Детектив-Клуб: другие произведения.

Рецензии к повести "Маньяк предпочитает блондинок"

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
 Ваша оценка:
  
  РЕЦЕНЗИЯ 1.
  Начну по традиции - с первых впечатлений (говорят, они самые верные).
  Писал человек, весьма любящий детективный жанр, но... дилетант. Уверенную руку мастера я не разглядел. Убийца лишает жертву ушей - да, сурово, да, брутально, и - да - поначалу увлекает. А затем начинаются многочисленные "но"...
  Сыщик по фамилии Рождествин - ход удачный. "Лейтенант Цукерман", да еще женского пола, да еще каратистка - улыбнуло. Довольно быстро "расколовшийся" на допросе маньяк - скорее неудача автора (хотя фамилия "Ленинградский" тоже, по-моему, выбрана не случайно). Ложные следы, обилие подозреваемых - все это хорошо, но... Автор будто бы бежит, перескакивает, "галопом по Европам". Повесть - не рассказ, здесь объем позволяет более подробную проработку характеров. А тут - "голая" схема. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что я и тексты Агаты Кристи, признанной "королевы" жанра, считаю во многом схематичными. Кроме Пуаро, почти все ее герои - ходячие роботы (хотя, возможно, это объясняется их традиционной, британской сдержанностью?).
  Идем далее. Известно, что практически все убийцы-маньяки - мужчины. Рождествин же упорно подозревает поначалу именно женщин - Липину, Светлову и даже свидетельницу, находившую трупы. Чего не хватает тексту Малахита? Ярких красок, деталей, тонкостей, чего-то эдакого... При желании, из данной "заготовки" мог бы получиться настоящий триллер. Тем более, что идея прикрыть одно, "главное", убийство двумя-тремя другими - использовалась и классиками детективного жанра. Вспомним Честертона с его бессмертным: "Где умный человек прячет лист? В лесу..."
  А вот с психологией автор явно перемудрил; боязнь лишиться ушей, наложенная на события в Чили... Не знаю, не знаю.
  Впрочем, некоторые моменты попадают в тему точно. К примеру, когда Арефьев говорит про Павла, что он - "довольно странный тип". Это можно расценивать как подсказку читателю. Но общее впечатление - как от сухо изложенных материалов реального уголовного дела. А ведь повесть - не газетная статья...
  Работники правопорядка у автора - чересчур уж правильные. Так и слышалась мне мелодия из всенародно любимых "Знатоков": "Часто слышим мы упреки от родных...". А вот злодей - какой-то очень карикатурный. Надо же - родной сестре (пускай заядлой скандалистке) уши отрезать, чтобы квартирой завладеть! Псих стопроцентный... До "чернухи" повесть не дотягивает, до интеллектуального детектива для гурманов - тоже. Назвать ее скучной - язык не повернется. Динамичной - тоже нет. Она могла бы сойти за сценарий средней руки, для какого-нибудь небольшого криминального сериала. Но этой продукции на рынке сейчас с избытком.
  Полуфабрикат, одним словом. Ширпотреб. Еще один достаточно крупный минус, на мой взгляд - автор слишком рано "выдает" главного виновника (сцена, когда Рождествин видит Ленинградского, выходящего из дверей ломбарда). Человек "нацелился" на квартиру, а не брезгует продавать золотые сережки. Подставляется, можно сказать, по полной...
  Одним словом, больше "тройки" с плюсом поставить сему труду не могу - рука не подымается...
  Спасибо автору за попытку.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 2.
  Моё первое впечатление о данном произведении было сформировано под влиянием названия. Во-первых, название "Маньяк предпочитает блондинок" неоригинально, во-вторых, истории про маньяков не очень интересны, ибо действия их, если и поддаются логике, то весьма извращённой. Хочу обратить внимание автора, что если бы название было другим, то и настроение, с которым рецензент принялся читать эту повесть, было бы совершенно иным. Это как с театром, который начинается с вешалки.
  Итак, рецензент приготовился читать скучную повесть про маньяков, но был приятно удивлён динамичностью повествования. Труп появился в первом же абзаце, тут же активное расследование. Особенно рецензенту понравились переходы от диалогов-допросов к выдержкам из письменных допросов. Это значительно разнообразит текст.
  Теперь детально:
  Жанр: добротный полицейский детектив. Преступление, как и положено, расследует полицейский. Есть допросы, рассуждения, проверка алиби.
  Идея. Рецензент не понял, что хотел донести автор своим текстом. То есть, вообще не понял. Если с предыдущими повестями у рецензента были хоть какие-то догадки, то здесь даже предположить сложно. Возможно, идея в том, что блондинками быть опасно?
  Анализ композиции. В композиции всё хорошо: быстрая завязка, динамичное расследование. Рецензенту не хватило второй линии, которая давала бы передышку при отслеживании собственно детективной истории. Вторая линия, правда, появилась в последнем параграфе, но там она выглядит искусственно и надуманно.
  Сюжет. На вкус рецензента количество трупов по отношению к количеству страниц зашкаливает. Особенно, когда узнаёшь мотив преступника - всего лишь квартира. Неоправданная жестокость. Ещё рецензенту показалось странным объяснение преступника, почему он не может снимать квартиру. Личность преступника, вообще, какая-то странная. Изображал маньяка, но зачем-то понёс серьги, снятые с жертвы, в ломбард. И, правда, ну очень-очень интересно: почему он такой жестокий? Верится с трудом, что сестра могла так достать, что он, не моргнув глазом, пошёл мочить блондинок направо и налево.
  В сюжете рецензенту не понравились рояли в кустах, благодаря которым происходит раскрытие преступления: серьги в ломбарде и толкование снов. Хотелось бы видеть, что наши полицейские в своей работе не полагаются на счастливое стечение обстоятельств, а используют логику.
  В общем рецензент рекомендовал бы автору значительно переделать своё произведение: сделать расследование более логичным, предложить более правдоподобный мотив убийств, добавить вторую линию.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 3.
  1. Сюжет и композиция
   Одна тверская собачница обнаруживает труп молодой женщины, блондинки. Уши у жертвы отрезаны и закопаны рядом с телом (а кстати, раз Тверь уже переименована, РОВД так и остается Калининским?)
  Иван Владимирович Рождествин начинает следствие. Он посылает коллегу опрашивать соседей убитой, а сам анализирует результаты судмедэкспертизы. Выясняется, что жертва была удушена, сексуальному насилию не подверглась, а уши ей отрезали после смерти.
  Соседи отзываются об убитой Климовой по-разному: кто-то тепло, кто-то почти с ненавистью.
  Основные подозреваемые: бизнесмен Владимира Липина, его ревнивая жена и обиженный на весь свет Михаил Федоров. У Липина оказывается алиби.
  У Михаила алиби нет - никто не мог подтвердить, что он в момент убийства находился дома. Липина же в это время была в клубе, отыгрываясь за измены мужа. Федорова сажают в СИЗО.
   Тверская собачница обнаруживает следующий труп, что ненадолго включает ее в круг подозреваемых. Вторая жертва - снова блондинка, Елизавета Евсеева. Почерк убийства совпадает. Следователь вызывает Евсеева, тот оплакивает покойную.
  Затем Рождествину приходит идея перекрасить сотрудницу Цукерман в блондинку и использовать ее в качестве приманки. Однако злодей не клюет.
  Появляется третья жертва - Екатерина Ленинградская. Почерк убийства тот же.
  Наталья Цукерман делился с подругой своим сном - та советует заглянуть в сонник. Таким случайным образом Наталья обнаруживает опубликованную в интернете запись о странном сне некой Копытовой, явно связанном с убийствами.
  Женщина с ником Копытова оказывается Махониной Оксаной Юрьевной, недавно познакомившейся с Ленинградскими. Цукерман встречается с ней, но выясняет, что у той есть алиби.
  Следователь Рождествин в свой выходной идет по поручению жены в магазин и случайно видит Ленинградского, вышедшего из ломбарда. Зайдя внутрь, Рождествин выясняет, что брат убитой продал алмазные серьги. На этом он и попадается. А позже "клюет" на Цукерман, оказывается схвачен и признается во всех убийствах.
  2. Язык, стиль, слог, грамотность
  Написано без изысков, простым языком. Повесть вычитана, но стилю, на мой взгляд, чего-то не хватает. Возможно, индивидуальности. Опечатку заметила только одну - "Ленинаградскую".
  3. Психологическая достоверность.
