Погода стоял пасмурная. В воздухе повисла духота. Мой паромобиль тащился по грунтовой безлюдной дороге через поле по направлению к деревушке Чуево, вблизи которой находился заброшенный лагерь.
- Зачем тебе заброшки? - поинтересовался Рыжий. - Что такого тайного делать собираешься?
- Скоро всё узнаешь, - ответил я. - Пока - секрет.
- Ну мы же партнёры. И ты не хочешь сказать, что задумал?
- Не хочу.
- Тьфу на тебя! Связался же на свою голову...
Когда мы приблизились деревни, я увидел движущийся навстречу диковинный агрегат: телегу с установленным спереди котлом - явно самодельная конструкция. За рулём сидел крестьянин. Подобные чудеса техники мне и в городе встречались, но редко: на рынке видел несколько раз. На них деревенские приезжали торговать.
Я спросил у крестьянина, как доехать до заброшенного лагеря. Он объяснил.
- Дорога только шибко плохая, - предупредил он. - Заросло всё, заболотило. Ты-то, парень, застрять можешь на своей колымаге.
Двинулись дальше, по пути разговорились с Рыжим о паровых телегах и их целесообразности в сельском хозяйстве.
- А это выгоднее, - сказал Рыжий. - Выгоднее, чем лошадь держать. Лошадь кормить надо, она может заболеть и подохнуть. А паровая машина проста, как три копейки, ремонтируется легко. Закинул, вон, дров, и погнал. Хрена ли? У иных вон ещё дедовские телеги бегают. А чо им станется?
За деревней свернули в лес. Дорога и правда была заросшая, давно не езженая. Местами стояли заболоченные лужи. Крестьянин не соврал. Несколько раз, объезжая очередную лужу или канаву, я всерьёз пугался, что мой тихоход застрянет посреди леса. И тогда - пиши пропало, топай обратно ножками и ищи того, кто вытянет машину. Но нам повезло. Только раз пришлось остановиться, чтобы оттащить с дороги небольшое упавшее деревце.
И вот впереди среди листвы замаячило двухэтажное здание из красного кирпича, потом показалась ограда.
Подъехали к воротам. Створка была открыта, высокий дощатый забор с колючей проволокой местами завалился. Мы с Рыжим прошлись по территории, осмотрелись. Лагерь оказался небольшим: пять длинных бараков, пилорама, какие-то подсобные помещения, маленькая деревянная церковь. Бараки частично обрушились и заросли травой. Зато водонапорная башня и несколько вышек по периметру до сих пор гордо торчали среди кустарника. Лучше всего, конечно же, сохранилось кирпичное административное здание на въезде. Мы вернулись к нему, и я принялся осматривать комнаты. На первом этаже оказалось довольно сухо.
- Нашёл, что хотел? - Рыжий всё это время терпеливо следовал за мной.
- Нашёл, - мы стояли в просторном помещении с десятком двухэтажных ржавых кроватей. На двери, ведущей в смежную комнату, красовалась вывеска: "оружейная". Похоже, раньше тут проживала охрана.
- Вот что хочу у тебя спросить, - сказал я. - Есть ли в городе люди, которые недовольны происходящим? Которых не устраивает бандитизм, Капитан, Кулак, власть местная?
- Где ж их нет? Полно. Безработица, нищета. Иные к капитану идут. Ну а кто-то - нет.
- Ну а ты лично знаешь таких? Сможешь связи наладить? Мне нужно собрать самых активных, кто готов действовать.
- Попробую. Но люди запуганы, а тебя они не знают. Будет трудно.
- Ещё мне нужны сведения о местах, где собираются бойцы Капитана, о предприятиях, которые он держит, адреса главных членов банды. Сделаешь?
Рыжий задумался, а потом произнёс:
- Слушай, я сам мелкая сошка, кроме своего района ничего не знаю. Думаешь, я так вот пойду и расспрашивать всех буду? Постараюсь сделать, что могу, конечно...
- Постарайся. Сейчас это - самое главное. У нас меньше двух месяцев. Удар должен быть точным.
- Не, это понятно. Но вот скажи: что с Загорскими будешь делать? Убрать Капитана - одно. Уберёшь, допустим. Но за ним люди посерьёзнее стоят.
- Ничего с ним не буду делать. Услуги свои предложу. Вместо Капитана же должен кто-то рулить в городе?
- Уверен, что дворянин согласится, а не сдаст тебя полицаям?
- Не уверен. Но думаю, Загорскому всё равно, с кем дела вести, лишь бы выгода был, а если мы покажем, что люди мы серьёзные, дела вести умеем, смысл отказывать? К тому же есть у меня один козырь в рукаве...
Закончив с осмотром заброшенного лагеря, мы вернулись в город, и я съездить в местную управу узнать, что требуется для регистрации фирмы. Дома был только вечером. И тут Николай снова меня огорошил неприятной новостью.
Он пришёл ко мне в комнату, закрыл дверь.
- Полиция сегодня на завод приходила, - сказал он негромко, чтобы никто не услышал из домашних. - Допрашивали нас. О той стычке всё вынюхивали. Я, само собой, молчок. Говорю, ничего не знаю, ничего не видел. Руку, вон, на работе сломал. Они про сходку стали интересоваться. Кто был и всё такое. Пришлось сказать, что мы с тобой вместе ходили. Расспрашивать про тебя начали. Если приду к тебе - всё отрицай. Ты в той стычке не участвовал, ничего не знаешь. Ясно?
Новости заставили занервничать. Больше всего сейчас не хотелось попадать в поле зрения органам правопорядка. Дело, которое я замыслил, требовало секретности. А если к тому же станет известно, что это я тех двоих прикончил, придётся бежать из города.
- Понял тебя, - сказал я. - Как думаешь, много полиция знает?
