Чваков Димыч. Мне не стать человеком

НИКОГДА МНЕ НЕ СТАТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

Краюха мирозданья, взгляд изнутри

Тибетский ураган

не пробуждал в тебе

ни наслаждения, ни боли, ни участья.

Звенели облака,

готовили совет,

от мудрости богов оторванный, как хлястик.

Чехов с "Чайкой" рыдал

по-суфлёрски в тени,

спрятав голову в плечи услужливой сцены.

Восходила звезда

мирозданью в зенит;

я стоял на краю молодой Ойкумены!

На высоком холме

разбивались мечты

об упругую плоть мнемонических правил.

В бледный сполох комет

разлетались мосты.

Ну, и я разлетелся, и крылья расправил.

Вслед за мною туман,

за туман беда

за туманом приходит недобрая сила.

Незакончен роман -

закружил декаданс

и отправлен на дно неподъёмным грузилом.

Мне не стать человеком, хоть тресни

От вервольфа могилою тянет

нотой си поперёк партитур.

Расплетая магический танец,

ангажировав ведьму на тур

озорной - prosz? pani! - мазурки,

я взлетаю, как дым городов...

Вдалеке правоверные турки,

подо мной снежный росчерк садов -

там, где яблони, вишни и сливы

расцветают невестами в ряд,

где решительные перспективы

очень много сюрпризов таят.

Я снимаюсь вервольфом с насеста,

ухожу в образ волка и... в лес...

Провожают из сада невесты,

возвышаясь в режиме диез,

соловьями срываются в песню,

отвлекаясь на светлую грусть...

Мне не стать человеком, хоть тресни -

к людям я никогда не вернусь.

Воплощение

Слетаются горгульи к водостоку,

как на поминки стаи попугаев.

Заменой переменных не грешу я -

я слишком постоянен в этом смысле -

мне птиц нелепых до' сыти хватает,

а вот прелестниц посылал бы к чёрту,

да нету здесь желающих красоток.

Но что-то, видно, всё-таки меняет

напёрсточник Востока шестирукий:

я остаюсь не познанным собою

у близкого от старта водостока,

а финиш ускользнул за горизонтом.

И снова всё приходится сначала

мне проходить под логотипом квеста,

пока поёт мифический Гаруда*!

* Гаруда (санскр. गरुड, Garuḍa, тиб. Khyung, Mkha` lding) -- мифический царь птиц в индуистской и в буддийской традиции, получеловек и полуптица. В индуизме ездовая птица солнечной природы (вахана) бога Вишну. В буддизме Ваджраяны Гаруда -- идам, один из символов просветлённого ума.

Такая карма

Амур стекал, как спирт, по подбородку.

Утопленник взволнованно икал

и потреблял разбавленную водку

горстям ладоней предпочтя бокал!

Исправник пригласил зайти жандарма

и свой вердикт козырный огласил:

"Такая у него, как видно, карма -

шёл по тропинке, выбился из сил,

упал с обрыва в воду, будто камень;

прочь потеряв сознание и стыд:

бранился матом, да ещё при даме,

хватаясь за прибрежные кусты.

Но, не сумел за ветви зацепиться,

немедленно, в чём был, пошёл ко дну,

и дамой был спасён - извольте бриться!

И потому-то труп не утонул;

к тому же, выпив водки, быстро ожил,

испортив нам статистику за год:

Амур в сезон утопленников множит,

а в оный год совсем наоборот.

Ах, как же меня это беспокоит -

ведь по бумагам мещанин утоп!

Михалыч, помоги его пристроить

достойно в деревянный свежий гроб!"

Служивый тут на пятках повернулся,

к "утопленнику" длинный сделал шаг

и доложил: "А энтот-то загнулся,

не понял шутки - форменный дурак!"

