Приезд в прекрасный санаторий...
Приезда день - счастливый акт.
Она пусть жаждала викторий,
Но драм не ожидала, факт.
Скользнула взглядом лица бегло,
Дышала вольностью святой,
А между тем амура стрелы
Слал генерал ей молодой.
В нее впивался оком жадно,
И сравнивал, и узнавал,
В ее движеньях, стане ладном
Породы редкой высший балл.
Привыкший мять эмоций всплески,
Себе на миг не изменял:
Глаза стальные занавески,
В душе растущий мощный вал.
Сквозь строй очков, глаз изумленных
Прошла легко и не спеша,
Не видя взглядов устремленных,
Не слыша шепот: "Хороша!"
Копна уложенных небрежно
Волос, их рыжий цвет. А вид!
Весь облик яркий, мягкий, нежный,
Невольно тянет, как магнит.
Знакомство было тривиальным.
Доступным всем. Не гениальным.
Ей предложил свои услуги:
Чем вам помочь? Или подруге?
Он взялся их к столу вести.
Помог шампанское нести.
Всех за столом смешил Михалыч,
Затейник с шутками седыми.
Шепнул: я Юрь Иваныч
Позвольте знать и Ваше имя?
"Звучит немного прозаично,
нет в нем красот небес и рая...
Я - Александра свет Никична"-
сказала, капельку играя.
Кокетство дар приобретенный
Отточен в битвах за мужчин,
Умелый, тонкий, изощренный
Пленяет простоту и чин.
Люблю словесный блеск сражений,
В них женских прихотей игра.
Ведь существует много мнений,
Как вас, мужчин, свести с ума.
Подсказка: начинай с постели!
Надежный способ, уж поверь!
( Все ж коли прочности хотели -
Пленяйте душу поскорей)
О тех, кто начинал с постели...
Согласна. В этом есть резон,
Как печь ходила у Емели,
так чувствами наполнен звон.
Взяв старый опыт в услуженье.
Откинув стыд, открыв свой клад,
Предъявит дева свое тело,
А с ним объемный вожделенный зад...
Мужчина с торсом Аполлона
Иль замухрышка, но с деньгой,
Хотят любовь такого тона,
Где море чувств, а страсть рекой
Плевать, что прелести красотки
другой уже азартно мял,
что чувства от избытка водки,
А сердца пыл давно увял.
Не до того! Ждет обновленья.
В голышке ищет торжества.
Постигнув все совокупленьем,
Он уяснит как дважды два,
Что путь далек до совершенства...
Пускай такой не насмешит,
Познав не раз уже блаженство,
За новым вскоре поспешит.
Стать пуританкой? Не хотела.
Любовь... Но не раба ее.
Хочу, чтобы любовь звенела,
Природа брала бы свое,
Чтоб дух и плоть слились навечно,
Рождая чувств ответный зов,
А не скакали бы беспечно
И не съедались как вкуснейший плов.
Все понимайте так, как надо,
Не примеряя на себя,
Считая, что любовь награда,
Когда бы не вошла в тебя.
Александрин ( она же Аля)
Знакомого вдруг обрела
И, если карты не соврали,
Поклонником обзавелась.
Она шагала в ногу с веком,
Была передовой и проч...
Но слабости владеют человеком,
Особенно в такую ночь.
И началось-то все с забавы,
Хотели встретить Новый Год.
Никто не ждет любовной кары
и веселится без забот,
Кругом сидели дипломаты,
Кого дороги вдаль зовут.
Они ведь так же, как солдаты,
Жизнь и покой наш берегут.
Звучали речи, анекдоты,
Шпигуя за столом пустоты
Меж песней, юмором живым,
Неповторимым и родным.
Бокал нальем за уходящий,
За отшумевшую войну,
Чтоб вихрь военный леденящий
Не тронул жертву ни одну,
Чтоб тишь покой наш охраняла,
А дети спали в колыбели,
Чтоб роща желтый лист роняла,
А нас будил лишь шум метели.
Коль сказан тост у русских - пьют...
Уходит тяжесть напряженья,
Из тел исходит притяженье.
Слетает вековой запрет...
Нам отпуск для того дают,
чтоб средь чужих нашли уют
И вместе с отдыхом, леченьем
Узнали б легкое волненье.
Я не за связь, а лишь за флирт,
Рождаемый под сенью мирт,
Напутствуемый профсоюзом,
Не рвущий брачные союзы!
