Чваков Димыч. Под статьёй я ходил криминальной и прогорклые грыз сухари

ПОД СТАТЬЁЙ Я ХОДИЛ КРИМИНАЛЬНОЙ И ПРОГОРКЛЫЕ ГРЫЗ СУХАРИ

Криминальный продюсер

(монолог)

Срывает нервы на азарт отстрела!

Азарт распила - чистый криминал...

Струна на луке то и дело пела,

я ж дырочки вертел под ордена

как раз, когда закончена работа.

Легавые вынюхивают двор,

во всём квартале неисправны соты -

мобильники расстреляны в упор

словами, что "находится вне зоны..."

любой мне позвонивший абонент.

Я затаился до конца сезона,

купив в подполье чип-абонемент,

где оптика в бинокле Карла Цейсса.

В неё легко смотреть из-за угла...

Иных люби, но на себя надейся

и не ломай сложившийся уклад,

и не ломай, мой драгоценный, Ваньку:

ты киллер, а не просто так - актёр.

Я протопил на две персоны баньку,

ты посмотри, любезный, в монитор -

как здесь роскошны веники из пихты,

и как горит в печи разверстой дуб.

Конечно, ты в убийствах просто Рихтер,

но я хитрей, как видишь, на беду:

ты у меня, красавчик, под контролем,

а без меня не сделаешь и шаг...

Учи-ка текст, не перепутай роли:

ты мой ишак, а я твой падишах!

В исповедальне

Локатор, ухо, отоларинголог...

и затянуло в воду парашют...

Какой-то хлюпик ползает по полу,

я ж через жабры медленно дышу,

а после ухожу по Гибралтару

в Атлантику седую, как тунец...

Была бы шестиструнная гитара,

вам песню бы пропел, святой отец...

Я пла'чу бурно, над собой не властен;

мне каждый вскрик - кадилом по стеклу.

Душа моя отныне рыжей масти,

а в голове - почти английский клуб:

три джина, карты, толстая сигара,

крикет, газета, чопорный стриптиз...

Я жизнь свою, как старую гитару,

сломал легко и покатился вниз.

Качусь и ныне, словно колобок,

проторена к грехам моя дорожка...

Вот кокаин! Употребить слабо?

Могу "снежка" вам предложить немножко.

Вы видите цинизм в моих словах -

мол, нету в них раскаянья нисколько.

Я вас смутил, отец? Увы и ах!

Зачем пришёл? Похвастаться и только!

Дурацкое

Чиновники в империи моей

живут легко и, в принципе, не тужат.

Ты миллион, любезный, не имей,

иначе сядешь вместе с ними в лужу.

Здесь каждый хрыч до сладкого охоч

бросает он соперников под танки

Потом уносит ваши деньги прочь -

в разгар, как говорится, бурной пьянки.

А департамент сутками гудит,

грядущие отставки обсуждает,

когда развод с засадой впереди,

и подрастает поросль молодая.

Ей повезло на жизненном пути:

в виньетках крайне ветхого завета

афера за аферою летит

пока в богатстве высших кабинетов

полным-полно казённых дураков

на каждом из казённых поворотов,

и всяк дурак шагает широко,

а вслед за ним плетутся тучи ботов!

Ещё здесь есть иные дураки

по большей части - просто добровольцы.

Они ведут о взятках дневники

и за удачу так наивно молятся,

что точно прямо в лапы угодят

несчётно-непромышленной палаты.

Есть много в мире дураков-бродяг...

Я тоже был им, говорят, когда-то...

Исповедь в натуре

Припёрся в храм дежурною овцою

и напросился изложить свой грех,

хвалился некошерною мацою

и говорил, что православный грек.

На вид же пострашнее уркагана -

поломан нос, в кармане пистолет,

"под крышею" гуляют тараканы,

где мозг похож на жиденький омлет:

нет масла в голове - такое горе,

а сердцу чужды жалость, совесть, стыд...

и по колено море, I'm sorry -

и на душонке мутные глисты.

На исповеди вёл себя развязно...

и пастыря за шею укусил.

Народ сегодня крайне безобразный,

а батюшка пластается без сил.

Тяжёлая ты, исповедь, в натуре,

когда поют крутые пацаны,

но батюшка - спасибо физкультуре! -

избавился от пафосной шпаны.

очерчен круг

стою

на пороге порока

пророка под локоть

беру

не стоит

оружие в руки...

или взглядом трогать

труп

циничен Фортуны путь,

колесом Сансары очерченный,

будто циркулем-козьей ножкой

дело было однажды вечером:

два туза в прикуп

пришли понарошку...

не осталось сомнений

вовсе:

блеф - инструмент отыгранный...

хвостик

на удаление

видно - кому-то выгодно

такое купирование...

спокойно!

секатор не вырони!

"Львиная доля"

"Базар фильтрую в бочке огурцов,

в ней черемша и листик дикой вишни...

На трон залезу с каменным лицом

и удивлю бояр акцентом книжным.

Как закричу: "Я царь или не царь?!",

открою том "Бориса Годунова",

надену сверху новенький стихарь...

или же старый - пусть сойдёт за новый.

Народ безмолвен, как тупой налим,

стоит гуртом и еле слышно дышит:

кто только что примчавшийся с Бали',

а кто-то понаехавший поближе -

из Бутово, Смоленска, Костромы...

Мне нету никакой альтернативы!

Рабы твердят, мол, де рабы не мы,

Навальный - это наша перспектива.

Я сам теперь судья и прокурор,

я адвокатов всех уже уволил.

Кто не со мной, тот ретроград и вор,

а кто со мной - тот в ~~общаковской~~ вашингтонской доле.

Как хороша навальная страна,

о, как прекрасны, в общем, перспективы..."

Мечтает либеральная шпана,

пока её не схватят за загривок.

Ошибочка вышла

Подошёл он ко мне - глазки веером,

говорит, мол, давай кошелёк...

Ну, а я-то ему не поверил бы,

если б ствол не предрёк эпилог

моего разрумяного эго...

Ну а смелость? Да, где ж ещё взять,

не конструктор, чай, датского "Лего"?

Присмотрелся - да то же мой зять.

Говорил он, зараза, с ухмылочкой,

южным говором портил слова...

Тут я врезал ему по затылочку -

какбывает супруга права:

рассказала, какой он бессовестный,

как на кухне ворует крупу.

Нет на свете печальнее повести,

чем рассказ про классический пуд

тоже, в общем, классической соли,

что назначено скушать вдвоём...

Зятя помню - зовут его Толик,

и железные фиксы при нём.

Впрочем, нет: у лежащего - жёлты

все коронки, что зреют во рту...

