- Дима. Дмитрий! Да оторвись ты хоть на секунду от своего компьютера!
Лада со всей силы пихнула мужа в плечо.
- Чего тебе? Уйди. Не видишь? Занят я. Пошло дело - муза пришла! - не отрываясь от клавиатуры и экрана, огрызнулся Дмитрий.
Лада за его спиной скорчила недовольную гримасу.
- Я тоже к тебе пришла. И что-то не заметно радости.
Женщина вздохнула. Вновь толкнула мужа.
- Да, что ты привязалась?!
Дмитрий резко обернулся. Взгляд уперся в глубокое декольте. Скользнул ниже, оценивая стройную талию и фигуристые бедра, обтянутые тонкой тканью дизайнерской шмотки.
- Кончай уже пялиться и выслушай меня! - потребовала Лада, складывая руки на груди.
Первую часть просьбы Дмитрий исполнил. Все равно все самое аппетитное было теперь скрыто от его глаз. А вот слушателем супруг Лады всегда был неважным.
- И куда это ты намылилась?
- На Кудыкину гору! Неделю тебе твержу, а ты так и не удосужился запомнить, - Лада недовольно закатила глаза. Но делать - нечего, пришлось напомнить: - Седьмое июня - сегодня фуршет по случаю юбилея фирмы.
- А почему без меня?
- Так мероприятие только для сотрудников.
Дмитрий резко встал. Кулаки сжаты, на щеках играет лихорадочный румянец, губы вытянулись в тонкую нить. Лада, бледнея, отступила назад.
- То есть я - не сотрудник? С каких пор? Разве не на мои деньги ты открыла свою жалкую конторку?
- Да, на твои.
Видя, что нападать он не собирается, Лада обрела прежнюю уверенность:
- Но с тех пор, как ты издал 'Сенсацию', прошло уже пять лет. И все это время я работала, чтобы обеспечивать нас всех. Я пахала днями и ночами. Беременная. Больная. Я вкалывала, чтобы у нас были дом и достойная жизнь! И чтобы ты, тварь неблагодарная, мог сидеть в этом чертовом кабинете и работать над продолжением своей бездарщины!
Дмитрий поперхнулся от захлестнувшего его гнева.
- Вторая часть 'Сенсации' озолотит нас! Обо мне... О нас уже говорят по всем каналам! Книга года! Книга, ставшая бестселлером до начала продаж! Книга...
- Книга, на которую ты готов променять и меня, и дочь! - выплюнула Лада, перебивая мужа. - Ненавижу ее. И первую тоже! Из-за них я потеряла того, кого любила!
Ее трясло от нахлынувших эмоций. От воспоминаний, так некстати выплывших из глубин памяти. В уголках глаз заблестели слезы. Не желая показывать мужу слабость, Лада отвернулась.
- Я вернусь после полуночи, - голос дрожал. - Няня задержится. Уложит Виту спать, потом уйдет. Надеюсь, если твоя дочь вдруг посмеет проснуться, тебе хватит ума обойтись с ней ласково.
- Вот только не надо из меня монстра делать!
- А тут и делать нечего, - бросила женщина и быстрым шагом покинула кабинет.
* * *
С самого утра под окнами таунхауса толпились журналисты. Высматривали, вынюхивали, выспрашивали. Пока безрезультатно. Но журналисты умели ждать, а значит, получение сведений было лишь вопросом времени. Впрочем, Лев Олегович был решительно настроен докопаться до правды раньше любителей сенсаций.
Частный детектив обвел внимательным взглядом классическую обстановку кабинета. Письменный стол, стулья, книжный шкаф. Следов обыска или взлома нигде заметно не было.
- Так вы говорите, у вас украли рукопись? - спросил детектив, возвращаясь мыслями к своим нанимателям.
Дмитрий сидел за столом. Лада и Лев Олегович разместились на стульях по другую сторону.
- Да. Распечатку с авторскими пометками, - отозвался Дмитрий.