К утру пришел покой и сон.
У всех ли крепок будет он?
Александрин спала спокойно.
С утра собой была довольна.
Лениво книжку полистала...
Почистить перышки взялась.
Заря давно уж занялась...
Искрились снежные вершины,
Луч веселился на плешинах
Энтузиастов пожилых,
Зарядкой утром занятых.
В окно понаблюдав картину,
Она письмо черкнула сыну,
Друзьям открытки набросала
И красотою гор дышала.
Картиной прошлого полна -
Все видела впервой она:
Дом Лиговской от снега сед
Смотрел печально Але вслед.
Эфира прежний властелин
Среди камней совсем один
Через решетку в даль глядит,
О прежней вольности скорбит.
Парк кисловодский очень ярок!
Воспринят Алей как подарок.
Морозец легкий веселит
И мысли грешные родит.
Нам мыслей грешных строй не нужен.
Мы с Алей поспешим на ужин.
На ужин позже всех придя,
Она не встретила тебя,
Герой, негаданно пропавший,
Снег утром рьяно убиравший,
(Привычка? Или удивить?
Привлечь внимание, прельстить?)
Два целых дня она скрывалась,
Но встреча, ясно, состоялась.
Голубоватый сумрак пал,
Снежок скрипит под ножкой быстрой.
О! Кто из нас не замирал,
Шагая по тропе искристой!
Он не на шутку изумлен
Ее умением держаться,
Быть ровной и не обольщаться,
Он все сильнее увлечен,
Не уставая восхищаться,
И рыцарски ей поклоняться.
Читает Шелли по-английски
И тут же перевод дает.
Он отрекается от "Плиски"
И гонит страсть вперед, вперед...
В нем просыпается мужчина
Без фанаберии, без чина.
Он хвалит Кисловодск, Кавказ,
Поет романс "Я встретил Вас",
Игрою на рояле изумляет
И прочно Алю приручает.
Она берет Экзюпери -
Он наизусть его читает,
Заговорит о Навои -
К нему давно любовь питает.
Картины Форли, Тициана
Он видел в залах Ватикана,
Смотрел на фрески Рафаэля
И знал особый привкус эля,
Добротные сухие вина
вкушал в гостях у Хо-Ши-Мина,
А вот о том, что генерал,
лишь в день отъезда ей сказал.
Бегут деньки, летят часы...
Уже мелькнули три недели.
И кисловодские красы
Порядком многим надоели,
Зато влюбленные клянут
Спешащих стрелок бег слепой
И каждый миг своих минут
Считают роскошью большой.
В знак добрых чувств и уваженья
(Сказать не страшно - преклоненья!)
Александрин свой стих читает,
Его конечно посвящает
Тому, кто чувства пробудил,
Любовь ей в 35 открыл.
Она знавала поклоненье,
Сердечный трепет увлеченья,
Но легкий дым любовных чар
Не разжигал в груди пожар.
Лунная поляна.
Расступись! Идет гулянье -
Дуб танцует на поляне,
Подбоченясь и смеясь,
То с притопом, то вертясь.
В лунном свете все искрится,
Луч на ветках серебрится
В каждом листике дрожит
И мелодией звучит.
Вновь напев неуловимый
Наполняет тишину,
Эхо - музыкант игривый -
Ударяет о волну,
Звезды звучно и лукаво
Множат тему, вторят ей.
Все цветы, деревья, травы
Зажжены мелодией.
Присмотрись: какое диво!
В этих звуках при луне,
Озираясь чуть пугливо,
Звездный мальчик на волне.
Он в других мирах нетленных
Столько подсмотрел чудес,
Но нигде во всей Вселенной
Не звучал такой вот лес!
Конечно, Юра, сказку эту
Я сочинила Вам сама.
И жду похвал. Ведь не глупа!
Другой такой, пожалуй, нету.
Я так люблю Экзюпери!
В нем бездна вкуса, упованья...
Ходил, работал и творил,
Оставив имени звучанье,
Загадку гибели и ожиданье...
- Да, ожиданье, Аля. Браво!
Не все умеют ожидать.
А если я раскрою правду
Вы захотите... убежать?
- Не понимаю. Вы -Лжеюрий?
Вы - призрак, солнечный обман,
Мираж, мой выдуманный царь,
Фантазия прошедшей бури?
