- 1 -

      Фемпи с любопытством взглянул на ярко-алый анемон, выросший неподалеку от того места, где медузы собирались на симпозиумы. Проплывающий мимо Мерцан заметил знакомого:
      - Привет, сочно-жёлтый! Опять, небось, пришёл со своей побасёнкой насчёт обитаемости твёрдых планет? Если жизнь и может быть, то только на газовых планетах-гигантах, вроде нашего Сатурна. Искать её на карликовых планетах то же самое, что искать её в верхних слоях атмосферы, а там нет ничего, кроме мраморных облаков.
      - Привет и тебе, светло-опаловый, - поздоровался Фемпи. - И всё же жизнь может быть различна, - покачивая щупальцами, он приготовился к занимательной и долгой беседе.
      За этими двумя медузами наблюдал в нейтринную подзорную трубу экипаж экспедиции с Солнца, нервно скручивая и выбрасывая протуберанцы.
      - Как на нас похожи! - поражённо восклицал капитан. - Несмотря на то, что состоят из соединений водорода и живут при близкой к абсолютному нулю температуре! Невероятно! А мы-то думали, что одни во вселенной!
      А тем временем медузы собрались в форму гигантского блюдца, чтобы объединить свои глаза-радиотелескопы в один большой радиотелескоп. Направили его на Землю и начали осмотр.
      - Что и требовалось доказать! - воскликнул Мерцан. - Говорил я тебе, Фемпи, что жизни на Земле нет. Если бы она была, то живые существа собирались бы в огромные стаи и плавали высоко над поверхностью, и мы бы их легко увидели!
      - Может быть, они передвигаются по поверхности? - с разочарованием сказал Фемпи.
      - Увы! Как же они смогли бы размножаться? Ведь нужно летать, чтобы рассеять "туман новой жизни" на большом пространстве! При разбрызгивании тумана на маленькие расстояния эти существа быстро выродятся из-за наборов одних и тех же генов. Максимум на что можно рассчитывать - одномолекулярные вирусы. Да и разум у ползающих существ не может достигнуть таких высот, как у перемещающихся в трёхмерном пространстве! Они даже не смогут решать геометрические задачи с трёхмерными фигурами!
      Исследование Земли продолжалось. Были обнаружены океаны. Там, на глубине нескольких километров кто-то должен ведь жить!
      - Вполне может быть, что их там немного, вот они и не собираются в стаи, тем более такие большие, как наши, - не оставлял надежду Фемпи.
      - Вот-вот, - хмыкал Мерцан, - а как же они будут накапливать знания и передавать их из поколения в поколение? Только в крупных стаях от ста миллионов особей они могут сохраняться и развиваться. Эту зависимость вывел Сейнис Мыслящий ещё в Эру Падающих звёзд! Так что разумной жизни там наверняка нет.
      - И, тем не менее, нужно побывать на Земле! - твёрдо сказал Фемпи.
      Симпозиум Внесатурнианской жизни продолжался ещё один сатурнианский месяц (период обращения Титана вокруг Сатурна). Идея, пришедшая Фемпи, захватила и его коллегу Мерцана. Учёные заручились поддержкой физиков, математиков и сумели привлечь единомышленников.
      План перелёта был такой: несколько стай медуз дадут поток электроэнергии через провод из металлического водорода на пузырь ксеона и гелия с зеркалами опять же из металлического водорода снизу и частично прозрачное зеркало сверху. Получится мощнейший лазер, который будет направлен на космический корабль. Твёрдый водород, прикреплённый к днищу, под действием лазерного луча начнёт испаряться, и корабль стартует на струях полученной таким образом плазмы.
      Сам корабль имел вид огромной медузы (Мерцан, предложивший такую форму, считал себя оригиналом) и состоял из липидов, выделяемых железами самих медуз. Липидная плёнка выдерживала широкий диапазон температур, а давление внутри обеспечивалось электромагнитным полем: в корпусе корабля находились сверхпроводники из металлического водорода.
      И вот наступил час вылета. Складки люка сомкнулись, стаи медуз послали электрические импульсы на лазер. Струи раскалённого водорода создали реактивную тягу, и космолёт взмыл ввысь, пронзая низколетящие облака!

