Аннотация: Любите ли вы рыбалку так, как люблю ее я?
День четвертый, сложный
Любите ли вы рыбалку так, как люблю ее я?
О, боже мой...
Все те же остренькие клыки, все те же яростные глаза, все те же складочки над носом и те же смешные кисточки на ушах...
- А... это ты... - сказал, отталкивая ладонью рысью морду... Мягкий глухой стук черепа об пол... И звук все тот же...
И чего он в детстве умилялся этим рысям. Эти кисточки обманчиво подкупают. А кошка - она и есть кошка... Гонишь ее, гонишь... А она прилипчива, зараза... Знать бы чего ей надо.
- Представляешь, мне сегодня сон кошмарный приснился... - начал было, поворачивая голову к медвежьей морде. Нифигасе... Головы не было... Вообще медведя не было... Зато были осколки от "вчерашней" лампы...
- Значит, не приснилось...
Прежде чем спустить босые ноги с кровати, расправил рысьин коврик.
- Если уж приперлась - терпи...
Оделся. Спустился вниз. "Друган" лежал на прежнем месте - у камина.
- Похоже ты видел больше меня... Увидел, испугался и сбежал... А теперь лежишь тут, прикидываешься шкуркой и молчишь... Знаешь и молчишь... Какой же ты друг после этого?..
- Кого еще в такую срань? - побрел к окну, черт, чуть не упал... Заяц... Заяц!.. ты это...
Опаньки... Блестящая новенькими бортами надувная резиновая лодка нависала своими боками над бедненьким сереньким "козликом"-"УАЗиком"...
О, мужики... Дверцы нараспашку побросали... Рты пораззявили, буравят взглядом входную дверь... Если бы она уже не была б красной, то покраснела бы сейчас, либо со стыда за свою упертость, вернее запертость, либо от жара пламенных взглядов... Глава часто-часто жмет на клаксон... Чего-то там втуляет менту. А он сегодня не по форме...
- Здорово, орлы! - ох, мать... и откуда тут вдруг эхо? Эк испугались-то... А я тута. О, расплылись в ответных улыбках.
- Живой, надо же... - Петр махнул рукой, приглашая выйти...
Выходить не хотелось.
- Чем обязан?
- Выходи. Разговор есть...
- Я не одет... - выходить и правда не хочется... потому вот и вру, глупо и оттого - нагло.
- Жень, я, наконец-то, новую лодку купил, - глава постучал по дутому борту. - Вот, приехали к тебе обновлять.
Хм... Чегой-то ради...А сдругой стороны - надо людям доверять... И если обновлять, - то стоит выйти...
Пульнув по пути фордвардским ударом многострадального зайца куда-то в дальний угол комнаты, улыбнувшись, открыл дверь.
- Ну, что, гости незваные, чего припёрлись? - пятерней поправил нечесаные волосы.
- Тебя проведать, - не вмеру резво ответил мент, как там его... Потехин? Нет, Алёхин. Игорь... точно...
- Чего-то ты нервный, Жень, - Петр по-хозяйски выгружал вещи.
- Зачем выгружаешь? - Игорь потянулся отобрать пакет из рук главы. - Так и спустимся...
- Спуститься - спустимся, а поднимемся ли? - съязвил тот.
- Волка бояться, знаешь, что бывает? - подначивал его Алехин. - И раз мы уже тут, поехали вниз на машине.
- Да-ну тебя на хрен, Игорь. Резина лысая, по траве скользить будет, кто в упряжи будет - ты? я? он? - но движения Петра замедлились, потом еще более замедлились. Наконец, ухватившись за еще один пакет, глава так и остался стоять, давая себя аргументировано уговорить.
- Скатывай, тебе говорю, - аргументировано уговаривал Алехин. - Если не выберемся - вон Женькин трактор нас вытащит. Правда, Женьк?
Скорчил в ответ неприличную рожу и слащаво пропищал: - Мальчики, не ссорьтесь...
А после серьезно и нормально спросил: - Ребят, а кто лодку потащит?
Этот аргумент оказался уговорительней всех, потому как Петр вздохнул и принялся запихивать все обратно в машину.
- Мужики, мне ж переодеться надо... Да и нет у меня ничего подобающего... - заныл (и хочется порыбалить, и страшновато дом со всеми его "премудростями" без присмотра оставлять). Да и странно все это - чего это они вдруг нагрянули... на рыбалку...