  Здесь трудно что-то сказать по существу, потому что о персонажах дано крайне мало информации. Они для меня не сложились в характеры. Возможно, такая задача у автора и не стояла, но герои мне показались плосковатыми. Они лишены внешности, каких-то характерных особенностей, и говорят одинаково (например, имхо, объемные характеры очень удались в "Три жизни на двоих". Из-за этого как читатель сопереживаешь героям). Здесь же их дрязги, драмы и беды не находят отклика.
  4. Качество расследования.
   Рождествин вынужден поработать головой, хотя не обошлось в деле и без удачи. Мотивы у подозреваемых - в наличии, финал заранее не очевиден. Мне понравилось, что следователь прислушивается к шестому чувству. Понравился и нетрадиционный ход с сонником. С другой стороны, возник вопрос - если бы не эта случайность, раскрыли бы дело?
  5. Общее впечатление
   У детектива эффектное название, которое заодно и вводит читателя в заблуждение относительно мотива, что похвально.
  На мой взгляд, основная проблема повести в том, что в ней при маленьком объеме сразу дано очень много персонажей. Их называют то по имени, по по отчеству. А поскольку отличительных черт у них практически нет, запомнить, кто есть кто, трудновато.
  Видимо, по этой же причине, у меня не возникло сопереживания. Не было желания, чтобы преступника нашли. По-моему, если уменьшить число действующих лиц (например, показания соседок вообще можно передать без имен), либо увеличить объем повести, ярче прорисовав персонажей, она сильно выиграет.
  Далее, горестный монолог Евсеева показался мне таким же фальшивым, как причитания маньяка Ленинградского над убитой. Во втором случае фальшивость оправдана, в первом - нет.
  И еще обидно, что раскрытию преступления сильно поспособствовали две случайности - сон Натальи и то, что Рождествин увидел Павла выходящим из ломбарда. Хотя допускаю, что в реальности такие вещи вполне реальны.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 4.
  Когда говорят, что краткость - сестра таланта, то под этим обычно подразумевается мастерство изложить суть дела без лишних слов. То есть кратко, но понятно. Если же у читателя регулярно возникает вопрос: "кто все эти люди?", то о понятности, понятное дело, говорить не приходится.
  Глаз спотыкается на каждом шагу, на каждом персонаже, а вот это вообще лежачий полицейский поперек текста:
   - Иван Владимирович, - неожиданно вошедший Арефьев отвлёк следователя от размышлений.
   Не успел он больше сказать ни слова, как следом за ним буквально вбежала лейтенант Цукерман.
   - Иван Владимирович, я допросила коллег убитой.
   - Я вообще-то первым вошёл, - заметил Арефьев.
   - А я по первому убийству, - заметила в ответ Наталья.
  Кто такая Наталья? Почему читатель всякий раз должен останавливаться и соображать: так, в кабинете никакой Натальи вроде бы не было, стало быть, это предположительно Цукерман. И с этим "предположительно" идти дальше по тексту, авось автор подтвердит или опровергнет догадку.
  Вот в чём секрет: читатель - не телепат. Кто есть кто - знает автор, а читатель знает только то, что написано в тексте. Теперь смотрим, что написано в тексте:
  - Вы правильно сделали, что сообщили нам, - говорил следователь Калининского РОВД Рождествин. - Вы говорите, что незнакомы с убитой?
  - Первый раз вижу. Не люди, а изверги, ей Богу!
  В этом Иван Владимирович был с ней согласен.
  Сразу возникает вопрос: кто такой Иван Владимирович? Это следователь Рождествин или его молчаливый коллега? Там по тексту еще капитан Арефьев ошивался, но ничего не говорил.
  И так весь текст. Персонаж именуется то так, то эдак, и всякий раз надо остановиться и подумать - а это вообще кто? Вот у нас Галина Викторовна, а потом вдруг появляется Виктор - дворник. Отец Галины Викторовны? Вроде, нет, но манера подачи текста, построенная на таких вот связях-намеках, уже толкает мысль в этом направлении, и читатель в моем лице опять же путается в тексте. Да что читатель? Сам автор путается в своем повествовании:
  Однако через каких-то пять минут маньяк был забыт - Татьяна принялась рассказывать коллеге очередной странный сон, которые, похоже, снятся ей чуть ли не каждый день.
  - Ой, Тань, а мне позавчера каша снилась. Будто я её ем и ем, уже не лезет, а я не могу остановиться.
  - А ты по соннику посмотри, - посоветовала Татьяна. - Я знаю один хороший сайт. Там сны друг другу толкуют...
  Татьяна рассказывает коллеге странный сон, начиная его словами "Ой, Тань", и Татьяна в ответ советует "А ты по соннику посмотри".
  Возвращаясь к тексту в целом, вынужден констатировать: лично я вижу всего лишь схематичный набросок будущей повести. Первые краски появляются только в сцене задержания преступника. Определенный намек на внешность - в сцене в ломбарде:
  Приёмщик, седой мужчина в очках, с козлиной бородкой, улыбнулся новому посетителю.
  Обычная картина, когда автор, что называется, расписывается - включается в текст и начинает насыщать его деталями. Обычная, увы, для автора, который только начинает работать с крупной формой. Это рассказ можно написать "с налёту", да и определенная схематичность опять же свойственна малой форме.
  При переходе на крупную форму для начала следует принять тот факт, что здесь с наскоку работать почти не реально. Большой текст создается не за один прием. Конкретно этот "Маньяк", возможно, и был так написан, но так он и несёт в себе все недостатки "переходного периода".
  Обычно же, когда автор ставит последнюю точку в крупноформатном произведении, это вовсе не означает, что работа над текстом закончена. Напротив, зачастую она только начинается. Потому что раньше был полет фантазии и размах творчества, а теперь автора ждет чистка, полировка, выпиливание лишнего (обычно самое сложное) и вставка недостающего. Чистить и драить, драить и полировать - доводя текст до совершенства и одновременно не забывая, что лучшее - враг хорошего. Легко не будет.
  Перейдём от теории к практике. Есть два пути доведения до ума этого скелета, плюс обязательная часть: четко обозначить кто есть кто. Например:
  Не успел он больше сказать ни слова, как следом за ним буквально вбежала лейтенант Наталья Цукерман.
  - ... И ещё неплохо бы проверить эту Галину Викторовну, как там ее... Ларичеву...
  И так по всему тексту. А вот дальше действительно возможны варианты:
  1. Дополнить текст. Описания персонажей, места действия, краски, звуки, запахи и тому подобное. Как пример (написанный на коленке):
  - Принцесса, ко мне! - позвала хозяйка. - Принцесса! Домой! Идём домой! Что ты там опять нашла, горе луковое?
  Галина Викторовна свернула с парковой дорожке (дорожки!) на аллею. (Была, к примеру, ранняя осень, и опавшие листья шуршали под ногами. Или недавно прошел дождь, и Галина Викторовна, недовольно морщась - сапожки-то дорогие - переступала через огромную лужу, потому и не сразу заметила труп). Мопсиха, не обращая внимания на хозяйку, продолжала рыть землю, а рядом...
  - Мама родная!
  Рядом на траве среди деревьев (широко раскинулось, однако) лежало безухое (это Галина Викторовна вряд ли сходу разглядела) тело молодой светловолосой женщины. (Галина Викторовна прошла к ней по мокрой траве, и склонилась над телом. И тут увидела, что уши у жертвы отрезаны).
  И так с каждым эпизодом. Не только кто что делал, но и как он это делал, что видел и тому подобное. В принципе, так работа над текстом и проходит: Написал канву повествования, отложил на пару дней, и пошел раскрашивать текст деталями и править опечатки. На этом же этапе удобно вплетать в текст побочные сюжетные линии. Количество проходов зависит от степени фанатизма. Мне обычно хватает трех-четырех.
  2. Если автору ближе именно схематичный стиль - из "Маньяка" этого не видно, но допустим, что да - то тогда можно обратиться к подзабытому жанру дневника. Оформить всё как личные заметки следователя.
  Здесь можно обойтись без художественных деталей. Следователь - человек суровый, немногословный, пишет не дневник, а ведет заметки по делу. Тут уместны и выдержки из протоколов, и цитирование видео- и аудиозаписей. Не обязательно расписывать внешность сотрудников, с которыми следователь работает не первый год. Однако здесь уже нельзя скакать с лейтенанта Цукермана на Наталью и обратно. Везде по тексту она должна быть, к примеру, Наталья, но, чтобы представить ее читателю, процитировать шапку какого-нибудь протокола с ее участием, где она уже не Наталья, а лейтенант Наталья Такикакойтовна Цукерман.
