Андрей Баринов подъехал к магазину, где работала Лариса, за пятнадцать минут до его открытия. Ларисы ещё не было, и он сел на лавочку в небольшом скверике неподалеку и закурил. Дверь магазина хорошо просматривалась, так что можно было не опасаться, что он её пропустит. Спустя несколько минут у магазина припарковался "ВМW", из которого выпорхнула Лариса. Андрей поднялся с лавочки и направился к ней, но вдруг он увидел нечто, что заставило его притормозить. Следом за Ларисой, из машины появился Алексей Марков, галантно поцеловал ручку даме, о чем-то с ней договорился и проводил до магазина. Как только за Ларисой захлопнулась дверь, Андрей продолжил свое движение, но пошел не к Алексею, а к машине, открыл дверцу и сел на переднее сиденье. Алексей возмущенно подскочил, рванул дверцу на себя, но, увидев Андрея, облегченно протянул:
- А- а, это ты! Привет! Каким ветром тебя сюда занесло?
Алексей, не отвечая, прошел на место водителя, завел машину и мягко тронулся с места.
- Эй, ты куда поехал? - прикрикнул на него Андрей. - У меня дело здесь, между прочим!
Алексей обогнул скверик и припарковался на другой его стороне, где машина уже была не видна из окон магазина. Заглушив мотор, он повернулся к Андрею и сказал:
- Разговор серьезный есть. У тебя как со временем?
- Как всегда! - раздраженно ответил Андрей. - Сегодня подняли ни свет, ни заря, я в спешке мобильник дома оставил и, как назло, всем сказали быть на связи!
- Тогда предлагаю поехать ко мне в офис, там и поговорим. Сообщи телефон в райотдел, пусть они тебе позвонят, если что, - сказал Алексей, протягивая Андрею мобильник и визитку.
Андрей отзвонился и снова обратился к Алексею:
- Ты давай, не юли! Чего вокруг дамочки крутишься?
Алексей вытянул лицо в утрированно удивленной гримасе и воскликнул:
- А ты что, видел когда-нибудь, чтобы я вокруг мужика крутился?
Андрей только скрипнул зубами.
- Не зли ты меня, лучше! Будешь под ногами мельтешить и следствию мешать, вот, как бог свят, распатроним мы твою контору к чертовой матери! Мало не покажется!
- Скажите, какой грозный! - покосился на него Алексей. - Предлагаю перемирие. Приедем в офис, попьем кофе и спокойно поделимся информацией.
- Сейчас я, разбежался, с тобой информацией делиться, - проворчал Андрей.
На этом препирательства пришлось закончить, потому что машина уже сворачивала во двор, к агентству. Первое что увидел Алексей, когда вошел в приемную, была Олеся, которая в желтых хозяйственных перчатках стояла у окна, где располагалась её "оранжерея" и нещадно её уничтожала, выдирая зеленых братьев из горшков. На её столе, на газете уже высилась горка поверженной, зеленой рати.
- Олеся! - ужаснулся Алексей. - Ты с ума сошла? Чем тебе цветы-то не угодили?!
Олеся подняла голову, поздоровалась с вошедшими, и, сдувая челку с глаз, объяснила:
- Заросли они без меня совсем, бедняжки! Вот я их и прореживаю, чтобы оздоровить.
Алексей посмотрел на ряды уже оздоровленных горшков, с чахлыми, поникшими зелеными бедолагами и от души им посочувствовал.
- Ладно, как доведешь процесс оздоровления до логического завершения, приготовь нам кофе.
Они прошли в кабинет, и Алексей кратко пересказал Андрею всё, что им удалось узнать. Андрей задумался ненадолго, переваривая услышанное, а затем сказал:
- А теперь ещё раз и внятно, для чего ты вокруг этой Ларисы кружишь?
- Есть серьезные основания полагать, что она вольно или невольно явилась связующим звеном между своим одноклассником Юрием Чижовым и господином, которого она знает, как Эдуарда Соловьева, а он может быть замешан в ограблении "Форум-банка".
- Ну, и что? - не понял Андрей. - Чего её так обхаживать? Надо просто поговорить с ней и всё! С тобой она, возможно, и не захочет разговаривать, а со мной обязана!
- Здесь всё не так просто, - возразил Алексей. - Для Ларисы этот Эдичка - мужчина её мечты. Она метит за него замуж и мне сдается, что ей, по большому счету, всё равно, откуда у него деньги. Лишь бы они были, и лишь бы он тратил их на неё. Сейчас этот принц в очередной раз куда-то ускакал на белом коне, поэтому она и проводит время со мной. По сути - она единственная ниточка, которая выводит на него. Если ты с ней попытаешься поговорить, то она может предупредить любимого, что его ищет милиция, и он исчезнет. А перед тем, как раствориться в пространстве, просто убьет её и все дела!
- Что ты предлагаешь?
- Я предлагаю продолжать за ней наблюдение. Другого-то ничего не остается. Я буду встречаться с ней каждый вечер, а вы её на работе постерегите.
- Где-то ты прав, - согласился Андрей. - У вас выход в Интернет есть?
- А то, как же! - ответил Алексей, включая компьютер. - Что тебе там понадобилось?
- Говорят, что там уже вторые сутки запись ограбления "Форум-банка" крутят.
- Как? - опешил Алексей.
- Как, как... каком кверху!- проворчал Андрей, садясь за компьютер.
Поколдовав какое-то время, он позвал Алексея:
- Иди сюда! Вот, смотри!
Они оба молча уставились в монитор и несколько раз просмотрели запись.
- Абзац! - подвел итог Алексей. - Откуда это в Интернете-то?
- Вот сейчас в этом и пытаются разобраться наши компьютерщики и один перец из Москвы. Управление "К", слышал, наверное?
