Кузнец-гигант по имени Рёгнвальд быстро справился с порученной работой. Вскоре ошейник - железный, чем-то похожий на большую подкову с двумя отверстиями, полукруг с кольцом, служившим в некоторых случаях для продевания цепи, был готов.
Торджер, обычно не ходивший на задний двор, где наказывали провинившихся траллсов, на этот раз сам пожелал присутствовать при надевании ошейника на нового раба. Он сам не понимал, что привлекает его в этом человеке.
Возможно, его стойкость? Одну ночь и один день воины Сигни скакали обратно во Флайнгунд. Торджер был почти уверен, что еле живой незнакомец не выдержит трудного путешествия. Но найденный на берегу человек не оправдал его ожиданий. Он почти не приходил в себя, и его везли привязанным к лошади, чтобы он не упал. Но он вынес дорогу и, к удивлению викингов, ни разу не застонал, даже когда был без сознания.
Они дали ему прозвище "Фюннет-и-Стейнер" - Найденный в камнях, поскольку пока его настоящее имя было неизвестно.
Сейчас двое подручных кузнеца, тоже траллсы, под руки тащили Найденного в камнях к наковальне, где Рёгнвальд собирался закрепить знак раба на его шее.
Торджер сел на камень и, скрестив руки на рукояти своего обнаженного меча, вытянул длинные ноги. Стояло солнечное утро. Ясно и тихо, только в углу копошатся куры, да где-то вяло подлаивает собака. Будет солнечный день. Не то что вчера, когда на рассвете хлынул дождь и продолжал хлестать до самого приезда отряда в усадьбу мейконунга поздней ночью. Воины вымокли до нитки.
И Сигни встретила их неласково. Дался ей этот Харальд! Она словно сама на себя становится не похожа, когда говорит о нем. Теряет самообладание, ярится, глазищи сверкают... Торджер сразу вспоминает, глядя на нее в такие моменты, ее отца. Эриксон был страшен в гневе - и дочь мало ему уступает.
- Ну что, опять сомлел? - Вывел херсира из задумчивости громовой - хотя он говорил негромко - голос Рёгнвальда. - Эй, вы, ротозеи, кладите его спиной на наковальню.
Торджер лениво наблюдал за действиями траллсов. Молодые парни, неопытные, сразу видно. Суетятся слишком. Он попробовал пальцем грань меча, затем острие. Отличный все-таки клинок достался ему от отца!
- Даже хорошо, что он в обмороке. Сейчас быстро ошейник заклепаем, и он ничего не почувствует, - говорил Рёгнвальд, помахивая своим большим тяжелым молотом, который казался игрушечным в его огромной лапище.
Торджер слегка поежился, представив, что испытывает человек, когда прямо на шее заклепывают ошейник, с силой вбивая в него железный болт.
- Рагнар, дурень, да не так! Спиной, я сказал! - Рёгнвальд отвесил одному из парней звонкий подзатыльник, беззлобно и даже ласково, но тот отлетел в сторону шагов на пять, выпустив руку Найденного в камнях.
Но Торджер смотрел не на кузнеца и его рабов, - а на пленника. На имени "Рагнар" он, вздрогнув, открыл глаза, будто охотничий пес, пробужденный звуком рога. Взгляд его оказался необычно ясен. Казалось, в одно мгновение новый раб охватил и оценил все происходящее кругом. Ноздри его затрепетали, лицо потемнело, губы искривились.
И тут он взвился с наковальни, как взвивается вверх рысь над вспархивающей из-под снега куропаткой. Одним прыжком он оказался на ногах, далеко отшвырнув от себя второго траллса, который остался недвижим, - он упал на спину и, наверное, сломал позвоночник.
Молча, с необычайной быстротой пленник выхватил молот из лапищи кузнеца и ударил Рёгнвальда по лбу. Раздался жуткий треск, и великан с проломленной головой рухнул навзничь. Парень, которому отвесили затрещину, завизжал, громко и отчаянно, и пополз куда-то в сторону. Но Найденный в камнях прыгнул на него и вновь занес молот... Несчастный траллс вытянулся на земле с раскроенным черепом.