- Запирай хибару, Жень, - подтолкнул Петр к терему.
- Нечто ты думаешь, что мы обо всем не позаботились? - поддакнул Игорь. - Сам себя возьми, больше с собой брать ничего не надо.
В гараже, в бардачке валялся новенький, еще ни разу не опробованный спиннинг... Идти за ним было влом, откровенно влом...
- Там спиннинг... - кивнул в сторону гаража...
- Какой, на фиг, спиннинг. Мы, что до обеда собираться будем? Удочки есть... Спиннинг потом... Двигайся, Жень.
Вот елки... Ладно... Если это игра какая, то не поучаствовав правила не понять. А если, и впрямь, рыбалка, то надо расслабиться и получать удовольствие. Ключи-то... Не с собой же их тащить... За домом ямку видел с камушком... Туда и дену.
Когда он вышел из-за дома, мужики уже нетерпеливо махали руками.
Сел на свободное место... Охнул, глядя на кучу пакетов...
Алехин, обернувшись вполоборота, перехватив его взгляд, сделал утвердительный жест рукой. - Не боись. Всему дело найдется.
- А где третий? - и прикусил язык, натурально прикусил... нифигасе трясет... Не вылетететь бы случайно от таких кренов.
"УАЗик", переезжающий поперек колею полевой дороги, кидало покруче, чем на знаменитых аттракционных "американских горках".
Роскошный луг только вводил в заблуждение своей травяной ровностью. На самом деле путь по нему отличался от предыдущей тряски на дороге только тем, что там, на дороге, было видно - куда и как едешь, здесь, в траве, машина двигалась наобум. Напролом по прямой к конечной точке.
Скатились почти к самой воде... Быстро, тихо, не сговариваясь, отвязали и стащили лодку, разгрузили пакеты, растянули удилища...
Игорь позвал к себе, протянул болотоходы: - Надевай.
Отрицательно покачал головой, - уж лучше так...
- А кто здесь водится-то? - спросил лишь бы сменить тему.
Петр, не отвлекаясь от разгрузки, кивнув куда-то напротив луга, ответил - А здесь водится сом.
Игорь хмыкнул. "Белуши" посмотрел на друга весьма красноречивым взглядом...
Что-то между вами, мальчики, согласья нет...
Мент не выдержал:- Петь, сколько можно?.. Ты же сказал тогда, что больше ни слова про сома! Мы же просто приехали рыбу поудить, лодку опробовать...
Петр остановился, глядя на друга в упор, как-то почти шепотом, но рявкнул: - Я тебе говорю, тут он... Тут плес...
- Мало ли на реке плесов, тут на каждой излучине плес...
- А я тебе говорю, тут точно живет... Сколько тут никто не был? Место тут такое...
- Какое тут место? - вмешался в тихую, но, тем не менее, жаркую перепалку между друзьями, по-ходу у них между собой свои заморочки, к нему, Евгению, ничем не относящиеся, но вот про место было бы очень интересно услышать...
Игорь в сердцах махнул рукой.
Н-да... Зря вмешался... Узнал бы больше...
Петр, разбирая очередной пакет, сумрачно ответил:
- Сказочное тут место. Ходит слух по реке - живет тут где-то водяной... А я говорю, что это сом.
- Про водяного - не знаю... Не верю... А сом... Сома бреднем надо... - кто б знал - уржался, говорю, словно и вправду знаю. А ведь дальше закидушек в Кубань и не было ничего...
- Бреднем, - скривился Петр. - Тут этих бредней знаешь сколько похоронено. Коряги или еще какая дрянь...
- Ай...- сплюнул Игорь, готовя лодку. - Прекращайте... - Повернулся к Белашову и с присвистом зашептал: - Он, что тебе - придурок, этот твой сом? Щас солнце поднимется... Тень от лодки пойдет...
Загружаясь в лодку, глава ответил таким же свистящим шепотом:
- Я уже все продумал...
Слушали его молча. Молча сели. Молча выплыли к плесу. Молча насадили наживку и покидали ее за борт. Хмуро и молча слушали, как мастерски Петр работает квоком.
Интересная и забавная вещица - квок. Надо будет дома попробовать, благо сом в Кубани есть... Юлька, помнится поймала... Трое мужиков ужрались водки с пивом и уснули, а девка сидела всю ночь у берега... Оборжали ее проснувшись, потому как поплавок поставила чуть ли не над самым крючком. Показали как... И вот ведь, зараза, поймала, трех подряд, маленьких, правда, но ведь поймала... И они оказались единственным уловом за те два дня...
