Ад-8(3): Рыцари и лжецы
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
Тихий примостился в развилке старого дуба и сквозь редкую осеннюю листву смотрел на жизнь внизу. Сверху все казалось маленьким, неприятности тоже. А маленькие неприятности и одолеть проще. Да, дом после наводнения для жизни не годится, но ведь не на улице остались. Мамка с двойняшками пока в санатории, там корпус пострадавшим выделили. А Тихона дядька к себе на остров взял. Тут прикольно: не город, не деревня, не заповедник, а все вперемешку. Есть старая крепость, музей, да не один, раскоп на древнем городище, где недавно выкопали что-то жутко доисторическое, так что теперь на острове не только туристов полно, но и ученых разных. От туристов, конечно, суматоха, но и польза есть - везде навели красоту и порядок. А когда археологи сказали, что деревню с берега нужно убрать для расширения раскопок, деревенским построили новые дома, с виду старинные, но со всем необходимым. Дядька подсуетился Тихого с мамкой и девчонками у себя зарегистрировать, как потерявших жилье, вот скоро они все в таких хоромах и поселятся. Хотя старый дом жалко. Он, может, и не такой супер-пупер был, но жили ведь. Опять же все кругом знакомые, не то что здесь. Здесь даже школа с заморочками - классов толком нет, потому что учеников не так много. Учатся то вместе маленькие и постарше, то онлайн по связи с ближним городом. Старшеклассники сами часы по предметам набирают у разных городских учителей, а по некоторым предметам - в музее здешнем. Так-то нормально, сам себе хозяин, но скучновато, знакомства не заводятся.
Тихий так задумался, что не заметил, как сумерки подкрались. Он было собрался вниз, но послышались голоса, а потом и шаги. Пацанов было трое, двое деревенских, третий, как и Тихий, из "понаехов", имя дурацкое... Марик, или Марис.... Дед у него директор дома-музея местного художника. Художник тот родился на острове в тюрьме, которая раньше в монастыре была. Когда его мать освободили, она с ребенком так на острове и осталась жить. Тюрьму потом обратно в монастырь переделали, он и сейчас действующий, а ребенок вырос, стал художником... Это Тихий слышал, как экскурсоводка группе рассказывала, он даже притормозил послушать. В общем, под конец жизни художник сделался знаменитым, теперь его картины в бывшем его доме показывают. Только Марсик этот к деду переселился не из-за картин же, не тот нрав. Небось натворил чего-то в городе, просто так в выпускном классе родители из дома не отправят.
Тихий затаился на дереве, против троих не очень-то хотелось беседовать. Занятная компания - мажор, амбал и задохлик. Только мажор хоть с кем-то скорешился, не то что он. Тихий выждал, чтобы мальчишки отошли подальше, спустился, стараясь не шуметь, и поспешил прочь, внизу уже и вовсе было темно. И тут из-за дерева бесшумно вышел кто-то. Тихий замер и несолидно ойкнул.
- Не ори - шепотом сказал кто-то. - Нервный, что ли?
- Чего надо? - настороженно, тоже шепотом, ответил Тихий.
- Ты же Тихон, у дядьки Спиридона живешь?
- И чего? Ты сам-то кто?
- Не узнал, что ли? Валёк я. Я тебя в школе видел. Ты тоже за этими следишь?
Нет, мало что про его секретное место на дубе теперь какой-то Валёк знает, так еще слежка непонятная.
- Сдались они мне, - неопределенно буркнул Тихий.
- Да ладно, понятно же, что следишь. Только отсюда ничего не увидишь, хоть и с дерева, а близко трудно подобраться.
- Надо не следить, а на месте поджидать, - с бывалым видом заявил Тихий.
- Кто же знает, где они копать будут, - вздохнул Валёк. - В деревне в любом огороде поглубже копни, чего-нибудь найдешь.
Тихий окончательно перестал понимать.
- Зачем деревенским ночью копать на своем огороде, если днем можно?
- Так без городского куда они с добычей? Все же нужно сдавать археологам, а городской знает, небось, кому продать. Думаешь, чего он здесь прячется? Сто пудов - закладчик, спалился, видать, вот и сидит здесь.
- Чтобы что-то продавать, сначала найти надо.
