Многоэтажный да-дянь купеческого дома Кун Лай гордо возвышался в торговом квартале одноименной семьи тэккэй, сверкая золочеными скатами загнутых крыш и расползаясь во все стороны многочисленными каменными и деревянными пристройками. Роскошная закусочная под белоснежным тентом, огороженная ростовым решетчатым забором из тонких лакированных реек, расположилась вдоль фасада той части здания, что носила гордое название одного из самых лучших и дорогих постоялых дворов величественной Хэйан-кё. Два ряда высоких кипарисов, любовно высаженных с обеих сторон дороги, надежно защищали покой и комфорт постояльцев, несмотря на то, что большие окна гостевых комнат выходили на многолюдную Медную улицу, "вливавшуюся", в конечном счете, подобно многим другим в широкий проезд Юсудзаки. Квартал знаменитых мастерских, где трудились лучшие в Империи граверы и чеканщики, плотно примыкал к владениям Кун Лай с другой стороны и имел с соседями общую сплошную стену из белого камня, что исключало наличие сквозных дворов и возможность появления здесь случайных прохожих. Впрочем, в последнее время бездельников и зевак у да-дяня Кун Лай было заметно в избытке.
Одна такая компания из трех парней как раз расположилась за угловым столом на солнечной стороне, разливая по пиалам ароматный черный чай с бергамотом. Одетые не слишком богато, но достаточно хорошо и со вкусом, даже по меркам столицы, молодые люди поминутно оглядывались на главные двери постоялого дома и перебрасывались сбивчивыми фразами, совсем не похожими на те степенные беседы, какие велись обычно в таких местах.
- Да с чего вы вообще взяли, что они именно здесь? - вроде бы безразлично, но с легкой дрожью в голосе, выдавшей его с головой, спросил невысокий черноволосый юноша у своих старших товарищей.
- Об этом уже весь город знает, не говори глупостей, - надменно бросил широколицый рябой верзила, явно верховодивший в этой компании.
Из верхней одежды здоровяк носил лишь стеганый жилет с гербовыми знаками одного из тысяч мелких семейств столичных цзун. Обнаженная грудь и руки, перевитые канатами бугристых мышц, были демонстративно выставлены напоказ.
- К тому же, они особо и не скрываются.
- Но неужели это не вызывает у вас ни малейшего страха? - удивился молодой.
- О чем ты? - выразительно хмыкнул третий, худой и невзрачный.
Засохшие чернила, не вычищенные из-под ногтей, и запачканные рукава серой рубахи красноречиво говорили об основном роде занятий этого парня.
- Ну как же, демоны в стенах древней столицы...
Верзила басовито расхохотался, а тощий удрученно покачал головой.
- Неужели ты думаешь, что вся наша надутая монашеская братия позволила бы таким существам разгуливать без привязи. К тому же, они ведь сражались с Юнь под знаменами Империи, а это что-то да значит вне зависимости от того, каким чародейством они привязаны к своему хозяину.
- Ну, если ты так говоришь, - робко согласился темноволосый.
- Эх, вот увидишь их и все поймешь, - откинулся на спинку плетеного стула цзун. - Это что-то, скажу тебе точно. Интересно, после ночки с такой, захочется ли потом вообще ложиться с обычными?
- Размечтался, - хмыкнул писарь.
- Так, где вы их видели? - жаждал подробностей самый младший.
- Ясно где, на торжествах по случаю возведения Императора на Нефритовый Трон. Они были с новым военным советником среди свиты Единого Правителя во время большого шествия через Цы-сэн!
- Ты еще мне скажи, что вы пробрались в первые ряды, - нахмурился молодой. - Там были в оцеплении имперские всадники, столичная стража и родовые воины чжэн-гун, и туда не пускали, кого попало.
- Салага, - беззлобно отмахнулся здоровяк. - Мы наблюдали за всем с крыши старого здания канцелярии, евнух-смотритель пускал всех желающих за четверть серебряка. И как ты думаешь, зачем мы потащили с собой Чонга и даже заплатили там за него?
- Ну, не знаю...
- Чонг у нас кто? Будущий морской лоцман, - объяснил тощий. - Поэтому папаша ему на прошлый день предков подарил настоящий "зоркий глаз". Большой, на треноге, ручной сборки, чтобы Чонг наш, как заправский лоцман, учился читать ночное небо по звездам.
- И вы...
- Да! - верзила хлопнул черноволосого ладонью по спине и широко улыбнулся. - Учись, паря. Вот так и делают дела, когда чего-то хотят добиться по-настоящему. Так что, мы все разглядели четко, ярко и в деталях. Но ничего, будешь держаться нас, и сам все скоро поймешь, это я тебе обещаю...