- Муж пишет книгу 'Сенсация. Часть 2' - это продолжение бестселлера пятилетней давности. Пишет он, разумеется, на компьютере. Но для удобства правки распечатывает периодически экземпляры. И последний такой экземпляр вчера пропал.
- А остальные?
- А для остальных у нас есть шредер, - пробурчал Дмитрий, кивая куда-то под стол.
Лев Олегович заглянул под столешницу. На полу стоял аккуратный черный прибор размером не больше стандартного системного блока. Кивнул.
- Экземпляр пропал из кабинета?
- Да. Дима не выносит работу за пределы этой комнаты. Из-за опасений, что кто-то может увидеть текст до официального издания.
- Вы не доверяете слугам?
Лада брезгливо поморщилась.
- Слуг у нас нет. Есть няня - Любовь Альбертовна. Горничная приходящая. И повар приходит раз в день, чтобы приготовить ужин и завтрак на следующее утро. Обеды нам не нужны. Я беру бизнес-ланчи в кафе возле работы. Дима иногда заказывает еду на дом. Иногда перекусывает в хинкальной возле автобусной остановки на нашей улице.
Лев Олегович вновь кивнул, отметив, что Дмитрий за время монолога своей супруги несколько раз недовольно поморщился. Он явно считал, что не стоит быть настолько откровенным в присутствии постороннего человека.
- И когда вы обнаружили пропажу?
На вопрос по-прежнему ответила Лада:
- К несчастью, вчера во время визита издателя. Валентин Федорович пришел удостовериться, что материал будет передан редактору в оговоренные сроки.
- Так рукопись пропала до визита? Или после?
- До, - вздохнул Дмитрий. - Если я обнаружил пропажу во время визита, как могла рукопись пропасть после?
Лада предупредительно взглянула на супруга, но гениального автора уже было не остановить:
- Да и зачем ему красть рукопись? У него электронная копия есть. Я на прошлой неделе скидывал. К тому же Валик - первый человек, который пострадает, если материал сольют. Он ведь владелец издательства, и все средства на печать, считай, из своего кармана выделяет. А если книга будет в свободном доступе, кто купит ее? Никто. Значит, получится, что Валик свои денежки напрасно потратил.
Лев Олегович кивнул, полагая, что Дмитрий закончил. Однако мужчина фыркну и добавил:
- Хотя теперь-то он уж точно деньги свои отыграет. Раз я рукопись потерял, значит, с меня и убытки спросит.
- И с журналистов за эксклюзив пару лимонов отыграет, - добавила Лада. Развернувшись к детективу, она пояснила: - Видели толпу возле нашего дома? Они здесь исключительно стараниями Валентина Федоровича! Он вчера очень недовольный от нас уходил. Обещал, что если к утру рукопись не найдется, приложит все силы, чтобы ускорить процесс поисков.
- То есть ваша книга настолько потенциально прибыльный проект, что журналисты готовы платить деньги за информацию об авторе и пропаже рукописи? - уточнил Лев Олегович.
- 'Сенсация' произвела эффект разорвавшейся бомбы! - тем временем покорно объясняла Лада. - Книга была написана по мотивам жизни и преступной деятельности одного бизнесмена, очень известного в начале нулевых. (Не будем называть его.) Материал для книги Диме дал его институтский товарищ. Он сам серию репортажей снял. Но в эфир успели выйти только два. Потом Стасик вынужден был эмигрировать в Штаты, а без него телеканал отказался рисковать. Знаете, жизнь все же дороже рейтингов...
- Простите, что прерываю. Получается, у вашего мужа тоже были враги?
- Нет, что вы? - натянуто рассмеялась Лада. - Мой муж сразу обозначил свою позицию: 'Все совпадения с реальностью случайны'. К нам, конечно, приходили пару раз. Но Дима стоял на своем, утверждая, что все выдумка, основанная на тех самых репортажах.
- А в последнее время к вам... 'приходили'?
Лада уверенно замотала головой:
- А смысл? 'Дела давно минувших дней'. Тем людям от публикации материалов ни жарко, ни холодно не будет.
