Черные пальцы ночи блестящим лезвием резали умирающий взгляд... Нет, впереди огонь, разрывающий сон, сжигающий смерть с неба. Черный огонь. Но я пуст. Ночь рядом. Огонь рядом. Огонь во мне. Ночь во мне. А меня нет. Есть лишь взгляд...
А небо падает так часто... Так часто...
У взгляда нет памяти, нет будущего. Есть только сейчас. Опять небо упало. В пустоту... Из пустоты...
Крики обрываются сном. Кто они? Зачем они пришли? Смотрю в окно. Дорога. Тени. Крики. Вижу крики. Крики уходят. Исчезают...
Надо было спасаться... Бежать. На войне убивают не крики. На войне убивает шаг. Что-то не так... Я не хочу... Но я должен.
В буром небе дышала катастрофа... Смерть... Хотя она ведь тоже пустота. Есть лишь взгляд...
Дорога. Бегу по дороге. Дорога уходит в небо. В небе...
"Слышу лай. Оглядываюсь. Две собаки бегут на меня. Собаки серые, грязные, голодные... Дилемма. Третьим является Смерть. Закон Жизни... А куда отправляется собачья душа?.. Вторая, не решаясь разделить учесть первой, скуля, сваливает. Смерть дарит Жизнь. Хотя и Жизнь дарит Смерть. А моя душа ни чем не отличается от собачьей. Лишь форма проявления играет разумом. Разум заковывает в форму проявления".
- Куда, путник, ты бежишь?..
- Туда, откуда и начал... Смысл - не цель. Дорога к ней - смысл.
"Высокий холм. Я вижу все, и все видит меня. Я стою на войне. Она меня обнажила, и обнажила все передо мной. Но какова цена смысла?..
Вижу кровь. Тело. Оптику... Снайпер. Был. Теперь я смотрю через прицел. Прекрасный, цветущий и девственный мир коснулся взгляда. Становишься чище, выше и сильнее... Шепот Создателя омывает разум... Кажется еще только шаг... Нет. Мир объят черным пламенем, крики, крики тишины вонзаются в смысл. Крики тех, кто сумел не быть... или не сумел быть... и эта Вселенская боль... Мир через перекрестье прицела не может быть иным".
Снайпер сыграл в Бога. Нет, он не дошел до него. Он просто сыграл. И оказался слишком слаб для этой роли. Роль сыграла в него...
"Но кто убил снайпера!!? Значит, там внизу есть некто, кто сильнее его?.. Значит, там внизу есть некто, кто сильнее меня?!! Я должен упасть в эту бездну боли, чтобы спастись?!! Или остаться при небесах и погибнуть?.."
Высокая черная тень обжигала разум тьмою... Но острые языки пожара слизали с ее взгляда хрупкую маску. Я медленно подходил к ней со спины. Тень неподвижно любовалась пламенем, которое пожирало убитые тела. Мне был нужен лишь взгляд...
Ближе и ближе... Мгновение...
Человек...
Человек?..
Человек!..
Этим был ОН...
Наши взгляды врезались друг в друга. И произошел взрыв... Вселенский взрыв тишины. Взрыв осознания. Взрыв, волна которого многие лета, нет, тысячелетия, а, скорее всего и вечно, пробивает матрицу мирового разума... Просветление через Смерть...
Бегу... Бегу?.. Бегу!.. Лишь бы не это... Я не могу... Я слишком пуст, чтобы принять эту абсолютную вселенскую несправедливость, что обязана быть вечно, чтобы существовало роковое мировое равновесие сил...
"Темные тупики, падающие стены, бесконечные моря грязи и люди... люди... люди..."
Мне казалось, что я убежал от этого... А я просто стал им...
"Горькая желчь осени холодно пропитала красно-серо-пустой гул умирающего города... И мне казалось, что эта дорога, как всегда, уходит только в небо, а не в душный тупик за поворотом. Именно она... Но только почему-то небо лежало на дне дыры в разбитом асфальте, отражаясь в своих же слезах... На сползающих крышах лежал спящий туман пожаров, намертво закрыв путь к звездам..."