Цзун заливался самодовольным соловьем, не замечая, как всего в пяти шагах у него за спиной лучатся смехом зеленые глаза, скрытые под низким краем круглой камышовой шляпы. Лисья улыбка не сходила с губ посетительницы, облаченной в темно-серый дорожный костюм и просторный плащ из легкого "летнего" полотна. Девушка ожидала у деревянной стойки распорядителя, скрывшегося в складских дверях всего пару минут назад. И стоило бы группке незадачливых наблюдателей присмотреться к неприметной посетительнице хоть чуть-чуть внимательнее, и они, наверняка, заметили бы, что ломаная тень, падавшая на решетчатую стену закусочной, имеет совсем не человеческие формы. Однако старая поговорка не зря гласила, что заприметить кумицо в солнечный день, если она того не желает, не проще, чем отыскать несуществующую черную кошку в абсолютно темной комнате.
Тем временем из дверей склада появился слегка запыхавшийся, но очень довольный собой распорядитель купеческой чайной.
- Прошу, высокочтимая, все как вы и просили!
Прямоугольная коробка, обернутая в несколько слоев вощеной бумаги, легла на прилавок. Белый пар, поднимавшийся от свертка, ясно свидетельствовал о том, что его совсем недавно вынули из подвального ледника да-дяня. Тонкие пальцы, украшенные изящным рисунком из хны, аккуратно коснулись красного сургуча, скреплявшего толстую бечеву, которой был обмотан короб, проверяя целостность фигурной печати.
- Чудесно.
От этого чистого звенящего голоса немолодой уже распорядитель расплылся в глупой улыбке, как какой-нибудь пятнадцатилетний юнец.
- Разве мы могли уронить честь нашего торгового дома, уважаемая?
- О, я никогда не сомневалась в достоинствах славной семьи Кун Лай, - певуче ответила кумицо, мимолетно стрельнув своими малахитовыми глазами в собеседника. - Надеюсь, доставка не доставила вам особых неудобств? Все-таки вести такой редкий товар через четверть изведанного мира.
- Что вы, что вы, - излишне пренебрежительно замахал пальцами купеческий приказчик. - Конечно, в северных землях юнь сейчас не очень-то спокойно, но что касается больших торговых шляхов и морских путей, то здесь, смею вас заверить, все обстоит просто прекрасно. Хвала Императору и, особенно, новому тайпэнто О-шэй за столь выгодные условия, которых они добились от южных варваров для наших славных тэккэй во время заключения мирного договора.
- Да, многие торговцы хвалят их за это решение, но всё же не все довольны в полной мере.
- Это как раз вполне нормально, и подумайте сами, когда вы видели, чтобы все всем были довольны? - пожал плечами распорядитель. - Конечно, большая часть самых выгодных мест сразу досталась Гжень, а на океанских путях конкуренции практически нет у Ябэ, но все равно, сейчас каждый торговый дом имеет во владениях Ляоляна такие возможности, о которых раньше просто помыслить не мог.
- Весьма рада за вас, - совершенно искренне отозвалась кумицо.
- Не стоит, право! Это наша благодарность за ваши труды останется навсегда безмерной, - распорядитель согнулся в поклоне, едва не стукнувшись лбом о стойку. - Надеюсь, вы сочтете возможным передать всем вашим друзьям и знакомым, что для любого из них двери торгового дома Кун Лай всегда открыты, а уж если вам понадобится что-то из услуг и товаров, что мы предоставляем...
- То я прекрасно знаю к кому обратиться, - весело улыбаясь, лиса-перевертыш вежливо прервала благодарственную речь приказчика. - Скажите, а таких вот людей появляется много в последние дни?
Небрежный жест кумицо указал на компанию в углу, где по-прежнему продолжал вешать что-то широкоплечий цзун.
- Таких? - торговец хитро прищурился. - Ах, да, таких. Таких за эту неделю здесь и вправду побывало немало. Знаете, а ведь за четыре последних дней они уже сделали мне декадную выручку. Сейчас-то тут только эти, но к вечеру будут полны оба зала.
- Что ж, пусть удача и дальше сопутствует вам в ваших делах, - подхватив сверток, слегка поклонилась кумицо.
- С вашей помощью верховный попечитель Лай признает меня лучшим приказчиком за отчетный период, - с такой же хитрой улыбкой ответил купец.
Пройдя незамеченной с другой стороны закусочной через небольшую одностворчатую дверь, предназначенную специально для гостей, желавших скрыть свое появление или уход, Фуёко обменялась пожеланиями удачи с привратником постоялого двора и двумя купеческими наемниками, коротавших время за игрой в каргёцу. Провожаемая тремя взглядами, одновременно восхищенными и почтительными, кумицо бесцветным вихрем пронеслась по широкой лестнице на пятый этаж, представлявший собой единые покои для особо важных гостей.
