Чужой маршрут
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
"Строгов? - Я! - Стоять! Лицом к стене!"... О-о-о... Почему?.. Что такое??.
Я проснулся от звериного ощущения неизвестной опасности. Мозг продолжал барахтаться в вязкой тине кошмара - испуганный, растерянный, беспомощный. Но импульс тревоги, посланный подсознанием, рвал висок острой болью, побуждая к действию. Не спать. Не спать! Не спать!! Я судорожно вздохнул и открыл глаза. В ушах звенело, как при резком подъеме с глубины. Где я? И почему так темно? Неловко двинул рукой и ударился локтем о стенку.
- Не включайте ночник, - попросил низкий воркующий голос. - Лежите так. Ну и спать же вы. А уж пить...
Голос исходил от темной фигуры, сидевшей наискось от меня. Боковым зрением я отметил контур столешницы, с торчащим над ним силуэтом бутылки. Черт! Я же в каюте. Но кто здесь? Засыпал вроде один...
- Кто вы? - губы разлепились еле-еле. Язык едва ворочался.
- Я Натали. Вам привет от Ефима.
Натали? От Ефима? Эти имена сейчас мне ничего не говорили. Холодной водички бы... Попытался оторвать голову от подушки, но тут же прервал мучительную попытку. Да, разучился ты пить водку, братан.
- Вы понимаете, о чем я?
- Понимаю, - просипел я после короткой паузы, выбирая путь наименьшего сопротивления.
- Ну, слава тебе, Господи... Вы почему иллюминатор не приоткрыли? Мы же договаривались.
Договаривались? Знать бы, с кем и о чем.
- Забыл.
- Однако. И часто с вами такое?.. Ладно, пора о деле. Вот деньги, аванс.
Рука на мгновение повисла над столиком и опустилась с мягким шлепком.
- Остальное - после выполнения первого этапа, как договаривались. Клиенты в семьдесят шестой каюте. Присмотритесь, но работать только по сигналу.
Фигура резко встала. Несмотря на темноту, я рассмотрел, что у нее непропорционально крупная голова. Кудрявая, что ли?
- Прошу вас, не увлекайтесь спиртным. Это приводит к проблемам.
Промурлыкала, приоткрыла дверь и выскользнула в образовавшуюся щель. Все, что я успел заметить благодаря коридорному полумраку: невысокий рост, синий джинсовый костюм и пышные светлые волосы. Ушла - и хрен с ней. В моей ситуации каждое лишнее слово таило смертельную опасность. О такой ли свободе я грезил в течение стольких лет?
Я вышел из ворот колонии в начале пятого вечера. В кино часто показывают, как заключенные, едва покинув территорию тюрьмы, тут же начинают вертеть головой по сторонам и "вдыхать полной грудью воздух свободы". Но если и вдыхать, то только не в Норильске. Воздух здесь почти все время пахнет различным дерьмом, типа сероводорода. И пейзаж в окрестностях я изучил досконально. Поэтому сразу поднялся по тропинке к жилым домам на улице Ветеранов и лишь там, на тротуаре, позволил себе остановиться и оглянуться.
Сво-о-бо-оден!! Чтоб я сдох, если снова очутюсь здесь.
В "пятнашку", исправительную колонию строгого и общего режима, я угодил за непредумышленное убийство. Мог бы отделаться совсем легко, но не повезло. Одним из двух ублюдков, приставших на улице к девчонке, оказался сынок депутата Таймырского окружного совета. Пьяные уроды решили, что могут развлечься на халяву. А тут я, как назло, пилил мимо. Заметив подозрительную возню в подворотне, решил сыграть в Робин Гуда. Увещеваний уроды не восприняли, а "сынок" и вовсе попер на меня с выкидушкой. Ну, я ему и врезал, как и положено КэМээС по боксу. "Сынок" отлетел, подскочил второй, его я тоже отоварил. Он при падении стукнулся о бордюр головой, а через несколько часов дал дуба в реанимации. Вот меня и закрыли.
Спасенная от насильников девица незаметно смылась, пока я защищал ее честь. Если бы дала показания и рассказала правду, я соскочил бы на условный. Но девицу так и не нашли. А, может, и не искали. Папаша-депутат давил на следствие, и оно приняло версию "пострадавших". В итоге "тщательного расследования" из дела исчез не только нож, но и сама девица. Зато появился злостный хулиган Егор Строгов, затеявший, ни с того ни с сего, драку с мирными гражданами. И мне впаяли восемь лет. Вот и помогай после такого бабам.
Лепила так и сказал - не повезло тебе, парень. Надо знать, за кого заступаться, а, особенно, кого бить. Тем более, если нет ни денег, ни папаши с мохнатой лапой. Адвокаты жизнь знают, чего уж тут спорить.
Так я очутился за колючей проволокой на окраине Норильска. Хотя жил в Красноярске, а в Дудинку попал во время навигации, устроившись матросом на речной толкач. Думал поработать в Заполярье три месяца, да судьба распорядилась по-иному...
В ИТУ на меня сразу же наехали. Одному из блатных не понравилось, что я учился заочно на юрфаке, а мой отец когда-то служил участковым. Хотя отец к тому времени уже умер от инфаркта, но на зоне всегда найдут к чему придраться. Туго бы мне пришлось, если бы не Витька Прохорчук. Уж не знаю, почему он тогда решил за меня вступиться. Но вступился. Сам он тянул срок за умышленное убийство. Так мы и корешились, пока Прохор весной не освободился и не вернулся в Дудинку, где жил до отсидки.
Я послал в сторону зоны воздушный поцелуй и достал из кармана мобильник, купленный у вертухая за триста тугриков.
- Привет, - отозвался Прохор. - Чего звонишь, случилось чего?
- Случилось. Откинулся я сегодня.
- Чего?? Еж твою тудыт! Как же я забыл?? Замотался тут. Ты чего раньше не позвонил, я бы тебя на "мерине" встретил.
- Не надо "мерина". Я на автобусе прокачусь.
- Ну смотри, Егор, тебе виднее, - Прохор помолчал. - Надо же, а я завтра отчаливаю по делам. Хотя... Короче, разберемся. Запоминай адрес, я тебя к вечеру жду.
И я попылил на автовокзал. Даже имея деньги на авиабилет до Красноярска, я все равно заскочил бы на денек-другой к Витьку. Ну а без денег - тем более.
В Дудинке был через три часа. Пообщался, для ориентации на местности, с аборигеном и решил, что дальше доберусь пешком. Прохор обитал в старом районе города на улице Советской. Когда я вынырнул на нее из проулка, то увидел, как навстречу неторопливо катит "Нива". Как раз рядом со мной дорожное полотно рассекала большущая колдобина. Огибая ее, машина свернула на обочину, проехав от меня буквально в метре. Я заметил на переднем сидении коротко стриженого бугая, говорившего по мобильнику. Лицо показалось знакомым, но я не стал ломать голову. За годы заключения я перевидал столько мужиков с бульдожьими рожами и короткими стрижками, что мог составить из них картинную галерею, похлеще, чем в Русском музее. Ходил я туда однажды на экскурсию, когда служил на Балтике.
Нужный номер я обнаружил на железных воротах с врезанной внутрь калиткой. За забором из оцинкованного профнастила прятался деревянный домик с верандой. Хата досталась Витьку от стариков, которые померли, пока он тянул на зоне свою дюжину. Не хоромы, конечно, но после колонии о таком приюте можно лишь мечтать. Я невольно подумал о том, что ждет меня в Красноярске. Пока отбывал срок, мать пригрела в нашей двушке какого-то бездомного мужичка. А там ведь еще моя младшая сестра. М-да... Ладно, не парься. Главное, что на воле.
Не найдя кнопки звонка, несколько раз стукнул кулаком в калитку, но никто не отозвался. Тогда я повернул ручку, и калитка распахнулась. Зайдя во двор, сделал по инерции несколько шагов и замер. Около крылечка с тремя ступеньками валялась здоровенная собака, смахивающая на кавказскую овчарку. Подумав, что пес задремал на вечернем солнышке, я в растерянности оглянулся. Сколько там до ворот? Если такая псина набросится... Но собака продолжала лежать без движения, даже лапой не шевельнула. И я почуял недоброе. Приглядевшись, заметил, что пасть овчарки застыла в мертвом оскале. Черт! Все еще соблюдая предосторожность, приблизился вплотную и наклонился над трупом. На боку отчетливо выделялись два бурых пятна. В овчарку стреляли, и не менее двух раз.
Несколько секунд я стоял на месте. Внутренний голос подсказывал, что надо немедленно убираться, если не хочу получить на свою зэковскую задницу кучу неприятностей. И в тоже время я не мог трусливо смыться, не увидев Витьку и не разобравшись в том, что здесь случилось.
Сделав выбор, я поднялся на крыльцо и открыл входную дверь... Прохора нашел в гостиной. На экране большого плазменного телевизора громко разговаривали, перебивая друг друга, участники очередного ток-шоу. Но Витька сидел спиной к телевизору, привязанный к стулу. Голова откинута назад, вместо лица окровавленная маска. Перед тем как убить, Прохора то ли пытали, то ли просто жестоко и методично избивали, вымещая злость. А потом выстрелили в рот. Я бы не узнал Витьку, если бы не знакомые татуировки на руках.
Я прошел на кухню. На столе закупоренная бутылка водки, два пустых стакана, тарелка с пластиками вареной колбасы и большой кусок сыра. Витька готовился принять гостя. Но явился вовсе не тот, кого он ждал.
Первый шок схлынул, и я вдруг подумал о том, как некстати убили Прохора. Уж так устроен человек, что почти всегда заботится о себе. В комнате сидел на стуле замученный до смерти друган, а я переживал из-за своих шкурных интересов. Я очень рассчитывал на то, что Витек поможет с деньгами на первое время. Теперь надеяться не на кого. Хорошо, что есть около пяти тысяч рублей. Должно хватить на билет и сухой паек до Красноярска. В крайнем случае, пристроюсь на палубе. Интересно, когда ближайший теплоход? Если попал между рейсами, то придется несколько дней бичевать на речном вокзале.
Потом возникла мысль поискать в доме деньги. Но я ее тут же забраковал. Судя по разгрому в гостиной, здесь уже до меня все обшарили. Собственно, из-за бабла Прохора и могли убить. Надо валить, пока не застукали - попробуй потом доказать, что не верблюд. Разве что...
В желудке сосало от голода. В последний раз я ел на зоне, почти семь часов назад. Жрать захотелось еще в автобусе, предвкушал, вот сейчас завалюсь к Витьку, поляну он наверняка накроет от и до. Картоха - само собой, рыбка малосольная, грибки, огурчики, а уж хлеба-то вволю... Торжественный ужин не состоялся, но не пропадать же добру? В конце концов, для кого Витька старался? Не для тараканов же?
Я быстро, почти не жуя, съел пару бутербродов с колбасой и сыром. Благодарный желудок тут же отреагировал приятным теплом. Может, еще чего глянуть? Вите уже все равно. Думаю, он бы со мной всегда поделился.
Осмотрел дом, не забывая уминать колбасу. На полу в спальне увидел шерстяной свитер. Сняв штормовку, натянул его на футболку. Прости, друг, свитерок тебе больше не понадобится. Зато мне в самый раз, ночи в Заполярье холоднющие.
В углу стояла спортивная сумка с раскрытым замком, внутри - футболка, пара носков и моток бельевой веревки. Хм... Поставив сумку на кухонный стол, сгреб в нее почти все, что надыбал в холодильнике, кроме яиц и распечатанной бутылки молока. Литровая бутылка водки со стола и складной нож тоже последовали в сумку. Что еще? Жадность фраера погубит. Надо уматывать, пока кто-нибудь не нагрянул.
В коридоре заметил на вешалке коричневую кожаную куртку. Взять? С одеждой у меня небогато. Можно сказать, почти ни хрена. Но куртец уж слишком приметный. Если менты задержат в нем, то срок гарантирован. Навешают тогда и убийство, и разбойное нападение. Нет, обойдусь.
Обшарил наружные карманы - пусто, как у вертухая в голове. Хоть бы какая мелочь завалялась! Забрался во внутренний карман и нащупал твердую обложку. Неужели Витькина ксива? А чья же еще? В паспорте лежал сложенный вдвое билет на теплоход. Отметил дату - двадцать четвертое августа. Значит, теплоход уходит завтра... Что там Прохор говорил по телефону? "Я завтра на недельку отчаливаю"? Кажется, так.
Почти напротив меня, рядом с вешалкой, стояло трюмо. В зеркале отражался высокий худой мужик, широкоскулый, с впалыми щеками. Неужели этому человеку всего тридцать лет? Постарел ты, брат...
Листнув паспорт, наткнулся на фотографию Прохора. Короткая стрижка, грубоватое лицо с приплюснутым носом, прищуренные глаза... Пытаясь ухватить невнятную мысль, снова глянул в зеркало. А ведь навскидку и не отличишь. Разве что волосы чуток темнее. Но при короткой стрижке и черно-белой фотографии... Сколько сейчас стоит билет на теплоход? Несколько тысяч наверняка.
Я засунул паспорт и билет в карман ветровки, еще толком не представляя, что делать дальше. Подошел к порогу гостиной и остановился. Пора прощаться. Эх, не так все вышло, не так... Я с трудом заставил себя поднять взгляд на изуродованное лицо приятеля и еле сдержал рвотный позыв. На разбитой брови Витьки, над самым глазом, копошилась жирная зеленая муха. И когда успела учуять, тварь?!
Только тут я подумал о том, что произойдет с телом. Сколько он так здесь просидит, привязанным к стулу? Родители умерли. Судя по отсутствию женской одежды и обуви, подругой жизни Витя обзавестись не успел. Разве что, какая приходящая... Родственники в Дудинке, наверное, есть, только когда они его хватятся? Через сутки? Или через неделю, а то и больше?.. Не по-людски получается. Но не закапывать же его во дворе, рискуя привлечь внимание соседей? Может, уйти, а потом сообщить в милицию? По мобильнику менты меня не вычислят. Только ведь вот какая зараза: если я хочу воспользоваться ксивой и билетом, то поднимать раньше времени кипеж мне невыгодно. Надо хотя бы от Дудинки отчалить подальше. Получается, пусть друга жрут мухи? Не по-людски, Егор, не по-людски... И времени нет рассусоливать. Я уже и так здесь битый час торчу.
Так и не найдя решения, вышел на веранду. У стены на куске брезента лежал разобранный лодочный мотор, пахло машинным маслом и бензином. Рядом пластиковая бутыль. Бензин?.. Возвратившись в гостиную, облил бензином диван и пол вокруг стула. На экране продолжали галдеть участники ток-шоу. Пластическая хирургия, говорите? Мне бы ваши заботы, мать вашу!.. Приоткрыв на кухне газ, выскочил в коридор и, скомкав кусок оберточной бумаги, щелкнул зажигалкой. Прощай, Витя! Может, так оно и лучше будет для тебя? Кто сгорит, тот не сгниет. И от меня следов не останется.
В здание вокзала я даже не стал заходить - зачем лишний раз светиться перед ментами? Спустился к причалу. У трапа лениво курил вахтенный матрос в оранжевом жилете.
- Вечер добрый. Переночевать пустите?
- Билет есть?
- Вот.
Раскрыв паспорт, матрос задержался на странице с пропиской.
- Местный? А чего дома не спите?
Я с раздражением махнул рукой.
- С бабой поругался. Все нервы вымотала.
- Это бывает. За ночевку придется триста рублей заплатить.
- Нервы дороже.
Он хмыкнул.
- Что, так достала? У меня тоже подруга стервозная. В первый день, как из рейса вернусь, - шелковая. А потом начинается...
Я демонстративно скорчил физиономию, выражая мужскую солидарность. Но диалог поддерживать не стал. Я бы сейчас на любую подругу согласился, хоть стерву в квадрате. Лишь бы пустила под теплый бочок в уютной спаленке. Только где ее найти, эту спаленку?
К моей тихой радости каюта оказалась одноместной. Шконка, столик, рундук, туалетная комната с раковиной и душем. Ух, ты! Даже маленький телевизор на стене. Все, как у белых людей. Может, пора накатить от души? Нет, пока рано. Вот завтра отчалим, тогда устрою все сразу, и поминки, и праздник.
Заварил чай, съел пару бутербродов и завалился спать. Но спалось плохо. Беспокоило все: и тишина в каюте, и плеск воды за бортом... Ночь протянулась в муторной полудреме. А под утро будто провалился в колодец... Проснулся от резкого покачивания - теплоход отходил от причала. Раздвинул шторки и застыл у иллюминатора. Да уж, Енисей-батюшка... Вскоре в дверь постучали. Открыл с опаской, стараясь не выдать напряжения. В коридоре - невысокая смазливая блондинка лет тридцати, в униформе.
- Добрый день! Как у вас дела?
- А что случилось?
- Ничего страшного, знакомлюсь с пассажирами, - улыбнулась, приоткрыв пухлые губы. - Я ваша проводница. Зовут Наташей.
Светло-русые кудряшки придавали ей легкомысленный вид. Даже на метровом расстоянии я уловил запах духов и чистого женского дела. Не фантазируй! Держи себя в руках. Для тебя сейчас и олениха в тундре сойдет за Мерлин Монро. И вообще - от этих баб один геморрой.
- Моя проводница? Очень приятно, - я тоже попытался изобразить улыбку.
- Ваша, ваша, - заигрывает, что ли? - Советую приоткрыть иллюминатор - на улице чудесная погода. Обращайтесь, если чего.
Повернулась и пошла по коридору, покачивая бедрами. Сделав несколько шагов, обернулась, словно почувствовав мой голодный взгляд.
- А...
- Что?
- Я хотел спросить - куда обращаться-то?
- Вон там каюта, в конце, - махнула рукой. В воздухе продолжало пахнуть духами... Наваждение и только. Пора распечатать бутылку.
Сначала выпил полстакана за упокой души раба Божьего Виктора. Потом добавил еще "сотню" за свою новую свободную жизнь. Затем долго смотрел в иллюминатор. Почувствовав, что засыпаю, лег на койку и включил телевизор. Нашел красноярский канал, под него и задремал.
Проснувшись ближе к вечеру, решил, что не помешает принять душ. Для пробы открыл над раковиной горячую воду. Тепловатая, но сойдет. Сервис, блин. Из каюты донеслось:
- ...в доме проживал Виктор Прохорчук, известный в криминальных кругах под кличкой "Прохор". Тело, обнаруженное на месте пожара, сильно обгорело, в настоящее время проводится его идентификация. Но по предварительным данным человек погиб в результате огнестрельного ранения... - словно ошпаренный, я выскочил из туалетной комнаты и уставился на экран телевизора. Нежелательная информация распространялась быстрей, чем я ожидал. - С помощью свидетелей удалось составить фоторобот одного из предполагаемых преступников. Посмотрите на этого человека.
На экране появился рисунок. Короткая стрижка, лицо неопределенной формы - ни широкое, ни узкое, средних размеров глаза... В общем, похож, как и положено фотороботу, на каждого третьего жителя Российской Федерации одновременно. И на меня, в том числе. И на... Внезапно я вспомнил мужика, сидевшего на переднем сиденье "Нивы". На кого же он так смахивал? Мужик прижимал трубку к уху левой рукой, а правой периодически почесывал лоб. Левша? И у кого я видел эту суетливую манеру постоянно почесывать угреватый лоб? Нет, угрей я, разумеется, не разглядел, но... Господи, да это же Сыч! Тот самый Сыч, который наехал на меня в "пятнашке", и от которого меня защитил Прохор. Сыч уже давно откинулся. По разговорам, числился в группировке "авторитетного бизнесмена" Игоря Боброва, "Бобра", державшего под контролем Дудинский грузовой порт. Бобра застрелили в июне, всего пару месяцев назад. На зоне об этом много базарили. Неужто Витьку убили люди Бобра? За что?
- Одним убийством минувшие сутки в Дудинке не ограничились, - продолжил диктор. Замелькали кадры: подъезд многоэтажного дома, несколько машин, люди в милицейской форме... - Поздно вечером, ориентировочно в районе десяти часов, был застрелен в своей квартире известный на Таймыре юрист, адвокат Ефим Гойхман. Его труп обнаружила жена, вернувшаяся домой из гостей...
Гойхман? Вот те на... Хорошо знакомая фамилия. На норильской зоне в основном отбывали срок местные таймырские ребята, и Гойхман защищал в суде многих из них. В том числе и Прохора. Витька несколько раз упоминал при мне Гойхмана и даже поддерживал с ним контакты. Подробностями я не интересовался - на зоне за излишнее любопытство запросто язык отрежут. Неужели смерти Гойхмана и Прохора как-то связаны? Час от часу не легче...
Подумав, я решил выпить еще. Потом еще. И в результате прикончил литровую бутылку. Как отрубился - не помню. А потом появилась мадам с воркующим голосом...
Сполоснув голову под краном, я сел на койку и попытался привести мысли в порядок. Майн Гот, куда же я влип? На столе пачка тысячерублевок. Судя по толщине, сто тысяч. Не хило для бедного зэка. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Только, чему ты радуешься, идиот? Бабло придется отрабатывать. Ночная гостья говорила о клиентах. Что бы это значило?.. Я гнал из головы пугающее объяснение, но мысль продолжала болтаться в мозгу, как веревка над приговоренным к повешению. Похоже, мне заказали убийство. Вернее, не мне, а Прохору. Но в моей ситуации это ничего не меняет. Есть ли другие варианты? За что еще могут заплатить сто тысяч рублей в виде аванса? Не за стриптиз же. А еще клиенты. Клиенты... Двое, что ли?
Рядом с деньгами лежал школьный мелок красного цвета. Зачем он мне? Прохор наверняка знал ответ, но уже не спросишь.
В голову с похмелюги ничего не лезло. Ну всё к черту! Надо выспаться. Утро вечера мудренее. Я на свободе, и это - главное...
Утром принял душ, выпил чефира, так, что прошибло до пота, и устроил променад на палубе. Может, все-таки, речь идет не об убийстве? Тогда о чем? Предположим, клиентов надо похитить. С теплохода? На нем человек двести. На пристани похищенных людей не выведешь. Перекидывать с палубы на катер?.. Нет, эта версия для безбашенного боевика. Тогда что? Кража? К примеру, надо выкрасть из каюты важные документы или драгоценности. Но ведь Витька - не домушник. Что я о нем знал? Служил в ВДВ, воевал контрактником в первой чеченской. После ранения вернулся в Дудинку. Потом кого-то грохнул и схлопотал срок. Случайно грохнул или "попросили"? С таким послужным списком браться за кражу западло. Прохор тертый зэк, а не пацан, чтобы на что попало подписываться. Вот убийство - его профиль...
Еще вот - в сумке лежала веревка. Случайность? Для кражи веревка не нужна, если только на балкон спускаться. А вот связать жертву... Или ему требовалось упаковать труп? Зачем? Связать, а потом убить, или убить, а потом связать - для меня, что в лоб, что по лбу. Я им не киллер. И вообще - зачем мне этот геморрой? Даже если предположить, что речь, все-таки, идет не об убийстве, а о чем-то другом, я все равно влип. Я ведь не знаю, что именно делать. В любой момент мне могут дать сигнал, и что тогда? Если заказчик просечет, что я не тот, за кого себя выдаю, мне кранты. Сто тысяч авансом за ерунду не платят, на кону что-то очень серьезное. Меня или ликвидируют, как опасного свидетеля, или, в лучшем случае, заставят выполнить этот чертов заказ. А пахнет он, при неудачном раскладе, явно не отдыхом в Сочи. Ты о такой свободе мечтал, восемь лет парясь на нарах? Украл, выпил и снова в тюрьму? Хочешь обратно туда? Нет!
Я сидел на шлюпочной палубе. В торце, около ограждения, возились двое мелких пацанов. Рядом с ними, разомлев на солнышке, дремала молодая женщина. И без того короткое платье поддернуто к верху, обнажая белые, незагорелые бедра. Северянка. Интересно, что она делала в Дудинке? Гостила у родственников? Или наоборот живет на севере и сейчас отправилась в отпуск с детьми? Бедра у нее аппетитные...
- Витя, осторожней! Не веси на перилах.
Женщина грозила пацанам указательным пальцем. Я непроизвольно вздрогнул. Материнский окрик разрушил идиллию. Витя? Нет больше Вити. А я вот пока жив и здоров. И принимаю воздушные ванны, свободный, как птица. Свободный ли? Похоже, что тебя уже окольцевали и вот-вот возьмут на короткий поводок.
Как же поступить? Я понимал, что лучший выход - быстрее сделать ноги. Сойти незаметно на ближайшей стоянке, нанять моторку и на перекладных добраться до Енисейска. Оттуда уже можно на машине. Денег на первое время хватит. Заказчик вряд ли меня найдет. Что же, так и сделаем. К капитану соваться бесполезно. Он сдаст ментам, а те повесят на меня убийство Прохора. Не исключено, что и Гойхмана добавят. За этими ребятами не заржавеет, а алиби у меня нет. Так что, надо смываться, пока заказчик не просек подставу, и зачищать следы. Паспорт Прохорчука, наверное, лучше выбросить - зачем лишнее подтверждение того, что я находился в доме убитого?
Достав паспорт из ветровки, я в задумчивости пролистал его. Что это? Из-под задника обложки торчала визитная карточка. Так... Ефим Леонидович Гойхман, заместитель председателя коллегии адвокатов... Эти телефоны уже не понадобятся. Но зачем Прохору визитка лепилы? - они и без того старые знакомые. Я перевернул карточку. А это что еще? На обороте кто-то написал шариковой ручкой: "Натали. Привет от Ефима". Стоп! Фраза почти один к одному совпадала с той, что произнесла ночная гостья. Типа пароля?
Кажется, я начал улавливать взаимосвязи. А что если адвокат выступал посредником? Сначала договорился с заказчиком, а потом встретился с Прохором. На обороте визитки написал кодовую фразу и отдал ее Витьке. Заказчик не знал в лицо киллера (как и киллер - его) - иначе бы меня сразу раскусили. Но он мог знать - через Гойхмана - номер каюты. Вполне возможно, что знал и фамилию. Хотя и не факт. Но что мне это дает? Я почти топчусь на месте, а времени, похоже, в обрез. Не я один смотрю криминальные новости... Кстати, не Витька ли Бобра завалил? По срокам сходится. Черт! Если существует связь между убийством, за которое сидел Прохор, и Гойхманом, то выстраивается малоприятная для меня последовательность. Адвокат подряжает Прохора, и Витька кого-то валит. Но его вычисляют и задерживают. Прохор не сдает Гойхмана, тот его в ответ отмазывает от заказухи, а потом "греет" на зоне. Выйдя на свободу, Прохор получает через лепилу заказ на Бобра, и мочит "авторитета". А потом адвокат передает Витьке новый заказ - на клиентов, плывущих на теплоходе... Что же, складно. Но не ладно.
Все дела между Прохором и Гойхманом мне, по большому счету, по барабану. Тем более, что обоих уже нет в живых. Но подобная взаимосвязь однозначно указывает на то, что Витьке заказали убийство. Никакие кражи здесь уже не канают, для такой работы Гойхман без труда нашел бы "домушника". Разбой или грабеж? Но на ограниченном пространстве теплохода преступника быстро вычислят - это тебе не в темном подъезде гопстопить. Даже если шустро смыться, все равно потянется след. Тут даже тупой фраер сообразит, что дело гнилое, а Витька не фраер и с головой дружил. Не мог он на паленый заказ подписаться после дюжины лет отсидки.
А коли речь идет о мокрухе, то вариантов у меня нет. Разве что, выполнить заказ. Но это не вариант, а пожизненное заключение. Да и не убийца я. Так что, надо делать ноги... Жалко, конечно, клиентов. Но если их собрались замочить, то замочат - киллеров в наше время найти не так уж и сложно. Ты ведь в этом не виноват, верно? К тому же, может они и заслужили. Наверняка весь сыр-бор из-за разборок между "авторитетными бизнесменами". А они все шагают к своим миллионам если и не по трупам, то по головам. Чего из-за них подставляться? Как тогда лепила говорил? Надо знать, за кого заступаться? Кажется, так. Подлая, конечно, логика, но ведь жизнь именно ей и учит...
Я все-таки решил узнать, кто едет в семьдесят шестой каюте. Так, на всякий случай. Можно сказать, из любопытства и для очистки совести. Спустившись в коридор главной палубы, нашел нужный номер и постучался.
- Войдите!
Приоткрыл дверь. На койке, около иллюминатора, сидела женщина средних лет. На второй койке, закинув ногу на ногу, лежала худенькая светловолосая девочка и с любопытством смотрела на меня.
- Извините, - в горле отчего-то образовался комок. - Вас Элеонорой Патрикеевной зовут?
- Нет, - откликнулась с удивлением женщина. - Я Татьяна.
- Извините. Я, видимо, перепутал каюту.
Чуть ли не бегом выскочил на палубу. Меня тошнило. Стоял, ухватившись руками за перила, и матерился про себя. Неужели эти уроды заказали женщину и ребенка? Девчонке лет десять, максимум - двенадцать. Скорее всего, мать и дочь. У Татьяны, кстати, льняные волосы. Не теплоход, а сборище блондинок. Неважно. Чего же они такого натворили? Девочка уж точно ни в чем не виновата. Хотят убрать заодно с матерью? Месть? Или? Или что? Или не убийство?
Не юли! Ты знаешь, что это - убийство. Гойхман не мог поручить Прохору чего-то иного. И сейчас ты ищешь лазейки для того, чтобы... Подожди. А если я перепутал? Номер каюты, например? Ну да, точно, номер каюты. Я ведь был спросонья и с бодуна. Может быть, она сказала "шестьдесят шестая"? Или - "пятьдесят шестая"? Да, кажется, так - пятьдесят шестая. Мне просто послышалось... А если не послышалось? И из-за тебя убьют женщину и ребенка? Мд-а, ну и влип... Как уточнить? Если бы знать наверняка, что заказали мужиков, то можно плюнуть и растереть. Мужики - иной коленкор, их не жалко. В конце концов, судьба такая. Так что, если уточнить... А еще лучше - вычислить заказчика. Потом дать клиентам наводку на заказчика, и свалить, пока они между собой разбираются. Только как его вычислить, нечисть ночную?..
Почти полдня я слонялся по коридорам и палубам, выглядывая светловолосых женщин с пышными прическами. Попалось около десятка. Некоторые даже улыбались мне. Да уж... В какой-то момент вспомнил о проводнице Наташе. Роста среднего, волосы русые, кудряшки. Да еще имя... Но не многовато ли очевидных совпадений? Уж слишком примитивно. В то же время, таинственная незнакомка явно не хотела, чтобы ее узнали, даже запретила мне включать свет. Следует ли из этого, что она не может быть проводницей? Хм...
- Нашли вашу знакомую?
В метре от меня, держась правой рукой за боковую стойку, заняла позицию блондинка Татьяна из семьдесят шестой каюты. Когда же она подошла? Вот уж задумался, так задумался.
- Что, простите?
- Я про Элеонору Патрикеевну. Так, кажется?
- А-а, - она застала меня врасплох. Случай завести знакомство подворачивался сам собой. Только вот, как его правильно использовать?
- Что-то вы задумались, - Татьяна улыбнулась кончиками губ. - Впрочем, отвечать необязательно. Если здесь замешаны сердечные тайны...
Повисла выразительная пауза. Она скучает - дошло до меня. Вот в чем причина. Обычная ситуация: одинокая женщина на теплоходе - не шибко привлекательная, но не прочь развлечься. А я - одинокий мужчина. Однако так неожиданно... Неужели я могу нравиться приличным дамам? И еще небритый, как бобик, - для пущей маскировки. Но у женщин, видимо, свои критерии.
- Да какие там тайны? - что же ей ответить? Потерял навыки. Хотя я никогда не отличался особой болтливостью, но поддержать разговор с любой женщиной мог без труда. Сейчас же растерялся, как последний пацан. Да еще базар надо фильтровать, чтобы не ляпнуть чего-нибудь. - Собственно...
Она смотрела выжидающе, слегка прищурив один глаз.
- Собственно, и нет Элеоноры.
- Это как?
- Да так. Это я таким способом знакомства завожу. Заглядываю в каюту, делаю вид, что ошибся...
- Шутите?
- Я похож на шутника?
Теперь уже откровенно оценивающий взгляд.
- Кто вас знает... А потом?
- Что "потом"?
- Заглянули в каюту, сделали вид, а дальше?
- А дальше - завожу знакомства.
- И что же тогда не познакомились со мной?
- Ну, я просто не успел...
- Да ладно вам. Так бы и сказали - не приглянулась.
Взмахнув рукой, она отпустила стойку и, неожиданно, резко покачнулась. Странно, теплоход вроде бы идет ровно.
- Как вы могли такое подумать? Вы очень симпатичная и... милая. А где ваша дочка?
- А что о муже не спрашиваете?
- А он - ревнивый?
- Был, да сплыл.
А это уже толстый намек. Надо бы отреагировать соответствующим образом. Только каким? Я никак не мог определиться с линией поведения. С одной стороны - более тесное знакомство не помешало бы. С другой...
Татьяна снова покачнулась и, переступив ногами, очутилась от меня на расстоянии полуметра. Почти инстинктивно я тоже придвинулся чуть ближе и явственно уловил запах алкоголя. Вот оно что! Одинокая женщина иногда выпивает в одиночестве, чтобы развеять скуку. Теперь понятно, почему она так игриво настроена.
- Мама! Я тебя везде ищу, - девочка появилась на палубе внезапно, из открытых дверей, ведущих в холл средней палубы. Покосившись на меня, недовольно сморщила конопатый носик. - Пошли отсюда. Ты мне нужна.
Татьяна развела руками.
- Извините, договорим в следующий раз.
- Конечно, конечно. А как зовут вашу прелестную дочку?
- Дочку зовут Марина, - сердито сказала девочка, ухватывая мать за рукав летнего плаща. - Чао.
Они ушли. Теперь я точно знал, что это мать и дочь, а муж-папаша куда-то сплыл. Очень информативно, ничего не скажешь. Хотя и такая информация может сгодиться в случае чего.
Только тут я обратил внимание, что небо затянули тучи и как-то незаметно похолодало. Я решил вернуться в каюту. Да еще аппетит разыгрался - с утра-то не жрамши. Достав из сумки сало (спасибо Витьку), присел к столику и вдруг увидел свернутый вдвое листок бумаги. Малява? Черные, жирные буквы угрожали и требовали: "Почему не открыли иллюминатор?! Не вздумайте закрывать!! Ждите сигнала! Напоминаю - клиенты в семьдесят шестой". Поднял голову - кто-то в мое отсутствие на треть приоткрыл иллюминатор. Моя ловушка сработала, но не полностью. Я специально, вопреки просьбе Натали, не открыл иллюминатор. Хотел спровоцировать заказчика на действия, которые могли бы его выдать. Однако он поступил просто, проникнув в каюту в мое отсутствие. Похоже, кто-то из членов экипажа. Неужели, все-таки, Наташа? У проводниц свободный доступ к ключам. Но не только у них. Наверняка есть отдельный комплект. Кроме того, если знать заранее номер каюты, можно еще и свой дубликат изготовить. Сейчас это пара пустяков. Поэтому версия с Наташей лишь шаткое предположение. А вот то, что клиенты действительно находятся в семьдесят шестой каюте, теперь сомнению не подлежит. Вот и выбирай...
Перекусив, вернулся на палубу. В каюте не думалось, тянуло на простор и свежий воздух. Что же делать? Если я смоюсь, их убьют. Если пойду к капитану - посадят. И не факт, что это спасет Татьяну и девочку. Может, переговорить с Татьяной и рассказать о готовящемся покушении? И что это даст? О заказчике я все равно почти ничего не знаю, кроме того, что это женщина среднего роста, светловолосая и, возможно, кудрявая. А еще одета в джинсовый костюм. С такими приметами на теплоходе наберется несколько десятков. А толку-то? Татьяна обратится к капитану и попросит о защите. Но от кого? Заказчик неизвестен. А меня задержат и влепят срок за убийство Прохора. Один раз ты уже пытался помочь женщине, и что из этого получилось?.. Но девочка...
Лучше всего написать письмо, а самому слинять с деньгами. Да вот письмо без конкретики мало что даст жертвам. Не убьют сегодня - расправятся позже. Вот если бы в письме указать предполагаемого заказчика, то это его засветит, и жертвы получат шанс на спасение. Только как я найду эту чертову Натали? И времени остается все меньше и меньше. Если мне дадут отмашку, а я замешкаюсь, может случиться все, что угодно. Кто знает, на что способны эти люди? Уж на убийство они точно способны...
Так я размышлял часа два. Еще сильнее похолодало и начал накрапывать дождь. Ничего путного в лову не лезло. И я подумал: да, ты можешь смыться. Более того, тебе уже пора смываться. Но если их убьют...
Татьяна сидела в каюте одна. Увидев меня, подняла брови.
- Извините, это снова я. А где ваша девочка?
- В музыкальном салоне. А вы?..
Она отхлебнула из стакана чай. Бутылки на столе нет. Это хорошо. Если она не выпивала с обеда, то уже должна протрезветь. С пьяной бабой каши не сваришь. Тем более, такой каши, которую я заварил, сев на теплоход по чужому билету.
- Мне необходимо с вами переговорить. Только прошу вас, не пугайтесь. Вас хотят убить.
Она смотрела на меня так, будто встретила голого Карлсона.
- Я знаю, что у вас оригинальный метод заводить знакомства, однако...
- Я не псих. Уверяю, я говорю правду.
- Не понимаю. За что меня хотят убить?
- Не знаю. Но должен предупредить - вас хотят убить вместе с дочерью.
- Ну, это уж слишком! - Татьяна аж привскочила. Я выставил перед собой растопыренные ладони, словно гипнотизер, но не помогло. Похоже, я слишком резво начал разговор и получил отпор. - Выйдите немедленно из каюты, пока я не позвала проводницу.
- Хорошо, - я демонстративно взялся за дверную ручку. - Если вы настаиваете, то я уйду. Только попрошу. Если вам дорога ваша жизнь и жизнь дочери, не обращайтесь к проводнице и вообще к членам экипажа.
- Это еще почему?
- Сдается мне, что человек, желающий вашей смерти, находится как раз среди членов экипажа. Так я пойду?
Она молчала.
- У вас, кстати, очень красивые волосы. И стрижка - модная.
- При чем тут волосы?
- При том, что этого нельзя не заметить. Так я пошел?
- У меня вовсе не модная стрижка. Я сто лет не была в парикмахерской, - взгляд женщины обрел осмысленность. Уже неплохо. - Чего вы от меня хотите?
- Прежде всего, чтобы вы сели на место и постарались не нервничать. Договорились?
- Ну, села. Что дальше?
Я отпустил ручку и сложил ладони перед грудью.
- Извините, если я вас напугал. В настоящий момент ни вам, ни вашей дочери ничего не угрожает.
- Откуда вы знаете?
- Знаю. Поверьте мне, я ваш друг.
- А почему я должна вам верить? Вы не похожи на Иисуса Христа.
Тонкое наблюдение. Вообще-то хорошо, что она начала размышлять. Значит, немного успокоилась. И протрезвела. Но самый сложный момент еще впереди.
- Согласен. Ходить по воде, аки по суху, я не умею.
- А я такого от вас и не требую. Расскажите правду - этого достаточно.
Вот она - знаменитая женская логика. Я вам не верю, но поверю, если расскажете правду.
- А как вы поймете, что я говорю правду?
- Пойму.
Хм... Женщины склонны преувеличивать свою проницательность. Попробуем на этом сыграть. Впрочем, я не оставил себе выбора, решившись на разговор с Татьяной. Теперь уж надо идти до конца.
- А вы уверены, что хотите знать правду?
- Намекаете на то, что правда бывает страшной? Я, может, и не хочу знать вашу правду, да деваться некуда. Вы ведь сами ко мне пришли. Так что, рассказывайте.
Она облокотилась на столик и подперла ладонью щеку. Ни дать, ни взять - ребенок, собравшийся слушать сказку. Да уж, сказочка будет еще та.
- И тогда я решил переговорить с вами, - закончил я и осторожно покосился на Татьяну. Но она смотрела прямо перед собой, на противоположную стенку. - Уж хотите - верьте, хотите - нет.
Татьяна долго молчала, водя указательным пальцем по столешнице.
- Значит, вам заказали наше убийство?
- Не мне, а Виктору Прохорчуку, Прохору.
- Ну, да. Да, я поняла... Знаете, а я вам верю. Такое невозможно придумать. Да и зачем? Ведь так?
- Так, - согласился я.
- И вы решили нас спасти?
- Именно так. Решил.
- Совестливый?
Не люблю я подобных разговоров после восьми лет, проведенных в специфической компании. Потому слегка завелся.
- Скорее, жалостливый. А еще жадный и трусливый.
- Не поняла... Что вы имеете в виду?
- Сто тысяч они мне уже заплатили? Вот я их прикарманю и смоюсь. Получается, жадный. А на убийство не пойду, потому что боюсь схлопотать пожизненный срок. Теперь понятно?
Она посмотрела на меня с легким испугом.
- Вы не злитесь, пожалуйста. Это все так неожиданно... Что я должна делать?
- Постарайтесь мне помочь.
- Чем?
- Подумайте о том, кому может быть выгодна ваша смерть.
- Но... Ума не приложу.
- Не исключено, что это связано с какой-то информацией. Где вы работаете?
- В детской городской больнице. Я экономист.
- Может, какие-то хищения? Главврач ворует, вы что-то прознали, сказали ему. Могло такое быть?
- Ерунда. Я только смету составляю. Да и какие там хищения при таком финансировании?
Это верно. Не годится. Я покачал головой.
- А месть?
- Месть? Не понимаю. Я никогда и никому не делала плохого. И вообще очень редко ссорюсь с людьми.
- Я тоже не понимаю. Я назвал почти все возможные мотивы...
Посмотрел на Татьяну. На пальце - золотое колечко с камушком, в ушах - маленькие сережки. Я не разбираюсь в драгоценностях, но не похоже, чтобы это тянуло на много миллионов.
- Почему вы на меня так смотрите?
- Может быть, вы богаты? Точнее, я хотел сказать, не связано ли это с наследством?
- Наследство?.. Разве что двухкомнатная квартира. На зарплату экономиста особенно не разбежишься.
И это верно. В чем же крючок?
- Простите, а кто ваш бывший муж? Вы сказали... Я так понял, что вы были замужем.
- Да, это так... Мы развелись еще лет десять назад. Вот бывший муж - очень богатый человек. Занимается лесозаготовками, мебель производит и прочее.
Я пытался поймать ускользающую мысль. Что меня больше всего поразило, когда я узнал о заказе? То, что женщину хотели убить вместе с ребенком. Я еще подумал: чем провинился ребенок?
- А девочка? Она...
- Марина... наша дочь.
- У вашего бывшего мужа есть другие дети?
- Мы не общаемся после развода. Но, кажется, что нет.
- Совсем не общаетесь?
- Да. Знаете, я просто вычеркнула его из памяти.
- А как же дочка?
Она долго не отвечала.
- А какое вам дело? Это наши личные дела.
- Может и так. А может и нет. Мне непонятно, неужели он совсем не видится с дочерью? В конце концов, он же должен давать деньги на ее содержание.
- Это долгая история, - щеки ее порозовели. - Даже не знаю, зачем я вам это говорю... Видите ли, он считал, что Марина - не его дочь. Из-за этого мы и развелись. И я вычеркнула его из памяти.
- Даже на алименты не подали?
- Нет.
Так. Что-то тут не вяжется. Не подоить папашу-миллионера для блага родной дочери? Не похоже это на женщин.
- Значит, вы не знаете точно, есть ли у него другие дети?
- Думаю, что нет.
- Но если вы не общаетесь, откуда...
- Ну... есть тут один нюанс. В общем, он бесплоден. Это выяснилось, когда... В общем, это не так важно.
Вот оно что. То-то она покраснела и упирается, как Зоя Космодемьянская на допросе. Изменила мужу, забеременела от любовника. А потом муж, видимо, что-то прознал или почувствовал неладное и сделал анализы. В результате - развод. На алименты она не стала подавать, потому что при генетической экспертизе все всплывет, а суд она, естественно, проиграет. Возможно, что существуют еще какие-то обстоятельства, но для меня сейчас не это важно. Важно, что де-юре Марина продолжает считаться дочерью этого богатея-лесозаводчика. И если у него нет других детей...
- Как его зовут?
- Матвей Галушко... Я так устала от нашего разговора. Скажите, почему бы нам не обратиться к капитану?
- Пока не надо. Поверьте, это преждевременно и даже опасно.
- Почему? Боитесь, что вас арестуют?
- И это тоже. Но, видите ли... Я не могу исключать того, что капитан в сговоре с убийцами, - соврал я. А что делать? Если она побежит к капитану, то я пропал. - Но на данный момент опасаться нечего. Ведите себя спокойно, только не стоит сегодня гулять по палубе. И дверь закрывайте на ключ.
- Хорошо, - она послушно кивнула. Я умею убеждать и уговаривать. Недаром психология когда-то была моим любимым предметом после тактики допроса. Разве что на зоне несколько утратил навыки общения с женщинами.
- Я схожу за дочкой, ладно?
- Сходите. Но не говорите ей ничего. Зачем лишний раз нервировать ребенка?