Брианна Кейн: другие произведения.

Сд-5: Второй сорт

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Номинация "Нереалистический детектив"

  •    Нэш замер на пороге, глубоко втянул воздух, принюхиваясь, а в голове заведённой пластинкой крутилась единственная мысль:
       "Не она. Хоть бы на этот раз не она".
       Но первые же нотки запаха - сладковатые с лёгкой кислинкой цитруса и горькими каплями миндаля, разрушила надежду. Он тяжело вздохнул. Слишком знакомым был аромат. Иногда ему казалось, что он сросся с ним, стал частью.
       "И когда ей только надоест?"
       Нэш нахмурился и решительно шагнул в гостиную, заставленную старинной громоздкой тёмной мебелью. Из узких окон, обрамлённых тяжёлыми парчовыми шторами, с трудом пробивался солнечный свет. А его напарник осторожно - словно какую-то заразу - двумя пальцами поднимал с пола за диваном кружевной платок.
       - Ваш?
       Повернулся к хозяйке, сидящей в кресле, но та поджала губы и сердито сверкнула глазами.
       Напарник растерянно посмотрел на Нэша, в по-кошачьи жёлтых глазах плескалось удивление, а он лишь усмехнулся в ответ. Все новички почему-то думали, что полицейский жетон уравняет их с высшим классом. Как же! Разделение никуда не девалось и здесь, к нему просто добавлялись новые обязанности и проблемы.
       Только вот Нэш больше не играл в эти игры.
       "Нужно не забыть попросить Тома вызвать хозяйку на допрос".
       - Что там у тебя?
       Он подошёл ближе и присмотрелся, стараясь скрыть улыбку. Уж слишком кошачье имя дали его напарнику после присяги. И если бы Нэш не знал, что их присваивают согласно списку, вычёркивая умерших, то решил бы, что это чья-то злая шутка.
       На тонком, почти невесомом кружеве ярко алым, словно кровоточащая рана, зияли инициалы: Л. Г. Сердце пропустило удар, и сомнения отпали окончательно. Хотя, конечно, наверняка в городе найдётся ещё достаточно девушек и женщин, которым они подойдут.
       "Раньше она действовала тоньше и не оставляла улик".
       - Дай сюда.
       Нэш быстро выхватил платок из рук растерянного напарника зная, что не приложит его к делу. Да и смысла не было. Шеф устроит ему такую выволочку, если он только заикнётся о том, чтобы вызвать в полицию её - дочь маркиза. Но Нэш, честно говоря, не очень то и хотел. И дело было вовсе не в особом отношении. Да и на что было надеяться? К тому же, со дня присяги полиция стала его семьёй, и никаких прав на привязанности он не имел. И не будет иметь, в отличие от высшего слоя.
       "Пожалуй, стоит нанести ей визит".
       Но с расследованием нужно было что-то делать. Изобразить видимость поиска хотя бы для бедняги Тома. Пока тот верит, что закон един для всех.
       - Хорошо бы опросить слуг. Ты ведь запомнил запах?
       Он скорее знал, чем видел, как одобрительно кивает хозяйка. Ещё бы. Разве она поверит, что кто-то из её гостей или - не дай Бог - родственников способен на такое? Нет, конечно. Даже если застанет с поличным. Вся грязь испокон веков достаётся низшему слою.
       Том медленно кивнул.
       - Апельсин.
       Нэш скривился.
       "Фу. Как грубо. Хотя, чего ожидать от кота? Удивительно, что он вообще различил её аромат".
       Большинство не могло пробиться дальше духов. Только какой от этого толк? Духи, в отличие от истинного запаха тела, легко сменить.
       И добавил тише:
       - Вызовешь мисс Стронж на допрос позже. Иди, опроси слуг.
       Задумчиво проводил взглядом. Нэш не верил в нюх котов.
       "Они хороши лишь в засаде", - подумал он и повернулся к хозяйке.
       Для мисс она была слишком стара. Лицо, словно печёное яблоко, кожа цвета корицы всё в глубоких бороздах морщин. Редкие седые волосы аккуратно, волосок к волоску, зачёсаны наверх. Тонкая линия губ. Узловатые пальцы с множество колец, тяжёлое колье удавкой на шее и только спина по-прежнему прямая, словно мисс проглотила кол. А судя по манерам она ещё помнила времена, когда люди - а низший слой всё же признали таковым - со "звериным наследием" имели не больше прав, чем дворовая собака.
       Он почти был уверен, что имя графини прозвучит среди посетителей. Хотя и не понимал, что могло заставить её - живую, яркую - прийти сюда.
       "Скука. Что же ещё?" - шептал внутренний голос.
       В этот раз она позарилась на брошь. Дешёвку. Во всяком случае, если сравнивать с её капиталом. Зато сняла прямо с платья хозяйки. Хотя баронесса и утверждала, что брошь пропала из спальни.
       Хозяйка заговорила, стоило Тому уйти. Новичку ещё предстояло заслужить её доверие. Нэш же уже имел "счастье" общаться с ней раньше.
       "Надеюсь, среди слуг найдётся парочка негодяев".
       Кто-то с цитрусовым ароматом. Нэш знал, что скоро в этом доме какой-то слуга лишится работы.
       Он до сих пор помнил первый раз, когда это произошло на его глазах. Тогда в этом тоже была виновата Лидия.
       К ним в отделение поступила жалоба от состоятельной леди из высшего слоя. У неё пропала серебряная пепельница. Нэш был младшим напарником и больше смотрел да запоминал, чем делал. Они сами пришли к Августе Докс, вместо того, чтобы вызвать в отделение.
       - Они этого не любят, - пояснил ему напарник. - Да и стоит ли тревожить леди по пустякам?
       Августа говорила только с его напарником, игнорируя Нэша, как сейчас поступала мисс Стронж.
       Запах Лидии он учуял сразу. Тонкий, едва уловимый и слишком знакомый, чтобы перепутать с другим, но не придал этому значения. Подумаешь, одна знатная леди гостила у другой.
       Ему повезло: напарник пристально допрашивал мисс Докс, маскируя это под светскую беседу.
       - А теперь, пожалуйста, вспомните, когда видели её в последний раз?
       - Какая разница? - Она сердито передёрнула плечами. - Лучше допросите слуг.
       - Конечно. Но мне нужно заполнить протокол. Таковы правила.
       И он притворно вздохнул, словно говоря: мне это нравится не больше вашего.
       - Ну-у...
       Августа задумчиво прикусила нижнюю губу и Нэш, внимательно следившей за их беседой, поморщился. Она не понравилась ему с первого взгляда. Ни своим запахом - приторно сладких яблок и сирени. Ни жеманством. Ни глупостью, буквально сквозившей во взгляде. Ни множеством мелких светлых кудряшек, совсем как у овечки.
       - В прошлую пятницу у меня был званый вечер, и этот гадкий Петерс опять достал свои сигареты.
       Она тяжело вздохнула, всем своим видом показывая глубину проблемы.
       - Хорошо. А потом? Сегодня четверг. Уже почти неделя прошла. Неужели вы всё это время не обращали больше на неё внимания?
       - А зачем? Я ведь не курю. Я бы вообще её убрала, но этот противный Петерс...
       Августа мечтательно улыбнулась и Нэшу всё сразу стало ясно.
       "Влюблена, как кошка. А он не дурак и даже не смотрит в её сторону, вот она и позволяет ему всё".
       - И всё же постарайтесь вспомнить.
       Голос напарника слаще мёда, но при этом твёрд. Отступать он явно не намерен.
       Она наморщила лобик, меж бровей залегла глубокая складка.
       - М-м-м... Кажется, ещё Лидия спрашивала у меня про неё во вторник. Или это была среда?
       - Среда была вчера, - напомнил напарник Нэша. - Значит Лидия э-э-э....
       - Гринсберг, - услужливо подсказала она и добавила со значением: - Графиня Гринсберг.
       Как будто в городе их было так много, что можно перепутать.
       - Благодарю. Значит, графиня Гринсберг была у вас вчера и спрашивала про пепельницу?
       Допрос всё больше напоминал Нэшу разговор взрослого с ребёнком.
       - Вчера? Нет, вчера я ездила на пикник. - Она сердито свела брови к переносице. - Ужасный, скажу вам, вышел пикник. И погода...
       - Да-да, вчера было так пасмурно. Но вы хотели рассказать мне про графиню. Она приходила к вам во вторник и спрашивала про пепельницу.
       - Про пепельницу? Да зачем бы она ей сдалась? Она приходила совершено по-другому по...
       Нэшу захотелось её придушить или схватить за плечи и трясти, пока в голове у неё не прояснится. Если это вообще возможно.
       - Наверное, я неверно выразился. Она, конечно, приходила не из-за пепельницы, но обратила на неё внимание.
       Августа нахмурилась.
       - Пепельница. Та самая, которую у вас украли, - подсказал он.
       - Ах, пепельница! Это так ужасно. Она досталась мне ещё от бабушки. Такая милая, с ручками в виде лебединых шей.
       Через полчаса подобной беседы они всё же ушли со списком всех, кто бывал у неё с прошлой пятницы. Напарник, видимо, не решился поверить ей на слово.
       - Допросишь завтра слуг, если, конечно, она раньше не выгонит виновного, - сказал он, когда они шли обратно в отделение.