Но небо было потрясающе близко. Его не надо было искать, к нему незачем было бежать, и абсолютно бесполезно было бы пробиваться через дверь к нему. Потому что оно уже было. Есть и будет. Во мне.
"Я шел по дороге. Они стояли на обочине. Молодые. Красивые".
Две жемчужины выбросила река жизни на берег. Они не были сильнее. Не были и слабее. Они были другими, они не смогли бесследно раствориться в темной воде, они остались собой. И оказались на берегу. Но они и родились из реки. Они ее дети... Эта абсолютная вселенская несправедливость... Я решил взять их с собой. Я шел по реке, не растворясь в ней... Но ведь как я одинок!..
"Одна согласилась. Но нет... не для помощи, поддержки, или чего-то подобного нужна мне она... Война есть война... Я ее чувствую во всем... В себе... В ней... Все есть война, и мы есть война. Бежать некуда..."
Это чувство, это потрясающее чувство времени, пустоты, что в любой момент ты можешь стать всем, раскрывает громадные возможности острия сознания, концентрируя его в бесконечно малую точку, что безжалостно вонзается в мозг...
"Она нужна мне, чтобы хотя бы на миг притушить в себе величайший огонь просветления, сжигающий границы разума до такой степени, что неокрепшее сознание теряется в бесконечно огромных мигах бытия".
Хотя бы на миг закрыть глаза...
"Серый лесок духов встречал нас каким-то зловеще пугающим унынием, в котором заключалась немыслимая сатира на боль окружающего мирка... Смертельно хотелось хохотать, и в то же время с радостью умереть от растворяющей тебя тоски... Деревья оказались в миллион раз выше нас".
Вдали над водой полыхала потерянная душа. Нет, она не смотрела горем, обреченностью, а лишь опустив взгляд к Смерти, тускло понимала окружающую пустоту. Да, она вселяла безраздельный ужас, кажущееся чувство тупика, но все это было лишь сопротивление смысла неизбежному уходу. Вместе с конечным тупиком всегда есть начало. А душе было все равно, отстала ли она навсегда, или на вечность обогнала дорогу, на которой стояла. Просто стояла.
"Лишь бы не спугнуть..."
Огромный лес своей силой вырывал меня наверх. Сопротивляться было бесполезно, но главное было запомнить дорогу назад... Иначе он потерял бы меня навсегда...
Я парил над высокими образами леса... Бесконечность существ расплывалась вокруг... Еще было сложно их осознать, но пришло понимание главного: Они знали цель. Их целью был путь. Путь вел в... Пустоту...
Они бежали... Они не стояли... Все, все бежали, бежали... к цели... Бежали.
"Два падших ангела решили найти приют у мертвой стены веков... В заросшей мхом канаве... За гранью земли. И лишь тишина нарушала бы их покой...
Но вдруг стену осветила тень... Одна, другая, третья... они, чуть дрожа, несмело ступали на черный взгляд вечности... И вот появились они...
Им было очень плохо... Земля все больнее тянула к себе. Но, умирая, они творили жизнь, чтобы сохранить прошлое, существовать в настоящем, быть в будущем... Им было наплевать на всю эту идиотскую пустоту времени... Им некуда было уйти, некуда было прийти... Их или потушат другие тени, или они сами загаснут под землей. Им тысячи раз предлагали сдаться, прекратить борьбу и мучения, но они не принимали этого. Они веками забывали, как надо жить и в тоже время учились жить снова. Какой у них настрой, какая стойкость, какое рвение... И какой взгляд...
Бл*, как за*бала эта гребанная война... Пошли какие-то глюки... собака... та, что бежала за мной... стакан молока...Как бы я хотел сейчас его... всего лишь стакан теплого молока... Я просто устал... Когда же это кончится?.. Зачем бороться?! Стало страшно, потом больно... Может все, конец?.. Добежали... Б*я...
Я смотрел в ее прекрасные глаза... О чем либо думать кроме этих божественных глаз уже не хотелось...
Но время безжалостно прикасалось к курку... Да, я не хотел... Но я был обязан... Ради этих глаз...
Скоро нас накроют... уходим, уходим... Да!..............."
