Amazerak : другие произведения.

Век магии и пара. Книга 1. Барчук (главы 18-21)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Часть III Противостояние

Глава 18

  По утрам я по-прежнему периодически ходил на территорию заброшенного больничного корпуса, чтобы тренировать свою энергетическую технику. В пять-шесть утра тут никого не было, и никто мне не мешал.
  Но однажды, придя в своё обычное время, я увидел на территории машину. Она стояла возле корпуса, в котором располагался склад Рыжего. Паромобиль был относительно новой модели, имел мягкий верх, хромированные колпаки и обтекаемые крылья. Рыжий сидел на кортах у откинутой боковой крышки капота и что-то сосредоточенно высматривал.
  - Чья машина? - полюбопытствовал я.
  - Да вот, купил, - похвастался Рыжий, довольный своим приобретением. - И всего-то за полторы тысячи! Купец один продал с рук. Хороший агрегат, двадцати лет не отбегала ещё. Такую как раз и хотел. Только впрыск чуток барахлит
  - Ты с дуба рухнул?! - я был ужасе от столь необдуманного поступка своего компаньона. - Ты нахрена это сделал?
  - А чо? - удивился Рыжий. - Тебе то, вообще, какое дело? Мои деньги. Как хочу - так распоряжаюсь. Твоего разрешения, что ли, просить?
  - С головой не дружишь? А если будут интересоваться, откуда деньги взял?
  - И чо? Скажу, батя подарил или ещё чего... Да и вообще, ты вон сейф за две тысячи купил, а я машину - не могу? Слушай, Барчук, мы - просто деловые партнёры, как я трачу деньги - моё дело.
  Тут я ничего не мог сказать. И действительно, его траты я не мог проконтролировать, оставалось только жалеть, что связался с идиотом. А ведь казался нормальным малым...
  В этом месяце я уже легализовал кое-какие средства. Для пробы вывел три тысячи. Обошлось без эксцессов. В следующем - уже планировал отмыть десять. Лаврентий Сергеевич предупредил, что могут придти проверяющие, но по его словам, проблема эта легко решалась взяткой. Так что переживал я не сильно. А вот за своё будущее беспокоился. Ещё и Катрин, как назло, не выходила на связь. Я уже начал опасаться, что с ней что-то случилось. В газетах писали, что Нижний снова трясёт от межродовых распрей. На деда моего, Ярослава Всеволодовича Барятинского, было совершено покушение. Неизвестные обстреляли его машину, когда он возвращался из столицы. А через день полыхнул резиновый завод дворян Бобриковых. А может быть, Катрин молчала, потому что Птахины не захотели меня брать на службу. Так или иначе, я по-прежнему был сам по себе и на помощь извне не сильно рассчитывал.
  Через три дня после того, как Рыжий купил машину, меня снова вызвал Кулак. Я думал, речь пойдёт о тренировках, но причина оказалась иной.
  Кулак, как обычно, сидел за столом, сцепив в замок свои здоровые волосатые лапы, а я - на стуле напротив.
  - Что, Барчук, как делишки продвигаются? - спросил он и так пристально на меня посмотрел своими серыми глазами, что я сразу понял: случилось неладное.
  - Нормально, потихоньку идёт, - сказал я, - учеников набираю.
  - Да ладно прибедняться. Не успел открыться, а уже три тысячи поднял за полмесяца. Я бы сказал, прёт в гору, так ведь? Твой партнёр уже кабриолет себе, вон, купил.
  Беда пришла, откуда не ждали. Каким-то образом Кулак оказался в курсе моих доходов. Я, конечно, подозревал, что в местные госучреждения Капитан запустил лапы, но чтоб настолько... Я понял: если сейчас не отбрешусь, будет проблематично в целости и сохранности уйти отсюда. Надо было срочно зарядить энергию. Кто знает, чем закончится разговор? Но для этого требовалось время. Я сосредоточился.
  - Чего, мля, взгляд опустил? - в голосе Кулака послышалась угроза. - Дурить меня вздумал? Дела проворачивать за моей спиной? У твоего зала не может быть такой прибыли. Откуда деньги?
  - Мы договорились: я плачу тебе триста рублей в месяц, на этом - всё. Я не нарушил договор, - произнёс я, пытаясь сконцентрироваться на энергии, что никак не желал заряжаться.
  - Слышь, Барчук, дурачком не прикидывайся, - Кулак повысил тон. - Деньги откуда? Говори по-хорошему. Тогда хотя бы подумаю, оставлять ли тебя в живых.
  - Это деньги серьёзных людей из столицы, с которыми я работаю, - соврал я.
  Я блефовал, пытаясь оттянуть время, пока не зарядится энергия, но та никак не желала это делать.
  - На понт меня берёшь? Думаешь, я поверю, что серьёзные люди будут с тобой, голодранцем, связываться из-за трёх ссаных тысяч?
  - Веришь ты или нет, договор, который у нас был, я не нарушал, и какие ко мне претензии, я не понимаю.
  - Слушай сюда, Барчук, - грозно посмотрел на меня Кулак. - Мне не очень нравится, когда мои подчинённые за моей спиной дела мутят. Наше сотрудничество основано на доверии, а как быть, если я тебе вдруг доверять перестану? Похоже, придётся разорвать наш контракт, Барчук, ты понимаешь?
  - И что я должен сделать?
  - Исправить ошибку. Ты ставишь меня в известность своих дел, а я уже решу, какой с тебя взять процент.
  - Нет, эти деньги тебе не принадлежат, и о своих связях я не собираюсь тебя ставить в известность. Если род, с которым я имею дела, узнает об угрозах с твоей стороны, будет не очень хорошо и для тебя, и для всей вашей шайки, - говорил я спокойно и медленно, с расстановкой. Энергия уже начала разливаться по телу. Кулак мне не верил, и я понимал, что он меня просто так не отпустит.
  Он поднялся со стула, подошёл и, схватив меня за рубаху, притянул к себе.
  - Угрожать мне вздумал, мразь малолетняя, - прошипел он. - Так мы не сработаемся. Говори!
  Я чувствовал, как энергия наполняет меня.
  - Не твоё дело, - повторил я, глядя открыто на Кулака, напоминавшего сейчас разъярённого зверя.
  Удар в живот я даже не почувствовал. В следующий миг два пальца моей правой руки, пробив глазное яблоко Кулака, погрузились глубоко в его мозг. Содержимое черепной коробки потекло по его лицу вместе с глазом. Второй глаз ошарашено таращился на меня, жизнь в нём угасала. Туша Кулака обмякла, и я еле смог удержать его, чтобы тот не грохнулся на пол, наделав шума.
  Вот и всё: Кулака больше нет. Теперь надо было позаботиться о том, как выбраться отсюда живым. Внизу занималось человек двадцать, почти все они работали на Капитана. Если дойдёт до открытого столкновения, мне не сдюжить, особенно сейчас, когда накрыла слабость после выхода энергии.
  Я вытер о сюртук Кулака испачканную руку, вышел из кабинета, сбежал по лестнице. Охрана была только на входе. Каждого, кто приходил сюда, тщательно обыскивали и отбирали оружие, а с безоружным Кулак, видимо, считал, что в состоянии справиться сам. Его самоуверенность оказалась мне на руку.
  Охранники болтали меж собой и даже не обратили на меня внимания. А я судорожно думал над дальнейшими действиями. Когда обнаружат труп? Могли и через пять минут после моего ухода, могли - через час. В любом случае, времени мало. Кто это сделал, догадаются сразу. Явятся ко мне домой или в спортзал. Что потом? Кулак знал, что Рыжий - мой партнёр. Наверняка, знали об этом и другие члены банды. Парень в опасности. Будут ли искать Лаврентия Сергеевича? Вряд ли. Но в любом случае, его следует предупредить. Кто ещё может оказаться под ударом? Николай и Ольга... Вряд ли им что-то угрожает: я ведь просто квартирант. Но в гости к ним нагрянут однозначно.
  Сев в машину, я поддал пару, и старенький "Нижегородец" неспешно покатил по направлению к моему спортзалу. "Давай же, родной", - поторапливал я его, но слабосильный мотор на большее не был способен.
  Я вспомнил о Тане, и сердце моё сжалось. Таню со мной ничего не связывало, да и не встречались мы уже больше двух недель. Капитан видел нас вместе, но вряд ли он что-то о ней знает. "Если захочет, узнает", - пронеслась в голове мысль, от которой стало не по себе. Если они пожелают выйти на неё - выйдут. Но не сразу: день-другой у меня есть, чтобы увезти девушку из города.
  Я никак не мог забыть о нашем с ней разрыве. Хотел снова встретиться, объяснить ситуацию, но дел было невпроворот. К тому же я решил, что вначале должен покончить с Капитаном, а потом уже налаживать отношения с девушкой. Когда сделаю, что задумал, она точно поверит мне. Но теперь всё резко изменилось, и Таня могла оказаться под ударом так же, как и те, кто вёл со мной дела.
  У меня был один выход: уехать в Москву, в свой дом, оставшийся от отца, и там затаиться на время. Рыжему тоже придётся бежать. На этом наши пути разойдутся.
  Я подъехал к своему спортзалу. Там никого не было, только Бульдог сидел скучал у входа.
  - Прыгай в машину, уезжаем, - кинул я ему, проходя. - Объясню потом.