       - Она? Да я не уверен, что она умеет считать, а вы гово...
       - Может, и не умеет, но ей это и не нужно, чтобы кого-то уволить.
       - Уволить? Но за что?
       - За кражу.
       - Но...
       - И лучше бы нам всё-таки опросить слуг, а ещё лучше, чтобы среди них нашлась подходящая кандидатура.
       - Подходящая для чего?
       - Для того чтобы посадить за решётку.
       Нэш остановился и удивлённо вытаращился на напарника, проезжающий мимо фаэтон обрызгал его грязью из лужи.
       - Вы что же, хотите посадить невиновного? - возмутился он, старательно отряхивая плащ.
       - Почему сразу невиновного? У некоторых слуг достаточно грехов за душой.
       - Но почему бы мне тогда не допросить их сейчас? И зачем нужен допрос?
       - Сейчас, - напарник тоже остановился, обжигая его взглядом. - И каким делом ты готов пренебречь? Может быть, нам стоит забыть про Олвиджского маньяка, что душит девушек в парке? Или про ограбление банка? А допрос. Допрос может ещё пригодиться, иногда они медлят с увольнением.
       Нэш смутился. Напарник был прав, людей не хватало, а это дело было не самым важным. Они и так потратили на него слишком много времени, просто не смели проигнорировать согласно уставу. И всё-таки оно задело его сильнее остальных. Убитым девушкам из парка он уже не мог помочь, - да и убийства, кажется, прекратились - а слугам мисс Докс - вполне.
       Это не мог быть слуга. Даже Нэш понимал это. Хотя они, конечно, воровали, он это знал, но чаще брали незаметные мелочи: серебряную вилку из набора или старую вещь, которой давно не пользуются. Но уж никак не вещь, которая стоит всегда на самом виду. Только полный идиот бы решил, что этого не заметят и что не подумают на слуг.
       "Только, если это сделал не слуга", - мелькнуло молнией в голове.
       Но тогда он даже и подумать не смел на господ. Зачем им эта пепельница сдалась?
       На следующий день позвонили в отделение и просили передать, что виновная в краже горничная уволена, извинились за беспокойство. Сначала Нэш - а трубку снял именно он - даже не поверил своим ушам. Медленно опустил трубку на рычаг.
       - Звонил дворецкий леди Докс.
       - Уволила всё-таки, - хмыкнул напарник, не отрываясь от бумаг.
       Нэш не знал, что потрясло его больше: безразличие напарника или поступок мисс.
       А через некоторое время Лидия пригласила его в гости. Она делала это время от времени, а он каждый раз клялся себе, что больше не придёт, но, стоило ей позвать, и мчался с готовностью верного пса.
       Это не было любовью. Только не в обычном её понимании. Привязанность, благодарность, привычка. Но не любовь. Он даже ни разу не думал о чём-то таком вроде поцелуев и объятий. Только старательно ловил каждую улыбку и ласковое слово.
       Лидия полулежала на диване, откинувшись на подушки, и ела виноград. Из-под юбок голубого платья были видны маленькие изящные ступни - туфли небрежно валялись на полу - и даже щиколотки. На мгновенье Нэшу захотелось дотронуться до её ног, ощутить нежную бархатистость кожи.
       Солнце свободно лилось через высокие эркерные окна, заполняя комнату, отражаясь в зеркалах и путаясь в её золотистых волосах.
       - Что интересного на работе, Карл? - Она продолжала упорно звать его прошлым именем. - Говорят, бедняжку Августу ограбили.
       Нэш даже не сразу понял, про что Лидия говорит. За это время у него было достаточно новых дел.
       - Августа Докс. Слащавая пустоголовая леди с овечьими кудряшками. Ты не мог её так быстро забыть.
       Он невольно улыбнулся, вспоминая, что сам подумал так же о её волосах тогда.
       - А-а, эта. - И тут же помрачнел, вспоминая дело. - Она уже уволила горничную.
       - Что?
       От удивления Лидия даже выронила виноградину. Зелёный шарик закатился под диван. Кольцо на пальце, поймав лучик солнца, ярко блеснуло, ослепляя, и Нэш зажмурился. Он сидел в кресле поодаль.
       - И как... как вы поняли, что это она?
       Было что-то странное в её голосе, да и его работой она обычно не интересовалась.
       - Никак. - И поспешно пояснил, заметив её удивлённый взгляд: - Она уволила горничную раньше, чем мы успели разобраться в деле.
       - Да?
       Лидия не глядя запустила руку в чашку, посмотрела в окно.
       - А на кого подумал бы ты?
       Он невольно залюбовался на её точёный идеальный профиль. Вздохнул.
       - Ни на кого. Улик недостаточно.
       - И ни одной догадки?
       - Только не слуги.
       Она посмотрела на него с интересом, что-то блеснуло в глубине синих глаз.
       - Неужели ты что-то учуял?
       Нэш непонимающе нахмурился и Лидия неожиданно звонко рассмеялась, чуть изогнулась, слепо шаря рукой по столику за спиной.
       - Не хочешь закурить?
       И услужливо протянула пепельницу. Серебряную. С ручками в виде склонивших лебединых шей.
       У него в голове словно кто-то щёлкнул выключателем. Он тут же вспомнил про её запах в доме мисс Докс и интерес к пепельнице, но не мог поверить.
       - Но... Зачем?
       Она сразу погрустнела, убрала назад пепельницу и чашку с виноградом. Села, подтянув ноги к груди, и положила на колени голову. Волосы волнами рассыпались по плечам и спине.
       - Не знаю. Захотелось. Эта овечка с её глупым обожанием Петерса и показным нетерпением сигарет всем надоела. Как будто не видит, что над ней уже смеются. И мне захотелось подшутить.
       Нэш тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет. Это не его Лидия. Она никогда не была такой... Злой. Бесчувственной.
       - Эта очень плохая шутка, мисс. Вы должны ей всё рассказать.
       - Что?
       - Вы завтра же... Нет, сегодня. Да, сегодня, прямо сейчас поедете к мисс Докс, отдадите пепельницу и во всём признаетесь.
       - Ты что же, думаешь ей нужна эта пепельница? - Лидия скривилась. - Неужели поверил в сказки про бабушку? Да эта дешёвка не стоит и половины медяка, а ты...
       "Половина медяка".
       Нэш усмехнулся. Медяк был самой мелкой монетой, и половины его просто не существовало. И так обычно говорили о вещах, не стоящих платы. Только вот серебряная пепельница явно стоила хотя бы целого медяка.
       - Неважно. Из-за вас уволили невиновного и...
       - И что? Она всё равно не возьмёт её обратно. Я бы не взяла.
       - Что? Но горничная же не виновата!
       От негодования он даже подскочил на месте.
       - И что? Слухи-то останутся.
       Нэш в упор посмотрел на неё. На лёгкую улыбку чуть полных влажных от винограда губ. На безмятежность океана в глазах. На золото волос. На хрупкую фигуру в голубом, словно небо, платье. Однако она больше не казалась ему ангелом, сошедшим с небес. Эта её выходка, словно уродливая трещина на зеркале, всё портила и даже позолоченная рама не могла ничего исправить.
       - Всё-таки мало вас пороли в детстве, мисс, - прошептал еле слышно.
       И пулей вылетел из комнаты, а вдогонку неслось удивлённое:
       - Карл...
       Нэш продержался чуть больше месяца. Нашёл уволенную горничную и с трудом, но устроил на работу. Семья, конечно, была уже не такой богатой и знатной, как в квартале мисс Докс. Но всё же лучше безработицы.
       А потом Лидия сама приехала в отделение.
       - Ну, Карл, не злись, - протянула просительно с улыбкой и попыталась коснуться руки, но он резко её отдёрнул.
       И продолжил упрямо изучать дело, хотя строчки расплывались перед глазами, как у пьяного, а уши, лицо и шея пылали от смущения. На них смотрел весь отдел, а мимо его стола не прошёл только ленивый.
       - Ну, Ка-арл.
       "Чёрт! Ну почему она не уходит?"
       - Что тебе нужно? - выпалил зло, резко подняв голову, и тут же пожалел об этом.
       В синих глазах блестели слёзы.
       - Прости, я не хотел тебя обидеть. Я...
       Но она молча поднялась и вышла, шелестя юбками. А он, глядя на её абсолютно прямую спину, наконец, понял, что она пришла в участок ради него. И жгучий стыд тут же опалил щёки. Он ведь уже давно простил её, смирился, зная, что в высшем слое все такие. Что нужно либо принять, либо забыть дорогу в дом Лидии навсегда.
       - Тебе лучше не общаться с ней, - прозвучал сзади голос напарника.
       Нэш вздрогнул и обернулся. Напарник стоял у стены, скрестив руки на груди.
       - Но она сама сюда пришла. Разве я мог её прогнать?
       Напарник лишь криво усмехнулся.
       - Дело твоё. Но поверь мне, она принесёт тебе много бед. Нам не стоит общаться с высшим слоем и тем более играть в дружбу.
       Эти слова - играть в дружбу - ещё долго звучали у него в ушах. Только вот он не играл и в тот же вечер поехал просить прощения.
      
