( (с), Б.Гребенщиков; из репертуара группы "Аквариум")
Повесть "Исповедь доппельгангеру" представляет собой детективную драму. Расследование частное, но по форме полицейское: потерпевший Виктор Безруков ведет поиск виновника гибели сына и увечья сестры по учебникам для следователей, во многом копируя методы работы оперативников.
Интрига повести заключается в противостоянии сыщика с неизвестным виновником столкновения судов, а также с собственным "мильоном терзаний".
Завязка драматическая: попытка самоубийства Безрукова, своеобразный пролог, из которого читателю становится известно о преступлении и причинах, которые привели ГГ к роковому решению. Весьма удачная "развязка завязки" со своевременным появлением на крыше Татьяны с документами. В фильме "Крокодил Данди-2" есть эпизод, где ГГ циничными шуточками меняет настроение потенциального самоубийцы, и тот отказывается от намерения прыгнуть вниз с карниза. Здесь проблема решена в том же ключе, только не комедийно, а вроде бы обыденно: "Вот тебе завещание сестры".
Сюжет повести: последовательное описание действий Виктора Безрукова по поиску виновника происшествия на воде (часть этого расследования показана через параллельное, которая ведет Татьяна в квартире Безрукова, исследуя его сетевые поиски). При этом много места уделено терзаниями и самобичеванию ГГ, у которого случился тяжелейший выбор - спасать в первую очередь утопающего сына или покалеченную сестру. Можно сказать, что в жажде мести Безруков стал подобен графу Монтекристо, а по временному стремлению к суициду - Максимилиану Моррелю (каюсь, при перечитывании бессмертного романа Дюма обычно пропускаю страницы с нытьем Морреля, которому Монтекристо мешал застрелиться).
Кульминация и развязка напряженные и сложные. Безруков после мучительных размышлений сам выносит приговор виновнику смерти близких, приводит оный в исполнение, а при помощи Татьяны еще и ухитряется уйти от ответственности.
Написано довольно качественно, но чтение непростое - с моральной точки зрения. Читателю несложно поставить себя на место ГГ, ощутить себя в той же шкуре. А моральные проблемы встают одна за другой - кого спасать, как жить дальше, стоит ли расследовать и разоблачать и, главное, имеет ли право ГГ на месть - око за око, зуб за зуб? Припоминается один старый зарубежный фильм, где ГГ в 50-60-е долго выслеживал нацистского преступника, сгубившего его друзей во время войны. Наконец, совершил наезд, но в последнее мгновение остановил автомобиль и развернулся - пусть судьбу нациста решает суд... Безрукову же было неизмеримо сложнее, ибо на стороне юного убийцы мощный административный ресурс папы-прокурора. Мне как читателю месть Безрукова в такой ситуации показалась вполне естественной и допустимой - осуждать ГГ не берусь.
Как детектив повесть неоднозначна. Расследование Безруков ведет грамотно и изобретательно, перелопачивая кучу информации, при необходимости покупая ее и втираясь в доверие к нужным людям. Будучи дилетантом, действует тем не менее почти идеально. Но при этом читатель, увы, лишен возможности вести собственное логическое расследование, ибо улики ГГ добывает постепенно. Да, преступник мельком показан заранее (скандировал с матерком, наблюдая за судами), но для расследования это обстоятельство ничего не дает. Просто потом Безруков вспомнил этого юнца - и все.
Резюме.
Сильное драматическое произведение, детектив своеобразный. Рекомендовать к прочтению обязательно.
Рецензия N2
Кажется, повесть вышла из рассказа, описывающего этот несчастный случай, нет, преступление на реке. Я запомнила тот рассказ по необычному месту преступления - на реке, и по вынужденному использованию методов искусственного оплодотворения, из-за полученной героем травмы. И, конечно, я запомнила героиню, ведущую параллельное расследование с целью уберечь от беды любимого человека. Полноценным детективом был рассказ или нет, уже не помню, но помню, что понравился.
Мне всегда казалось, это не самая лучшая идея - перерабатывать рассказ в повесть. То, что можно высказать в рассказе, вряд ли существенно улучшится в повести. По крайней мере, с точки зрения человека, помнящего рассказ. В повести рефлексии главного героя Виктора Безрукова посвящено слишком много места. Зачем? Ведь и из того объема, который был в рассказе, о его чувствах складывалось полное представление.
Или я забыла, или в рассказе не было никакого доппельгангера. Если я правильно поняла, это темная сторона сущности человека. Поговаривают, что она не отражается в зеркале. Наверное, врут, потому что Виктор постоянно беседует с доппельгантером именно перед зеркалом. И тот не проявляет никаких особо затаенных темных сторон, а порой дает даже дельные предложения, например, при обсуждении плана похищения прокурорского сынка.
Существенным вопросом на конкурсе детективов является, преступление произошло на реке или несчастный случай с трагическим для семьи Виктора Безрукого концом? И можно ли считать повесть детективной. Я выскажусь в поддержку мнения, что это детектив. Объясню, почему. Конечно, то, что мажор в невменяемом состоянии врезался в лодку Виктора, может быть несчастным случаем, это произошло непреднамеренно, без умысла совершить именно наезд на этих людей. Он мог врезаться и в опору моста, и в крупный катер...
Но далее в дело вступает тень папаши прокурора. Именно в его тени происшествие становится преступлением: лодка зарегистрирована на подставного дальнего родственника, отремонтирована тайно на папашины деньги, чтобы сын - недоумок не сболтнул лишнего, его оправляют на Ибицу. Да и следствие неспроста обследовало все плавсредства, класса подозреваемого в совершении наезда, только после того, как был выполнен ремонт. И Виктору предстоит скрупулезно и методично изучать все скрытые детали дела, чтобы выйти на исполнителя. Ему противостоит не прокуреныш, а система, в которой папаша- прокурор является гарантией безнаказанности сына - преступника.
Если автору хотелось вызвать сочувствие к переживаниям героя, то ему это не удалось. Даже не из-за тяжелой рефлексии, это как раз понять можно. А из-за его мании о продлении рода Безруковых. Виктор твердо убежден, что смысл существования человека - продолжение рода, как заведено у живых существ. И долгие века эволюции человечества ничего не изменили в этой парадигме. Отсюда его бессмысленная жестокость к сестре. Подумать только, упрекнуть инвалида в том, что она осталась жива! Продолжение рода и прославление рода - единственная достойная цель. Бездетным тут нечего делать. Сестра, кстати, его не осуждает, видимо, у них в семье так заведено. Страшно становится за будущих тройняшек, которых собирается рожать Татьяна, да и за нее саму. А ну, как дети выйдут с дефектами, методики-то родов новые. Виктор, знамо дело, сразу на крышу, а Татьяне тянуть всех троих.