- Сложно сказать. Не понравились мне они. Особенно тип один, с длинными усами - явно не полицейский. Сидел в сторонке и слушал. Знаешь, прежде тоже стычки бывали. Бывало, даже кокнут кого-то, но полиция в такие мелочи редко лезет. То ли мы на мозоль местной верхушке наступили, то ли ещё что-то...
- Что, например?
- А это уже не меня надо спрашивать, - Николай многозначительно на меня посмотрел.
Новости были неприятные, но ничего не оставалось делать, кроме как продолжить реализовывать свои планы, надеясь, что ситуация с полицией рассосётся.
На следующий день, пока Рыжий искал строителей, я поехал купил спортивный инвентарь. А вернувшись домой к обеду, разузнал у Ольги, продаёт ли кто из соседей подержанную мебель. На новую денег у меня не было. Вечером же мы с Рыжим встретились на складе, чтобы обговорить организационные вопросы. Решили, что Бульдог будет работать у меня. Я хотел и Медяка забрать, но Рыжий отказался наотрез: его предприятию тоже требовалась охрана.
Неделя эта оказалась насыщенной. Пришлось побегать по инстанциям, чтобы оформить фирму, утрясти план со строителями, купить с рук мебель: шкаф и стол. Стулья повезло достать бесплатно. А вот сейф, который я так же собирался установить в офисе, мне пока был не по карману.
Вместе с тем я возобновил тренировки. Снова повесил мешок в подвале заброшенного больничного корпуса и принялся упражняться по утрам, пока на складе никого не было. Физическую форму и бойцовскую технику терять не хотелось. Вместе с тем продолжил практиковать работу с энергией. Учился вызывать её, гасить, применять по-всякому. Теперь я имел гораздо больше времени на свои занятия, чем когда пахал на заводе.
Всё это время я ждал, что вот-вот ко мне домой явится полиция. Но она не приходила. Зато возле обувной фабрики, в подвале которой располагался моя будущая школа, я начал периодически замечать старый чёрный седан. Он обычно стоял метрах в пятистах от входа, на обочине на противоположной стороне улицы, где были частные дома. Машина, конечно, могла стоять по какой угодно причине (может, владелец жил в одном из домов), но на почве последних событий у меня разыгралась паранойя, и присутствие этого авто напрягало. Ещё больше появилось подозрений, когда я увидел ту же машину возле дома: проехала рано утром под окнами.
Не забыл я и о свидании с Таней. На этот раз всё обошлось без эксцессов. Я купил цветы, от которых девушка оказалась в восторге, и мы пошли в театр. Он тут был один и стоил не очень дорого, дешевле, чем поход в ресторан. Я сидел скучал, а вот Тане представление понравилось. В театрах она тоже ещё не бывала. По завершении спектакля мы, как и тогда, отправились гулять в сквер у пруда. В городе это оказалось единственное подходящее место для прогулки. Я не собирался поднимать серьёзных тем, похвастался своими начинаниями, расспросил, как на работе дела, но вскоре разговор зашёл о том, почему Таня выбрала медицину.
- Знаешь, я очень хочу людям помогать, - призналась она. - Вокруг так много страданий, должен же быть кто-то, кто облегчит их? А ты что хочешь в жизни?
Такого вопроса я не ожидал от бедной, полуграмотной девушки, он заставил меня крепко задуматься. А действительно? Прежде я бы ответил, что защищать Родину, но Родина осталась там, а тут был чужой и опасный мир, в котором каждый сам за себя и в котором у меня нет ничего родного.
- Наверное, справедливости, - сказал, наконец, я. - Мне не нравится, что творится вокруг, не нравится, что людей грабят, не нравится, что рабочих заставляют трудиться без выходных, избивают и увольняют по любому поводу, не нравится, что этим городом заправляет всякая шваль. Я бы тоже хотел сделать что-то, чтобы мир вокруг стал лучше. Но пока, как видишь, приходится просто выживать.
- В тебе есть благородство, - заметила Таня. - Ты больше напоминаешь дворянина, чем простого человека. И побуждения у тебя хорошие. Но прошу, будь осторожнее.
Когда начали опускаться сумерки, я отвёз её в общагу. Условились о следующей встрече. Я же, вернувшись домой, задумался о финансах, которые испарялись на глазах. После закупки инвентаря и стройматериалов для ремонта, я оказался почти на мели. Брать ссуду в банке не хотелось (да и не дали бы), трясти с Рыжего тоже пока не собирался: его жалкие четыреста рублей сбережений большой погоды не сделают. Выход оставался один: приступить к пункту два моего плана, но для этого нужны были люди, а Рыжий пока так и не нашёл тех, кого я просил.
А заключался этот пункт в том, чтобы обнести бывший патронный завод, где Капитан хранил оружие. Осталось только улучить момент, когда туда приедет очередная партия, спереть её и продать. Сущие пустяки, одним словом. Были лишь две трудности: первая - спереть, вторая - продать. И если с первой я примерно понимал, как справиться, вторая пока что казалась непреодолимой. Я даже не представлял, куда в этом мире можно загнать партию оружия. Но на данный момент это был единственный вариант быстро поднять крупную сумму и решить все финансовые проблемы, а заодно вооружить свою будущую команду, которая пока была только в проекте.
Утром, облачившись в свой прежний "пролетарский" наряд, я пешком направился к заброшенному предприятию. Снаружи всё выглядело спокойно: ворота заперты, никакого движения. Но мне надо было знать, что происходит внутри: хранятся ли там ящики с оружием, сколько человек охраны. Обошёл забор по периметру, продираясь сквозь заросли, даже сюртук чуть было не порвал. Дыру, через которую я лазил прежде, уже заделали, так что следовало найти иной способ попасть на территорию.