Несмотря на то, что крадущиеся шаги лисицы-оборотня не расслышал бы, наверное, даже чуткий сторожевой пес, внутри большой и роскошно обставленной комнаты, игравшей среднюю роль между парадной приемной и гостевой трапезной, Фуёко уже поджидали. Устроившись среди пуховых подушек в самом дальнем и самом темном углу, къёкецуки при помощи длинного точильного камня с предельно собранным видом работала над лезвием своего даканя. Темный, практически черный металл, никогда не отбрасывавший ни единого блика, всегда был идеально гладок и не требовал полировки, так что все внимание кровопийцы было целиком уделено лишь остроте режущей кромки. Рукава дорогого фиалкового платья с золотой вышивкой были закатаны до локтя, демонстрируя неестественную белизну холодной кожи мертвого демона, и совсем не мешали ей заниматься делом, совершено неподходящим для такого рода наряда. Раскосые глаза с кровавой радужкой и вытянутыми вертикальными зрачками как у хищной птицы на мгновение мазнули взглядом по появившейся в дверях кумицо.
- Судя по довольному выражению на хитрой морде, ты либо задумала какую-то гадость, либо уже сделала ее, - констатировала Таката.
- Почему же сразу гадость? - наигранно возмутилась Фуёко.
- А то я тебя не знаю, - хмыкнула къёкецуки.
- Кстати, в имперском уложении "О законах и наказаниях" за необоснованную клевету полагаются весьма интересные штрафы, - сообщила перевертыш, бросая круглую шляпу поверх плаща, уже отправившегося на ближайшую софу, обтянутую бардовым бархатом.
- Лучше рассказывай, что принесла, - сверток в руках у кумицо не остался незамеченным.
- Редчайшее лакомство наших поверженных врагов, - с демонстративным предвкушением облизнулась Фуёко, ставя короб на стол и разворачивая шелестящую бумагу. - Маэси с Наёли говорили, что только ради этого одного стоило сохранить Юнь.
- Мне казалось, этим одним был для них Фанг? - протянула Таката и, не удержавшись, заинтересованно подалась вперед, пытаясь разглядеть, что же такого принесла кумицо.
- Ну, ты же знаешь этих непостоянных хвостатых врушек, - усмехнулась Фуёко.
От рассыпчатой желтоватой массы, заполнявшей небольшую коробку почти до краев, длинные острые ногти оборотня отщипнули буквально несколько хлопьев, отправив их прямиком в рот. Несколько секунд Фуёко прислушивалась к своим ощущениям, а затем довольно зажмурилась, издав звук похожий на кошачье мурлыканье.
- Хм, творог из соевых бобов? - присмотревшись, уточнила Таката. - Тоже мне шедевр человеческой кулинарии.
- Да что ты понимаешь! - отмахнулась кумицо. - Хотя, специально для привередливых, я могу накапать на это недостойное кушанье немного свежей крови, и возможно этот кое-кто сразу переменит свое предвзятое мнение.
- Может, чуть позже...
Къёкецуки вернулась к своему медитативному занятию с бруском, а Фуёко, насладившись еще несколькими щепотями творога, окинула подругу подозрительным взглядом. Уж как-то непривычно быстро, тихо и мирно закончилась очередная шутливая перепалка, какие давно стали привычной частью общения между ними.
- И что ты задумала?
От тихого вкрадчивого тона, которым был задан этот вопрос, мертвый демон неожиданно резко вздрогнула.
- Тебе-то что? - настороженно прищурилась Таката.
- Я буду участвовать.
- Ты даже не знаешь...
- Но догадываюсь, - перебила Фуёко. - Последние дни были такими скучными.
- С тех пор как эта девчонка наложила на Ли свои цепкие лапки, он безвылазно торчит в поместье у будущего тестя или ошивается в Золотом Дворце, в котором от охранных символов и оберегов жирного бурдюка, натыканных на каждом шагу, уже буквально тошнит, - немного шипящей злости, прорывавшейся в голосе къёкецуки, подчеркивали, насколько сильно она раздражена таким положением вещей. - Вот я и подумала, а кто это так решил? Или кто-то мешает мне нанести визит вежливости благородному семейству О-шэй этой ночью?
- В конце концов, маленькому Сэну так до сих пор никто и не представил двух любящих тетушек, - улыбнулась Фуёко.
Глаза къёкецуки нехорошо блеснули.
- И это тоже.