- 2 -

      А тем временем на одной твёрдой, карликовой планете происходило такое... Мерцан бы не поверил собственным двадцати четырём глазам-радиотелескопам.
      - Я лечу! - чуть ли не крикнул Сергей, распахивая входную дверь: пришла из школы Варя, сестра, а ему не терпелось с кем-нибудь поделиться.
      - Летишь? Здорово, покажи, как это делаешь! - девочка лет десяти, бросив портфель у порога, подскочила к брату. Она подумала, что это игра.
      - Ты не поняла! Я лечу на Титан! Экспедицию сегодня утвердили в ЦУП!
      - А... а как же я?
      - Варя, ты же знаешь, как долго я этого ждал!
      - Знаю, но... я остаюсь совсем одна. Одна на всей Земле! - неожиданно выпалила девочка, как-то совсем по-взрослому, так, что Сергей посмотрел на неё озадаченно.
      - Сестричка ты моя родненькая, да как же я тебя люблю, - он схватил Варю и закружил её по комнате. - Не одна, конечно, не одна. Когда я прилечу, ты будешь совсем большая, огромная такая сестрища!
      - К тому времени я умру, - серьёзно сказала вдруг девочка, подошла к книжному шкафу, встала на цыпочки и стащила с верхней полки толстенный том, на котором золотыми буквами было вытиснено "Космос". В книге лежала закладка.
      - Вот, пожалуйста, - Варя открыла книгу. - Написано, чёрным по белому: когда космонавты вернулись на Землю, все, кого они знали, уже умерли.
      - Ну-ка, давай сюда, - улыбнулся Сергей. - А тебя не учили в школе читать внимательно? Всё, что написано на этой странице, относится к полётам на скоростях, приближенных к световым, и к очень далёким звёздам! Эх ты! - Сергей потрепал сестру по голове.
      Вдруг ему стало грустно. В последние годы он только и жил этим предстоящим полётом. Полёт до Титана, самого большого спутника Сатурна, будет длиться больше пяти лет, столько же обратно и около шести месяцев на орбите. Колоссальная программа исследований, ещё гораздо более колоссальная сумма средств, вложенных в это предприятие... Он с нежностью посмотрел на сестру. Две косички, веснушчатый нос, вечно обгрызенные ногти. Через 10-11 лет, когда он вернётся на Землю, она будет совсем взрослая. А мама, отец... Что, не думал никогда об этом? Думал сотню раз, и столько же раз отгонял от себя эти мысли. Нет, пожалуй, отгонял чуточку больше, как минимум сто один раз. Нельзя было думать о таком, распускать нюни, в конце концов, астронавт он или... Но сейчас, при взгляде на сестру, его сердце сжалось от нежности.
      Сергей прижал девочку к себе:
      - Смотри, веди себя хорошо, хорошо учись, слушайся родителей.
      - Знаю-знаю...Тебе сверху видно будет всё. Ага, так я и поверила. Вот, - она снова открыла книгу. - Астронавты погружаются в анабиоз на всё время полёта...
      Сергей засмеялся:
      - Да, всё так, только не в анабиоз. У нас будет долгий гипнотический сон, и не на всё время. Ты же не хочешь, чтобы твой брат 10 лет таращился в иллюминатор и наблюдал однообразную до безобразия картину, звёзды, звёзды, опять звёзды, будь они не ладны, на завтрак обед и ужин!
      Варя улыбнулась, отчего на левой щеке заиграла ямочка.
      - Серёжка, возьми меня с собой, пожалуйста! - снова начала она давний разговор. - Я в чемодан залезу! Есть буду мало, как птичка!
      - Птичка ты моя, лети-ка к маме. И давай без глупостей, ферштейн?
      - Ферштейн, - ответила Варя и, грустная, вышла из комнаты.
      Он улыбнулся. В их отряде на такой вопрос каждый с деланным испугом ответил бы: "Нет, только не Ферштейн! Пожалуйста, не Ферштейн". Или что-то в этом духе. Это была их фирменная отрядная шутка.

