Одержимая. Одна из Шести. Книга первая
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Тая Харли живет в отличном от нашего мире, где у каждого человека есть свой бог Одержимость карается смертью. Как же ей не выдать себя? А если она влюбиться в главу секретного ордена? Еще и Ходящие все время вставляют палки в колеса. Версия исходная, редактированная. Приятного прочтения)P.S.Это первая книга в трилогии
|
Одержимая. Одна из Шести.
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Арбинион - единственный мир, оберегаемый богами.
С появления на свет у каждого человека есть свой бог. Дух появляется в минуту рождения и развивается вместе с человеком, и видеть его может только носитель. Человек и бог со временем научились извлекать равную пользу из своего симбиоза. В то время как бог защищает носителя от потусторонних сил, продлевает ему жизнь, исцеляет от ран или болезней, человек питает бога своей силой и помогает добиться могущества.
Боги могут развиваться. Они могут стать Великими, а могут так и остаться на самом дне жизни. Каждый хочет власти, и человек, и бог, эта общая цель объединяет обоих.
С незапамятных времен существуют Бои. Они никак не называются, ведь очевидному не нужно особое имя. На Боях между собой соревнуются боги, в то время как носитель просто стоит на Арене, ожидая исхода. Конечно, бог целится в человека, но он уже защищен. Носитель, словно живая мишень - слабое место для духа. По исходу Боя, один бог умирает, отдавая свою силу победителю и оставляя после себя "пустого" носителя. Бывают и летальные, для носителей, поединки.
Так было всегда. Так будет и в дальнейшем.
Есть люди, с самого рождения обделённые сверхъестественным вниманием. У них нет покровителя, что стоял бы за правым плечом всю жизнь, они сами по себе. Срок их жизни сокращен, они подвержены болезням... Тем ни менее они живут наравне с носителями. Их называют равными.
Правда, у носителей, вместе с богом, на другой грани мира, рождается и личный дьявол.
Иногда человек по прошествии всей жизни может ни разу не услышать его шёпот, а может каждый вечер подпевать проклятым триадам.
Людей, что купились на обещания дьявола и отдали ему своего бога, называют Одержимыми. Заключая сделку с дьяволом, они тут же приносят своего бога и его силу в жертву, при этом, к тому же, отдавая свое тело.
Этих людей считают опасными для общества. Демоны оскверняют мысли и кровь своего сосуда, делая их темнее, агрессивнее, злее. Одержимых приговаривают к смертной казни прилюдно.
История Арбиниона длинна и запутана. Весь мир делится всего на две фракции: Империю и Дикие Земли. И если в Империи живут люди, то о Диких Землях ходит слишком много пугающих историй. Вечная Пустыня- раскаленные до красна пески отпугивают любых любопытных странников.
В небольшом городке Квернс, что находится в недели езды от столицы Империи, никогда не происходило ничего особенного. Ну, до этих пор.
Первый день учебы после коротких мартовских каникул показался мне чем-то тяжелым и мерзким. Я всегда отлично училась, прилежно каждый вечер разучивая тот или иной конспект. Не скажу, что это мне нравилось, просто необходимо было поддерживать образ "девочки из семьи основателей", ведь наш статус в городе был нерушим.
Моего бога зовут Ирмар, он повелевает грозой. Не самый плохой дар, учитывая, что существуют люди, которым вообще не досталось бога. Мы достаточно близки. Он умен, рассудителен, немного экспрессивен, всегда серьезен.
Ну, я помню его именно таким, до тех пор, пока не предала его. Пока не стала Одержимой.
Когда это случилось, мне было четырнадцать, ровно три года назад. Не так уж и много времени прошло, но мне казалось, что эта пропасть длинною в век. Я бы никогда не подумала, что человек может так быстро повзрослеть.
Все это время я ощущаю его в себе... Вижу в зеркале, в каждом своем сне, но что более ужасно, я слышу его в своей голове, разговариваю с ним.
Мы живем в небольшом городке, отдаленном от большого мира, в зелени вечного лета и аромате всегда цветущих цветов. Моя семья являться одной из основателей Квернса, а значит, мы не можем позволить себе иметь в семье Одержимого.
Из-за спины буквально выпрыгнула милая девушка, весело щурясь полуденному солнцу. Илина резким движением набросила на себя пиджак, и, подхватив удобнее сумку, пошла наравне со мной.
-Скоро распределение,- начала она, размахивая сумкой и огромными шагами меряя дорогу,- Боишься, что тебя пошлют на Бои?
Я отрицательно покачала головой, хотя на самом деле это был мой самый лютый страх.
Илина была стройная, низкая, симпатичная девушка, с белесыми, спускающимися лесенкой, волосами, маленьким ртом и яркими фиолетовыми линзами. Она всегда была новой, разной, необъяснимой.
Чуть не забыла.
Тут нельзя показывать глаз. С давних времен считалось, что глаза - это зеркало души и если только посмотреть в них можно сказать, о чем думает человек, раскрыть все его секреты. Раньше люди просто закрывали глаза, отводили или прикрывали кусками черной материи. Теперь же мы носим линзы. Они невозможно яркие, поэтому отталкивают взгляд, но совершенно не вредны для здоровья.
-Я тоже не боюсь,- она кивнула. Если её выберут, то это будет второй Бой в её жизни. Из первого она вернулась победителем.- Почему ты так мало рассказываешь о своем боге? Про уроки Управления я вообще молчу!
Я тяжело вздохнула, вспоминая всю ту чушь, что говорила раньше.
Я никогда не любила врать. Мне казалось это чем-то совершенно ненужным, неважным, непостоянным, без чего с легкостью можно обойтись. Теперь же, когда я живу этой ложью, одной ложью, то с легкостью могу придумать себе оправдание за пару секунд.
-Ты же знаешь, что уроки Управления я не посещаю из-за факультативов, и вообще, зачем о нем рассказывать? Достаточно того, что он просто есть.
Она пожала плечами, философски поджав губы. Как надоело врать, но если я признаюсь, то меня просто-напросто убьют.
Зайдя домой, я бросила у дверей сумку и разулась. Ко мне тут же подбежала Эллис, собака долганской породы. Её короткая мягкая шерсть, с золотистым отливом, скользила под подушечками пальцев. Звонко лая, она расстелилась у меня в ногах, подставляя места для чесания.
Все стены были обвешаны моими картинами. В детстве я обучалась у художников, много рисовала. Все мои картины развешаны по дому в аккуратных рамочках. Они не были идеальными, немного корявыми, но, тем не менее, они висели по всему дому, и мне это льстило. Думаю, мало кто обращает на это внимание, однако, маме и правда нравиться то, чем я занимаюсь.
Моя комната очень просторная. На небольшом подиуме в середине комнаты лежит мягкий - моя кровать. У большого приземистого окна стоит стол, за ним вереница книжных полок. Большой шифоньер с тысячей разных нарядов. Мягкие перины, заменяющие стулья, но главное, это белоснежный клавишный музыкальный инструмент.
Семь лет лучшие музыканты Квернса учили меня разбирать ноты и совершенствоваться в клавишных. Как самой почетной девушке города, в самой старинной семье, мне было дано лучшее воспитание.
По натуре, я, пожалуй, тихоня. Мне трудно подпускать к себе людей, трудно открываться кому-то новому, зная, что во мне сидит это. Я стесняюсь себя, своих вкусов, мнений. Кажется, что чем незаметнее я буду, тем проще будет и жизнь.
После обеда, я долго читала конспекты, выполняя домашнее задание. Затем, взяв в руки полотно, вышивала, тихо напевая себе под нос.
Мне нравиться вышивать вечером, при свечах, с открытым окном. Веет чем-то диким, но смешиваясь с ароматом огня превращается в тихое, уютное.
Наверное, это мне только кажется, но все же. Меня пленит неизвестность, манит свобода, опасности, приключения... Хотелось бы мне жизнь, от которой сердце сжимает в тиски. Хотя, у меня уже есть демон, почему же я не радуюсь?
К ужину я вышла поздно, с неохотой отрываясь от любимого занятия. Поздний вечер, пожалуй, единственное время суток, когда я могу застать родителей и сестер вместе, за одним столом.
Золина была рослой, для своих тринадцати лет девчонкой, с темными длинными прямыми волосами и ярко-зелеными, ядовитыми, линзами. Я не знаю, какого цвета её глаза, но это совершено нормально. У неё были достаточно большие руки и немного топорщащиеся уши.
Финна, кудрявая малышка, с короткими, как смоль, черными, жидкими волосами. Она была уже достаточно большая, но все называли её не иначе, чем малышкой. Ей уже семь лет, и она ходит в школу. Её, часто немигающие, ядовито-желтые глаза, пристально цепляются за каждую деталь, изучая её. Изучая тебя.
Мама с папой сидели во главе стола, живо что-то обсуждая. У отца, достаточно уже пожилого мужчины, были поддернутые сединой черные волосы, густые толстые брови и черные линзы. Субтильный, с выделяющимися морщинами на худом усталом лице.
Мать же представляет собой сильную, властную женщину, не смотря на свои преклонные годы, выглядящую достаточно хорошо. Завитые в отдельные кудри темные локоны, глубоко посаженные глаза, с травяного цвета линзами. Тонкие, аристократические, черты лица, острый подбородок и идеальная осанка.
На фоне их я выгляжу немного странно. Раньше, четыре года назад, у меня были замечательные пышные формы, круглое, с розовым румянцем лицо, красивые полные ноги...
Демоны питаются чувствами человека, их физической и моральной силой, эмоциями, поедая все, без остатка, и всегда оставаясь ненасытными.
Он просто съел меня. Худая, с темными, до плеч, вьющимися волосами, обрамляющими бледное лицо. Мои линзы яркого, отталкивающего розового цвета, в то время как настоящий цвет глаз серо-зеленый. Заостренный, как у мамы, подбородок, острые коленки. Родственники списали это на возрастные изменения, и только радовались тому, что я становлюсь другой.
-Садись, дорогая,- улыбнулась мне мама, взглядом показывая на свободный стул.- Мы как раз обсуждали школу.
Я молча села, пододвинув к себе пустую тарелку.
-Тая, всего через три месяца ты окончишь учебу,- говорила мама,- А мы до сих пор не знаем, в какую Высшую школу ты пойдешь.
-Думаю,- мне никогда не нравилась эта тема. Без бога, я не могу пойти на престижные специальности, но дочка основателей не может быть мясником.- Я буду учиться на лекаря.
Она молча кивнула. Маму устраивал мой выбор, как и меня.
-А я буду Великим носителем!- воскликнула Золина, улыбаясь маме.
Когда-то я тоже хотела стать Великим носителем. Это люди, что развились своего бога до Величия, участвуя в Боях.
Мама в ответ лишь тихо засмеялась.
Ужин прошел тихо, как обычно. Мы больше ни о чем не говорили, каждый о чем-то задумавшись, ковырял вилкой в салате.
Посуду за всеми убирала прислуга, которая так же готовила, убирала дома и выгуливала Эллис. Правда, последнее было не так часто, только по утрам. Вечером, когда на город опускалась ночь, я любила выходить на улицу, за дом, где начинался лес.
Наш город выглядит достаточно прозаично. Вдоль темно-желтой линии дороги, по которой едут лошади, в ряд стоят однотипные одно или двухэтажные соломенные дома. Солома уложена достаточно плотно, так что сквозь нее не пронимает дождь или пронизывающий ветер.
Наша усадьба стояла на самом краю города, и за ней начинался лес. Каждый вечер я выходила с Эллис до круглой поляны, и возвращалась обратно.
Поблагодарив за ужин, я, как всегда, пошла гулять с собакой.
Шум листьев вечерами успокаивает меня, а легкий ветерок трепет волосы. Больше мне нравиться звук дождя. Ритмичный, мелодичный, успокаивающий стук капель о соломенную крышу.
Эллис с радостным лаем устремилась в лес, за зеленую завесу. Я привычно последовала за ней.
Каждый день я оттягивала момент того, как лягу спать. Сон для меня стал главным кошмаром жизни.
Я никогда не знала, что присуще Одержимым. Пожалуй, я бы даже никогда не хотела знать, что с людьми делает дьявол.
Скажу одно. Самое главное и самое страшное это сны, которые показывает тебе демон.
Сначала я пробовала не спать совсем, но затем поняла, что так самостоятельно доведу себя до смерти. Пусть мне сняться только кошмары, от которых я просыпаюсь в холодном поту, но все же они приносят отдых моему организму.
Эллис весело бегала по знакомым местам, то тут, то там лая на заскучавших белок.
Когда-то у меня было слабое зрение, настолько, что даже Ирмар не мог его исправить, теперь же я отлично вижу сквозь тьму. Единственный плюс Одержимых.
Перед тем, как заснуть, я каждый вечер подолгу сижу на кровати, пытаясь предугадать, что на этот раз преподнесет мне сон. Правда, почти всегда оказываюсь проигравшей.
Переодевшись в пижаму и потушив все свечи, я закуталась в одеяло и закрыла глаза. Еще одна ночь, которую нужно просто пережить.
Я стояла посреди пустоты, быстро хлопая ресницами. Темнота слепила, и разглядеть хоть что-то было просто невозможно.
Через несколько минут где-то впереди начало раздаваться странное чавканье, с легким вибрирующим шумом. Я застыла, понимая, что любое движение может оказаться лишним.
Словно огромным прожектором, кто-то стал включать свет. Резко ударило по глазам, и я снова ослепла, от быстрого перехода освещения. Чавканье становилось все громче, и я могла различить звук перемалывания мелких костей, треск разрываемого мяса или хруст сухожилий. За эти годы я научилась различать эти звуки.
Я не могла пошевелиться, стоя завернутой в кокон из паутины, словно огромная неудачливая муха. У моих ног валялись распотрошенные туши оленей. Их большие красные сердца, казалось, ещё подрагивали, а тонкий и толстый кишечник, в кровавой, свернувшийся жиже медленно расползался по полу. В ноздри ударил терпкий запах разложения. Трупы животных лежали тут не первый день, и мухи, что покрывали их тела, вяло переползали с места на место. Несколько оленей лежали с отрубленными копытами и сдернутым скальпом. По их темному, сгнившему мясу, весело расползались белоснежные личинки, размером с мой палец. Из выпавших глазниц выползали черви, слепо вертя головой, а раскрытый рот был наполнен черными яблоками, словно кто-то пытался подать их к столу.
Все они, хаотично разбросанные оленьи тела и шкуры, были покрыты тонким слоем паутины, а кое-где, отдельные головы были полностью укутаны в кокон.
Дальше, в самом большом и ярком круге света сидели, издающие то самое чавканье существа. Я не могла понять, кто это ... Полосатое, желто-черное брюшко, огромное острое жало, с которого смазкой капала жидкая паутина, едва подрагивающие крылышки, от которых и исходит эта странная вибрация. Эти осы были огромны! Их маленькие тонкие волосатые лапки быстро перебирали что-то, впихивая дальше в рот. Они стояли ко мне спиной, и я не могла видеть морды.