Всё это длилось не более полета спущенной с тетивы стрелы. Оцепеневший на мгновение Торджер пришел в себя и вскочил, сжав меч. Взгляд Найденного в камнях остановился на молодом херсире. Глаза у пленника были зеленые, но сейчас стали почти черными, будто налились кровью убитых им людей. Торджер ни разу в жизни не впадал в ярость берсерка* и видел подобное только два раза - при припадках бешенства у Эриксона. И сейчас невольный холодок пробежал по его спине - не впал ли этот Найденный в камнях в священное неистовство бога Одина? Но нет, не может быть - в такое состояние может войти только воин, боец, очень могучий и бесстрашный, но никак не полуживой раб.
Между тем, пружинистой походкой, легко, наизготовку неся тяжелый кузнечный молот, взбесившийся траллс двинулся на Торджера.
Тот услышал приближающийся топот ног и бряцание железа. Визг Рагнара привлек внимание, и на задний двор спешили воины. Не оглядываясь, херсир дал отмашку левой рукой - не приближаться. Он был уверен, что справится со взбунтовавшимся рабом. Он даже почувствовал радость от готовящейся схватки. В любое другое время он посчитал бы ниже своего достоинства вступить в поединок с траллсом, но этот был, во-первых, явно необычным рабом и, во-вторых, он убил свободного человека, кузнеца, и это требовало возмездия.
Найденный в камнях замахнулся на Торджера молотом, и тот, про себя усмехнувшись прямолинейности маневра, легко, даже грациозно, отступил в сторону, одновременно делая мечом стремительный выпад снизу вверх - в грудь противника, уверенный, что сейчас клинок вонзится в плоть врага. Но меч рассек только воздух, - траллс не менее легко ушел от приема херсира, развернувшись с быстротой, свидетельствующей о том, что он не раз принимал участие в подобной схватке и не даст напасть на себя со спины.
Торджер улыбнулся. Что ж, драка с неумелым бойцом - насмешка богов над настоящим викингом. А перед херсиром явно обученный воинскому искусству противник.
- Один, я посвящу тебе его голову! - воскликнул он, и окружившие его и траллса человек десять воинов ответили одобрительным ревом.
Он бросился вперед, сделав обманное движение мечом, направив его вначале вниз, в пах траллса, чтобы заставить того прикрыть уязвимое место, а затем, резко повернув кисть, изменил направление удара и нацелил клинок в живот рабу. Этот прием не раз приносил Торджеру победу, и не один враг, с вывалившимися из утробы внутренностями, оставался лежать на земле после такого удара.
Но каким-то непостижимым образом враг понял хитрость молодого воина, - и не только понял, но использовал в своих целях. Он действительно опустил руку с молотом, закрывая низ живота, но, когда клинку Торджера метнулся вверх, этот молот был наготове, причем с быстротой молнии перелетел из правой руки в левую.
Траллс со страшной силой ударил снизу вверх по мечу, - и железные пальцы Торджера разжались и выпустили меч. Клинок высоко взлетел; но ему не суждено было достигнуть земли, не напившись крови. Одновременно ткнув Торджера молотом в солнечное сплетение так, что тот согнулся пополам, Найденный в камнях изловчился и, поймав меч на лету, вонзил его в плечо молодого херсира.
Крик вырвался и у Торджера, и у окружавших место схватки воинов Сигни. Сразу десять мечей вырвались из ножен, чтобы отомстить за поражение херсира.
Но воины не расправились с траллсом, потому что он вдруг зашатался, будто ему нанесли смертельную рану. Глаза его закатились, - и он без чувств упал к ногам Торджера, который успел простереть над ним руку и властно крикнуть:
- Не убивать его!
*Берсерк - в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в ярость. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли.