Денисов Игорь Юрьевич : другие произведения.

Одиночество Мертвых

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Игорь Денисов.
  
   Одиночество мертвых.
  
   Подкрасив губы, Лика оглядела себя в зеркало.
   Красивые зеленые глаза. Умелая подводка сделала их огромными и выразительными - любимый парнями чуть удивленный взгляд. Золотистые волосы. Чувственный рот. Хорошая фигура.
   Лика поправила на груди золотую цепочку с крестиком.
   Цепочку ей подарил на День Святого Валентина Вадим. Лика не была верующей, но надеялась, Христос поможет ей сегодня, и пикник на берегу реки пройдет удачно.
   - Мам, пап, я ушла!
   Никто не отозвался. В гостиной работал телевизор. В кухне - радио. Обычно мама напевала, стоя у плиты. Но сейчас молчала. Только слышен стук ножа о доску для нарезки овощей.
   Почему-то этот звук показался Лике зловещим.
   Повесив на плечо сумочку, она выскочила из квартиры. Весело стуча каблучками, спустилась по лестнице. Выбежала в залитый ярким солнечным светом майский денек. Занятия в школе закончились. До экзаменов неделя. Целая вечность!
   На скамеечке у подъезда целовались парень и девушка. Кроме радости за них, на миг Лика ощутила неприязнь. Девушку это удивило. Ведь ее саму сегодня ждут веселье и любовь.
   На площадке для игр царил хаос. Дети играли в войну, оглашая двор истошными воплями. Внимание Лики привлекла девочка в розовом платьице. Девочка в стороне от всех прыгала через скакалку. Светлые волосы заплетены в две косички, которые хлопали ее по спине и плечам при каждом прыжке. Девочка беззвучно шевелила губами, отсчитывая прыжки.
   "Бедная", подумала Лика. "Наверное, другие дети не хотят с ней играть".
   Она улыбнулась девочке. Та остановилась. Округлившимися глазами посмотрела на Лику.
   У детской площадки, купаясь в солнечных лучах, поджидал бутылочного цвета "лексус" с тонированными стеклами.
   Вадим опустил стекло. Сверкнул белозубой улыбкой.
   - Посмотрите-ка, кто к нам пришел! - воскликнул он, открывая для Лики дверцу. Она села в машину.
   - Привет. Я не опоздала?
   - Нет. Выглядишь классно.
   Они поцеловались. Захлопнув дверцу, Лика обернулась.
   - Привет, орлы. Как жизнь?
   - Нормально, - сказал Дима. Он говорил немного в нос, сонным равнодушным голосом. Его только-только вытащили из постели.
   Лика повернулась к Натали.
   - А у тебя?
   - Потихоньку.
   Натали сдержанно улыбнулась. Год назад она была девушкой Вадима.
   Дима, нагнувшись, взял с пола бутылку пива. Открыл, протянул Лике.
   - Загружайся, киска. Только не очень быстро. Нам еще до реки ехать.
   Лика, одарив Диму улыбкой, сделала глоток.
   Вадим, бросив взгляд в зеркальце, сказал:
   - Не называй мою девушку "киской". Это моя привилегия.
   Натали испуганно посмотрела на Вадима. Дима, защищаясь, поднял руки:
   - О, кей, чувак, я заткнулся.
   "Моя", подумала Лика. "Он сказал - моя девушка".
   Вадим завел мотор, и "лексус" тронулся с места.
  
   Ехали с треском и блеском. Теплый ветерок дул в открытые окна. Из встроенных динамиков лилась музыка радиостанции "Европа плюс". Дима, выпив полбутылки, высунулся из автомобиля, показывая прохожим вытянутый средний палец. Натали дико хохотала, а под конец начала икать.
   Вадим и Лика снисходительно улыбались, обмениваясь многозначительными взглядами. На перекрестках Вадим поглаживал ее колено.
   Только один момент омрачил поездку.
   На очередном перекрестке Вадим, вместо того, чтобы остановиться, переключил передачу и рванул на красный свет. Мужчине, который переходил дорогу, пришлось испуганно отскочить на тротуар.
   - Осторожно! - завопила Натали, хватаясь за Диму. Тот сам чуть не ткнулся носом в спинку сиденья.
   - Господи, Вадим, - сказала Лика. Кровь била ей в виски. Она заметила, что вцепилась в приборную доску - аж пальцы побелели.
   Вадим заржал.
