Полоса густых еловых лесов, растянувшаяся на многие дни пути, и отделявшая просторы той части бескрайних степей, что принадлежали Империи, от центральных земель Единого государства, именовалась провинцией Хшмин. Свое древнее название она получила, как и многие другие, по имени того народа, что когда-то обитал в этих местах. Добраться от местной столицы Гурк-Алы до Сианя тайпэн Хань рассчитывал всего за три недели. Лесные поселения были невелики и в основной своей массе выстраивались вокруг лесопилок и караванных постов, имевших собственные наемные гарнизоны и постоянный приток гостей и денег. Когда-то этот край славился разбойниками и воинствующими раскольниками из числа уцелевших хшмин, но уже больше ста лет здешние дороги, по уверениям ответственных за это чиновников и стражников, были настолько же безопасны, как и в предместьях самой прекраснейшей Хэйан-кё. Что, впрочем, совсем не означало абсолютной уверенности - лихие людишки, случалось, пошаливали даже поблизости от имперской столицы.
"Вольные трапперы", как зачастую сами себя именовали разбойники, встретились отряду Ли уже почти в самом конце их путешествия через древние леса. Надо было отдать им должное, бандиты хорошо подготовились, умело выбрали место для засады, были многочисленны и неплохо вооружены. Единственной их ошибкой стал лишь выбор добычи, но в тот момент никто из "трапперов" и подумать не мог, что группа из четырех всадников способна противопоставить что-то почти трем десяткам сытых, здоровых и охочих до боя лесовиков.
Восемь разбойников встали вдоль дороги, перегородив ее цепью, еще столько же появилось из чащи позади путников. Кожаные доспехи, короткие палаши и увесистые длинные палки с железными шишаками, которые нападавшие держали в руках, прекрасно подходили для того, чтобы сражаться и быстро передвигаться по столь непривычному полю боя, как густой еловый лес. Стрелки, устроившиеся в переплетении ветвей или в плотном сыром кустарнике, не спешили натягивать тетивы своих луков. Исход казался предрешенным с самого начала.
- Милостивые странники, куда путь-дорогу держите? - с ухмылкой завел беседу самый рослый бандит, стоявший в середине первой цепи.
Единственный из всех, он был вооружен длинным обоюдоострым мечом. Толстую бычью шею охватывало ожерелье из золотых кругляшей, а уголки глаз, сильно вытянутые к ушам, лишенным мочек, выдавали в парне хшмина-метиса. Еще одной отличительной деталью, которую сразу заметил Ли, был знак, нашитый на левом рукаве доспеха, сплетенного из кожаных полос. Для дзи подмечать гербовые знаки и помнить наизусть эмблемы всех родов и домов, подвластных Императору, было одной из его прямых обязательностей. И поэтому, Хань точно знал, что такой герб - простой черный квадрат на белом круге - не носил в Империи ни один из ее вассалов.
- На закат, любезный, на закат, - без выражения ответил Ли, натянуто улыбнувшись.
Разбойник несколько секунд хранил молчание, будто бы ожидал продолжения и почему-то несколько раз посмотрел на Удея, скользнув взглядом по багровым шрамам клейма на щеках у тиданя.
- Значит, в местах наших впервые, и обычаев здешних не ведаете? Да и, выходит, слова заступного сказать за вас некому?
- С этим мы и сами справляемся.
- То добро... Но не будете ли вы уж тогда столь щедры, чтобы уплатить малую дорожную пошлину, полагающуюся исконным властителям этих мест - духам былым да призракам лесных чащоб, коим мы служить имеем честь скромною силой своей. Дабы путь ваш и дальше лежал в покое и праздности.
Витиеватая речь бандита была довольно необычна, хотя возможно здесь сказывались традиции воспитания хшминов, о которых Хань знал лишь очень поверхностно.
- И почем же обойдется нам сие угодное деяние? - осведомился тайпэн, подражая чужой манере и одновременно поглядывая по сторонам, пытаясь приметить как можно больше врагов, скрывавшихся в лесу.
- Да немного совсем, - с предвкушением осклабился метис. - Ровно половина того, что в ваших кошелях найдется.
- А не боишься, что откажем?
- Чего же мне бояться? Я жизнью пуганый да битый...
Бандита можно было понять. Из четырех всадников, что были сейчас перед ним, лишь двое были мужчинами, и только Хань был облачен в полный пластинчатый доспех. Отсутствие меча у Ли, похоже, тоже успокоило разбойников, а стеганый кафтан Удея и саадак, полный стрел, были плохим подспорьем в схватке сразу с двумя десятками лучников. На къёкецуки "трапперы" вообще не обратили внимания. Удобные длинные плащи с капюшонами, которые Ёми отыскала в какой-то из лавок одного из бессчетных караванных постов, где они останавливались, полностью скрывали под собой не только черные катабира и узкие клинки, но бледные лица мертвых демонов.
Маленькие группы на имперских дорогах были не редки. Обычно ими оказывались лавочники или ремесленники, пробивавшие свою дорогу в купеческой стезе без помощи устоявшихся торговых домов. Отряд Ли не походил на них, но и на почтовых вестников как-то тоже не был похож, а главное - главарю разбойников уж очень приглянулись доспехи императорского вассала. Защитное облачение такого качества достать в Империи было очень непросто.
Метис шагнул вперед и попытался ухватить коня Ли под уздцы. Тайпэн, молча, без промедления и лишних слов, согнул руку в локте и выбросил вперед свое тяжелое яри с широким наконечником, начищенным до зеркального блеска. Реакция у бандита была хорошая, но ему явно недоставало практики. Он успел вскинуть меч, но копье, лишь скользнув по выставленному блоку, вонзилось разбойнику в основание шеи.