- Но теоретически, могли те люди выкрасть рукопись?
- Вряд ли. Скорее бы они взломали Димин компьютер.
Со стороны стола послышался шорох. Иванцов встал, не говоря ни слова, пересек комнату. В одной из секций книжного шкафа снял фальшь-панель и из сейфа вынул папку с пожелтевшими от времени листами.
- Вот это могло их заинтересовать куда больше, чем моя книга. Поймите, издателя и читателей во второй части 'Сенсации' привлекает не разоблачение преступной деятельности. Важна ее художественная ценность. Ну, и мое имя на обложке.
Лев Олегович пролистал предложенные бумаги. Копии материалов уголовного дела и материалов журналистского расследования Станислава - интересные сведения для зевак, но не более. Видимо поэтому Дмитрию не пришлось иммигрировать после публикации 'Сенсации'.
- Понятно.
Дмитрий убрал папку на место.
- Рукопись в восемьдесят девять страниц была пробита дыроколом и подшита в папку оранжевого цвета. Папка лежала у меня на столе. Я точно помню, что оставил ее здесь, когда отправился спать.
- Во сколько это было? - доставая блокнот и карандаш, уточнил Лев Олегович.
- В половине первого ночи. Так вот, когда я уходил, рукопись была. А с утра... часов в одиннадцать, когда приехал Валентин, ее уже не было.
Детектив аккуратно записал второе обозначенное время. Тут же поднял глаза на Ладу и спросил:
- А где вы были в указанное время?
Женщина растерялась. Не испугалась, но замешкалась от неожиданно адресованного ей вопроса.
- Я была на корпоративе. Вернулась около двух ночи. Встала около девяти, когда ко мне пришла Вита. С дочкой мы пошли на кухню, варить манную кашку. Потом там же сели рисовать. В десять пришла Любовь Альбертовна, я передала ей Виту и ушла к себе собираться на работу.
- А вы во сколько встали? - последовал вопрос Дмитрию.
- В девять. Витка никому поспать не даст, если сама проснулась. Вниз я, правда, не ходил. Валялся в кровати. Новости читал на мобильнике.
Все показания были занесены в блокнот. Закрыв его и сунув во внутренний карман пиджака, Лев Олегович попросил разрешения осмотреться в кабинете.
Начал он с окна. Из него открывался вид на обычный, ничем не примечательный задний двор. Лев Олегович пристально изучил пластиковую раму. Несколько раз открыл и закрыл створки.
- Когда мы с Валиком вошли в кабинет, окно было закрыто, - сказал Дмитрий.
- Горничная часто окна моет?
- Раз в месяц, - ответила Лада. - На следующей неделе как раз должна.
- А вообще часто убирается?
- Три раза в неделю приходит: понедельник, среда, пятница. Сюда заходит по понедельникам и пятницам. Виту сюда не пускаем, поэтому чаще убираться нет смысла, - объяснила Лада.
Детектив кивнул. По-хорошему, не мешало привлечь экспертов, чтобы исключить факт проникновения через окно. Ведь отсутствие явных следов взлома вполне могло означать, что работал первоклассный специалист. Ценность украденного документа перекрывала стоимость подобных услуг. А то, что рукопись стоила немалых денег, было понятно не только со слов Дмитрия. Журналисты не стали бы часами караулить писателя, если бы не были уверены, что трата времени окупится. А значит, интерес к 'Сенсации', действительно, был колоссальный.
Лев Олегович подошел к столу. Левую часть столешницы занимал компьютер. Между мышкой и клавиатурой лежала шариковая ручка. На мониторе красовались два желтых стикера-напоминалки. На правой части столешницы сиротливо ютился пластиковый лоток для бумаги. Детектив наклонился и заглянул в корзину шредера. Пусто.
- Скажите, у вас всегда так прибрано? - раздалось из-под стола.
- А что? Мало улик? - огрызнулся Дмитрий. - Уж простите. Не рассчитывал, что меня ограбят.