       У дверей её дома, находящегося в самом центре города, Нэш на секунду замер, но платок в кармане, казалось, жёг кожу даже сквозь ткань. Хотя он знал, что прийти сюда было большой глупостью. Она больше не признавалась в воровстве. Но Нэш не был уверен, что пришёл только из-за платка.
       После пары настойчивых ударов дверь отворилась и на него с нескрываемым пренебрежением и недовольством посмотрел Пэнкс - старый дворецкий Гринсбергов - словно он не инспектор полиции, а какой-то оборванец.
       - Вас ожидают?
       Нэш непроизвольно сжал кулаки. И ведь знал, что Пэнксу это нравится, что он делает это специально, но всё равно каждый раз вёлся.
       - Нет, но думаю, что графиня не откажется меня принять.
       Пэнкс на миг задумался, словно на самом деле решал: стоит ли докладывать хозяйке.
       "Только попробуй, старый осёл", - подумал злорадно Нэш.
       Он не любил пользоваться жетоном, который открывал многие двери даже в этом районе. Хотя подобная выходка могла стоить ему не просто выволочки у шефа и штрафа, но и понижения в должности. Но иногда Нэшу жутко хотелось проучить Пэнкса.
       - Проходите.
       Дворецкий отворил дверь шире, пропуская его внутрь в просторный холл. На полу - начищенный до блеска паркет, прикрытый пушистым ковром, на стенах - узорчатые шёлковые обои. Двустворчатая дверь справа - в гостиную, слева - в столовую, широкая мраморная лестница на второй этаж и коридор, за ней, ведущий в другие комнаты. Он знал этот дом достаточно хорошо, слишком хорошо для простого инспектора.
       Пэнкс не предложил отдать ему пальто и не пригласил в гостиную, кабинет или библиотеку, только на удивление резво для своего возраста развернулся и направился к лестнице. Нэш некоторое время прожигал взглядом его спину, затянутую в тёмно-синею ливрею, а потом снял пальто, сам повесил на вешалку и направился по коридору в библиотеку. Он всегда предпочитал её гостиной после того случая с пепельницей и кабинету, опасаясь встретить в последнем отца Лидии, который не сильно-то его жаловал, но терпел ради дочери.
       Нэш как раз просматривал газету, оставленную кем-то на столе, когда дверь приоткрылась и вошла Лидия, шурша юбками. Заголовок на главной странице кричал заглавными буквами и толпой восклицательных знаков в конце: "Присяжных теперь будут набирать и из низшего слоя!!!"
       Он тихо хмыкнул, перелистывая страницу и не спеша поворачиваться. Ничего хорошего эта новость не сулила.
       "Рукописный экземпляр черновика повести "Рыжий пёс" Озуена продана с аукциона мистеру Реддсу" - гласила вторая статья. Нэш пригляделся к сумме, за которую мистер Реддс купил её, и тихо присвистнул.
       Он не любил книги и не читал, но про эту много слышал. В ней описывается жизнь одного юноши из низших слоёв по кличке - Рыжий пёс. Кажется, это была одна из первых книг, которая заставила высший слой впервые присмотреться к низшему слою и хотя бы подумать, что у них и правда очень много общего.
       Однако, что бы там книга ни затрагивала, но отдать несколько тысяч за какой-то там черновик. Этого Нэш понять не мог.
       - Ты пришёл сюда, чтобы почитать свежий выпуск Вестника? - послышался недовольный голос Лидии.
       Он не спеша дочитал, сложил газету и повернулся. Она расположилась в одном из удобных глубоких кресел. Невольно скользнул взглядом по руке, ища кольцо - свидетельство её помолвки, но ничего не обнаружил. Хотя знал, что о таком бы непременно сообщили в разделе светских сплетен. Однако всё чаще думал, что это бы значительно упростило его жизнь. Какой жених потерпит его частые визиты? А сам Нэш отказаться от них не мог.
       Странно, но отец, кажется, не торопил её с выбором жениха.
       Нэш без предисловий достал платок из кармана.
       - Ваш?
       Несмотря на годы дружбы - дружбы ли? - он по-прежнему обращался к ней на вы.
       Лидия прищурилась, в уголках глаз залегли морщинки. Всё-таки ей уже было не пятнадцать и даже не восемнадцать лет.
       - Может быть. Где ты его нашёл?
       - У мисс Стронж украли брошь.
       Она удивлённо приподняла брови.
       - И? Я не помню среди своих подруг никакой мисс Стронж.
       - Неудивительно, для ваших подруг она немного старовата.
       Лидия улыбнулась и, кажется, расслабилась, откинулась на спинку кресла.
       - Тем более не понимаю цели твоего визита.
       - Мой напарник нашёл этот платок в её гостиной. Он пахнет вами.
       На миг на её лице промелькнуло удивление.
       - Я и забыла, какой ты хороший нюхач. Но не думаешь же ты, Карл, что, сможешь использовать его после того, как побывал в моём доме? Что стоит мне заявить, что ты сам попросил его у меня?
       Нэш усмехнулся.
       - А разве я говорил, что буду использовать его? Вы же знаете закон, он на стороне вашего слоя.
       - И? Ты предлагаешь мне пустить слезу из-за судьбы низшего слоя?
       Она явно была не в настроении. Или он слишком часто вспоминал ту милую тринадцатилетнюю девушку, что приехала в резервацию пятнадцать лет назад.
       - Я просто прошу вас быть осторожнее, мисс.
       И поднялся.
       - Угрожаешь?
       Вопрос догнал его уже у двери.
       - Я? Что вы, мисс? - Нэш даже не повернулся, ощущая лёгких страх в её голосе. - Предупреждаю.
       "И боюсь за вас", - добавил мысленно.
       Дворецкий уже ждал его с открытой настежь дверью. Пальто он не подал. Но хорошо хоть больше не скидывал на пол со словами:
       - Ваше? А я подумал, кто-то из слуг сослепу повесил половую тряпку на вешалку.
      