В это же мгновение две черных тени метнулись в разные стороны, и лишь дорожные плащи с богатой бисерной вышивкой медленно опустились на землю у копыт каурых коней. Удей успел выстрелить дважды, прежде чем вражеские стрелки пришли, наконец, в себя. Оба попадания тиданя достигли цели, сбив на землю двух бандитов из первой цепи, а не попасть в неподвижную мишень с такого расстояния кочевник просто не мог.
Хань бросил коня вперед, столкнув с дороги еще стоявшего, но уже почти умершего метиса, и ринулся на врага, совмещая скорость с силой и мастерством. Яри пронзило последнего "траппера", остававшегося с правой стороны дороги, и Ли легко проскочил через разбойничий "кордон", но лишь затем, чтобы, поворотив лошадь, вновь броситься в атаку. Вокруг засвистели первые стрелы, некоторые из которых отскочили от тайпэнского доспеха, но к тому моменту, когда копье нашло новую вражескую плоть, из леса стали раздаваться удивленные и испуганные крики, перемежавшиеся предсмертными стонами и хрипами. Причем раздавались они сразу с обеих сторон.
Четвертого врага Ли достал длинным выпадом, не набирая очередного разгона. Пятый получил в лицо удар цзун-хэ, подскочив к лошади Ханя и пытаясь выбить его из седла своей тяжелой палкой. Ременная петля позволяла Ли свободно орудовать яри лишь правой рукой, левая же оставалось свободной для вспомогательного клинка, а обученный конь послушно повиновался наезднику, отдававшему команды голосом и ударами пяток по бокам животного.
Для Удея ситуация складывалась не столь удачно. Густой бурелом с обеих сторон дороги, из-за которого разбойники и выбрали это место, не позволял тиданю сражаться в привычном для него маневровом бою, используя лук и расстояние. Еще несколько бандитов успели поймать по тонкой степной стреле, но потом Удею пришлось взяться за саблю. Один разбойник остался лежать на земле с раскроенным черепом, но его товарищи все-таки сумели сбросить тиданя в дорожную пыль. Тут бы все и закончилось для клейменого сына степей, но из кустов за его спиной с шипящим кличем вынырнула Ёми, и схватка очень быстро превратилась в кровавую бойню.
Выпрыгнув из седла, Ли двинулся было к Удею, но кочевник уже вставал на ноги, мотая гудящей головой, а внимание тайпэна привлек совсем другой звук. В той стороне, куда ушла Таката явственно звенели клинки, и молодой полководец поспешил туда, чтобы воочию увидеть противника, оказавшегося способным не поддаться первому и самому яростному натиску къёкецуки.
Между двух старых елей на пружинящем "ковре" из опавших иголок Таката кружила, как голодный волк, вокруг обычного с виду воина-"траппера", вооруженного, тем не менее, сразу двумя чуть укороченными прямыми мечами. Вокруг валялись отсеченные еловые лапы, указывавшие на жестокость схватки, а также несколько уже убитых бандитов. Выживший был ранен в оба плеча, в ногу и в живот, а кровь обильно текла по его кожаному доспеху, ослабляя человека с каждой секундой. Затравлено озираясь, разбойник даже не помышлял о нападении, лишь следя за къёкецуки и отражая ее молниеносные выпады. Ли уже хотел было крикнуть, чтобы Таката оставила этого парня в живых, но именно в это мгновение мертвый демон исполнила какой-то сложный фехтовальный финт, связавший оба вражеских меча защитой от длинного клинка, и тут же вогнала врагу под ребра второе короткое лезвие.
Хань медленно приблизился к упавшему. Склонившаяся над ним кровопийца указала Ли на странную эмблему, уже замеченную ранее у метиса и присутствующую также и на доспехах у этого воина, явно не являвшегося простым лесным бродягой.
- Этот был за настоящего командира, - сказала къёкецуки и легко оторвала белый кружок от кожаного наплечника.
На дороге с хозяйским видом орудовал тидань, выворачивая карманы и поясные сумки убитых. Заметив Ли, он сделал знак, чтобы тот подошел.
- Вот, - в руке у Удея была зажата тонкая медная цепочка с половинкой монеты, распиленной по сложному угловатому срезу. - У того первого нашел. Надо бы еще их лошадей или мулов поискать, не на себе же они добро награбленное таскают...
Тайпэн взял причудливый медальон и его поднес поближе к глазам. Ничего примечательного в нем не было, но Ли прекрасно понял, почему Удей обратил на него особое внимание. Это был не просто амулет, а пайцза, и похоже, еще в самом начале их разговора с лесным разбойником, тот какое-то время ждал, что у этих странных путников окажется вторая половинка такой монеты. Почему вдруг именно у них, оставалось пока лишь только гадать.
Во двор торгового поста дома Джао они въехали, когда небо стали покрывать первые яркие крапинки звезд. Местный попечитель выскочил встречать благородного гостя, немедленно распорядившись топить баню и готовить роскошный ужин. Оставив Удея заниматься с лошадьми, чего тот никогда не доверял трактирной прислуге, Хань, как это уже вошло у него в привычку, сразу направился в столовую залу, пока Таката и Ёми осматривали жилые комнаты, выбирая наиболее понравившиеся им углы.
Купец-хозяин тоже оказался здесь, суетясь и раздавая приказы слугам. Заметив Ли, он в который раз низко поклонился и учтиво осведомился о том, как успешно прошло путешествие благородного тайпэна. И Хань ответил ему на это более чем правдиво.
- Что-то хшмины и прочая разбойничья братия шалят в ваших лесах, уважаемый.
- Бывает еще такое, - досадливо поморщился тэккэй. - Но где их нет, этих паразитов дорог, предпочитающих грабеж честному труду. Одно спасает, среди них нет хороших воинов, что, безусловно, подтверждает ваша с ними встреча. Меньше чем по дюжине они не ходят, знать, вы побили их добро.
- Да нет, есть среди них и умелые вояки, чему я весьма удивился, уважаемый, - все тем же тоном продолжил Ли, пытаясь уловить игру нюансов на лице собеседника.
