"В магии всё дозволено, в магии всё возможно!" (джокерский пароль)
Леннон терял лучших учеников.
Потерять ученика, значит начинать взращивать золотую пилюлю с нуля, вести ее тяжелыми горными тропами кряжистого позвоночника через секретные заставы к океану безмолвия, дожидаться того, самого верного мига, когда можно будет гулко произнести сакральный инициатический слог, который навсегда закрепит модифицированную природу наследника.
Один из потерянных учеников сменил инициатическую литеру своего сакрального имени с "Ы" на "И" и стал просто Икромом. Потеря идамной связи с учителем сразу же отсекло магическим мечом чуждой традиции весь набор трансцендентальных психоделических и алхимических практик. Вместо астральных полетов Икром усердно совершал намаз пять раз в день и, как истинный правоверный мусульманин, читал суры в оригинале.
Ученик "В" (Викинг) всё дальше проваливался в пропасть готической мистики, впитываясь вместе с грифилем и тушью в свою безысходно тоскливую графику. Выполненные им изображения часто оживали и тянули за собой по ту сторону исчирканного ватмана. Леннон понимал, что вместе с Ычу он может потерять и Викинга. Кто же тогда будет участвовать в его безумных огненных мистериях? На всякий случай Леннон подготовил двух новых адептов. Это были те самые две новые заготовки для пилюль, которые ему необходимо было протащить по мрачным утесам искривленной психики через пять сакральных застав безусловного ментального табу к инициатическому океану безмолвия. Новых учеников Леннон насильно клеймил. Они совершили так называемый инициатический ритуал первой ступени, вытатуировав пароли магической вседозволенности на своих пальцах.
Однако высшие бонзы из астрального интернационала уже внесли в учетную карточку таллинского представителя строгий выговор с последним предупреждением за промахи в работе первичной партячейки. Под давлением этих обстоятельств Леннон постепенно превращался из магистра ордена Золотого креста и иронизирующего над реальностью мага в настоящего Джокера. На его лице все чаще стала появляться странная садистская улыбка. А из странной она вскоре превратилась в страшную... особенно после того, как на его левой щеке появился шрам - результат очередной магической битвы с уходящим в средневековую романтику Викингом.
Джокер устремился к достижению своей цели, подавляя и принудительно нейтрализуя все то, что мешало ее реализации. В таллинской тусовке на Леннона смотрели, как на воинствующего монстра, который непонятным для окружающих образом добивался всего того, что им было задумано. Он действовал по какой-то своей странной логике, делал магические пассы, выдавал эфирные векселя и получал желаемое.
На самом деле на службе у Леннона состоял совершенно другой монстр - бронзовый солдат с Тынисмяэского мемориала. Леннон приезжал в своему Голему из Мустамяэ на последнем троллейбусе. Вначале он смотрел сквозь стекляшки очком через площадь на мрачный дом с покинутой магической ложей, потом поворачивался к монументу, смотрел на черные сапоги бронзового солдата, затем медленно скользил взглядом по бронзовым галифе и гимнастерке, пока не останавливался на провалах глаз под надбровными дугами. Еще через несколько минут в черных глазницах Голема начинали мерцать два оранжевых огонька, как отблески тлеющих сигарет. Тогда Леннон отправлял Голема в город на поиски мятежного Викинга...