Чваков Димыч. На грани возможного, сборник

НА ГРАНИ ВОЗМОЖНОГО

Бамбуковая роща

Третью вечность сержусь некстати

и курю третий срок бамбук!

Не меняю при жизни платье,

но пытаюсь сменить судьбу.

Ухожу по полям в предместья,

где гуляет мятежный дух;

козырь крести дороже чести,

выпадающей в борозду.

Словно полная горсть навоза,

тянет вниз тяжело мошна,

и свидетельство передоза -

страсть к стяжательству - так смешна,

что не спрятать её в засаде,

как и, собственно, жизнь-судьбу...

Хоть смени семена в рассаде,

прорастает сплошной бамбук!

Диалектический фокстрот

Бытиё, сознание определяющее,

зависает в полёте хотением... -

желанием оказаться в центре события.

Облака, на меня с неба лающие,

поливают нектаром растения...

Кульминация - поливание зрителей.

А я ничего не слышу -

не желаю, и всё тут...

За окошком вздыхает бывшая,

а я подавляю зевоту...

Ещё увидимся, может.

...морозом по коже

опыт прошедших баталий на краю света,

где я хоронил лето.

Замер...

Amen.

эклектичка, версия

по мотивам стихотворения Разбойниковой Елены "Электричка"

эклектичная, отрешилась,

жить не стану тревогой личной...

пусть по сердцу гуляет шило

бессердечною электричкой,

пусть не вспомнить уже покоя:

раз влюбилась - пиши пропало...

задержался мой первый поезд

в гуттаперчевой тьме вокзала...

стану ветреной, после милой...

и при этом киношной стервой...

что, хороший, тебя смутило?

ты пойми - это просто нервы;

это просто, да вот не очень

оказалось - дарить букетом

свои страстные дни и ночи,

выпуская любовь по ветру...

ты решительно не решился

слов сказать мне... ну, тех, заветных...

пробуждение - словно выстрел...

за эклектикой незаметно...

за эклектикой правда скрыта -

не сосчитана, не подшита;

ты любовь мою носишь ситом...

прохудилось стальное сито!

Желанная небом Жанна, версия

блажь лжи

лижет бок блога:

боль лежит

лыжею Даждь-бога

плоской -

красотой неброской

блаженна Жанна,

нежна, желанна...

и девственница... к тому же;

Орлеан не нашёл ей мужа

достойного,

воина

многоугольного,

многослойного,

а не телка-дофина,

богом покинутого...

женщина сильная

немного субтильная,

как на фресках храмовых

из ребра Адамова...

мерзости средневековые:

войны, охоты псовые -

на ведьм облавы

теософические забавы!

оттого и глаза слезятся

у Жанны,

что до реформации

целый век...

отцветают каштаны...

гордость нации -

Жанна -

сверхчеловек

на голгофу костра взлетает -

у этой крылья, она святая! -

иорданом несчётных рек...

Куплю джинна с собственной жилплощадью

Заточё'нные в амфоры джинны

пьют текилу без соли.

В рукав

срок занюхать спешат заточенья...

Едет вниз гильотины рейсшина,

плачет горько краплёный зуав,

сам исполненный похоти с ленью.

Над Багдадом спускается солнце,

засыпает священный Багдад,

прикрывая глаза звёздной ночью.

На кострах отливается бронза -

здесь и также в иных городах -

в состязании слов неурочном.

Заточё'нные некогда джинны

забываются в сладостных снах.

Вор Багдадский проснулся, скотина,

в упоительно-красных штанах.

На приколе ковры-самолёты,

на приколе повозки-такси.

Жалко, амфоры вышли из моды;

только лампа у входа.

Визит

нанесу-ка сейчас Аладдину,

он с рабом своим дружит спроста...

Это племя волшебное - джинны -

я в каталоге перелистал...

И теперь - этой ноченькой жаркой

выбираю здесь нужный кувшин,

где живёт аккуратный, немаркий,

некурящий начитанный джинн.