   - Прикольно, да? Видала его рожу?
   - Э, - крикнула Натали, поправляя прическу. - По-людски ехать не судьба?
   Вадим рассмеялся. Его самодовольный смех заставил девушек улыбнуться. Хотя Лика, улыбаясь, все еще ощущала холод в груди. Она ведь даже ремень безопасности не пристегнула.
   Вадим улыбнулся ей, и девушка забыла все тревоги.
  
   Проезжая по мосту, они увидели внизу сине-зеленую ленту реки. Все разом замолчали, пораженные непостижимым очарованием этого уродливого уголка природы. Оба берега обросли подлеском. Над грязной гладью воды с дикими криками носились чайки.
   - Ну как тебе? - спросил Вадим.
   Лика вздрогнула. Слабо улыбнулась любимому.
   - Мило. Красивенькая речушка.
   "Я уже видела это место. Но когда? Мы раньше никогда здесь не были".
   Проехав еще два километра, они свернули на уводящую в хвойный лес грунтовую дорогу. "Лексус" начало трясти. Девушки, визжа от восторга, хватались за парней. Вадим матерился, бешено выворачивая руль. По ветровому стеклу хлестали мохнатые ветки елей и сосен.
   Впереди между плотными рядами деревьев показался просвет.
   - Вот наше место, - сказал Вадим.
   Девушки ахнули. Их взорам открылся пологий каменистый спуск к песчаному берегу. На берег с печальными вздохами накатывала волны река. Ее темно-стальная, похожая на жидкое стекло поверхность сверкала в солнечных лучах.
   - Класс! - выдохнула Натали. Лика молча вдыхала хлынувшую в окна "лексуса" влажную свежесть.
   Вадим остановил машину на вершине спуска. Заглушил мотор.
   - Ну как тебе, Лика? - спросил Вадим, отстегивая ремень безопасности. - Здесь не Куршавель, но круче, чем в "Океане".
   - Все чудесно, - Лика обняла его за шею, поцеловала.
   "Сегодня Вадим скажет мне слова, которых я так долго ждала. Сегодня. Здесь".
   Дима захлопнул дверцу. Подтянув джинсы, с недовольным видом огляделся.
   - А по-моему, лучше б мы в клуб поехали.
   - Хватит! - Натали хлопнула Диму по голове. - Откуда у тебя столько дури в башке? Вечно все испоганишь!
   Дима кисло улыбнулся.
   - Ради тебя стараюсь, милая.
   - Так, - Вадим наставил на них палец. - Вы оба. Открывайте-ка багажник. Начнем раскладываться.
   Он бросил Диме ключи. Тот не успел подготовиться, и связка ударила его в грудь.
   - Лох, - сказала Натали.
   Вадим с Ликой расстелили плед. Девушки вскрыли консервные банки, разложили бутерброды. Вадим принес ящик пива. Поставил на землю. Бутылки весело звякнули. Натали округлила глаза.
   - Зачем столько?
   Пыхтя и отдуваясь, Дима притащил второй ящик. Солнечные очки сползли на кончик носа.
   - Куда поставить? - спросил он и уронил ящик. Ящик с грохотом упал на землю. Две бутылки разбились.
   Вадим смерил Диму суровым взглядом. Тот, почесав в затылке, пробормотал:
   - Типа... к счастью.
   Девушки рассмеялись. Вадим, изо всех сил стараясь не улыбнуться, сказал:
   - Ладно... Живи, пока я добрый.
   После того, как все поели и глотнули пива, место показалось еще красивее.
   Натали легла, опершись на локоть и подогнув ногу. Дима, сняв темные очки, уставился ей под мини-юбку.
   - Хорошо бы щас искупаться, - сказала Натали, глядя на реку.
   Вадим отхлебнул пива, тыльной стороной запястья вытер подбородок.
   - Не тупи. В это время года вода еще ледяная.
   - Правда? - Натали сощурилась, приложив ко лбу ладонь. - А выглядит заманчиво.
   - Очень, - кивнул Дима.
   Натали, заметив его взгляд, расхохоталась. Скрестив ноги, одернула юбку.
   Они выпили еще. Вадим потребовал от Димы тост. Дима, подняв к небу темно-зеленую бутылку, провозгласил тост за весну, дикую природу и мини-юбки. Полупьяная Натали, хохоча, ткнула его ножкой под дых.
   Пустые бутылки, консервные банки и обертки они бросали прямо на песок.
