Глава 1. Приятно познакомиться, это не я

Жара окутала славный город Авем, душная пыльная жара последнего месяца лета. Она заставила людей махнуть рукой на приличия: мужчины сбросили сюртуки и куртки, женщины осмелились снять косынки, целомудренно прикрывавшие лифы платьев. Только солдатам суждено маяться в полном обмундировании: войну с Цеслейтанской империей погоде не остановить. Почти каждый день новобранцы отправляются защищать свободу юной республики.

Кому из них посчастливится возвратиться домой?..

- Эй, сестричка! Прекрасная сестра, улыбнись мне! Подари поцелуй воину, который спасет тебя от проклятых имперцев!

Девушка оборачивается на бегу. Бросает взгляд на парней в зеленой форме. За плечами юношей - кремневые ружья, на лицах - дерзкие усмешки: вчерашние фермеры и подмастерья храбрятся, толком не представляя, что их ждет. Девушка посылает им воздушный поцелуй:
- Помолюсь Самеди, чтоб не готовил для вас могилы, братья мои!

Нет. Не станет молиться - она презирает их всей душой. Стоп! Откуда я это знаю?..

Девица торопится дальше: каштановые локоны растрепались в спешке, зеленое перо трепещет на шляпке. Та, разумеется, оранжевая, как и лиф платья. В яркие цвета свободы и радости вырядился весь город, и от этого кажется, что кругом - сплошной праздник. Подобрав юбки, бегунья перемахивает через багряные разводы на мостовой. Праздник? О чем вы! Это не вино течет по улицам - Дробилка ставит точку в жизни врагов революции.
Но сегодня все должно измениться.

Что - все? Страшноватый, но увлекательный сон. Сплошные загадки.

Девушка уже не торопится - дышит ровно, поправляет волосы: для осуществления плана нужно выглядеть безупречно. Ласковая тень деревьев принимает ее в свои объятия, помогает успокоить пульс. Больше не слышно фривольных слов и свиста вслед: люди вежливы, дома опрятны, мостовая чиста, как и помыслы граждан. Здесь живут лучшие люди "младшего" сословия и даже некоторые из "старшего" - те, кто поддержвает новые порядки. Они боготворят человека, который разделит с ними трапезу этим вечером.

Не теряя времени, девушка на ходу достает из карманов надушенный платочек и зеркальце. Провести по скулам, промокнуть лоб: цвет лица - как всегда! -  идеален, огромные карие глаза сияют, прямой, чуть вздернутый носик выдает своевольный характер.
И никакой помады, белил или румян: мода на краски для лица сгинула вместе с королевской семьей. Тирану нравится естественная красота, и он получит свое.

Ну, йо-о-оперный юань... Даже во сне - супермодели и рекламные акции! Будь секси, или убейся об стену! Кстати, об убийствах. Похоже, эта конкретная модель замышляет что-то очень плохое...
 
Цель особы с красивым лицом и дурными мыслями близка: посреди тенистой улочки накрыт длинный стол, и люди уже собрались на праздничный ужин. Угощение выглядит скромно, если не сказать - бедно: овощи да рыба, сыра и мяса мало, о картофеле можно даже не вспоминать - бурая гниль оставила страну без урожая. Зато вина - вдоволь, но никто не спешит поднимать бокалы, покуда не явится главный гость. Большинство мужчин и кое-кто из дам курят сигары, горький терпкий дым смешивается с дымом множества свечей, окутывает застолье. На город опускается вечер, не принеся ни ветерка, ни единого намека на свежесть. Жара не спадает, словно у всего Мироздания в этот день нервы на взводе.

Безобразие! Дымят, как паровозы, и не обращают внимание, что рядом играют дети. Эта часть сна мне нравится не больше, чем кровища на тротуаре.

- Сестрица Юлианна, как мило, что вы составили нам компанию. Говорят, ваш опекун все еще хворает?

По меньшей мере странно слышать подобное обращение от матроны, которая годится юной злоумышленнице в матери. Новые законы упразднили титулы и сословия: больше никаких "эньер" и "эньера", все зовут друг друга "брат" и "сестра". Гостья мило улыбается в ответ, сдерживая злую гримасу: революция свершилась в июле, чернь, ничтоже сумняшеся, назвала машину смерти женским именем.
Ее именем. Она стискивает кулачки в карманах: "Какое счастье, что родители не дожили до этого позора!". Матрона болтает о чем-то, но Юлианна не слышит. Ее сердце бьется часто, кровь то и дело приливает к щекам: она не подведет опекуна, справедливость восторжествует, ненавистный тиран падет!

Ненавижу сны с беготней и волнениями. Чем больше подобного экшена, тем больше вероятность, что все закончится таблетками. Чертова аритмия. Долбанное глючное сердце.

Чопорная дама, которая даже в жару не осмелилась снять с лифа косынку, осекается на полуслове. Замолкают все, а после - встают, приветствуя вновь прибывших. Смотрят при этом они только на одного, остальные - всего лишь охрана, картон, декорации.

Он не слишком высокий, особенно - на фоне дюжих охранников, стройный, нет, скорее - худощавый даже, ведь все свои силы отдает трудам на благо народа. Рыжевато-каштановые волосы аккуратно завязаны в хвост простой черной лентой, так же аккуратен и прост элегатный костюм: полосатый сюртук бутылочного оттенка, черные брюки и сапоги для верховой езды. Из яркого - только оранжево-зеленая кокарда на лацкане. Лицо... о нем грезят тысячи и тысячи женщин республики, портреты, вырезанные из газет, украшают стены бессчетного числа домов.

Фантастика! Обычно сны - ахинея, дай бог, если с намеком на сюжет, и вдруг - это. У всех свои кинки, но полный набор мне не являлся еще ни разу.

У него высокий умный лоб, а скулы очерчены почти резко. В серых глазах - мудрость и сострадание, но только не к тем глупцам, кто пойдет против его воли. Чуть заметный близорукий прищур выдает, как много времени этот человек провел за книгами и бумагами - в знаниях законов ему нет равных. Нос - гордая линия орлиного клюва, твердый, суровый изгиб, свидетельство непреклонности по отношению к врагу. Губы можно было бы назвать чувственными, не сжимай он их так решительно.
 
Таков Илиан Мари Гектор дез Анмиен, кого революция наградила прозвищами "Безупречный" и "Защитник Младших". Речь, разумеется, не о детишках или зверях - о "младшем" сословии: простолюдинах и - вот так сюрприз! - единственных налогоплательщиках страны.

Он чудо как хорош! Увы, такой персонаж в наши дни может быть только сном или сказкой. Cтоп, чем там занята лохматая террористка? Сон-триллер с детективной линией, случится же такое.  Вариантов у девицы немного. Яд? Вряд ли, скорее всего - использует холодное или огнестрельное оружие. С огнестрелами здесь бедненько: у солдат - что-то вроде мушкетов века эдак из восемнадцатого. Пистолеты должны быть под стать ружьям: примитивные и громоздкие. Бомба? Это, наверное, целое ведро пороха: спрятать под юбку можно, но - хоть убейте! - не тянет девчонка на камикадзе. Что остается? Ну, так и есть: выхватила из-за лифа ножичек, жалкий с виду, словно для писем.

- Смерть тирану! Да здравствует коро...

Бац! Один из охранников стукнул ее прикладом ружья по голове. На что эта дура надеялась?! Думала, все вежливо расступятся, а объект покушения нарисует на груди крестик, мол: "Втыкай сюда"? Так тебе и надо, не трогай в моих снах положительных персонажей.

Черт. Опять разболелся затылок. Как говорится, "стоит паршивому облачку возникнуть на границе штата..."  Проклятая метеозависимость, такой сон сгубила. Сюжет помахал ручкой, вместо улицы вдруг возник темный каменный коридор с окованными железом дверьми. Тюрьма?.. Тогда почему сквозь решетки тянут руки люди в бальных нарядах: бархат, кружева, золотое шитье?.. Бред какой-то. О, вот и лохматая террористка - висит мятой тряпочкой на плече здоровяка в зеленом мундире.
Другой тип в форме, еще крупнее первого - горилла, да и только - отпирает одну из дверей. Особу по имени Юлианна небрежно зашвыривают внутрь, на грязный пол, едва прикрытый соломой. Господи, что за вонь! В крошечную камеру запихнули человек десять, никакие враги революции не заслуживают подобного отношения! Откуда это в моей голове? Исторические романы в последнее время не читала, фильмы ни о чем таком не смотрела. Хватит, пора проснуться и принять что-нибудь от головы.

И все-таки немного жаль, что сероглазого Илиана я больше никогда не увижу. Это же сон, а не кино...

Глава 2. А вот и я, спасибо, что подождали

Опять заснула в одежде: пришла с работы, бросила продукты в холодильник и свалилась на диван, даже не смыв косметику. Какой странный, яркий и увлекательный сон... был бы, если бы не последствия. Сердце зачастило, затылок словно стиснули железными пальцами. Почему болит голова - понятно: за окном ветер рвет крыши, а дождь льет почти горизонтально, хотя с утра ярко светило солнце. Это - Питер, детка! У нас нет климата, только погода.

Но сон, от которого сердце отбивает хромую чечетку где-то в мозгу, погода не объясняет. Наверное, все дело в неурядицах на работе. Господи, как же орал сегодня технический директор на бедную Алю! Ей бы промолчать: всего лишь третий менеджер по закупкам, а она осмелилась возразить. Результат: огребли все, даже завскладом, которая просто поднялась в офис за кофе. Похоже, из-за этого мне и привиделось покушение на властного босса.

Чем же занять себя, пока не подействуют лекарства? Бездумно листать книгу? Переключать каналы? Тупить в смартфон? Это - для кого-то другого. Иди ко мне, радость моя, давай пообщаемся.

Кошка? Собака? Кто сказал - игуана?!
Не угадали.

У моего приятеля пять струн, кленовый гриф и мембрана из настоящей кожи вместо дешевой пластмассы. А зовется это сокровище... сковородка. Барабан со струнами.

Для тех, кто не в теме, - банджо.

Не стоит недооценивать инструмент, который века назад черные рабы смастерили из тыквы, палки и жил, украденных на ближайшей бойне. Банджо не просто бренчит - приглашает надвинуть на глаза стетсон, оседлать надежную лошадку и скакать вслед за ветром по прериям навстречу свободе. Оно играет кантри - музыку, покорившую сердца многих и одной девчонки четверть века тому назад.

Нет, сначала, разумеется, была вовсе не кантри - обычная попытка родителя воплотить свои мечты за счет ребенка. Проще говоря - музыкальная школа, класс фортепиано, и объяснять маман, что струнные мне милее клавишных, оказалось напрасным трудом. Позже дома появилась гитара, и дело пошло веселее. А потом, в один по-настоящему прекрасный день отец принес мне пластинку - да-да, не лазерный диск, а винил, и группа на виниле звалась "Кукуруза".

Может ли любовь всей жизни родиться за две минуты?
Моя родилась, едва отзвучала композиция с нелепым названием "Петушиный бой".

Я - человек упрямый, и этот раунд остался за мной: в конце концов мне купили желаемое - чудом нашли в комиссионке. Доинтернетовские времена - они такие: двумя кликами квест не заканчивался. Жалкий, раздолбанный оказался инструмент, но с чего-то же надо было начать. Теперь я играю не только Гладкова, но и Скраггса, и сам старина Эрл одобрительно взирает на меня с фотографии: еще одно сокровище - автограф мэтра, полученный из рук этого мэтра.

Ладно, сознаюсь: не мной полученный. С путешествиями у меня проблемы, и дело совсем не в деньгах.

Родиться с паршивым здоровьем - лузерство с большой буквы "Л", родиться в Санкт-Петербурге с аллергией на комаров и елки...  это уже не лузерство, а некая следующая стадия. Время от времени какой-нибудь доморощенный знаток медицины советует мне переехать. Я вежливо спрашиваю, не поможет ли он с переездом на пмж в Антарктиду. Во всех остальных городах и странах комары находят меня прежде чем я успеваю найти в сумке средство от них. Увы, бардовские слеты в лесах, с палатками и байдарками, - не для убогих аллергиков. Скачки по прериям наперегонки с ветром - тоже.

Зато меня приняла в семью кантри-группа.

Вот она - на фото, что висит рядом с портретом Эрла: пять человек, пять искренних счастливых улыбок - квинтет "Калеки". Для многих фраза "Скажи мне, кто твой друг..." - набор звуков. В моем случае все строго наоборот.

Человек в инвалидном кресле - Серега: губная гармошка, перкуссия, бэк-вокал. Оставил ноги в Чечне, но не оставил желание жить и музицировать. С ним иногда непросто, но я ему доверяю - большая для меня редкость. Здесь должна быть шутка про совместный поход в разведку... Ее не будет.

Седой здоровяк - дядя Толя: гитара и мандолина. У нашего гитариста - лихая пиратская повязка на глазу, два пальца на левой руке, и три могилы на Большеохтинском кладбище - жены и дочерей. Каждый год прибираемся там всем квинтетом. Он бы свел счеты с жизнью после аварии, если б Серега не выдернул его из-под электрички. Теперь мы репетируем в пустом гараже дяди Толи - за руль он больше не садился ни разу.
 
Классический пример ботана-задохлика - Йося: фиддл. Нет, фиддл - не оскорбление, а вид скрипки. Изготовь ученик Страдивари такой инструмент, мастер бы заставил беднягу сожрать горе-поделку. Фиддл не поет - сипит, хрипит и ругается, но для кантри нет скрипки лучше. А для группы нет скрипача лучше Йоси, главное, чтобы мама не забывала класть ему в карман ингалятор. Да, наш скрипач все еще живет с мамой, хотя не на много моложе меня. Кому это не нравится, может катиться к черту - я подскажу адрес.
 
Эффектная блондинка - Галка: вокал и клавишные. Импровизирует как бог, синкопирует, как целый божественный пантеон. На первый взгляд с ней полный порядок. На второй взгляд замечаешь, как много тонального крема под глазом. И возле разбитой губы. И абсолютно бесполезно втолковывать: "Когда-нибудь этот урод переломает тебе все пальцы, подруга". "Нет-нет, ты несправедлива! Он - не урод, однажды он бросит пить, однажды найдет хорошую работу..." Классика.

И, наконец, - ваша покорная слуга: банджо. На носу - четвертый десяток лет, очки и шрамы от комариных укусов. Остальная внешность - подстать носу, из красивого, разве что, - прямые стройные ноги. В анамнезе - ряд несерьезных романов и серьезные проблемы с доверием. Лучше бы маман занималась своим браком, а не моим образованием.
 
Впрочем, это уже не важно.

По большому счету в этой жизни для меня важен только квинтет. Нас нечасто зовут на свадьбы, а на похороны - и того реже, крутые продюссеры за нами не бегают, но у "Калек" есть вполне реальные планы на будущее.

Что же до самых ближайших планов, мне давно пора спать.

Пусть властные боссы и сказочные миры снятся кому-то другому. Вряд ли в параллельных мирах - если они вообще существуют - найдутся для меня вторые "Калеки". Разве что какой-нибудь Гэндальф предложит совсем-совсем новое здоровое тело без аллергии и прочего... Тогда я согласилась бы переехать. Может быть. Но скорее всего - нет: совесть не позволит бросить ребят.

Нет, ну когда, наконец, подействуют эти чертовы таблетки? Как же болит затылок... И откуда эта кошмарная вонь - с лестницы, что ли? С каких пор родной диван - жесткий как камень?.. Почему на моем диване солома?

Твою мать, где я?!

Глава 3. Вечеринка за пределами Мироздания

- Кому кофейку?
- Нет, благодарю. Мне плесните чего-нибудь покрепче.
- А я принесла тортик!
- Охохонюшки. Почему твои дурацкие тортики всегда выглядят как могилы?
- Не нравится - не ешь, дрянь толстозадая!
- Ты кого назвала толстой, стервозная моль?!
- Дамы, дамы, хотите ругаться - не стесняйтесь: продемонстрируйте остроумие, чтоб остальным было интересно послушать.
- Эрзули, довольно! Самеди, прошу: утихомирь свою женщину!

Просьба слегка запоздала: тортик, смахивающий на старое разрушенное надгробие, отправился в недолгий полет. Белолицая особа в траурно-черном платье обиженно взвизгнула: метательный снаряд завис, не достигнув цели. Цель, чья кожа густо-лилова, словно жаркие сумерки, уперла руки в бока и злорадно оскалилась. Стряхнула с расшитого золотом синего одеяния крошку, погрозила обидчице кулаком. Несколько мгновений женщины сверлили друг друга убийственным взглядами, вдруг весело рассмеялись и уселись за стол, как ни в чем не бывало.

Двое мужчин, наблюдавших кондитерское побоище, ничем не выдали радость, но про себя вздохнули с большим облегчением. Старший из них перебросил трубку из одного угла рта в другой и приземлил тортик в центре стола.
Был ли это на самом деле обычный стол? Или всего лишь иллюзия, сгусток энергии вне пространства и времени? А может быть - камень на берегу предвечного океана? Окажись поблизости случайный прохожий, наверняка сказал бы одно: угощение удалось на славу, и жуткий торт не испортил картину.

Духи лоа что попало на стол не ставят, они любят все самое лучшее.

Спаситель тортика снял соломенную шляпу, пристроил на клюку с навершием в виде сплетенных змей. Его поношенное темное одеяние скромно - под стать головному убору, а облик наводит на мысли о почтенном отце семейства или строгом заботливом дядюшке. Таковым он и является для большинства смертных - Легба, хозяин слов и дорог, самый почитаемый из духов лоа - если, конечно, его не сердить. Как выглядит Папа Легба в дурном настроении, точно не знает никто - выживших еще не встречали.

Сидящий напротив старшего духа - его противоположность в каждой детали. Щегольской черный фрак и пурпурный жилет, цилиндр, украшенный перьями, элегантная трость, сигара редкого сорта - атрибуты аристократа-модника, все сообразно кличке "барон". Никто не станет звать лоа Самеди папой: один взгляд на чувственную ухмылку, и в голову самого добродетельного смертного полезут греховные мысли. Сразу и не поверишь, что барон - гробовщик с тысячелетним стажем. С другой стороны, разве обязан гробовщик оставаться круглые сутки мрачным? Покровитель разврата, азарта, веселья - таков барон Самеди. Вместе со своей супругой Бриджит он приветствует мертвых, а живым говорит: "Наслаждайся каждым днем, как последним!". Может даже продлить чью-то жизнь, но причина для этого должна быть предельно веской.
 
Бриджит - единственная белая среди темнокожих лоа - тоже предпочитает живое веселье, хотя служит смерти. Покровительствует целителям и ведуьям, хотя это вредит похоронному бизнесу. Пьет и курит похлеще барона, а ругается так, что матросы просят: "Помедленнее!" и записывают. С мужем они - не разлей вода и два сапога пара, что не мешает обоим то и дело заводить интрижки на стороне.

Та, чье имя Эрзули, уступит Бриджит в борьбе за титул лучшего сквернослова, но точно превзойдет в любовных похождениях, ведь она играет за обе команды.  Эрзули двулика: темная любит и защищает женщин, белая предпочитает мужчин. Папа Легба смотрит сквозь пальцы на проделки красотки-супруги: ее помощь бесценна, когда дело касается искусств и удачи.  

Вместе четверо сходятся крайне редко: нужен повод мирового масштаба, а посиделки  с ромом, кофе и сладостями - лишь дань привычкам, подцепленным лоа от смертных. Что же собрало за одним столом Опекуна, Гробовщика, Целительницу и Вдохновение в этот раз?