А вот квока доселе ни разу ни видел, хотя слышал о нем. И звук он издает, действительно, странный и незабываемый... Словами не передашь... Эвон как Петр мастерски по воде лупасит... Раз-два... Тишина... Тишина... Тишина... Ничего... Раз-два-три... Тишина... Тишина... Тишина...
А солнце потихоньку набирает высоту... Оставаться тут бессмысленно... Игорь показал, что надо грести... Ушли к противоположному берегу под деревья... Привязались к одному из них...
Стравил леску под лодку, глубину измерить - метра два... Вот тебе и отмель... Сколько ж тогда в плесе?
Предоставив Белашову самому ждать своего сома, зашевелился и Игорь... Закинули удочки тут же под лодку. И, что тут началось... Лещи и подлещики, карпы и окунь. Особенно впечатлил голавль. Он поднимался из глубины и просто набрасывался на нанизанных кузнечиков и лягушат... Красноперка пошла вообще валом... Афигеть, как говорят...
Зашипели на Петра... Если бы тут был сом, тем более большой - не могло тут быть столько рыбы... Он ее сам бы всю пережрал...
Белуши не поворачивая головы красноречиво показал из-за плеча "фак"...
Ну и ладно...
Глядя на ссутуленную спину Петра, усмехнулся... Вот ведь упертый человек...
Тем временем садок перестал вмещать в себя весь улов... Вместе с Игорем высыпали рыбу в пакет и уже больше с садком не возились... Масть пошла... Сачки работают. Как говориться - поперло!!!
Уже и улыбаться стали... И переговариваться, какую знатную уху сейчас сварганят. Глазами как-бы сортируя - мелочь в первую очередь, покрупней - во вторую...
В общем, жизнь удалась...
И тут... Лодка дернулась в одну сторону... Петр словно окаменел. Ухватились за борта, в непонятках, обернулись на приятеля. Петра дернуло в другую сторону. И лодку вместе с ним...
Игорь сообразил первым: - Стравливай... Стравливай... - зашептал он.
Но Петр был глух и нем. Только спина выдавала его напряжение... Вроде зашевелился... Начал крутить катушку... И тут случилось еще одно действо, ввергнувшее всех в шок... Посередине реки вода пошла небольшими бурунами и из воды, нервно изогнувшись, по поверхности ударил огромный рыбий хвост...
Игорь, уже не надеясь на слух Белашова, стал лихорадочно отматывать веревку, привязывающую лодку.
Удочка главы изогнулась полукругом...
- Стравливай!!! - уже орали в голос... Но тут... Треск... "Химический" какой-то, неестественный треск... Это при новом рыбьем рывке сломалась белушинская удочка... Не удержавшись на ногах Петр, полетел навзничь. Алехину досталось еще и обломком удочки, аккурат по голове...
По округе понесся многоэтажный русский мат. Эхо, отражаясь от реки, билось об обрывистый берег холма, разлетаясь брызгами в ближнем приречном краю леса и затухая где-то за теремом. Как будто разом проснулась добрая сотня мужчин и теперь ругалась на свой лад. Шум этот утихомирил и пристыдил...
На то ли всхлипы, то ли стоны Петра, севшего демонстративно спиной к плесу: - Ну, вы видели, вы видели?.. - двое других молча и понимающе кивали...
- Сейчас бы водки... - закончил глава горькую свою тираду.
- А у нас с собой было... - Игорь хитро подмигнул и достал откуда-то из-под скамьи пакет с бутылкой "беленькой" и тремя стаканами... Разлили по таре...
Пить не очень хотелось... Вслух сказал - Закуски бы...
Игорь и тут предусмотрел: - У Петра под ногами пакет.
В пакете оказались еще пакеты (о таких говорят - "простые"), с хлебом, сыром и колбасой... Сыр был порезан, хлеб и колбаса - нет.
- Эко ты... И когда успел?.. - Белашов машинально вытащил нож из потаенного кармана и аккуратно разрезал хлеб и колбасу... Разложил все как бутерброды... И потянулся раздавать их друзьям. - Вот рыбу вы зря так покидали... Грубое нарушение рыбацких правил... Рыбу надо держать в...
Одна из рыбин выпрыгнула из своего пакета.