- Не может такого быть, высокочтимый. Да если бы такие и объявились в переделах нашего Сумья или ближайшего Хурши, вы уж простите за откровенность, их бы дом Джао в первую очередь перекупил бы со всей требухой. Сначала в стражу какого-нибудь города подальше отсюда, а там бы и в наемники караванные подтянули бы.
Было видно, что купец не врет, но и чего-то недоговаривает. Похоже, что он просто не хотел услышать то, что намеревался сказать ему Хань. Вытащив из поясной сумки белый кружок, Ли протянул его попечителю. Тот вздрогнул и, несомненно, сразу узнал его, но все же взял и повертел некоторое время в руках.
- Были слухи, высокочтимый, но я надеялся, что они не подтвердятся.
- Кто эти люди и чей это знак?
- Они нарекли себя прозвищем ётёкабу по названию одной старой азартной игры, из профессиональных игроков в которую и сформировался по рассказам первоначальный костяк этого клана. Это сообщество бандитов, воров и разбойников, тайпэн. В былые времена их здесь не было, но лет пять назад большая группа прочно образовалась в Сиане и, похоже, теперь дотянулась и до лесов Хшмина. Видимо, они ничем не брезгают, даже дорожным разбоем.
- Раз это организация, значит, здесь не одна банда и у них есть схроны и убежища.
- Но кто будет их искать в этом глухом лесу, - развел руками купец. - У нас мало стражников и солдат, да и поговаривают, что ётёкабу не гнушаются взятками и кое-кто из местных офицеров и чиновников принял такие дары, получая теперь долю от общей добычи клана. К тому же, это даже не Юнь или сиртаксике пираты. Ётёкабу не гнушаются никакими средствами, а у многих людей, что должны бы были им противодействовать, есть семьи, родители, дети. Мы как-то пытались провести большой рейд в провинции, собрали до десяти дюжин наемников, и еще полсотни прибыло из Гурк-Алы, но кто-то известил бандитов об облаве, хотя извещен был лишь очень узкий круг лиц. Результат оказался, что выеденное яйцо, а после этого, кое-кто из наших людей серьезно пострадал.
Попечитель отводил взгляд, не рискуя смотреть Ли в лицо, а тот в это время задумчиво морщил лоб, стараясь собраться с мыслями.
"Тебе нужно в Сиань, к тому же эти ётёкабу тоже там... Но может все-таки сначала разобраться с происходящим здесь? Узнать своего врага заранее не будет лишним, а эти люди враги Империи по самой своей сути... А каганы? Каганы подождут, к тому же в Сиане одно не будет мешать другому..."
- Уважаемый, - купец уже собиравшийся уходить замер, будто ожидая внезапного удара. - Вероятно, мы задержимся здесь не на одну ночь, а чуть дольше.
- Никаких трудностей, тайпэн, буду только рад.
- А утром мне будет нужен человек, который покажет, как пройти к дому местного старосты и командира стражи. Кстати, сколько наемников сейчас находится в вашем непосредственном распоряжении?
Люди, собранные в небольшом кабинете купеческого попечителя, лишь обменивались недоуменными взглядами, но объяснить, что именно происходит, никто из них не мог. Поселковый староста Бунг Юмь, выдернутый буквально из постели, сонно моргал и пытался сдерживать бесконечные зевки. Командир стражи Гокэй выглядел чуть лучше, но судя по выражению лица и всему остальному, офицера мучили жестокие мигрени. Так или иначе, один из них был предателем, в этом можно было почти не сомневаться. Или о готовящейся акции наемников Джао против разбойников сообщил кто-то из этих двоих, или информация утекла уже из самого торгового дома.
Тайпэн Хань дождался, когда все рассядутся на приготовленные места, и, оставаясь стоять, начал свою речь.
- Я вызвал вас сюда в столь ранний час, как вы, я надеюсь, уже догадались, не ради вопросов общего толка. Речь пойдет о людях, носящих вот этот знак, - в руках у Ли появился белый кружок с черной меткой, и все присутствующие, за исключением Кей Джао, распорядителя одноименного торгового дома, невольно вздрогнули. - Также мы поговорим о том, что следует уже покончить с этой бандитской сволочью.
- Но разве такие вопросы должен решать императорский тайпэн? - невнятно пробормотал староста и получил в ответ от Ханя холодный презрительный взгляд.
- Он будет их решать, раз уж так получилось, что больше этого сделать некому, - бросил молодой полководец со всей возможной беспристрастность, на которую был способен. - К тому же этот знак появился у меня не из воздуха. Вчера на меня и моих людей напали, - староста и начальник стражи вновь вздрогнули, уже прикидывая в уме нелицеприятные последствия такого происшествия. - Хвала предкам, никто из нас не был убит или даже серьезно ранен, чего нельзя сказать о разбойниках. Но, тем не менее, хочу напомнить вам, что нападение на личного вассала Императора - это прямое и недвусмысленное оскорбление Избранника Неба, а значит и всей Империи. С этим, надеюсь, никто из вас спорить не станет.
Ответом Ли стали три одинаковых синхронных кивка.
- Замечательно. Тогда теперь мы обсудим, как именно стоит выжечь эту заразу с лица благословенной Империи, - копировать манерность Анто Гьяня и его презрение ко всему окружающему выходило у Ханя на удивление легко. - Мои дела не позволяют мне задерживаться в Хшмин слишком долго, но мы заложим основы будущих действий. Императорский двор получит мое донесение, и, я уверен, предпримет соответствующие действия, учитывая мой высокий статус. Через несколько недель здесь будут войска, которые прочешут лесные массивы частым гребнем, но будет лучше, если у них сразу окажутся все необходимые сведения для точных и скоординированных атак. Сбором этой информации вы и займетесь.
- Но мы всего лишь скромные провинциальные служащие Нефритового Трона, - попытался запротестовать командир Гокэй. - А такое дело скорее подходит армейской разведке или тайной службе.