  Начало "Маньяка" явно тяготеет к второму варианту. Окончание - к первому. Выбирать дальнейшую судьбу текста, понятное дело, автору, а мне бы хотелось в заключение отметить, что если оный автор собирается и дальше работать с крупной формой, ему в любом случае придется работать над текстом. Хоть над этим, хоть над следующим.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 5.
  Говорят, все на свете развивается от простого к сложному, и уже так развилось... Сегодня даже знакомые мне блондинки могут дать фору любому гроссмейстеру в анализе логических построений. Наивность же осталась только в искусстве как стиль, как форма, как направление, но не школа. Этому стилю нельзя научиться, наоборот, приобретая иные "правильные" навыки, автор может утратить свое виденье, свой оригинальный почерк. Это точно то же самое, что происходит со взглядами детей, вступающих в переходный возраст. Их мировосприятие ломается, разбивается на части, из которых тут же начинает строиться сознание "взрослого человека".
   Применительно к "Маньяку предпочитающему блондинок", как мне кажется, можно говорить именно о таком переходном возрасте. Смотрите, яркие картинки поблекли, сгладилась фантастичность образов, количество эпизодов растет, но сюжет от этого не становится сложнее. Внешне отнюдь не детскому содержанию не хватает осознания серьезности описываемых событий. Смешно даже обсуждать "профессионализм" работников уголовного розыска. Что осталось? Ну, кое-что осталось. Читателя (во всяком случае меня) подкупает простота и незамысловатость повествования. Какое-то время я даже думал, что такая манера письма - лишь ловкий прием, и под конец следователь выхватит из кармана хитрую дедуктивную цепочку, а я пожалею о том, что не смог запомнить имена и фамилии персонажей, проходивших по делу о блондинках на первых страницах. Нет, мне не пришлось сокрушаться и хлопать себя по лбу. Забегая вперед, скажу, убийцей оказался последний из подозреваемых.
   Действие повести происходит в Твери. Полиция ловит маньяка. Тот, в свою очередь, подкарауливает блондинок. От эпизода к эпизоду подозрение падает на... нет, всех запомнить решительно невозможно, тем более что поводом для подозрений может стать каждая мелочь, каждое неосторожно сказанное слово: "Как она сказала? - последняя фраза заставила Рождествина вздрогнуть. - "Глаза б мои тебя не видели, уши..." Вы думаете, Иван Владимирович... - Этого нельзя исключать."
  Ранее автор считает нужным объяснить читателю, почему просмотр старого фильма не может служить алиби, и некоего Федорова задерживают, и, казалась бы, "железная" логика событий не на его стороне: "Вчера Фёдорова взяли под стражу - и сегодня никто не сообщил, что в парке найден ещё один труп". Но "Майор Рождествин привык полагаться на шестое чувство. За много лет работы в полиции он, бывало, чувствовал, несмотря на очевидность фактов, что виновен в преступлении совсем не тот, кого подозревали в первую очередь. Позднее его интуитивные догадки подтверждались уликами." Каково, а? И верно, труп находят у речного вокзала, а почерк тот же.
  Тут в поле зрения следователя попадает сам... нет, еще никто не знает, кто это такой. "Неожиданно мысли Рождествина прервал вошедший Арефьев. - Иван Владимирович, тут пришёл брат Екатерины. - Рядом с ним шёл светловолосый парень, поразительно похожий на сестру". Впечатление такое, что Арефьев вошел в кабинет начальника и принялся ходить по нему из угла в угол, а "рядом с ним шёл светловолосый парень".
  Арефьев и эксперт Татьяна не единственные и не главные помощники детектива. Есть еще лейтенант Цукерман... и ничего смешного! Лейтенанту, несмотря на черный каратистский пояс, не до шуток. При таком Холмсе Ватсону жить ой как непросто, тупить приходится по полной: "Вот что, Наташа, - добавил он после некоторой паузы. - Тебе нужно покраситься в блондинку. - Лейтенант Цукерман убрала с лица каштановую прядь и с недоумением уставилась на него". Рождествин собирается ловить преступника "на живца", это я не для вас, это я для лейтенанта Цукерман объясняю. Дело в том, что подозрения в голову следователя Рождествина закрадываются в тот момент, когда в привычной нам реальности подозреваемого уже взяли бы под белы рученьки и занялись выколачиванием из него признания в убийстве. Тем более что о серьгах, сданных убийцей в ломбард, эксперт Татьяна говорит, что "на них вообще никаких отпечатков Екатерины. Это как-то странно. "Пальчики" только Климовой и Павла". Должно быть большие серьги, столько отпечатков пальцев! Что осталось для меня непонятным, так это с чего преступник решил продолжить свою опасную игру в маньяка, когда цель его уже была достигнута, родная сестра задушена и вожделенная квартира получена?
  "Эх, Павел, Павел! - качал головой Рождествин, глядя на сидевшего напротив него подозреваемого. - Как же Вы до такого докатились?" Мне остается покачать головой вместе со следователем. Финал совсем близок. В финале Рождествин пытается примерить шкуру убийцы на себя, и с отвращением отвергает его методы. "Конечно, он мог отстоять свою (квартиру) - воспользоваться служебным положением, кого надо прижать, где надо - подтасовать, подбросить. Но смог бы он после этого уважать себя как правоохранителя?.."
  В итоге... Перечитываю, вздыхаю. Надо что-то сказать автору. Все зависит от вашей собственной оценки своего "Маньяка". Литература - это все-таки искусство. Никакое искусство не терпит штампов, а в вашей повести их пруд пруди.
  ... Я тут зачеркнул изрядный кусок своей писанины, а то как-то слишком уж поучительно получалось. Только вы сами мне дали повод. Думаю, разговор об искусстве лучше всего оставить искусствоведам. Да, давайте им и оставим. Чувствуете, насколько становится проще, когда не касаешься высоких материй? Как по мне, так творчество - это лишь увлекательная игра, и не воспринимайте меня слишком серьезно, ведь я же себя так не воспринимаю.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 6.
  Повесть написана в манере полицейского детектива, но автор явно не имеет опыта полицейской работы, поэтому местами сюжет получился недостоверным.
  В городе обнаружены для трупа блондинок с отрезанными ушами. Полагая, что это дело рук серийного убийцы, полиция начинает расследование. Дело ведет следователь Рождествин, без звания, капитан Арефьев и лейтенант Наталья Цукерман. Подозрения падают на всех подряд, на соседа Мишку, на любовника Вовку, на жену любовника, на собачницу, которая находит трупы.
  Затем находят еще один труп, тоже блондинки. Её безутешного брата не подозревают, а ловля серийного убийцы на живца, в роли которой выступает перекрашенная лейтенант Цукерман, не удаётся.
   Следователь случайно обнаруживает брата последней жертвы, когда тот сдает в ломбард бриллиантовые серьги, пропавшие из ушей предыдущей жертвы. Изъяв серьги и установив, что они принадлежали убитой, следователь допрашивает брата последней жертвы, удовлетворяется его объяснением и отпускает домой.
  И лишь когда серийный убийца ловится на живца, оказывается, что серийные убийства задуманы и исполнены братом последней жертвы ради квартиры, доставшейся сестре от родителей.
  Так выглядит сюжет повести.
  Теперь о ляпах.
  Согласно уголовному законодательству, предварительное следствие по убийствам находится в компетенции Следственного Комитета, а не полиции, как пишет автор. Следователь Рождествин должен иметь звание майора юстиции, и оперативники полиции не могут быть в его прямом подчинении, тем более, сидеть в соседнем кабинете. Это разные службы.
  Два и более однотипных убийства всегда подозрительны на серию, так что начальник следственного отдела, а не начальник полиции обязан распорядиться о создании следственной группы, в которую могут войти любые специалисты, в том числе и оперативные уполномоченные полиции. Но искать будут не маньяка, а серийного убийцу - так точнее.
  После обнаружения и изъятия из ломбарда похищенных с трупа убитой сережек следователь обязательно задержит человека, который их сдал туда. Этот человек мгновенно попадает под подозрение по факту сбыта похищенного. А узнав, что этот человек связан с одной из серийных жертв, следователь обязательно получит постановление на немедленный обыск. И никуда не отпустит подозреваемого, пока не убедится, что у того не только алиби безупречное, но и обысканные помещения чисты.
  У вас же следователь легко закрывает Мишку, практически не имея оснований, а ведь санкцию на содержание под стражей дает суд, не сам следователь, и даже не его начальник. А настоящего подозреваемого, схваченного на сбыте похищенных сережек, ваш следователь безмятежно отпускает домой.