      Когда Сергей, лёжа на кровати, пытался заснуть, в голову лезли разные мысли. Его напарником на предстоящий полёт утвердили Макса. Необходимо уточнение - безумного Макса. Вроде даже фильм такой есть, старый... Что, все Максы безумные? И теперь ему, Сергею, безумно жаль, что Лёха, лучший друг в отряде, не летит. И надо же было ему подхватить насморк. Ох, эти доктора! Сергей нервно кашлянул. Наверняка, всё подстроено, пролобировано... Подсунули-таки своего. Что ж, попробую найти с этим умником общий язык. Как начнёт травить свои теории о формах жизни на Юпитере и Сатурне... Может, его потому и отправили на несколько лет в космос, чтобы, наконец, отдохнуть от него? Тогда понятно. Или они хотят вернуть его на родину? Тогда тем более понятно.
      Вообще-то Сергей ничего против Макса Ферштейна не имел, он всё-таки учёный, за Лёху вот только обидно было, столько лет вместе, рука об руку, уверены были, что и на Титан полетят вместе. Но, как видно, не судьба.
      "Что ж, Макс так Макс. Он, конечно, чудаковатый, и эта его причёска а-ля всегда на связи с космосом... Медузам на Сатурне должно понравиться. Не может не понравиться", - с этими мыслями Сергей и уснул.
      Во сне ему снились медузы. У них был симпозиум по поводу невозможности жизни на Земле. Одна из медуз до боли напоминала Макса Ферштейна. Неудивительно, что именно эта медуза и кричала громче всех, что жизнь на Земле зародиться никак не могла хотя бы потому, что там слишком много губительного кислорода. К тому же, говорил Макс, то есть медуза, на Земле переизбыток воды и очень-очень жарко. Сергей во сне орал медузам, что неправда, есть на Земле жизнь, и он тому доказательство, но они его даже не слушали. Сон этот был очень грустным, потому что, в конце концов, медузы доказали-таки Сергею, что существовать его в принципе не может, и что он сам себе кажется. А вот это, говорили они, вполне вероятно.

- 3 -

      Надо ли говорить, что именно Фемпи и Мерцан, старые приятели и заядлые спорщики, именно они, а никакие другие медузы, отправились в далёкую экспедицию к третьей планете на космическом корабле. Героическим медузам предстояло раз и навсегда решить многовековую распрю, не дававшую покоя сатурнианам с тех самых пор, как собралась вместе первая стомиллионная стая их, с того самого времени, как первая компания друзей догадалась объединиться в форму гигантского радиоблюдца и устремить радиовзор в космическое пространство.
      - Далековато ещё лететь, - вздохнул всем телом Фемпи. Двенадцать его глаз, не мигая, смотрели сквозь полупрозрачную стенку космического пузыря, а остальные двенадцать были обращены к Мерцану.
     - Ты как хочешь, а я чуток вздремну, - ответил Мерцан. - Чего и тебе советую, сочно-жёлтый. А там глядишь, и до Марса долетим. Убедимся, что нет жизни на Марсе, и к Земле. Убедимся, что нет жизни на Земле, и домой!
      - Ты спи, опаловый, спи, а я еще погляжу, - мечтательно ответил Фемпи. Он нисколько не обиделся на Мерцана. Он знал, что в глубине души тот романтик, что под холодной студенистой мезоглеей у него находится нежный, чувствительный манубриум.