       Ему было одиннадцать лет, когда к их резервации подъехал автомобиль. Мальчишки высыпались во двор, словно горох из порванного мешка, жадно разглядывая невиданный механизм и его владельцев. Не так уж часто у них бывали подобные гости.
       Их было двое: статная женщина с высокой причёской пренебрежительно косилась по сторонам и молоденькая девушка лет тринадцати с пшеничными волосами и тщательно скрываемым любопытством, с которым она разглядывала всё вокруг из-под опущенных ресниц.
       Именно тогда он впервые почувствовал её запах, хотя стоял довольно далеко и прямо сказал это:
       - Наверное, у неё с собой апельсины.
       - С чего ты это взял? - послышалось насмешливое сзади.
       Один из мальчишек постоянно придирался к нему.
       - Не знаю. Просто чую.
       - Чуешь, значит. Что опять бредить начал?
       Он обиженно засопел и умолк. Ему давно никто не верил, даже когда потом выяснялось, что он был прав. Слишком уж необычен был его нюх. Больше никто в резервации не обладал таким. Старшие говорили, что всё потому, что им не дают притока свежей крови и они вырождаются.
       Он ничего не понимал. Кровь ему не нравилась. Она пахла опасностью, болью и страданиями. И сразу хотелось убежать прочь.
       Он и сам не знал, почему вдруг увязался за этой девчонкой. Сначала уверял себя, что из-за запаха, хотя апельсины не любил. Но этот запах был таким приятным, что хотелось радостно вилять хвостом и поскуливать, выпрашивая ласку. Словно собака. Однако вместо этого он прятался поблизости в кустах и тихонько наблюдал за ней. За тем, как сияют золотом волосы на солнце, за изяществом, сквозившим в каждом движении, и слушал лёгкий заразительный смех, которому хотелось вторить.
       Подходить не решался, - что может быть общего у чумазого мальчишки из резервации и прекрасной леди? - да так, наверное, и не решился бы, если бы его не обнаружили другие мальчишки.
       - Кажется, наш волчонок стал ручным псом, - сказал с усмешкой за спиной знакомый голос.
       Он вздрогнул и обернулся. Они стояли сзади полукругом, сложив руки на груди, и пристально глядели на него. Ждали.
       Обычно он не вёлся на провокации, терпел, зная, что не сможет один против стаи, но в тот миг злость огнём разлилась по венам. Его ещё ни никогда так не унижали! Сердце забилось сильнее, а ладони сами сжались в кулаки, и он с рыком бросился на них. Даже успел двинуть кому-то по лицу, стерев ухмылку, но его быстро сбили с ног, повалили и стали бить куда попало, а он лишь жалобно вскрикнул и пытался укрыть голову от града ударов, сыпавшегося сверху. От боли перед глазами плясали яркие точки и перехватывало дыхание. А, когда из носа пошла кровь и он почувствовала металлический привкус во рту, они стали бить сильнее, одичали, словно звери, и убили бы, наверное, но кто-то крикнул громко:
       - Пошли прочь!
       И кинул что-то, а они трусливо убежали под шорох листвы. Через мгновенье над ним склонился ангел с синими глазами и сладким запахом апельсинов, который тут же защекотал ноздри.
       Это оказалась та самая девушка. Она помогла ему подняться.
       - Вставай. Где тут у вас врач?
       Он поморщился, приподнимаясь, но от помощи отказался. Только быстро ощупал себя, охая.
       - Боишься, - с пониманием сказала она.
       И от того, как это было сказано, ему стало жутко стыдно, и он поспешно пояснил:
       - Если мы пойдём к врачу, он доложит главе, и меня накажут.
       - Тебя... накажут.
       Пренебрежение в её голосе сменилось удивлением.
       - Да. Одно из правил общины: не провоцируй.
       - Но разве ты...
       - Я напал первым.
       - Хм, странно, ты не показался мне агрессивным.
       Он хмыкнул.
       - Им тоже, иначе бы не назвали вашим ручным псом.
       - Моим... псом. Интересно.
       Она не спрашивала, но явно ждала, что он пояснит свои слова.
       - Просто иногда я чувствую то, что не чувствуют другие. Сейчас мне кажется, что вы пахнете сладкими апельсинами и ещё чем-то горьким.
       Она не засмеялась и не убежала, лишь улыбнулась как-то странно.
       - Но это не похоже на мои духи.
       - Я же говорю, что мне кажется...
       - Но похоже на мой запах.
       Он удивлённо вытаращился на неё.
       - Ваш... запах?
       - Да. Чего так удивляешься? Ты же волк.
       Он вздрогнул. Иногда он ненавидел в себе всё волчье, животное - начиная от хвоста и заканчивая нюхом - очень сильно. Ещё с тех самых пор, как священник, косясь на задние ряды в церкви, которую они посещали по воскресеньям, заявил, что они - низшие, грязное порождение людей и животных-помощников. Ему потом ещё долго снились ночами уроды: звери с человеческими головами или люди со звериными.
       Он не любил называть себя волком. Волк бегает в лесу на четырёх лапах. Но в обществе это было принято, и даже в их резервации все звали себя именно так.
       - Ну... Мы все тут волки, но чую только я.
       На миг она задумалась, а потом снова улыбнулась.
       - Значит, ты просто лучший и они завидуют.
       - Завидуют?
       - Да. Ведь даже в равных условиях кто-то всегда выделяется. У тебя отличный нюх, и ты можешь стать отменным сыщиком, а они... Да они даже тухлую рыбу у себя под носом не учуят.
       Кажется, тогда впервые его сердце забилось быстрее от радости. Его похвалили!
       Но одна часть его всё же была против: девчонка заступилась! В то время как другая часть хотела тихо поскуливать и жаться ближе, выпрашивая ласку. Но он, конечно, этого не сделал.
       А с мальчишками разобрался позже. Он знал, что теперь они не отстанут, и знал также, что один не выстоит против всех. Поэтому ловил по одному. Больше на него никто не нападал.
      
       Нэш рылся в одном из ящиков, когда услышал голос Тома:
       - Платок у вас?
       Удивлённо посмотрел на него.
       - Платок?
       И невольно усмехнулся, глядя на то, как нервно подрагивают рыжие уши в густой шевелюре того же цвета.
       "Интересно, как скоро он от них избавится?"
       В отделе уже делали ставки. Ему в своё время понадобился год, чтобы решиться убрать хвост. Хотя это и ничего не меняло, большинство здесь старательно стирало звериные черты со своего тела.
       "Правда, с глазами он ничего поделать не сможет".
       - Да, вчера вы забрали его себе в доме мисс Стронж.
       - И? Он к делу не относится. Ты опросил слуг? Вызвал хозяйку?
       - Да, но...
       - Никаких но.
       Сквозь рабочий шум он услышал, как зазвонил телефон на столе напарника.
       - Трубку возьми.
       - Что?
       Том медленно моргнул и неожиданно посмотрел в открытый ящик. Его глаза округлились. Нэш проследил за ним взглядом и чертыхнулся: платок лежал как раз в этом ящике. Со злостью захлопнул его.
       - Трубку возьми!
       Том вздрогнул и резко повернулся. От Нэша не укрылось, что пальцы напарника дрожали, и трубку он снял не с первого раза. От злости ли это? Или просто волнуется?
       "Ничего, все смирились, и ты смиришься", - подумал он и потянулся к одному из дел.
       - Звонил дворецкий мисс Стронж...
       Нэшу, просматривающему дело, показалось, что это уже было. И дрожащий молодой голос, и равнодушный гул отделения, и напарник, безразлично листающий очередное дело. Только теперь этим напарником был он, а голос дрожал у Тома.
       - Извинился, что потревожили, и просил передать, что виновный найден и уволен? - перебил он.
       - Да. Но откуда...
       - Привыкай.
       И почувствовал на себе пристальный взгляд. Нехотя поднял голову. Том как-то странно смотрел на него.
       - Что?
       - А как же эст энум лекс1?
       - Что?
       - Закон един для всех. Разве вы не знаете? Это же написано над входом в отделение.
       Нэш усмехнулся.
       - Над входом написано, значит. Лучше бы закон так знал. У тебя по истории, поди, трояк был?
       Том непонимающе нахмурился.
       - Или даже двойка. Иначе бы ты знал, Том, что в те времена, когда наши с тобой предки не считались за людей, тоже был низший слой. Но в него входили обычные люди, только бедные. И им потребовалось немало лет на признание себя равными. Высшим слоем. Вот для них закон и един, Том. Для них, но не для нас. Во всяком случае, пока.
       На некоторое время наступила тишина и Нэш уже было опять склонился над очередным делом, когда услышал тихое:
       - Но это же не значит, что нельзя пытаться, наказывать виновных и...
       - Пытаться можно, - согласился Нэш, не поднимая головы. - Но ты забыл, что пока не являешься шефом полиции и последнее слово не за тобой.
       Послышался судорожный вздох.
       - Я пойду... у меня там... дело.
       - Иди.
       Нэш кивнул не глядя, ему только истерик сегодня не хватало.
       - Зря ты с ним так.
       Он вздрогнул от неожиданности и посмотрел назад на одного из старых приятелей. Тоже волка.
       - А что такого?
       - Ты разве не читал его досье?
       Нэш пожал плечам.
       "Чего он там не видел?"
       Вариантов было не так уж много и его не особо интересовало то, каким из них сюда попал Том.
       - Так почитай. Не хватало нам здесь второго Адама.
       Адам Линкс - лис, был последним из молодых напарников, решивших вершить справедливость и карать высший слой.
      