пол йот

(анти ГМИ)

я взлетаю над этим миром

позабытым уставом ночи,

по углям оживут вампиры -

в окровавленный торт песочный;

поднимаюсь легко и вольно,

словно сокол - охоты пленник;

и подъём этот - номер сольный,

перелёт в яркий свет из тени;

я взимаю за блеск иллюзий

плату висельных откровений,

мир капризно мне рамки сузил:

шёпот лишь, никакого пенья;

а внизу остаются лужи,

называемые морями;

мне людские метанья чужды

в не по-детски брутальной драме;

а внизу - тихо стонут свиньи,

да дохлятину жрут в рекламе;

мой полёт - росчерк в небе синий

над погостами и церквами!

Любовь волколака

...я зверем выл под Вашей дверью

как в марте воет дикий кот...

Сам Станиславский крикнул: "Верю!",

а Вы - совсем наоборот -

мне заявляли, де, негоже

свои таланты расточать;

артист без кожи и без рожи,

а в сердце - Каина печать...

Вы всё язвительно смеялись,

меня дразнили: "Сам дурак!",

но понимали Вы едва ли,

какой в душе у волка мрак.

Вы говорили. Не жалея,

меня топтали, как траву,

а я зверел и нежно блеял,

мол, скоро ноги оторву...

И оторвал - такое дело,

а Вы без ног - совсем не та...

Душа урчала, волком пела -

всем прочим душам не чета.

Прошла любовь, скончался праздник,

и новолуние прошло,

а голос Ваш меня всё дразнит

до затяжных, как спор, тошнот.

Из Валахии с визитом

Длинные фалды - как крылья,

подкладка лоснится жиром...

Под затхлостью древней пыли

вампир покоится с миром.

Да только ему неймётся -

в роскошном фамильном склепе:

как там развился социум?..

Могут ли статься нелепей

прихоти графа Дракулы -

с осиной, воткнутой в сердце?

Ненависть с кола капала

да с интервалом в терцию...

Мир уходил решительно

в забереги фантазии...

Время для нас губительно

массовой эвтаназии.

Длинные фалды-крылья

Дракула распластает:

вылетит камарилья -

тёмных вампиров стая.

Нет уж, покойся с миром,

Дракула красноглазый.

Дай нам убогим, сирым

выложить счастья паззл!

Тоже человек

Скрипел зубами, землю грыз,

кряхтел, толкал друзей локтями,

вздымая в небо тучи брызг,

играл на жизненном тамтаме.

Ревел и рвался на куски

в своём желании подняться;

его движения резки

в бреду торжественных реляций.

Его мечты - кондовый вздор,

а мемуары слишком грустны:

параметрический восторг

реки, пробившей к морю русло.

Он несуразен, нехорош,

и - чёрт возьми! - несимпатичен,

в тусовки модные не вхож

и несмешно, увы, комичен.

В его унылой голове

есть место только трём аккордам,

но это тоже человек,

звучать который должен гордо.

Правитель-лицедей

Прекрасен, но не слишком

лукавый лицедей.

Жаль, не богат умишком.

Отсутствием идей

не радует округу

и классикою нот.

В ночи калёной фуга

играет, как вино,

вскипает жёлтой пеной

испитого житья,

набухли лимфой вены -

синюшностью блестят.

А лицедей смеётся

и строит корчи рож,

как маятник эмоций

его калёный нож:

как гадкий вой сирены,

густой и хриплый глас -

протянется рефреном,

смирив за галсом галс.

Приятен, но не слишком

правитель от сохи,

жаль, не богат умишком -

всё бабы да "хи-хи".

Зато полно амбиций

и дури до хрена...

Весёлый, круглолицый,

а на уме война.

Слуги нечистого

Обстоятельство образа мысли,

обстоятельства образа действия...

Омерзительный пили мы рислинг

и гуляли босыми по лезвию.

Обстоятельства строились странно -

отлетали слова рикошетом,

задурманили душу кальяном,

увлекали античным сюжетом.

И в страну размалёванных радуг

уносились мятежные мысли,

где в угоду семи демократий

на осине беспомощно висли.

Обретались они беспризорные

неуживчивые, как флюгер.

Обстоятельства - глупости сорные,

Люциферовы верные слуги.

