Демина Евгения Александровна
Румынские каникулы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что может быть хуже сорванного отпуска? Вместо отдыха журналисту предстоит унылая командировка в Румынию - потому что она давно изъезжена вдоль и поперёк и трудно найти что-то тянущее на сенсацию. Но рутину разнообразят чокнутые соседи, подозрительные знакомства, призраки и вампиры - Румыния всё-таки. Особого экшена нет. Матчасть делалась на коленке. И вообще, трэш - наше всё. Строго не судите)

Румынские каникулы

  
   Старый султан осыпал его подарками с головы до ног. Точно отправлял наместником в чужие земли родного сына, а не возвращал домой заложника-валаха.
   Возвращал к могилам, пепелищам, безысходности.
   Ему некуда ехать. Семьи больше нет. В Тырговиште сели предатели.
   Вдоль дорог одинокие касы. Даже дым не пробьётся сквозь крыши. Люди как тени. Прячутся от всадников, не посмотрев, свои или чужие.
   Кто он сейчас? Свой или чужой - с турецкой свитой и турецкими сокровищами?
   Ему хочется сжечь все возы. Но голосок внутри нашёптывает: "Оставь, тебе же пригодится. Всем пригодится. Здесь оно нужнее".
   Как сказала девица на постоялом дворе:
   - Не нравится - сдери втридорога. В следующий раз не позовёт.
   Изнасилованной Румынии было плевать на деньги.
   Или нет?
   "Сколько тебе лет? Четырнадцать? Выглядишь старше. Иди-ка сюда, господин визирь тебе кое-что покажет.
   Не хочешь? Ну не надо. Я твоего братца позову. Сколько ему, шесть? Какой хороший мальчик. Пойдёшь с дядей?
   Смотри-ка, твой старший брат сам захотел пойти. Ты тогда здесь подожди..."
   От этого спас их султан Мурад. Он очень берёг их. Насколько тюремщик может беречь заключённого. Или охотник - мелкую добычу, чтобы поймать на неё зверя покрупнее.
   Потому что нельзя доверять врагам.
   Раду ещё совсем маленький, не понимает. Ему там нравится.
   Нечистые намерения не сбываются - Тырговиште принял его ненадолго. Укрыться в Молдове, у родственников? Но те привечают венгров, а венгры ему не рады.
   Потому что нельзя услужить двоим господам. Иначе закончишь как твой отец или старший брат. Которые пытались сохранить мир и с королём, и с султаном, встали меж ними живой стеной - и помешали своим же.
   Уметь бы притворяться, как воевода Янош, а на деле - служить себе самому.
   Только как сделать это с умом?
   Он понял, что готов на всё, лишь бы не бояться больше. Лишь бы некого было бояться. Победа любой ценой.
   Ни войска, ни опыта, ни союзников толком. Вот если бы...
   Один из турок оставил в обозе книгу. Давно ещё оставил, до Молдовы. Домой спешил, не до чтения было. Нагляделся на местное гостеприимство, на Семиградье, на двор в Тырговиште, где все друг друга съесть готовы - и скорей засобирался. Винить его не след, да и речь не о том. А вот книга...
   Присмотрелся, вчитался - и да, не возьмёшь такую домой в Эдирне. Лучше диким валахам оставить.
   А что, может, не зря...
   Хоть душу продашь, неважно кому, а помощь бы пригодилась...
   Всё по писаному: взял девку, пленную турчанку, горло перерезал. Потому что кровь нужна. Пленница кровью захлебнулась и затихла. А он сидит перед ней не земле, весь её кровью забрызганный, и думает, что же он натворил. Выдать бы замуж за какого холопа, крестить, да пусть живёт себе. А турчанка словно бы улыбается. Нашим-то девушкам не до улыбок. А она возьми да и заговори - мёртвая, неподвижная, только губы шевелятся. Знаешь ли, на что идёшь, спрашивает. А то, пока не поздно, откажись. Похорони покойницу, и разойдёмся мирно.
   Не знал бы, не взялся.
   "Смотри, всю жизнь во тьме проживёшь. И в жизни, и в смерти, одна тьма вокруг. И сам себе принадлежать не будешь".
   Можно подумать, я сейчас принадлежу.
   "Смотри, как бы хуже не было".
   Куда уж хуже? Разруха, война - дальше некуда.
   "Хуже всегда есть куда. Ад, он ведь бездонный".
   Хватит мне зубы заговаривать, назад не поверну.
   "Ну тогда кровь пей".
   Склонился он над девушкой - будто поцеловать. Всё лицо в крови, вокруг затылка лужа натекла. Даже в темноте видно.
   Ночь тёмная, безлунная. И тишина - неживая. Как будто весь мир - одна эта степь. Не укрытая ни от солнца, ни от дождя, ни от ветра...
   Проснулся он утром в покоях, в постели, как ни в чём не бывало. Приснилось, не иначе. Руки чистые, рубашка чистая, обувь не тронута, точно и не вставал. Книга? Книга вот она, в сундуке. Сжечь её - от соблазна подальше. А самому на исповедь.
   Отворяет он окно, слуг не дождался, скорее дыхание перевести. Солнце майское, ясное, ласковое, так лучи и тянет. И лучи эти точно стрелы - глаза пронзили, из затылка вышли, так больно от света.
   Зажмурился, скорей окно закрыл.
   "Смотри, всю жизнь во тьме проживёшь".
   А за окном гонец: плохие вести, ехать нужно, потому что молдавский князь им больше не защитник. Убили молдавского князя. А новому гости не надобны.
   А он, как нарочно, на улицу выйти не может.
   Повздыхали слуги, отыскали чёрное полотно, сложили в несколько раз и глаза ему завязали. Во двор вывели, на коня посадили и так поехали.
   В поле замешкались. Гудят подводы, точно улей, только ничего не разобрать.
   Спросил он, что случилось.
   - Грешно сказать, господарь, да хорошо, что вы не видите. Помните Фатьму - из Ясс? Убили её, вся кровью истекла. Вон, в траве лежит. Уже и птицы поклевали, мы только по руке узнали, у неё ноготь недавно слез.
   Кровь он и сам чует, как будто она здесь, прямо под носом. Но не мутит от запаха, а голод просыпается. Закрылся он платком.
   В Тырговиште народ встречает тихо. Точно похороны. Только руки шелестят как ветки, шапки дружно снимают. И в одном доме, через стук ткацкого стана, слышно:
   - Бедный. Кто ж его так - мадьяры или турки?
   Слух тоже обострился. Любой шорох раздражает. В одном конце улицы слово скажут, в другом ему слышно.
   Вот и княжеский двор. Тот же, что в детстве, или изменилось всё - узнает только ночью. И на жену с детьми только ночью полюбоваться.
   Как теперь жить? За закрытыми ставнями и при единственной свече всю жизнь не просидишь. И целый город не заставишь день с ночью путать.
   И мяса сырого хочется, хоть плачь. Или колбасок кровяных. Неважно. Главное чтобы с кровью.
   Срывается он на прислуге. Те только прощения просят растерянно. И в извинениях не страх звучит, а жалость.
   И Аржбета плачет тайком - когда думает, что он не слышит.
   Поделился Тырговиште пополам. Одна половина считает, что господаря прокляли, другая - что отравили. А венгры с турками могли и сговориться.
   Думал он, выгонят его снова. Но бояре присмирели, и ополчение собралось, и бывший валашский воевода, тёзка его, богу душу отдал - не с кем теперь соперничать. А Яноша чума взяла - никому больше даром не нужен.
   А то, что воевать он может только ночью, даже на пользу. Днём никого врасплох не застанешь.
   Пошла слава о воеводе валашском, из рода Басарабов. Что сам османский правитель его опасается. Что бояре и воеводы ему служат как простые смерды. Что крестьяне голода не знают, потому что молоко у них в Валахии дешевле воды. А что до крови слишком жаден - чего их, вражин, жалеть?
   Поскрипели мадьяры зубами, а мир заключили. В Брашов дорога открыта. А к османам закрыта - не получат они больше дани.
   Но нашли турки средство, как и его застать врасплох. Привёл войска на Валахию - Раду. Не узнать теперь младшего брата. Не потому, что возмужал, похорошел, расцвёл. А потому, что в платье турецкое вырядился и вместо молитвы намаз совершает. Раду Красавец зовут его турки, и султан Мехмед подарки дарит.
   Крутит усы братец Раду, смеётся в лицо:
   - Не ожидал, что так встретимся. Что ты, дурак, ломаешься? Сейчас бы горя не знал.
   Опустились руки у господаря, белый свет совсем стал не мил. Закатилось солнце - путь теперь только на закат.
   Король Матьяш Ворон его встречает. По-дружески расспрашивает. Прошёл, мол, слух, что досталась тебе в трофеях турецких книга, благодаря которой и подданные тебе верно служат, и на войне всегда удача. Уступи мне эту книгу, я тебя по-королевски одарю. Как синьор вассала.
   Нет у меня никаких турецких книг, Матьяш. А были бы, читать не стал бы.
   Услышала Аржбета разговор, узнала, что за книга, и ужаснулась:
   - С кем же я жила все эти годы - с мужем или с дьяволом? Что теперь грехи мои искупит?
   И постриглась в монахини.
   - Хорошо, уступи не как подданный, а по-родственному. Я тебя на сестре своей женю, она овдовела недавно, ты теперь тоже считай что вдовец. Не доверяешь мне, подари Илоне, она сохранит.
   Нечего мне дарить ни тебе, ни Илоне твоей, сжёг я книгу.
   - Не испытывай моё терпение. А то решу проверить, как тебя колдовство твоё защитит.
   Не боюсь я твоих пыток, Матьяш. А вот книги бояться стоит.
   - Так есть, значит, книга?
   - Говорю же, боялся - вот и сжёг.
   - Не хочешь отвечать - не отвечай. Я сам поищу, хоть все княжества обойду. А ты пока у меня оставайся, мне для гостя времени не жалко.
   Двенадцать лет провёл он в плену у венгерского короля. И согласился наконец, но не потому что сдался, а чтобы врага вблизи держать. Женился на королевне Илоне - а на следующий год преставился. Так и не узнала мадьярка тайны, и вскоре снова вышла замуж.
   А книга так и лежит в сундуке, куда её валашский господарь перед отъездом из Молдовы спрятал.
   Только где этот сундук - неизвестно.
   Знает об этом только сам господарь. Говорят, до сих пор он скитается по румынским землям, потому что душу его на тот свет не принимают, пока она запродана. А как договор расторгнуть, он не знает, потому что книгу открывать отказывается - даже ему страшно.
   Потому и говорят испокон веку: не зная броду, к воде не приближайся.
  

***

   Шандор любовался на облака. Они поддерживали самолёт, как перина, и убаюкивали своими пушистыми жемчужно-серыми клубами. Полёт был просто приятной прогулкой.
   Как хорошо, что он не согласился на поезд.
   Начальник, главный редактор рубрики путешествий, припас ему в подарок вместо отпускных командировку в Румынию.
   - Почему именно в Румынию? - парень очень огорчился и не скрывал этого. - Её уже всю изъездили вдоль и поперёк.
   - Вот именно, - обрадовался шеф (чтоб ему пусто было). - Нам нужен новый, свежий взгляд. И нам, и им самим. А у тебя нестандартный подход, ты это умеешь.
   - Хватит меня хвалить, Аурел, у тебя всё равно плохо получается. Чё делать-то надо?
   - Мольнар, не тупи. Надо найти в Румынии новые злачные места. В смысле, достопримечательности. А то вся эта вампирская тематика в зубах уже навязла.
   Шандор фыркнул.
   - Хватит ржать. Сегодня же вечером марш на транскарпатский. И как раз по всем остановкам: Брашов, Сигишоара, Плоешти, Бухарест... Вся вот эта шняга. Гуляй, фоткай, пиши - ну ты сам знаешь. Пришлёшь загоны, там посмотрим.
   - Это же сколько мне билетов покупать - если на каждой станции сходить и целый день там шляться?
   - Почему день? Можно и два, и три. Уймись, компания всё оплатит. Всё включено.
   - А, ну это другое дело. Тогда хочу билет на самолёт.
   - Мольнар, не наглей. А то вообще без отпуска останешься.
   - Да я, походу, уже.
   - Слушай, не ломайся. Это не только наш проект.
   - А чей?
   - Чей-чей. Румынский. Там до хрена кого вписалось.
   - Тогда бизнес-класс. И чтобы встретили.
   - А такси в аэропорт тебе не надо?
   - Было бы неплохо.
   - Я тебя убью когда-нибудь. Ладно, встретят тебя, не волнуйся. Можешь паковать вещи.
   И не дав ему что-нибудь ещё возразить или потребовать, закончил разговор.
   В общем, всё сложилось удачно, и вместо унылой трясучки по рельсам Шандора ждал полуторачасовой полёт из Будапешта в Бухарест. А оттуда он уже своим ходом на машине по любому маршруту - полная свобода действий.
   Ещё одна удача: в аэропорту Отопини его встречала хорошая знакомая - Сандра. Она тоже работала журналистом, только на фрилансе, писала для сайта "Realitaţea" и ещё для нескольких бухарестских газет. Они с Шандором часто пересекались на всяких мероприятиях, поняли, что это судьба, и стали поддерживать связь постоянно. Чисто профессиональную, не подумайте чего.
   Сандра Ионеску всегда отличалась бодрым и жизнерадостным настроением, но сегодня была как-то неожиданно задумчива. И непривычно нарядно одета.
   - У тебя всё в порядке? - поинтересовался Шандор, оглядывая румынскую коллегу с головы до ног и мысленным объективом выхватывая идеально гладкую причёску, белоснежный джемпер, серую узкую юбку, туфли на каблуках и щемящую грусть в глазах.
   - Да, как обычно, - она изобразила улыбку и захлопнула багажник. - А у тебя?
   - Кроме угробленного отпуска, всё очень даже, - он пригладил свою взъерошенную шатенистую шевелюру и расстегнул куртку. - Так тебя уговорили поработать моим личным водителем? Пообещали златые горы?
   - Только на сегодня. А дальше это всё твоё, - она обвела салон рукой и повернула ключ зажигания.
   - Только не говори, что это твоя машина.
   - Нет, конечно. Прокатная. А вот квартира моя.
   - Чего? - насторожился Шандор. - Чего ты задумала, колись?
   - Ну, не совсем моя - от бабушки досталась. Я её сдаю, а счас она как раз свободна...
   - Так-так. На нас экономят.
   - Шандор.
   - Всё-всё, продолжай.
   - Так вот, я подумала, что тебе будет там удобно. Она практически в центре, всё рядом, но район не шумный...
   - Но?
   Сандра сосредоточилась на дороге.
   - Так, у тебя какой-то личный интерес. Правильно?
   Девушка нарочито засверлила взглядом светофор.
   - Сандра, мы уже сто раз друг друга выручали. Давай, не томи.
   - В общем... В общем мне нравится один человек... Он живёт двумя этажами выше. И он пару раз очень мне помог - с переводом средневековых документов. Но кроме работы мне очень трудно чего-то от него добиться.
   - Такой приятной, умной девушке, как ты?
   - Тут сложный случай. Он очень замкнутый и недоверчивый.
   - Так, ясно. "Дело не в тебе, дело во мне".
   - Ага. Ещё у него дочь-подросток, он почему-то считает, что мы ни в жизнь не поладим.
   - Ситуация усложняется. А моя задача?
   - Убедить его, что у меня исключительно добрые намерения. Ты же мастер убалтывать, просто чемпион.
   - Да, я такой.
   - А ещё я могла бы чаще там бывать - типа по работе. У нас ведь совместный проект, ты в курсе? Я типа твой проводник в мире местных СМИ. И вообще проводник.
   - Вау.
   - Ага. Ну так ты мне поможешь?
   - Постараюсь, конечно. Но не гарантирую, - он внимательно проследил, чтобы Сандра не забыла затормозить на переходе. - Я, конечно, желаю тебе счастья, и всё такое. Честно. Но ты ведь сама понимаешь, что может получиться корзин-проект?
   - Я уже оценила все риски, - Сандра посмотрела на знак поворота, как снайпер в оптический прицел. - И я не страдаю перфекционизмом, ты прекрасно это знаешь. Но стоит попытаться.
   - Точно стоит?
   - Уж поверь, - она долбанула каблуком по тормозу, так что Шандор уже попрощался со всеми покупками из дьюти-фри. - Приехали.
   - Круто, - венгр вылез из машины, вытащил чемодан и осторожно проверил всё содержимое заветного пакета. - Уф, целое.
   - Что целое?
   - Тут тебе гостинчики, между прочим.
   Напарница вроде бы развеселилась, и он решил поддержать её хорошее настроение. Всю дорогу от автомобиля до подъезда Александр и Александра оживлённо беседовали, и парень не заметил, как влетел на максимальной пешеходной скорости, усиленной багажом, в какого-то прохожего.
   - Блин, - сказала Сандра.
   - Чего?
   - Это был он.
   - Кто?
   - Ну он. Кажется, ты всё испортил.
   - Чё ж ты не предупредила?
   - Ладно, просто продолжаем идти.
   Шандор пожал плечами, доверил девушке пакет с бутылками и покрепче перехватил чемодан обеими руками, потому что лифт в подъезде не работал.
   Добро пожаловать в Румынию.
  

***

   Утром, в начале седьмого, на Северном вокзале Бухареста распахнулись двери поезда и выпустили на свет божий сонных пассажиров. В хвосте толпы плелась растерянная, утомлённая девушка. Нет, ночью поспать ей удалось, но утренняя пробежка от контролёра уничтожила весь обновлённый запас сил. Нет, билет она честно купила, но побежала от безбилетников, чтобы её не смела толпа. По иронии судьбы, контролёр заловил именно её. Поскольку у неё всё было в порядке, её сразу отпустили с миром. Но осадочек-то остался.
   Пришлось побыть музейным экспонатом, как будто на маршруте Кишинёв-Бухарест они впервые видят гражданку Турции.
   Да, Латифа приехала из Турции. Но сначала оказалась в Молдове.
   А теперь по порядку.
   Латифа выросла на задворках Анкары, и так случилось в её жизни, что в поисках благополучия и стабильности связалась она не с теми людьми. Когда она поняла это, ей оставалось только бежать. Бежать на запад. Средства на дорогу она добывала тем способом, который освоила лучше всего - воровала. Училась она быстро, опыт накопила порядочный, поэтому сумела добраться своими силами до Стамбула, а потом до Эдирне. И в Эдирне задумалась, как пересечь границу, и снова связалась не с теми.
   Удостоверившись, что биополе у неё ни к чёрту, потому что притягивает исключительно одних уродов, Латифа погрузилась в оккультизм и всерьёз задумалась, как починить ауру. Расспрашивая всех на эту тему, она узнала старую легенду, что в XV веке некий ага привёз из похода ни много ни мало книгу по чёрной магии. Но здесь, в Эдирне, искать её бесполезно: полководец вскоре отправился в новое путешествие - в Румынию. То есть тогда ещё Валахию. Он сопровождал нового правителя, Влада Цепеша, то есть тогда ещё просто Влада III, которого назначил сам султан, потому что отец Влада, Влад II, присягал ему на верность. А Влад III в юности служил залогом этой верности и воспитывался в Эдирне.
   Латифа слегка запуталась в одинаковых именах, но усвоила главное: тот турецкий командир забрал ценную книгу с собой.
   Она копнула глубже - и вынуждена была разбираться в валашско-молдавско-трансильванских междоусобицах. Потому что Влада III, как выяснилось, в Валахии не очень-то ждали, и ему пришлось бежать сначала в Трансильванию, которая была вообще-то венгерской областью, и оттуда его тоже выпроводили, а потом в Молдову, где он задержался на семь лет и неизвестно сколько бы провёл ещё, если бы там не случился переворот. Ещё до переворота у турецкого аги сдали нервы, и он вернулся в родную Османскую империю. Забрал ли он с собой свой трофей, история умалчивает. Зато известно, что именно по возвращении из Молдовы в столицу Валахии Влад III сделался сильным правителем. Возможно, сказался жизненный опыт, а возможно - но это только предположение - но очень вероятно - он воспользовался той самой книгой. С тех пор следы книги теряются.
   Едва только выстроилась более-менее связная цепочка событий, у Латифы напрочь пропало стремление к улучшению собственной судьбы. Вместо этого сработало стереотипное мышление, и девушка быстренько сообразила, что если книга действительно существует и до сих пор цела, то стоит она кучу денег, и её с руками оторвут. Если Латифе посчастливится найти её и выгодно продать... О, тогда настанет широченная белая полоса в её беспорядочной жизни.
   Недолго думая, Латифа подалась в Молдову. Притворяясь порядочной туристкой, она обошла все музеи и библиотеки, посетила все экскурсии, но на книгу нигде и намёка не было...
   Что ж, вероятно, князь, или, как здесь говорят, господарь, Влад увёз её с собой и держал при себе, ну или в хорошо знакомом ему месте.
   Но это уже другая страна.
   Нужно ехать в Румынию.
   Денег на авиарейс её уже не хватало, она наскребла на билет на поезд и, влекомая несгибаемой волей, пошла на вокзал.
   Поезд, конечно же, опоздал.
   Дома класс люкс был ей недоступен, она, прямо скажем, мечтать не могла о такой роскоши. Но в Анкаре поезда никогда не опаздывали.
   И пассажиры постоянно тормошили девушку в попытках завязать знакомство. Плакала вся её конспирация.
   А потом история с контролёром.
   А потом... когда она, уставшая и злая на весь мир, тащилась пешком с чемоданами от вокзала, её догнала старенькая малолитражка, в которой водитель и пассажир дуэтом вопили в окна:
   - Девушка! Девушка!
   О нет! Неужели её нашли?
   - Девушка!!! Вы чужой чемодан забрали!!!
   Далеко убежать Латифа не смогла - как нарочно, в самый ответственный момент под ней подломился каблук. Но это открыло новые перспективы: местные жители её настигли, сличили чемоданы, вернули ей её законное имущество и забесплатно подбросили до гостиницы на углу улиц Домницы Анастасии и Йон-Бузояну.
   И даже денег перекантоваться пару дней в отеле у неё хватало.
   Но не тут-то было. Везение выдохлось.
   В гостинице всё было занято. А съёмные квартиры - в том же доме - нужно было бронировать заранее.
   Латифа уже приготовилась рвать на себе перекрашенные в белокурый цвет волосы, но её выручила горничная, поливавшая цветы в фойе отеля. Она тайком выскочила на улицу, к пригорюнившейся прямо на чемоданах иностранке, и шепнула, что рядом, в доме 8, буквально за углом, тоже сдаются квартиры - совсем по другой цене. Она даже пустила Латифу позвонить с ресепшена.
   О чудо! Нашлась свободная. На пятом этаже. И даже хозяева могут подъехать через полчаса.
   Ещё немного мытарств, и успокоенная, переобувшаяся Латифа катит два чемодана по тротуару и сворачивает во двор. Хозяева очень спешили и жильё показали только на фотографиях с телефона, хорошо хоть ключи не забыли отдать, но ей уже было плевать.
   Её опередила какая-то шибко довольная жизнью парочка, сметая всё и всех на своём пути.
   - Стойте! Подождите! - крикнула Латифа, в надежде, что они придержат дверь, и ей не придётся возиться с ключом от домофона.
   Но парень и девушка остались глухи к мольбам несчастной заграничной гостьи.
   Латифа вздохнула, поставила чемоданы, села на тот, что побольше, и стала рыться в сумочке в поисках ключей, успевших, по закону подлости, глубоко провалиться.
   Рядом выбитые из равновесия во всех смыслах прохожие оценивали свой ущерб.
   Латифа подождала, пока они решат зайти, и села им на хвост.
   Последний квест. Дотащи багаж по лестнице. Потому что лифт сломан. Евросоюз, тоже мне.
   Ничего, мы не гордые.
   По пути ей встретились две местные девицы, которые тут же развеселились при виде её мучений. Но у неё уже не было сил препираться.
   Она преодолела последнюю ступеньку, кое-как попала ключом в замок, бросила багаж в прихожей и рухнула на диван.
   На сегодня приключений хватит.
  