- А ты точно не боишься во время этой вылазки столкнуться случайно с Каори? Поймать фарфоровую пиалу или церемониальный светильник в голову, пущенный меткой женской рукой, было бы несколько... не эстетично, что ли?
- Ты не находишь, что для меня это не самая страшная угроза?
- Как знать, как знать. Девушки рода Овара славятся своим умением защищать то, что им дорого, причем любыми доступными средствами.
- На этот раз "что-то" принадлежит не только ей, и насильно я никого с собой не тащу.
- Знакомые слова, - по-прежнему улыбалась кумицо. - Только не забудь, Ли может сильно расстроиться, если ты оставишь его молодую невесту без головы.
- Ничего такого я делать и не собиралась, - буркнула Таката, отводя взгляд.
- А то я тебя не знаю! - серебряным колокольчиком рассмеялась Фуёко.
Обширные территории столичных поместий, принадлежавшие имперским семьям энь-гун, аккуратными участками растянулись с обеих сторон глубоководной Огоши, пологие берега которой были одеты в оклады из шлифованного гранита и мрамора. Высокие резные заборы, обшитые ошкуренными белеными досками, надежно хранили секреты представителей провинциальной знати, и подворье Го-Жен, еще с древних временем закрепленное за родом О-шэй, не было исключением.
Маленький ухоженный сад занимал почти треть территории поместья, раскинувшись между главным зданием резиденции и северной оградой, неприметная калитка в которой вела к речной набережной. Несколько тенистых аллей переплетались в причудливый узел, даруя тем, кто гулял по ним, отдых, покой и уединение, если потребуется. Для тех же, кто долгим прогулкам предпочитал вдумчивые беседы, в наличии имелась открытая терраса на втором этаже, расположенная на уровне раскидистых крон.
Пожилой слуга в темно-желтом облачении с черными вставками и вышитым гербовым знаком на левой стороне груди закончил неспешно разливать по пиалам свежий чай, добавив в ароматный напиток немного взвара из молотых ягод кассии, а также листьев тутовника и речного лотоса.
- Благодарю, Хёсей, как всегда, прекрасная работа. Больше нам ничего не нужно, так что можешь пока быть свободен, - распорядился мужчина в синем чиновничьем каймоне.
Бывший ну-бэй вежливо поклонился и, прекрасно поняв скрытый намек своего хозяина, послушно покинул террасу, оставляя дзито Ланьчжоу и военного советника Императора для приватного разговора. Несколько первых минут были потрачены на то, чтобы воздать должное чудесному напитку, и потому прошли в тишине. Внизу в саду были слышны веселые женские голоса и детский задорный смех, а в просветах между листьями изредка мелькали яркие дорогие одеяния. Тонг О-шэй и тайпэнто Хань невольно переглянулись, обменявшись понимающими улыбками. Несмотря на существенную разницу в возрасте, внешне и по фигуре оба мужчины были весьма похожи, а россыпь пепельно-серебристых "искр", покрывавшая их короткие черные волосы, еще больше усугубляла этот эффект. Единственным существенным отличием являлось то, что лицо Ли было чисто выбрито, а дзито носил длинные роскошные усы, уже несколько тысячелетий считавшиеся неотъемлемым символом аристократического сословия и высших армейских чинов.
- Вероятно, я уже давно должен был бы поблагодарить тебя, - медленно произнес Тонг, отставляя полупустую пиалу.
- Но вам не следует этого делать, - кивнул понимающе Ли. - Без меня этой ситуации не возникло бы в принципе, и угрозы жизни для вашей семьи попросту бы не появилось.
- И все же, не стану скрывать, что рад тому, как все в итоге сложилось, - дзито Ланьчжоу не прятался за уважительными окончаниями и оборотами, разговаривая с Ханем, как с равным. - Еще только получив приглашение в столицу на церемонию "государственной важности", я уже заподозрил неладное, потому как обычно к письмам подобного рода не прилагается в качестве дополнения полсотни императорских всадников, смахивающих куда больше на конвой, чем на почетную охрану. Все последние месяцы я был занят заботами в своей провинции и не слишком чутко прислушивался к тому, что доносилось из Хэйан-кё и с южной границы, но уловить определенную связь не стоило больших усилий. И, тем не менее, сейчас это уже не играет практически никакой роли. Новый Император утвердился на Нефритовом Престоле, а мы с радостью приняли тебя в свою семью, благо никого другого ни я, ни моя жена, ни, тем более, моя дочь не видели достойным кандидатом в наследники рода О-шэй.
- Это было и остается для меня великой честью, - без притворного уничижения ответил Ли, в очередной раз вспоминая тот непередаваемый момент, когда вдруг понял, что теперь у него есть сын и настоящая семья, которой он был лишен так долго и давно, и с чем, казалось бы, смирился еще десятилетие назад.
