Ты где был?

  

   Я очень неравнодушен к пиву. Но однажды судьба распорядилась так, что пришлось забыть про любимый напиток и заняться монтажом автоматических станций для наблюдения за... всякими разными штуками. Аппаратура эта по принципу действия должна располагаться как можно выше, поэтому основные работы велись высоко в горах. Сама станция представляла собой здоровенную стальную трубу, закрытую с обоих сторон и начиненную электроникой. По виду - типичная бочка, мы все ее так и называли. Бочка эта обычно устанавливалась где-нибудь на вершине сопки и укреплялась специальными якорями, забитыми в скальный грунт, наружу выходили только два кабеля в прочной броне. Издали бочка напоминала спящего робота, и толстые, похожие на щупальца, кабели только дополняли эту фантастическую картину. Проникнуть в бочку можно было, лишь открыв верхнюю крышку из многослойной пластмассы. Как говорили инженеры с завода-изготовителя, крышка конструировалась так, "чтобы аборигены и другие горные козлы не могли ее открыть". Этой важной цели служили мощные стальные защелки, разжать которые мог только специальный инструмент. Такой инструмент у нас был, он работал от сжатого воздуха и сильно напоминал отбойный молоток. Мы его очень не любили и прозвали долболомом за ужасный грохот, который он производил.

   В горах действовал жесткий сухой закон, но так случилось, что именно на это время пришелся юбилей одного из моих товарищей. Мы основательно подготовились к торжественной дате, для чего с равнины, с немалыми трудностями, тайно была доставлена канистра с пивом и несколько сушеных рыбин. Пиво и рыбу мы потихоньку засунули в одну из пустых бочек, стоящих на самом краю склада и ожидающих скорого монтажа. Для маскировки все закрыли ветошью и завалили запасными электронными блоками.

   Наконец, настал долгожданный день. С утра шел мокрый снег, но к вечеру температура упала и снегопад утих. Автор этих строк и два его товарища, включая счастливого юбиляра, заметая в снегу следы, прокрались на строго охраняемый склад и забрались в заветную бочку. Для большей скрытности крышку прикрыли, тщательно избегая ужасных защелок. Достали заранее припасенные ножи, кружки, путевой фонарик и приготовились к таинству. В этот-то момент и началось, достаточно редкое в этих местах, землетрясение. Первый, слабый толчок только расплескал пиво в кружках. Однако второй был заметно сильнее, он разорвал крепежный трос, и бочка со всей веселой компанией закувыркалась по горному склону. Беспорядочное вращение завершилось сильным ударом и бочка замерла. Потом были еще несколько толчков, однако мы больше не крутились, видно уперлись в отрог скалы или крупный камень.

   Через некоторое время мы слегка пришли в себя и провели срочную инвентаризацию. Итог был неутешительным. Все сильно побились, но вроде обошлось без переломов и серьезных травм. Фонарь разбился. Пиво разлилось, но большая часть осталась. Из шести рыбин нашли только четыре, из трех кружек нашли одну. Но самое главное, от ударов защелкнулась крышка и никакие наши усилия открыть ее ни к чему не привели. Кричать, звать на помощь было совершенно бесполезно, ведь изнутри бочка была обшита толстой резиной, а крышка снабжена специальным уплотняющим кольцом. Оставалось надеяться, что нас рано или поздно хватятся, найдут и вызволят из неожиданного плена.

   У одного из нас с собой была зажигалка, при ее слабом свете мы кое-как привели себя в порядок и решили запить происшествие пивом. Делать было совершенно нечего, поэтому постановили не изменять намеченный план. Посыпались поздравления, рассказы, анекдоты и воспоминания. Но скоро обнаружилось как минимум две проблемы. Первая была в том, что выпитое пиво настоятельно просилось наружу. Однако мы быстро соорудили лоток из оболочки кабеля и просунули это приспособление через отверстие кабельного ввода наружу. Таким образом была налажена канализация и затопление сточными водами нам больше не угрожало. Вторая проблема было серьезней и состояла в том, что воздуха через имеющиеся отверстия поступало очень мало и в бочке становилось все труднее дышать. В довершение ко всему мы начали мерзнуть. Железные, хотя и обрезиненные, бока бочки спасали от холода слабо и мы прижимались друг к другу, пытаясь хоть немного согреться. Газ в зажигалке очень скоро кончился, снаружи не доносилось никаких звуков, пиво мы почти все выпили. Мы сами не заметили как погрузились в тяжелую удушливую дрему...

   Очнулся я от кошмарного шума. Работал наш долболом и еще какой-то механизм. Очень скоро крышка была сброшена, в легкие устремился невообразимо прекрасный, чистый морозный воздух, а в глаза ударил ослепительный свет раннего утра. Нас вытащили наружу и поволокли к стоящему рядом вертолету с вращающимися винтами. Еще через пару минут мы были в воздухе и летели на нашу базу. В вертолете нам прямо через одежду вкололи какое-то лекарство, вызывающее приток тепла по всему телу. Мои друзья приходили в себя значительно труднее, чем я. Особенно долго не мог очнуться юбиляр. Когда же, наконец, он разлепил глаза, то между нами произошел тот диалог, который теперь все знают по телевизионному рекламному ролику. "Петрович, ты где был?" - спросил меня мой несчастный товарищ. "Пиво пил..." - ошалело ответил я ему.

   Потом, когда мы отлеживались в закутке медпункта, нас навестил летчик, командир того самого вертолета, который нас спас. "Как же вы нас нашли?" - спросил я у командира. "Да ты знаешь", - ответил он, "мы с восходом солнца были в воздухе. Два часа кружили вокруг вершин, тщательно наблюдали окрестности. Сопки очень сильно блестели под утренним солнцем, слепили глаза, но нигде не было заметно ничего особенного. А на краю одной расщелины от большого камня шел язык льда необычного, янтарного цвета. Зрелище потрясающей красоты. Мы не могли оставить этот феномен без внимания, снизились и там, за камнем увидели вашу злополучную бочку".

   Так что, я думаю, в этой истории главным все-таки было пиво. Пристрастие к пиву нас чуть не погубило, но, выходит, именно благодаря пиву мы и спаслись.