Рецензия N3
Прочитал повесть, глянул комментарии к ней. Там человек, похожий на автора этой повести, в комментарии за номером 8 весьма опрометчиво поминает некоторых темных сущностей. Мол, могли бы прийти, подсказать чего. Т.е. он как бы накликал. Или расставил ловушку. По тексту у меня сложилось впечатление, что этот текст - очень тонкий троллинг. Ниже я объясню, почему у меня сложилось такое впечатление, но, как бы то ни было, правила обязывают разобрать текст - будем разбирать.
Автор пишет хорошо, связно, герои не картонные, история жизненная. Тут по верхам советовать смысла нет. Тут надо копать вглубь. Стало быть, буду копать и комментировать, что я там накопал. Вначале я покажу, как я вижу текст с позиции читателя, а затем уже полезем в дебри конструирования текста.
Итак, на реке случилась авария. Глиссер протаранил лодку Виктора и смылся с места преступления. Сам Виктор выплыл и даже вытащил раненную сестру, а вот его сын погиб. В общем-то, вполне приличная основа для детектива.
Прошло два месяца. Виктор безуспешно ломает голову над вопросом: кто же виновен в гибели его сына? Он сам или сестра Виктора, которую он спас? От настойчивых размышлений крыша едет и уже готова дать прощальный гудок. Виктор забрался на нее, чтобы с нее же сигануть вниз, но тут появляется его темная половина - доппельгангер. Заодно прибегает влюбленная в него женщина.
Вместе они останавливают Виктора. Тот вновь возвращается к главному вопросу: кто же виновник? И вдруг - эврика! Виновник-то оказывается тот паршивец, что аварию устроил. Всего два месяца напряженных размышлений (плюс откровенная подсказка от Татьяны) и вот он - ответ. Нет, серьезно, это действительно так и задумывалось? Думаю, что нет. Виктор, конечно, не Шерлок, но два месяца - это уже перебор. Начинаю подозревать, что с текстом что-то нечисто.
Но вот что действительно во всех смыслах перебор, это аж 4 эпизода моральных страданий Виктора. Да, у него трагедия. Да, он страдает. Но, простите, он не Гамлет. Этот "плач Ярославны" вызывает некоторое сочувствие, но не вызывает никакого интереса.
Задача героя - двигать сюжет. Делает он это своими действиями и своими мыслями. Принимает какие-то решения, предпринимает какие-то шаги, да просто размышляет и приходит к каким-то выводам. А как двигает сюжет Виктор? Сидит, копается в прошлом и медленно сходит с ума. И только с появлением доппельгангера и Татьяны герой приходит в движение. Отсюда неутешительный вывод: первые 4 эпизода надо либо резать, либо править. Тут либо/либо, потому что это зависит от того, в какую сторону править текст. Я потом разберу оба варианта, а пока продолжаем по тексту.
"Первым пунктом там значился следователь. Который брал у меня и Веры показания. Он уже что-то да накопал. Не мог не накопать"
Т.е. Виктор даже не интересовался, что там с расследованием-то. Ищут кого-то? Может, нашли?
Следующий шаг, однако, очевиден даже для такого мыслителя, как Виктор:
"- Ватсон, а давайте его поймаем!" (сэр Генри)
Виктор откровенно по-дилетантски - а он и есть дилетант - проводит свое расследование. Параллельно его преследуют Татьяна, доппельгангер и два призрака - погибшего сына и умершей в больнице сестры. Расследование приводит Виктора на центральную пристань. Там он находит охранника, который оказывается свидетелем, который всё видел.
- Да ну, - выразил я недоверие, - где на нашей реке боны? С лодкой столкнулись, точно.
- Не, лодку его сынок забодал, позже.
А кто убил? Да вон тот убил. Интрига, чёрт побери! Вот тебе, читатель, вкусненький тортик. Прямо в морду!
Оценив поворот сюжета, окончательно уверяюсь в мысли, что тут кого-то троллят. Читаю дальше:
Убрав обороты, девушка описала циркуляцию, хаотически осматривая окрестности.
Вот честно, за эту фразу - плюс балл к оценке. И плюс десять к подозрению на троллинг, но сама фраза великолепна.
Финал, кстати, тоже. Завершив расследование, Виктор похищает глиссер и виновника аварии. Тот во всем сознается, но папаша виновника - прокурор области, и дело наверняка спустят на тормозах. И тогда Виктор принимает жёсткое решение - вместе с виновником аварии убиться ап стену!
Для полноты картины не хватает только выпить йаду, но Виктор за рулем. Впрочем, порцию йада он всё-таки вкалывает виновнику аварии. Далее Виктора спасает влюбленная женщина. Хэппи энд.
Ну, что я могу сказать. После "стены" сомнений в троллинге почти не осталось, но, как и обещал, рассмотрю оба варианта "как бы я правил этот текст".
Вариант 1. Троллить до конца!
Точнее, с начала. Финал хорош: убиться ап стену, выпить йаду, приторный аж до карамельного хруста финал - это всё замечательно. Я бы разве что подсократил последний эпизод. Не в плане что-то не понравилось, а именно чтобы "стена" и "йад" были еще перед мысленным взором читателя, когда он дойдет до финала и там осознает, что его развели.
Но перед этим читатель должен возненавидеть текст. Все слагаемые успеха, опять же, на месте: стандартный герой "нытик и неудачник", которого всё равно любит прекрасная женщина; та самая прекрасная и ловкая женщина (образ "девочка-волшебница"), которая лезет без спросу в дело героя и лихо его спасает; внезапный поворот сюжета, когда второстепенный персонаж на ровном месте бац! - и рушит всю интригу. В общем, уже в середине текста внимательный читатель должен желать автору убиться о ту самую стену, но он должен до этой середины дойти.
И вот тут мы упираемся в первые 4 эпизода. Да, это тоже, казалось бы, полезный для генерации ненависти инструмент - давить из читателя слезу тисками (тиски станочные, с механическим приводом). Но, прежде чем давить, жертву надо чем-то зацепить, зафиксировать, а вот с этим проблемы.