- -А ревность, Аля, что? Дурман ?
Что делали ревнивцы встарь?
- Дуэль, мой сударь, все решала.
-Да, чью-то жизнь дуэль кончала,
А я всю жизнь веду дуэль...
- Загадки, Юрий, все загадки?
- Нет, Аля, ты уж мне поверь
Не для меня плод сердца сладкий.
- Взгяни мельком: там...
- Эти двое?
Причем они? Я не вполне...
- Сейчас сама ты скажешь, кто я.
Всегда, всегда они при мне.
- Охрана? Вы... Кто ты? Не мучай.
Не генерал же, боже мой!
- Да, Аля, именно тот случай.
- Но как же так, за что? Постой...
- Я слишком, Аля отключился,
Себе немного изменил.
Прости за то, что позабылся.
"Держись в узде!"- шеф говорил.
- Окончен санаторный срок -
Твержу все утро как урок.
Ты помнишь роль Гертруды?
Не то... Послушай из Неруды:
" Простите, что мои глаза светились
Лишь тусклым светом океанской пены;
Простите, что мое пространство без
гавани, без края, без конца...
За мой напев щемящий монотонный,
и за слова, как сумрачные птицы,
как живность меж камней, как неутешность,
студеной вечно девственной планеты.
Простите за абсурд приливов,
вечное движенье воды, камней и пены.
Поймите: я - малая частица мирозданья
всегдашней дали, чьи колокола
ее кроят и множат в зыбких волнах,
часть тишины, чьи водоросли молча
опутывают тонущий напев."
- И это все? Нет песни горше...
- Я не могу сказать Вам больше.
Понаблюдайте, Аля, ель.
Стоит, в росинках утопая.
Пережила пургу, метель,
Забыла ВСЕ, с лучом играя.
Вглядитесь: капли, омывая,
Уносят прошлое и поделом!
Нет, Юрий, ель не понимают -
Она рыдает о былом.
- Два взгляда на предмет капели?
- А что другого Вы хотели?
Остался час до расставанья,
Давайте прекратим гулянье.
Оно сегодня вдруг не получилось.
- Забудьте обо всем, что приоткрылось...
Виной всему...
Виновных, Аля, нет.
Пошли наверх. Настал обед.
Шутили мило за столом,
Не думая о будущем, былом.
- Настал прощанья час.
Пройдем с тобой в последний раз -
шепнул он белыми губами.
Она смеялась со слезами.
Горчайший час любви прощанья
Без слез, без ласк, без обещаний,
Где все запрятано в глазах.
Пустые шутки на устах,
Смешок спасительно отвратный
И взгляд друзей, увы, превратный.
И все...
Круги поплыли...
Земля бежала из-под ног.
Душа и сердце враз заныли.
Ей так необходим был бог,
который в трудный миг спасет,
поддержит, скроет, не обманет,
от глаз кинжальных отведет
и за тебя горою встанет.
Нашелся друг - Вадим Большов -
Он под руку ее схватил
и бережно от глаз укрыл.
" Все кончено" - шептали ели
И выжидательно смотрели.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Промчался год со дня событий.
Все изменил в ней этот год.
Надежд на встречу не питает -
Супруга напрочь отвергает.
Довольно часто в этот год
Звонок таинственный идет.
Межгород? Да. Соединяю.
Не слышу... Что же вы молчите?
Кто вы? Откуда? Заклинаю.
Прошу вас - трубку положите.
Ошибка? Я не понимаю.
И чтоб она не повторяла,
Молчала трубка. Все вбирала,
Дыханье слышала она,
А голоса вот - никогда!
Поговорив сама с собой,
Бросала трубку на покой.
- С ума, наверное, схожу?
Нет, больше трубку не возьму -
Решала Аля каждый раз.
Звонок - все вылетало враз.
Потом молчанье наступило
И Саша очень загрустила...
Приезд в прекрасный санаторий.
Приезда день - счастливый акт.
Надежда зрела на повторы,
Но их не получилось - факт.
Нет ни его, ни тех... из свиты.
Чужие лица - новый круг,
Все карты Александры биты.
Лишь ели прежние вокруг.
Все в памяти перебирая,
По кругу ходит не спеша.
Мужчина молча наблюдает:
Всегда одна, а хороша!
Через деньков четыре - пять,
Понаблюдав и пораскинув,
Решил он к делу приступать.
К ней напрямую бодро двинул.
