая им, получалась неровной, но он вел ее, повторяя изгибы цветка, нарисованного рядом. И вскоре появился контур еще одного цветка. Соединив линию, мальчик громко выдохнул. Дети загалдели.
   - Собирайте их здесь, пусть рисуют, придумывают сказки. Это развивает творческую мысль. Вот увидите, повзрослев, они удивят вас открытиями! - напутствовала Нелли родителей детей.
   Миха наблюдал за всем, что происходило вокруг. Каждое мгновение он ожидал проявление присутствия Наблюдателя. Волков не видели в округе с момента того праздника, когда Нелли и жрец исчезли в оплетших их коконах. Больше ничто не напоминало о чужом всесильном разуме. Но Миха чувствовал - он здесь! Наблюдает! Спрятать свои мысли не получалось. Земляне не владели такими способностями, как и умением закрываться от проникновения чужих "разговоров". Но Миха старался думать обычно, подавляя тревожные мысли, связанные с Наблюдателем, насущными - о проблемах быта и обустройства жизни новоземельцев. И все же, он понимал, что рано или поздно Наблюдатель проявится. Не может он развивать жизнь на своих планетах, не поняв поведение человека так, чтобы направлять его развитие в русло совершенствования. У него есть пример - земляне! И они куда совершеннее новоземлян. Если их занимает вопрос, как происходит развитие цивилизации и человека в ней, то и его он не может не озадачивать.
   - Нель, - Миха прервал молчание, в котором они брели по дорожке к поселку рода Хуана, - как думаешь, у Земли тоже есть Наблюдатель?
   Нелли вздрогнула. Ей даже думать об этом было страшно. Они, люди, считали себя свободными, сильными и представить, что кто-то создал мир, в котором они живут, было неестественно. В былые времена право создания мира и людей отдавали богам. Каких только богов не придумали люди! Боги управляли стихиями, людскими судьбами, их именем создавали и свергали государства, возвышали и низвергали отдельные личности. Но пытливость ума человека, его творческое развитие подняло на самый высокий пьедестал самого человека. Он был признан создателем! Он и природа, совершенство которой не мог достичь ни один человек на Земле.
   - Не знаю, и думать об этом не хочу, - резкой фразой она прервала разговор.
   Миха понял. Он увлекся своими мыслями, а это опасно. На такие темы можно разговаривать только за стенами корабля.
   - Скажи, что происходит с Кристи? - Нелли задала отвлеченный вопрос. - Она отдалилась от нас. Смотрит косо, не разговаривает со мной. Что случилось, пока я была в отключке?
   - Не знаю, Нель. Возможно, она одинока. Это же она услышала плач детей, нашла их. Люди говорят, что она не хотела их отдавать.
   - Таких как она, оставшихся без мужей и детей, немало. Нужно что-то предпринимать. Раньше жрец их пристраивал, выдавал замуж, а сейчас они никому не нужны, ну, за редким исключением.
   - А что можно предпринять? - Миха снова выглядел увальнем, до которого мало что доходит.
   - Вот, тебя ей в женихи, например!
   Нелли развеселилась, а Миха встал пнем и ни с места.
   - Нель, ты что?
   - А что? Будешь монахом? Сам говоришь, лет двадцать нам ждать возвращения. Ладно я - Праматерь! А ты вполне!
   - Что "вполне"?
   - Мишка, ну, ты бываешь такой тугодум! - она хлопнула его по груди. - Женись на Кристи! Она же тебе нравилась, я видела, ты даже ухаживал за ней.
   - Я?..
   - О-о-о! Ну не я же!
   За веселостью Нелли Миха не заметил шутки. Он, действительно, озадачился. Ему нравилась Кристи. Одно время он старался найти повод, чтобы оказаться рядом с ней. Но после пропажи Нелли, он забыл о ней. Забыл и не вспоминал, пока не увидел ее бежавшей в лес тем утром, когда Нелли вернулась. Но чтобы жениться?!
   - Миш, ты чего? - Нелли заметила его серьезность. Даже пот выступил на лбу. - Я пошутила. Хотя... извини, но мы же живые люди. Ты - мужчина.
   Мишка опустил глаза и сказал на ходу:
   - Переживу как-нибудь. Смени тему.
   Дальше шли молча. Мишка думал о своем. Да, бывало, его естество бунтовало. Но он хорошо усвоил уроки психологов на эту тему и умел контролировать себя. Да и не было в нем таких сил, которые сводят мужчин с ума. Он славянин, с трезвым умом, бесхитростный и ответственный. Завести отношения здесь с какой-нибудь женщиной или того хуже - жениться - это чревато появлением детей, обречение себя на пожизненное пребывание на этой планете, табу на возвращение на родную Землю. Ему было интересно узнать этот мир, узнать изнутри, глубоко, так, как может знать только его житель. Да и Нелли он не мог оставить одну. В его семье от поколения к поколению передавалась ответственность за младших, за слабых. Поэтому он без лишних раздумий остался. Но не отказался от возвращения! Через двадцать, через тридцать лет - не имеет значения! Здесь он работает! И как у любой работы у нее есть окончание. В этом Мишка не сомневался и поэтому согласился с Нелли, когда она приняла девиз оставаться собой в любых обстоятельствах.
   - Миш, - Нелли взяла его за руку, как ребенок, - прости меня. Не дожидаясь ответа, она сказала: - Завтра пойду к отцу Кристи. Есть у меня идея, как решить эту проблему. - Миха свысока посмотрел на нее. - Таких, как Кристи, немало. И не только женщин. Есть и мужчины-вдовцы, некоторые с детьми. Надо их сводить. Не как жрец - насильно и без их согласия, а как бы подводить друг к другу, чтобы общались, наблюдали, чтобы у них появились взаимные симпатии. А нам надо дать понять отцам семейств, старейшинам, что в их праве помогать одиноким соотечественникам вновь обрести семью, может быть, даже любовь. Только одно ограничение: запрет на связь в своем клане! А это значит, необходимо опять же тусовать население, находить им занятия в других кланах, уводить одиноких из родного дома, загружать другим видом деятельности. Для Кристи я придумала занятие! А вот насчет остальных надо думать. Глобально думать!
   Миха согласился. Он поджал губы, приподнял брови и склонил голову на одно плечо. В его исполнении это означало понимание.
   В отличие от людей, лес не замолкал ни на минуту. В густых зарослях кто-то шуршал и пищал, птицы суетились в высоких кронах деревьев - жизнь кипела! Наблюдатель постарался: создал почти гармоничный мир. Создал и ждал... Нелли вдруг как громом поразило! Он ждал людей? Он знал об их существовании? Он бывал на Земле? Если так, то он мог прямо оттуда забрать кого-то и переместить сюда, как он сделал это с ней. Но он дождался космический корабль... Нелли взялась за голову - она внезапно отяжелела, будто вся кровь собралась в ней.
   - Что с тобой? - Миха ухватил ее за талию.
   - Голова... Миш, нам надо на корабль. Быстрее. Я боюсь думать...
   Миха поднял ее на руки и оторвался от земли. Жители поселка видели летающих по воздуху чужаков, когда они забрали сына Курта и Кристи. Потом Михаэль взлетал в воздух, когда на жертвенной поляне исчезли Праматерь и жрец. В памяти осталась тревога и удивление. Человек, который легко поднимается в воздух и движется, замерев, был непостижим для новоземельцев. И сейчас, на закате дня, пролетающий мимо поселян страж Праматери с ней на руках, не просто насторожил всех, но испугал.
   - Надо было лететь лесом, - шепнула Нелли, заметив суету в поселке.
   - Ничего, как-нибудь выкрутимся.
   Миху сейчас более беспокоило состояние Нелли.
   За непроницаемыми стенами корабля она успокоилась. Голову отпустило. Сняв костюм, Нелли вздохнула свободно. Тяжело находиться в нем постоянно. Только на корабле, когда они оставались с Михой одни, она могла позволить себе свободную одежду. Миха же нет. Он был наготове всегда.
   - Можешь говорить? - спросил он, когда Нелли вышла из своей каюты.
   - Могу, - она расслаблено села в кресло. Миха ждал, не торопил вопросами. - Я испугалась потока мыслей. Видимо, случился какой-то спазм в голове.
   - Может быть, ты учишься закрываться?
   - От него?
   Миха понял, о ком речь, кивнул.
   - Страх создает спазм, спазм блокирует мыслительный процесс?
   - Не знаю...
   - Подумаю об этом после. Сейчас о другом, - Нелли скрестила пальцы, с силой сжав руки. - Помнишь, как мы приземлились здесь? - Миха ждал развития мысли. Конечно, он помнил - приборы сбились, вместо расчетного места приземления, они упали на магнитные валуны. - И корабль Родригеса разбился.
   - Но не там, где мы.
   - Не там. Это место мы не проверяли на магнетизм...
   - Что ты хочешь сказать? - по прищуренным глазам Михи было видно, что он уже догадывается о чем речь.
   - Да, Миш, именно так. Наблюдатель мог заманить корабль Родригеса на свою планету. У него был Мир, и ему не хватало разумных обитателей на нем. Подумай сам. Это даже не планета, это спутник безжизненной планеты в такой дали от Земли, от нашей галактики, что попасть сюда было чудом.
   - А мы?
   - А мы уже знали об этом мире! Учитывая наше природное любопытство, наше непреодолимое желание найти разумную жизнь вне родной планеты, нас оставалось только дождаться! Тот полет, когда Альберт Семенович забрал меня, был скорректирован Наблюдателем. Не правда ли странно, без координат, летев в неизвестность, наши нашли это место? Потом было проще. Росла я. Интерес к иной цивилизации, как тогда думали, только разгорался, моя ДНК показала, что я человек, возникли другие вопросы. Кто такие, как там оказались? И полетели снова. А ему этого только и надо!
   Миха поддался вперед, намереваясь спросить, почему тогда Наблюдатель отпустил их корабль, но Нелли возвысила голос и без вопроса высказала свое предположение:
   - Мы с тобой остались! Этого достаточно для изучения. И меня он защитил от жреца просто потому, что еще не разобрался в моих способностях и идеях, еще не решил, как использовать меня. Мы стремились к совершенствованию его мира! Не леса, не рек и озер, а общества, которое пошло в своем развитии не совсем так, как он хотел. Оно встало на путь моральной деградации, стремясь сохранить себя в здоровом физическом теле. - Нелли перевела дух. - И в другом его мире не все гладко. Об этом лучше не вспоминать...
   - Нель...
   Она снова эмоционально перебила:
   - Еще один вопрос! У меня такое чувство, что наш Наблюдатель бывал на Земле. Не знаю, в качестве кого - создателя, гостя такого же всемогущего как он, не знаю. Но мы ему понравились и он фактически выкрал людей с Земли. А то, что не с самой Земли, а вдали от нее, указывает на некий кодекс среди Наблюдателей. Если бы Земля была создана им, то ему бы ничего не стоило переместить в другой мир с десяток людей, когда ему вздумается. Но! - Нелли подняла указательный палец. - Но он этого не сделал! Он дождался нас в космическом пространстве, так далеко от Земли, что другой его собрат по разуму не мог обвинить его в воровстве!
   - Нас создал такой же Наблюдатель? - вопрос Михи повис как меч над головой.
   Нелли опустила голову. Сердце гулко стучало в груди, не хватало воздуха.
   - Я хочу в лес...
   - Нельзя.
   Она кивнула, соглашаясь. Сейчас ее мысли неуправляемы. Наблюдателю лучше не знать их. Она сменила тему.
   - Мне нужен Куно. Я пойду к Обигайль.
   - Не сейчас, ладно.
   - Да. Позже. Позову Кристи. Нам надо вспомнить все вместе. Она же знает, кто я. Не праматерь, дочь Куно и та, из чужих.
   - Думаешь, могла рассказать кому-то?
   Брови Нелли взлетели вверх, как и плечи, выражая без слов "не знаю".
   - Поговорим. Мы были одной командой, хоть и такие разные. Надеюсь, я найду нужные слова. Хорошо бы без тебя.
   Миха ухмыльнулся. Нелли поняла, что это невозможно. Что ж, придется всех примирить, все расставить по полочкам. И очень хочется побывать на валунах, на том месте, где стоял их модуль.
   - Миш, ты слушаешь эфир?
   Нелли задала вопрос, на который знала ответ. Она сама прислушивалась, когда Миха надевал наушники и уходил сознанием в космическое пространство. Он блуждал в его мраке, реагируя на любое изменение звукового сигнала. Вселенная менялась каждое мгновение, она дышала жизнью в пространстве, которое человек лишь начал познавать. Но Миша и Нелли ждали звук определенной частоты. Он отличался от звуков, создаваемых Вселенной, он принадлежал к достижениям человечества.
   - Каждый день! - круглое лицо Михи оживилось, даже засветилось. - Они прилетят, не сомневайся!
   - Да, если Наблюдатель позволит... И что тогда мы будем делать?.. - вопрос остался без ответа.
  
  
   Они шли цепочкой, друг за другом: Куно впереди, Миха сзади, Кристи и Нелли - между ними. Особый пещерный запах волновал, напоминая о событиях годичной давности. Нелли вспоминала, как она шла на решающую битву со жрецом за свое место в этом мире. В сердце Кристи вновь обнажилась кровоточащая рана потери, которая за прошедшее время едва затянулась. Воображение мужчин сосредоточилось на более близких событиях, когда они проходили пещерной тропой на другую сторону хребта в поисках пропавшей Нелли.
   Каждый думал о своем. В тишине пещеры слышалось шуршание их шагов и дыхание идущих сзади. В некоторых местах внешняя жизнь прорывалась капелью. Влага снаружи стекала вниз по каменным стенам или сочилась по корням растений, пробившим себе путь в тонких трещинах. Миха прислушивался как зверь. Он не думал, откуда может прийти опасность, он ожидал ее всегда и отовсюду. Его бластер был заряжен, "умный" костюм позволял двигаться быстро, ощущение своей физической силы придавало уверенность.
   Нелли тоже шла в костюме. Она не стала прятать его под рубахой, чем удивила и Куно, и Кристи. Они уже привыкли к ней, как к Праматери. Воскрешение девушки, появившейся на планете с неба, взволновало обоих. Куно вновь увидел в ней свою Бониту, Кристи - ту, которая забрала ее сына. Мостик доверия, возведенный между ними после разговора с отцом Кристи, зашатался. Нелли чувствовала это по недоброму взгляду молодой женщины, но не торопила события. У них еще будет возможность поговорить. А пока они идут все вместе и цель их похода - пещера, в которой покоится прах Обигайль.
   - Дочка, - Куно остановился посреди расширения пещеры, с потолка которой сочился тусклый свет дня. - Мы почти пришли.
   Нелли согласно кивнула.
   - Оставайтесь здесь с Кристи, в гроте Праматери тесно. Я вернусь, потом пойдете вы.
   Кристи обошла ее и села рядом с Куно, прислонившись спиной к каменной стене. Миха пошел за Нелли.
   Она волновалась. Еще немного времени, и она расстанется с образом Праматери. Для людей она останется ею навсегда, но для себя самой - нет. Медальоны с именами детей вернутся на грудь Обигайль и будут с ней вечно. Они сделали свое дело, дальше Нелли справится без них.
   Знакомый поворот вправо; пригнуть голову; встать на колени... В свете фонаря блеснул гладкий лоб Обигайль. Ничего не изменилось. Она покойно лежала на сухом полу пещеры, и даже оскал черепа казался грустной маской. Слишком трагичной была жизнь этой женщины, чтобы умереть с улыбкой. Нелли не сомневалась, что, закрыв глаза навсегда, она тяжело выдохнула, а уголки ее губ опустились еще ниже. Понимала ли она тогда, что дала жизнь целой расе людей, сообществу, выросшему на ее соках, как ветви дерева от ствола? Могла ли она предвидеть судьбу своих детей во многих поколениях?
   Нелли сняла с шеи шнурок с медальонами. Металлический звук соприкасаемых амулетов казался в этом царстве тишины неуместным. Даже дыхание в обители смерти - это нечто неестественное, даже биение сердца в живой груди!
   Зажав медальоны в ладони, Нелли затаила дыхание, замерла, прислушиваясь к тишине. Вспомнились записи Обигайль, ее уставший голос, ее последнее "я ухожу".
   - Обигайль... - имя, прозвучавшее рядом с останками, впиталось стенами грота, поглотившего его, как и соки тела женщины, которой оно принадлежало. Но Нелли продолжила тихим голосом, слышимым ею так, будто она разговаривает внутри себя. - Прости меня за обман. Люди называют меня, как тебя - праматерью. Я дочь твоя! И навсегда останусь ею. Твое имя было необходимо, чтобы изменить жизнь детей твоих к лучшему. У меня получилось. Я надеюсь на это. А ты для них воскресла и будешь рядом с ними во плоти до тех пор, пока я не исчезну с этой планеты. - Нелли решилась, поднесла ладонь к груди Обигайль и разжала пальцы. Пластинки звякнули, провалившись между ребрами, шнурок змейкой сполз за ними. - Ну, вот и все! Твои сокровища снова с тобой. Спи покойно. Когда-нибудь наступят времена, когда здесь все будет убрано цветами, а люди будут тянуться к тебе, чтобы поведать о сокровенном, попросить совета или помощи. Ведь они такие же люди, как на Земле. А ты для них - богиня! Обигайль... - Нелли боролась с искушением. С ее уст готовы были слететь слова о помощи, но здравый смысл смеялся в ней над ее первобытным порывом. И все же потаенное, спящее веками в глубинах разума, победило: Нелли произнесла заветные слова! - Прошу, помоги вернуться на Землю. Мне и Михе. Пусть корабль за нами прилетит и ничто ему не помешает забрать нас и улететь обратно.
   Задуманное сделано! Нелли поклонилась праху Праматери и выползла из грота, пятясь назад.
   - Нель, - Миха поднял ее за талию.
   Не смотря на него, она отряхнула колени и оправдалась:
   - Там потолок низкий, на коленях удобней, чем согнувшись пополам, - Миха понимающе поджал губы. - Пойдем? Кристи, наверное, не терпится прикоснуться к святыне.
   Они вернулись, и Кристи встретила их недоверчивым взглядом. Для нее Нелли оставалась загадкой, женщиной с неопределенным именем, с неясной судьбой. За непродолжительное время она предстала перед новоземельцами в трех ипостасях: чужой, упавшей с неба в шаре, то ли женщиной, то ли змеей с человеческими чертами, которая нарушает волю праотцов; женой или дочерью Куно, что тоже вызывало недоумение, ведь он называл ее Бонитой и дочерью одновременно; и, наконец, святым образом для каждого потомка первых людей - Праматерью!
   Кто она сейчас - одета змеей, ликом Бониты и волей Праматери? Кристи терялась в догадках и не знала, как себя вести. Если она вернулась из пещеры Праматери, то кто лежит там и лежит ли? Кому она должна приклонить колени - той, которая сейчас во плоти стоит перед ней или праху, когда-то бывшему первой матерью на планете?
   - Дочка, - Куно взял Кристи за руку. Она казалась ледяной, - ты замерзла?
   Кристи вздрогнула. Да, она дрожит от холода. Но еще больше ее пугает эта пара - Михаэль и Праматерь, или Нелли, как он зовет ее. Когда они с Куртом оказались изгоями, чужаки спасли их. Не дали умереть ни от болезни, ни от голода. Но... они забрали у нее сына. Они бросили их с Куртом, и муж погиб от руки Брика. Она сама оказалась в положении женщины, никому не нужной. Даже родители порой упрекали ее в этом. Как ей относится к ним? Кристи запуталась.
   - Поговори с ней, - Миха шепнул на ухо Нелли, - с ней что-то не то. Она не понимает, зачем она здесь.
   Нелли слегка кивнула в ответ.
   - Кристи, - она села рядом, но женщина отшатнулась от нее, - Кристи, тебе не надо меня бояться, - ласково, но твердо сказала Нелли. - Вот Куно. Он такой же, как ты. И он не боится меня. Он помогает нам, как и ты раньше. - Куно сжал теплеющую в его ладонях руку Кристи, как бы подтверждая слова дочери. - Там, - Нелли кивнула назад, откуда они пришли, - я была вынуждена принять облик святой для тебя женщины - Праматери! Это спасло всех нас от гибели. Вспомни. Жрец хотел убить твоего сына. Он изгнал вас с Куртом. Он хотел убить и меня - и тогда, когда моя мать Бонита, как и ты, без разрешения жреца родила меня, и потом, когда я вернулась сюда, как вернется и твой сын! Праматерь - ее прах там, в пещере! - позволила мне стать ею на время, чтобы изменить закон, позволяющий уничтожать детей, рожденных в любви и согласии. И ты помогла мне, и ей тоже. Мы вместе изменили закон!
   Кристи еще с недоверием, искоса взглянула на Нелли. Вдохновение и вера в то, что они делают благое дело, сияли в зеленых глазах Праматери-Нелли добром.
   Нелли заметила изменение в выражении лица Кристи и продолжила:
   - Я знаю, ты страдаешь от одиночества. Ты молода и жаждешь любви, как любая женщина. Поверь, все изменится к лучшему! Твоя семья согласилась, и как только мы вернемся, ты пойдешь в клан Лучано, где будешь жить и заниматься с детьми. Ты же согласна?
   Кристи несмело кивнула. Она обрадовалась предстоящему изменению в своей рутиной жизни. Появились надежды. И Праматерь-Нелли подтвердила их:
   - В клане Лучано много неженатых парней, Кристи. А ты так молода и красива! Каждый будет счастлив назвать тебя своей женой! И так и будет! Мы приняли новый закон, по которому любая девушка или парень может выбрать себе пару. И дети от брака с человеком из другого клана родятся крепкими и здоровыми! Кристи! - Нелли обняла ее. Она видела, как трепетно вздрогнули ее ноздри, как она заморгала, борясь с навернувшимися слезами. - Все будет хорошо!
   В тишине подземелья голос Нелли звучал по-особенному убедительно. Слова слетали с ее губ и таяли в стенах, но спокойствие, с каким она произносила их, убеждали Кристи в ее честности и открытости. Ниточка доверия вновь связала двух женщин.
   Миха поймал нужный момент и вмешался в разговор:
   - Идем, Кристи, я провожу тебя к пещере Праматери. Ты можешь попросить у нее все, что хочешь.
   Нелли кивнула, подтверждая слова Михи. Куно одобрительно улыбнулся. Кристи встала. Миха пошел впереди. Кристи легко ступила за ним, но, прежде чем исчезнуть в темном проходе, она оглянулась. Куно и Нелли сидели рядом, как отец и дочь. Кристи шла к Праматери. Все уложилось в голове и стало ясным.
   - Мой сын вернется? - с нескрываемой надеждой спросила она.
   - Вернется! - без сомнений ответила Нелли.
  