Незнакомый какой-то оболтус,

пересёкший с разбегу черту.

Перепутал, ударил дубиной

по затылку бандита, вот так...

Зять, конечно, большая скотина,

ну, а я безусловный дурак!

Кубрики и кубики

У Стенли Кубрика в кубрике

кубичном, космическом, тесном

мерзавцы стибрили кубики...

И видно - они не местные.

А нам, бугаям, да и хрен ли

не облететь бы вселенную?!

Обмениваю Кубок Стэнли

на Кубу обыкновенную!

В клубах автономной публики

нам с Кубриком в кубрике тесно...

Глотаем без мака бублики

или же просвирки пресные.

Не шут

Ножом не смейте в нежности моей

распахивать невидимую розу!

В ряду иных классических семей

мой древний род не станет вам угрозой,

не будет впрок вендеттою страшить

глава семейства... или - крёстный папа;

омерты кодекс помогает жить

и не сжимать в руке сердечный клапан.

Так просто: не спешите в оборот

меня крутить вдруг за каким-то бесом;

тогда и месть за вами не придёт

и не сыграет отходную мессу!

Рукам не дайте воли, я прошу,

и в душу лезть, пожалуйста, не смейте!

Я - мафиози всё-таки, не шут!

Блаженный ангел безупречной смерти!

Осенний диалог в отсутствие Мураками

- Не перебарщивай, Ванюша,

не пей из тонкого стекла...

- Мне собутыльник плюнул в душу,

а я ему набил оклад

не надувными кулаками,

бейсбольной битою об фэйс...

Эх, жаль, не видел Мураками -

с утра ушёл в далёкий рейс.

- А как дела твои, родимый,

в кругу, как говорится дам?

- Да с ними, в общем-то, терпимо -

без ощутимого вреда.

- Послушай, с девами не очень -

захомутают под венец.

Ух, коли дело ближе к ночи,

то девы добрые в цене-с;

и не найти забавы пуще,

чем к алтарю тащить дружка.

- Нет, исключён подобный случай,

ударю сам исподтишка:

всех дам бросаю, поматросив

совсем недолго... на заре...

А на дворе чудила осень

в цветасто-сочном кабаре,

и разлеталась пена в брызги,

и в ноты разлетался звук;

и ветки хруст - в короткий выстрел,

и ветер - в звонкую слезу!

Реально по этапу, пацаны!

На перегонах ныли комары,

как волки выли звонкие сирены;

я спрятал мухобойку до поры,

чтоб уколоться болью внутривенно.

По над путями ангел пролетел

в погонах ВВС и аксельбантах.

Из комаров кровавая метель

казалась мне пародией на Канта:

их стал лупить и вдоль, и поперёк,

ломал им крылья, наступал на лапы

и преподал классический урок,

усвоенный с Ушкуйского этапа!

Коль хочешь стать хозяином судьбы

и жить легко - от "кума" не таиться,

организуй свой уголовный быт,

чтоб взревновала даже заграница:

гвозди своих - чужие подождут -

без суеты и тени сожаленья.

Затянется на шее тонкий жгут

у правильно подобранной мишени.

На перегонах ныли комары,

что сявки из кандального помёта.

Клубились параллельные миры,

как птицы невысокого полёта.

Вздыхал в кандейке пьяный вертухай.

Ему легко, ведь он не чует гнуса.

Зайду в вагон - подальше от греха -

уединюсь я там с казённой музой.

Нальют она мне кружку чифиря,

конфетою-"коровкою" уважит...

В окне взовьётся медная заря,

как на пожарах Пула в Эрмитаже¹.

¹- имеются в виду пожары с картин голландского художника XVII-го века Эгберта Ливенса ван дер Пула.

Ледяной палач

Тучи тащатся еле-еле,

а поля разметались в снег:

вьюга их чем-то белым белит

в неглубоком, но зимнем сне.

Здесь не осень - метель витает

у возницы на облучке:

словно голуби сбились в стаю.

В протеиновом кулачке,

от армреслинга крайне крепком,

я сжимаю вожжу на спор.

Вслед за ветром взлетает кепка

и слетает в сугроб топор.

Я - палач, мне уволить жалость

из служанок своих пришлось.

Наточу поострее жало -

ждёт меня возле плахи гость -

да отправлюсь по бездорожью,

раз пургой замело весь тракт...

Стану потчевать жертву ложью,

помянув пару раз Христа,

а потом её заморочу:

рынок, биржа, мол, то да сё.

Мне кукушка опять пророчит

и какую-то чушь несёт

о далёкой стране-игрушке,

где в Париже из ваты снег...

...Мажино, кирасиры, пушки -

позапрошлый и прошлый век...

три Вандеи, Компьен, Маренго,

Ватерлоо, Жан-Люк Годар,

Эшафот, гильотина, стенка,

Остров Эльба, под дых удар!

Показания

- Явился муж. От груш едва живой,

но залепил пощёчину сурово!

Его жена желала стать вдовой,

безрогая бездарная корова.

Ей не дано мужчину распалить,

а только лишь над ним поиздеваться.

Какой-то неожиданный мелизм

под контрапунктом гендерных абляций:

безрогая бездушная жена

из леса тащит полную корзину -

токсинами грибов полным-полна,

как заросли лесные паутиной,

плетёна кошёлка, боже ж мой!

Не отравить, так насмерть обожраться.

Явился муж натруженный домой,

а там жена - такое счастье братцы.

Она его грибками угостит

да и в последний путь потом проводит...

- Ты погоди, свидетель, не части,

а то тебя с изводчицей посодют!

По предварительному сговору

Вступивши в сговор с будущей вдовой,

травил супруга бледною поганкой,

но не учёл бедняга одного -

смерть нагадала вещая цыганка

не от грибов, а от сердечных мук

в шершавой, как оскомина, постели.

Здесь есть урок и чувствам, и уму,

и духу, что живёт в здоровом теле.

Но он - любовник - будто бы учён

в какой-то отдалённой загранице:

вдову толкает вежливо плечом -

мол, милый друг, а не пора ли пиццу

с грибами подавать ужо к столу,

пока мужик готов сожрать барана...

Но на беду токсичности шкалу

любовник сам проверил очень рьяно:

случайно на пол пиццу уронил

и пальцы облизал потом, поднявши...

Любовника едва похоронив,

~~жена~~ вдова себя считала пострадавшей.

Ещё бы - есть два мёртвых мужика,

воняют недоеденною пиццей!

А рядом подыхает таракан,

и нету воли, чтоб остановиться:

грибов в лесу - вовек не сосчитать,

а недругов, мне кажется, поменьше...