- Так Битый летом у археологов работал, небось все вызнал. Только разве он скажет, еще и обещал закопать меня, если увидит. Думает, напугал. Ну что, пойдешь со мной?
- Не, - отказался Тихий. - мне домой надо.
Отделавшись от Валька, Тихий поспешил к дому, обдумывая услышанное. Не похож этот Мурзик ни на наркошу, ни на закладчика. Тех, кто употребляет, всегда узнаешь, а в закладчики от хорошей жизни не идут, у этого же за версту видно - все в шоколаде.
У калитки дядька разговаривал с каким-то мужиком, оба слегка датые, но базарят мирно.
- Нет, ты скажи, чем мне тебе отслужить, ну не деньги же совать, - растроганно говорил дядька.
- Да ежу понятно, бабе с малыми без дома нельзя, - бубнил в ответ мужик. - И нечего благодарить, мне в своем хозяйстве подождать нетрудно. Кому надо деревню переселять, тот пусть и торопится строить. А ты заезжай и не думай ни о чем.
Мужик через слово сыпал матюками, потому что все старался опереться на садовую тачку с корягами и сучьями, а тачка норовила ускользнуть, но значительности речи это не умаляло.
- Ну ты человек! Не каждый так бы сделал. Да твоя тебя ведь загрызет. Это Тимофеевна, покойница, слова бы не сказала, а эта... ух, зубастая!
- Да уж, как я с Анной Тимофеевной жил, уж такого ни с кем не будет, - горестно всхлипнул мужик.
Пока беседа у калитки продолжалась, Тихий завернул за угол, махнул через забор, да прямиком в свой чуланчик. Он еще слышал, как дядька гремел в сенях задвижкой, спотыкался на лестнице, заглядывал в его каморку с проверкой... И уснул, крепко и безмятежно.
Утром по дороге в школу Тихий заметил кутерьму у Музея художника. "Туристам рановато", - удивился было Тихий, но разглядел полицейскую машину, и это ему совсем не понравилось. Из дома вышел участковый, за ним незнакомый штатский вывел Марика-Марсика, последним спешил директор музея, на ходу застегивая пальто.
- Несовершеннолетнего без взрослых не имеете права, - старик пытался говорить твердо, получалось это у него не очень.
А Мурзик-то... Парень шел спокойно, смотрел уверенно, даже насмешливо, из цепкого захвата не рвался, но совсем на него внимания не обращал, казалось, вот-вот - и смахнет с плеча чужую руку, как налипшую паутину. Тихий даже зауважал мажора.
- Ой, мамочка, - пискнула из-за спины Тихого девчонка. Тихий обернулся, узнал школьную старосту. Всегда готовая командовать, сейчас она выглядела растерянной.
- За что его? - спросил старосту Тихий. - Из города, что ли, приехали?
- Ты ничего не знаешь разве? - удивилась она. - Валек ранен! У нас такого никогда не было. Конечно, из города сразу прислали, здесь ведь только участковый.
- Как это ранен? - глупо спросил Тихий. Вечерняя встреча с несуразным следопытом будто пять минут назад была...
- Как-как... - передразнила девчонка. - Пулей из пистолета, вот как!
- Да ладно, - не поверил Тихий. - Ты-то откуда знаешь?
- Знаю! Бабушка утром на берег за рыбой ходила, там слышала.
- А, ну понятно, сплетни с базара. Может, кто-то солью пальнул, а уж пистолет сочинили. Еще скажи из гранатомета или из пушки попало, - усмехнулся Тихий. - Где этот раненый-то, дома лежит, сесть не может?
- Ничего не солью, - обиделась староста. - Солью воришек садовых пугают, а сейчас в садах все собрали. И вообще, зачем бы Плюшкину врать, это он Валька нашел и в больницу отвез.
- Какой еще Плюшкин? - продолжал не верить Тихий.
Девчонка уставилась на него, как на дурака, даже рот открыла.
- Который вам... Ну, дядьке твоему свою очередь на переселение уступил... Извини, я не хотела...
Настал черед Тихого разинуть рот. Он вспомнил разговор у калитки, сказал враз осипшим голосом:
- Ничего. Я не знал, как его зовут. И он же не насовсем от дома отказался...