   - Ступай, - Михаэль пропустил женщину вперед, освещая ей путь налобником. - Возьми, - он протянул ей ручной фонарик, - там совсем темно.
   Кристи взяла фонарик с опаской. Хоть новоземельцы и привыкли к чудесам Праматери-Нелли и ее хранителя, но свет, льющийся почти ниоткуда, все же настораживал.
   - Я подожду здесь, - Миха присел на корточки, - иди.
   Кристи выставила фонарь перед собой и, казалось, забыла обо всем, что окружало ее. Низкие стены пещеры, узкий проход... Кристи остановилась, как только в свете фонаря забелели останки. Молодая женщина не смела пройти дальше, она упала на колени.
   Слова казались здесь неуместными. Тишина, покой, вечность... Мысли Кристи путались, она блуждала в хаосе, создаваемом ее воображением, которое выхватывало из памяти то образ мужа, то щемящее чувство радости от первого взгляда на своего новорожденного сына, то картины родительского дома, в который она принесла трех детей. Мужа не вернуть. Детей у нее забрали и отдали родственникам. Сын... Маячком проблеснула мысль о нем и все остальные освободили ей дорогу, словно растворившись в стенах этой пещеры. Кристи вспомнила боль, с которой она отрывала своего малыша от сердца, оставляя его в люльке шара чужаков.
   - Мой мальчик, - тихий стон прозвучал и тут же растаял в застывшем воздухе.
   Голова Кристи склонилась к груди. "Ты можешь попросить все, что хочешь" - вспомнились слова Михаэля. Кристи вздрогнула, поднялась насколько позволял свод пещеры. Праматерь лежала перед ней покойно и безучастно. Луч света пятном застыл на полу пещеры, а тени, создаваемые им на останках, наполняли их объемом. Кристи попятилась. Она ударилась спиной о выступающий камень на потолке пещеры.
   Праматерь гневается!
   - Прости меня за все мои сомнения, - запричитала женщина, объятая страхом. - Прости... верни мне сына...
   Ноги едва держали, Кристи дрожала от страха, уши заложило, в голове стучали молоточки. Темная тень наползла на останки. Кристи выронила фонарь и закричала.
   - Это я, - знакомый голос, - не бойся, это я - Михаэль.
   Согнувшись наполовину, Миха подхватил Кристи за талию и вывел ее в основной ход пещеры.
   - Посиди здесь, я сейчас.
   Он вернулся за фонарем. Кристи вдохнула полной грудью. Воздух в этой части пещеры был свежим, хоть и в нем витали особые запахи подземелья. Но невероятно хотелось на волю: в лес, на простор поляны, под высокое синее небо с двумя солнцами.
   Миха быстро вернулся и уже вскоре они все вместе выбрались из пещеры, пройдя убежище Куно и заросший лианами вход в него.
   На молчаливый вопрос Нелли Миха ответил пожатием плеч. Он боялся расспрашивать. Женщина непредсказуема. Мало ли какие мысли бродят в ее голове! Но что-то определенно случилось в пещере, когда она осталась наедине с Праматерью.
   Нелли решилась и подошла к Кристи, которая села на камень и, закрыв глаза, подняла голову в небо, подставляя лицо теплым солнечным лучам.
   - Кристи, ты напугана... - Нелли тоже опасалась задавать прямые вопросы.
   - Я... - Кристи очнулась, - я полна сомнений. Это нехорошо. Праматерь открыла мне глаза.
   Неопределенно, но действительно лучше, чем сомнения. Нелли успокоилась. Подругами их не назовешь, но, похоже, опасаться за Кристи больше не придется. Пусть живет своей жизнью.
   Нелли вернулась к своим делам. Ей хотелось побывать на тех камнях, где они приземлились. Решив оставить Кристи и Куно у озера, они с Михой отправились туда.
  
  
   Часть крутого бока хребта, усыпанного валунами, издали выглядела зловеще. Покрытые мхом, они зелеными пузырями обезображивали склон. Его поверхность казалась больной, зараженной неведомой болезнью. Пузыри лопнут и... Нелли передернуло, что не ускользнуло от Михи.
   - Ты чего?
   - Да так, больная фантазия...
   Миха смерил ее удивленным взглядом.
   - Не замечала раньше, что эти пузыри... валуны! такие омерзительные.
   Миха не стал выяснять, что нафантазировала себе подруга, а просканировал пространство вокруг. Тепловизор обнаружил только мелкого грызуна, шмыгнувшего под камень, как только они приблизились к тому месту, где их посадочный модуль аварийно приземлился.
   - Мы пришли.
   Нелли остановилась на поляне, вокруг которой смыкались кроны разросшихся деревьев, опутанных лианами. Цветы, напитанные влагой, поникли вниз головками, но Нелли помнила, как быстро оживился такой цветок, только учуяв живую плоть!
   - Помнишь, как этот растительный хищник едва не откусил голову Владу? - Нелли улыбнулась, вспоминая первую вылазку на планету.
   - Не помню, - отозвался Миха, - я тогда был в другом месте.
   Говорить больше не хотелось. Каждый ушел в свои воспоминания. Нелли подумала о Владе. Как он там, на Земле? Женился или делает карьеру? И что ей до него?.. А ничего! Как она попрощалась с ним, так сердце и освободилось от боли. Наверное, это и называется "махнуть рукой". Она махнула, но вспоминала. Как и Жаргала, и Сашку. Сашка - друг! По нему она скучает. А Жаргал... Тогда он ее раздражал, но сейчас, спустя год после расставания, она совсем иначе думает о нем и... так хочется услышать его "сестренка"...
   - Миш, а все же, почему ты остался?
   Нелли встала перед ним и подняла голову. Миха такой огромный! Настоящий мужчина и по росту, и по поступкам.
   Он ухмыльнулся и легонько прикоснулся к ее носу.
   - Я не мог оставить тебя одну.
   - И все? - Нелли казалась разочарованной. - И ты не испытываешь ко мне никаких чувств? - ей хотелось его подзадорить.
   Миха отодвинулся. Чего это она?
   - Испытываю... ну, я тебя уважаю...
   Нелли прыснула со смеху.
   - Уважает он меня! Да ладно, не бойся, я просто так. Давно ни с кем о любви не говорила.
   Мишка вытаращил глаза. Странная какая-то... Недавно ведь выясняли отношения: друзья, каждый живет своей жизнью...
   - Я пошутила! Просто вспомнила всех наших.
   Она подошла к дереву, с которого зовуще свисал белый граммофон цветка лианы, и протянула руку. Цветок сонно приподнялся. Капли влаги скатились с его упругих боков и задержались у краев приоткрытых лепестков. Миг - и зев хищника закрылся. Нелли ожидала нападения и успела отдернуть руку, но по-женски ойкнув при этом.
   - Не дразни! - Михе не понравилась ее игра. - Зачем мы сюда пришли?
   Оставив цветы в покое, Нелли вернулась.
   - Не знаю, - честно ответила она, - мне показалось...
   Она подыскивала слова, чтобы объяснить беспокойство внутри себя, некую тревогу, интуицию, толкающую на действия. Но тут знакомые слова, вернее, ее слова, которые она произносила в нужное время, прозвучали в ее голове: "Я здесь".
   Нелли вздрогнула.
   - Ты слышишь? - спросила она вслух и получила два ответа: один - голосом, другой - мыслями.
   - Что?
   "Слышу".
   Миха заметил перемену в Нелли. Прислушался. Ветер шумит листвой... и все. Он хотел спросить, что она имеет в виду, но Нелли остановила его жестом. Миха скорее догадался, чем понял: что-то происходит и это связано с тем, кто причинил страдания. Большой и грозный, Миха загородил Нелли собой перед невидимым противником.
   - Я не слышу, но, если ты что-то задумал, имей в виду - я ее не отдам, как в прошлый раз!
   В ответ ни звука. Только сердца стучат часто и громко, так, что слышно даже тем белым граммофонам.
   - Миш, все в порядке, - она взяла его за руку и крепко сжала, - не отходи от меня. И постарайся ни о чем не думать. Будь рядом.
   Нелли присела на валун. Мох под ней пружинисто сжался. Миха встал сбоку и припечатал свою ручищу на плечи Нелли. Она не возражала, только пригнулась немного.
   "Ты позвал меня сюда, - мысленно обратилась она к Наблюдателю, - почему именно сюда? Я же слышу тебя везде".
   "Ты сама этого хотела. Разве не так? - Нелли неопределенно склонила голову набок. - Так! Вот ты здесь".
   "И что?"
   Наблюдатель, казалось, задумался. Молчание затянулось, но Нелли не нарушала его даже мысленно. Она ждала. Страх понемногу отпустил, и ее мысли, замороженные им, будто растаяли и помчались, обгоняя одна другую.
   "Сколько в тебе беспокойства, - отозвался Наблюдатель. - Ты меня боишься?"
   Он снова замолчал, ожидая ответа, но Нелли не хотела отвечать. Да, она боится, и он об этом знает!
   "Я знаю. Я не хотел пугать тебя. Я хотел помощи".
   "Помощи?.."
   "Да. Мне не нравится, какими стали те люди. Ты их видела. Я хотел, чтобы ты их учила, как делала здесь. Но ты испугалась. Я думал, ты умрешь".
   "Спасибо, что вернул. Больше никогда так не делай. Ведь ты наблюдатель! Ты не должен вмешиваться ни в чью жизнь. Только наблюдать. Ведь так?"
   "Так. Я больше не буду".
   Нелли почувствовала себя учительницей, отчитывающей нашкодившего мальчишку. Только проказы его оказались на уровне жизни и смерти. Для нее. А для него, да! Для Наблюдателя это просто шалость, как уронить цветочный горшок с подоконника или наступить на ногу.
   "Я верну Хуана".
   Нелли не сразу поняла, о каком Хуане речь. Но и праотец Хуан, и жрец Хуан могли принести с собой только проблемы. Риторический вопрос всплыл в ее голове:
   "Зачем?"
   "Я же не должен вмешиваться, я - Наблюдатель! - в хаосе мыслей Нелли все же отчетливо читалась главная: она не хотела возвращения жреца! - Не возвращать?" - Наблюдатель был удивлен.
   "Нет, - жестко ответила она. - Раз уж забрал, пусть так и будет. Кстати, как он там?"
   "Так же, как и здесь".
   "Значит, ему там неплохо!" - Нелли подумала это про себя, забыв о контроле мыслей, но Наблюдатель по-своему понял ее слова.
   "Да, неплохо".
   "О тех людях, - Нелли хотелось помочь, и первыми всплыли мысли о занятости. - Они у тебя там какие-то... бездельники, ничем не заняты. Возможно, мне так показалось".
   "Бездельники?.. Что ты имеешь в виду?"
   "А то и имею - ходят без дела! Да еще нагишом!"
   Наблюдатель задумался.
   "Я не понимаю".
   Нелли почувствовала его растерянность. Все же с представителем другой расы, пусть даже превосходящей тебя разумом, нельзя разговаривать, как со своим.
   "Человек совершенствуется трудом. Думать - тоже труд! Твои люди там лишены возможности не только что-то делать, но и думать. Ты дал им все! Они не нуждаются в пище. Им не нужна одежда. Им и в голову не приходит, что одежда - это не только защита от холода и жары, но и средство... для сокрытия своего тела. Должна же быть какая-то тайна между мужчинами и женщинами. Понимаешь?"
   Наблюдатель хотел ответить, но Нелли не дала - она прервала его мысль, продолжив свою:
   "Людям нужны трудности. Они должны что-то преодолевать, чтобы мыслить творчески. Творчество развивает общество. У них нет даже необходимости заботиться о потомстве. Ты все решил за них. Эти купола с люльками..."
   "В этих люльках я выращивал отверженных вами детей", - напомнил Наблюдатель.
   Мысли Нелли будто осеклись. Слова Наблюдателя напомнили о том, что и она могла оказаться в такой люльке и стать человеком-тенью, без всего того, что делает ее собой, такой, какая она есть сейчас - полноценный человек с планеты Земля!
   "Не обижайся. Я благодарна тебе. Ты спас всех детей. Но больше этого делать не придется. Мы решили эту проблему. Дай тем людям работу. Заставь трудиться. Хуан тебе поможет в этом. А потом... потом ты вернешь их назад... и Хуана".
   "Он меня не слышит. Он учит их разговаривать на вашем языке - языке слов".
   "Это тоже хорошо. Человек должен уметь разговаривать. Но не дай Хуану решать за них их судьбы, как он делал это здесь, - Нелли вдруг подумалось, что люди, которых она видела на песчаной планете, вовсе не похожи на мутантов, каковыми должны были бы стать в результате рождения детей от родственников".
   "Я правил участок макромолекулы, отвечающий за наследственность".
   У Нелли аж дух захватило!
   "Как?"
   "Это... сложно объяснить. Я умею".
   Миха сжал ее плечо. Нелли поняла его жест, а Наблюдатель прочитал мысли.
   "Скажи ему, что опасности нет".
   - Все в порядке, Миш, мы просто беседуем.
   Наблюдатель переключился на другую тему: "Он боится... как и ты. Страх - ваше основное чувство. Оно и совершенствует вас, как вид, и тормозит ваше продвижение вперед по ветке эволюции".
   Нелли не ожидала таких рассуждений. Сейчас страх еще сидит в ней. Это так. Особенно после откровения о правке генов, отвечающих за наследственность. Страх тормозит ее? Он сковывает, путает мысли, лишает рассудительности? Похоже, что так. Но как он может совершенствовать ее как человека? Напротив, от страха она становится бездеятельной, а значит, уязвимой. Или это только она?..
   "Человек защищается, когда рядом есть зверь. Волк! Когда человек его видит, в нем возникает страх. Человек слаб. У него нет естественной защиты, как у животных. Поэтому он изобрел оружие, научился строить дома и заграждения, чтобы прятаться. Человек совершенствовался, благодаря страху. Тобой тоже движет это чувство. Ты прячешься за непроницаемыми стенами старого корабля, носишь защитную одежду".
   "Я не прячусь... - это прозвучало как оправдание ребенка. Но Наблюдатель прав! Они с Михой прячутся! Только в корабле, закрытом на все запоры, она чувствует себя расслаблено, а такое возможно лишь в безопасности. - А ты? - вдруг ее озадачило. - А ты ничего и никого не боишься? Твоя раса не знает чувства страха?"
   "Знает".
   Ответ Наблюдателя удивил. Она снова спросила:
   "Чего вы боитесь?"
   "Взрыва звезд, поглощения галактик..."
   Нелли потеряла дар речи, даже мысленной.
   "Ты полон сюрпризов..." - только и нашлась она, что ответить.
   "Как и ты!"
   Нелли показалось, что Наблюдатель улыбнулся. Ему не чужды эмоции? Монстры с чувствами?.. Какова же их сила?! Нелли съежилась от страха.
   "Мы не монстры. Мы никого не убиваем. Мы наблюдаем".
   Нелли вдруг осенило: "Ты говоришь "мы". На Земле тоже есть, ну, кто-то из ваших?.."
   Наблюдатель ментально кивнул. Нелли почувствовала это. Просто кивок, без слов и мыслей. Но одного кивка хватило, чтобы сердце ушло в пятки. Снова сумбур в голове. Бессвязные блуждания мыслей вокруг одной: "На Земле есть Наблюдатель?.."
   "Ты снова испугалась..."
   Миха заметил перемену в лице подруги. Она побледнела и сжала его локоть. Она напугана!
   - Нелли! - Миха поднял ее и закрыл собой, обняв сзади так, что она утонула в нем, спряталась как улитка в ракушку.
   - Все в порядке, Миша, все хорошо... хорошо... пошли отсюда...
   Чтобы прекратить разговор, люди уходят, оставляют того, с кем разговаривали. Но как разорвать беседу с тем, кто видит и слышит на любом расстоянии, даже в космических измерениях? Спрятаться в корабле! Это единственное место, где он не может прочитать ее мысли!
   - Миша, нам надо возвращаться. Чем быстрее, тем лучше.
   У Михи хватило терпения не расспрашивать. Они не пошли, они полетели. Но Наблюдатель не оставил Нелли.
   "Не бойся. Я больше не испугаю тебя. Я хочу быть другом".
   Другом? Как можно дружить с тем, кого не видишь? Чья сила разума вызывает коллапс сознания? Чья жизнь непостижима? Нелли не хотела, чтобы все это Наблюдатель прочитал в ее голове. Но она не могла не думать. И прежде всего о наблюдателе на Земле.
   "На Земле он тоже... контактирует с нами, с людьми?.. Он влияет на нашу жизнь?.."
   "Это сложный вопрос. Он обитает в галактике, к которой относится ваша планета. И она самый интересный объект там. Он изучает. Мы тоже".
   "Ты был там?"
   "Был".
   "Ты можешь разговаривать с тем наблюдателем?"
   "Могу".
   "Это ужас..."
   "Почему?"
   Нелли не нашла слов, чтобы ответить на этот вопрос.
   "Оставь меня... Я больше не могу..."
  
   7.
  
   Общение - это роскошь, за которую надо платить. Платить временем, чувствами, платить сразу или потом, когда приходит осмысление результатов.
   За общение с иным разумом Нелли платила убивающим ощущением безысходности, слабости перед всесильным - таким, которого ей никогда не дано понять, к достижениям разума которого ей никогда не будет дано приблизиться. Вернуться в зону комфорта чувств после разговора с Наблюдателем стоило огромного труда. Он нарушил ее внутренний баланс в позиционировании себя на чужой земле. С одной стороны она была выше ее обитателей, как человек другой цивилизации - мощной, прорвавшейся в дальний космос, настолько преуспевшей в создании общества новой ступени эволюции, что его члены не задавались простыми бытовыми вопросами, которые на Новой Земле являлись критерием выживания, а не банального житейского комфорта. С другой стороны Нелли ощущала себя пылью у ног тех, кому для коммуникаций друг с другом не требуется даже элементарного устройства связи, кто одной мыслью может изменить ДНК человека, кто, возможно, создал его...
   Миха легче подруги воспринял информацию о наблюдателе Млечного пути - галактики, в границах которой существует Земля. Там, на родной планете, людей в тысячи раз больше, чем здесь. Они почти равны в своем развитии. Мало кто уже обращается мыслями к богам - какими бы они ни были, как бы ни назывались, пусть даже Наблюдателями. Опасность контроля поступков с их стороны минимальная. Не зови лиха, и оно не явится - так решил Мишка, рассуждая об откровениях Наблюдателя Новой Земли. Это успокоило Нелли, но настороженность ее не испарилась, она притаилась в ожидании, заставляя на уровне инстинкта прислушиваться и держать свои мысли под постоянным контролем.
   Отныне общение с высшим разумом стало испытанием и путем познания. Прежде чем выйти из корабля-храма Нелли продумывала тему общения, формулировала вопросы. Ей хотелось как можно больше узнать об этой невидимой, неосязаемой никакими человеческими чувствами расе, ей не терпелось рассказать о ней соотечественникам. Но возникал и другой вопрос: поверят ли ей? Не сочтут ли ее разум слабым, помутившимся во время жизни на Новой Земле? Ведь кроме нее Наблюдателя не слышит никто, даже Миха. Не плод ли ее воображения их беседы, его откровения? Только ее исчезновение - факт. Но нет никаких материальных подтверждений тому, что она была на неком космическом объекте, в мире, созданном неизвестным науке разумом.
   От волнующих мыслей отвлекал труд. Нелли с Михой продолжали строить новое общество, и каждый день приносил свои плоды. А вечерами, укрывшись за стенами корабля-храма, они обсуждали то новое, что Нелли узнавала от Наблюдателя, и мечтали о возвращении домой.
   - Я... Миш, я едва не спросила его... - даже зная, что Наблюдатель не слышит ее, Нелли боялась своих мыслей, но эта не давала ей покоя, и отделаться от нее можно было, только обсудив с Мишкой.
   - О чем? - Миха оторвался от чертежа, над которым мудрил уже не один вечер.
   - Я подумала... а не мог бы он отправить нас на Землю, как отправил меня в свой другой мир...
   - Теоретически может. Исходя из того, что мы знаем о нем. Практически... неизвестно, каким образом он преодолевает космическое пространство. Возможно, их раса использует "прыжок", над которым работают наши ученые. Но... кто знает, каких высот в науке они достигли?.. И не будет ли наш перелет на Землю испытанием, которое мы можем не выдержать? Есть еще вопросы.
   - Какие?
   - Как Наблюдатель Млечного пути воспримет такую "посылку"? Как в случае удачного приземления нас встретят наши же службы безопасности, ученые, да и просто люди? Поверят ли нашим рассказам, если мы будем в состоянии говорить, конечно? Короче, Нель, забудь об этом. Мы будем ждать наш корабль и улетим домой на нем.
   Слушая Мишку, Нелли кивала, будто соглашаясь, но произнесла задумчиво:
   - Если кое-кто нас отпустит...
   Миха не думал об этом. Но теперь эта мысль стала неотвязной. Она пугала и не только страхом за свою жизнь, но и за жизнь землян, тех, кто, ничего не ведая о Наблюдателях, прилетит на Новую Землю.
   - Зачем мы ему?
   Миха спрашивал не столько Нелли, сколько самого себя, но Нелли отвечала также неопределенно:
   - Зачем им всем мы? Мы знаем только о двух Наблюдателях, а сколько их всего? Где их родина? Как они плодятся? Как развивается их цивилизация? И в принципе, кто они такие?
   Вопросы без ответов. В той или иной форме Нелли задавала их, но точных ответов не получила. Связано ли это с тайной их расы, или с ограниченностью возможностей человеческого восприятия информации, тоже понять невозможно.
   Идея Наблюдателя о создании другого мира с сообществом людей, отверженных новоземельцами, провалилась. Но Нелли казалось, что ее невидимый друг не очень-то расстроен. Он возвращал детей, как они условились. Но, чем старше становились возвращенные, тем настороженней их принимали новоземельцы. Не понимая причин другого развития своих соотечественников, они видели в них чужих, еще более чужих, чем космонавтов с Земли. Такова была плата за жестокость!
   Собрав вождей всех родов, Нелли с Михой предложили создать отдельное поселение для возвращающихся. Но им были необходимы воспитатели. Жрец достиг некоторых успехов в обучении тех людей языку, разговору вслух, но законы общежития им были незнакомы. Вожди кланов дали понять, что их людям хватает забот в своих поселках. И Нелли с Михой ничего не оставалось, как самим заниматься возвращенными людьми.
   Для нового клана выделили пустынные земли в стороне от освоенных земель планеты. Миха с Куно делали все для обустройства нового поселка, а Нелли - для адаптации людей. Каждый день они летали туда, облачаясь в свои уже потрепанные костюмы, но неизменно возвращались в корабль-храм. Только Куно оставался с теми людьми. Ему было все равно, где жить - в своей пещере, в храмовом поселке или с отверженными. С последними он чувствовал себя нужным человеком, отцовские качества которого были невостребованы до последних дней, но они жили в нем, и теперь Куно отдавал свои знания и свою чуткость тем, кто в этом нуждался как никто другой. Он стал для растерянных людей человеком, значимость которого можно было сравнить лишь с авторитетом Праотца Хуана. И Куно сам чувствовал это. Но не гордость толкала его на трудный путь воспитания взрослых детей, а понимание важности дела, которым он занимался, и чувство радости отцовства, которое он кратко испытал всего лишь раз в своей жизни.
   В конце концов, пришло то время, когда все отверженные были возвращены на родину.
   Последним на Новую Землю Наблюдатель вернул жреца. Для Нелли это стало событием, взволновавшим ее так, как в последние годы ничто другое.
   - Я здесь... - привычное приветствие застало Нелли в поселке отверженных.
   - Я слышу тебя... - обычный ответ.
   - Здесь Хуан.
   Нелли вздрогнула при упоминании этого имени.
   - Где? - она закрутила головой.
   - Здесь. Рядом. - Наблюдатель обратил ее внимание на крайнюю избу поселка.
   Миха с двумя парнями укладывал керамические трубы, подводя воду из источника, питающего одно из озер планеты, поближе к домам. Нелли всегда была в поле его зрения. И от преданного друга не ускользнуло, как резво она побежала на край села.
   - Куда это она? - Миха выпрямился, провожая ее взглядом.
   - Что-то случилось... - Куно прищурился, пытаясь в зеленом пейзаже разглядеть фигурку дочери.
   - Я посмотрю, - Миха оставил работу и поспешил за ней.
  
