Весна задалась поздняя, в апреле появились первые бабочки - лимонницы, летают, а ни одного цветочка найти невозможно ни человеческим глазом, ни впервые вылетевшему самцу, ослабленному трудной зимовкой. Биологи, которые имеют терпение за ними наблюдать, рассказывают, что живут эти бабочки всего десять месяцев: летом откладывают яички и умирают, а ранней весной новое поколение осваивает наши места, подержишь за крылья - осыпаются мелкие - мелкие чешуйки ярко жёлтого цвета, окраска самцов нарядная, призывная, а самочки почти белые, бесцветные. Брусничные веточки без листьев, холодно, под ногами прошлогодняя буро-красная листва, да яркое солнце в вышине, зовущее, пробуждающее.
- Опять свою сосну пойдёшь навещать?- муж ворчит, не понимает, что её, Лёлечку гонит из дома. Не ревность, нет, искреннее непонимание какой - то странной привязанности молодой жены к тому, на что своё время уж никак нельзя тратить. Они прожили вместе три года, детей не было и какая -то трещинка начала проявляться всё ощутимей, наглядней.
- Венок не выбрасывай, - голос Лёли звенит от обиды.
- Шишки сосновые ей дороже мира,- Олег не заводится, почти спокойно, как перед грозой.
За порогом новой квартиры, в которую переехали молодожены, начинался настоящий лес, не три деревца в парке, а сосновый бор. Лёля, городская жительница в пятом поколении, погружалась в его чудо от самой опушки, привыкала к целебному воздуху, прислонялась к шершавым стволам деревьев, обнимала их, что-то нашёптывая. Она связала венок из податливых молодых веток, духовитое дерево поселилось в их спальне. В неярком свете маленькой комнаты венок стал символом колеса, вечного движения Солнца, коловорота.
Одна скрипучая сосна отозвалась ветру, сгибавшему верхушки, но был он тёплым весенним, обогрел стволы, заставил людей снять неуклюжие куртки. На фоне тёмно-зелёной хвои вспыхивают радостью рождения трогательные маленькие листочки - бутончики берёзы, рвутся вверх так, как будто нет притяжения к земле, осталось только одно направление - к солнцу!
Как всегда, житейские события вдруг набежали все, сгрудились - нет свободной минутки, но быстро рассосались, разошлись, перестав давить несвободой, отсутствием времени, Лёля снова вернулась к сказке, складывающейся в голове так независимо, непредсказуемо - само приходит, удивляет.
Мысли о работе всплывали неотвязно, стали легче домашних и Лёля с радостью переключалась, надеясь забыть домашние всполохи недоразумений, радовалась, когда в её музей приходили школьники, расцветала от их внимания, вопросов. Молодая женщина увлечённо рассказывала о том, что знала не от беглого осмотра, а от неоднократого увлечённого впитывания красоты, сотворенной многими поколениями людей. Она даже себя иногда чувсвовала их посланницей, как будто важное поручение выполняла - образами, чувствами пробиться в детское сознание оставить на всю жизнь воспоминания.
По дороге к своему столу Лёля задержалась перед картиной неизвестного художника, портрет молодого человека просто требовал её внимания: как же она не замечала раньше, венок из сосновых шишек на голове! Возродиться, пробудить силы плодородия - она неожиданно поняла смысл, вложенный автором в этот тревожащий, проникающий взгляд.
Садясь к рабочему месту, она уже твёрдо знала, что запишет сначала в рабочий компьютер свою сказку.
*Жили - были со старинушкой двое сыновей и три дочери, дружные, работящие. Мать умерла, завещала жить всем в мире и согласии, да вот беда: слово оно и есть слово - в одно ухо влетело, в другое вылетело. Обоих старших братьев жадность одолела - делиться вздумали, а сестрицы - хоть и малолетки, тоже побольше захватить хотят, мол, женихов ждём и чтобы богатое приданое семья им приготовила. И куда пропали доброта, приветливость, ссоры клубились в воздухе, вспыхивая от каждого взгляда. Берёза около дома повесила грустные пожелтевшие ветки до земли, к ней притяжение сильнее, тяжёлый, мокрый ветер срывает листочки, оголяется ствол, проступает последняя белизна, дерево чувствует, как неблагополучно стало в доме.
- Глаза бы мои не смотрели ! - отец всердцах одежду сбросил, к столу сел и все узлы разрубить решил одним своим решением - Даю вам сроку год, чему научитесь у жизни, с тем и вернётесь.
Братья обстоятельно собрались в дорогу, не забыли и припасов прихватить, сытый желудок пути не помеха.
Девчонки в слёзы, да ослушаться боятся, так втроём выкатились за дверь и в соседний магазин зашли, бананов накупили, едят - едят - а счастья не появляется, видно, "неправильные" фрукты.