- 4 -

      Самое главное, что привело бы в восторг любого астронавта, это то, что в окрестностях Сатурна подразумевался не только автоматический, но и частично пилотируемый полёт. "Увидишь своими глазами полярное сияние Сатурна и кольца вблизи", - говорил Лёха с грустной улыбкой. "Вблизи они некрасивые, - неуклюже врал Сергей. - А полярное сияние - оно и у нас есть". "То у нас, а то у них", - вздыхал Лёха.
      Над полюсами Сатурна, северным и южным, полёт и вправду был запланирован, но потом Япет, Рея, Тетис... Известный трюк - лестница Лагранжа. Один за другим спутники Сатурна, в том числе, конечно, блистательный Энцелад с гейзерами, пришлая Феба... И самое главное - Титан. Палеоклиматологи утверждают, что атмосфера на Титане напоминает раннюю земную атмосферу. В основном это азот, остальное метан и примеси.
      Планировалось, что их корабль, достигнув Титана, конечной своей цели, зависнет в первом Лагранже системы Сатурн-Титан.
      Задолго до встречи с Сатурном и его спутниками намечалось заглянуть в гости к Марсу и Юпитеру. Вокруг Марса астронавты должны будут сделать два витка, а гравитационное поле Юпитера обойти по касательной, чтобы разогнать космолёт.
      "Вставай, вставай, вставай..." - маятником стучало в мозгу. Сергей поворачивался на другой бок, маятник на секунду замолкал, но потом начиналось снова. Нет, не поспать. Окончательно Сергей проснулся оттого, что кто-то направил на него струи электродуша. Перед его заспанным взором парил в невесомости, как привидение, бледный Макс.
      - Вставай! Сколько можно тебя будить, я все, что можно от тебя отключил, лишь бы ты проснулся!
      - А что, что случилось-то?!
      - Как что? Подлетаем к Марсу!
      - Уже?! Наконец-то.
      Сергей выпутался из сети проводов, которые крепились к разным точкам его тела, нагоняя долгий и спокойный сон, напоследок зевнул.
      - Сейчас будем фотографировать Марс, приготовься! - Макс манипулировал пультом, разворачивая объективы внешних камер.
      - Жаль, что каналов мы не увидим, - Сергей с тюбиком кофе устроился в соседнем кресле. - Представляешь, они могли бы быть доказательством жизни на Марсе.
      - Я бы с удовольствием поискал доказательства жизни на самом Сатурне. Жизнь там могла развиться на основе липидов. Конечно, Сатурн получает в 90 раз меньше солнечных лучей, но ведь живущие в жидком водороде существа наверняка могут сами создавать себе свет, как это делают рыбы на дне наших земных океанов. Ферштейн?
      - Нет, не Ферштейн! - засмеялся Сергей.
      - Ну и вообще представь себе волшебный мир моих снов... - продолжал Макс.
      - Может, не надо?!
      - Нет-нет, ты послушай! Вообрази: гигантская линза в первом Лагранже Сатурна, благодаря которой на Сатурне очень светло. Магнитосфера взаимодействует с солнечным ветром, зарождаются полярные сияния, которые излучают инфракрасные лучи, тепло...
      - Эй, Макс! - вдруг сказал Сергей.
      - Что?
      - Ты это... давай заканчивай с теориями-то, вон Марс, во всей красе.
      Астронавты прильнули к мониторам. Экранов было много, они покрывали стену, как кафельные плитки. На некоторых из них было обработанное изображение поверхности Марса: в инфракрасных, ультрафиолетовых лучах, с применением различных технологий и фильтров, на других - увеличенное изображение отдельных участков. Имелся в распоряжении астронавтов и "распознаватель" - программа обработки изображений, которая искала на поверхности интересные объекты - движущиеся или резко очерченные. Когда "распознаватель" что-то находил - "лицо на Марсе" или, гораздо реже, череп Дарта Вейдера, - он подавал сигнал. "Памятников ушедших цивилизаций" на красной планете было много, но все они представляли собой скорее памятники рухнувших надежд человечества найти внеземную жизнь.
      Марс, казалось, был рядом, стоило протянуть руку. В это верилось и не верилось. Верилось потому, что это происходило здесь и сейчас, а не верилось потому, что...
      - Макс...
      - Мм?
      - Ты тоже долго этого ждал?
      - Не понял.
      - Ну, вот этого - Марса.
      Макс посмотрел на Сергея, как на сумасшедшего. "Тоже считает меня не совсем нормальным. Кажется, сработаемся", - подумал Сергей.
      Прошло два года с тех пор, как они стартовали с Земли, но по ощущениям Сергея не больше месяца, ведь почти всё это время астронавты спали. Скоро снимки Марса достигнут Земли, это будет маленьким приветом для сестрёнки, родителей...
      - Смотри! - вдруг истошно заорал Макс.
      - Что? Где? Ты чего орёшь? - вздрогнул Сергей.
      - Вон летит!
      - Не вижу!
      - Смотри, тень на Марсе, - Макс тыкал пальцем на обнаруженную "распознавателем" чёрную точку, ползущую по поверхности планеты.
      - О, так это мы сами! Или спутник - Фобос или Деймос. Где они сейчас должны быть по расчётам?
      - Это не мы и не они, в том-то и дело. Видишь, вон наша тень, маленькая совсем, и не заметишь сразу, а вот объект, летит с нами параллельным курсом, только быстрее, - Макс выглядел очень взволнованным, как на пороге научного открытия, даже дыхание его участилось. - Даю руку на отсечение, медуза!
      - Чего? Да ты совсем на медузах того...
      - Ну а что? Говорю как есть. Так медузы и выглядят, когда отталкиваются в воде, - Макс попытался показать Сергею, как медузы отталкиваются, благо невесомость ему в этом помогала. В другое время Сергей хохотал бы до упаду, глядя на эти выкрутасы, но только не сейчас.
      - Я понял, что ты имеешь в виду, слезай с потолка, - сказал он, продолжая наблюдать за таинственной тенью.
      Несколько минут астронавты не могли оторвать глаз от мониторов.
      - Макс, - вдруг хрипло прошептал Сергей, продолжая наблюдать за "медузой".
      - Что? - ещё тише спросил напарник.
      - Мы астронавты или... - едва выдохнул Сергей.
      - Астронавты, - осторожно, почти беззвучно согласился Макс.
      - И что тогда мы должны делать в непредвиденной опасности?! - заорал вдруг Сергей.
      - А ты не преувеличиваешь опасность?! - в ответ крикнул Макс.
      - А тебе не кажется странным, что мы летим с теневой стороны Марса, а наши тени - наша и медузы! - так и продолжают, как ни в чём не бывало...
      - П-п-плыть п-п-по п-п-поверхности Марса, - закончил фразу Макс.
      - Да! Только я хотел сказать "скользить".
      - Неважно. Кажется. Очень даже кажется. Ты даже не представляешь, как мне это кажется!
     - Поставить фильтры! Смотреть на "солнце"! - жестами Сергей заключил слово "солнце" в кавычки, согнув и разогнув одновременно по два пальца на каждой руке.
      Макс ввёл несколько быстрых команд на дисплее, и вот уже панорамный экран развернулся на противоположной стене, открывая взглядам поразительную картину. По совершенно чёрному небу летел огромный огненный шар, его протуберанцы то скручивались, а то раскручивались, то скручивались, а то...