Молочный брат из преисподней

Глазет и креп - на выдохе друзья,

на вылет - близнецы одной обоймы...

Который век поэтов бить нельзя.

Как в рукава, пошитые без проймы,

нельзя засунуть руки без труда,

вот так нельзя третировать поэта.

Размер и рифма - в сущности вода,

душою написавшего согрета.

А из воды вся происходит жизнь

от журавля до маленькой амёбы;

строка о жизни пляшет вверх да вниз,

как Spiderman по стенам небоскрёба

Бывало время - много серебра,

звенящего, красивого... с черненьем!

Бедняга Каин - мой молочный брат -

поэт, прозаик, но, увы, не гений.

Ему об этом вряд ли расскажу,

поскольку не берут его терзанья...

...преступник брат, но далеко не шут,

его не обвести в одно касанье.

И я устал быть дальновидным чёртом...

...неприбыльно и стрёмно чё-то.

Шарф

Намотан шарф на шею мирозданью

второй конец - на колесо авто,

летящего по площади Восстания.

Испытывая нежность и восторг,

лечу и я, грозы не замечая;

мой эшелон - сегодня поперёк -

рукой беды-кормилицы качает;

и обряжает в звук гаражный рок

казённых слов пустое сотрясенье,

порою непонятное совсем...

Который век по времени рассеян

какой-то коллективный Моисей!

Ему вести народы по тоннелю

туда, где свет лучиною свербит

и мир напополам мерцаньем делит

в конгломерате скорби и любви.

Мой эшелон сегодня выше неба,

а тот внизу - спешит по колее.

Как часто мы с тобою верим слепо,

что всё былое проросло в былье,

что каждая не сказанная фраза

в любой команде запасной игрок,

но действует неспешно и не сразу,

когда втыкает в звук суровый рок -

казнённых слов пустое сотрясенье

по фрескам католических мадонн.

И я творю молитву во спасенье,

поскольку не пришёл Армагеддон.

Тарабарский тупик

В тупике оказался случайно,

порвалась Ариаднина нить.

Мой маршрут? Бесполезная тайна.

А на финише - люди-огни.

А на финише - зайцы-морковки

и Мальвин аттестованных ряд,

Дуремары с сачком и шумовкой

да пиявок подводный парад.

По ранжиру игрушки построив,

Карабас притушил в себе боль.

Жаль, рояль из театра расстроен,

но зато есть шарманка - изволь:

извлекай непутёвые звуки,

сочиняй увертюры в уме!

Тесновато театру в лачуге,

как десантнику в тесной тюрьме.

Тупиками в конце лабиринта

украшаю пропащий маршрут;

бьётся в склянках тревожная рында,

как в дайкири ледащий грейпфрут!

Тарабарский контрабас

С луною лунь, подсев на контрабас,

гремел по рощам, будто оголтелый...

Играл в парадной комик Карабас,

играл лицом... ну, и немного телом.

Его я заприметил - в добрый час! -

к нему пройду, сменив личину-маску.

Актёришку ударю сгоряча-с

за то, что тот эрзац читает сказки,

а правду игнорирует легко,

ломая брэнд народного артиста.

Злой Карабас блокирует закон,

диктуя волю, будто Монте-Кристо.

Его я подсажу на контрабас,

отправлю в лес в разгаре полнолунья.

Раскачивает волнами компа'с

когда сам Посейдон пускает слюни

из океана на материки:

густую седину... как будто пена.

На севере бледнеют ледники,

рванувшие из солнечного плена.

С луною лось, подсев на контрабас,

гремит по рощам, будто заведённый...

бликует от луны иконостас,

а на берёзах серебрятся кроны.

Двенадцать с полтиной

Бродил Онегиным, как чёлн,

хоть невеликихЪ дум, но - полн!

Барбосов плёткой отгонял -

наган болтался в кобуре, -

и люди видели меня

в моей неистовой поре.