Словно услышав мои мысли, три гигантские осы, обернулись. Два клетчатых огромных глаза, смотрело на меня. С широкого, испачканного кровью, клыкастого рта, свисало что-то похожее на пищевой тракт или трахею оленя. Антенны слегка подрагивали, в предвкушении чего-то мерзкого. Быстро потирая волосатыми лапками, осы бежали ко мне.
За их спинами оставался разодранный в клочья олень.
Они загудели. Противное, давящее жужжание их огромных крыльев было настолько невыносимым, что хотелось зажать уши, но руки они были связаны. С огромных кривых клыков капала кровь, вперемешку с бесцветным ядом.
Оса подбежала ко мне, воткнула клыки в толстый кокон и подняла над собой. Так, что её большие черные глаза оказались совсем близко от моей головы.
Через мгновение, осы, как по команде взлетели, возвышаясь над гниющими потрохами оленей.
За пустотой, оказалось море с острыми, как шпики, рифами, торчащими через каждый метр друг от друга.
Небо затянуло чернью, подул срывающий ветер. Раздался раскат гром и тут же начался град. Мне на лицо падали глазные яблоки, пачкая странной вонючей слизью. Они скользили по волосам, лицу, соскальзывая на шею и кокон. Некоторые так и оставались на мне, безразлично смотря потускневшими зрачками. Как могла, я старалась скинуть их с себя.
Гудение не прекращалось. Оса несла меня в зубах над бескрайнем морем. Больше всего на свете я боялась ни того, что она сожрет меня или выпотрошит, как оленей, а того, что сбросит вниз. В воду.
Град усиливался и теперь с удвоенной силой по мне били почерневшие глаза, обмазывая слизью и вытекшими зрачками.
Оса замедлилась, а затем вовсе остановилась в воздухе и ... сложила крылья. Мы крутым пике устремились вниз, в бушующую пучину, то и дело вздымающуюся, чтобы поглотить нас.
Я зажмурила глаза и закричала.
Вода наполнила легкие, при первой же попытке вдохнуть. Соль разъедала глаза, а кокон, в котором находилось тело, неистово тянул вниз. Я брыкалась, вырывалась, пытаясь разорвать проклятые путы, но все было тщетно. Волна за волной меня накрывало все сильнее, пока я не вдохнула в последний раз, проглатывая соль.
Когда я шла ко дну, то видела лишь насмешливые нереально голубые глаза. Его глаза.
Тяжело вдыхая, я снова проснулась в холодном поту. Сон, всего лишь сон, еще один. Я села на кровать, молча прижав к груди колени и медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Так проходило каждое мое утро в течение трех предыдущих лет. Я переодевалась и шла в баню. Там, каждое утро, в зеркале меня встречало одно и то же лицо. Лицо моего дьявола.
В первую нашу встречу, он представился Армаром, и просил, чтобы я называла его только по имени. Ирмар и Армар... Всего буква имени, а как уже изменилось значение. Наверное, я все же любила своего бога больше, чем думаю.
И сегодня он, лукаво сощурив глаза, наблюдал за моими действиями.
-С добрым утром,- улыбнулся он. Его губы шевелились, но голос все равно раздавался не в ушах, а сразу в голове. - Как спалось?
Конечно, это он шлет мне кошмары, следит за каждым моим движением во снах, делает каждую ночь поистине незабываемой.
Как же я ненавижу его. Всего его...
Короткие светлые волосы, широкие плечи, темный костюм, безукоризненно сидящей на фигуре демона. В зеркале он показывался мне человеком и всегда только по пояс. Я на всю жизнь запомнила его лицо. Его высокие скулы, большой нос, глубокие голубые глаза, небольшие ямочки на щеках, когда он улыбается.
Он всегда улыбается мне, вот только я ему - никогда. Хмуро взглянув на парня в зеркале, я лишь продолжила расчесывать волосы.
-Снова меня игнорируешь?- прищур стал злой,- Я ведь могу сделать так, что следующую ночь ты просто не переживешь.
Я даже не посмотрела на него. Демону невыгодно терять носителя, ведь он в этом случае снова перемещается за грань, к прочим демонам и нежити. В чем я точно была уверена, так это, что Армар добровольно не отпустит меня никогда.
Я отошла от зеркала, и видение исчезло. Впрочем, я только хотела, чтобы это было видение.
Сумка была собрана уже со вчерашнего дня, и мне необходимо было только не забыть её и попрощаться с Эллис.
Я всегда ходила в школу одна, в то время как мои сестры учились вместе со мной. По своей натуре я очень замкнута и стараюсь не общаться с теми, кто мне не нравится. Может, это прозвучит странно, но мои сестры мне никогда не были близки. В этом, безусловно, по большей части была виновата я сама, ведь любой признак потери маминого внимания воспринимала, как удар ножом в спину.
Теперь, конечно, понимаю, что была не права, но ничего поделать уже не в состоянии, да и стоит ли сближать родных с Одержимой?
Школа самое большое здание в Квернсе, в котором было аж четыре этажа, а шириной она больше походила на загон для лошадей.
Классы располагались параллельно друг другу, как и весь этот город. Четко по образцу.
