Чемодан был привязан к Ручке всеми фибрами своей души. А она такая вертлявая особа - хоть оторви да брось. Но куда же им друг без друга?
Вентилятор крутился как угорелый, а в характеристике ему записали: "Работал с холодком".
- Не трудно? - спросило Начальство.
- Втянулись, - ответил Живот.
Жили-были два Сапога. Не блестяще жили, но вполне прилично. А потом вдруг решили, что сапог сапогу - не пара, и разошлись. Что их ждет? Одинокая старость, внутренняя пустота...
Полену давно хотелось острых ощущений, и оно лишь пискнуло, развалившись под Топором.
Дверь замкнулась в себе. Что делать? Неповоротливый ключ только бородку почесал.
- Нажмем! - гаркнул Ломик.
Нажали. Дверь совсем перекосилась. А ведь был другой выход.
Сплетничают, что у Бильярдного Шара не все гладко...
- Сыро, - сказал один Редактор и положил рукопись на печку.
- Слишком сухо, - сказал другой Редактор и полил ее водой из графина.
- Огонька не видно, - вздохнул третий Редактор и чиркнул спичкой...
Рукописи отсюда не возвращались.
- От этой работы уже голова кругом идет, - проворчал Гаечный Ключ.
- И ноги заплетаются, - добавил Пробочник.
Таракан был атеистом, но жил за Иконой, которая имела хороший оклад и, как никак, свой угол.
Уличный Мат был просто однофамильцем Шахматного Мата, но при встрече с милицией и это иногда помогало.