***

   Дойна сложила распечатки аккуратной стопкой, окинула взглядом почти прибранный стол и посмотрела в окно. Она уже хорошо потрудилась сегодня утром, пора прогуляться.
   С самого утра девушка занималась трудами Штефана Паску. Четырёхтомник "Трансильванское воеводство" она просто пролистала, а на монографию "Ремёсла в Трансильвании до XVI века" нацелилась всерьёз. Дойна была историком искусства и в книгах известного медиевиста искала информацию именно о материальной культуре. Сама она специализировалась на XV веке, веке бурном, противоречивом и конфликтном для Румынии. История этой страны (как, впрочем, и любой другой) всегда была бурной - от зарождения дакских племён до постсоветских пертурбаций, но эпоху противостояния османским захватчикам девушка считала особенно драматичной. С тем большим удовольствием она отыскивала там примеры созидания - искусства, ремёсел, культурных достижений. Ей было приятно осознавать, что творчество не иссякало, и она погружалась в исследования с головой...
   Но голова должна быть свежей.
   Утро было пасмурное и прохладное. Весна вообще не задалась, и сейчас, в середине мая, и думать не стоило о том, чтобы достать лёгкие вещи.
   Дойна вздохнула - и оделась потеплее.
   Не торопясь она спустилась с третьего этажа, вышла во двор и пошла вдоль по улице. Дойна жила в центре Бухареста, в скромной пятиэтажке, белой вороной выделявшейся среди изящного модерна. Пограничье до- и послереволюционной эпох разбавлялось нежной зеленью парков и любимыми магазинами. Дойна купила булочек и огромный круассан с шоколадом, который собиралась уничтожить сразу, как придёт домой.
   Она возвращалась, беззаботно размахивая пакетом, распространявшим аромат свежей выпечки, и любуясь на себя в витринах. Со стёкол на неё смотрела невысокая брюнетка с аккуратным личиком, гладкой, консервативной причёской на пробор, в длинной клетчатой юбке и пушистом кардигане.
   Дойна представляла себя в средневековом наряде. Кого ей лучше изобразить на фесте в Сибиу - румынку или мадьярку? До августа ещё много времени, но поиск источников нужно уже начинать. Похоже, всё это лето будет посвящено Трансильвании.
   Ноги сами привели барышню в родной двор. Созерцательное настроение нарисовало знакомую обстановку совсем в ином свете. На минуту Дойна представила себя героиней романа, и в голове само собой прокручивалось цветистое описание маленького дворика с двумя скамейками латинской буквой "L" и мусорными ящиками за сплошной стеной автомобилей, как если бы этот дворик живописался читателям первый раз, причём в самом выгодном свете...
   Словом, Дойна застыла с приоткрытым ртом посреди зелёных насаждений и провожала взглядом незнакомого мужчину, который заходил во двор тем же маршрутом, что она. Дойна точно не видела его раньше - хотя она вообще не знала собственных соседей. Но судя по тому, как уверенно и неторопливо он шёл, держа руки в карманах, местность была ему явно знакома.
   И это определённо сыграло с ним злую шутку, потому что ослабило бдительность. По сторонам похожий не смотрел и совершенно не обратил внимания, как из-за угла выскочила отвратительно бодрая, шумная парочка с чемоданами на отлёте, как будто только что с вокзала или из аэропорта. Высокий парень с романтичными каштановыми локонами и в стильном кашне, надетом "по-парижски", с продетыми в петлю обоими концами, увлёкся беседой с девушкой модельной внешности и на полном ходу толкнул незнакомца. Тот удержался на ногах, но с него слетели тонированные очки.
   Только сейчас Дойна обратила внимание на эти очки, совершенно не уместные в такую погоду.
   И вместо того, чтобы скорее подобрать их, он замер и закрыл лицо руками.
   Дойна несмело приблизилась и подняла очки.
   - Вы не поранились?
   - Солнце слишком яркое, - он протянул правую руку, продолжая заслоняться левой. - Не разбились, повезло. Спасибо.
   Дойна по инерции огляделась: плотные серые облака оккупировали небо и двигаться с места не собирались.
   - Вы живёте в этом доме?
   - Да, в первом подъезде.
   - Я тоже, - призналась Дойна. - В седьмой.
   - Я в десятой.
   - Прямо надо мной.
   Сосед сверху рассматривал её через коричневые стёкла - как ей показалось, слегка насмешливо.
   -Пойдёмте?
   За ними следом просочилась какая-то девушка с багажом. Она что, тоже здесь живёт?
   Девушка с чемоданами застряла внизу, видимо, передохнуть.
   Они молча поднимались по лестнице. Дойна набиралась смелости, чтобы спросить, как зовут нового знакомого. Но не успела, потому что они уже оказались на третьем этаже.
   Он кратко попрощался и продолжил путь наверх.
   Дойна по-прежнему стояла на площадке и провожала взглядом его стройный силуэт. Он был среднего роста, немногим выше её, с хорошей фигурой, и трудно было сказать, сколько ему лет. Может быть, тридцать, а может быть, сорок. В любом случае, седины в волосах она не заметила, значит никак не больше сорока. Волосы были чёрными и слегка волнистыми. Цвет глаз она не разглядела. Но разглядела во всём облике некую аристократичность, даже несмотря на джинсы и худи, которые она терпеть не могла (ей всегда нравились джентльмены в костюмах).
   На верхних ступеньках он обернулся. Зачем - Дойна не стала задумываться, но профиль был очень эффектный.
   Дверь десятой квартиры захлопнулась. Дойна осталась стоять.
   Через пару минут дверь снова открылась, и на площадке показалась девушка-подросток с волнистыми чёрными волосами, забранными в хвост, и в чёрной куртке. В хвосте пылали ярко-лиловые пряди, пол-лица закрывали винтажные тёмные очки-"бабочки". Поправив на плече рюкзак, девушка плотно занялась телефоном и стала спускаться, даже не глядя на ступеньки.
   Дойна поняла: сейчас или никогда. И окликнула девушку:
   - У тебя есть старший брат?
   Девушка зависла на пару секунд:
   - А, поняла, ты про моего отца.
   Теперь зависла Дойна.
   - Просто я практически не общаюсь с соседями, а тут мы случайно столкнулись.
   - Ага, - соседка сверху вернулась к телефону, но тут же убрала его в карман. - Я Дана. Даниэла.
   - А я Дойна.
   - У нас это семейная фигня, - Дана указала на тёмные очки. - Не переносим свет. Жалко, школа в ночную смену не работает. А дистанционку отменили.
   - Да уж, - Дойна засмеялась. - Ты в каком классе?
   - В десятом. А ты учишься?
   - В аспирантуре. Я занимаюсь историей искусства.
   - Круто, - покивала Дана и сунула руки в карманы. Видимо, желая вернуться к переписке в соцсетях.
   Но её отвлёк грохот.
   Та самая девица с чемоданами спиной вперёд волокла свою ношу по ступенькам.
   Дойна не выдержала и улыбнулась.
   Дана откровенно фыркнула.
   - Что смешного?! - возмутилась путешественница с восточным акцентом. - Нет бы помогли!
   Но не стала развивать тему и скоро уползла на самый верхний этаж.
   - Понаехали, - хихикнула Дана.
   Тут же у них над головами стукнула дверь:
   - Дана, ты где там застряла? До школы дойдёшь сегодня - или как вчера?
   - Иду уже, - недовольно откликнулась девушка. - Ну ладно, Дойна. Рада была познакомиться. Заходи как-нибудь. Я в десятой.
   - Я в седьмой, ты тоже заходи.
   - Ага, давай, - Дана развернулась, взмахнув сиреневым хвостом, и, не вынимая руки из карманов куртки, вприпрыжку побежала вниз.
   - Стой! - Дойна боялась крикнуть слишком громко, но на её счастье, новая знакомая услышала. - Как зовут твоего отца?
   - Влад.
   - А маму?
   - Мамы нет. Мы вдвоём.
   И скрылась под лестницей.
   Дойна наконец вошла в свою квартиру и первым делом поставила чайник. Трансильвания пятнадцатого века подождёт. Сначала ей нужно переварить новые впечатления.
  

***

   Ещё секунду назад Шандор нежился не на каком-нибудь надувном матрасе, а на кровати с периной и под самым настоящим шерстяным одеялом. Казалось, он вернулся в детство, в пригород Будапешта, и вот-вот его разбудит бабушка, и они будут пить чай с вишнёвым вареньем...
   За дверью кто-то топал. Аккуратно, но твёрдо.
   Молодой человек вздрогнул, как будто его рывком выдернули из одной реальности в другую. И вспомнил, что действительно находится в доме бабушки, только не своей, а чужой. И не в Будапеште, а в Бухаресте.
   - Сандра! Это ты?!
   - Да! - отозвались из коридора. - Извини, что так рано, но дело срочное!
   - Ну ты б хотя бы позвонила. Как бы типа личное пространство.
   - Извини, извини, - силуэт девушки замаячил за дверным стеклом. - Просто я к нему - по работе. Хороший повод вас познакомить.
   - Так рано? Он тебя не пошлёт? - Шандор уже включил режим утренней спешки и искал одежду и полотенца.
   - Ну ты же не посылаешь.
   - Я - это особый случай. Мы с тобой друзья.
   - За это я тебе кофе сварю. А вообще, серьёзно, мы всегда встречаемся или рано утром, или поздно вечером. Ему так удобно. А мне несложно, и я не спорю.
   - Интересно. Слушай, а имя у него есть? А то ты всё "он", "он". Загадочная такая.
   - Есть! - перекрикивала кофемолку Сандра. - Влад его зовут!
   - А фамилия?
   - Басараб вроде... Да, Басараб.
   - Дворянских кровей?
   - Ой да ладно. Тут Басарабов пруд пруди. Так же, как твой шеф - как там, Силадьи?
   - Хуньяди.
   - Да, точно. Как ты вчера, доложился ему?
   - Ага. Уже стребовал впечатления от полёта.
   - Да тя там по полной имеют.
   - Не без того, подруга. Не без того, - парень последний раз уткнулся в полотенце и повесил его на сушилку.
   На кухне уже ждал кофе. С булочками.
   - Тут рядом пекарня. Очень советую, - Сандра уже облизывала пальцы.
   - Окей. Итак... - Шандор поводил пальцами над тарелкой и выбрал самую крупную и румяную жертву. - М-м-м! Ничё так.
   - Ага. Обожаю, когда тесто с плавленым сыром.
   - Я тоже. А ещё у тебя есть?
   - Конечно, целый мешок. Бери, угощайся.
   - Я не для себя. А для нашего плана.
   - А-а...
   - Ага, - Шандор быстро ополоснул чашки, тарелку с тремя булочками сунул в пакет, и заныкал подальше, и чуть ли не выгнал Сандру из-за собственного стола.
   - Кстати, над чем работаешь?
   - Замок Поенарь. Его наконец-то взялись нормально реставрировать, вот пишу фичер. Ну а куда же без истории, я полезла в хроники и запуталась, - Сандра задержалась у зеркала в прихожей и подкрасила губы.
   - И ты, естественно, к Владу?
   - Конечно.
   Она подождала, пока Шандор обуется.
   - Он историк, я так понимаю?
   - Походу, любитель. Я до сих пор точно не поняла.
   - Ты что, даже не знаешь, с кем имеешь дело? Ну ты даёшь.
   - Главное, есть результат. А если человек хочет шифроваться, фиг ты из него что вытянешь.
   - Ну логично.
   Они поднялись на четвёртый этаж, стараясь не сильно спешить, чтобы у Сандры не потёк макияж, и позвонили в десятую квартиру.
   В открытую дверь вклинился бледненький треугольник утреннего света. Человек, открывший эту дверь, быстро отступил в тень.
   Журналисты перешагнули порог, и мрак поглотил их.
   В квартире было действительно очень темно: все окна занавешены шторами, чёрными или синими - разобрать трудно. В прихожей горела (хотя это громко сказано) совсем слабенькая лампа. Светодиодная, определил Шандор и пошёл по лабиринту, стараясь ни обо что не споткнуться.
   Перед ним деловито вышагивала его коллега, как будто знала обстановку наизусть. Она жизнерадостно поздоровалась с хозяином квартиры и по дороге в комнату уже успела обсудить все волнующие её вопросы.
   - Про эту летопись вообще забудь, - комментировал Влад, указывая гостям путь и то и дело оборачиваясь к девушке. - Знаешь, кто её писал, и по чьему заказу, и за сколько?
   - А, ну тогда всё встаёт на свои места, - радостно подхватывала Сандра, инстинктивно касаясь причёски, как будто кто-то здесь её разглядывал через прибор ночного видения. - Пожалуй, я так прямо и напишу, что это фэйк.
   - Зачем копаться в грязном белье? - Влад подвинул подушки на диване, и Сандра благодарно туда уселась. - У тебя есть ещё три хроники.
   - Они все кириллицей!
   - Разберём мы твою кириллицу, не волнуйся. Тебе как срочно вообще?
   - Вчера. А лучше позавчера. Ты же знаешь.
   - А оно вообще обязательно? - Влад скрылся в дверном проёме. Потом откуда-то донёсся характерный шум воды в электрическом чайнике. - Это ж не диссертация. Читать кто будет? Туристы? Расскажи в двух словах, и всё. Ну это моё личное, субъективное мнение. Делай как знаешь, конечно.
   - Разумно, - согласилась Сандра, зашуршав пакетом и отыскав на столе какую-то вазочку. - Это нам к чаю. Или к кофе, - и подтолкнула локтем Шандора, чтобы он перестал уже изображать безмолвную тень. - Я вас не познакомила. Это Шандор, мы с ним счас сотрудничаем.
   Шандор принял сигнал локтем и поднялся навстречу невысокой фигуре.
   - Мольнар Александр. "Szeretlek Magyarόrszag".
   - "Я люблю тебя, Венгрия"? - перевёл Влад и усмехнулся. Шандор разглядел эту кривую улыбку в полумраке. - А причём здесь Венгрия, позвольте узнать?
   - Соседи всё-таки, - пожал плечами гость. - И Трансильвания, опять же...
   - А Трансильвания вообще не ваша, - сказал хозяин. Шандору показалось, что у него блеснули глаза, и журналист не успел понять, как его рука оказалась в рукопожатии. Холодном и очень твёрдом. - Ну я шучу, расслабьтесь. Влад Басараб. Сандра, наверно, обо мне рассказывала?
   - Рассказывала, - поддакнула Сандра, звеня чашками. - М-м, молочный улун, мой любимый.
   - Садитесь, не стесняйтесь, - Влад слегка подтолкнул Шандора к столу. - Может, на ты? Так проще.
   - Ага, - Шандор сосредоточился на чашке.
   - У меня всегда темно. Но если хочешь, включу свет.
   - Да, если можно, - Шандр надеялся, что наконец-то рассветёт, но шторы совершенно не пропускали свет. Пришлось искать булочку по запаху.
   - Только очки надену.
   Секунд через пять раздался спасительный щелчок выключателя. Хаос тут же перевоплотился в гармоничный космос, покоящийся на ковре с геометрическим чёрно-белым рисунком. Круглый стол, два стула, диван, на диване Сандра обнимается с подушкой и смакует чай, и макияж её безупречен.
   - Тебя приглашают в штат. "Realitaţea", - самым будничным тоном сообщила она.
   - Не подойдёт, - качнул головой Влад. - Я могу работать только ночью.
   Теперь он обрёл внешность. Шандор примерно так и представлял: худощавое лицо, чёрные волосы, не слишком коротко постриженные, орлиный нос, довольно крупный, но не тяжёлый, и типичные румынские усы, как бы в арку заключающие нижнюю часть лица. Возраст определить было трудно. Стёкла у очков были тонированные, но не тёмные, и не прятали глаза. Глаза эти смотрели вполне дружелюбно, но Шандору мерещилась в них снисходительная насмешка. Хотя, кто знает, может, и не мерещилась. Шандору часто говорили, что он производит впечатление мажора, хотя на самом деле всё совсем не так.
   - Работай когда хочешь, - у Сандры был очень прокачанный иммунитет против насмешек и язвительных взглядов. - Главное, материалы вовремя сдавай.
   - Всё-таки нет.
   - Как знаешь. Меня просили передать - передаю, - она улыбнулась и снова поправила волосы.
   Влад хотел что-то ответить, но позвонили в дверь. Путь до порога был недолгий, но за это время позвонить успели ещё раз пять или шесть.
   - Ты всё время только о работе, - шепнул Шандор подруге, воспользовавшись паузой.
   - А от тебя маловато помощи, - парировала она.
   - Потому что я себя чувствую как кролик перед удавом.
   - Ну вы же оба мальчики. Конкуренция, все дела.
   - Смотри-ка, сабля, - сменил тему Шандор, переведя взгляд на стену. - Даже если и любитель, то очень увлекающийся.
   Тем временем в прихожей разыгрывалась настоящая драма.
   За дверью обнаружилась соседка снизу, с которой Влад вчера встретился во дворе и имя которой до сих пор не знал. Вид у неё был очень помятый и очень воинственный.
   - Здрассьте. Вот, значит, кто мне спать не даёт. Это у вас всю ночь дрель работала?
   - Не всю, а в полшестого. Пару минут всего, - не растерялся сосед. - И не дрель, а шуруповёрт.
   - Неважно. Всё равно вы мне спать не дали!
   - Почему-то вы это сообразили только сейчас. Когда разбудил, тогда бы и приходили. Думал, хоть с одним нормальным человеком познакомился, - Влад собрался захлопнуть дверь.
   Дойна удержала дверь:
   - Я тоже так думала. И вообще, я не могу спросонья быстро соображать. А у меня, между прочим, научная работа!
   Они налегли на дверь с обеих сторон:
   - Я не могу ждать, пока вы допишете свою диссертацию, чтобы повесить на стену крючки.
   - Не злите меня, я очень нервная, когда не высплюсь!
   - Так и спали бы!
   - А вам что не спалось? Нафига вам столько крючков на стену в полшестого утра?!
   - Не ваше дело.
   - Очень даже моё! - Дойна всё-таки победила в перетягивании двери и, вооружённая телефоном, видимо, чтобы пожаловаться куда надо, помчалась на голоса.
   Увидела военный трофей - и замерла:
   - Божечки! Это же средневековая Персия! Не позднее пятнахи!
   - Вообще-то я из Турции привёз, - возник у неё за спиной Влад.
   - Может, и из Турции, - обернулась Дойна. - Но мастер работал персидский.
   - Почему вы так уверены?
   - Я знаю, что говорю. Если вы посмотрите на турецкий килидж, у него на клинке более заметное утолщение, елмань называется. И вообще клинок шире и с более резким изгибом. И в форме рукояти есть нюансы...
   Влад посмотрел на соседку с нескрываемым уважением.
   - ...Эта ближе даже к индийским тальварам. Но это ещё не шамшир. Шамшир - "львиный хвост" - сформируется веке в семнадцатом. Это более ранняя форма... Слушайте, можно я сфоткаю для друзей? Они источники ищут...
   Лицо Влада из восхищённого сделалось озадаченным.
   Гости за столом зааплодировали.
   Девушка вздрогнула, как будто обратила на них внимание только сейчас.
   Только её устроили за столом - в дверь опять позвонили. Один раз. Несмело. А потом постучали.
   - Салям алейкум! - радостно выпалила крашеная блондинка в длинном платье и кожаной куртке. - То есть здравствуйте. Я ваша соседка сверху. Можно у вас соли одолжить?
   - У нас тут весь подъезд соберётся? Заходите уже, не стойте.
   Восточная барышня с пятого этажа прижала к груди заветную пачку соли и заглянула поздороваться с гостями. Приветствие затянулось, и скоро она пила чай, сидя на диване между Дойной и Сандрой.
   - Как интересно! - восхищалась она их рассказами. - Это я удачно зашла. Приехала в Румынию на отпуск, а что посмотреть, куда сходить, не знаю. Теперь будет кому меня просветить!
   (Наверняка, раз они такие специалисты, кто-нибудь точно знает или слышал что-нибудь о книге.)
   - Мы как раз собираемся в Тырговиште, - широко улыбался Шандор.
   - Ой, можно, я с вами?
   - Только за определённую плату, - облокотился на стол венгр.
   - Эй, я приличная девушка.
   - Поработаете для нас "свежей головой". Хочу проверить свои статьи на человеке из народа.
   - А, да, конечно.
   - Да. А ты что подумала?
   Латифа захихикала:
   - Ладно, с меня в следующий раз пахлава. Пальчики оближете.
   Сандра тайком получила смс:
   "Кажется, у тебя две конкурентки. Турчанку беру на себя. С Дойной будет сложнее".
   - Кхе-кхе! - раздалось в левом дальнем углу.
   Из-за двери в соседнюю комнату выглядывала, заслоняясь ладонью от лампы, молоденькая девушка в лавандовом шёлковом платье с декольте и кринолином. Кажется, кринолин застрял в дверях.
   - Дана! Тебе выходить давно пора, - мгновенно переключился Влад.
   - Вот сделаю фоточки для Линды, я ей обещала.
   - Дана! Привет! - обрадовалась Дойна. - Косплеишь?
   - Ага, - Дана с трудом протиснулась, наклонив кринолин по диагонали, и стянула со стола булочку. - В школу возьму. Ой, в дверь звонят.
   - Я открою. Иди собирайся.
   На пороге стояла пожилая дама с первого этажа:
   - Сынок, моя Магда куда-то пропала...
   - Домна Аурика, к нам кошки не заходят. Ваша Магда меня терпеть не может, сами знаете.
   - Знаю... Ну всё равно, если увидишь, скажи.
   - Скажу-скажу.
   Ну всё, теперь если не весь подъезд, то весь стояк точно отметился.
   Влад прислонился к двери и устало зевнул.
   Перед ним стояла дочь и виновато грызла ноготь.
   - Дан, иди уже, и я спать пойду.
   - Пап. Это из-за меня пропала Аурикина кошка...
   Отец сразу проснулся:
   - Ты что? Это ты - её?
   - Нет. Но по моей вине. Она за мной побежала и под машину попала...
   - Ну ты вообще здесь ни при чём.
   Он чмокнул её в лоб и выпроводил за дверь.
   Осталось проводить гостей.
   И можно наконец поспать.
  

***

   Ветер танцует в галерее господарского дворца. Морозы разыгрались не на шутку, как в горах. Люди топчутся на месте, согревают дыханием руки. Собаки поскуливают, просятся в тепло. Лошади храпят и топчут промёрзшую землю.
   Перила под рукой шершавые от инея.
   Аржбета дышит полной грудью, тянется через перила, чтобы высунуться из-под крыши, и запрокидывает лицо навстречу снежной пыли.
   Они гуляют по галерее, боясь отойти далеко от жилого тепла. Такая зима непривычна, и даже любопытство нуждается в укрытии.
   Сегодня он гуляет днём - и нисколько о том не жалеет. Солнце чувствуется в самом воздухе, ночью - совсем не то.
   Тонкий локоть Аржбеты - в пышных складках сукна. Сквозь все её рукава и сквозь собственные перчатки - он чувствует её весенний трепет: подснежник просыпается под толстым зимним покрывалом.
   Кровь Аржбеты сегодня бежит беспокойней обычного.
   Мягкое тепло ускользает из-под руки - Аржбета поворачивается, прижимает рукавички к его ладоням.
   - Мне кажется, снова будет мальчик. У нас будет три сына, как в сказках.
   Улыбка в её голосе - как солнце в воздухе.
   Сквозь белое сукно княжеской шубы, в волнах лисьего меха, как в колыбели, звенит веснянкой новое, маленькое сердце.
   Он гладит по щекам Аржбету, сдвигая платок. Снежинки тают под пальцами.
   Она целует его и поправляет ему повязку...
   Влад проснулся. Что-то мешает на лице. Кончик одеяла.
   Часы показывали три минуты первого. Дня, а не ночи. Сквозь занавески сиротливо просочилась белая капелька света.
   На улице много людей. Обеденный перерыв, все куда-то спешат. Он слышит их шаги и голоса. Все до единого.
   Он слышит, как пульсирует их кровь.
   После таких снов он всегда чувствует жуткую жажду.
   Но постарается подождать до вечера.
  