  Я забрал из сейфа деньги, оружие, патроны, надел под сюртук патронташ и кобуру. Пачки наличных свалил в саквояж, туда же кинул крупнокалиберный револьвер, к которому не было патронов.
  - Что стряслось-то? - спросил Бульдог, когда я вернулся в машину.
  - Кулак откинул копыта, - сказа я, трогаясь поддавая пару. - И я этому поспособствовал.
  - Ты завалил Кулака?! - не поверил парень. - Как?!
  - Разговоры - потом. Сейчас надо сваливать.
  Минут через десять мы были возле заброшенной больницы. Рыжий опять возился со своим паромобилем. После разговора с Кулаком, завершившимся его скоропостижной кончиной, я был чертовски зол на компаньона: своей необдуманной покупкой он подставил всех нас, да ещё и разболтал бандитам, что работает со мной.
  Подойдя, я тут же двинул ему в зубы. Несильно, но парень чуть не свалился с ног.
  - Ты чо? Головой тронулся? - воскликнул он, держась за разбитую губу.
  - Откуда Кулак узнал, что ты мой партнёр по коммерции? Растрезвонил?
  - Чего? Я-то откуда знаю? Ты охренел?
  - Не чего тут обиженку строить! Всем растрепал? Молодец! Теперь мы - в жопе.
  - Барчук, ты чо гонишь? Что стряслось?
  - Мы в очень глубокой жопе, - повторил я спокойнее и в двух словах поведал ему о разговоре с Кулаком и о том, чем всё закончилось.
  - Ну заходил ко мне Дивлет, спрашивал, что да как, - виновато признался Рыжий. - Ну я рассказал, что у нас спортзал. Ну я-то откуда знал?
  - Идиота ты кусок, - процедил я. - Ладно, заводи свой драндулет и поехали. Времени мало.
  - Да не могу я: тут какие-то проблемы с впрыском.
  - Твою мать! - не выдержал я. - Бери Медяка, садись в мою машину и валим отсюда! С минуту на минуту тут будут люди Капитана!
  - Да сейчас я, не кричи, - буркнул Рыжий и побежал за Медяком.
  Потом пришлось ждать, пока Рыжий сходит домой за деньгами. Всё это время я ужасно нервничал, ожидая с минуты на минуту головорезов, что придут по нашу душу, но всё обошлось, и вскоре мы вчетвером уже мчались к Лаврентию Сергеевичу.
  Кузница Лаврентия Сергеевича представляла собой небольшой кирпичный цех на огороженной территории. Когда мы вошли в помещение, работа кипела. Раздавался звон ударов по наковальням, в печи плавился металл, трое парней возились у парового молота, прессуя заготовку. Лаврентий Сергеевич, как обычно, был тут. В кожаном фартуке, перчатках и защитных очках, он трудился у наковальни.
  - А, Михаил! - весело крикнул он мне, когда я вошёл в помещение. - Какими судьбами? Стряслось что?
  - Стряслось, - сказал я. - Давайте побеседуем снаружи. - Когда мы вышли, я продолжил: - В общем, предупредить приехал. Сегодня у нас с Кулаком произошла размолвка. Он узнал про деньги, которые я отмываю. Договориться не получилось. Кулак мёртв. Меня с Рыжим, скорее всего, уже ищут. Мы уедем из города. Не думаю, что на вас выйдут, но так или иначе, вам следует быть в курсе.
  Пока я говорил, лицо Лаврентия Сергеевича становилось всё мрачнее и мрачнее.
  - Так, где твои пацаны? - спросил он, когда я закончил.
  - В машине за воротами.
  - Загоняй машину сюда. За цех. И пойдём в дом, поговорим в спокойной обстановке.
  Я так и сделал, и вот мы с Лаврентием Сергеевичем и тремя моими напарниками уже сидели за столом на кухне в его избе. Жену он отослал комнату.
  - Что делать собираетесь, молодые люди? - спросил Лаврентий Сергеевич.
  Я рассказал о своём плане. Он был прост. Я собирался съездить за Таней и увезти её из города, а потом и самому убраться подальше. Рыжий, Медяк и Бульдог тоже должны были уехать, но своим ходом. Все они участвовали в ночном грабеже, всем им грозила опасность.
  - Хороший план, здравый, - сказал Лаврентий Сергеевич, потирая щетинистый подбородок, а потом вдруг обратился к Рыжему с его ребятами: - Молодые люди, чего сидеть тут в духоте? Сходите ка в сад, погуляйте, яблочек покушайте.
  - В общем, Миша, нашёл я, чего ты просил, - объявил кузнец, когда парни ушли. - Поспрашивал я немного, кто чего знает, и вышел на одного прапора в отставке, поболтали. В общем, под Саровом, тут недалеко, в тридцати вёрстах, есть военная часть. Заведует там один подполковник. Вроде бы, мужик сговорчивый и, вроде как, за определённую сумму может выделить некоторую технику. Вариантец, как по мне, неплохой. А ещё, пока ты народ учил кулаками махать, мы с парнями лагерь тот под Чуево немного подлатали. Теперь там можно держать оборону. Дело осталось за малым: сгонять к подполковнику и выяснить, что почём. Сбережения у меня кое-какие имеются, у тебя - тоже. Так что в ближайшее время мы сможем нанести удар.
  - Оперативно сработали, Лаврентий Сергеевич, - подивился я. - Но вы уверены, что на такой риск хотите идти? Это открытая конфронтация с Капитаном. Мне терять нечего, а у вас - семья, дети, кузница.
  - Слушай, парень, - строго посмотрел на меня поверх очков Лаврентий Сергеевич. - Я тебе говорил, что намерен драться до победного? Так чего глупые вопросы задаёшь? Или на попятную пойти хочешь?
  - Нет, не хочу. Хочу, чтобы вы понимали, насколько это серьёзно.
  - Эх, парень, я по более твоего пожил и по более твоего понимаю. Собрались дело делать, значит надо делать, а не рассусоливать. Сотрём этого ублюдка с лица земли - потом уже и поболтать можно.
  - И всё же, - не унимался я, - что у вас за такие личные счёты с Капитаном, что на такой риск идёте?
  - Что ж. Коли ты такой любопытный, скажу. Старший сын мой погиб от его рук. Пять лет назад это случилось, когда Капитан только власть свою тут устанавливал. Тогда в городе другой главарь всем заправлял. Мой сын дело своё открыл, башлял этому главарю. Ну а Капитана это не устраивало. Вот.
  - Убил значит...
  - Нет, его люди всего лишь мальчику ноги сломали в назидание. Тот позже скончался от заражения крови.
  - Соболезную, - сказал я.
  - Нахрен соболезнования. Ими ничего не исправишь. А вот если эту сволочь мы уничтожим - тогда всем в городе станет лучше.
  - Значит, будем делать дело.
  - Значит будем. Единственное, Миша, ты вот что: за пареньком своим, Рыжим, приглядывай. Мне он не нравится, ненадёжным кажется. А может это просто мои стариковские заморочки. В любом случае, повнимательнее.
  Дело близилось к вечеру. Я хотел съездить за Таней, но Лаврентий Сергеевич настоял, чтобы я вначале помог с приготовлениями к переезду.
  - Никуда девчонка твоя не денется, - сказал он. - Не думаю, что Капитану она понадобится. Он первым делом на нас охоту будет вести. Вот переедем в надёжное место, тогда занимайся амурными делами.
  Пришлось согласиться. В некоторой степени он был прав. Даже если Капитан решит использовать девушку, чтобы выманить меня, ему понадобиться время на то, чтобы узнать, кто она такая, где живёт, где работает. Переезд должен был состояться завтра утром, а потом, когда мы обоснуемся на новом месте, я мог спокойно вернуться в город и забрать девушку.
  Весь вечер шли сборы. Лаврентий Сергеевич отправил посыльных за своими людьми, и к ночи на территории кузницы собралось более двадцати мужчин разных возрастов. Приехал Соловей на грузовике, приехали оба зятя Лаврентия Сергеевича: один - на старой полуторке, другой - на легковушке с откидным брезентовым верхом. Пришли ещё какие-то родственники и несколько парней, что работали в кузнице. Многие были вооружены: кто обрезом, кто револьвером, даже самопалы имелись. Моё оружие погрузили в машину Соловья. Оно оказалось как нельзя кстати, особенно пулемёт. Если банда предпримет нападение, он сослужит хорошую службу.
  Так же Лаврентий Сергеевич собирался забрать всю свою семью: сына, жену и дочерей. Все они должны были уехать в Саров до тех пор, пока наше противостояние с Капитаном не закончится.
  Рано утром с первыми лучами солнца мы планировали выдвигаться.
  Я поговорил со своими пацанами. Бульдог и Медяк оказались не против участвовать в войне с Кулаком. Всё равно им податься было некуда. А вот Рыжий, подумав, сказал, что больше не желает в этом участвовать и уедет из города на утреннем поезде. На том и порешили.
  Мы заночевали в доме Лаврентия Сергеевича, на кухне вместе с парой его родственников, которым не хватило места в гостевой комнате. Остальная "банда" спала в кузнице.
  Хоть я и был полон беспокойств о том, как всё сложится, уснул быстро: чертовски устал за сегодняшний день. Вот только сон продлился недолго. Ночью нас разбудил стук в окно. Во дворе гулким басом залаяла собака.