Пока сплошняком идут одни страдания Виктора, интерес к нему не появится. Интерес читателя создается действиями героя - или даже отказом от действия, но на формальном уровне это тоже действие! - а действий пока нет. Герой, за исключением идеи сигануть с крыши, ничего не предпринимает. Соответственно, я бы резко сократил начало, оставив лишь самое основное - герой с поехавшей крышей лезет на крышу, чтобы спрыгнуть с крыши, и тут набегают спасители. Остальную информацию я бы разместил далее по тексту, перемежая расследование слегка затянутыми рефлексиями и нарочито откровенными параллелями с "Преступлением и наказанием".
Вариант 2.
Предположим, что тролля под мостом нет. Текст написан серьезно, и вся эта история должна стать серьезным детективом с легким мистическим уклоном. Не "Тайное окно", но где-то около.
Тогда ретушируем стену с йадом, и убираем тортик с разоблачением. Вместо последнего пусть охранник поделится информацией, которая столь же очевидно приведет нас к сыну прокурора. Поскольку в повести акцент делается на психологизм, то слабая детективная интрига вполне простительна. Более того, это сыграет в плюс изложенному ниже варианту правки.
Теперь опять же возвращаемся к началу. В этот раз сильно резать не будем. Ключевой момент - в первом же эпизоде сообщаем, что виновника аварии не нашли. Виктор впадает в депрессию, ссорится с сестрой и на пороге - где-то уже на уровне второго эпизода, появляется доппельгангер. Вначале неявно, Виктор якобы жалуется воображаемому собеседнику и далее ключевая точка: доппельгангер ему отвечает. Крыша пришла в движение.
Я бы также переработал образ Татьяны. Вклиниваясь в безумие Виктора, она исподволь - но заметно для читателя - направляет его на путь расследования. Эдакий кукловод. С того момента, как Виктор общается со следователем, прокурор узнает, что под сына копают, и тоже начинает действовать, но, опасаясь засветиться, тоже выдвигает вперед подставное лицо. Допустим, того же следователя или каких-то бандитов - съехавшая крыша Виктора против отмороженной крыши оборотня в погонах - или, например, простоватого охранника Федю.
Битва двух кукловодов начинается, и заканчивается, допустим, когда охранник сболтнул лишнего, и Виктор стремительно выходит на виновника аварии, после чего действие выходит из-под контроля и заканчивается так же, аварией под мостом. Далее Татьяна спасает Виктора, но тот окончательно спятил и убегает охотится на прокурора.
Рецензия N 4
Впечатление, вернее будет во множественном числе - впечатления, от прочтения детективной повести "Исповедь доппельгангеру" у меня случились сложные. Впрочем, так и должно быть! Ведь в самом названии этой работы уже присутствует заявка на ожидающую читателя определённую психологическую сложность внутреннего устройства этой книги.
Вот, по возможности вкратце, сюжет этой прочитанной мной работы.
Повесть начинается с крайне драматичной, тяжёлой сцены, попытки самоубийства главного героя, Виктора Безрукова. Виктор в этот момент предстаёт совершенно раздавленным, сломленным человеком. Причина тому, случившаяся с ним беда, гибель единственного сына. Произошёл несчастный случай на воде. В тёмное, вечернее время на лодку Виктора, в которой, кроме него находились сестра и сын, налетел и разрубил на части чей-то глиссер. Ведший этот глиссер неизвестный мерзавец-лихач, мало того что нарушил все правила судовождения и совершил тяжёлую аварию с человеческими жертвами, но ещё, не оказав помощи потерпевшим, скрылся с места катастрофы. Пока Виктор спасал изувеченную, лишившуюся ноги сестру, утонул, не дождавшись отца, оставленный на месте крушения его семилетний сын Колька. Теперь в его смерти Виктор винит в первую очередь себя. Безрукова также преследует тяжёлое чувство вины перед сестрой, которую он в порыве горя совершенно несправедливо обвинил в косвенной причастности к гибели своего ребёнка. Но, в довершение всех этих свалившихся на голову Виктора несчастий, он, несколько часов, (будучи в прошлом отличным пловцом, спортсменом-ватерболистом) пытаясь найти и спасти сына в холодной речной воде, простудился и стал абсолютно бесплоден. Теперь, а это, пожалуй, для него важнее всего, не сможет выполнить волю покойного отца, а именно - продолжить Род Безруковых!
Вторая главная героиня повести, Татьяна Бурцева. Она весьма близкий человек для всей семьи Безруковых, но главное, что её связывает с Виктором - это давняя несчастная любовь-ненависть. Виктор в молодости, по сути, предал её любовь, женившись на случайной, глупой и подлой пустышке. По сути, Татьяна многие годы не только живёт с этим чувством, но даже более того, эта самая любовь-ненависть к Безрукову постепенно становится главным смыслом и содержанием её жизни. Бурцева после случившегося несчастья становится самым близким человеком, по сути, наперсницей Веры, сестры Виктора. Вера Безрукова, женщина с сильным волевым характером, став инвалидом, полностью доверилась Татьяне. Перед своей трагической смертью Вера перепоручила Бурцевой судьбу брата Виктора. Безруков в эти дни действительно нуждался в поддержке, поскольку переживаемое горе почти довело его до безумия.
Обнаружив готового покончить с собой Виктора на крыше, Татьяна высказала ему оскорбительные и горькие по форме, но действенные и отрезвляющие по сути слова. Это оказалось настоящим спасением для ГГ. Он вновь обрёл смысл существования. Теперь главным в его жизни становится поиск и наказание истинного виновника произошедшей трагедии, человека, ведшего тот злополучный глиссер, безответственного негодяя, погубившего его сестру и сына.
Безруков, убедившись в бездеятельности и бесполезности официального следствия, затевает своё, частное, пусть дилетантское, но интуитивно верное расследование. Его вновь обретённый ангел-хранитель, программист Татьяна Бурцева тайно помогает ему. Она ведёт своё, параллельное частное расследование и анонимно подбрасывает в электронную почту Виктора ценную и полезную, а порой и стратегически важную информацию.
Вскоре Виктор своим силами и при помощи остающейся инкогнито Татьяны, в общем-то, без особых ухищрений выходит на убийцу своих близких. Им оказывается сын местного прокурора, избалованный пустой и ничтожный мальчишка-мажор. Всё дальнейшее происходит довольно спонтанно. Впрочем, так оно и случается в жизни, когда действует не холодный профессионал, а обуреваемый эмоциями, жаждущий мести дилетант. Безруков, одержимый страстями и, не надеясь на убогое и неправедное официальное правосудие, похищает сына прокурора. Убедившись в полной ничтожности и бессовестности последнего, Виктор решает утопить мальчишку на его же глиссере, орудии убийства сына. Действует Безруков от безысходности по Законам Талиона (Око за око...). Заодно наш ГГ. решает здесь же покончить с собой, расставив все точки...