Возле ограды росли деревья, я забрался на дуб, но с него оказалось сложно что-то разглядеть: обзор закрывал ближайший цех. Не найдя иных вариантов, я решил следить за воротами. Весь день околачивался поблизости, но за это время ничего не произошло. Я уж подумал, что за забором никого нет, но когда стемнело, к воротам подъехал легковой паромобиль и скрылся на территории. Через несколько минут он выехал обратно. Понаблюдав ещё некоторое время за предприятием и не обнаружив больше ничего интересного, я отправился домой. Зачем приезжала машина, я не знал: может, пересменка, может, проверка или ещё что-то в этом роде. По крайней мере, теперь я знал, что внутри есть люди, а значит, есть чего охранять. Показалось странным, что они так конспирируются, особенно если учесть, что Капитан в городе царь и бог, и никто ему не помеха. Но видимо, основания имелись.
Когда на следующий день я пришёл в свою будущую школу после утренней тренировки, тут работала бригада. Мужики штукатурили зал. Офис уже был готов: небольшая аккуратная комнатка, покрашенная в светло-зелёный цвет, выглядела уютно. Проверив, как движется ремонт, я устроился за столом в кабинете и принялся размышлять о будущем. Но думалось плохо, и я решил снова поехать к бывшему патронному заводу, но тут вломился Рыжий. Выглядел он взбудоражено.
- А ты знаешь, что в Нижнем творится? - с порога спросил он.
- Ну? Что-то интересное?
- Ещё бы! Там опять бояре поссорились. Все газеты об этом пишут. Полгорода в руинах! Мясорубка та ещё.
- Да ладно? Что произошло-то?
- Сам почитай. Я от пацанов слышал, не знаю подробностей. Я вообще по-другому поводу к тебе: нашёл тех, кого ты просил, - парень взял стул сел у стола. - В общем, так. Мужик есть один на южной окраине. Говорят, давно зуб на капитана точит. Я сбегал к нему. Он не против встретиться. Только на нейтральной территории. Договорились сегодня в пять в сквере у пруда.
Весть эта была как нельзя кстати. Теперь оставалось надеяться, что это не подстава какая-нибудь и что этот мужик окажется полезен в деле.
По дороге я купил свежий номер "Арзамасского вестника": интересно всё же узнать, что мои бывшие родственнички творят. Я давно не читал газет - не до этого было. Но такую новость пропустить не мог.
Оказалось, произошло столкновение между Барятинскими и Птахиными, которых поддержали дворяне Бобриковы. Точной причины известно не было, более того, участие в конфликте Птахиных для общественности стало неожиданным, ведь Барятинские и Птахины находились в родстве. Высказывалось предположение, что причиной могла стать безвременная кончина четыре дня назад боярыни Елены Филипповны Барятинской, бывшей Птахиной. Птахины обвинили в этом Барятинских, и всё завертелось. "Так стоп, - подумал я, - а не моя ли это матушка? Она же вроде как из рода Птахиных".
Рыжий, мягко говоря, преувеличил масштаб трагедии: в Нижнем разрушений не было, пострадало только поместье Кстовское, принадлежащее моему бывшему роду, а оно находилось за городом. Так же в ходе столкновения погиб глава рода Птахиных, Филипп Андреевич, и один из его сыновей. Император же высказал неодобрение и призвал роды к миру. Вот и всё, что писала газета о данном инциденте.
Мы с моим компаньоном приехали на встречу заранее. Я порасспрашивал о человеке, с которым предстояло иметь дело. Звали его Лаврентий Сергеевич. Прежде он долгое время работал на металлургическом, был уволен из-за каких-то разногласий с начальством, а сейчас держал кузнечную мастерскую. Про него шла молва, что он иногда помогает уволенным с заводов, а к местной верхушке настроен отрицательно, и даже имел из-за этого какие-то тёрки с полицией.
Ровно в пять на тропинке показались трое. Впереди шагал коренастый человек преклонного возраста с крупной головой, мощным торсом и сединой в волосах. На носу у него были круглые очки в тонкой оправе. За ним шли два крепких молодца рабочей наружности.
Оставив своих людей неподалёку, мужик подошёл к нам:
- Значит, это ты - Барчук? - спросил он, в упор глядя на меня поверх очков. Смотрел он изучающее, пристально, будто насквозь проглядеть пытался.
Я представился, он - тоже.
- Прекрасно, - сказал Лаврентий Сергеевич. - И у тебя ко мне дело?
- Верно.
- Пройдёмся, потолкуем наедине.
Мы пошли по дорожке вдоль пруда. Лаврентий Сергеевич стал интересоваться, кто я и откуда приехал, пришлось рассказать.
- Купеческий сынок и хочет у нас развернуть коммерцию? - хмыкнул он скептически, глядя на меня поверх очков. - Любопытно. Не тот город ты выбрал, парень. Тут не развернёшься. Либо работаешь на местных авторитетов или дворян, либо тебя однажды найдут с простреленной башкой. Тут так всё устроено.
- Насколько я слышал, вас не очень устраивает такое положение вещей.
- Никого не устраивает, - произнёс серьёзно Лаврентий Сергеевич. - Но жить как-то надо. Чем промышляешь?
Я рассказал, что собираюсь открыть боксёрскую школу.
- Вроде, купеческий сын, а смотрю, ни рожна в коммерции не смыслишь, - с упрёком покачал головой Лаврентий Сергеевич. - Не пойдёт такое тут. Впрочем, дело твоё. От меня-то что хотел?
- Надо грузовик, - сказал я, - пять тонн, не меньше. Пять-шесть крепких парней. Доставить некоторый груз из одной точки в другую.
- Что за груз?
- Оружие. Огнестрел.
- Но есть подвох, да?
- Есть небольшая трудность. Груз принадлежит нашему общему недругу и находится на закрытой территории. Но это я беру на себя.
- Я понял, - кратно ответил Лаврентий Сергеевич. - Машина есть, пятеро парней есть. По сотке на рыло всем, включая меня. Шестьсот рублей. Половину - до, половину - потом.
- Будет, - так же кратко сказал я, хотя от озвученной суммы мне чуть плохо не стало. Придётся всё-таки трясти Рыжего.