- Это честь и для нашего рода. Столь высокопоставленного положения еще не удавалось достигнуть ни одному О-шэй, - Тонг слегка улыбнулся. - И знай, что бы там ни было в прошлом, о чем бы ни шептались люди за спиной, наша семья и наши союзники поддержат тебя во всех начинаниях, вне зависимости от того, будут ли эти действия идти вразрез с политикой правителя Единого государства или нет. Мне достаточно хорошо известно, что новый Император мастерски умеет принуждать людей к нужным ему решениям мягким подкупом или резкой угрозой, а потому, думаю, хотя бы эта небольшая помощь будет не лишней для тайпэнто в столь неспокойной обстановке.
- Император настоящий знаток того, как играть на противоречиях между кланами и группировками, исполняя роль всеобщего балансира, - чуть прищурившись, сказал Ли, не глядя прямо в глаза своему тестю. - Странно, но, несмотря на то, что внешне ему удалось достичь явного равновесия и умиротворения всех сторон, он, кажется, готовится к чему-то большему. Во всяком случае, он несколько раз упоминал при мне о грядущих событиях, которые потребуют от Империи в очередной раз напряжения всех ее сил.
- Не упоминая ничего конкретного?
- Да, но вероятно послезавтра завеса тайны слегка приоткроется. Император назначил мне утреннюю аудиенцию на этот день, и согласно тем сведениям, которыми я располагаю, на этот прием, кроме военного советника будут приглашены только сиккэн и Всевидящее Око Империи.
- Джэнг Мэй и К"си Вонг - ревностные сторонники Избранника Неба, - последние слова Тонг проговорил с заметным скепсисом. - Было бы странно, если бы они не были введены заранее в курс грозящих опасностей... либо необратимых перемен.
- Если это и будет совещание только для меня одного, то мне тем более следует на нем присутствовать, - усмехнулся Ли. - К тому же, я уверен в одном, у Императора пока еще есть определенные планы на то, как использовать фигуру нового тайпэнто в качестве символа легитимности своей власти, подтверждающего чистоту его помыслов и идей.
- Да, пока этот факт остается важным, вряд ли Единый Правитель решится на какие-то кардинальные меры. С другой стороны, гарантировать твою лояльность он может еще и теми методами, о которых мы уже говорили. И хотя мне и Нэйке не было официально запрещено покидать столицу, мы уже получили весьма цветистое и учтивое письмо от К"си Вонга о том, что новой жене и сыну военного советника Императора "нежелательно выезжать за пределы Хэйан-кё в ближайшее время, в связи с определенными тревожными донесениями, информация по которым уже проверяется назначенными исполнителями", - процитировал Тонг по памяти.
- Беспокойство главы тайной императорской службы было бы безусловно оправдано, если бы не постоянные заверения Императора, что всех моих недоброжелателей он сумеет сдержать в узде, - горько усмехнулся Хань.
- И все же, я повелел усилить охрану поместья, - ответил дзито Ланьчжоу. - И хотел бы лишний раз напомнить о том, что как моему наследнику, тебе стоило бы озаботиться подбором надежных людей и включением их в состав родовых воинов О-шэй. Мне в любом случаем придется отбыть в Тай-Вэй в самые ближайшие дни, забрав с собой большую часть своих и без того малочисленных солдат.
- Вы, безусловно, правы, - кивнул понимающе Ли. - Сохранность собственной жизни я давно привык возлагать на плечи своих постоянных спутников. Теперь же мне следует несколько пересмотреть эту позицию.
- Именно, - согласился Тонг. - Тем более, что появление некоторых твоих... сподвижниц, не вызовет положительных эмоций у моей дочери.
Глаза главы рода откровенно смеялись, а Хань тяжело вздохнул. В последние дни эта тема становилась для него не менее опасной и болезненной, чем сложные интриги, что плелись в высоких кабинетах Золотого Дворца. Порою, тайпэнто даже не был уверен, последствия чего будут по-настоящему страшнее, сделай он хоть один неверный шаг.
Заметив, что их пиалы уже практически опустели, Ли привычно, не дожидаясь появления слуги, приподнялся со своего места и потянулся к оставленному на краю стола чайнику. Резкая вспышка боли, пронзившая плечевой сустав, подобно грозовому разряду, заставила Ханя невольно сморщиться и стиснуть зубы, но он все равно завершил начатое действо, разлив ароматный напиток по фарфоровым чашкам, несмотря на болезненную мягкость, разбегающуюся волнами по онемевшему телу. Впрочем, от взора Тонга происходящее все-таки не укрылось.