   Натали встала. Качаясь, сказала, ей нужно подышать свежим воздухом. Дима вскочил и заявил, что ему тоже нужен свежий воздух.
   Они ушли, держась за руки.
   Лика и Вадим остались одни. Радио в машине давно замолчало; только слышался тихий плеск лижущих песчаный берег речных волн.
   Вадим и Лика переглянулись. На губах появились смущенные улыбки.
   - Придурки, - сказала Лика.
   Вадим сглотнул.
   - Я...
   Он запнулся. Лика с застывшим лицом смотрела на него. Дыхание давалось ей с трудом, щеки пылали.
   Она придвинулась к Вадиму. Тот, краснея, повторил:
   - Я...
   - Что? - Лика затаила дыхание. - Что "ты"?
   - ...должен... сказать... кое-что, - закончил Вадим. - Точнее, кое в чем признаться...
   Со страхом и смущением глядя на Лику, Вадим взял ее руки в свои. Девушку охватил приятный и томительный ужас, готовый превратиться в ощущение всепоглощающего счастья.
   Облизнув губы, Вадим продолжил:
   - Я... т-тебя... лю...
   От реки донесся пронзительный, полный боли и страха визг Натали. Вадим и Лика, вздрогнув, повернули головы.
   Ломая кусты, из подлеска выскочил Дима. Следом за ним - побледневшая Натали.
   - Господи, что случилось?
   Дима сорвал солнечные очки. Его маленькие синие глазки выражали отвращение и страх.
   - Там... - он запнулся. Взглянул на Натали. От Лики не укрылось, что юбка Натали помята, а верхняя пуговица блузки расстегнута.
   - Идемте, - совершенно трезвым голосом сказала Натали. - Некогда объяснять. Вы сами должны это увидеть.
   Лика и Вадим переглянулись. Вадим поднялся. Для этого ему пришлось отпустить руки девушки, отчего та на миг ощутила тоскливое раздражение.
   - В чем дело? - спросил Вадим. И - о, ужас! - Лика услышала в его голосе облегчение. Облегчение оттого, что необъяснимое, напугавшее Натали и Диму, оттянуло решительный момент признания Лике в любви.
   - В том дело, что надо валить отсюда! Здесь какая-то херня творится. Идем!
   Натали схватила Вадима за руку (так легко, словно все еще была его подружкой, и Лика почувствовала укол ревности). Потащила за собой.
   Вслед за ними поплелся Дима.
   Лика некоторое время стояла с растерянным видом. Бросилась за ними.
   - Вадим!
   Он не обернулся. С суровым видом смотрел вперед - крутой парень, готовый бороться с неведомой напастью.
   Продравшись через подлесок, они вышли на участок, где река изгибала змеиное тело, и берег клином врезался в мутную гладь воды. Лика только теперь заметила, какая вода в реке грязная - неприятного темно-зеленого цвета у берега, а ближе к середине реки - цвета простоявшего неделю чая. В зарослях осоки плавали бутылки, обертки и презервативы.
   Лика пошатнулась. В глазах потемнело. Девушка задыхалась.
   Друзья шли к воде. Они ничего не замечали.
   "Господи, я сейчас умру от приступа удушья, в трех шагах от них, а они даже..."
   Услышав ее сдавленные хрипы, Вадим кинулся к Лике.
   - Что с тобой, милая?
   Он таким нежным голосом сказал "милая", что сжимавшие ее горло невидимые пальцы тут же разжались. Лика улыбнулась сквозь слезы.
   - Все в порядке. Просто...
   - Вы идете или нет? - крикнула Натали.
   Вадим взял Лику за руку. Вместе они присоединились к Диме и Натали. Те в смущенных позах стояли и что-то разглядывали у своих ног.
   Они расступились, и Вадим с Ликой увидели.
   - Господи, - Лика зажала рот ладонью. Вадим выругался.
   На песке, почти у самой воды, лежало человеческое сердце. Все еще живое, оно судорожно дергалось, билось, пульсировало, выплескивая в воду маленькие порции черной крови.
   Натали отбежала на несколько шагов. Пала на колени. Ее вырвало.
   Дима шмыгнул носом.
   - Ну че? Какие идеи?
   - Заткнись, - бросил Вадим. Обнял Лику. - Ты как?
   Лика не ответила.
   Она не могла оторвать взгляд от бьющегося в судорогах сердца.
