Аннотация: Вот клетка, в ней полно ключей, быть может, ты найдешь ничей?
Темнота. Если просто напросто зажмуриться и отречься от мыслей, можно ненадолго забыть, что есть что-то еще кроме этого спокойного все приемлющего ничего. Но стой, не так быстро. В любой момент какой-то глупый ветерок, кусок мусора или наглый рев выпнет тебя из состояния блаженства, а иначе - блаженство медленно превратится в настоящую боль от бездействия и потери себя. Нет, так дальше продолжаться не может. Человек прорычал что-то невразумительное и открыл подергивающиеся глаза. Картина ничуть не изменилась: все та же ржавая клетка, более подходящая для гигантских птиц, все та же калитка, запертая на треклятый замок... Все та же гора треклятых ключей, рассыпанных по всему полу.
Спотыкаясь и отбивая голые стопы, под аккомпанемент нарастающих стонов и собственной ругани, человек добрался до прутьев, и тут же зашелся приступом кашля. Воздух, пропитанный древней металлической пылью явно не шел на пользу здоровью. Неизменное окружение вновь бесило и побуждало вернуться назад, корявые своды гигантской пещеры норовили обрушиться на одну из сотен других клеток. Заключенные со злобой, грустью или дебильным благоговением тыкали ключами в замочные скважины и регулярно чередовали эти настроения.
Человек без конца бесился на люд, его окружающий, по его мнению, те выбирали ключи: слишком маленькие, слишком корявые или, наоборот, слишком большие, не способные отворить замок. Некоторые, как и наш человек недавно, сидели или валялись с закрытыми глазами в пустых местах своих апартаментов. Их бездействие раздражало само по себе, да и напоминать ему о собственных грехах человек не просил. Самый же серьезный источник гнева - давно удалился, от чего легче не стало. Какой-то умник сумел таки отпереть свою клетку, но вопреки мольбам остальных заключенных, удалился к выходу и был таков.
*Вздох* - ну что ж опять будем искать нужный ключ... У него было полное право сердиться, он здесь дольше всех, и никак не может выбраться или подохнуть как часто делали остальные. Вроде просто: закрой глаза и не открывай пока не исчезнешь, но неет. Что-то просто не давало ему остановиться, какая-то назойливая частичка каждый раз отзывалась в груди и резкой болью вытаскивала его из небытия. Он вновь опустился на колени. Перед усталыми глазами предстали ненавистные ключи, различимые лишь формой и видом навершия. Шебурша по грязному днищу клетки, человек отбирал те варианты, которые, по его мнению, выглядели наиболее привлекательно или практично. Если дверь откроет ключ с кривым и неполноценным лезвием, но прекрасной "шляпкой" - удастся выйти в прекрасный мир. Но если наоборот, лезвие - нужной формы и размера, а навершие - скучно и убого, просто выйти тоже будет здорово.
Долго человек копался, сказывался богатый опыт неудач, но в конце концов ему удалось отобрать парочку исключительно хороших, и он, с вновь истертыми руками, направился к калитке. Хм.. Вот этот интересный. Радужная звезда, тоненький стержень и спиралевидное, запутанное лезвие. Что ж, чем черт не шутит. Ключик разместился в большой грубой руке, аккуратным движением, чтобы ненароком не сломать, человек поднес его к замочной скважине.
Резкий проблеск света взорвался, буквально в один момент заполняя весь мир. Плотная энергия ударной волной прошла сквозь человека, все ощущения, что были доселе, выметнуло из шатнувшегося тела. Болезненное сердце остановилось на миг, только чтобы забиться вновь с новой силой и чувством. Появившись в затылке, пьянящее блаженство ворвалось в опустевшую грудь, наполняя ее до краев. Часть мыслей и эмоций всполохнули ярким пламенем и исчезли будто их никогда и не было. Только слабенький горький привкус где-то во лбу напоминал, что что-то здесь не так. Все же остальное... Ух! Какие краски! Прямо за блестящими золотыми прутьями расстилался ярчайший пейзаж: цветы, растения, облака в небе... все такие разные и все такие прекрасные, таких форм и расцветок, в существование которых невозможно поверить! А зачем верить-то если они уже вот здесь?