Но... Хэппи энд, что уж тут поделать, словно запрограммирован влюблённым в ГГ. программистом Татьяной Бурцевой. Наша героиня, ("Воистину, любящая женщина страшная сила") не только спасает возлюбленного, но и убеждает его, что он поступил с "прокурёнышем" единственно правильным образом. В дальнейшем с помощью ЭКО и замороженных яйцеклеток покойной сестры Безрукова Веры вынашивает и рожает ГГ троих-четверых родных, единокровных племянников. На очереди, (а почему бы нет?!) Любимые дети от самой Татьяны, "женщины с отличными генам". Тут главное, отыскать достойного отца-донора...
Ну что же, прошу прощения, что пересказать сюжет вкратце не получилось. Но это, пожалуй, и, по моему мнению, хороший признак для книги...
Сюжет довольно оригинален хотя бы в том, что не соответствует привычным, детективным канонам. В основе его изначально лежит несчастный случай, то есть, априори отсутствует изощрённый предумышленный злодей-убийца. Но ведь это совсем не значит, что не должно быть и интеллектуальной схватки между стремящимся ускользнуть от возмездия преступником и частным сыщиком, одновременно и жертвой преступления. Тем не менее, таковой схватки не происходит, а происходит довольно тривиальный, очень российско-советский казус. Не с кем здесь интеллектуально сражаться! Собственно против кого здесь дедуктировать ГГ? Против папы-прокурора, который тупо и без затей пользуясь своей властью и связями, отмазывает сынулю? Или против этого самого "прокурёныша", пустого, бессовестного и бессмысленного мажора. Так что, с достоверностью, связностью и логичность повествования в повести, на мой взгляд, всё в порядке. Очень жизненный сюжет, даже в чём-то публицистичный. Конструкция и хронологическая последовательность повести тоже не вызывает нареканий, всё изложено просто, последовательно и понятно. С грамотностью тоже в порядке. Впрочем, я и сам не великий грамотей, во всяком случае очевидные огрехи в глаза не бросались.
Языковая и стилистическая составляющие, на мой вкус, могли бы быть ярче и по-хорошему более изощрёнными. Но это дело именно вкуса! В конце концов, фабула повести органично смотрится именно в таком, простом отчасти даже публицистическом ключе. А с прорисовыванием и яркостью персонажей, на мой взгляд, проблемка. Герои повести, причём все, от первого до последнего получились несколько плоскими, тускловатыми. Если Виктор с его чёрными, душераздирающими переживаниями ещё как-то запоминается, то все остальные, включая Татьяну, могли бы выглядеть рельефнее.
И вот ещё что! Это опять, конечно вкусовщина, но психология и жизненные установки ГГ мне оказались раздражающе не близки. По-моему главной трагедией для него явилась даже не страшная смерть и утрата родного ребёнка, а простуженные яички и последующее бесплодие. Архитрагическая невозможность продолжить славный Род Безруковых. Ах ты, батюшки вы мои! Династия Гогенцоллернов пресеклась! Наследный принц, да и только! А эти его беседы с собственным отражение в зеркале, с двойником, "доппельгангером", то бишь. Прямо Есенин, Маяковский и Моцарт в одном флаконе. Да он же откровенно любуется собой, упивается собственным горем. "Чёрный нарцисс" какой-то! Ну, не нравится мне ГГ! Не нравится! И как легко он простил себе убийство хоть и негодяя но беззащитного и самосуд под давлением любимой женщины! (убитый, правда, иногда ГГ "навещает", НУ ДА НИЧЕГО СТРАШНОГО!), Мне этот ГГ был бы понятнее и ближе, если бы не воскрес для новой счастливой жизни и трудовой докторской деятельности, а как нормальный совестливый русский мужик спился бы ко всем чертям от таких безумных поворотов!
Пусть автор не обижается на мою вкусовщину! Честно сказать, если концовка весьма подкачала и выглядит грубо пришитой и довольно искусственной, то местами было достаточно увлекательно, бытовые сцены со сторожами, моменты погони получились и вообще всю повесть я прочитал легко и с живым интересом. Пассаж о Маяковском мне тоже показался, весьма верен и душевно созвучен. Это тонко! Главное, не было равнодушно и скучно! Спасибо за книгу!
Вы могли бы поверить тому, что есть на свете труд по математике, в котором нет ни единой формулы? Однако, таковой действительно существует.
"Исповедь Доппельгангеру" автора Альфа наглядно показывает, что на свете существует и как минимум один детектив, не содержащий никаких тайн.
Судите сами. Крутой глиссер, нарушая все правила, наезжает на скромную лодочку героя, разрушает её, калеча сестру и явившись причиной смерти единственного сына. Разумеется, он мчит дальше, даже не попытавшись остановиться. Иначе он не был бы крутым глиссером. Требуется за это отомстить. Но чтобы это сделать, надо негодяя разыскать. И где же тут интрига? Наверняка, уважаемый читатель, вы точно знаете, где следует искать как само судно, так и его хозяина. Уж во всяком случае, не в обществе рыболовов-любителей. А как искать? Разумеется, завязав связи с теми, кто этих "любителей" обслуживает. Во-первых, таковые обязательно есть. Во-вторых, они все как один продажны. Это даже до революции было так, а уж в наши-то дни и подавно! Перефразируя Джерома К. Джерома, можно сказать, что хозяева ценят их не дороже двух пенсов, а они за тех не дадут и полутора. Мы с вами, в отличие от героя, знаем это без всяких хитрых учебников, и нам для этого не нужно каждый день составлять и корректировать планы каких-то, прости господи, розыскных мероприятий. Тем более, что город располагается на большой реке, а на таких реках в России стоят не столь уж огромные города, чтобы в них можно было надолго заплутать. А уж то, что наезд мог совершить скорее всего молодой отморозок, для нас и вовсе не секрет. Признаться, я бы очень удивился, если бы по тексту выяснилось, что это поганое дело совершил лично прокурор, своей собственной персоной. Так что и здесь никакая интрига не выстреливает.
А как наказать этого "прокурорёныша"? Уж наверное, не по закону. По закону ничего не получится. Разве нам с вами это не было известно с самого начала? Даже если бы он не был никаким прокурорёнышем.