Петр, тянувшийся с бутербродом к Игорю, отвлекся на этот рыбий финт, потеряв нож с колен. Лодка качнулась. Рефлекторно подвинув ногу для удержания равновесия, случайно наступил на нож, остронаточенный нож...
Дальше все произошло молниеносно и предсказуемо.
Знакомый звук!!! Слышимый ими совсем недавно - треск... Противный треск... Но это не удочка, а лодка... Вспоротое днище лодки...
Брошенно-забытая полуразвязанная Игорем веревка стравилась сама. Сам Игорь, что есть мочи прыгает на берег, пытаясь поймать ускользающие веревочные концы... Петр из под ступни выхватывает нож, проваливающийся в дырку, из которой фонтаном прибывает вода. Хоть бы ногу не порезал... Рыба, почуяв под собой водичку, из последних сил начинает обнадеживающий танец. Хватаю первое попавшееся и швыряю на берег... Этим попавшимся оказывается непутевый глава, который поскользнулся на расшалившейся рыбе... Ко всему этому кутеремному шуму (чавканье воды под ногами, мужской матерок, плеск прыгающих в воду обрадованных нежданному спасению рыб) добавляется еще один - противный шипящий свист вырывающегося под давлением воздуха. Это падающий Петр полоснул ножом, зажатым в руке, по дутому борту лодки. Вспорол... Не специально, случайно, конечно...
Тонем, итить налево, все остальное спасать поздно, пора спасаться самому. Ветка... И откуда такая прыть... Хотя жить захочешь и не так подпрыгнешь и поползешь по ней до ствола, ну и дальше - на сушу...
Опомнился только на берегу... Тяжело дыша, упёршись ладонями в дерево... Да уж... Не Д"Артаньян...
Вдох... Выдох... Вдох... Выдох.
Петр, упавший ничком, медленно переворачивается на спину.
Игорь сидит прямо на земле, до белизны кулака сжимая веревку.
- Охренееть... - шумно выдыхает Петр...
Игорь как-будто очнувшись, осторожно потянул за веревку, вытягивая из воды подтопленную лодку. В издевку - последняя зазевавшаяся мелкая рыбешка выпрыгнула из плена...
Склонились над покалеченным плавсредством, оценивая повреждения.
- Ну ты и обновил, - покачал головой Алехин. - Но у тебя ж ремкомплект есть, верно? Я в машине видел, - сказал, пытаясь успокоить.
Петр пальцем поковыряв пробоины, поднял на друга тяжелый перекошенный взгляд.
- Какая машина... Какая машина?.. Какая машина я тебя спрашиваю?!!
- Вон та... - растерянно произнес Игорь, показав на "УАЗик".
- Так... Ты что тупишь, Игорь... Машина где?!! - Петр явно уходил в истерику. - Там, на том берегу. А мы где? Мы - где? - уже кричал.- А мы на этом...
- Ребят, - вмешался тихо, - я хорошо плаваю, я переплыву.
- И что? - ой, мама, четыре глаза, один рот... ой, один нос... ой... один крик... В один голос, короче, разом к нему обернувшись.
- И ничего, - развел руками (ни хрена себе реакция). - Надо подумать.
Игорь выпрямился: - Ну, вы тут подумайте, а я пойду, подумаю в другом месте, - объяснил нехотя: - Живот скрутило со всеми этими нервами.
Петр сел, опершись спиной на ствол ближайшего дерева... Порылся по карманам, достал пачку сигарет и зажигалку. Вот еще... достал свои...
Закурили...
Прищурившись, глядя куда-то вдаль, Белуши сказал: - Видел, да? Сомяра на полцентнера не меньше...
В ответ только молча кивнул. И добавил:
- Давай, я переплыву и объеду с той стороны...
- Щаз... - Петр потянулся к бренным резиновым останкам, выдернул нож. Не убрал его, а покрутил, разглядывая. Как-будто и не им он покалечил сейчас обновку. Как-будто и не за лодку переживал. А вот нож...
- Эту реку не Странницей, а дурой странной нужно было назвать... - прервал молчание Петр, не отрывая взгляда от ножа. - Тут все непредсказуемо... У нее плесы и перекаты помимо прогнозируемых еще и там где приспичит... Странница не оттого, что странствует, а - странная река... А уж если в стрежень попадешь... Тут столько народа каждый год тонет... Речка вроде маленькая и небольшая - а глубокая и с характером. Но ты видел? Видел? Говорил же - есть тут сом...