   Добежав до избы, Нелли остановилась. Сердце в груди часто стучало, но вдруг замирало, словно прислушиваясь, чтобы за своим стуком не пропустить чего-то важного, и снова стучало. Нелли прислонилась к стене, дыша глубоко, но волнение мешало выровнять дыхание. Долгий вдох и еще более долгий выдох, еще и еще... Почему она так волнуется? Почему боится заглянуть за угол? Чувство вины? Или еще что-то? Что бы то ни было, есть один путь успокоиться - решиться, наконец, и пойти за избу.
   Последний глубокий вдох, и Нелли сделала шаг. В паре метров от нее, на земле, погрузившись в высокую траву, на коленях стоял человек. Его голова была так же гладка, как и головы всех возвращаемых на Новую Землю. Наблюдатель просто решил проблему гигиены! Какими-то только ему ведомыми способами он лишил своих подопечных волос на всем теле. И они больше не росли. Нелли содрогнулась, вспомнив свое пребывание в стеклянном доме на пустынной планете, когда ее окружали не просто лысые мужчины и женщины, а к тому же и без одежды. Белые худые тела с овальными навершиями... брр... Но здесь она привыкла к их безволосости. Рубахи, штаны, платки разнообразили внешность отверженных и блестящие макушки уже не шокировали, не вызывали отвращения. И все же, это были отверженные, а жрец... Нелли помнила его чернявого, с густой шевелюрой и овальной бородкой. Его взгляд из-под черных бровей буравил так, что становилось не по себе. Суровая внешность придавала ему уверенности, значимости. Как же сейчас? Каков он сейчас, этот человек, по воле которого, пусть непрямой, но ставшей первоосновой, образовалось общество изгнанников, членом которого спустя годы стал он сам?
   Нелли приблизилась к жрецу сзади. Он кланялся земле, шепча что-то себе под нос, беспорядочно водя руками по траве, ощупывая ее, приглаживая. Жалость обожгла сердце Нелли.
   - Хуан, - с придыханием окликнула она.
   Голова жреца дернулась, и он взглянул на Нелли исподлобья, настороженно, не поднимая головы, а лишь повернув ее. Жрец вглядывался и, казалось, не узнавал ту, которая изменила его жизнь так, как он и предположить не мог. За два года она тоже изменилась: ее волосы стали длиннее, она сплетала их отдельными прядями, укрепляя от самого корня тонкими белыми лентами; тугие жгуты лежали на ее плечах, прихваченные у линии лба широкой лентой. Впалые щеки, чуть прищуренные светлые глаза, четкая линия губ... Праматерь?..
   - Кто ты? - спросил он, и в его вопросе прозвучали и интерес, и страх.
   Нелли сглотнула. Что ответить? Назваться праматерью? Или вспомнить еще более далекое прошлое, когда она была чужой на этой планете?
   - Я - Нелли. Помнишь меня? - она решилась назваться своим именем, но жрец молчал, и весь его вид говорил о напряженной работе мысли. - Праматерь... - добавила она тише.
   Он узнал! Вспомнил! Нелли увидела, как вскинулись его безволосые брови, как расширись глаза. Жрец медленно встал. Рубаха скользнула по его худощавой фигуре. Ее обтрепанный край лег на примятую траву. Повинуясь сомнению и внутренней осторожности, выработанной здесь годами, Нелли отступила назад. Она помнила, какую реакцию в ней самой вызвал человек, которого она винила в своих бедах. Тогда она бросилась на него. Вполне вероятно было ожидать и от него подобных действий. Ведь причиной его бед стала она...
   Но жрец просто стоял и смотрел на нее. Ничего не говоря, даже не двигаясь. Он смотрел так, словно изучал - спокойно, без эмоций, но в его взгляде было нечто большее, что-то такое, отчего Нелли пришлось опустить глаза, отчего ей хотелось сжаться в комочек, исчезнуть из поля его зрения.
   - Нель, - Миха взял ее за локоть.
   Нелли, наконец, выдохнула. Миха всегда появляется в нужный момент! Ей сразу стало легко. Страх отступил, чувство вины спряталось. Нелли облизнула сухие губы, переступила с ноги на ногу, вновь ощущая уверенность в себе.
   - Здесь Хуан, - ответила она, кивнув на жреца.
   - Я вижу...
   Миха без церемоний подошел к нему и сжал обеими руками за плечи.
   - С возвращением!
   В его словах чувствовалась искренность. Мужское приветствие не настораживало, не напрягало, как жалость женщины, читаемая не только в ее взгляде, но во всей ее позе. Хуан кивнул, поджав губы.
   - Все твои теперь живут здесь. Почти все. Только те, которых вернули детьми, обосновались в разных кланах. А взрослые все здесь. Мы уже и дома поставили. Угол тебе найдется, да хоть в этом доме, - Миха кивнул на ближайший, - твои предпочитают жить вместе, вроде как семьями. Ты как? Идти можешь? Пришел в себя?
   Хуан кивнул, поглядывая из-за Михиной спины на Нелли.
   Мишка отпустил его и позвал за собой.
   - Идем. Тебе надо переодеться, поешь чего-нибудь. Потом поговорим. Да?
   Он испытующе взглянул на жреца. Тот снова кивнул в ответ. Стало понятно, что путь на родную планету дался не так легко. У них уже был богатый опыт встречи переправляемых, и все сначала казались едва ли не одуревшими. Но через несколько дней адаптировались. Только приходилось за ними присматривать. Мало ли...
   Хуан подобрал рубаху и пошел рядом с Михой. Он неловко покачивался, пару раз оступился. Миха подхватил его, но получил отказ от поддержки: Хуан отвел его руку, отрицательно покачав головой. Гордый человек! Он остался таким, каким и был! Значит, не сломлен! Нелли подумалось, что это и хорошо, и плохо. Как бы снова не пришлось воевать с ним за власть над умами и душами новоземельцев! Но человек, сумевший сохранить себя как личность в тех условиях, в которых она сама едва не сошла с ума, вызывал уважение. Вот только его внешность... Все возвращенцы выглядят инопланетянами. Это отталкивает от них соотечественников. Образ жреца в прошлом был куда внушительней, чем этот.
   Мелькнула мысль о Наблюдателе. Он сотворил с ним такое, да и не только с ним! Мог бы и вернуть все как раньше.
   - Я могу.
   Нелли напряглась. Он здесь! Значит, наблюдает!
   - Я наблюдаю.
   - Я знаю. А как ты... ну, лишил их волос? - Нелли распирало любопытство.
   - Изменил работу гормональной системы.
   - Как просто...
   - Это непросто...
   Нелли хмыкнула.
   - Ты недовольна возвращением Хуана?
   Незачем было скрывать сомнения. Наблюдатель их "читает".
   - И да, и нет. Я не знаю, что у него на уме. Это настораживает.
   - У него на уме... смятение. Он стесняется.
   - Меня?
   - Да. И боится.
   - Понятно... спасибо. Но... не лезь к нему в голову, прошу тебя. Мы сами разберемся в наших отношениях, по-человечески.
   Наблюдатель ничего не ответил. Нелли чувствовала, что он еще рядом, но разговор прекратился. Так лучше. Хочется побыть одной, подумать без свидетелей. На корабль бы, но как оставить Хуана?
   Они вышли на небольшую площадь перед домами. Хуан присел на лежащее бревно. Заметив его, возвращенцы оставили свою работу и подошли, улыбаясь, но не проявляя фамильярности. Все же жрец провел черту между ними и собой. Но они радовались его появлению. И это хороший знак! Это говорит об уважении, настоящем уважении человека, принесшего пользу тем, кто ему рад.
   Нелли оглядела своих подопечных: они стояли полукругом, все с гладкими головами и счастливыми ясными глазами. Судя по меняющейся мимике, они разговаривали мысленно, делились впечатлениями. Нелли слышала некоторые особо эмоциональные фразы, но как только говорящие ловили ее взгляд, разговор потухал, и звучала обычная человеческая речь. Кто-то уже говорил свободно, иногда задумываясь в поиске подходящего слова, чья-то речь еще напоминала речь человека, лишившегося ее из-за болезни, когда слова даются нелегко, когда их произносят по слогам, медленно, прислушиваясь к звукам собственного голоса. Можно сказать, что все они - отверженные в раннем детстве, не познавшие материнскую ласку - длительное время были больны. Они существовали, но не жили, как люди. Но даже без примера старшего поколения, они проявляли заботу по-отношению к другим, особые чувства друг к другу. Нелли видела, как девушки переглядываются с парнями, как мимолетное соприкосновение рук красит щеки, а губы трогает загадочная улыбка. Любовь и нежность заложены в человеке с момента его появления как существа разумного. Разум и чувства неразделимы в нем и всю жизнь человек балансирует между логикой и эмоциями. Кому-то это дается легко, кому-то и за всю жизнь не найти в себе тонкой линии гармонии. Смогла ли она, девушка с планеты Земля, обрести душевный покой и разумный контроль действий? Нелли усмехнулась про себя, лишь уголок ее губ приподнялся, да в глазах засверкал лучик веселья. Нет, она не смогла! Монахи прошлого уходили от людей в природу, чтобы приблизиться к великому созерцанию! Среди людей, вертясь в буре страстей и желаний, невозможно оставаться непричастной, замкнутой на себе. А жрец? Может быть, он достиг внутреннего понимания гармонии жизни, может быть, он обрел покой совершенства?
   Нелли мельком взглянула на него. Он не заметил: слишком увлекся едой! Пища духовная не утолит жажды тела - живого организма, которому необходимо осязаемое, материальное. Но даже в приеме пищи человек совершенствуется. Утончаются его движения, сдерживается животный аппетит. Жрец ел с наслаждением. И это тоже радовало. Значит, оправится от пережитого.
   Обедали все вместе, под теплым солнцем, на зеленой лужайке. Общая трапеза объединяет людей, размягчает сердца, делает их добрей. Нелли отметила про себя, что отверженные более сплочены, чем их сородичи на Новой Земле. Они еще бесхитростны и открыты. Надолго ли? Как скоро в их сердцах поселится зависть, ненависть, обида? Борьба за выживание, за блага, за особое отношение в обществе так или иначе изменит жизнь невинных созданий, которые с самого детства не знали ни труда, ни забот. Пока Нелли, Миха, Куно учат их общежитию, доброму сосуществованию. Но они уже узнали отторжение соотечественников, уже почувствовали себя не такими, как все. Это не могло не отложиться тяжестью непонимания, которая рано или поздно перерастет в обиду и зависть. На чьей стороне будет жрец? Останется ли он главой своей новой паствы или захочет вернуть былое почитание соотечественников? Нелли не могла понять этого. Во всяком случае, сейчас. Надо наблюдать, надо разговаривать. Это со временем. Она решила быть терпеливой и не торопить события. Она тоже становилась наблюдателем...
  
  
   Дождь... дождь как камертон настраивает мысли на определенный лад. Когда он моросит и стук капель сливается в единый мягкий шум, мысли текут плавно, собираются в струи, растекаются и не мешают друг другу. Между ними создается гармония! Они не противоречат, но дополняют, как единомышленники в дружеской беседе. Моросящие дожди длятся долго, располагая к отдыху, к воспоминаниям. Сильные дожди, льющие потоком, когда небо извергает все запасы влаги едва ли не моментально, пробивают в эмоциях брешь, и они все разом, спутавшись в клубок, выплескиваются, взрываются, освобождая сердце и разум от накопившегося электричества. Оно наполняет воздух озоном, свежестью с ароматами зелени и желанием действовать.
   В этот день шел сильный дождь. Нелли сидела перед распахнутой дверью храма, укутавшись в плед, погруженная в себя. Она уже выплеснула свой восторг, насладилась пьянящим воздухом и теперь просто смотрела в никуда, в колыхающуюся стену дождя, подкрашенную зеленью дальнего леса. Мысли ее текли спокойно, не прыгая, не выскакивая из общего потока, не беспокоя волнением, не нарушая безмятежности созерцания жизни природы.
   Воздух перед ее взором то густел, проплывая мимо хлопьями туч, то редел светлыми проплешинами в общей туманной картине. Он стонал, пробиваемый каплями, больше напоминающими короткие стрелы. Нелли отмечала все метаморфозы непогоды, восхищаясь каждым и складывая свой восторг в поэтические строчки, которые рождались в ее голове. "Дождь, дождь, развесил нити кукловод..." Кукловод... Необычное слово обрело в разреженной пелене воздуха необычные очертания. Нелли поддалась вперед, плед соскользнул с ее плеч. Что это? Метрах в пятидесяти от храма образовался бесформенный сгусток воздуха. Он казался прозрачным, но ни внутри него, ни через него Нелли не видела ничего кроме волнующейся серо-голубой массы. Стрелы дождя не пробивали ее натянутой поверхности, а соскальзывали, теряя при касании скорость падения, и тонули в траве крупными каплями. Эта масса воздуха была огромной! У Нелли аж дух захватило! И тут она услышала знакомое "я здесь...".
   - Я вижу...
   Нелли ответила эмоционально, ни на мгновение не сомневаясь в том, кого она видит.
   - Ты видишь? - удивление и изменение в воздухе. Сгусток вытянулся эллипсом, выпростал в сторону овал, снова слился в единую массу.
   - Я тебя вижу...
   Нелли встала и вышла под дождь.
   - Ты промокнешь. Вернись назад.
   Нелли не пошевелилась. Она смотрела вперед, словно глазами могла запечатлеть этот образ навсегда.
   Миха тронул ее за плечо.
   - Что с тобой?
   За мгновение до этого сгусток растворился, небо поглотило серо-голубой образ, разорвав в клочья его дождевую оболочку.
   - Я его видела...
   Миха проследил взгляд подруги. Он оглядел всю округу, но кроме привычной картины природы в пелене редеющего дождя не увидел более ничего.
   - Идем, ты промокла.
   Мишка завел ее внутрь и закрыл дверь.
   - Миша, ты понимаешь? Я его видела! - Нелли волновалась.
   Миха обнял ее.
   - Я понимаю. Успокойся. Расскажи мне.
   Потихоньку эмоции улеглись. Горячий травяной чай согрел и успокоил. Миха выслушал Нелли, и теперь они вместе рассуждали о природе Наблюдателя.
   - Видимо, он телесно, если можно так сказать о том, кого мы не видим, представляет собой сгусток энергии. Все в нем - энергия, и разум, и тело, и... есть у него душа, как думаешь?
   Нелли скривилась.
   - А что это, душа? - Нелли хмыкнула. - Если эмоции, чувства, то - есть. Он реагирует на все, почти как мы, но... разве что почти... Я не знаю, свойственно ли ему любить, ненавидеть, обижаться, прощать. Ведь именно эти качества определяют в нас наличие души? - Нелли рассуждала, но последняя фраза прозвучала вопросом.
   Миха пожал плечами.
   - Не знаю... наверное, - Миха сделал вид, что не заметил иронии подруги, - но все же природа его энергии мне интересней. Если его мысль тоже энергия, то представь, какой она мощности! Людям до такого...
   - Нам не дано такого! Просто не дано. Как двух голов, десяти рук и тому подобного. А мысль - это энергия, даже глубоко не разбираясь в физике, я это понимаю. Мыслью он воздействует на химические процессы в нашем организме. Как это возможно иначе? - Нелли снова волновалась. - Нет, Миш, ну его, давай забудем. Мы только топчемся на месте, и за все эти годы даже близко не приблизились к пониманию природы Наблюдателя. Давай лучше о делах земных! - Она встала, прошлась по кают-компании, меряя шаги. - Мы с тобой не раз задавались вопросом: "Что будет, когда прилетит корабль с Земли?". Мы думали о себе. Но сейчас меня волнует другое. Сюда прибудет не одна команда исследователей, а, возможно, с ними будет сотня переселенцев, и все они ступят на Новую Землю. Как их примут новоземельцы? Пример возвращения отверженных - не чужих, а своих, но изменившихся в силу обстоятельств, - показал, что люди кланов к ним более враждебны, чем дружественны. Они не вступают в явный конфликт, но держат дистанцию, не подпускают близко, не хотят общаться как с соседями, не говоря уже о создании родственных связей. Со временем отверженные вымрут. Это страшно. Но так будет. Они стареют. У них нет детей. Кое-кто постарался... Они сами, как дети, - произнесла Нелли задумчиво, - они познают жизнь, необычную для них, и не только жизнь. Они познают человека! Понимаешь?
   Миха кивнул. Нелли продолжила:
   - И человек в образе их бывших родственников предстал перед ними как враждебная, отталкивающая сила. Их воспринимают как странных, как не нормальных людей и это провело черту, переступить которую не могут ни те, ни другие. Как ты думаешь, они себя чувствуют?
   - Кто? - Миха старался не потерять нить рассуждений Нелли.
   Она всплеснула руками.
   - Как "кто"?! Отверженные, конечно! Я наблюдаю за ними и пока не понимаю, познали ли они чувство обиды или зависти. Как в принципе рождается чувство собственного достоинства или осознание своей неполноценности?
   Миха не перебивал, молча пожал плечами. Он не думал об этом и не знал, что Нелли озадачилась философскими вопросами. Но она права - проблема взаимоотношений уже существует. А прибытие переселенцев внесет сумятицу в жизнь новоземельцев. Если только не осложнит ее до вражды.
   - И знаешь, что еще... я часто думаю о Хуане. Тебя не удивило, что он остался с отверженными?
   - Не знаю... я просто принял это как факт, и все.
   Нелли задумалась. Может быть, это она так все драматизирует? А жизнь просто идет себе и идет? Отверженные живут полной жизнью: работают, общаются, говорят - и это главное! Со временем их внешность изменилась, и жрец обрел прежний вид. Но жизнь в другом измерении изменила его как человека. Нелли только догадывалась о его мыслях, и могла только представлять, что он мог думать о своей неожиданной ссылке. Она не могла рассказать ему о Наблюдателе, об искусственном создании того мира, в котором ему пришлось прожить несчетное время, о приказах, слышимых где-то внутри, и воспринимаемых как откровения праотцов. Но Нелли догадывалась о его сомнениях. Всю жизнь он выполнял заветы Хуана Родригеса, берег общество от незаконнорожденных. Он отдавал их волкам, но и представить себе не мог, что эти дети, унесенные хищниками, не просто выживают, а оказываются в странном месте, где нет леса, нет гор, нет озер, а есть только прозрачный дом, за стены которого нельзя выйти, и море песка вокруг, который нельзя даже потрогать.
   - Хуан изменился. Я думаю, что он понял свою ссылку как расплату за неверный шаг. И этот шаг в его понимании связан с тобой, - Мишка озадачил. Нелли села напротив, вглядываясь в его откровенные глаза. - Понимаешь, в понимании новоземельцев нет определений рая и ада, с которыми жители Земли ассоциируют "хорошо" и "плохо". Но есть понятие наказания. Кто мог наказать его? Праотцы или...
   - Праматерь, - Нелли уловила ход мыслей Михи.
   - Правильно!
   - То-то он все время так смотрит на меня...
   - Смотрит, это потому что не понимает, кто ты есть на самом деле. Ты осталась для него загадкой. Вспомни, кем он знал тебя: чужой, вторгшейся в его владения, праматерью и слабой, обезумевшей женщиной. Его мысли в отношении тебя мне понятны.
   Нелли удивилась.
   - Ну, озвучь, если так!
   Миха взял ее ладони в свои. Уже теплые, они полностью поместились в его больших и сильных руках. Он продолжил с улыбкой:
   - Ты - та сила, которая сохранила обреченных детей, и перенесла его в их безликий мир. Но почему-то там повела себя, не как праматерь, а как женщина, впавшая в отчаяние, бессильная, но разъяренная. Едва не убила его собственными руками. Это странно, по крайней мере. Дальше... Вернувшись, жрец первой увидел тебя. В окружении привычного пейзажа ты уже выглядела спокойной, уверенной в себе. Видел он и то, что ты жалеешь его. Опять непонятно, почему.
   Нелли согласилась. Она выпростала ладони из уютного домика.
   - А может это и к лучшему?
   Миха поджал губы.
   - Может быть...
   - Держится на расстоянии, ничего не замышляет, пока, во всяком случае, ведет за собой отверженных. С Куно вежлив, слушает его! - Нелли особенно отметила это, возвысив голос. - Это для нас с тобой важно! Но мы удалились от главной темы: прибытие сюда наших, - от слова "наших" сердце замерло в груди у обоих. - Миш, ты думаешь, они прилетят?
   - Прилетят!
   Нелли опустила голову.
   - Когда?..
   Когда... Это короткое слово обладало емкостью аккумулятора энергий. Произнесенный вслух вопрос вдруг воскресил воспоминания трехлетней давности. Слово приобрело иное значение - памяти о прошлом. Когда она приняла решение остаться на Новой Земле, она думала, что это навсегда, что она просто вернулась домой, и была полна решимости сделать жизнь на планете такой, чтобы всем жилось на ней уютно и безопасно. А теперь, пройдя сложный путь в чужом обществе, она только и думает о том, когда, наконец, закончится этот этап ее жизни, когда она снова окажется в том мире, где достижения цивилизации принимаются как должное, где она, при произнесении слова "когда" будет, как сон, вспоминать то, что сейчас, в это самое мгновение ее жизни, является реальностью.
   Миха заметил туман в глазах Нелли. Она словно ушла в себя. Ее глаза смотрели прямо, но взгляд их оставался неподвижным и только отсветы корабельных ламп горели в них искрами, отражаясь от влажной оболочки радужки, как свет солнца от лужицы после дождя.
   Сердце в груди Михи екнуло. Нелька стала такой близкой, она - будто он сам, и вместе они - единое целое. То целое, что является здесь напоминанием о другой жизни. Не будь кого-то из них, и жизнь на Земле даже в памяти превратится в сон. Была ли?..
   Миху потянуло к подруге. Он не стал бороться со своим желанием обнять ее, спрятать, сохранить, слиться с ней, как сливаются капли росы на листе, и неважно, что будет потом - испаряться они в тепле дня, соскользнут на другой лист или утолят жажду птицы, порхающей среди листвы.
   Повинуясь порыву, Миха сполз на пол и сел перед Нелли на колени, заглядывая в ее лучистые глаза. Нелли опешила. Былая договоренность об отношениях держала их на расстоянии друг от друга. Это расстояние не определялось метрами, оно определялось душой. И вдруг в этот самый миг их души будто стерли призрачные границы между собой и потянулись друг к другу.
   Руки Нелли легли на плечи Михи. Она ладонями ощутила под грубой тканью рубахи его мощь, силу его мышц. Он обнял ее колени и оперся на них подбородком. Горячие ладони Нелли скользнули к щекам; она наклонилась к самому лицу Михи - глаза в глаза.
   - Миш, ты остался со мной... ты единственный из всех не думал тогда о своей жизни...
   - Думал. Я только и думал о своей жизни. Без тебя ее бы не было...
   Нелли обдало горячей волной. Сколько времени ей понадобилось, чтобы понять, что единственный человек в мире - тот самый суженный, вторая половинка! - уже столько лет рядом с ней?!
   Они замерли, без слов читая чувства и получив одно откровение на двоих. "Ты меня любишь?" - звучал немой вопрос, но ответа на него не требовалось, ответом было гулкое эхо сердец.
   Чувства пролились дождем, они окатили двух людей потоком страсти, обласкали ручейками нежности и охладили пыл мерной капелью, под музыку которой оба уснули в объятиях друг друга. Все тревоги дня остались за стенами корабля, превратившегося в храм любви. Сама природа смолкла: омытая дождем, первозданная в своей сути, она тянулась соками в тугие ветви лиан, смотрела на дышащий озоном мир глазами людей и зверей планеты, слушала его чутким восприятием птиц. "Жизнь прекрасна!" - говорила каждая падающая капля, и два человека наслаждались ею в полной мере, какую может подарить любовь.
  