- Я не говорил, что они не будут принимать в этом участия, но и вы должны внести свою лепту, - словно сплевывая через губу, ответил Хань. - У вас есть связи и авторитет в этих местах, вы имеете возможность общаться со всякими простолюдинами - охотниками, лесорубами, сборщиками меда и ягод. Кто-то мог что-то видеть, кто-то - что-то слышать. Вот эту информацию вы и будете собирать, но и от инициативных действий я вас не отговариваю. Среди ваших людей есть хшмины?
Вопрос был адресован начальнику стражи.
- Да, где-то полдюжины, - как-то нервно отозвался офицер.
- И они прекрасно знают здешние леса?
- Они же хшмины, тайпэн.
- Хорошо, пошлите их поискать необычные следы, остатки стоянок, сухой валежник, заготовленный в непривычных местах. Пусть заодно проверять те участки дорог, что больше всего подходят для бандитских засад и ведения наблюдения. Не дело подвергать опасности верных подданных Императора, даже если мы не хотим, чтобы разбойники вызнали о наших намерениях.
- Вы думаете, они могут залечь в чащах? - уточнил Юмь.
- Это им не поможет, как я уже говорил, армия не оставит в этих лесах ни одного укромного угла. Но если мы преждевременно и всерьез всполошим этот гадюшник, то они вполне могут попытаться вообще покинуть провинцию, уйдя в другие регионы или туда, откуда пришли.
- Это было бы не слишком хорошо, - аккуратно согласился Гокэй.
- Да уж, - впервые сказал свое слово Кей Джао, хмуро покосившись на начальника стражи. - Не слишком...
Больше всего в безопасности дорог и путников был заинтересован, разумеется, попечитель. Местные же набольшие заботились лишь о том, что лежало в границах их маленького поселения.
- Я высказал вам свою позицию и указал на необходимые дальнейшие действия, обсудите теперь между собой порядок их исполнения, а мне пора заняться другими делами, - все в той же манере выдавил из себя Ли и, сделав эдакий полукивок, вышел через проем дверной ширмы.
Представление получилось на славу, и Хань искренне надеялся, что у тех, кому оно было предназначено, сложится именно то впечатление об императорском тайпэне, на которое он и рассчитывал. Как показывал его собственный опыт, надменные начальники вызывают у подчиненных лишь раздражение, да и к тому же многие почему-то сразу начинают считать себя гораздо умнее напыщенных индюков, облеченных властью.
Через несколько минут в просторных покоях, выделенных Ли попечителем Джао, состоялось еще одно маленькое совещание.
- Все равно я не понимаю, к чему такие сложности? - поинтересовалась Таката, красуясь перед зеркалом.
На къёкецуки была обычная неприметная одежда местных жителей - узкие кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги на плоской подошве, рубашка из темно-зеленого полотна и удобная короткая куртка с крупными крючками-застежками. Наряд Ёми, крутившейся рядом, отличался лишь золотистой расцветкой рубахи. Спрятать катабира под таким одеянием было весьма проблематично, так что в этот раз мертвые демоны решили обойтись исключительно своими природными силами. Чуть в стороне на сидении плетеного стула лежали две пары плотных перчаток и две широкополых шляпы с длинной мелкой сеткой, закрывавшей лицо и шею со всех сторон и при этом почти не мешавшей нормальному обзору. Такие часто использовали здешние бортники и пасечники во время непосредственных занятий своим избранным промыслом.
- Мы вполне могли отыскать лагерь ётёкабу еще вчера по следам той первой группы.
- Мы могли бы отыскать лагерь той банды, но только при очень большом везении сумели выйти бы и на остальные схроны, - пояснил Ли. - Хотя я и не исключаю, что ваши умения в выслеживании добычи нам тоже вероятно понадобятся.
- Тогда повторяю вопрос, к чему все это?
- Мы ограничены в силах и средствах, значит, нужно нанести удар в самое сердце. Только сняв верхушку взяточников и информаторов разбойников здесь, мы получим выход на связных, а через них и на главную ставку бандитов. Если ётёкабу и вправду организация, то ее слабость в структурированности. Найдя их командование, мы получим возможность раздобыть сведения не только о других логовищах, но и обо всех купленных чиновниках во всех деревнях и заставах в провинции вплоть до Гурк-Алы. Вот для этого вам и нужно проследить, кто и куда станет рассылать гонцов с сообщениями после моей беседы с местными начальниками.
- Похоже, повышение так и не пошло тебе на пользу, - заключила старшая из демонов, подпустив в голос издевки и убирая свои распущенные иссиня-черные волосы под широкий воротник куртки. - Мало того, что ты не поумнел, так еще и стал изобретать хитро вывернутые планы, чтобы запутать даже собственную тень. Все это забавно, но уже как-то скучно...
- А мне вот наоборот интересно, - не согласилась с подругой Ёми. - И тебе, кстати, тоже, иначе бы ты...
- Просто я прихожу в ужас от мысли, что вы можете натворить на пару без должного присмотра, - отрезала Таката, не давая младшей подруге договорить.
В дверях появился Удей.
- Уходят.
- Надеюсь, все всё запомнили? - обернулся Ли к къёкецуки. - Ёми - староста, Такате - стражник.
- Ты смотри, опять командирские инстинкты проснулись, - хмыкнула старшая из мертвых демонов, чье лицо уже было скрыто под плотной сеткой. - Не бойся, с памятью у нас проблем нет.
Когда кровопийцы покинули помещение, Удей, дождавшись знака от Ли, впустил в комнату нового гостя. Начальник над наемниками Джао был длинноусым, высоким и коренастым воином лет за сорок, не растерявшим с возрастом физической формы и армейской выправки. В байдане, потемневшей от времени, и в массивном округлом шлеме, с тяжелым обоюдоострым мечом и широким цзун-хэ у пояса, он смотрелся гордо и грозно, как и положено было человеку, олицетворявшему собой всю силу и мощь одного из богатейших родов имперских тэккэй. Низко поклонившись, наемник замер по стойке "смирно", вытянувшись как на столичном смотре.