- 5 -

      Астронавты с Солнца, Солнцевские, как они себя называли, полетели вслед за Мерцаном и Фемпи. Они решили "сесть на хвост" гигантской медузе и вести её до тех пор, пока не достигнут цели своей экспедиции - изучение братьев по разуму с Сатурна.
      Их корабль состоял из электронного газа, удерживаемого магнитным полем. Реально, это был кусочек Солнца: шар, наполненный плазмой и сдерживаемый магнитным полем от разлетания. В центре находился термоядерный реактор - скрученная в тор собственным магнитным полем высококонцентрированная плазма.
      У пацанов с Солнца была одна фишка: электронный газ в некотором выбранном режиме играл роль зеркала, отражал лучистую энергию внутрь космолёта. То есть, по желанию Солнцевских корабль мог оставаться почти невидимым, ничего не излучать и не отражать. Неудивительно, что приборы сатурниан его не обнаружили.

- 6 -

      Внезапно в некоторой части солнечной системы, а именно на орбите вокруг Марса, произошло то, для чего ни в одном цивилизованном мире не придумано подходящего названия. Любопытный факт: замечено, что на Земле в таких или подобных случаях почему-то вспоминают маленького пушистого северного зверька. Может быть, не на всей Земле, а на какой-то её части, но это уже тонкости, доступные только экспертам.
      - Что это?! - воскликнул Мерцан. - Не похоже на комету!
      - Несётся на нас! Поворачивай! - схватился за штурвал Фемпи.
      - Бешеная медуза в космосе! - крикнул Сергей.
      - Нам капец, каюк, трындец, выбирай! - заорал в ответ Макс.
      Если бы Сергея и Макса в этот миг интересовало что-то, кроме спасения собственных жизней, то на одном из мониторов они увидели бы, как потемнело обнаруженное распознавателем "лицо на Марсе": тени от кораблей набежали на него с двух сторон и слились в одну. От лёгкого касания испарились обшивки космолётов - фьюить! С треском взорвались сверхпроводники, накрепко закорачивая внутреннее убранство кораблей вместе с экипажами... Наступила тишина.
      - Ой, у меня что-то с глазами, - сказал Фемпи. - Ты как, Серёга?
      - Я в порядке, - грустно ответила светло-опаловая медуза.

