В "Докладе о революции 1905 года" В.И. Ленин подчеркнул, что "в 1825 году Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно дворянами".
Декабристы были революционерами по своей программе и тактике: выдвинув два требования - отмену крепостного права и уничтожение самодержавия, они рассчитывали добиться этого через вооруженное восстание. Революционная программа декабристов в конечном счете отражала многовековые чаяния закабаленного народа, прежде всего крепостного крестьянства, и в этом заключалась ее сила. Но декабристы были дворянскими революционерами, и отсюда проистекала их ограниченность. Борясь за интересы народа, они стремились осуществить свою программу только путем дворянской революции, без участия народных масс. Оторванность декабристов от народа их погубила. Силу и слабость движения декабристов В.И. Ленин вскрыл в статьях "Памяти Герцена" и "Роль сословий и классов в освободительном движении".
Восстанию на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. предшествовал долгий период идеологической и организационной работы декабристов: он начался в 1816 г. созданием Союза спасения. Но, как неоднократно подчеркивали сами декабристы, толчком к возникновению идей дворянской революционности послужили события Отечественной войны 1812 г. Из них вынесли будущие декабристы идеи гражданского патриотизма: страстную любовь к родине, своему народу и глубокую ненависть к феодально-крепостническим порядкам, мысли о необходимости революционной борьбы с правительством.
Формирование взглядов декабристов протекало в обстановке подъема освободительного движения внутри России и за ее пределами.
"Еще война длилась, когда ратники, возвратясь в домы, впервые разнесли ропот в классе народа. Мы проливали кровь, - говорили они, - а нас опять заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас вновь тиранят господа", - так в 1826 г. в письме царю из крепости передавал А. Бестужев настроение крестьян после Отечественной войны. Волнения крепостных увеличиваются от года к году: если с 1801 по 1812 г. произошло 165 волнений, то с 1813 по 1825 - уже 540. Наиболее сильные восстания были на Дону.
В 1819 г. возник бунт военных поселян в Чугуеве. Не прекращалось брожение в армии. В 1820 г. в Петербурге возмутился гвардейский Семеновский полк, шефом которого был царь Александр I. Солдат подвергли жесточайшим наказаниям.
Волнующие события происходили за рубежом: в 1820 г. разразилась революция в Испании и Португалии, в 1821 г. - в Италии; в 1821 г. начался подъем освободительного движения в Греции.
В России с 1816 г. создаются тайные политические организации: Союз спасения (1816-1817), Союз благоденствия (1818-1821), Южное общество (1821 - начало 1826), Северное общество (1821-1825), Общество соединенных славян (1823-1825). Одновременно декабристы усиливают свое участие в легальных литературных организациях, стремясь придать им желаемое направление.
Прежде всего в сферу влияния декабристов попало литературное общество "Арзамас", куда в 1817 г. вошли три видные деятеля движения - Н.И. Тургенев, М.Ф. Орлов и H.M. Муравьев. Но им не удалось превратить "Арзамас" в литературно-политическое объединение, как не удалось организовать при "Арзамасе" издание журнала. Не осуществилась и попытка Н.И. Тургенева создать "Общество 19-го года и XIX века" и при нем - журнал "Архив политических наук и российской словесности".
В 1818 г. в Петербурге возникает тайная литературная организация "Зеленая лампа", которой руководит Союз благоденствия; членами "Зеленой лампы" были декабристы Ф.Н. Глинка, С.П. Трубецкой, Я.Н. Толстой и другие, входили в нее также Пушкин, Гнедич, Дельвиг.
Из всех литературных организаций наибольшее значение имело Вольное общество любителей российской словесности, существовавшее в 1816-1825 гг. Общество было периферийной декабристской организацией и руководилось сначала Союзом благоденствия, а позже Северным обществом. В 1819 г. президентом его избирается член Коренной думы Союза благоденствия Ф. Глинка, который направляет деятельность общества на борьбу за передовую науку, за гражданское искусство. Членами Общества были К. Рылеев, А. и Н. Бестужевы, А. Корнилович, В. Кюхельбекер, Н. Тургенев, а также О. Сомов, П. Вяземский и другие передовые литераторы и критики.