- Слышал, как не слышать, не в глухой деревне, чай, живем! У вас эту запись украли, что ли?
- Нет, просто грабители из банка весь блок свистнули, не лень же было тащить! Одного не понимаю, либо они наглые до предела, либо больные на всю голову. Смысл был, уносить это из банка, чтобы потом запустить в Интернет?
- Я думаю, что ни то, и не другое, - задумчиво проговорил Алексей. - Похоже, у них там какая-то нестыковка вышла, что внушает определённый оптимизм. Всё-таки, не бывает идеальных преступлений, всё равно, наследят где-нибудь.
В дверь постучали, и вошла Олеся. Она принесла кофе и бутерброды.
Андрей повел носом:
- Кофе настоящий? - спросил он с надеждой.
- А как же! - с гордостью ответила Олеся. - Я где-то прочитала, что в российских офисах норовят угощать теплым соком и растворимым кофе, и очень оскорбилась. У нас-то кофе только в зернах, мелем непосредственно перед заваркой, а сок только ледяной. Можно ещё даже со льдом!
- Фантастика! - прокомментировал Андрей, откусывая приличный кусок от бутерброда с ветчиной.
Они едва успели перекусить, как раздался звонок, и Андрея вызвали в отдел.
- Подбросишь? - спросил он Алексея.
- Без вопросов, - ответил тот и поднялся, беря ключи от машины.
Спустя несколько минут они расстались у дверей райотдела, и договорились созвониться или встретиться для обмена информацией.
Андрей зашел в кабинет Сухарцева, Борис уже ждал его там.
- Давай, Андрей, быстро, - поторопил его начальник. - Сейчас едете с группой захвата, вот по этому адресу - Боровского - 15, квартира - 3. В адресе проживает семья Живоглядовых. Мать - Полина Ивановна, отец - Денис Георгиевич, и сын - Артем Денисович, девяностого года рождения. Но это официально. А что там на самом деле - неизвестно, так что не расслабляйтесь!
Улица Боровского располагалась недалеко от райотдела, и уже через пять минут Борис звонил в дверь квартиры под номером три. Группа захвата прижималась к стене рядом с дверью. Андрей на всякий случай страховал окно, потому что квартира находилась на первом этаже. Правда, особой необходимости в этом не было, потому что на окнах стояли решетки, но всякие сюрпризы бывают.
На звонок никто не открывал. Борис, устав давить кнопку звонка, замолотил по двери кулаком. Результат был тот же. Тогда он набрал на мобильном номер телефона Живоглядовых. Телефон был занят.
- Кто-то дома есть! - сообщил он группе захвата.
- Ломаем дверь? - с готовностью отозвались те.
- Да подождите, вы! - с досадой отмахнулся от них Борис, вынимая из кармана отмычку. - Быстрые какие! Чуть что - сразу ломать! Так откроем, не первый раз замужем.
Повозившись с замком минуты две, он тихонько открыл дверь и вошел в квартиру, махнув группе захвата, чтобы следовали за ним. В квартире было тихо. Борис заглянул в одну комнату - она была пуста. Во второй тоже никого не было, и только в третьей, спиной к двери, у компьютера сидел долговязый подросток. Вошедших он не видел и, скорее всего, не слышал, потому что был в наушниках. Когда Борис подошёл сзади и положил ему руку на плечо, парнишка сильно вздрогнул и обернулся. Выпученные от страха большие серые глаза, казалось, полезли на лоб, когда он увидел ребят из группы захвата в их неслабой экипировке.
Подростка доставили в райотдел, но допросить его сразу не удалось, потому что он пребывал в шоке и до него не доходил смысл вопросов, которые ему задавали. Дело в том, что Артем был хакером и, как всё это славное российское сообщество развлекался тем, что взламывал защиту всех организаций подряд, будь то частные фирмы, или государственные учреждения и совал свой любопытный нос в их информацию, не особенно задумываясь, что ему за это может быть. Это поколение, выросшее перед монитором компьютера и по макушку погруженное в виртуальную реальность, с реальностью жизненной сталкивалось нечасто, и законы компьютерного мира были им знакомы лучше, чем уголовный кодекс, например. Но всё же Артем не совсем оторвался от жизни и понимал, что ему за его шалости могут когда-нибудь погрозить пальчиком. Но чтобы так?! Когда он обернулся и увидел, что за его спиной стоят люди с автоматами, в масках и бронежилетах, он испугался, что у него поехала крыша, и компьютерная игра, выплеснувшись из монитора, заставляет его играть по своим правилам. В чувство его привел мужик в штатском, показав милицейское удостоверение. Но за облегчением от мысли, что с ума он не сошел, накатила новая волна страха. Что же такого он натворил и куда влез, что за ним прикатили эти бравые ребята, как за тем придурком из Барнаула, который переполошил Пентагон. Смысл задаваемых ему вопросов потому и не доходил до него, что он лихорадочно думал, за что же именно его прищучили.
Когда всё же настойчивые вопросы Бориса пробили брешь в глухой стене, которой он отгородился от оперативников и Артем понял, наконец, что конкретно им от него надо, он испытал неимоверное облегчение, попросил воды и рассказал всё, что знал, с энтузиазмом и в мельчайших подробностях.