Условились, что послезавтра я сообщу место и время операции, и разошлись. Лаврентий Сергеевич произвёл на меня благоприятное впечатление: говорил прямо и по делу, трепаться не любит. Если его люди себя хорошо зарекомендуют, можно задуматься над более тесным сотрудничеством.
Когда мы с Рыжим отъехали от сквера, за углом ближайшего дома я снова заметил чёрный седан.
- Мне кажется, за нами следят, - сказал я своему компаньону, - я постоянно вижу один и тот же чёрный седан. То возле фабрики стоит, то мимо дома проедет. Сейчас, вот, опять.
- И кто это? Полиция? Или может... - Рыжий не договорил, но было и так понятно, о ком идёт речь.
Я сомневался, что следят люди Капитана. Вариант с полицией казался более вероятным. Полиция была в курсе драки у завода и запросто могла на меня выйти. А прошлое у меня - темнее некуда, ведь никакого обнищавшего пензенского купца Петрова, чьим сыном я по легенде являлся, скорее всего, в помине не существовало. Могли ли стражи правопорядка заподозрить, что у меня есть необычные способности? Вполне. А я даже не знал, что грозит простолюдину, обладающему таковыми.
- Не знаю, просто будь осторожен и смотри по сторонам, - сказал я Рыжему.
Высадив парня у заброшенных больничных корпусов, я отправился к территории патронного завода. Этой ночью снова предстояло вести наблюдение.
Глава 13
В день перед операцией я открыл Рыжему свой план, и у моего компаньона глаза полезли на лоб.
- Ты хочешь грабануть Капитана? - изумился он. - Твою ж мать! Это пипец рискованно. Ты понимаешь, что будет, если Капитан прознает?
- Поэтому я и предпочитаю поменьше болтать, - ответил я.
Мы сидели в кабинете. В зале за стеной до сих пор шли работы, но уже менее чем через неделю я планировал открыть заведение.
- И как ты хочешь это сделать? Ты уверен, что там оружие? В конце концов, куда его продавать собираешься?
- Спокойно. Не тараторь. Нам нужно встретиться с твоим Лаврентием Сергеевичем, и я расскажу о своей задумке. Хранить будем в заброшенном лагере. А по поводу последнего... В Нижнем у меня кое-какие связи есть - разберусь.
Рыжий почесал затылок. Чувствовалось, что ему непросто идти против местной банды. Боится.
Тут в коридоре раздались шаги. Чёткие, быстрые. Я насторожился. Первым делом подумал, что полиция. Дверь распахнулась. На пороге стояла Катрин.
Она была одета в свою дорожную кожанку, как и в тот день, когда мы едва справились с похитителями. На плече висел карабин, на поясе, в кобуре - револьвер.
Рыжий так и замер, уставившись на девушку. Да и я тоже: кого угодно ожидал сейчас увидеть, даже самого Капитана, но только не её.
- Так, ты пошёл отсюда, - велела она Рыжему.
- Чего ты тут делаешь? - только и смог вымолвить я.
Рыжий спешно ретировался. Тут все понимали: если человек увешан оружием с ног до головы - значит, он либо полицейский, либо военный, либо боярский дружинник. Ни на полицейского, ни на военного Катрин не походила. Оставалось - последнее. А когда боярский дружинник что-то приказывает, самое разумное, что может сделать простолюдин - поскорее исполнить это, не задавая вопросов.
- Неплохо устроился, - сказал Катрин, осматриваясь и присаживаясь на стул, на котором прежде сидел мой компаньон. - Времени, гляжу, даром не терял.
- Время - деньги, - ответил я. - Не ожидал тебя увидеть. Как ты меня нашла?
- Это было несложно. Я ж знаю, где живёшь. Ольга сказала, что ты - здесь. Дела в гору идут?
- Сам решил, или посоветовал кто? Впрочем, неважно. Я к тебе с вестью. Плохой вестью...
- Я уже знаю, - я сделал печальное выражение лица, пытаясь изобразить скорбь по матушке, которую ни разу в жизни не видел. - В газетах писали. Но как это произошло? Почему?
- Барятинские утверждают, что это была остановка сердца.
- А на самом деле?
- Мы полагаем - убийство. Вначале твой дед решил убрать тебя, потом, через месяц - твою матушку.
- Но зачем?! Ты мне объяснишь, что за хрень вообще творится? В Нижнем какая-то война идёт, пишут, что глава вашего рода погиб. Может, расскажешь, наконец? Мне надо знать правду.
- Спокойно, Миш, - мягко сказала Катрин. - Всё расскажу. Для этого я здесь. Секреты хранить больше не имеет смысла. Дед твой считает, что ты незаконно рожденный, что матушка твоя согрешила, и понесла тебя от простолюдина. Вы оба для него - пятно позора на роду. Он ждал, пока тебе исполнится семнадцать, и ты официально перестанешь быть частью рода, чтобы не пошло лишних толков. Но как видишь, всё обернулось иначе.
- Но какой смысл меня убивать, если я всё равно больше не принадлежу роду? Какое теперь это имеет значение?
- Ты же знаешь своего деда: он человек старой закалки. Для него это позор, а позор можно смыть только кровью.
- Да-а-а, - протянул я, - Как всё сложно, оказывается. И что, это правда? Я действительно незаконнорожденный?
- Твоя матушка всегда это отрицала. Но и Барятинские, и Птахины уверены, что это так. Говорят, в том месяце, после которого она обременилась тобой, Елена Филипповна отдыхала в Крыму. А когда в десять лет у тебя не проявились родовые черты, и ты не смог овладеть чарами, твоему деду стало окончательно понятно, что ты - не потомок рода.
- Так себе новости, скажем. Печальные.
Моя рука лежала на столе, и Катрин заботливо взяла её:
- Понимаю, тебя тяжело сейчас, - сказала девушка. - Впрочем, изгнание ты пережил, а это было гораздо труднее. Как сам вообще?