- Поиск подходящих снадобий или лечебных процессов по-прежнему безуспешен? - сухо поинтересовался старший О-шэй.
- Пока никаких заметных изменений, - без эмоций откликнулся Хань.
Истинные причины его "болезни" были известны немногим. Для большинства же, в том числе и для членов новой семьи, как основная версия излагалась версия об отравлении ядом степных мангусов. В целом, Ли не сильно грешил против истины, желчь демонов-людоедов действительно сжигала его организм, как сильное пламя растапливает восковую свечу, но о различных "осложнениях" и тому подобных попутных аспектах тайпэнто предпочитал не распространяться. Достаточно было того, что сам Император был в курсе происходящего, как никто другой.
- Я справлялся у тэккэй из дома Кун Лай о ближайших караванах в Срединные Царства. Они обещали, что их люди могут заняться поисками подходящих лекарств и знахарей в этих землях. С тем же вопросом я намерен обратиться к купцам-мореходам из дома Ябэ, летом торговый путь в Страны Тысячи Островов наиболее активен.
- Благодарю, но боюсь, эти поиски вряд ли увенчаются успехом. Если сами мангусы и все бесчисленные познания имперских травников оказались бессильны, то продолжать поиски стоит совсем в иных направлениях.
- Я слышал, что после того большого и безуспешного сбора лучших врачевателей, которое организовал для тебя Император на прошлой неделе, было принято решение направить послов в закрытые монастыри Даксмен?
- Да, в моем случае классическая медицина, по их мнению, будет полностью бессильна, а представители святилищ Ёсидзин и Рякудзи потерпели сходную неудачу, - воспоминания о тех событиях были для Ли не из приятных. - Но терять надежду, разумеется, еще рано.
- Я не боюсь потерять надежду, гораздо больше меня смущает то предположение, что Единый Правитель вполне может располагать лекарством от твоего недуга, но держать этот факт в секрете. Это может послужить в качестве дополнительного аргумента, когда речь зайдет о необходимости поддержания верности тайпэнто к новой власти...
- Нет, - отрицательно покачал головой Хань. - Будь у Императора нечто такое, он уже использовал бы подобный рычаг давления, а возможно даже преподнес бы его как некий подарок, демонстрируя свои благие намерения. Вы не зря упоминали, что нынешний владыка Империи умеет находить подход к людям и знает кому, как и что предложить, чтобы спокойно оборачиваться к этому человеку спиной. Не погрешу против истины, сказав, что это знание распространяется и на меня. Хозяину Нефритового Престола нужна моя поддержка и мое имя, а потому он искренне заинтересован в успехе этих поисков.
- Играть в подобные игры с человеком, которому уже нечего терять, кроме собственной чести, будет со стороны Императора и в самом деле не очень умно, - нехотя согласился Тонг. - И все же, твои права, как полноценного военного советника, он пока существенно ограничивает, что в скором времени станет заметным.
- Ко мне поступают доклады и отчеты изо всех уголков страны. Только теперь я вижу, насколько же сложной является структура управления военной мощью всего нашего государства. Эти бесчисленные гарнизоны крепостей, отдельные войсковые отряды, патрульные и речные эскадры, десятки разрозненных пограничных застав. Разведка, снабжение, планы на обучение, набор новых рекрутов, строительство. Каждый день приходит по нескольку десятку предложений от самых разных людей о тех или иных усовершенствованиях нынешнего порядка вещей, начиная от изменений в положении о караульной службе в зимний период в северных провинциях и заканчивая сокращением установленных сроков использованиях подвижных частей такелажа на таранных судах. Почти два этажа во Дворце забиты чиновниками, которые заняты простой сортировкой всех поступающих документов и отчетов, а также отсеиванием откровенного бреда. Я слышал, что обычно тайпэнто по-настоящему вступает в свои обязанности не раньше, чем через два месяца после назначения, но ума не приложу, как разобраться со всем этим за столь короткий срок. По большому счету, за то, что Император все еще лично берет на себя часть моих обязанностей, я должен бы быть ему благодарен, но вы правы, затягивать с этим вопросом нельзя ни в коем случае. На нашей ближайшей встрече с Избранником Неба я обязательно подниму эту тему, к тому же мне хочется вызвать сюда в столицу некоторых людей, чей опыт для меня будет, безусловно, полезен.
- Надежные люди всегда нужны под рукой, но не всегда их близкое положение стоит открыто демонстрировать, - напомнил Тонг.
- Я знаю, хотя это и не совсем соответствует тем правилам открытости и честности, которых должен придерживаться любой слуга Нефритового Трона, - снова с неприкрытой горечью усмехнулся Хань.