***

   Журналисты и турецкая туристка договорились встретиться во дворе ровно в восемь утра. Добираться в Тырговиште часа полтора на машине, но по дороге много деревень, где можно сделать остановку - хотя бы ради фотографий, много сёл и коммун с двойными названиями. Вторые, турецкие, не наносят на карту, но помнят.
   Май, как все уже поняли, погодой не радовал, и путешественники подготовились тщательно. Сандра набрала запасов провианта на неделю, только термосов взяла три штуки - с кофе, чаем и чорбэ, который варила вчера самолично весь вечер. А Шандор и Латифа больше надеялись на благосклонность мироздания, точнее на местную кухню. Тырговиште - городок небольшой, но благоустроенный.
   Сандра, похоже, решила не только кормить всю команду. Она собрала аптечку, затолкала в багажник прокатного "Ауди" три пледа, приготовила под завязку заряженный зарядник и даже, Шандору показалось, положила в рюкзак запасной телефон.
   - Ты бы ещё палатку захватила.
   - Ты всегда такая перестраховщица? - присоединилась Латифа, у которой с собой была вообще только маленькая сумочка.
   - С недавних пор, - совершенно серьёзно ответила румынка. - Съездила в Поенарь - своими глазами посмотреть на реставрацию. Полезла на стену - и так и съехала с неё в самое ущелье. Меня полдня оттуда доставали, я полдня сидела чуть ли не в сугробе.
   - А так ты бы взяла с собой палатку, спальник и чайник и окопалась бы там до конца работ, - продолжал подкалывать Шандор.
   - Спасибо за идею. Многие волонтёры, кстати, так и делали. Латифа, ты не видела, какие там скалы. Какие крутые уступы. Прям один неверный шаг.
   - Так и подумаешь, что княгиня Аржбета свалилась со стены нечаянно, а вовсе не хотела прыгать, - снова сострил венгр.
   - Аржбета? - переспросила турчанка.
   - Ну да, первая жена Влада Цепеша.
   - Её разве не Елизавета звали?
   - Она была из Трансильвании, а там много венгров. Так что вполне вероятно, что звали её по-венгерски.
   - А-а, понятно. Надеюсь, в Тырговиште нам по горам не придётся лазать?
   - Не-а, хотя руины там тоже есть.
   Руины оказались остовом дворцового комплекса. Когда-то здесь был господарский двор, с укреплениями, с жилыми палатами и домовой церковью, но теперь оставался лишь каменный контур, припорошённый первой зеленью, смело проникшей сквозь, казалось бы, так плотно подогнанные глыбы.
   Латифе это не показалось особенно интересным, а журналисты уже слишком хорошо их знали, поэтому начать решили единодушно с музея печати. Вставшего тут же, неподалёку, и похожего на средневековый терем.
   При виде старинных книг у Латифы загорелись глаза. Но, кажется, зря она осмотрела все экспонаты. Это ведь местные книги. Ничего похожего на иноземные сокровища в витринах не выставлялось. Ни на арабском, ни хотя бы на греческом... Вообще, на каком языке могла быть написана та книга? Если читать её могли и турок, и румын (правда, долго проживший в Турции)?
   Латифа загрустила и даже не посмотрела на прилавок с сувенирами.
   Шандор и Сандра остались побеседовать с музейными работниками. Наверно, брали интервью.
   От нечего делать Латифа вернулась побродить по развалинам.
   Она петляла между основаниями стен, представляя, какие это могли быть комнаты, или, может быть, склад оружия, или сторожевая башня... как заметила в бойнице полуобрушенной стены человеческую фигуру.
   Точнее, часть фигуры. Плечо и руку. Человек стоял совсем вплотную.
   У Латифы сердце упало в пятки. Ей всюду мерещилась погоня, и она никак не могла убедить себя, что это такой же турист, обследующий руины. Ну или местный житель, которому больше негде погулять.
   Девушка пересилила страх и зашла за стену.
   Никого не было, только за выступом мелькнул тёмный подол.
   Латифа пошла следом, снова никого не обнаружила, и тогда решила схитрить и двинулась беглецу навстречу. Или, наверно, беглянке.
   Точно. Прямо на неё шагнула девушка в длинном платье и в платке, полностью скрывающем всё, кроме узенького и бледного овала лица.
   Как будто монахиня, догадалась Латифа. Христианские монастыри она уже видела.
   Кстати, чем-то похожа на Дойну.
   Незнакомка испугалась ничуть не меньше, чем сама Латифа. Но замерла на месте и пристально посмотрела на иностранку. И что-то шепнула.
   - Что, простите? - подошла ближе Латифа.
   - Помолись... - тихонько повторила монашка.
   - Но я мусульманка, - возразила Латифа.
   - Помолись. За моего мужа. Сам он не спасётся. Всё проклятая книга... Помолись...
   - Но... разве вы замужем? - совершенно опешила турчанка. - Вы же... в монастыре? И что за книга, причём тут книга?
   - Тш-ш-ш! - шикнула монашка, вытаращив глаза. - Не говори о ней! Страшно, страшно! Лучше молись!
   И снова скрылась за углом.
   Латифа, уже начитавшаяся легенд об одной такой книге, твёрдо вознамерилась выяснить, нет ли тут связи, и пошла за ней.
   Монахиня уже куда-то скрылась. Латифа решила обойти стену ещё раз, но на следующем же шаге оступилась, и нога провалилась в щель между камнями.
   Латифа не застряла, но порядочно ушиблась. И села прямо на камни, растирая лодыжку, а колена, наоборот, не касаясь. Она попробовала повертеть ступнёй. Было больно. Но через секунду девушка забыла о боли: из-под подошвы блеснуло что-то.
   Стараясь не опираться на левую ногу, она наклонилась и вытащила двумя пальцами из-под камня кольцо.
   Золотое кольцо. Явно старинное.
   Спрятать находку она не успела: к ней уже во весь опор мчались Шандор и Сандра:
   - Ты цела?! Ой, а что это? Смотри-ка, золотое кольцо! Тут клад, что ли? Надо показать Дойне и Владу, уж они точно разберутся! - и, беспокойно щебеча, забрали у Латифы первую добычу.
   Вот им и пригодилась аптечка. Дело обошлось ушибом и ссадинами.
   - Там была какая-то монашка. Очень странная, - поделилась Латифа. - Возникла из ниоткуда, как призрак.
   - Ну, тут же рядом женский монастырь - Дялу, - рассудил Шандор. - И Церковь Святой Пятницы. Неудивительно.
   - Я видела, как одеваются монахини, - возражала турчанка. - У этой платок больше похож на наш хиджаб...
   - Чокнутая ролевичка? - хихикнула Сандра. - Спросим у Дойны, это, походу, по её части. Она тебе что-то сказала?
   - Нет, - соврала Латифа. - Кажется, я её напугала.
   - Ну и ладно, не зацикливайся, - Шандор пил кофе из крышки термоса. - Вы, девочки, пока в машине посидите, а я ещё порыскаю.
   - Мне тоже надо, - надула губки Сандра.
   - Я с тобой поделюсь.
   Когда он вернулся, они решили, что истории на сегодня хватит, и поехали обследовать кафе и магазины, а заодно нормально пообедать и развлечься. Суп, который сварила Сандра, оставался в качестве эн-зэ на крайний случай.
   Латифа только пожала плечами и, провожая взглядом залитую солнцем башню Киндия, позволила увезти себя подальше от памятников архитектуры.
   Было уже полвторого. Путешественники выбрали столик у окна в небольшой закусочной, залюбовались цветущей улицей и задумались.
   - Что мы ещё имеем? - спросила Сандра вполголоса, обращаясь как бы сама к себе. - Исторический музей, Старые ворота и всяческие княжеские палаты. Башня Киндия. Парк Киндия со скульптурами, которые, честно говоря, так себе. Исторический фест, который случается раз в пять лет - нам его ждать ещё два года. Полно всего...
   - ...Но не то, - закончил фразу Шандор.
   - Почему? - спросила Латифа.
   - Потому что нас просят найти что-нибудь новое, свежий взгляд, - вздохнул Шандор.
   - А тут всё уже заезжено, - пожаловалась Сандра. - Ладно, Латифа, раз ты у нас главная гостья, выбери одно место, куда ты хочешь, и поедем домой. Я, честно говоря, в прострации, и настроение на нуле.
   - Ну поехали в парк, - предложила турчанка. - На скульптуры смотреть не будем. Пусть у нас будет день прогулок на природе.
   - А хорошая идея, - одобрил Шандор. - Заодно опробуем пледы, зря ты их, что ли, тащила.
  

***

   Дойна потёрла глаза. Она смотрела уже двести двадцать пятую вкладку. Фотки с форумов не вдохновляли, источники перепутались в голове. Чего-то не хватало. В прошлом году она была хозяйкой корчмы, в позапрошлом - небогатой дворянкой, в предыдущие - то крестьянкой, то горожанкой среднего достатка. Пойти "на повышение" и заявиться на княжну? А она потянет знатный комплект? В запасах у неё три остатка разного сукна, цвета не очень яркие. Перекрасить? Нужно готовить краску... Хочет ли она на это заморачиваться?
   Дойна сохранила несколько страниц в закладках и закрыла ноутбук. Везёт соседу снизу, поехал гулять по Тырговиште. Пусть даже по работе. А соседке сверху повезло вдвойне: её взяли с собой на халяву... Ни Латифа, ни Шандор ей особо не понравились. Какие-то они поверхностные. Они не оценят всю глубину исторической памяти, что хранят строения в Тырговиште. Дойна ездила туда на практику в Исторический музей, проводила инвентаризацию в запасниках. Это была эйфория...
   Дойна уже пожалела, что не поехала в Тырговиште четвёртой.
   От него делать она снова залезла в компьютер и стала читать все новости подряд.
   Ремонт автовокзала.
   Очно или заочно провести школьные выпускные.
   ДТП на Реджина Елизавета.
   Какой-то чувак хотел влезть в чужую квартиру через форточку и застрял. Пришлось вызывать службу спасения.
   Интересно, вызвали ли в конце концов полицию?
   Так, ещё происшествия...
   Что?!
   Зверское нападение на женщину во дворе между двумя кинотеатрами... Стоп, это же совсем рядом. "Корсо" и "Эфорие". Она туда ходит иногда...
   Дойне стало не по себе. Она взяла шоколадку и продолжила читать.
   Нападение совершено ночью. Труп практически обескровлен. Преступник не оставил следов. Бр-р-р.
   Теперь надо ходить осторожнее.
   Наверно, надо предупредить Дану?
   Дойна покосилась на настенные часы. Почти тринадцать. Дана, наверно, ещё в школе.
   А Влад говорил, что днём обычно спит.
   Ладно, зайдёт вечером.
   Интересно, ночью он выходит гулять? Он не замечал ничего странного?
   Хочется надеяться, полиция не будет обходить соседние улицы и опрашивать всех подряд...
   Целый день девушка провела на нервах, а вечером к ней дружно завалились Шандор, Сандра и Латифа. Взмыленные, усталые, а Латифа ещё и хромала.
   Унынию пришёл конец. Началась нервотрёпка. Потому что они делились впечатлениями в три голоса, и никто из этого трио не делал пауз. А под конец Сандра достала что-то из кармана и объявила, что они нашли кольцо всевластия.
   То, что лежало у неё на ладони, действительно очень походило на золотое кольцо. Старинное золотое кольцо с матовым тёмно-зелёным камнем. Не гранёным. Что характерно как раз для позднего средневековья. Если, конечно, это натуральный камень и настоящий артефакт, а не реплика.
   - Золото вроде настоящее, - засомневался Шандор.
   - Ты что, на зуб пробовал? - съязвила Дойна и закатила глаза.
   - А пойдёмте к Владу, - высказалась Латифа. - Может, он точно определит?
   - А давайте, - согласилась Сандра. - Сейчас я ему позвоню.
   Дойна с завистью посмотрела на её телефон. Как бы ей разжиться номерком?
   В общем, минут через пять все четверо нагрянули в гости в десятую квартиру.
   Окна были открыты, потому что уже стемнело. На столе в гостиной мерцал пятью язычками пламени старинный подсвечник. Латифа задержалась у него. Зачем ей лазать по каким-то там руинам, когда далеко ходить вообще не надо? Напрашиваться в гости по-соседски и тырить потихонечку какую-нибудь мелочь. Не канделябр, конечно. А так, колечки те же самые.
   Влад нашёлся на кухне. При тусклой подсветке он пытался оттереть от раковины тёмные разводы.
   Дойна зажала рот. Даже присматриваться не нужно, чтобы понять, что это. На фестах часто устраивали аутентичную кухню, и когда какой-нибудь энтузиаст начинал свежевать дичь, девушка старалась сбежать куда-нибудь подальше.
   - Печень, - обернулся хозяин квартиры. - Пытался приготовить дроб. Надеюсь, получилось. Так что не бойтесь.
   - С чего вы решили, что я боюсь? - обиделась Дойна.
   - С того, что вы перестали дышать.
   - Разве с куриной печени бывает столько крови?
   - А это не куриная, это баранья, - Влад пустил воду, прошёлся по раковине тряпкой и принялся мыть руки. - Не хотите?
   - Н-нет, спасибо.
   - Как знаете, - он вытер руки и заглянул в холодильник. - Нужен какой-нибудь соус...
   Дойна машинально глянула на унизанную полочками дверцу. На самой нижней полке выстроились в ряд бутылочки с густо-красной жидкостью.
   - У вас целая коллекция кетчупов? - оценила Дойна, позабыв, что нагло пялиться в чужой холодильник не очень-то вежливо.
   - Это? Томатный сок. Дана в школу берёт, поэтому пришлось расфасовать, - Влад выбрал, что хотел, и так же бесцеремонно закрыл холодильник прямо перед носом у соседки.
   - А где Дана?
   - Гуляет. Аппетит нагуливает, - он улыбнулся себе под нос и, не предлагая больше никакого угощения, вывел гостью обратно в зал.
   - Вы что там, готовили вместе? - спросила Сандра. Она явно сидела как на иголках.
   - Вроде того, - снова безмятежно улыбнулся Влад. Но когда ему показали находку, переменился в лице.
   - Даже не знаю, что сказать, - осторожно произнёс он через несколько секунд. (Дойна одна заметила это замешательство?) - Могу показать оценщику, если хотите. Но я бы на многое не рассчитывал. Можно? - он протянул руку.
   Сандра решительно отдала кольцо. Влад погладил его пальцами, как будто делал кольцу массаж, и повернулся к шкафу.
   Латифа внимательно проследила, в какую коробочку он убрал перстень, и различила, что там ещё много колец. И что это металлическая коробочка от чая, а не шкатулка. Чтобы не привлекать внимания? Но она-то всё заметила. Свечи неплохо освещают, кстати.
   Она точно сюда вернётся. И не проколется так глупо, как в Тырговиште.
   Шандор тем временем вкратце рассказал о поездке, не пропустив и таинственную встречу с монахиней. Влад выслушал всё без особого интереса. По крайней мере, так держался.
   Сандра извинилась, что отвлекли его от семейного ужина, и стала поторапливать всех остальных.
   Шандор толкнул её локтем и что-то пробубнил на ухо.
   Сандра только махнула рукой.
   В прихожей они столкнулись с Даной. Девочка радостно поздоровалась и громко объявила, что проголодалась.
   - Латифа! - подёргала соседку Дойна уже на площадке.- А во что была одета монашка?
   - Одета? - захлопала ресницами турчанка.
   - Ну да. Очень надо. Прям очень. С меня шоколадка.
  

***

   За спиной голос Юрчи:
   - Господарь, проводить вас?
   - Не надо, я должен сам.
   Он недавно научился ходить по дворцу один, лишь изредка касаясь ладонью стены на поворотах. Он мог бы бодрствовать ночью, но предпочитал сохранять привычный порядок, потому что днём его всегда окружали люди, и среди них он всё ещё чувствовал себя человеком. Закрытые глаза казались ему меньшим из зол.
   - Как скажете. Но мы с вами.
   Рядом с Юрчей молча идёт Михай. Задумался о чём-то.
   Влад нащупывает угол и сворачивает налево. На женскую половину. С недавних пор он невзлюбил женское общество: с порога чувствует, у скольких дам сегодня крови. Ему это было противно, он терпел только ради Аржбеты.
   - Я вот чего подумал, - говорит наконец Михай. - Может, лекарей итальянских позвать?
   - А ты знаешь, чем они лечат? - откликается Юра. - Чешского короля вон уже залечили.
   - Да то когда было...
   Юрча был сербияк, после Косовской битвы спасался в Венеции и, очевидно, знал, о чём говорит. Правда, ко двору там не пришёлся и вместе с греческими моряками переправился в Валахию. Михай из Тырговиште не выезжал.
   - Ну пусть они тебе что-нибудь вылечат, а там, может, и я соглашусь, - говорит Влад.
   - Да мне лечить-то нечего, - смущается слуга.
   - Дурость твою, - цедит сквозь зубы Юрча.
   В это время дня Аржбета всегда занята рукоделием. В это время дня солнце смотрит прямо в её окна и заполняет все покои. Но сегодня, кажется, она забыла пяльцы, веретёна и иголки, и вся её свита шуршит подолами по полу и снуёт по всем углам, как стая ящерок.
   Влад замирает на пороге, чтоб ненароком не задеть кого-нибудь, и дожидается своих апродов.
   Дамы дружно поднимаются с колен, хотя не всем это легко даётся.
   Михай снимает шапку, метёт пол фазаньими перьями и любезно вызволяет из-под стола домну Юстину и домну Анну.
   Аржбета с дрожью в голосе признаётся, что уронила кольцо с хризопразом, и ума не приложит, куда оно укатилось.
   - У всех обычно пальцы отекают, а у меня, наоборот, худеют... Как теперь его отыскать?
   - Теперь его только колдун отыщет, - ворчит госпожа Луминица. - Обычные люди сквозь землю не видят.
   - Как жаль...
   Влад знает, где кольцо. Под полом, провалилось в щель. Примерно там, где стоит сейчас Юрча. Красивый перстень, свадебный подарок. Хризопраз привезли с Фрушкой Горы, а на оправу переплавили два золотых динара. Но придётся всем этим пожертвовать.
   Он ловит руку жены.
   - Не печалься, закажем новое. А лет через сто кто-нибудь клад найдёт, будет человеку счастье.
   Аржбета позволяет себя утешить.
   - Взяли моду лизаться при всех, - шепчет старая Луминица. - У турок, что ли, научились?
   Влад уже готов возразить, что у турок как раз с этим строго. Но снова хлопают двери. Оруженосцы выглядывают и возвращаются с письмом. От свитка пахнет шерстью и морозом.
   - Там гонец. Из Брашова. Мастера на вас жалуются, дескать, не заплатили им.
   - Стену достроят, заплачу.
   - Там городской совет боерам хочет жаловаться.
   - Пожалуются - вместе с боерами будут на стройке помогать.
   - Что, так и передать?
   - Вечером прочитаю, тогда и его приму. Скажи, пусть придёт, как стемнеет.
   Влад принимает свиток.
   Вот бы сейчас колечко пригодилось, в счёт уплаты.
   Аржбета, кажется, забыла о потере.
   Он снова берёт её за руку.
   - Вышивкой занимаешься? Вышей мне рубашку.
   Аржбета соглашается и спрашивает у прислуги, где дети.
   Девушки садятся за работу.
   Домна Луминица тихонько ворчит, что сейчас-то не то, что прежде.
   Михай любезничает с домной Юстиной.
   Юрча беседует с гонцом за дверью.
   И если бы не недовольный Брашов, с которого, между прочим, сам король Ласло разрешил ему требовать, этот декабрьский день был бы совсем безмятежен.
   За окнами, под зимним солнцем, снуют по снегу чёрные фигурки. Как вышивка на белом полотне.
  

***

   Латифа вылезла из ванной и закуталась в полотенце. Денёк выдался тот ещё. Но можно считать, что ей повезло. Девушка вытянула ногу на обшарпанной эмали, аккуратно промокнула ссадины и заклеила пластырем. До свадьбы заживёт.
   Она подошла к зеркалу и разобрала пальцами мокрые волосы. Корни давно отросли. Высветлить - или дорастить до омбре? Или отрастить и срезать светлые концы?
   Интересно, нравятся Владу брюнетки или блондинки?
   Он не похож на тех, к кому быстро втираются в доверие. Но достаточно одного разочка.
   Кажется, она обещала пахлаву...
   Грецкие орехи, мёд, корица и кардамон. Вроде поблизости был супермаркет. Даже если он не круглосуточный, сейчас ещё не поздно.
   Она обулась и оделась поудобнее и, экономя силы, спустилась по лестнице.
   По улице пришлось идти быстрее. Уже совсем стемнело, майские сумерки коротки, а ночи темны особенно. Фонарей совсем немного, хоть и центр города, и девушке очень хотелось пуститься бегом, скорее от одного пятна света к другому. В таком освещении улица выглядела как рисунок из старого комикса. И казалось, вот-вот на чёрном фоне вспыхнут жёлтые глаза и будут плыть по черноте за нею следом.
   Кроме шуток, Латифе казалось, что кто-то за ней наблюдает.
   Она совсем запыхалась, добравшись до спасительного островка света под вывеской и врезавшись в парочку таких же перепуганных прохожих.
   И так же обратно.
   Кажется, у неё начинается паранойя.
   Ладно, готовка всегда успокаивает.
   На полночи она точно занята.
   Потому что слоёное тесто - это особое искусство.
   Вставать тоже придётся рано. Что ж, искусство требует жертв.
   Итак, ровно в пять утра (садистское время!) Латифа, в отглаженном платье, причёсанная, и даже уложенная, и слегка накрашенная, перехватила поудобнее проложенное папиросной бумагой блюдо и звонила в дверь десятой квартиры.
   Ей повезло, Влад ещё не спал. Он даже ещё не занавешивал окна. Визиту Латифы он не удивился, и от угощения не отказался, и даже сразу попробовал:
   - М-м, это какой-то новый рецепт.
   - Наоборот, самый традиционный, от мамы, - охотно подхватила диалог соседка.
   - Да ладно, я сто раз пробовал пахлаву, - он взял всё блюдо и понёс в комнату. Там лежала на кровати Дана и лениво читала учебник, не включая свет. Не отвлекаясь от чтения, она потянулась за сладостями.
   - Ничё не забыла? - отец отодвинул от неё тарелку.
   - А? Да. Привет, Латифа. Спасибо. Извини, у меня запара, - протараторила девочка и продолжила читать.
   Влад пожал плечами. Латифа улыбнулась. Ох уж эти подростки.
   - В здешних магазинах продают совсем не то, - заверила она.
   - Вообще-то я жил в Турции несколько лет.
   - Работа?
   - Учёба.
   - По обмену?
   - Типа того. Программа так себе, зато опыт незабываемый.
   Латифа улыбнулась ещё шире:
   - А вы знаете турецкий?
   - Да, а что?
   - Просто так.
   - Может, на кухню? Не будем Дане мешать.
   - Да, конечно, это же её комната.
   - Это моя комната. Но неважно.
   Латифа и сама заметила. Просто прощупывала почву.
   - Послушайте, я смотрю, вы увлекаетесь антиквариатом...
   - Есть такое, - тёмные глаза Влада смотрели на неё не очень-то доверчиво. Взгляд у него вообще был довольно холодный и колкий. Уж лучше пусть носит тёмные очки.
   - Просто как туристка я часто сталкивалась... когда покупаешь сувениры, тебе так и норовят подсунуть какую-нибудь фигню. А хочется привезти домой что-то стоящее... Вы не могли бы помочь мне разобраться?
   - Отчего же нет? Только сувениры - это одно, а антиквариат - совсем другое. Его так напоказ не выставляют, - Влад нырнул куда-то в шкаф и достал... небольшую лейку. И начал поливать растительность на кухонном подоконнике.
   - Я понимаю. Потому и спрашиваю.
   Кажется, к столу он её не пригласит.
   - Значит, охотитесь за сокровищами? - он внимательно посмотрел на поддоны цветочных горшков и задёрнул занавески. - И давно?
   - Вот, первый раз, - играла дурочку Латифа. - Наверно, я зря, да? Люди годами учатся разбираться, а я хочу всё сразу...
   Звонок в дверь.
   Неужели опять эта Сандра со своим дружком?
   Но на пороге стоял мужчина средних лет. Лысеющий и очень серьёзный. Он представился учителем английского.
   Латифа на всякий случай забаррикадировалась на кухне.
   - Дана! По твою душу!
   - Здрасьте, господин Крецу, - вышла в коридор Дана, зажимая пальцем нужную страницу.
   - Здравствуй, Даниэла, - официально отозвался учитель. - Я пришёл пообщаться с твоим отцом, как и обещал.
   - Общайтесь, - пожала плечами Дана и ушла обратно.
   - А тебе самой совсем нечего сказать? - попытался воззвать к её совести учитель, но Дана уже снова расположилась на диване спиной кверху. Однако же дверь не закрыла.
   - Вы же не в курсе нашего вчерашнего инцидента? - обратился он к Владу.
   - Какого именно?
   - Значит не в курсе... Может, присядем? У вас лифт не работает, я слегка запыхался.
   Влад понимающе кивнул и хотел отвести гостя на кухню, но там уже была Латифа, и мужчины остановились в зале.
   - Так вот, - господин Крецу облокотился на стол, - вчера на уроке английского ваша дочь выхватила у одного мальчика телефон, растоптала его и ругалась нецензурными словами. Более того, она кричала на весь класс, что посадит Стефана на кол.
   Влад задумчиво покивал, покосился на окно, в котором забрезжил рассвет, и покинул место за столом, чтобы задёрнуть шторы.
   - Может быть, вы объясните мне, откуда такое поведение? Это ведь не первый раз.
   - Может, лучше спросить у Даны? - Влад вернулся к собеседнику. - Вы же знаете этих подростков.
   - У Даны ответ один - обида. Она очень остро на всё реагирует. И мне показалось, причины нужно искать в домашней обстановке.
   - Вообще-то этот Стефан, - крикнула через коридор девочка, прекрасно расслышав их разговор, - светил фонариком мне в глаза, пока я отвечала у доски! Он прекрасно знает, что я это не переношу! И вы все прекрасно знаете!
   - Вот видите, - многозначительно сказал учитель.
   - Если всё это правда... то я поступил бы так же, - нарочито миролюбиво заключил Влад.
   - Кажется, вы не понимаете проблемы, - вздохнул домнул Крецу и принялся протирать стёкла очков.
   - А есть что понимать?
   - Вы уделяете дочери недостаточно внимания, - учитель критически осмотрел очки и убрал носовой платок в карман.
   - То есть вы предлагаете мне поговорить с её одноклассниками? Хорошо, - Влад посмотрел в телефон и подпёр голову рукой.
   - Я предлагаю вам поговорить с Даной.
   - Родителям Стефана вы тоже посоветовали поговорить с сыном?
   - Мы с ними уже общались, не волнуйтесь, - учитель всем своим видом показал, что собирает последние крохи терпения. - Они требуют, чтобы вы купили Стефану новый телефон.
   - А я требую, чтобы Стефан извинился перед Даной. И покупать ничего не собираюсь.
   - Но согласитесь, она причинила ущерб, и его стоило бы компенсировать.
   - Согласитесь, он причинил ей гораздо больший ущерб, чей семьсот лей за айфон.
   - И вот об этом тоже хотелось бы поговорить, господин Басараб, - Крецу понизил голос. - Дана никогда не задумывалась о том, чтобы перейти на домашнее обучение?
   - Нет. Точно нет.
   - Это решило бы многие проблемы - и со здоровьем, и с общением, и с режимом дня. Да и просто освободило бы много времени. Почему бы нет?
   - По логике, конечно, да... - Влад снова посмотрел в сторону. - Но, во-первых, ей осталось учиться всего два года. Стоит ли что-то менять? Во-вторых, она умеет за себя постоять. В-третьих, друзья у неё есть, зачем с ними расставаться? Поэтому я не стану её уговаривать.
   - Я не настаиваю. Но конфликт со Стефаном всё-таки нужно решить.
   - Ясно. Кофе хотите? Вам ведь пришлось очень рано встать.
   - Спасибо, но нет. Бессонница, знаете.
   - Нервная работа?
   - Не то слово.
   Они посмеялись и попрощались.
   Когда Влад запер дверь за учителем Крецу, в коридор тихонько вышла Латифа:
   - Я, похоже, невовремя?
   - Это он невовремя. Ох уж эта школа.
   - О да. Скажу сразу, я отличницей не была.
   - Я тоже, - улыбнулся Влад. - Вам пришлось всё это время ждать на кухне, неудобно получилось.
   - Ничего страшного. Пахлаву я не ела, - она засмеялась. - Ладно, я пойду. Вы как-нибудь тоже заходите. Вечером. Я долго не ложусь.
   - Буду иметь в виду.
   Это вместо "до свидания".
   Но это мелочи на самом деле. Главное, ей удалось стянуть запасные ключи, пока он провожал учителя. Вовремя подвернулся этот дядечка.
   Довольная собой, она бодро поднялась на пятый этаж.
   Влад и Дана смотрели ей вслед с коврика у двери, одинаково положив руки в карманы.
   - Это и были те самые разборки, о которых ты сказала?
   - Да.
   - Крепкие у тебя нервы. Я бы его просто башкой приложил.
   - Стефана или учителя?
   - Зачем учителя? Он нормальный оказался. Правда, сначала я подумал, что он прицепится к тому, как мы живём. Когда он сказал про домашнюю обстановку. Ну, что семья неполная и всё такое.
   - Не, он не будет. Он правда нормальный. Мог бы сказать завучу, директору, там... Но нет, пришёл сам. В удобное для тебя время.
   - Да...
   - Надо что ли английский поделать. Пусть порадуется, - Дана уже развернулась на пятках, но тут же повернулась обратно. - А как тебе - эта?
   - Не знаю. Мутная какая-то. На туристку не сильно похожа.
   - Ну хоть готовит неплохо.
   Они посмотрели друг на друга, одинаково ухмыльнулись, открыв одинаковую ямочку на правой щеке, и по очереди скрылись за дверью.
  