- Нашу и вашу стороны еще не трогают, а с их края уже переселяют. А кто место не освободит, должен за свой счет на глубину полтора метра весь участок проверить. Это же ужас сколько стоить будет!
Что ж, понятно, с чего дядька отплатить хотел этому Плюшкину. Зря он только ничего дома не сказал. Если надо копать, Тихий не хуже взрослых может.
- А этого за что? - Тихий махнул рукой назад, в сторону музея. - Он, что ли, стрелял?
- Марис у себя в городе попадался с оружием, наверняка поэтому. Но ведь разберутся? - с надеждой сказала девочка. - Ты же тоже не веришь, что это он.
Прямо легенды и мифы, наркотики и оружие... Герой народных сказаний Мурзик этот.
- Откуда знаешь, что с оружием попадался? Тоже на базаре рассказали? - спросил Тихий.
- От мамы. Она же в школе работает, - виновато ответила староста.
- Слив чужих личных данных в собственных интересах, типа чтобы ты на красавчика не запала, - заводиться Тихий не хотел, вырвалось.
- Дурак! - рассердилась девчонка. - Я и сама слышала, как Марис мальчишкам говорил, что, если деньги есть, ствол не проблема.
- Пока живут на свете хвастуны... - усмехнулся Тихий.
- Чем завидовать, подстригся бы, может, стал бы на человека походить, а не на пугало! - получил он в ответ.
- Так недавно стригся, - удивился Тихий. - Не, может, не дотянулся сзади, подумаешь, беда какая, в глаза ничего не лезет, и ладно.
- Как это - не дотянулся? - опешила девчонка. - Ты про парикмахерские вообще не слышал?
Тихий сейчас про парикмахерские меньше всего думал, поэтому не ответил, и дальше они шли в молчании.
Валёк, значит, следил вчера за копателями, его кто-то зачем-то подстрелил непонятно из чего, нетрезвый Плюшкин (ну и повезло же с фамилией!) по дороге домой нашел и в больницу отвез. А пацаны чего - откопали пистолет (ага, доисторический, глиняный, в шкуру мамонта завернутый), стрельнули (ага, из только что выкопанного), разбежались и попрятались? И на всем острове Мурзик оказался самый подозрительный, потому что когда-то где-то попадался с оружием. Чушь какая-то.
В школе Тихий потолкался по кабинетам, почти сразу увидел вчерашних спутников Мариса. Те вели себя, как все остальные, взбудораженные новостью, никакого особого волнения не проявляли, по углам не шушукались, только у амбала Битого под глазом красовался свежий синяк. Не ведут себя так виноватые, не знают они ничего про вчерашние события. И свидетель никого не видел, иначе бы всех троих забрали. Тогда и Мурзику предъявить нечего, кроме старой истории, но он все равно молодец - и при задержании хорошо держался, и не сдал остальных.
Интересно, кому же это Валёк так помешал? Надо к нему в больничку наведаться. Раз его в город не забрали, значит, серьезной операции не потребовалось, говорить может.
Больница на острове размещалась в монастырском корпусе, никакой охраны, кроме креста над входом, не было. Правда, оказалась заперто, но Тихий и подумать ни о чем не успел, как дверь перед ним распахнулась.
- Заходи быстрей, - староста втащила его внутрь.. - Пошли, пока никто не заметил.
Валёк выглядел вполне здоровым и разговорчивым. Если и напугался, то не до потери речи. Но ум ему, похоже, отшибло, в показаниях путался. По его словам, за компанией он проследил до самого оврага, где у Мариса был спрятан пистолет. Нет, они не стреляли, темно ведь уже было, Марис пистолет показал, потом обратно в тайник убрал. Нет, тогда Валёк не разглядел, что у них там, но когда мальчишки ушли, залез в тайник и обнаружил пистолет. Ну да, забрал себе и побежал домой. Нет, он не знал, что с добычей делать, просто хотел дома спокойно разглядеть, может, и вернул бы назад. Хотя, вряд ли. Ну вот, он бежал, потом запнулся и сразу выстрел. Если бы не запнулся, наверное, его бы насмерть убило. Нет, не знает он, откуда стреляли, он очнулся, только когда Плюшкин его тормошил.