Я зашла в класс уже после звонка, немного, как обычно, опоздав на первый урок. Я сидела за первой партой первого ряда со своей лучшей подругой.
-Ты снова опоздала,- упрекнула меня Леси, когда я садилась на хлипкий стул. Она была единственной, с кем я могла говорить в меру открыто. Правда, об Армаре она тоже не догадывалась. Это та информация, которую не должен знать никто.
У неё были длинные темные, с каштановым отливом, волосы, яркие зеленые линзы, пухлые губы и короткие толстые пальцы. Она сама была невысокого роста, но ей совершенно это не мешало. Хотя, Леси считала наоборот.
-Как дела?- шепотом спросила она, расчерчивая в тетради таблицу урожайности межунского одуванчика.- Как Ирмар?
Я кивнула, что-то старательно выводя.
-Все хорошо? Твой как?
Леси была одной из тех носителей, которые были влюблены в своего бога. Тарон, бог Лжи. Леси души не чаяла в своем боге, коверкая его имя, как только можно. Правда, Тарон ещё ни разу не ответил ей. Она была ещё несовершеннолетняя. Впрочем, думаю, что и после восемнадцати, богу Лжи доверять не следует, особенно свое сердце.
Леси была тем человеком, с которым говорить о смерти так же легко, как и о погоде за окном. Она всегда улыбалась или смеялась в обществе, смело знакомилась с новыми людьми, не боясь подходить к ним. Только я знала, что эта девушка на самом деле ненавидит их, и никого никогда сразу не подпускает к себе.
Я, пожалуй, одна была удостоена этой чести, знать, что твориться в душе у Леси.
-На выходных с сестрой еду смотреть Бои,- прошептала мне подруга, приятно согревая дыханием ухо,- Поедешь с нами?
-Нет, не люблю их.
На самом деле, я очень бы хотела посмотреть на настоящие Бои, но там стоит специальный прибор, выявляющий наличие потусторонне силы. Они тут же выявят Армара.
-Сегодня должны вывесить список тех, кто будет принимать участие в Боях в следующем месяце.
-Хотела бы туда попасть?- спросила я, она тут же кивнула. Каждый носитель просто мечтает попасть на Бои. Для человека нет никакой опасности, в то время как его бог по исходу битвы может вознестись к Великим.
-Как там твои кошмары?- заговорческим тоном, спросила она.- Что ты видела сегодня?
Я вздохнула, и стала заново описывать приснившийся мне ужас. Я не могла держать в себе все те ужасы, что мне снились, поэтому невзначай стала рассказывать их подруге, а затем, Леси нашла в этом выгоду. Она стала записывать их, собирая в небольшие сборники, публикуя небольшим тиражом. Её ужастики разбирались, как горячие пирожки, а мне доставалась половина от прибыли.
После этого, каждая моя ночь стала неповторимой. Демон просто боялся ударить в грязь лицом перед моей подругой.
Наконец прозвенел спасительный звонок, и мы всей толпой выбежали в коридор. Туда, где должны были висеть списки участвующих в Боях.
На большой серой от пыли доске висело большое объявление, на котором крупным подчерком выведены имена. Мне сложно было разобрать, что написано на листе бумаги, так как я стояла достаточно далеко, но вдруг толпа у стенда стала рассеиваться, пропуская меня вперед.
В следующем месяце выступало лишь три пары, не много, как и всегда.
Агнесс Ролинг против Нерима Вольного
Кристиан Горл против Корнелии Евернси
Тая Харли против Яниса Норманна.
Так, стоп. Тая Харли?! Это же я...
Взгляд быстро метнулся в самый низ строк, где были написаны местоположения соревнующихся. Город Квернс, владения Империи. Все сходится. В этом месяце, после долгих лет скрытности, меня все-таки выбрали. Из миллионов людей выбрали именно меня... Какого черта?!
Леси хлопала меня по плечу, выражая радость и сочувствуя. Она знала, что мне не хочется участвовать в Боях.
-Арена придет через две или три недели,- сказала она, наклонившись к моему уху.
Я кивнула.
Бои проходили не на земле, а в воздухе, на огромной воздушной подушке. Это место позволяло быстро собрать из разных частей мира выбранных людей, на одной площади. До просмотра этих Боев допущены все, кто успеет занять место на небольшой защищенной арене.
И если до этого времени я что-нибудь не придумаю, то всего через три недели мама будет плакать перед моим трупом. Хотя, над Одержимыми обычно не плачут, их просто сжигают, на изолированном полигоне.
Было бы глупо думать, что я избранная.
Снова раздался звонок, и дети потянулись в классы.
Что же делать? Как возможно, да и возможно ли избежать Боев? Меня вычислят, найдут и обязательно убьют?
За столько лет я должна уже была смириться с той мыслью, что, скорее всего я не доживу до старости, что у меня не будет детей или что я никогда не встречу свою настоящую любовь, только потому, что однажды её сама убила... Мое будущее закончилось с того момента, как я впустила в себя Армара.
Я всегда хотела жить. Что же делать?
Может, переодеться, сменить внешность, и тогда никто не узнает меня? Готова ли я бросить свою жизнь ради относительной безопасности? Наверное, нет. Тогда, может, подкупить судей? Сказать, что у меня никогда не было бога?