И нынешние прежним не чета

по части ущемленья права женщин!

Коммунально-эпидуральное

По коммуналке ропот нарастал,

сплетались языки в свирепой сече...

Я, сосчитав от одного до ста,

Чересразую* подскочил на плечи

и полетел неведомо куда,

чтобы подальше от кухонной склоки!

В бачке сливном ручьём текла вода,

и чьи-то тапки в унитазе мокли.

Соседи изошли на гуталин,

плевали ядом в рожу оппоненту;

кипел в крови густой адреналин

и изливался скорбной эвольвентой.

Уже стемнело, кончились бои,

субтильных отпоили валерьянкой,

и распахнул врата свои Аид,

внимая нецензурной перебранке.

В бачке сливном усилился напор,

и лампочка горела среди ночи,

напрасно освещая коридор,

в котором пуп земли сосредоточен.

Вновь в коммуналке шёпот нарастал,

сплетались языки в кухонной сече...

Плита в ней безусловный пьедестал,

а время - сволочь! - никого не лечит!

* Чесразуя - древнегреческий бог бегства от ответственности.

Мемуары мастера своего дела

Кандальная история простая

с печальным логистическим концом:

я календарь с расстрелами листаю,

пытаясь вспомнить давнее лицо...

...мольбы и просьбы тли приговорённой -

она по жизни записная тля! -

её фигуру вспомнить - это бонус...

...для эстетизма, в общем, а не для

распутных мыслей и пустых желаний.

Идеи Маркса многажды нужней

моей натуре в прогрессивном плане.

Но, помня тезис "истина в вине",

я надираюсь часто до сиропа,

до голубых этиловых соплей.

И если б я ещё читал Эзопа,

то помянул бы всех учителей

и, не жалея жгучих аллегорий,

смешал бы оных с пищей воробьёв...

Быть палачом - одно большое горе:

как ветерану по местам боёв,

где гибли друганы твои, скитаться

и места для себя не находить...

Места ж моих трагических локаций -

подвалы, там, где стенка впереди.

Во сне я часто сам иду до стенки

и вижу огнестрельный свой зрачок:

близнец готов стрелять, дрожат коленки,

и по ногам горячее течёт.

Завязь зависти

О темноте души являя слово,

вдруг уходил стремительно в себя...

Он Богом был с рожденья поцелован,

о чём друзья из зависти скорбят.

Из завязи суетных дат и чисел

рождается нелепый урожай,

в котором мысль опережает смысл;

хоть покупай её, хоть ублажай.

Она свободной птицей остаётся -

пойми, прими и больше не греши!

Есть глубина божественных эмоций,

а зависть продюсирует не жизнь,

а мрачное в себе существованье,

сжигающее радость бытия.

Ты не ходил бы, милый мой, по грани,

вдыхая разложенья трупный яд.

С прибытием!

Подъезжая под офшоры

водку кушали мажоры,

ну, а коммивояжёры

наводили в сёлах шорох

и сушили в сёдлах порох,

подъезжая под offшоры!

Темень - выколи глаза!

Смолкли даже разговоры,

когда вылез утром город

на экране монитора,

а за ним блистали горы:

на серебряных озёрах

иноземные офшоры -

золотые торбаса!

Форточница

Ах, как луна фотогенична!

Как старая форточница,

в проёме застрявшая -

надутая, слегка астматичная,

одышку нахохотавшая.

Так трудно от ответа увернуться,

а хочется порою, чёрт возьми...

Как говорит мой друг, седой Конфуций,

на простаков закончился лимит;

остались лишь прожжённые уроды,

которым палец в рот не положить,

и отошли бы Иордана воды,

и стали б жить мы ровно не по лжи...

Но трудно от ответа отвертеться,

хоть хочется порою... и не раз.

Как говорит мой галльский друг Гельвеций,

пройдёмте, ляди с дядей в нумера-с;

а там - одушевлённая пехота,

гусарские гвардейские полки;

идёт за добрым именем охота,

и на него расставлены силки.

Ах, как луна фотогенична!

Как старая перечница,

в проёме застрявшая...

Забулдыжная, анорексичная,

одышку нахохотавшая.

с чужого плеча

мне тесен мир, опять не по плечу -

с плеча чужого кто-то расстарался...

а я надеть приличный клифт хочу

и подобрать к нему путёвый галстук;

но вместо "спинжака" простой халат,

потрачен молью, весь в цветных заплатах...

нельзя пропить, друзья мои, талант,

а вот костюм - возможно многократно...

мне тесен мир: в меридианах жмёт,

а в параллели тоже не влезаю,

на воротник повис варезный лёд,

в смурное солнце оловом вмерзая -

затянутся петлёй по островам

арктических литых архипелагов

снегов лежалых прошлые слова,

увядшие, как ветхая бумага...

Дальний Восток и Ближний Запад

Поднять с землицы жребий -- не резон,

не растворяясь в утреннем тумане...

Держать умел осанку и фасон,

и вышивал миткалевые ткани,

ронял в овраг поспевшие плоды

малины, мушмулы и ежевики:

не доводил принцессу до беды,

вращая на шарнирах чьи-то крики.

Гремел оркестр латунного литья,

ломался `блендамед' через колено...

Две роты серо-красных дьяволят

насвай сжевали в расписную пену...

Топтались озорные каблуки,

просоленные вешними ветрами...

Бесились полоумные деньки,

как флюгера, в тревожной пилораме.

Трещали пни, как сучья на мороз

трещат порой, насилуя иголки;

я ел и пил, и, не меняя поз,

ловил сачком пустые кривотолки.

Их отпустить -- почти напрасный труд,

меня уже вот-вот ударит током.

Я с дальних баз приборы соберу

меж западом неблизким и востоком.

Заявка на УДО

откинуться на Пасху, пасхальное печальное

Покрасил яйца в чёрную полоску -

тюремно-сатирический романс

по памяти... по Иерониму Босху.

Упадок, атрофия, декаданс...

В неволе тоже наступает Пасха,

в неволе от традиций никуда.

Как в водоёме киснет летом ряска,

так я без женщин бедствую, мадам!

Я Вас прошу - возьмите на поруки,

судьба ей-ей висит на волоске...

Мои подруги - полные вампуки,

мои мечтанья - замки на песке.

Когда наешься досыта застенков,

захочется спокойствия найти...

Занижена моя самооценка,

страдает солипсизм и аппетит.

"А Вы б могли меня собой утешить", -

скажу, на сердце руку положа.

Я стал буянить несколько пореже,

и Вы меня сумели б удержать!

"Крыса"

Не хватал бы ты, керя, общак -

не бежал впереди паровоза...