***

   Душ зашипел, как сердитая змея. Тонкие нити воды, радужный лазер, пронизывали воздух. Пар поднимался от струй и холодным бисером оседал на кафельной плитке.
   Шандор смывал с себя усталость.
   Поездка в Тырговиште оказалась не такой уж лёгкой, и наутро он не чувствовал себя отдохнувшим. Журналист хотел переключиться на умственную деятельность, но мозг буксовал. Вчерашние впечатления не желали укладываться в слова. Покусав стилос и пострадав над планшетом не менее часа, парень решил взбодриться и снова полез в душ.
   Горячая вода одновременно бодрила и расслабляла. Шандор вспоминал горячие источники - свой первый серьёзный проект. Он сравнивал курорты в родном венгерском Хевизе, болгарской Варне и польском Цеплице. На знаменитые Карловы Вары и на Словению у редакции тогда не хватило средств. Но начинающий журналист был в восторге: после заказной блогерской рутины это казалось чуть ли не кругосветным путешествием... Потом Шандор подумал: термальные источники есть и в Румынии, парочку он успел посетить, а теперь, кажется, пора расширить и углубить. Вот только сначала закончит со своими прогулками по замкам и музеям.
   Он уже поделился мыслями насчёт Тырговиште с Аурелом. Тот подробно расспрашивал про музеи, особенно про старинные книги (прямо как Латифа, это флэшмоб такой?), но потом внезапно высказал, что навряд ли это будет кому интересно.
   А если предложить?..
   Шандор задумался, замечтался, закрыл глаза и снова нырнул в горячий поток.
   И даже не заметил, как заколыхалась клеёнчатая занавеска, спасавшая окружающее пространство от брызг.
   Чей-то грустный вздох, совсем неразличимый в пару и шуме.
   И тёмная тень растекается по занавеске: две пятерни прижимаются к складкам - пока Шандор смывает шампунь.
   Едва он успел умыться - ему резко дохнули в затылок:
   - Где он?
   Шандор потёр глаза, прочистил уши и насторожился.
   - Где?.. Он?..
   - Сандра? Это ты? Я же просил!
   - Где??? - горячим паром рассеялось по маленькому уголку ванной комнаты.
   Это звучало совсем уж близко, и молодой человек обернулся: она обнаглела настолько, что вломилась к нему в ванную?
   Стоп. Он же запирался изнутри.
   С этой мыслью он буквально врезался в чьё-то сердитое лицо.
   Бледное женское личико. Странно замотанный чёрный платок.
   Это не Сандра.
   И платок не мокрый.
   - Ты кто?!
   - Где он?! - сердито шипела странная девушка. Что-то с ней было не так. Он только сейчас понял что. Она не открывала занавеску. Голова и плечи точно вырастали сквозь клеёнку.
   Шандор вжался в кафель и выскочил из ванны боком, чуть не врезавшись в стиральную машину.
   Скользя по полу, он вылетел в коридор и запер санузел снаружи. Нарисовал на двери мокрым пальцем крест. И побежал в спальню.
   На кровати его телефон приветствовал хозяина радостной вибрацией.
   Звонила Сандра.
   - Алло? - прохрипел Шандор, отыскивая, чем бы вытереться. Большое полотенце он оставил в ванной, а мокрому было холодно.
   - Можно к тебе? Дело есть!
   - Приезжай скорее.
   - Я уже в подъезде.
   - Ага.
   Кое-как он привёл себя в порядок и осторожно выглянул из комнаты. Чужих девушек на горизонте не наблюдалось.
   Он на цыпочках подкрался к двери, быстро впустил коллегу и потащил за собой обратно в бункер.
   - Стой! Шандор! У тебя вода в ванной! Выключить забыл!
   - Не надо туда, - он навалился спиной на дверь.
   - Да в чём дело? - топнула девушка. - Ты как будто привидение увидел.
   - В точку попала, - и он рассказал, что видел.
   - Не знаю, что тебе там за эротические фантазии пригрезились, но если ты прольёшь тётю Аурику с первого этажа, я тебе устрою!
   И бесстрашно вошла в санузел.
   Скоро шум воды прекратился, и Сандра с суровым лицом вернулась к товарищу.
   - Прям детский сад.
   - Помнишь, Латифа рассказала, что видела монашку? Эта была очень похожа...
   - Ты завтракал?
   - А?
   - Проснись уже! - Сандра встряхнула его за плечи. Он посмотрел на неё как в первый раз и заметил, то она в куртке с капюшоном. В мокрой куртке.
   - Там что, дождь?
   - С утра льёт. Так ты завтракал?
   - Да. Я уже и поработать успел.
   - Смотрю, совсем заработался.
   - Похоже на то, - Шандор потёр виски и прокрутил в голове всё, что с ним произошло. Сейчас ему уже казалось, что всё это - плод больного воображения. Или он просто хотел в это верить. Фигня какая-то.
   - Хочешь смыться подальше от нехорошей квартиры, пока все призраки не рассосутся?
   - Конечно, хочу.
   - Тогда айда в замок Бран.
   - А?
   - В замок Бран. Достопримечательности. Статьи. Андэстэнд?
   - Ага.
   - Ну собирайся.
   - Да, да. Счас... - Шандор достал рюкзак и начал рыскать по окрестностям. - Слушай, точно никого не видела?
   - Может, тебя к психиатру отвезти?
   - Погоди, - Шандор перевёл дыхание. - До Брашова ехать два с половиной часа. А оттуда ещё до замка около часа. Мы успеем за сегодня туда-обратно?
   - А мы с ночёвкой.
   - Думаешь, хорошая идея?
   - Ну ты же вроде хотел подальше от привидений.
   - Да ну тебя.
   - Только ради бога, проверь, всё ли выключил.
   - Только пошли вместе.
   - Трусишка.
   - Я счас реально плохо соображаю.
   - Тогда, может, не надо в замок Бран? А то ещё встретишь там Дракулу и описаешься ненароком.
   - Ну тогда он точно меня не съест, - Шандору уже самому стало смешно.
   - Вампиры в шею кусают, а не туда.
   - Да мало ли счас извращенцев, - Шандор перепроверил содержимое рюкзака и, озираясь по сторонам, двинулся в прихожую.
   За ним, хихикая, кралась Сандра.
  

***

   - Вот интересно, почему Бран считается замком Дракулы? - рассуждал Шандор, с комфортом устроившись на задних сиденьях. За руль его не пустили.
   - Почему-почему. По Стокеру, - девушка мастерски подрезала зазевавшегося соседа из правого ряда.
   -А он с какого бока, интересно, это взял? - не унимался парень. - Сначала там были венгры, а потом Габсбурги. Даже интерьеры все вывезли и распродали. А с 2006-го он в частном владении. Опять же у потомков Габсбургов.
   - Ага, а в сороковые там вообще был военный госпиталь, - подхватила Сандра.
   - Да, я читал.
   - Мне кажется, стоит развить эту тему - австро-венгерскую. И военную, - нараспев говорила девушка, поглядывая во все зеркала по очереди.
   - А Брашов вообще немецкий город. Кронштадт, - успел залезть в планшет Шандор. - Венгры отжали землю у даков и пригласили туда жить саксонцев, потому что, видите ли, мало населения. Во наглость, да?
   - Самокритика - вещь хорошая, - сверкнула зубками Сандра. - Посмотри, до скольки он открыт для посетителей?
   - До шести, - ответил Шандор через пару минут. - Ещё успеем на экскурсию. Гостиницу бронируем?
   - Уже, - Сандра разогналась на полную и лениво покручивала руль.
   - Сейчас заедем или вечером?
   - Может, пообедаем? Там обед включён.
   - Давай.
   Гостиница находилась на узкой живописной улочке. Красная черепица румянилась на фоне майской зелени и бледно-жёлтых стен. Парковка была далеко, и они пол-улицы прошли пешком.
   - Что-то ты налегке? - вспомнил Шандор. - Где твой набор туриста?
   - Ха-ха-ха. Тут всё есть. Но если серьёзно - аптечка у меня в сумке, а пледы в багажнике.
   - Узнаю Сандру. Мироздание в порядке.
   Город был по-немецки размерен и по-альпийски умиротворён. Окна выходили на противоположную сторону. Совершенно открыточная площадь сверкала булыжником (здесь тоже недавно прошёл дождь) и наполнялась голубями.
   - Ну его нафиг, этот Бран, - любовно отодвинул кружевную занавеску Шандор. - Возьмём пешую экскурсию по городу?
   - Давай завтра? - Сандра зафоткала вазу с цветами и осознала, что цветы искусственные. - Я забронировала...
   - Экскурсию забронировала? - забыл всю урбанистическую идиллию венгр.
   - Ну да.
   - Всё сама решила? Альфа-самка ты моя. И номер один на двоих. Молодец. Хорошо хоть кровати две.
   - А ты всё-таки озабочен, - скрестила руки на груди румынка.
   - Как все нормальные люди. Не, ну правда. Ты уже всем тут распорядилась, зачем тебе я тогда?
   - Ну я хотела как лучше.
   - Окей. Но на будущее. Госпожа Ионеску. Мужчинам нужен простор для манёвра. Вот когда ты это поймёшь, у тебя и с Владом получится. Хотя, ИМХО, это не твой вариант.
   - Я слишком феминистка, да? - сникла Сандра, на всякий случай пропустив мимо ушей последнее предложение.
   - Есть немножко.
   - Ладно. Я учту, - Сандра повернулась к зеркалу и занялась причёской. У неё был классический пучок на затылке, и волосы зачёсаны назад, без пробора - как она часто носила и как ей очень шло. - Но по работе придётся смириться.
   - Окей, - мягко улыбнулся Шандор и тоже полез за расчёской. Спуститься к обеду нужно в приличном виде. - Но чур это в последний раз.
   - Окей.
   - И придумай список тем, о чём с ним можно поговорить кроме работы. Это я про Влада. И я серьёзно.
   - Правда? - Сандра уже, казалось, не думала о своих больших романтических планах.
   - Честно-честно. Так делают. Я читал.
   Примерно через час, сытые и довольные, они сдали ключ и запрыгнули в "Ауди". Тренируя новую тактику, Сандра уступила руль коллеге. Шандор уже успокоился, выкинул из головы всю метафизику и предвкушал продуктивный рабочий визит в замок. Сначала они побудут рядовыми туристами, а потом один заловит гида с провокационными вопросами, а другой полазает везде на свой страх и риск. И вопросы будут не о Дракуле.
   У милой деревянной калитки они взяли билеты и влились в небольшую компанию туристов. Вполуха слушая, кем и когда строился и перестраивался замок, Шандор и Сандра вошли в ворота и оказались во внутреннем дворе. Посередине возвышался белый колодец. От группы сразу отделилась парочка и бросила туда несколько монет.
   - Как ты думаешь, это правда про подземный ход? - склонилась над каменным кольцом Сандра. На травянистом дне поблёскивала мелочь и пестрели банкноты, рассыпанные чьей-то уж очень щедрой рукой.
   - Даже не знаю, - встал у неё за спиной Шандор. - Колодец с подземным ходом не может быть функционален. Это бы сразу заметили. Тем более и колодец-то находился не здесь. Там сейчас лифт...
   - То есть Илона Силадьи бегала к Владу на свидания через вот этот колодец, и он её вытаскивал, мокрую и грязную, - засмеялась девушка.
   - И кто только придумывает эти байки, - потащил её за капюшон приятель. - Юная леди не должна забивать себе голову подобными мыслями.
   Они принялись изучать интерьеры. Часть замка исповедовала стиль модерн - как наследие Марии Румынской, англичанки по происхождению, которая доверилась чешскому архитектору, чтобы превратить суровую крепость в летнюю резиденцию. Видимо, для антуражности сюда приглашали реконструкторов или актёров, потому что за столиком у окна сидели две дамы - средних лет и молодая - и листали газеты начала двадцатого века.
   Сандра помахала им.
   Дамы приветливо ответили, но фотографироваться отказались.
   Журналисты не стали настаивать и, уходя, тихонько щёлкнули их из-под локтя.
   Потом они погрузились в средневековую атмосферу - точнее, псевдосредневековую. Они остановились у широкой "сидячей" кровати тёмного дерева с вишнёвым покрывалом и представляли, как могла бы оценить этот новодел их недавняя знакомая Дойна. Кажется, они рассуждали слишком громко, потому что у Шандора за плечом тут же произнесли:
   - Ужас, правда?
   Голос принадлежал молодой женщине в тяжёлом бархатном платье. Невооружённым глазом было видно, что её наряд в сто раз аутентичнее местной концепции дизайна. Из образа выбивались только распущенные волосы, нежно-каштановые, светлее, чем у Сандры.
   - Вы здесь работаете? - журналистка обрадовалась, что эта дама охотней пошла на контакт, чем предыдущие.
   - Да, я здесь... - неопределенно ответила та и вымученно улыбнулась.
   - А давно?
   - Очень... - вздохнула девушка. - Послушайте, можно вас попросить? - и умоляюще уставилась на представителей СМИ.
   - Да, конечно, - представители СМИ лучились позитивом.
   - Если увидите моего мужа, пожалуйста, передайте, что мне нужно поговорить с ним... - жалобно приподнялись тонкие брови на бледном лбу.
   - Хорошо. А как мы его узнаем? Как он выглядит?
   - Вы не знаете моего мужа? Господарь Влад, которого называют Цепеш. Вы должны были слышать о нём...
   - А, поняла, - кивнула Сандра, обрадовавшись, что здесь намечается целая ролёвка. - А вы, значит?..
   - Илона, - присела в реверансе печальная красавица. И встревожено дёрнулась. - Простите, мне пора.
   - Да, конечно. А где вас найти? - но дама уже куда-то исчезла.
   - Нервное это дело - вот так вот публику развлекать, - Сандра повернулась к Шандору. - Эй? Ты чего завис?
   - Дежа вю.
   - Господи... Простите, вы не видели здесь?.. - она побежала навстречу двум дамам из модерновой половины. Те обмахивались экстравагантными веерами из перьев и неспешно плыли по залу, беседуя по-английски.
   - Простите, с кем имею честь? - первой остановилась старшая дама. Она говорила с заметным акцентом.
   - Сандра Ионеску. Журналистка...
   - Милочка, вам не приходит в голову, что нужно дождаться приёма и подождать, чтобы вас представили? Пойдём, Иляна, не стоит тратить время.
   Младшая дама послушно засеменила за ней, прикрываясь веером.
   - Странные какие-то, - пожала плечами Сандра. - Это они так хамят или в роль вжились?
   - Смотри, - односложно ответил Шандор и указал в конец коридора.
   Дамы продолжали идти быстрым шагом и, не сбавляя скорости, вошли прямо в стену.
   - Ни фига себе спецэффект. Тут точно какое-то представление готовится! - чуть не запрыгала от счастья Сандра. - Давай гида спросим!
   - Мне б твой оптимизм.
   Они решили поскорее догнать экскурсию.
   А экскурсия спускалась в подвал, где на десерт припасли медиаразвлечения. Большие экраны, сплошь занимавшие стены, показывали сцены средневековой жизни, документальные съёмки времён обеих мировых войн и небольшие справки об обитателях этого замка из разных эпох.
   - Смотри! - буквально ткнул в монитор Шандор.
   Сандра присмотрелась - и чуть не потеряла челюсть: на экране красовались две гордые дамы, которые пять минут назад не пожелали с ней разговаривать.
   - Не может быть. Это какой-то фэйк. Это, наверное, нарочно всё подстроено. Чтоб напугать... Значит, Илона...
   - ...настоящая, - мрачно закончил Шандор. - И та монашка тоже.
   И как бы в подтверждение их теории в самом дальнем углу, где экраны ещё не навесили, раздались крики. Жалобные, без слов - женские. И щедро сдобренные проклятиями - мужские:
   - Нет, ты знаешь! Ты знаешь, мерзавка! Он не мог не сказать тебе! Ну?!
   Парень и девушка обернулись: на светлой, современной, мультимедийной стороне экскурсовод оживлённо беседовал с экскурсантами. Как будто бы ничего не происходило. И, как какие-нибудь Гензель и Гретель, не сговариваясь, взялись за руки и шагнули в полумрак.
   Навстречу им вылетела растрёпанная дама в бархатном наряде. На бледной щеке багровел след от удара.
   Шандор инстинктивно шагнул к ней, чтобы поймать, но дама пролетела сквозь него. И затаилась где-то в уголке.
   На пару секунд наступила зловещая тишина. А потом - странный звон.
   Стуча шпорами о каменные плиты, из темноты выскочил разъярённый мужчина с саблей наперевес. Наряд на нём был просто роскошен, а лицо искажала жуткая гримаса.
   - Ваше высочество? Илона? - вкрадчиво начал он, переводя дыхание и вращая глазами, но не замечая туристов. - Моя любезная сестра? Как неучтиво избегать общества короля! Илона, выйди же ко мне. Не глупи. Мне же нужна такая малость. Скажи, где книга, и иди на все четыре стороны со своим чёртовым валахом! Совсем он заморочил тебе голову?! Забыла, что я тебе приказывал?! Или мне подвесить тебя на дыбу?! А, сестрица?!
   Сандра выронила телефон, на который снимала. И тут же чуть не задохнулась, в страхе быть замеченной. Но Шандор заслонил её собой и замогильным голосом сказал:
   - Ваше величество! Король Матьяш!
   Призрак с саблей прислушался - и вполне осмысленно посмотрел на того, кто его назвал.
   - Ваше величество, - Шандор неловко изобразил поклон. - Её высочества здесь нет. Она побежала наверх.
   - Наверх? - рыкнул призрачный Матьяш Корвин (Сандра уже припомнила эту историческую личность). - Смотри, холоп. Обманешь - не пощажу.
   И скрылся из вида.
   В тишине прошелестел подол. Илона выступила из укрытия.
   - Спасибо, - шепнула она. - Пожалуйста, найдите Влада. Предупредите его.
   И скрылась в стене.
   Парень и девушка машинально пошли за ней следом и почти уткнулись в каменную кладку, пытаясь найти в ней сами не зная что.
   - Эй! Совсем с ума сошли! Ещё на мине подорвётесь! Ну-ка марш отсюда! - хрипло окликнули их.
   Ни живые ни мёртвые, Сандра и Шандор медленно повернулись. Худой человек в серой военной форме устало смотрел на них и сурово сигналил металлоискателем.
   С визгом и криками журналисты бросились прочь из этого замка, позабыв о гиде, о своей группе и о задании редакции.
   Опомнились они, только когда оказались снаружи, у пруда.
   - Говоришь, подальше от призраков? - пытался отдышаться Шандор.
   - Я уже ничё не говорю, - наклонилась, упираясь ладонями в колени, Сандра. - Пошли скорей отсюда.
   Они стремглав помчались к машине.
   Синхронно хлопнули передними дверцами, заблокировались и пристегнулись.
   И дружно посмотрели в зеркало, не сидит ли кто сзади.
   Сандра нащупала в бардачке бутылку минералки.
   - Что это было?
   - Не спрашивай, Сандра... - качал головой её друг.
   Сандра сделала большой глоток и сосредоточилась:
   - Слушай. А ведь получается, легенды не врут. Была магическая книга.
   - По которой Влад наколдовал себе вампиризм? - уточнил Шандор, перехватывая бутылку.
   - Да. Или, по крайней мере, в это верили его современники... Слушай, это сенсация! - она дала задний ход, вырулила с парковки и ударила по газам.
   Шандор едва успел закрыть ладонью горлышко бутылки.
  