- 7 -

      Прятаться в чуланчике после сильной встряски и удара тока уже не имело смысла - недавно проснувшаяся Варя откинула дверцу и взлетела в невесомости, размахивая руками.
      - Не ждали?! - воскликнула она.
      Сергей и Макс сидели в креслах. Увидев Варю, они дружно сказали:
      - Ббуульк!
      - Хватит разыгрывать! - не на шутку обиделась Варя. - Я тут думала, вы ругать меня будете! А вы!
      - Ыыых! - сказал Сергей.
      - Уммсь! - добавил Макс.
      - Ах, так! Считаете меня маленькой?! Младенца изображаете?! Да какой младенец смог бы такое провернуть! Я гений, вот!
      Варя преувеличивала. Она побывала на корабле с экскурсией детей олигархов - Сергей упросил начальника космодрома. Там она присмотрела чуланчик, и узнала от выполняющего обязанности гида дяди Васи, а по званию майора полиции Василия Синицына, что перед самым отлётом сюда доставят ящик с запасным скафандром, комплектом гипносна и инструментами. Тут-то в голове у Вари и созрел гениальный план.
      Дочери знаменитых воздушных акробатов Антона и Маши Царицыных, давно выступавшей вместе с ними под куполом цирка, не составило труда перемахнуть через забор с колючей проволокой, отделявший склады. Проходивший патруль не придал значения волнению овчарки, поскольку не рассчитывал, что кто-то, кроме ребёнка сможет протиснуться в вентиляционное окошко, находящееся к тому же в четырёх метрах от земли. Варя же воспользовалась верёвкой с самодельной "кошкой". Прыгая по неприкрытым балкам павильонов, она добралась до места, где готовили ящик, на который у неё были виды. Как оказалось, не только у неё: под потолком, пользуясь тем, что камеры наблюдения не охватывали этот участок склада, сидел человек. Одет он был во всё чёрное, открытой оставалась только область глаз. "Ух ты, настоящий ниндзя!" - удивилась про себя Варя, но раздумывать было некогда. Она бесшумно зашла со спины и легонько вонзила острый крюк "кошки" в мягкое место ниндзи. С криком "A-а-а-а-а!!" тот грохнулся на гору картонных коробок прямо перед оторопевшими техниками. Ворвавшиеся через минуту полицейские повязали лазутчика, а затем обшарили весь склад. Как Варе удалось за эту судьбоносную минуту спрятаться в заветный ящик, никто и никогда не узнает.
      Ящик погрузили в корабль, не проверяя повторно его содержимое. Весь путь до Марса девочка благополучно проспала безмятежным гипносном, а окончательно проснулась от разряда тока, прокатившегося по кораблю.
       А родители? Родители хватились Вари только после старта космического корабля.
      И вот теперь, глядя на обожаемого брата и его напарника Макса Ферштейна, Варя впервые не знала, что ей предпринять. Конечно, она догадалась, что астронавты слегка не в себе. Но если не в себе, то где? Вот вопрос.

- 8 -

      Фемпи взглянул на друга. Там, где только что плавал в наижидчайшем водороде наидрагоценнейший Мерцан, находилось такое... такое... Чему никак невозможно было не только придумать названия, но даже и описать было затруднительно.
      Заметим, что речи как таковой у медуз не было. Вместо слов они посылали друг другу мыслеобразы. Проще говоря, все сатурниане были телепатами от рождения. Попробовали бы вы побеседовать, засунув голову в жидкий водород, посмотрели бы мы на вас. Вот также и медузы.
      Оказавшись в чужом теле, Фемпи был совершенно беспомощен. Возмущение, обида, страх готовы были порвать его новую грудную клетку, он надувался, кряхтел, потел, плевался, желая изъясниться, но изо рта его вырывались наружу только обрывки звуков, хрипение и шипение. Мыслеобразов, понятно дело, послать не получалось.
      Однако всё вышло более-менее натуральным образом. Ведь, как не крути, а тело - признаемся, наконец, что это было тело Макса, - непостижимым образом сохранило в себе знание языка и все прочие навыки, свойственные человеку.
      - Ты! - сказал вдруг Фемпи, протягивая существу, сидящему рядом, левое щупальце, то есть руку.
      С этого места для Фемпи наступила вторая половина страшной правды. Он невольно вскрикнул и уставился на свои руки, начал ими трясти, вскочил на ноги и полетел по комнате, в невесомости, обрывая провода, в них же запутываясь, создавая вокруг себя вихрь из мелких предметов, сам же от всего производимого пугаясь. Наконец, он выдохся, и от беспросветности приплыл в то же самое кресло, из которого так опрометчиво выплыл пару минут назад.
      - Всё... не... такое... - Мерцан в теле Сергея наконец-то овладел речью.
      - Ты - Мерцан? - обессиленно выдохнул Фемпи.
      - Да, счн... сочн... жлты... Да, Фемпи, я - Мерцан.
      - Надо же, как тебя угораздило.
      - Смотри! - сказал вдруг Мерцан и показал пальцем вверх.
      В воздухе, под самым потолком, маячило странное существо. Впрочем, не более странное, чем сами Фемпи и Мерцан в новых оболочках.
      Эта была удивительная, никем ранее не виданная медуза, Вообще говоря, Фемпи предпочел бы не делать скоропалительных выводов о природе существа, но в запасе его мыслеобразов не было ни одного, подходящего для земного ребенка. Нелепое создание, похоже, было в смятении, неуклюже барахталось и пыталось, совершенно напрасно, донести до Фемпи и Мерцана какие-то свои, очень примитивные мыслеобразы.
      - Кто ты? - Фемпи пришла гениальная мысль заговорить со странной медузой.
      - Кто я?! - возмутилась медуза. - У него спроси! - она показала на Мерцана.