- Как вас зовут?
- Дэньге, сын Рё.
- Это южное имя, - заметил Хань.
- Я родом из Генсоку, там же меня и наняли. Это обычная практика дома Джао - набирать наемников и отсылать их подальше от родных провинций, где у тех не будет лишних проблем из-за местных или семейных дел К тому же, купцы считают, что так мы будем больше доверять своему нанимателю, чем остальным окружающим.
- Работает?
- Иногда, - усмехнулся Дэньге, принимая заметно более расслабленную позу.
- Где служили?
- Двадцать лет в Южной эскадре Империи в Таури. Из них пять лет десятником и десять лет полусотником абордажной команды таранного корабля "Гремучий змей".
Ли понимающе кивнул. Военный порт в Таури, где обычно стояла на якоре Южная эскадра, был не только главным тай-бо на пути у морского вторжения Юнь, но и основной базой для борьбы с сиртакскими пиратами, регулярно промышлявшими в Восходном и Жемчужном морях, несмотря на все торговые пакты и договоры, подписанные между Империей и многочисленными магараджами полуострова Умбей. При этом половину пиратов, если не больше, составляли легальные каперы с официальными бумагами от этих самых иноземных правителей, закрывавших глаза на вольности сиртакских капитанов. Так что, из всех военных флотов Нефритового Трона Южная эскадра была самой активно действующей, а ее матросы и офицеры набирались отменного боевого опыта уже за первые три-четыре года своей службы.
- Вы доверяете своим людям, Дэньге?
- Безусловно, тайпэн, - наемник вскинул подбородок, но не в презрительной манере, а скорее, чтобы подчеркнуть твердость своих слов. - Все наемники дома Джао, что служат здесь, или мои бывшие соратники из абордажной команды "Змея", или хорошие знакомые с других судов эскадры. Мы еще лет за семь до отставки начали подумывать о том, чтобы сколотить общий наемный отряд, и даже успели послужить в охране караванов до закатных земель, пока Джао не предложили нам последнее соглашение. И поверьте, не что так не скрепляет наемное братство, как бой спина к спине против манеритских безродных налетчиков и белоглазых жителей песчаных барханов.
- Хорошо, Дэньге. Мне может понадобиться ваша помощь, причем очень скоро и в весьма щекотливой ситуации.
- Пока ваши действия будут направлены на благо дома Джао и укрепление силы Империи, я и мои люди в вашем полном распоряжении, тайпэн, - резко склонил голову бывший морской офицер.
- А если речь пойдет лишь об Империи? - хмуро уточнил Хань.
Дэньге медленно разогнул спину и посмотрел Ли прямо в глаза. Несколько секунд он словно пытался увидеть что-то там, в глубине, а потом склонился вновь, также глубоко и решительно, как и при первом приветствии.
Бунг Юмь, староста деревни Сумья, бледный как первый выпавший снег, не мог вымолвить ни слова. Его губы дрожали, зубы выбивали нервную дрожь, а сам староста то и дело хватался за сердце и закатывал глаза, лишь в последние мгновения удерживаясь от того, чтобы не упасть в обморок.
Наемники Джао деловито сновали по внутренним покоям роскошного деревенского дома, переворачивая все вокруг вверх дном. Впрочем, это был лишь внешний эффект, специально создаваемый Дэньге и его людьми. Что конкретно они должны были искать, Хань рассказал бывшим матросам еще по дороге.
- Бесполезно отпираться, - смотреть на бормочущего старосту было уже довольно неприятно, но Ли прекрасно помнил, зачем и почему он здесь. - Мои люди взяли вашего племянника как раз в тот момент, когда он передавал записку человеку, назвавшемуся Есугеем. Это пока все, что он сказал, но поверьте, скоро из него вытянут и остальное, а ваше признание нам уже будет ненужно.
Юмь снова попытался рухнуть без чувств, но двое слуг поспешно подхватили его под локти. Вся остальная прислуга и домочадцы старосты Бунга были выведены во двор, чтобы не мешать обыску и быть под постоянным надзором второго десятка наемников.
То, что Ёми первой взяла след, в целом, не удивило Ханя. По въевшейся привычке, тайпэн всегда переносил любое первое подозрение на гражданского чиновника, а не на императорского офицера. Правда, в этот раз все оказалось несколько сложнее. Не успела юная кровопийца в компании четырех воинов семейства Джао выдвинуться для захвата предполагаемого связного и курьера, все еще сидевших в закусочной, как на пороге возникла чрезвычайно довольная Таката с почти аналогичными новостями. Дальше действовать пришлось быстро, и староста попал под удар первым лишь потому, что его дом оказался на два квартала ближе к караванному посту торгового дома.
- Тайпэн! - голос одного из наемников прервал монолог Ханя, продолжавшего уговаривать Бунга, признаться в своем преступлении.
Воин, появившийся с той стороны, где располагались личные покои Юмя, вышел, держа на вытянутой руке тонкую цепочку с разломленной медной монетой. Увидев ее, староста побледнел еще больше и неожиданно для всех сорвался на истошный крик.
- Нет! Нет! Не может ее там быть! Не может быть! Я же утопил ее! Утопил!!!
- Верно, - рука Ли в латной перчатке тяжело легла на плечо старика, мгновенно заставляя того умолкнуть. - Это моя пайцза, та, которую я забрал у бандитов, напавших на мой отряд. Но мы все так и не расслышали, где же именно вы утопили свою?
Бунг как-то сразу сгорбился, усыхая просто на глазах, и посмотрел сначала на Ханя, а затем на выборного судью Шу, которого тайпэн привел с собой, чтобы все, разумеется, соответствовало не только духу, но и букве закона.
- В выгребной яме, - тихо всхлипнул Юмь и снова затрясся в беззвучном плаче.