Вот упертый... Сидим тут... Делать что-то надо, а он о рыбине...
- Видел... А что только сейчас ловить надумали? Чего раньше-то сюда не заглядывали? -протянул руку, жестом попросил нож в руки.
Петр нехотя дал подержать, пожал плечами: - Не знаю... Место тут такое...
- Гать? - спросил-таки.
- Угу, - хмыкнул Петр.
- А где это самое болото?
- Какое болото? - Петр кинул непонимающий взгляд.
- Ну, эта самая Гать...
- Нету тут болота.
- А Гать?
Петр начинал злиться... Его нервозность смягчил лишь взгляд на все тот же нож.
- Что ты уперся - Гать, Гать... Да - Гать... Все это твое хозяйство,- кивнул в сторону терема, - и называется Раменская Гать. Село вон то, что было - Раменье... А это Раменская Гать - понятно?
- Понятно, - кивнул в ответ. - Только не понятно...
Петр грустно вздохнул, принимаясь скатывать лодку: -Чего не понятно-то?
- Гать - это болото? Так где это болото?
Глава засмеялся... Грустно и беззлобно...
- Эх, вы... Горе-русичи... В какой школе русскому языку обучались? Гать - это настил на болоте, чтоб пройти можно было... А тут гать - потому что лес в половодье реку дальше растекаться не пускает. И село было защищено... А твой луг по весне топит. И топит кардинально.
Нифигасе, фантазийность русского народа...
- А "рамень" - знаешь? - добавил Петр. - Это опушка леса.
- Интересная вещица... - отдал нож обратно. Уж очень красноречиво смотрел глава, на то, как я разглядывал... А ведь есть на что поглядеть... И лезвие, и, особенно, рукоятка привлекали к себе внимание. Лезвие было очень острым, нестандартной формы. Ну, а рукоять... Костяная, не обманка. Настоящая кость, слоновья, моржовья, а может бивня мамонта. Витиеватый изысканный орнамент, выполненный в технике ажурной резьбы, рельефная миниатюра с медведем, шаманами и оленями. Да, на... на... А-то ведь взгляд как у охотника, который злится, что ласкают его любимого пса: - А Лера - это друг, наверное.
- Лера? - Петр изменился лицом... - Откуда знаешь про Леру?
Куда-то я попал... Ударил, так сказать по потаенному души.
- Вон же в орнаменте, угадывается - Лера, - провел пальцем по едва угадывавшимся линиям. Белашов смотрел, затаив дыхание. Вроде бы пытался разглядеть что-то еще. Протер рукоять, как будто старался стереть все чужие отпечатки.
Отчего-то стало стыдно. Как будто влез бесцеремонно на чужую территорию, причем на ту, которую сам хозяин хранит подальше от всех. Она, эта потаенная, всегда с ним, но знает об этом только Петр. И теперь еще Евгений.
Неловкое молчание... Всех спас Алехин, вывалившийся из дальних кустов.
- Говорил мне Ерофеич, что на рыбалке нужно не только на поплавок глядеть, а по сторонам тоже не мешает.
- Ну, ты пропал... - вот и славно, что объявился... Пусть некая интимная тема Петра так и останется не затронутой.
Игорь шел как-то странно - озираясь и отряхивая руки. - Ребят, вы аккуратнее тут, - столкнувшись с двумя вопросительными взглядами, пояснил: - Я змею тут видел...
Петр усмехнулся: - Ну, хоть не Змея Горыныча и то хорошо.
- Как умудрился-то? - вопрос был детским, конечно, но вот такие недетские грустные взгляды на пробитую скатанную лодку надо пресекать на корню. Думать надо о другом...
Игорь густо покраснел... Ах, как нескрываемо с ним играли чувства... Как явственно рисовалась на лице мысль - "рассказать или нет?".
- Тааак, - Петр подмигнул Южанину. - История обещает быть интересной.
- Ну, чё вы? - еще гуще покраснел Алехин.
- Слушаем, - эти двое давно знают друг друга... И если один из них уверен в другом, то так оно и есть.
- Ну... Пошел я в кусты... Закурил по дороге... - сбивчиво начал Игорь. - Скрутило сильно...
- Ты все детали будешь рассказывать? - подначил глава, оглянулся, подмигивая, - вот ментовская душа, щас расскажет на какую глубину до миллиметра вырыл, какой почва была - суглинистая или песчаная...