Я дулом к дулу с нею спал:

с "Авророй" - спутницей зари...

...и проклинал курорты SPA,

не попадая в алгоритм

её души, в которой лёд

сроднился с пламенем войны...

Идут с Христом по гребню вод

матросы, сявки, паханы,

матроны, дворники, певцы -

попсы адепты, шантрапа,

коллаборанты, мудрецы...

...шумит-гудит войны тропа...

А вдоль обочин спит народ

из окультуренных цыган,

прогноз погоды гнусно врёт:

наполовину пуст стакан,

а полон, если и на треть,

об этом лучше умолчать;

готов с лица земли стереть

я с молодецкого плеча

двенадцать месяцев боёв

и горсти три преступной лжи.

Феллини, полный до краёв,

за амаркордами лежит,

а мы с Кабирией вдвоём

разводим белок и мосты,

осанну Господу поём,

и наши помыслы чисты.

цел лукоморский дуб

цел лукоморский дуб

с русалкою и цепью,

с учёным - из котов -

и дядькою морским,

а я к нему бреду

с одной заветной целью

в хитиновом пальто

немыслимой тоски:

пусть детство мне вернут

под сводом влажных радуг,

а вовсе бы не лжи

и беспримерных врак

о том, что, де, войну

нам в качестве награды

Всевышний предложил -

сome on! et cetera...

встаёт над дубом сим,

как океан эмоций,

безбрежная заря

вечернего тепла;

поеду на такси

без адреса и лоций,

чтоб получить заряд

эпических баллад!

легко вскочив в седло,

сражаться с Головою

не стану, не с руки -

я мирный гражданин...

здесь властвует тепло,

хоть ветры грозно воют;

затуплены штыки,

и в карте красных вин

царит Христова кровь

с просвирками от тела,

и правит тут Гвидон,

а не имперский бред...

под материнский кров

скользит мой парус белый

среди постылых льдов

и либеральных бед

плодится урожай

расхожего престижа;

русалка на ветвях -

хоть воду пей с лица...

под хвост летит вожжа,

писатель сказки пишет,

и дети второпях

опять зовут отца -

мол невод притащил

не рыбку золотую,

не цапнул невпопад

со дна какой-то вздор;

не бьются в нём лещи,

не раки в нём лютуют;

курирует парад

здесь дядька Черномор...

цел лукоморский дуб!

над островом Буяном,

погода хоть куда,

и белка тянет хит

"гуляю во саду"...

я подпевать не стану,

а белку не продам...

зато продам стихи!

концерт

под впечатлением от стихотворения Улисса "Владимиру Высоцкому"

никогда не бывает рано,

и негоже... уж если поздно...

на могиле гуляет странный

заколдованный будто... ...воздух...

на надгробье поёт гитара,

грусть гранитную струн стирая...

не хватает репертуара

в двух концертах всего от рая...

...дух квартирников мимо рая.

Счастливый финал, или достижения современной медицины

Гертруда таки выпила винишка,

не стала слушать блудного сынка.

Но, право, больше литра... это слишком,

а грань между мирами так тонка!

Лежит в реанимации старушка -

под капельницей давит сотый сон;

не разбудить вдову огнём из пушки,

принц Гэ храпит с Гертрудой в унисон.

Офелию намедни откачали -

здесь неотложка вовремя пришла,

Лаэрту антидот помог в реале,

и он собрал соратников аншлаг,

им рассказав про Тень Папаши принца:

её поймали, в чувство привели.

От Эльсинора до глухих провинций

теперь Отец - властитель всей земли.

А Гильденстерну с Вовой Розенкранцем

пришили две отрубленных башки,

они поют канцоны и романсы

и дубят с первитином порошки.

И Клавдий где-то рядом отдыхает -

со шпагою поймав крысиный яд.

А в общем, экология плохая,

так в Эльсиноре слуги говорят.

Горацио, не слушай эти сплетни,

пока не постучался Фортинбрас.