В тот день рыбалка у ребят не задалась. Черт её знает, эту рыбу, что ей было надо, но ни прикормка из жареного на растительном масле хлеба, ни жирные червяки, отъевшиеся за дождливое лето, как мутанты, не привлекли к их удочкам даже самого затрапезного чебака. Наверное, от досады на напрасно потраченное время, они, в конце концов, и разругались. Колян с Лысым сложили удочки, и ушли, не став дожидаться вечернего клева. Артем же, имевший за большие серые, чуть навыкате глаза, погоняло Рыба, с ними не пошел и остался на берегу. Остался он, конечно, не на вечернюю рыбалку, а просто потому, что не хотел видеть наглые рожи Лысого и Коляна, да ещё ехать с ними в одном автобусе. Он смотал удочки, сложил вещи и сел под небольшой обрыв, решив переждать некоторое время, прежде чем идти на остановку автобуса, чтобы этих двух чудаков на букву "м" там уже точно не было. Когда он услышал шаги над обрывом, то даже не высунулся и не подал голос, так как был уверен, что это кто-то из приятелей что-то забыл и вернулся. Но вдруг над его головой пролетела какая-то коробка и шумно упала в воду.
Он осторожно выбрался из-под обрыва и сквозь кусты посмотрел вслед уходящему невысокому человеку в бейсболке. Тот быстро удалялся, беспокойно оглядываясь. Артему всё это показалось очень подозрительным. Здравый смысл подсказывал ему, что надо быстренько хватать свои вещи и убегать отсюда, но любопытство пересилило страх. Он разделся, вошел в воду и, когда вода дошла ему до груди, то поплыл. Он ориентировался по берегу, стараясь определить место, куда упала коробка, но мешало сильное течение, которое всё время сносило его. Артему пришлось выбраться на берег, пройти выше того места, где незнакомец бросил свой груз и снова повторить попытку. На этот раз всё получилось. Он нырнул и, хотя вода была очень мутной, почти на ощупь нашел коробку. Это, действительно, был системный блок компьютера. Артем вытащил его на берег и отнес на траву, давая стечь воде, которая потоками лилась из корпуса.
- Вот козёл! Лаймер вонючий! - крыл Артём незнакомца во все корки. - Ну, не нужна тебе вещь, так выброси на помойку, люди подберут. А портить-то зачем? Топить зачем?!
Артем дождался, пока из корпуса перестанет течь вода, упаковал его в рюкзак и привез домой. Поскольку его комната вечно была забита деталями от компьютеров, то родители ничего не заметили. Весь следующий день Артем возился с находкой, разбирал, сушил. Кое-что, правда, пришлось выбросить, но информация, как ни странно, сохранилась. Артем как раз просматривал её, когда позвонил Лысый.
- Здорово, Рыба! Ну, ты там как, ничего?
Это была разведка: остыл Артем после вчерашней ссоры или нет. Но он после своих вчерашних приключений не только остыл, но и напрочь забыл, что поссорился с друзьями.
- Привет, Лысый! Ты свободен? Дуй ко мне! Ох, что вчера было, когда вы ушли!
- Что? - воскликнул заинтригованный Лысый, явно обрадованный, что товарищ не держит на него зла за вчерашнее.
- Не по телефону! Давай шагай ко мне, пока родаки на работе и Коляна захвати!
Через пятнадцать минут друзья уже были в сборе. Артем рассказал им свои вчерашние приключения, и они дружно пришли к выводу, что, хотя дело нечисто, но раз мужик блок утопил, значит, он ему не нужен, а им пригодится. За несколько дней они пристроили на свои компьютеры уцелевшие детали, а те, что им не пригодились, продали, купив на вырученные деньги диски с играми. Жесткий диск утопленного блока, на их взгляд, никакой интересной информации не содержал, исключая запись, которая была очень похожа на ограбление банка. Заигравшимся балбесам она показалась прикольной, и они поместили её в Интернет на свой сайт.
Доставленный в отдел Лысый, он же Семенюк Евгений, 1989 года рождения, слово в слово повторил показания Артема Живоглядова, исключая события на берегу, поскольку при этом не присутствовал. Третий участник событий - Колян, он же Николай Терехин уехал два назад с родителями куда-то на юг и по этой причине не мог быть допрошен. Но уже и без его показаний было понятно, что Артем Живоглядов видел одного из участников ограбления. С ним немедленно стали работать по составлению фоторобота незнакомца. Артем оказался очень наблюдательным и, несмотря на то, что видел незнакомца, в основном, со спины, а лицо только мельком, он довольно толково описал его. Фоторобот сравнили с первым, составленным со слов сотрудников банка сразу после ограбления. Лица на них были очень похожи, вот только на последнем, лицо было более живым, что ли. Это и неудивительно, ведь подросток видел преступника уже без маски. Практически со стопроцентной вероятностью можно было утверждать, что на двух фотороботах изображен один и тот же человек.
В конце рабочего дня Андрея и Бориса вызвал к себе Ковров.
- Проходите, садитесь! - встретил их Михаил Александрович немного сухо. - Чай не предлагаю, времени нет. Давайте быстро подведем итоги. Что мы уже имеем, и в каком направлении нам дальше двигаться.
Оперативники отчитались о своей работе. Ковров их внимательно выслушал, кое - что записал.
- Значит так, - сказал он, когда оперативники закончили докладывать, - картина боле или менее проясняется. Я думаю, что этот Эдуард Соловьёв знакомился с женщинами, которые работали в банках, обменниках, магазинах с целью получения от них информации. То, как он обставлял свои дела, выдает в нем тонкого знатока женской психологии. Знакомился он исключительно с серьезными намерениями, что обеспечивало ему со стороны женщин полное и безоговорочное доверие. Скорее всего, и с Ларисой Ильиной он познакомился потому, что работает она в дорогом магазине, где цена на каждый пузырек ой, как кусается! Этот любитель срывать крупный куш наверняка ждал подходящего момента, чтобы организовать ограбление, когда в магазине будет хорошая выручка. Так бы он, скорее всего, и сделал, но тут ему подвернулся Ларисин одноклассник, Юрий Чижов, который работал в банке. Для Соловьева это был просто подарок судьбы! Но, я думаю, что Чижова ему вокруг пальца обвести не удалось, хоть тот и был не дурак выпить.