А какой из незаконных способов отмщения наиболее удобен? Транспортная катастрофа, хоть и занимает второе место после сталкивания с крыши (из окна, с балкона и т.п.), всё-таки предоставляет достаточно хорошую возможность спрятать концы в воду. Причём в данном случае - в прямом смысле. Разве это было для нас секретом?
Интрига могла бы ещё поселиться в действиях Татьяны, будь они поданы соответствующим образом - с постепенным раскрытием от мелких разрозненных деталей к цельной картине ближе к концу повествования. Но автор предпочитает другой стиль изложения, отказываясь от этой возможности.
Некоторую интригу составляет рассказ о "наследстве Веры". Действительно, читателю не так просто с ходу сообразить, что же такое придумала эта женщина. Тому есть несколько причин. Во-первых, согласитесь, достаточно трудно представить в наши дни человека, настолько озабоченного биологическим продолжением своего драгоценного рода, что даже усыновление отказного ребёнка для него не вариант. При том, что человек этот не дворянин и даже не крупный бизнесмен, да к тому же имеет прямое отношение к медицине. Во-вторых, экстракорпоральное оплодотворение пока ещё не настолько широко вошло в наш быт, чтобы читатель при построении своих версий мог так свободно делать подобного рода предположения.
Говоря об этом, попутно следует отметить, что существо вопроса автором, к сожалению, раскрыто недостаточно. "...мы выбрали донора похожего на меня. Вера оставила непростое завещание. В нём упомянуты 40 замороженных яйцеклеток и пятьдесят тысяч долларов - остаток от её квартиры. С лихвой хватит на несколько процедур ЭКО". Медработнику или человеку, по каким-то причинам владеющему дополнительной (к изложенной в тексте) информацией по данному вопросу, ещё понятно, о чём идёт речь. А вот насколько это понятно широкому читателю - трудно сказать.
Так ради чего автор пожертвовал собственно детективностью? Ведь произведение, пожалуй, даже к полицейским детективам причислить можно лишь с некоторой натяжкой. Это, скорее, остросюжетная драма. За версту видно, что моральные проблемы, вставшие перед героем в очень непростой ситуации, в которой он оказался, занимают автора гораздо сильнее, чем перипетии сюжета. Проблемы, вообще-то говоря, вечные. Занимают они людей даже не с шекспировских, а с самых что ни на есть библейских времён. Попробуйте-ка сказать об этом что-нибудь новое! Даже Доппельгангер сам по себе прибавляет новизны разве что в антураже. (Кстати, не совсем понятно, почему герой исповедуется ему, а не наоборот, Ангелу-хранителю). Даже "оборвавшаяся верёвка" принципиально ничем не отличается, например, от отравленной/неотравленной таблетки, уже "прописанной" однажды в классике. Что же такое нужно сказать о морали именно тут, где речь идёт о мести? Что нужно донести именно до сегодняшнего читателя, готового, кажется, оправдать и самого дьявола? Не знаю. Но говорить об этом непременно надо. И тут автор тысячу раз прав. Потому что это и есть самое главное.
Некоторые досадные мелочи.
"...фертами и иными лишними буквами..."
Ферт как раз не лишняя сегодня буква. Лишней оказалась фита.
"...ни ветренная Татьяна..."
Ветреная
"При мне первой под раздачу попала Маргарита , моя - хм! - супруга. Вера и раньше не жаловала золовку..."
Невестку. Золовкой, наоборот, Вера приходится Маргарите.
"...40 замороженных яйцеклеток и пятьдесят тысяч долларов - остаток от её квартиры."
Надо бы тут уйти от двусмысленности.
Рецензия N6
Что мы имеем на сей раз?
Психологический детектив. То бишь, помимо сухих фактов, необходимых для расследования, читатель получает еще и информацию о внутреннем мире героев, об их чувствах и переживаниях. В подобном жанре главное - не впасть в занудство (это я так просто, шучу!).
Героя зовут Виктор Безруков, он - врач по профессии. А еще - поклонник водных видов спорта (ватерполист).
В начале рассказа читатель застает нашего героя на крыше, где он... обдумывает возможность суицида. Ибо его гложет чувство вины: не так давно, во время водной прогулки на лодке, погиб его сын, а сестра получила тяжелую травму. Виктор бесконечно прокручивает в голове разные варианты, вспоминает быстроходный глиссер, который налетел на их лодку "Волжанку", обвиняет поочередно то себя, то искалеченную сестру Веру...
Положение для героя усугубляется еще и тем, что он болен бесплодием после нахождения в холодной воде, да и Вера не сможет родить и, таким образом, род Безруковых может прерваться...
Виктор доходит до того, что, навещая в больнице сестру, обвиняет ее напрямую.
Когда же Вера умирает, Виктор даже не приходит на похороны...
В тот самый момент, когда герой, стоя на краю крыши, в очередной раз пытается понять, кто виноват и что делать, к нему является Татьяна, его бывшая любовь. Она приносит прощальное письмо и завещание Веры, обвиняет героя в бесчувственности, поскольку он ничего не сделал для розысков того, кто управлял тем злосчастным глиссером.
Герой пытается найти в себе силы, вспоминая героическую историю своего рода. В конце концов, облачается в строгий костюм, садится напротив зеркала и... исповедуется своему двойнику. Вспоминает неприязнь, которую Вера питала к его бывшей супруге Марго. Признаётся себе, что до сих пор любит Татьяну... Приходит к пониманию, что очень виноват перед Верой, что несправедливо обвинял ее в гибели сына.
И решает найти и наказать виновника той аварии, то есть - человека, управлявшего глиссером.
Первым делом, он вспоминает детали того злополучного дня (это был городской водный праздник). За взятку добывает результаты предварительного следствия, с экспертизой останков своей лодки.
Прежняя пассия героя, Татьяна, ощущая смутное беспокойство, решает немного последить за Виктором, ради его же безопасности. С этой целью она проникает в его жилище и ставит "жучков"-"шпионов" на его комп (Татьяна в этом разбирается, ибо программист).
Виктор между тем посещает стоянки маломерных судов, надеясь отыскать "тот самый" глиссер - со следами аварии или же недавнего ремонта.
Расследование продвигается с трудом - нужный катер никак не "проявляется".
И тогда герою приходит на ум мысль поискать точки, где производят нелегальный, "левый ремонт" маломерных судов.
Все его действия скрупулезно отслеживаются Татьяной, через компьютер.
Наконец, герою удается выйти на реальный след: некий ремонтник обещает починить катер быстро и с гарантией, в обход официальных путей. И, между делом, упоминает о схожем заказе на ремонт глиссера...