Глупая улыбка расцвела на лице ..., оно вертело головой туда-сюда, не в состоянии насмотреться на чудо, в ноздри проникал сладкий аромат, и с каждым вдохом нутро будто бы наполняли бабочки, такие же, как и те, что кружили вокруг. ... посмотрело вниз, в область запястья, куда только что село одно из этих прекрасных созданий. На гладкой румяной руке, держащей какой-то ключ, сидело маленькое двукрылое чудо. Постойте-ка... Это... Одно из крыльев бабочки - оно было чуууть длинее другого. Когда она попыталась взлететь, то ушла в бок и, стукнувшись о позолоту клетки, упала в траву, только, чтобы попытаться взлететь вновь. Стоп. Позолоту? Да, именно так! В некоторых местах на клетке явно просматривались затертые черные пятна. Рука.. у нее был такой горбик чуть выше запястья, и если присмотреться, можно было заметить вены неприятного голубого цвета. ... устремил взгляд вперед, он вдруг заметил, что абсолютно все бабочки имели по подпиленному крылу и летали петлями. Градом, маленькие детали стали попадаться на глаза. Пластиковый блеск травы, молнии в ватных облаках и небольшая горечь в приторном воздухе, который не разу не свежий! Ч...е...к запаниковал и инстинктивно попытался провернуть ключ, он хотел добраться до неправильного мира и как-то починить его, быть может можно было вылечить бабочек или раздобыть настоящих семян? С каждой секундой все становилось еще чуть более блеклым, чувство эйфории медленно уступало место пустоте. Черт! Да почему этот гребаный ключ не проворачивается! Чел...в...к чуть не закричал, когда вместо золотого шедевра в его потрескавшихся истертых руках оказалась кучка праха, когда картина рая расклеилась, возвращая его в мрачную убогую пещеру, полную ржавых клеток.
Что ж, человеку не впервой. Попривыкнуть бы к таким издевательствам, да становятся они все тяжелей. С каждым разом волне все тяжелее пробиться сквозь тело, каждый раз тело все больше расшатывается и измученное сердце грозится остановиться навсегда. Но что тело, когда есть воля? Пока держишься за этот маленький островок на донышке рассудка, право имеешь отказаться умирать. Что у нас там на очереди?
Книга. Прямой, без единой горки и впадинки. Идеальное знание, все вокруг становится ясным как день, лишь взглянув на вещь, видишь из чего та состоит, как устроена и откуда такая взялась. Лишь услышав речь - понимаешь ее идею в купе с каждым словом и его собственной идеей. Только вот через пол часа понимаешь, что, чтобы даже палец согнуть - тебе нужно еще пол часа и процентов десять оставшихся сил. Да и зачем сгибать-то? Зачем вообще что-то делать? Какой смысл в познании сути вещей? Как и куда использовать найденные инструменты? Сотня вопросов и ни одного ответа, ты знаешь все, но это все - бесполезно.
Небольшая рука. Простейший, на три штифта. Абсолютное действие, каждая вещь обретает свой особый смысл и прям таки и просится как-то куда-то использоваться. Прям руки чешутся пойти и перенести вон тот ключ вон на ту позицию, чтобы пейзаж стал более эстетичным... А, нет, так свет не падает на грани ключа пониже... Перенести еще раз! Ага, так нормально... Не люблю ключи... Выбросить! Нет! Ключи красивые! Оставить! Надо пройтись. Хочу торт. Чертова ржавчина, нестобр... бурлит живот. Почему капуста является овощем? Хочу капусту! Что если пойти и перенести вон тот ключ вон на ту позицию, чтобы пейзаж стал более эстетичным?...
Улыбка. Меняется на глазах, переливается цветами и каждую секунду приобретает свойства нового металла: то медь, то олово, то золото, то еще что... А суть остается той же, незамысловатое острее и полное отсутствие какой-либо гравировки. Удовольствие. Этим он похож на любой другой ключ, только эйфория в десять раз сильнее и наступает в тот самый момент, когда ключ касается скважины. Лицо расплывается в улыбке до ушей, тело крючится от распирающего чувства завершения, внутри нет ничего, не должно быть, не может быть, и не хочется ничего, и ничто не понятно. И нет никакой сложности или хитрости, после моментального пика идет быстрый спад, и вот ты уже рыдаешь над прахом ключа, сжимая его, в надежде снова вернуть старую форму.