- Удалось! - усмехнулся Андрей. - Иначе бы сейчас Чижов не лежал на кладбище, а Эдичка не гулял по просторам Родины.
- Ничего, - убежденно ответил Ковров, - вот помяните моё слово, мы его ещё посадим!
Возражать ему желающих не нашлось.
- Я думаю, - сказал Андрей, - что именно Чижов был основным разработчиком плана ограбления банка. Только он мог так всё рассчитать, чтобы налетчики не попались ни в одну из ловушек, которыми банк, буквально, нашпигован. Жил он не по средствам: играл, любил выпить, наверняка имел долги. Не удивлюсь, если он ещё до встречи с Соловьевым подумывал о том, как бы обчистить родной банк, так что они нашли друг друга.
- У него теперь не спросишь, - с сожалением сказал Ковров, - но, судя по всему, так оно и было. Саму картину ограбления мы восстановили по показаниям служащих, а вот пути отхода они выбрали нестандартные. Борис молодец, просто гений сыска, что сумел-таки их вычислить. Суммируя сегодняшние события, можно проследить их действия после ограбления. Освободившись от угнанной машины, они пешком расходятся в разные стороны. Двое выходят к шоссе, ловят попутку и едут в аэропорт, где на зафрахтованном самолете улетают в Курино. Третий выходит к реке, топит там банковский компьютер и, по всей видимости, на автобусе возвращается в город.
- Одного не пойму, - удивился Андрей, - почему они не сожгли его вместе с машиной?
- Чему утонуть, то не сгорит, - хохотнул Борис.
- Думаю, что преступники перестраховались, - предположил Ковров, - не хотели, чтобы эксперты в останках ковырялись. Видимо, они народ в этой технике темный, не были уверены, что огонь всё уничтожит, вот и унесли от греха подальше.
- Как оказалось, зря! - снова ухмыльнулся Борис.
- Ладно, господин весельчак, - обратился к нему Ковров, - езжай-ка ты в Курино, и постарайся выяснить дальнейший путь фигурантов. А ты, Андрей, займись этим третьим.
- Даже не знаю с чего начинать!
- А ты действуй по-простому, - подсказал Ковров. - Сегодня пятница, значит впереди выходные. Бери Артема Живоглядова с удочками, пусть он посидит на бережку, может, и увидит кого похожего. С народом на дачах поговори, не может быть, чтобы его никто не видел! Время сейчас беспокойное, поэтому все всё замечают. И ещё тебе одно задание будет. Что-то не нравится мне этот угон такси, и шофер как-то странно себя ведет. Крутит он что-то. Отработай-ка ты его связи, хотя бы в первом приближении.
- Думаете, ещё один сообщник? Что-то слишком сложно, - с сомнением сказал Андрей.
- Ох, Андрюшенька, - вздохнул Ковров, - это же Россия - матушка, её умом, как известно, не понять!
- Вот поэтому-то все менты и пьют! - подвел неожиданный итог Борис. - У нас в обычной -то жизни без бутылки не разберешься, а уж в преступлении и подавно!
- Всё, идите, - отпустил их Ковров, - а то я из-за вас к начальству на доклад опоздаю, а оно этого не любит.
ГЛАВА 11.
Всю дорогу в поезде, пока ехал в Курино, Борис проспал. Сказался накопленный недосып и бешеный темп работы последних дней, поэтому, как только поезд тронулся, мерно постукивая колесами, он стал устраиваться, и только донес голову до подушки, как моментально заснул. Утром его не разбудили даже соседи по купе, которые встали рано, умылись, позавтракали и завели неспешные дорожные разговоры. Попутчики Бориса были из разных деревень, и они словоохотливо делились друг с другом новостями и рассуждали о том, какая теперь жизнь пошла. Ругали, в основном.
Борис проснулся около одиннадцати часов, посмотрел на часы и довольно улыбнулся, до прибытия оставалось ещё два часа, так что можно было никуда не спешить и ещё поваляться. Он закрыл глаза, чтобы подремать, но, помимо воли стал прислушиваться к разговорам мужиков. Картина вырисовывалась не слишком радужная.
- Черт его знает, - думал Борис, - но почему-то деревня всегда живет плохо, и при всех переменах ей, деревне, в первую очередь и достается. Народ не вымирает только благодаря огородам и хозяйству.
Он повертелся ещё немного с боку на бок, но сна уже не было, и он решил вставать. Внимание его попутчиков сразу переключилось на него. Они чинно дождались, пока он умоется и попьет чаю, и подступили к нему с расспросами. Борису совсем не улыбалось докладывать им кто он такой, и с какой целью едет в Курино, поэтому он выдал легенду, что работает в городе охранником, а сюда едет в отпуск, к родне.
Соседи по купе тут же сошлись во мнении, что работа у него очень хорошая. А что? Сиди себе, в потолок поплевывай, а денежки идут! Ну, сходишь там, несколько раз в обходы, так это и для здоровья полезно, нельзя же целые сутки сиднем сидеть, ноги затекут.
Борис не возражал, посмеиваясь про себя, потому что понимал, что для деревенских мужиков настоящей работой будет только физическая, а всё остальное - так, баловство.