   Но эти ошибки исправимы, достаточно лишь прочесть Уголовно-Процессуальный Кодекс и справочник следователя.
  Гораздо сложнее обстоит дело с манерой изложения, которая показалась мне не очень удобной. Разбивка на мелкие блоки в начале повести привела к тому, что текст очень скоро стал бессвязным для меня. Не успеваю запомнить, что мопсиха нашла безухое тело девушки, как тут же появляется следователь, но без экспертов и оперативников.
  Что он нашел и увидел на месте преступления - автор не показал, а мнение судебного медика я предпочел бы либо полностью, либо в процессе осмысления его заключения следователем. Но автор старательно забрасывает меня обрывками сведений, полагая, что это интересно. Увы, нет.
  Короче, фрагментации текста привела к усталости. Мне стало трудно и неинтересно вчитываться в изложение прямой речи, якобы, из протоколов допросов. Кто это допрошенные, кем они приходились жертве, зачем следователь их опрашивал? Непонятно.
  Впечатление сложилось, как от горы бумажек, неподшитых в дело, неосмысленных следователем. Гораздо приятнее было бы читать длинную прямую речь следователя или даже поток его мыслей, где он итожит допрошенное и доложенное операми. Вы поняли, автор? Я читатель, а не следователь - на кой черт мне ваши протоколы? Дайте выжимку из них.
  Ведь особое удовольствие получает читатель, когда он не продирается сквозь пустые слова, а вместе с расследователем получает очищенные от шелухи факты. Здесь же добывание фактов намеренно затруднено вами.
  Но повесть я все же прочел. И отмечу несомненную удачу автора - он умело показал блуждание следователя в первые дни меж нескольких легковесных версий. Когда простое накопление фактов никак не помогало следствию продвигаться, вплоть до того ломбарда, где Павел "спалился" с серьгами. Так бывает довольно часто, когда следователь не намерен копать глубоко, но в случае с серийными убийцами такие номера не проходят - там работает группа. А командная работа всегда эффективнее, если конечно, руководит профессионал.
  В целом повесть выглядит вполне детективно, есть загадка, есть расследование, и хотя убийца попался по глупости, но ведь разоблачён?
  Что касается грамотности, тут автору можно гордиться - я так, пожалуй, не сумел бы, чтобы все запятые на место выставить и опечаток не допустить. Но слог повести показался суховатым, словно у сценариста. Прямая речь, короткие описания. И что совсем неладно, размышления Рождествина выглядят настолько примитивно, будто он только-только, очень средне, окончил очень среднюю школу. Понимаю, примитивные следователи есть, но тогда автору стоит определиться - показывать главного героя тупицей или хоть в малой степени умным.
  Я прошу у автора прощения за этот пассаж, но мне, человеку, достаточно знакомому с этой стороной жизни и с некоторыми представителями упомянутых профессий, том числе и с операми - недостоверность режет глаз.
  Автор, вам следует основательно поработать с первоисточниками, начитаться нормативно-законодательной литературы, учебно-методической. Желательно, чтобы вы твёрдо знали, о чём пишете. И тогда умение гладко излагать поможет создавать безукоризненные детективные рассказы и повести. А может, и романы.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 7.
  Приветствую вас, Малахит!!
  С Вашего позволения, разберу ряд косяков и то, как они, с моей точки зрения, ломают общее впечатление от рассказа.
  "Рядом на траве среди деревьев лежало безухое тело молодой светловолосой женщины" - тут можно прочитать так, что случайная свидетельница, наткнувшись на труп, не испытывает сомнений, труп ли это лежит, не замечает каких-то страшных для себя признаков, хотя бы голову с отрезанными ушами, а сразу (Хотя для неё это явно страшное и непривычное зрелище!) характеризует труп, как: "безухий"
  "Вы правильно сделали, что сообщили нам, - говорил следователь Калининского РОВД Рождествин" - а тут получается, что, обнаружив труп, свидетельница не стала звонить 02, а пошла в РОВД - туда, где можно "сообщить", а не "вызвать", где можно быть в курсе звания следователя, туда, куда можно отправиться, оставив предварительно мопсиху дома?
  "Насильник? Нет, в половую связь жертва в течение суток не вступала" - напрягает несколько такой вывод следствия, сейчас поясню почему.
  Мне не очевидно из этого утверждения отсутствия покушения на изнасилование, при котором что-то пошло не так, и жертва оказалась задушена. Я начинаю подозревать нечестную игру с читателем.
  ""Да, если убийца - Михаил Фёдоров, - думал Рождествин, перечитывая протоколы допросов, - то всё логично. Климова ему семью разрушила (или он считал, что разрушила), он решает отомстить, подкарауливает её в парке, душит брючным ремнём, отрезает уши. Типа чтоб не совала их куда не надо"
  То есть, получается, что следователь подозревает Михаила в запланированном (подкараулил же) убийстве на основании выданной им невротической или истерической реакции после ухода жены, когда Михаил кричит Климовой: "Убью!"
  Причём только со слов соседок, лексика которых у меня не вызывает доверия.
  Без проверки серьёзности намерений, обыденности вспышек гнева и т п.
  "Тогда ему нет смысла её насиловать. Зачем, если он до сих пор любит свою бывшую? Или грабить... Хотя серьги всё-таки снял. Практичный, ёлки-палки!""
  Стоп! Во-первых, он уже знает, что изнасилования не было.
  Во-вторых, чем любовь к (или зависимость от) одной женщине может помешать мудаку изнасиловать другую женщину? То есть, унижать её, ломать волю, "наказывать", использовать... ?
  "Но зачем тогда отрезать уши? Чисто по-женски, чтобы изуродовать красавицу? Или из-за бриллиантовых серёжек, которые благоверный подарил не ей?" -
  Собираясь задушить соперницу, спланировать взять с собой нож (и, видимо, наточить его получше) для отрезания ушей - это характеристика женского поведения?
  А вот спланировать отстегнуть и снять украшения или уж вырвать их - женщине невмочь?
  Вряд ли, у следствия на самом деле были такие представления о женской психологии. Правда?
  "Если предположить, что хотел оставить уши себе на память, то нелогично было их закапывать" -
  А тут я опять начинаю подозревать нечестную игру с читателем.
  В названии мне обещали маньяка, а при столь необычных обстоятельствах никакие психические отклонения: вызванные убийством или предшествующими ему обстоятельствами даже не рассматриваются.
  "Да, похоже Михаил и впрямь вознамерился отомстить всем блондинкам за разбитую семейную жизнь. Достаточно вспомнить, как он их всех проклинал, когда его брали под стражу".
  Получается, что, следователь на основании всего двух случаев приходит к выводу, что убийца убивает блондинок, всё равно каких?
  Разве сходная краска на волосах у второй жертвы - достаточный повод, чтобы арестовать обиженного первой жертвой знакомого?
  Вот теперь я не подозреваю нечестную игру с читателем в расследование. На этом моменте я уже твёрдо "знаю", за кого меня принимает автор. И мне это отнюдь не лестно.
  Ещё немного потерпите мои претензии к тексту?
  Есть момент, когда следователь говорит шатенке Наталье, что ей нужно перекраситься в блондинку. Тут я уже и не надеюсь, что мне скоро признаются в том, что "ловля на живца" провалилась потому, что маньяк западал на что-то иное, кроме цвета краски.
  И когда Михаила выпускают только после того, как маньяк убивает третью блондинку, после того, как Павла не арестовывают не смотря на то, что он сдал в ломбард серёжки из ушей жертвы, после того, как улики находят на сайте толкования сновидений...
  Абсурд победил детектив.
  Увы!
  Ваш опечаленный Самоцвет
  
  РЕЦЕНЗИЯ 8.
  Наконец-то, дождались маньяка. Ну, маньяк, погоди!
  среди деревьев лежало безухое тело - как-то коряво звучит
  Серьги на этот раз не взял - у убитой уши не проколоты - ха, железная логика!
  Так, а де нашли уши третьей жертвы? Закатанные в асфальт у речного вокзала?
  А не сильно ли случайно притянута за уши неожиданная встреча у ломбарда и "находка" в Сети?
  Это было месяца два назад, в купе поезда. Оксана ехала из Москвы в Торжок, брат и сестра Ленинградские - в Тверь. Беседа настолько захватила попутчиков, что все трое решили продолжить общение - обменялись телефонами, электронной почтой. - такое резкое изменение фокала не понравилось. Лучше продолжить рассказ диалогом.