...а зашёл бы ты лучше в кабак

да и дёрнул дежурную дозу!

Нет, тебя перемкнуло идти

на "малину" - с крутыми поспорить.

Ах, сидел бы ты, брат, взаперти -

не бывать бы решительно ссоре;

не случилось бы стычки, и бой

с перестрелкою мимо промчался,

не пришлось громко спорить с судьбой

да затягивать прошлому галстук

на его цепенеющей вмиг

и остывшей от ужаса коже...

Избегал бы, ты, милый, интриг...

...своенравный, как ветер, святоша.

Не ходил бы, дружок, на Арбат,

не бежал, как ужаленный в вымя...

...ты бы вспомнил - сегодня шабат:

сохрани своё честное имя

меж законников, сявок, чертей,

мужиков, вертухаев и кума!

Раз пришлось на заделе вспотеть*,

лучше, милый мой, вскрыться без шума.

* вспотеть на заделе (феня) - попасться на воровстве или краже.

Показания на троих

(из протокола осмотра потерпевшего в морге города Энска)

Прозектор показал, что труп был мёртв,

невропатолог подтвердил рефлексы...

А офтальмолог пьяный - вот же чёрт! -

в решётчатом окне увидел беса.

На показаньях этого врача

стоит большая с кильками печать:

"Ни джоуля в распаханной душе,

которую забрал нечистый в Пекло.

Не вижу жизни в странном типаже -

исследовал его я, впрочем, бегло -

влекли меня текущие дела

и прочие нездешние контракты...

Жевал я сало, сайру и салат,

не понимая в сущности де-факто -

что есть как раз убитая душа,

и как она готова возродиться.

Я просто сам себя воображал,

что здесь нельзя совсем без репетиций,

поскольку дело, в общем-то, того-с -

не слишком тривиальное, поверьте:

тележка арестантов и вагон

приговорённых к жизни после смерти...

Смотрел в глаза в тумане забытья,

их закрывал холодными перстами

и пил, и пил - и спирт и чистый яд,

тяжёлыми рабочими горстями!"

Торжество справедливости

Отставший от конвоя пьяный мытарь

катал во рту поюзанный ирис...

Не соблюдал он, подлый, правил быта,

и потому на дереве повис!

Его крестьяне кучей одолели -

свалив на землю, руки за спиной

связали крепко; дружно песню спели,

допили с по?том красное вино

и повели беднягу на расправу...

А он, представь, ни в чём не виноват

ну, разве что - участвовал в облавах

и говорил посконные слова

о том, о сём, об этом и о прочем...

Его бы людям взять и отпустить;

туманным днём и утончённой ночью

не мог он что-то доброе нести,

поскольку был на службе у сатрапа,

но сам лишь исполнял его приказ...

Да вот беда - не по приказу лапал

девчонок из деревни... и не раз.

Ему девчонки это не простили

и вздёрнули однажды - в добрый путь!

Смотрите - нашу сказку упростили:

банан - девчонкам, мытарю - капут!

Поджигатель

(античный монолог)

Поджог с углов - я поджигать умею...

Немного славы мне не помешает!

Кто здесь сказал, что не в своём уме я?!

А храм сгорел - беда в том небольшая...

Шумел камыш, слова на части рвались

и заставляли плакать от восторга...

Как я "на ять" поджёг тот храм, товарищ,

теперь напоминает каждый орган -

и внутренних иным бы и хватало,

хотя и внешним есть с кем потолкаться...

Да только мне текущей славы мало -

я ненасытен, я неистов, братцы!

И что казнить меня народ задумал -

беда совсем ничтожная, поверьте!

Перегниёт в полях мой скромный гумус,

но слава, как обычно, выше смерти!

Сегодня на раздаче страж Аида -

три головы неистово рычащи.

В хламиду облачён с утра для вида,

иду к нему - счастливый и... пропащий...

По приговору...

Пробито дно у матерного нёба,

по небу отползают облака,

урчит, как кот, голодная утроба...

Стремается сутяжный адвокат

густых боёв и липовых разборок

под соусом дежурным бешамель;

сидит в суде, не раздвигая створок...

смотрите, как бедняга похудел!

"...и выглядит пришибленным, - шепчу я, -

когда получит в тыкву слегонца

и убежит с позором, ног не чуя,

не поднимая вздутого лица..."

Пробито дно, подкуплена Фемида

с повязкой, соскользнувшей до колен...

И сорвана фальшивая хламида,

и суд, как прежде, алчен и растлен.

На огонёк

Не по закону жил, а по наитию,

крутил винты сквозь прорву миражей,

а сверху бдел языческий Юпитер -

ограничитель снов и тиражей.

Отважно факела летели в бездну,

кулак сжимал отчаянья бокал;

мне было в мире откровенно тесно,

и я свободы что есть сил взалкал.

И снизошёл ко мне походным строем

богов ромейских шумный пантеон -

мол, в добрый путь! Коль хочешь стать героем,

то научи людей любить огонь.

Я научил и был богами проклят,

меня сослали тут же на Кавказ;

мои глаза давно от слёз промокли,

особенно - косящий левый глаз.

А люди мясо жарят на лужайке,

мои терзанья людям невдомёк,

мне в Instagram никто не ставит "лайки".

И оскорблённым чувствам уголок

здесь не найти в эпоху потребленья...

...я столько лет искал его в Сети.

Седой орёл, не ставший моей тенью,

за печенью уже не прилетит.

Бордель - не место для загадок

Надеюсь я - когда-то выйду в люди,

смахну с лица помятую слезу;

с минуту помолюсь потом о чуде,

готовя к экзекуции лозу -

прости меня, унылая матрона

из комнаты дешёвой тридцать два!

Я помню Кембридж, Оксфорд и Сорбонну,

так говорит мне пьяная братва.

Поэтому сегодня буду краток

и от охраны гендерной уйду.

Бордель, увы, не место для загадок.

Отгадки же покуда не грядут!

Ностальгия, камерное

"Конвой - свободен!

Смертник получил отсрочку.

Душа вернулась в тело-одиночку".

Ив. Но... "Конвой свободен"

Я в этой камере провёл немало лет,

родился в ней и рос на радость маме...

В ней хорошо скитаться по земле

и чувствовать в башмак попавший камень,

и ощущать движение кулис,

и пить весну, и бризом надышаться...

Замри, умри, застынь, не шевелись -

мгновение прекрасно, если вкратце.

А если вдруг подробности важны,

решив свои по камере задачи,

на берегу у Леты вспомни жизнь

свершения, активы, неудачи.

Одиночка

Не пла'чу чаще, а плач у'

я палачу чужой монетой

внезапно отгоревших чувств

и прогоревшей сигаретой.