   С этого дождливого дня Нелли больше не тревожила мысль ожидания возвращения на Землю. Ее жизнь на Новой Земле обрела завершенность. Когда два человека встают на одну дорогу и идут, взявшись за руки, то путь уже не кажется таким тернистым. Все преграды преодолеваются, потому что вместе.
   Вместе они пошли дальше, и эта дорога растянулась на два десятка лет труда во имя будущего новоземлян, но не пожертвованием себя, как было до того, а полноценной человеческой жизнью, с целью, ставшей маяком в ней.
   И только тогда, когда давно ожидаемое нарушило тишину космоса короткой фразой: "Я - Земля. Новая Земля, ответьте", - пришло время перемен.
  
  

Часть третья

Время перемен

  
  
   1.
  
   На поляне мертвых не стояла тишина. Вопреки философии бытия, здесь тоже кипела жизнь. Между холмиками, напоминающими о смерти, кто-то всегда ползал, пробегал, пролетал в суете дня, которая сама по себе есть жизнь, не говоря уже о растениях, взросших на соках тех, кто покоился под землей; неважно, погребенным среди почетных граждан общества или рядом с теми, на чьи могилы лишь изредка падали слезы утраты. Среди новоземельцев не бытовало презрение к родным отверженных обществом. Не тех отверженных, которые вернулись с Песчаной планеты и продолжали жизнь в отдалении от всех, а тех, кто своей жизнью или поступком нарушил привычный ритм жизни, кто покусился на чужое, как и на саму жизнь. Но таких людей было немного. С самого начала существования общества жесткий закон относительно преступников установил табу на преступления, которые в мыслях первых людей перекочевали с Земли на эту планету. Никуда не денешься от наследия предков! В головах людей есть место разным мыслям - и созидательным, и разрушительным. Таков человек! Все в нем - и рай, и ад! И среди всех поколений жителей Новой Земли появлялись те, в ком зерно преступлений давало всходы. Таким был Брик. Хотя, скорее всего, он не думал об этом. Он исполнял приказы. Теперь его прах покоится в отдалении, в могиле у самой кромки леса, большую часть дня оставаясь в тени, как и при жизни того, кто принял на себя обязанность палача. Каждый отвечает за свои поступки сам, без оглядки на покровителя или искусителя. Каждый - сам за себя...
   Нелли остановилась у свежего холма, еще не успевшего зарасти травой, как другие. Лаконичная надпись на срезе толстого бревна, установленного в ногах усопшего, гласила: "Жрец Хуан". И все. Как и у других могил в этой части кладбища. Первым рядом, расположенным выше последнего, упокоились праотцы новоземельцев. "Праотец Хуан", "Праотец Петр", "Праотец Ганс"... - все они лежали в этой земле, дав жизнь тем, кто пока ходил по ней.
   Положив цветок лианы на холмик жреца, Нелли присела рядом. Росистая трава сразу напитала ткань ее платья влагой, но Нелли будто не заметила этого. Она думала о Хуане. Кем он был для нее? Странные обстоятельства жизни связали их. Так и не приблизившись друг к другу настолько, чтобы считаться друзьями, они все же не были чужими. Родственные гены? Вряд ли. Что-то другое, испытанное там, вдали от Новой Земли, отличало их от других граждан общества. Но только ли это? Нелли часто ловила себя на желании поговорить с Хуаном, посмотреть в его внимательные, изучающие ее, глаза, увидеть в них проблеск нежности или какого-то особенного чувства, может быть, даже любви. Хуан был ровесником ее отца. Как и к отцу, она относилась к нему с уважением, как к старшему. И это несмотря на все проблемы, которые были связаны с ним. Несмотря ни на что!
   "Я здесь..." - зов Наблюдателя словно выдернул ее из себя самой.
   - Скорбишь?
   Представитель иного разума умел озадачить одним словом. Скорбит ли она? Да, конечно! Но ее скорбь не тяжела, она не разрывает сердце горем, она лишь на время отгораживает полупрозрачной воздушной тканью от внешнего мира и погружает в раздумья о вечном и преходящем.
   - Мне грустно. Я думаю о том, как настрадалось его сердце, остановившись в одно мгновение.
   Молчание. Нелли почувствовала тишину в мыслях Наблюдателя. Новое открытие в ее непредсказуемом друге!
   - Ты тоже сожалеешь?
   - Да.
   - Но ты же пришел не за этим? - снова молчание, но не тишина! Мысли Наблюдателя завертелись, да так, что аж дух захватило! - Что с тобой? Я вижу смятение в тебе? Что случилось?
   Хаос начал обретать форму, мысли - порядок. Они выстроились в множество линий, сходящихся в одну точку на горизонте. Какие-то светились откровением, другие таяли в дымке. Нелли наблюдала за чужим мышлением, как завороженная.
   - Космос изменился, - наконец выдал Наблюдатель, - появился новый объект.
   - Интересно. И что это за объект?
   - Ты не понимаешь? - поиск ответа в ее голове. - Не понимаешь... - но вот догадка сверкнула молнией! - Теперь понимаешь...
   Нелли встала. Ей показалось, что ноги плохо держат ее. Она снова села. Вот так просто? Просто изменился космос? Два десятка лет ожидания - и появился новый объект?
   - Да, они прилетели. Это ваши.
   - Миха знает? - ей хотелось кричать, но мысль затухала от первого слога, эмоции забивали разум.
   - Знает. Но не от меня. Он получил сообщение. Разговаривает.
   Что делать? Что делать? Что делать? Она вскочила. Бежать! Скорее бежать на корабль! Скорее...
   - Не суетись. Лучше иди медленно. Успокоишься. Я тебя знаю!
   Улыбка в пространстве. Да, совет хорош. И Наблюдатель, действительно, знает ее лучше всех!
   - Спасибо. Ты прав. Прости. Оставь меня пока. Мне надо собраться с мыслями.
   Нелли хотела остаться одна. Теперь ее мысли устроили бешеную пляску. И ей не хотелось, чтобы чужой разум понял какие-то из них. Его реакция на появление корабля землян оказалась неоднозначной, но догадывается ли он о том, что с этим кораблем улетит и она - Нелли, многие годы развлекавшая его самим своим существованием? Но этот вопрос пока рано озвучивать, и Нелли отчаянно прятала его за потоком эмоций.
   Наблюдатель удалился. Она вслушивалась в пространство мыслей, но ничего кроме своего беспокойства не ощущала.
   На холмик Хуана взобрался маленький пушистый зверек. Он, казалось, тоже не чувствует присутствие чужого, каким для него является человек - существо, опасное для всего живущего на этой планете. Зверушка уселась на задние лапки и принялась за чистку мордочки и шубки. Ее лапки мелькали в воздухе так стремительно, что Нелли едва успевала разглядеть, как пушистый малыш облизывает их, вертит вокруг ушей, приглаживает шерстку на голове, шее. "Вот и я так, - подумалось ей, - пока чувствую себя в безопасности, думаю, что хочу и делаю тоже! Но как только вспоминаю о Наблюдателе, то настораживаюсь и хочу сбежать". Она шаркнула ногой - и зверька как ветром сдуло. Нелли только выхватила мгновение, когда он замер с поднятыми лапками и выпученными глазами, и потом - куда только делся!
   Пора! Пора и ей к Мишке! Ведь он ждет и едва не лопается от значимости события и самого себя, представляя, как ошарашит ее новостью! Но не тут-то было! Она уже знает!..
   Они встретились в лесу. Миха бежал навстречу - сияющий от счастья и одержимый знанием того, чего еще не знает Нелька! Она остановилась и с улыбкой наблюдала за ним - мощным, летящем к ней в стремительном беге.
   - Нелька! - Мишка закричал издали, все же он не мог удержать в себе то, что предназначалось им двоим. И не тяжела ноша, но распирает грудь.
   - Я знаю, - шептала Нелли себе под нос, - я знаю, - а из глаз катились слезы.
   Миха подхватил ее на руки. Лес, небо, земля - все отодвинулось, из многочисленных ароматов леса обоняние выхватывало только запах любимого человека. Нелли уткнулась носом в его шею и дала волю слезам.
   - Нель, ты что? - Миха почувствовал влагу на своей коже. - Ты хоть представляешь, что случилось?!
   Она отодвинулась от него, взлохматила вихры. Улыбка со слезами смутили Миху. Но Нелли прижалась к его губам, потом обняла и шепнула на ухо:
   - Я знаю...
   - Знаешь?
   Миха догадался, кто опередил его, но разве он может знать все? Миха поставил жену на землю.
   - Он сказал?
   Нелли кивнула в ответ.
   - А он не сказал тебе, кто руководит экспедицией? А? А не сказал, что уже завтра они будут здесь?! Завтра, Нелька! Завтра! Понимаешь? Завтра мы увидим своих! Завтра...
   Нелли почувствовала слабость. Хорошие новости тоже могут лишить сил. Проблемы мобилизуют, а радость обезоруживает, делает человека беззащитным.
   - Миш, пойдем домой. Там поговорим. Иначе я прям тут упаду...
   Он подхватил ее на руки и понес, бурча под нос:
   - А я прям дам тебе упасть и валяться тут...и нам торопиться некуда, связь через три часа, так что, дойдем спокойно, еще и поедим...
   Нелли слушала его, но в голове крутилась одна фраза: "Завтра прилетят".
   - Миш, нельзя завтра.
   Миха знал жену много лет, но так и не привык к ее необычному мышлению, к тем странностям, которые сбивали его с мыслей, а то и вводили в ступор.
   - Почему нельзя? У нас все мирно...
   Нелли заерзала на его руках.
   - Поставь меня, - она отдернула платье, поправила плетеный пояс. - У нас мирно, Миша, это так. Но представь себе, как испугаются наши люди, вдруг увидев чужих - в змеиных кожах, парящих над землей и все такое. - Миха хотел возразить, но Нелли не стала слушать, ответила сразу: - Мы с тобой уже давно не такие! Кто нас помнит в костюмах?! Нет, нельзя завтра! И дело не только во внешнем виде, толпа чужих людей, корабль - вот что насторожит и даже испугает наших.
   - И что делать?
   - Думать, Миша, думать! Нам необходимо подготовить народ и не только к появлению чужаков, но и к нашему уходу, исчезновению, - уточнила она. Ее мысли бежали вдаль. По выработанной годами привычке, она анализировала и формулировала ответы сразу, сразу строила логическую цепочку событий, которые могли случиться исходя от одного. - Так, отец где?
   - У отверженных.
   - Давай за ним, я сама доберусь! - голос Нелли окреп, силы вернулись. - С ним посоветуемся. Да и понаблюдаем за его реакцией. Как бы не переволновался только...
   - Я его подготовлю.
   Кивок - и Нелли указала мужу в сторону, на тропу, которая вела в поселение отверженных.
   - Иди. Надо успеть до следующей связи все обдумать.
   Она не стала дожидаться ни вопросов, ни возражений, и скоро пошла к кораблю-храму.
   Каждый шаг ее становился тверже, словно вторя мыслям, которые тоже становились логичней, прямей, правильней. Но что-то другое, какое-то параллельное мышление отвлекало от планирования действий, от анализа возможных ситуаций. Наблюдатель сказал о прибывших "Это ваши", и она поняла, о ком речь. Ваши - это люди с Земли, такие же, как она и Мишка - те, с кем они связывали свою жизнь в будущем, с кем были обручены воздухом, водой, землей одной единственной планеты, хранящей жизнь исконного человечества. В то же время, разговаривая с Михой, они говорили "наши", имея в виду других людей: не прибывших с праматери Земли, а живущих здесь, на Новой Земле. Наши! Грудь обдало холодом. Изнутри. Горячее сердце, буквально несколько мгновений назад обжигающее ее тело мощным потоком крови, замерло, застыло, заледенело. Все, кто живет сейчас на этой планете, - ее дети! Они верят ей, оглядываются на нее, принимая решение, просят совета в трудной ситуации. Она улетит - и что станет с ними? Никто не может занять место праматери! Никто... Остаться?.. От этой мысли сердце сжалось в комок. Нет! Нет и нет! Она точно знает, что улетит, как бы тяжело ни было расставаться с настоящим. Время перемен пришло, и оно было выстрадано долгими днями и ночами, когда, порой только мечта заставляла действовать, жить, оставаться собой.
   Размышляя в перекрестье мыслей, Нелли дошла до храмового поселка. Ее дом, ее прибежище в этом несовершенном мире, ее островок цивилизации и уединения маячил на фоне стены леса, оттеняя серебристый шар корабля-храма темно-зеленой листвой, бликующей в лучах одного солнца - настоящего, того, которое дарит свет и тепло. Нелли остановилась на открытом месте и повернулась к солнцу, вглядываясь в прищуре в синее небо. Где-то там, в космической темноте, не спеша, по одной орбите плывет огромный корабль, за стенами которого земная жизнь! Нелли перевела дух. "Скоро я буду там же! Буду - и точка!" Она решительно развернулась и поступью праматери пошла к храму.
   Мысли завертелись в другой плоскости. Как встречать прибывших? Достать старый костюм, ботинки? Да они, небось, уже рассохлись! Что одеть? Миха сказал, что кто-то из наших командует экипажем. Кто? В голове пронеслись образы тех, с кем они расстались двадцать лет тому назад: Альберт Семенович, Сашка, Жаргал, Влад. Альберт Семенович смотрел на нее из прошлого умными добрыми глазами... жив ли он? Уже тогда он был не молод. Вряд ли он прилетел... Сашка? Нелли улыбнулась. Друг детства, балагур, весельчак... слишком отчаянный, вряд ли он стал командиром. Влад? Сердце захолостнуло воспоминанием своих чувств. Неразделенная любовь... ее нет уже. И обиды нет. Но интерес остался. Какой он сейчас, Влад? Почему-то не хотелось, чтобы из всех друзей именно он прилетел бы за ними, за ней... Жаргал? Его "сестренка" часто вспоминалось и грело душу в минуты, когда хотелось убежать от действительности. Жаргал... неужели она снова услышит его ласковый голос, ощутит тепло его доброго взгляда?
   Надо готовиться к встрече! Собрать вещи, записи, рисунки, все носители, на которых они с Михой зафиксировали всю их жизнь здесь, едва ли не каждую минуту. Эти записи должны посмотреть - нет, изучить и запомнить! - все, кто останется здесь. Это пособие по выживанию, общению, налаживанию контактов!
   Нелли дошла до храма, привычным жестом приподняла подол рубахи, взбежала по ступеням. Пульт-алтарь мерно жужжал включенным передатчиком. Миха оставил его так. И правильно сделал! Уже незачем экономить ресурсы, наверняка, прибывшие привезли все новое. Новое... Закрыв дверь, Нелли постояла, привыкая к полумраку и оглядывая кают-компанию. Она могла бы безошибочно ориентироваться здесь даже с закрытыми глазами! Все знакомо, привычно до боли в сердце... родной дом... Она встряхнула головой. Хватит! Прочь навязчивые слезливые мысли! Пора готовится к сеансу связи, к приему гостей, к приходу отца, в конце концов.
   Она прошла в свою каюту - каюту Обигайль, куда заходила, когда хотелось побыть одной, без Мишки. Он понимал. У него тоже было свое личное пространство, хотя спали они вместе в их семейной каюте. Кто будет жить здесь после них?.. И об этом надо подумать! Никто! Корабль Хуана Родригеса снова станет храмом! Но теперь в нем будут почитать Праматерь!
   Нелли взглянула на свое отражение в зеркале Обигайль. Длинные светлые волосы разобраны пучками на отдельные пряди, которые сплетены разноцветными лентами от самых корней и сзади собраны в хвост. Пусть так и останется! Можно поднять хвост и закрепить на затылке. Она приподняла волосы, склонила голову. Да, так лучше! Сразу выразительней стала шея - все еще тонкая и длинная, и такая же смуглая, как и лицо. Но тут ничего не поделаешь! Вся их жизнь проходит на природе! Вот только морщинки у глаз... Она придавила их пальцами. Убрала руки. Вгляделась. Нет, не расправить. Как и глубокую морщину в межбровье... Зато глаза ее сияют! Да, сияют! Нелли улыбнулась себе и прокрутилась вокруг на пятке. Ей вдруг стало так радостно! Как в детстве, когда Альберт Семенович вел ее в музей космонавтики или в ботанический сад... Мы с ним встретимся! Обязательно встретимся! Я должна рассказать ему обо всем, что случилось здесь за время экспедиции. Он удивится! А как же! Она - праматерь! Она - ипостась Обигайль! Мог ли он подумать о таком? А она додумалась, и это повернуло их жизнь в нужное русло. Да они выжили здесь именно потому, что Нелли воскресила Праматерь и приняла на себя ее роль! И Мишка, и Наблюдатель, и Куно... все в ее судьбе сыграли свою роль, и она никогда этого не забудет!
   Но что-то Мишка долго идет! Нелли переоделась и вернулась в кают-компанию. Приемник жужжал, напоминая о предстоящем сеансе связи, на столе в чашах стояли вареные корни лианы, каша из зерна, копченое мясо кабана. Жители храмового поселка заботились о Праматери! Нелли переставила букет цветов, освобождая место для трапезы, расставила деревянные тарелки. Мишка прав: поесть они успеют! Но что-то долго идут ее близкие, родные...
   За дверью послышались какие-то звуки. Нелли подлетела к ней и распахнула как раз в тот момент, когда Миха поставил Куно на ступеньку.
   - Пришли?
   Миха то ли виновато, то ли озадаченно приподнял брови, скосив глаза на Куно. Отец молчал и не смотрел на нее. Видно, что только что отчитывал увальня-зятя за бесцеремонное обращение. Но Миха старался! Нелли все поняла.
   - Ладно вам, просто время не ждет, - это она Куно, - мог бы и как-то иначе, - Михе.
   Сама Нелли была согласна с Михой. Принести Куно было куда быстрей, чем идти рядом. Но у отца особое чувство гордости. Умирать будет, а помощи не попросит! А тут как ребенка - на руках.
   - Ты сказал ему? - пропустив Куно в храм, шепнула Нелли.
   - Нет.
   - Понятно... надо было сказать! Тогда и обид бы не было!
   - Куно, тут такое дело... - Нелли обратилась к отцу.
   Куно выглядел почтенным старцем. Таких уже при жизни почитают святыми: седовласый, с аккуратной бородой, худощавый, но с крепкими руками, которым еще многое под силу. Только вены на них жгутами, и кожа как древний пергамент.
   Куно присел у стола. Его лицо потихоньку расправлялось от морщин, обида сползала как маска. С дочерью он молодел. Радость заполняла сердце. Он гордился ею! И всегда представлял, что такой, какая она сейчас - мудрая, красивая красотой взрослой женщины - могла быть его Бонита. Он никогда не забывал о ней...
   - Что случилось, дочка?
   Из-под белых бровей, из глаз, спрятанных временем глубже, сочился взгляд, полный любви. Нелли селя рядом, смотрела, не отрываясь, словно завороженная, словно хотела мыслями передать то, что тяжело сказать словами. Но придется сказать!
   - Мы... - шорох за спиной. Миха встал рядом, тоже во все глаза смотрит на Куно. - Мы будем обедать! - Нелли тяжело выдохнула. Мишка сжал ее плечи. Куно прикрыл глаза. Что-то начал понимать.
   - Я обедал, пока этот не утащил меня.
   Смешно. Как дети!
   - Я его попросила, - откусывая от бруска лианы, доложила Нелли. Она старалась придать беседе непосредственный характер, будто обсуждают что-то текущее, что-то из тех вопросов, которые приходится решать каждый день. - Помнишь, когда мы прилетели, тебе интересно было узнать кто, что? - Куно кивнул. - Как думаешь, а нашим людям как такое будет? Было бы, - уточнила она.
   Куно призадумался, пожал плечами.
   - Испугаются, - вставил Миха.
   - Не все. Насторожатся, это так. Кто-то испугается. Но больше насторожатся, - сказал Куно.
   - Ну да, да... - Нелли чувствовала себя неловко, будто она пытается обмануть отца, а слов для этого не находит. - Знаешь, они прилетят, уже прилетели, - сказала тихо и замолкла, вглядываясь в лицо Куно с тревогой.
   Он не ответил. Только морщина в межбровье углубилась, а глаза ушли еще глубже - не увидеть ни искорки. Но вдруг он поднял подбородок, осмотрелся. Нелли накрыла его сухую руку своей.
   - Их здесь нет, - она попыталась успокоить. - Они пока в небе. Скоро будем разговаривать. Ты тоже услышишь. Только не переживай. Мы вместе. Я с тобой. - Что еще сказать? Нелли вдруг вспомнила Кристи. - Миш, а сын Кристи? Тебе не сказали, он прилетел?
   Упоминание о Кристи и о событии двадцатилетней давности, когда она отдала ребенка в руки чужаков, всколыхнуло память. Забытая было картина расставания ожила в ней, и все - Куно, Миха, Нелли - будто воочию увидели того малыша, и юную Кристи, и живого Курта.
   - Не-е-ет, не сказали, - протянул Миха.
   Нелли зацепилась за это, отвлекаясь от объяснения с отцом.
   - Спросим! Сразу спросим! Да, Куно? Должен был прилететь, ведь мы обещали Кристи.
   Обстановка разрядилась. Известие, поначалу ошеломившее всех, но в разное время, улеглось как насущное, и в ожидании сеанса связи, Нелли и Миха принялись обсуждать, о чем нужно спросить в первую очередь, что узнать, как организовать встречу. Куно слушал их с интересом, вставлял свое слово, но как только жужжание приемника изменилось, как только из него послышался скрежет, ритмичные позывные и потом чужой голос: "Я - Земля, Новая Земля ответьте", все смолкли. Тот, кто вышел на связь, повторил вызов несколько раз, и только тогда Миха, опомнившись, переключил тумблер и громко ответил: "Я - Новая Земля, мы слышим вас"...
   - Миха, вы все здесь? - это другой голос, и Нелли узнала его. - Сестренка, ты слышишь меня?
   Нелли сжала руку отца. Ей понадобилось вся ее сила воли, чтобы унять дрожь и ответить:
   - Я слышу тебя, Жаргал. Я рада слышать тебя.
   Она прикусила губы. Не хватало еще расплакаться! "Сестренка"... неужели она дождалась?
   Миха видел, как непросто жене совладать со своими эмоциями. Он продолжил беседу:
   - Здесь еще Куно... м-м-м мы тут подумали, а сын Кристи с вами?
   - Жаль, что у вас не работает видео, вы бы увидели и меня, и его рядом, и чуть ли не всю нашу команду! А Кристи... она как? Курт?
   Чувствовалось, как осторожно Жаргал задает вопросы. За прошедшие годы всякое могло случиться. И как хорошо, что говорит он. Нелли придвинулась к приемнику ближе.
   - Кристи еще не знает. Мы думаем, как сообщить ей, чтобы не сильно взволновать. А Курт... Как зовут их сына?
   - Курт, - молодой голос, с насыщенным тембром, - меня зовут Курт. Здравствуйте!
   В корабле-храме все переглянулись. Лицо Куно осветила улыбка. Да и у Михи с Нелли имя "Курт", прозвучавшее в эфире, отозвалось прошлым. Малыш, спасенный Нелли жив и по голосу слышно, что мужественен, уже взрослый.
   - Здравствуй, Курт, приветствую тебя от имени всех новоземельцев! Я рада тебя слышать, - пауза. Что сказать еще? Стоит ли сейчас говорить о том, что его отец погиб, а у матери другая семья, что у него три сводных брата и маленькая сестренка? Лучше при встрече или чуть позже. - Жаргал, - позвала Нелли.
   - Я здесь, сестренка.
   - Как же я рада слышать тебя... - Нелли перевела дух, - но о делах, - ее голос сразу стал серьезней, пропали нотки радости, от былого волнения не осталось и следа. Нелли вмиг стала Праматерью. За многие годы она научилась переключаться на образ, который вознес ее на пьедестал недосягаемости и владения властью. - Нам понадобится несколько дней, чтобы подготовить наших людей к встрече с пришельцами. Я так понимаю, что десант будет большим, и не знаю, какую реакцию вызовет среди наших. Могут испугаться, могут насторожиться. Мы ведем работу по просвещению, рассказываем о Земле, о людях, которые там живут и похожи на нас, но одно дело - рассказывать, другое - видеть. Поэтому дайте нам время подготовить их. В каком месте вы планируете приземление?
   Жаргал ответил не сразу. Нелли даже забеспокоилась.
   - Жаргал, ты меня слышишь?
   - Да, слышу, но подумалось: ты говоришь на том смешанном языке. А свой родной... русский, ты помнишь?
   Миха с Нелли переглянулись. Они и не задумывались о том, что не только говорят, но и думают на языке новоземельцев. "Мы забыли свой язык?" - говорили их взгляды.
   - Ты нас озадачил, Жаргал. Мы мало говорили на русском, только между собой, наедине, и то не всегда. Я не думала, что так случится.
   - Не волнуйся, сестренка, я и все прибывшие понимаем, мы готовились. Просто говори медленней, нам надо привыкнуть к особенностям произношения. А русский вы с Михой вспомните, все вернется, не переживай.
   Как это обычно бывает, слова успокоения имеют обратное действие, и Нелли почувствовала раздражение, даже обиду. Как же она не подумала об этом раньше? Они с Михой слились с новоземельцами, приняли их образ жизни, их привычки. Что еще заметит Жаргал и все прилетевшие при очном общении? Но сейчас не до эмоций, надо о деле!
   - Я не переживаю, - жесткие нотки. - Предлагаем приземление в стороне от наших селений. Поляна у валунов подойдет, если вы сможете скорректировать влияние магнитного поля.
   - Сможем...
   - Хорошо. Постарайтесь не шокировать нас новыми костюмами! - Нелли пыталась пошутить, но не получилось.
   Жаргал ответил, и в его голосе ей послышалось недоумение:
   - Но... других у нас нет. Это так существенно?
   - Нет, нет, все в порядке. И нам с Михой возьмите, мы соскучились по свободе, которую дает костюм космонавта.
   - Понял.
   - Через два дня, Жаргал. Через два дня мы вас встретим. Все. До связи.
   - До связи!
   Нелли отключила тумблер и обмякла. Впереди - два дня, которые изменят весь привычный уклад жизни, и не только их с Михой, но и всех новоземельцев. Рой мыслей закружился в голове. Они перебивали друг друга, но ни одна не могла обрести законченность и стать понятной.
   - Миш, я с ума сойду, - Нелли протянула руку в пустоту, точно зная, что рука друга рядом.
   Миха обнял ее всю, шепча едва слышно:
   - Не сойдешь. Мы вместе и все решим. И давай не расслабляться. Прям сейчас и начнем. Пойдем к Кристи. Да, Куно? - он повернулся к старику, не отпуская жену.
   Куно кивнул. Это правильно. Кристи должна первой узнать о сыне. Куно не волновался так, как дочь, но тревожился. Он уже начал понимать, что и его жизнь изменится. В прошлый раз чужие привезли его дочь, и она осталась с ним, скрасив половину его жизни своим присутствием и дочерней заботой. Что будет теперь? Перед ней снова выбор - Куно понимал это! - она останется с ним до конца его дней или оставит его и вернется в тот мир, который создал ее? Но Кристи! Теперь ей предстоит встретить своего взрослого сына. В отличие от Куно, она знает, что он жив, и верит в то, что он вернется к ней, хотя, ждет ли она?.. Новая семья, заботы о доме, мысли о сыновьях, которые живут в чужих семьях... Что ж, с чего-то надо начать, и они втроем пойдут к Кристи! Куно встал - легко, как в молодости!
   - Идем?
  