Париж не стоит - чёрт возьми! - обедни.

Минздрав спасёт, и ты не склеишь ласт!

*золотая рота 2020*

Золотая рота (простореч. устар.) - собир. то же, что золоторотцы, см. золоторотец [употреблялось как бранное слово, а первонач. неофиц. название роты дворцовых гренадер, набиравшейся из заслуженных старых солдат и несшей службу в почетных караулах].

идёт по проспекту, щурится - кто там?!

моя золотая... отважная рота...

барабанщик отставной козы

впереди,

погляди,

бежит!

и такие на нём ботфорты,

и такие на нём шпоры,

и Бермуды...

или... нет - шорты!

мужик!

упёртый!

сродни чёрту -

"Сапсан" скорый,

куда уж мажорам!

...ну... что ты, что ты...

какие там боты?

калоши

пятьдесят второй растоптанный -

ну, чисто Годзилла...

а с затылка милый!

боевик на ходулях расхожих...

кости да кожа...

тошно...

следом движется с королевской

белозубостью - некто Ржевский;

он смеётся, брелоком играет

и на женщин косит глазом;

ни на йоту не уступает

Казанове

и прочим... разным -

жиголо праздным!

ну, а дальше идут маркитантки,

занавесив все щели на танках

разноцветием ситца с гипюром...

дуры...

а ещё - целый взвод гренадеров

у которых такие нервы

что неважно что мокрый порох -

маркитантки стирали, стервы:

чересчур ненавязчивый сервис...

ах! какие ж они молодые!

...и я у них был ПЕРВЫЙ!

замыкает процессию

конный

что в воде - чёрт возьми! - не тонет

и смеётся в усы седые

и на публику пиропатронит...

Фаустом белым...

фейерверкеры строят козы...

те - которые НАШЕ ДЕЛО*

...казначеи феерят строем

бомбардиры дрыхнут в обозе

салютует Удача смелым!

...контрразведчики яму роют...

золотая моя рота -

дорогие мои... гады!

мне от вида на вас... рвота -

на весёлую вашу ламбаду...

я смотрю на свои руки

задушил б маркитанток к бесу...

да где новых найдёшь? в округе

ни хрена ж нет... одни поэтессы...

зато разных купчих масса,

всё торгуют моим прошлым...

и кликуши поют басом,

и опять мне от них тошно...

и шагает моя рота

в золотых-то денёчков строки;

и застыл, как жена Лота,

бесшабашнейший ёрник Локи...

* - автор, вероятно, имел в виду сообщество единомышленников островного италийского юга, больше известное как COSA NOSTRA;

О судьбах "северных территорий"

(русская душа)

Я с Тамерланом выпил брудершафт,

префект Киото вынул вакидзаси.

Ему сказал я строго: "Нутко, ша!

А ну-ка, помолчи, японский мася!

Не видишь, тут сурьёзный разговор,

мы здесь решаем судьбы мировые?

А ну, пошёл отсель, ниппонский вор!

И нечего тянуть, змеёныш, выю!"

Однако сёгун стал мечом махать

и что-то лопотать довольно грозно -

ну, чисто, понимаешь, старый МХАТ,

да топнул ещё ножкой варикозной.

Ему я повторил: "Иди-ка вон,

раз ветер без сучков сегодня дует!"

А он, нисколько не меняя тон,

волает грозно - вроде, негодует.

Ну погоди ж, настал твой крайний час,

крутая самурайская зараза!

Сказал "банзай!" и врезал сгоряча.

Вот так японец мною был наказан.

Я с Тамерланом выпил по второй

за "миру мир без хамства и истерик"...

И пил сакэ поверженный герой:

ему налили - мы ж, поди, не звери.

Отражение - отторжение

В стекле монокля виден флаг британский

и порванные гюйсы на штыках.

Походкою тяжёлой капитанской

шагают в небе обер-облака.

Плывёт поодаль пьяное светило -

то скроется за тучи, то пали'т;

оно жару и холод совместило,

и в плазму поместило реголит.