  Он только и успел набросил ей на шею - набросиТЬ
  А я: ну, живи, коли уж родился - родилАСЬ
  А концовка не понравилась - это что, мент засожалел, что его бывшая в своё время не попалась на пути маньяка?
  Сюжет - отрезанные уши, брр, на любителя. Ну маньяк, ну три трупа блондинистых - это уже бытовуха и каждодневность почти. Отсюда - достоверность и логичность. Все концы как будто подобраны. Хотя мопса я бы в полицию на полставки бы взял!
  Композиция - стройная, последовательная. Действие развивается постепенно, одно звено тянет за другое, по дороге вытаскивая различных подозреваемых. Все события происходят почти в одном месте, Твери (если не считать небольшой экскурс в Торжок).
  Язык - простой, "ментовской", без выкрутас и красивостей. Не хватило разнообразия в речевом окрасе героев - все говорят однообразно и серо, сплошные слухи и склоки. Оживляж здесь не помешал бы, тем более что персы довольно разнообразные: тут тебе и любительница социальных сетей, и ростовщик, и подъездные бабки и пр. Написано грамотно, но сухо. Короче - рапорт или отчёт следака: ни слезинки, ни кровинки.
  Психодостоверность - никого из персов "не увидел". О их речи уже написал, а а так песы какие-то статичные, если не считать цокающего языком ростовщика-ломбардщика. Даже лейтенантша с многообещающей фамилией Цукерман - и та амёбна. Даже невинно осуждённый - и тот ругается где-то за кадром. Следак пытается разглядеть хоть какие-то чувства в преступнике - но эмоций нет и там. Все сделали своё дело: убийца - убил, менты - поймали. В общем, все довольны!
  Качество загадки - притянута буквально за уши. Если бы не они, НЕ торчащие - никто бы и не заинтересовался. А так - заинтриговало: зачем ушки закопали рядом? Одно не понял - где нашли третий комплект ушей? Вот это загадка!
  Качество расследования - эх, если бы летёхе не приснился плохой сон, а майор не пошёл за хлебушком - полетело бы всё расследование к чёртовой бабушке!
  Игра с читателем - не заметил, честно говоря. Ну топчутся все менты, как всегда и везде, вокруг ушей и пытаются за них вытащить хоть какого-нибудь подозреваемого из котелка фокусника, пардон, полицейской фуражки. Или подвести кого-нибудь мало-мальски подходящего под маньяка - всё не клеится и не получается. Читатель уже заскучал, уже четвёртую блонду высматривает - и тут БАЦ! - вот он, родимый-долгожданный. Неожиданно! Ну, садись, коли уж родился!
  Как автор уже, наверное, догадался, детектив мне не понравился. Это не художественное произведение, а какой-то отчёт о проделанной работе. Причём - случайно и впопыхах!
  
   РЕЦЕНЗИЯ 9.
  - Я не знаю, что такое Чили, я не знаю, что такое хунта.
  Но, пока Луизу с карнавала не отпустите, коров доить не буду!
  (Анекдот (1973 г.) о выступлении доярки на съезде КПСС в связи с тюремным заключением генерального секретаря компартии Чили Луиса Корвалана в эпоху хунты Пиночета)
  
  Повесть "Маньяк предпочитает блондинок" представляет собой полуиронический (если можно так выразиться) полицейский детектив (вряд ли так задумывалось, но вот получилось...). Расследование серии убийств ведет следователь Калининского РОВД майор Иван Владимирович Рождествин. Однако по его статусу сразу возникают вопросы. Вот, к примеру, фрагмент: "За много лет работы в полиции он, бывало, чувствовал..." Вообще-то, полиция у нас только с 2011 года, а раньше была милиция (четыре года - это много?). А самое главное, что убийство - прерогатива следователей Следственного комитета (до 2011 года - прокуратуры) - см. статью 151 "Подследственность" Уголовно-процессуального кодекса. Серьезный процедурный ляп в тексте (далеко не единственный).
   Интрига повести заключается в интеллектуальном поединке следователя и его команды с неизвестным серийным убийцей, который задушил трех женщин, да еще отрезал им уши.
   Завязка хороша, читатель сразу же сталкивается с загадочным происшествием: в парке пожилой женщиной при помощи собачки Принцессы случайно обнаружен изуродованный труп молодой женщины.
   Сюжет повести полностью основан на расследовании этого и последующих двух убийств: следователь и оперативники опрашивают соседей, коллег, родственников жертв. С энтузиазмом Ноздрева, с легкостью подтверждающего подлинность баек про Чичикова (вплоть до того, что тот Наполеон), правоохранители хватаются за каждое подобие мотива (ревность, месть) и строят версии - даже обнаружившая два первых трупа Галина Викторовна на некоторое время попала под подозрение. При этом с вещдоками практически не работают - лишь ближе к концу повести в ломбарде всплывают серьги, снятые с первой жертвы. При этом следователь, задержавший первого подозреваемого (Федорова) только из-за отсутствия алиби (безосновательно; автору срочно читать УПК: см. приложение ниже, п.1), принимает на веру без должной проверки заявление второго подозреваемого - Павла Ленинградского - о приобретении серег у неизвестного лица (к слову, рекомендую автору посмотреть, как изящно обыграны краденые серьги (их случайная "засветка" вызвала серьезную тревогу в преступной группе) в фильме "Следствие ведут знатоки", дело десятое, "Ответный удар" (см. приложение ниже, п.2) - целая комбинация на них была построена). Не удивительно, что версии быстро рассыпаются в прах.
  А на ложную версию с Оксаной Махониной (которая тем не менее немного пролила свет на взаимоотношения брата и сестры Ленинградских) следствие вышло в значительной мере благодаря случайности: "А ты по соннику посмотри, - посоветовала Татьяна. - Я знаю один хороший сайт. Там сны друг другу толкуют..." Думается, не красит оперативников такая дремучая отсталость, приверженность шарлатанству. Хотя понятно, что эпизод использован как логический мостик для перехода к сну об Альенде-убийце (хотя логичнее в этой роли представить главу хунты Пиночета, а не погибшего с оружием в руках в битве с путчистами во дворце Лямонеда законно избранного президента Чили). Но смотрится такой переход топорно, ибо основан на чистой случайности. Вот если бы показания свидетелей или некая записка (заметка), связанная с жертвами, как-то выводили на "Альенде-убийцу", а потом оперативники вычислили сайт толкователей снов, это четко вписывалось бы в логику сюжета.
  В итоге недалекий злоумышленник (которому после эпизода с серьгами следовало бы, пардон, наложить в штаны и затаиться, а не выходить на новую "охоту") так и не был установлен следователем логическим путем, а просто взят на живца, хотя для подстраховки использовалось и наружное наблюдение - один из немногих толковых шагов следствия ("Нужно устроить засаду в районе речного вокзала. И для подстраховки установить слежку за Ленинградским"). После задержания у преступника обнаружилась целая куча улик, так что пришлось Павлу Ленинградскому сознаваться.
  Детектив получился на троечку с минусом - субъективно воспринимается при чтении как вещь несерьезная. Описаны неглубокие, довольно хаотичные действия следствия с минимумом логики и многочисленными процедурными нарушениями. Но формально это полицейский детектив: работает команда профессионалов.
  Формализм наблюдается и с соблюдением конкурсной темы: "Корни преступления - в прошлом". В данной повести мотив убийства - личная неприязнь Павла к сестре и стремление стать собственником квартиры. Притянуть за уши к теме можно: собственником квартиры Ленинградская стала раньше. Но, думается, такое раскрытие темы слишком банально.
  Персонажи не впечатлили - поверхностные. Повесть написана среднестатистическим языком, но при этом довольно легко читается. Несколько напрягло, правда, обилие диалогов.
  Некоторые неясные моменты и огрехи:
  "Не люди, а изверги, ей Богу!" - правильно "ей-богу"
  "- Скажите, Михаил Антонович, какие у Вас были отношения с Ириной Климовой?" - и далее неоднократно "вы", "ваш" необоснованно пишется с заглавной буквы (это авторский текст, а не письмо конкретному лицу и не анкета).
  "Так помогите следствию. Расскажите, где Вы были вчера между одиннадцатью и двенадцатью вечера?"... Дальше слушать пьяные откровения у него не было ни времени, ни желания" - до вытрезвления вообще нет смысла допрашивать какое-либо лицо.
  "Хорошо, если женщин убивал Фёдоров. А если не он? У нас же нет против него никаких улик" - улик нет, а задержали? Лихо! Опять же см. п.1 приложения ниже.