Однако же, по документам владельцем подозрительного катера является пенсионер-инвалид. Виктор обращается за помощью к своему приятелю, сотруднику ФСБ - ему важно узнать, кто стоит за формальным владельцем глиссера.
Татьяна, желая все-таки помочь Виктору в его поисках, анонимно отправляет ему на телефон важную информацию.
Виктор - на полпути к своей цели. И он вновь исповедуется своему зеркальному двойнику... А также читает прощальное письмо покойной сестры, которая велит ему разузнать у Татьяны некие важные подробности ее завещания.
Виктор приходит к выводу, что истинный владелец злополучного глиссера - не кто иной, как прокурор области (который просто переписал часть своего имущества на родню). Конечно, Виктор осознает, как тяжело будет наказать такого высокого чиновника (тем более, что герой не хочет смерти преступника, а хочет добиться признания вины).
Перед столь сложным и опасным предприятием Виктор навещает Татьяну, пытается извиниться перед нею за всё, но разговор не клеится... И он уходит.
Готовясь к "беседе" с прокурором, Виктор запасается ядом - на случай своего ареста. План таков - он должен проникнуть на катер прокурора и потолковать с блюстителем закона, то бишь выбить из него признание.
Беседа с зеркальным двойником помогает выработать детали захвата...
Виктор заводит дружбу с охранником пирса, где пришвартован тот самый глиссер. Выпивает с ним. Именно охранник сообщает Виктору, что виновником той аварии был не сам прокурор, а его сын.
Татьяна продолжает отслеживать все действия Безрукова. А он, между тем, планирует пробраться на глиссер и, сфотографировав следы аварии, устроить засаду для виновника. Для этого, во время очередной попойки, он усыпляет сторожа пирса таблетками.
Охваченная беспокойством Татьяна берет катер своего отца и пытается отыскать Безрукова на реке.
Виктору же удается захватить прокурорского сына, связать его и начать допрос. Но виновник аварии, не желая конструктивно общаться, "посылает" его по всем "адресам". Виктор припоминает, что мельком видел юношу во время того самого водного праздника...
Делу помогает "эликсир правды". Прокурорский сын все же признается, что в тот день управлял катером в нетрезвом состоянии.
Герой ведет напряженный внутренний диалог со своим "вторым я". По натуре Виктор - не убийца. Но как отпустить преступника, который завтра может погубить еще чью-либо жизнь?..
Безруков понимает, что закон вряд ли покарает чиновничьего сына. Но и грех на душу он брать не желает.
И тогда он принимает непростое решение - убить и себя, и убийцу своей семьи. Разогнав катер, он направляет его на опору моста...
Татьяна, следующая за Виктором по пятам, становится невольным свидетелем катастрофы глиссера. Она спасает Безрукова, вытягивает его из воды.
Понимая, что Безрукова могут осудить, она инсценирует автомобильную аварию и топит в реке свой "Рено-Клио", снимая таким образом подозрения с любимого человека.
Именно Татьяна уговаривает Виктора не сдаваться полиции.
Ибо теперь ему есть, ради чего жить: покойная сестра "завещала" ему... свои замороженные яйцеклетки для процедуры ЭКО, и, таким образом, род Безруковых не прервется...
Что сказать? Мотив мести неоригинален. Но как исполнено! Как интересно поданы разговоры героя с его двойником (доппельгангером)!
Да и грамотность, в общем, на уровне, если не считать нескольких опечаток.
Порадовало слово "прокурорёныш" (в смысле - прокурорский сын).
Я бы, конечно, в силу своей дотошности, снабдил текст несколькими сносками, пояснив читателю, кто такие Певцов и Виталий Калоев.
И еще, может быть, помог бы оному читателю разобраться с многочисленными морскими словечками. А так... Четыре с плюсом - за нетривиальный сюжет.
Другой вопрос - детектив ли это?
С одной стороны - есть расследование. Но оно - линейное, ложных следов как таковых нет. Игры с читателем тоже не наблюдается.
Виновник присутствует на сцене лишь формально (парень, которого герой мельком видит на водном празднике в день аварии), а ведь в хорошем детективе злодей "трется" среди других персонажей едва ли не с самого начала.
Как тут читателю строить собственные версии? Затруднительно, я полагаю.
Поэтому - "четверка" будет, увы, не с плюсом, а с минусом.
Автору - удачи и вдохновения!
Рецензия N7
Итак, открываем очередное заседание народного любительского литературного суда по делу "Исповедь Доппельгангеру". Ответчик по делу - юридическое лицо Альфа. Участники суда - Обвинитель (О), и Защитник (З).
Итак, Секретарь, прошу ознакомить присутствующих с существом дела.
Секретарь: Суть дела такова. Во время отдыха на реке моторную лодку главного героя таранит неизвестный глиссер. ГГ вытаскивает на берег тяжело раненую сестру, но не успевает спасти маленького сына, и кроме того, теряет физическую возможность продолжить свой род. Это причиняет ему тяжелейшие моральные страдания, он даже хочет покончить с собой, бросившись с крыши. Подруга его сестры, Татьяна, у которой с ГГ была раньше любовь, косвенно влияет на него и заставляет найти того, кто протаранил его лодку. Они с Татьяной независимо друг от друга ведут параллельное расследование, хотя и держатся в отчуждении. Невольным убийцей оказывается пьяный мажор, сын городского прокурора. ГГ похищает его, вывозит на реку, и направляет глиссер на бетонную дамбу, чтоб убить "прокурорёныша" и погибнуть самому. Мажор погибает, а героя спасает Татьяна, которая инсценирует несчачтный случай, независимый от аварии с юным мажором. Они с Татьяной вновь обретают свою любовь, а с помощью завещания умершей сестры получают возможность продолжить род ГГ.
С: Благодарю Вас, переходим к обсуждению. По традиции, вначале слово предоставляется обвинению.
О: Ваша честь, дамы и господа! Мы с вами разбираем дело юридического лица Альфы и его повести "Исповедь Доппельгангеру". Не скрою, читал я её с интересом, сочувствовал ГГ: не дай Бог никому встать перед таким выбором, кого спасать, сестру или сына? Но при этом убеждался, что читаю я не столько детектив, сколько психологическую драму. Большая часть повести посвящена описанию этих страданий, личной жизни героя, его взаимоотношений с бывшей женой, сестрой, Татьяной. Само расследование занимает совсем немного места, и практически лишает читателя удовольствия попытаться самостоятельно вычислить преступника, автор выкладывает результат в готовом виде. Да и у героя выбора особо нет, единственно, убийцей оказывается не престарелый папаша-прокурор, а его сынок-мажор.