После морального и физического избиения хочется провалиться в бездну. Боль сжимает разум и тело, хочется отвлечься, хочется, чтобы мир перестал существовать. В слезах, буквально держа себя в руках, человек побрел в центр клетки. Побрел к небольшой прогалине, очищенная от ключей и другого мусора, к темноте, что пожирает тебя, вместе с твоей болью. Это не отпущение и уж точно не что-то хоть сколько-нибудь приятное. Ты терпишь, страдаешь, ждешь, питая надежду на скорое избавление. Пустая безнадега колючее непонимание грызут тебя, пока ты не теряешь смысл и не проваливаешься туда, не знаешь куда, забывая обо всей боли хотя бы ненадолго.
Темнота. Если просто напросто зажмуриться и отречься от мыслей, можно...
Ау! Что за... Гхх...
Открыв глаза, я вновь скривился, это проклятое место некогда не перестанет меня бесить... если я не выберусь... И вообще, я хотел поспать чуть подольше, все еще чувствую ту тягучую тоску на сердце, что это такое, калится мне в бок?
Простонав, я таки перевернулся и обратил взгляд на маленькую скрюченную железяку, нарушавшую перфекционизм идеально пустого круга уничижения. И откуда они берутся? Вроде бы единственные три вещи, что вложил в мою жизнь безумный автор этого места, это: Клетка, ключи и страдания. А здесь это... что это? Сколотые исцарапанные края, темный материал и шершавая текстура, размером не длиннее мизинца и не толще особенно тучной иголки. Похоже на отвалившийся кусочек ключа, только вот гнется на раз-два, почти как пластилин, одним таким дверь не откроешь... Логичное продолжение мысли уже появилось, но прозвучало в голове только после продолжительной паузы: А если не одним?
Так, стоп. Безумная мысль разрядом электричества пронеслась сквозь сознание, приводя его в чувства. Безумная - потому, что маленькая, чужая и бредовая. Что если сделать новый ключ из таких вот кусочков? Я оставался в замешательстве еще некоторое время, не понимая зачем мне делать что-то подобное и что мне это даст. В этом-то и была главная проблема, передо мной появилась возможность сделать что-то новое, бессмысленное, но насколько необычное, что об этом просто невозможно не думать. На белой, кристально чистой и ровной стене внезапно появилась крохотная трещинка. Где-то на задворках сознания прозвучал пыльный шепот ключа с узором книги: Как? Что? Почему? К нему подключился ключ рука: Зачем? А что если? А надо? И какой-то еще собирался проявить себя, но ключ рука вдруг его перебил: Да конечно надо, давай! И что-то внутри не до конца зажившего нутра вдруг блеснуло одобрением.
Заниматься подобным было... странно. Все мои соседи повторяли один и тот же, отточенный за годы, порядок действий: порыться в ключах, подойти к двери, воссиять, угаснуть и пойти страдать в центр комнаты. Сейчас же, между этими этапами, они, наблюдали, как я шарюсь по десяти квадратным метрам птичьей клетки в поисках железных щепок. В глазах некоторых читалось немое удивление, у других порицание, но большинство если и глядели в мою сторону, то исключительно с безразличием. Такая диковинка как разговоры были у нас не в почете, ты просто сидишь здесь день за днем, пробуя все новые и новые ключи, осуждение, советы или просьбы были раздражающим мусором, ибо ничего полезного в себе не содержали и только сжигали силы, которые можно было потратить на поиски ключа.
Мое новое занятие не было особо приятным или простым. Достать наиболее привлекательный ключ - одно движение, сейчас же я разгребал горы металла. Многие ключи проржавели, были неприятными на ощупь и имели опасно колючую форму. Руки быстро покрылись совершенно новым плотным слоем царапин, натертостей и ссадин, но каким бы утомительным или болезненным не представлялось новое занятие, было в нем что-то... Классное. Тяжелая работа и страдания стабильно вознаграждались осколками ключей, которые отправлялись на хранение в центр клетки. С каждым возвращением, я мог наблюдать, как они копятся и никуда не исчезают, постепенно приближая меня к какой-то цели. Так я насобирал пятнадцать штук, и после очередного заслуженного отдыха во тьме, который снова прервался раньше срока, приступил к созданию своего выхода отсюда. Через долгие часы увлекательно-неприятной работы, обнаружила себя новая проблема: мне критически не хватало осколков. И причем не абы каких, а осколков попрочнее, которые должны были стать основой ключа, чтобы он смог выдержать нагрузку. А откуда берутся осколки? Из все тех же ключей, которых здесь навалом. Цель ясна - я начал ломать ключи.