фиолетово

вы пивали судьбу напёрстками,

вы отвёртку под сердцем нежили?

вы землёй торговали... горстками?

значит - не жили...

отставало в зените бы солнышко -

грустным гало жабо топорщило

фиолетовым газом; ты помнишь, как?

сукой тощею...

отболели весной проталины;

отбелело лесами голыми,

самовары гудят сусальные:

тоже - золото!

расстилаются троп болотами,

растираются красок аурой

наши мысли словами-сотами -

вместо траура...

Грозовое предупреждение

Был громовержец вроде б глух

и просьб о тишине не слышал,

Увядший тополиный пух

гонял по раскалённым крышам.

А я вопил: "Грызло заткни,

раскрасив город ливнем ржавым!"

и фолианты древних книг

листал как государь державу,

когда выслушивал доклад

холодных истых полководцев,

по колоннаде анфилад

гуляя в облаке эмоций.

Был громовержец наповал

моим сражён истошным криком:

запоры с туч своих сорвал

и закружился в танце диком,

сплетая воды в косы струй,

что заслоняли даль за далью.

Он мне сказал: "Иди - воруй:

срезай борсетки на вокзале!

Меня ж, пожалуйста, избавь

вот от такого обращенья!"

И я домой поплёлся вплавь...

И хорошо, что по теченью.

В первачи

Был выбран феей сразу в первачи.

Хватив сто грамм, позвал тотчас министра.

Коррупцию в момент разоблачил,

убив в себе позыв авантюриста -

схватить и побыстрее убежать.

Мне фея навязала добрый образ,

а я её зарезал без ножа,

порвал на перфоленты эту кобру.

Схватил бразды, но убегать не стал -

понравилось рулить своим народом

Я роль царя сыграю так с листа -

умоются иные кукловоды!

Быть Небом

по мотивам стихотворения Шу Юлианы Алексеевны "Ты был Небом"

не летал,

да много ли в том толку?

от судьбы

не слишком убежал...

вроде б, спал

когда приснилась Волга...

да с моста

планировать не стал....

и вернулся,

это ли заслуга:

твёрдость лба -

как жёсткий самосуд?..

если гнулся,

непременно в муках...

крик раба

преображая в суть

не любви,

а пустоты плацебо,

отзеркалив

душу без купюр...

соловьи

горстями взвились в небо,

рассекая

облачность гравюр...

и осталась грешная затея:

убежать подальше от людей

затаиться там... да только - где я?

не пойму, мой ангел, хоть убей...

вот и нет

печальнее на свете

повести

контракта моего:

САТА НЕ

бо затащило в сети

к радости

языческих богов...

Лечение с увлечением

Я выплюнул из носа "сечь" и "печь",

потом утёрся рукавом халата...

Готов был в коридоре пьяным лечь,

да течь дала "запойная палата"...

...и я упал, где до того сидел,

а самогон по венам разливался,

и соловей мне вежливо скрипел,

а санитар жевал несвежий галстук;

главврач бродил всю ночь туда-сюда,

жаль, утром оказалось - это дворник.

Дробилась в окнах тусклая слюда,

через неё не видно фильмов порно.

А нам они приелись... ни к чему,

спокойствие усердно крепим бромом!

В палате номер шесть увял амур,

как бык-производитель, впавший в ко'му!

Гость ночной

Курил траву, косящими глазами

сверлил в упор анчуткины следы.

Потом присел - как гость - под образами

и попросил стакан святой воды -

мол, от вампиров надобно отбиться,

мол, острый кол заранее припас,

его воткнёт легко без репетиций

и провернёт два раза про запас,

и вурдалака, стало быть, зароет

в каком-нибудь овраге вдалеке...

А после восхитился домостроем,

зажав полушку в потном кулаке -

её украл, нимало не смутившись,

когда поймали за руку его,

во всей красе языческой явивший

пристрастия языческих богов.

Он был не стар, да, в общем, и не молод;

таких бродяг - полсотни за пятак,

принёс он в дом сомнения и повод -

понять себя, что ж именно не так.