- 9 -

      Всего за пару минут до таинственного происшествия, в результате которого медузы стали людьми, а люди медузами, на космическом корабле солнциан градус сомнений существенно возрос. А ведь там и до того было сущее пекло.
      - В солнечной системе стало так тесно, что не разминуться! - горячился старшой Солнцевский, Тлениус, - И ведь прёт, прёт безо всякого зазрения! Сейчас сшибутся, горемычные! А ещё, говорят, мы, типа, разумные...
      - Разве нельзя сделать хоть что-нибудь? - младший Солнцевский, Горениус, светился ярче обычного, прямо-таки исходил протуберанцами.
      - Остынь, малой! Попробовать-то, конечно, можно, но при этом возникнут такие перегрузки, что эти хлюпики всё равно не выдержат, особенно те, которые на 70% из воды... Гы! - сказав это, Тлениус быстро зашевелил протуберанцами над пультом управления.
      Колоссальных размеров медуза действительно "пёрла", как выразился Тлениус, на маленький корабль землян, настолько хрупко-изящный, что было совершенно ясно: кое-кому сильно не поздоровится. Корабли летели почти в одной орбитальной плоскости, с небольшим углом друг к другу, и неизбежно должны были столкнуться.
      И вот, когда до катастрофы оставалось несколько секунд, из космолёта солнциан выскочил отросток наэлектризованной плазмы, и между кораблями, маленьким и большим, проскочила молния. На один краткий миг корабли оказались заключёнными в гигантские энергетические сферы, их курсы сдвинулись на ничтожную долю градуса, и столкновения не произошло. Однако Тлениусу, равно как и Горениусу, показалось, будто корабли всё-таки слегка соприкоснулись, отчего их обшивки вспыхнули. Даже нет, не так: не вспыхнули, а между ними пробежало несколько торопливых искр. Раз, два, три... Кажется, четыре. Да, всего четыре искры.
      Всё это время Тлениус то скручивался в тугой тор собственным магнитным полем, то раскручивался. Сказывалось нервное напряжение в несколько тысяч вольт. Наконец, он стабилизировался: вольготно расправился и засиял ровно и ясно.
      - Уф! Пришлось проявить мастерство. Один корабль я притянул к нам, используя направленную гравитацию, а другой, наоборот, отодвинул с помощью...
      - ...направленной антигравитации!
      - Так точно, малой! Растёшь над собой. Еще немного и станешь полноценным плазмои...
      - Как они там? - нервно прервал Горениус.
      - Сейчас проверим. Но ты не горюй. Они по-любому смертные, особенно эти, из воды которые. Естественный отбор, сам понимаешь. Ну что ж, посмотрим...
      Через несколько минут Тлениус, всегда такой ясный, помрачнел, будто на него набежала туча, и даже слегка вытянулся в эллипсоид.
      - Что-то не так... Глянь-ка, малой! Изменилось мыслительное радиоизлучение сатурниан. А люди... Надо же! Кажется, я понял: медузы стали людьми, а люди медузами. Хорошо, хотя бы мы плазмоидами остались.
      - Вот это да! А сможешь повторить? Поменять их обратно?
      - Вряд ли! Теперь не разобрать, где люди, а где медузы, всё смешалось!
      Тем временем оба корабля, земной и сатурнианский, начали сходить с орбиты. Ими никто не управлял, а гравитационное воздействие, имевшее целью предотвратить столкновение, изменило их траектории.
      - Правду говорят: кому суждено погаснуть, тот не взорвётся! Видать, этим суждено с треском примарситься! - Тлениус вспыхнул, сменив фиолетовое сияние на огненно-пурпурное.