       А два дня спустя отделение гудело, словно улей. На званном вечере, устроенном мистером Реддсом - новым владельцем черновика повести "Рыжий пёс", этот самый черновик пытались выкрасть. Но вора, к счастью, удалось поймать. И им оказалась... Лидия.
       - ...Никто, конечно, не сознаётся, - тихо пересказывает рядом события прошлого вечера один из очевидцев, пока в другом конце отделения мистер Реддс - низкорослый полный мужчина - что-то горячо доказывает одному из сотрудников. - Ну и кто-то из нас предлагает всех осмотреть. Вечер покинуло двое и шанс, что вор ещё внутри был довольно велик. Да только куда бы вор её дел? Рукопись, конечно, тоненькая, но в карман пиджака не сунешь. Джентльменов всё равно осматривали по очереди в кабинете, а дам для начала попросили открыть сумочки. Крику было. Жуть. А после того, когда мистер Реддс сам выхватил сумочку у одной из них и вывал содержимое прямо на диван, они поутихли.
       Коллеги одобрительно захмыкали.
       - А эта.... графиня, - он презрительно выплюнул последнее слово, словно оно было каким-то ругательством, - спокойно так свою открыла. Ну, а рукопись то сверху прямо и лежит. Крику было. На этот раз хозяин вечер вопил. Лицо красными пятнами покрылось и слюной, наверное, бедняжку всю забрызгал. Она рот открыла, глаза навыкате и смотрит на книжку так, будто впервые видит. Какова актриса! Ну, а когда он уже на грубости перешёл, отмерла, и давай отпираться. А толку, когда поймали с поличным при десятке свидетелей? Хотели уже в отделение везти, да только она не даётся, брыкается не хуже молодой кобылки. А тут ещё одна дама взялась за неё заступаться и зачастила своё "я за неё ручаюсь, никуда она не уедет". Потом другие подтянулись, хотя большинство уже расходились. И тут хозяин неожиданно встаёт на её сторону. Поостыл, видимо. Говорит ей только "не шутите так больше мисс, это уже не смешно". А она аж вся вспыхнула от этих слов, но промолчала. Да только тут молчи не молчи, а все знают, что она клептоманка.
       Мистер Реддс между тем встал и направился к выходу, провожаемый десятком пар глаз, а за ним по отделению волной прокатилось:
       - Отказался подавать заявление.
       Нэшу показалось, что Том рядом недовольно фыркнул, а затем неожиданно подскочил со словами:
       - Он шляпу забыл.
       И выбежал следом. Только от Нэша не укрылось, что шляпа уж сильно поношена и стара для мистера Реддса.
       Сам Нэш верить в этот бред отказывался. Он так прямо и заявил Тому ещё перед приходом мистера Реддса, а напарник как-то странно на него посмотрел и сказал только:
       - Неудивительно.
       И Нэш тут же вспомнил про платок и кражу броши. Да только в том-то и было дело, что Лидия крала милые безделушки, мелочь. Чаще красивую и дешёвую. По меркам высшего слоя, конечно, дешёвую. Книга была не в её стиле. Да и стоила прилично.
       Однако, судя по жаркому шёпоту за спиной, он единственный в отделении так думал.
       Но следующий день перевернул его жизнь с ног на голову.
       Ещё издалека он заметил толпу возле отделения. Так бывало, когда полиция вела какое-то громкое дело и ловила затем преступника. Но, насколько знал Нэш, подобных дел сейчас у них не было.
       - Газету, мистер?
       Чумазый мальчишка-разносчик резво запрыгал перед ним.
       - Один медяк и вы узнаете свежие новости про убийство мистера Реддса.
       Услышав знакомую фамилию, Нэш замер и сунул руку в карман, вынул первую попавшуюся монету и не глядя сунул мальчишке. Судя по радостному возгласу того, явно не медяк. И жадно впился в текст.
       Фотографии не было, только сплошной текст.
       "Несостоявшаяся воровка графиня Гринсберг обвиняется в убийстве мистера Реддса!" - гласил заголовок.
       Нэш нервно сглотнул и тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Злая шутка. Бред. Это не могло быть правдой.
       Он огляделся в поисках мальчишки, но того уже след простыл. Однако толпа у отделения, кажется, стала ещё больше, и теперь Нэш различал среди неё прытких журналистов с блокнотами и фотографов с тяжёлыми лампами вспышек наперевес. И тут же принялся читать заметку, которая оказалась маленькой и бедной на факты.
       "По свидетельству нашего осведомителя, пожелавшего остаться неизвестным, вчера вечером графиня Гринсберг, разыгравшая накануне после неудачного похищения рукописи спектакль, сделала ещё одну попытку. Но леди Гринсберг, видимо, не повезло, и мистер Реддс опять застал её на месте преступления. За что и поплатился жизнью. Она нанесла ему несколько тяжёлых ударов статуэткой и скрылась вместе с рукописью. Однако сбежать из города не успела и..."
       Читать дальше не было сил. Нэш скомкал газету, не глядя отшвырнул и решительно направился в отделение. Он не поверил ни единому слову.
       Внутрь Нэш прорвался с трудом. Сначала зеваки не пускали, не признав его в штатской одежде за полицейского. Потом один знакомый журналист прицепился, надеялся "свежие" новости получить. Но он лишь зло отпихнул его. Свежие новости. Каков наглец!
       А под конец молоденький перепуганный полицейский с жидкими усиками над верхней губой тоже решил не пускать. Но его Нэш также оттолкнул в сторону со словами:
       - С тобой потом разберусь.
      
       - Смирись, все улики против неё, - убеждал его один из коллег - пожилой, с пышными седыми моржовыми усами и проплешиной на голове.
       А Нэш лишь молча сжимал кулаки, глядя на дело, которое ему разрешили посмотреть по старой дружбе, но к Лидии не пустили. Не сейчас.
       - Она. Не. Могла, - повторил он упрямо. - Не могла. Ты понимаешь? Воровство и убийство -разные вещи.
       Нэш верил в это. Знал. Это не Лидия. Нужно было только доказать остальным, иначе ей грозил срок. А учитывая то, что теперь среди присяжных половина из низшего слоя, ничего хорошего Лидии это не сулило.
       Однако улики и правда были против неё.
       Дело, если верить слугам мистера Реддса, обстояло так. Он неожиданно решил извиниться перед графиней Гринсберг и позвал её к себе. Слуга, которого допрашивали, прямо сказал, что был сильно удивлён, ведь обычно хозяин так не поступал.
       Нэшу этот момент не понравился.
       "Нужно поговорить со слугой самому".
       Графиня согласилась и приехала в тот же вечер. Только ничего хорошего из этого не вышло. Их крики было хорошо слышно даже в кухне и крыле слуг. Правда, дом не такой уж большой. Но один из слуг всё же признался, что, судя по обрывкам фраз, - сам-то он подслушивать бы не стал, конечно, - мистер Реддс хотел, чтобы графиня извинилась, но она упиралась и всё отрицала.
       А потом хлопнула дверь и наступила тишина. Никто из слуг не решился потревожить хозяина, зная его характер и привычку срывать злость на первом, кто попадётся под руку.
       Правда, через некоторое время камердинер мистера Реддса всё-таки рискнул заглянуть в кабинет, но там было темно. Решив, что хозяин сам поднялся и лёг, что, правда, бывало крайне редко, он ушёл к себе.
       На следующее утро, когда мистер Реддс не спустился к завтраку, слуги заподозрили неладное. Тем более что кровать оказалась нетронутой. И тогда же, пока остальные строили нелепые предположения, кто-то из слуг - во время допроса они так и не сошлись во мнение кто - опять сходил в кабинет и нашёл за столом уже остывшее тело с проломленным черепом. Он лежал так, что от двери даже днём было не разглядеть из-за стола и кресел. Орудие убийство - статуэтка, валялась рядом. Лампа же оказалась просто выключенной, из-за чего слуга накануне вечером и решил, что в комнате никого нет. А так как никто больше не приходил, хотя вроде бы мистер Реддс ждал ещё посетителя, то слуги сразу вспомнили про графиню.
       К тому же рядом с телом был найден женский кружевной платок весь в крови с инициалами Л.Г, который позже опознали уже её слуги и один из полицейских нюхачей. Хотя показания последнего, конечно, суд бы всю равно не принял как улику.
       Графиня всё отрицает, кроме поездки к мистеру Реддсу и уверяет, что оставила его живым.
       Только вот выключенная настольная лампа, платок с кровью и отсутствие отпечатков на статуэтке сразу настроили полицию против неё.
       - Может, и не могла. Только тут вот какие дела, Нэш. Один её знакомый - мистер Дэнси соперничал с мистером Реддсом за эту рукопись на аукционе и грозился, что она всё равно будет его.
       - И что? Графиня-то тут при чём? Ты же не думаешь, что это она убила мистера Реддса для него? Или что опять пыталась выкрасть рукопись, как пишут в газетах? Зачем ей это? К тому же рукопись-то на месте, насколько я знаю.
       Нэш посмотрел на него непонимающе. Он знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что тут всё не так просто.
       Вместо ответа коллега положил перед ним газету.
       - Читай. А рукопись на месте лишь потому, что хранилась в сейфе. И графиня, не имея должного опыта, могла просто не подумать об этом.
       Нэш нахмурился. Одна из статей буквально бросалась в глаза ярким заголовком и упоминанием семьи Гринсбергов.
       "Маркиз Гринсберг разорён?
       В высшем свете даже лакеям давно известно о пагубном увлечении маркиза картами, к которым он пристрастился после смерти жены. Говорят, последнее время он только проигрывает. Слухи ходят давно, а недавно городской дом Гринсбергов был продан. После пяти лет отказов и, согласно нашему осведомителю, втрое дешевле...."
       Дальше читать он не стал. Нэш никогда не любил сплетен. Светских - тем более.
       - И? Не эта ли газета трижды писала о помолвке графини и пять о смерти маркиза?
       - На этот раз это правда, - коллега задумчиво покрутил ус, глядя на что-то в окно. - Я бы и сам был рад, окажись это ложью, Нэш. Правда. Но в свете последних событий маркиз всё нам рассказал. Он даже не может себе позволить нанять хорошего адвоката для своей дочери.
       В горле стало неожиданно сухо, а язык с трудом ворочался во рту.
       - Но... Но как же...
       Он знал примерный размер капитала маркиза. Его ежегодный доход с ренты земель и личные виноградники. Несколько домов. Чтобы всё это проиграть, нужно было хорошенько постараться. Даже учитывая то, что жена маркиза умерла десять лет назад, а о его пристрастии узнали три года спустя.
       Однако ни одной дельной мысли, способной оправдать Лидию, не приходило на ум.
       Нэш не верил, несмотря даже на новые факты. Хотя сюда бы хорошо вписалась их последняя встреча, её недовольство, настороженность. Всё-таки подобное не делается в попытках. Но он не хотел об этом даже думать.
       - А тот факт, что она специально выключила лампу и протёрла статуэтку, тоже кое о чём говорит, - добавил коллега. - Да и положение тела. Даже если предположить, что он напал первым. Но зачем ей было обходить стол? Да и статуэтка эта всегда стоит, судя по показаниям слуг, на каминной полке как раз за спиной у мистера Реддса, когда он сидел в своём кресле. Он ведь мог и не ожидать от неё подобного.
       - Что?
       Нэш непонимающе нахмурился.
       - Ты хочешь сказать, что это было намеренное убийство?
       - Во всяком случае, похоже на то, а несговорчивость лишь настроит присяжных против неё.
       Нэш тяжело вздохнул. Ему ли не знать о воистину ослином упрямстве Лидии!
       - Ты предвзят, - продолжил коллега. - Взгляни на это дело, как на любое другое, без своей привязанности. Может быть, если бы ты не покрывал её всё это время, графиня не решилась на подобное. Прежде ей всё сходило с рук, и она могла подумать, что и сейчас обойдётся.
       Нэш лишь возмущённо фыркнул в ответ. Он её покрывал. Как же!
       "Можно подумать, что, не делай я этого, её бы тут же арестовали".
       Это уже походило на бред. Да, она воровала по мелочи. Да, подставляла слуг. И это не красило её, но многие представители высшего слоя вытворяли вещи и похуже. Но она никого не убивала. Это разные вещи. И дурой не была. Однако никому, кроме него, кажется, не было до этого дела.
       И, если на её отца, друзей, хорошего адвоката и понимание коллег надеяться не приходилось, то нужно было браться за дело самому. Сначала он решил наведаться на место преступления. Во всяком случае, пока ему не запретили вмешиваться в дело.
      