- Почему сидим, кого ждем? - нетерпеливо спросила Эрзули, подобирая с тарелки сладкие крошки. - А неплохо у тебя получилось, кстати.
Бриджит довольно ухмыльнулась:
- Вы еще не добрались до сюрприза!
- М-м-м... Интересная начинка, - протянул Легба, выковыривая из крема желатиновых червяков и куски шоколадного трупа. - Ждем Шанго, как явится - сразу перейдем к делу.
Ответом ему был тяжкий стон. Бриджит закатила глаза:
- Только не крючкотвор! Он же зануда!
- Не такой уж и нудный, - игриво усмехнулась Эрзули. - Спорю, что в танцевальном поединке запросто переплюнет твоего муженька. Да и не только в танце...

Тут-то бы и начаться очередной битве едой и посудой, но Легба хлопнул ладонью по столу:
- Ладно, давайте начнем, не дожидаясь Законника. Коротко и по существу: в мире смертных грядут перемены. Открывается множество новых путей, и не все приведут людей к процветанию. Выбор, конечно, за ними, но, если пустим дело на самотек, поляжет слишком много народу.
- Так уже полегло, нет? - Самеди обрезал сигару, эффектно прикурил от крошечной молнии и выдохнул облако дыма. Дым сложился во вполне узнаваемую Дробилку. Старший лоа покачал головой:
- Больше, много больше, и речь не о протеже Шанго - о войне, которая уже идет, и в которую будет втянуто множество стран. Оно тебе надо? Никаких гробов ведь не хватит.
Барон выпустил пару дымных колец, поймал одно пальцем, задумчиво покрутил. Посмотрел на жену. Та кивнула:
- Не люблю, когда кладбище переполнено - это уже не место упокоения, а день открытых дверей в психушке.
Старший лоа поднялся со своего места:
- На том и порешим, а с Законником я переговорю лично. Будут вопросы?
- Конечно, - Эрзули недовольно сморщила носик. - Для чего нужна девка, которую ты с таким трудом выдернул из другого мира? Что в ней хорошего, кроме сносного владения банджо?
Легба неопределенно пожал плечами:
- Есть у меня одна задумка...

Глава 4. Атас, суд идет!

Нет. Мне это не снится. От щипков на предплечье расплылся синяк: он болит, он виден, хотя в камере почти полная темнота. Два зарешеченных оконца - в двери и под потолком - дают лишь толику света и воздуха. Зато вонь испражнений и пота можно резать ножом, от попытки расстаться с содержимым желудка спасло только то, что желудок этого тела пуст.

Это. Не. Мое. Тело.

У меня длинные пальцы... были длинные - правой рукой брала на фоно полторы октавы, а этих убожеств не хватит и на одну. Вместо мягких прямых волос, которые так легко расчесывать, чужие пальцы запутались в кудрявой копне. В больную голову немедленно просочилась мысль: сейчас нахватаешься в этой грязи блох и вшей. Блохи устроят тебе чуму, вши - тиф, сколько ты после этого проживешь? Если раньше не сдохнешь от сердечного приступа, вызванного паникой?!

Дрожащие чужие пальцы подчинились: ощупали запястье, нашли пульс. Гм. Запястье тонкое, кожа нежная - эти руки явно не приспособлены к тяжелому труду... Секунда. Другая. Интересное открытие: до сих пор - никакой аритмии. У этого тела здоровое сердце? Мне начинать радоваться, или подождать, когда увижу новую физиономию?!

Если вообще дождусь встречи с зеркалом.

Ладони невольно прижались к щекам. Для окружающих мои манипуляции не остались не замеченными. Люди придвинулись, вонь немытых тел стала еще сильнее, и только тут с опозданием осенило: они освободили для меня пространство - в крошечной камере! Даже подсунули немного соломы под голову, чтобы удобнее было лежать.

На душе потеплело, паника чуть отступила.
 
Новые глаза радовали хорошим зрением и не радовали картиной: вокруг собрались люди, чья одежда - вернее, ее останки - годилась для балов, но никак не для тюрем.

Память услужливо прокрутила недавний сон. Сложить два и два удалось очень быстро.
Я загремела в тюрьму за теракт, которого не совершала.
- Мама!!!

***

- Эньера де морин?

Так. И какой это был язык? Что ответить - "Сорри, ай донт андестэнд"?

- Вы - Юлианна де Морин, не так ли? Это о вас говорили стражи за дверью? Вы в самом деле пытались убить шакала?
- Кто?.. Кого?..

Открытие номер сто-пятьсот: тембр голоса - тоже не мой. Противным не назвала бы, но уши все равно режет. Даже осознание факта, что местный язык понятен, не слишком утешило. Юноша, который задал вопрос, тем временем нашел в потемках мою руку и страстно пожал:
- Честь для меня, эньера Юлианна! Горжусь знакомством со столь отважной особой! О, прошу простить мою дерзость, позвольте представиться: виконт де Тревер.
Один за другим люди вокруг назвали свои имена и титулы. Гудящая голова пропустила бесполезный список мимо ушей, но не смогла игнорировать остальное: узники принялись подбадривать ту, кого сочли героиней.

- Не горюйте, душа моя! На ваше место придут другие! Справедливость восторжествует, дерзкая чернь будет наказана. Казнить зачинщиков, а тех, кто поддерживал их, - в тюрьмы навечно. И пороть! Всех! И выродков их тоже пороть!

Это высказалась старуха с седым вороньим гнездом не голове, утыканным засохшими цветами и поломанными перьями - графиня де Как-там-ее. Потный жирный тип в парике набекрень - баронет Что-то-с-чем-то - просипел одышливо:
- Вы слишком добры, любезная эньера. Сегодня они хотят снижения налогов, а завтра - что? Равных с нами прав?! Вешать! На первом суку. Со своей челядью я поступаю именно так. Держать в постоянном страхе, такое отношение действует безотказно!

Симпатия к сокамерникам помахала ручкой и улетела в окно, за которым уже занимался новый день. Свет оказался не к стати: мило улыбаться этим людям было еще труднее, чем дышать одним воздухом с ними. И, словно бед было недостаточно, все уставились на меня - видимо, ждали пламенной речи в защиту монархии.

У меня для вас сюрприз, дамы и господа: мой любимый писатель сказал: "Монархия - сорняк в человеческом мозгу", и я с ним согласна.

- Эм-м... - на глаза кстати попался юный воздыхатель, который так и не отпустил мою руку. На флирт это походило мало, гораздо больше - на попытку ребенка отыскать поддержку у взрослого. Света уже было достаточно, чтобы разглядеть: малолетнему бунтарю место в классе эдак десятом.
- А вы что натворили, виконт?
Виконт расцвел от моего внимания: расправил плечи, гордо вскинул голову:
- Я почти взорвал одну из Дробилок! И почти ранил палача!

Ой, дура-а-ак...

Жирный баронет похлопал мальчишку по плечу, прочие одобрительно загудели, но вдруг осеклись все как один, к чему-то прислушиваясь.
- Открывают двери, - выдохнул голос узника, скрытого за спиной баронета. - Они открывают камеры и выводят заключенных.
- Сначала - суд, а потом...
Кто-то начал рыдать. Кто забормотал вполне узнаваемую молитву, разве что имена богов ничего мне не говорили.
Сердце забилось быстрее, и совсем не из-за аритмии: покину тюрьму - будет шанс на побег. Пусть крошечный, но распускать сопли рано! Зря, что ли, получила здоровое новое тело?

***

М-да. Видимо, зря.
Варианты "вырубить охрану" и "убежать от охраны" умерли, не родившись. Идея "соблазнить охрану" казалась более удачной - примерно минуту. Потом стало ясно: будь я хоть последней женщиной на планете, покушение на Безупречного - слишком серьезное преступление, чтобы стражи мной интересовались.
Но польза от этой серьезности все же нашлась: пришлось разделить грязную клетку на колесах со злой старухой и мерзким жирдяем. Прочих отправили в суд в открытой повозке, и толпа немедленно закидала их гнилыми фруктами. Некоторое время еще можно было разглядеть белобрысую голову мальчишки-виконта, но вскоре повозка отстала, когда на одном из перекрестков пара телег устроила самую настоящую пробку.

Баронет придвинулся ближе, пропыхтел прямо в ухо:
- Видели? Уверен: это - не случайность, а попытка освободить их! Помолимся лоа, чтобы им повезло!

Выяснять, кто такие лоа, желания не было, но спастись глупому юнцу я желала от всей души. Пять светлых секунд закончились, и старуха снова испортила настроение:
- Кровавый Шакал осудит вас лично, так всегда бывает с теми, кто на него покушается. Вы сможете напоследок высказать ему все прямо в лицо! Мужайтесь, духи вас не оставят!

Вот уж утешила, так утешила!

***

- Юлианна Лизбет де Морин, вы совершили...

Два имени, и оба - мои, подумать только! Папа хотел назвать дочь Юлькой, но мама - как всегда! - победила, и в мире стало больше на одну Лизу. Похоже, папа и мама этого тела спорили гораздо реже. Вполне возможно, ее отец не ушел из семьи... Ушел. Выход. Как мне добраться до выхода из этого зала?

Голос обвинителя сдернул на грешную землю словами: "...считаете ли вы себя виновной?".

Зеваки в зале одобрительно зашумели, предвкушая кровавое зрелище, но не слишком громко - люди благоговели перед Безупречным в той же мере, в какой боялись его. Чтобы понять это, не было нужно много ума. Для чего мне требовался ум и вся мыслимая находчивость, так это чтобы не сдохнуть! В какой чудовищный бред превратилась моя жизнь за несколько часов...

Минуточку.
А ведь это и в самом деле полнейший бред. Абсолютный ноль логики.

Я нашла глазами того, кем недавно любовалась во сне. Руки сами собой потянулись оправить мятое платье и лохматые волосы. Как и накануне, Илиан дез Анмиен выглядел превосходно, и белый парик c косичкой не портил впечатление. Взгляд Безупречного был холоден и суров - от такого судьи бесполезно ждать пощады... если не растолковать ему ситуацию.