Оставшееся время я провела в раздумьях, так, правда, так ни к чему и не придя. Арена придет ещё не сегодня, да и всякое может измениться за это время. Апокалипсис, восстание зомби, глобальное похолодание, бомба, в конце концов.
Леси заботливо проводила меня до дома, а затем ушла, напомнив о занятии.
Два раза в неделю, мы посещаем с ней уроки танцев. Они немного отличались от классических движениями и большим количеством прыжков, выполненных разными стилями.
Проводив её взглядом до поворота, я увидела, как она держится рукой за воздух. Она держала бога за руку. Это дозволенно только избранным.
Первым делом пообедав, я села за конспекты. Учеба не занимала у меня много времени, зато изрядно выматывала.
Когда подошло время танцев, я лишь тяжело поднялась с перины, и, одевшись, пошла к месту встречи.
Уже темнело, но не сильно. Солнце просто скрылось за облака, затянувшие небо.
Она снова опаздывала. Она никогда не приходила вовремя то на минуту, то на двадцать минут задерживаясь дома. Конечно, она почти всегда находила себе оправдание, да и я не обижалась на неё из-за этого. Глупо кричать из-за пустяков. Запомнив эту привычку, я просто стала сама приходить чуть позже, чтобы не терять лишнее время.
Из-за дерева показалась знакомая фигура подруги, и, махнув, я пошла ей навстречу.
-Ну, как дела? Что нового?- мы шли рядом, плечом к плечу, как всегда о чем-то живо беседуя. В большинстве случаев это оказывались знакомые нам парни, потом судьба наших знакомых, и уже в самом конце списка важные дела.
-Ты же знаешь,- я вздохнула,- Меня вызвали на Бои.
Она пожала плечами, размахивая сумкой.
-Не вижу в этом ничего плохого. Твой Ирмар давно нуждается в подпитке.
"Ты даже ей не рассказала?"- раздались насмешливые нотки в голове.
Я чертыхнулась, на что он только рассмеялся.
Армар любил говорить со мной, вот только я отвечала в очень редких случаях. Почти никогда. Сначала думала, что если не замечать проблему, она сама исчезнет, но потом просто втянулась и на все его замечания молчала.
"Почему ты снова молчишь? Мы бы могли подружиться",- заговорчески шептал он.
Я ненавидела его всеми фибрами своего тела и никогда бы не стала сближаться с демоном. Он отобрал у меня самое дорогое, разбил, убил, а затем еще и оставил гнить прямо перед носом.
-Эй,- я не заметила, как меня окрикивает Леси,- Эй! С тобой все нормально?
-Да, конечно,- я натянуто улыбнулась.
Тем временем, мы уже были на месте. Большой дом городского театра был освещен с улицы небольшими привязанными светлячками.
Я никогда не была актрисой, и, пожалуй, не хотела бы ей быть, но в этом здании проходили наши занятия.
Уверенными, привычными шагами, мы направились внутрь.
Два часа занятий пролетели незаметно. Я никогда не замечала, как быстро кончается все хорошее.
После занятий Леси ушла к себе, обняв на прощание и пожелав спокойной ночи. Впрочем, над последним, она, скорее всего, посмеялась, точно зная, что спокойных ночей у меня просто не бывает.
Улыбнувшись ей в след, я пошла домой. Эллис, весело лая и веля хвостом, встретила меня на крыльце.
Этой ночью лес был встревожен. Ветер носил по полю обрывки листьев, смешивая их с пылью и грязью леса. Небо было затянуто с самого обеда, и вот-вот планировало рассыпаться крупным градом. Надеюсь, не сгнившими глазными яблоками.
Собака как обычно бегала за зазевавшимися белками, ловила ртом порывы ветра, невольно вызывая улыбку на лице. Сегодня я пропустила ужин, но, не думаю, что кто-нибудь кроме мамы это заметил. Я никогда не была достаточно близка с ними.
Я привела Эллис домой чуть раньше обычного, хоть она и сопротивлялась, как могла, упираясь мохнатыми лапами. Завтра была контрольная по математики, и мне стоило выспаться. Не знаю, как напишет её Леси, которая никогда в жизни не учила алгебры.
Умывшись и почистив на ночь зубы, я снова долго сидела на кровати, смотря в одну точку. Что это будет сегодня? Гигантские осы? Муравьи-мутанты? Может, птицы- убийцы? Пожав плечами, я просто легла спать, взмолившись, чтобы сегодня это не было настолько омерзительно.
Я стояла у ворот собственного дома. Солнце, казалось, только что село за горизонт, и на улице явственно стояла тьма. Кажется, я знаю, что за сон вижу.
Каждый человек становится Одержимым, лишь заключив сделку с дьяволом, не больше, не меньше. Похоже, пора рассказать.
Он был красив. Майк. Высокий, с темными волосами и смуглой кожей. Я заметила его сразу, как только он впервые вошел в класс, и больше не могла оторвать взгляда. Его карие глаза, смотрели куда-то глубоко-глубоко в тебя, и когда он улыбался, мое сердце делало сальто. Он всегда говорил прямо, особо не думая над словами или их значением, чем, порой, меня задевал, но я быстро прощала ему обиды. Он был "плохим мальчиком", чем ещё сильнее притягивал мое внимание.