       Полиция из дома уже ушла, но дворецкий без лишних вопросов впустил его внутрь, завидев жетон.
       Однако разговор со слугами всё лишь подтвердил. Оставалась одна зацепка: к мистеру Реддсу должен был прийти кто-то ещё. Правда, об этом знал лишь дворецкий, запиравший дверь на ночь.
       - А кто должен был прийти, ты, значит, не знаешь?
       Дворецкий - высокий и худой, как жердь, мужчина с большим носом горбинкой и безразличным рыбьим взглядом спокойно ответил:
       - Нет, сэр.
       "Хорошо же тебя вымуштровали", - подумал Нэш, выдыхая дым.
       Он почти не курил, но когда нервничал, мог выкурить с десяток сигарет за раз.
       Дворецкий даже бровью не повёл, только пододвинул пепельницу ближе.
       Нэш и сам уже понимал, что любой другой на месте дворецкого давно хотя бы попытался намекнуть, что пора прекращать разговор. Но этот лишь спокойно отвечал и ждал, что последует дальше.
       - А дверь ты, значит, закрыл, как обычно?
       - Да. В десять. Других распоряжений не было.
       В десять, а ушла Лидия около семи, судя по показаниям слуг. Только вот запирали дверь на ночь на засов, в то время как закрытой на ключ она была всегда и, значит, войти никто не мог, если только не имел ключа.
       Но это бы значило, что готовились заранее. Однако встреча была назначена вчера, и времени на изготовление ключа просто не было, так что это было либо совпадение, либо слуги. Но зачем им убивать мистера Редсса? С его смертью они лишались работы. Детей у него не было, а единственный родственник - племянник, жил в столице и, скорее всего, дом продаст.
       Что же казалось совпадения, то, судя по показаниям тех же слуг и знакомых мистера Реддса, таковых у него не было, кроме мистера Дэнси, соперничавшего с ним на аукционе.
       Чем больше Нэш об этом думал, тем больше это походило на правду. На странную, больную, но правду. Хотя, был ещё вариант. Кто-то подставил Лидию. Но кто? И зачем? Выходило, что никто не знал об этой встречи кроме слуг мистера Реддса, самого мистера Реддса и Лидии. Она, конечно, могла сказать кому-нибудь ещё. Однако, судя из того же рассказа слуг, всё произошло довольно быстро. Позавчера состоялся злополучный вечер, вчера мистер Реддс приходил в отделение и тогда же вечером решил поговорить с графиней. Для подготовки и тем более изготовления ключа было слишком мало времени.
       Однако, несмотря на все улики и доводы рассудка, он предпочитал думать, что её подставили.
       Нэш специально хорошенько исследовал оба замка и на том, что с чёрного входа обнаружил несколько свежих царапин похожих на те, что остаются после отмычки.
       "Отмычка. И как только я раньше не додумался?"
       Но задачу это не упрощало.
       "Залезть ведь мог и кто-нибудь посторонний по заказу того же мистера Дэнси. Залез, прокрался в кабинет и застал мистера Реддса. Случайно убил".
       Нэш и сам понимал насколько бредовая эта версия. Каким же нужно быть дураком, чтобы прокрасться и не заметить свет в кабинете? А если и заметить, то не уйти, пока тебя не заметили? Или заметили, потому и не ушёл? Или заплатили столько, что и на убийство пошёл?
       Однако это всё равно не объясняло наличие платка. Если Лидия просто ушла, то откуда он там взялся? В крови могли и выпачкать. Но где добыли? Если верить полицейскому нюхачу, а Нэш ему верил, то платок пах Лидией. Значит, был не просто похож: из того же материла и с теми же инициалами. Нет, он часто был с графиней и пропах ею.
       "Может быть, мистер Реддс довёл её до слёз, она достала платок, а потом уронила и забыла?"
       Это было бы похоже на правду, не знай он Лидию. Плакала она редко, чаще злилась. И скорее принялась бы со злостью спорить, чем рыдать.
       "Но тогда остаётся лишь одно: пришли уже с платком. А взять его могли только из её дома".
       Чтобы проверить эту версию, Нэш поехал к Гринсбергам.
      
       Дом Гринсбергов ещё издалека показался ему слишком мрачным. Огромный и тёмный, он словно тонул в окружающей его вечерней мгле, растворялся. Все окна, выходящие на улицу, были темны, и от того казалось, что внутри уже никто не живёт. Однако Нэш знал, что это пока не так.
       Стучать ему пришлось долго и, когда он уже было решил, что сегодня никто не откроет, дверь медленно отворилась. На пороге стоял Пэнкс. Однако Нэш не сразу узнал его. Казалось, что за эти несколько дней он состарился на пару лет. Морщин стало больше, под глазами залегли круги, отчётливо выделяющиеся на бледной, словно мел, коже.
       - Это вы. Проходите, - произнёс неожиданно радостно он и отворил дверь шире.
       Нэш недоверчиво нахмурился, огляделся - может быть, Пэнкс обращается к кому-то другому? - и лишь потом шагнул.
       - Позвольте?
       Впервые за долгие годы дворецкий взял его пальто.
       - Если вы к маркизу, то боюсь, что сейчас он не в том состоянии, но я и все слуги к вашим услугам.
       Нэш по-другому посмотрел на старика, о котором всегда был невысокого мнения. Он не верил в столь резкие перемены, но его преданность или любовь к графине не могла не вызывать уважения. Не каждый способен переступить через себя ради другого, даже когда думает, что этот человек ему дорог. Уж он-то за годы службы повидал разного.
       В этот вечер Пэнкс был откровенен, как никогда. Они сидели на кухне за столом напротив друг друга. Нэш грел руки о кружку с горячим чаем, впервые осознав, что так и не поел с утра ни разу.
       Дворецкий поведал ему и про разорение маркиза, и про платок.
       - ...Не могла она этого сделать. Уж я-то её знаю с детства. Воровкой стала от скуки, это да. Не усмотрел маркиз. Замуж ей давно нужно и детей завести, чтобы глупости в голову не лезли. Только вот на убийство бы она не пошла. Даже ради денег. Думаете, они ей так нужны? Да она давно бы свою судьбу устроила, ей ведь до сих пор несмотря на возраст и характер предложения делают. Только она всем отказывает.
       Он словно читал его мысли. Только вот легче от этого не становилось. А как только Нэш заикнулся про платок, Пэнкс тут же скривился и негодующего на него посмотрел, совсем как прежде.
       - Что вы такое говорите?! Да как вам такое только в голову могло прийти? Чтобы кто-то из слуг так поступил? Нет. Здесь за всё время было служанки две, способные на пакость, но на такое никто бы не пошёл. Да и зачем? За что мстить? Таких хозяев ещё поискать нужно.
       Так под его ворчание и с лёгкой грустной улыбкой на губах Нэш дошёл до холла. Пэнкс подал ему пальто и открыл дверь. А Нэш неожиданно подумал, что был бы совсем не против, если бы всё стало как раньше.
      