Недолго я, ребята, сомневался

наматывая сопли на кулак,

отгрыз ему лицо по самый галстук -

опасен в полнолунье волколак!

Великан-мужик

Лилии Тухватуллиной с теплом

Вот шаги мои ростом с автобус,

вот и я - великан не простой...

Раскручу-ка на палочке глобус,

будто Лев Николаич Толстой.

Сочиню философий с десяток,

оприходую с дюжину дев,

съем две пары копчёных стерлядок,

ну, а козырем выберу треф.

Накошу две огромных поляны,

намечу тридцать восемь стогов

и отправлюсь, счастливый и пьяный,

на привал земляничных богов.

Занавешу овраг одеялом

из почти невесомых берёз...

Разглядел я великое в малом,

пока слово не пастыря нёс...

Астральный дух

астральный дух - поклонник ночи,

манерной юности мечта...

давно ты не был озабочен

и не твердил любви устав,

устав от громких славословий,

не адекватных новостям;

но был всё время наготове,

всем воздавая по мастям!

застыл июнь, дыша июлем,

располовинив лета звон...

летали новостные пули

и испускали флогистон

в разрезе резвых эманаций

вселенской поступи в ночи -

казённый мускус папарацци

без всяких видимых причин...

распространялся хлад по полу,

как декадентства верный знак,

и разносил в дому' крамолу

по до'му шаривший сквозняк!

астральный дух - души отдушка,

с потусторонним миром связь,

где буфер - взбитая подушка

и необузданная страсть...

Из запоя

Тягучий день пошёл на убыль,

едва чадил в зубах бычок,

от спирта жутко сохли губы,

дыханье билось горячо!

Сияло солнце за порогом,

пуская зайчиков в окно;

я их хотел рукой потрогать,

а мысли, будто домино,

одна другую задевая,

валились падалицей в грязь...

Звонок усталого трамвая

души моей откроет масть

и полетит звездой клеймёной

в тугую чёрную дыру,

вселенской придурью взращённой,

чужим похмельем на пиру...

Заборов вдоль тащился вечер

скрипела бричка за рекой,

я пеньем птиц ночных помечен,

не зарифмованной строкой,

ушедшим солнцем с горизонта -

двоился пьяный горизонт...

Всю ночь мне снился мёртвый Лондон

и неподстриженный газон.

Пятница-разлучница

...на третье выпили портвейна,

а раньше пили кальвадос...

Бармен - мужик первостатейный!

Я чую, это попадос:

мне не уйти домой сегодня,

коль двое нас в одном ларце,

а третий - просто старый сводник

в метафизическом лице...

Пропью НЗ*, тоску-кручину

враз намотаю на кулак;

бармен похож на Аль Пачино,

а я - на рваный в клочья флаг.

Но всё держусь, собравши волю,

и ем с текилою лимон.

Как мало смысла, много соли,

а жизнь - унылый моветон,

когда коснись чего конкретно

или конкретно не коснись...

Я вид сейчас имею бледный,

но видно - помыслами чист;

и потому - здесь спать останусь,

а не пойду к жене под бок...

... или пойду, икая спьяну

в стакан зари тяжёлый рок.

* НЗ, энзэ - расхожая аббревиатура, обозначающая неприкосновенный запас, иначе говоря - заначку.

Не сошлись характерами

В кровати, в поездке, в постели

с девчонкою - будто в раю...

Рисую красотку пастелью,

ищу в твоём сердце приют...

А ты развести меня хочешь,

но я не йоркширский терьер:

и шерсть у меня покороче,

и я всем ребятам пример...

От мусора чищу тропинки

под вечер в садах и в лесу,

читаю "Муму" без запинки,

пью морс и не ем колбасу...

Бери меня в руки, родная,

не стоит меня разводить,

динамо-машину включая -

динамо-машина вредит!

Проходят за днями недели.

Когда я, заправив постель,

рисую красотку пастелью,

ты двери срываешь с петель.