  "Надо допросить соседей убитой. И коллег по работе" - и здесь этот жуткий плеоназм!
  "Он ещё пристальнее посмотрел в глаза подсудимому" - какому подсудимому, до суда еще как до Луны пешком...
  Резюме. Как детектив повесть "Маньяк предпочитает блондинок" слабовата. Но ни на пародию, ни на иронический детектив не тянет (только на полуиронический). Рекомендовать к прочтению не стал бы, разве что как пособие для разбора процедурных ошибок авторов детективных литературных произведений.
  
  Специальное приложение для автора:
  1. УПК.
  Статья 91. Основания задержания подозреваемого (извлечение)
   1. Орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований:
  1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;
  2) когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление;
  3) когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.
  Статья 108. Заключение под стражу (извлечение)
   1. Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Такими обстоятельствами не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований статьи 89 настоящего Кодекса. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, при наличии одного из следующих обстоятельств:
  1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;
  2) его личность не установлена;
  3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;
  4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
  
  2. Лавровы Ольга и Александр. "Следствие ведут ЗнаТоКи", дело 10 "Ответный удар" (отрывки)
  К столику подходит Ферапонтиков.
  Ферапонтиков. Здравствуйте, девушки... Евгений Евгеньич, нельзя на два слова?
  Воронцов. Хорошо, сейчас. Ферапонтиков отходит. Постараюсь его спровадить. (Идет вслед ва Ферапонтиковым.) Ты что взмыленный, Финтифлюшкин? Допроса боишься?
  Ферапонтиков. Допрос - туфта. Боюсь до смерти - вас подвел...
  Воронцов. Говори.
  Ферапонтиков. Хотите - казните, хотите - что... Сережки, которые тогда продал... без хозяев они с фатеры взяты.
  Воронцов. Ах, собака!
  Ферапонтиков. Собака, Евгений Евгеньич! Бить меня смертным боем! Виноват па все сто! Будто черт под руку толкнул...
  Воронцов. Как был карманник и форточник, так и остался. Паршивая мелюзга, копеечник!
  Ферапонтиков. Евгений Евгеньич, миленький, думал, возьмете для помещения капитала, а вы - своей симпатии...
  Воронцов. Ты понимаешь, что такое манекенщица? На ней твои сережки, что в витрине на улице Горького!
  Ферапонтиков. Так почему и прибег...
  -------------------------------------
  Воронцов. Погано.
  Ферапонтиков. Надо эти серьги хоть силком назад забрать!
  Воронцов. Силком? Очумел... (После раздумья.) Давай катись на Петровку, там не любят, чтоб опаздывали. После договорим.
  =============================================================
  Томин. Вам пора переодеваться. Скоро выход.
  Леля. Откуда вы знаете?
  Томин. Поинтересовался.
  Леля. Саша, вы невозможны! Прямо сыщик какой-то!
  Томин. Лелечка, разве такие сыщики бывают?
  Леля уходит. Входит Ляля.
  Томин. Ляля, мы можем поговорить здесь без помех? Вы ведь освободились минут на десять. Ляля. А что за разговор?
  Томин. Разговор серьезный, возможно, неприятный.
  Ляля (принимая все в шутку). Ну, давайте серьезный разговор!
  Томин. Скажите, давно у вас эти серьги?
  Ляля. Серьги?.. Дней пять или шесть...
  Томин. Откуда они?
  Ляля. Получила в подарок. А что?
  Томин. Вынужден представиться. (Подает Ляле свое удостоверение.)
  Ляля. Вот так номер!.. (Пауза.) И что же вам нужно?
  Томин. Мне нужно выяснить, кто подарил вам серьги.
  Ляля. Один... знакомый...
  Томин. А конкретней?
  Ляля. Конкретней?..
  Томин. Имя, фамилия?.. Род занятий?
  Ляля. Фамилию не знаю. Места работы - тоже.
  Томин (укоризненно). Ляля!.. Я твердо рассчитывал на откровенность.
  Ляля. Можете не верить, но это правда!
  Томин. За сегодняшнее утро я много чего узнал от разных людей... Не пугайтесь, деликатно и не вредя вашей репутации. И все отзывались только хорошо. Потому пошел напрямую, без околичностей. И вдруг...
  Ляля (оскорбленная). И вдруг я вру, да?
  Томин. Ну... скажем, уклоняетесь.
  Появляется Лёля.
  Леля (Томину). Поскольку вы не видели меня в коронном туалете сезона, то - вот... (Поворачивается так и эдак, принимая картинные позы.)
  Томин. Сногсшибательно!
  Лёля. Что-то оба подозрительно взволнованы, а?..
  Томин. Разрешите вопросик. Кто подарил Ляле ее прелестные сережки?
  Леля (уходя переодеваться). Очень занятный дядька, за которого я ее все сватаю.
  Томин. Даже потенциальный жених... Почему вы не хотите сказать о нем ни слова?
  Ляля. Никакой не жених! Лелька болтает попусту...
  Томин. Две недели назад серьги были украдены из одной квартиры среди прочих ценных вещей.
  Ляля. Что?! Ну, знаете ли!.. Придется выдумать что-нибудь поостроумнее, товарищ инспектор!
  Томин. Ляля, серьги краденые. Может быть, вам они идут больше, чем подлинной хозяйке, но ото дела не меняет.
  Ляля. Вы еще способны шутить?!.. Даже не будь я знакома... Фу, какая гадость... и нелепость... Да достаточно взглянуть на него...
  Томин. Дайте мне такую возможность...
  Ляля. Ну уж, нет!..
  Томин. Категорически?
  Ляля. Категорически. Человек на секретной работе. Явно крупная фигура, ему хватает своих забот. Чтобы я еще втягивала его в какую-то мерзкую историю!..
  Томин. Хорошо, спросите сами: где и у кого приобретены...
  Ляля. Мне пора на выход. (Быстро уходит.)
  Некоторое время Томин один, затем появляется Леля,
  Леля. О чем это вы так мрачно задумались?
  Томин. О Лялином женихе.
  Леля. Интере-есно!..
  Сцена пятьдесят вторая
  Зал Дома моделей. На помост выходит Ляля, через силу улыбаясь, демонстрирует очередной наряд.
  Сцена пятьдесят третья
  Тот же ХОЛЛ. Томин и Лёля.
  Леля. Да ничего я не знаю!.. Мы один раз были на даче, другой - в ресторане!
  Томин. Где находится дача?
  Леля. Минут двадцать по какому-то шоссе... потом свернули... поле, речка, справа лес...
  Томин. И не запомнили ни единого дорожного указателя?
  Лёля. Мы непрерывно болтали, зачем мне дорожные указатели?.. Спросите, как проехать во Внуково - я отвечу, потому что мы часто летаем, а тут... большой интерес в названии деревень!.. И вообще, простите, все это не мое дело!
  Подходит Ляля.
  Надеюсь, можно уйти?
  Томин. Можно. Леля уходит. Пауза, Ляля, серьги вынужден забрать.
  Ляля. А я не отдам!
  Томин. И не противно щеголять в краденых украшениях?
  Ляля. Почему я с первого слова должна поверить, что сережки те самые? Не одни же такие на свете! Докажите!
  Томин. Хорошо. Через три дня хозяйка вернется из Ленинграда, проведем опознание. А пока вынужден взять с вас официальную подписку, что они до тех пор не будут проданы, подарены или... потеряны...
  Сцена пятьдесят четвертая
  Кафе, За столиком Леля и Ляля,
  Леля. Лялька, все это липа! Вот увидишь, это Федины проделки! Он хочет тебя устранить. Подослал кого-то из своих, собирает сведения, запугивает... Назло ему носи сережки и плюнь!
  Ляля. Такой отвратный осадок...
  Леля. Еще бы!.. Но суть не в сережках, руку даю на отсечение! Суть в другом... Может, проверка, не разглашает ли Евгений Евгеньевич государственных тайн... Или тебя изучали - как среагируешь... В общем, факт налицо: взяли под наблюдение.
  Ляля (саркастически). И в каждой серьге микропередатчик: регистрирует, что в левое ухо влетает, а в правое вылетает, да?.. Теперь, после всего этого... даже не знаю, как с ним встречусь!
  Леля. Вот-вот, того Федя и добивается!
  Ляля. Да что мне Федя!.. Скажу дома, чтоб по телефону отвечали, что я уехала на несколько дней... Посмотрю, что будет с этим, ихним опознанием.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 10.