- Виновной? И считаю и не считаю, только не просите объяснить это: все равно не поверите. Сейчас важно другое: вам ничего не кажется странным в деталях покушения? Улика - тот ножичек - сохранилась, или его выкинули? Нет, я не заговариваю вам зубы! Клянусь!

Ура! Мне удалось заинтересовать его! У меня еще есть крошечный шанс уцелеть. У нас обоих, если моя теория окажется верной.

- Нож сохранен, но мне не понятен ход ваших мыслей, эньера.

Холодно, холодно, как же холодно! А напрасно, я ведь не только ради себя стараюсь. Мог бы хоть сестрой назвать, что ли.

- Клинок проверяли на яды? Проверьте, мало ли что, но я почти уверена: ничего такого не будет. Покушение выглядело нелепо, какого роста она, то есть, я, а какого - амбалы-охранники?
- Кто?
- Извините. Просто охранники. У нее... тьфу, у меня не было ни единого шанса. Это - с одной стороны. С другой, пока я сюда ехала, узнала любопытную вещь: таких, как она... тьфу!.. как я, вы судите лично. Внимание, вопрос: вы были бы здесь, если бы она... проклятье, когда ж я привыкну!.. Если б не покушение? Вы. Были бы. Здесь. Сегодня?

Несколько мгновений Илиан дез Анмиен пристально смотрел на меня. Равнодушно пожал плечами:
- Кажется, удар по голове повредил ваш рассудок, эньера.

- Да?! - терпение подошло к концу, а ведь я тренировала его годами общения с начальством разной степени адекватности. - Это вежливая формулировка совета "Иди к черту, дура"?  Включите наконец логику: настоящее покушение происходит здесь и сейчас. Может быть, яд на мебели или в воздухе, но, по-моему, этот вариант - ненадежный. На снайпера тоже не ставлю: огнестрельное оружие этого мира слишком примитивно. Остается взрывное устройство! Кто-нибудь осмотрел зал перед началом процесса? Во все углы заглянули?

Как-то я совершенно упустила из виду, что меня слышит не только упрямый красавец-правитель. Зеваки, члены суда, даже пресловутые амбалы с ружьями забеспокоились, принялись озираться. Некоторые полезли под скамьи, амфитеатром расположенные вокруг загородки для осужденных и стола судей.

Пара минут поисков, и беспокойство утихло. Илиан дез Анмиен наградил меня презрительной усмешкой:
- Неплохая попытка, но вы ничего не добились. В зале - ни бомбы, ни куклы в лохмотьях, ни даже битых яиц по углам, хотя последнее, как известно, вообще не работает.
- Правда? - руки сами собой скрестились на груди в защитном жесте... и, здравствуй, очередное открытие: этой самой груди у меня теперь в полтора два больше, чем прежде. Как не заметила до сих пор?! - Все еще уверены, что я тяну время? А под собственный стул заглянули?

Никакой бомбы там быть не могло - видно даже с моего места. Увы, я действительно потеряла надежду и банально тянула время. Защитник Младших неторопливо поднялся, дал знак одному из стражей. Тот наклонился, чтобы проверить мебель.

Ого. Что он увидел - огромного паука? Надпись "Осталось семь дней"?

Стражник замер и прохрипел, с трудом выталкивая слова сквозь зубы:
- Здесь черный мешочек моджо.
- А?..

Кто бы мне объяснил, о чем речь. О здешнем химическом оружии?

- Мы все умрем! - разнесся по залу чей-то крик ужаса.

Глава 5. Черная магия, лиловые люди

Звучный голос Безупречного легко перекрыл вопли паникеров:
- Сохраняйте спокойствие, братья и сестры! Покуда черный моджо закрыт, его действие можно предотвратить.

- Не закрыт... леска... - у бедолаги-стражника градом катился пот по лицу. Мертвенно-бледный, он бросил свою находку на пол и рухнул сверху - так солдаты падают на осколочные гранаты, спасая товарищей. Маленькая черная тряпочка больше не выглядела ерундой: страх - чертовски заразная штука. Секунда. Другая. Какие же они долгие, когда ждешь чего-то ужасного! Может, все-таки, это ошиб...

Тело стражника вспыхнуло и провалилось в себя, как выгоревшее до пепла полено. По залу расползся кошмарный запах сожженной плоти.
- Здесь тоже леска, - дрожащим голосом сказала бедно одетая женщина с малышом на руках.
- И тут...

Зал суда должен был немедленно погрузился в хаос. Вот сейчас люди ринутся к выходу, сметая скамьи и давя друг друга... Навредят себе сами, больше, чем странные жуткие вещи. Магические вещи! Скепсис еще подавал признаки жизни, но стремительно улетучивался.

В этом мире существовала магия. Ма-ги-я! Как еще объяснить то, что я видела?!

А еще здесь был человек, который не бросился спасать свою шкуру, возглавив толпу, - управлял этой толпой, как талантливый дирижер - оркестром. К зловещим находкам устремились стражники, оттеснили прочь испуганных обывателей. Другие встали возле дверей, одним своим видом заставляя людей сохранять дисциплину. Только когда зал покинули слабые и беззащитные, Илиан дез Анмиен последовал за ними. Его действия выглядели завораживающе - настолько, что рывок за шкирку оказался полным сюрпризом. Здоровяк в зеленом мундире схватил мой воротник вместе с большей частью волос и выдернул из-за ограждения.
 
- Ай-й! Больно!

Меня назидательно встряхнули, словно котенка, и потащили к выходу, задевая мной каждый встречный предмет - нарочно, конечно же. На что еще могла рассчитывать отвратительная преступница?

Преступница решила больше не радовать мучителя криками и зажмурилась, чтобы сдержать невольные слезы. Это оказалось очень мудрым решением. Еще мудрее было тихо висеть в руке стража пресловутым котенком: широченная спина укрыла меня от взрыва.

***

Можно сколько угодно читать об оказании первой помощи и даже закончить курсы, тренируясь на одногруппниках - немногое из этого принесет пользу в реальной жизни, среди настоящей боли. Для начала, в реальной жизни пострадавший орет, паникует и страшно мешает накладывать ему повязки.

- Заткнись, дебил!!! - крикнула я в лицо небритому детине, оскальзываясь на его крови. Подняла подол платья, оторвала не известно какой по счету кусок нижней юбки. В благодарность получила сальную тупую ухмылку: глаза раненого были устремлены на мои ноги, как будто он прежде не видел женщин.
 
А и черт с ним, пусть смотрит. По крайней мере, больше не вырывается.

Забинтовав одного, поспешила к другому: здесь дела обстояли еще более скверно. Магия разворотила здание, выбила из окон все стекла, а какие стекла могут быть в отсталом технически мире? Конечно, сырые - те, что дают страшные зазубренные осколки, и одним таким осколком ранило в плечо старика. Артериальное кровотечение бесполезно пытаться просто забинтовать - надо накладывать жгут. А еще надо, чтоб идиоты-родственники не путались под ногами и не выясняли:
- Сестра, ты точно ведунья? Я тебя не знаю! Ты с какой улицы, сестра?

Что ж, в суматохе не узнали преступницу: стала сестрой, и то радость. Сейчас закончу тут, и - бежать! Все равно куда - лишь бы подальше.

- Засекайте время... братья и сестры!
- Это еще зачем?
- Жгут в такую жару держат двадцать-тридцать минут: дальше начнется омертвение конечности.
- Чего?!
Парень и девушка в зелено-оранжевых шапках уставились так, словно я не помощь оказала, а подсунула очередную магическую подлянку. Поддержка пришла неожиданно: позади раздался уверенный женский голос:
- Она все правильно говорит, мальчик, - на плечо легла дружеская рука. - Ты - молодец, сестра. Ступай, отдохни: дальше мы справимся сами.

Вздохнув с облегчением, я обернулась, не скрывая любопытства: "Как же в этом мире выглядит служба спасения?"
Местная Служба 911 была занята и не увидела, как я роняю челюсть.

***

Долго глазеть не получилось: о преступнице вспомнили. Не один - целых трое высоченных стражей увели от разрушенного здания, то и дело подталкивая в спину, чтобы шагала бодрее.
Я мысленно сказала "спасибо": эти, по крайней мере, но пытались вырвать все волосы.
Поход бодрым шагом закончился быстро - в переулке, у экипажа с распахнутой дверцей. Илиан дез Анмиен вышел из кареты и небрежным жестом отпустил конвоиров. Несколько бесконечно долгих секунд разглядывал меня словно диковинку: без презрения, как это было в зале суда, - с любопытством. Под его взглядом, методично разбиравшим меня на детали, я чувствовала себя отвратительно грязной, страшно лохматой и до дрожи напуганной.
Мочевой пузырь испугался отдельно, напомнив, что у нового тела - вот незадача! - есть потребности, как и у прежнего.

- Вы остались и помогли раненым, - задумчиво констатировал Безупречный.

Вряд ли он ждал умный ответ на эти слова, но что-то сделать все-таки следовало. Я развела руками с улыбкой в стиле "тупее меня - только старший Симпсон". Дез Анмиен чуть наклонил голову на бок и поднял бровь:

- Наследнице рода де Морин некуда бежать, не у кого просить укрытия?

Наверное, сказалась усталость. Голод и жажда тоже внесли свою лепту. И желание попасть в туалет. И помыться. И выжить, в конце концов! Шагнув вперед, игнорируя окрики стражей, я посмотрела Безупречному прямо в глаза и отчеканила:

- Наследницы. Де Морин. Здесь. Нет!

Он склонил голову на другой бок. Усмехнулся - не зло, даже весело:
- Звучит как полнейший бред, но я склонен поверить. Вы явно во власти кого-то из духов. Судя по дерзости и выражениям, я бы поставил на лоа Бриджит.

Опять эти "лоа". Как надоела неразбериха и неизвестность. И магия эта ваша. И все остальное!

- Не знаю, как насчет духов, а здесь, перед вами, - Елизавета Чернышёва, гражданка Российской Федерации.
- Где, в таком случае, Юлианна Лизбет де Морин?