- Десятник Зао, помогите старосте найти выброшенную им вещь и проводите в острог для дальнейшего разбирательства.
- Слушаюсь, тайпэн, - ответил наемник, возвращая Ханю его трофей.
- Высокочтимый Шу, мне понадобится ваш беспристрастный взгляд в другом месте.
- Как вам будет угодно, - отозвался глава местного плотницкого цеха, до сих пор невольно замиравший, когда Ли величал его согласно церемониальному этикету.
Будучи выбранным на должность судьи больше из уважения к традициям и мастерству самого ремесленника, Шу все никак не мог привыкнуть к тому, что такой человек, как императорский тайпэн обращается к нему в столь вежливой форме. В свою очередь для Ханя, родившегося сыном такого же простого плотника, это не составляло никакого труда или смущения.
Визит к командиру Гокэю мог вылиться в нечто более серьезное, чем то, что случилось в доме старосты. Заметив у ворот нужного дома два десятка столпившихся стражников в кожаной броне, Ли заранее понадеялся, что возникшие у них вопросы им удастся решить на словах. Тайпэн совершенно не испытывал никакого желания сражаться с этими парнями, особенно если они просто хотят вступиться за своего начальника и не замешаны в делах с ётёкабу.
Как оказалось его опасения практически не оправдались. Стражники были весьма встревожены, но отнюдь не происходящими в деревне арестами. Слуга, впустивший Ханя и наемников, молча, проводил тайпэна на второй этаж в кабинет своего хозяина. Абсолютная тишина, царившая в доме, была отнюдь неслучайна.
Начальник поселковых стражников сидел за своим рабочим столом, прислонившись спиной к стене, обшитой лакированными досками. Его желто-зеленое суо было сплошь покрыто багряными полосами и пятнами. В правой руке Гокэй сжимал ритуальный нож с коротким лезвием, загнутым вниз, что делало его похожим на крестьянский серп. Удар, который Гокэй нанес сам себе, был великолепен. Всего одним движением офицер рассек себе горло от уха до уха, едва не срезав целиком всю голову, подобно тому, как сделал это согласно легенде младший брат второго Императора династии Цы, потерпев поражение в междоусобной войне за Нефритовый Трон.
На широком дубовом столе возле резного деревянного ларчика с письменными принадлежностями лежал свернутый лист бумаги, иероглифы на котором складывались в имя Ли Ханя. Развернув его, тайпэн сразу же понял, что мертвый Гокэй рассказал ему гораздо больше живого Бунга Юмя.
- Кровь смывает все ошибки и прегрешения.
Оторвавшись от письма, Ли посмотрел на командира Дэньге, стоявшего рядом, но не сводившего взгляда с тела начальника стражи.
- Не только кровь, но и желание исправить случившееся. Его похоронят как офицера.
- Позвольте, я отдам распоряжения?
- Конечно, - согласился Хань и неторопливо направился обратно на первый этаж. - Высокочтимый Шу, прошу проследовать со мной, нам необходимо заверить посмертное признание и те сведения, которые в нем содержатся.
Когда с формальностями было, наконец, покончено, а Шу и наемники вернулись к своим непосредственным делам, Ли получил возможность немного передохнуть, прежде чем отправляться в тюрьму для разговора с заключенными. Сидя на открытой веранде гостевого дома и наслаждаясь терпким ароматом чая, преподнесенного в подарок Кей Джао, Хань наблюдал за тем, как ветер играет в ветвях высоких елей, растущих прямо здесь во дворе караванного поста. Удей и къёкецуки по очереди присоединились к нему спустя какое-то время. Для тиданя была заранее приготовлена пустая пиала, для девушек - глиняный кувшинчик, заклеенный вощеной бумагой.
- Итак, что-нибудь нашли, пока мы бегали по поселку с обысками?
- У судьи все было чисто, - отозвалась первой Таката, разливавшая алую жидкость по точеным серебряным кубкам. - Никаких намеков на связь с ётёкабу ни у него дома, ни в личной мастерской, ни в общинной.
- У нашего радушного хозяина и твоего нового друга тоже. И попечитель, и Дэньге, похоже, никак не связанны с разбойниками, что в их случае вполне объяснимо. Таких непримиримых противников как торговый дом и лесные "трапперы" трудно отыскать.
Облокотившись на перила и закрыв глаза, Ёми, казалось, наслаждается мелодией звуков, льющейся со всех сторон. Наверное, чтобы уловить всю прелесть этого, нужно было обладать чуть большими способностями, чем у простого человека. Или провести столь долгое время в мрачном подземелье в роли бесправного раба, что каждое подобное мгновение станет для тебя прекрасным.
- Кей Джао принадлежит к основному роду, ему нет резона продавать секреты своей семьи, даже за очень большое вознаграждение. А Дэньге не так жаден до серебра, ему больше интересны приключения и те редкие возможности, что открываются человеку на подобной службе, - согласился Ли. - Что в закусочной?
- Ничего нового и интересного, - пожал плечами Удей. - Я исподволь расспросил местных завсегдатаев и прислугу. Есугей этот появился здесь месяца три назад, вроде как примеривался к ценам на лес для какого-то крупного заказчика из Сианя, а пока суд да дело, поил всех за свой счет да предлагал сыграть партию-другую в каргёцу. Или там в кости перекинуться, - с намеком добавил кочевник.
- Ётёкабу?
- Нет, в основном что попроще, но смысл для посвященного сразу же понятен. Так что без особого покровительства со стороны старосты и стражи долго он бы тут точно не просидел, кто-нибудь да заметил бы эти ярмарочные фокусы.
- С кем он еще встречался, кроме тех, кого мы повязали?
- Назвали двоих, охотника и травника. Охотник, здесь, кстати, тоже совсем недавно объявился. Я сразу за ними парней Дэньге и отправил.
- Что ж, пока все удачно... Совсем как в Ланьчжоу поначалу было...