Мы начали выползать из мерзлой земли... Уже не было сил встать и побежать... Глотая черную боль, мы приближались к свету... Но это нас и спасло. Ведь у выхода ждал снайпер...
Теперь самым страшным было не умереть, умереть мы уже успели... Оживать. Оживать было безмолвно страшно...
Мы уходили... навсегда... Они оставались... навсегда. Люди. Война.
И эта абсолютная вселенская несправедливость...
***
"Зима... Большая площадь на высоком холме открывает сонные глаза города... Город казался мертвым... Но он жил. Пока мы в нем оставались, он не мог умереть...
Люди приходили на площадь, чтобы убедиться, что они живы... Только бы увидеть хоть кого-то другого кроме войны... Они встречались, чтобы расстаться... Вот и я расстаюсь с ней. Нам будет не хватать тепла, дыхания, взгляда... Но только поодиночке мы могли проскочить сквозь роковую решетку войны... И спастись.
Последний раз вижу родные мне лица... Теперь я буду один. Сколько бы людей не было вокруг меня - всегда один.
На мне уже был один крест - мое будущее. Им я жил все это время, кроме него у меня ничего больше не было, поэтому ничто не закрывало мне дорогу к завтра. И вот теперь мне дают второй. Это - мое прошлое. В нем будут вязнуть любые шаги к слепому смертельному будущему, оно будет, в желании спастись, постоянно тянуть назад, к благополучному и уверенному вчера. И это разорвет меня на две части. И я обязан буду выбрать одно из них... Вот она - режущая полярность этой войны, ее срединная жемчужина... и пустота.
Кровавая Мэри высасывала серый кумар душ из сверженных на колени, тощих небоскребов. Казалось, что порог ада давно уже сожрал бедные людские взгляды, и над ревущей тишиной пустоты одиноких окон возвышалась его мерзкая, тупая и загнившая от вечной человеческой крови рожа. Но что это был за взгляд...!! НЕТ, не бетонный взгляд некогда сошедшей с покоя, размазанной по мерзлой земле серой массой свиньи, - это, скорее, да, вероятней всего, зоркий, осторожный взгляд свинопаса, боящегося упустить свое добро...
Серый, потупленный язык пустого города, следящего с неба, с удовольствием делил разрозненные остатки человеческих единиц. Постепенно, винная площадь воды, по которой шагало без рваных, потных носков такое же нулевое время, начала усыхать...
Времени нет...
Кто скажет...
А девушку я оставил там. На рассвете. Сердца... И... Кинжалы. Но и их больше нет... Лишь воскрешающая перед смертью, пустыня первого снега.
Ну а кто это думает сдаваться?.. НЕ зима. Из памяти вылетело солнце. Вроде, ну, да, ой, какая мелочь, какое-то солнце... А внутри зимой, ах, как холодно... Ну зима-то - это надолго, сие мы ведь знаем. Вот, только, кто себя тушить позволял?!
...Его глаза, в отличие от всего остального, пронизали высшей, абсолютной вселенской гениальностью... в них-то, "в отличие от всего остального", не было ничего".
Война...
"Они даже не предполагают, что есть смерть. Они не понимают и жизнь. Их слишком много, слишком шумно и душно, для того, чтобы взглянуть на тончайшую ветвь бытия, что пронизывает их же самих... Но есть немногие, что вспоминают жизнь. И они В нее играют. Но бывают такие, кто знает и смерть... Они играют С ней...
"...Я не знаю, кто услышит и услышит ли вообще когда-нибудь эти слова, похороненные в бумаге. Но я не могу удержаться за них...
...Простите, простите меня...
...Дьявол... Если бы я только знал, о чем говорил его разбитый надвое взгляд... Что это? Уже фатальное эхо конца, или только шаг вперед него... Я надеялся... Вот только на что?..
...А солнце упало уже как вечность...
...Не знаю почему, но почему-то именно сегодня я решил черкануть о том, как мы проводим наше тонкое, но вот свободное ли время... Да завтра и его уже не будет... Или уже не будет той нити, за которую еще можно цепляться - из-за стонущей стены ночи уже ухмылялся очередной бой. Нашей птичке нужен бензин, - пожить-то ведь тоже тянет... Ну, да ладно, че-то меня уж на больно высокое потянуло... Вешаться не удобно... Блин, опять этот поганый юмор, скоро отгрызет мне язык. Заткнись...