***

   Дождь с самого утра барабанил по карнизам и подоконникам, донимая хуже соседа, одержимого ремонтом. Он не то чтобы раздражал, но вынимал всю душу своим монотонным зудением.
   Дойна отправила научному руководителю черновик статьи. Преподаватель обещал посмотреть её труды не раньше пятницы, а сегодня был вторник, и девушка искала, чем себя занять.
   Она совершила вылазку в шкаф, собрала отрезы льна и принялась кроить рубашку. Самую простую, вышивки не будет - наряд монахини должен быть аскетичным. В такие пасмурные дни, с утра при искусственном свете, только и утешаться, что рукоделием.
   И вот, на глазок поработав ножницами, а глаз у неё был давно намётан, Дойна расстелила на столе готовые детали и пошла выкидывать обрезки. И очень огорчилась, увидев, что мусорное ведро переполнено.
   Конечно, вот только в такой дождь.
   Она повздыхала, накинула куртку, обула ботинки повыше, вооружилась зонтиком и поплелась навстречу объятьям стихии.
   До мусорных ящиков было лишь несколько шагов. Но пересечь двор без приключений ей не суждено.
   Навстречу ей гордо несла свой зонтик тётушка Аурика с первого этажа. На ней был чёрный кружевной шарф, а значит, она шла из церкви.
   - Дойница, миленькая моя, здравствуй! - обрадовалась пожилая женщина.
   - Здравствуйте, - замялась девушка. Ей поскорее хотелось домой, но миновать домну Аурику не представлялось возможным.
   - Ты чего гуляешь в такой дождик?
   - Мусор выношу.
   - Ишь ты. Как будто мусор не подождёт. Чай, есть не просит. А ты промокнешь.
   - А вы-то чего вышли? - Дойна мысленно закатила глаза.
   - Я? Деду своему свечку поставить. Ничего не поделать, сегодня година. Навестить надо. А он мне приснился. Покойники к дождю снятся, знаешь такую примету? Вот и дождик сегодня.
   Дойна покивала и спросила соседку снизу о самочувствии.
   - Да всё нормально, как обычно. Ты сама-то как? Всё учишься, штаны просиживаешь?
   - Дел много.
   - Дел всегда много. А гулять надо. Влад наш, сверху, уж на что дома всё время сидит - и то погулять вышел. Вот, до церкви меня проводил немножко.
   - Ага...
   - Чего "ага"? Ты его, небось, и не знаешь? Ты соседей-то знаешь кого?
   - Ну так... в лицо...
   - Эх вы, чё за люди пошли. Через стенку живут и не здороваются.
   - Влада я знаю, - возразила Дойна.
   Домна Аурика сразу обрадовалась:
   - Ну и как он тебе?
   - Да не знаю. Обычный.
   - Обычный? Красивый мужик, всё при нём, а живёт один.
   - Ну у него же семья. Дочь, - нетерпеливо вздохнула Дойна и переложила зонтик в другую руку.
   - Вот именно, что только дочь. А жены нету. А девке тоже женская компания нужна, у ней возраст такой, трудный.
   - А она вообще ему родная? - усомнилась девушка. - Он же молодой ещё. Может, приёмная? Или падчерица?
   Аурика снисходительно заулыбалась:
   - Ты вообще её видела? Вместе их видела? Одно лицо. Эх ты, ничё вокруг себя не замечаешь. Годков-то сколько?
   - Чего?
   - Лет тебе сколько, голуба?
   - Двадцать пять.
   - Вот. Самый возраст. Чтоб замуж.
   Дойна недовольно сжала губы.
   - Ты мордочку-то не криви. Вон, Александра - со второго этажа - времени даром не теряет. Привезла себе хахаля, каждый день куда-то катаются. Высокий парень, видный, прямо загляденье.
   - Вообще-то они по работе катаются.
   - Одно другому не мешает.
   - И вообще, она сама здесь не живёт.
   - А это неважно. Главное, видятся часто. Этому делу - при желании - время всегда найдётся. Главное только захотеть.
   - А я не хочу.
   - Ну и дурочка. Чем он тебе не пара?
   - Я про него ничего не знаю.
   - Так для этого и знакомятся.
   - Так расскажите мне про него, - Дойна пошла в контрнаступление. - Вы же с ним разговаривали?
   - А чего я знаю? Он тут три года всего живут. А где до этого - я не знаю. Приехали - и всё. Уж я пытала его, пытала, да он не хочет рассказывать. Всё загадками.
   - Вот видите.
   - Так моё-то дело какое? Возьми да сама спроси. Мне, старухе, не сказал - тебе, молодой, скажет, ещё не отвяжешься.
   - Посмотрим.
   - Смотри, так и просидишь дома с кошками. У своего этого - нотбука. Ты, кстати, Мику мою не видела? А то я вроде форточку не закрывала...
   Домна Аурика недолго горевала после исчезновения Магды и завела уже новую кошку.
   - Закрыли вы все форточки, - внутренне закипая, Дойна показала соседке на её же окна.
   - Ой, и правда. Ну спасибо, дочка.
   - Тётя Аурика, я пойду. У меня там чайник.
   - Чайник? Так чего стоишь, лясы точишь? Вот молодёжь. А потом пожары, замыкания...
   Дойна оставила соседку ворчать далеко позади. Чайник она, конечно же, придумала. Просто все эти разговоры о личной жизни резали её без ножа. Как будто всё так просто.
   Стоит ли говорить, что Дойна вернулась домой в ужаснейшем настроении. Она посмотрела на выкройку, аккуратно свернула её, убрала подальше и поставила чайник кипятиться.
   Но сквозь негодование на внезапное сватовство она возвращалась мыслями к соседу с четвёртого этажа. Как только тётя Аурика угадала?
   И правда. Откуда они? Где мать Даниэлы? Чем он занимается? Ни у себя на истфаке, ни в реконской тусовке она ничего не слышала ни о каком Владе. Хотя по идее должна бы. Если он так свободно консультирует ту же Сандру - и если покупает такие раритеты - где-то же должен он засветиться...
   Выключив чайник и заготовив самую большую кружку, она собралась углубиться в соцсети и попытать друзей. Но только забила пароль - подпрыгнула на месте. В мониторе кроме неё отражался ещё кто-то.
   Мамочки.
   Дойна обернулась, затаив дыхание.
   За стулом, так же не дыша, стояла невысокая молодая женщина. В монашеской одежде.
   В средневековой монашеской одежде.
   - Вы как сюда попали?! - вскочила Дойна, заслонив свои сокровища: компьютер, кружку чая и вазочку с конфетами.
   - Кольцо привело, - бесцветным голосом ответила гостья. - Где оно?
   - Какое ещё кольцо? - Дойна припомнила, конечно, как демонстрировали находку журналисты, но решила промолчать. Чё-то быстро хозяйка нашлась. И почему к ней пришла, а не к ним?
   - Моё кольцо, - логично ответила незваная реконструкторша. - Мой перстень с хризопразом. Свадебный подарок. Я его потеряла. Он где-то здесь...
   - Почему вы решили, что здесь? - окончательно насторожилась Дойна.
   - Я чувствую, - приблизилась незнакомка - настолько, что обдала ледяным дыханием.
   Дойне сделалось жутко.
   - Я счас полицию вызову.
   - Отдай кольцо...
   - Вы ещё скажите "моя прелесть".
   И правда, Сандра сказала: "кольцо всевластия".
   - Кольцо! Кольцо!
   - А, точно. Вам, наверно, к Владу. Он же обещал им заняться, - осенило Дойну. - Это прямо надо мной. Десятая квартира. Могу проводить. Хотя сейчас он, наверно, спит.
   - Он всегда спит днём, - неожиданно поникла головой монашка. - А ночью бодрствует. Это проклятие...
   - Так вы давно его знаете?
   - Несколько веков.
   - В смысле?
   - Я его жена.
   - Что??? - Дойна чуть не села на конфеты.
   - Я ушла в монастырь, но и там не нашла покоя. Но рядом с ним я тем более не могла находиться... Бедные наши дети.
   - Так есть ещё дети, кроме Даны?
   - Какой Даны? - оторопела монашка. - Кого он ещё нагулял за пятьсот лет?
   - Какие пятьсот лет? Что за шутка такая дурацкая?! - Дойна была на грани истерики. Сначала мироздание подсунуло ей интересного человека, которым она увлеклась, вопреки своей врождённой разборчивости, а теперь отбирает - подсовывая вдруг откуда ни возьмись взявшуюся жену. - Да кто вы такая?! И почему в дурацком?!
   - Не смей так говорить! - взвилась женщина - и горделиво выпрямилась, как будто бы даже приподнялась над землёй. - Я хоть и отреклась от мира, но я княгиня. Васса ден Цеге Рэтиу Аржбета. Басарабны - в замужестве. В иночестве - Елена.
   - Как? - опешила Дойна. - Как ваша фамилия по мужу?
   - Басарабны, - отчеканила монахиня. - Басараб Владены.
   Из того, что Дойна знала о венгерских фамилиях и именах, она поняла, что мужа загадочной Аржбеты зовут Влад Басараб.
   Так. Стойте.
   Родной пятнадцатый век настойчиво возвращал её только к одной чете из рода Басарабов по имени Влад и Аржбета.
   - Как - такое - возможно? - выдавила она из себя.
   - Есть многое на свете... - почти процитировала Шекспира Аржбета, она же Елена.
   - Вы... Вы правда из пятнадцатого века?! - задохнулась Дойна.
   - Да, - качнула головкой дама. Внимание было ей явно приятно.
   - А где же Влад?
   - Ты мне скажи, - Аржбета подплыла к ней по воздуху. - Я чувствую, он рядом - там, где кольцо, там и он.
   Дойна машинально указала на потолок.
   - Что ж, благодарю тебя. Может, ещё успею уговорить его покаяться...
   - Постойте! - опомнилась девушка. - Ваше платье!
   - Что с моим платьем? - Аржбета испуганно осмотрела себя.
   - Рукава! Рукава так не кроили в третьей четверти пятнахи! Это вторая как минимум! Вы обманываете!
   - Как сумела, так и скроила, - обиженно отодвинулась от неё призрачная дама. - У нас в монастыре портних нет, всё сами.
   Оторвалась от пола и улетела сквозь потолок.
   Дойна осталась посреди комнаты - с остывшим чаем, рассыпанными сладостями и компьютером в спящем режиме.
   Весь день, на нервах и адреналине, она провела наедине с источниками. Ведь она - и источники тоже - были уверены, что первая жена Влада III Дракулы принадлежала к семейству Хуньяди-Силадьи, как и вторая, Илона. Вероятно, с ними роднились и венгерский род Васс, и румынский Рэтиу - одни из старейших в Трансильвании... Но всё же - откуда закралась ошибка? Может, всё дело в имени Елена, которое Аржбета приняла при постриге? Из-за него Аржбету и Илону просто перепутали?
   И получается, Аржбета не погибла в замке Поенарь, прыгнув со стены в реку? Ну да, это всего лишь легенда. На истину не претендующая. Серьёзные историки вообще утверждают, что до 1461 года (или 1462?) Влад не был официально женат.
   Но как тогда с детьми?
   Дойна вскипятила ещё чаю и выпотрошила в вазочку всю коробку конфет и две упаковки печенья.
   По официальной версии, до брака с Илоной Силадьи родился только один сын - Михай, он же Михня Злой. Но Аржбета чётко сказала "дети" - во множественном числе. Опять фэйки и подтасовки?
   Дойна водила ладонью по волосам вперёд-назад. Прощай, причёска.
   Конечно, историков нельзя винить: они пользуются летописями, хрониками, житийной литературой, церковными книгами, где записываются даты крещения, свадеб и похорон. Но жители прошлых эпох с удовольствием меняли реальность в угоду обстоятельствам, вычёркивая из жизни одни факты и создавая буквально из ничего другие... История Влада III - яркий тому пример...
   Ну ладно. Допустим, наврали. Перепутали, забыли год. Детей крестили в отрочестве, а не во младенчестве.
   Но... ей ведь это не приглючилось сейчас?
   А если не приглючилось - то, значит, Влад, с которым она поругалась на днях из-за шуруповёрта, или перфоратора... Как - такое - возможно?! Она уже не спрашивает, как возможно прожить почти шестьсот лет или стать призраком. Но как он мог быть господарем? Ведь все кругом твердят о жёстких правилах: правитель не мог иметь физических изъянов. Что делать тогда с его зрением? Даже с порванными ноздрями путь на трон заказан. А тут - светобоязнь, причём тотальная такая. Хотя... тогда понятно, вокруг чего выстроились легенды о вампирах. Да и, кажется, был в то же время русский князь, которому глаза выкололи, а он потом довольно долго правил... И Иоганн Люксембургский, правда, на век раньше. Погиб на поле боя. И чешский полководец Ян Жижка, который, прежде чем погибнуть, конкретно так помотал нервы католическому правительству...
   Но нигде не сказано, что у Влада была дочь! По крайней мере, точно не доказано. Конечно, незаконнорожденных никто и не считает. Но всё-таки здесь какой-то подвох!
   И рукава так не кроили!
   Дойна терзалась до поздней ночи; пропустив окончание дождя; с двойною силой возвратившееся солнце; даже небольшое потепление, которым не преминули воспользоваться все бухарестцы и высыпали на улицу гулять, и красивейший закат. Только в полной темноте она сообразила наконец, что нужно закрыть окна и включить свет.
   Окончательно измученная мыслительным процессом, Дойна вышла во двор погулять.
   Она невольно отыскала заветные окна на четвёртом этаже. Которые, напротив, освободились от штор и распахнулись настежь, впуская ласковую вечернюю прохладу.
   В одном из окон показался Влад.
   Глаза его блестели в темноте.
   Проигнорировав закутавшуюся в пальто фигурку, он устремил взор к густой зелени, в которой спряталась единственная во дворе скамейка.
   И совершенно неромантично позвал:
   - Дана! Дана! А ну домой, а то ноги вырву!
   - Фи, какой моветон! - откликнулись со скамейки.
   - Ты чё, пьяная? - по-прежнему не церемонился отец и встал на подоконник.
   Дойна зажмурилась, а когда разожмурилась, сосед как ни в чём не бывало направлялся к скамейке:
   - Говорил тебе, не ешь в клубе. Накачаются кто чем, а тебе потом язва.
   - Кто бы говорил. Сам однажды поймал какого-то наркошу, потом два дня приход ловил.
   - Вот поэтому надо быть осторожнее.
   - Ну я немножко...
   - Слышу я твоё "немножко". Меня завтра в школу позвали. Точнее, уже сегодня. Родители твоего этого придут, разбираться будем. А ты с похмелья.
   - Не пойду домой. Меня твоя Аржбета бесит. Чё ты в ней нашёл?
   - Прикинь, сам не знаю.
   - Но раньше ты её любил.
   - Какая разница? Надо было жениться - женился. Ну всё, пойдём домой.
   Он подхватил заблудшую дочь под мышки и буквально поволок к подъезду.
   Дана протёрла глаза, заметила Дойну под фонарём и радостно икнула:
   - О! Дойна! Привет! Мне доклад задали... по ренес... рес... по Возрождению, короче. Поможешь?
   - А-а-а... - только смогла произнести Дойна.
   - Привет, - кивнул Влад. - Всё потом. Извини.
   И протащил Дану мимо простиравшей к нему руки соседки. Каблуки оставляли на грунтовой дорожке две глубокие борозды.
  

***

   Часы давным-давно пробили полночь. Короткая летняя ночь началась лишь недавно, но уже спешит к концу.
   Так много нужно успеть.
   В свете луны и трёх свечей Влад наклоняется над письмами. Городской совет Брашова, что называет себя Кронштадтом, и всё немецкое Семиградье против того, чтобы он брал пошлины на перевале.
   Перевал Борго, а по-родному Тиуца, - единственный ход через горы. Дорога близ замка Бран. Отец всегда брал плату с саксов, потому что по праву считал перевал своим. Влад получил все права вслед за ним, вот письмо короля Ласло. Но трансильванцы, видимо, уже отвыкли, что их границу охраняют дети Мирчи Старого.
   А ещё кто-то точит зуб на Амлас. Деревня тоже принадлежала Владу-старшему, но с тех пор успела пойти по рукам и сама уже вряд ли помнит, кто ею владеет...
   Над свечами кружит мотылёк. На лунном диске силуэт птицы. Всё живое стремится к свету.
   Недавно он в шутку спросил на пиру у бояр, скольких правителей те помнят на своём веку. Те честно принялись считать. Влад открыл много интересного.
   Все имена он записал.
   Точнее, не он, а секретарь Леонард. Единственный оставшийся из свиты троюродного брата, который успел засесть в Тырговиште, пока Влад скрывался в Молдове.
   Он умеет молчать, этот Леонард. И кое-что знает о планах Яноша, хоть всех писем и не писал. Владислав Данич не так часто просил его приложить руку. Влад вызывает его постоянно. Что поделать, раз ни Михай, ни Юрча не обучены грамоте как следует.
   К нему нужен подход.
   Днём Влад подписывает. То, что нужно видеть всем. По памяти выводит буквы собственного имени, когда слуга направит ему руку.
   Ночью - читает и пишет.
   Но тянет его не к пергаменту. Самое время для охоты. Хорошо, когда подвернётся случайный путник. Но жалко ему своих. А вот каких-нибудь латинян-проповедников... Наберут подаяний нищенствующие монахи - так что в руках не донесут, нужна телега. У самого Влада кошель на поясе тощий, не всегда милостыню подашь. А тут телега. И казну пополнить, и поесть. Кровь у них кисловата, конечно, как их причастие латинянское. Но будут знать, как честных валахов с толку сбивать.
   Но сегодня он не успеет к дороге. Сегодня других дел много.
   Он может вообще не спать, но по привычке тянет в мягкую постель...
   А вот вести важные: болен воевода Янош. Метит на его место шурин - Михай Силадьи. Только вот сыновья Яноша не собираются подчиняться дяде. Особенно младший - Матьяш. Норов у него крут, говорят - покруче отцова. Что-то будет у венгров.
   Влад заканчивает письмо. На сегодня последнее. Где там ходит Михай? Обещал зайти ночью, чтобы после рассвета не тревожить.
   Сказал, долго не ляжет сегодня.
   Влад встаёт и потягивается. Совсем засиделся.
   Кстати, о милостыне. Весной, только распутица улеглась, ездил он в Сигишоару - которая Шессбург. Отцовский монетный двор там остался - узнать, что с ним стало.
   От двора-то, конечно, одна мостовая. Проехали по городу, чтоб уж совсем не зря. У церкви - нищие. Один всё сетует - сердце слабое, работать не могу, чуть напрягусь - в глазах темно. Спешился Влад, к нему подходит - и прислушивается. Здорово твоё сердце, говорит. Бьётся ровно. Зачем чужой добротой пользуешься?
   Милостыню подашь - Царство Небесное заслужишь, отвечает. (Видно, нечего больше ответить.) Помогаю, говорит, людям праведниками стать, так и свои грехи замаливаю.
   К небесам поближе хочется, говорит Влад. Что ж, могу помочь. Лес у нас добрый, что в Валахии, что в Трансильвании. Колья крепкие получаются. И плотники умелые, и палач сердобольный - подсадит, поможет.
   Тогда встаёт нищий, берёт костыль под мышку и говорит собратьям:
   - Ну, я пойду. У меня ещё огород не вскопан. Не поминайте лихом.
   - Смотрите-ка, чудо, - смеётся Юрча. - Исцелился человек. Может, ещё на кого снизойдёт?
   Тут голос из толпы возражает:
   - Нет здесь случайных попрошаек. Все, кто подаяние просит, у тех разрешение есть.
   Может, тебя, мил-человек, тоже на кол? Чтобы глупости не говорил?
   - Это епископ, - шепчут оруженосцы.
   Ну раз епископ - то на позолоченный. Я церковь уважаю. Хоть она у вас тут и не православная.
   Говорят, после обеда паперть вполовину опустела. А епископ в паломничество подался. В Рим, наверное.
   В спальне окна открыты. Спит Аржбета - без одеяла. В колыбели спит маленький Мирча.
   Влад бесшумно подходит ближе, берёт младшего сына на руки. Прижимается щекой к тёплой макушке - пахнет она молоком и ещё чем-то сладким - смотрит на серьёзное спящее личико.
   Требует султан прислать ему кого-нибудь из сыновей. В залог.
   А больше ничего тебе, турецкий пёс, не надо? Не получишь ни Михая, ни Влада, ни Мирчу. Ни единой живой души из Валахии не получишь.
   Влад гуляет туда-сюда по комнате, баюкает ребёнка.
   Аржбета просыпается - и первым делом к колыбели.
   А над колыбелью чёрная тень. Сыночка её держит.
   - Ты что, не бойся. Это я.
   - Ой, я совсем спросонья...
   Не зря ведь она вздрагивает.
   Вздыхает Влад, идёт к себе.
   Где же этот Михай?
   Наливает вина, приправляет как следует солью. Вместо крови - хоть что-то...
   В окне - в полнеба - полная луна. И чёрные верхушки неподвижные - даже деревья разморило.
   Только одна фигурка во дворе. Сидит на земле и на небо смотрит.
   - Михай! Быстро сюда! А то ноги вырву!
   Вздрогнет Михай. Дёрнет ухом. Ухо длинное, острое. Точно волчье.
   - Михай, твою мать! Кто письма повезёт?!
   Михай рычит в ответ тихонько. Снова к луне запрокидывается - и воет протяжно.
   Придётся проснуться рано. А поспать этот точно не даст.
   Ну хоть от кого-то можно не скрываться.
  