Я не помню, в какой момент поняла, что люблю его, но тут же захотела признаться. Я бы никогда не сказала о своих чувствах в открытую, никогда бы не посмотрела прямо в глаза, но однажды гуляя вдвоем, он начал разговор.
-Я не подхожу для тебя,- сказал он тихо, держа в карманах руки. Я старалась удивиться, но не смогла.
-Почему?- голос стал хриплым, и я не могла говорить громко.
-Ты слишком хорошая, и достойна лучшего. Не стоит больше проводить со мной время.
-Может,- я старалась его удержать,- я сама решу, что для меня будет лучшим? Я люблю тебя.
Всей жизни было мало, чтобы сказать эти слова, но все-таки я сделала это.
Он молча шел рядом, и я слышала, как в его голове раздаются варианты ответа. Так непривычно было видеть, как он подбирает слова.
-Знаешь,- наконец отозвался он, не сбавляя шаг,- Нам лучше больше не встречаться.
Он развернулся и быстрым шагом скрылся из глаз. Я стояла все там же, не отводив взгляда с поворота, за котором он скрылся.
Неделю я не ходила в школу. Слезы кончились еще в первые два дня, затем я просто лежала на кровати, закатив глаза к потолку и шептала его имя.
Сейчас я понимаю, как глупо это было, можно сказать, ничтожно. Тогда, в четырнадцать, мне казалось, что весь мир против меня, и я не достойна его любви. Я была очень глупым ребенком.
Однажды заснув, я увидела его. Высокий, светловолосый, широкоплечий... Мы были где-то в лесу, и он пафосно стоял, прислонившись спиной к дереву. Я не считала, что это сон, как обычно думают нормальные люди. Ввиду моей застенчивости, я хотела уйти, так и не познакомившись с ним, но как только я развернулась, он позвал меня.
-Привет, Тая,- я вздрогнула, удивившись, что он знает мое имя. - Я многое знаю. Мое имя Армар. Я твой личный демон.
Я испуганно попятилась назад, оглядываясь в поисках помощи. Мне рассказывали, что демоны похожи больше на отвратительных тварей, источающих нереальную вонь и всех в слизи, но явно не был похож на чудовище. Скорее наоборот.
С демонами нельзя разговаривать! Это правило родители говорят детям как только те начинают видеть, день за днем повторяя снова и снова. Я развернулась, и, не говоря ни слова, быстро пошла в противоположную от него сторону.
-Если ты уйдешь, то он никогда не будет любить тебя,- его голос звучал лениво, словно он и не хотел это говорить, но сказал, сделав мне огромное одолжение.
Я замерла. Моему сердцу в тот момент было все равно на правила и законы. Я чувствовала это, хотела этого. Мне было все равно на общество, вспомнив, что дьявол исполняет желания.
-Если ты впустишь меня, он будет твоим. Разве ты не хочешь, чтобы он был всегда рядом? Целовал тебя? Чтобы он любил тебя?
Я хотела. Это было единственное, чего я хотела.
-Тебе ничего не придется делать,- продолжал он, и я слышала его шаги,- Просто сказать чего хочешь, и ненадолго закрыть глаза. Когда ты проснешься, все уже будет сделано.
Я задумалась, и согласно кивнула.
-Я хочу, чтобы он всегда был со мной,- прошептала я, крепко зажмурив глаза. Тогда мне впервые приснился кошмар. Этот кошмар.
Я стояла у ворот собственного дома. Солнце, казалось, только что село за горизонт, и на улице явственно стояла тьма. Людей не было, и тихо идя вперед, я неосознанно приближалась к дому Майка.
Было неестественно тихо, и только мои четкие шаги отзывались эхом по пустым улицам. Я знала, что увижу, и от этого на глаза наворачивались слезы.
Скрипнула калитка. Он держал дома большую собаку, но еще прежде, чем она меня увидит, я легко расплющила ей голову, огромным валуном, что лежал рядом с забором. Зеленая трава тут же окрасилась в бардовый, а серая мозговая жидкость запачкала камень. Тем ни менее я взяла его с собой.
У Майка был небольшой, стандартный дом, с камином и перинами в прихожей, маленьким столом в кухне и двумя спальнями дальше по коридору.
Я не боялась, что меня услышат. Просто шла, оставляя за собой кровавые следы. Перед тем, как войти в его комнату, я остановилась.
Мозг передавал эти действия, как мои собственные, но я-то знала, что телом управляет недавний знакомый. Он подчинил меня себе.
Дверь противно заскрипела, впуская меня внутрь. Я сразу увидела его. Расслабленное тело, спокойное, умиротворенное лицо. Он жил небогато, но имел собственный вкус. Полки были забиты приключенческими книгами, шкаф полупустой, но на дне его лежали пустые бутылочки и колбочки, дымящиеся в темноте.
Ноги сами понесли меня к нему. Аккуратно коснулась щеки и палец заскользил по гладкой смуглой кожи. Его дыхание сбилось, и я почувствовала, как ускоряется пульс. Темные глаза были открыты и удивленно смотрели на меня и камень.