Наша Mazda 626 уже 10-й раз за этот день прокручивает в своих окнах, оставшуюся на завтра, прожитую память... Столбы - окна - стены, и голоса, голоса, голоса... поседевшие над огрызками "4 Набережной Победы"... Поворотов на ней мы, ведь, как-то уже не замечали...
...Пока за рулем мой комбат рассекал на 180-ти горький сахар партизан, мне, если честно, было глубоко все по... Даже маразматическая вонь от кровищи, омывшей своим старым хозяином салон нашей прекрасной тачки начала спадать... Знаешь ли ты, крошка, как смерть пахнет, а? Смерти запах знаешь?..
...Хотя, вот, недавно нарвались на гранатометчика в Северном районе. Да я даже и не заметил смерти, поначалу... Только, вот, потом, за пару километров под быстрой, как трассеры, звездной дорогой, мы оху... Эта сука снесла нам полкрыши, да бортовой комп сдох... и мы оказались совершенно потеряны в собственном незнании пути. И целый день в панике мотались по, казалось бы, вечно занятому врагами городу...
Но Мы-то ведь и поймали весь кайф...В отличие от вас.
...Вот тут-то мы с Батькой на пару по-крупному и играли... А с моста не хочешь, да на полном ходу, - в лед?.. Хотели... Согласен. Нет, безусловно, согласен, не спорю... А тачку, все-таки, было жалко... Я же говорю: отмыть не успели. До сих пор его правый глаз ищем...
...Мы ведь не сворачивали. Мы летели вниз. И после очередной нашей удачной посадки на, пусть и толстый, алмазный лед (хотя об этом ой, как мало знало), все же на лед, а не в хрустальные бокалы, мы всегда отражались первыми. За это и любили, в отличие от нас...
...Недавно. Жрали. Мороженое. Не мороженое. Нет...
...Тут в одну коробку (склад, что ли, бывший) пиз**нул снаряд. Всю разнесло, даже стекол не осталось. У нас там двое сидели... Ну, один, вообще, только пару дней назад к нам пришел. Так мы им (по пьяни, конечно) всучили великолепный, трофейный пулемет (им наших та бл* еб*чая семь человек положила, до того, как снайпер ее снял). Потом, когда нашли его, прям слезу пробило - весь в каком-то дерьме, чья-то рука на курке застряла... я же говорю - мерзость!..
...Так вот, ищем мы пулемет. Ищем, ищем. Да тут как еб***т! Смотрим - в руинах дырища, наш один в ней исчез... Ну нас тут же на ржач проперло, - как эпохально он под землю ушел... Смотрим вниз-то... А там все в снегу, снега больше, чем на небе... Мы-то даже и не проперли сначала...
...Из-за взрыва холодильной установки все мороженое ушло в пепел, а пепел ушел в мороженое. Поэтому и "не мороженое" - черное, как небо... Ну падла... вкусноооооее..."
...Наверно, это уже утро, раз звонит колокол по подъему... Не знаю... Сегодня ночью видел сон. Океан, абсолютной свободы океан... И больше ничего, ничего и никого вокруг. Я, я бегал по теплым волнам, я летал в лучах его глубин, я был один. Я был собой. Я, прогрызаясь сквозь боль, что вонзалась позади; я, разбивая криком слез тьму, в моих новорожденных глазах, любовался... собой... на чистом, как зеркало, небе... И этот мир был моим. И этим миром был я...
...До боя остаются мгновения... Мозг начинает кипеть, тысячи капель мыслей бьют по дрожащим губам... Успею ли я когда-нибудь их собрать и сохранить?.. Узнает ли хоть кто-то о том, что я знаю, о том, во что я шагнул... Но сейчас, лишь усталый от откровений ветер, коптящий вопросами слепой потолок, что должен был быть небесами, мог услышать меня...
Я создал свой взгляд. Самое прекрасное, самое ужасное - тот бред и то пробуждение, которые я увидел, и были мной... И этот мир был моим. И этим миром был я..."