|
|
||
То, что люди давно догадывались, что у них есть двойники не является ни для кого секретом. Фразы типа: "ты на себя со стороны посмотри", "тогда бы я сделал по-другому", "ни уму, ни сердцу", "душа возрадовалась" приводят человека к мысли о множественности своего Я. В рассказе "Утро туманное, Темза" дается намек на возможность общения со всеми своими Я при внимательном наблюдении за собой. Идея не нова, Гурджиев и Ошо о ней говорили много, но в повседневности она замыливается бессознательной деятельностью, производимой в соответствии с "планами". | ||
Утро туманное, Темза.
(Из серии "Рыба ищет океан.")
Знаменитый лондонский смог с трудом обрисовывал силуэты труб. Мистер Маккулох решил с понедельника начать новую жизнь и жизнь эта должна была быть полной противоположностью существующей.
'Ожидания ведут к нищите'. Где-то услышанная им фраза вскипятила его ум так, что он начал свой путь перемен с обливания по утрам водой температуры лондонских кирпичных стен. Поскольку вышеупомянутая мудрость казалась ему откровением, то Мр. Маккулох продвинулся дальше, вспомнив, что успех питается страстью, а не страхом, и решил, что теперь надо пойти на Темзу и искупаться в воде немного теплее недавно сошедшего снега. Во время предположительного спазма сосудов его разум должен был подкинуть ему решение всех существующих на сегодня проблем. Ему нравились перемены в его внутреннем мире. Ведь внутренний мир истинного англичанина настолько консервативен, что каждый день восходящее солнце, смещающееся так или иначе в какую-то из сторон, вызывало неудовольствие у большинства населения этой своей неопределенностью и своим непостоянством.
У мистера Маккулоха в голове всходило свое собственное солнце и с некоторой поры восход и закат были не то, чтобы предопределены и место их обозначено, но и звезда его имела свой собственный цвет и силу свечения. Новоявленный просветлённый ходил на работу и в бар, нося в себе недавно открытый секрет просто млея от восторга. Мир вокруг него жил своей собственной жизнью, заведенной, как будильник каким-то дедушкой на небесах и понятия не имел, в чем состоит смысл этой самой жизни.
'Life gets better not by chance but by change!'
Нетрудно себе представить, что человека, пьющего одно и то же пиво уже 20 лет, потянуло на философию. На этом этапе, для начала, он решил бросить вызов себе. Бросать вызов обществу, особенно британскому, имело примерно такие же перспективы, что бежать перед паровозом, покрывающим тёрнеровским дымом восточную часть сити, где лондонский смог легко мог спрятать революционный порыв индивидуума без трагического импакта на общество.
Мистер Маккулох взял саквояж, положил туда полотенце и бутылку с горячим чаем, несколько раз завернутую в бумагу и отправился на Темзу побеждать себя. Ему нравилась его селибатерная жизнь и ее главное преимущество ни с кем не общаться. Его соседям - тоже. Дорога на набережную, которая в те времена была довольно песчаным берегом, порадовала его проехавшим мимо доктором Ватсоном, опустившим при виде Маккулоха немного свой подбородок на манер приветствия и начавшимся моросящим дождем.
' Наверное, постоянство британского характера рождено переменчивостью погоды ' - подумал он. И приподнял шляпу. В тумане послышался постук весел о борт и скрип уключин. Это, явно, были трое в лодке, не считая собаки, которые отправились покорять Темзу. По тишине, парившей над рекой было заметно, что из саксонского у британцев осталось только начало фразы: 'я боюсь, что...'. Страсть открытия новых земель мягко перекочевала в любование пресловутым палисадником. Но на пляже оставались еще лодки, накрытые брезентом. Живописность их состояла в разности крена и направлении носов. На канатах висели серые капли, иногда с неохотой разбивавшиеся о песок. Маккулох подошел к воде и потрогал ее. Неприятно засосало под ложечкой.
' Если мы не побеждаем - то мы проигрываем ' - пробормотал он и стал стаскивать с себя свитер. Мимо прошел работник лодочной станции с фонарем в руке.
- Доброе утро - сказал он.
- Утро, - ответил Маккулох.
Оставшись в купальном костюме он вошел в воду. Ощущение изоленты, которая сдавила все тело, сменилось мешком заколок, прорывающихся наружу и, наконец, вспышкой внутреннего солнца, которое теперь грело Маккулоха невзирая на почти ледяное окружение. Вылетев пробкой из воды он энергично обтерся полотенцем, надел свитер и шерстяные брюки и налил себе чаю. В голове пульсировало: VICTORIA VICTORIA VICTORIA!!! Это была безоговорочная победа над собой!
Он взял саквояж и весело пошагал на звук города. Туман поглотил реку и удаляющийся фонарь лодочника. Теперь Маккулох мечтал только о чае с молоком. Где-то впереди показался силуэт кэба и тоже был проглочен туманом. Вообще-то, уже давно должна была показаться набережная. Но Маккулох все шел и шел, а песок не кончался. Он остановился, оглянулся и немного погодя, пошагал дальше. Туман ослаб и перед ним предстала река. На берегу лежал его саквояж. Он посмотрел на саквояж в своей руке и ужаснулся: это был его саквояж.
Маккулох судорожно сглотнул. У нормального британца все должно быть по плану. И если в плане стояла победа над самим собой путем безгласного погружения в Темзу, то сходить с ума сразу после этого строчкой ниже записано не было! Маккулох оглянулся вокруг. Туман слегка рассеялся и вдали были видны идущие куда-то люди, едущие повозки и даже слышен свисток констебля на повороте.
Из реки показался силуэт человека. В приближающемся было что-то знакомое. Это был Маккулох!!! В своем (или теперь уже ЕГО), полосатом купальном костюме! Он буквально выскочил из воды и стал нервно обтираться выцветшим полотенцем, а потом достал из саквояжа бумажный сверток с торчащей бумажной же пробкой, зажал его подмышкой и налил в оловянную кружку явно вчерашнего чая. Но выпить его не смог. Двое мужчин стояли напротив друг друга и безмолвно изучали друг друга. Один - в одежде и с саквояжем в руке, другой - без одежды, но с таким же саквояжем на песке. Хорошо что в английском языке нет обращения на ты, поэтому стадия выбора адресата отпала сама собой.
- Маккулох?!, - произнесли они одновременно
- Бог мой! Это я десять минут назад? - спросил с ужасом М1.
- Нет. Это я только что. Когда я пришел на пляж там никого не было. А ты, ты только что пришёл купаться, да? - спросил М2.
- Нет я - уже!
Ужас заключался в том, что они говорили не о том, о чем думали. Скорее всего оба понимали необъяснимость феномена, но что-то сказать было надо.
- Ты выпей чаю-то, холодно ведь - дружелюбно сказал Первый, замечая, что тоже стал мерзнуть. Он расстегнул саквояж и, достав оттуда бутылку чая, налил себе. М2 налил себе чаю тоже.
Мимо прошел лодочник с фонарем в руке:
- Доброе утро, - сказал он.
- Утро, - в унисон ответили Маккулохи.
Туман скрыл лодочника и только звук его шагов некоторое время висел в моросящем воздухе. Маккулох 2 быстро оделся, застегнул шерстянные брюки и спросил:
- Ты же Маккулох? Живешь на Кенсингтон 5?
- Совершенно верно. Я боюсь, я теперь должен сказать: МЫ живем на Кенсингтон 5.
- Боже мой, как это может вообще быть, чтобы меня было двое!
- Но ты же хотел перемен! - сказал первый.
- Я боюсь что представлял перемены несколько иначе, - ответил второй. - Я хотел победить себя или переродить себя, но не родить себе подобного!
- Я боюсь, что роды прошли успешно и если мы не собираемся выяснять, кто кого родил первым, давай вернемся к людям. Кстати, пожалуй, сверим часы.
На одних и тех же часах было одно и то же время.
Они некоторое время шли по пляжу, оставляя реку за спиной и, уж точно отдаляясь от неё, приближались к городу. Впереди в тумане показался силуэт кэба.
- Кэб, кэб - закричал Маккулох Первый и споткнулся. М2 его поддержал и, не отпуская руки, помог занять вертикальное положение.
Кэб остановился и Маккулохи подошли к извозчику.
- Доброе утро, - сказал извозчик.
- Утро, - сказали Маккулохи.
Показавшийся из кэба Шерлок Хомс внимательно глянул на близнецов и дедуктивно произнес:
- Я боюсь, вы ищите третьего.
Маккулохи стояли молча. Метод дедукции оказал на них седативное действие.
- Я боюсь, придется идти пешком, пока не появилась собака Баскервилей, - сказал Маккулох 2.
Извозчик тронул и кэб расстаял в тумане. Маккулохи остались стоять на дороге, расстерянно озираясь по сторонам. Второй молча показал рукой куда надо идти. Первый перехватил саквояж и зашагал вперед.
Они пошли вдоль дороги, которая вскоре обузилась и превратилась в песчаную грунтовку, а потом и вовсе сменилась пляжем. Некоторое время они шли молча. Но тут вдалеке сверкнул фонарь лодочника и они побежали в его направлении. Немного посветлело и было слышно, как лодочник сильно задул фонарь, а потом звякнула жестянка дверцы.
- Сэр, сэр! Извините, сэр! - закричал Первый и бросился в направлении исчезнувшего лодочника. Второй бросился в догонку за Первым и, боясь потеряться, теперь уже в мистическом тумане схватил его за рукав.
- Я боюсь, мы его потеряли. Давайте, возмем себя в руки и осмыслим, что же произошло с нами.
- Да что здесь осмысливать, надо идти, бежать к людям. Вот хотя бы туда! - он опять бросился бежать в неизвестном направлении.
Второй припустился за своим двойником и вдруг об него ударился, влетевши в Маккулоха Первого, как футбольный мяч в ворота. М1 стоял как вкопанный перед кромкой воды.
На берегу реки лежал саквояж. Маккулохи переглянулись. Из воды, поеживаясь, выходил человек. В приближающемся было что-то знакомое. Это был Маккулох!!! В своем (или теперь уже ИХ), полосатом купальном костюме! Он буквально выскочил из воды и стал нервно обтираться выцветшим полотенцем, а потом достал из саквояжа бумажный сверток с торчащей бумажной же пробкой, зажал его подмышкой и налил в оловянную кружку явно вчерашнего чая. Но выпить его не смог. Теперь уже трое мужчин стояли друг напротив друга и безмолвно изучали друг друга. Двое - в одежде и с саквояжами в руке, и один - без одежды, но с таким же саквояжем на песке. Тут уже было не до поисков вежливой формы обращения в английском языке к незнакомцу.
- Маккулох?!, - произнесли они одновременно
- Бог мой! Это я десять минут назад? - спросил с ужасом М2.
- Или это я, двадцать минут назад? - ужаснулся М1. - Я боюсь, если так дело пойдет и далее, то появляясь каждые 10 минут, мы скоро можем заполонить весь Лондон.
- И тогда на нас точно откроют охоту, - холодея от страха добавил М2.
- Извините, джентельмены, я боюсь вы кого-то с кем-то перепутали. Я не имею к вам никакого отношения. У меня были утренние планы на сегодня и мне еще надо много чего сделать после обеда. Я уж не упоминаю про вечер, который у меня расписан, если не посекундно, то поминутно - это точно, - запротестовал Маккулох 3.
М2 в истерике заорал, не стесняясь своего классического воспитания:
- Да ты повнимательней на нас посмотри! Спустись с небес на Землю! Забудь про свои планы и победу над собой! Сейчас, когда из реки четвертый вылезет, ты в штаны наложишь от понимания действительности!!!
Маккулох Первый с уважением посмотрел на Второго. Ему как-то внезапно понравился этот двойник. Он вызывал доверие и был каким-то реальным, как сказала бы какая-нибудь московская школьница лет 150 спустя...
- Ты выпей чаю-то, холодно ведь - дружелюбно сказал Первый, замечая, что тоже стал мерзнуть. М1 расстегнул саквояж и, достав оттуда бутылку чая, налил себе. М2 налил себе чаю тоже.
Мимо прошел лодочник с фонарем в руке:
- Доброе утро, - сказал он.
- Утро, - в унисон ответили Маккулохи.
Туман скрыл лодочника и только звук его шагов некоторое время висел в моросящем воздухе. Маккулох 3 быстро оделся, при этом постоянно что-то наговаривая и, застегнув шерстянные брюки, спросил:
- Ты же Маккулох? И ты Маккулох? Живете на Кенсингтон 5?
- Совершенно верно. Я боюсь, мы теперь должны сказать: МЫ живем на Кенсингтон 5.
- Это очень необычно, - произнес Третий. - Я думаю, что вы рассчитываете пойти со мной вместе на Кенсингтон 5, полагая, что идете к себе домой. Но, я прошу вас учесть, что это Я иду к себе домой, а то, что вы сильно похожи на меня и, к тому же, так же одеты и держите в руках напоминающий мой саквояж, не дает вам никакого права занимать не принадлежащее вам жилое помещение. Вы может быть, завтра захотите Ее Величество шантажировать, хотя я надеюсь, на такую наглость у вас финансов не хватит. Где Кенсингтон, а где Букингем! Если вы зарабатываете приблизительно сколько я, то кэба вам не взять - это точно. Ходить пешком, я смотрю вам тоже не нравится, если вы уже вдвоем на берег вышли. Если уж все так накрыло туманом, то используйте свои уши, что-ли... - далее М3 своего словесного поноса изливать не стал, видать и сам озадачившись ситуацией с двойниками.
- Я боюсь, я не очень понял вот этого дискурса насчет Ее Величетва, - замялся М1. - Вы, господин, может идейку подбросите? Хотя бы направление в котором идти!
М2 взял М1 под руку и мягко толкнул в сторону 'от воды'.
- Пойдем! Я боюсь, третьего нам точно не надо. У меня жилая площадь двоих еще потянет, но скандалиста, упоминувшего Ее Величество рядом со словом 'шантаж' я у себя дома принимать не хочу.
- Нет уж, позвольте! - М3 был явно задет. - Я не желаю, чтобы кто-либо сомневался в моей честности и даже посреди пустого пляжа в тумане пытался меня дискредитировать. Я пойду с вами, тем более, что теперь мы сможем заработать неизвестно сколько много денег путем простых гастролей по стране, выходя на сцену в одинаковых костюмах и рассказывая о невероятном приключении, случившимся на берегу. Может, это какая-то волшебная вода и эту часть берега можно будет выкупить у города для устроения здесь бальнеологического курорта, особенно, чего в жизни не бывает, если климат в Лондоне изменится и клиенты смогут греться на солнышке за умеренную плату. Я пожалуй, уже и название курорту придумал: Маккулох Три. Это как бы дерево, но если произнести на северный манер, то звучит уже как цифра Три.
- Кэб! Я слышу кэб! - радостно закричал М2 и, держась за опережающего его М1, побежал на звук кэба.
- Доброе утро, - сказал извозчик.
- На Кенсинтон 5, пожалуйста, - произнес Второй.
Извозчик посмотрел на них с интересом и сказал:
- Садитесь, - и открыл дверцу. Потом захлопнул ее с силой и отправился на закорки.
На полдороге он застыл в оцепенении, когда из тумана вышел еще один Маккулох и льстивым голосом объявил:
- Я подозреваю, Вы уже сделали умозаключение в своей голове, что так рано утром три похожих человека представляют собой угрозу, и что, возможно, Вы подвергнитесь нападению но я осмелюсь, заметить, что выводы эти преждевременные, и что Вам надо просто судьбу свою благодарить, что вы встретились с будущими миллионерами, которых, возможно, сама Ее Величество произведет в Сэры.
Извозчик, выпучив глаза, медленно полез на закорки.
Маккулохи сидели молча и смотрели на М3.
- Ну, поехали уже!, - закричал Второй.
Кэб стоял. М3 заглянул назад. Извозчика сзади не оказалось. Первый вышел из экипажа, осмотрел его и потрогал в разных местах, но видать лондонский смог сегодня утром глотал одних и порождал других. Второй Маккулох тоже вышел из экипажа и сказал:
- Пошли пешком, извозчик наверное испугался.
- Да, наверное бежит сломя голову, как ему кажется в город, а на самом деле к берегу реки, где на него выйдет Маккулох Четвертый! Вот там его кондратий и хватит. А думал, наверное, умереть в кругу семьи. Жена сидит у изголовья и спрашивает: 'Хочешь ли, любимый, грога на прощанье?' А он такой: 'Нет, любимая, ничто мне не заменит твоего тепла и взгляда теперь. Прощай!' И все в слезы. Да, кошмар, какой-то! - закончил М3.
- Слышь, ты? Помело с мотором! Ты заткнешься сегодня? Ты лучше думай, как к людям выйти! - заорал М2.
М1 настороженно следовал за М2 и с интересом наблюдал за М3. Они пошли вдоль дороги, которая вскоре обузилась и превратилась в песчаную грунтовку, а потом и вовсе сменилась пляжем. Некоторое время они шли молча. Но тут вдалеке сверкнул фонарь лодочника. М1 и М2 побежали в его направлении. Немного посветлело и было слышно, как лодочник выругался, сильно задул фонарь, а потом звякнула жестянка дверцы. Маккулохи остановились, в ужасе разглядывая туман, пожиравший не только Темзу, но и лодочника и лодки, и болтливого М3.
- Теперь-то что нам делать? - спросил М1.
- Надо было на кэбе самим поехать! Не такое уж фантастическое занятие - лошадью управлять. Ехали бы сейчас, прямо в объятия своей благосклонной судьбы. Вот если бы вы тогда не ломанулись от меня, как от собаки Баскервилей, то уже бы дома грог пили бы. В тесноте, да не обиде. Соседи были бы очень взволнованы. Ах, я представляю, как мы по одному к ним в дом входим. Они со страху поумирают! Вот вам и освободившаяся жилая площадь, - продекламировал появившийся из ниоткуда М3.
Туман отступил. На берег накатила волна, явно от недалеко прошедшего углевоза. На берегу стоял саквояж. Из реки стал появляться силуэт человека. В приближающемся было что-то знакомое. Это был Маккулох!!! В своем (или теперь уже ИХ), полосатом купальном костюме! Он буквально выскочил из воды и стал нервно обтираться выцветшим полотенцем, а потом достал из саквояжа бумажный сверток с торчащей бумажной же пробкой, зажал его подмышкой и налил в оловянную кружку явно вчерашнего чая. Но выпить его не смог. Четверо мужчин стояли напротив друг друга и безмолвно изучали друг друга. Трое - в одежде и с саквояжем в руке, один - без одежды, но с таким же саквояжем на песке. Без всяких поисков эквивалента в английском языке обращения на этот случай М3 по дружески поприветствовал:
- Маккулох?!
Вышедший кивнул головой. М3 продолжил:
- Божественное провидение! Сегодняшним утром я просил только победы над самим собой! А теперь я могу почти управлять миром, если не перестану приходить сюда каждые 10 минут. Мы сейчас покорим весь мир. Быстро одевайся и следуй за нами. Чем больше нас - тем меньше их!!! - почти визжал от счастья М3. Жизнь теперь представлялась ему наполненная самим собой. А себя он знал так хорошо, что даже не надо было упрашивать что-то делать. Придумай план - и все твои 'маккулохи' счастливо его будут выполнять.
М4 мягко улыбнулся. Он взял саквояж и замер в ожидании.
- Туда! Туда! - М3 начал толкать М1 и М2 в направлении 'от реки'. - Туда и пойдем. К своему счастью и светлому будущему. А потом вернемся за пятым. А вы знаете, что? Я поеду домой, а вы, как каждый наберете по пяти 'маккулохов' тоже приезжайте. Я пока в газету сбегаю и приготовлюсь к вашей встрече. Вы будете шеренгами маршировать по улице и такого события себе даже Герберт Уэллс представить не мог!
М4 мягко улыбнулся и последовал за М3.
- Да никуда я не пойду! - возмутился М2. - Это полное сумасшествие! Если бы тебя звали не Маккулох, хоть и Третий, я бы не стесняясь своего классического воспитания, отправил бы тебя в нокаут.
- Я понимаю ваши сомнения. Это потому, что способность думать и мечтать сильно отличается даже на первый взгляд. Хорошо! Давайте вернемся на реку и, если выйдет Пятый, то вы слушаетесь меня. А если не выйдет - возвращаемся в город! Согласны?
М4 мягко улыбнулся. М1 и М2 одобрительно закивали.
На этот раз никакого ругающегося лодочника с фонарем уже не было и становилось заметно светлее. Показался берег. На берегу, почти возле самой кромки воды стоял саквояж!
- А я что говорил! - закричал М3. - Теперь ждем!
Ждать долго не пришлось. Из серого свинца воды появился силуэт человека в купальном костюме. Это был Маккулох!
- Маккулох! - закричал М3 и бросился к нему в воду
Маккулох Пятый неловко подкользнулся и упал спиной в воду.
- Спасай его, ребята! - завопил М1 и бросился в воду.
- Спасай его! - закричали М2 и М4 и, тоже не раздеваясь, бросились в воду.
Маккулохи хорошо знали, что они не умеют плавать, но позволить себе утонуть в присутствии других людей было совершенно неприемлимо для их понимания чести. Каждый из них начал искать под водой М5 и даже подныривать, закрывая одной рукой глаза и нос. Но все безрезультатно!
- Где он? - кричал М1.
- Где он? - кричал М2.
М3 и М4 ныряли где-то уже вдалеке, увлеченные поиском и не обращавшие внимания на остальных. Туман поглощал одних и отдалял других. Все тише становилось на реке. Вскоре поиски закончились и на берег выкарабкался один М5.
Маккулох с досадой потер плечо, ушибленное во время падения и огляделся вокруг. Потом он стал обтираться выцветшим полотенцем и достал из саквояжа бумажный сверток с торчащей бумажной же пробкой, зажал его подмышкой и налил в оловянную кружку горячего чая. Но выпить его не смог. На песке он увидел еще четыре саквояжа.
|