Вопрос не просто застал врасплох - ошарашил, как магический взрыв, заставил схватиться за голову: раз я - в этом теле, тогда она...
- О, господи! Если она заняла мое место... хоть бы не подожгла квартиру: я только-только выплатила ипотеку!

Вождь местной революции, властный босс, и прочая, и прочая насмешливо фыркнул, но тут же снова стал абсолютно серьезен:
- Кто из вас посягнул на мою жизнь?
- Не я!
Заяц из мультика - и тот не вкладывал в свои слова столько страсти. Страсть не пригодилась: Илиан дез Анмиен предпочитал исключительно факты:
- Верю. Но вам известны детали покушения. Что еще осталось в этой хорошенькой головке от прежней ее обитательницы?

Он считает меня хорошенькой?.. Эй, опомнись, дура: не тебя - девицу, в чьем теле ты застряла случайно. Стоп. Это что - желание присвоить чужую молодость и здоровье? А какого, собственно, черта?! Она-то нисколько не ценила счастье, которым владела. Ах, да. Нужно что-то ответить.

- Увы, из воспоминаний - только последний вечер, простите. Если смогу вспомнить хоть какие-то факты, сразу... - тут некстати вспомнилось, кто именно хочет скорых ответов. - Только не надо пытать. Пожалуйста. Болевой шок не делает память лучше.

И снова - эта мальчишеская усмешка, такая фантастически обаятельная:
- У меня есть другие способы получить информацию. Садитесь в карету.

Карета, как и владелец, выглядела предельно аккуратной и чистой. Лохматая грязнуля в платье, заляпанном кровью, была последним человеком, которому следовало садиться в такой экипаж. Смущенное промедление заняло лишь несколько секунд, но и за такой срок может случиться немало. Мимо кареты прошли женщины в черных одеждах, бережно неся раненого ребенка на импровизированных носилках из ткани.

- Почему они такие? - вырвалось у меня против воли. Дез Анмиен нахмурился:
- Какие - такие? Заботливые? Самоотверженные? Без рабских ошейников?
- Фиолетовые!
Ответом был тяжкий вздох долготерпения. Так родители реагируют на вопросы маленьких глупых детей.
- Потому что эти ведуньи худу - родом с континента Ли'бу. Там все люди - такие.

Худу? Наконец хоть одно знакомое слово! Ох. Чему я, собственно, радуюсь? Где худу, там и вуду поблизости. Тепрерь понятно, почему имя Самеди показалось знакомым... Как же вышло, что Илиан дез Анмиен не предусмотрел возможность магического теракта?

- Вы хотите еще что-то спросить? - по-своему истолковал мою заминку правитель.
- Э-э-э... Можно водички? Только не прямо из реки или колодца. Кипяченой. Без чумы, холеры и прочих вирусов и бактерий.

На лице Безупречного крупными буквами читалось: "Духи, за что вы послали мне эту... занозу?!"

Глава 6. Едем на экскурсию, ломаем шаблоны

Безупречный правитель выполнил просьбу измученной попаданки. Ну, как выполнил? Как умел, так и выполнил: по его приказу стражник принес из ближайшей кофейни чашку. Чашку определенно мыли - с последнего раза не прошло и полгода. Содержимое оказалось на столько же горячим, на сколько и горьким. Ни молока, ни ванили, ни бесплатной печеньки.

Хотела кипяток? Получи, распишись.
С другой стороны, просить алкоголь, потому что он убивает микробы без подогрева - идея еще более скверная и неумная: не натощак же! Оставалось только стоически улыбаться обожженными губами и терпеливо ждать своей участи.

Терпения хватило минут на десять.

- Позвольте задать вопрос?
Дождавшись молчаливого кивка, мысленно выругалась: надо было просить разрешение сразу на много вопросов. Дли-и-инный список, и толком не ясно, с чего начинать.

- М-м-м... Рассуждаем логически. Первым порывом было узнать, не везут ли меня обратно в тюрьму или на казнь. Но очевидно, что глава государства не станет заниматься подобными вещами лично. Потом хотела спросить, знаете ли вы, как мне вернуться домой. Но, раз уж вы не устранили магическую катастрофу одним щелчком пальцев, вряд ли запросто переместите мое сознание в мое тело. Остаются две вещи. Начну, если позволите, с эгоистического вопроса: какая судьба меня ожидает?

Правитель наградил меня задумчивым взглядом. Я уже видела этот взгляд в суде: так человек смотрит на рыбку гуппи, которая предложила ему обсудить второй закон термодинамики.
Кажется, понятия "женщина", "логика" и "рассуждать" в одном предложении до сего дня Безупречному не встречались.

"И вряд ли встречались здесь кому-то другому, - мрачно констатировала та самая логика той самой женщины. - Оглянись вокруг, оцени уровень науки, техники, личной гигиены, в конце концов. Хорошо, если место женщины здесь просто под плинтусом, а не пятью этажами ниже. Ведуньи? Да, кажется, их уважают. Но эти дамы не тянут на правило, скорее - на исключение. И как эта дурочка Юлианна решилась идти одна через город?.."

- Вас не казнят, сестра, - все так же задумчиво ответил Илиан дез Анмиен, - и не возвратят в тюрьму. У меня другие планы.

Назвал сестрой, а не эньерой - лед тронулся, господа!
 
В ответ на шумный вздох облегчения правитель улыбнулся и поощрительно кивнул:
- Второй ваш вопрос?..
- Если все знают о существовании магии, как допустили сегодняшний теракт? Эм-м. То есть, то, что в суде... всех этих людей...
- Я понял!

Прозвучало настолько резко и холодно, что захотелось выброситься из кареты на полном ходу. И плевать, что мы как раз проезжаем мост: компания дохлых крыс в холерной водичке выглядела безопаснее нынешнего соседства.

- Уже давно, - медленно, словно бы через силу сказал Илиан дез Анмиен, - не было свидетельств появления злой магии уровня черного моджо. Это не обычный моджо, которому достаточно капли крови и ароматических масел. Создание черного требует многих жертв - человеческих жертв! - курицей здесь не обойдешься. Но, что гораздо важнее, уже много лет не появлялся колдун, до такой степени отрицающий нормы морали! Первый закон вуду: "Не делай своему соседу того, чего не хотел бы, чтобы он сделал тебе"!

"А Дробилкой без магии, значит, можно народ выпиливать?!" - вякнул в голове неистребимый цинизм, но инстинкт самосохранения заставил его умолкнуть.
Очевидно, что Безупречный готов к покушениям. Очевидно так же: правительство следит за жрецами и колдунами, чтобы не было того, что случилось сегодня. Если же не смогли уследить... дела плохи.

***

Дез Анмиен уставился в окно кареты, сжав губы, словно высматривал за ним подлого жреца-террориста. Задавать вопросы дальше было слишком опасно. Почему бы не последовать примеру Безупречного? Пора начать изучение мира, в который меня занесла воля загадочных духов.

Начнем со славного города Авем, если, конечно, сон подкинул мне правильное название.

Любознательность слегка запоздала: центр мы уже миновали. Карета и эскорт оказались в довольно странной части города - эдаких элитных руинах среди изувеченной зелени. Здесь располагались роскошные особняки в два и три этажа, и ключевое слово - "располагались", в прошедшем времени. От многих домов и деревьев огонь оставил лишь остовы - чудо, что не выгорело вообще все до самой реки. Некоторые здания уцелели, но явно были разграблены. Абсолютно нетронутые встретились пару раз: изящные, светлые, с причудливой лепниной и тонкими, хрупкими с виду колоннами.

Дома-бисквиты, дома-облака, стеклянные кораблики, фарфоровые балерины.

Революция здорово отутюжила эти места: от бисквитов и корабликов остались только обломки. Логика напомнила высказывания жирного аристократа в тюремной камере. Одна встреча с подобным типом убеждает лучше, чем весь курс школьной истории, и все-таки...
Да, обитатели роскошных особняков провинились и многие из них понесли заслуженное наказание. Но был еще глупый мальчишка, осужденный на смерть практически ни за что. Были и другие такие же.

Дайте только встретиться наконец с пресловутыми лоа - уж я выскажу им "благодарность" за попадание сюда, а не к очаровательным эльфам с драконами!

***

Цель нашего путешествия оказалась прекрасно сохранившейся на фоне общей разрухи. Прямо-таки пугающе прекрасно: что-то здесь было не так.

Крохи чужой памяти, отголоски сна услужливо подсказали: Безупречный привез меня не к себе домой - он жил там, где накануне проходил братский ужин.
А что же здесь? Штаб-квартира службы государственной безопасности? Специальный отдел по отлову и ликвидации попаданок?
В пользу госучреждения говорила и архитектура: ни замысловатой лепнины, ни скульптур, ни фонтанов - практичное розовое здание с белым декором: два этажа и мансарда. Таких пруд пруди в Питере - классицизм в чистом виде, из непривычного - только ставни на окнах. Опрятный дом без следов грабежей и поджогов, стекла в окнах не просто целы - сияют на солнце. Подъездная дорожка выметена, живая изгородь острижена по линеечке. Над одной из труб поднимается дымок: признаки обитателей - на лицо.

Уже начинать бояться этих самых обитателей, или пока не стоит?

Стражник открыл для меня дверцу кареты, но руку не подал: видимо, свобода, равенство и все прочее началось в стране с отмены культуры.

- Ах ты ж!..

Нет, я не наступила себе на подол - это было бы чересчур канонично: рваная в хлам нижняя юбка зацепилась за ступеньку экипажа. Сидя на земле, я задумчиво разглядывала особняк. Особняк таращился на меня мытыми окнами.

- Что скажете? - Безупречный широким жестом обвел дом и лужайку.
- Э-э-э... - большая честь, когда правитель лично помогает подняться - даже если делает это с плохо скрытой усмешкой. Но понятнее ситуация для меня не стала. - Рассуждаем логически: либо владельцы не наплевали народу в душу, либо владельцы защитили дом мощной магией, либо тут вообще не живут аристократы. - я развела руками. - Все, идеи закончились, простите.