Я натяну на деку нерв,

струну сменив живою мыслью.

Взлетать несложно, если вверх,

куда сложнее - когда выстрел

ушёл под крону тополей

и там, под кроной, растворился.

В воде, на небе, на земле

печален одиночный выстрел.

И залпы тоже не по мне -

рекламным слоганом о скидке:

а толку не было и нет,

хотя контуженных в избытке.

Так и живу по мере сил,

по мере сил холостякую,

как не подключенный сельсин,

остаться брошенным рискуя.

Не пла'чу чаще, а плач у'

я палачу чужой монетой

внезапно отгоревших чувств...

...или промокшей сигаретой.

смирение?

как всё в пассив?!

а маузер невесел -

перпетумом дырявым в кобуре,

и агрессив-

-но возникает плесень

чернением на барском серебре...

не весел пёс -

он ни черта не лает;

по пьесе "Лес" настроены лады;

взлетает тост,

и я за ним взлетаю;

внизу латают прошлого плоды...

не став другим,

не будешь удивляться

и не сумеешь горя избежать;

кругом враги,

в трущобах декораций

совсем легко остаться без гроша -

и всё в пассив

немедленно отправить,

убив в себе эпоху бунтаря...

плаксив курсив

в просительной оправе

смиренного, как раб, монастыря!

Индивидуум

Всё ждал-пождал, когда же что-то торкнет

в сметане перетопленной зари.

Достал брикет нескуренной махорки

и с нежным упоением скурил.

Потом мечтал под звёздами - на солнце

попасть в разгар курортного тепла

и, не спеша, включив в душе эстонца,

мечту свою спалил затем дотла.

Тут жди-не жди, одно лишь огорченье,

пустая незатейная стезя -

любить других до самоотреченья;

любить себя, когда других нельзя.

И, предаваясь, вдосталь нарциссизму,

убей спроста посконный альтруизм...

Пусть где-то бродит призрак коммунизма,

но это отживающий релиз!

Амнистия

Был амнистирован барыга

на день Никиты Кузьмича...

Гуляла Тверь, Москва и Рига,

и только лишь у палача

слеза назойливо слезилась

в ослепшем некогда глазу...

Любовь, увы, большая сила-с,

весьма похожая на зуд.

А что до ненависти, братцы,

так в ней мы видим жирный плюс:

палач поёт в плену акаций

регтайм в манере "нервный блюз".

Всем амнистированным - счастье,

точнее - счастье на века'.

Тьма палачей пришла на кастинг -

подкорректировать срока'.

Лился елей, а жизнь катилась

и, в надлежащий двор свернув,

оттуда так потом светила,

как сотни фа'келов в аду!

Комбриг-пацифист

Комбриг с утра забыл побриться,

оставив скулы на лице,

и, заказав большую пиццу,

купил и пиццу, и рецепт.

Сегодня он гуляет смело:

суббота - в армии шабат!

Пусть отдохнёт душа и тело,

пусть не свирепствует штрафбат.

Ах, чудеса от пацифизма -

ушла агрессия в утиль.

Комбриг котятам ставит клизмы,

а не в окопах месит пыль.

Комбриг печалится некстати,

хлебнув дешёвого винца,

и помнит, как "пи эр в квадрате",

лукавый мессенджер WhatsApp.

Комбриг сейчас почти гражданский,

как в сером френчике нарком...

Он хочет вымыться в шампанском,

но не публично, а тайком...

Комбриг под вечер тускл немного,

его б слегка подшлифовать...

И нету сил молиться Богу,

и мелют божьи жернова

комбригову больную душу...

Ему бы счастья полон дом -

комбриг душою занедужил -

и на "гражданку" по УДО*...

* УДО - условно-досрочное освобождение.

Шоколадный ~~болванчик~~ батончик

Ботинки жмут,

не ведают печаль;

освободив Европу от топтанья;

идут в тюрьму:

в начало всех начал,

а на пруду задорно плачет Таniya...

Она закусит дерзко удила'

и полетит над ратушей сорокой...

Внизу дымится чёрный кадиллак -

как бандитизма прошлого эпоха...

"Превед медвед" - и логин, и пароль,

и кое-что из прошлых отношений;

вчерашний сахар - пепси и "дирол",

вчера - ярмо, сегодня - секс-ошейник!

Плывёт в реке

потусторонний мяч

из каучука ... пористой резины.

Свой ирокез

ты под сомбреро спрячь,

а под пальто - кислотные лосины...

Над сонными лощинами угар -

от торфяных болот разит горелым

я б засосал трясину, как нектар,

и песню водяного тихо спел вам...

Да недосуг - ботинки очень жмут,

центральная Европа в шоколаде -

здесь беженцев расхристанных хомут

и культ насилья ночью вместо p a r t y!

по настроению не скажешь, что...

простылых облаков

отнежилось небесье,

в плевательницу снов отъехал хмурый день;

прокисло молоко,

цветет в бидоне плесень,

кликуши из пруда пророчат -- быть беде...

не тонет, как навоз,

в воде линялый клоун,

его бы - взять, отжать и наглухо пришить;

подвяленный компост

на месте для иконы

вздымает над страной блатные миражи.

Бунт

Пусть стерлингом белеет серебро¹,

и пусть рванёт над зоной летний гром,

А мой язык заточен на добро -

мне по душе и свадьба, и погром...

Утром со с ранья пришёл "хозяин"

с "кумом", не трезвеющим с утра.

От Москвы до самых до окраин

всяк зэка "хозяину" здесь рад.

Сообщил "хозяин" перед строем -

то да сё, амнистии не жди...

Мы стоим, носами землю роем -

эх, не помирают, бля, вожди,

а не то бы мы бы разгулялись,

получив амнистии ништяк.

Я бы сразу кости бросил к Ляле,

я для Ляли - вечный холостяк!

Только это всё одни химеры,

не стрижёт шапиро-адвокат,

чтоб ослабить пресеченья меру -

чтоб уж на УДО наверняка.

И братва окрысилась сурово -

"ку'ма" спеленали в простыню;

оказался "мусорок" здоровый -

будто брат тыгдымскому коню.

Отнесли в барак спитое тело,

бросили под нары - отоспись,

а в душе уже чего-то пело:

"нам поможет этот пацифист!"

Поменяем "ку'ма" на свободу,

вышкарёк² зашкваренный струхнул;

и пойдут водиться хороводы³,

и начнётся праздничный загул!

Колдыри волали не по-детски,

скуксился дежурный вертухай.

Это, пацаны, не сацки-пецки:

раз упал в бараке - отдыхай!