Декабристы создавали агитационные произведения, которые нелегально распространяли среди солдат: "Любопытный разговор" Н. Муравьева (1822), "Православный катехизис" С. Муравьева-Апостола (1825), песни, которые совместно писали К. Рылеев и А. Бестужев (конец 1822 и позже). Ведя агитацию среди дворянства, декабристы распространяли политическую лирику Пушкина ("Вольность", "Сказки", "К Чаадаеву", "Кинжал", "Деревня", эпиграммы на Александра I и Аракчеева) и полный рукописный текст комедии Грибоедова "Горе от ума".
Для пропаганды освободительных идей декабристы использовали не только вольные общества и рукописную литературу, но и подцензурную печать. Устав Союза благоденствия предписывал всем членам активное участие в легальных периодических изданиях. Союз рекомендовал также заниматься выпуском "повременных сочинений, сообразных степени просвещения каждого сословия". В его уставе была сформулирована литературно-эстетическая и журналистская позиция декабристов. Выступая как литераторы или критики, они должны были бороться за самобытную, национальную, высокопатриотическую, гражданскую литературу. Члены Союза благоденствия, занимающиеся словесностью, обязывались "на произведения свои налагать печать изящного, не теряя из виду, что истинно изящное есть все то, что возбуждает в нас высокие и к добру увлекающие чувства".
Воспитание в современниках высоких мыслей, гражданских чувств - вот что было главным для декабристов - литераторов и критиков, сотрудничавших в периодических изданиях. Они сознательно подчинили литературу и литературную критику задачам освободительной борьбы.
В этой связи делается понятным, почему, например, в течение всего периода становления дворянской революционности (1816-1825) почти все декабристы и критики этого лагеря единодушно осуждали мистицизм, мечтательность и пассивность поэзии Жуковского: они старались нейтрализовать ее отрицательное влияние на сознание и чувство современников, на русскую словесность. Декабристы подходили к творчеству Жуковского не с историко-литературной точки зрения, а с политической. Они явно недооценивали прогрессивное значение Жуковского в развитии психологической лирики и русского поэтического языка. Им важно было показать, что творчество Жуковского не помогало, а противодействовало воспитанию молодежи в духе передовых, гражданских идей.
Открытый поворот правительства России в сторону реакции, определившийся к концу первого десятилетия XIX в., повлек за собой усиление цензуры. В 1811 г. создается министерство полиции, а при нем - особый комитет, цель которого - "цензурная ревизия" уже напечатанных книг и периодических изданий, строгий надзор за цензорами. Один за другим выходят указы, направленные на "обуздание печати".
Александр 1 становится во главе европейского "Священного союза", созданного для борьбы с революционным и национально-освободительным движением (1815). Это приводит к еще большему усилению реакции внутри страны. В 1817 г. министр духовных дел и народного просвещения обер-прокурор синода А.Н. Голицын, "просвещения губитель", по меткому выражению Пушкина, дал распоряжение цензорам "не пропускать ничего относящегося до правительства, не испросив прежде на то согласия от того министерства, о предмете которого в книжке рассуждается". Этим распоряжением Голицын ввел так называемую "множественную цензуру": до общей цензуры, осуществляемой министерством духовных дел и народного просвещения, рукопись должна была получить одобрение в специальных цензурах ведомственного характера.
В 1818 г. строжайше запрещаются какие бы то ни было упоминания о крепостном праве; цензорам предписывается зорко следить за тем, чтобы в печать не проникало "никаких мыслей и правил, нетерпимых нынче правительством". В том же году Голицын ограничил выдачу разрешений на издание журналов: издателем мог выступить только человек, вполне благонамеренный и имеющий известность в ученых кругах, причем вопрос о новом периодическом издании решал сам министр.
В связи с усилением цензурного гнета частная периодика к началу 1820-х годов совсем потеряла право освещать общественно-политическую жизнь России, зарубежная же информация была до предела сокращена. Это привело к тому, что журнальная публицистика, как таковая, исчезла со страниц изданий. Отклики и рассуждения на злободневные темы читатель теперь должен был искать в научных статьях по истории, философии, политической экономии, географии, в беллетристике и критике. Зачастую споры по научным и литературным вопросам приобретали политическую окраску. Не случайно во многих передовых журналах и альманахах боевыми были отделы литературной критики, роль которой особенно возросла в это время: ведь она была призвана воспитывать в современниках не только эстетическое чувство, но и правильные взгляды на жизнь в самом широком смысле слова.
Но как ни строга была цензура, ей не удавалось заглушить вольное слово, которое звучало со страниц передовых изданий, находившихся под влиянием декабристов. Их редакторы и авторы умело пользовались разного рода приемами, помогающими обойти цензуру: они зачастую прибегали к намекам и недомолвкам, во внешне нейтральный материал "упрятывали" ответственные высказывания, политическую окраску придавали спорам и полемикам по литературно-эстетическим вопросам.
С декабристами были связаны журналы: "Сын отечества" (1816-1825), "Соревнователь просвещения и благотворения" (1818-1825), "Невский зритель" (1820-1821) и альманахи: "Полярная звезда" (1823-1825), "Мнемозина" (1824-1825) и "Русская старина" (1825). Все они, за исключением "Мнемозины", выходили в Петербурге. Вообще в это время петербургская журналистика играла ведущую роль, так как столица была центром вольнолюбивой мысли.
В Москве, напротив, продолжалось господство реакционной периодики типа "Вестника Европы" Каченовского и "Русского вестника" С. Глинки. С 1813 по 1824 г. в Москве не появилось ни одного частного общественно-политического или общественно-литературного журнала: большинство вновь возникших там изданий носило специальный или правительственный характер. Да и в количественном отношении московская периодика заметно уступала петербургской. В 1813-1824 гг. возникло 80 новых периодических изданий, из которых выходило в Петербурге - 43, в Москве - 26, в провинции - 11.
в начало
"СЫН ОТЕЧЕСТВА"
Журнал Н.И. Греча "Сын отечества" в 1816-1825 гг. по составу сотрудников, качеству материалов и строгой периодичности (выходил регулярно раз в неделю) занимал одно из первых мест среди русских изданий. От других журналов этой поры "Сына отечества" отличало и то, что в 1813-1818 гг. при нем существовало два еженедельных приложения, посвященных политическим новостям Европы.
"Сын отечества" был историческим, политическим и литературным журналом. Каждый номер его открывался серьезной научной статьей (чаще всего на историческую или экономическую тему), обозрением европейских политических событий или обстоятельным критическим разбором нового сочинения, преимущественно литературно-художественного. Далее помещались три-четыре стихотворения. В отделе "Современная русская библиография" печатались известия о всех выходящих в России книгах, зачастую без каких-либо аннотаций и оценок, т.е. "Сын отечества" ввел в русскую журналистику учетно-регистрационную библиографию. Кроме того, в журнале были отделы: "Путешествия", "Смесь" и "Благотворение" (кто на что и сколько пожертвовал).
Как и в 1812 г., в "Сыне отечества" 1816-1825 гг. участвовали две группы сотрудников: умеренно-либеральные во главе с Гречем, а также декабристы и их союзники. Участие в журнале декабристов Ф. Глинки, Н. Тургенева, Н. Муравьева, Н. Кутузова, А. Мартоса, К. Рылеева, А. Бестужева, В. Кюхельбекера и близких к ним писателей: Пушкина, Грибоедова, Куницына, Вяземского, Сомова - вновь сделало журнал Греча прогрессивным органом печати.
Декабристская линия в журнале прежде всего была представлена научно-публицистическими статьями. Примером их может послужить "Рассуждение о необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года" Ф. Глинки (1816, Љ4). Автор, член Союза спасения, а позже - Союза благоденствия, активно сотрудничал в "Сыне отечества" как ученый-историк, публицист и поэт.
"Внезапный гром войны пробудил дух великого народа", который предпочел "всем благам в мире честь и свободу", - заявляет Глинка, подчеркивая гражданско-патриотический характер Отечественной войны. Победу родине принесли самоотверженность и мужество русских ратников, поэтому будущий историк должен отразить не только действия военачальников, но и героический подвиг простого народа. И не об одних великороссах он должен писать: все племена и народности, которые участвовали в борьбе за национальную независимость России, имеют право попасть на страницы истории Отечественной войны.
В своем "Рассуждении" Глинка особо говорит о том, каким слогом надлежит описывать события 1812 г. Простота и ясность в словах, торжественность, величие в тональности - вот необходимые качества будущей истории. Историки должны "изгнать из описаний своих все слова и даже обороты речей, заимствованные из чужих наречий". Глинка призывает ученых как можно быстрее приступить к созданию истории Отечественной войны, пока еще живы участники и очевидцы событий. Он как бы подчеркивает, что историю войны нужно писать по правдивым свидетельствам современников, а не по "афишкам" Растопчина и правительственным реляциям.
Более смело, чем другие журналы, "Сын отечества" освещал вопрос о положении русского крепостного крестьянства. Если многие издания вообще не касались его, если "Вестник Европы" Каченовского настоятельно доказывал, что каждый "должен доволен быть своим положением", а "Русский вестник" Сергея Глинки призывал литераторов и журналистов показывать, что у крестьян есть "отцы-помещики", пекущиеся о нуждах крестьян как о своих собственных, то "Сын отечества" с глубоким уважением писал о простом народе и решительно выступал против тех авторов, которые говорят о нем "иногда с презрением, иногда с отвращением, иногда представляют его глупым" (1818, Љ42). Не имея возможности сказать открыто о положении крепостных, сотрудники "Сына отечества" часто используют для этого переводной материал или касаются этой темы в статьях, посвященных другим вопросам. Так, А. Бестужев поместил в Љ38 за 1818 г. статью "О нынешнем нравственном и физическом состоянии лифляндских и эстляндских крестьян", представляющую собой перевод главы из труда баварского посланника при российском дворе де Брея, именно той, в которой автор писал о бедственном положении русских крепостных крестьян и с похвалой отзывался о их работоспособности, природной одаренности, высокой нравственности.
Сочувствие "Сына отечества" крепостному крестьянину проявилось также в полемике с петербургским изданием "Дух журналов". Трактуя некоторые вопросы в духе либерализма и даже высказываясь за введение в России конституции, "Дух журналов" в крестьянском вопросе занял открыто крепостническую позицию. В статье "Сравнение русских крестьян с иноземными" сотрудник "Духа журналов" наперекор всем фактам утверждал, что наши крестьяне "гораздо счастливее" иностранных, ибо о них заботится благодетель-помещик.
С резкой отповедью таким лжецам на страницах "Сына отечества" выступил Куницын в статье "О состоянии иностранных крестьян" (1818, Љ17). Он справедливо удивлялся, как можно говорить о лучшем положении русских крестьян по сравнению с иностранными, когда у них нет личной свободы, в то время как "свобода для иностранного крестьянина есть слово не пустое, но имеющее вещественное значение".
Статья Куницына отражала мнение Союза благоденствия о крепостном праве и писалась по заданию его члена Н.И. Тургенева. Куницын был обвинен в опасном вольнодумстве, и министр просвещения Голицын дал распоряжение цензорам, чтобы в журнальных статьях и книгах "ни под каким видом не было печатаемо ничего ни в защищение, ни в опровержение вольности или рабства крестьян, не только здешних, но и иностранных".
Среди публицистических выступлений "Сына отечества" 1816-1820 гг. выделялись статьи Куницына "О конституции" и "Замечания на основы российского права", его же статья о книге Н. Тургенева "Опыт теории налогов", статья Н. Кутузова "О причинах благоденствия и величия народов", статья Н. Муравьева "Рассуждение о жизнеописаниях Суворова" и др.
В литературных спорах "Сын отечества" показал себя борцом за романтизм. На его страницах были представлены и психологический романтизм школы Жуковского, и гражданский романтизм декабристов и их союзников. Со своими стихотворениями выступали Жуковский и поэты его школы: Дельвиг, Плетнев, Милонов, на первых порах А. Бестужев (в начале своей поэтической деятельности он был связан с традициями Жуковского и Карамзина). Но в то же время здесь сотрудничали как поэты Ф. Глинка, Грибоедов, Катенин, Кюхельбекер, Крылов, Пушкин. Гражданское направление в поэзии, не будучи единственным в "Сыне отечества", ощущалось довольно сильно.
Основная линия лучших критических статей "Сына отечества" - борьба за создание самобытной, национальной литературы, за ее гражданское содержание, за "высокие" жанры и "высокий" стиль. С критическими и полемическими статьями в "Сыне отечества" выступали Грибоедов, Вяземский, А. Бестужев, Рылеев, Кюхельбекер, Катенин, Сомов и др. Они отстаивали свои взгляды в жестоких боях с реакционной журналистикой и прежде всего с "Вестником Европы" Каченовского.
Уже в 1816 г. "Сын отечества" открыл полемику вокруг творчества Жуковского. Спор возник в связи с балладой Жуковского "Людмила", в которой он подражал балладе немецкого поэта Бюргера "Ленора". Толчок к спору дал Катенин, опубликовавший в "Сыне отечества" (Љ24) переделку "Леноры" - балладу "Ольга". В отличие от Жуковского, придавшего своей "Людмиле" таинственную, мистическую окраску, Катенин создал "Ольгу" как национально-русскую балладу. За Жуковского высказался Гнедич (Љ27), за Катенина - Грибоедов (Љ30), остроумно высмеявший сентиментально-мечтательный характер баллады Жуковского, в которой даже мертвец "сбивается на тон аркадского пастушка". Статья Грибоедова интересна тем, что в ней поставлены и вопросы более общего порядка, характерные для литературно-эстетической программы декабристов: борьба с подражанием за самобытную литературу, высокоидейную по содержанию и национальную по форме. Своей статьей Грибоедов положил начало борьбе с подражательным, мечтательным творчеством Жуковского, которую продолжат А. Бестужев, Рылеев, Кюхельбекер, Сомов и другие критики декабристского лагеря.
Большое внимание уделял "Сын отечества" творчеству Пушкина. Поэмы "Руслан и Людмила", "Кавказский пленник", "Бахчисарайский фонтан" рассматриваются в журнале как торжество "истинного" романтизма и народности. Первую главу "Евгения Онегина", опубликованную в 1825 г. вместе с "Разговором книгопродавца с поэтом", критики-декабристы оценить правильно не смогли: они ставили "Евгения Онегина" ниже романтических поэм.
В учебной литературе иногда высказывается мнение, что "Сын отечества" после 1820 г. "резко повернул к реакции". Это неверно. До самого конца 1825 г. в журнале Греча печатались острые публицистические и критические статьи и замечательные образцы гражданской поэзии, причем участие декабристов Рылеева, А. Бестужева, Кюхельбекера усиливается к концу периода. Показателен в этом смысле 1825 год.
В этом году "Сын отечества" уделял большое внимание национально-освободительному движению в Европе и Америке. Декабристы мечтали о введении республиканского строя в России, поэтому они приветствовали создание Соединенных Штатов Америки. Однако декабристы, как позже и Пушкин, довольно критически относились к американской "демократии", подчеркивая варварское отношение "цивилизованных" американцев к "цветному народу". Глубокое сочувствие неграм, страстный протест против расовой дискриминации, узаконенной в США, содержатся в статье "Опыты северных американцев переселить черных соотчичей своих обратно в Африку" (1825, Љ20). Здесь говорилось: "Предрассудок, ставящий черное африканское поколение, которое так долго осуждено было на тягостное рабство, гораздо ниже белого, столь повсеместно царствует в Америке, что и просвещенные Соединенные Штаты не могли освободиться от оного. Черный цвет тела в глазах американцев служит признаком душевных недостатков и почти поводом к презрению".
Среди литературно-критических статей, опубликованных в "Сыне отечества" за 1825 г., выделяются статьи А. Бестужева, Кюхельбекера, Рылеева.
А. Бестужев пришел в "Сын отечества" в 1818 г. и напечатал в журнале около двадцати статей и рецензий, оригинальных и переводных, большая часть которых посвящена борьбе за самобытную литературу. Так, переведенная им с французского статья "О духе поэзии XIX века" (1825, Љ15-16) направлена против крайнего субъективизма в поэзии, против занятости поэта исключительно личными переживаниями, что было характерно также для Жуковского и его эпигонов. Смело нападал Бестужев на реакционных писателей, приверженцев классицизма. Имея в виду эти выступления Бестужева, печатавшиеся за подписью: А. Марлинский, Белинский писал: "Эти полемические статейки Марлинского были его журнальными схватками с тогдашними литературными староверами и отличаются верностию взгляда на предметы, остроумием и живостию" (IV, 30). Сильной поддержкой гражданского направления в литературе была статья Кюхельбекера "Разбор фон-дер-Борговых переводов русских стихотворений" (1825, Љ17). Кюхельбекер показывает, что переводчик "явно руководствовался" советами и мнениями "известной школы", т.е. школы Карамзина и Жуковского, и что только этому "должны мы приписать изобилие водяной, вялой, описательной лжепоэзии, коею переполнены фон-дер-Борговы переложения". Лжепоэзииэлегиков Кюхельбекер противопоставляет творчество поэтов истинного романтизма, которые идут не за Карамзиным и Жуковским, а за Державиным; наиболее талантливым из них он считает Катенина. Высоко оценивает Кюхельбекер и басенное творчество Крылова.
Критики реакционного лагеря приняли в штыки комедию Грибоедова "Горе от ума", они старались всеми мерами затушевать общественно-политический пафос произведения. М. Дмитриев в статье, опубликованной в "Вестнике Европы" (1825, Љ6), доказывал, что "Горе от ума" - подражание комедии Мольера "Мизантроп" и что все, изображенное в пьесе, совсем не характерно для России. Чацкий, в понимании М. Дмитриева, - "сумасброд", который "умничает" перед другими. С настоящей отповедью М. Дмитриеву выступил в "Сыне отечества" Сомов (1825, Љ10), в это время критик декабристской ориентации. Определив "Горе от ума" как "прекрасный литературный подарок", как "образцовое сочинение", Сомов, вопреки Дмитриеву, подчеркивает оригинальность и самобытность комедии, ее сатирическую остроту. Он с большим сочувствием и теплотой отзывается о Чацком, выделяя такие черты этого образа, как "возвышенность и благородство".
Одним из последних выступлений декабристов в "Сыне отечества" была статья Рылеева "Несколько мыслей о поэзии", напечатанная в Љ22, за месяц до восстания. Рылеев возражает против формального разделения поэзии на классическую и романтическую, ибо все дело в "духе поэзии", а не в форме. "Духом" поэзии Рылеев называет внутреннее содержание художественного произведения, выразившееся в его гражданской направленности, в отражении в нем высоких мыслей и чувств. Своей статьей Рылеев как бы завершает борьбу декабристов за самобытную по форме, высокоидейную, гражданскую по содержанию литературу. Он обращается к своим современникам: "Оставив бесполезный спор о романтизме и классицизме, будем стараться уничтожить в себе дух рабского подражания и, обратясь к источнику истинной поэзии, употребим все усилия осуществить в своих писаниях идеалы высоких чувств, мыслей и вечных истин, всегда близких человеку и всегда недовольно ему известных". Рылеев настоятельно подчеркивает, что только такое направление литературы соответствует "духу времени", т.е. общественно-политическим задачам, стоящим перед русской интеллигенцией.
Таким образом, вплоть до событий на Сенатской площади декабристы продолжали сотрудничать в "Сыне отечества", хотя в их распоряжении находились и более близкие им издания. Поступали так они потому, что декабристские журналы, как правило, издавались не чаще раза в месяц, небольшим тиражом 300-500 экземпляров, а "Сын отечества" выходил еженедельно и тираж его достигал 1200 экземпляров. Он был самым популярным журналом в Петербурге, Москве и провинции. И это вполне устраивало декабристов, заинтересованных в широком распространении своих общественно-политических и литературно-эстетических взглядов.
После восстания декабристов "Сын отечества" переходит в лагерь реакционной журналистики. Уже в 1825 г. Греч приглашает в качестве соредактора Булгарина, а в 1829 г. "Сын отечества" сливается с журналом Булгарина "Северный архив" и начинает выходить под объединенным названием "Сын отечества и Северный архив. Журнал литературы, политики и современной истории".