- Да так. Неплохо. Старую жизнь иногда вспоминаю, тоскливо становится немного, - тут я не соврал. Я действительно до сих пор не мог избавиться от воспоминаний о своём мире, который теперь казался лишь сном.
- Признаться, удивлена, что ты так быстро освоился. Елена Филипповна была уверена, что тебе тяжело придётся.
- И поэтому засунула меня в эту дыру? - усмехнулся я.
- Это идея Филиппа Андреевича. Матушка твоя ничего не могла поделать. Она пыталась упросить его, чтобы я присмотрела за тобой первое время, но Филипп Андреевич не позволил, сказал, пусть сам жить учится. Не ошибся: тебе и правда на пользу пошло.
"Если бы, - подумал я. - Не то Михаилу на пользу пошло, совсем не то..."
- Ладно, это дела прошлого, - сказал я. - Дальше-то что? Мой дед знает, что я жив? Мне грозит опасность? Что произошло в Нижнем?
- Когда умерла Елена Филипповна, мы с наёмниками Бобриковых предприняли атаку на ваше имение. Мы обстреляли дом, но старик Барятинский ударил воздушной волной. Филипп Андреевич и его старший сын шли в авангарде и погибли, не успев поставить защиту. Кое-какая техника пострадала. Нам пришлось отступить.
- И сколько это будет продолжаться? До полного истребления?
- Не знаю, Миш. Вопрос этот не ко мне. Государь вмешался, требует прекратить вражду. А оставшиеся Птахины жаждут мести. Я не думаю, что тебе грозит опасность. Но будь осторожнее. Молодой Загорский - друг семьи Бобриковых, а никто не знает, как далеко может зайти твой дед.
- Весело у вас...
Катрин полезла за пазуху и извлекла оттуда упитанный конверт. Положила передо мной.
- Вот зачем я здесь, - сказала она. - За неделю до своей кончины Елена Филипповна вручила мне его. Словно чувствовала... Хоть и не верила, что Барятинские поступят подобным образом. Просила отдать тебе, если с ней что-то случится.
Я взял конверт, задумчиво повертел в руках:
- Там ответы?
- Надеюсь. Что ж, пожалуй, мне пора.
- Подожди. Просьба есть. У тебя есть на примете люди, кому можно продать небольшую парию оружия? - спросил я прямо.
На лице Катрин было написано недоумение.
- Ты во что ввязался? - спросила она строго. - Откуда у тебя оружие?
- Пока не откуда. Это так на будущее. Вы же ведёте войну, верно? Ну и, наверняка, среди ваших есть люди в теме.
- Не к добру ты это затеял, Миша. Зачем идёшь по такому пути? - слова эти прозвучали как-то уж очень нравоучительно.
- Деньги нужны, - пожал я плечами. - Да ты не переживай. Риски есть, конечно, но где их нет? Ты бы знала, какая ерунда тут в городе творится, и чего мне стоило выбить хотя бы этот зал.
- Ладно. Это твоя теперь жизнь. По старой дружбе постараюсь помочь, чем смогу. Сколько продать хочешь?
- Пока не знаю, в том-то и дело. Может, сотню ружей, может - две, три... Сейчас сложно сказать. Мне нужен человек, с которым могу связаться в случае необходимости. У тебя есть нужные каналы?
- Придумаю что-нибудь.
- Как с тобой связаться?
Катрин достала ручку и прямо на конверте написала адрес:
- Отправь сюда телеграмму. Как смогу, приеду сама.
Когда Катрин ушла, я некоторое время крутил в руках конверт и думал. Разборки родов меня пока мало касались, да и собственное происхождение - тоже, но всё же что-то во мне не могло остаться безучастным - я чувствовал это. Возможно, отголоски прежнего "я" не давали покоя.
От размышлений отвлёк Рыжий
- Это кто вообще был? - спросил он, с опаской заглядывая в кабинет.
- Я же говорил, связи есть.
- Ни хрена себе, связи! Да она же из боярской дружины, небось! Откуда такие знакомства?
- Это моё дело. Есть связи, и я их использую для нашей общей выгоды. Что-то не устраивает?
- Да не... Всё хорошо, я просто...
Я отослал Рыжего, сказал, что надо побыть одному. Когда он ушёл, разорвал конверт. Внутри лежали бумаги - документы на дом в Москве (она тут всё-таки была), оформленный на моё имя. Ещё там находилось длинное письмо, написанное ровным, красивым почерком - от матушки.
"Мой дорогой Миша..." - начиналось оно. А дальше шла гора информации. Оказалось, я и правда был незаконнорожденным. С отцом моим мать познакомилась ещё в юные годы. Это был военный из императорской регулярной армии, потомственный, но бедный, дворянин. На момент знакомства с моей матерью он только-только окончил офицерскую школу в звании прапорщика. Они полюбили друг друга и встречались втайне от родственников. Потом мою мать обязали выйти замуж, как и полагалось, за отпрыска боярского дома, но не смотря на это, тайная страсть не утихла, мои родители поддерживали друг с другом связь и спустя пять лет встретились в санатории в Крыму, где и был зачат я. А через десять лет после моего рождения мой настоящий отец (к тому времени уже капитан в отставке) погиб. Как именно, сказано не было, но я почему-то догадался, кто к этому приложил руку. Детей у него не осталось, зато осталась недвижимость в небольшом городке к западу от столицы. Моя мать подсуетилась и придержала тот дом за собой, а потом оформила на моё новое имя.
"Я не верю, что Барятинские пойдут на ещё одну подлость, - писала она в конце, - мой род не простит им этого. Но готовиться следует к худшему".
Любопытная история получилась. Он - бравый офицер, безземельный дворянин, она - дама из могущественного рода. Не смотря на все преграды, они продолжают любить друг друга большой и светлой любовью и встречаются в тайне от всего мира... А может быть, всё гораздо прозаичнее: нищий офицер-ловелас потрахивал время от времени влюблённую в него богатую девушку, а потом его за это грохнули.