  На кухню вышел Лаврентий Сергеевич, в руках он держал обрез магазинной винтовки.
  - Что случилось? - спросил я, пытаясь отогнать сонливость и сообразить, что происходит.
  - Есть оружие?
  Я кивнул. Револьвер в кобуре лежал рядом.
  - Хорошо. Всем приготовиться.
  

Глава 19

  В окно стучались всё настойчивее, потом принялись колотить в калитку. Собака - здоровый сенбернар, которого Леврентий Сергеевич держал у ворот на цепи - заливалась лаем.
  Кузнец вышел во двор. Я слышал голоса.
  - Убирайтесь вон! - говорил Лаврентий Сергеевич. - Никого у меня нет, и ни с каким Барчуком я не вожусь. И передайте своему Капитану, что если он ещё раз вас сюда пошлёт, отправлю обратно в деревянных ящиках. Ясно? И ноги вашей не будет в моём доме. Кто переступит порог, останется без башки!
  Мы с Рыжим, Медяком и Бульдогом сидели затаив дыхание. В доме были все родственники Лаврентия Сергеевича - шесть человек, почти все вооружены. Дать отпор мы могли, но если банда прознает, что я здесь, уехать будет сложнее.
  Лаврентий Сергеевич вернулся в дом.
  - Ушли? - испуганно проговорил Рыжий.
  - Ушли, - кивнул Лаврентий Сергеевич. - Как начнёт светать, надо убираться отсюда. Сегодня много дел предстоит.
  С рассветом мы все уже были на ногах. Я растопил котёл своей колымаги. Лаврентий Сергеевич тоже выкатил из гаража паромобиль. Это оказалась довольно большая старая машина класса люкс с кузовом, напоминающим карету. В ней разместились жена и дочери Лаврентия Сергеевича.
  В утренних сумерках наша колонна из пяти автомобилей покинула территорию кузницы и направилась в сторону деревни Чуево, рядом с которой в лесах находилось наше новое убежище.
  Когда мы добрались, я удивился тому, как преобразилось это место. Забор и вышки были поправлены и укреплены, окна кирпичного здания - заделаны с внешней стороны так, что остались только узкие щели-бойницы, кустарник вокруг - вырублен, и теперь на территории можно было припарковать машины.
  Внутри кирпичной двухэтажки тоже произошли кое-какие перемены. Помещения на втором этаже Лаврнетий Сергеевич обустроил, как жилые. Тут теперь были кровати, столы и стулья - очень старые, многие годились только на выброс, но жить можно, пусть плохо и недолго. На первом этаже располагались оружейная и кухня с печкой-буржуйкой.
  Мы выгрузили оружие, боеприпасы и весь скарб, который привезли, разместились по комнатам, потом Лаврентий Сергеевич распределил посты. На шести вышках по периметру должны были круглосуточно дежурить люди, сменяясь каждые четыре часа. Остальные занялись установкой пулемёта (огневую позицию решили оборудовать на втором этаже кирпичного дома так, чтобы простреливалась дорога), подготовкой прочего оружия и дальнейшей расчисткой территории. Работы там хватало.
  Супруга Лаврентия Сергеевича хотела остаться с мужем, у них даже спор вышел, но старый кузнец оказался непреклонен. После завтрака вся семья должны была отправиться в Саров.
  Теперь лагерь представлял собой настоящую крепость, в которой засел отряд смельчаков (или безумцев), бросивших вызов хозяевам этого города.
  Когда основные распоряжения были отданы, Лаврентий Сергеевич предложил мне поехать с ним в город. Он собирался навестить того прапора в отставке, через которого можно связаться с подполковником из саровской части, а я мог забрать Таню. Старый кузнец сказал, что в одиночку мне соваться в городе опасно, и мне эта мысль показалась здравой. Мы сели в машину Лаврентия Сергеевича, с нами поехал один из его людей. Все были при оружии.
  Машина выкатила из ворот и поползла по лесной грунтовке по направлению к городу.
***
  Сейчас больше всего на свете Рыжему хотелось свалить из города. В саквояже лежала крупная сумма наличными, почти пятнадцать тысяч - хватит, чтобы начать жизнь заново. Всего-то надо сесть на поезд до Нижнего Новгорода и убраться из этого захолустья. Парень давно мечтал переехать в город покрупнее. Там были кинотеатры, кабаре, большие магазины, кафетерии и много чего интересного, там кипела жизнь. Рыжий недолюбливал Арзамас - этот серый, мрачный городок, большинство жителей которого составляли простые работяги. Он не хотел быть частью этого, считал, что достоин большего. И вот возможность представилась.
  Саднила разбитая губа, а в душе зрела обида на Барчука. Мало того, что этот хрен с горы вёл себя в последнее время, как царь и бог, указывал, на что трать деньги, на что - нет, так теперь ещё и руки распустил. "Ну не сволочь ли? - злился про себя Рыжий. - Нет уж, мне с тобой больше не по пути, Барчук. Делай, что хочешь, а с меня достаточно. Теперь я сам себе хозяин".
  Когда он пришёл на вокзал, оказалось, что ближайший поезд до Нижнего - через час. Купив билет, парень решил сходить в харчевню. Он ещё не завтракал, и желудок требовал есть. Но едва Рыжий покинул из здания вокзала, к нему подошли трое парней.
  - Не проедешь с нами? - спросил один. - Тебя видеть желают.
  Не успел Рыжий ответить, как удар в лицо чуть не сбил его с ног, его подхватили под руки и поволокли в машину, что стояла у входа. Саквояж с деньгами в миг оказался у нападавших. А менее чем через полчаса, Рыжий уже сидел в кабинете Капитана, дрожа от страха и с ужасом представляя, что ждёт впереди.
  Особняк не отличался роскошью. Капитан был склонен к аскетизму и не терпел излишества. Убранство его покоев красноречиво говорило об этом: на окне висели тряпичные шторы, стены покрывали простенькие монотонные обои, из украшений - одна небольшая картина с изображением пейзажа. Единственной дорогой вещью в кабинете Капитана был огромный сейф, что угрюмо смотрел из угла на всё происходящее.
  Капитан одним своим видом вызывал у Рыжего ужас. Казалось, это не человек был вовсе, а машина в человеческом обличии, и за маской прячется механизм, лишённый сомнений, страхов, жалости. Капитан был здесь не один. На кресле в углу расположилась Эмилия, закинув ногу на ногу. В пальцах она держала длинную папиросу, от которой шёл дымок. За спиной Рыжего, скрестив руки на груди, стоял здоровый казах Дивлет с широким лицом и узкими злыми глазками.
  - Что ж, поговорим? - спросил Капитан как-то слишком миролюбиво. - Не бойся, боец, не трону тебя, если всё расскажешь четно. Так что выкладывай на чистоту. Откуда деньги взял? Где сейчас Барчук? Кто с ним ещё работает, кроме тебя? Кто он вообще такой?
  Тон главаря обнадёживал, и Рыжий рассказал всё, как есть: и про похищенное оружие рассказал, и про боярскую дружинницу, что приходила в контору Барчука, и про Лаврентия Сергеевича, и про заброшенный лагерь, в котором сейчас прятался Михаил. Выложил точное количество людей и оружия, которым располагала группировка Лаврентия Сергеевича.
  - Ага, с Кузнецом, значит, связались, понятно всё с вами. А из кого рода эта... Катрин? - спросил Капитан по-прежнему дружелюбно.
  - Я не знаю, - испуганно замотал головой Рыжий. - Барчук мне ничего не рассказывал.
  - И ты, вероятно, не знаешь, кто он такой? Откуда он прибыл?
  Рыжий рассказал всё, что ему было известно о прошлом Михаила.
  - Очень хорошо, - сказал Капитан. - А расскажи мне, что это за девушка, с которой Барчук встречается? Татьяна вроде бы зовут?
  - Да это же медсестра из больницы, в травматологическом работает, - успокоенный миролюбивым тоном Капитана, Рыжий почти перестал бояться. Капитан оказался не столь суров, каким его рисовала молва. Глядишь, простит и даже позволит дальше заниматься делом. Рыжий искренне считал, что предоставил очень полезные сведения, да и часть денег вернул, в конце концов. Это определённо должно быть достаточно, чтобы сменить гнев на милость.
  - Очень хорошо, - снова произнёс Капитан, - больше мне от тебя ничего не требуется. - Он обратился к Дивлету: - Вздёрнуть его, как предателя.
  У Рыжего отвисла челюсть, а сердце ушло в пятки. Он залебезил срывающимся голосом:
  - Но я же... всё рассказал... Я же не хотел. Меня заставили. Пожалуйста!
  Но Дивлет уже схватил парня за шиворот и выволок из кабинета.
  - Что думаешь обо всём этом? - спросила Эмилия.
  Капитан сидел некоторое время неподвижно. Сейчас походил не на живого человека, а на манекена в маске.
  - Вели привести сюда девчонку, медсестру эту, - произнёс он, наконец. - Мне нужно, чтобы Барчук сам ко мне пришёл. Он нужен живым. А я съезжу в Нижний. Кажется, знаю, кому парень понадобится.
  - Думаешь, это - тот самый пацан, об изгнании которого писали газеты два месяца назад?
  - Я просто уверен в этом. Похоже, настало время наладить отношения с одним из могущественных родов.