***

   Влад просыпается, точно зная, что на него кто-то смотрит. Кому ещё он понадобился в середине дня?
   Над ним сидит Аржбета и любовно наблюдает.
   - Быстро тебя привело кольцо, - протёр глаза Влад и посмотрел в телефон. Двенадцать двадцать.
   - Не скажи. Еле нашла тебя в этом странном доме, - Аржбета с любопытством проследила за его движениями.
   - Обычный дом. В таких сейчас все живут.
   - Всё так непривычно, так изменилось. Я с трудом узнаю наши земли. Как ты ко всему приспосабливаешься?
   - Ну я же не вот проспал пятьсот лет, а потом внезапно проснулся. Я видел, как всё меняется, - Влад укрылся получше: дождь и присутствие призрака создали холод. Конечно, он не простудится, но ощущения испытывает те же, что и люди.
   - Ты всё ещё хранишь рубашку, которую я для тебя вышила, - княгиня-монахиня коснулась краешка ворота, сплошь устланного чёрными стежками.
   - Разве могла она храниться столько времени? Дана сделала копию. Моя дочь.
   - У тебя, значит, есть дочь? - ревниво отвернулась Аржбета, притворяясь, что оглядывает застеклённые шкафы, настольную лампу, вешалку на колёсиках - для одежды. На самом деле она уже всё это осмотрела, пока супруг спал. - Она законнорожденная?
   - Нет.
   - Сколько ей лет?
   - По человеческим меркам - пятнадцать. На самом деле - двести пятьдесят восемь.
   - Она такая же, как ты?
   Этот вопрос прозвучал как пощёчина.
   - Да, такая же. А тебе что за дело?
   - Хочется знать, как ты сейчас живёшь.
   - Нормально живу. Меня всё устраивает.
   - Неужели? И никто ничего не подозревает?
   - А сейчас никому ни до кого нет дела - такое уж время, - Влад сел на постели. Кажется, он уже не заснёт. - Можно спать хоть целый день, не спать хоть всю ночь, не выходить из дома - многие так живут. Обычные люди. А ещё есть очки от солнца и прочие полезные изобретения. Очень упрощают жизнь.
   - Да, я помню, как тебе приходилось постоянно завязывать глаза. Как ты скучал по охоте, по танцам... Ты точно не хочешь изменить свою судьбу?
   - Ты пришла меня уговаривать? Не трать время, - Влад зевнул и открыл почту в телефоне. На сегодня пока нет работы.
   - Но ты сам меня позвал... Ты же нашёл кольцо...
   - Нет. Его нашли случайно. Мои знакомые. Я забрал его от греха подальше. Они совершенно безбашенные, неизвестно, что могли бы натворить.
   - Радует, что у тебя есть друзья, - Аржбета склонила голову и промокнула глаз кончиком платка.
   - Друзьями пока не назвать, просто хорошие знакомые... Слушай, ты снова взялась меня жалеть? Я сам выбрал такую жизнь.
   - Разве же это жизнь? Ещё не поздно отказаться от неё.
   - Аржбета, прекрати. А то я спущу твой перстень в канализацию.
   - Куда спустишь? - нахмурилась призрачная бывшая жена.
   - Неважно. Просто прекрати.
   - Если бы перед тобой сейчас была Илона, спорим, ты бы с ней по-другому говорил.
   - Да, по-другому. Потому что она меня не жалела.
   Аржбета подпёрла подбородок обоими кулаками и придвинулась к нему.
   - Ты постригся. Зачем?
   - Надоели длинные волосы.
   - Я так часто вспоминаю твои локоны... как я их расчёсывала...
   - Я тоже тебя вспоминаю.
   - Но не так часто, да?
   - Господи...
   - Пап, ты не спишь? - радостно впрыгнула в дверной проём длинноногая чернявая девица в кружевном топике и шортиках. - А это ещё кто?
   - Это Аржбета.
   - Твоя бывшая.
   - Моя первая жена.
   - Ага, понятно. Привет. Пап, где мой синий лифчик? В стирке его нет...
   - Тьфу, бесстыдство какое! - плюнула сидевшая на краешке кровати призрачная дама. - В одном исподнем, да ещё такое спрашивать. В наше бы время розгами...
   - Charmant, - прошипела сквозь зубы Дана и хлопнула дверью с другой стороны.
   - Подожди! - отец выбрался из постели и вышел за нею следом, чтоб избежать надоевшего общества. - Ты куда собралась? Если синий лифчик, значит, что-то намечается.
   - Мы с девочками в клуб...
   - На улице белый день.
   - Ну пока оденусь, пока причёска, мэйк-ап, как раз стемнеет. Мы в восемь договорились.
   - А с какими девочками?
   - С Линдой, Мариной и Тиной.
   - Тина из "Б"?
   - Ага. Августина.
   - Только звони.
   - Я эсэмэсну. О, вот и лифчик, - ажурный бюстгальтер висел на сушилке. - Всё, пойду собираться, - Дана скрылась за дверью ванной. - У тебя на сегодня тоже планы, смотрю?
   - Это не планы, это стихийное бедствие.
   - Сочувствую. Держись.
   Аржбета уже летала туда-сюда по комнате, скрестив руки на груди и поджав губы.
   - С какой стати ты отпускаешь её одну? Чему ты её учишь?!
   Влад преградил ей дорогу:
   - Знаешь, почему призраки и вампиры никогда друг друга не поймут?
   Аржбета пролетела сквозь него:
   - И почему же?
   - Потому что вы зациклены на прошлом. А времена меняются. В конце концов, в свои двести пятьдесят восемь она имеет право время от времени повеселиться.
   - А если она там кого-нибудь покусает?
   - Я ей доверяю, - Влад снял с вешалки джинсы, футболку и джемпер.
   - Что это за одежда? - мгновенно шагнула к нему Аржбета. - Почему такое убожество?
   - Одежда как одежда. И одеваешься за пять минут без слуг.
   - Что, здесь совсем нет прислуги?
   - Совсем.
   - А кто же готовит, делает уборку?
   - Сами справляемся.
   Пока они разговаривали, он уже переоделся.
   - Да, - оценила Аржбета. - Это вам не по целому часу собираться.
   - Ага, - впервые согласился с призраком бывшей жены Влад. - А то пока штаны эти в три аршина длиной в складки уложат, пока рубашка - тут складки, тут булавки, потом пояс, потом кафтан - шнурки зашнуровать, застёжки застегнуть...
   - Вот-вот, - продолжила Аржбета. - А одной булавки опять не хватает, "ой, давайте другие возьмём", и всё сначала.
   - Да. А потом перевязь. И ещё шуба, шапка, и шпоры на сапоги нацепить. И тебе уже снова пора по нужде, а нельзя, потому что кушак недомотали. Кушак - десять метров.
   - И перчатки, перчатки, - напомнила монахиня. - Я уж не говорю, как я измудрялась вуали закалывать. А сейчас смотрю - все на улице простоволосые. Или в капюшонах.
   - Ага. Капюшон вечен, похоже.
   - Потому что удобная штука.
   - Всё-таки не хватает мне тех времён...
   Они улыбнулись друг другу.
   - Зато отдыхаешь от войн и всякой ответственности.
   - Точно. Главная моя ответственность сейчас в ванной прихорашивается.
   - Всё-таки. Кто её мать?
   - Одна француженка. Неважно.
   - Ты совсем её не воспитываешь.
   - Сказала мать-кукушка, которая бросила троих сыновей.
   - Ой, всё.
   Аржбета улетела в стену и оказалась в ванной. Там, при разноцветных светодиодных лампочках, видимо, чтобы максимально воссоздать атмосферу и освещение в клубе, Дана, по-прежнему в исподнем, но уже в другом лифчике, наносила на лицо праймер и консилер.
   Аржбета вспомнила, как сама в юности стащила у тётушки белила и как ей за это влетело. Всё-таки молодёжь всегда одинакова.
   Но когда Дана приложила к брови какую-то картонку с прорезью и начала усиленно водить по прорези карандашом, Аржбета очень возмутилась. Брови и так чёрные, слава богу есть в кого, куда их ещё красить!
   Но на этом изуверства над природой не закончились. Падчерица принялась красить ресницы, тоже чёрные как уголь, да ещё таким хитрым зельем, что кончики отливали то ли пурпурным, то ли фиолетовым. А потом нанесла чёрную краску на веки и принялась размазывать её широкой кистью чуть ли не до висков.
   Потом она взяла совсем малюсенькую баночку с очень блестящим содержимым - как будто в ней заточили светлячка - и намазала немножко этой мази на виски и скулы - как раз там, где заканчивались страшные разводы сажи.
   Сердце Аржбеты не выдержало того, что терпел её взор, и она выскочила из этой маленькой каморки, грохнув на прощание тазами.
   - Влад! Я не могу на это смотреть! Твоя дочь себя уродует!
   - Это называется макияж. Привыкай, - отозвался с кухни бывший муж, включив какую-то очередную адскую машинку, которая что-то с хрустом перемалывала.
   - Но это кошмар!
   - Аржбета, расслабься. Лучше кофе попей.
   - Чего попить?!
   Тут Дана в полной боевой раскраске выплыла из ванной. По-прежнему раздетая, а на лице появилась ещё тёмная краска на губах, как будто девушка попила чернил прямо из чернильницы.
   Более того, она распространяла невозможно приторный запах, который назвать ароматом язык не поворачивался. Очень похожий на цветок дурмана. Если забить этим дурманом комнату до потолка.
   - Па-ап! - позвала юная охальница. - Не знаешь, где плойка?
   - Ну и позорище! - не могла больше сдерживаться Аржбета. - Невозможно просто! Даже ряженые на святках так не мажутся!
   - Какого хрена она ко мне прикопалась?! - не осталась в долгу Даниэла. - Привидение сушёное!
   - Вообще-то ты не должна спрашивать у меня, где лежат твои вещи, - оторвался от кофе отец. - Могла бы хоть разок прибраться в комнате. Не говоря уж обо всей квартире.
   - Так. Ладно. Вы тут спелись. Пойду к Линде причёску делать.
   - А ты ничего не забыла?
   - Чего? - остановилась Дана на пороге кухни.
   - Одеться, например.
   Дана заулыбалась иссиня-чёрными губами и ушла в свою комнату.
   Скоро она снова показалась в коридоре, разряженная в пух и прах, правда при этом всё равно полуголая, уселась в прихожей на тумбочке и принялась натягивать сапоги. Похожую обувь мужчины в семье Аржбеты надевали на охоту - выше колена, узкую, но мягкую, чтоб можно было подворачивать голенища. Правда, у этих был ещё каблук, больше похожий на сапожную иглу. Но Дана умудрялась как-то держаться на ногах.
   - Я пошла! - помахала она на прощание.
   - К Линде?
   - Ага!
   - Не забывай звонить! Или писать!
   - Ладно-ладно.
   Когда цоканье за дверью смолкло, Аржбета присоединилась к Владу за столом.
   - Да уж. Насмотрелась я ужасов. Налей-ка мне этот твой - кофе.
   - Она не каждый день так ходит. Только на вечеринки. Тебе бы тоже не мешало имидж сменить.
   - Нет уж, спасибо, - отмахнулся призрак монашки. - Мне и так неплохо.
   Они допили кофе молча.
   Потом Влад замер, к чему-то прислушиваясь.
   - Что такое? - встрепенулась Аржбета.
   - Ключ в двери поворачивается.
   - Дана забыла что-то?
   - Она бы не стала так тихо. А скорее всего, просто постучала бы.
   - Я так поняла, ты не ждёшь гостей?
   - Абсолютно. Давай-ка прячься.
   - Но, может, я смогу быть полезной?
   - Сможешь. Поэтому иди в засаду.
  

***

   Латифа наблюдала сверху. Подъезд был совершенно пуст и тих. Середина рабочего дня.
   Она хотела наведаться к соседям снизу около полудня. Но Дана вернулась из школы раньше. К счастью, где-то в два она покинула квартиру, яростно обсуждая что-то по телефону с какой-то Линдой. Судя по прикиду, у неё большие планы на остаток дня.
   Что ж, нам это на руку.
   Латифа чёрной тенью скользнула по лестнице. И это не было преувеличением. Зная, что в квартире Влада всегда темно, она решила, что для конспирации полезно будет слиться с темнотой.
   Одевшись во всё чёрное и спрятав лицо и волосы, отчаянная барышня воспользовалась украденным ключом.
   Она продумала путь отступления через окно. Её могут скрыть те же плотные шторы, а дальше она воспользуется пожарной лестницей и соседским балконом. Но надеялась, что не понадобится. Достаточно будет маскировки...
   Бесшумно, как призрак, она прошла по коридору и очутилась в гостиной. Антикварная сабля зазывно поблёскивала со стены, но это было бы слишком. Уверена, тут есть ценности, у которых размер не имеет значения.
   Подсвечивая все поверхности фонариком, достаточно слабым, чтобы не привлекать внимания, девушка отыскала в шкафу ту самую коробку с кольцами. Там была целая пригоршня перстней самых разных размеров. Латифа выудила три, что выглядели самыми ценными.
   Как опрометчиво. На подделку они не похожи. Нет, она даже готова поклясться: они настоящие!
   В чём же ловушка? Подвох?
   Она сложила ещё несколько мелочей в тряпичную сумку (в пакетах всё гремит в три раза громче, текстиль глушит звуки) и двинулась далее по периметру.
   Приоткрыла дверь кухни.
   Две чашки на столе.
   И запах кофе. Свежий. Недавно сваренный.
   Латифа затаила дыхание и направила свет на другой дверной проём.
   Дверь в комнату тоже была приоткрыта.
   Спальня, где Дана читала учебник во время её прошлого визита.
   Спальня Влада.
   Хозяин на кровати, как и ожидала. Сладко сопит в одеяло.
   Но чашки...
   Латифа не замечала: за ней наблюдают. Небольшая тень в углу. Желающая слиться с темнотой, как и она сама.
   Вот тень протягивает руку - и хлопает дверцей шкафа.
   Латифа вздрагивает.
   Она отчётливо видит женский силуэт.
   Знакомый силуэт.
   Попутчица из Тырговиште.
   Призрак летит на неё.
   Влад выскакивает из спальни.
   Но Латифа оказывается быстрее.
   Она скрывается за дверью и бежит вниз, чтобы запутать следы.
   В вечно незапертом подвале она стаскивает чёрный спортивный костюм, под которым обнаружились цветастая футболка и коричневые леггинсы. Выворачивает куртку, которая оказывается двусторонней, и прячет штаны в заготовленную тут же сумку-шоппер. Добычу прячет внутрь штанов. Выскакивает из подъезда, делает круг вокруг дома, заходит в пекарню в здании напротив и как ни в чём не бывало возвращается домой.
   По-хорошему, надо бы избавиться от костюма. Но она сейчас слишком стеснена в средствах.
   Тем временем в квартире номер десять подсчитывали ущерб.
   - Мне показалось, это была женщина, - поделилась догадками Аржбета.
   - Не показалось, - кивнул Влад. - Я даже знаю, кто именно.
   Глупые люди. Думают, суток достаточно, чтобы все запахи выветрились. Корица, кардамон, мёд и орехи прочно врезались в память Влада. А также в руки воровки, будь на них хоть три пары перчаток сразу.
   Так вот какая она туристка.
   - Я наверх.
   - Кто-то из соседей, да?
   - Ага.
   - А если она откажется тебя впустить?
   - Она однажды уже пригласила меня. "Зайти как-нибудь вечерком". Так что я могу войти свободно.
   Но Латифа забаррикадировалась и на звонки в дверь не отвечала.
   Влад только усмехнулся, растаял в окружающем пространстве и светлой струйкой дыма просочился в замочную скважину.
   Квартира была совершенно неприбранной, и перемещаться по ней явно лучше в полёте. Видно, слухи о хозяйственности восточных женщин сильно преувеличены. Или хозяйственность эта проявляется только в присутствии мужчин.
   Но планировка была такая же, и сориентироваться было несложно.
   Латифа нашлась в угловой комнате - прямо над спальней Даны. Она как раз раскладывала добычу на покрывале кровати.
   Влад материализовался над ней и укрылся в дальнем углу под потолком. Ему повезло, что задёрнуты шторы.
   Латифа любовалась тремя золотыми перстнями, горсткой монет с полустёртой фигуркой дракона и золочёным кубком. Как раз сейчас она определяла, золотой он или позолоченный, и сквозь лупу изучала поверхность на предмет царапин и сколов.
   Наверно, у неё сработало шестое чувство, потому что она отложила увеличительное стекло и скорей убрала драгоценности в сумку, а сумку подвинула ближе к другим вещам, но в пределах досягаемости.
   И резко обернулась.
   Влад прополз выше, на потолок.
   Никого не обнаружив, Латифа выглянула из комнаты, выдохнула с облегчением и вышла в коридор.
   Влад аккуратно приземлился на ноги и схватил сумку.
   Латифа застыла в дверях.
   - А... как вы здесь?
   - У вас было не заперто. Я решил посмотреть, всё ли в порядке, - Влад включил наглость, потому что ничего другого не оставалось. Даже если он сам превратится в дым, сумка не превратится точно, и в щель ему не проскользнуть.
   - Неужели? Кажется, я становлюсь очень рассеянной, - турчанка не двинулась от дверного проёма, загораживая ему дорогу. В её глазах читалось, что она всё поняла.
   Но она ещё не знает главного.
   - Я смотрю, вас заинтересовала моя сумка. Это ручная работа. Действительно стоящая. А теперь положите её на место. Или я подумаю, что вы хотите меня обокрасть.
   - А что же подумать мне?
   - В смысле?
   - Не прикидывайтесь идиоткой. Перестали руки рубить - ворам праздник?
   - Что вы такое говорите?
   - Что мой дом для тебя закрыт. Возвращайся откуда явилась.
   С сумкой Латифы под мышкой он направился к выходу.
   Латифа послушно отскочила в сторону - но тут же схватила настольную лампу и замахнулась.
   За долю секунды Влад успел отбить удар. Он схватил девушку за руки и прижал к стене.
   - Больше всего на свете я ненавижу обман и предательство!
   И нацелился на её шею.
   Латифа не сразу поверила в то, что происходит. Это казалось стоп-кадром из фильма ужасов. Но пора подумать не о причинах, а о последствиях.
   Латифа воспользовалась тем, что её крепко держат, присела и боднула его в челюсть.
   Конечно, эта малая крупица силы не могла победить то сверхъестественное, с чем столкнулась девушка. Но на пару секунд отвлекла Влада. Этой пары секунд ей достаточно, чтобы сделать то, что сработает на сто процентов.
   Латифа метнулась - не к двери. К окну. И дёрнула занавеску.
   Комнату залило яркое солнце.
   Он услышал, как хлопнула дверь, и выругался.
   Аржбета выросла из-под пола, осмотрела поле битвы, покачала головой и включила все свои телекинетические способности, чтобы поднять оборванную штору и прицепить обратно.
   - Кажется, она усовестилась и оставила награбленное тебе.
   На полу действительно лежала сумка, из-за которой и разгорелась борьба.
   - Похоже, она не заперла дверь, - Влад поднялся с ковра и извлёк из сумки драгоценности.
   - Я не знаю, не посмотрела, - откликнулась монахиня, обследуя помещение.
   - Значит, она рассчитывает вернуться. Что я заберу то, за чем пришёл, и уйду. Ну ладно...
   Аржбета повисла в воздухе прямо перед ним, уперев руки в бока. За годы жизни в монастыре бока эти явно округлились.
   - Так ты собирался её покусать?
   - Нет, блин, в полицию отвести, - Влад положил в карманы кольца и монеты, а кубок прижал к груди. И приподнял очки, чтоб вытереть слезящиеся глаза. - Пойдём.
   - И ты чуть не сделал меня соучастницей в убийстве?! В тебе совсем не осталось ничего человеческого! Но я этого так не оставлю!
   - Не кричи на весь подъезд. Здесь стены очень тонкие.
   - Да я уже поняла, что до замка этому сооружению далеко...
   Пока они спускались к себе на четвёртый этаж, Латифа помчалась прямиком в супермаркет. Она схватила там самый большой пакет и сгребла весь чеснок с прилавка - и развесной, и в упаковках, и фермерский в картоночках по три штуки. И даже заплатила за покупку.
   Если честно, ей хотелось подольше поторчать в очереди на кассе и вообще - побыть в людном месте. Так что она ещё посидела в пиццерии и послонялась по набережной Дымбовицы. Она бы зашла и в кино, но побоялась темноты в зрительном зале. Вампиры любят темноту, знала она, как любой человек, хоть раз в жизни смотревший ужастики. Ожил ли румынский фольклор в реальности - или только в сознании её соседа, её пока не очень волновало. Но она решила бороться с этим явлением соответствующими средствами. После музея, собравшись с силами, она зашла в церковь - и попросила святой воды. Для службы уже было поздно, и посмотрели на неё удивлённо, но в просьбе не отказали.
   Прошатавшись до самого вечера по центру города, Латифа наконец свернула на улицу Домницы Анастасии. С опаской она поднялась в квартиру на пятом этаже - с многозначительным номером тринадцать - и, обнаружив её пустой, быстро заперлась, нарисовала на всех дверях и окнах кресты и принялась развешивать по стенам связки чеснока.
   Порядочно проголодавшись, ужин она тоже приправила чесноком и, не зная, что предпринять ещё, зажгла во всех комнатах свет. И легла спать одетой, спрятав между спинкой кровати и подушкой поллитровку из-под минералки со святой водой.
  

***

   - Шандор, я же давал задание поискать что-то новое, нетривиальное, - огорчилось лицо редактора на мониторе.
   - Ну, я решил ещё разок исследовать уже известное, - повинился журналист.
   - Но идея с экскурсиями по городу неплоха. Хайкинг, всё вот это сейчас актуально, попробуем развивать в эту сторону. Ещё бы природных объектов добавить.
   Шандор нашёл в себе силы доложить обстановку шефу. На следующее утро. В Бухарест они вернулись сразу из замка Бран, не заезжая в гостиницу. Благо, никаких вещей там не оставили. Уже стемнело, и Шандор не отпустил никуда Сандру, а устроил во второй комнате и, как мог, охранял её сон, пока сам не заснул.
   Наутро они пожелали друг другу, чтобы всё это оказалось ночным кошмаром. Но Сандра не готова была смириться с такой версией полностью: ей понравилась легенда о колдовской книге, и она горела желанием с кем-нибудь поделиться. И настояла, чтобы Шандор рассказал Аурелу.
   Шандор рассказал. Только умолчал, от кого услышал о книге. Якобы это обсуждал кто-то из туристов.
   Аурел отметил взъерошенный вид Шандора, но тот сослался на усталость и на неудобную кровать в гостинице (где ему так и не довелось полежать).
   Аурел покачал головой, расспросил о достижениях, уточнил, когда будут готовы тексты, и как бы невзначай вернулся к книге.
   - Вы же говорили, она никакого интереса не представляет, - напомнил журналист.
   - Для публики - нет. А мне было бы интересно послушать. Ты же знаешь, я увлекаюсь историей.
   Шандор вспомнил, что редактор часами мог обсуждать всяческие древние рукописи и средневековые памятники.
   - Ну, есть версия, что она спрятана где-то в замке Бран - или в любом другом замке Дракулы...
   - То есть Поенарь, Тырговиште, Сигишоара (хотя там не замок, а просто дом) - и Бухарест. Что там ещё?
   - Про Бухарест-то я и не подумал, - признал Шандор. - Но нигде нет никаких упоминаний, как она выглядела и даже на каком языке написана.
   - Да, ты прав. Нигде. Переплёт может быть любым - если он вообще есть. А диапазон - от арабского до латыни...
   - Вы думаете, Влад Цепеш читал на этих языках?
   - Там мог прилагаться подстрочник. Да и никто не скажет точно - честно говоря - сколькими языками владел Дракула. Сведения о его образовании весьма туманны...
   - Если книга была старой, это вообще мог быть свиток, - подсказала из-за спины Шандора Сандра.
   - Хорошая мысль, Сандра. Спасибо, - помахал ей Аурел через экран. - В общем, Шандор, если что-нибудь удастся выяснить (а зная тебя, я почти не сомневаюсь), сообщи мне, ладно? Буду очень признателен.
   - Хорошо, - кивнул парень. - Хотя предстоит проверять очень многое. Но если что - так сразу.
   - Вот и славно. Давай, трудись. Приятных путешествий.
   - Как я сразу не сообразила, - сокрушалась на диване Сандра, пока он выключал планшет. - Надо было познакомить его с Владом. Или самим спросить Влада. Он знает вещи, которых не знал ни один из историков, с кем я общалась. Может, и здесь поможет?
   - Может, не стоит пока? - засомневался Шандор. - Одного не стоит обнадёживать, а второго беспокоить. Давай сначала сами всё проверим?
   - А как же наше срочное задание? - напомнила девушка. - Слушай, давай хотя бы у Дойны спросим. Она ж тоже историк. Не против?
   - Ну давай. Пошли к Дойне.
   Они поднялись на этаж выше и застали соседку уже в дверях. Она запирала квартиру, прижав дверь плечом, потому что вторая рука была занята какой-то скомканной тряпочкой.
   - Привет. Я к Латифе, - загадочно улыбнулась Дойна.
   - А мы к тебе.
   - Это срочно. Пошли вместе. Думаю, она не будет против. Только... маски есть?
   - Какие маски? - захлопали глазами журналисты.
   - Обычные, медицинские.
   - А... зачем?
   - Счас поймёте.
   Заинтригованные, Шандор и Сандра составили ей компанию до пятого этажа. Дойна художественно постучала, Латифа сверкнула глазами из-за двери и утянула троих гостей внутрь.
   - О господи, - зажал нос и рот Шандор. - Что тут происходит?
   - Это вас, европейцев, надо спросить, - Латифа откусила "Краковской" колбасы прямо из целого кольца. - Почему вы, европейцы, придумали такую фигню. И почему она помогает.
   - Ты о чём вообще? - закашлялась Сандра.
   - О вампирах, - подмигнула Латифа, приложила палец к губам и облизала.
   - Я, конечно, не вампир, - сказал Шандор, когда хозяйка проводила их в комнату, где вчера пережила нападение, - но ещё пять минут, и я тоже кану в небытие.
   Невзирая на протесты Латифы, он подошёл к окну и распахнул форточку.
   Сандра выдохнула с облегчением. Дойна сняла маску, снова скомкала и убрала в карман фланелевой рубашки.
   - И от кого ты выставила такую мощную защиту? - венгр не ограничился одной комнатой, а пошёл в обход по всей квартире.
   - От Влада, - прошептала Латифа.
   - А почему шёпотом? - скопировала её манеру Сандра.
   - Потому что у вампиров очень острый слух и все прочие чувства! - турчанка посмотрела на неё как на несмышлёного ребёнка.
   - Ну допустим, - осторожно согласилась Сандра. - А причём здесь Влад?
   Латифа истерично рассмеялась, забыв, что сама стремилась соблюдать тишину.
   Открыв рты, журналисты выслушали её историю.
   - Ты уверена, что тебе это не приснилось? - спросила Сандра.
   - Знаешь, будешь на моём месте - поймёшь, - парировала Латифа. - Надеюсь, конечно, что не будешь.
   - В любом случае, насчёт призрака монахини ты оказалась права, - Шандор рассказал о своих приключениях в душе и о поездке в замок.
   Латифа утёрла испарину и пошла на кухню.
   - Давайте-ка я кофе сварю. А то нервы разыгрались.
   - Надеюсь, без чеснока? - предупредил Шандор.
   - Не волнуйся, - Латифа наконец-то улыбнулась спокойно и искренне, без нервов и истерик. - Между прочим, дома, в Турции, мой кофе все хвалили. В смысле, хвалят.
   Дойна всё это время слушала новых знакомых с загадочным выражением лица и покусывала резиночку у маски.
   - Подумать только, - нараспев произнесла она. - Впервые в жизни я встречаю что-то, что выходит за рамки законов природы, эволюции, истории... И в то же время всё это так просто... Ведь он же даже не скрывается. Даже живёт под своим именем. Я удивляюсь только, как я раньше не сопоставила факты...
   - Дойна, с тобой всё в порядке? - Сандра попыталась дотронуться до лба соседки. - Может, ты чесноком надышалась?
   Дойна недовольно отпрянула и скоро снова приняла мечтательнейший вид.
   - А я говорил, что эти маски бесполезны, - на секунду отвлёкся Шандор и принял у Латифы чашку свежесваренного кофе с самой благодарной улыбкой, на которую только был способен.
   - Ты ещё мою пахлаву не пробовал, - шепнула Латифа, как будто забыв о своём мистическом озарении.
   - Хочешь, я схожу куплю чего-нибудь к кофе?
   - Совсем забыла, у меня же есть печенье. Извини, что сразу не подала.
   Сандра и Дойна с плохо скрываемым презрением оценили их воркование и продолжили дискуссию.
   - Чел, которого я знаю почти три года и к которому по нескольку раз в месяц захожу по работе, - граф Дракула? Да не смеши! - восклицала журналистка.
   - Родственники маньяков-убийц тоже обычно до последнего момента ничего не подозревают, - выдвинула стопудовый аргумент аспирантка истфака. - И вообще, не граф, а господарь. Вообще, у него титул назывался "dux et dominus" - "vodă şi domnul" - "воевода и господарь".
   - А что, может быть два титула одновременно? - выпала в осадок Сандра.
   - А вот и может, - Дойна состроила гримасу над кофейным паром, разве что язык не показала.
   - Да не кричите вы так! - одёрнула их Латифа, устроившаяся на подлокотнике кресла, где сидел Шандор. И тут же продолжила мило с ним беседовать.
   - Ты, похоже, и сама забыла, зачем нас позвала. Баффи, истребительница вампиров, - съязвила Сандра.
   - Не забыла. Я ещё пирог испекла...
   - С чем? - насторожился Шандор.
   - С мясом, - расплылась в улыбке Латифа. - И немножко зелени и лука. Но совсем чуть-чуть, не бойся.
   - Так что же ты молчишь! Неси скорей сюда! - обрадовался Шандор.
   - Он должен немножко постоять. Чтобы корочка маслом пропиталась. Заодно и остынет немножко.
   - А я люблю прям горячие.
   - Пять минуточек. Окей?
   - Вы, корочки с маслом, - возмутилась Сандра. - Мы тут время теряем!
   - Я вас пригласила в гости, вам жалко на это времени? - обиделась радушная хозяйка. - Вот у нас, в Турции, на такое точно бы оскорбились.
   - Вообще-то это я их позвала, а ты звала только меня, - снова на секунду выплыла из грёз Дойна. - И мне всё нравится. Кофе очень вкусный, спасибо.
   - Я рада, - на секунду изобразила улыбку Латифа и продолжила дарить внимание своему главному гостю.
   Шандор купался в этом внимании и буквально таял, как то же масло на корочке пирога.
   - Но знаешь, - Дойна снова обратилась к Сандре, - я не призываю к насилию. Во-первых, все эти верования в осиновые колья тоже могут оказаться фэйком. А во-вторых, может, не так всё и плохо? Знаешь, я слежу за сводкой новостей - и пока обнаружила только два убийства в нашем районе. И оба человека были связаны с криминальными структурами... Так что он пока что никому не навредил. Зачем к нему прикапываться, у него и так судьба тяжёлая...
   - Дойна, ты вообще в своём уме?! - вспылила собеседница.
   - Но если между ними с Латифой что-то произошло, - подал голос Шандор, уже вовсю чавкая пирогом, - нужно разобраться.
   - Первая умная мысль за сегодня, - сжала кулаки Сандра. - Так, вас я уже наслушалась, а теперь собираюсь поговорить на эту тему с Владом.
   - Как! Ты прямо так вот напрямик его об этом спросишь? - разволновалась Дойна.
   - Это может быть опасно! - подхватила Латифа. - Возьми с собой хотя бы пару долек чеснока! И вообще, ты ещё пирог не попробовала.
   А Шандор ничего не сказал, потому что был занят едой.
   Сандра с досадой отмахнулась ото всех и побежала вниз, стуча каблуками.
   Как раз в этот момент Влад выскочил из квартиры, и даже первым поздоровался, и даже взял девушку за руку. Ладонь его была холодной, но это явно от волнения.
   - Сандра, не спрашивай ни о чём, пожалуйста, я тебе потом всё объясню. Очень нужна твоя помощь. Там мои родственники, спаси меня, я сам не справлюсь!
   - Ага, - Сандра уже совсем ничего не понимала. - Ребят позвать? Мы счас у Латифы просто.
   - Зови, - кивнул сосед. - И Латифу зови, чёрт с ней. Всех зови.
   - Я сейчас! - крикнула Сандра, возвращаясь на пятый этаж, в тринадцатую квартиру.
   В глубине души она очень радовалась, что он сам обратился к ней за помощью, и надеялась, что критическая ситуация не помешает ему оценить её новое вязаное платье. Точнее, её саму - в новом платье.
  