   И все же к Кристи Нелли пошла одна! Слишком мало времени им дано на то, чтобы хотя бы намеком донести до всех жителей Новой Земли информацию о приходе чужих. Миха отправился в самый дальний поселок - к клану Петра. А Куно остался в храмовом поселении, где жили потомки Хуана Родригеса. От избы к избе, от семьи к семье он обходил всех, просто беседовал или присоединялся к трапезе и неспешно, как свойственно старикам, напоминал о давнем появлении чужих, о спасении сына Кристи, о появлении Михаэля, о том, какие перемены произошли с их обществом после этого - благие перемены! О праматери Куно старался не говорить прямо. Если утверждать, что она и есть Нелли, его дочка, которая вернулась на родину с кораблем пришельцев, то пришлось бы объяснять и то, как она совместила в себе образ простой девушки и праматери. Годы и деяния Нелли сгладили восприятие чужой женщины в мире новоземельцев. Да и выросло новое поколение, которое знает ее только как праматерь! И не стоит их переубеждать в этом.
   Сама Праматерь направилась прямо к Кристи - в Дом творчества, где она работала с детьми, с легкого благословения Нелли в тот день, когда они помирились у пещеры Праматери.
   День еще радовал светом и теплом, и особым воздухом планеты - влажным, пахучим, втекающим внутрь густым соком. Нелли заметила, что она старается вдыхать глубже, словно наперед наполняя легкие воздухом, который в скором времени станет ее воспоминанием. Что ж, пусть так! Эта грусть лучше того страха, который обуял ее, когда она осталась здесь и жизнь казалась оборванной на самом интересном месте. Теперь такого не случится. А воспоминания всегда будут с ней. Воспоминания...
   Углубившись в себя, Нелли и не заметила, как дошла до поселения Лучано. Встречные люди тепло приветствовали ее, она отвечала улыбкой и кивком, радуясь добрым взглядам. Не всегда так было. Случалось и прятаться от встречных, и опасаться пленения. Они с Михой выстояли! Да, именно так - выстояли! Нелли почувствовала гордость. Как бы ни сложилась ее жизнь дальше, она уже может без оговорок сказать, что прожила ее не зря. И даже этот Дом творчества - ее заслуга! Добротный, с распахнутыми окнами и открытой дверью, он встречал ее тишиной, в которой рождается творчество. Дети сосредоточенно рисовали или мастерили подделки, воплощая в своих работах идею, заданную темой. Кристи находила такие! Она сама вдохновлялась и творила, порой забывая о мирских делах. Но ей повезло - мужчина, взявший ее в жены, полюбил ее всем сердцем и не роптал на ее позднее возращение или недоделанные домашние дела. Кристи дарила ему свою любовь, была заботливой матерью и отличалась от других женщин лучистым взглядом, даже спустя почти двадцать лет.
   - Кристи, - Нелли окликнула ее и поманила к себе.
   Кристи вскинулась, увидев в свете дверного проема Праматерь: очертания ее фигуры проступали в подсвеченной солнечными лучами рубахе - красивая девушка! - но строгая прическа и гордо поднятая голова придавали ее облику уверенность состоявшейся женщины.
   Кристи оставила детей, по пути легко коснувшись русой головки своего младшего сына. Он жил в клане Лучано и приходил на занятия в Дом творчества вместе с другими детьми, и для матери это было огромной радостью!
   Нелли присела на скамью напротив дома. Кристи подошла и склонилась в знак приветствия.
   - Садись, Кристи, я хочу поговорить с тобой.
   Это не удивило женщину, потому что такое случалось часто. Праматерь всегда интересовалась занятиями с детьми, расспрашивала об их жизни в семьях, об увлечениях. Кристи и не догадывалась, что сейчас речь пойдет не о том.
   - Выслушай меня, Кристи... - Нелли немного замялась. Наставительный тон не подойдет для такого разговора. Лучше вспомнить прежние времена и поговорить как с подругой. - Кристи, ты помнишь, как мы с тобой купались в озере у пещеры Куно? Здорово было! А как я испугалась имени Бонита!
   Кристи улыбнулась. Она помнила то время. И никогда не забудет ни одного дня из той жизни. Ведь в ней остался ее Курт, и ее сын...
   Нелли мельком, но пронзительно взглянула в лицо женщины. За улыбкой крылась грусть. Красивое лицо не выражало беспокойства. То была грусть, с которой человек свыкается, примиряется, но помнит все. Нелли решила не тянуть. Она прикрыла ладонью руки Кристи, лежавшие на коленях одна на другой.
   - Ты скоро увидишь своего сына, старшего сына, - уточнила Нелли, - сына Курта... он прилетел, как я и обещала тебе тогда.
   Руки дернулись, Нелли сжала их. Улыбка сползла с лица Кристи. Ее серые глаза расширились и взгляд, полный надежды и слез, проник до самого сердца. Как же она страдала! Все эти годы она прятала свои чувства так глубоко, что никому и в голову не приходило, что они лежат в ее сердце тяжелой ношей. Даже Нелли думала, что Кристи оттаяла и прошлое не тяготит ее.
   - Кристи, - Нелли порывисто обняла ее. Кристи дрожала. - Успокойся, моя хорошая. Успокойся. Это добрая весть. Ты увидишь своего сына. Вы снова будете вместе.
   Плечи Кристи поднялись и опустились, в такт ее вздоху. Кристи отстранилась, и ее взгляд пронял Нелли до мурашек.
   - Где он? - хриплый голос; простой вопрос дался ей нелегко.
   - Он еще на корабле, - Нелли подняла палец вверх, показывая на небо. Через два дня он будет здесь. Его зовут Курт...
   Кристи встала. Она смотрела в ноги. Нелли видела ее профиль и напряжение, отразившееся на лице сведенными бровями и поджатыми губами. И вдруг она выпрямилась, как струна. Взгляд обратился вперед, куда-то вдаль, и Кристи порывисто развернулась. Нелли не успела ничего сказать; рука женщины остановила ее попытку. Уже в спину Нелли крикнула, догадавшись, куда она устремилась:
   - Завтра! Ты пойдешь к нему завтра! Сейчас тебя ждут дети! Твой сын!
   Кристи остановилась. Обернулась. Из дома, где занимались дети, слышался говор, который становился все громче: дети закончили свою работу и, как и полагается детям, принялись шептаться друг с другом, потом бегать, верещать.
   - Вернись к ним, к нему ты успеешь...
   Напряженный взгляд к Праматери. Она всегда права... К нему она успеет. Он никуда не уйдет. Он всегда там - в земле, где его положили почти двадцать лет тому назад.
   Нелли подошла к ней.
   - Кристи, с Куртом прилетят и другие ребята и девушки.
   - Такие, какой была ты? - наконец-то Кристи заговорила обычным голосом; волнение улеглось, эмоциональный порыв нашел другой выход: в дерзости.
   - Ты помнишь меня в те годы? - Нелли задала риторический вопрос и тут же продолжила, чтобы не поддерживать тот тон, который может снова испортить их отношения. - Я была так молода... Да, Кристи, они как и я тогда, будут в змеиных шкурах, будут парить над землей, как птицы! Ты знаешь, я рассказываю нашим детям о людях с Земли, о космонавтах, и сейчас самое время напомнить им мои рассказы. Завтра, после того, как ты навестишь Курта, задай детям тему прилета землян, пусть они рисуют, пусть лепят из глины, а потом возьмут свои работы домой и покажут взрослым. Нам нужно подготовить всех к встрече гостей, среди которых будет твой сын...
   - Он приедет в гости?
   - Я не знаю, Кристи. Я не знаю. Но он сам скажет тебе об этом. Потерпи два дня, и ты все узнаешь! А пока помоги всем подготовиться к встрече, прошу тебя.
   Кристи отвела взгляд, но кивнула. Нелли поняла: несмотря на то, что ей сейчас тяжело и вряд ли она уснет в ближайшие ночи, она выполнит ее просьбу. Пусть хоть так!
   Нелли покинула поселок с непростыми чувствами. С одной стороны она подготовила Кристи и через нее весь клан Лучано к появлению чужаков, с другой осталось сожаление: как-то не так пошла их беседа, не нашла она самых нужных слов, чтобы оставить женщину в состоянии счастливого ожидания. Завтра они оповестят еще два клана и отверженных и вечером пригласят старейшин для беседы в храм. А утром следующего дня можно назначать встречу с землянами.
   Ей самой уснуть бы!..
  
   2.
  
   Ночью шел дождь. Тяжелые капли выбивали по металлической поверхности корабля-храма воинственную мелодию. Все же зря Миха снял лианы. Они смягчали барабанную дробь дождя... Нелли встала, не в силах больше лежать. Утро в этот день не спешило порадовать светом. Нелли вышла в кают-компанию, прикрыла дверь в спальню, чтобы не разбудить мужа, включила свет. Реактор тихо отозвался. Может быть, это вовсе и не реактор, а ее воображение. Ведь все прошедшие годы она едва ли не молилась на него! Даже представлять не хотелось, как они будут жить без энергии. Но все, уже можно не думать об этом. В ближайшие дни с корабля, который сейчас, как космическое тело, удерживаемое притяжением звезды, плывет по орбите вокруг нее, доставят новые источники энергии и многое другое, что поднимет уровень жизни ее народа. Лишь бы нашли общий язык...
   Нелли укуталась в плед и открыла входную дверь. Еще прохладный влажный воздух освежил лицо. Дождь утихал - капля за каплей. Сквозь лес, отделяющий храм от поселка, показались первые огни. Люди просыпались, зажигали очаги, готовились к новому дню. Он должен стать для них следующей точкой отсчета, с которой начнется новый виток цивилизации на Новой земле.
   Это будет, а пока причесаться, надеть новую рубаху, украшения... узнает ли ее Жаргал?.. А она его? Столько лет прошло...
   - Ты хоть немного поспала?
   Миха обхватил ее своими огромными ручищами. Как за ними тепло, спокойно и уютно!
   - Кажется, да, не знаю, - ответила она и развернулась.
   Еще сонное лицо Михи казалось таким детским, наивным. Она провела ладошкой по его щеке. Не бритая, она пощекотала ладонь чуть отросшими волосками.
   - Знаешь, я вот думаю, как мы встретимся. Узнает ли нас Жаргал?
   - Узнает, почему не узнает? - Миха хлопал глазами, удивляясь странным думам жены.
   - Тебя узнает. Мужчины не меняются так, как женщины, - разглядывая каждую черточку лица Михи, Нелли рассуждала вслух.
   - Да?.. - Миха задумался, на что Нелли звонко, как в молодости, рассмеялась.
   - Ну вот, теперь полдня будешь думать, кто как меняется!
   - Да ну тебя, - Миха отвернулся.
   - Ладно, не обижайся. Давай собираться, время бежит быстро! Нам туда еще добраться нужно.
  