   "Какое же оно безобразное. Такое... огромное. Сколько здесь пролежала эта мерзость? На солнце оно давно должно сгнить".
   Еще один вопрос мучил ее.
   - Чье оно?
   Все обернулись. Натали стояла за их спинами, с отвращением глядя на сердце. Ее трясло.
   - Это так уж важно? - спросила Лика.
   - Нет, - сказал Вадим. Крепко сжал ее руку. - Совершенно не важно. Идем. Нужно собирать манатки и уматывать.
   Натали преградила им путь.
   - Ты что, хочешь сказать, мы вот просто так уедем?
   - А что ты предлагаешь? Останемся любоваться на это... эту...
   - Мы должны заявить в полицию!
   - Отлично! И окажемся в суде как очевидцы. Неизвестно, чье это сердце. Может, его вырезали у человека, который знал то, о чем нам лучше не знать. Ты хочешь, чтобы наши имена связали с убийством?
   - Трус! Строишь из себя крутого, а на самом деле ты просто слюнтяй!
   Вадим насупился.
   - Я и о тебе беспокоюсь.
   - Он обо мне беспокоится! Можно подумать, ты когда-либо беспокоился о ком-то, кроме себя! Да ты...
   - Хватит, - голос Лики дрожал. - Прекратите.
   Они замолкли.
   - Лика дело говорит, - сказал Дима. - Завязывайте.
   Он выглядел испуганным и серьезным. Взрослым.
   "Мы все выглядим взрослыми", подумала Лика, вслед за Вадимом ломясь через кусты к месту пикника.
   "Вот он, лучший способ воспитывать подростков - покажи им лежащее на берегу человеческое сердце, и они вмиг повзрослеют".
   Что-то еще тревожило Лику. Она не могла понять, что именно.
   Они вернулись обратно. И застыли, оглядываясь с недоумением и ужасом.
   Расстеленный на песке плед, еда, ящики пива, машина исчезли. Остался только мусор, который они накидали вокруг, будто след преступления.
   Вадим нахмурился.
   - Ничего не понимаю, - пробормотал он. Повернулся к любимой.
   - Лика!
   Девушка изменилась в лице. Ноги ее ослабели, она упала на колени. Глаза наполнились слезами.
   Натали шагнула к Лике. Остановилась. Лицо ее побелело.
   На белой блузке Лики с левой стороны медленно расплывалось кровавое пятно. На шее проступили черно-багровые синяки.
   - Нет, - прошептала Лика, ладонями закрывая лицо. - Нет... Не надо... Пожалуйста...
   Вадим склонился над ней. Тронул девушку за плечо.
   - Лика, что с тобой?
   Она не ответила. Вадим растерянно взглянул на друзей.
   - Оставь ее, - сказала Натали.
   - Нужно валить, - повторил Вадим.
   Лика отняла от лица руки. Оглядела лица друзей.
   - Вы еще не поняли? Никто из нас не уйдет отсюда.
   Они переглянулись.
   - О чем ты? - осторожно спросил Дима.
   Лика нервно рассмеялась.
   - Потому что мы здесь уже были... И никто не ушел.
   Девушка, побледенев, указала на что-то за их спинами.
   - Смотрите!
   Они обернулись.
   Натали, теребя ворот блузки, прошептала побелевшими губами:
   - Господи, это же мы!
   Да, они, все четверо, сидели на расстеленном одеяле. Шутили, смеялись, ели и пили. Лика с отвращением смотрела на саму себя. Та, глупая и счастливая Лика пьет пиво из пластикового стаканчика, жует намазанный толстым слоем тушенки кусок хлеба, строит глазки Вадиму и все время глупо хихикает.
   - Смотрите, - сказал Дима, снимая черные очки.
   Из леса выехала патрульная машина.
   Вадим, Лика, Дима, Натали - и прошлые, и нынешние, одинаково встревоженные - наблюдали, как с обеих сторон открываются дверцы.
   Выходят двое полицейских. Один высокий, грузный, с залысинами. Второй - чуть пониже, худощавый, стрижен под машинку. На переносице шрам.
   Полицейские подошли к отдыхающим. Тот, что покрупнее - Лика про себя назвала его Громила - отдал честь.
   - Что, молодежь, веселимся? - спросил он наигранно веселым тоном. Почему-то от его тона они тогда напряглись. Обменялись настороженными взглядами. Может, дело было в том, что взгляд патрульного - острый, цепкий, холодный - не вязался с деланным дружелюбием.
   В полной тишине Вадим спросил:
   - Простите, а вы кто? Имя, фамилия, звание?
   Проигнорировав его, Громила спросил:
   - Паспорт есть у вас?
   Смотрел он на Лику и Натали.
   Девушки не ответили. Худышка повернулся к Диме.
   - А у тебя?
   - Дома... забыл, - ответил Дима.
   Худышка повернулся к Громиле.
   - Дома забыл, - сообщил он.
   - Дома, - задумчиво повторил Громила, глядя в глаза Лике. Взгляд его скользнул ниже, задержался на выпуклостях девичьей груди под блузкой, опустился еще ниже.
   - Что это у тебя, милая девочка? - с улыбкой спросил полицейский.
   Лика пристыжено посмотрела на бутылку пива в руке. Громила наклонился. Протянул лапищу.
   - Дай-ка мне.
   Лика отдала ему бутылку.
   Громила сделал из горлышка большой глоток.
   Утер губы. Рыгнул. Отдал бутылку напарнику.
   - Глотни.
   Тот глотнул.
   - По-твоему, что это?
   - Пиво, - ответил Худышка.
   Громила сделал удивленное лицо.
   - Разве?
   Оба расхохотались.
   - Вот что, мальчики и девочки, - сказал Громила. - По закону подросткам запрещено распивать спиртные напитки.
   Он обернулся, окинул взглядом "лексус".
   - Чья тачка?
   - Моя, - сказал Вадим. - То есть, отца.
   - Прав у тебя, конечно, нет.
   Вадим кивнул. Он был бледен. Крутой парень уступил место испуганному мальчику.
   - Что я могу сказать, ребятки. Ваших родителей ждет штраф. Корыто мы отгоним в участок - надо проверить, может, оно краденое. Документов у вас нет. Придется вам провести ночку в обезьяннике. Пока мы не разберемся с вашими родителями, учителями, директором школы...
   - Не надо, - голос Вадима звучал глухо. Он полез в карман. - Я... Я заплачу. Сколько надо?
   Лика с раздражением смотрела на возлюбленного.
   - Идиот, - сказала стоявшая рядом Натали. Мертвенно-бледный Вадим смотрел на себя самого, и, судя по лицу, думал то же самое.
   Теперь он помнил, чем все закончилось.
   - Что? - Громила изогнул брови. Угроза в его глазах - и в голосе - стала неприкрытой. Он двинулся на Вадима.
   - Ты что, щенок, взятку мне предлагаешь?
   Вадим, который уже достал из заднего кармана пачку денег, вздрогнул.
   - Взятки при исполнении запрещены законом, - сказал Громила. - Впрочем... Мы можем договориться.
   Вадим облегченно вздохнул. Дима просветлел лицом. Девушки все еще глядели настороженно.
   - Мы можем договориться, - повторил полицейский. Его холодные глаза снова нашли Лику. - Если вы готовы расплатиться.
   Натали вскочила. С волнением в голосе сказала:
   - Не надо. Пожалуйста, отпустите нас! Мы никому не скажем...
   Худышка ударил ее по лицу. Та Натали, вскрикнув, упала на спину, а нынешняя схватилась за щеку.
   - Сволочи, - сказал Вадим.
   Застыв в ужасе, они наблюдали происходившее дальше. Как Вадим вскочил и бросился на Громилу. Как тот, выхватив пистолет, выстрелил ему в живот. Вадим упал, крича от боли. На футболке расплылось кровавое пятно. Лика закричала, закрыв лицо руками.
   Дима вскочил и побежал прочь. Худышка настиг его, ударом кулака повалил на землю. Начал бить ногами. Выхватив нож, вцепился в волосы, закинул назад голову и перерезал глотку (нынешний Дима, схватившись за горло, болезненно поморщился).
   Громила держал обеих девушек на прицеле. Натали, приподнявшись на локте, выкрикивала в лицо полицейскому проклятия. Тот холодно улыбался.
   Его напарник вернулся. Достал из багажника веревку и испачканную машинным маслом тряпку. Натали связали, заткнули рот кляпом.
   Лика из всех была самой доброй и чуткой, доверчивой и нежной, поэтому ей причинили больше всего зла.