Но сказал нам ссученный смотрящий -

мол, капец, ребята, тормози:

если сдуру "кум" сыграет в ящик,

к нам спецназ изобразит визит,

в канифоль толчёную покрошит

всю коллегиальную братву,

мол, уйти в бега никто не сможет -

эти псы легавые порвут.

Потому, подумавши, мы сдались -

ждать в ШИЗО правила и суда...

"Ку'му" же вручили две медали-с

Эй, хозяйка, пива нам сюда!

¹ имеется в виду стерлинговое серебро 925 пробы; это сплав, в котором есть не только одно серебро, но и добавки. При данной пробе сплав состоит из 92,5 % серебра и 7,5 % меди. Изготавливать серебро 925 пробы не просто. Необходимо соблюдать температурный режим и выдержку, но полученный результат порадует хорошим качеством, придаст прочность и при этом сохранить пластичность и красоту благородного металла;

² вышкарь (воровская феня) - охранник на вышке;

³ Водить хоровод (воровская феня) - находиться в банде. Быть в компании друзей.

Направление Москва-Петушки

своих вокзалов много не бывает,

а вот чужих - полтыщи на версту!

мотает меня по' миру кривая,

как кисточку художник по холсту...

я еду в степь...

там точно был вокзал,

и танцевали степ четыре турка -

наряд нелеп,

но светятся глаза,

и пьяный пианист лабает "мурку"!

сорву стоп-кран,

багаж давно отстал,

и дёрну граммов сто назло соседу...

уймись, баран -

я сосчитал до ста...

не то по фейсу чем-нибудь заеду!

пытаюсь встать -

не удержал себя

в каких-нибудь ежовых рукавицах;

пылит верста -

не снова, так опять -

и вынуждает в драбадан напиться!

я еду, в хлам

упившись до соплей -

такая путеводная Планида;

среди реклам

одна всего милей -

изображенье древней Атлантиды -

так сразу к ней

через эпохи сквозь!

друид нетрезвый - славный провокатор;

мы на войне,

войной разрушен мост

от Атлантиды до чистилищ МКАДа!

но нет помех -

я слишком уж хочу

до станции "конечная" добраться;

и ты заметь

сплетение причуд

в кумулятивном облаке транзакций!

Притча о старике, старухе и золотой рыбке,

рассказанная авторитетом на пересылке

Я тут маракую без понтов,

жил старик - повёрнутый в натуре,

не читал он Агнии Барто,

не курил почти под вечер дури.

Был бы настоящим мужиком,

выгнал бы куда-нибудь старуху

и решил проблему целиком...

...или бы решился на мокруху.

В общем, всё с корыта началось,

как-то раз старуха заблажила:

"Сука ты, старик, а не матрос,

раз не можешь выкатить текилы

мне на днюху, грёбанный алень...

...или просто подарить стиралку!

Заработать, видите ли, лень,

а на снасти тратиться не жалко?!"

Отвечает бабе глупой дед:

"Я держу за эти снасти мазу!

Кто улов притаскивал в обед?

Трудно ж прокормить тебя, заразу -

жрёшь в три горла, будто из ружья

и добавки то и дело просишь;

ладно бы там цацек и рыжья...

нет, за хавчик целый день гундосишь!

Этими снастями наловлю

рыбы про запас тебе на днюху.

Прощевай, кудрявая! Салют!

Я на море улетаю мухой".

Тянет невод старый - во дела:

в сеть попала рыба золотая,

плоская - навроде, камбала;

плавниками красными мотает.

Слово молвит: "Старче, отпусти,

всё исполню, что ни пожелаешь".

А старик бакланит ей: "Прости,

ждёт меня на хазе дура злая.

Ей я обещал большой улов,

так что, миль пардон, извольте бриться..."

И по рыбке зарядил веслом -

в самый аккурат, как говорится.

Потянула рыбка порожняк -

был старик на ухо туговатым.

А виной - серозный вирусняк:

менингит классический... прокля'тый!

Вроде басня, только в ней урок

для братвы с понятием, в натуре!

Нажимайте первым на курок,

если оппонент конкретный дурень.

Типа, я бакланю, пацаны:

громко мазу предъявляйте смело,

чтобы не сушить потом штаны,

и табло притом осталось целым.

Непутёвая любовь

Улицу Садовую и проспект Литейный

с раннего похмелья до позднего утра'

ветер продувает... северный, умеренный,

я же обстоятельству этому не рад:

у меня в кармане пятачок да бублик,

таракан на привязи, мыла полкуска.

Этот самый бублик крысой приголублен...

Где ж теперь мне закусь-то на двоих сыскать?

А портвейн заначен в тихой подворотне

не найти бутылочку... если без меня.

Сука участковый непременно б отнял -

до чужих портвейнов же он крутой маньяк.

Улицу Садовую обойду три раза,

мощным заклинанием отгоню бомжей.

Вот она любимая, вот она зараза -

из кафе соседнего закусь бланманже.

Приходи соседушка на портвейн с десертом,

я же не какой-нибудь горе-либерал...

... ты моя публичная, будто бы оферта,

я тебя в журнальчике долго выбирал.

Сяду аккуратненько я на табуретку,

а тебя, желанную, к стенке приколю...

Выпьем, моя козочка, выпьем, моя детка...

пей, сказал, до донышка, пей, как я велю!

Вот же компаньонша - поддержать не хочет

мой великолепнейший забубённый тост!

Кто бы знал бы, братцы, как меня морочит

твой портретик глянцевый топ-лесс в полный рост.

я слышу звуки

я раздавал себя по девять грамм,

как киллер раздаёт свои посылки,

играл на "чуйке" несравненный Брамс,

и Глюк ритмично тюкал по бутылке,

мешая волшебству большой игры,

смешав назло бекары и бемоли...

опять приход меня волной накрыл

и тихой сапой утащил в неволю,

где вместо "ля" настырное "буль-буль",

а вместо "до" - "налей скорей до края!"...

я слышу звуки, это просто культ -

сам Йохан Брамс "семь треф" опять играет!

Звуки слышат меня

В старом еже колючем

с ночи и до утра

нервно звенит, как ключник,

старенький аппарат...

Морзе вползает дерзко

в мозг под дурманный дым -

мол, приготовься, дескать! -

азбукою беды...

Он механичен в меру -

биоандроид-ёж...

лупит ключом по нервам,

будто осенний дождь...

Лучше - куплю лебёдку,

стану на ней скрипеть...

Нежно, наивно, кротко,

раз уж не вышло - спеть.

Инстинкт убийцы

Я с тенью бой затеял в жаркий день,

когда плелись дворцовые интриги.