   Шустрый зверек вылез из норки и поднял голову над травой. От серебристого шара веяло теплом. Тихий говор людей слышался за ним. Зверек опасливо огляделся и, не заметив никакой опасности вокруг, оббежал шар. В дорожке света на возвышении от земли, обнявшись, стояли двое людей. Он знал их давно... Но вот они скрылись в свете, потом за скрежетом металла исчезла дорожка. Люди так умеют! Зверек принюхался. Подвижный нос не уловил ничего нового в округе, кроме терпких запахов зелени и одного особого, который исходит от того, кого не видно...
  
   Посадку модуля распланировали на время, когда корабль и Новая Земля приблизятся друг к другу на наименьшее расстояние. При этом планета, вокруг которой вращается ее обитаемый спутник, окажется за ним и перед звездой.
   Нелли привела на поляну старейшин пяти родов. Вместе с ними пришли особо любознательные и смелые жители. Это были молодые ребята, которые только слышали о появлении черного шара в небе, и людях в змеиных кожах, выходивших из огня.
   Кристи пришла со всеми и стояла в отдалении вместе с Куно. Нелли подошла к ним. Как ни была она сосредоточена на своих мыслях, она не могла не заметить вопроса во взгляде отца. Она ждала этого вопроса и боялась его. Но понимала, насколько сейчас тяжело Куно.
   Взяв его за руку, она сказала:
   - Я не знаю, отец. У меня нет ответа на твой вопрос. Мне трудно принять решение... как тогда.
   Нелли лукавила, но она не могла прямо сказать, что покинет его навсегда. И это было ее болью. Она понимала, что больше они никогда не увидятся, а он... сможет ли он пережить момент ее ухода?..
   - Дочка, не оставляй меня, - сильный духом, сумевший пережить изгнание, смерть жены и дочери, выстоявший в жесткой схватке со жрецом, в этот миг Куно обмяк. Нелли почувствовала слабость в его руке и дрожь. - Я знаю, что ты хочешь туда, назад. Но не оставляй меня. Забери с собой...
   Такой просьбы Нелли не ожидала. Она забыла о приближающемся моменте встречи с землянами и видела перед собой только отца, в потускневших глазах которого была мольба.
   Возглас, как общий вздох, отвлек их от объяснения, для которого непросто было подобрать слова.
   В сером небе, еще закрытом пеленой растворившихся в нем туч, вспыхнул факел. Языком пламени он стремительно приближался к земле. Щелчок - и гул двигателей разорвал мирную тишину планеты. Новоземельцы попятились к лесу, инстинктивно ища защиты под его густой сенью. Нелли вышла вперед. Миха встал рядом. Корабль на мгновение остановился в воздухе. Пламя спало с него, как рубаха с плечей, и над поляной завис шар, окруженный угрожающе вращающимися кольцами. На глазах у всех кольца замедлили свой бег и пружинисто коснулись земли. Жар от корабля дохнул в лицо. Нелли втянула его в себя, и этот тяжелый запах напомнил картину космодрома, старты межгалактических кораблей.
   От стен модуля к кольцам простерлись захваты. Скрепившись, они стабилизировали корабль, дышавший, как зверь, который резко остановился после стремительной погони. Когда его дыхание успокоилось, внизу корабля открылся шлюз. Из него выползла прозрачная камера в виде цилиндра. В ней стояли люди.
   Нелли нашла руку Мишки. Он сжал ладошку жены в своей, говоря без слов: "Я рядом. Все хорошо". Первым из цилиндра вышел Жаргал. Нелли сразу узнала его: среднего роста, черноволосый, во всяком случае, издали, с характерной, только ему присущей осанкой. Жаргал подергивал плечами, словно поправляя плохо сшитый пиджак. Нелли улыбнулась и сделала первый шаг навстречу. Она бы побежала, но положение лидера не позволяло этого. И Нелли шла - степенно, шаг за шагом, даже не оглядываясь, она знала, что глаза всех встречающих сейчас смотрят на нее. Миха шел на полшага сзади; она чувствовала его дыхание.
   За Жаргалом встали в ряд трое парней. Костюмы космонавтов изменились. Они не были похожи на змеиную кожу. Напротив, свободного покроя брюки, заправленные в высокие ботинки, такая же блуза с эмблемой космофлота на левом плече, знаки отличия на уголках стоячих воротников. Светлые ремни, туго стягивающие талии. Только цвет костюмов не понравился Нелли - песочный, он вызвал воспоминание о Песчаной планете - мире Наблюдателя, который она не приняла.
   - Нелли, - Жаргал поднял руку и едва не побежал навстречу, но Нелли успела сделать упреждающий жест, остановив его.
   - Новая Земля приветствует своих гостей! - патетично сказала она, и от этого тона даже Жаргал опешил. Он помнил о предупреждении не проявлять эмоций при встрече, но не думал, что она начнется именно так - в присутствии делегации новоземельцев.
   Зато Миха и не думал ни о каких правилах и осторожности. Он вальяжно дошел до Жаргала и они обнялись. Новоземельцы за спиной Нелли одобрили жест Михаэля веселыми криками. Она оглянулась. В них не чувствовалось напряжение. Они смотрели на корабль, на прибывших людей с восхищением. Что ж, это уже хорошо! Остается удержать настроение на этом уровне и тогда все получится.
   Но все же Нелли не стала обнимать Жаргала, только протянула для приветствия руку.
   - Здравствуй, сестренка! - он крепко сжал ее ладонь в своих.
   Она закрыла глаза и прикусила губы.
   - Держись, - шепнул Миха, - все смотрят на тебя.
   Нелли видела перед собой молодых людей, с любопытством взирающих на нее. Те, кто сзади, тоже затихли. Она выпростала руку и заглянула за спину Жаргала; задерживаясь на каждом лице, она вглядывалась в парней. Кто из них Курт? И вдруг увидела: белесые брови, открытый взгляд светлых глаз, соломенная челка над высоким лбом. Это Курт, сын Кристи! Он как две капли воды похож на своего отца!
   - Курт? - не сомневаясь в ответе, спросила она.
   - Здравствуйте! - парень вышел вперед.
   Долго не церемонясь, Нелли взяла его за руку и повела к кромке леса, у которой изваянием стояла Кристи, поддерживаемая за локоть Куно.
   - Это Кристи - твоя мать...
   Лицо Кристи было белее рубахи. Нелли видела, как Куно что-то тихо шепчет ей на ухо. Но женщина не сдвинулась с места. Куно лучше всех понимал ее чувства. Так же он, впервые увидев Нелли, узнал в ней Бониту!
   - Подойди к ней, - шепнула Нелли, - она очень взволнована.
   Курт волновался не меньше, но другое общество, воспитание в более развитой цивилизации, работа психолога подготовили его к этой встрече лучше, чем Нелли Кристи.
   - Здравствуй, мама.
   Нелли поняла, что Курт часто произносил эту фразу, готовясь к встрече, и все же она прозвучала суше, чем ожидалось.
   Кристи не проронила ни слова, она только кивнула, во все глаза глядя на взрослого сына, в котором она видела своего молодого мужа.
   - Вам понадобится время, чтобы привыкнуть друг к другу, - Нелли подбодрила их, взглядом передав обоих Куно, и вернулась к команде Жаргала.
   Новоземельцы, насладившись встречей Кристи с сыном, пошли за ней.
   Общение гостей и хозяев планеты состоялось и вскоре посланники родов вернулись в свои поселки, спеша рассказать всем о пришельцах. Нелли еще не знала, но все, кто видел встречу Михи и Жаргала, решили, что отец встретился с сыном, как Кристи и Курт. И именно в этот день определился статус Михаэля, как праотца нового клана, родоначальницей которого была Праматерь.
  
   - Приглашаем вас на корабль, - переняв церемониальный тон, хитро улыбаясь, сказал Жаргал, когда на поляне остались только они.
   Нелли опустила глаза, но взяла себя в руки и шагнула к лифту.
   - Нам есть, что обсудить, - сказала она, кивнув Михе, чтобы следовал за ней.
   Товарищи Курта отправились с ним в поселок Лучано. Жаргал приказал вернуться через шесть часов. И Курту тоже.
   - После того, как вы здесь остались, Совет ужесточил дисциплину на исследовательских судах.
   Нелли вскинула брови.
   - Вот как!.. Какие еще новости?
   Что-то ее настроение испортилось. Почему, трудно понять. Но она поймала себя на том, что ирония из нее так и лезет, и слезы. Нелли посмотрела на Миху. Улыбка от уха до уха, балагурит. Видимо, что-то именно с ней. Роль праматери? Но она так привыкла к ней. Возможно ли возвращение к себе, к той девушке-космонавту, которая двадцать лет тому назад смотрела на этот мир любопытными глазами?
   Исследовательский модуль поразил и объемом и техническим оснащением. Обида, зависть, сожаление о прожитых в средневековом мире годах добавились к иронии. Нелли больше не могла сдерживать эмоции. Глядя в обзорное окно, она сглатывала слезы, очень стараясь, чтобы никто не услышал ее всхлипываний. Но услышали. Услышали все, кто был рядом: и девушка, дежурившая у пульта, и Жаргал, и Миха.
   - Нелька, ты что? - Миха развернул ее, заглядывая в лицо, но она спряталась на его груди и только плечи подрагивали от прерывистого дыхания. - Ну ты даешь... - иного от Михи и не услышишь.
   За спиной что-то зажжужало, по кубрику пролетел давно забытый аромат кофе. Даже уткнувшись носом в рубаху мужа, Нелли учуяла его и потянулась, уже тая от наслаждения. Рассупонившись, она покраснела, слезы застыли на щеках, из носа предательски текло. Кто-то подал салфетку. Нелли оглянулась. Девушка-дежурный улыбалась ей. В молодых глазах было столько понимания!..
   Миха обнял и повел через приоткрытые круглые двери в соседнее помещение. Жаргал разливал кофе в чашки, которые стояли на белом столе. В вазочке - печенье, в чаше - яблоки...
   Нелли сглотнула слюну. Не может быть...
   - Вы все это привезли с собой?..
   Жаргал подал ей чашечку из тонкого прозрачного фарфора. Черный, маслянистый кофе дымился в ней.
   - Это все для тебя, сестренка!
   Она взяла чашечку двумя руками, но они тряслись, и горячий кофе едва не обжог ей руки. Жаргал обхватил их своими. И тут раздались аплодисменты. Нелли подняла глаза. У стены напротив стояли человек семь космонавтов и, глядя на нее с восхищением, аплодировали!
   - Ты стала легендой Земли! Все эти ребята мечтали увидеться с тобой - с отважной женщиной, которая...
   - Не надо, Жаргал, а то я так и не выпью кофе, - перебила Нелли и с долгим выдохом, вместе с которым ушла и ирония, и обида, и все, что она напридумывала себе, просто сдерживаясь от дружеского порыва обнять всех и быть счастливой. - Спасибо, ребята... и девчата! Я... у меня нет слов...
   Потом они разговаривали. Нелли общалась с молодежью, отвечала на вопросы, и в этой беседе снова анализировала свою жизнь, свой порыв, изменивший ее так, что сама жизнь оказалась под угрозой. Но главный разговор был впереди.
   Когда они остались втроем, Жаргал предложил:
   - Нам надо о многом поговорить, но уже без эмоций. Давайте поступим так: вы отдохнете. Потом посмотрите записи разговора с Альбертом Семеновичем, другие, официальные, кое-что еще.
   - Наверное, тебе тоже стоит почитать наши дневники, - вставила Нелли. - Но они записаны на такой допотопной технике... у нас в храме можно.
   Жаргал смотрел на них с Михой с любовью и восхищением.
   - Слушайте, я поверить не могу, что вы так смогли все устроить здесь. Очень хочется узнать подробности. Мы же предполагали разное развитие событий, но... Нелька, ты - Праматерь! И ты такая... я не ожидал. Ты - богиня! Я не видел женщин прекрасней, чем ты сейчас, в этом платье, с такой фантастической прической!
   Миха настороженно взглянул на Жаргала.
   - И то, что вы вместе! - чутко реагируя на взгляд друга, Жаргал переключился на него. - Ну, иначе и быть не могло!
   - Это почему? - вскинулась Нелли. Потом она рассмеялась. - Знаешь, я ведь его усиленно сватала к местным дамам, даже к Кристи!
   Миха изобразил поддельное удивление. Нелли вдруг заметила, что он как-то даже помолодел. Будто за плечами и не было двадцати лет.
   - Вы молодцы! Ну... ладно, пора за дела. Останетесь у нас? Есть целая каюта! Свободная.
   Миха и Нелли поднялись одновременно.
   - Нет, мы пойдем. Я должна быть на месте, чтобы не тревожить людей. Да! Как насчет наших материалов? Завтра посмотришь?
   - Хотелось бы сегодня начать. Я пойду с вами, можно?
   Миха кивнул, а Нелли расплылась в улыбке.
   - Отлично! Только у нас кофе нет! А кают хватает!
  
   Нелли вновь парила над землей и представляла себя птицей. Новые ботинки слушались легкого поворота носка. Казалось, что они читают мысли! А вот от песчаного костюма она отказалась, объяснив это тем, что не может менять образ, чтобы не озадачивать новоземельцев. "Умный" костюм она примерила, но оставила на корабле. Сейчас она не нуждается в защите. Не те времена! Но передвигаться по воздуху в любимых ботинках - это наивысшее наслаждение! Со стороны женщина в рубахе, летящая над травой в окружении двух мужчин в "змеиной коже", действительно, казалась богиней из сказочного мира. На самом деле, Нелли сейчас пребывала в двух мирах одновременно: рубаха, прическа, образ праматери - это мир, в котором она еще жила, но мысленно прощалась с ним; ботинки, наручный монитор, капсула переговорного устройства в ушах как атрибуты того мира, из которого она когда-то пришла и в который собиралась вернуться. Все это и радовало, и тревожило...
  
   В этот вечер корабль-храм наполнился непривычным для него говором нескольких людей: и местных, и гостей. Курт с двумя ребятами тоже пришли к ним на ночь. Куно остался. Девушки из храмового поселка принесли угощение, белье, украсили храм цветочными гирляндами, как в праздники. Для Нелли это и был праздник! Она едва не летала по храму, рассказывая, как экскурсовод, о каждой мелочи в нем, вспоминая, как они осваивались в первые дни. Миха с Куртом спустились к реактору. Жаргал тоже посмотрел, похвалил Миху, а с Куртом они проверили реактор и решили, что он еще проработает как минимум столько же! Они привезли документацию на него - подняли в архивах, доработали инструкции.
   - А мы экономили энергию. Боялись остаться без элементарных удобств, без того, что еще связывало нас с цивилизацией, - огорчилась Нелли.
   - Не думай об этом, - успокоил Жаргал, - теперь все будет по-другому.
   Куно слушал их и поглядывал на дочь. Нелли отвечала ему улыбкой, кивком, но его просьба не давала покоя.
   - Да... Жаргал, мы с Михой давно приняли решение, улетаем с вами. Это твердо.
   - Я понял. Мы готовились к такому решению.
   Нелли кивнула, вновь взглянула на Куно. Он сидел спокойно, но она могла представить себе, что он сейчас чувствует.
   - Жаргал, у меня просьба... я хочу забрать с собой отца.
   Жаргал не один раз смотрел записи того дня, когда Нелли, стоя перед кораблем, сообщила о своем решении остаться. Не только ему, но и психологам было важно разобраться в порывах женщины-космонавта, нарушившей приказ командира, сделавшей такой отчаянный шаг. Было понятно, что отец дал толчок к такому поступку, его поведение или слова, но что-то, исходящее от него. Жаргал представлял себя на ее месте, представлял рядом своего отца и думал о том, какой выбор сделал бы он.
   - Я думаю, это возможно. Но, Нель, я должен сначала переговорить с начальником экспедиции.
   Нелли вдохновилась, затараторила:
   - Он крепкий, выдержит, уснет и все...
   Жаргал перебил:
   - Мы отказались от сна в перелетах. Конструкторы улучшили систему стабилизации для орбитальных модулей, а переход межгалактических из одной точки пространства в другую практически не заметен для человека. Не в этом дело, сестренка. Как его психика, выдержит ли переход из мира природы в техногенный? Мы думали о вас, не станет ли для вас с Михой шоком возвращение в тот мир. Но вы все же подготовлены, а он... Ты уверена, что он выдержит такой стресс?
   - Здесь он просто умрет, когда за мной закроется шлюз...
   - Понятно...
   - Мы с Михой отказались от детей. Знаешь, почему? Ну, праматерь и все такое - это одно, как-то объяснили бы, а вот дети! Одно дело отвечать за себя, другое - за другого человека. Ребенок растет, вникает в окружающий мир, у него образуются привязанности. Вырвать его из привычного мира - вот это шок! Я наблюдаю за многими - и детьми, и их родителями. Мы же решили проблему внутриродовых браков путем воспитания детей одного клана в другом. Понимаешь, почему так? - Жаргал кивнул. - Даже это непросто для семей. Сначала все страдают. Но они рядом, видятся, можно сменить семью, если не получился контакт. А лишить детей возврата в привычный мир навсегда - это страшная ответственность. Как и вернуть на родину тех, кто ее не знал...
   - О чем ты?
   Нелли отмахнулась.
   - Об этом позже. О Куно. Еще раз повторю: он мой отец. И он сам попросил меня взять его с собой. Надеюсь, так и будет. Иначе... - голос Нелли обрел стальные нотки, - иначе мне придется самой принимать решение.
   - Неужели ты снова сможешь остаться? - Жаргал не мог поверить в такое.
   - Не знаю. Не спрашивай. Я много чего сделала такого, о чем до того и подумать не могла. Жизнь непредсказуема, братишка!
   Жаргал на секунду задумался. Если бы Нелли знала, какой резонанс вызвал на Земле ее шаг!
   - Мне о многом необходимо тебе рассказать, даже не знаю, с чего начать. Давай так. Вы с Мишкой садитесь рядышком и смотрите! - Жаргал достал из сумки черный планшет. - Где будете смотреть? - Нелли с Михой переглянулись. Она кивнула на каюту-спальню. - На, Миха. Разберешься, немногое изменилось в этой технике. Посмотрите. Послушаете. Потом поговорим. А мы с ребятами пока пороемся в ваших архивах. - Он подсел к пульту управления. - Если не ошибаюсь, это здесь?
   - Да, кое-что здесь, кое-что у меня на наручнике. Только он сдох, заряди пока. - Она достала старый наручный монитор. - Лучше смотрите с самого начала. Тоже разберетесь - там по датам. Если что - зовите!
   Исследователи заняли свои места и сосредоточились на информации, которая удивляла и повергла в шок не только Миху с Нелли, но и тех, кто прибыл.
  
   Нелли уютно устроилась в объятиях Михи. Они часто сидели так, рассуждая обо всем, что волновало. Но сейчас они молчали. Как только Миха открыл первый файл, у Нелли перехватило дыхание: с экрана на них смотрел Альберт Семенович.
   - Привет, ребята! - голос бодрый, во всяком случае, командир старался быть бодрым, хотя, на вид - седовласый старец. Подтянутый, плечистый. Щеки впалые, но морщины не испортили его лица.
   Пауза заполнилась взглядами. С той стороны в черноту камеры вглядывался Альберт Семенович. С другой - в четыре глаза смотрели Миха с Неллей.
   - Будем считать, что встретились! Я очень на то рассчитываю. Ни дня не прошло без дум о вас... Но оставим сантименты. Надеюсь на встречу! Жду вас обоих! Нелли, на этот раз давай без сюрпризов. Я хочу увидеть тебя, дочка. И тебя, Миша. Мда... - он перевел взгляд ниже камеры. - Тут у меня копии всяких статей, заключения, протоколы... все касается вас. Я попробую на словах, зачитаю что-то, а вы слушайте! Документы Жаргал вам привезет, ознакомитесь. Только не волнуйтесь, пожалуйста!
   Как же - не волнуйтесь! Лучше бы не предупреждал! Нелли облизнула сухие губы. А Альберт Семенович продолжил:
   - После нашего возвращения без вас был процесс. Меня сняли с командования, разжаловали. Хотели дать срок, но вмешалась общественность. Дело в том, что и тебя, Нелли, судили, заочно, так сказать, за нарушение дисциплины, неподчинение командиру, создание опасной ситуации для всей команды и все такое. Вот, тут у меня постановление суда. Но, как я сказал, вмешалась общественность. Просто бунт поднялся! Молодые космонавты видели в тебе героиню. Кто-то осуждал, но равнодушным не остался никто. Жаргал тебе покажет - и эмблемы с твоим профилем, и всякую мишуру. Сколько передач было с обсуждениями в разных аудиториях! Рассуждали и о ваших с Михой отношениях. Любовь и прочее. Надеюсь, это так! Хотя, я ничего особенного между вами не замечал. Ладно.
   Потом командование космофлотом пересматривало ситуацию, учли мнение общественности, рассмотрели анализ психологов, ну, и твое происхождение. Одним словом, сняли обвинение. Со службы я все-таки ушел. И возраст уже не тот, чтобы летать. Так что, преподаю в космошколе и жду вас. Но я решил, что вы должны знать обо всем до возвращения. Не забудьте свои отчеты. Ты же вела дневник, Нелли? Помни, все будут исследовать, разбирать по буквам, так сказать.
   Что еще? Не знаю, как вы там приспособились. Ничего хорошего в голову не идет... Только надежда...
   Альберт Семенович замолчал и долго смотрел в камеру. Наверное, он забыл о ней, и просто смотрел куда-то сквозь время и пространство, может быть, видел их с Михой, может быть, представлял, какими они стали. Но они точно видели его и ловили каждое его слово. Наконец, оцепенение спало с него и, словно вернувшись в обычный мир из мира грез, Альберт Семенович сказал напоследок:
   - Я жду вас, ребята. Все. До встречи.
   Экран погас.
  