- Вы ожидаете здесь чуда?
Так я волшебник с местных гор.
Скажите, родом Вы откуда?
Я приготовлю заговор.
Заговорю от чар, от хвори,
От недугов, от властных глаз,
От сновидений, тяжкой доли...
Не думайте - не Ловелас!
Не против, если я при Вас,
Как день, как солнце, как Кавказ?
Он был упорным, продолжая,
Идти с ней в ногу и молчать.
Так каждый день сопровождая,
Старался шуткой развлекать.
Он звал ее упорно "пани"
(Ясновельможная притом!)
- Не знаю я , кто Вас так ранил,
Но можете сказать потом,
Конечно, если захотите,
Открыться трудно - промолчите,
Не думайте, я не любитель
Сердечных тайн. Не из повес!
Всего лишь скромный сочинитель,
Сценариев, стихов и пьес.
В Орле поют и мои песни.
В Орле живу, но мир так тесен.
В речах, манере и фигуре
Порой угадывался Юрий.
К несчастью, Петр не понимал,
Что отраженьем чьим-то стал.
Орловский сочинитель Львов
(был бонвиван семидесятых!)
Рад! И окончательно готов
Войти теперь в ряды женатых.
Он обновил свой туалет:
Ботинки с узкими носами,
Пиджак с иголочки, жилет...
Но, главное, пленял речами.
Знал наизусть Рембо, Шекспира,
Толстого Льва боготворил.
Звучала собственная лира:
Читал стихи, что сочинил,
Прилично пел он под гитару
И под рукой аккорд звучал:
В Орле один. В Вас встретил пару -
И в брак вступить с ним предлагал.
Душевный мир был ей созвучен,
И знаний клад одушевлял.
Он не был, как иные, скучен
И Юрия напоминал.
Год в переписке. И какой!
Что ни письмо, то... Боже мой!
Изысканность речей и стиля
Ее всецело покорила.
В очередной ее приезд
Они вошли в чужой подъезд,
В квартиру, снятую Петром,
Седым морозным декабрем...
Да, сексуальная проблема -
Сложнейшая из сложных тема!!
Настало утро... Львов дрожал,
Мечтал о встрече у нарзана.
Он у бювета долго ждал,
Решив, что вышел слишком рано.
Напрасно в номер к ней стучал.
Пуст холл, а также и веранда.
Нигде ее не отыскал,
Исчезла, скрылась ЕГО САНДРА.
Он Сандрой Алю называл,
Одну из пьес ей посвящал...
Сонет рождался о любви.
О высочайшей, словно пики.
В душе звенели соловьи,
Пылали нежной Сандры лики.
Вдруг голос... Смех... Вот из-за ели
Глаза в глаза... И не одна!
Поклон отвесил еле-еле,
Но не ответила она.
Презрительным окинув оком,
Гримаску скорчила в лице.
Вот повернулась как-то боком,
Остановившись на крыльце,
Верней на лестнице широкой,
Ведущей от него туда...
С ней рядом шел джентльмен высокий.
Одет, причесан - хоть куда!
Ни объяснений, не записок,
Ни встреч, ни утренних "Бонжур!"
Петр продолжал печальный список
Тех, кто отвергнут. Зол и хмур,
Стихи минорные слагал,
Где в грязи плотской обвинял.
Всю понимая сложность мук,
Нырнув к интимнейшей странице,
В Песнь Песней фальшью выдал звук,
Считая Сандру ученицей.
В Орле лечился от печали
Он чтеньем лекций по морали...
Прошли не год, не два, а восемь.
Боль притупилась, залегла...
Пришел ноябрь. Глухая осень...
В Москву приехала она.
В Большом прослушаны новинки,
Покупки сделаны, и вот
Друг детства (отмечал поминки)
Ее на кладбище ведет.
А где могила Шукшина?
Давай потом пройдем туда.
Идут, беседуют, глядят
И чьи-то судьбы обсуждают.
Вдруг... "Стоп, молчи, идем назад."
Остановившись, замирает...
Почти без чувств, вперив глаза
На фото, а потом на строки,
Упала на скамью она
И, зарыдав, уткнулась в руки.
- Ты разве генерала знала? Откуда?
- Я с ним отдыхала. Трагически погиб.
(Уныло надпись говорит.)
Вопросов друг не задавал.
Друг настоящий. Он молчал.
1981 - 1989 г.г.