Разыгрывалась чёртова мигрень,

суставы жгли кондовые вериги,

которыми стреножили меня,

чтобы не мог отпраздновать победу.

Как иноходца - доброго коня -

запрячь спроста в почтовую карету,

так и меня отправили на ринг,

да только цепь притом укоротили.

Инстинкт убийцы - основной инстинкт,

первооснова дьявольского стиля,

как грозное биение сердец

чудовищ отвратительного вида.

Я запою, я всё-таки храбрец -

пусть подпоёт бразильская торсида!

Когда ж влезаю в схватки абсолют

или же в пасть Харибды дерзко лезу,

кричу трибунам: "Пламенный салют!",

не преминув добавить: "Ave Caesar!"

Попасть в когорту

(провинциальные интриги)

Кости скинуты в канаву,

чтоб собакам сыту быть...

Поглумился бес лукавый -

потянув меня за нить,

вдоль которой мысли кружат,

завлекают в темноту...

Мэра приглашу на ужин,

без него невмоготу...

Верстовых столбов обилье

за околицей души...

Ели с мэром чахохбили;

шампуром шашлык пришит

к раскалённому мангалу,

как расплющенной струной...

Но ему, конечно, мало -

подавай ещё вино!

Подавай потом и бабу,

чтобы не баба - а модель...

Вряд ли выйдет на арапа

мэра вытащить в бордель,

чтоб раскрылись чакры шире,

да вся дурь из мэра вон!

Это вам не мелочь тырить,

и не брать друзей на понт...

Раз попал в когорту мэра,

лучше прикуси язык,

чтоб внушать себе без меры

раболепия азы...

Работают каталы и пророки

Работают каталы, фас лица

припрятав за развёрнутой колодой.

Без соли и без сахара маца

в связи с дефолтом снова входит в моду.

Рояль расстроен, будто бы пророк,

заточенный на жуткие романсы...

Пророк в запое... не в пророке прок,

а в том, что есть оттенки и нюансы

в его прогнозах, также - в ворожбе

какой-нибудь ведической старухи.

В словах провидца слишком много бед,

за вздохами укрыты тени муки

Томится джокер лишний в рукаве

у карточного шулера-пророка

ингредиентом тайным в сон-траве,

исчадием распутства и порока.

Мишка Врубль

Эх, Мишка Врубль! Бурлит, как ё-моё,

хватается за финку, бисер мечет,

любуется собой, совой поёт,

а вечером ведёт срамные речи!

Его шагам внимает Командор,

а Дон Гуан обходит стороною -

боится и несёт какой-то вздор.

Возможно, это просто паранойя,

поскольку Мишка - парень заводной,

но сам не злой, как говорят, ни разу:

готов спроста под солнцем и луной

базлать базар, держать за братьев мазу,

а то и просто ковырять серьгу*,

чтоб пацанам где было поживиться,

когда пойдут те пацаны в загул,

упасть-не встать, век воля будет сниться!

* Ковырять серьгу - (феня) взламывать замок.

На "малине"

(переложение "малявы" с "крытки" на язык, близкий литературному)

Зашухарённая "малина"

по фене портила эфир,

в стаканах пенился токсином

"слоном"¹ заваренный чифирь.

Воров товарищество "пело" -

мутило бред "на протокол",

и лишь один смотрящий смело

развёл "мусарню" на прикол.

Менты, рассевшись, как бояре,

вершить затеяли правёж,

но не смогли признаний, твари,

добиться - врёшь, легавый, врёшь!

Смотрящий за свою свободу

сдал двух накачанных бычков...

Ушёл, зараза, сука в ботах,

на картах вытащив "очко".

А на малине, типа, шухер -

менты накрыли пацанов...

И никакой, заметь, "мокрухи" -

в натуре, тухлое кино.

Куда общак потом девался,

никто из нас не угадал.

Глянь, главный мент грозит мне пальцем -

мол, я, братки, подписку дал!..

Зашухарённая "малина"

гудела, словно стадион.

В парадной скучно пахло псиной

и провоцировало сон.

Такая жуткая досада -

невероятие причуд...

Мента увидишь, грохни гада,

а я, откинусь, заплачу!

¹ имеется в виду индийский чай с изображением слона на пачке, выпускаемый в СССР.

По найму

Повинись на виниле рэгтайма

о попавшей в геенну душе,

изложи сокровенную тайну,

набросав детективный сюжет.

Отслюнявь от щедрот пару МРОТов,

чтоб заткнулся нелепый народ...

Бизнесмены? Да просто босо'та,

надоевший давно бутерброд:

сверху власть, а под ней патриоты,

либералы, бруталы, бомжи.

Прорезаем в парламенте квоты,

от работы своей не бежим.

Мы пускаем в распыл олигархов,

отвлекаясь на смех и кутью...

Ах, гробами отделанный бархат!

Ах, покойникам в память - салют!

Воровство, ворожба, небреженье,

расхищений печальный итог,

с аналоя заздравное пенье,

и граната с чекой между ног...

Улетают денёчки в подхвостье

бесовщины губительных дум...

"Заходите, незваные гости,

мы для вас приготовили трюм"!

Помолюсь на виниле рэгтайма

о пропащей в геенне душе...

Я работаю тайно по найму -

вот такой криминальный сюжет.

на неструганных нарах

ночь лежит на неструганных нарах,

как пропащий и прОклятый зек...

этой ночью мы с ночью не пара:

я - убийца, она человек;

я угробил бессмертную душу,

а она лишь соперницу - плоть...

я не стал эти возгласы слушать

как велит нам любимый Господь...

ночь - всего лишь могила под вечер,

день - всего-то слепой монастырь...

если время по-прежнему лечит,

то не просто - досрочно остыть,

то не стану тянуться по струнке,

дуть в дуду или бить в барабан...

жизнь идей - засекреченный бункер,

смерть любви - как надушенный бант!

манкуртова доля

не мотай кадилом,

не мечи пургу -

посажу на вилы -

маленький манкурт,

маленький засранец,

сладенький юнец,

безутешный глянец

хрустнувших сердец...

треснувших финансов

нам не приподнять

это ж вам не танцы,

ёперная мать!

это вам не "тута",

это вам не "здесь",

холодеет блюдо

под названьем месть...

стынет по заулкам

жил калашный ряд;

эх, ружьишко-тулка...

горе от ума!

Тюрьма

Нет, не найти достойных дураков:

одни всё пьют, иные абиссинцы.

А я летал повыше облаков.

Железным ходом мирного эсминца

шёл по морям, как будто по пятам

какого-нибудь жуткого муссона;

и кто-то в небо распахнул врата,

как крышку-люк французского Бессона:

ушёл в осадок пятый элемент,

республика распята на запятках.