З: Я протестую! Детектив - жанр широко понимаемый, и далеко не всегда можно уложиться в рамки какого-либо одного способа поиска преступника. Поэтому я настаиваю на соответствии данной повести жанру детектива.
С: Протест удовлетворён частично. Суд не намерен вести дискуссии о соответствии либо несоответствии жанру данной повести. В данном случае суд руководствуется критерием допуска данной повести де факто в детективный конкурс, а, следовательно, признанием её соответствующей жанру.
О: Теперь я прошу Высокий Суд обратить внимание на некоторые погрешности повествования. Не будем оспаривать соответствие данной повести детективному жанру, но нам показалось слишком затянутым и размазанным долгое и подробное описание и "пережёвывание" автором всех чувств и переживаний героя. Его состояние доходчиво показано в начале повести, а затем подробно и не всегда оправданно, пространно и несколько навязчиво втолковывается читателю, который сам давно уже во всём разобрался и ждёт конкретного действия. Помимо этого, такая затянутость мешает лёгкости восприятия, замедляет темп прочтения.
Перейдём к конкретным ошибкам. Не скажу, что это крупные, серьёзные ошибки, но они снижают впечатление от грамотного, в принципе, текста.
"письмо с ятями, фертами и иными лишними буквами" - "ферт" - это буква "ф", её написание с тех пор не изменилось. Лучше эту фразу написать так: "письмо с ятями, ФИТАМИ и иными лишними буквами". Фита исчезла после реформы правописания 1918 года, от неё не осталось ни написания ни названия.
" Но там и тогда это являлось игрой нервах, не более того." - на нервах. Или "нервов"
"Поэтому вместо дурацких голливудских вопросов - хау ай ю? или а ю окей?" - мелкая ошибка, в корне меняющая значение восклицания. "Хау ай ю" - это что-то вроде "Как я тебе?". Нужно было написать "Хау ар ю". Или "Хау а ю", всё ближе к оригиналу.
"Как моя сестра со сломанным позвоночником работала в медицинском центре". - вначале говорится только об отрезанной ноге у сестры героя, сломанный позвоночник упоминается гораздо позже. Тоже мелкий, но досадный сбой.
Учитывая все эти замечания, а также упомянутую нами затянутость повествования и его излишнюю, на наш взгляд, психологичность, прошу для повести места в рейтинге не выше середины списка.
С: Благодарю Вас. Слово предоставляется защите.
З: Ваша честь, дамы и господа! Мне выпала честь защищать повесть "Исповедь Доппельгангеру" автора Альфа. Мой уважаемый коллега пытался доказать непричастность данной повести к детективному жанру, а потом обвинил автора в излишней психологичности и затянутости. Могу только отметить, что психологическая составляющая в хорошем детективе вообще, и в данной повести в частности, никогда помехой не была, наоборот, предоставляла дополнительные возможности для увлекательного чтения. Прошу Высокий Суд отметить необычность самой интриги, и необычность решения вопроса "Законность или Справедливость", интересное параллельное расследование Виктора и Татьяны. Кроме этого, нельзя не признать увлекательность данной повести, её заманчивость для вдумчивого читателя. Высокая грамотность также относится к несомненным достоинствам повести, и мелкие замечания не могут снизить этого впечатления.
Учитывая вышеизложенное, прошу для повести оценки в верхней части рейтинга.
С: Благодарю всех, суд удаляется на совещание. Приговор будет оглашён после рассмотрения протокола Высшей инстанцией.
Рецензия N8
ПСИХОАНАЛИЗ, КАК ОРУДИЕ СЛЕДСТВИЯ
(АЛЬФА. "ИСПОВЕДЬ ДОПЕЛЬГАНГЕРУ")
Виктор Безруков, заведующий онкологическим отделение, человек, принадлежащий к известной врачебной династии, оказался на краю гибели. Всегда осуждавший самоубийц, он и сам пришел к страшному решению. Жизнь утратила смысл, потому что погиб его единственный сын. И дело не только и не столько в отцовской скорби по утраченному ребенку. Причина кроется в фамильных традициях и ценностях, главной из которых является продолжение рода. Трагедия заключается в том, что роковое происшествие лишило Безрукова не только сына, но и возможности иметь других детей. Он последний в роду, а значит не исполнил своего предназначения, завещанного предками.
Таково не только начало повести "Исповедь допельгангеру", это, по сути дела, основная тема произведения. Детективная составляющая в нем скомкана и малозначительна. Гораздо важнее беседы главного героя со своим внутренним двойником, с которым он обсуждает свои душевные терзания.
Как и каждый читатель, я пристрастна в своих оценках, потому что исхожу из собственных вкусов, предпочтений, духовных ориентиров. Лично мне абсолютно чужда и малоинтересна основополагающая идея фамильной традиции Безруковых, что ценность детей заключается лишь в том, что они должны "возложить живот на алтарь служения царю и отечеству". Я полностью согласна с главной положительной героиней программистом Татьяной Бурцевой, которая, вопреки избраннику своего сердца, понимает, что нормальные родители детьми дорожат. Но, предоставив ей воможность высказать свое мнение, автор тем не менее описывает страдания Виктора таким образом, что самым наболевшим для Безрукова является на потеря сына, а невозможность произвести на свет другого в угоду завещанию предка.
Свм по себе Виктор Безруков, с моей точки зрения, - человек малосимпатичный. Отвратительны его рефлексии по поводу того, что он напрасно спасал сестру, получившую серьезную травму, когда в их лодку врезался глиссер, ибо тем самым было потеряно время для спасения сына. Безруков не держит эти размышления в себе, а выплескивает на ни в чем не повинную сестру, обвиняя ее в случившейся трагедии. Копя в себе злость, он не приходит даже на похороны этого единственного оставшегося у него родного человека.
Непорядочен Безруков проявляется и в отношениях с любящей его девушкой. В юности он заставляет Татьяну Бурцеву сделать аборт, так как не считает себя готовым к отцовству. Но, когда другая женщина беременеет от него, тут же уходит к ней, бросив возлюбленную.
А где же детективная коллизия? Конкурс-то детективный. Да, конечно, без расследования не обойтись. Поэтому рефлексирующий интеллигент Безруков самостоятельно ведет следствие по поводу катастрофы случившейся с их лодкой и так же самостоятельно карает виновного в гибели сына юнца, которого "отмазывал" от наказания папаша-прокурор.