Лев Олегович вылез. Проницательный взгляд тут же обратился к Ладе, явно только что молча отчитавшей мужа за неподобающее поведение. В ответ Дмитрий оскалился.
- Дело не в том, что мало улик. Главное, чтобы все улики оставались на местах.
- Со вчерашнего дня в кабинете ничего не трогали, - заверила Лада.
- А когда последний раз убирались?
- В понедельник. То есть три дня назад.
- Можете мне дать контакты горничной?
- Только телефон клининговой компании. У нас контракт с фирмой. Они, конечно, стараются одну и ту же девушку присылать, но не всегда получается.
- Убираются хорошо?
- Да. Замечаний никогда не было.
Лев Олегович вытянул вперед руку, показывая обрывок узкой белой бумажной ленты.
- Соломка от шредера, - подтвердила Лада его догадку.
Убрав бумажку в пакет, детектив свернул его и положил к блокноту.
- Это улика? - усмехнулся Дмитрий. - Да, бросьте! Если бы кто-то включил шредер, я бы услышал. Спальня за стеной.
- Я бы хотел осмотреть входные двери и поговорить с няней вашей дочери, - вместо ответа произнес Лев Олегович.
Изучение входных дверей положительного результата не дало. Следов взлома детектив не обнаружил. Зато журналисты с интересом зашевелились, пытаясь рассмотреть незнакомца в темноте коридора.
- Падальщики, - процедила Лада.
Лев Олегович подумал, что такое сравнение удивительно точно передает суть дела.
* * *
Любовь Альбертовну детектив нашел на кухне. Это была аккуратно и просто одетая женщина лет пятидесяти. Короткие волосы, приятное доброжелательное лицо, покрытое веселыми морщинками.
Когда Лев Олегович вошел, няня сидела напротив детского стульчика. В одной руке она держала кусочек сушки, другой ловко отправляла в рот белокурой девчушки ложки с фруктовым пюре. Вита кисло морщилась, иногда плевалась, но поколебать уверенность и упорство Любови Альбертовны не могла.
- Дядя! - вдруг произнесла девочка, указывая за спину няни.
Любовь Альбертовна обернулась. Детектив приветственно кивнул обеим дамам.
- Дядя куси!
- Нет, Виктория. Дядя не будет кушать.
- Ябико!
- Нет, Виточка. Яблоко только для тебя.
Вита зажала рот и уткнулась лбом в бежевый живот мультяшного совенка, нарисованного на внутренней поверхности вкладыша. Няня вздохнула: в этот перекус она, определенно, потерпела поражение.
- Вы хотите поговорить со мной? - внимание женщины переключилось на гостя. - Подождите минуту. Я умою Виту и дам ей карандаши.
Девочку выпустили из стульчика, с боем отмыли от остатков яблочного пюре, после чего посадили на обычный табурет и выдали яркие фломастеры. Высунув язык, Вита принялась за дело.
- Вы по поводу ограбления? - уточнила Любовь Альбертовна, оттирая мокрой тряпкой остатки еды с клеенки на стуле.
- Ваши работодатели утверждают, что рукопись пропала в интервале от полуночи до одиннадцати часов следующего дня. Я обязан спросить, где вы были в это время?
- Дома я была, - устало отозвалась няня. - Отсюда ушла в девять. Обычно я до семи работаю. Но Лада попросила задержаться - уложить Виточку. А утром я сюда, в десять, вернулась. Лада мне Виту перепоручила, и я с ней до семи вечера возилась. Виктория - девочка шустрая. Ни минуты покоя не дает! Даже когда спит, не отдохнешь. Приходится готовить и стирать ей. Ладе ведь некогда домашними делами заниматься. А повар только для взрослых готовит. Лада дает, а я не могу. Ребенок - ей диетическое все нужно.
Лев Олегович с улыбкой качнул головой.
- Давно вы работаете здесь?
- Уже год. До этого в другой семье была. Мальчика до пяти лет растила. А до того в детском саду воспитателем. Своих детей нет - вот с чужими и нянчусь.
- За чужих еще и платят неплохо.