- Ты более не тайпэн, не лидер и не полководец, не ожившее отражение духа закона, не символ военной мощи Империи и неизбежности наказания за любое преступление против людей и государства. Теперь ты один из тех, кто отвечает за безостановочное вращение самого военного механизма. Ты тот, кто должен давать возможность другим исполнять их роль образцовых слуг Императора.
- Разумеется, и все эти скрытые правила возникли отнюдь не вчера, но... - в глазах у Ли сверкнуло что-то, заставившее Тонга улыбнуться. - Никто не мешает мне разобраться в том, почему появились все эти многочисленные нюансы, и не является ли часть из них излишними наростами на той конструкции, которая мне отныне доверена.
- Похоже, некоторые придворные чиновничьи круги в скором времени будут ожидать не самые радужные перемены.
- Для них... возможно. Но ведь я, пусть и поставлен на это место в качестве символа, не намерен заботиться об их благополучии и удобстве. А если кто и забыл, что у настоящего тайпэнто есть непреложные обязательства только перед его страной и народом, то я с радостью им это разъясню.
Мягкая летняя ночь накрыла подворье Го-Жен, опустившись после заката прохладным полумраком и окутав собой все вокруг. Шумные улицы увеселительных кварталов были далеко от тихих набережных Огоши, и даже легкая золотистая дымка света, словно тонкое покрывало обрамлявшая в эти часы древнюю столицу сверху, не мешала спокойному сну гостей и хозяев богатых поместий.
Внезапные пробуждения стали для Ли не редкостью в последнее время, но их пока хотя бы не сопровождали какие-нибудь жуткие кошмары или внезапные вскакивания в холодном поту. Сновидения вообще стали нечастыми гостями в сознании тайпэнто, сменившись безраздельной чернильной темнотой, в глубине которой порою слышался мягкий шорох далекого синего пламени и тихий плеск уродливых тварей в глубинах керамических бассейнов, которые Ханю пришлось как-то раз увидеть.
Тихо поднявшись, чтобы не разбудить Каори, Ли вышел из спальни, накинув на плечи халат золотистого цвета с гербовыми знаками, вышитыми красной нитью. В маленькой прихожей, предварявшей выход в коридор, привалившись спиной к стене негромко сопел Удей. Несмотря на время тидань был одет в новый легкий доспех из выделанной кожи, который он носил теперь повсюду, сопровождая Ли за пределами дома. Обнаженная сабля с клеймом лучшего оружейного мастера Таури покоилась у степняка на коленях. Маленький бумажный фонарь, стоявший рядом на полу, бросал на лицо верного оруженосца Ханя косые блики, придававшие ему пугающее выражение, особенно из-за багровых шрамов имперских печатей, выжженных на щеках у кочевника.
Ступая все также тихо, тайпэнто миновал коридор и, уже прекрасно ориентируясь в доме, вышел в сад, шелестевший ветвями под темным небесным сводом, усыпанным тысячей звезд. Пройдя несколько шагов, Хань опустился на резную скамейку и в который раз, запрокинув лицо, попытался вглядеться в далекие золотые и серебряные огоньки, будто сегодня они могли даровать ему ответ.
Легкий шорох аккуратной поступи не успел привлечь к себе внимание Ли, поглощенное одновременным созерцанием глубин небесных и внутренних. Опустившись рядом, Каори прижалась к нему и склонила голову на плечо мужа, позволяя темным волосам свободно рассыпаться по золотому шелку.
- Я не стану требовать от тебя чего-то, но порой лучше всего рассказать хоть кому-то о своих терзаниях, - голос Каори, спокойный, но твердый, был полон решимости довести разговор до конца, и Ли осознал, что любые попытки сопротивления на этот раз будут точно подавлены еще в самом зародыше.
- После возведения на престол Мао... Императора, - поправился Хань, - я вдруг понял, что стал сомневаться. Сомневаться в себе, в своих прежних поступках, в мотивах и принятых решениях. А что если я ошибался и ошибаюсь? Что если мне лишь удается делать вид, что я продолжаю следовать намеченным целям, но неспособен реально влиять на ситуацию?
- Тебе всегда удавалось влиять на нее, - узкая точеная ладонь Каори легла поверх кисти Ли, непроизвольно сжавшейся в кулак во время его последних слов. - Ты менял то, что было для других неизменным. Заставлял людей верить в забытые принципы, верить в самих себя и главное - совершать поступки, на которые они попросту были не способны до этого, но которые хотели совершать.