Если бы Тихий не привык в фантазиях двойняшек разбираться, он бы и не подумал этот художественный свист слушать. Но опыт великое дело, и вопросы Тихий стал задавать разумные, не то что староста, которая все выспрашивала, сильно ли Валёк ранен. Сама будто не видит, что никаких ран нет, только морда поцарапана, остальное природная дурость, если не соображает чего врать. Где овраг, а где дорога между домами дядьки и Плюшкина, не бродил же этот Плюшкин со своей норовистой тачкой по всему острову, когда наткнулся на Валька.
- Может, никто в тебя не стрелял, а ты тупо забыл на предохранитель поставить, и сам выстрелил, когда упал? - допытывался Тихий.
- Вот еще, - надулся Валёк. - Ничего я не забыл!
- Да? Ну и какой пистолет был? - Безжалостно продолжал допрос Тихий. - Может, вообще - травмат? Да еще и не заряженный...
- Тише вы! - прошипела от двери староста. - Услышат же!
- Ладно, - Тихий понизил голос и сменил тему. - А где это все случилось?
Такой простой вопрос должен был вернуть Валька из его фантазий в реальность, но вышло наоборот - Валёк совсем соображать перестал.
- Вспоминай давай, - потормошил мальчишку Тихий. - Из оврага ты выбрался...
Валёк кивнул и добавил:
- Через поляну бежал... Уже осинник видно было...
- Ну? - не дождался Тихий.
- Всё... - неуверенно сказал Вадёк. - Споткнулся... Выстрел...
- Угу, - согласился Тихий. - Упал, потерял сознание, очнулся - гипс. А пистолет где?
- Участковый забрал, - отрапортовал Валёк.
- Смотри-ка, не совсем тебе мозг отбило, - похвалил Тихий. - Так и надо отвечать, а не плести небылицы. Полицейские тебя уже опрашивали?
- Нет, вчера мне укол поставили, я даже не успел дослушать, чего Плюшкин участковому рассказывал, уснул. И недавно только проснулся.
- Вот и говори - ничего не помню, бежал, упал, головой ударился, сотрясение мозга...
- Доктор сказал, что у меня контузия, - важно поправил Валёк.
- Это еще лучше, - согласился Тихий. - С контуженного какой спрос. Ладно, лечись. Звони, если вдруг чего вспомнишь. Давай телефон, я тебе контакт забью.
- Забрали у меня телефон, - сообщил Валёк грустно.
- Да, жестко, - посочувствовал Тихий. - А чего у тебя там было? Пистолет сфоткал?
- Нет, - шмыгнул носом Валёк. - Просто доктор сказал, вредно.
- Эй, ты чего? Никак реветь собрался? - строго прикрикнула староста. - Тебе же не пять лет!
- Десять... почти, - горестно вздохнул Валёк.
- Ну вот, взрослый уже. Хочешь, я тебе книжку принесу, - уговаривала староста.
На улице она напустилась на Тихого:
- И чего ты к нему привязался? Не видишь, врет он все?
"Если уж до девчонки дошло", - подумал Тихий, а вслух сказал:
- Врет. Но не все.
- А ты, конечно, разбираешься, где правда, а где вранье! - еще сильнее разошлась она.
- Ну, его же правда этот Плюшкин где-то подобрал. И какой-то пистолет он участковому отдал. Контузию тоже Валёк не сам себе определил.
Он мог бы еще добавить, что никакого пистолета Валёк этой ночью в руках не держал. И что Мурзик не похож на идиота, чтобы свой тайник палить. И с чего-то же Валёк перекрасил Мурзика из закладчика в оружейники... Но это уже не факты, а умозаключения, из которых непонятно что следует. Да его никто и не спрашивал.
Возле Музея художника староста попрощалась:
- Ладно, пока, мне на музыку надо.
- А что, здесь не только картины, но и музыкальная школа? - удивился Тихий.
- Музыкалки на острове нет, я к бабушке Мариса хожу заниматься. Думала, сегодня урока не будет, а она сама написала, что все по расписанию.
На своей улице Тихона остановила пожилая соседка, спросила, когда дядька вернется, обещал, мол, дров наколоть.
- Так я могу, - вызвался Тихий.
- А умеешь? - недоверчиво спросила бабка.
- Колун у вас есть, или домой за своим сбегать? - вместо ответа спросил Тихий.
- Есть, как же не быть, - повеселела бабка.
За час Тихий управился с дровами, потом был накормлен куриной лапшой и разговорами о том, как хорошо жить в новых домах с отоплением, только их улица когда еще своей очереди дождется, может, и вообще раздумают дальше строить. Тихий было стал оправдываться, что они рассчитаются за обход очереди, на что бабка засмеялась:
- Да этот куркуль только повод искал, чтобы не переезжать. У него ж хозяйство побольше, чем у целого совхоза раньше было, а при новых домах участки небольшие... Но мне бы хватило, а ему, конечно, съезжать не хочется. У него и терем не чета моему или дядьки твоего, еще дед его строил. И запасы там с казанского царства. А ему все мало, сада-огорода не хватает, еще из леса тащит. Уж сейчас в лесу ни грибов, ни ягод, так он какой день хворост на тачке возит. Недаром Плюшкиным прозвали! Как Аннушка пропала, так совсем из ума выжил.
Тихий про Плюшкина с Аннушкой не догнал, но подумал, что не так уж они с дядькой и задолжали, хотя дровами с таким куркулем не расплатишься, ясен перец.
- Тебе, может, добавки супчика?- спросила бабка.
- Не, спасибо, наелся.
- Тогда вот тебе за работу, держи.
Тихий от пакета с пирогами не отказался, обещал и дальше помогать, и соседи расстались, вполне довольные знакомством.
У дома, к удивлению Тихого, его поджидала староста.
- Ты где ходишь? Стучу-стучу... Смотри!
На сайте Музея набирал просмотры видос с дарением картины знаменитого художника. Директор пожимал руку дарительнице, а картину держал один из вчерашних спутников Мурзика, который задохлик.
- Марис снимал вчера вечером! - торжествующе сообщила девчонка. - Это называется алиби! Директор сколько времени упрашивал эту картину в музей отдать, хозяйка бесплатно не соглашалась, а откуда у музея деньги... А вчера сама принесла. ЗдОрово же, правда?!
- Да уж, как по заказу, - согласился Тихий. - А почему картину дружбан Мурзика держит?
- Вовсе не дружбан, с чего ты взял. А картину его мать принесла, вот и держит.
- Не дружбан, говоришь? А тот, с фингалом... как его...
- А Битый тут при чем? Ты не понимаешь разве - Марис ни в кого не стрелял, его уже отпустили! Только на остров он не вернется, - радость старосты стремительно перешла в печаль.
- Да ладно, еще с чем-нибудь попадется, опять приедет отсиживаться, - успокоил ее Тихий. - А почему Битый?
- Отец у него дурной, чуть не по его - лупит чем попало и его, и маму.
- А участковый куда смотрит?
- Так, говорят, мать Битого заявление не пишет, - торопливо пояснила староста. - Ну все, я побежала, хорошо, что все закончилось.
Тихий вовсе не считал, что все закончилось. Это Мурзик уехал, а остальным здесь жить.
Пистолет из протокола не вычеркнешь. На кого-то теперь ночную стрельбу повесят. Зря он посоветовал Вальку в отказ идти, лучше бы тот продолжал врать напропалую. Расколоть молчуна легко, а хороший врун уболтает даже опытного дознавателя.
Надо бы еще раз с Вальком потолковать, постучать ему в окошко, чтобы запертую дверь открыл... Но Валёк оказался запертым уже не в больнице, а в автомобиле, возле которого разговаривали участковый и какая-то дама. Ну, если поговорить не получается, надо послушать.
- Мы друг друга сто лет знаем, сын мой на твоих глазах вырос. Какой у него пистолет, сам подумай! - возмущалась женщина.
- А что я могу сделать? - оправдывался участковый. - Ты сама слышала, что Плюшкин... гражданин Пластов то есть, показывает - нашел мальчика, а рядом пистолет.
- Это всего лишь его слово против другого слова, - не сдавалась мать Валька.
- Из пистолета стреляли. Это уже не слова. Смывы с рук сделали и мальчику, и Плюшкину. Подождем. Всё, вези уже свое сокровище домой, не мешай работать, - устало сказал участковый.
Валёк теперь недоступен, родительский надзор покрепче креста над дверью. Придется самому искать место, где Валек нашелся. А когда он нашелся? Что он делал на улице в то время, когда объекты его слежки записывали историческое видео с дарением картины? Следил за третьим из этой разношерстной компании? И что в это время делал на улице Плюшкин со своей тачкой, уж можно было до его дома сто раз дойти. Тут Тихого осенило - если Плюшкин привез Валька в больничку на тачке, значит, должен был тачку освободить, значит, надо искать, где эти коряги сейчас валяются. Заодно хронометраж провести.
Никаких коряг по дороге от дома дядьки до Плюшкинского поместья Тихий не нашел, много времени эти поиски не заняли. Прогуляться до оврага с тайником? Что там Валёк упоминал? Поле, осинник... Ну, в принципе понятно, где это. Тем более, наверняка следы Валёк оставил. Если он не наврал. Можно, конечно, это дело полиции доверить, они должны искать, откуда стреляли. Но они ведь не знают про ориентир - хворост из тачки. А слушать Тихого наверняка не станут. Бродить пришлось довольно долго, но он все-таки нашел место, где явно кто-то валялся... следы волочения, вот как называется. Валёк мелкий, а тут будто бегемот натоптал. Тихий обошел бегемотово лежбище, ничего примечательного не увидел и безнадежно полез в ближайшие кусты, где сразу же зацепился за корягу и шлепнулся чуть ли не носом в кучу хвороста. Нашел! Он разбросал ветки, выбираясь из кучи, и к своему удивлению обнаружил свежекопаный участок. Мысли о кладе зашевелились в голове сами собой. Выбрав из кучи палку покрепче, Тихий начал энергично разгребать землю. Надежда на клад еще не успела окончательно растаять, когда из земли показались побелевшие кости. Еще никогда за свои двенадцать лет Тихий так не пугался. Он отшвырнул палку и метнулся прочь, но, едва выбравшись из зарослей, налетел на незнакомого парня.
- Не подходи! - дико заорал Тихий, хватая с земли увесистый камень.
-Тихо, пацан, - незнакомец успокаивающе поднял руки. - Полиция. Брось камень. Да не дергайся, я только удостоверение достану! Видишь? Чего ты напугался?
- Там, - показал за спину Тихий.
- Ну пошли, покажешь.
Когда примчался запыхавшийся участковый, Тихон успокоился настолько, что стал прислушиваться к разговору полицейских: "...скелетирование полное, не меньше пяти лет... нет, явное перезахоронение... два года назад по суду смерть признали... да едет группа уже..."
Участковый присел рядом с Тихим на поваленное дерево, спросил сердито:
- И чего вам всем дома не сидится? Мало на острове одного проныры, ты еще... Чего ты здесь делал?
- Искал, где Валёк нашелся. Там Плюшкин должен был свои коряги из тачки выбросить. Где-то близко от этого места и стреляли, раз у Валька даже контузия. А что, Валька правда хотели убить?
- Да вряд ли, - успокаивающе ответил участковый. - Скорее шугануть, чтобы лишнего не увидел.
- А пистолет здесь закопан был? - осторожно спросил Тихий.
- На острове только в одном хозяйстве можно откопать хоть пистолет, хоть пулемет с гражданской... - рассеянно сказал участковый. - Стой, а ты откуда про пистолет знаешь, рыцарь плаща и кинжала? Вот сорочье гнездо! А ну пошли, домой тебя отведу, пока ты еще чего не натворил.
- А чего я сделал-то? - стандартно пробурчал Тихий и поплелся за участковым.
Тихий шел и думал, какие такие могли быть общие дела у Мурзика, Битого и пацана с картиной в руках, после которых картину внезапно захотели срочно на ночь глядя подарить. Или не подарить? С чего бы мамаша этого задохлика вдруг раздобрилась? Получила деньги, а на камеру можно сказать, что подарила. А деньги от кого получила? Музею деньги на покупку картин не выделяют, наверное, художник не сильно знаменитый. Директор свои заплатил? Вдруг, ага. Добыл где-то и срочно побежал желанную игрушку покупать, до утра подождать не мог. Только никуда директор не бегал, наоборот, это картину в музей принесли.
Дальше он додумать не успел, потому что повстречалась им соседка, которая с дровами.
- Ну что, говорили тебе, что Аннушку куркуль этот угробил?! - налетела бабка на участкового.