Няня коротко улыбнулась:
- Неплохо. Но и не слишком хорошо.
Любовь Альбертовна взяла обычное полотенце, вытерла мокрые разводы со стульчика. Недовольно причмокнула, обнаружив на белой махре коричневатые следы плохо оттертого лакомства. Стирать было не слишком удобно в присутствии детектива, так что няня положила все к раковине. Убедившись, что Вита занята, присела на прежнее место.
- Может, чаю?
- Нет, нет. Я на работе. Вы мне лучше про Дмитрия расскажите. Какой он человек?
Любовь Альбертовна боязливо покосилась на дверь. Пожала плечами.
- Дмитрий Александрович человек сложный. Как и все творческие люди, я думаю. Пока писать не начал, добрый и ласковый был. Встанет, бывало, пораньше, с Витой в зоопарк поедет...
- Так он писать пять лет назад начал. Разве нет?
- Это в прошлый раз. Потом перерыв был. Над новой книгой он последние полгода работает. Может, месяцев семь. Как начал, так хмурый стал ходить. Ворчит на всех. Ладу один раз ударил так, что синяк на плече остался.
- А не мог он сам потерять рукопись?
- Нет, не думаю. За своими бумагами он зорко следит.
Любовь Альбертовна покосилась на воспитанницу. Тепло улыбнулась.
- Ей к отцу в кабинет вход заказан. Пальчики-то цепкие, ловкие. Все утащить готовы.
- А вы в кабинет имеете право зайти?
- Имею. И захожу иногда, когда Вите бумага нужна. У Дмитрия Александровича всегда чистая прямо на столе лежит.
- А вчера заходили?
- Заходила... Только бумаги на столе как раз не было. Пришлось мне из книжного шкафа новую пачку доставать. Но вы не подумайте ничего плохого: я Ладе об этом сказала. Это перед ее уходом на работу было.
- А оранжевую папку вы на столе не заметили?
Любовь Альбертовна мотнула головой:
- Ее там не было.
* * *
Покинув дом Иванцова, Лев Олегович позвонил в клининг-агенство. Девушка-оператор выслушала вопрос, после чего сообщила, что не имеет права давать личные контакты сотрудников. Но детектив может подъехать в офис, где ему организуют встречу с интересующей сотрудницей.
Лев Олегович устало вздохнул, однако делать было нечего.
К счастью, поездка не была напрасной. Горничная подтвердила, что была в понедельник у Лады и Дмитрия. После уборки мусора остаться не могло. Бумагу из шредера она тоже выкинула до последней крошки. Объяснить происхождение обрывка, найденного детективом, горничная не могла.
* * *
Валентин Федорович встретил детектива с улыбкой. Впрочем, искренность в ней отсутствовала, на основе чего Лев Олегович сделал вывод, что издатель вовсе не заинтересован в розыске пропавшей рукописи. Не видя смысла скрывать свои наблюдения и догадки, Лев Олегович озвучил вопрос.
- Ну, найдется эта рукопись. И что? Я смогу ее продать? Нет! А вот информацию о ее пропаже я уже продал. И весьма недурно заработал на этом. Вы смотрите на меня с упреком? Воля ваша. Но жизнь такова, что тот, кто не использует любую возможность заработать, остается в дураках!
Издатель явно ждал возражений. Но их не последовало. Окинув оценивающим взглядом невысокого, щуплого человека с землистым цветом лица, детектив задал следующий вопрос:
- Дмитрий Иванцов пытался скрыть факт пропажи?
- Димка? Нет, - рассмеялся Валентин Федорович. - Он слишком глуп для этого. За него всегда Лада думает. Злится, ворчит, но думает и тянет его на себе, как ослица.
- Мне кажется или вы, действительно, невысокого мнения о своем авторе.
- Я реального мнения о нем. И о Ладе.
Детектив чуть прищурился. Валентин Федорович смутился, но отмалчиваться не стал:
- Яркая женщина. Красивая. Считаете, грех в такую влюбиться? Так не моя в том вина. И не ее! Вот уж в чем ее не упрекнуть, так это в том, что на мужиков других глядит. Она в Димочке своем души не чает.