Ровно в час дня Борис вышел на перрон станции Курино. День выдался солнечным и теплым, градусов двадцать пять, не меньше. Он подошел к дежурному по вокзалу, узнал, где здесь расположен райотдел милиции и пошел пешком по главной улице городка, не став дожидаться автобуса. В Курино такими глупостями, как переименование улиц, не занимались и, естественно, улица, по которой размашисто шагал Борис, носила имя вождя мирового пролетариата. Нумерация шла от вокзала, поэтому дом номер десять по улице Ленина, где располагался Куринский РОВД, он нашел быстро. Здание архитектурой не поражало. Одноэтажное и приземистое, смотрящее на прохожий зарешеченными окнами, которые в количестве восьми штук вытянулись в ряд по фасаду, оно радовало глаз веселеньким желтым цветом, который ровно покрывал его от цоколя до крыши, поверх довольно корявой штукатурки. Борис только головой покачал. Всё-таки, в Сибирске, всеми правдами и неправдами сделали в райотделах милиции вполне приличный ремонт. Пусть не по европейским стандартам, но всё же с использованием современных строительных материалов. А здесь...
Предъявив дежурному удостоверение, Борис прошел в кабинет начальника уголовного розыска, капитана Коченевского Григория Ивановича.
- Не одни мы, выходит, по субботам на работе торчим, - думал он, шагая по коридору.
Постучав в дверь нужного кабинета, Борис получил разрешение войти. Он представился и за руку поздоровался с капитаном. Григорию Ивановичу было около сорока лет. Был он среднего роста, коренастый, широкоплечий, с небольшим, выпирающим животиком. Буйная черная шевелюра и выразительные карие глаза делали его похожим на цыгана. Но Григорий Иванович цыганом не был.
- Я чалдон! - часто с гордостью повторял он, особенно когда был в подпитии, подчеркивая свое коренное сибирское происхождение.
- По какому делу в наши палестины? - спросил он Бориса.
- Банк у нас в Сибирске неделю назад ограбили. Похоже, следы налетчиков к вам ведут, в Курино.
- Чего? - недоверчиво переспросил Григорий Иванович. - Ну, ты капитан, даешь! У нас же здесь не Лас-Вегас и не Монте-Карло, чтобы деньги спускать!
- И тем не менее. Сам с летчиками разговаривал, которые их сюда доставляли, - настаивал Борис.
- Ох, ты! Ещё и самолетом прибыли. Вот ещё, елки-палки, заморочки на нашу голову! Сейчас же регулярные рейсы не летают, а фрахт дорогонько стоит. Они что, не понимали, что сразу этим на себя внимание обратят?
- Под охотников работали, - пояснил Борис.
- А-а, это другое дело! Хотя, какая сейчас охота?
- Вот один пилот на это внимание и обратил и поинтересовался у них, не рановато ли, мол?
- А они что?
- Сказали, что пока на озерах порыбачат, - ответил Борис.
- Хитры, черти! Со знанием дела легенду придумали. У нас здесь этих охотников - рыболовов по осени - тучи! Многие компании и на самолетах прибывают. Пьют, правда, больше чем охотятся, но куда же русскому человеку без водки? Кстати, о птичках, пошли-ка мы пообедаем, там ты мне всё и расскажешь, а потом думать будем, где этих отморозков искать.
Борису идея подкрепиться очень понравилась, потому что завтрак у него был очень легкий.
Григорий Иванович отвел его в местное кафе, которое, наверное, ещё с советских времен называлось "Мечта". Но в этот жаркий августовский день о таком местечке можно было, на самом деле, только мечтать! В бревенчатом здании, которому по его виду можно было дать лет сто, было уютно и прохладно. Окна наполовину прикрывали малиновые шторы и теплый ветерок, наполненный запахом осенних цветов, лениво шевелил нежные розовые тюлевые занавески. И, хотя зал кафе был полупустой, Григорий Иванович попросил, чтобы им накрыли в отдельном кабинете и не мешали. Обед Бориса удивил. Казалось бы, в Сибирске сейчас на каждом углу какая-нибудь харчевня, а вот поесть по-человечески, мало, где можно. На первое им подали окрошку, на второе - салат и жареных карасей, но больше всего Бориса поразил десерт. Черничный пирог с взбитыми сливками просто таял во рту! Наконец, Григорий Иванович попросил подать им кофе, и, попивая его, Борис подробно рассказал, как он вышел на след грабителей. Когда его рассказ дошел до наколки в виде перстня у одного из бандитов, Григорий Иванович попросил:
- Опиши-ка подробнее татуировку!
Борис открыл папку и протянул ему рисунок.
- Вот, посмотри! Это один из летчиков нарисовал.
Коченевский повертел рисунок в руках, похмыкал и уточнил приметы грабителей.
- Черт его знает, но, похоже, одного ты уже нашел.
- Это как так? - удивился Борис.
- Как, как, - проворчал Коченевский, - в среду у Нового села обнаружен труп мужчины. Похож по приметам, татуировка, опять же, имеется. А, неохота после обеда в морг ехать, тем более, что уж этот-то подозреваемый от нас уже точно не убежит. Давай сначала смотаемся на аэродром, может, там их запомнили? Времени-то немного прошло.
Сказано - сделано, и уже через пять минут милицейский УАЗик, вызванный Григорием Ивановичем, вез их на аэродром, резво подпрыгивая на ухабах, которыми были богаты дороги райцентра.
Дежурного по аэродрому они разыскали на летном поле. Скинув рубашку, тот косил траву на взлетной полосе. Аэродром был грунтовый. Заметив машину, он бросил косить и приставил ладонь ко лбу, стараясь рассмотреть, кого там несет нелегкая. Увидев Григория Ивановича, он насторожился и сразу спросил после приветствия:
- Случилось что? Давненько ты, Григорий Иванович, нас не навещал!
- Может, случилось, а может - нет, сами ещё не знаем. Матвей Ильич, постарайся вспомнить, много ли самолетов было из Сибирска в прошлую пятницу? Пошли к тебе в контору, посмотришь в журнале.
- Да я тебе и без журнала скажу. Один борт был, после обеда уже, - уверенно ответил Матвей Ильич.
- Много народу прилетело, не помнишь?
- Помню! Два каких-то типа странных, - недовольно ответил Матвей Ильич.