Кое-что о породе

Всё чаще я несчастлив

и вовсе не сметлив,

как пьяный часовой или в бегах улитка.

Души ледащий хлястик

у вечности-петли

висит над головой - изысканная пытка!

Всё реже мне везёт,

когда меня везут

в какую-нибудь даль с малиновым отливом;

вдыхаю креозот,

а выдыхаю суть

и закаляю сталь, и выгляжу счастливым.

Но чаще сам несчастлив -

такая ерунда!

Хватаюсь за дела, чтобы развеять скуку;

слова мои навязли,

как бедная беда:

со злом напополам - породистая сука!

Свидание

Пространность мыслей, узость преференций -

оскал опасных гендерных причин! -

на солнце вянет влагой с полотенца.

Не телится и даже не мычит

соседский парень - с виду он не промах,

ну а на деле - форменный тюфяк.

Оставив мысль о сексе где-то дома,

решил, что связь с девчонкою пустяк,

а вовсе не божественное чудо,

ведущее из рая свою суть...

Но в "Кама-сутру" было бы не худо

перед свиданьем всё же заглянуть.

А так - пришёл, немного помемекал,

краснея - в полотенце тупя глаз...

Была бы у него библиотека,

куда длиннее стал бы мой рассказ...

Пространность мыслей, заключённых в шоры -

опасный для свиданий компонент.

Пришёл к соседке недоучка-боров -

не слишком-то удачный прецедент...

Ломка подсознательного, переходящая в психосоматику

I. Копание в прошлом

Опять ломает прошлым куражом... А новое останется за кадром. Вспороть свой стиль тупым, увы, ножом я не смогу... Остаться здешним бардом? Я убираюсь с ваших палестин, мне не впервой казаться неумехой. А на реке опять набилось льдин. Взорвать затор - отменная потеха! Тяжёлый труд - себя не уважать, но он с годами легче удаётся. А был так крут, что мог себя сдержать, но вот теперь подпруга просто рвётся - не в силах мой умерить резонанс, в который я вошёл с самим собою. Простите, люди, прозевал свой шанс остаться с несклонённой головою. И сам ушёл, уехал... улетел... уплыл на льдине, стоило ли драться? И что, спросить, недавно ещё пел? И нет причин в итоге сомневаться. И глупых колебаний больше нет, и ни к чему в потешники стремиться. И цвет волос - тумана бледный цвет, и я плыву... и не... остановиться...

II.Из настоящего в будущее

И я плыву в фарватере основ неведомого в древности разгула. А воды Стикса? В них красным-красно в традициях античного old school-а. Мои дела - под стать моим словам, мои слова - исчадие неправды. Какую жизнь иду по головам я, дольче виты ветреный соавтор. Гремит прибой на стыке грозных лет, я не хотел ворваться в эту бездну. Мой идеал - оставить яркий след в сомнениях и думах поднебесных. И всё прошло! Какой там белый дым, когда от яблонь слишком мало толку, и Ева - иллюстрацией беды, и ноги, что по жизни кормят волка! Любите дев, любите всей душой. Они, возможно, вам и не ответят, но в смертной схватке с прошлым куражом, вам непременно нужно в эти сети, где светел Бог, а в имени твоём есть и его шифрованное имя, священный мир, хрустальный окоём и наше прозябанье между ними.

Пикник с квартетом баснописцев

Стихарём, стопарём да закуской

я лечился и прочих лечил -

упоительно за'пил по-русски

так, что плакали даже врачи.

А один с бородою прохвэссор

завязал в узел Го'рдиев мозг,

когда я так послал его лесом,

что сломал застарелый склероз!

Сам Эзоп вместе с дедом Крыловым

приглашали меня на пикник.

Я приехал - раз-два и готово! -

Лафонтен тут на месте и сник.

Он кричал, очень грязно ругался,

проклиная животных и птиц,

и кусал отвратительный галстук

алым шёлком кровавых зарниц.