- РРРРРРрррррррр...- Алехин прорычал беззлобно, нисколь не обидевшись, и продолжил, как ни в чем не бывало: - Вырыл ямку, присел по своим делам... Вас издали слышу... Птички поют... Природа какая... Сижу, значит, курю, расслабляюсь. И вдруг, чувствую, смотрит на меня кто-то... Поворачиваю голову, а в сантиметрах двадцати от моей голой жопы гадючина на меня пялиться...
- Жопой увидел что ли?! - ах, Петр, Петр... - Да то, наверное, несчастный ужак был, ты, наверное, его гнездо засрал.
- ..., - матернулся Игорь. - Я что тебе трехлетний мальчик, и ужака от гадины не отличу?
Почти рассердился, но видно, что это еще не конец истории...
Сквозь слезы смеха разрешили ему продолжить: - Ладно... Что - укусила тебя?
- Нееет... Уползла, супостатка, - в ответе Игоря и гордость, и смех...
- А-ты и не рад, что не укусила? - давно так не смеялся...
- Она что, дура жопу засранную кусать? Это свое говно не пахнет... Не понравилось, вот и уползла... - закатывался Петр. - Или нет... Она по жопе узнала, что перед ней лицо при исполнении, и если что - засадят ее в серпентарий пожизненно, если, конечно, голову сразу не оторвут.
- Вам смешно... - пунцовость Игоря добралась до его ушей. - А я чуть было в свое собственное дерьмо не сел.
Мужики уже не смеялись, и не хохотали... О таком смехе обычно говорят - "ржали, как кони"... И к ним тут же неприминуло присоединиться сообщество тех самых невидимых мужчин, которые недавно еще матерились. Первыми, как и тогда, зашлись эхом те, которые у обрыва, у самой воды с того берега, потом (видать дошло) отозвались те, которые прятались в лесу. И опять реальные замолкли, оборвав смех на полувздохе.
Сказочные места. Мало ли...
- Ладно, идемте, - Игорь уже серьезен, как будто и не смеялся вовсе.
- Куда? - переглянулись между собой.
- Туда, я вам что-то покажу, - Игорь махнул в сторону кустов, откуда вышел.
- На дерьмо твое смотреть? Хорошо ли ты покакал? - Петр снова хохотнул...
- Идемте, я сказал! - а вот это уже прозвучало, как приказ.
- Ну, не иначе, как труп нашел... - хихикнул Петр, однако встал, подал по-дружески руку для опоры. Ну, что ж, грустный человек со смешной внеш-
ностью Белуши, - вот тебе моя рука.
- Только аккуратней, - сказал Игорь.
- Не вляпайся, - подыграл Петру и я, чего уж теперь...
Пошли, и правда, очень внимательно глядя под ноги.
За густым ивняком пряталась небольшая поляна... Игорь не остановился, а пересек ее и пошел дальше, сквозь кусты на противоположной стороне.
Дальше - так дальше... Как там говаривал Чеширский кот - нужно идти, неважно куда, все равно куда-то обязательно придешь.
Еще одни кусты... И... Оп-паа!.. Мы на краю излучины перед Раменской.
Игорь уже спрыгнул с невысокого берега и победно раскланивался перед замершими в онемении приятелями.
- Вуаля! - прокричал он.
А что тут скажешь: - Аплодисменты сыскарю!
- Ну, что же браво, браво, - театрально похлопал в ладони Петр. Полуобернувшись тихо сказал: - Нюх, как у ищейки. Одно слово - мент.
Внизу, на небольшой отмели, застряв носом среди двух валунов, лежала лодка. Маленькая плоскодонка, но вроде бы вполне приемлемая для передвижения. Уключин разве что не было... Как будто весла с привычных мест не вынули, а вырвали с крепежом.
- Целая? - Петр еще не совсем поверил в удачу.
- Похоже - да, - отозвался Игорь.
- А чего сразу не сказал?
- А триумф?
- Ладно, жди здесь, триумфатор.
К месту происшествия не шли - бежали, забыв о змеях, дерьме и прочих возможных подножных неприятностях. Едва перевели дух - Петр схватил скаток, я - весла. Помчались обратно, насколько возможно это сделать двум мужикам в возрасте под пятьдесят.
Вот уж точно. Все равно делать нечего, надо спортом будет заняться и бросить курить.