       Из дома Гринсбергов он вернулся обратно в отделение. Толпа у входа поредела, но несколько журналистов всё ещё чего-то выжидали. Один даже бросился к Нэшу, но быстро отступил, узнав.
       У входа уже стоял другой полицейский и даже бровью не повёл, когда Нэш прошёл мимо.
       В отделении было не так оживлённо как утром, но кроме дежурных за своими столами сидело ещё несколько человек. Нэш невольно вспомнил про журналистов снаружи. Он знал, что некоторые в отделении "сливают" им информацию за деньги. Шеф обычно не обращал на это внимания, тем более, если не поступало особых указаний.
       На этот раз к Лидии Нэша пустили.
       Она была немного бледной и испуганной, но держалась неплохо. Ни о чём не просила, только выжидающе на него смотрела.
       Нэш невольно отметил про себя, как неестественно и чужеродно здесь смотрится Лидия.
       И всё-таки для убийцы, тем более убившего впервые, она была слишком спокойна. Словно уже знала, что всё будет хорошо.
       "Или просто верит в это", - подумал он.
       Только вот Лидия не была настолько глупой, чтобы не знать, что убийство кого-то из высшего слоя не может сойти ей с рук. Что у него не такое высокое звание, чтобы прикрыть её. Что помощи ждать неоткуда, и мистер Дэнси, если он на самом деле нанял её, не придёт на помощь. Никто не придёт.
       Он и сам не замечал, как начинал соглашаться с уже почти официальным приговором. Суд назначили на послезавтра.
       Слова не шли, Нэш почему-то не решался спросить Лидию про убийство прямо, а её спокойствие лишь больше сбивало с толку и он не нашёл ничего лучше, как пообещать найти адвоката. В ответ она неожиданно улыбнулась. Светло и нежно, совсем как тогда, пятнадцать лет назад.
       - Не стоит, Карл. Не нужно. Может быть, это моё "воздаяние за грехи".
       Нэш скривился. Он не верил в Бога.
       - Раньше я не замечал за вами подобной религиозности, - заметил он и тут же поспешил смягчить свои слова: - Хотя это, конечно, знаю вас не так хорошо.
       Лидия лишь вновь улыбнулась в ответ.
       Это был так странно и неправильно, что находиться рядом дольше было просто невыносимо.
       "Пока я сижу здесь, времени до суда остаётся все меньше", - подумал он хмуро.
       И ни одной мало-мальски приличной версии, чтобы отвлечь следствие у него не появилось.
      
       Домой - в маленькую, холодную и пустую служебную квартиру - идти не хотелось, и Нэш сел за стол, выдвинул ящик с платком. Удивительно, но недавно он обнаружил, что запах Лидии, а платок всё ещё его хранил, успокаивает.
       Со стороны это, наверняка, смотрелось дико и странно, обычно Нэш не делал этого, когда рядом был кто-то ещё. Но сейчас ему было всё равно. Он поднёс его к носу, глубоко вдохнул и тут же удивлённо посмотрел на платок.
       "Что за чертовщина?"
       Платок не пах Лидией. Он пах... апельсинами. Только вот её запах, как и запах любого другого человека, состоял из нескольких других, и плохие нюхачи всегда чувствовали лишь один, самый сильный.
       Нэш внимательнее присмотрелся к платку. На первый взгляд он казался таким же: лёгкое кружево и ярко алые буквы.
       "Может быть, просто давно лежит в столе и выветрился?"
       Он и сам понимал, что это глупость, но всё равно ещё раз принюхался. И сомнения тут же испарились. Платок пах апельсинами, причём теми самыми, которые фрукты. Хотя апельсиновый запах человека всегда отличался от фруктового, это сложно было объяснить тому, кто не чувствует этого. Но это была одна из проверок при поступлении: отличить то же яблоко, от вещи человека с яблоневым запахом. Для плохого нюхача разницы просто не существует.
       И, если Нэш был прав, это значило лишь одно: платок подменили.
       "Но зачем?"
       И тут его осенило. Платок в доме мистера Реддса! Кто-то специально взял его из ящика.
       "Взял, чтобы на одну улику, пусть и не очень существенную, было больше".
       Это значило, что кто-то подставил Лидию специально. Кто-то с личными счётами и доступом к его столу. Он оглядел отделение с парой десятков столов и вздохнул. Число подозреваемых немного сузилось, но недостаточно.
       Однако чтобы отпали последние сомнения, Нэш решил ещё раз съездить к Гринсбергам и сравнить платки.
       Было уже довольно поздно и холодно. Лёгкие облачка пара вырывались из ноздрей с каждым новым вздохом. А фаэтона всё не было. Нэш поднял воротник пальто повыше, сунул руки в карманы и решительно направился пешком.
      
       На этот раз Пэнкс уже не улыбался при виде его и был гораздо ближе к своему обычному состоянию враждебной неприязни. Но, узнав причину визита, сам поспешил в комнаты Лидии.
       Нэш, конечно, не был экспертом, но даже он заметил, что этот платок отличается от других. Качеством кружева и цветом ниток, - как оказалось у красного множество оттенков - а также почерком, если можно было так назвать вышитые инициалы. Они явно выделились на фоне десятка других платков.
       - Мисс всегда отбирала их сама и могу поклясться, что такую грубую работу бы ни за что не приняла, - заметил самодовольно Пэнкс.
       Он не совсем понимал, чем этот платок может помочь его хозяйке, но его глаза сияли то ли из-за надежды, то ли из-за гордости.
      