- Ильич, ты давай, не темни, выкладывай свои соображения! Что я из тебя, как из партизана выбивать всё должен? - рассердился Коченевский.
- Не надо из меня ничего выбивать, а только темнишь ты сам! - в свою очередь рассердился Матвей Ильич. - Толком ничего не рассказал, откуда я знаю, что тебе надо?
Сцепившихся мужиков примирил Борис, сказав:
- Банк в Сибирске шестого августа ограбили. Предполагаем, что они к вам, в Курино, в пятницу же и улетели. Как вы думаете, могут эти двое быть грабителями?
- Могут! - уверенно ответил Матвей Ильич. - У нас хоть дохленький аэродром и принимаем мы только малую авиацию, а на курсы, где обучали бороться с захватом воздушного судна террористами, я ездил. Самолет ведь и на земле могут захватить! За милую душу! А я тут один на всех должностях, так что приходится бдительность проявлять.
- Чем же они вам не понравились? - перебил его Борис.
- У того, который постарше, взгляд какой-то волчий, и, кроме того, озирался он все время. Незаметно так. А второй, молодой который, вообще наглец! Жвачку жует всё время и смотрит так, как будто оценивает, что у тебя свистнуть можно.
- А что-нибудь поконкретнее, не заметили? - опять перебил Борис.
- Заметил! -хмуро ответил Матвей Ильич, недовольный, что его всё время перебивают.
- Что?! - хором спросили Борис и Григорий Иванович, уже теряя терпение.
- Когда двое на охоту или на рыбалку едут, они и палатку двухместную берут, а у этих была большая, шатровая. Считается, что пятиместная, но туда человек десять при желании впихнуть можно. Вернее даже, у них не палатка, а чехол от такой палатки был.
- Не понял! - сказал Григорий Иванович.
- Я сам не понял, - огрызнулся Матвей Ильич, - но только никакой палатки у них в этом чехле не было!
- А что же тогда? - поинтересовался Борис.
- А я знаю? - продолжал нервничать Матвей Ильич. - Но только не так выглядит чехол, если в нем палатка лежит. Не так и всё!
Несколько минут все молчали, сосредоточенно думая о том, что бы там могло быть в этом чехле, наконец, Борис предположил:
- А пачки денег там не могли лежать?
- Точно! - обрадовался Матвей Ильич. - Во всяком случае, очень похоже! Я ведь и обратил Внимание на этот чехол, потому что у него поверхность какая-то бугристая была.
- Та-ак, - протянул Коченевский, - это уже кое-что. Много у них багажа было?
- Вот в том-то и дело, что нет! По одному рюкзачку и палатка. Ни тебе удочек в чехле, ни ружей, ни провизии. Ну, с провизией ещё ладно, могли рассчитывать здесь затариться. Сейчас ведь, хоть то хорошо, что только деньги плати, в магазинах разве что птичьего молока нет. Но спальники, сапоги, барахло всякое, вроде котелков, кружек, ложек, это-то должно быть! А не было. И вообще, насмотрелся я уже на охотников, глаз-то наметанный. Эти не на охоту приехали, и не на рыбалку, точно. Так что, вполне они могут быть грабителями.
- Ну и дела! - в очередной раз поразился Григорий Иванович, сдвинув фуражку на затылок. - Где же их теперь искать? Ильич, а не говорили они при вас, куда дальше-то направляются?
- Нет, не слышал ничего такого, но их мой зять на газике до автовокзала подвозил. Вы поговорите с ним, может быть, он что-то слышал?
- А зять-то твой дома сегодня? - спросил его Коченевский.
- Дома, дома, езжайте смело! Он пристройку к дому ладит. Проваландался всё лето, а теперь торопится до снега под крышу подвезти, вот и строит все выходные. Обычно я ему помогаю, но сегодня на дежурстве, так что он там один.
Зять Матвея Ильича, Квашнин Олег жил близко от аэродрома, даже по меркам Курино. Он был совсем молодым, лет двадцати пяти, здоровый: высокого роста и косая сажень в плечах. Темные волосы и черные глаза на загорелом лице создавали впечатление "лица кавказской национальности", хотя Квашнин был коренным сибиряком. Когда оперативники подъехали к его дому, Олег сидел на завалинке и курил, щурясь на теплое осеннее солнце.
- Здорово, Олег! - поприветствовал его Коченевский. - Перекур у тебя?
- Ага, надо перекурить маленько. Тяжело одному, а тесть сегодня на работе.
- Мы от него и едем. Матвей Ильич сказал, что ты в прошлую пятницу подвозил кого-то от аэродрома на автовокзал.
- Было такое, а что? - удивился Олег.
- Не говорили они при тебе, куда дальше направляются?
- Так они со мной и договаривались! До Нового Села им надо было. Просили подвезти, чтобы с барахлом по автобусам не таскаться.
- Ну, а ты что?
- Да подвезти-то можно было, недалеко, тридцать километров всего, да и деньги обещали хорошие, но я с этим строительством связался! Мне надо было в тот день кровь из носу, доски с ДОКа забрать. Пятница же была, конец недели. Если бы не успел, то выходные, считай, пропали. А сколько этих выходных осталось-то до конца лета? Поэтому я их до автовокзала подбросил, а сам в ДОК поехал. А зачем они вам?
- Проверить хотим, на всякий случай, что за люди, - ушел от ответа Коченевский. - Ладно, Олег, бог в помощь, извини, что отвлекли.
- Заезжайте, гостям всегда рады!
- Давай в морг! - скомандовал Коченевский водителю, усаживаясь в машину.
- На автовокзал не поедем? - спросил Борис.