Улыбнувшись, я ударила его камнем по голове, разжимая руку. Его тело обмякло, а глаза закрылись. Грудь все ещё вздымалась, показывая живучесть хозяина.
Я, глубоко вздохнув, взвалила его тело на себя. Он не был тяжелым, что странно.
Шаги стали грузными и тяжелыми. Я была уверена, что меня никто не застукает. Что-то внутри подсказывало, что родителей Майка не было дома, что кто-то послал их в другой город на двое суток.
Уже не стараясь быть незаметной, я быстро скинула его на диван.
"Ты хотела, чтобы он всегда был с тобой",- насмешливо проносилось в голове.
Камин был чист, и пуст. Мне не доставило особого труда запихать парня внутрь, облив настойкой для розжига. Когда я кинула горячую спичку, первым вспыхнула его одежда.
С рукавов языки пламени ползли вверх, оставляя за собой потемневшую кожу. Она казалось совершенно черной, обгорелой, обугленной. Запах свежего мяса заполнил ноздри.
Огонь ласкал его лицо, ставшее обнаженным тело, оставляя за собой красивые угольные узоры. Он не просыпался. Наверное, к этому времени уже успел задохнуться углекислым газом, выходившим в вытяжку. Он был тощим, так что гореть было практически нечему.
Мясо сползало с костей, стирая их со состояния догоревших дров. Кровь заглушала огонь, поэтому пришлось брызнуть ещё настойки. Мне нельзя было кидать к нему дров, мне нужно было сохранить только его пепел.
Селезенка сгорела первая, за ней поджарилась печень и легкие. Сжатые, черные, обгорелые они больше напоминали неудачный эксперимент алхимика. Голова отвалилась, и с пустыми ноздрями, покатилась мне под ноги.
Я подняла её, поднесла совсем близко к лицу и поцеловала в обгорелые губы. Затем, легкими движениями швырнула обратно, в огонь.
К рассвету он сгорел весь. Камин был безнадежно запачкан кровью, но это были не мои проблемы. Лопаткой я собрала пепел, оставшийся после него и собрала в красивую узорчатую урну.
Я выходила из дома, и лучи восходящего солнца ласково играли на моей коже. Утром я обнаружила урну рядом с собой.
Я проснулась, содрогаясь мелкой дрожью. Во рту, как и тогда, вкус жженого мяса и растекшиеся глаза на обгорелом черепе. Целое утро перед школой я терла свои рукой грубой щеткой, растерев пальцы до крови.
Подходила к школе я как всегда в гордом одиночестве, думая о предыдущем сне.
-Тая,- раздалось сзади, и на меня накинулась Леси, радостно обнимая сзади.- Я взяла свой блокнотик для записи новых ужастиков.
-Сегодня это снова был Майк,- буркнула я, поднимаясь по ступеням в школу.
-Сочувствую.
Мы разделись, и пошли в класс.
Контрольная по математики прошла как обычно. Я, как всегда, решила кроме себя варианты и всего класса. Леси, правда, решала сама, но не уверена, что у нее что либо получилось. Я как-то пыталась ей помочь, но она лишь сочувственно усмехнулась, протягивая вариант одноклассников.
Дверь открылась, и в нее вошла молодая девушка в белоснежном халате.
-Вы выпускной класс?- спросила она, цепко оглядывая класс.
-Да,- с заднего стола воскликнул Слейт.
-На следующем уроке будет медицинский осмотр.
Она вышла и громко хлопнула дверью.
Я видела эту девушку впервые и готова была поклясться, что в Квернсе я никогда её не видела. Видимо, это элитное медицинское обследование.
Леси весело ткнула меня в бок, и тихо засмеялась. Следующим был имперский, а она никогда его не любила.
После звонка, мы пошли в медицинский кабинет. Возле него уже толпилось много народа, и мы с Леси просто встали подальше, дожидаясь своей очереди. Мы могли стоять так вплоть до окончания школьного дня.
-Не хочешь почитать?- она достала из сумки толстую исписанную её крупным подчерком тетрадь. Новый сборник её ужастиков. Точнее, моих.
-Нет, спасибо,- я даже отклонилась в сторону. -Я в туалет.
Она кивнула, и осталась возле подоконника, вглядываясь в зеленеющие поля.
В маленькой комнатке я мыла руки, вглядываясь в улыбающегося Армара.
"Понравился мой маленький подарок? Я знаю, что тебе больше всех нравиться именно вчерашний кошмар",- его голос раздавался в моей голове.
-Скоро ты не будешь меня доставать,- процедила я вслух, убедившись что никого рядом нет.
"С чего бы это? Ты изобрела машину времени?"- он улыбался еще шире. Его крайне веселили мои злые обещания.
-Нет. Меня избрали на Бои. Если я поднимусь на Арену, меня тут же опознают и убьют. Тебя, кстати, тоже.
Он засмеялся, а затем нехорошо прищурился.
-Ты хочешь жить больше, чем думаешь. Ты умная девочка, а значит, успеешь придумать, как спасти нашу общую шкуру. До вечера.