Дез Анмиен снова смотрел на меня, как безмозглую рыбку, выкинувшую фортель:
- Это ваш дом. Его вы тоже не помните, любительница логических заключений?
- Мой?!
- Теперь - да, после вступления в брак, разумеется. Чего, я полагаю, вы не захотите сделать, ведь на родине у вас наверняка остался супруг, дети и...
- Нет, не супруг. На родине осталась работа, друзья и увлечение всей жизни: музыка! Брак у нас - явление необязательное.

Судя по лицу Безупречного, я только что сломала ему пару-тройку шаблонов. И ведь это - прогрессивный человек, ратующий за новые времена. Как бы поступили на его месте другие - объявили меня злой ведьмой?

Тема женских свобод не получила развития: дез Анмиен зашагал к дому, мне ничего не оставалось, как поспешить следом.
- После смерти родителей Юлианна Лизбет де Морин жила здесь с опекуном Эрмелем де Си-Дево. Си-Дево показал себя ярым сторонником революции, мы поверили ему, и вот результат. Очевидно, что ниточки - лески, точнее - событий связаны с ним. Сейчас предатель в бегах и, вполне возможно, захочет от вас избавиться, ведь вы для него - расходный материал, ненужный свидетель.

В этот раз я чуть не упала, обойдясь без помощи рваных юбок:
- Что же делать? Можно мне хотя бы ружье с боеприпасами?
- Всему свое время.

У крыльца в шесть ступеней я обнаружила, что рано решила ни от чего не падать. Это над дверями герб или вывеска ресторана?
- Там - то, что я вижу? Селедка играет на лютне?
Дез Анмиен рассмеялся, и я почувствовала к дурацкому гербу благодарность: улыбка правителя дорогого стоила.
- Предки Юлианны Лизбет де Морин - торговцы рыбой и гитарные мастера. Ее дед купил титул, и вот результат. Вам надлежит оставаться здесь, не пытайтесь сбежать из страны или города. И привыкайте называть себя новым именем... сразу после проверки.
- Что?..

***

С крыльца, оправляя белоснежный передник, спустилась пожилая дама. Лиловая пожилая дама. Правитель не упомянул хозяйку дома, да и не выглядела женщина как хозяйка, больше походила на старшую прислугу. Накрахмаленный чепчик, строгое черное платье - все намекало, что передо мной экономка. Единственная деталь, которая не вписывалась в образ классической домоправительницы, - большие серьги с красными стекляшками, явно дешевые.
Рослая, ширококостная, с крупными чертами лица, она совершенно не сутулилась, не смотря на годы. А еще у лиловой дамы были темно-карие глаза, полные доброты и сострадания. Мудрые, но совсем не старые, они плохо вязались с морщинами, натруженными руками и седым завитком, выбившимся из-под чепца.

Экономка поклонилась учтиво и низко, словно хотела почистить правителю сапоги. Он легонько толкнул меня навстречу женщине.

- Эньера Лиз... - старушка подалась вперед, протянула ко мне руки, но вдруг замерла, словно наткнулась на невидимую стену. Радость погасла в карих глазах - они широко раскрылись от изумления.
- Что за особа перед вами? - с любопытством спросил экономку правитель.
- Я вижу мою малышку Лиз, которую нянчила и растила, - прошептала та, - но лишь ее тело. Это деяние лоа, смертный не смог бы! Никогда не слышала ни о чем подобном. Кто пришел сюда вместо эньеры Лизбет?
- Ваша милая малышка предала республику и сограждан, - холодно бросил дез Анмиен. - Занявшая ее место спасла сегодня немало жизней. Ради собственной свободы и безопасности вы будете считать ее де Морин. Я увидел достаточно!

Отрывистым жестом Безупречный направил к дому стражников: один занял место у двери, двое других ушли внутрь.
Попаданка, стремительно брошенная на произвол судьбы, осталась смотреть, как экипаж Безупречного удаляется от нее.

Ну и ладно. По крайней мере, правитель оставил мне ружья с охранниками.

Глава 7. Дом, милый чужой дом

- Приветствую вас! Позвольте узнать, где находится...

Не пританцовывать, задавая насущнейший из вопросов, было уже невозможно. А что делать, если адреналин закончился, и страх за жизнь отступил? Все, приехали: здравствуй, быт и потребности.
Лиловая дама поняла меня правильно: взяла за руку и, словно маленького ребенка, повела за собой. Вот так сюрприз! Ожидала увидеть подобие дачной будки или ночной горшок, но нет: мир, где изобрели сливную - пусть и примитивную! - канализацию, не совсем безнадежен.

Особенно, если не думать, куда все здесь сливается.

Я еще не выпуталась из юбок и длиннющего подобия панталон на завязках, а в комнату, без стука, без "Здрасте!" явилась худенькая светло-лиловая девочка лет десяти - принесла кувшин и стремянку.

Так. Я догадываюсь, что в кувшине - вода для мытья, но лестница-то зачем?!
Чужой мир, чужие обычаи... не пора ли паниковать?

С выражением "Считайте, что меня тут нет!" на мордашке она поставила стремянку у шкафа. Распахнула дверцы, и тут масса точек наконец нашла свои "i": шкаф оказался персонажем из сказки. Натуральнейшим мойдодыром - роскошным умывальником из резного дерева и металла. Девочка вскарабкалась на лестницу, наполнила емкость умывальника, отвесила мне поклон и ушла.

Забыв закрыть за собой дверь.

Кому-то другому это показалось бы возмутительным. Мой вам совет, господа-попаданцы: угодив в новый мир, посидите для начала в тюрьме. После нее смотришь на жизнь значительно проще.

***

Всю тюремную вонь до конца один-единственный кувшин смыть не смог, но настроение улучшилось в сотню раз. Радость слегка подпортила вездесущая логика: почему, собственно, пустовал умывальник? Ответ прост: хозяева им не пользовались. Меня отправили в туалет для гостей, и всё остальное в доме, который Безупречный назвал моим, на самом деле - чужое. Экономка только что дала это понять.

Ха! Напугали россиянина, отключив воду на месяц!

Лиловая дама ожидала меня за дверью. Она поклонилась лишь чуть менее глубоко, чем в прошлый раз:
- Желаете обедать, эньера...
- Лиза.
Экономка снова распахнула глаза от удивления, вздернув седые брови. Вгляделась, словно стараясь увидеть во мне свою милую девочку. Не хотелось расстраивать ее, но пришлось:
- Совпадение. Меня тоже зовут Лизбет, и где оказалась ваша воспитанница, я не знаю. Но знаю, что вернуться в страну для нее смертельно опасно. Полагаю, вы уже слышали о покушении. Чем дальше Юлианна Лизбет отсюда, тем лучше. Теперь, когда вы узнали мое имя, позвольте спросить ваше.

Старушка опять - да сколько же можно! - чопорно поклонилась:
- Младшая хозяйка зовет меня "няня Эйби", эньера.
Настала моя очередь поднять брови:
- Вы - не моя няня. Но, если вам будет комфортно, поступлю, как она. И - да: я с удовольствием отобедала бы. Благодарю вас.

Экономка - слава богу, уже без поклонов! - жестом пригласила следовать за ней. Рассмотреть по пути мебель, картины и безделушки не дало скулосводящее открытие: если придется каждый день разговаривать так высокопарно, я взвою. И ведь придется: няня Эйби явно уверена, что место одной благородной девицы заняла другая такая же. Как же иначе?! Быдлу не место в голове ее девочки. Всё, никаких больше "Блин!" и "Твою мать!", никакого сленга.

Кстати, куда мы идем? Определенно, не в кухню. А ведь я, будь моя воля, пошла бы искать именно ее, не задумываясь, как любой нормальный человек без аристократических закидонов. В моей однушке-студии закуток с холодильником и плитой - сразу все: кухня, столовая, спальня для Галки, когда она прячется от подонка-мужа...
Как там ребята без меня? С одной стороны, прошло слишком мало времени, чтобы они волновались - если время в двух мирах течет одинаково. С другой - юной дурочке в моем теле достаточно ткнуть из любопытства шпилькой в розетку. Или открыть газ. Пойти через улицу, не глядя по сторонам. Хотя это вряд ли: между ней и улицей - куча дверей с кнопками и замками. У Йосиной мамы есть запасные ключи: с голоду в четырех стенах революционерка не сдохнет.

Проклятье!

Ей повезло, неописуемо повезло: она легко избежала казни, о ней есть кому позаботиться. Да, организм достался жалкий и глючный, но это - высшая справедливость! Я-то здесь - совсем одна: ни друзей, ни навыков жизни в отсталом, вычурном, шовинистическом мире. Магическом мире. Ой, мра-а-ак...

А, нет, ошиблась: мы явились в столовую, вот теперь - мрак два раза!

Огромный стол заставил вспомнить те комичные сцены из фильмов, в которых двое за обедом общаются с помощью мегафона. Все еще мало помпезности? Так вот тебе куча приборов вокруг тарелки.

Па-ма-ги-тя-а!

***

Так. К чертовой бабушке пессимизм! Я жива, есть крыша над головой, одежда, еда. Кстати, о ней! Нападение, как известно - лучшая форма защиты.
- Няня Эйби, к чему столько приборов? Неужели вам удается достать продукты для множества разных блюд? Это было бы настоящее чудо, если принять во внимание войну, неурожай и все прочее.
 
Экономка уставилась на сервировку, как будто видела ложки впервые в жизни. Всплеснула руками:
 - Простите великодушно, эньера Лизбет! Слуги разбежались, словно и не было, остался только садовник со своей дочерью Анет, а какой помощи можно ждать от глупой посудомойки?

Посудомойка. Ребенок, едва ли подросток. Девочка, которой полагается ходить в школу, залипать в ТикТок и мечтать о романтичном вампире.