- Помощники распорядителя отыскали для тебя людей, что ты просил, - напомнил Удей. - Десяток стражников, охотники и бывшие солдаты. Все бессемейные, и все готовы за малую сумму серебра выступить даже против подземных армий.
В слабых рассветных сумерках ничто не выдавало истинной природы темной лесной прогалины в глубине соснового бора, вытягивавшегося ввысь своими разлапистыми вершинами на берегу небольшого лазоревого озерца. Две группы людей, стараясь двигаться как можно тише, подходили с разных сторон к неприметному лагерю, замыкая кольцо окружения. О часовых позаботились къёкецуки, и расчет на неожиданность давал теперь вполне реальные шансы захватить командиров ётёкабу врасплох.
Обнаружить это место, несмотря на все полученные сведения, оказалось весьма непросто. И дело было не только в мастерской конспирации и умелом заметании следов, которые демонстрировали бандиты. Это, безусловно, сыграло свою роль, но главной защитой этого лагеря послужило кое-что совсем другое. Чья-то могучая и темная воля надежно укрывала тайный схрон от чужих глаз, играя тонкими иллюзиями и неприметными шумами, путая извилистые тропинки и заставляя людей бесконечно бродить по кругу. Только тот, кто точно знал, куда он идет, и что это место действительно существует, мог преодолеть непонятный и странный морок. Случайный же путник или не слишком ревностный искатель, наверняка, не смог бы обнаружить это место.
Землянки, крытые шалашами из еловых ветвей, располагались в два круга. Те, что находились во внутренней части "поселения", были заметно больше и именно их обитателей Хань рассчитывал взять еще прежде, чем они успеют схватиться за клинки. Во главе трех десятков стражников и добровольцев тайпэн вошел в разбойничий лагерь с южной стороны, и еще столько же наемников должны были как раз сейчас оказаться у северной границы схрона. Они почти пробрались к нужным укрытиям, когда позади Ли раздался звук откидываемого полога и чей-то удивленный возглас.
Разбойник инстинктивно схватился за рукоять длинного ножа, торчавшего у него из-за пояса, а Хань слитным отточенным движением ударил его окованным торцом яри чуть ниже грудной клетки, перебивая дыхание. Бандит судорожно вздрогнул, с трудом пытаясь сделать новый вдох, а наконечник копья со всего разворота плашмя врезался ему в ухо, оглушив и повалив на землю. Сверху на разбойника тут же навалились двое стражников с кляпом и ременными петлями, а кто-то быстро проверил землянку, из которой он появился. Внутри никого больше не было, и Ли уже понадеялся, что им удалось сохранить незаметность, когда с другой стороны лагеря стали раздаваться отчетливые звуки битвы. Тревожные крики, шум и факельные огни мгновенно заполнили все вокруг, а из-под подсохшего лапника со всех сторон тут же стали появляться новые бандиты, перепугано оглядывающиеся в поисках нежданного врага.
Впрочем, не все из них оказались так уж сильно растеряны. Зазубренные хшминские стрелы опасно засвистели со всех сторон, и один из стражников, вскрикнув, повалился на коричневый ковер из хвои и коры. Выпущенные из клееных охотничьих луков с тугой тетивой из оленьих жил, тяжелые стрелы с железными наконечниками легко пробивали простые кожаные доспехи даже на близкой дистанции, и Хань отдал единственную команду, которая показалась ему достаточно разумной в такой ситуации.
- Рассыпаться! Действовать парами! Пленных брать по возможности!
Не было никаких гарантий, что сельские стражники, привыкшие по службе больше утихомиривать загулявших дровосеков, и остальные добровольцы сумеют выполнить этот приказ также хорошо, как солдаты регулярной армии или охранники закона и порядка из гарнизонов крупных городов, но рассуждать уже было некогда, и оставалось лишь надеяться на предков и Судьбу.
Бой происходил в довольно беспорядочной манере, но эффект внезапности и то, что многие бандиты не успевали полностью вооружиться и надеть защитное облачение, всерьез сыграло на руку атаковавшим. К тому же, численное преимущество тоже было на стороне императорских воинов. В полутьме между высоких стволов разыгрывались быстрые хаотичные схватки, и сражавшиеся в них вынуждены были постоянно смотреть по сторонам и оглядываться, чтобы не получить внезапный удар в спину.
Ли отступил к уже проверенной землянке, так, чтобы перед ним оставалось как можно больше открытого пространства, что позволяло ему извлечь максимальное преимущество из длины своего оружия. Вражеских стрел тайпэн боялся не так сильно, хотя и пригибал голову, чтобы не получить оперенный "подарок" в открытое лицо. Трое противников, выскочивших на него первыми, явно не ожидали столкнуться с тяжелым пехотинцем в полных пластинчатых латах, и прыснули во все стороны, прежде чем Хань успел атаковать. Но следующий разбойник уже не стал так поспешно ретироваться. На голову выше Ли, с сутулой сгорбленной спиной, обнаженный по пояс, он почему-то сразу вызывал ассоциации с кабаном-секачом, прокладывающим себе путь через густые заросли. Два тяжелых скругленных топора в руках ётёкабу сияли бритвенными гранями, а его длинные жесткие волосы были собраны во внушительный хвост на затылке.