       От Гринсбергов Нэш направился к себе. Теперь он был уверен, что это не Лидия. Только вот весомым доказательством для суда платок стать не мог.
       Всю дорогу до дома Нэш перебирал в уме коллег, вспоминал их слова, интонации, разговоры про Лидию. Но никого подходящего найти не мог. Корме Тома. Он, пожалуй, единственный из всех испытывал к ней явную неприязнь. Но Нэш прежде списывал всё на первое дело и разбитые надежды. И правда, за что бы ему мстить графине? Ему-то лично она ничего не сделал.
       Ночью он так и не смог уснуть, всё время курил возле окна и вертелся на диване, сбивая ногами простынь. А стоило первым лучам заглянуть в комнату и холодному серому рассвету разлиться по небу, как Нэш тут же засобирался в участок. За ночь он смог додуматься лишь до того, чтобы посмотреть дело Тома, неожиданно вспомнив давние слова одного из напарников.
       Нэш всё больше убеждался в том, что помочь Лидии не сможет.
       В отделении его ждал сюрприз, оказалось, что кто-то из знакомых Лидии всё же нанял ей адвоката. Не самого лучшего, но всё же. Нэш воспринял это как добрый знак. Ему отчаянно хотелось верить в лучшее.
       Однако в деле Тома - даже в них не писались их настоящие прежние имена - ничего интересного не было. Мать умерла, когда он был ещё совсем маленьким. До тринадцати лет воспитывал отец, а потом посадили, и Тома отправили в приют. Позже оказалось, что отца подставил начальник. Кажется, это было одно из немногих дел, когда справедливость восторжествовала, правда, к тому времени мужчина подорвал здоровье в шахте и после освобождения прожил недолго. Низший слой не сидел просто так в тюрьмах, так как никто из высшего слоя - который в большинстве своём и платил налоги - не желал их там содержать.
       Том за это время успел сбежать из приюта и начал воровать. За умение долго сидеть в засаде его особенно ценили. Но в тот раз ему не повезло или наоборот повезло, так как полицейский неожиданно предложил стажировку вместо шахт. Выбор был невелик. Учеником, во всяком случае, в области теории, Том оказался прилежным. А потом его направили в их отдел, к Нэшу в напарники.
       Он задумчиво курил сигарету, обдумывая прочитанное. Причина ненавидеть высший слой у Тома явно была. Только у кого в отделении её не было? И многие ли стали мстить?
       Да, дело его отца и поведение Лидии в чём-то перекликались, но всё-таки это не она была виновна в том, что его отца посадили.
       Нэш невольно вспомнил Адама Линкса, последнего мстителя их отделения. Тоже рыжего. Только у него ничего подобного в деле не было. Никто из высшего слоя Адаму ничего лично не сделал, кроме того, что уже было сделано. И всё же он мстил.
       Так, может быть, и Тому совпадений было достаточно?
       От множества вопросов и густого дыма гудела голова, а пустой желудок всё громче напоминал о себе и Нэш решил сбегать в ближайшую закусочную. Однако в дверях столкнулся с Томом и неожиданно даже для себя ляпнул:
       - Есть разговор.
       Том как-то странно на него посмотрел и молча пошёл следом. Они встали чуть в отдалении от входа, и Нэш зажёг очередную сигарету. Том неодобрительно на него покосился.
       Нэш не любил ходить вокруг да около, поэтому спросил прямо:
       - Ты подставил Лидию?
       В ответ он ждал чего угодно: удивления, отрицания, смеха или даже брань. Но Том удивил его.
       - Я, - выдохнул словно даже облегчённо.
       От неожиданно Нэш не сразу понял, что тот сказал.
       - Ты?
       Видимо выглядел он весьма ошарашенно, раз Том улыбнулся.
       - Не ожидал? Я думал у тебя достаточно улик для подобного обвинения.
       - Нет, одни догадки, - Нэш с наслаждением затянулся последний раз, отбросил окурок в урну и тут же потянулся за следующей сигаретой. - А ты, значит, пошутил.
       - Нет. Не пошутил.
       Нэш так и замер с не зажжённой сигаретой в зубах во все глаза глядя на Тома, невольно отмечая бледность, из-аз которой веснушки становились словно ярче, и круги под глазами.
       - Но...
       - Я больше так не могу, - признался неожиданно Том.
       Он запустил руку в волосы, растрёпывая.
       - Не могу спокойно жить дальше. Есть, пить, спасть, выполнять свою работу. Она могла, подставляя слуг, а я не могу подставить её. - Том говорил быстро и старательно не смотрел на Нэша. - Идея возникла спонтанно, почти сразу после того, как мистер Реддс решил не подавать заявления. Ведь это я подсказал ему поговорить с графиней. Извиниться, - он усмехнулся. - Ну, если она тоже извинится, конечно. Если бы он не согласился, то ничего бы не было. Но ему идея понравилась. Я сказал, что зайду, чтобы узнать, как всё прошло. Он удивился и, кажется, не был в восторге от моего предложения, но промолчал. Тогда я ещё не знал чётко, что буду делать дальше. Вначале хотел опять подкинуть ей рукопись. Удивлён? Да, это я положил её в сумочку графини на том вечере. Думал, хоть раз она поймёт, каково слугам, которые страдают по её вине. Но и тут ей повезло. - Том тяжело вздохнул. - Я пробрался в дом заранее и спрятался в чулане.
       - Вскрыл дверь на кухне отмычкой, - догадался Нэш.
       - Да. Прошлое у меня богатое, так что проблем это не вызвало. Но оказалось, что рукопись хранится в сейфе, а его вскрыть я бы не смог. Можно было, конечно, подкинуть ей что-нибудь другое. Но сумочку она, как назло, взяла с собой. Может быть, я бы просто ушёл, если бы не их ссора. Они так кричали, что я невольно подумал, что не удивлюсь, если один прибьёт другого. А потом она ушла. Я ждал. Слуги всё не показывались, и я вошёл в кабинет. Сначала он подумал, что это графиня вернулась. Удивился, но я сказал, что разминулся с ней в прихожей. Кажется, он не поверил мне. Видимо, слуга всегда докладывает ему, прежде чем впустить кого-то. Не помню, что говорил. Какую-то ерунду, наверное. Ходил по кабинету, пока он просматривал документы. А потом я увидел эту чёртову статуэтку и кто-то словно шепнул мне "убей его, и все подумают на графиню". И эта идея так мне понравилась, что рука, кажется, сама схватила статуэтку, и я ударил.
       Но Нэш ему не поверил.
       - А платок ты тоже случайно взял с собой? И замену подобрал ведь заранее. Тело на ковёр за столом положил, чтобы не заметили, и лампу выключил. Знаешь, сколько лет отделяют непреднамеренное и спланированное убийство?
       Том скривился.
       - За дурочка сойти не получилось, да?
       Нэш покачал головой, пристально разглядывая его.
       "Никогда бы не подумал, что он на такое способен".
       - Да, ты прав я спланировал всё заранее. Чёртов платок давно не давал мне покоя. Его, конечно, за улику не посчитают, но всё-таки. Он ведь её. И замену я давно заказал. Только вот случая всё не было. А тут эта рукопись подвернулась. Знаешь, если графиню хотя бы оштрафовали тогда за попытку кражи или в участок увели, может быть, я бы и не пошёл дальше. Но ей опять всё сошло с рук.
       - Опять? Но она ведь не брала рукопись.
       - Зато много других мелочей брала, - отмахнулся Том. - Какая разница, за что бы графиня поплатилась? Разве она не заслужила этого?
       - А что же тебе сделал мистер Реддс?
       Том пожал плечами.
       - Ничего. На его месте мог быть любой.
       - Любой из высшего слоя, конечно, - дополнил Нэш.
       - Да из высшего! А чего ты так за них заступаешься? Или думаешь, что раз спишь с одной из них, то сам стал таким же?
       Том засмеялся было, но тут же умолк, стоило Нэшу влепить ему пощёчину.
       - О, как. Не спишь, значит. - Том как-то странно на него посмотрел. Было что-то безумное в его взгляде. - И чем она тебя только взяла?
       "Если бы только я знал", - подумал Нэш.
       Но говорить об этом с кем-то и, особенно, с Томом ему не хотелось.
       - Решать тебе. Он мне покоя не даёт, снится, говорит, требует сознаться. Я бы и сам, наверное, всё рассказал. Но разве я виноват? Не воруй она, я бы ни за что на такое не пошёл. Так что думай. До суда я никуда не уеду.
       Том резво развернулся и направился прочь, а Нэш всё смотрел ему в спину. Люди сновали мимо, переговаривались, смеялись, не зная, кто идёт рядом.
      
       Первой его мыслью было пойти и доложить.
       "Каков наглец! Чёртов борец за справедливость!"
       Но желудок громким урчанием напомнил о себе и Нэш решил сначала перекусить. Теперь-то спешить было не куда.
       Уже за столиком в кафе, глядя на прохожих невидящим взглядом и поедая завтрак, но не чувствуя вкуса, он серьёзно задумался.
       Том, конечно, был не прав. Он не судья и не Бог, и не ему решать, но было что-то верное в его словах. Лидия ведь и правда заслуживала наказания за свои дела.
       "Но ведь не за убийство? И как же мистер Реддс?" - шептал ему внутренний голос.
       Но ещё Нэш знал, что ей даже в случае вынесения обвинительного приговора дадут лет десять-пятнадцать. А вот Тома повесят.
       Пятнадцать лет за убийство, которого не совершал или казнь настоящего убийцы?
       Ему никогда не нравилась такая разница в законе.
       И всё-таки даже десять лет казались ему слишком долгим сроком за её кражи.
       "Да и если отвечать, то уж за то, что совершил?
       К тому же, тот факт, что Том так спокойно об этом говорил. Да она крала, а из-за этого страдали другие. Но он-то чем лучше? Он вообще человека убил. Хладнокровно. Спланировано. И не убьёт ли снова, если вдруг решит, что кого-то следует наказать, подставив также? Безнаказанность ведь развращает.
       Нэш тяжело вздохнул. Выбор, казавшийся ему очевидным, вдруг перестал быть таким. А, когда он не мог выбрать сам, то действовал согласно закону. Он решительно встал и направился в отделение. К шефу полиции. И рассказал всё, как есть.
      
       Через два дня Тома судили и повесили. На суд Нэш не ходил и Лидию больше не увидел, переехал в другой город.
       __________________
       1. est enim lex (лат.) - закон един для всех.
      
      

  • Комментарии: 1, последний от 20/10/2016.
  • © Copyright Брианна Кейн
  • Обновлено: 20/10/2016. 69k. Статистика.
  • Глава: Детектив
  •  Ваша оценка:

    Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список