И эти люди запрещают мне вопль "Твою мать!!!".

Малолетняя прислуга благополучно избежала выволочку: в обеденный зал без приглашения ввалился стражник. Небрежно мазнул рукой по шлему с рыже-зеленым плюмажем - видимо, отдал честь:
- Сестра Морин, до завтра в доме останутся Жан и Дидье - у парадной двери и черного хода. Ежели что, просто кричите. Утром их сменят. И, эта... дайте ребятам пожрать чего-нибудь!
- Непременно. Нянюшка Эйби, прошу, проследите, чтобы наши храбрые защитники ни в чем не нуждались.

На лице экономки неоном сияла мысль, где именно она видела этих защитников. Мысль осталась лишь мыслью: старушка отправилась выполнять поручение, оставив меня один на один с томатным супом без мяса, черствыми гренками, жалкой горсточкой фруктов и чем-то розоватым в графине.
О, счастье!
Наверное, Анет очень удивилась, получив для мытья чистейшую тарелку, вылизанную до блеска.

***

Всегда любила разглядывать старинные интерьеры: на экскурсиях, в фильмах, в компьютерных играх-квестах. Увы, шато де Морин оказался набором совсем не интересных локаций. Большинство комнат, любезно открытых для меня экономкой, было полно привидений. Не беспокойных духов в цепях и крови - скучных призраков негостеприимного дома: мебели под чехлами. Белые полотнища скрыли все: зеркала, светильники, даже картины. Лишь седьмая или восьмая по счету комната жила полноценной жизнью.

Здесь царили струны и клавиши.

Благодаря рассказу правителя разнообразие струнных не сбило с толку: семейство де Морин имело право гордиться работами предков. Попади сюда дядя Толя - на месяц застрял бы. Перепробовал по сто раз все гитары, мандолины и прочее. Галка, наверное, визжала бы от восторга при виде фортепиано - монстра о двух клавиатурах и шести педалях.

А что насчет нынешней меня? Такие руки - не для фоно, разве только долбить cтаккато, о легато можно забыть. Мандолина? Лютня, может быть? Нет, все не то. Динамический стереотип - память мышц - подсказал, что и эти инструменты мне не друзья.
- Нянюшка, ваша воспитанница музицировала?
Мне показалось, или старушка отводит глаза? Интере-е-есно. Какой инструмент здесь считается недостойным аристократки? Инструментом рабов и реднеков?

Да ладно! Не. Может. Быть.
Неужели?!..

Экономка с виноватой миной принесла из темного угла футляр и вручила мне:
- Она не любит серьезно учиться. Иногда бренчит: набралась у помощника конюха. Эньер запрещал, но она - такая своевольная... Да разве же это музыка для воспитанной девицы, эньера Лиз?
- Просто Лиз, нянюшка, прошу. Где у вас медиаторы? Плектры? То, чем она бренчит?
- Ах, когти... Сию минуту.

Замки щелкнули. Выдохнуть. Открыть крышку. Радость моя, я уж думала, мы больше никогда не увидимся! Да, в этом мире твой гриф - другого цвета, и ты немного иначе пахнешь, но это ты. Моя пятиструнная сковородка!

- Присядьте, Эйби. Я покажу вам, на что способно банджо.

О, да. Сейчас мы со стариной Эрлом вжарим!
Пальцы ныли с непривычки, но слушались. В какой-то момент я вдруг обнаружила, что играю "Кантри туманных гор" не одна: вступила губная гармошка. Серега?.. Откуда?! Ах, нет: один из стражников наплевал на обязанности, встал в дверях и самозабвенно аккомпанировал. Сюда бы всех наших... Но даже и так неплохо. Прекрасно, на самом деле, раз чопорная экономка не выдержала - стала отбивать ладонями ритм.

- Эрзули была бы довольна тобой, дитя! - вынесла она вердикт, когда я закончила.
- Кто?..
Лиловая дама ответила внимательным взглядом:
- Ты, верно, - из Империи родом, у вас свои духи. Но нельзя жить в Проиллиуме и не знать лоа. Я помогу. Только прежде давай хорошенько тебя отмоем.

Интересно, она осознает, что начала путать меня с той, другой Лиз? Как будто веселая музыка открыла забытую дверь в ее сердце.

***

- Сиди спокойно, дитя, я расчешу твои волосы.

Ой, все. Что сейчас будет!.. Мыли без кондиционера, какой-то настойкой трав, да еще и не под душем - поливали из ковшика. А давайте, может быть, обрежем все к черту - ну их, эти кудряшки?
Разумеется, у строгой няни на этот счет - свое мнение.

Положи в бутылку имя,
Красным воском, сладким ромом
Окропи любовь чужую -
Станет он твоим!
Обнимай, целуй, но помни:
Все имеет в жизни цену.
Привязав к себе насильно,
Сгинешь вместе с ним.

Иглы воткнуты в скорлупки,
По бумаге хитрой вязью
Слово, что лишает воли,
Магию плетет.
Будто кровь стекает масло.
Отдавай приказ быстрее!
Чуть промедлишь - подчиняться
Твой придёт черёд.

Растолчен кирпич до пыли,
В пыль добавь квасцы и серу,
А железные опилки
Скрепят вместе их.
Зелье след врага укроет -
Он заплатит за обиды.
Но смотри, чтоб не добрался
До следов твоих.

- Нянюшка, что ты такое поёшь?!
Мерные ласковые движения прервались, гребень замер на полдороги. Старая Эйби вздохнула:
- Эти колыбельная, дитя. Когда-то малышка Лиз ее очень любила...

Ликбез по колдовству считается здесь песенкой на ночь?! О, как! Да, это вам не "Спят усталые игрушки". Хотя... Не удивлюсь, если дальше будет куплет про усталую куклу вуду, затырканную на работе.

- Няня Эйби, ты - ведунья, не так ли?
- Да, дитя. А теперь спи: лоа за тобой присмотрят.

Глава 8. Этот безумный, безумный, безумный...

Двадцать часов сна и ни единого сновидения: если лоа и заглядывали туда, то заскучали и ушли смотреть другие каналы. В следующий раз порадую их научной фантастикой про час пик в маршрутке или смартфон, который не вовремя разрядился. Смартфон, интернет... больше не часть жизни - всего лишь набор слов, который местные сочтут заклинаниями. Придется отвыкнуть от них.

В комнату сунула голову Анет, исчезла, вернулась с кувшином и полотенцем. Не бодрящий душ, но лучше, чем ничего. Понять бы еще, чистят ли в этом мире зубы?..

Жара не успела окутать город пыльной, душной вуалью: сад за окном благоухал свежестью, прохладный ветерок нагло скользнул под ночную сорочку, заставил поблагодарить мир за консервативность. Из ночнушки Лизбет можно было бы выкроить пару моих обычных, а то и больше: не белье, а вечернее платье какое-то. В комплекте - ночной чепец, который я сдернула, едва нянюшка разложила одежду и покинула комнату.
Кстати, с чего бы? Веду себя, словно ребенок, хотя формально - хозяйка дома. Нет, требовать, чтобы няня шила платья из штор, не буду: рабство отменили, и слава местным богам. Но партизанить глупо: однажды я это уже проходила. Надеюсь, Эйби переживет: она не выглядит дурой. Не хочется огорчать того, кто может познакомить меня с новым миром, но...

Больше никаких: "Мама знает лучше"! Ни-ког-да.

На худой конец, поищу знания в книгах. Читать этот мозг не разучился: романы на туалетном столике - тому доказательство. Сплошь "...он сжал ее в страстных объятиях", серьезной литературы - ноль. Зато флакончиков, коробочек и прочей косметики - груда. Знаем мы эти свинцовые белила и ртуть от веснушек. Даже открывать не стану.

Но какая же эта Юлианна - неряха! На соседнем столе - полный бардак, похожий на гнездо сороки: украшения, цветы, сладости - все смешано в кучу.

Звяк! Что упало на пол, хотя я трогала чужие вещи бережно и ничего не роняла. Ключик? От чего может быть ключ, приклеенный к столику снизу? Да от чего угодно, если вспомнить, куда я попала!
Подходящая замочная скважина нашлась почти сразу. Отлично, не придется выстукивать стены в поисках сейфов. Что же прячет начинающая террористка? Листовки? Детонаторы? Фальшивые паспорта?
 
Гм. Шкатулка. Ого! Это я удачно за... заглянула.

Пока память перебирала хлам в голове в поисках нужного слова, руки жадно перебирали комплект украшений: серьги, брошь, кольцо, браслет и заколки. Парюра! Вот как это называется, спасибо Йосиной маме за "справочник кроссвордиста". Золото и рубины, изящные, восхитительные вещицы. Кажется, здесь еще должно быть ожерелье?..
Его не оказалось, зато обнаружился кулон на цепочке. Насколько все прочее в шкатулке блестело, настолько же потемнел простой серебряный медальон-сердечко. Его часто брали в руки - очень часто: смотрели на миниатюры, касались их пальцами...

Мужчина и женщина, совсем молодые. У него - дерзкие карие глаза и густые каштановые кудри, у нее - прямой, чуть вздернутый носик, ослепительно-белая кожа и ямочки на щеках: уже знакомые мне черты. Отец и мать Юлианны, кто же еще. Что с ними случилось? Эпидемия, несчастный случай?
Печально...

Размышления прервал абсолютно не званый гость. Страшный, как полный набор смертных грехов, он заставил подпрыгнуть, инстинктивно заметаться взглядом в поисках "дихлофоса". Сквозь панику нехотя просочилась мысль: "Окно было открыто всю ночь. Эти твари могли добраться до меня в любую секунду!"
Тварь, которую язык не поворачивался звать просто "комар", пролетела мимо. Шарахнулась от подушки, пискнула на своем комарином "Чё за дела?!" и убралась вон. Даже не пыталась напасть.
Прежнюю меня она достала бы, отдохнув на фумигаторе и начхав на все прочие средства защиты.

А так ли уж сильно я желаю вернуться в родное тело?!