Добежавши, скативше-спустившись к воде, присели отдышаться и затянуться вожделенным дымком... Спортом? Ну, да... После... Курить бросить? Ну, это когда спортом займусь...
За время их отсутствия Алехин успел освободить лодочный нос из каменного плена.
- Чья? - спросил Петр у него.
- Не наша, - Игорь покачал головой.
- Ну, и слава Богу! - сказал Петр, обернувшись ко мне, пояснил: - Если б наша, с нашего района - значит у нас ЧП, либо воровство, либо труп. А так - чужой геморрой.
Нахмурился в ответ: - Свой, чужой...
- Да ты что! - горько усмехнулся Петр. - Я ж все равно соседям звякну, скажу, что вот такая лошадь у нас есть.
- Кто?
- Ну, лодка, лошадь... Шутим мы так...
- Аааа... - бросил окурок в реку, тот тут же исчез в стремнине... Нифигасе - скорости...
Перекур закончили, лодку подтянули к воде, распределив перед этим обязанности. Петр и Игорь взялись за весла, заявив, что они реку знают и чувствуют, а меня усадили на корму.
Проблема была только одна - нас трое, а лодка могла выдержать отсилы двух. Можно было бы переправиться кому-то одному, прихватить веревку. Потом переправиться сюда. Потом привязать здесь веревку и опять переправиться туда... Потом оставшиеся двое за веревку должны были бы перетянуть лодку опять сюда и переправиться снова...
Все это можно было бы сделать, если бы не одно - НО - даже если собрать все буксировочные тросы (а их получится всего два - мой и Белашова), и связать их вместе - их все равно не хватит. Странница явно шире двадцати метров... А тросы вкупе будут всего двенадцать.
Переправляться кому-то одному и смотаться за подмогой? Игорь с Петром так сильно замотали головами, что я искренне испугался за их шеи и мозжечки...
Решили поступить по-русски - на авось. Прикинули на глаз, что трое в лодку по габаритам явно поместятся, ну а далее... Насколько протянет...
- Вообще-то все в порядке. Даже если немного подтекает, мы всяк ус-пеем вырулить на ту сторону, - Игорь успокаивал скорее всего свое волнение, чем наше. Чего скрывать, боялись все... Но боялись каждый сам себе, не вместе...
Погрузились. Когда в лодку втиснулся третий, она опасно просела, но запас остался, малюсенький такой запас - как раз тот самый - "Авось" - называется.
- Не дышать! - о, блин, кажется это я сказал...
Оттолкнулись от берега... Шрррр, - река подхватила лодку и понесла по течению. Игорь и Петр ловко управлялись с веслами, настолько ловко, что казалось - они всю жизнь только и делали, что тренировались для вот этого важного заплыва.
Еще с того берега меня взволновала одна деталь... У подножья холма со стороны реки валялись огромные валуны с явно рукотворной огранкой. Причудливое творение природы? Или человеческие руки постарались? А если все таки люди - то как? Ведь с этой стороны - только река... И не подойти, а течение эвон какое... Нет, не показалось, огромные камни, действительно, были обтесаны слишком правильно и ровно. Краем глаза заметил движение за бортом.
- Гад! Гад! - Петр заколошматил веслом по воде. О боже мой... Кажется нам хана... Лодка закачалась, норовя перевернуться... Все заорали друг на друга, каждый о своем. Загалдели и те, которые эхо, но реальные их не слышали... Потому что...
Потому что лодка слишком сильно накренилась и зачерпнула воду, Петр
слишком сильно размахнулся (а размахнулся он, действительно сильно, потому как досталось даже Игорю (и опять Игорю). Тот охнул, рефлекторно пригнулся, лодка еще больше черпанула воду. Белашов не удержав равновесия, рухнул за борт, выронив весло. Игорь просто не успел ухватить падающего друга, потому что балансировал сам.
- Держи лодку к берегу! - кажется это я... Господи, спаси и помилуй... Умеет плавать глава сельсовета или не умеет, выяснять поздно... Надо спасать... Или это меня надо будет спасать... Не важно...
Афигеть какая холодная вода... И течение... А свиду река... ровная, спокойная... Это что я думаю? Я еще и думать тут могу? О как несет-то... А, может быть, просто в стрежень попали? В мутноватой воде почти ничего не видно. Течение тянет вниз... А вон и Петр... И не старается, гад, выбраться на поверхность, машет руками, как будто ловит что-то. Нет, дружище, ловить мы никого больше не будем... Поймал я тебя...