   Нынешняя Лика смотрела на саму себя, как она стоит на коленях и, плача, умоляет: "Не надо". Как Громила, приговаривая "Заткнись, сука", сначала избивает ее, потом насилует на глазах у Натали и умирающего Вадима. И она, Лика, кричит: "Господи, боженька милосердный, помоги..."
   Громила слезает с нее, уступая место Худышке, который делает очень быстро - несколько раз дергает тощим задом. Поднимается. Лика встает на колени, умоляет отпустить ее, а Громила хватает ее за цепочку с крестиком, которую Лике подарил на День Святого Валентина любимый, что сейчас корчится рядом, истекая кровью. Цепочку с крестиком, на котором распят МИЛОСЕРДНЫЙ БОЖЕНЬКА. Начинает душить ее этой цепочкой. Она хрипит, хватается за шею и за руки душителя. Лицо синеет, глаза выкатываются. Вываливается язык.
   Худышка ножом разрезает мертвой Лике грудную клетку. Громила сопровождает его действия ржанием и грубыми шуточками.
   Худышка вырезает у нее из груди и берет в руки еще трепещущее сердце. Несет к реке. Громила ногой проверяет Вадима - его бездыханный труп безвольно валится на спину, раскинув руки. Громила подходит к Натали. Та, мыча, извивается на земле. Громила убивает ее выстрелом в затылок.
   Худышка возвращается. Его руки испачканы кровью. Он вытаскивает кляп изо рта Натали, кое-как оттирает руки от крови. Протирает бутылку пива, которую держал в руке Громила. Оба держатся спокойно и, судя по всему, абсолютно уверены в своей безнаказанности.
   Садятся в патрульную машину и уезжают. Картина прошлого - плед, "лексус" на вершине спуска, трупы - исчезает.
   Несколько секунд молчания. Лика оглядела себя. Изорванная блузка заляпана кровью, в груди дыра. Девушка чувствовала - сквозняк дует туда, как в открытую форточку, холодит внутренности. Ее пальцы потянулись к шее, нащупали кровоточащий разрез там, где цепочка врезалась в плоть. Громила ей чуть шею пополам не перерезал.
   Душу Лики охватило раздражение и безмерная ледяная тоска. Повернувшись, Лика с угрюмой злобой оглядела своих... друзей. Впрочем, какие друзья? Они никогда не были ей друзьями. И ей тоже в глубине души всегда было плевать на них. Дима, этот лох в дурацких очках, с выражением ужаса трогает перерезанное горло. И плачет. Слезы текут из-под темных очков по покрытым трупными пятнами щекам. Натали тоскливыми глазами оглядывает пустынный берег, вертит головой, сверкая простреленным затылком.
   Вадим, с расплывшимся на футболке пятном крови. Отчужденно смотрит на Лику. И та понимает, что он никогда не любил ее, и она никогда не любила его. Все это были надуманные чувства, потому что Вадима, если видеть его в истинном свете - слабого, глупого, жалкого - нельзя любить. И ее саму - тупую и уродливую - тоже нельзя любить. Они только играли в любовь, а на самом деле все время, каждую секунду ненавидели и презирали друг друга.
   Вся жизнь была обманом и нелепой шуткой, и смерть тоже нелепая шутка. И счастье, что их убили, и они умерли молодыми. Потому что, взрослея, они бы мучились, корчились в агонии, теряя иллюзии, умирая снова и снова - но уже не от ножа и пистолета, а от постепенно открывающейся правды о самих себе.
   - Ну что? - глухим голосом спросила Натали. - Что теперь?
   Никто не ответил.
   Вадим наморщил лоб.
   - Теперь я вспомнил... да, все так и было... Господи, как давно мы... - он с отвращением оглядел испачканную кровью футболку.
   - Это произошло два года назад, - сказала Лика. Все повернулись к ней. - Тех подонков не наказали. Копы прикрывают своих... по крайней мере, в этом городе. А мы... с тех пор каждый день снова и снова возвращаемся сюда. Снова и снова переживаем собственную смерть.
   - Мы в аду? - Дима снял очки, огляделся. - Это ад, да?
   - Вряд ли, - отозвалась Натали. - Ведь это не мы убили, а нас.
   Она издала нервный смешок.
   - Наверное, мы в раю. Мы - ангелы, посланцы господни...
   - Хватит, - сказал Вадим. - Не вижу ничего смешного.
   Натали захохотала еще громче - злобный, ледяной смех.
   - А, по-моему, очень! Жизнь была смешной, и смерть тоже.