К сожалению, дворянскую фамилию Савиных (фамилия моего биологического отца) я наследовать не мог. Зато теперь имелась собственная недвижимость в Москве - "небольшом городке к западу от столицы". И это было хорошо. Из этого определённо следовало извлечь выгоду.
Потом я задумался о природе своей силы. Откуда она? Из слов Катрин стало понятно, что у детей боярских родов к десяти годам проявлялись магические способности, а у меня - не проявились, зато сейчас возникло непонятно что. И с чем это связано? Сила унаследована мной от отца? Если нам с Катрин доведётся сотрудничать, я решил всё-таки расспросить её о чарах и своих способностях.
Этим же днём мы встретились с Лаврентием Сергеевичем. На этот раз он сам со своими двумя мордоворотами заехал в мой офис. И мы вместе с Рыжим обмозговали грядущее мероприятие. Я планировал поставить лестницу к забору в дальнем конце территории, тихо пробраться и нейтрализовать охрану, а потом открыть ворота. Рассчитывал, что груз сторожат три-четыре человека, не больше.
- Оружие-то хоть есть у вас, молодые люди? - деловито спросил Лаврентий Сергеевич.
Я ответил, что у меня имеется револьвер. У вот Рыжего и его пацанов (к нам собирались присоединиться Бульдог и Медяк) огнестрела не было.
- Короче, вы трое будете сидеть в машине, - сказал он Рыжему. - Нечего без стволов там делать.
- Какая разница? - спросил я. - Нам в любом случае нельзя стрельбу открывать. Её в городе услышат. Полиция приедет. А может, и люди капитана сидят где-нибудь поблизости за углом.
- Молодой человек, - насмешливо взглянул на меня Лаврентий Сергеевич. - Если, пока будете лезть по кустам, вас засекут, ты предпочёл бы оказать сопротивление или с пустыми руками бегать по закрытой территории, пока тебе в зад пулю не всадят?
С его доводами было трудно спорить. А потому решили, что со мной пойдут парни Лаврентия Сергеевича.
Эту ночь я проторчал возле бывшего патронного завода. Снова в одиннадцатом часу на территорию заехала машина и уехала через несколько минут. Больше ничего не произошло, и я пошёл домой отсыпаться. Следующей ночью мы с Рыжим, Медяком и Бульдогом отправились к кузнице Лаврентия Сергеевича. Я, само собой, оделся попроще и прихватил револьвер.
Здесь, как и было обещано, нас уже ждали Лаврентий Сергеевич, пятеро парней и здоровый трёхосный паровой грузовик с тентованным кузовом. Я немало удивился, увидев знакомое лицо.
- Соловей, ты что ли? - воскликнул я. - Что ты тут делаешь?
- А то! Кто ж ещё? Я - за рулём.
- Так тебя уволили? Или сам ушёл?
- За сходку выперли. Ну и пёс с ними. Я вон купил себе тарантас. Подержанный, правда, но бегает бодро. Вожу разное. В этом месяце по деньгам вышло больше чем на заводе, а житуха в разы лучше - свобода! Ездишь туда-сюда. Прям, как и мечтал.
- А откуда Лаврентия Сергеевича знаешь?
- Так с одной улицы же! Он мне и помог заказчиков найти. Деньжат одолжил на первое время.
Доехав до заброшенного завода, мы оставили грузовик на одной из улиц неподалёку. По сигналу фонаря Соловей должен был заехать на территорию. Я же с четырьмя парнями Лаврентия Сергеевича отправился на тайную вылазку. В кузове лежала лестница, и мы, дотащив её до забора, приставили в том месте, где колючая проволока была оборвана. Я пошёл первым. Забор оказался высокий, выше двух метров. Я залез. Внизу - темнота, ничего не видно. Страшно прыгать. Но делать нечего: повис на руках, отпустил, оттолкнувшись от забора. Приземлился на ноги в густую траву. Притаился, стал ждать. Если услышат - мне хана. Я находился в противоположной от пакгауза части завода, но в ночной тишине звук прыжка мог донестись до сторожей. Прождал несколько минут - никого. Легонько постучал по забору. Следом за мной перебрались остальные четверо.
Мы повязали платки на лица, достали оружие. У двоих были револьверы, у одного - какая-то самоделка, ещё у одного - обрез охотничьего ружья. Серьёзно ребята вооружились. И тут мне стало понятно (хотя подозревать это я начал с самой первой встречи), что Лаврентий Сергеевич - не просто городской кузнец со стажем, он тоже не пальцем делан и, скорее всего, той же масти, что и Капитан, только помельче.
Ночь стояла лунная, и видимость была неплохая. Мы обогнули цех. Выглянув из-за угла, я увидел мирно дремлющего на стуле у ворот пакгауза охранника с ружьём.
Я залез на дебаркадер и подкрался, стараясь не шуметь и опасаясь, что человек вот-вот проснётся. Со всего размаха приложил его по голове рукоятью револьвера. Тот даже не очнулся, сполз со стула. Тут парни подбежали, заткнули ему рот его же кепкой и принялись вязать руки и ноги прихваченной заранее верёвкой.
Ворот было трое, в каждой имелась дверка. Подёргав за ручки, мы убедили, что заперты все, кроме одной. Я приоткрыл её, заглянул внутрь, держа наготове оружие.
В дальнем конце складского помещения, возле двери, ведущей в пристройку, громоздились ящики. Рядом стоял стол, на нём - керосиновая лампа, большая зелёная радиостанция и пара жестяных кружек, за столом дремал человек с газетой. Я хотел прошмыгнуть внутрь, но человек проснулся, взялся за лампу:
- Васька, чего ходишь? - проворчал он спросонья.