Только я предпочёл Михалкова:

пьяный заяц хорош во хмелю,

хоть ведёт себя, будто бы клоун,

брат медведю и кум королю.

Лев сбежал, испугавшись расправы -

я ж не заяц, а парень с ружьём,

кто-то крикнул из классиков: "Браво!

Зверя брать непременно живьём!"

Началась тут такая потеха -

потеряла мартышка очки,

Лафонтен на минутку отъехал -

накопилось с десяток причин.

Ну, во-первых, он был огорошен:

лев не киска, а хищная тварь;

во-вторых, организм обезвожен -

поспособствовал щедрый шинкарь;

остальное почти что не важно...

Слон и Моська порвали квартет!

Механизм, что однажды отлажен,

перерос в фантастический бред:

петуха захвалила кукушка -

он свихнул ненароком мозги;

стрекоза муравьишке на ушко

спела танго безумной тоски;

тот, хватив медовухи на донце,

полюбил её, будто жену...

Любят клюкву развесить чухонцы,

вот и я вас сейчас обманул!

Чужие козыри

Дышал на ладан, пользовал ромашку,

стоял столбом на крышке мавзолея,

а для здоровья пропускал рюмашку

и становился с каждым годом злее.

Отсчёт закончив, сдав ключи и вахту,

сошёл в народ, шагнув туда неспешно.

Скитания - ветхозаветный фактор,

а войны в этом мире неизбежны.

Не Моисей, не Маркс и не да Винчи,

обычный проводник в тугие дали,

дышал на свечи в чьей-то жизни личной...

Он вас любил, а вы его не стали.

За годом век клубились в унитазе,

чужая жизнь играла пузырями,

а мы, достав звезду в противофазе,

хвалились не своими козырями.

Собака из стали, версия

Я собака из стали луны,

что отлили минувшею ночью.

Мои жилы селеном полны,

а движенья бесшумны и точны.

Я на цепь не хочу, не зови,

не приманишь любовью и лаской.

Волколак - сволочной визави -

мою пасть изучает с опаской.

Полнолуние. Воем в ночи

отзывается мой аlter ego.

Волк есть волк, тут кричи не кричи -

в нём не видно уже человека.

А бывало - меня он ласкал

батогами и словом подмётным,

но теперь только щерит оскал -

стал хозяин бездушным животным.

Я собака стального литья,

меня трудно обидеть наветом...

Только слёзы порою блестят

перетопленным заревом лета...

Argentum

Серебро - это просто намёки

уходящего за полдень дня,

это жизни текущей итоги,

потемневшие окисью дат,

омертвенье столовой посуды

на двенадцать вульгарных персон,

и монеты в мошне у Иуды,

и сединами вытканный сон;

это пенная нега истомы

по закраю отчищенной тьмы,

это призрак далёкого дома,

мельхиором, затмивший умы;

это дроби незрелой горошек

у охотника в гильзах недель;

серебро - отблеск лунных дорожек

да мелькнувшая в речке форель,

переплавленные таланты*,

паутина морщин на лице.

Серебро - это пуля и мантры

с волколаком убитым в конце.

* вероятно, автор имеет в виду меру веса драгоценных металлов античных времён.

Попутал берега...

Без знания теряю интерес

к имаго и его же продолженью.

Меня вчера попутал... с кем-то бес,

склоняя к "без оглядки" уваженью.

Но я ответил ровно между строк -

мол, мне плевать, я очень независим.

Нечистому задал простой урок,

его сравнив с пугливым чёртом лысым.

А после мы поспорили спроста,

друг другу в дым раскровеняя рожи.

Я добивать рогатого не стал,

решив, мол, разберусь-ка с ним попозже.

Но этот дух намерился сбежать,

отпраздновав здесь труса после боя.

Плясала по спине его вожжа

под экзерсис пронзительного воя.

Готов принять, когда повержен враг,

его капитуляцию и сдачу,

но этот бес мне бессистемно врал -

ох, нагло врал! - а сам пощаду клянчил.

"Болгаркою" отпилены рога,

а что, скажите, это означает?