   Вадима передернуло. Подойдя к Натали, он отвесил ей пощечину. Натали, схватившись за щеку, зашипела на него, как ящерица.
   - Неважно, где мы и кто мы, - сказала Лика. - Ясно одно. Мы мертвы. Мы призраки.
   Тоска и ненависть ко всему миру, к Богу, ко всем живым наполнили ее. Воздев к небу мертвенно-бледные руки, девушка закричала:
   - ГОСПОДИ, НУ ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ИМЕННО МЫ?!
   В безмятежном и чистом голубом небе приветливо сияло весеннее солнышко.
  
   Они расселись в появившемся непонятно откуда "лексусе". Теперь мертвецы узрели его в истинном свете - с выбитыми стеклами, пустыми глазницами фар, в пятнах ржавчины.
   Лика села на прежнее место рядом с Вадимом. В руке она сжимала собственное сердце, которое подобрала на берегу реки. Теперь сердце выглядело по-настоящему - полусгнившее, исклеванное птицами, оно источало смрад.
   Они вернулись в город. Все молчали, старались не смотреть друг на друга. Лика снова и снова прокручивала в сознании сцены зверского убийства, переживала страх, боль, унижение.
   "Вадим так и не признался мне в любви. Теперь он НИКОГДА этого не сделает".
   "Лексус" остановился у детской площадки, возле которой стоял утром. Площадка все еще была заполнена детворой. Девочка в розовом платье все еще прыгала через скакалку.
   Они молча сидели в машине, глядя на окна многоэтажки, в которой жили родители Лики.
   - Ну что? - усмехнулась Натали. - Хочешь вернуться к мамочке и папочке?
   Лика открыла дверцу. Бросила Вадиму:
   - Ждите меня здесь. Я скоро.
   - Мам? Пап?
   Лика стояла в прихожей, прислушиваясь. Со времени ее ухода ничего не изменилось. На кухне трещит радио, в зале бубнит телевизор. Теперь Лика поняла, что испугало ее, когда она уходила. Кроме радио и телевизора - никаких звуков. Мертвая тишина.
   Лика заглянула на кухню.
   Поседевшая мать сидела за столом, закрыв лицо ладонями.
   - Мама, - позвала Лика.
   Мать не услышала.
   На пороге показался отец. С болью Лика увидела - он тоже поседел. Плечи согнуты, а в глазах - пустота.
   - Что с тобой? - бесцветным голосом спросил отец.
   Мать опустила руки.
   - Ты забыл закрыть дверь в квартиру.
   Отец вышел в прихожую. Закрыл дверь. В замке два раза повернулся ключ.
   - Странно, - сказал он с жалкой улыбкой старика, вернувшись на кухню. - Я точно помню, что закрывал.
   Мать сурово, без тени любви взглянула на него.
   - Наша дочь здесь. Я чувствую. Лика пришла нас навестить.
   Губы отца дрогнули.
   - Милая... Лика мертва. Я понимаю, тебе тяжело, но...
   - Она здесь! - закричала мать. Лицо ее исказилось. - Я не сумасшедшая! Не проходит и дня, чтобы я не почувствовала ее присутствия. Она возвращается снова и снова...
   "Да", хотелось закричать Лике. "Да, мамочка, я здесь".
   Мать вздрогнула. Посмотрела в угол, где стояла Лика.
   - Мама, - прошептала Лика. - Это я. Ты видишь меня?
   Мать вскочила. Она смотрела на Лику и не видела ее.
   - Уходи! Оставь нас в покое!
   Лика отшатнулась. В голосе матери звучала ненависть и страх. Отец обнял жену за плечи.
   - Света, успокойся. Возьми себя в руки.
   Преждевременно состарившаяся от горя женщина оттолкнула мужа.
   - "Успокойся!" Моя дочь мертва, ее изнасиловали и обезобразили, и теперь она является мне! А тебе на все наплевать!
   Отец молча смотрел на жену. Желваки напряжены, губы сжаты.
   - Я любил Лику, так же сильно, как и ты. Прошло ДВА года. Мы уже достаточно погоревали. Надо как-то жить дальше.
   - Тебе легко говорить! Думаешь только о себе. Что-то я не видела, чтобы ты скорбел...
   Они начали ссориться. Лика закричала:
   - Перестаньте!
   Ее не услышали. С искаженными лицами они орали, обвиняя один другого в гибели дочери, в недостаточной любви к ней, пока Лика была жива.