Я затворил дверь. Мы притаились у входа. Но скоро дверь открылась снова, и из неё высунулась недовольная морда, в которую тут же прилетел мой кулак. Я бил точно в челюсть, чтобы вырубить наверняка. Мужик шлёпнулся без сознания на пол, и мы вошли.
Больше в помещении никого не было. Мы подкрались к двери, ведущей в пристройку. Я заглянул в неё: на матрасах храпели двое. Мы их растолкали. Проснувшись, те были ошарашены, увидев наставленные на них стволы. Всех четырёх сторожей связали и заперли в подсобке. Теперь можно было снять с лиц платки и заняться делом.
Пока один из парней бегал к воротам подавать сигнал, я принялся осматривать ящики. Их тут было много. Открыл несколько: в одних хранились винтовки, в других - револьверы, в нескольких лежали по пулемёту - станковые, с водяным охлаждением.
Лаврентий Сергеевич, когда увидел такое изобилие, аж присвистнул:
- Если б я знал, какое тут богатство лежит... Интересно только, а откуда Капитан это взял? Не у нашего ли дворянчика спёр с завода? Своего же патрона, поди, обставляет за милую душу.
- Поэтому, наверное, такая секретность, - предположил я.
Медяка отправился сторожить ворота, а все остальные, включая меня и Лаврентия Сергеевича, стали таскать ящики в кузов. Мы занесли три ящика с револьверами, два - с пулемётами, а потом принялись за винтовки. Погрузили, наверное, ящиков сорок, когда зашипела радиостанция.
- Жека, приём, как слышишь? - донёсся голос из наушников. - Прими гостей. Сейчас у тебя человек будет. Жека, почему не отвечаешь? Вы там что, спите? Какого хрена?
Я выключил аппарат.
Мы с Лаврентием Сергеевичем переглянулись.
- Так, парни, - крикнул он. - Всё оставляем и уходим!
Глава 14
Мы погрузили последний ящик, запрыгнули в машину. Я сел в кабину на пассажирское кресло, остальные - в кузов. Между мной и водителем находился железный короб для угля. Перед нами, прямо в кабине - котёл, из которого торчала толстая труба, выходящая на крышу. При езде машина издавала характерный паровозный звук.
Дорога вела через пустырь в частный сектор. Едва мы выехали из ворот, как вдали я увидел свет фар. Кто угодно мог кататься ночью по городу, вряд ли стоило волноваться. Но вскоре автомобиль тот свернул на пустырь - теперь он ехал нам навстречу. Я достал револьвер.
- Мать их за ногу! - воскликнул Соловей. - Неужто, гости пожаловали? Чего делать будем?
- Останови. Я разберусь. Оружие есть? Прикроешь?
Соловей кивнул, стукнул несколько раз по задней стенке кабины и крикнул:
- Мужики, готовьсь! Противник на подходе.
Старый легковой паромобиль остановился. Мы - тоже.
Я спрятал револьвер под сюртук и вышел.
- Эй, вы куда собрались? - крикнул мне из кабины усатый мужик средних лет. - Капитан что, велел вывезти товар?
- Товар? - я шёл к машине. - Да. Планы поменялись. Только что по рации сообщили.
- Ты чего мелешь? Какие планы? Капитан сказал, что тут будете ждать. Э, погодь, а ты кто такой? Первый раз тебя вижу.
Я вытащил револьвер. От машины меня отделяли несколько шагов. Выстрелил в говорящего и, взведя курок левой ладонью, тут же пальнул в лобовое окно в сторону водителя. Из задних дверей выскочили двое с револьверами. Наши тоже вылезли из грузовика. Частые беспорядочные хлопки выстрелов наполнили ночь.
Я побежал на обочину, уходя из света фар. Один из бандитов, принялся палить в меня. Я - в ответ. Первый раз промахнулся, вторую же пулю всадил противнику в плечо. Тот отшатнулся и, схватившись за рану, привалился к машине. А потом и второй бандит упал, сражённый нашими стрелками. Стычка закончилась в считанные секунды.
К машине подошёл Лаврентий Сергеевич. В руках у него был обрез магазинной винтовки. Он передёрнул затвор и добил раненого мной бандита. Затем проверил салон и ещё раз выстрелил в водителя, который так и не выбрался наружу.
- Уходим, быстро, - сказал спокойно Лаврентий Сергеевич. - Сейчас тут вся банда соберётся.
- Подождите, - остановил я. - Патронов нет. Я мигом.
Подбежав к телам, я принялся судорожно обшаривать их. У одного из бандитов нашёл патронташ.
- Барчук, некогда! - поторопил меня Лаврентий Сергеевич.
Он был прав: не время возиться. Но и безоружным оставаться я не собирался. Сняв патронташ, я запрыгнул в кабину грузовика, и мы на всех парах (в буквальном смысле этого слова) погнали прочь от места перестрелки. Соловей смотрел с досадой на пулевое отверстие в лобовом стекле и вздыхал:
- Эх, менять придётся. Хорошо ещё, котёл не продырявили.
Только когда город остался позади, и машина выехала в поле, я вздохнул с облегчением. Погони не было.
- Куда едем? - спросил Соловей.
- До Чуево, потом - в лес, в заброшенную тюрьму. Там рядом.
- Рядом? Тогда лучше объехать деревню, чтоб местные не видели.
Так и сделали. Пришлось дать крюк по полям. Наконец мы оказались на лесной дороге. Свет фар пробивался сквозь темноту, высвечивая заросшую колею, заболоченный лужи и деревья, стоящие чёрной стеной по обе стороны дороги.
Вот, наконец, и ворота. Заехали на территорию. Теперь предстояло снова тягать ящики. Груз я решил складывать в бывшую комнату охраны.
Хорошо пришлось поработать этой ночью. Ныли руки, ноги, спина. Хотелось завалиться прямо на ящики и уснуть, но надо было ехать домой.