- Да, возможно, что это у меня всегда получалось как раз и неплохо. Но что если мои собственные действия были не настолько правильны, как казалось мне или им? Они ведь не просто следовали всему тому, о чем знали и без меня, они рисковали жизнями, а порой и отдавали их ради этого. Удей, Таката, Фуёко, Ка"исс, командир Ногай, тайпэн Вань и тысячи других офицеров, солдат и простых ополченцев, что не раз ходили по лезвию смерти, поддаваясь моей уверенности и вере в правое дело. Я помню до сих пор глаза Сулики-нойона, когда он пересилил себя, подчинившись моему приказу, как и сотен тех других, кто не был согласен со мной, но смирял свою гордость и гнев, только лишь потому, что видел - я не просто говорю банальные истины, я верю в эти слова. Мне удалось остановить охваченную гневом толпу городского бунта, не обнажая клинка, и призвать десять тысяч верных воинов Империи идти сражаться за вчерашних врагов под Тай-Тунг против головорезов-сиртаков, лишь потому, что так было правильнее. Но был ли я действительно прав, когда делал это? Сейчас быть может и кажется, что это сохранило множество жизней, но что если все обернется не так? И тогда-то напрасными вдруг станут те жертвы, что уже раньше были принесены другими. Офицеры Сэн и Шинжи, погибшие на стенах Ланьчжоу. Хайтин Гокэй, оставшийся на дне Люньшай вместе со своей куай-сё. Ополченцы-юнь из Таури, задержавшие буквально своими телами удар царских лим-бо... Ёми и та цена, которую она заплатила за мою неприкосновенность и право диктовать Ляоляну любые условия мирного договора... Все те, кто отдал свои жизни ради моей уверенности, ради цели к которой я шел. Воины сиккэна Тэна... Я даже сейчас не могу узнать их имен, но они ведь пошли на верную смерть, принеся себя в жертву, ради того, чтобы я смог просто пройти еще двадцать шагов... Чтобы смог оказаться в очередной ловушке, где другие использовали меня как марионетку, как приманку и отвлекающую вспышку, просто разыгрывая свою сложную партию.
Ли замолчал, но Каори, чувствуя, как продолжают дрожать его пальцы, лишь еще крепче стиснула их, давая Ханю возможность собраться с мыслями и закончить.
- Я все думаю о том, что вся эта череда поступков, жертв и смертей... Что если все это было лишь для того, чтобы у меня была возможность войти в тот кабинет и принять одно по-настоящему важное решение, а не поддаться чужой безупречной логике. Попытаться сделать все так, как я делал раньше и пойти до конца? Ведь если я отступил в тот момент, не получается ли так, что все было напрасно? Что то, ради чего я вел других, и то, к чему стремился сам, было мною брошено и растоптано в тот самый момент? Безвозвратно...
- Ты уже ошибался, - холодной тон Каори заставил Ли вздрогнуть, но повернувшись он увидел в карих глазах не упрек, а поддержку и понимание. - Ты сам знаешь это. Тогда, во время попытки переворота Мори, да и раньше, когда беспечно полез в логово степных мангусов или попытался вступить в схватку один на один с проклятым монахом. Ты уже ошибался, но что в итоге стало с результатами тех ошибок? К чему они привели тебя?
- Мне часто везло.
- Везло? Или все-таки быть может ты просто и дальше уперто следовал своей вере и тому, что считал правильным и нужным? Не опускал руки, не сдавался, не занимался пустыми поисками того, что уже нельзя сейчас изменить? Может быть дело в этом, а не в каком-то случайном везении?
- Хочешь, чтобы я и дальше просто продолжил бы быть самим собой? Безродным дзи, получившим возможность хоть чуть-чуть изменить этот мир?
- Человеком, который, несмотря ни на что, следует забытым истинам, не боясь бросать вызов несправедливости, алчности и глупости. Защищая слабых, и не отступая перед тем, что другим кажется неотвратимым поражением.
- Глупцом, не верящим, что любое преступление может быть оправдано высшими целями? Не готовым заключать сделки с кровожадными убийцами? Не привыкшим идти против чести и совести?
- Да. Ведь именно этого человека я полюбила когда-то.
- Но он уже перестал быть таким, - вздохнул тихо Хань.
- Так неужели же кто-то сейчас способен помешать его возвращению? - грустная улыбка Каори отразилась в темных глазах тайпэнто, и разбившая его неуверенность медленно начала отступать, а дрожь, охватившая тело Ли, также неспешно стихла.
- Думаешь?
- Нашему сыну жить и расти в том мире, который мы оставим после себя. Подумай и реши сам, какой мир ты готов ему оставить. Тот, в котором ты потерпел полное поражение, сломавшись и сдавшись в тот самый миг, когда обрел такую власть и влияние, о которых прежде не смел и мечтать. Или тот, который ты до самого конца хотя бы старался сделать чуточку лучше и справедливее.