   Лика выскочила из подъезда. На скамейке все еще целовалась парочка. Лика несколько секунд смотрела на этих юных, прекрасных, счастливых созданий. На ЖИВЫХ.
   Она задрала голову, оскалившись на ясное голубое небо, и тоскливо завыла.
   Лика заметила, что все еще держит в руке источающее смрад гниющее сердце. Приблизившись к скамейке, на которой целовались влюбленные, вытянула вперед руку. Сердце ожило, забилось.
   "Проклинаю вас. Вас, вашу любовь и ваши надежды".
   Девушка отстранилась от парня. С тревожным видом огляделась.
   - В чем дело? - нахмурился парень.
   Девушка тронула лоб.
   - Не знаю. На меня будто повеяло холодом.
   Она смотрела на Лику. Сквозь Лику.
   - Давай уйдем отсюда. Отвези меня домой. Мне нехорошо.
   - Ладно, - сказал парень.
   Они ушли рука об руку. Лика знала: сегодня они вместе переночуют, а наутро парень, проснувшись, с отвращением обнаружит в своей постели чужую, уродливую, нелюбимую девушку. "Господи, где были мои глаза", подумает он. Поймет, что никогда не любил ее. Его любовь была иллюзией.
   Они расстанутся.
   - Не знать вам счастья, - бормотала Лика, шагая к "лексусу" через детскую площадку. Угрюмая, злобная радость охватила ее. - Не знать вам счастья. Не знать вам любви и радости.
   Девочка в розовом платьице обернулась. Испуганно посмотрела на Лику.
   - Привет, - приблизившись, Лика улыбнулась. Улыбка вышла зловещей. - Поиграем?
   Девочка отшатнулась.
   - Не бойся, - сказала Лика. Руку с сердцем она спрятала за спину, а другую протянула к девочке. - Идем со мной. Ты увидишь много интересного.
   Девочка, заворожено глядя Лике в глаза, протянула к ней маленькую ручку.
   Лика схватила девочку за руку и со всей силы дернула.
   Девочка выскочила из себя и оказалась рядом с Ликой. Ее маленькое тельце закатило глаза, упало на землю и забилось в конвульсиях. Мозг девочки умирал.
   Дети на площадке прекратили свои шумные, опасные, лишенные смысла игры. Уставились на бьющееся в корчах тело девочки. Один мальчик, показывая на умирающую девочку пальцем, визгливо засмеялся. Другой подбежал к телу девочки, протянул руку, но тут же отдернул. Другие дети с криками разбежались.
   Лика взглянула на девочку. Та оглядывала серый, пустой мир призраков.
   - Мне холодно, - сказала она, плача.
  
   Натали встретила Лику злорадной усмешкой.
   - Ну что? Как прошла встреча? О! Кто это у нас?
   Натали с холодной усмешкой протянула к девочке руку со скрюченными пальцами. Пальцы заканчивались острыми, покрытыми красным лаком ногтями.
   Девочка растерянно взглянула на Лику.
   - Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите меня.
   - Заткнись! - Лика грубо встряхнула девочку. Как можно больнее сжала ее ручку. - "Пожалуйста!" Когда-то мы тоже плакали и кричали: "Пожалуйста!" Кто слышал наши крики?
   Она втолкнула девочку в машину. Села рядом с Вадимом. Машина тронулась с места.
   - Что теперь? - спросил Вадим.
   - Те подонки из полиции, - сказала Лика. - Мы должны найти их. Они ушли от наказания, но мы накажем их по-своему. Не знать им покоя. Мы замучим их угрызениями совести. Снова и снова будем являться им в ночных кошмарах.
   - В кошмарах, - повторил Вадим.
   - В кошмарах, - прошептал Дима.
   - В кошмарах! - прошипела Натали, по-волчьи щелкнув зубами.
   "А потом", подумала Лика, "найдутся еще дела... мы будем мешать чужому счастью... портить жизнь живым".
   Злобная усмешка коснулась ее губ.
   Они кружили по городу в нетерпеливом ожидании ночи. Ночью придет их время. А пока со злобой смотрели через стекла "лексуса" на беспечных, улыбающихся прохожих.
   - Мне холодно, - тихо сказала девочка.
   Никто ее не услышал. В машине ехало пять мертвецов, но каждого из них душила злоба, и каждый чувствовал себя одиноким.
   Ибо мертвые злы.
   И они одиноки.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"