- А толку? - резонно заметил Григорий Иванович. - Вряд ли они Олегу мозги пудрили. Труп, опять же, у Нового Села обнаружен. Сейчас сравним татуировку с твоим рисунком, потом уже будем решать, что делать.
В морге районной больницы Бори осмотрел труп и обратился к патологоанатому:
- Вы мне копию протокола вскрытия сделайте, пожалуйста, я её с собой заберу. Причина смерти, как я понимаю, черепно-мозговая травма?
- Да, - удивленно ответил патологоанатом. - Удар нанесен, скорее всего, кастетом. Очень сильный удар.
Борис только головой покачал.
- Ну, что, как ты думаешь, твой это клиент, или нет? - спросил его Коченевский.
- Похоже, что мой. Этот отбегался, а куда второй мог податься, как ты думаешь, Григорий Иванович?
- А что тут думать? Не зря им в Новое Село надо было, там ведь рядом граница с Казахстаном.
- Она что, не охраняется? - удивился Борис.
- Почему же не охраняется, посты есть. На машине просто так не проскочишь, но вот пешком... Я думаю, зная местность, можно без проблем пройти.
- Да-а, - протянул Борис, - называется, "картина Репина "Приплыли"! И как ведь грамотно концы рубит, сволочь!
- Ладно, не расстраивайся раньше времени, - успокоил его Коченевский, - сейчас в Новое село съездим, поговорим с участковым. Он людей в связи с убийством опрашивал, может, что нам подскажет.
- А не поздновато уже? - засомневался Борис. - Всё-таки шесть часов вечера, да пока доедем.
- Самое время, - уверил его Григорий Иванович. - А езды-то тут, тридцать километров всего. Дорога хорошая, дождей дней десять уже не было.
Доехали, и правда, быстро. Первые двадцать километров пути пролегали вообще по шоссе, по которому уазик летел, как на крыльях. По обе стороны дороги раскинулись золотистые поля созревшей пшеницы. Среди них, то здесь, то там, мелькали зеркала небольших озер, в которых отражалось синее небо с белыми барашками облаков. В золото полей вклинивались пока ещё зеленые колки берез. Красота была просто нереальная. Борис глаз не мог от неё оторвать.
- Любуешься? - усмехнулся Григорий Иванович.
- Господи, а я в городе уже и забыл, что такая красотища-то бывает! - только и ответил Борис.
Однако, когда свернули с шоссе на грунтовку, любоваться видами стало просто невозможно. Хорошей эта дорога была, разве что для танков. Уазик подпрыгивал на ухабах и трясся, выбивая душу из пассажиров. Но самый ужас начался, когда они въехали на центральную улицу Нового села. Пару раз они чуть не перевернулись, попав колесами в очередную ямищу. Борис не выдержал и спросил:
- Их что тут, бомбят регулярно?
Водитель с Григорием Ивановичем рассмеялись.
- Нет, это просто обычное российское раздолбайство. Механизаторы на тяжелой технике не в гараж едут, а к родимой хате. Как дожди зарядят, земля мягкая становится, а тут по ней такая махина в несколько тонн проедет, да не одна! Перемесят дорогу, а потом всё высыхает и колом становится, - пояснил Коченевский.
- А заасфальтировать нельзя?
- А-а! - махнул рукой Григорий Иванович. - Сейчас ведь не поймешь, то ли на самом деле у хозяйства на дороги денег нет, то ли крестьянская жадность заедает. Мол, ездили как-то до этого, и сейчас поездим, на другое деньги нужнее. В итоге имеем то, что имеем.
Участкового в опорном пункте не было, и на дверях висел большой амбарный замок, но Григория Ивановича это не смутило. Он постучал в окно соседнего дома и спросил у выглянувшей на стук тетки:
- Участковый где?
- На рыбалку уехали, на Дальнее озеро, - улыбаясь, ответила она.
- Давно?
- Нет, считай, только что, часа не прошло!
- Ладно, спасибо! - поблагодарил Коченевский и пошел к уазику.
- Дорогу-то знаете, а то я сына могу дать, он покажет! - крикнула ему в спину тетка.
- Знаю, не беспокойтесь, - отмахнулся от неё Коченевский и сказал, садясь в машину, - видишь, капитан, в чем разница между городом и деревней? В городе Сереге, участковому, секретаршу пришлось бы держать и зарплату ей платить, а тут соседи за так работают. Сами готовы приплачивать, лишь бы в курсе всех событий быть!
Они поехали на Дальнее озеро. Дорогу туда Григорий Иванович отлично знал, потому что частенько рыбачил с местным участковым. Серега, вернее, Сергей Никитович Пфайфер, был уроженцем немецкого села Рассвет, которое располагалось здесь же, в Куринском районе. Жили там, действительно, этнические немцы, которых депортировали в Сибирь во время войны. Многие из них за время перестройки эмигрировали в Германию. Кто-то прижился там, кто-то вернулся, но семья Пфайферов об эмиграции даже не думала. Поэтому, отслужив в армии, Сергей вернулся домой, и ему предложили службу в милиции. Он согласился. Неизвестно, выиграл ли он сам что-то от этого решения, но для милиции Пфайфер был просто находкой. Имея огромный участок в несколько деревень, он каким-то непостижимым образом ухитрялся поддерживать на вверенной территории порядок, вести профилактическую работу и заполнять почти все бумаги, которые положены участковому. Излишне говорить, что всех проверяющих возили, естественно, к нему.
- Серега молодец! - рассказывал о нем Коченевский Борису. - Он, как крот будет рыть, пока убийство не раскроют, потому что труп на его участке нашли. Я к нему уже несколько дней собираюсь съездить, узнать, есть ли что новенькое по тому убийству, да некогда всё. Так что ты, считай, помог.
- А по телефону? - поинтересовался Борис.
Григорий Иванович поморщился.