- Начинается... - вздохнул участковый. - Вот, займитесь мальчиком, раз у вас других дел нет. Пусть дров вам наколет, что ли.
- Да уж он и без тебя с дровами управился, - ехидно сказала бабка. - И Аннушку, похоже, без тебя нашел.
- Ну еще чем-нибудь его нагрузите. Главное, проследите, чтобы по улицам не болтался. А то с вас спрошу, - поторопился сбежать участковый.
Честно сказать, Тихого не особенно взволновала история несчастной Анны Тимофеевны. Мелькнула было интересная мысль, что теперь они никому за новый дом не должны, но Тихий даже не понял, рад ли он, потому что следом пришла другая мысль, что "зубастая", которую дядька вспоминал, может и не отдать очередь. Он не расстроился, это дело все равно без него решат, чего зря голову ломать, как будто ему подумать не о чем.
- Бабушка, а почему вы думаете, что это Плюшкин свою жену... - спросил Тихий. - Он прям убивался, когда дядька ее вспоминал.
- Любил-любил, да и прибил, - вздохнула бабка. - Сколько ей говорили, что нельзя такое обращение терпеть...
Тихий как-то враз все понял, пробормотал торопливо "Бабушка, я быстро" и побежал в переулок.
- Куда? - кричала вслед бабка. - Сейчас участковому позвоню!
У ворот Битого Тихий помедлил, прислушался и осторожно постучал. Никто не отозвался, Тихий толкнул калитку и вошел во двор, будто в клетку хищника.
Во дворе царили мир и тишина. Битый красил железную бочку веселенькой зеленой краской и потряхивал головой под музычку из наушника. И даже появление незваного гостя не испортило его благодушный настрой.
- Ты кто? - спросил Битый.
В окно выглянула женщина:
- Сынок, у тебя гость? Идите в дом, я шарлотку испекла.
- Не, спасибо, - как мог вежливо отказался Тихий. - Я на минуточку зашел.
- Тогда я вам сейчас морс принесу, - пообещала хозяйка.
- Разговор есть, - сказал Тихий не очень уверенно.
- Ну пошли, поговорим, - хмыкнул Битый. - Мам, я быстро!
- Мальчики, куда же вы? - закричала мать Битого.
Тихий оглянулся. Женщина стояла у лестницы, держа в руках поднос с кувшином и стаканами. Картина была такой мирной, что Тихон засомневался было...
Но тут из дома вышел мужик и без всякого "здрасьте, гости" рявкнул:
- Тебя спрашивают, куда пошел?!
- Слушай, я лучше на улице подожду, - виновато сказал Тихий. - Или потом, когда...
- Да вот еще, пошли, - независимо сказал Битый, открывая калитку.
- Из школы мальчик пришел, что ты шумишь, - увещевала женщина.
- Кому говорят, стой, паршивец! - мужик оттолкнул с дороги жену, та уронила поднос и не удержавшись на ногах, упала, невольно преградив дорогу буяну. Пинком освободив себе путь, отец семейства направился к калитке, где замерли мальчишки.
- Ну гад! - прошипел Битый и бросился к матери, увернувшись от воспитателя.
Тихий остался перед хозяином дома как кролик перед удавом. Удав оглядел добычу, сказал "Брысь отсюда" и, прихватив полено, пошел к дому. Оцепенение отпустило не сразу, но когда мужик поднял полено, Тихий заорал: "Берегись!" и пошел на таран.
Сквозь шум в голове Тихий слышал голос участкового "Все, допрыгался, теперь легко не отделаешься", в спину колол гвоздь, и Тихий не сразу понял, что подпирает забор. Он приоткрыл заплывший глаз и увидел Битого. Хотел сказать "Классно выглядишь", но разбитые губы слушались плохо, и он только показал большой палец.
- Это ты еще себя не видел, - мрачно сказал Битый. - Ты это... заявление только не забирай. Матери скажи, или кто у тебя есть, скажи, чтобы не забирали.
Тихий кое-как выговорил:
- А ты пистолет выброси.
- Какой еще пистолет? - насторожился Битый.
- Который у мажора купил, - слова выговаривались плохо, но Битый понял.
- Следил? - зло бросил он.
- Догадался... На деньги за пистолет картину... Я не скажу... Выброси пистолет.
Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.