  Должна сразу предупредить автора: мы с Вами принадлежим к принципиально разным подвидам homo scribens. Условно назовём их экстравертным и интровертным или объектно и субъектно ориентированными. Для объектно ориентированных авторов (и читателей) в первую очередь важна сама рассказываемая история, её фактическая сторона, событийная канва. Для тех, кто воспринимает и, следовательно, отражает мир субъектно, главный интерес представляет подоплёка истории, так сказать, скрытый внутренний механизм, запускающий события сюжета.
  Принадлежность к тому или иному типу не определяется личным выбором автора, как не определяется им раса или основной канал восприятия информации, поэтому какие-либо вариации на тему "авторы-экстраверты лучше/хуже авторов-интровертов" априори бессмысленны. Каждому своё. Не в том смысле, что условному интроверту следует читать исключительно условных интровертов, а условному экстраверту - условных экстравертов. (Масса экстравертных историй доставила мне - читателю и автору-интроверту - большое удовольствие). А в том, что личности с разными "вертностями" прочтут одну и ту же историю настолько по-разному, что в их пересказах трудно будет заподозрить существование общего источника.
  В свете сказанного понятно, что автор другой "вертности" вряд ли может успешно выступить в роли критика, советчика или, тем паче, наставника. Поэтому высказанную здесь точку зрения следует воспринимать не как руководство к действию, а как чистой воды ознакомительную информацию: есть и такие вот чудные читатели с такими вот чудными запросами.
  Первое впечатление от работы: это не повесть. В повести события так или иначе работают на образ героя, а здесь героя как бы и нет вовсе. Больше всего произведение "Маньяк предпочитает блоднинок" похоже на переделанный сценарий одной из серий одного из современных полицейских телесериалов. Тот же набор стереотипов, та же небрежность в отношении соответствия реалиям (следователями РОВД не производится следствие по уголовным делам о преступлениях против жизни и здоровья (ст. 151 УПК РФ), оперативники не "допрашивают подозреваемых", судмедкэсперты занимаются исследованиями не сами по себе, а только по назначению следователя, который сначала должен принять решение о возбуждении уголовного дела и вынести соответствующее постановление; иными словами исследовать труп "тем временем", пока следователь, по-видимому, впервые беседует со свидетельницей, обнаружившей тело, судмедэксперт Андрюшина никак не должна), тот же калейдоскоп сцен, сменяющих друг друга без видимой логики, а главное - та же условность в изображении персонажей.
  Вообще, надо сказать, что для читателя-интроверта персонажи - основной ингредиент художественного произведения. Удачные герои (и даже второстепенные персонажи) могут вытянуть самую незатейливую историю с самым банальным сюжетом. С точки зрения интроверта, удачный герой - это удачный характер: узнаваемый и в то же время своеобразный, со своими особенностями-"изюминками", комплексами и комическими чёрточками, нюансами и парадоксами. При этом для того, чтобы показать внутренний мир и особенности героя, автор не обязательно должен описывать его чувства и мысли, можно лишь обозначить, приоткрыть характер через тот или иной эпизод, а иногда достаточно просто упомянуть вскользь какую-нибудь детальку.
  Возьмём, к примеру, Галину Владимировну, даму с собачкой, которая обнаружила тела двух жертв. Очень показательна порода (мопс) и кличка собачки - Принцесса. Дама, выбравшая чисто декоративную породу и претенциозное (романтичное, "сказочное") имя своему питомцу, которое используется не в сокращённом "домашнем", а в полном варианте, просто обязана быть сентиментальной, чувствительной, может быть, восторженной, глуповатой. К её образу так и напрашиваются полнота, любовь к сладкому, кичевые картинки и статуэтки, украшающие жилище, комки шерсти и собачьи игрушки по углам. Казалось бы, такой удачный выпуклый персонаж просто обязан "заиграть" в произведении, но нет, автор без жалости отбрасывает великолепный материал, оставив даме мизерную и чисто функциональную роль. Даже тот незаурядный факт, что свидетельница нашла тела двух из трёх жертв предполагаемого маньяка, в рассказе не обыгран, если не считать удачной шутки автора. (Вчера Фёдорова взяли под стражу - и сегодня никто не сообщил, что в парке найден ещё один труп. Конечно, Ларичева после допроса могла испугаться и сделать вид, будто ничего не заметила). Мало того, зародившийся в фантазии читателя образ ломается и осыпается из-за манеры речи (в разговоре со следователем интонации Ларичевой напоминают скорее "общественницу" советского образца, чем сентиментальную одинокую тётушку) и повторной прогулки в том же парке, намекающей на крепкие нервы и толстокожесть дамы.
  И это не случайное упущение, подобным образом автор обходится со всеми своими персонажами, включая следователя и его помощников-оперов, которые, по идее, должны были бы стать главными героями. Должны бы, но не стали, потому что и они используются автором чисто функционально - для подачи фактов и производства следственных мероприятий. Такими же безликими остались для меня и жертвы, и свидетели, и даже убийца. Нет, какие-то характеристики им всем даны, но это чистой воды "называние", не подтверждённое ни поступками, ни речевыми характеристиками, ни убедительными детальками, а иногда и противоречащее им.
  Например, первая жертва - вынюхивающая и раздувающая чужие грешки баба-сплетница, которая получает удовольствие, гадя ближним, ?- оставляет в сознании жирный вопросительный знак, потому что её названные выше характеристики плохо сочетаются с презентом бизнесмена. Если бизнесмен настолько увлечён женщиной, что дарит ей дорогие бриллиантовые серёжки, она должна быть красивой. Красивая женщина может быть высокомерной, нетерпимой, эгоистичной, безжалостной, но она не станет подслушивать, а потом бежать и доносить, чтобы напакостить кому-то постороннему: у красивых женщин не настолько низкая самооценка, чтобы подслащать себе жизнь подобным образом.
  Вторая жертва осталсь полностью безликой, третья - Екатерина Ленинградская - опять вызывает недоумение: почему любимая дочь выросла социопаткой? Вседозволенность и потакание детским капризам могут сделать ребёнка "нарциссом", но нарциссический тип личности с социопатией не имеет ничего общего. Вульгарные истерики, скандалы по любому поводу и без, неприкрытая агрессия - типичное поведение людей, которых в детстве унижали и обижали, а родители Екатерины, судя по сообщённым нам сведениям, были склонны впадать в другую крайность. Кстати - почему? Чем объяснить явное и недвусмысленное предпочтение, которое они отдавали старшей дочери перед младшим сыном? Это ведь в высшей степени необычная история (балуют обычно младшеньких, а матери, скорее, склонны проявлять большую снисходительность к сыновьям, чем к дочерям), а нам не дали ни намёка на причину.
  Ещё большее недоумение вызывает убийца. Можно сколько угодно рассуждать о трусливых убийцах, но, оставляя в стороне нравственную сторону вопроса, убийство - это Поступок. В животной природе человека заложен механизм, запрещающий убийство себе подобных. Людям, чьи профессии связаны с "причинением смерти", приходится ломать в себе этот барьер. Если же он отсутствует изначально, это форма психопатии, которую крайне тяжело скрыть от окружающих, особенно в детстве. Для этого нужно быть умным. А нам показали портрет крайне надалёкого и слабого молодого человека, подхалима и подкаблучника. Такой легко встанет на путь альфонса, но не на путь хладнокровного, рассчётливого убийцы, имитирующего действия маньяка.
  В общем, подводя черту под темой персонажей, я вынуждена констатировать, что читателя-интроверта они не удовлетворят.
  Перейдём к сюжету. Рассказанная нам история типична для немудрящего полицейского детектива. В парке находят тело задушенной блондинки с посмертными повреждениями. Пока следствие занимается её окружением, выявляя мотивы и возможности, в том же парке появляется труп второй блондинки с такими же повреждениями. Далее следуют традиционные задержание подозреваемого, который, конечно же, оказывается невиновным, неудавшаяся ловля маньяка "на живца", третий труп. Потом - счастливая случайность, после которой читателю (но не следствию) становится абсолютно ясно, кто убийца, новые данные, позволяющие следствию (но не читателю) выдвинуть очередную ложную версию, опять ловля "на живца", на этот раз - удачная, и финал с объяснениями и моралью.
