* * * Расставаясь, узелки вяжу без лени, На "авось" - а вдруг придёт их срок? Мне тогда б при смене поколений Узелок помочь, возможно, смог.         Меня узлы вязать учил         Седой корсар на старом барке.         Учитель был неотличим         От злого капитана Шарки. Эх, крутануться б на Карибы, Где ночи томные так жарки, Быть очень может, что могли бы Мы встретить дух пирата Шарки.         Готовясь броситься в загул,         Мы выпили три литра старки.         И с нами песню затянул,         Сняв треуголку, страшный Шарки. И становился с каждой стопкой Милее нам и ближе он, Умеет пить, с ножами ловкий, И часто лезет на рожон.         Мы после старки пили ром,         А вместо стопок взяли чарки!         Учил работать нас пером         И топором умелый Шарки. И, преуспев в ученье том И выпив с Шарки рома бочку, Теперь пером, как топором, Мы мигом вам стишков наточим.         Бочонок пуст, стихов не счесть,         Час утренний, свечей огарки.         Поэты в этом мире есть,         Пока живет в нем буйный Шарки. Нарколог на дом к нам придёт И путь укажет из запоя, Но книг заветных переплёт Нам не даёт опять покоя.         Что остаётся? Грызть усы в печали,         Отчаянно хвататься за стакан?         Жизнь кончена? Ответь, моряк! - "Едва ли!" -         Ответил одноглазый капитан. Нет, дело тут не в шторме, и не в штиле, Сменились широта и долгота, С тобою, друг, всё; что смогли, пропили, Но совесть перед боцманом чиста.         Пойдут поэты мимо звезд колонной         Туда, где различим галактик гул,         И Боцман, в дудку свистнув удивленно,         Их примет и поставит в караул. <январь 2008>