- Нет, такие дела лучше по телефону не обсуждать. Приходится, конечно, район-то большой, не наездишься. Да и дороги, сам видел. Как зарядят дожди, так по грунтовке только на тракторе можно проехать. Так что пока есть возможность встретиться, предпочитаю телефону личную беседу.
Озеро, хоть и называлось Дальнее, но езды к нему было пятнадцать минут. Рыбаки их заметили, видно, издалека, потому что пока подъехали, участковый уже был одет. Все поздоровались, и Коченевский спросил:
- Серёга, ты что, даже на рыбалку ездишь в форме и с папочкой?
Молодой парень, лет двадцати пяти, высокий, со светлыми волосами и голубыми глазами, опушенными длинными ресницами, сдержанно улыбнулся и ответил:
- И, как видите, не зря!
- Ох, и удивляюсь я на тебя, Сергей Никитич! Сколько знаю, столько и удивляюсь! А ещё говорят, что от генетики мало что зависит. Брехня! Вот такая любовь к порядку либо дана человеку, либо нет. Извини, лейтенант, но рыбалку мы тебе, считай, поломали, дело есть!
ГЛАВА 12.
Сергей сел в машину и предложил:
- Поехали в опорный пункт. Там у меня все бумаги, там и поговорим.
- А папку зачем с собой возишь? - удивился Коченевский.
- В папке у меня только ручка, карандаш и чистые листы бумаги, - спокойно ответил Сергей. - Не думаете же вы, что я служебные документы с собой на рыбалку беру?
Коченевский только молча закатил глаза. Борис и шофер тихонько прыснули от смеха, глядя на него.
В опорном пункте было чисто и прохладно. Сергей открыл створку окна, затянутую марлей от мух и комаров, и предложил всем устраиваться вокруг стола. Достал из холодильника трехлитровую банку кваса и разлил его по стаканам. Квас был темным, резким и холодным.
- Гляди ты, даже с тещей ему повезло, - позавидовал он Сергею. - Ладно, везунчик, рассказывай, что ты накопал по убийству?
Сергей неторопливо достал из сейфа папку, открыл её и стал раскладывать бумаги, комментируя их:
- Летом у нас по деревням много народу пришлого бывает. Родственники ко многим наезжают, грибники-ягодники, рыболовы-охотники. Трудно среди них подозрительные личности найти. Но в начале августа, у нас своеобразное межсезонье образуется: родня, в основном, в июле наезжает, на сенокосе помочь, а охота на уток только в сентябре начинается. Рыбачат же у нас, в основном, местные, потому что озера небольшие и рыбы там не так чтоб очень густо. За рыбой на Чаны едут. Поэтому проверил я почти всех приезжих. Не к чему прицепиться! И вдруг, приходит ко мне вчера Феоктиста Анохина и рассказывает...
- Кто-кто приходит? - перебил его Коченевский.
- Бабка Феоктиста, ей уже лет восемьдесят, из Камышовки. Она рассказала, что когда ходила на пасеку за медом, то видела у пасечника в домике двоих пришлых людей. Спросила, мол, кто это у тебя, так он ей ответил, что это его племянник из города с приятелем в гости приехал. А она родителей Ваньки-пасечника хорошо помнит. Один он у них был. А раз никаких братьев и сестер нет, так откуда же племяннику взяться? Подозрительно ей это показалось. С чего бы Ваньке врать-то? А как услышала, что у Нового села труп обнаружили, так и подалась к участковому с докладом, чтоб проверил.
- Сознательная бабуля! - рассмеялся Борис.
- Сталинской закваски, - уважительно произнес Григорий Иванович. - Ты уже был на пасеке?
- Нет, завтра собирался, - ответил Сергей.
- Поехали сейчас. Какая ни есть, все же зацепка!
Хорошо, что летними вечерами темнота наступает поздно, потому что был уж девятый час вечера, когда они добрались до пасеки. Заслышав шум мотора, пасечник вышел и встал на пороге дома, не слишком-то приветливо глядя на гостей.
- Здравствуйте, Иван Акинфич! - поздоровался с ним Сергей. Остальные тоже кивнули.
Пасечник буркнул в ответ что-то невнятное. Он был небольшого роста, одет в застиранную рубашку, потерявшую уже не только вид, но и цвет, заправленную в черные ватные штаны. Это при такой-то теплыни! Туалет завершала серая замызганная кепчонка, из-под козырька которой настороженно смотрели маленькие карие глазки.
- Поговорить нам с вами надо, - продолжил Сергей.
Пасечник прокашлялся и предложил:
- Тогда пошли в дом, что ли, чаю с медом попьете. У меня как раз чайник вскипел.
- Нет, Иван Акинфиевич, некогда нам чаевничать, - ответил за Сергея Коченевский. - Да и на воздухе прохладнее.
И, действительно, наступающие сумерки принесли желанную прохладу. Август на дворе-то, не июль. Зашумели листвой березы в ближайшем околке и вдоль земли тоже ощутимо потянул свежий прохладный ветерок.
- Иван Акинфич, разведка донесла, что у вас тут недавно двое мужчин гостили. Не расскажите, кто такие?
- А шут их знает! Попросились на несколько дней переночевать, заплатили хорошо. А мне что? Живите! Места хватает, да и деньги не лишние.
- Что хоть они говорили? Зачем к нам приехали, куда потом направлялись? - спросил Сергей.
- Я вам что тут, таможня? - разозлился пасечник. - Какое у меня право их пытать? Я не спрашивал, а они не говорили.
- Скажите, а вы не видели у одного из них на пальце татуировку? - спросил Борис.
Пасечник задумался.
- Точно, была у мордастого на пальце наколка. Перстенек , вроде.
- Такая? - снова спросил Борис, протягивая ему рисунок.