Пылает горизонт зарницей алой,

вибрируя потоками тепла.

В стекле монокля отзвук трёх вокзалов -

к иконе неба мизерный оклад.

В стекле монокля мутные разводы -

не слёзы, а классический рассол...

И расступились в Чёрмном* море воды,

и крутится Сансары колесо.

* Чёрмное море - в переводе с&церк.-слав. - "Красное море" от греч. Ερυθρὰ θάλασσα; в оригинале ивр. יַם-סוּף, ям суф - буквально "Тростниковое море".

Пора!

Средь скальных выходов зиял отдельный грот...

В нём джигурду плясали одалиски,

и кот - со слов и мява - Бергамот,

какую-то наяду нежно тискал.

Катился день корявый под откос,

подорванный осенним партизаном.

Зелёный демон проварнякал тост -

мол, вспомним, братья ссадины и раны,

да засандалим разом грамм по сто

душевной отвратительной алкаги...

Кот Бергамот усердно бил хвостом

да выдувал "калинку" на дуршлаге.

Весь в клетчатом, Коровьев заскучал -

стащил луну и три состава с лесом,

разжёг костёр и с барского плеча

софиты по периметру повесил.

"Besame mucho" пел цыганский хор,

на хо'рах суетился люд застольный...

Москва убита нежностью в упор

и снова жаждет стать первопрестольной

не по закону, чисто по судьбе,

по выданному впрок патриотизму...

Здесь сатанизм наделал много бед,

пора ему задать клистир и клизму.

Тоска по Коэльо, часть 2

Пью с утра тягучий эль я

и смотрю за горизонт:

где-то там хранит Коэльо

свой волшебный чудный сон.

А во сне гуляют ламы,

гуанако пьют зарю

под растяжками рекламы.

К поднебесному царю

поднимаются муаром

золотые облака,

там рождая божью кару

для "валькирий". А пока

блазн от конных эскадрилий -

рептилоидов закон,

свет магических идиллий

в стиле венчурных икон

банков в меру заполошных

в полугендерном бреду.

Заблудиться здесь несложно

в райском, адском ли саду.

Шар земной - под вечер плоский,

расфуфыренный фазан;

фейерверки - вынос мозга! -

бьют сияньем по глазам.

Бьют копытом кобылицы

после скачки - с пеной пар.

Пролетают в небе птицы;

что ни сокол - то Икар!

Я мечтал Копакабану

с Пабло вместе обойти,

вздёрнув баннер океана

над тектоникою плит.

Близ голодных - к шторму! - чаек,

гальку пляжную топчу.

Посейдона привечаю -

в воду тёмную лечу:

там сегодня мало света,

там озябшая зима.

У Коэльо ж - эль согретый

да "алхимиков" тома!

ударим вёслами

парус - дырявые сети,

ветер нам не указ;

вёслами бьём по планете -

давим с бортов на газ!

лихо гребцы подхватят

шумных мелодий шторм...

едем, друзья, на party -

то есть, рыбам на корм:

дружный от песнопений

быстро угас порыв -

за бурунами в пене

волны таят обрыв...

стонут водовороты,

с ними не совладать;

ну-ка, травите шкоты!..

...выпала благодать -

как-то попасть на берег,

выйти сухим из вод...

солнце грустит в кальдере,

с морем сыграв развод.

Забытый полустанок вампиров

На полустанке зуммер насекомых,

вампир в кустах снимается в полёт;

нектар из родника хмельнее рома.

и вой кикимор ночи напролёт.

И солнце бьёт от окон рикошетом,

срывая маски сонные с лица.

У лесника на кроках из планшета

проглядывает заговор жреца.

Царевны на болоте - все лягушки,

готовы замуж - только позови,

а на перроне стрелочницы-душки

собою создают товарный вид

забытому Фортуной полустанку,

хотя надежда всё ещё жива:

вернётся к нам капризная беглянка,

с собой вернув красивые слова.