***
  Старый паромобиль Лаврентия Сергеевича медленно полз по пыльной грунтовке. Мне хотелось как можно быстрее увидеть Таню и убедиться, что с ней ничего не случилось. Лаврентий Сергеевич считал, что девушке опасность не угрожает, у меня же почему-то сердце было не на месте. Этот Капитан мне показался жутковатым типом, и кто знает, на что он пойдёт, дабы поквитаться за убийство своего человека?
  По дороге Лаврентий Сергеевич расспросил меня о подробностях случившегося: как Кулак узнал о моих средствах, и как мне удалось прикончить его? Я сказал, что виноват Рыжий, который начал светить деньгами и всё растрепал Дивлету.
  - Да уж, - протянул Лаврентий Сергеевич, - это Рыжий мне самому не очень-то и нравился, но что он - такой баран, я даже не подозревал. Пусть катится своей дорогой. Будем надеяться, что он не решит тебя сдать. Но... как именно ты убил Кулака?
  - Просто повезло, - сказал я. Лаврентий Сергеевич многозначительно хмыкнул, но больше любопытствовать не стал.
  Первым делом, мы поехали к Тане домой. Там её не оказалось, она была на смене. Тогда отправились в больницу. Лаврентий Сергеевич припарковал машину перед воротами больничной территории, а я пошёл в травматологическое отделение.
  Таня на сестринском посту разговаривала с другой медсестрой. Когда она увидела меня, личико её тут помрачнело.
  - Зачем пришёл? - спросила она холодно. - Я же сказала, чтоб не приходил больше.
  - Я должен с тобой поговорить. Это очень серьёзно, дело жизни и смерти.
  - Мне не о чем с тобой разговаривать.
  - Пожалуйста, просто выслушай! Ты тот раз убежала, даже объяснить ничего не дала. Я понимаю, ты расстроена, но я клянусь, всё совсем не так, как ты подумала. Ты должна знать, что происходит.
  - Ладно, только быстро, у меня работа.
  Мы вышли на улицу и сели на лавочку в сквере неподалёку от входа.
  - Ты должна понять, я не работаю с Капитаном, - сказал я, не дожидаясь вопросов. - Наоборот, я пошёл против него, мы с ним - по разные стороны баррикад. И теперь нам всем грозит опасность, в том числе, и тебе. Ты должна уехать из города как можно скорее.
  - Ничего не понимаю, - произнесла Таня. - Ты можешь рассказать подробнее: что случилось, почему мы в опасности? Я не могу всё бросить и уехать. У меня работа.
  - Это долго рассказывать. В тот день у озера Капитан хотел меня запугать, я правда платил дань одному из его людей, как и все в этом городе. Но теперь всё изменилось. Его человек мёртв, а я в бегах. Капитан может выйти на тебя.
  - Но я не понимаю... Не знаю, что произошло, но давай обсудим это после смены. Мне, правда, работать надо.
  - Мы должны уехать сейчас. Я отвезу тебя в другой город, - настаивал я. - Насчёт работы и прочего не беспокойся. Без денег не останешься - обещаю. Просто доверься мне, и давай уедем поскорее. Машина ждёт за воротам.
  Таня хотела ещё что-то сказать, но тут на территорию больницы въехали два паромобиля. Они остановились возле входа в травматологическое отделение, из них вышли семеро мужчин. Среди них особенно выделялся здоровый хорошо одетый казах с широким лицом. Двое отправились в здание.
  Я сразу догадался, что это люди Капитана.
  - Надо уходить, - сказал я. - Это за нами.
  Схватив испуганную девушку за руку, я потащил её в сторону ворот, надеясь, что бандиты нас не заметят или на узнают, и мы успеем уйти. Таня, видимо, осознав, наконец, опасность, не вырывалась.
  - Мы уже были на полпути к воротам, как вдруг за спиной раздался голос:
  - Вон они! Хватайте обоих!
  Мы побежали. Таня бежала медленно, и я понимал, что нас догонят раньше, чем мы достигнем выхода.
  - Беги к машине у ворот! - крикнул я. - Я задержу их!
  - Нет! - Таня не хотела отпускать мою руку.
  - Беги я сказал!
  Я развернулся, готовясь встретить врага лицом к лицу. На меня неслись шестеро. В руках - дубинки. Похоже, живьём намеревались взять. Ну нет уж! Наши так просто не сдаются.
  Первого я сбил прям ударом ноги в корпус, от дубинки второго увернулся. Поставив блок, я почувствовал, как боль обожгла предплечье, по которому пришёлся удар третьего. Лоукиком я свалил его с ног и тут же нырнул от дубинки четвёртого.
  Снова поставил блок и снова получил удар в предплечье. Ещё один - по спине и тут же - в сгиб ноги. Я припал на колено.
  Энергия зарядилась быстрее обычного. Всё-таки тренировки давали о себе знать. Но сейчас мне нужна была не та сила, которая позволила бы поломать врагам рёбра и черепа: больше двух-трёх человек я бы всё равно не прикончил. Требовалась быстрота реакций, и я мысленно приказал себе ускориться. На тренировках это получалось, но вот в боевых условиях пока ещё не пробовал, и не знал, сработает ли.
  И тут движения бандитов замедлились. Получилось! Я ударил в живот стоящего передо мной. Вокруг - ещё четверо, а один - на земле. Я схватив за руку того, которой замахнулся дубиной, и двинул ему локтём в челюсть. Отбив медленный удар другого, я сшиб противника апперкотом. Увернулся от дубинки третьего - это оказалось очень легко на такой скорости. Достав револьвер, я выстрелил ему в лицо, и во все стороны полетели медленные брызги крови. Потом пальнул четвёртому в живот. И почти не целясь - в того, который поднимался с земли.
  Всё! Энергия ушла. Я стоял, пошатываясь, и смотрел, как ко мне идёт здоровый казах. В его руке - крупнокалиберный револьвер. Я снова взвёл курок и направил оружие на противника. Два выстрела прозвучали почти одновременно.
  Я ощутил сильный толчок и резкую боль в груди. Ноги подкосились, рот наполнился кровью, дышать стало тяжело. Я лежал на земле и смотрел в небо. Вот и конец.
  В глазах начало темнеть. И тут я увидел лица Лаврентия Сергеевича и Тани. Девушка была испугана.
  - Он ранен! - воскликнула она. - В палату его, срочно!
  - Нет. Надо увезти. Люди Капитана найдут его.
  Больше я ничего не видел и не слышал, мир исчез.
***
  Сегодня Василий Дмитриевич заехал в банк. Требовалось перевести денежную сумму за людей и технику. Скоро от османов должен был поступить ещё один отряд наёмников. Предыдущих оказалось недостаточно. Кто ж знал, что Птахины объединятся с Бобриковыми и вместе ударят по имению? Тогда спасла только неосторожность главы рода Птахиных, который подставился под удар, после чего его солдаты отступили. Но теперь всем было понятно, что война эта будет идти до последнего, не смотря на все призывы к миру государя императора.
  Долгая межродовая распря сейчас мало кому была нужна. Близилась крупная война с западной империей. Постоянные стычки на территории Литовского королевства могли в любой момент вылиться во что-то серьёзное, а потому следовало как можно скорее закончить все внутренние конфликты и сосредоточиться на по-настоящему важных вещах. Одна проблема: речь шла о кровной мести. Именно её и опасался Василий Дмитриевич, когда получил приказ устранить Елену Филипповну. Ярослава Всеволодовича поступил опрометчиво, но таков был старик: ни перед чем не остановится, когда дело касается чести рода.
  Василий Дмитриевич спускался по широкой лестнице к своему лимузину, когда его внимание привлёк странный человек в кителе с воротником-стоечкой, котелке и кожаной маске с двумя монокулярами. Подойдя, человек поклонился в пояс.
  - Василий Дмитриевич, если не ошибаюсь? - спросил он.
  - Совершено верно. А ты кто таков? И по какому делу меня тревожить удумал? - Василий Дмитриевич был слегка озадачен. Человек этот вёл, как подобает простолюдину, но чувствовались в нём гордость и достоинство, какие нечасто встречается в людях низкого происхождения.
  - Меня называют Капитан. Я прибыл из Арзамаса, и прошу позволения говорить, - продолжал человек. - Я имею очень важное дело к вам.
  - Капитан? - Василий Дмитриевич слегка приподнял бровь. - Что ж. Пусть так. А почему прячешь лицо? И что за дело? Говори.
  - Сожалею, что вынужден носить эту маску. Она скрывает ужасные увечья, которые я получил, когда сражался за Отечество и государя нашего. Впрочем, вряд ли вам это интересно, дело моё иное, оно касается одного из отпрысков дома Барятинских.
  - Не темни, говори яснее, - строго произнёс Василий Дмитриевич. - О каком отпрыске идёт речь?
  - О Михаиле, изгнанном около двух месяцев назад.
  Ещё больше оказался озадачен Василий Дмитриевич. Он и сам догадывался, что мальчик может быть жив. Люди, отправленные убить парня, пропали без вести, и в тот же день из квартиры, где проживал Михаил, исчезла служанка. Выглядело это крайне странно, но Василий Дмитриевич не стал заниматься розысками: с тех пор забот у Барятинских поприбавилось, конфликт с Птахиными и Бобриковыми отнимал все силы. Да и не жаждал Василий Дмитириевич смерти своего племянника так, как жаждал её старик. Если мальчик остался жив - что ж, значит, удача на его стороне. Главное, чтобы о нём больше никто никогда не услышал.