- Отчего же ворчит тогда?
- Да из-за творчества супруга своего. Он ведь когда за книгу берется, мир вокруг себя видеть перестает. А Ладе, как всякой бабе, внимания постоянно хочется.
Лев Олегович кивнул. Задумался. Суждения издателя подтверждали собственные выводы детектива. А значит, стоило особое внимание уделить тому, что натянутые отношения Лады и Дмитрия могли толкнуть женщину... На месть. Преступление Лада бы вряд ли совершила. Продавать рукопись у нее необходимости не было. Фирма Иванцовой приносила стабильный доход, долгов ни за компанией, ни за владельцами не числилось. Лев Олегович проверил это еще до визита к Иванцовым - что поделаешь, старых привычек не изменить.
А вот украсть рукопись, чтобы заставить мужа понервничать Лада вполне могла. Ей ничего не стоило войти в кабинет, пока он спал, взять папку и выбросить ее. А детектива нанять для отвода глаз и для подтверждения собственной невиновности.
Лев Олегович взглянул на стол издателя. Предмет мебели разительно отличался от письменного стола в кабинете Дмитрия. И не только стилем, но и навалом всяческих бумаг на столешнице.
- Скажите, а вы часто бывали в кабинете Иванцова?
Валентин Федорович пожал плечами:
- Пару раз в месяц.
- У него всегда было прибрано на столе?
- Ах, вот вы к чему! Заметили. Впрочем, на это сложно не обратить внимание. Творческие люди представляются простым обывателям совсем иными по манере поведения. Боюсь только, в этот раз нужно принять как данность аккуратность Дмитрия. Он - редкий экземпляр, который следит за порядком в своих вещах. За все время нашего знакомства я лишь однажды заметил посторонний лист бумаги у него на столе.
- Понятно. Что ж... Спасибо!
Лев Олегович пожал издателю руку на прощание и направился к выходу.
* * *
Странное получалось дело, думал детектив, направляясь к автобусной остановке. Вроде и преступление есть, и улики имеются, и подозреваемые в наличии, и мотив с возможностью у каждого. А как-то нескладно все.
Лев Олегович остановился возле газетного киоска, привлеченный фотографией знакомого лица в журнале на витрине. 'Дмитрий Иванцов - великий писатель или великий комбинатор? Стоит ли ждать продолжения 'Сенсации'?'.
- И то верно. Ему ничто не мешало поднять шумиху вокруг книги...
- Конечно, - раздался рядом голос.
Лев Олегович с заинтересованностью посмотрел на полную женщину средних лет в фартуке и рабочих перчатках, измазанных сухой черной краской.
- Читала я эту 'Сенсацию', - охотно продолжила продавщица. - Уж пять лет прошло, а большей ерунды мне не попадалось. Если бы не реклама, никто бы и не покупал. А так каждый второй книгу спрашивал. И новой уже интересовались. А как газеты с его рожей хорошо разбирают! Мне сегодня в полтора раза больше экземпляров привезли - почти все распродала. Погодите еще пару дней, и он в каком-нибудь ток-шоу появится! Денег получит столько, что можно будет до пенсии отдыхать.
Мысленно увеличив число подозреваемых на одного, Лев Олегович зашел в подъехавший автобус.
Через полчаса детектив вышел на остановке напротив здания криминалистической лаборатории. По старой памяти бывшие коллеги иногда помогали ему с оценкой улик. Вот и на этот раз Лев Олегович рассчитывал на их помощь в получении распечатки телефонных звонков. Ведь если Дмитрий Иванцов причастен к происшествию, он должен был сделать пару звонков хоть кому-нибудь, чтобы поднять шумиху. Конечно, если изначально автор с издателем не были в сговоре.
Да и остальных фигурантов не мешало проверить.