И понесётся счастья скромный литер,

на станцию въезжая под оркестр,

и улетит со зданий звонкий шифер,

приветствуя невесток и невест,

и принц примчит на белом паровозе,

немного перепачкав снежный фрак,

вампира съест добрейший Осборн Оззи,

и замком Иф покажется барак!

Георгий Аполлонович едет в Берлин

(альтернативная история)

Вагончики по Невскому летели

по ветру, да в трамвайное депо,

а поп Гапон мусолил крест нательный,

под рясою тая тупой топор.

Он в Озерки на встречу не поехал,

решив эсерам мощный дать отлуп,

прикормленной охранке на потеху...

Жорж Аполлоныч не настолько глуп,

чтобы вестись на россказни и сказки.

Он провокатор ото всей души...

- Но самому поехать без опаски?

Меня, Петруша*, лучше не смеши!

Меня, Петруша, фиг теперь накажешь,

на ПМЖ отправлюсь я в Берлин

скажу эсерам: "Братцы - на хрен с пляжа!

За ваше дело сердце не болит".

За наущенья мне сегодня стыдно,

за них вы мой оплачивали быт...

И потому особенно обидно...

я верил вам, но подлостью убит.

Сейчас пойду и поквитаюсь с Борей**,

он был мне раньше братом во Христе,

хреновый мир томился в доброй ссоре,

и в руки православного кистень

прислал. Увы, наверно, слишком поздно -

Раскольникова лавры не моё...

Берлин, вокзалы в давке паровозной,

и пограничник русский паспорт мнёт.

* имеется в виду Пётр (Пинхас) Моисеевич Рутенберг, эсер, человек, являющийся одним из убийц Георгия Аполлоновича Гапона 18 марта (10 апреля по новому стилю) 1906-го года на даче в Озерках;

** имеется в виду Борис Викторович Савинков, русский революционер, террорист, один из лидеров партии эсеров, руководитель "Боевой организации партии эсеров".

Убить старца...

(да, скифы мы!)

Я лично сам бы зарядил наган,

чтоб Феликса Юсупова прихлопнуть.

Мне Пуришкевич целил по ногам

и всё кричал про Mutter крайне злобно.

На этот раз уйти мне удалось

и повернуть историю России.

Британский лев в столице - скверный гость,

его я лихо вздёрнул на осине!

И понеслась история Земли

совсем не та, которую вы ждали:

Британия на месте Сомали,

разобрана на мелкие детали,

разношена Америка давно,

как старые дырявые калоши,

к подмёткам липнет всякое говно,

масоны бессистемно лезут в ложу,

и нищенствует жалко FRS (Эф Эр Эс),

и BLM (Би Эл Эм) вытаскивает биту...

По всей планете царствует прогресс,

а в Токио сидит наместник Витте.

Завещание Распутина

Падёт роса на ваши города

в продажу вбросят крылья парусины,

придёт в страну унылый декаданс

с изломанною талией осиной...

В клубок скатав рулетки телеграмм,

истерикою Питер разразится...

Под крышей Бога теплится игра

безудержных болезненных амбиций.

И не понять кромешной простоты,

не разгадать кровавой подоплёки.

Очаг для жертвы гения остыл,

оставив тлен в страдательном залоге.

Падёт любовь на струны кабелей,

смахнёт с опор прогнившие догматы

Сорвёт корабль с усталых стапелей,

как от страданий ближнего - эмпата.

Наметит цель мятежный круг ворон

и закружит в классической мазурке.

Падёт роса... ваш город обречён...

Вы вспомните ещё о Петербурге!

Комментарии: 15, последний от 10/08/2024. © Copyright Чваков Димыч (nudless@mail.ru) Размещен: 17/11/2021, изменен: 16/09/2022. 44k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия
Аннотация: Хоть смени семена в рассаде, прорастает сплошной бамбук!

Чваков Димыч : другие произведения.

На грани возможного, сборник