  - Парень изгнан, он больше не часть рода. Какой мне интерес в нём? - Василий Дмитриевич напустил на себя невозмутимый вид.
  - Полагаю, он не с проста скрывается в другом городе, - произнёс Капитан. - Смею предположить, что ему приходится прятаться от рода. Не потому ли что у парня имеются некоторые способности?
  - Способности? Ладно, считай, ты меня заинтересовал. Поговорим в машине, - Василий Дмитриевич жестом пригласил странного человека в лимузин.
  

Глава 20

  Снова я шёл по полю и снова увидел того же седобородого великана в кольчуге и с мечом, что являлся мне дважды во снах. И я опять спросил у него:
  - Кто ты? Что от меня хочешь?
  - Я есть тот, кто есть, - ответил великан грозно, - Вы забыли о благородстве и чести, забыли о своих предках, что стояли у истоков вашей силы, и мир погрузился хаос, кровные распри раздирают его на части.
  - Но при чём тут я? Зачем ты мне постоянно снишься?
  - У тебя дар, Михаил Барятинский. Примени его достойно.
  - Но я не Михаил... - я хотел назвать своё настоящее имя, которое носил в прошлой жизни, но сон внезапно оборвался.
  Я открыл глаза. Первое, что увидел - милое личико и красивые зелёные глаза Тани.
  - Очнулся, - улыбнулась она. - Слава Богу! Я боялась, что не получится.
  - Что? Что со мной? - я попытался встать, но Таня велела лежать, и подала мне эмалированную кружку с водой.
  - Пей. Тебе пока нельзя вставать. Тебя ранили.
  Я лежал под одеялом. Из одежды - одни кальсоны, остальные вещи висели на стуле рядом. Грудь была забинтована, в правой стороне саднило и покалывало, но несильно. Лишь глубокие вдохи давались через боль. На бинтах расплывалось небольшое пятнышко крови в месте, куда попала пуля.
  - Где мы? - спросил я. - Что с бандитами?
  - Мы в заброшенном лагере, - объяснила девушка. - Ты убил нескольких человек, остальные разбежались. Дивлет - подручный Капитана - тоже убит. Лаврентий Сергеевич привёз тебя сюда. Ты находился в плохом состоянии. Пуля пробила насквозь лёгкое.
  - И сколько я тут уже валяюсь?
  - Почти два дня. Лаврентий Сергеевич рассказал, чем вы занимаетесь. Он хороший человек, и ты - тоже. Прости меня, Миша, я ошиблась, зря я не послушала тебя тогда, - она провела пальцами по моим волосам.
  - Подожди, - я снова приподнялся. - Ты говоришь, два дня?! С пулей в лёгком? Но я почти не чувствую боли. Это невозможно, - я хотел размотать бинты, но Таня остановила мою руку.
  - Я знаю, в это сложно поверить, - сказала она, - но это так. Ты почти здоров. Я боялась, что ты умрёшь, пока мы ехали сюда, но ты выжил, и... в общем, теперь всё хорошо, теперь тебе не о чем волноваться.
  - Но как?! - я посмотрел Тане в глаза, но она отвела взгляд.
  - Я не могу объяснить. Раны затягиваются, когда я прикасаюсь к ним. Обычно я не пользуюсь этим, но я не могла позволить тебе погибнуть.
  Я сел на кровати. Это была одна из комнатушек на втором этаже в кирпичном здании старого лагеря. Кровать стояла у окна, что выходило во двор. Было солнечно и тепло, пели птицы.
  - Ты потерял столько крови, я ужасно испугалась, - повторила Таня касаясь повязок. - Пока тебе не стоит вставать.
  - Ты тоже владеешь чарами... - догадался я, укладываясь в кровать.
  Испуг отразился на лице девушки.
  - Никому не говори об этом, - замотала она головой. - Кроме тебя и Лаврентия Сергеевича об этом никто не должен знать. Иначе... - она не договорила, но я и так понял, что иначе.
  - И ты умеешь залечивать раны? Но на это способны только врачеватели, разве нет?
  - Всё так, Миша, но прошу, не спрашивай, я сама ничего не знаю. Это появилось у меня в детстве, но я должна была скрывать. Теперь боюсь, что это станет известно, - призналась она.
  Я взял её за руку:
  - Всё будет хорошо, никто не узнает. А где Лаврентий Сергеевич? Он ещё не штурмовал особняк Капитана? Никаких происшествий не было?
  - Лаврентий Сергеевич уехал утром, обещал быть к обеду. Пока от банды Капитана вестей нет, всё тихо, - сказала Таня. - А ты, наверное, есть хочешь?
  - О да, не откажусь! Голоден как волк зимой.
  - Я принесу, - Таня убежала. Я встал, надел штаны и рубаху. Чувствовал себя неважно, но если учесть, что два дня назад пуля крупного калибра пробила мне лёгкое, на лучшее и рассчитывать нельзя было.
  Таня принесла тарелку супа, которую я выхлебал до дна за минуту. Аппетит был зверский.
  - Тебе надо уехать, - сказал я. - Здесь опасно находиться.
  - Нет, исключено.
  - Но почему? Что если нас постигнет неудача, и лагерь захватят?
  - Я тут нужна, - проговорила Таня, и немного помедлив, добавила. - И тебя я не оставлю больше. Вдруг снова ранят? А теперь мне надо сменить повязку.
  Снова пришлось снимать рубаху. Таня размотала бинты, под ними виднелась небольшая почти зажившая ранка. Девушка велела мне лечь, а потом положила обе руки на рану и, закрыв глаза, сосредоточилась. Всё, что мне оставалось - любовался её нежным личиком. В этот момент мне захотел никогда с ней не расставаться. Сердце билось сильнее обычного, а душу наполняло сладостное чувство. И ведь знал я Таню совсем мало: раз пять встречались, а уже казалось, что мы, как будто, родные. Но меня чертовски пугало, что станет с ней, если мы не победим в этой войне, и Капитан одержит верх.
  Способности, которые так своевременно проявились у объекта моей страсти, меня, честно говоря, не сильно удивили. Конечно, всё это по-прежнему было необычно, вот только я с недавних пор начал подозревать, что не одни древние боярские роды обладают силой. Казалось, людей, имеющих магические способности, здесь немало, но все они обречены скрывать их под страхом смерти, ведь те, кто более тысячи лет назад узурпировали власть в этом мире, создали вокруг себя ареол избранности и объявляли вне закона любого простолюдина, у которого прорезалось нечто подобное.
  Минут пятнадцать Таня "колдовала" над моей раной, и боль постепенно утихала.
  - Не могу больше, - наконец, сказала она. - Потом ещё попробую.
  После процедуры она выглядела уставшей: кажется, у неё тоже использование магии отнимала силы.
  С улицы донёсся звук едущего паровоза. Вначале он был тихим, но со временем становился всё громче и громче. Сквозь него доносился лязг гусениц и тяжёлые монотонные удары. Таня выскочила из комнаты, а когда вернулась, сказала, что приехал Лаврентий Сергеевич.
  Вопреки её уговорам оставаться в постели, я всё же встал, надел рубаху, жилетку и вышел на улицу. Не терпелось посмотреть, что за агрегаты привёз старый кузнец.
  Первым на территорию лагеря въехал грузовик Соловья. За ним вполз танк. Именно он издавал паровозный звук, который привлёк моё внимание. Танк был очень старый и по конструкции и по состоянию: краска местами облезла, кое-где проступала ржавчина. Внешним видом он напоминал ромбовидные танки Первой Мировой. Обводы двух широких громыхающих гусениц охватывали весь корпус, по бокам располагались двери и спонсоны с пулемётами, ещё один пулемёт, курсовой, стоял в лобовой части корпуса над короткоствольной пушкой, что находилась рядом с местом мехвода. Башня у танка отсутствовала, а из моторного отсека торчала низкая толстая труба, из которой шёл дымок.
  Следом двигался боевой аппарат, аналогов которому в своём мире я не встречал. Шагающую машину я уже видел на заводе, а сейчас передо мной предстала её военная разновидность. Машина шла на двух массивных, защищённых бронелистами, ногах, напоминающих ноги тероподов, и издавала тяжёлый металлический грохот при каждом шаге. Кабину закрывал клёпаный бронеколпак, а в одну из рук была вмонтирована автоматическая мелкокалиберная пушка с механическим прицельным приспособлением, как у зенитных пулемётов, и здоровым коробом под патронную ленту. Вторая рука тоже использовалась для удерживания орудия. За кабиной дымила труба. Аппарат выглядел весьма потрёпанным, на броне виднелись заплаты и вмятины от попаданий, говорящие о том, что передо мной - ветеран боевых действий, вышедший в отставку.
  Из кабины грузовика выпрыгнул Лаврентий Сергеевич.
  - О, Миша, поправился? - воскликнул он, увидев меня. - Быстро тебя Танька на ноги поставила. А мы к подполковнику тому смотались, технику достали. Хлам, правда, старый, списанный. Но, глядишь, и с этим управимся. Сладишь с такими? У нас спецов нет - я тебе говорил.
  - Разберёмся, - заверил я.