- 10 -

      Близ пещер Шира-шири, на склоняющемся к закату солнце, проходил саммит марсианских вождей, посвящённый захвату иных миров. Саммит был всего лишь данью традиции: древняя марсианская цивилизация давно утратила дарующие могущество знания космических полётов, а треножники превратились в ржавую пыль на свалках.
      Серо-стальное небо над головами собравшихся рассекли два огненных росчерка. По толпе прокатилась лёгкая рябь тревожного аромата, сопровождаемая сухим потрескиванием и пощёлкиваниями - жители Марса разговаривали друг с другом при помощи запахов, также у них был довольно сложный язык, состоящий из тихих, хрустящих звуков.
      Вслед за первой тревожной волной накатила вторая. То была не просто волна, а вал, сметающий всё на своём пути, и имя ему было Смерть. Длинные, похожие на неуклюжих палочников или богомолов, марсиане побежали к входу в пещеру - почти идеально круглому отверстию в марсианской коре. Это было надёжное убежище; в пещерах они спасались от бурь, частенько бушевавших на планете. Намеревались спастись от неведомой опасности они и сейчас, хотя было ясно: успеют очень немногие.

- 11 -

      - Упадут ведь! - Горениус не находил себе места, казалось, ещё немного и он взорвётся. - Сделай хоть что-нибудь, Тлениус, ты же асс! А ну давай за ними! Солнцевские мы или нет! - юный плазмоид резко изменил индукцию катушки передач собственным магнитным полем, отчего корабль солнциан действительно понёсся вслед за терпящими крушение.
      - Эй, ты чего творишь! Этак и мы сгинем! Не кипятись так, малой, смотри: наша нейтринная труба засекла марсиан, вон их сколько, разбойников, из нор повылазило. Если эти сейчас грохнуться на тех, то погибнут не только эти, но и те. Усёк? Нам ничего не остаётся, как взорвать этих в атмосфере, пока они сами не взорвались на поверхности.
      Горениус помрачнел и стал чернее тучи. Тлениус никогда его таким не видел.
      - Ну-ну, малой. Так и в чёрного плазмоида недолго превратиться, а они, сам знаешь, светить неспособны и потому потеряны для других плазмоидов. Пойми, у нас нет иного выхода, мы должны так поступить из чистого марсианолюбия.
      Тлениус решительно подлетел к пульту, и его протуберанцы запорхали над миниатюрными шаровыми молниями, играющими роль кнопок. От космолёта солнциан отделилась шаровая молния и с огромной скоростью понеслась вслед за сатурнианской медузой и тонким, сигарообразным кораблём людей.
      - Вот и всё, контрольная. Дали им прикурить, - грустно сказал Тлениус, боясь взглянуть на молодого Горениуса. - Мда. Шутка неудачная.
      Убедившись, что шаровая молния достигла своей цели, Тлениус повёл корабль подальше от этой планеты.

- 12 -

      Два росчерка слились в один, в них с немыслимой скоростью влетел третий, яркая вспышка озарила пустыню, а от эпицентра, высоко над поверхностью, прокатилась мощная световая волна. На несколько секунд стало так светло, что марсиане попадали на землю, чтобы не ослепнуть. Но это было ещё не всё, кое-какой сюрприз был им припасён "на десерт": невероятной силы молния ударила в землю, расплавив песок в непрозрачную стеклообразную массу.
      Беда миновала! Хотя несколько ржаво-оранжевых богомолов остались лежать распластанными на песке, но и они вскоре зашевелились, поднялись на ноги.
      Надвигалась долгая и холодная ночь. Марсиане были вынуждены поскорее укрыться в пещерах.
      На поверхности осталось только пять неуклюжих, долговязых созданий. Один из них, самый высокий, стоял, слегка покачиваясь, вперив взгляд в небо. Марсиане узнали бы в нём старого шамана Бэну-биву. Он один заметил яркую золотистую звёздочку, оставляющую за собой след в разреженной атмосфере. Звёздочка летела не вниз, а вверх, пока не растаяла среди проступивших на ночном небе звёзд.
      Взошёл Деймос, осветив удручающую картину: гигантские богомолы так и стояли напротив друг друга, не смея шелохнуться.
      Неожиданно самый тонкий и хрупкий из пятерых припал к земле и начал старательно вычерчивать на сухом песке какие-то символы. Другие острожно приблизились, пытаясь разобрать надпись. Через несколько секунд раздался страшный хруст: это Бэну-биву вскинул вверх тонкие хитиновые руки и начал трясти ими, неистово, но безмолвно проклиная небеса.
      На песке было выведено круглыми буквами: "Серёжка, я с тобой!".