   Нелли сидела в оцепенении. Не хотелось двигаться, не хотелось говорить. Похоже, Мишке также. Из кают-компании доносилось тихое обсуждение, вторым планом слышался голос то Нелли, то Михи. Жаргал с командой смотрели их записи и комментировали время от времени. Наконец, Нелли заворочалась.
   - Пойдем к ним?
   Миха неопределенно согласился. Нелли привыкла к его молчаливым ответам, большей частью выражающимися мимикой: поднятием бровей, наклоном головы, движениями губ.
   Они вышли в кают-компанию.
   - Пообщались? - стараясь быть непринужденным, спросил Жаргал.
   В ответ - кивок и переход к другой теме.
   - Не хотите отдохнуть? Все равно все сразу не сможете посмотреть.
   Курт ответил за всех:
   - Да, материала для изучения более чем... и чем дальше, тем интересней, но и непонятно многое. О волках, например, - он с вопросом посмотрел на Нелли.
   Еще до прибытия корабля она думала о том, как объяснит роль волков в ее жизни здесь. Как расскажет о своем исчезновении. Но внутри нее всегда был протест. Она бы не хотела обо всем этом рассказывать. В ее дневниках нет прямого упоминания о Наблюдателе. Но события тех лет нуждались в объяснении. Рассказать как все было на самом деле казалось ей невозможным. Но и утаить от землян факт существования иного разума она не имела права.
   - Позже, Курт. Я объясню. Надеюсь. Пока не могу. Устала, - она вяло улыбнулась.
   Курт по-своему понял ее ответ.
   - Да, конечно. Нам всем не мешает немного отдохнуть.
   - Каюты в вашем распоряжении. Будьте как дома!
   Но самой Нелли не хотелось спать. В глазах Жаргала она тоже читала вопрос. И решила поговорить с ним сейчас, не откладывая на будущее. Она доверяла старому другу. И надеялась, что он подскажет как быть с той информацией, которая не укладывается в привычные рамки представлений об инопланетянах.
   Миха ушел спать. Ребята разбрелись по каютам. Жаргал догадался, что Нелли хочет поговорить наедине. Когда в кают-компании они остались вдвоем, он начал разговор.
   - Кроме того, что мы увидели и услышали, есть еще что-то, о чем ты умалчиваешь?
   Нелли кивнула. Села напротив.
   - Расскажи мне, нашли ли земляне другие обитаемые миры, кроме Новой Земли.
   Жаргал утвердился в своей догадке: Нелли знает нечто большее.
   - Нашли. Но не обитаемые. Жизнь на них возможна. Есть воздух, растительность, живность, но нет разума, хотя бы близко подходящего под это слово какого-то существа в виде нас.
   Нелли усмехнулась. Жаргал насторожился.
   - Ты сам бывал в таком мире?
   - Нет. Читал отчеты.
   - Ничего особенного в них не заметил? Ну, может, кто-то пишет о своих особых ощущениях...
   Жаргал отрицательно повел головой.
   - Понятно, - Нелли глубоко вздохнула, - послушай меня. Конечно, я не могу утверждать однозначно, но разум на той планете, о которой ты говоришь, мог быть. Просто исследователи не увидели его носителя. - Она приблизилась вплотную: глаза в глаза и перешла на шепот. - Мы их не видим и не слышим, так как ограничены своей природой в восприятии мира. Наши глаза, уши воспринимают мир в определенном диапазоне излучений. У нас несовершенный зрительный аппарат, слуховой тоже.
   Восточные глаза Жаргала таили за темной радужкой тайну. В его прищуре невозможно было распознать чувств. Согласен он или озадачился. Или насторожился. Все мог означать его внимательный изучающий взгляд. Нелли отодвинулась. Пусть пока переварит. Спросит - расскажу. Нет - промолчу. Он спросил и очень прямо:
   - Здесь есть такой разум?
   Она кивнула и продолжила.
   - Волки - это его машины, роботы. Он создал этот мир и все, что в нем есть. Более того, я почти уверена, что он заманил сюда корабль Родригеса. Он создавал общество подобное земному, и мы подходили для осуществления его планов как нельзя лучше. Он наблюдал нас на Земле. Есть вероятность того, что там, на Земле, обитает такой же как он. Они называют себя наблюдателями.
   Теперь глаза Жаргала определенно отражали недоумение. Нелли внутри себя улыбнулась. Разве мог он ожидать нечто подобное, когда летел сюда? Небось, думали, что они с Михой погрязли в средневековье, или того хуже - подчинились воле жреца и влачат примитивный образ жизни, жизни, которая может оборваться в каждую минуту. А тут высший разум... и она контактирует с ним.
   Следующий вопрос Жаргала отрезвил ее, хотя, она и предполагала подобное мнение:
   - Ты уверена, что это не твоя фантазия? Есть какие-то доказательства существования разума, о котором ты говоришь?
   Настаивать? Или рассмеяться и сказать, что это шутка? Если настаивать, то какие доказательства покажутся ему неоспоримыми? Песчаная планета, на которой она провела самые страшные дни жизни? Отверженные, взявшиеся ниоткуда, вдруг появившиеся здесь из воздуха? Их особенности - повальное бесплодие, может быть, воспоминания о жизни в стеклянном куполе? Человеку свойственно находить всему необъяснимому объяснение. И Жаргал найдет! Если не он, то ученые Земли найдут, а ее выставят дурой, сумасшедшей. Но надо что-то ответить... Нелли решилась.
   - Жаргал, я расскажу тебе все с условием, что ты просто выслушаешь. И не будешь думать о моих фантазиях. Но предупреждаю, если не поверишь ты, я больше нигде и никому этого не повторю. Объясняйте поведение волков и их исчезновение сами, как и... - что еще из материального? Отверженные. И все.
   До самой зари она рассказывала о контактах с Наблюдателем. Пересказывала их разговоры. Жаргал слушал, не выражая ни взглядом, ни мимикой своего отношения. Он слушал как командир экипажа отчет о наблюдении отдельного члена команды. Тяжелее всего Нелли дался рассказ о своем пребывании на Песчаной планете. Жаргал лишь вставил, что теперь ему понятен ее отказ от нового костюма. Закончила Нелли сообщением об их прибытии. Она просто повторила переданную мысль Наблюдателя: "Космос изменился, появился новый объект".
   - Теперь ты знаешь все. Или почти все. Поверил ты или нет - не знаю, но повторю: будь осторожен в своих мыслях за пределами корабля. Наблюдатель понимает все как есть, без оттенков. И я не знаю, насколько легко я смогу покинуть этот мир, его мир. Но я не спрашиваю его об этом. Он хитер и его действия непредсказуемы. У него есть свой план. Если наши планы не впишутся в его, он легко изменит их - наши. У меня лишь одна надежда: среди колонизаторов найдется кто-то, кто услышит его, и у него будет объект для разговоров.
   - Для разговоров?
   - Да, так он называет наше мысленное общение.
   Нелли зевнула.
   - Поспи хоть немного, - Жаргал по-дружески улыбнулся.
   - Да, пожалуй. Но сначала подышу. Утренний воздух особенный!
   Она распахнула дверь корабля, и в него втек влажный тягучий воздух Новой Земли, аромат которого успокаивал мысли и пробуждал радость.
   Они с Жаргалом вышли на площадку перед дверью. Ночная влага стелилась по низу леса, еще темного, но с только что вспыхнувшей алой короной там, где всходило солнце. По мере восхождения оно совмещалось с очертаниями планеты, висевшей на горизонте бледным шаром. Шар темнел, а окружающее его звездное свечение становилось все ярче и ярче.
   - Фантастика! - Жаргал восторгался.
   - Да! Здесь фантастика не только в моей голове! - Нелли улыбнулась.
  
   Из-под корабля, из норки, ходы которой ведомы только этой юркой зверушке, показался влажный носик. Люди не видели ее. Но она слышала их. Осторожность не помешает! Чужаки непредсказуемы. Могут подивиться на нее, а могут и направить смертоносный луч. Такое уже случалось...
  
   3.
  
   На поляне за хребтом шло обустройство лагеря колонизаторов. Вслед за первым модулем на Новую Землю прибыли еще два. Двенадцать человек, надувные дома, необходимая техника, в том числе и генераторы энергии. Миха попал в свою стихию. Он устанавливал, подключал, оборудовал и получал удовольствие от общения, от востребованности, от работы с уникальными техническими средствами. Новоземельцы наблюдали за всем, а Нелли наблюдала за ними. Молодежь легко шла на контакт, их приглашали помочь, объясняли назначение того или иного приспособления. Прибывшие с Земли были хорошо подготовлены к контакту с местным населением. Говорили на образовавшемся здесь наречии - смеси нескольких европейских языков, были улыбчивы и доброжелательны, находили, за что похвалить, чем восхититься. Но старейшины не спешили принимать чужаков как своих. Они тоже наблюдали, и частенько Нелли ловила на себе их вопрошающие взгляды. Пришло время собрать старейшин! Приближался Праздник Праматери, когда совершались брачные церемонии, когда молодые родители показывали всему миру своих новорожденных детей, когда Праматерь благословляла всех на праведную жизнь и согласие. Нелли готовилась к этому празднику особо и решила в конце церемонии объявить о том, что она покидает их, оставляя с ними других своих детей, которые на их общей прародине обрели нужные знания, и будут делиться ими с новоземельцами, чтобы сделать жизнь сообщества еще лучше.
   На словах все получалось хорошо. Но Нелли знала, что поведение жителей Новой Земли трудно предсказуемо. Вряд ли они одобрят ее уход. Скорее всего, наоборот. И здесь помогло бы чудо, как в тот день, когда выступившие перед ней волки, определили ее статус и дальнейшую жизнь. Новоземельцы уже познакомились с кораблями землян. Театрально взмыть в воздух с помощью ботинок или даже облачиться в "змеиную кожу" - этот трюк уже не произведет нужного впечатления. Должно произойти что-то необыкновенное, о чем люди на Новой Земле станут слагать легенды. Нелли думала о Наблюдателе. Только он способен совершить чудо. Но его действия тоже были трудно предсказуемы. Нелли боялась его. Боялась вновь оказаться под куполом на Песчаной планете. Она боялась даже думать об этом, но навязчивые мысли не оставляли, и фантазия подбрасывала все новые и новые образы ее, покидающей мир, в котором она прожила два десятка лет.
   Одно Нелли знала наверняка: она уходит на Землю, туда, где живут ее дети. И это правда. Ей не придется лукавить, разве что о детях. Но, говоря о детях, Нелли думала о народах, и в этом смысле новоземельцы поймут ее.
   Но Нелли задавалась и другим вопросом: как ее встретят на Земле? После сообщения Альберта Семеновича, она поняла, что героиня она здесь, а там она космонавт, нарушивший главное правило - единство команды, подчинение приказу командира. Ее уже не накажут. Но само осознание факта осуждения было противно ей. Оглядываясь назад, Нелли понимала, что в тот ответственный миг своей жизни она приняла верное решение. Земляне одобрили его. Но все же, вероятней всего, по прибытию общественность поаплодирует ей и переключится на другое. А ей придется жить там! Чем-то заниматься. В то же время, здесь, на Новой Земле, ее статус Праматери в новых условиях тоже может измениться. И долго ли она сможет оставаться лидером? Кого она предложит вместо себя? Это актуально и в случае, если она улетает, и если остается. Оставшись, она еще будет иметь время подготовить кого-то, приблизить к себе свою дочь или сына и объявить их приемниками. Но это должен быть человек, уважаемый всеми кланами, как когда-то был жрец. Возродить статус жреца? К чему это приведет впоследствии? И как выстроить взаимоотношения жреца и командира колонизаторов? Жаргал представил ей молодого человека, на вид ему было лет тридцать, который остается командиром. Сдержанный, умный, но что-то напрягло Нелли в его изучающем взгляде. Он оценивал ее так, словно пытался проникнуть в ее суть и понять, что же в этой самозванке такого, что даже командир Жаргал говорит о ней в восторженном тоне.
   С Куртом оказалось проще. Этот парень был открыт. Он сразу влился в общество клана Петра, где жила Кристи. Его душевная доброта определила отношение к нему и матери, и ее мужа, и сводных братьев. Жаргал позволил ему жить в доме Кристи. Нелли это очень порадовало. Курт стал связующей ниточкой между новоземельцами и колонизаторами. Если так пойдет дальше, то он вполне смог бы стать лидером. Но на признание понадобится время. А его совсем мало. Мало у нее. Ведь покинуть Новую Землю решено через пять дней, сразу после Праздника Праматери.
   Но еще время есть и надо действовать! Нелли собрала старейшин кланов и пригласила на совет командира колонизаторов и Курта. Они собрались в корабле-храме вечером, когда два солнца еще висели в небе, в этот день радующем жителей Новой Земли пушистыми белыми облаками. Дверь храма была распахнута настежь, и мягкий свет втекал внутрь вместе с душистым воздухом, напоенным ароматами примятых трав. Жаргал тоже пришел - он не мог пропустить такое событие! - но Нелли попросила его сесть в каюту и не привлекать к себе внимание старейшин. Им предстояло сосредоточиться на проблемах будущего и принятии решения об изменении в управлении всего сообщества новоземельцев. От отверженных пришел Куно, как наставник, и женщина средних лет, особо уважаемая в обществе с Песчаной планеты. Ее звали Марта. С Нелли у них сложились очень добрые отношения, возможно, благодаря отцу.
   - Приветствую вас, старейшины и гости, - начала Нелли свою речь, - наше общество изменилось и теперь мы должны решить, как будем управлять им. Вы помните, в былые времена у нас было пять кланов - Хуана, Петра, Марка, Ганса и Лучано. Потом к нам присоединились люди... Марты, - нашлась Нелли, решив не произносить слово "отверженные" и тем самым хотя бы попытаться стереть незримую границу между вернувшимися с Песчаной планеты и их родственниками, так и не принявшими их за своих. - К нам присоединились новые люди, прилетевшие с нашей прародины Земли, и теперь они полноправные члены нашего общества.
   Нелли умолчала имя командира Леонида. Прозвучи оно сейчас из ее уст, это запомнится, и новый клан назовут кланом Леонида. Но внутренним чутьем Нелли противилась этому, но и назвать имя Курта она не могла, он влился в клан Петра и этого уже не изменить. Но старейшины сами дали имя новому клану:
   - Клан Михаэля!
   Миха, сидевший за спиной Нелли, кашлянул. А Нелли понравилась идея старейшин, хотя, она удивила и ее. Что ж, пусть теперь все земляне принадлежат к клану Михаэля! Он ее муж, муж Праматери, как и Хуан Родригес, и все остальные, от кого пошла жизнь на планете. Хорошую услугу оказало простое дружеское объятие Михи с Жаргалом!
   - Да, клан Михаэля, - подтвердила она, заметив при этом, как Леонид опустил глаза.
   Честолюбив! Все же надо сказать Жаргалу, чтобы назначил командиром кого-то другого. С этим возникнут проблемы. Но, успевая мыслить параллельно, Нелли вела свою речь дальше:
   - Мы с вами всегда вместе принимали решение по всем вопросам нашей жизни, теперь я хочу, чтобы вы делали это без меня. Опыт у вас уже есть. Вы руководили всем сообществом, когда я уходила за нашими детьми, - Нелли обвела испытующим взглядом всех присутствующих. Кто-то поджал губы, вспоминая, кто-то кивал, соглашаясь. Но сведенные брови говорили о напряжении. Праматерь отказывается от своих детей? Нелли решила проскочить возможные вопросы, связанные с ней, и принялась за насущные. Старейшины быстро переключились на жизнь внутри кланов, на новшества, которые уже проникали в их быт. Нелли вела собрание, давая слово одному за другим, но потом вышла, передав ведение совета старейшине из клана Хуана. Стоя на площадке перед храмом, она прислушивалась: разговаривают. Ведущий контролирует выступления. Хорошо. Надо будет предложить выбирать ведущего на период между соединением двух солнц. Это легко отследить. А следит пусть Курт! Статусы определены! Можно возвращаться и поговорить о Празднике Праматери.
   Обсуждение праздника ее имени окончательно сняло напряжение. Праматерь здесь, и ее желание передать принятие решений им - лишь еще одно новшество, к которым они уже начали привыкать.
   Когда все разошлись, Жаргал вышел из каюты.
   - Клан Михаэля! - патетически повторил он и похлопал друга по плечу.
   Миха в ответ только скосил глаза.
   Нелли сидела сосредоточенная на своих думах.
   - Тебя что-то тревожит? - Жаргал подсел к ней.
   Рядом беседовали Курт и Леонид. Куно ушел к отверженным. Нелли дала понять, что не хочет говорить в присутствии всех. Жаргал поднялся.
   - Прогуляемся? Вечер хорош!
   Он удивился, когда Нелли отказалась и снова слегка кивнула в сторону парней.
   - Леня, Курт, вам пора к нашим, - без лишних объяснений Жаргал выпроводил ребят и спросил у нее: - Тебя настораживает Леонид?
   - Да, он напоминает мне Влада, такой же интеллигентно бескомпромиссный. Нужен кто-то другой в качестве представителя землян. Подумай, - Нелли не торопила, но и не просила. - Но это так, по ходу дела. А волнует меня мой уход.
   - Я понял, что ты уже все решила.
   - Нет. Еще ничего не решено. Пока только подготавливаю. Пойми, люди здесь верят в чудо. Им приходилось видеть чудеса! Я смогла убедить их в том, что я - их праматерь и вернулась из небытия в сложный момент их жизни, чтобы помочь. Тогда мне помогли волки. Это было чудо... и для меня тоже. Чтобы уйти, нужная веская причина и снова чудо. Я не могу просто помахать рукой и улететь на вашем корабле.
   - Не понимаю. Почему нельзя так? Скажешь, что выполнила свою миссию и возвращаешься назад.
   - Куда назад? - вопрос прозвучал с вызовом.
   Нелли почувствовала усталость от бесполезных объяснений. Снова повторять слова опасений о последующем развитии событий, снова говорить о том, что демонстративный уход может пошатнуть саму основу веры в праотцов и в нее как праматери. Но было еще одно: она хотела остаться в памяти новоземельцев светлым воспоминанием. Это было важно для нее. Но говорить об этом не хотелось даже Михе, хотя, он, кажется, понимал.
   Жаргал не стал расспрашивать дальше.
   - Хорошо. Решай сама. Когда решишь - скажешь, - он встал. - Я пойду. Не грусти, сестренка, мы справимся!
   Нелли вяло улыбнулась в ответ, встала.
   - Я провожу, - Миха поднялся следом, но она остановила его. - Я недалеко.
   Они дошли до кромки леса. Нелли не хотелось расставаться. Вроде между ними уже мало общего - только воспоминания. Но они связаны с молодостью, с надеждами...
   - Жаргал, расскажи мне о Владе, о Сашке. Все как-то некогда поговорить о них. А мы были одной командой.
   - Мы ею остались, сестренка, - Нелли показалось, что даже голос друга помолодел, в нем пропала утвердительная интонация командира.
   - Да... хорошо, что все живы. Сашка, небось, открывает иные миры? Вы часто видитесь?
   Неожиданно Жаргал обнял ее. Запах чужого мужчины обескуражил. Но не чувства к ней вызвали такой порыв у командира, умеющего сдерживать эмоции. Он шепнул ей:
   - Сашка погиб... да, сестренка. Прости. Не мог сказать, не знал как.
   Нелли остолбенела. Сашка был ей как брат. Словно в тумане проявилось перед ней его улыбающееся лицо. Тогда, здесь они вместе летали над землей, балагурили, были полны идей и мечтаний. Сашка остался для нее молодым, навсегда, просто Сашкой...
   Нелли отстранилась. Ее лицо словно окаменело. Даже слезы застыли где-то глубоко за глазами.
   - Где? - сухо спросила она. - Где он погиб?
   - На Земле. При испытании новой системы стабилизации. Нагрузка оказалась слишком высокой. Сосуды не выдержали. Это было уже давно, - Жаргал смотрел в лес, казалось, он ушел в себя, в свои воспоминания. Нелли вздрогнула, когда он снова заговорил: - Все эти годы я боялся, что больше не увижу вас с Михой. Мы отлично понимали, в каком положении оставили вас. Если честно, я даже представить себе не могу, как вы смогли выжить... Ты говоришь, Наблюдатель. Наверное, да, я верю в него. Знаешь, как раньше верили в бога, - Жаргал ухмыльнулся. - Может быть, их и стали называть богами. Сашка бы тоже поверил. А вот Влад нет. - Нелли подняла глаза. В них читался вопрос: "почему?" - Он другой, сестренка. Не авантюрист. Ты знаешь, он ушел из нашего отряда сразу по-возвращении на Землю. Сейчас осваивает колонию на Марсе. Вряд ли тебе придется встретиться с ним. Но, если придется, не говори о Наблюдателе. Даже если будут неоспоримые факты, он сначала высмеет тебя, потом предположит, что возможно, но странно, и оставит вопрос открытым.
   - Ты думаешь, мне не избежать объяснений о прошлом, о своем решении остаться?
   - Возможно. И тебе лучше знать уже сейчас: Влад как раз из тех, кто поддержал предложение наказания тебя и Мишки за нарушение устава. Давай так: мы еще подумаем, как быть с непростой информацией о Наблюдателе, а потом решим, что и в какой форме рассказывать. Мне еще самому надо уверовать так, чтобы без сомнений.
   - Я понимаю.
   - Ну, я к своим?
   Нелли улыбнулась на прощанье, но ночная тень скрыла ее лицо. Жаргал воспарил над землей. Когда он скрылся из виду, Нелли услышала: "Я здесь..."
   - Ты все слышал, - она медленно пошла к дому, глядя себе под ноги.
   - Да.
   - Как ты относишься к тому, узнают о тебе люди или нет? Поверят в твое существование или не поверят?
   - Мне все равно. Вера людей ничего не меняет в моей жизни.
   - Это так... люди не могут ничего в ней изменить.
   Нелли прислушивалась к своим шагам. Утоптанная сотнями ног тропинка не успевала зарасти травой и вилась среди травяного моря лентой. Шаг получался тихий, чуть отзывающийся скользящим звуком стопы о глинистый грунт.
   Наблюдатель отвлек ее от ходьбы неожиданным предложением.
   - Я могу отправить тебя на ваш корабль.
   - Напустишь тумана и перенесешь меня под его покровом?
   - Нет, в тумане ты умрешь.
   До Нелли дошло, о каком корабле говорил Наблюдатель.
   - На тот корабль? Который на орбите?
   Она остановилась и подняла голову, будто хотела посмотреть в глаза собеседнику. Но вокруг была только ночь и лишь огни храма светились вдали.
   Нелли не услышала, она почувствовала кивок - ответ "да" на ее эмоциональный вопрос, и поспешила возразить:
   - Нет, нет, нет, даже не вздумай! Это как ты меня перенес на свою песчаную планету? Ни за что! Не смей!
   - Ладно.
   Наблюдатель замолчал. Нелли даже показалось, что он обиделся.
   - Прости меня, я как пружина в последние дни. И боюсь я, пойми.
   - Ты хотела чуда. И чтобы люди поверили в меня. Так они поверят.
   Нервный смех сбил Наблюдателя с толка.
   - О, да! Еще как поверят! Раз - и на корабле! В рубахе и ботинках! И расплетающаяся лоза кокона. Ха-ха! Встречайте Праматерь!
   - Не хочешь... Могу твоему Жаргалу показать волков.
   - Он их видел. В прошлый раз.
   - Он видел хищников, а теперь могу показать роботов.
   - Что, дашь одного потрогать, рассмотреть? Или даже забрать с собой?
   В ответ молчание. Наблюдатель задумался.
   - Нет? Что-то другое? - Нелли хотелось прямого ответа. - Не уходи! Скажи, что ты задумал?
   - Могу одного подарить тебе...
   - О, как! Спасибо! А что, это идея! Я подумаю, ладно? А он из чего сделан?
   - Там разное. Вашим ученым будет, с чем разбираться.
   - Да, волка у меня заберут. Так что подарка не получится. Но спасибо, я тронута.
   Они расстались перед дверью в храм. А Нелли, засыпая, думала о том, что бы ей взять с собой на память о пребывании на Новой Земле. Волк - это было бы здорово! Вместо собаки... дома...
  