На этом рефлексия закончилась - няня Эйби принесла завтрак: крохотный рогалик, омлет и черный кофе. Пожаловалась на стражников, которые "едят за двоих, а дров нарубить не в состоянии". Помогла влезть в катастрофически непривычное платье, о подол которого я спотыкалась на каждом втором шаге.
Именно в такие минуты становится ясно: свобода бывает разной. Не обязательно куда-то избираться и где-то голосовать, простая возможность надеть удобные брюки - уже счастье. Особенно, если тебя его гарантированно лишили.

Осталось задать Эйби сакраментальный вопрос: "Как пройти в библиотеку?", и - вперед, к знаниям!

***

Республика Проиллиум - государство, на чьего главу покусилась настоящая Лизбет де Морин. Я угодила в столицу страны - город Авем, что в переводе с некоего древнего языка значит "птица". Какого именно языка, история умалчивает, а историков гораздо больше волнует вид этого пернатого глюка. Пока что исследователи не продвинулись дальше варианта "кто-то летающий" - серьезное достижение. Лично мне при взгляде на флаг лезет в голову: попугай Кеша встретил Царевну Лягушку, и получилось... то, что получилось.

Король Проиллиума Лотар Х был свергнут и казнен вместе со всей семьей - с этого и началась революция. Ничего хорошего для страны он не сделал, последней каплей стало заявление короля: "Зачем вам картошка, мясо гораздо вкуснее" после чудовищного неурожая, вызванного бурой гнилью. Не удивительно, когда король угодил в Дробилку, ведь в наиболее пострадавших кантонах страны люди действительно от отчаяния ели мясо друг друга.

Дробилка, Революционная Машина - механический копёр, устройство для забивания свай при помощи чугунного груза. Груз изначально звали "баба", вполне предсказуемо, что бабу ласково переименовали в Юлианну, ведь революция свершилась в июле. "Отправляйся в объятия Юлианны!" - последнее, что слышат многие перед смертью.

Юлианна разбивает осужденному голову, чтобы он не смог отвечать на вопросы Папы Геда - лоа смерти и воскрешения, пока тот решает судьбу мертвеца. Как говорится, не ответов - нет мультиков. Тьфу, то есть, второго шанса. Дева Юлианна - символ юной республики, она молода, прекрасна, носит оранжевую шляпку с зеленым пером - цвета радости и свободы, и считает всех людей своими братьями и сестрами.

Или отправляет в Дробилку.

Занимает республика южную оконечность Андрии - крупнейшего из материков здешней Земли. За проливом Дез Манча, который отделяет Андрию от континента Ли'бу, революцию, Юлианну и прочее категорически одобряют. Ведь Ли'бу - земли лиловых людей, источник рабской силы для всего мира.
Магия и вероисповедания Проиллиума родились под влиянием лилового континента: однажды, давным-давно духи лоа пересекли пролив и навсегда остались с "бледными", которые их совсем не ждали.

Лоа вообще что хотят, то и делают: хотят - помогают людям, хотят - игнорируют, или даже вредят, и они - ни разу не миф, а реальность, как дождь и налоги. Из-за теракта в суде уверовать в духов оказалось совсем не трудно.

До двуединого континента Анасази, что скрыт по ту сторону мира, за океаном, лоа тоже добрались - явились вслед с рабами.
После этого рабство очень быстро стало там непопулярным.

Большая часть севера Анасази - колония королевства Нальбин, которая давно, безалаберно и с переменным успехом борется за независимость.

Колония Проиллиума там тоже есть - южнее нальбинской, и зовется Лотризиана - в честь короля Лотара. Возьмись путешественник читать научные труды, обнаружит, что "...для Лотризианы характерен влажный субтропический климат с длинным жарким летом". А тот, кто предпочитает живой рассказ пыльным фолиантам, услышит всего три слова: "болота, москиты, аллигаторы". Хищных зверей очень мало - большинство скушали москиты. Нехищных - за компанию - тоже. Все, чем побрезговали москиты, подбирают аллигаторы. Их, в свою очередь, с удовольствием едят местные жители и заверяют приезжих, что "болотное мясо" не отличить от курятины. Выпив с гостем рюмочку-другую-десятую рома, сознаются: курятина эта очень долго валялась на солнышке рядом с рыбой.

Королевство Нальбин - государство с парламентской монархией, расположенное на одноименном архипелаге - западный сосед Проиллиума.

Этот соседушка постоянно занят выяснением отношений со своей колонией за океаном. Началось противостояние с того, что колония робко попросила собственное место в парламенте. Будучи посланной далеко и надолго, устроила грандиозную акцию протеста - Мокрую Вечеринку. В океане тогда утопили все, что было приготовлено для отправки в Нальбин: хлопок, сахар, кофе и остальное, надолго изгадив при этом собственные прибрежные воды и потравив рыбок. Конфликт то затухает, то разгорается снова, доминион отказывается признавать власть метрополии, метрополия отказывается воспринимать всерьез государство с названием СОВА - Свободные Округа Великого Анасази.

Что, собственно говоря, им не нравится?.. Ну, сова и сова. У того же Проиллиума на гербе и флаге - зяба с крыльями, не подлежащая опознанию. Зажрались вы, господа нальбинцы.

Ой. То есть - братья и сестры, конечно же.

Что ж. По крайней мере - спасибо сове! - западный сосед не пытается уничтожить молодую республику.
Чего не скажешь о соседе с севера и востока.

Цеслейтанская империя вобрала в себя множество королевств, настолько же мелких, насколько древних. Однажды, давным-давно они объединились для защиты от Гимврийских варваров, но Проиллиум на то самое закрытое совещание почему-то не пригласили (поговаривают, все из-за духов лоа). Проиллийцы обиделись и затаили. Отомстили аж спустя века: одним из первых декретов революционного правительства стала отмена рабства. Рабы бесчисленных колоний империи удивились: "А так можно было?" и начали мятежи. Не начала только СОВА - нальбинцы освободили рабов уже давно.

Вот всем урок: как бы не выглядела соцсеть в любом из миров, от уютненьких приватных чатиков больше вреда, чем пользы.

К счастью, Цеслейтанская империя хоть и могуча, но не всесильна, велика, но не бесконечна, и весь континент ей не подвластен. Север Андрии занимают бескрайние Гимврийские леса - земли очень воинственных варваров. Жители Проиллиума мало что знают о них, но симпатизируют всей душой, ведь варвары уже тысячу лет донимают имперцев. Рассуждения типичного обывателя: "С женой я этих дикарей знакомить, конечно, не стану, но выпивка при встрече - за мой счет!". Как говорится, Л - Логика.

И в этом безумном сказочном мире мне теперь предстоит как-то жить.

***

Поиск знаний в газетах и книгах закончился, как только дом окутали сумерки. Только что можно было читать у окна, и вот уже дверь приходится искать буквально на ощупь. Мир без электрических ламп, без керосина жил вместе с солнцем или тратил бешеные деньги на свечи.
Деньги у Юлианны были... и они были недосягаемы. Что же делать наследнице без наследства? Идти спать, чтобы с утра продолжить учебу.

Хотя поупражнять новые руки, играя на банджо, можно в потемках. Несколько минут перебирания струн, и глаза сами собой закрылись.

Кто-то был рядом! Опустился на кровать, прильнул губами к губам. Чужой язык лениво скользнул по ним, углубил поцелуй, раздразнил и... ничего. Ни близости горячего тела, ни жадных губ. Но чужое присутствие не исчезло: запах дорогого крепкого табака - благородный мужской аромат, а еще почему-то - раздавленных орхидей. Откуда?.. Ко мне вломился кто-то из стражей? Нет, они ни с чем благородным не стояли и рядом.

- Кто здесь?!
- Вопрос неверный! - насмешливо отозвался глубокий, чуть хрипловатый голос. Статный лиловый незнакомец покачал в свете лунного луча пальцем. - Правильный - зачем здесь?
- Э-э-э... да... Зачем?

Это я поглупела, или его голос заворожил? Никогда прежде не появлялось желаний пуститься во все тяжкие с тем, кого вижу впервые. Даже не знаю имя.
Если только...
- Мы раньше встречались?
- Нет. Слишком тощая - не мой тип. На твоем месте я бы выпрыгнул прямо сейчас, - незнакомец указал в окно тростью с набалдашником в форме гроба. И, прежде чем я успела толком обидеться, добавил:
- Там кусты: не убьешься - только оцарапаешь физиономию.

Он исчез, словно и не было. Пропал аромат цветов и табака, его сменила едкая горькая вонь, от которой запершило в горле, защипало глаза. Дым сочился из-под двери, а дверная ручка обожгла пальцы.

- Пожар, горим! - донесся испуганный вопль с первого этажа.

***

Самеди неспешно спускался в подвалы шато де Морин. Пылающая балка рухнула рядом с бароном - словно нарочно, чтобы он без проблем закурил сигару. Языки пламени съеживались под каблуками начищенных туфель, черная трость стучала, оставляя вмятины в раскаленных камнях. Поджигатель потрудился на славу: ни одно живое существо не смогло бы проникнуть сюда. Скоро, очень скоро здесь будут только угли и головешки.

Но лоа - не жалкий смертный: огонь и дым - ему не помеха.

Трупы лежали на полу вокруг алтаря, образуя собой замысловатый узор. Мужчины, женщины - все они принадлежали этому дому при жизни и отдали жизни здесь же - совсем недавно.
Самеди чуть заметно поморщился: он не ладил с тем, кому принес жертвы убийца. Мэтр Каррефур - дух ночи и зла, темный двойник Папы Легбы - не нравился никому из лоа.

Один за другим мертвые поднялись и ушли сквозь пламя следом за Гробовщиком, оставив позади пепел собственной плоти.

Продолжение книги "Унесённая лоа, или Свобода, равенство, банджо!" читайте на сайте продаман.ру
https://prodaman.ru/Rina-Kruglova-aka-Dikaya-Yablonya/books/bandjo