* * *
На следующий день Лев Олегович вновь ехал в автобусе к дому Иванцова. В распечатках звонков ничего подозрительного обнаружить не удалось. Информации для успешного завершения дела не хватало. Поэтому детектив собирался повторно опросить свидетелей. Лев Олегович подозревал, что не все были честны с ним или до конца откровенны.
Выйдя из душного салона, Лев Олегович недовольно поморщился. Перед крыльцом таунхауса журналистов было в два раза больше, чем накануне. И теперь не только пишущая братия обивала непреступный порог, но и коллеги с телекамерами пожаловали. Также в толпе Лев Олегович увидел нескольких молодых людей с плакатами.
- Руки прочь от гения! Дайте автору творить! - скандировали они, подняв плакаты над головами.
Кроме журналистов и почитателей Иванцова на улице никого не было. И неудивительно, что Лев Олегович тут же привлек всеобщее внимание. Толпа разделилась. Половина журналистов осталась на посту, остальные двинулись в сторону детектива, приняв его за местного жителя и намереваясь взять у него интервью.
Однако никаких комментариев Лев Олегович давать не собирался. Да и привлекать к себе внимание тоже. Поэтому он бодрым шагом направился к двери хинкальной, планируя скрыться от преследователей и искренне надеясь, что хозяин окажет посильную помощь, не допустив журналистов внутрь.
Лев Олегович присел за столик в укромном уголке. Подумал, что время все равно почти обеденное, так что можно не ограничиваться чашкой кофе. Заказал традиционные хинкали. Отказался от чачи. Стал ждать.
Кроме детектива других посетителей в зале не было. Лев Олегович списал это на происходящее рядом с таунхаусом Иванцова и на раннее время. Хинкальная, как успел заметить детектив, была открыта с двенадцати дня до часу ночи и, видимо, не случайно.
Вместо миловидной официантки заказ вынес хмурый грузин - владелец заведения. Тарелку с хинкали он поставил перед посетителем. Графин с прозрачной жидкостью и пару стопок - перед собой.
- Может, за компанию?
- Мне еще работать.
Хозяин вздохнул, отодвинул одну стопку, наполнил вторую, выпил, вздохнул.
- Из-за писаки теперь никакой жизни нет, - с сильным акцентом принялся грузин жаловаться на жизнь. - Вчера убытки понесли. Впервые за два года!
Лев Олегович надкусил хинкали, выпил бульон и выражением лица дал понять, что приготовлено все очень вкусно.
- На здоровье, - отозвался хозяин.
Съев еще пару хинкали, Лев Олегович припомнил, что Иванцов часто обедает у грузина. Когда Лада говорила об этом, детектив вскользь подумал, что стоит поглядеть на это заведение, но отложил визит, не видя в нем смысла на фоне других фактов.
- Да, заходил, - подтвердил хозяин. - Других грузинских ресторанов тут нет. А Дмитрий большой любитель чачи. Вот и бегал сюда чуть ли не каждый день. Просил жене не говорить. Она за выпивку его бранила.
Лев Олегович принялся за следующую хинкали. Хозяин заведения налил третью стопку.
- Ты не подумай, друг. Я вообще не пью. Но уж больно тошно сегодня. Дмитрий, кстати, тоже всегда на тошноту жаловался. Не от живота, а от жизни. Пару стопок опрокинет - и про Музу все твердит. Я так понимаю - про любовницу свою. Он ждал, а она все не приходила.
Хозяин наклонился ближе и почти шепотом добавил:
- Ты не подумай, друг. Я сплетнями не интересуюсь. Но, мне кажется, что все беды в том доме от женщин. Перед тем, как все это началось - два дня назад - Дмитрий тоже сюда приходил. И опять жаловался, что жена его ушла в платье постыдном. А Муза к нему так и не пришла. Два раза графин просил долить - так горько ему было.
Лев Олегович перестал есть и с предельным вниманием посмотрел на собеседника.
- Как вы говорите? Лада на корпоратив ушла? То есть Дмитрий к вам вечером приходил?
- Ночью уже. До закрытия просидел.