Привычно и умело отбросив яри в сторону одним из своих топоров, разбойник шагнул вперед, замахиваясь вторым для сокрушительного удара. Ли врезал ему торцом рукояти в зубы, заставив отпрянуть назад и сплюнуть кровью. Широкий наконечник глубоко вошел в мощное бедро противника, но тот даже не вскрикнул, а напротив, попытался сломать древко копья, пока Хань не выдернул его обратно. К счастью ясеневая древесина, охваченная стальными кольцами, выдержала удар топора, опасно заскрипев, но не поддавшись и отделавшись лишь внушительной зарубкой. Не собираясь ждать, когда разбойник повторит попытку, Ли рванул яри обратно на себя и снова сделал выпад. Противник блокировал эту атаку, учтя предыдущую ошибку и отведя копье резко вниз, а не вбок. Топор лесовика описал опасный полукруг, и Ханю оставалось лишь принять его левой рукой на стальную пластину латного наруча. Мышцы взвыли от боли, а кость в суставе скрипнула также отчетливо и громко, как и древко копья всего мгновение назад, но внешне все ограничилось лишь невнятной вмятиной на поверхности доспеха. Одновременно с защитным движением Ли, отпустив яри, сделал шаг по направлению к врагу и выхватил цзун-хэ. Удар пришелся точно в центр обнаженной груди, украшенной татуировкой в виде знакомого черного квадрата. Надсадно захрипев и пошатнувшись, верзила мешком повалился навзничь.
За поединком тайпэн как-то упустил момент, когда небольшое сражение вокруг подошло к своему закономерному концу. Вокруг него остались лишь круглые шлемы-цунари, а команды Дэньге, раздававшиеся с другой стороны лагеря и сдобренные отборным морским сквернословием, показали, что и у наемников все в порядке. В итоге потери составили девять человек убитыми, из них семеро в отряде Ханя, пять из которых были застрелены из луков, и столько же раненых. Разбойников в схроне оказалось около сорока, живыми взяли девятерых.
Къёкецуки, как всегда, отличились, сумев во всеобщей суматохе наведаться в самую большую землянку и вытащить ее хозяина наружу в относительно целом состоянии. Первое, что сделал предводитель ётёкабу, едва поднялась тревога, бросился к своему маленькому тайнику, но как выяснилось чуть позже совсем не затем, чтобы прихватить с собой что-то ценное, прежде чем попытаться сбежать. До того, как в скромном жилище командира разбойников появились Ёми и Таката, он успел посыпать бумаги, хранившиеся в тайнике каким-то белым порошком, и уже подносил к ним зажженную свечу. От дальнейших действий его успешно отговорило узкое лезвие меча, приставленное так близко к шее, что на коже у бандита осталась отчетливая кровоточащая царапина.
Пленных со связанными руками и ногами стащили к центру лагеря и поставили на колени в одну шеренгу. Затем стражники и наемники принялись проверять землянки и собирать убитых, своих складывали чуть в стороне, разбойников - в кучу прямо перед уцелевшими ётёкабу. Появление тела здоровяка, убитого Ли, было встречено со стороны бандитов удивленными взглядами и тихим присвистом. Предводитель лесных "трапперов" хмуро выругался, уставившись на собственные колени.
- Я не собираюсь обещать вам поблажек или снисхождения, - обратился к пленным тайпэн. - Вы прекрасно знаете, на что шли и что теперь получите. Но если у кого-то из вас остались еще хоть крохи совести, то я, надеюсь, он поможет нам, по собственной воле и без принуждения.
- Да ты чокнутый идеалист, Ли Хань, - усмехнулся главарь, исподлобья глянув на императорского полководца. - А ты не думал, что те, кого ты презираешь, тоже могут оказаться верны своим клятвам и данной присяге? Что для нас честь клана вполне может быть дороже жизни, как и для вашего избранного сословия?
- Если ты знаешь меня, то знаешь и то, как я получил свой титул, - сказал разбойнику Хань. - Если хочешь раздразнить меня, то ничего не выйдет, а если хочешь найти оправдания своим преступным поступкам, то для этого у тебя будет достаточно времени на дне тюремной ямы.
- Ты убил Россю, тайпэн, и разгромил наш лагерь. Да, я вижу, что ты добьешься большего, но в конечном итоге тебя ждет поражение.
- Никогда еще не слышал таких аккуратных угроз, - вслух подметил Ли, не ожидая ответа, который последовал.
- Фуян учит быть учтивыми со всеми, - произнес ётёкабу и заучено добавил. - Ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как вежливость.
- Кто этот Фуян? - Хань сразу ухватился за произнесенное имя.
- Тот, кто убьет тебя, если ты очень будешь стараться его найти, - с вызовом бросил разбойник и громко расхохотался, что тут же повторили за предводителем и остальные ётёкабу, к удивлению всех находившихся на поляне.
- Уходим, когда рассветёт, - приказал Ли, отвернувшись от пленных. - А этого фанатика держать отдельно от прочих.
- Будет исполнено, - хором отозвались Дэньге и десятник Пэнг, временно сменивший покойного Гокэя во главе стражников.
Таката устроилась на краю прогалины, разложив на поваленном стволе добытые документы. Большая часть бумаг была зашифрована, но кое-что из записей велось в открытую, и даже эта малая часть была достаточно занимательной.
- Джао будут невероятно довольны, - къёкецуки не обернулась, легко узнавая Ли по шагам. - Как рука?
- Осмотрим у лекаря в поселке, но ушиб я заработал, это точно. Где Ёми?
- Ушла смотреть восход солнца над озером.
- Она ушла, а ты здесь?
- А что? - игра хитрых интонаций в голосе Ли все же заставила Такату оглянуться через плечо.
- Твой цинизм когда-нибудь окончательно сделает тебя невыносимой, так что будем это исправлять и немедленно. Идем смотреть рассвет над лесным озером!
- У меня полно дел поважнее...
Мертвый демон не успела договорить, неожиданно почувствовав, что отрывается от бревна, и совсем по-детски ойкнув. Хань поднял Такату на руки и, глядя в ее растерянные глаза, пояснил:
- Если гора не идет к Со Хэ, то Со Хэ идет в гору.
- Ну, ладно, тогда неси, - согласилась къёкецуки и, приняв расслабленное положение, обвила шею Ли Ханя своими руками. - Не каждый ведь день нашу сестру носят на руках настоящие вассалы Нефритового Трона.
- Главное, чтобы в привычку не вошло.
- Сам виноват. Пошли уже, кто-то мне рассвет над озером тут обещал недавно...