***

   Влад отворил перед ними дверь и жестом предложил войти. Две румынки, турчанка и венгр с опаской всмотрелись в полумрак.
   В гостиной с темнотой активно боролась Аржбета. Она достала откуда-то с десяток канделябров и расставляла их на всех удобных поверхностях, то взмывая к антресолям, то опускаясь на пол.
   А посреди комнаты топталась целая толпа и ворчала:
   - Даже сесть не предложат!
   - Перед вами целый свободный диван, - отозвался Влад. - Чего вам не сидится?
   - Все в кучу на одном диване? - возмутилась пожилая дама. - Так-то ты гостей встречаешь?
   - Никто пока не жаловался, - Влад расставил стулья для соседей и столкнулся с Аржбетой. - Что ты творишь? Куда столько света?
   - Для гостей, - упрямо чиркнула спичкой бывшая княгиня. - У тебя же есть эти... солнцезащитные очки, разве они против свечей не помогают?
   Влад обречённо вздохнул и на всякий случай отошёл подальше, за стулья.
   Гости, живые и не очень, встретились лицом к лицу.
   Ровно посередине дивана восседал, занимая, собственно, половину дивана, суровый господин с пышными усами. Лицо его было обветренным и казалось красным в жёлтом свете многочисленных свечей, или на фоне алого кафтана, или просто от плохого настроения. Справа от него умудрились втиснуться пожилая дама в соболях и молодой мужчина в тёмной одежде, очень похожий на Влада. За спинкой дивана топтались ещё две женщины - молодая и средних лет, и ещё один мужчина, старательно сливавшийся с темнотой. Слева, стараясь как можно незаметнее подвинуть саблю центрального персонажа, уместились трое мужчин старшего возраста. Превозмогая тесноту и неприветливый приём, они драматично вздыхали и недовольно шевелили усами.
   - Тоже мне, выскочил вперёд, - высказал наконец крайний слева. - Мы вообще-то постарше тебя будем. Связался с латинянами, орден Дракона нацепил - и кичится.
   Глава семейства грозно сверкнул на него глазами:
   - Прозвали тебя, Раду, Пустой Головой, вот и гремишь, как горшок порожний. Лёг под османов, так помалкивай.
   - А ты подо всех лёг - и под восток, и под запад. Вот отец-то не видит...
   - Дедушка правильно сделал, что не пошёл, - откликнулся голос из темноты. - Разборки ваши слушать.
   - А ты молчи, позор семьи, янычар недоделанный.
   - А припомните - кто не ложился, - вмешался третий пожилой господин, сидевший между оппонентами. - Время такое было, все вертелись как могли.
   - Ты, Алдя, за себя говори, - ответил четвёртый, его сосед справа.
   - А ты, Мирча, можно подумать, один честь сберёг, - разразились смехом братья.
   - Тьфу на вас, - перебила дама в соболях. - При женщинах постыдились бы!
   - А вы не слушайте. Марш на кухню, обед готовить.
   - Иди, Александра, помоги невестке, - тут же зашикала на молодицу вторая дама.
   - Не надо, не надо, всё уже почти готово, - всполошилась Аржбета и улетела в стенку.
   - Значит подать помоги, - дама таки выпроводила дочку из комнаты.
   Та со вздохом тоже улетела.
   - Я тоже помогу, - сказал наконец молодой человек, который стоял рядом с женщинами.
   - Совсем обабился в своём монастыре, - бросил ему вслед господин в алом.
   Бывший монах остановился рядом с Владом, шепнул "держись" и по-братски похлопал по плечу.
   - Чего сама-то не идёшь на кухню? - повернулась дама в соболях к соседке сзади. - Ручки свои белые не замарать?
   - С тебя пример беру.
   - Василика! Марина! А ну замолчали обе! А то ноги вырву!
   - Да, молодец ты, татэ, обеих жён за собой притащил. Давненько они не цапались, - вставил Влад.
   - А ты вообще молчи, тебе слова не давали.
   - Да что вы на него набросились! - Дойна не могла больше сдерживаться - как историк и как заинтересованное лицо. - Что он такого сделал, чего не делали все вы? То к венграм в вассалы шли, то к туркам, то ко всем одновременно.
   - А мы, красавица, не позволяли о себе такие слухи распускать, - многозначительно притопывал по ковру отец Влада. - Воевали и убивали мы все. А извергом почему-то только его запомнили.
   - Это вы у Матьяша Корвина спросите.
   - Ты откуда взялась такая умная? - спросил Алдя. - Бойкие нынче девки пошли, а?
   Мужчины снова рассмеялись. Веселье их закончилось с возвращением женщин и монаха.
   - Там это... подгорело всё.
   Господари потеряли дар речи.
   - Ну не умею я с этой печью, - захныкала Аржбета.
   - Вы чё там натворили? - вскочил Влад и убежал на кухню.
   - Вот неумёхи, - вздохнул Раду, которого называли Пустой Головой. - Сколько ни женись, а всё одно...
   - Не волнуйтесь, - выступила вперёд Латифа. - Я как раз пирогов испекла. Вот, попробуйте.
   Пока старшее поколение примеривалось, стоит ли доверять чужакам, из неосвещённого угла выступил молодой человек в турецком наряде, смерил пристальным взглядом Латифу и отломил кусочек пирога.
   Латифа раскраснелась и засмущалась. Гость был очень уж хорош собой. Но ей было неудобно перед Шандором.
   - М-м, эта женщина точно знает, что нужно мужчине, - объявил то ли румын, то ли турок, облизывая пальцы. - Братец, попробуй!
   - С каких это пор ты, Раду, в женщинах стал разбираться? - отозвался молодой человек в тёмной одежде.
   - С тех же, что и все. Очень вкусно, - повернулся Раду-младший к Латифе. - И чеснока столько, сколько нужно.
   Латифа и Дойна переглянулись. Первая разволновалась, что народное средство не действует. Вторая обрадовалась, что угощение никому не навредит.
   - Мы же просто призраки. Нам чеснок не страшен. А вот Влада не угощай, ему плохо будет, - проникновенно проговорил Раду и отломил ещё кусочек. И повернулся к брату. - А ты, Мирча, не слушай, что обо мне говорят. За собой следи.
   - Ах ты! - Мирча вскочил. Раду отпрыгнул в сторону и подтолкнул к брату Латифу с подносом.
   - Вы полегче, - сказал Шандор. - Давайте вообще на стол поставим.
   - И вина бы хорошего, - подсказал Раду.
   - Насчёт вина согласен, - выглянул с кухни Влад. - У меня даже есть.
   - Ну вот, другой разговор, - потёр ладони Влад-старший. - А то кто же родню так встречает.
   - Я п-пойду на кухне помогу, - пробормотала Сандра и скорее умчалась к плите, чтобы только не видеть, как родственники Влада летают по гостиной, и расставляют стулья, и подвигают стол, и ищут скатерть. На кухне было не легче, потому что призрачные женщины пытались разобраться с современной утварью. Дойна с удовольствием рассказывала им о происхождении бытовой техники.
   Сандра беспомощно ловила взгляды Дойны, Латифы и Шандора, но те только пожимали плечами, увлечённые подготовкой к застолью.
   Она пробилась к Владу. Тот смущённо улыбнулся:
   - Совершенно неожиданно нагрянули. Латифа очень кстати с пирогом.
   - Слушай, Латифа нам такое рассказала... Что ты на неё...
   - Давай об этом попозже. Только они успокоились.
   Турчанка очень прочно оккупировала кухню и наготовила уже блюд восемь. Влад и Шандор возились с пробками и штопором. Скоро открывать стало нечего, и Шандор отправился в магазин, предварительно расспросив Влада, что предпочитают его родственники.
   Словом, пир удался на славу, и даже грозный отец Влада подобрел, и даже похвалил квартиру сына, хотя в ней и не было слуг. Мать и мачеха Влада больше не препирались, а обсуждали с Латифой кулинарию. Дядья объединились в свой кружок и делились впечатлениями от современного мира. Братья и сестра нашли где-то лютню и начали по очереди петь румынские и турецкие песни, причём разницы между мелодиями заметно не было. Шандор рассказывал о своих путешествиях, особенно слушателей волновала Трансильвания. Дойна просто наслаждалась обстановкой.
   Потом пришла из школы Дана и удивилась, что гостей встречают без неё. Влад Второй даже признал незаконнорожденную внучку, хоть и остался недоволен, что девушка учится в школе бок о бок с парнями, а должна бы сидеть дома и шить приданое. Как-никак уже пятнадцать лет. То есть двести пятьдесят восемь.
   - Ну что ты, дедушка, - жеманилась Даниэла, что заставляло вспомнить об эпохе, в которую родилась она. - Я давным-давно уже всё приготовила. Я очень быстро шью и вышиваю. Хотя по мне не скажешь, да?
   Благоговейное выражение лица Дойны говорило, что она прониклась к Дане неподдельным уважением.
   А призрачный дедушка только рассмеялся и поцеловал Дану в макушку:
   - Вот чертовка! Ну, соберёшься замуж, деда не забудешь пригласить, а?
   - Ты что - за столом чертей поминать! - дружно зашикали обе жены.
   Влад отдыхал за столом и шептал соседям:
   - Спасибо вам огромное! С меня всё, что хотите! Просто не представляете, как выручили!
   Скоро гости засобирались. Первым ушёл Раду - совершать намаз. За ним откланялась Марина, буквально утаскивая за собой Александру. Девушка явно редко выходила в свет и попрощалась очень неохотно. Потом и Влад Второй сказал, что пора честь знать, и прихватил с собой братьев, старшую, простите, первую жену и сына Мирчу. Незаконнорожденный брат Влада, которого называли Монахом, ушёл последним, честно помогая навести порядок. Его тоже звали Влад, и он действительно долго прожил в монастыре, но, когда наступили тяжёлые времена, вернулся к светской жизни и стал правителем.
   - Одно время нас настраивали друг против друга, - сообщил соседям хозяин квартиры, убирая посуду. - Но я всегда знал, что это клевета.
   Наконец они попрощались.
   В квартире наступила тишина. Лишние свечи Дана погасила, никого не спрашивая, за что отец был очень благодарен.
   - Ты сказал, что мы можем просить что угодно, - напомнила Сандра. - Может быть, ты расскажешь, что всё это значит и кто ты такой?
   - Я думаю, вы сами уже поняли. Влад, сын Влада, из рода Басарабов, господарь и воевода Валахии.
   Дойна восторженно закивала. Она давно уже поняла.
   - А-а... ты живой? - выдал Шандор и залился краской.
   - Знаешь, я сам часто задаю себе этот вопрос, - усмехнулся Влад. - Где-то между.
   - Я думала, вампиры не едят и не пьют, - тоже высказалась Латифа. - Только кровью питаются.
   - А кто тебе сказал, что нежить ничего не ест? Ты только что сама видела, как моё семейство уписывало за обе щеки всё, что ты приготовила.
   - Но ты пьёшь кровь? - затаила дыхание Дойна.
   - Да. Но охотиться часто не получается. Это раньше можно было всё списать на войну, чуму, разбойников, диких зверей. А сейчас каждого человека разыскивают. Приходится тщательно выбирать жертв и делать запасы.
   - То есть то, что я видела в холодильнике?..
   - Ну ты же сама уже поняла.
   - Но томатный сок там тоже есть, - подала голос Дана. Она всё это время торчала в телефоне. - Я люблю, когда пополам.
   - Она одно время увлекалась вегетарианством. Пила один томатный сок. Даже гематоген не ела, - пояснил Влад. - Чуть до больницы себя не довела.
   - А если бы ей сделали переливание крови? - предположил Шандор. - Это бы помогло?
   - Нет. Поможет, если поесть. Путь лежит через желудок, понимаешь?
   - Ага, - кивнул журналист.
   - Вы так спокойно говорите об этом?! - воскликнула Сандра. - Я вообще поверить не могу! Я, наверно, с ума схожу.
   - Я тоже сначала так думал, - Влад старательно избегал её взгляда. - Но за пять с половиной веков привыкаешь. Приспосабливаешься.
   - То есть тебе сколько лет? Пятьсот девяносто один?
   - Пятьсот девяносто. День рождения в декабре. Ты знаешь.
   - Так ты правда напал на Латифу? - вернулся к актуальным событиям Шандор.
   - А она вам всю правду рассказала? Она рассказала, зачем приходила ко мне?
   Все уставились на Латифу.
   - Ну да. Да, - поникла та. - Я хотела украсть. Но я больше не буду.
   - Ладно. Ты очень помогла мне сегодня, так что, считай, искупила вину. Кстати, ты знаешь, что украла перстни Раду?
   - Который твой дядя или брат?
   - Брат. Раду Красивый.
   - Значит, он бы поселился у меня? - нервно засмеялась Латифа.
   - Да. Таскался бы, как Аржбета за мной.
   - Я всё слышу! - крикнула Аржбета через стенку. - И я просто негодую! Я-то думала, твоя семья на тебя повлияет. А твои друзья соблазнили их всякими яствами, и они поддались!
   - Кстати, почему с ними не было Илоны? - Шандор как будто брал обычное интервью.
   - Её не отпускает брат. Венгерский король.
   - Они в Бране, да? Мы тут недавно ездили...
   Влад вздрогнул:
   - Вы видели её?
   Шандор в очередной раз пересказал свою мистическую историю. К которой уже начинал привыкать. Как к репликам из сценария, которые заучиваешь наизусть.
   - От них мы слышали о книге, - резко вмешалась Сандра. - Это правда?
   Хоть какую-то выгоду поиметь от всей этой шоковой терапии.
   - Так и знал, что где-нибудь когда-нибудь она всплывёт, - Влад вздохнул и помассировал виски. - Не связывайтесь с этой книгой. Ничего хорошего она вам не принесёт.
   - Хоть расскажи, откуда она взялась? Откуда появилась легенда? - Шандор снова занял ведущую позицию в интервью.
   - Она принадлежала одному турку. Военный трофей. Откуда он её взял, я не знаю.
   - А сейчас? Где она?
   - Её больше нет. Стал бы я держать такую опасную вещь при себе?
   - Стал бы ты её уничтожать? - парировал Шандор. - Если есть яд, наверняка есть и противоядие?
   Влад медлил с ответом:
   - Я не хочу сейчас об этом говорить. Сейчас для меня важны только моя дочь и спокойствие.
   - Твоя дочь и спокойствие - понятия несовместимые! - снова донеслось через стенку.
   К счастью, у Даны зазвонил телефон, и она не успела ответить Аржбете.
   Аржбета выждала, когда девушка уйдёт в другую комнату поговорить, и присоединилась к компании:
   - Есть же обратный обряд. Ты сам говорил. Что сможешь дожить свою жизнь, которая тебе предназначена. Как обычный человек. Или ты просто хотел меня утешить и солгал?
   - Почему? Он действительно есть, - Влад проверил, не собирается ли возвращаться Дана. - Это буквально противоположность тому, что проделал я. Я выпил кровь девушки - а сейчас девушка должна выпить моей крови. Только она будет проклята и вскоре умрёт. Кто на такое согласится?
   - Когда ты собираешься кого-то покусать, ты у них согласия не спрашиваешь, - заметила Латифа.
   - Есть ещё кое-что. Тогда всё, что я сделал, будучи вампиром, как бы отменяется. Аннулируется. Так что после этого обряда мы все можем оказаться не в Бухаресте, а в каком-нибудь Новом Стамбуле или Верхнем Эдирне и разговаривать будем по-турецки.
   - Почему сразу по-турецки? Может, по-венгерски? - обиделась Латифа.
   - Может, и по-венгерски. Не суть.
   - Да уж, все старания прахом, - оценила Дойна.
   - А ещё не будет Даны. Потому что она родилась уже от вампира.
   - Её мама... тоже вампир? - спросила Сандра.
   - Нет. Обычная женщина. Хозяйка постоялого двора. Она вообще скрыла, что ждёт ребёнка. Пара встреч - а больше мы не виделись. Я узнал об этом, только когда Дана умерла. Она сама пришла ко мне. Мать плохо с ней обращалась, когда поняла, что она не совсем человек, не кормила, довела до чахотки. Дана с трудом дотянула до пятнадцати лет и умерла. А после смерти нашла меня и обвинила во всех своих бедах. Мы сначала совсем не ладили. Но теперь всё в порядке.
   - Вот бы не сказала, что она из эпохи барокко... - рассуждала вслух Дойна.
   - Ну по мне тоже не скажешь, наверно, что я родился в пятнадцатом веке.
   - Ну хорошо, - сказал Шандор. - Мы не будем настаивать. Нам, наверно, всем надо немножко прийти в себя. Да, Сандра? - он видел, что коллега настроена весьма воинственно.
   Сандра нехотя кивнула.
   Шандор не договорил: всех отвлёк звонок в дверь. Дана сломя голову бросилась открывать.
   На пороге стоял парень, одетый во всё чёрное. Мочки ушей украшали огромные "тоннели", в волосах, зачёсанных на одну сторону, выделялись затёрто-зелёные пряди. Рюкзак на плече, тоже чёрный, просто усеян значками самых разных мастей.
   При виде девушки он просиял и протянул ей что-то похожее не внешний диск.
   - Ты забыла вчера...
   - Ага. Спасибо, - так же восторженно прошептала девушка. - Если бы ты пришёл чуть раньше, ты бы застал всю мою семью.
   - Я пока, наверно, не готов...
   - Заходи.
   - Нет, я ненадолго. В другой раз.
   - Ну что ты всё время стесняешься?
   - Просто сегодня много дел.
   - Жалко...
   - Кстати, я видел твои фотки. Я же должен был понять, чей диск...
   - Ну и?
   - Очень классные. Особенно которые в длинном платье.
   - Сейчас ты опять скажешь, что я похожа на Изабеллу из "Сумерек".
   - Нет. Ты гораздо круче.
   Дана закрыла за ним дверь и проворчала:
   - Хоть бы разок стихи сочинил или серенаду спел. Тоже скоро буду повторять, что "раньше-то лучше было".
   - Это кто приходил? - сразу забыл все философские раздумья о вечной жизни Влад.
   - Андриеш. Одноклассник.
   - Чё так быстро ушёл? Пригласила бы.
   - Он только передал кое-что. Я диск забыла на вечеринке.
   - Это он тебя напоил вчера?
   - Ты что. Он не знает. Он обычный чел.
   - Ну ладно.
   - У меня домашки много. Я пошла.
   Влад не сдержал улыбку:
   - Отец тут про женихов спрашивал. Я вот думаю: увидел бы он твоего Андриеша - второй раз бы помер.
   - Ой да ладно. Разве он не закалён суровой эпохой?
   - Есть вещи, которые закалке не поддаются. Будут свои дети, поймёшь.
   Дана пожала плечами и унесла внешний диск к себе в комнату. Вообще-то фотографии на нём предназначались только для Линды. Но всё же - ей было приятно.
  