Детектив вытер руки и рот салфеткой. Чуть прищурившись от напряжения, стал перебирать в уме факты. Сомнений быть не могло - картина происшествия сложилась полностью.
Закончив ранний обед, расплатившись и отблагодарив хозяина за вкусное угощение, Лев Олегович вышел на улицу. Тут же у дверей детектива окружили журналисты.
- Вы живете на этой улице?
- Вы знакомы с Дмитрием Иванцовым?
- Что вы знаете о продолжении 'Сенсации'?
Лев Олегович поднял руки, будто сдаваясь. Журналисты покорно притихли, продолжая совать ему в лицо диктофоны, микрофоны и собственные смартфоны.
- Без комментариев, господа! Но могу заверить, судьба пропавшей рукописи станет вам известна уже сегодня вечером.
- Вы из полиции?
- Вы ведете расследование?
- Какое отношение вы имеете к делу?
Детектив вновь отказался от комментариев.
* * *
- Извините, что через парадный вход, - проходя в коридор, произнес Лев Олегович.
Лада кивнула.
- Надеюсь, вы обрадуете нас. Сил уже нет сидеть взаперти.
- Я непременно вас обрадую. Но сначала хочу знать, работает ли сегодня Любовь Альбертовна? И можно ли пригласить Валентина Федоровича?
Лада нахмурилась. Из гостиной показался Дмитрий с Витой на руках.
- А Валик вам зачем? Это он что ли нас так подставил?
Лев Олегович ответил уклончиво:
- Полагаю, ему будет интересно узнать все одним из первых.
Указанные детективом лица прибыли в таунхаус в течение следующих полутора часов. Внутрь проникли через заднюю дверь, миновав назойливых журналистов. Лада предложила всем расположиться в гостиной. Лев Олегович настоял на кабинете.
- А Виту? Мы не можем оставить ее здесь одну, - возразила Лада.
- Значит, она пойдет с нами. Ты ведь не будешь хулиганить у папы в кабинете?
Вита смущенно улыбнулась и уткнулась в плечо отца.
Убедившись, что все удобно расположились, Лев Олегович сел за письменный стол Дмитрия и приступил к делу:
- Итак, в последний раз рукопись в оранжевой папке видел Дмитрий на этом столе. Пропажу рукописи обнаружили двое - Дмитрий и Валентин Федорович. И сделать это мог любой из присутствующих.
Иванцов собрался возразить. Благородное возмущение отчетливо отразилось на его лице. Детектив поднял руку, призывая к молчанию.
- Лада могла выкрасть рукопись, чтобы отомстить мужу. Остальные - чтобы заработать на шумихе, которая поднялась после кражи. Возможность выкрасть рукопись также имелась у всех присутствующих. Дмитрий и Лада - хозяева дома. У них всегда есть доступ в кабинет. Валентин Федорович был в кабинете с Дмитрием. Любовь Альбертовна заходила в кабинет за бумагой для Виты. Также изначально я не исключал возможность работы нанятого 'специалиста'. Однако обнаруженная улика, - Лев Олегович достал из кармана пакет с обрывком бумаги и продемонстрировал собравшимся, - а также еще один факт, открывшийся совсем недавно, в совокупности склонили меня к мысли о 'домашнем' преступлении.
Присутствующие переглянулись. С подозрением, с недоверием, с сомнением.
- И что же это за факт, который открылся недавно? - поинтересовался Валентин Федорович.
- А это лучше Дмитрию рассказать. Я полагаю, для него будет выгоднее сознаться во всем самому.
- Выгоднее? - уточнил Иванцов. - Не понимаю, о чем вы говорите.
- О чаче. И о вечере... точнее уже ночи накануне обнаружения пропажи.
Дмитрий побледнел. Виновато взглянул на детектива, испуганно покосился на Ладу.
- Ты ходил ночью к грузину?! - закричала Лада.
Не окажись на ее пути Валентина Федоровича, женщина непременно бы поколотила мужа. Но издатель сумел удержать ее, так что Лада лишь пару раз впустую взмахнула руками и ногой повалила стул, на котором сидела.