  Бронеколпак шагающей машины поднялся, и оттуда вылез парень, которого я сразу же узнал. Последние две недели он занимался у меня в спортзале. Парень работал оператором шагающей машины на заводе, звали его Жорой, но кличали почему-то Косолапым. Почему - я и сам не понимал.
  Он тоже удивился, увидев меня, стал расспрашивать, что да как.
  Из танка вылез солдат в чёрной кожанке и шлемофоне. Это был усатый низкорослый мужчина лет тридцати.
  - Старший унтер-офицер Пётр Кулебякин, - познакомил меня с танкистом Лаврентий Сергеевич. - Его командир части отпустил подсобить нам. Но через неделю надо вернуть в расположение в целости и сохранности.
  - Да, последнее в особенности, - ухмыльнулся унтер-офицер, пожимая мне руку своей крепкой мозолистой ладонью. - Так это ты, Михаил, значит? Командовать будешь машинами? Эти хреновины хоть раз в жизни видел?
  - Приходилось, - сказал я. - Кое-чего смыслю.
  Тут меня увидели Бульдог и Медяк, которые тоже подошли посмотреть на технику. Они удивились, что я уже на ногах после ранения, но я соврал, что рана оказалась лёгкой.
  Парни начали выгружать из машины Соловья боеприпасы и бочки с керосином. А мы с Лаврентием Сергеевичем пошли в его комнату. Все женщины, в том числе его супруга, из лагеря уже съехали, осталась только Таня.
  - Отвёз в Саров, - сказал он. - Нечего тут бабам делать. Таньку твою тоже хотел увезти, а она заупрямилась: не хочу, мол, и всё. Да и тебе ещё помощь требовалась. Непростая она у тебя. В том смысле... Ну ты понял.
  - Об этом больше никто не знает?
  - Нет, и дай Бог, чтоб не узнал. Но и ты не так прост, как кажешься. Я видел, что ты с теми головорезами сделал. Много драк повидал, но чтоб человек так быстро двигался - никогда. Теперь я даже не удивляюсь, что ты Кулака завалил. Но не переживай, в твои секреты лезть не собираюсь. Хочешь сохранить в тайне - да будет так, имеешь право. О некоторых вещах лучше помалкивать.
  Так что решили со штурмом? Есть план? - спросил я.
  - Есть. Поэтому тебя и позвал.
  На столе лежала карта.
  - Мы находимся здесь, - Лаврентий Сергеевич ткнул пальцем в небольшой квадратик на карте. - Особняк Капитана - тут. До него - двенадцать вёрст. Около часа пути. В особняке есть двое ворот. Парадные и задние. Предлагаю атаковать с двух направлений и перекрыть оба пути, если противник вздумает отступить. Первая группа пойдёт с танком, вторая - с шагающим. Народу у нас немного, но пара пушечных залпов вынудит их сдаться. Соловья с грузовиком оставим в тылу неподалёку на случай, если понадобится пополнить боезапас или увезти раненых. Радиостанция есть и в танке и в шагающем, и одна переносная. Связь поддерживать сможем. Ты обещал танком управлять, вот и забирай его себе. Поедешь с парадного входа, с тобой будет - человек десять. Остальные - со мной с другой стороны. Как тебе такая идея? И вообще, сможешь командовать? После ранения, всё-таки...
  Я ответил, что чувствую себя приемлемо: проблем не будет. Расспросил, есть ли сведения о том, что ждёт нас на территории поместья Капитана.
  - Не знаем мы ничего. Знаем, что есть броневик с пушкой. А про остальное кто ж тебе скажет? Снаружи оборонительных сооружений не замечено.
  - Да, без разведки плохо. Придётся вслепую переть.
  Лаврентий Сергеевич только плечами пожал: а что делать, спрашивается.
  С его слов я узнал, что вчера к нам присоединились ещё пятеро городских, в том числе Косолапый и одни мужичок - бывший артиллерист. Так что моя задача упростилась: теперь у меня был человек, который умел обращаться с пушкой.
  - За одно переживаю: как власти себя поведут, узнав, что армия собирается. На нас ведь и регулярные войска могут послать.
  - Значит, быстрее надо действовать, - сказал я.
  - Надо. Только загвоздка имеется. У меня ребята наблюдают за особняком Капитана, и они видели, как вчера под вечер на территорию въехал большой чёрный лимузин. Это-то меня уже тревожит. Одно дело с местным бандюганом воевать, другое - если под удар влиятельные лица попадут. Нас тогда с тобой, Миша, в сотрут в порошок. Так что придётся ждать. Эх, хитрая сволочь этот Капитан. Лезет в самые верхи. С нашими дворянами побратался, теперь метит к шишкам покрупнее.
  - Может, он на помощь кого позвал против нас? - предположил я.
  - Это вряд ли. Мы для него - мелочь. По такому поводу он знатных господ не будет тревожит. Нет, это его личные делишки.
  Когда я услышал о большом чёрном лимузине, мне тут же вспомнилась машина моего дяди, на которой он меня увёз из отчего дома, и в душу закралась тревога. Я постарался отогнать её: ну конечно же, это просто совпадение, мало ли чёрных лимузинов в стране? Откуда дяде знать, что я жив и что нахожусь здесь? Нет, глупости. Я приказал себе не забивать ерундой голову.
  Затем мы с Лаврентием Сергеевичем осмотрели оборону лагеря. Мне она не понравилась. Периметр охранялся плохо: только стрелками на нескольких вышках. Если на нас нападут, их всех перебьют, как нечего делать, тем более, что противник в лесу будет и почти незаметен для наших наблюдателей. Дощатый забор тоже не даст защиты от пуль. Я предложил по периметру с внутренней стороны ограды выкопать лунки для стрелков, а в заборе проделать амбразуры на уровне земли. Так же предложил перенести пулемёт на первый этаж. Конечно, наша крепость в любом случае не выдержала бы массированной атаки, но я сомневался, что у Капитана найдётся достаточно сил для крупной наступательно операции, а три-четыре десятка человек и одну бронемашину мы сдержим - в этом я был уверен.
  Остаток дня я осматривал технику. Больше всего любопытства у меня вызвала шагающая машина. Работала она по принципу экзоскелета: конечности повторяли движения рук и ног оператора, которые усиливали паровые установки. Косолапый сказал, что учиться управлять такой техникой долго, и получается не у всех. А ещё оператор должен иметь хорошую физподготовку, потому что находиться в железном "костюме" длительное время физически тяжело. Стрельба тоже оказалась непростым занятием. Электронных приборов наведения не было - только механика. Оператор смотрел в триплекс и наводил пушку по внешним прицельным приспособлениям. Оставалось лишь догадываться, сколь трудно было поразить мишень на дальних дистанциях. Как применять в бою этот агрегат я представлял плохо. Видимо, он создавался, как эдакий большой железный пехотинец, который должен идти на врага в полный рост, выкашивать живую силу и уничтожать лёгкую технику.
  Забравшись в танк, я почувствовал себя в родной стихии. Почти. Машина совсем не походила на Т-72, на котором я ездил большую часть сознательной жизни. Попасть в него можно было либо через боковые люки возле спонсонов, либо через командирскую башенку в крыше. Для мехвода имелся лобовой люк. Командир располагался в верхней части машины на вращающемся кресле и осматривал поле боя через четыре перископических прибора в командирской башенке. Перед ним сидел курсовой пулемётчик, внизу - два стрелка за "спонсонными" пулемётами, мехвод и два артиллериста, управляющиеся с 3,5 дюймовым (88,9 мм) короткоствольным орудием, в боекомплекте которого входили фугасы в количестве сорока штук.
  Это был даже не танк, а какой-то ползучий ДОТ. По крайней мере, применять его как манёвренную боевую единицу, вряд ли получится - это я понял сразу. Даже броня лобовая и бортовая оказалась одинаковой толщины: два дюйма. Словно танк рассчитывался на ведение круговой обороны. На момент выпуска (а модели этой было уже более пятидесяти лет) защита считалась выдающейся, но к настоящему моменту такая толщина брони уже считалась недостаточной.
  Зато заброневой объём тут был такой, что хоть в футбол играй. Внутри танк казался очень просторным по сравнению с машинами, в которых я ездил.
  Котёл находился, как и подобает, в задней части. Он мог работать как на твёрдом, так и на жидком топливе. Для перевозки угля предусматривалась цепляемая тележка, но сейчас она отсутствовала. Зато на корме был установлен дополнительный бак с керосином.
  Познакомился я с нашим артиллеристом. Звали его Савелич, ему было около пятидесяти, в молодости он три года отслужил в артиллерии и неплохо в этом деле разбирался. Теперь мне оставалось найти заряжающего и трёх пулемётчиков.
  Мы с унтер-офицером Петром Кулебякиным и Савеличем прокатились по территории, мне теперь предстояло привыкать к новому "рабочему месту", а после ужина я занялся подбором экипажа. Почти все молодые парни жаждали пойти служить на мой сухопутный броненосец, поэтому пришлось отбирать тех, кто хоть немного имеет представление о том, как пользоваться пулемётами, а на должность заряжающего я отобрал самого крепкого. Но мало собрать экипаж, его ещё нужно обучить слаженной работе и выполнению команд. А на это у нас оставалось один-два дня. Я объявил своим, что завтра поедем на учебные стрельбы. На сегодня дела были закончены, я отослал всех заниматься земляными работами, а сам отправился доложить Лаврентию Сергеевичу об успехах.