  Идея спрятать "выгодное" убийство в серии случайных стара, почти как сам детектив. (Интересно, сколько рецензентов вспомнят Честертона с его рассуждением, где лучше прятать лист, и "Убийства по алфавиту" блистательной леди Агаты?) Но новые идеи в детективе давно - редчайшая редкость, так что не будем придираться. На базе старых вполне можно создать такую захватывающуи историю, что читатель не то что рассуждать о заимствованиях - дышать забудет. Но для этого нужно либо сделать упор на загадку (жутковатую, мистическую или, напротив, интеллектуальную - вроде поддающегося расшифровке послания, которое маньяк оставляет следователю), либо на эмоции. В нашем случае автор не сделал ни того, ни другого.
  Можно заинтересовать читателя высоким профессионализмом расследователей. Это опять не наш случай. И следователь, и его помощники-опера мыслят настолько штампованно, что вполне способны претендовать на звание "капитан Очевидность". (Чего стоят пространные размышления следователя о том, что человек, смотревший в одиночестве телевизор, не имеет алиби!) Хотя, надо признать, временами их логика удивляет, только вот к этому удивлению примешивается отнюдь не восхищение:
  "Тогда ему нет смысла её насиловать. Зачем, если он до сих пор любит свою бывшую?" (Смысл сексуального насилия в удовлетворении похоти, любовь не имеет к этому никакого отношения. Вы никогда не сталкивались с насильниками, питавшими страсть совсем не к тем женщинам, которых насиловали, господин следователь?) "Но у него есть мотив, - возразил Арефьев. - Я думаю, надо его задержать". (Парень, у тебя нет ни единого доказательства. Убитая имела привычку бескорыстно делать людям гадости. Ты бы хоть покопался сначала в её биографии, выяснил, у скольких людей имеется мотив при отсутствии алиби!) "Рождествин уже стал жалеть, что отпустил Михаила. Хотя он и утверждает, что незнаком (тут д.б. "не знаком") с убитой Евсеевой, но похоже, ему попросту понравилось убивать блондинок". (ПОЧЕМУ похоже?!) "Но одна мысль не давала Рождествину покоя. Почему маньяк убил её у здания речного вокзала, а не в парке, как двух других жертв" (Опыт господина следователя показывает, что маньяк непременно должен убивать в одном и том же месте?)
  Профессионализм судмедэксперта - отдельная песня. "Татьяна установила, что обеих женщин убил один и тот же человек". Как это можно установить, не имея генетического материала? "Татьяна говорит, на них (на серёжках!) вообще никаких отпечатков Екатерины. Это как-то странно. "Пальчики" только Климовой и Павла". Начнём с того, что медэксперты не снимают отпечатки пальцев, это задача эксперта-криминалиста. Но это так, мелочь. Объясните, пожалуйста, какие отпечатки пальцев, годные для идентификации, могут остаться на бриллиантовых (!) серёжках? Какого они были размера?
  Думаю, мои выводы по сюжету можно не озвучивать, в свете сказанного они очевидны.
  Последний (по очерёдности, но не по важности) параметр, по которому оценивают литературное произведение - его язык. В данном случае оценочные суждения выносить трудно. Автором использована лишь малая часть регистра выразительных возможностей языка, но выбранная "функциональная" манера изложения и не предполагает демонстрации богатого лексикона, разнообразия стилей, применения стилистических фигур. Если не считать нескольких ошибок (самые заметные - слитное написание некоторых слов, которые надо писать раздельно, и употребление "Вы" с большой буквы при передаче устной речи), текст грамотный, хотя и не без стилистических огрехов. Но у кого их нет? Автор умеет выражать свои мысли, не путается в длиннотах, не злоупотребляет повторами или избыточными определениями, не изъясняется исключительно простыми предложениями, словом, графоманией не страдает. А всё остальное - дело вкуса.
  
   РЕЦЕНЗИЯ 11.
  БЛОНДИНКИ В ОПАСНОСТИ
  Со времен культового в определенных кругах сериала "Твин Пикс" мы все знаем, что ничто так не оживляет сюжет, как труп блондинки. Возможно, сей черный юмор был бы неуместен, если бы он - черный юмор - не присутствовал бы и в рецензируемой повести.
   " "Конечно, теперь как труп - так сразу я! Из-за этих крашеных стерв я, как всегда, крайний!" - переживает главный герой повести, майор Рождествин, и читатель присоединяется к его переживаниям. Тем более, что убили не одну, а трех блондинок, и не просто убили, но и отрезали им уши. Чудовищные, иррациональные преступления! И как назло, подозреваемые имеют алиби.
   После долгих размышлений Рождествин приходит к логическому выводу: если блондинок убили не их мужья или знакомые, значит, это сделал маньяк. А как ловят маньяка? Правильно, на живца! И приходится лейтенанту Цукерман перекрашивать свои каштановые кудри в скандинавский блонд и гулять по темному парку. Что характерно - читатель даже не задается вопросом: а зачнем перекрашивать-то, если есть парики? Он, читатель, уже ознакомился с неподражаемыми протоколами допросов подозреваемых ("Думала, раз серьги с брюликами подарил, всё, она ему, считай, будущая жена..."), и понимает, что мир повести "Маньяк предпочитает блондинок" - это особая вселенная, практически как миры Толстого или Достоевского. И там возможно все, в том числе и использование в процессе расследования снов сотрудников следственного отдела и иных лиц.
   За последний сюжетный ход хочется пожать автору руку. Ведь, к сожалению, десятки (или сотни?) тысяч детективщиков так затрепали и заездили большинство схем, что сказать что-то по-настоящему новое становится все трудней. И тот, кому это удалось, по праву может собой гордиться.
   Лейтенант Цукерман находит в дебрях Инета описание очень подозрительного сна, и майор Рождествин понимает: это неспроста. Сновидицей оказывается жгучая брюнетка Махонина - виртуальная знакомая одной из жертв и ее брата. Изучение ее электронной переписки доказывает: Махонина придает очень большое значение ушам. Но, как назло, у нее тоже есть алиби и нет мотива для убийства. Зато он - мотив - есть у брата последней жертвы, Павла Ленинградского.
   Читатель напрягается: неужто перед нами убийца? Так точно. Правда, разоблачают злодея не на "кончике пера", а с помощью живой приманки - все той же Натальи Цукерман. Свою сестру Павел Ленинградский убил из-за квартиры, а первых двух блондинок - чтобы сбить полицию с толку. Пусть, мол, думают, что действует маньяк. Конечно, после убийства сестры можно было бы и успокоиться, но Ленинградский вошел во вкус. С другой стороны - не окажись убийца таким непроходимым идиотом, как бы его поймал майор?
  Впрочем, по уровню интеллекта все персонажи повести стоят друг друга: он - интеллект - невысок. На этом тусклом фоне золотым самородком поблескивает майор Рождествин - эрудит (например, он знает, что Альенде уже умер), книгочей (Библию цитирует, "Мастера и Маргариту" знает), мыслитель ("Рождествин проверил, что во время, когда была убита Климова, по первому каналу действительно шёл фильм "Назад в будущее". Но подозреваемый мог запросто посмотреть телепрограмму. Да, он с точностью рассказал содержание фильма. Но ведь он вполне мог смотреть его раньше. Всё-таки фильм достаточно старый"). И, точно перечисленных качеств недостаточно, автор наделяет героя еще и редкой порядочностью. После развода он оставил бывшей жене квартиру, а сам ушел в рассвет на съемные. Майор Рождествин - тогда еще лейтенант - не знал, что, чтобы "отстоять свою", можно и не "пользоваться служебным положением, кого надо прижать, где надо - подтасовать, подбросить" - достаточно обратиться в суд, и, если квартира приобретена во время пребывания в браке, ее разделят между бывшими супругами. Но именно в таких сложных переделках и закаляется характер, и даже отчасти формируется профессионализм. Во всяком случае, подлинный мотив корыстолюбивого убийцы раскрыл сходу именно Рождествин. Как всякое необычное произведение, "Маньяк предпочитает блондинок" заставляет читателя задуматься. В данном случае встает один вопрос: "А что это, собственно?" Для иронического детектива слишком много серьезности, но и воспринимать повесть всерьез проблематично. Уж больно там все "понарошку", как говорят дети. Словно задумывалась повесть как одно произведение, а потом персонажи вырвались из-под контроля и слепили свой мир, этакий детективоподобный балаганчик. Что ж, бывает. Даже у Пушкина было с Татьяной Лариной. Ничего, в следующий раз получится лучше.
  • Комментарии: 1, последний от 29/01/2016.
  • © Copyright Детектив-Клуб
  • Обновлено: 25/01/2016. 70k. Статистика.
  • Эссе: Детектив
  •  Ваша оценка:

    Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список