Старший сын научился воевать, средний - строить, а три дочери ухаживали за детьми и стариками, готовили вкусную еду
-А почему же вы дома такие простые, ежедневные житейские дела не хотели делать? - спрашивает отец. Младшая дочь догадалась:
-Открылось нам одно правило вежливости - говори с другими так, как хочешь, чтобы обращались с тобой. Опять дружной семьёй сходили они на могилу матери, а вернулись - отец занемог, судьба ему быструю смерть послала - во сне умер, а дети разлетелись из родного гнезда.*
Дописала Лёля сказку, на портрет с сосновыми шишками посмотрела, увидела, как он похож на её мужа, что-то повернулось в сердце, комочком к горлу подступило:
-Узнала, узнала, он - отец наших будущих детей!...
Олег вспомнил, как испугался в детстве грозы: не мигая, он посмотрел на молнию, глазам стало больно, перевёл взгляд в окно: ветер бушевал, сгибал деревья. Маленький трёхлетний мальчик впервые оказался один так близко к страшному миру, отделённому от комнаты слабой, ненадёжной дверью. Много лет спустя он инстинктивно отворачивался от света даже обычной лампочки, запоздало, оберегая зрение.
Где бы он ни работал, в его обязательность верили!
- Все чего-то добиваются, выигрывают, а ты? - присоединялась жена к общему хору голосов, они уже стали звучать в его голове постоянно, стоило покинуть уютное убежище дивана.
- Ох, как трудно Лелечку понять, - Олег мысленно удивился, но, отбросив ненужные разговоры, промолчал. Их характеры струились, переливались один в другой, сменяя восхищение жестоким неприятием, а ночное перемирие снова обещало, что привыкание нестрашно, целительно.
Утро выдалось свежим, цвела сирень, девушки постукивали каблуками. Олег отметил краем сознания, что в субботу он уж точно отдохнёт и увидит всю эту красоту не мельком, как всегда, а оценит по-настоящему, а сейчас - работай, мозг, работай, ищи выход, он где-то рядом. Сегодня эти уговоры собственной голове не помогали, страх не пускал мысль продвинуться ни на маленький шажок, ни проблеска, ни надежды. Промучившись полдня, он обрадовался, что посылают в срочную командировку, вылетать следует ближайшим рейсом.
- Вот удача! - обрадовался молодой бизнесмен.
Взлетели. Обстоятельства обычной предполётной суеты как-то прошли мимо сознания, как будто автомат вместо него включился, а он сам - вот этот человек Олег очнулся, в реальную жизнь вошёл, в окно увидел огромную, настырно мрачную тучу.
Как говорится, " засосало под ложечкой", подбирался реальный страх, моментально отодвинулись утренние заботы - быть не хуже других, не остаться белой вороной, когда все выигрывают, о каких пустяках он беспокоился!
Известное дело, лекарство от страха - найди себе радость, как в детстве, летишь на аттракционе, который "американскими горками" называют, сердце вот - вот выскочит, а вида не показываешь, знать бы теперь, что всё кончится выбросом адреналина. Приятное воспоминание отвлекло на миг, но взгляд прямо приклеился к окну: вспышки молний и гром за этой ненадёжной тонкой перегородкой...
Сегодня Олежка так хотел её рассмешить, грустная Лелька стала сниться по ночам. Скачал из Интернета:
- Как бороться с ленью?
- Клин клином вышибают - не борись!
Молодая жена даже не улыбнулась. Напряжение разговора чуть-чуть ослабло в лесу, Олег говорит:
- Смотри-ка, идёшь навстречу солнцу, а листочки у берёз золотом окрашены, а встанешь спиной к солнцу - только зелень, яркая, весенняя муж взял свою Лёлечку за плечи, развернул к себе, он-то давно этот фокус знал.
Слева от бесконечной ленты дороги неброская реклама - название: Иерикю - водопады, это весёлое место парень помнил с детства, вспыхнула радость узнавания.
- Никому ещё не удалось пройти мимо смешных зверушек, сделанных из веток, мха, прилепленных к поваленным бурей стволам. А вот стадо кабанчиков, рядом семья оленей, вытянули шеи цапли... Лелечка заметила громадное мельничное колесо, вода вращала его, это почему-то завораживало. Постояли. Олег руку положил ей на плечи, притянул к себе, будто тропа для зрителей из мелких толстых обрубков проложенная, сжалась, поуже стала.
- Ну, царевна Несмеяна, на кого обиду копишь? - рад бы её разговорить, да не знает, как. Серьёзным, женским взрослым голосом Лёля отвечает:
- Цветы здесь искусственные, толстый стебель окрашен болотно-зелёным, а верхушка как золотисая роза небывалая, а вот там, за водяным маленьким колесом эти же стебли несут синее-синее сердечко, только сказка, для жизни - ничего!
Олежке сегодня такие трезвые наблюдения слышать не по себе становится, всё надоело, когда сердце этой несмеяны растопится?
Необратимо катятся весенние дни, а Лёлечка раздумывает, как открыть мужу тайну - у них будет ребёнок, пора выбирать имя для их первенца.