Какая-то неведомая сила потянула Белашова на глубину. Нырять умею, не зря же у моря рос... Но и этот лимит воздуха иссякал, всплывать для живительного глотка поздно. Не отдам я тебя водяному, Петруха, сам не дамся и тебя не отдам...
Сделав, последнее усилие, нырнул за тонущим, крепко схватил его сзади и потянул к поверхности. Но не так-то все было просто.
Кто-то явно пытался выдрать утопающего обратно.
Разбираться некогда... Отпускать - значит утопить. Не отпустить - значит тащить себя, Петра и еще что-то... Вынырнули. Солнце. Воздух. Воздух!... Ого как снесло... Далеко от места где упали. Хорошо, что родной берег ближе. Вон крыша родного дома. Это значит они аккурат над плесом... Тяжела ноша... Еще и дергается... По берегу бежит Игорь...
Солнце светит прямо в глаз. Я хочу жить. Я хочу жить и чтоб все жили. А под ногами еще нет суши. И не будет?.. Силы... Теряю силы. Еще один сильный рывок. Да, что ж это такое!
Собрав последнее, отчаянно и сильно отбиваюсь от воды свободной рукой и ногами. Как будто отпустило. Уже берег, но выбраться почти некуда. Высота смешная - метр, и если бы один - то выкарабкался бы, вгрызся бы в этот обрывчик. А сейчас, почти на честном слове, с обмякшим Петром на перевес... Игорь... Где Игорь... Вон в сторонке машет руками к себе.
"На последнем дыхании"... Кажется, фильм есть такой... К черту фильм... Тут бы не утонуть, касаясь берега. Вот... Скат.
В одном месте может берег сам, может какой-то человек, а может Господь Бог, обвалил глину, создав естественный и единственный покатый спуск прямо к воде. Маленький пятачок земли...
Передал бездыханного Петра Игорю. Тот оттащил тело в сторону, вернулся, помог вылезти. Отчего-то закружилась голова... Тяжело дыша, отплевываясь, подполз к Алехину, который пытался разжать зубы обмякшему главе.
Действовали молча. Оба знали, как и что делать. Перевернули... отжа-
ли... перевернули... отжали... Раз, два, три, вдох, раз, два, три, вдох...
- Да живи же ты!!! - крикнул в сердцах Игорь.
- Готовь машину! - ох, нифигасе я орать умею...
Слава -те!.. Ожил!.. Ожил, откашлялся, отхрипел... Помогли ему присесть... Тут только заметили кровь...
На ладонь Петра была намотана леска, которая, порезав кожу, глубоко вошла в ладонь... Игорь побежал искать в пакетах водку и аптечку. Я разматывал леску с ладони истошно орущего главы. Ори, родной, ори... Значит живой, значит все будет хо...
Рану щедро обработали из поллитровки... И снаружи, и, насколько это возможно, изнутри, налив пострадавшему полный стакан. Перевязали. Потом выпили сами "с устатку", закурили...
Трое мужиков под палящим солнцем...
Кровь насквозь пропитала бинты...
- Тебя в больницу надо, Петь. Укол от столбняка и провериться вообще, - кажется я по панибратски...
- Не поеду... Никуда не поеду... - Петр кашлял и курил. Повернувшись к Игорю, рявкнул: - Ну, что - мы на рыбалке или где?
- Да иди ты, Петруха, с этой рыбалкой! - махнул на него рукой Алехин.
- А, что? - не унимался Петр... - Шашлыки тухнут или не так?
- Какие, на хрен, шашлыки, ребят? - шуточки тоже... В больничку и по домам надо...
- Не скажи, - Петр, похоже, совсем пришел в себя. - Рыбалка, без шашлыков... Не было еще ни разу такого... - и, обращаясь к Игорю, - слышь, Игорь, он не верит - докажем?
Уж не знаю, насколько дружны были Игорь, Петр и Севастьяныч, но то, что вот в тандеме Петр-Игорь, человек с внешностью Белуши - явно рулевой, усвоил твердо.
Игорь молча полез в машину. Оттуда посыпались связочки поленьев, хвороста, пачка березового угля, один за другим аккуратно вылетели четыре кирпича. Далее торжественно была выставлена на всеобщее обозрение кастрюля, бережно замотанная в огромный пакет. С ее появлением все зашевелились гораздо живее. Отдельно, завернутыми в полотенце, появились шампуры.