Тут уже можно и нужно было быть поизберательней. Далеко не все ключи имели подходящую форму или характеристики. Моя дорогая убогая заготовка требовала особого подхода, особых деталей. С недавних пор, мои выкрутасы стали любимым зрелищем для моих соседей, и теперь, забросив собственный досуг, они стали молчаливыми наблюдателями того, как я ищу ключи не чтобы их опробовать на двери, а чтобы неистово ломать их о неуязвимые прутья клетки. А прутья, кстати, оказались отлично приспособлены для подобного рода деятельности: крючковатые, шершавые, ржавые и не очень, с выступами и изгибами - каждый из них по своему хорошо подходил для ломания разных ключей.
Я начал терять счет времени. Если раньше я без особых проблем отсчитывал примерный срок от начала своего заточения, то сейчас, не заметно для себя, начал измерять его по количеству осколков, отделявших меня от освобождения. Эта странная надежда зародилось в моем сердце в первые же дни новой работы, почему-то я был полностью уверен, что закончив свой ключ - сумею отпереть замок, и дверь приведет меня в новый, прекрасный мир. Каждый новый день становился все длиннее, руки мои загрубели, а выносливость и моральный дух становились больше и прочнее вместе с моим личным кличем, который стал приобретать приличную форму. Я творил, отдавшись процессу, руки придавали правильную форму, в то время как мысли следили, чтобы эта форма оставалась прочной и практичной. Подавляющее большинство моих соседей забросили все свои дела, наблюдая и изредка выделяя время на редкие советы и куда более частые выкрики поддержки или осуждения. Я же оказался полностью поглощен своим делом, и даже свидания со тьмой стали больше вынужденными чем желанными.
И вот впервые за... за процесс сборки, я стою перед дверью клетки. За спиной десятки разбитых и сломанных ключей, в моих руках - мой единственный. Медь, золото, алюминий, свинец и те, названия которых я не знаю, может у них и нет имени. Все цвета радуги и все оттенки между ними. Навершие - бабочка с укороченным крылом. Стержень - плотный и узористый. Лезвие - всего один штырек. Меня переполняет страх. Такой же, как перед пробой очередного обычного ключа, но во много, во много раз сильнее. Сидеть в центре комнаты, и периодически подыматься только, чтобы попробовать готовые варианты было куда проще. Ты знал отточенный порядок действий, и каждая новая попытка хоть и была неприятной, но позволяла вернуться в пустоту, к блаженному бесчувствию. Ничего не менялось, никакого чувства стыда, никакого чувства утраты, которого можно бояться. А сейчас... Сейчас я не мог заставить себя сделать то, что, казалось бы, совершал тысячи раз. А как это сделать?
"Оп" - неожиданно для себя самого я вставил ключ в скважину, и пока бессознательная часть меня пыталась воспринять произошедшее, сознательная, просто взяла и сделала.
Ключ провернулся. И еще раз. И еще. Никакого щелчка, скрежета, никаких фанфар или хоть какого-то намека на то, что вообще что-то произошло. Дверь заперта.
В моих широко раскрытых глазах начали мелькать бесцветные мысли. А почему я вообще решил, что это сработает? Должно было сработать. Я чувствовал это. Это был третий вариант, уникальное решение. Ни один ключ до этого не подходил потому, что содержал в себе какой-то изъян, какой-то неправильный, сломанный или недостающий элемент. Тот, что сделал я был полностью цельным, каждый его кусочек имел свое особое, неповторимое место и не осталось мест, которые были пусты. В купе с этими монологом, я все вертел и вертел ключом в замочной скважине, может именно это я делаю неправильно? Перед глазами возник тот предатель, сбежавший в одиночку годы назад. Постойте... А ведь в какой- момент у него было точно такое же выражение лица. Он вставил ключ, попытался его провернуть и обомлел. В тот момент я чуть было не отвернулся от зрелища, но уловил, что беглец как-то неестественно двигал руой - он его не вертел, а подымал и опускал ключ.
Поддавшись воспоминаниям, с угасающей надеждой, я начал пробовать новую тактику. Замок не открылся волшебным образом, но его структура из мистики вдруг начала превращаться во что-то понятное. Вот ключ на что-то наткнулся, и это что-то приподнял. А здесь была пустота. Здесь загородка. Внутри оказалось множество твердых столбиков, размер, расположение и форма которых постоянно менялись. Надавливая на один из них, можно было предотвратить трансформацию и подтолкнуть его вверх, но стоило убрать... "Ключ"... Как столбик тут же возвращался обратно и становился другим. Нужно что-то, чем можно было бы удержать... "столбики"... Для этой функции подошел длинный и плоский осколок ключа с улыбкой. Таким образом... Как это называется? Хмм... Взлом. Не плохо подходит. А мой ключ - Отмычка.
Пока я подымал Штифты, импровизированная Отвертка проворачивала механизм, предотвращая трансформацию. Если до этого в моей голове всегда блуждали мысли, а в сердце бурлили чувства или скребла пустота, то сейчас все мое естество было направлено на одну цель - взломать этот замок. Я не знал и знать не хотел, что происходит вокруг, смотрит ли кто, кричит ли, восхищается ли. Я просто делал то, что я должен делать. И я знал, что успех этого дела зависел лишь только от меня, любой упавший штифт, любая промашка или дрожь в руках - отдавались моей болью, терпеть которую я хотел и был готов, ведь в тоже время любое ловкое движение руки вознаграждалось все большим проворотом замка.
*Щелк* - раздался неожиданно громкий звук. Сразу за ним последовал протяжный скрип, и калитка стала удаляться от моего изумленного лица.
Раньше я как-то не обратил внимания, но сейчас заметил разницу. Дверь открыта. Никаких фанфар, одобрительных возгласов или хоть какого-то намека на правильность действий. Как в начале, так и сейчас мир не взорвался красками, не раскрыл передо мной свою суть и не заваливал меня обещаниями лучшей жизни. Передо мной была все та же мрачная пещера, тот же затхлый воздух, те же клетки вокруг. И не смотря на все это, я ощущал бурю эмоций не сравнимую ни с чем конкретным, такую же разноцветную как моя отмычка. Будто бы каждый ключ послуживший для ее создания, сейчас открывал какую-то свою клетку, но уже внутри меня.
Следующим же действием я понесся по непонятно кем вытоптанной пыльной тропе к ближайшему соседу. Каждый новый шаг отдавался небольшим изумлением, смена перспективы взгляда, ожидание и само ощущение новизны происходящего, вызывали желание делать такие шаги снова и снова. Подбежав к чужой клетке, я проскользил последний метр на коленях и быстренько сунул отмычку в... в глухую металлическую пластину? Не может быть. Я поднялся и немного отошел, глядя сквозь прутья. Узник смотрел на меня в ожидании, но мой взгляд привлекало не это. Замок у клетки располагался только с внутренней стороны! Так-так... Ничего, я просто отдам ему свою отмычку... Как бы больно это ни было... Узник схватил добро из дрожащей руки и тут же попробовал применить, прежде чем я успел объяснить как это правильно сделать. Случилось то, чего я не ожидал, Сунув "ключ" в замочную скважину, он вздрогнул и замер в исступлении с чрезмерно нелепой улыбкой на лице. Так прошло несколько минут, и когда "ключ" ожидаемо осыпался прахом, его точная копия вновь появилась в моей руке.
Я пытался рассказать, что нужно делать, чтобы выбраться. Ходил от камеры к камере, выдавливая из себя такие слова, о существовании которых даже не догадывался. И ключ я свой отдавал раз за разом, но толку не вышло. Меня не слушали, меня порицали, меня игнорировали - прах, прах, прах. И стало понятно, почему предыдущий беженец не помог никому выбраться, и после очередного разочарования, я просто начал бросать копии ключа в клетки, в надежде, что те разлетятся на осколки. А меня ждала неизвестность, сама пещера теперь была моей клеткой, но впредь алгоритм был ясен: собрать свое решение, свой смысл, и, через боль и разочарование, его осуществить. Глядишь, и доберемся до света.