  В его кабинете я застал Таню.
  - У нас мало медикаментов, - говорила она. - Бинтов мало, обезболивающих нет. Нет пинцетов, игл, зажимов, жгутов. Ничего нет. А если раненых будет много? В общем, так: мне надо завтра заехать домой за инструментами, а потом в - городскую аптеку.
  - Да всё понимаю. Но никуда я тебя не отпущу. Бинты нужны? Я пошлю пару человек в Саров. Привезут бинты. Но в Арзамас соваться опасно. Так что, не думай даже.
  Я вошёл.
  - А, Миша! - сказал Лаврнетий Сергеевич. - Как продвигается освоение техники?
  Я не успел ответить. Из леса донёсся ружейный выстрел, потом - ещё один и ещё. Вдали сухо затарахтел пулемёт. Завязывалось сражение.
  

Глава 21

  Со стороны дороги тарахтел пулемёт, ещё один, наш, работал внизу. Я выглянул из амбразуры второго этажа. По нам вёл огонь небольшой броневик с пулемётом в маленькой круглой башне. В лесу за забором слышалась редкая ружейная пальба. Наши отстреливались с вышек. Когда я выбежал на улицу, один парень на вышке был уже ранен.
  Мой экипаж собрался возле машины, боекомплект был частично загружен, котёл ещё не остыл, и мне осталось лишь скомандовать "по местам". Через бортовой люк я залез на своё кресло, перед нами открыли ворота, и танк медленно пополз вперёд. Броневик находился в паре сотен метров от нас, но стоило нам выехать с территории, как он тут же дал задний ход. Савелич выстрелил, но машина противника уже скрылась за изгибом дороги. А вскоре и ружейная трескотня смолкла. Враг отступил.
  Я велел заползать обратно.
  В ходе перестрелки были ранены двое. Оба - на вышках. Одному пуля попала в руку. Другого я не видел, куда ранило, но когда его стащили вниз, парень истекал кровью. Таня тут же взяла бразды правления в свои руки, велела отнести обоих на второй этаж и побежала оказывать им первую помощь.
  Мы с Лаврентием Сергеевичем, его старшим зятем и ещё парой родственников пошли в кабинет совещаться.
  - Не думал, что так скоро нападут, - чесал репу зять, мой тёзка - длинный, как шпала, мужик с жёсткой щетиной на лице. - Быстро прознали.
  - А чего тут хитрого? - буркнул Лаврентий Сергеевич. - Полгорода, поди, знает.
  - Хорошо, что танк есть, отогнали.
  - Ничего хорошего, - сказал я. - Это была разведка боем. Они нас прощупывали. Если бы хотели напасть, пригнали бы всех и не удрали бы при первом чихе. Теперь Капитан знает, что у нас есть танк, и будет готовиться. И что-то мне подсказывает, что он попытается запереть нас здесь, перекроет все дороги, и начнёт отстреливать всех въезжающих и выезжающих. Я бы, по крайней мере, так сделал. Какие отсюда есть пути?
  - До Чуево, - сказал Лаврентий Сергеевич, - и в сторону Саблуково. Но она непроездная.
  - Захотят - проедут. Что с источниками воды?
  - Колодец есть и ручей за территорией.
  - К ручью не ходить. Могут поджидать. Наша проблема в том, что нас мало, и мы точно не знаем, какими силами располагает Капитан: сколько техники, людей, какое вооружение. А они теперь про нас знают почти всё.
  Я предложил на следующий день несколькими группами прочесать местность вокруг лагеря в целях обнаружения засад и проверить опушку леса у дороги. С атакой на базу противника тоже следовало поторопиться. Мы решили оставить завтрашний день для подготовки, а послезавтра утром нанести удар.
  Когда стемнело, со стороны Чуево снова донеслась стрельба, а потом явились два разведчика, наблюдавшие за поместьем Капитана. Они попали в засаду на опушке леса, еле прорвались, один был ранен, а повреждённую машину пришлось бросить на полпути.
  Таня была в ужасе: за пару часов на её хрупкие плечи легли трое раненых, один из которых - тяжёлый. И это при капитальной нехватке медикаментов. Девушка выглядела уставшей и расстроенной, хоть и старалась скрыть это.
  Я отвёл её в сторону. Её передник и платье перепачкались кровью, волосы растрепались, но даже в таком виде она мне казалась очень милой.
  - А ты не можешь применить силу? - спросил я.
  - Тогда же все узнают... Да и не хватит её на всех сразу. Я стараюсь, как могу, но моих способностей тут недостаточно. И никакая сила не поможет вытащить пулю, когда нет инструментов. Да и не врач я... Я слишком мало умею.
  Я обнял её за плечи.
  - Ты справишься. Не волнуйся. Пациенты должны чувствовать, что они в надёжных руках. Давай, пошли. Просто говори, что делать, помогу, чем получится.
  Тому парню на вышке пуля попала в живот, и мы так и не смогли его спасти, состояние остальных двух оказалось стабильным, но воевать они теперь были не в состоянии.
  А наутро мы принялись прочёсывать лес вокруг лагеря.
  Я вооружился винтовкой и отправился во главе группы из пяти человек к опушке леса, где противник устроил засаду. Мы шли цепью так, чтобы охватить как можно больше пространства, но в тоже время, сохранять друг с другом зрительный контакт. Косолапый на своём шагоходе двигался по дороге в сопровождении двух человек. Примерно в версте от окраины леса я приказал им остановиться и ждать. Если засадный отряд услышит приближение техники, он может удрать или спрятаться, и тогда - ищи-свищи. Я же намеревался связать боем противника, а потом уничтожить или взять в плен. Потеря нескольких человек ослабила бы армию Капитана и, возможно, подорвала бы её боевой дух, а мы при удачном раскладе получили бы языка, который предоставит нужные сведения.
  Подходили к окраине леса. Едва миновали овраг, как слева раздался выстрел. Я так и не понял, мои ли стреляли люди (им я приказал не открывать огонь без команды), или противник. Как бы то ни было, нас обнаружили, и вскоре лес наполнился редкой ружейной трескотнёй, к которой подключился пулемёт.
  Мы попрятались за деревья и в складках местности, ведя ответный огонь. Но стрелять приходилось почти наугад: среди листвы и ветвей было сложно кого-то разглядеть. Я залёг за ствол поваленного дерева, крикнул ближайшему бойцу, чтоб тот бежал за Косолапым, а сам принялся всматриваться в заросли в надежде обнаружить врага. Судя по плотности огня, против нас воевало четыре-пять человек с винтовками и пулемётом.
  Вскоре я заметил одного. Он сидел за деревьями метрах в пятидесяти от меня. Прицелился. Когда его голова мелькнула среди листвы, я выстрелил. Попал или нет - было непонятно, зато надо мной тут же засвистели пули. Пришлось прятаться. Похоже, меня засёк пулемётчик. Впрочем, толстый ствол поваленного дерева служил хорошим укрытием. Я отполз левее и сосредоточился на своей энергии, которая должна была уберечь меня от случайной пули. Но не успел я зарядиться, как услышал со стороны опушки леса голоса. Стрельба участилась. Враг вызвал подкрепление, и теперь имел превосходство над нами. А я ждал, когда подойдёт шагающая машина Косолапого, понимая, что ещё минут пять-десять - и нас всех накроют.
  Неподалёку я услышал шорох листвы и голоса: противник шёл в наступление. Выглянул. За деревом, метрах в двадцати от меня - человек. Я, не целясь, выстрелил. Мимо. Над ухом просвистели две пули. Я перебежал за толстый дуб, росший поблизости. Передёрнул затвор, пальнул по кустам, из-за которых вели огонь. Тут же несколько вражеских пуль выбили кору рядом со мной. Справа заметил движение. Меня окружали. Ещё один высунулся из-за дерева. Я выстрелил, заставив его убрать голову. Двое бежали, почти не прячась. Быстро передёргивая затвор, я послал в их сторону три пули. Один из бегущих закричал и упал. Это вынудило остальных залечь.
  Когда со стороны лесной дороги раздались тяжёлые шаги и треск ветвей, а среди листвы показалась трёхметровая железная махина, продирающаяся через чащу, я вздохнул с облегчением. Гулко застучала автоматическая мелкокалиберная пушка. Кто-то крикнул: "Отходим!", и бойцы противника начали драпать со всех ног, подгоняемые нашими пулями.
  Больше всего я опасался хаоса и того, что Косолапый, не разобравшись, кто есть кто, начнёт палить по нам, но к счастью, он сообразил, где мы засели. Я крикнул своим, чтобы не разбредались и шли за машиной, которая теперь топала впереди, долбя из пушки в направлении врага.
  Впереди за кустами стоял легковой паромобиль. Из-за него открыли пулемётный огонь. Пули зазвенели по броне шагохода, и нам пришлось снова залечь, и подождать, пока Косолапый не превратит машину в дуршлаг, а противник не прекратит пальбу.
  Когда мы вышли на опушку, оказалось, что две машины, прибывшие на помощь засевшим лесу товарищам, уже катили прочь в сторону ближайшей деревни. Мы их проводили несколькими выстрелами, а затем, убедившись, что поблизости никого нет, стали осматривать место сражения.