Когда работа была сделана, мы с Лаврентием Сергеевичем присели на крыльцо передохнуть. Шёл четвёртый час, начинало светать. Остальные парни сидели возле грузовика, курили, разговаривали.
- Грязно получилось, - досадовал Лаврентий Сергеевич. - Нехорошо. Но ничего, главное, свидетелей не осталось, кто машину видел. У тебя линии сбыта хоть есть?
- Есть - кивнул я.
- Это хорошо, молодец.
- Как думаете, Капитан будет здесь искать? Сколько времени у меня есть?
- Сложно сказать... Вначале он в городе пробивать будет, кто что слышал, кто что знает. Может, на нижегородских подумает. А может, и на это место выйдет. Недалеко, всё-таки. Дня три-четыре должно быть точно. Но больше тебе такое провернуть не удастся. Капитан либо склад сменит, либо охрану усилит. Придётся другие возможности искать.
- Знаю, да и нет желания продолжать. Дело нужно легальное, - объяснил я. Тут вспомнились слова, сказанные Лаврентием Сергеевичем при нашей первой встрече. - Вы говорили, что школа бокса не пойдёт. Почему?
- Почему? Вроде ты, Михаил, не глупый. Сам подумай. Город у нас небольшой, бедный. Два спортзала уже есть. А знаешь, для чего они? Да чтоб подпольных бойцов тренировать и людей Капитана. Всё. Ну, может, пара городских щеглов захаживает, кому заняться нечем. Кому нужен ещё один? А если и открывать, надо в центре, а не на отшибе рабочих кварталов. Мой совет: будут деньги - вложись в другое дело.
- У меня своя техника, - возразил я. - Тайский бокс, кикбоксинг. Слышали о таком? Мне есть чему народ поучить.
- Нет, не слышал. Скажи мне, Миша, ты - кто?
- В смысле?
- В прямом, - Лаврентий Сергеевич смерил меня скептическим взглядом поверх очков. - Ты чемпион какой? Мастер? У тебя сотни боёв за плечами? Нет? Тогда кому ты на хрен сдался? Кого чему ты можешь научить?
- И тем не менее я на спор нокаутировал двоих бойцов Кулака.
- И что? Имя нужно, вот что. А у тебя его нет. Ты вообще тут никто и звать тебя никак. Уж прости мою стариковскую прямоту. Впрочем, если ты действительно такой удалой боец, и Кулак тебе доверит своих пацанов тренировать, глядишь, и не разоришься.
- Ну а что у вас в городе востребовано? - поинтересовался я, слегка приземлённый такой откровенностью Лаврентия Сергеевича.
- Водку гони палёную. Она всегда в цене.
- Так тут же ликёрный завод в городе.
- Да хоть три! Этого добра много не бывает. Палёнка всегда идёт. Ну или опиум покупай у казахов. Но если с опиумом полезешь, Кулак тебе собственноручно шею свернёт. Это тоже его сфера.
- А такое, чтоб народ не травить, есть чего?
- Это уже сложнее. Городок небольшой. Хотя... Можешь попытаться машинно-котельную мастерскую открыть. Копейку какую-то будешь иметь. А школа эта твоя тоже пригодится. Вот толкнёшь оружие - как деньги будешь отмывать?
Прошареным мужиком оказался это Лаврентий Сергеевич. Признаться, я никогда и не мыслил такими категориями. Бизнес, особенно теневой, для меня, простого вояки, был китайской грамотой. Но, как говорится, век живи - век учись.
- Всё, баста, - сказал, поднимаясь, Лаврентий Сергеевич. - Домой пора. Завтра вторую половину налички жду. Да и вообще, заходи как-нибудь в гости, посидим, потолкуем.
Залезли в теперь уже пустой грузовик и поехали в город. Сторожить оружие я оставил Бульдога. Мы с Рыжим решили, что с завтрашнего дня тут будут сидеть двое его мелких пацанов. Понятно, что в случае опасности груз они не защитят и убегут, но так, по крайней мере, я буду в курсе происходящего. В любом случае, мне хотелось как можно скорее избавиться от опасного товара, и я надеялся, что Катрин поможет в этом.
***
Четверо виновато топтались возле ящиков, потирая запястья, на которых виднелись следы от верёвок.
Напротив стоял Капитан и сверлил незадачливых охранников бездушным взглядом своих монокуляров. Кожаная маска, заменявшая ему лицо, не выражала эмоций, но все и так знали, что главарь в гневе. Ведь сегодня ночью со склада на заброшенном заводе украли более сорока ящиков с оружием. Похитители проникли на территорию под покровом ночи, скрутили охрану и вывезли груз, убив в перестрелке ещё четырёх человек. И это накануне сделки, которая теперь была безвозвратно сорвана.
Рядом с Капитаном стояла женщина с короткими жёсткими волосами соломенного цвета и шрамом, проходящим через правую бровь и скулу. Эмилия была одним из подручных Капитана. Никто не знал, кто она и откуда, но ходили слухи, что отношения их с главарём куда ближе, чем просто деловое партнёрство. Она была одета по-мужски в брюки и чёрный приталенный сюртук. Тут же находились ещё трое бандитов - они держались в стороне, не желая попасть под горячую руку разгневанного командира.
- Кто это сделал? - в холодном тоне Капитана сквозила ярость. - Вы видели, кто это сделал? Лица запомнили? Машину?
Сторожа виновато пожали плечами.
- В масках были, - пробубнил здоровяк с синяком на подбородке. - Много, человек пятнадцать.
Разумеется, все четверо сговорились преувеличить количество нападавших: как иначе оправдать столь позорный провал?
Капитан подошёл ближе:
- Кто проболтался насчёт схрона? - процедил он. - Кто из вас, скотов, язык за зубами не умеет держать? А ты какого хрена смотришь? - обратился он к говорившему. - Я тебя напрасно главным назначил? Идиоты! Караул даже нести не в состоянии. На хрен вы мне сдались?