В следствии участвует и Татьяна Бурцева. Будучи высококлассным программистом, она "хакерствует", добывая нужную информацию, и анонимно подбрасывает ее любимому. Она же в конце помогает Виктору скрыть свое участие в расправе над негодяем, погубившим сына Безрукова. Откровенно говоря, расследование кажется мне слабым, нехитрым и не всегда убедительным. Да и для автора, очевидно, оно имеет самый второстепенный интерес, являясь лишь неким дополнением к душевным терзаниям главного героя, его самокопаниям и оплакиванию своего погибающего рода.
Собственно говоря, с самого начала понятно, что, если следствие по поводу наезда глиссера на лодку замято, речь идет о неких высокопоставленных особах или членах их семьи, замешанных в этом происшествии. Точно так же понятно, что поиски виновного следует начать с поиска глиссера, перенесшего столкновение. Вполне резонно, Виктор и Татьяна, не мудрствуя лукаво, идут этим прямым путем. Улики они тоже собирают привычными способами, где-то подкупом, где-то хакерством. Нужные факты всплывают почти что сами собой. В данном преступлении и его расследовании для читателя нет никакой загадки, нет и особой разгадки. Все более-менее ясно с самого начала.
Авторская изюминка заключается только все в той же важнейшей сюжетной линии, касающейся продолжения рода. Вера, сестра Виктора, которую он считает спасенной напрасно, идет на смертельно опасную для себя процедуру. У нее изымают яйцеклетки, что позволит в дальнейшем продолжить род Безруковых.
Трудно говорить о литературных и языковых достоинствах этого произведения. Читала я его с большим трудом, преодолевая безумную скуку. Впрочем, особых ляпов и грамматических ошибок в повести не усмотрела.
Но так и не поняла, каким именно боком раскрыта в ней тема "перевертыш". Не слишком уловила и то, чем отличается главный герой от своего двойника, который теоретически должен быть его противоположной половинкой.
На фоне большинства произведений, представленных на этом конкурсе, повесть Альфа, на мой взгляд, выглядит явно не лучшим образом. И уж детективным я его никак не назову. Скорее -- попыткой психологической повести с элементами криминальной истории.
Рецензия N9
Не сложилось на сей раз с анонимностью. Сам играл на прошлом ПВ и рассказ, из которого выросла повесть, помню. Полицейский детектив замаскирован под частное расследование. В фокусе сюжета жажда мести и противостояние героя коррумпированной правоохранительной системе. Вроде бы и конфликт, и мотивация остры, сильны и оправданы. Герои... Нет, рупь за сто дам, что угадал бы автора, когда был бы уверен, что его работа участвует в конкурсе. Как? А вот так. Каждый раз, всегда его герои при всей своей положительности вызывают у меня... не отторжение... Разные у нас, у меня и у этих героев, убеждения, разные до противоположности. Не то чтобы у меня совершенно не получается симпатизировать в данном случае Виктору Безрукову, он-таки борется за справедливость, пытается наказать негодяя -- безжалостного выродка. Но действовать Г.Г. заставляет не скорбь и отчаянье от потери самого родного ему человека, а тот факт, что человек этот (уж и не знаю насколько он был дорог Виктору), так или иначе, погибший был сыном Г.Г. и единственным продолжателем рода. Именно этот факт сводит Виктора с ума. Любопытно, что такой моральный выверт изображен автором не случайным смещением акцента, в повести есть специальное указание на данных конкретных тараканов в голове мстителя, на его всепоглощающее стремление продолжить свой род. В сложившихся обстоятельствах хэппи энд с замороженными яйцеклетками выглядит этаким маньячным стивенкинговским финалом, позволяющим читателю нафантазировать себе не менее кошмарное продолжение истории. Таню-программистку, хотя это и уже совсем другая история, почти наверняка ждут новые испытания.
Однако. Я хочу подчеркнуть, что как бы там и в любом случае, главный герой повести более чем успешно справляется с задачей по притягиванию к себе читательского внимания. По этому поводу возникает резонный вопрос: а не является ли ненормальность сюжетодвижущего персонажа всего и только авторским приемом?
Вот смотрите, Татьяна (ее тоже можно назвать главной и очень-очень положительной героиней), ее образ менее заметен на фоне предложенного читателю сюжета. Нет, она всем хороша, естественна, эмоциональна, самоотверженна и еще незримо способствует и направляет своего партнера на жизнеутверждающем пути отмщения. Но она нормальная, и читатель лишь вяло поаплодирует ей и тут же забудет, едва закроет книгу, а Виктор Безруков...
Давайте на минуту представим себе, как бы воспринимался нами другой, правильный, герой, этакий "настоящий мужчина".
Трагедия, у "другого" героя погибает сын. Герой страдает, возможно, пьет, но, конечно, без всяких суицидальных эксцессов. Его память раз за разом рисует перед его же мысленным взором (и, само собой, взором читателя) черты ребенка. Герой на грани эмоционального срыва, но все же... Татьяна умело направляет гнев и ярость Виктора в конструктивное русло. Наконец герой соглашается с банальной формулой и выражает готовность подать блюдо своей мести холодным. Точный расчет, купленные с потрохами правоохранители остаются с носом, Виктор, не оставив следов, разделывается с мерзавцем, машина Татьяны цела и невредима, герои обнявшись уходят в сторону заката, оба храня память о погибшем, но отмщенном мальчишке. Чушь. Тем не менее подобных сюжетов и подобных безликих героев -- пруд пруди.
А если попытаться подытожить, и если кроме шуток, то автору всякий раз удается меня зацепить своими "неправильными" героями. Мне хочется спорить с автором, доказывать, что так не должно быть, что таких положительных героев невозможно полюбить, что добро со злом так не борются. А штука не в борьбе добра со злом, такая борьба -- вообще малоинтересное мероприятие. Вся суть, по-моему, тут заключена в исследовании таких "неправильных" героев, в исследовании их взаимоотношений с окружающим миром, ну и в том самом стивенкинговском саспенсе, образующимся от таких взаимоотношений. Как-то так.
Наверное, стоит попросить прощения у автора за то, что я ни словом не обмолвился ни о стиле, ни о композиции, ни о сюжетных нюансах и соответствии оных детективным канонам. Скажу только, что автору повести по этой части опыта не занимать, и нам в таких мелочах ему (автору) вполне можно довериться. :)