  Противник потерял четверых убитыми и двоих ранеными. Один оказался ранен в грудь, и мы его добили: вряд ли бы он выжил, да и лишнюю нагрузку на медперсонал создавать не хотелось. А второму пуля угодила в плечо, он не успел убежать и сдался.
  Мы собрали с убитых оружие и патроны. Возле машины лежал труп, которому из пушки отстрелило голову. Рядом валялось длинноствольное ружьё с сошками, барабанным магазином и коническим пламегасителем. Это и был ручной пулемёт, огонь которого мы испытали на себе.
  Косолапый на шагоходе и четыре бойца остались в лесу охранять дорогу, им мы отдали трофейный пулемёт. Я же с остальными отправился на базу. Потерь мы не понесли, и в целом я был доволен исходом сражения.
  Когда мы вернулись, нас встретила Таня. На меня она почти не обратила внимания (или сделал вид, что не обратила), сразу же взялась оказывать первую помощь пострадавшему противнику. Его отвели к остальным раненым и приставили охрану. К этому времени другие отряды уже вернулись, никого не найдя в округе.
  Лаврентий Сергеевич возился со своей машиной, проводя осмотр перед грядущим мероприятием. Я сообщил ему о результатах операции, а потом мы разговорились о политике, а именно о том, как скоро среагируют местные власти, узнав о творящемся в окрестностях беспределе. Если прежде всё было тихо, то после вчерашнего и сегодняшнего столкновений с людьми Капитана, о нас прознает вся округа.
  - А если это противостояние с Капитаном затянется, - Лаврентий Сергеевич вытер запачканные машинным маслом руки о тряпку, - нас тут терпеть не станут. Объявят мятежниками и перебьют, как крыс.
  - Значит, надо подумать о том, как заручиться поддержкой влиятельных людей в городе, или хотя бы обеспечить их нейтралитет, - сказал я. - Придётся ехать к Загорским.
  - Правильно рассуждаешь, Миша, - вздохнул старый кузнец, - но я даже не знаю, почему дворяне должны послушаться тебя. Чует моё сердце, добром это не кончится. Слишком много шума мы наделали. Слишком много! Вся надежда на то, что успеем ликвидировать Капитана завтра к утру. А потом можно и договариваться с Загорскими. Не раньше. Сейчас ни тебе, ни мне нечего им предложить. Мы - никто.
  - Нет, с Загорскими надо поговорить прежде, - настаивал я. - Что-то мне подсказывает, что их самих не очень устраивает сотрудничество с Капитаном, и они дадут нам время. Если завтра не получится устранить Капитана, должен быть запасной вариант.
  - Если завтра не получится, другого шанса не будет. Если операция провалится, выход у нас один, точнее у тех из нас, кто останется в живых - бежать. А тебе сейчас опасно ехать к Загорским. Тебя люди Капитана могут подкараулить по дороге, а дворяне - сдать полиции.
  - И всё же рискну.
  - Да ну тебя. Делай, что хочешь, - махнул рукой Лаврентий Сергеевич.
  Вопреки опасениям до поместья Загорских я добрался без происшествий. У ворот встретили охранники в зелёных кителях и фуражках армейского покроя. Я же был одет по-простому. Мой модный фиолетовый сюртук теперь имел отверстие, напоминающее о бандитской пуле, чуть не прекратившей жизнь моего нового тела, так что пришлось одолжить сюртук у одного из парней, и я слегка беспокоился, что не пройду фейс контроль. Но, к счастью, костюм не стал препятствием.
  С прошлой беседы управляющий показался мне наиболее адекватным человеком в этом семействе, а потому я решил, что с ним проще всего будет вести дела. Я сказал на охране, что имею к Сергею разговор, один из охранников куда-то позвонил, и вскоре меня уже вели по берёзовой аллее к дворянскому особняку.
  Пока шёл, с любопытством смотрел по сторонам на аккуратные ряды деревьев, высаженных вдоль дороги, на подстриженный кустарник, на слуг, что возились в цветнике, и думал о том, что и сам бы не прочь пожить в таком месте.
  Сергей вышел навстречу. Я поклонился ему. Порасспрашивав Лаврентия Сергеевича о правилах этикета, я узнал, что приветствовать члена великого рода простолюдину следует поклоном в пояс, а служилого человека (дворянина или младшего дружинника) - полупоклоном. Меня немного покоробили такие порядки. Я вырос в другом обществе и перед всеми этими боярами да дворянами не испытывал ни малейшего пиетета. Не считал их выше себя, а себя - ниже их. И дело даже не в том, что я обладал способностями, которые, по словам Катрин, в потенциале сильнее всех остальных чар, просто непонятно было, почему сам факт принадлежности к тому или иному сословию делает одних более достойными уважения, чем других.
  Но тут были такие порядки, так что этикет пришлось соблюсти.
  - Здравствуй, Михаил, - поприветствовал меня Сергей. - Константина сейчас нет, но насколько я понял, ты желаешь говорить со мной?
  - Я желаю говорить с тем, кто в этом городе имеет влияние, - сказал я.
  - Ты по адресу. Более того, я и сам хотел вызвать тебя на разговор. Пройдёмся по парку, - предложил он.
  Мы медленным шагом двинулись по выложенной камнем тропинке, ведущей к пруду.
  - Скажу честно, я разочарован, Михаил, - начал беседу Сергей. - Мы предлагали тебе место среди людей дворянских, предлагали хорошие деньги и честь служить нашей семье, но ты отверг предложение. И ради чего? Чтобы пойти вот таким путём? Собрать банду жалких работяг и устроить в городе войну? Скоро об этом прознает губернатор и все наши соседи. Ты понимаешь, чем тебе это грозит? Скажи, зачем тебе это нужно?
  - Из последнего нашего разговора я сделал вывод, - сказал я, - что далеко не всех устраивает власть банды Капитана в городе. И вас, в том числе. Иначе к нам на базу уже приехали бы правительственные войска, а не кучка головорезов, так?
  - Но ещё больше нас не устраивает стрельба и беспорядки, - строго произнёс Сергей. - Сложите оружие и убирайтесь подобру-поздорову. Так и быть, препятствовать вам никто не станет. Но это только из уважения к твоим великим предкам. Хотя по-хорошему, вас всех следует отправить на виселицу.
  - А если банда Капитана прекратит своё существование, что на это скажете?
  - И кто это осуществит? Пара десятков рабочих, которые едва оружие в руках научились держать?
  -Это сделаю я.
  - Ты слишком самоуверен, Михаил.
  - Возможно, но два его подручных уже мертвы, и не сегодня-завтра особняк Капитана будет взят. У нас есть для этого силы.
  - Допустим. Но зачем нам менять партнёра, с которым уже давно работаем на человека, которого почти не знаем?
  - А вы так уверены, что знаете Капитана и тех, с кем он дружит за вашей спиной?
  - Говори яснее.
  - Спросите у него, чей чёрный лимузин въехал позавчера в ворота особняка?
  - Но какое нам до этого дело?
  - А это уже зависит от того, с кем именно ваш партнёр сговаривается в тайне от вас. Друг это или враг? На чью сторону встанет Капитан, если Нижегородская вражда докатится сюда?
  Сергей хранил невозмутимый вид, но я то знал, что слова мои только разжигали тот страх, который местные дворяне испытывали перед Капитаном - этим простолюдином, наделённым способностями.
  - Мы не участвуем в конфликте, - отрезал Сергей.
  - Само собой. Вот только вы сами прекрасно знаете, как легко Барятинские могут сюда дотянуть лапы. А может, уже дотянули? Мы с вами в равной степени не желаем подобного расклада. И думаю, вы понимаете, почему так.
  Мы остановились у пруда на выложенном булыжником берегу. Сегодня было пасмурно, и облака, бродившие по небу белоснежными стадами, отражались в гладком зеркале водоёма. Загорские знали, из какого я рода, знали, что случилось с моей матерью, и я надеялся, они видели во мне врага Барятинских, а значит - своего союзника.
  После некоторого раздумья Сергей проговорил:
  - Капитан - опасный человек.
  - Он владеет чарами.
  - Верно.
  - И поэтому вы его боитесь?
  - И тебе стоило бы. Его сила не в оружии и не в банде, а в том, что он может оказаться там, где его не ждёшь. Мой совет: уходи со своими людьми из города.
  - Вы забываете, что я тоже имею силу. Не волнуйтесь, я не собираюсь вас втягивать в этот конфликт. Я разберусь сам. От вас требуется лишь нейтралитет на ближайшие два-три дня.
  Мы некоторое время стояли молча. Сергей был не из тех, у кого на лице написаны все эмоции, но я подозревал, что внутри у него идёт борьба. Мои предположения подтвердились: Капитан действительно был очень опасен. Настолько, что даже местные дворяне страшились конфликтовать с ним.
  - Константин не желает терпеть убытки, - сказал, наконец, управляющий. - От сотрудничества с Капитаном мы имеем выгоду. Сотрудничество с тобой, Михаил, принесёт нам финансовую пользу?
  - Принесёт, - сказал я, поняв, куда клонит Сергей. Разумеется, Загорские имели прибыль с подпольного бизнеса Капитана, и не хотели её терять из-за "смены власти".
  - Что ж, когда банда будет истреблена... если банда будет истреблена, я с тобой свяжусь.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"