Весь мир живёт в одной большой тюрьме...

Под образами теплится лампадка.

И стынет месть желтеющим желе,

как часто желчь по лезвию стилета.

И ножку тянет вверх кардебалет -

туда, где вышка дуновеньем ветра

качается тревожно и скрипит,

пугая всех... и вертухая даже.

Святой водою лучше б окропить

под утро столбенеющую стражу.

Волчий рецидив

тетради в клеточку - как небо на Таганке:

замшелый призрак ломкого литья...

сидим мы здесь как депозиты в банке

и наши глазки... золотом блестят...

и наши зубки точатся о камень -

гранит науки лучше, чем горох...

мы по диплому рождены волками...

как сам Вассаго - наш премудрый бог!

расцвет

бездарность расцветает на навозе

убитых гениев и преданных идей,

застать её нетрудно в гневной позе

или кричать в припадке новостей

о том, что жизнь безумная прекрасна,

ужасен только вид со стороны...

и мы коптим вселенную напрасно...

братки, быки, гламурки, пацаны...

Маятник и пояс

"Как тонка под нежной кожей шея -

затяни потуже поясок!" -

ворожила сука-ворожея

карканью вороны в унисон.

Озари своим свеченьем ложе

и оставь на счастье адресок.

Как же ты блистательна, о, боже!

Потяни за тонкий поясок.

Государь - отчаяньем низложен -

бес в ребро и седина в висок.

Как нежна на тонкой шее кожа -

затяни потуже поясок!

Гильотиной занавесив вечер,

бабочкой захлопнув образок,

амплитудой жизни изувечен

маятника тоненький носок.

потеря квалификации

вопросительным знаком амбиций

я ласкал Вашу нежную грудь,

утопавшую в облаке ситца,

утопившую прелестью суть

моего боевого задора

и любовных интрижек посыл...

ах, какого нелепого вздора

я б Вам в уши сейчас накосил...

ах, как был непокорен недавно

и совсем же, совсем - Дон Жуан,

ученик ненасытного Фавна

и Сатира любимый курсант...

что Вы сделали с парнем весёлым,

отчего ж он теперь приуныл:

раньше пел я дежурные соло,

а теперь все рулады забыл?..

обезмолвлен, небрит и печален,

отстранён, неулыбчив, несмел -

Казанова на грани отчаянья...

недобитый амуром пострел!

но куда до меня молодёжи:

соберу свою волю в кулак

и амура в себе уничтожу...

я, любви неподъёмной бурлак,

утопив её, сразу же ожил!

Вольная воля

Под джаз поджарив

сотню скрипок -

наёмник, висельник, игрок, -

я обожаю

пьесы Грига

и вью уже который срок

своих земных скитаний дерзких

на песню Сольвейг ночь и день ...

А Бог, как будто бы в отместку,

всё тень наводит на плетень -

чтоб я с ума сошёл, нелепый,

сорвав не куш, а голос свой...

...и Вечный Жид в нетленном небе,

как в полосе прифронтовой,

махнёт, не глядя, смерть на муки

однообразного житья,

когда от скуки дохнут мухи,

ну а на волю не летят!

Повышая ставки

Завис меж небом и землёю

и просочился между струй

к ногам скрещённым аналоя,

сломав опасную игру

не осязаемых мистерий

неотвратимости и лжи...

А шулера несут потери...

...могли бы череп размозжить.

Могли бы просто - финку в сердце

или заточку под ребро.

Катала-время - строгий цензор,

а наверху предрешено:

кому кричать, кому смеяться,

последним в очереди грёз...

Всё так же гадят папарацци,

всё так же смерть выносит мозг!

А я же, ставки повышаю,

стремлюсь к Отцу на рандеву,

себя орлом воображая -

"Союзмультфильм" plus Голливуд!

Расклад

На полях пряных

воска

упоительный запах,

разлетаются пчёлы по делам на заре...

Краски мрачные Босха

для игрального крапа

мы наносим на карты под тряску карет.

Пролетают, как змеи

на прочной бечёвке,

мимо зданий и весей созвездия туч;

проплывают лакеи,

строя домиком бровки,

выражая собою чужую мечту.

Ухожу в темный сад

после первой раздачи,

чтоб потом не стреляться за долг и за честь.

Вот ведь есть чудеса...

но каталы не плачут,

если сразу расклад о партнёрах учесть.

Заход по масти

На пике выпал я в пике',

парторг сказал: - Какого член...ства?

Встряхну расчёской ирокез

и накануне равноденствий

взвинчу пеньковую свечу* -

винтообразную на срезе...

И вот уже за ней лечу,

как на алмазном стеклорезе,

и режу ровные края,

стараясь статью стать построже,

разбрызгав стаи воронья

угрями жирными под кожу.

На пике выпало "очко",

в червях - две пары с перебором.

Когда шагаешь широко,

когда дела шагают в гору,

не заходи за горизонт,

не прыгай с облака вприсядку;

любить себя - прямой резон

любить других совсем несладко.

На трефе выпали кресты,

на бубне - бабы с зеркалами.

Сожгли философы мосты,

и взвились соколы орлами!

* - пеньковые свечи - свечи большого диаметра, не нуждающиеся в подсвечнике для устойчивости; с другой стороны, возможно, автор имеет в виду толстый пеньковый канат.

Разговор на том ещё Привозе

- Ша! Ваша мойва дурно пахнет мылом, хоть мойвой назови её, хоть нет!

- Не делай мине нервы, Хаим милый! Твои слова обидные вдвойне.

- Молилась ли ты на ночь, тётя Роза?

- Молилась, Хаим, шоб ты был здоров!

- Ты ж мне милее со всего Привоза.

- А твой массаж покруче докторов меня на ноги среди здесь поставил, как будто я моложе, чем инсульт.

- Я, тётя Роза, Хаим честных правил, я не блуждаю в сумрачном лесу, а делать нервы вовсе не приучен. Моя любовь до вас сильней слона... Я даже разведу на небе тучи.

- Так выпей, Хаим, доброго вина, и поспешим тотчас на Молдаванку, чтоб таки стать адескою семьёй. Ты не журись, бо я не нимфоманка. Ступай до мене, пупсик, боже ж мой!

Комментарии: 8, последний от 04/10/2023. © Copyright Чваков Димыч (nudless@mail.ru) Размещен: 21/02/2022, изменен: 21/02/2022. 80k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия
Аннотация: Припёрся в храм дежурною овцою и напросился изложить свой грех...

Чваков Димыч : другие произведения.

Под статьёй я ходил криминальной и прогорклые грыз сухари