Глумливый чёрт попутал берега -

теперь башкой повинною качает.

Ведьмак

Ворожил, собою не владея,

на кофейной гуще и дерьме

в помощь малахольным и злодеям

в придорожной маленькой корчме

под Калугой или - под Парижем.

Рядом кот, не занятый ничем

причиндалы скрупулёзно лижет,

этим делом крайне увлечен.

На столе седая черепаха,

панцирем прикрывшая свой стыд;

ходики лабают фугу Баха

сдержанным скольжением простым:

в цикле бесконечного движенья -

гири опускаются на пол.

В форточке сороки - как мишени,

на стене классический топор;

сквозняки туда его загнали,

в пудру рассосав табачный дым.

Я гадаю - все покровы пали.

Вслед за черепахой став седым,

наблюдаю циклы эволюций

в гуще человеческих страстей...

Жил да был в одном краю Конфуций,

жил да был в Итаке Одиссей...

А в итоге на кофейной гуще

ворожу злодеям и врагам

я - ведьмак на лапу не берущий -

верящий на слово всем богам.

Собака из стали, возвращение

Фонарь и аптеку

мне сон пророчит:

луна здесь синяк китайский и -

зима стиснет реку.

А дело к ночи.

Морозы стоят не майские.

Мелатонина полно сегодня

после длительной пешей прогулки.

Койка. Палата. Лежу в исподнем,

пересчитывая переулки,

они мне ночью из тьмы являлись;

мне - простуженному волколаку,

или бывшей собаке из стали,

рождённой в бездне седого мрака...

Врачи всполошились на звук беды,

поднятые по тревоге будто.

Что им, решительным и молодым,

ввязаться в бой всего за минуту!

И плавится сталь терапии вслед,

уходит земля из-под ног куда-то -

и пёсьих когтистых лап в том числе -

по периферии шестой палаты.

Лесную дорогу

мне сон пророчит:

луна здесь - фонарь на улице.

Зима помнит Бога.

А дело к ночи.

Мороз на крыльце сутулится.

В люди так и не вышел

Я в Ойкумену как-то взял билет

и сел в купе, но поезд не поехал

ни по своей, ни по чужой земле...

Примёрзла стрелка к небу - вот потеха!

Решил скорей отправиться туда,

где радуга из глея* вырастает,

и в этом месте светится руда,

и птиц железных улетают стаи

в неведомо-далёкие края,

в которых обитают человеки...

Но не срослось, и тайну бытия

Скрыл от людей, пожалуй что - навеки.

* ГЛЕЙ -- ГЛЕЙ -- горизонт почвенного профиля зеленоватой или голубоватой (часто с ржавыми пятнами) окраски, бесструктурный. Характерен для заболоченных и болотных почв.

Умибодзу¹

На блюде роскошном

с креветками рядом

в обилие крошек

я харкаю ядом.

Мне нету названья.

В объятьях тумана

со лживою дрянью

со дна океана

был поднят однажды

в клети батискафа.

Пред лицами граждан

скелетом из шкафа

явился, как демон

ночного томленья.

И замкнуты клеммы,

как бриделя² звенья.

Я - дьявол морской,

Умибодзу из тлена,

убитый тоской

предстоящего плена.

¹Умибодзу (яп. 海坊主 "морской монах") -- дух в японском фольклоре, который, как говорится в легендах, обитает в океане и опрокидывает судно любого, кто смеет говорить с ним (так как любое обращённое к нему слово воспринимают как оскорбление).

²БРИДЕЛЬ (Chain - cable, bridle) -- цепь, идущая от мертвого якоря, на котором стоят корабли. Бридель или лежит на дне, или закрепляется за бочку.

Комментарии: 3, последний от 21/02/2022. © Copyright Чваков Димыч (nudless@mail.ru) Размещен: 21/02/2022, изменен: 21/02/2022. 42k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2
Аннотация: Я на цепь не хочу, не зови, не приманишь любовью и лаской...

Чваков Димыч : другие произведения.

Мне не стать человеком