  
   Последнюю ночь на Новой Земле Нелли провела в каюте Обигайль. Не сомкнув глаз, новопраматерь вспоминала все прошедшие годы, вспоминала саму Обигайль - и на видео в разные периоды ее жизни, и в пещере... Вспомнился зайчик - мягкая игрушка, в которой Нелли нашла хрупкую фотографию. Интересно, кто на ней? Не забыть спросить... В каюте посветлело. Все! Пора! Но... еще немного... Нелли потянула воздух в себя. Когда-то здесь ощущался аромат фиалок. Нет, она больше его не чувствует. От Обигайль в каюте осталось лишь воспоминание и сам дух, витающий в неизмененной обстановке: кровать, шкаф, умывальник с зеркалом, амальгама которого давно почернела...
   Нелли встала; привычно заплела волосы, скрепила их лентами. Что еще она могла сделать для себя? Она давно не пользовалась кремами, только маслом из семян льна. Губная помада осталась в памяти красивой штучкой, которой балуются женщины. Нелли натянула на себя защитный костюм. Его ткань приятно облегала тело. Она была намного мягче прежней, а сам костюм легче. Ботинки... надо ли? Надо! Мало ли что! Длинная рубаха поверх экипировки космонавта, разноцветный шнур на талию, переговорное устройство на запястье. Его будет видно. Рукава рубахи коротки. Это может кого-нибудь насторожить. Обойдусь! Нелли отложила браслет. Или надеть? Рука снова потянулась к нему. Нет. Не стоит рисковать.
   Миха заглянул в каюту.
   - Собираешься?
   - Уже! - бодро ответила она, постояла еще мгновение и вышла. Ладонью на кнопку - и дверь за ее спиной свернулась спиралью. Все! Теперь только о будущем! Прошлое навсегда осталось в этой каюте.
   На поляне перед храмом уже суетились жители храмового поселка. Установили шесты с лентами, украсили вход в храм цветочными гирляндами. Нелли остановилась перед дверью наружу и замерла. Миха обнял ее.
   - Без сюрпризов?
   Нелли понимала, как Мишка волнуется. Они разговаривали накануне, все обсудили, но у Мишки было особое чутье, он беспокоился на грани интуиции.
   - Не волнуйся. Никаких сюрпризов. Проведем праздник, все разойдутся, потом мы пойдем к кораблю и просто улетим. Безо всяких прощаний и объяснений. Курт и Кристи скажут старейшинам, что мы с тобой ушли в твой клан. Ну и все дальше, как говорили! Миш, - Нелли поцеловала его, - успокойся.
   Он поправил косы на ее плечах.
   - Я буду рядом.
   Она обвила его шею руками.
   - Как всегда!
  
   Следуя вековой традиции, девушки и парни выходили к шесту с лентами и там скрепляли свой союз, взявшись за руки, а уважаемые женщины родов обвивали их цветными лентами. Счастливые новобрачные отходили в сторону, уступая место следующим претендентам на семью. Нелли радовалась вместе с ними и тоже была счастлива. Жалела только о том, что им с Мишкой не пришлось пройти церемонию бракосочетания, ведь она - Праматерь, не невеста, не вдова, а родительница всех тех, кто живет на Новой Земле. Но Мишка, вот он - рядом, стоит за спиной! И так всю жизнь... только без детей. Не могли они позволить себе детей, хотя бы потому, что свою жизнь на Новой Земле считали временной. Нелли считала, что каждый человек может отвечать только за себя. Как бы она объяснила ребенку, что они должны навсегда покинуть его родину? А если он отказался бы? Даже подумать страшно, какое решение им с Михой пришлось бы тогда принимать... Да, только за себя! И уже сегодня она снова станет космонавтом, а Новая Земля останется в памяти частью жизни, но прошлой.
   Соединив все пары брачными узами, Нелли благословляла новорожденных детей. Некоторые малыши были еще совсем младенцами, другие смотрели на нее осмысленным взглядом, тянулись ручками к ее косам, убранным разноцветными лентами. Нелли улыбалась детям, гладила по щекам, но она знала, что ее благословение запомнят только их родители, сами же они еще слишком малы, что помнить что-либо из первого года их жизни.
   Когда официальная часть праздника подошла к концу, новоземельцы затянули песню, прославляющую праматерь. В небо полетели цветы, слова благодарения. Каждый год Нелли слышала их, но сейчас воспринимала особо, впитывая каждое слово, радуясь каждому доброму взгляду. И вот наступило время ее слова!
   - Люди всех кланов - Хуана, Петра, Лучано, Марка, Ганса, - называя имена праотцов, Нелли кивала в сторону, где стояли представители названных кланов. Так было всегда. Но сегодня Нелли добавила еще одно имя: - Михаэля! - и кивнула на группу колонистов, стоявших поодаль.
   Мишка не знал, как вести себя. Он здесь, его люди - там. И он живой, в отличие от всех названных.
   - Нель, мне что делать? - его шепот влетел в уши откуда-то сверху.
   Нелли едва не оглянулась. Продолжая свою речь, она совсем тихо ответила ему:
   - Стой тихо.
   - Но они все смотрят на меня...
   Нелли повысила голос:
   - Сегодня особенный день! Мы благословляем в путь новые семьи, радуемся новым членам нашего общества - детям, которым в будущем предстоит сделать жизнь на нашей планете еще лучше. Я научила вас всему, что могла. Я вернула ваших детей - отверженных в прошлые времена, и они сегодня с нами! Сегодня с нами новые люди - они родом с планеты Земля, откуда родом и я... - Нелли сделала паузу. С высоты площадки храма она видела всех. Все глаза был устремлены на нее. Даже мило болтающие новобрачные отвлеклись друг от друга. Что им сказать? Нелли растерялась. Она не хотела ничего говорить о своем уходе. Но ее последние слова насторожили новоземельцев. Надо что-то добавить, чтобы снять напряжение. Но из ее уст прозвучали не слова успокоения, а откровение: - Я всегда буду с вами, даже если вы не будете видеть меня. Сейчас, когда в ваших семьях, в ваших кланах все хорошо, когда земляне прислали к вам своих детей, чтобы поделиться достижениями и перенять у вас то, чего нет у них, я нужна им - там, на Земле.
   Ропот пронесся в толпе. Миха взял ее за руку, встал ближе.
   - Куда тебя понесло?
   Нелли едва не заплакала.
   - Не знаю. Что теперь делать?
   Команда Жаргала придвинулась ближе. Нелли видела, как Жаргал ловил буквально каждый вдох новоземельцев. В любую минуту он был готов броситься на помощь. Но какая помощь нужна самому авторитетному человеку Новой Земли?
   Вперед вышел старейшина клана Хуана.
   - Праматерь! - его зычный голос пролетел над головами всех представителей кланов, собравшихся на храмовой поляне. - Ты оставляешь нас?
   Вопрос был настолько прямым, что требовал прямого ответа, и Нелли ответила:
   - Да, старейшина! Я должна отправиться к тем, кто нуждается во мне больше. Я - мать! Мать всегда рядом со слабым, - она развела руки и воззвала к женщинам: - Скажите, матери, откликнетесь ли вы на зов своих детей, которым нужна помощь? Останетесь ли вы с сильным и успешным или будете рядом со слабым и больным?
   Снова ропот в толпе. От женщин вышла уважаемая мать семейства из клана Лучано.
   - Братья и сестры, - обратилась она ко всем, - сыновья и дочери! Место матери у того ребенка, который нуждается в ней больше. - Женщина повернулась к Нелли и поклонилась до земли. - Праматерь наша, душа и свет наша! Мы понимаем тебя и ценим твою помощь и твою откровенность. Иди с миром! Мы отпускаем тебя и снова будем прославлять и ждать твоего возвращения!
   Нелли не удержалась и шагнула вниз со ступеней храма. Миха отпустил ее руку, но шагнул вслед и встал вплотную к спине. Нелли обняла женщину. Такое понимание стоило всей жизни и тех трудностей, которые она здесь вынесла. Теперь вряд ли кто-то не только попытается задержать ее здесь, но и обидеться. Оставалось только завершить прощание на высокой ноте. Миха потянул ее назад. Снова возвысившись над толпой, Нелли подняла руки и напутствовала:
   - Возвращайтесь в свои кланы! Сегодня большой праздник! Вас ждет угощение и веселье!
   Не дожидаясь ответа или других вопросов, она скрылась в корабле-храме. Миха запер дверь и они молча сидели вдвоем и прислушивались к звукам снаружи. Время тянулось как никогда. Но постепенно шум толпы стих. Новая стрекоза передала изображение пустой поляны. Даже колонисты ушли. Миха не спускал глаз с монитора. Вдали показалась белое пятно.
   - Кто-то идет...
   Нелли прильнула к экрану.
   - Это Куно, - она узнала отца по походке. - За ним кажется Жаргал...
   - И Курт.
   Миха открыл дверь. Мужчины шли не торопясь. Куно не мог идти быстро, Жаргал и Курт следовали рядом. Когда они подошли, то Жаргал развел руки.
   - Ну вы даете! - он легко поднялся по ступеням и, улыбаясь, покачал головой. - Нелли, я в восхищении!
   Нелли смутилась. Она все еще сидела в напряжении, готовая в любой момент вскочить и дать отпор, или бежать...
   Курт без слов подошел и поцеловал ей руку. Это было совсем неожиданно.
   - Ребята, что вы в самом деле...
   Из глаз отца лилась нежность. Он гордился дочерью. И больше всего хотел остаться с ней до конца своих дней. Нелли сказала ему, что Жаргал не против взять его на борт, но командир корабля должен дать разрешение. Куно ждал, тогда как и Нелли, и Жаргал, казалось, забыли об этом. Но время для окончательного решения наступило. Жаргал, заметив, как они переглядываются, сказал:
   - Добро получено! Куно летит с нами.
   Старик замер на вдохе. Нелли обняла его.
   - Не волнуйся. Мы все сделаем, чтобы тебе было комфортно. На модуле есть медицинская капсула. Полетишь в ней. Перегрузок не почувствуешь. Отец, мы отправляемся в другой мир, он более совершенен. В нем не выживают. В нем живут.
   Куно выдохнул. Его дочь знает, о чем говорит. Раз так, он не будет бояться. Только...
   - Дочка, я бы хотел... - Нелли догадалась о его последнем желании и кивнула, даже не дожидаясь конца его просьбы, - посидеть у озера, попрощаться с Бонитой.
   - Мы вместе посидим там. Сейчас и отправимся. Да, Миша?
   - Только я его понесу! Иначе мы до утра не дойдем.
   Куно пришлось согласиться.
   Следовать решили через хребет. Идти по пещере не хотелось. Там живут другие воспоминания. Не самые приятные.
   Покидая храм, Нелли прикрыла монитор расшитой цветами салфеткой, а под ней оставила... свою косу с алой лентой. Она срезала ее к удивлению присутствующих, намереваясь позже, когда все уляжется и будет время, вернуться к своей прежней прическе. А коса пусть будет памятью о ней!
   Когда вся компания высыпала из храма, за ними от кромки леса, разделяющего храмовую поляну и поселок клана Хуана, наблюдали его жители. Нелли помахала им. В ответ услышала гул голосов.
   - Не хватало еще провожатых, - Миха ворчал, все еще настороженно ожидая какого-либо противодействия.
   Нелли промолчала. Они дошли до леса и, только скрывшись за деревьями, поднялись над землей.
  
   Озеро. Синее пятно в хаосе зеленого цвета различных оттенков: от темного, почти черного цвета старых глянцевых листьев лиан, скрывающихся от солнечного света, до изумруда молодых трав, только что поднявшихся над землей острыми стрелками. Куно присел на берегу и поводил пальцами по воде, словно сообщая о своем приходе. Рябь от его руки разошлась в стороны и утихла. Поверхность воды снова стала похожей на зеркало.
   Нелли не мешала отцу. Она наблюдала за ним в отдалении и наслаждалась красотой природы, воплотившейся в этом мире самыми прекрасными картинами. Как ни печален был их последний визит к памятному горькими моментами месту, жизнь вокруг звала за собой. Нелли видела и слышала ее вокруг себя и впитывала все: и запахи, и звуки, и образы. Память сохранит все! А пока природа Новой Земли перед ней наяву!
   Нелли втянула в себя влажный воздух и вздрогнула, услышав "я здесь". Мишка заметил, как жена дернулась. Он не раз видел начало разговора между ней и Наблюдателем. Чем бы ни занималась Нелли в такой миг, ее лицо становилось похожим на маску. Она замирала, сосредотачивалась на себе и, казалось, не замечала ничего вокруг. Мишка подошел вплотную.
   - Скажи ему, чтобы без фокусов, - он крепко сжал руку Нелли.
   - Он слышит тебя.
   Наблюдатель не спешил с разговором. Нелли ждала. Он специально выдерживает паузу, чтобы растревожить ее?!
   "Нет. Я не хочу тревожить тебя. Но поспешите к своему модулю".
   "Что там?"
   "Люди из кланов собираются".
   "Зачем? Скажи, о чем они думают?"
   "Они несут детей".
   - Детей? - Нелли удивилась вслух.
   Миха не понял:
   - Что "детей"? Что случилось?
   - Бери Куно и бежим к модулю. Кто-то несет туда детей. Нам надо опередить их.
   Когда они подлетели к кораблю, уже готовящемуся к полету, из дальнего леса показались несколько человек. Услышав шум двигателя, они побежали.
   Колонисты, обустроившие свой лагерь вокруг остающегося модуля, вышли вперед. Жаргал был среди них. Нелли с Михой подлетели к ним.
   - Что они хотят? - Жаргал спросил, не сводя глаз с приближающихся людей.
   - Не знаю. Возможно, благословения... Не знаю, - Нелли нервничала и кусала губы.
   - Веди себя спокойно, - Жаргал положил руку на ее плечо, - все решим.
   - Я пойду навстречу.
   Миха оставил Куно и вместе с Нелли они направились к новоземельцам.
   Наблюдатель оказался прав: шесть человек принесли своих детей. Две девочки лет трех-четырех сидели на руках отцов и заплаканными глазами смотрели вокруг, видимо, не понимая, что происходит. Четверо детей оказались младенцами. Нелли недавно благословила их. Зачем их принесли?
   Запыхавшись от бега, молодой отец из клана Лучано, опустил свою дочь на землю и обратился к Нелли:
   - Праматерь, возьми мою дочь с собой. Я хочу, чтобы она стала такой же, как ты, как сын Кристи.
   Девочка уткнулась носом в ногу отца. Послышались всхлипывания. Нелли поняла, чего хотят эти люди. Сейчас от ее слов зависит больше, чем ее собственная жизнь. Девочки уже плакали в голос, и отцы не могли их успокоить. Малыши на руках других мужчин тоже куксились. Вдали из леса выбежали еще несколько человек - женщины. Спросили ли их о том, хотят ли они отдать своих детей на далекую Землю? Нелли была уверена, что нет!
   Она вплотную подошла к отцу первой девочки. В ее голосе зазвучали стальные нотки:
   - Ты берешь на себя право решать судьбу не только своей дочери, но и ее матери? - Нелли кивнула за его спину. Он оглянулся. Девочка обхватила ручонками ногу отца и только ее спина приподнималась от частых вздохов.
   - Женщина не понимает, что так будет лучше.
   - Не понимает?! - Нелли подняла голову, и прибежавшие увидели гнев в ее глазах. - А ты забыл, что я тоже женщина? Ты не думал, как мне тяжело оставлять своих детей - и тебя, и его, и всех их? Ты знаешь, как болит сердце матери, когда у нее забирают ребенка? Не знаешь? Спроси об этом Кристи! Я знаю, чего ей стоило отдать своего сына! Но тогда это было единственно верное решение, она спасала его жизнь! Что сейчас с твоей дочерью? Она в опасности?
   Мужчина попятился.
   Нелли спустила гнев. Она подошла к нему. Присела перед девочкой.
   - Малышка, не бойся. Сейчас придет мама. Как тебя зовут?
   Вытирая нос кулачком, девочка ответила:
   - Роуз.
   - Вот и хорошо, Роуз. Ты вырастишь умной и красивой девочкой. Когда подрастешь, то будешь учиться у людей, прилетевших с Земли. Будешь?
   Девочка кивнула. Капли слез еще висели на пушистых ресницах. Нелли промокнула их концом своего пояса.
   - Не плач. Папа любит тебя, просто он хочет, чтобы ты стала умнее всех других девочек. И ты такой станешь!
   К Нелли подошла девушка из команды колонизаторов. Она тоже присела рядом и, улыбнувшись, взяла ребенка за руку.
   Подбежали женщины. Мать Роуз с лету подняла ее на руки и прижала к себе. Нелли поспешила ее успокоить:
   - С вашими детьми все будет хорошо! Я благословляю их и поручаю людям из клана Михаэля заботиться о них и учить всему, что они знают сами. Но пока дети малы, и им нужны только родители. Возвращайтесь в свои дома и живите в мире и согласии.
   Нелли еще раз обвела всех любящим взглядом и развернулась. Все! На корабль! Она едва сдерживалась, чтобы не побежать.
   Шаг, еще один и... прозрачный лифт раскрыл двери. Перед тем, как исчезнуть за его непроницаемыми стенами, Нелли услышала: "Прощай. Мне будет не хватать наших разговоров".
   "Прощай..."
   Они поднялись на борт. Куно уложили в медицинскую капсулу, хоть он и воспротивился поначалу. Миха и Нелли сели в приготовленные для них кресла. Система безопасности зафиксировала их тела. Жаргал дал команду на взлет. Нелли закрыла глаза. "И никаких волков!"
  
  
   Вслед удаляющемуся шару смотрели сотни глаз.
   На Новой Земле начинался новый виток жизни.
   Зверушка в светло-коричневой шубке взобралась на овальный камень на верхушке хребта и, поводя носом, наблюдала за пламенем в небе. Снизу, с поляны тянуло опаленными травами. А пламя в вышине таяло, постепенно превращаясь в язычок. Еще миг - и от него остался только росчерк, который, впрочем, тоже быстро погас.
   "Снова искать собеседника", - в эфире планеты поплыла новая мысль.
   "Ищи", - другая вторила ей.
   Вздох сокрушения или разочарования в ответ.
   "Она отказалась от подарка".
   "Она умная".
   "Но я хотел подарить волка".
   Вибрации воздуха... Смех?..
   "Эх ты... лучше остаться фантазией в одной голове, чем стать предметом изучения!"
   Зверушка принялась за туалет. Юркие лапки прошерстили головку с ушками, прошлись по выдающемуся вперед носику. Потом грызун встал на четыре лапы, отряхнул шубку от затылка до кончика хвостика и, осмотревшись вокруг, нырнул в траву.
   Люди внизу затевали что-то грандиозное! Не пропустить бы!
  
  
  
   Ташкент, 2015-2019 гг.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

154

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"