***

   - Господарь, мы с Юрчей будем справа, - шепчет Михай, провожая до трона.
   Ревниво глядят боере. Манеа, ворник, ещё у отца служивший. Кодреа и Драгомир Такалешть - рядом на скамье сидят, переговариваются. Войко Добринич их не слушает. Себя только слушает, молодец. Стан Негреску и Дука Грек на него косо смотрят, оба ещё при Владиславе заседали. Люди полезные, но не сказать, что приятные. Казан Сахаческу - вот то муж почтенный, ещё при дяде Александре канцлером - Влад его ущемлять не стал. Прибыл старик канцлер с сыном Раду - пусть, мол, делу государственному обучается, если вы, господарь, не против. Второй канцлер - Рэтиу - родственник Аржбеты. Дальний. По материнской линии. Главнокомандующий тоже здесь, и начальник конницы, и даже стольник с виночерпием. Весь совет княжеский в сборе.
   И всем приходится тесниться по левую руку от господаря. А справа - какие-то оруженосцы, да два секретаря - Калчеа-олтянин и Леонард-немец. Как будто достойнее никого не нашлось.
   Недовольны боере - аж по дыханию слышно. Но недовольство не выражают, потому как перед вражеским лицом нужно единство выражать, а не собачиться.
   Гудит господарский двор, точно улей. Витязи собрались как на военный смотр, слуги как к празднику готовятся, яблоку негде упасть ни на улице, ни в палатах, и даже на конюшне и на псарне неспокойно. То ли война, то ли пир, то ли крестины, то ли похороны.
   Турецкие послы являются в Тырговиште. Поняли, письма писать бесполезно, всё одно мимо ушей их пропускают. Два года не видели дани османы, два года не приводили им для войска пополнение. И с детьми расставаться Валах не спешит. Или не доверяет он султану, который воспитает их не хуже, чем своих?
   - Малы ещё сыновья, - твердит Влад, - и здоровьем слабоваты, дороги не выдержат.
   Мал только Мирча - два года ему. Влад в свои восемь - уж добрый наездник. А Михаю одиннадцать - почти жених. Но туркам это знать не обязательно.
   Пока здесь Хамза-паша со товарищи, спрячет он сыновей и Аржбету подальше.
   - У вас уже брат господарев пятнадцать лет как в заложниках, - вспоминает Казан. - Иль вам своих лишних ртов мало? Всю семью за свой счёт прокормите?
   - Ещё кто у кого в заложниках, - перешёптывается посольская охрана. - Раду Мехмедом вертит как пожелает. Чёртов валах.
   - Ага, лазуриты ему подавай. Дома, небось, слов-то таких не слыхал.
   Скучает Влад по брату. Ещё ребёнком его помнит - вот бы сейчас повидать. Узнают ли они друг друга? Но разговор этот слышать ему не полагается, и он ничего не спрашивает.
   А посол рассуждает о средствах:
   - За свой счёт и придётся, потому что от вас денег мы никаких не видим. За три года уж дань накопилась. И если мы от вас с деньгами возвратимся - словечко за вас, так и быть, замолвим.
   - Нет денег, - отвечает Влад спокойно. - На перевале пошлину не платят - ни немцы, ни мадьяры. Хуже того, на отцовские владения зарятся. Может, явит милость Мехмед Фатих, пошлёт янычар в Фагараш и Амлас - наделы охранять?
   - Дань заплатите - отряд снарядят.
   - Три тысячи вместо трёхсот, - качает головой господарь. - Дорого. Нет у нас столько в казне.
   - Нам бы хоть триста увидеть, - скрестил на груди руки Хамза-паша и приготовился торговаться, как на рынке.
   - Тогда бы отсрочку...
   - А говоришь, в кого Раду такой, - толкает один янычар другого.
   - Ты ничего не перепутал, господарь? - поправляет чалму Хамза. - Я тебе не меняла, а светлейший Мехмед - не банкир. Велено мне ещё спросить, когда отправишь юношей для нашего войска. Хан ханов ждать не любит.
   - Передай своему светлейшему Мехмеду, что людей у нас нет. Неурожай, и от голода много умерло.
   - Вот так и передать?
   - Дословно.
   - Тогда скажи мне, господарь Валахии, кто и на какие средства крепость строит на Дымбовице? Говорят, называют её Бухарест, и уж явно она не стада стеречь предназначена.
   - Строят её мои люди, не скрою. Чем платить им, пока не знаю - тоже не скрою, - Влад на мгновение сомневается, стоило ли затевать всё это, потому что боере от любопытства тоже притихли. Но ни один из них пока не возразил. - А предназначена она от разбойников - от наших, от молдавских и от греческих. Сами знаете, как сейчас неспокойно.
   - Мы это уже поняли, - признают послы. - Но ответа всё-таки ждём.
   Влад кивает величественно. Пусть ждут.
   Слово берёт Хамза:
   - Не знаю, какую игру ты затеял, Валах, но как бы разум твой не затуманился от выдумок. Известно султану, ты знаешься с венграми. С твоих же слов, они много бед сотворили для вашей земли. Так рассуди же, кто тебе полезней. Мы вам веру не насаждаем и народ не грабим. Всё, что берём - всё по договорённости. А те - говорят, что такие же христиане, как вы, а ведут себя хуже язычников, тебе ведь лучше моего это известно...
   Попал турок в самое яблочко: узнал недавно Влад, что Венгрией теперь правит младший сын его кровного врага, воеводы Яноша. Тот самый Матьяш, что родного дядю извёл ради власти, и в Румынию за ним людей прислал, и Владу в письме объяснял обстоятельно, что ему дядя сделал, и от чего к валахам сбежал, и почему его необходимо обратно выдать. Молод Матьяш, двадцати ещё нет, а от его письмен уже мурашки по спине - на что такой человек способен?
   Но туркам в это лезть не обязательно.
   - ...И не забудь, от кого ты власть получил. Благодаря кому сидишь на этом троне, - заключил Хамза, вспоминая султана Мурада.
   - От отца и от деда, - говорит Влад. - Корону у нас старший сын наследует. Как и у вас, впрочем. Так я их и не забываю.
   Оставил своё красноречие Хамза. Собирается уходить. Кланяется глубоко.
   - Чалму не потеряйте, - напутствует господарь. - Вам же обычай запрещает с обнажённой головой, я хорошо помню. А так челом бить - хоть на гвозди сажай, всё равно потеряешь. Имейте достоинство, Хамза-паша.
   - Вы, ваша милость, пошутите, - шепчет Юрча, - а народ повторяет. А потом слухи всякие ходят. Напугали человека, он теперь спать будет в этой чалме.
   - Пускай спит. Ночи счас холодные.
   А послы у порога уже, шелестят дорогими шелками, ножнами звенят, переговариваются:
   - Далась Мехмеду эта Валахия! Горы, да овцы, да люди безумные. Ни одной дороги сносной...
   - Зачем я вообще согласился, надо было больным сказаться...
   - Всё выслужиться хочешь.
   - Ох, не говори.
   - А что он про гвозди сказал, я не очень понял?
   - Пошутил, наверно. Странные тут шутки.
   - Гвоздями нас султан угостит, если с пустыми руками приедем.
   - Может, как-нибудь хитростью?
   Стихают голоса. А зал шумит, расходятся все по своим делам. Встают со своих мест советники, приближаются к Владу - кто несмело, а кто решительно.
   - На войну нарываетесь? - открыто высказывает Негреску. - Мало вам?
   - Это им всё мало, Стан, - облокачивается на трон господарь. - До нитки оберут, а всё не успокоятся. Они и нарываются.
   - Мой вам совет, - присоединяется Грек, - отдайте, что они просят. Каждый год мы платили, пока что не обнищали. А тем временем подумайте, как помириться с Семиградьем.
   - Он правда хочет привести турок в Трансильванию? - спрашивает у отца Раду.
   - Если их между собой стравить, окажемся меж молотом и наковальней, - рассуждает Драгош.
   - Мы давно уже там, - откликается Влад. - Снявши голову, по волосам не плачут.
   Клонит его в сон. Может, и правда днём спать, а ночью бодрствовать?
   - Господарь утомился, - оттесняет вельмож Михай. - Не докучайте ему.
   Влад соглашается и собирается в свои покои. Но всех, кто спорил, он запомнил.
   Михай и Юрча тут же припадают к нему с обеих сторон.
   - У них в охране мой односельчанин, - тараторит серб. - Яшка Мануйлович. Ну теперь уже Ясиф Манулоглу. Мы в детстве дружили. Я его поспрошаю.
   - А я за ними послежу, - щекочет другое ухо румын. - Наверняка они пойдут окольными путями и будут узнавать, как всё на самом деле обстоит. Так что ночью опять задержусь.
   Влад и сам не дождётся ночи. Снять повязку наконец, в глаза посольству посмотреть и от апродов новости узнать.
   Поэтому полночи он проводит у распахнутого окна. И слышит, как в сеннице, зарывшись в разнотравье, беседуют Ясиф и Юрча. Как старые друзья, как будто не было всех этих лет - с турецким пленом, с косовским погромом и с междоусобицами.
   - Письма не передашь?
   - Смотря для кого. А то письма Мухтар везёт, если надо. Вот прям счас, ещё успеешь.
   - Для Раду.
   - Красавчика нашего? Передать-то передам. Да он их не читает.
   - Ну хоть жив-здоров? Господарю-то что сказать?
   - И жив, и здоров. Что ему сделается? Он с нами-то не особо знается...
   За сенницей мелькает тень: мягко пружинят лапы, стелется по траве хвост. Михай возвращается с разведки. Он долго копошится за углом, потом выходит в человеческом обличье и крадётся во дворец.
   Юрча прощается с товарищем и догоняет Михая.
   - Ну точно, - тот стряхивает шерсть с плаща. - Хамза смотрел сегодня крепость. Только что вернулся. Черкнул пару строк и гонца позвал.
   - А Ясиф говорит, что гонцом сегодня Мухтар. Так и сказал: "вот прям счас повезёт", - вытаскивает сено из волос Юрча.
   - Значит, схватить Мухтара, - решает Влад. - И перед окнами посольскими на кол. Пусть знает, что мы знаем.
   - Это я мигом, - встрепенулся Михай.
   - Погоди. Сам пойду, - Влад не хочет упускать возможность полакомиться. - Я с ним управлюсь, а ты, Михай, скажи, чтобы кол готовили.
   - А я? - обижается Юрча. В последнее время господарь ему меньше доверяет, всё напару с Михаем таится.
   - А ты здесь сторожи, чтобы кто меня не хватился... Да, от Раду писем нет?
   - Нет. Говорят, не до писем ему, следят за ним.
   - Ну ладно, хоть жив-здоров, - повторяет его же слова Влад. - Да, не один же он по крепости гулял. В смысле, Хамза. Выясни, кто его сопровождал.
   - Ага, - кивает Юрча и тонет во мраке, оставаясь далеко позади - неясной тенью в окне, единственный человек из их троицы.
  

***

   После вчерашних откровений Латифе не стало легче. Вроде как они с Владом официально заключили мирный договор, и он, по собственным словам, простил её. Но если он передумает? Или просто проголодается? Она оставалась начеку и святую воду от изголовья не убирала.
   И когда с утра во входную дверь стали усиленно колотиться, хоть и вчерашним условным стуком, турчанка слегка напряглась.
   Отперев все запоры, она столкнулась с бодрым и позитивным Шандором:
   - Не хочешь по городу прогуляться? Сандра после вчерашнего не в настроении, а я уже настроился на напарника. С меня халявная экскурсия и завтрак в кафе!
   "Как будто я в настроении", - подумала Латифа, но согласилась. Вдвоём безопаснее.
   Она выглянула в окно: всё обещало ясную погоду, но на термометре только пятнадцать градусов.
   Она надела свою единственную куртку и замоталась в палантин с пёстрым восточным узором.
   - Я на всякий случай зонт взял, - сообщил журналист. - Мало ли.
   Они спустились навстречу переменчивой весне. Прошли дворами несколько кварталов и свернули к парку. Латифа в конце концов потеряла бдительность и стала просто наслаждаться солнышком и зеленью.
   - Ты знаешь, что в девятнадцатом веке Бухарест застраивался по образцу французской архитектуры? - не отрывался от фотоаппарата Шандор. - Его называли Восточный Париж. Здесь даже есть своя Триумфальная арка. Правда, современный вид она приобрела только в тридцатые годы двадцатого века. Хочешь, дойдём до неё?
   - Хочу. Только давай сначала позавтракаем?
   - Обязательно, - спохватился венгр. - Я уже облюбовал тут одно кафе, часто захожу. Когда приезжаю.
   - Ты уже не первый раз в Румынии?
   - Третий... А, нет, четвёртый. Один раз был по собственной инициативе, а три - от редакции.
   - Всё по работе? - Латифа играла кисточками на палантине.
   - Да. Отпуск я люблю проводить дома. Наверно, по контрасту. Хочется просто поваляться на диване.
   - Ну, иногда и поваляться надо, - они подошли к стеклянным дверям, и Шандор пропустил вперёд спутницу.
   Латифа выбрала столик в самой глубине зала, подальше от окон.
   - Заразилась от Влада? - неудачно пошутил молодой человек и размотал шарф. - А кем ты работаешь?
   Видимо, он решил, что с кольцами это была разовая акция. Поддалась соблазну или типа того.
   - Да так... То тут, то там.
   - Ты бы могла стать отличным шеф-поваром. Или даже открыть собственное кафе. Азиатская кухня сейчас популярна.
   - Может быть... Я не думала.
   - Да ладно тебе. Мы все вчера видели твой звёздный час. Восемь блюд за два часа на трёх горелках - это почти Книга рекордов Гиннеса.
   - Если умеешь делать несколько дел одновременно, это не сложно, - Латифа взяла у официанта меню.
   - Перестань скромничать. Я серьёзно, - Шандор оторвался от своего меню и посмотрел на соседку. Латифа низко наклонилась, и взгляд его упал на компанию молодёжи, появившуюся в дверях прямо за спиной у Латифы. Два парня и три девчонки. Одна из них выделяется ярким чёрным пятном. Да это же Дана.
   Подростки тоже выбрали столик подальше от окон, сложили все свои рюкзаки на диван и стали изучать меню.
   Интересно, Дана станет есть обычную пищу или ограничится томатным соком?
   Даниэла почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и посмотрела на соседний столик. Она узнала Шандора и приветливо помахала.
   - Ты их знаешь? - поинтересовалась розоволосая Линда.
   - Папины знакомые, - небрежно отозвалась Дана.
   - У твоего отца очень крепкие нервы, - оценила светленькая Марина. - Если он выдержал родителей Стефана.
   - Ты чё, подслушивала? - оскорбилась Дана и чуть приподняла тёмные очки, чтобы лучше разглядеть состав блюда.
   Под полным исследовательского азарта наблюдением Шандора она заказала два горячих сэндвича из всякой всячины и кофе с мороженым.
   - Меня за журналом послали, - оправдывалась одноклассница, теребя длинные рукава полосатого свитера. - И разговаривали они, мягко говоря, не тихо. Так что сорян.
   - Ага. Этот папаша так наезжать начал, - вспомнила Дана, которая сама участвовала в разборках в учительской. - Типа меня в спецшколу. Да пусть обломится.
   - Ващще урод, - отозвались парни, уже знакомый Латифе и Шандору Андриеш и Йован, который таким экстравагантным имиджем не отличался.
   - Вы чё там смотрите? - отвлеклась от неприятных мыслей Дана.
   - Так, видюха. У Андриеша в ленте.
   - Дай?
   - Не, не надо, там страшно, - быстро выключил видео Андреу.
   - Эй, я не досмотрел, - обиделся Йован.
   - Я тебе потом ссылку кину.
   - Я вроде не трусиха, - тоже обиделась Даниэла.
   - Не, там реально страшно. Я уже жалею, что открыл.
   - Ну ладно, - Дана не поверила другу на слово. Она успела расслышать сквозь его наушники, которыми он поделился с Йованом, что в этом видео кто-то гуляет по крыше. И оно явно было не постановочным. Молодой человек очень серьёзно комментировал свою прогулку, пока не остановился у самого края, и эта остановка не предвещала ничего хорошего.
   "Что за фигнёй ты страдаешь, Андреу?", - чуть не спросила Дана, но вспомнила, что простым смертным не полагается так хорошо слышать, и вовремя удержалась.
   Но не собиралась игнорировать.
   С другой стороны Линда вяло ковырялась в одном-единственном кусочке чизкейка, который должен был сыграть роль её обеда.
   Какой смысл быть человеком, если не можешь ценить простые человеческие радости?
   - Совсем нет аппетита, - пожаловалась Линда. - Мне кажется, вся еда какая-то не такая. Неправильная. Наверно, я стану вегетарианкой.
   - Вполне себе вегетарианское блюдо, - кивнул на растерзанный торт Йован. - Там же нет мяса.
   - Но там творог. А это животный продукт.
   - Честно: терпеть не могу такие выверты, - не поддержала подругу Марина. - Я вот люблю МакДак и KFC. И не скрываю этого.
   Дана обвела снисходительным взглядом всю компанию и открыла игру в телефоне.
   - Ты то, что ты ешь. Очень правильная поговорка, я считаю.
   - Не поговорка, а афоризм, - снова выделилась Марина.
   - Кто-то сегодня агрит, - сделал замечание Андриеш.
   Дана снова поправила очки. Как хорошо, что они есть. Иногда очень нужно скрыть выражение лица.
   Потому что даже друзья не должны знать о тебе всё.
   Например то, что ты находишься на вершине пищевой цепи.
   Просто она любила своих друзей и не хотела их обидеть.
   - На молоденьких девушек заглядываешься? - подтолкнула Шандора Латифа. - Между прочим, они несовершеннолетние.
   - Ностальгирую, - засмеялся парень. - Иногда снова хочется стать подростком, и наплевать вообще на всё, и заниматься мелкими школьными сплетнями.
   - А вот я всегда хотела быть взрослой, - Латифа подпёрла щёки ладонями. - Чтобы ни от кого не зависеть и делать что захочешь.
   - Главное заблуждение.
   - Но я скучаю по таким вот дружеским компаниям...
   - Слушай, сидение во дворе на трубах не обещаю, а вот болтовню по телефону - вполне. Дашь свой номер? Я надеюсь, у вас в Турции это не считается неприличным?
   - Нет-нет. Записывай.
   То ли она подобрела от сытости, то ли её просто разморило, то ли подкупила искренняя симпатия со стороны этого иностранца, но Латифа сразу согласилась. Тем более что она давно заимела румынский номер.
   - Счас я тебе позвоню.
   Он уже нажал на кнопку, и Латифа игриво прижала телефон к щеке и сказала "алло", но тут, к удивлению обоих, в трубке отозвался совсем другой голос:
   - Привет, красавица. Не умеешь ты прятаться. Совсем не умеешь. Не узнала? Это Искандер...
   Латифа быстро отключилась и выключила телефон вообще.
   - Кто-то меня опередил? Это кто звонил? - насторожился журналист.
   - Да фигня какая-то. Мошенники, походу. Наверно, пора симку менять... Я как поменяю, дам тебе телефон.
   - Точно мошенники? Ты какая-то совсем перепуганная.
   - Просто достали. Уже не первый раз.
   - Ну ладно. Пойдём дальше?
   - Мы куда хотели? До Триумфальной арки?
   - Ага.
   - Ну пойдём.
   Она очень надеялась, что её местоположение вычислили только по телефону. А даже если нет, то среди бела дня в толпе народа её не тронут, да и затеряться будет легче, чем если сейчас она пойдёт домой. Может, на это и расчёт?
   Поэтому Латифа согласилась.
   Шандор, конечно же, не поверил в эти байки про телефонных мошенников. Похоже, у девушки серьёзные проблемы.
   В любом случае, рядом с аркой есть камеры видеонаблюдения. Хоть одна да работает. Можно будет понять, кто следит за ней. А уж запись достать он сумеет - чего-то же он стоит как журналист.
  

***

   - Извини, но, боюсь, я не очень хорошая соседка по квартире.
   Дойна вела разговор на пороге, привалившись к косяку, и глаза её лихорадочно блестели.
   - Это не важно на самом деле, - Латифа в этот момент ненавидела и себя, и её - за то, что приходилось вот так умолять. - Всё домашнее хозяйство я могу взять на себя. А ты учись, работай, как обычно. Я не помешаю.
   Телефон она сменила сразу же, вчера, когда возвращалась с прогулки. Купила бэушную кнопочную звонилку и симку, каких уже практически не делают. Но её радость параноика оставалась неполной. Если они засекли её телефон, то вполне могли вычислить адрес. А если она исчезла из поля зрения - навряд ли её станут искать в том же месте.
   - Я и не сомневаюсь в тебе. Но это я могу тебе помешать, понимаешь? - Дойна сегодня распустила волосы и вся была как будто на иголках. В глазах бегущей строкой читалось: "Я не здесь". Бурная личная жизнь? - Понимаешь, у меня полно тараканов. В смысле, в голове, - она повращала пальцем в районе виска. У неё был свежий маникюр. Тёмно-коричневый. - Тебе это точно не понравится. Извини.
   - Забей, - махнула рукой Латифа, запахнулась в куртку, как будто замёрзла, и пошла попытать счастья этажом ниже.
   Дойна нахмурилась. Ей правда было жаль, что она не могла помочь новой знакомой. Но вот сейчас точно неподходящий момент.
   С самого утра она собиралась нанести визит на четвёртый этаж. И, насмотревшись на семейный банкет, решила продолжить путь к сердцу мужчины через желудок. Дойна изучила несколько десятков рецептов, надела блузку с очень откровенным декольте (она хотела платье, но потом подумала, что для первого раза это слишком развратно), сделала макияж и маникюр, распустила волосы - и была совершенно нагло захвачена врасплох без объявления войны Латифой.
   Не без труда отделавшись от соседки, Дойна продолжила движение навстречу мечте.
   Было раннее утро. Теперь весь подъезд будет подстраиваться под режим Влада. С утра все жаворонки, с вечера все совы.
   Дверь открыла Дана:
   - О, привет! Так ты поможешь мне с докладом?
   Дойна как можно приветливее кивнула и протянула ей заранее заготовленную энциклопедию по музыке эпохи Возрождения. Ещё одно препятствие нейтрализовано.
   Влад нашёлся на кухне. Готовил завтрак - или ужин, это как посмотреть. Он не сразу узнал соседку из седьмой квартиры и уставился на неё с плохо скрываемым любопытством.
   - Привет, - Дойна старалась звучать как можно непринуждённее. - А я как раз хотела пригласить тебя на чашку кофе. Вампиры ведь пьют кофе?
   - Пьют, - невозмутимо ответил сосед. Ох уж это его самообладание.
   - Ну, или могу предложить кровь. Как ты относишься ко второй группе, положительной? - кокетливо облокотилась на мойку Дойна.
   - Я к ней не отношусь, - проговорил Влад и отодвинул девушку, чтобы поставить в раковину грязную кастрюлю.
   - Давай я тебе помогу, - на время оставила кокетство Дойна и засучила рукава своей откровенной кофточки. - Что делать?
   - Овощи порежешь? - к ней плавно подъехала пластиковая разделочная доска с морковью, репчатым луком и зелёным перцем.
   - Ну ок. Мытые?
   - Ага.
   Дойна принялась за дело без особого энтузиазма, но аккуратно. Всё-таки она пообещала. Ради великой цели можно и потерпеть.
   Но непривычка к полумраку подвела её.
   - Ой! - вскрикнула Дойна и сунула в рот порезанный палец.
   - Ну это уже совсем неприкрытое соблазнение, - сказали рядом.
   Дойна перестала лизать палец и попыталась рассмотреть ранку.
   - Фонарик есть?
   - Дай-ка посмотрю.
   - Только палец? - удивлённо вскинула брови Дойна. Она всё-таки не забыла, зачем пришла. И изящно наклонила голову, откинув волосы на одну сторону и открыв свою длинную белую шею.
   - Не хочу аппетит перебивать, - возразил Влад, но уже не так холодно.
   - А что, человеческая еда и кровь взаимозаменяемы? - сама нарушила романтическую атмосферу Дойна.
   Влад только усмехнулся, взял её палец и положил себе в рот.
   - Это не тот, - только успела пролепетать девушка.
   - И до него дойдёт, - пообещал Влад, пробуя все её пальцы по очереди.
   Прокусывать он не прокусывал, но от этого Дойна не чувствовала себя более уютно.
   - Подожди...
   - Что, снова превратилась в недотрогу? - он встал вплотную и прижал её к краю стола.
   - Что?
   - Думаешь, я не понял, зачем ты пришла? У тебя на лице написано, - он отодвинул всё, что было на столе.
   - И... ты согласен?
   - А что, нельзя? - он подхватил её за талию, и приподнял, и посадил на стол. И рванул на ней блузку.
   - Ай! Потише!
   - Ну извини, у нас в пятнадцатом веке Камасутры не было.
   - И за пятьсот лет ты не удосужился прочитать? - Дойна упёрлась ему в плечи.
   - Привычки всё равно закладываются в юности.
   - Кстати, о юности, - внезапно пришло в голову Дойне. - У вампиров ведь есть какая-то магия, чтоб возвращать себе молодость?
   - Нет, - Влад даже остановился. - С чего ты решила?
   - Ты выглядишь явно моложе своих сорока семи. Лет на тридцать.
   - На двадцать шесть, - поправил Влад и снова приблизился к девушке, изучая её под одеждой.
   - Почему именно двадцать шесть? - у Дойны перехватило дыхание, когда он коснулся её живота над пупком. Видимо, это и называется эрогенная зона.
   - Потому что именно в этом возрасте я перестал быть человеком, - Влад тоже резко вдохнул и запустил руку себе в штаны.
   - А вампиры вообще могут?
   - Ты всё ещё сомневаешься?
   - Нет, - едва успела пискнуть Дойна, прежде чем на ней расстегнулись джинсы.
   Дверь кухни тихонько приотворилась.
   - Дана, выйди! - хором сказали они.
   - Упс. Я только чайку, - Дана на цыпочках прокралась до плиты и успела схватить чайник и чашку. - Ухожу, ухожу.
   Она разочарованно вздохнула и, дуя на свежевскипевший чай, поплелась к себе в комнату.
   Она хотела поговорить с папой об Андриеше. Сегодня ночью она нашла у него в профиле непонятную группу. А когда спросила, что это такое, он скрыл свои подписки.
   Она попробовала заглянуть в само сообщество, но туда пускали только по запросу.
   Конечно, жизненный опыт у ней был большой - пятнадцать лет жизни и двести сорок три года посмертия. Но она ещё ни разу не имела дела с "группами смерти". Просто ни разу не сталкивалась. Если это, конечно, они.
   Но отец прочно занят личной жизнью.
   Ну ладно, не до вечера же они будут составлять животное о двух спинах.
   Эту фразочку из прошлой жизни она особенно любила.
   Но Андриеш её конкретно беспокоил.
   Она даже не заметила, как Дойна покинула место действа.
   Дойна вывалилась из десятой квартиры, прижимая к груди безнадёжно загубленную блузку.
   Лучше бы он её покусал.
   Насытившись, довольный Влад мигом вернул себе галантность, и пригласил девушку на завтрак, и больше не просил о помощи с готовкой.
   Она отказалась от угощения и без сил опустилась на табуретку.
   Налив себе огромную кружку кофе, он сел напротив неё и принялся пожирать глазами:
   - Если бы ты пригласила меня, я бы мог заходить к тебе. Мы ведь не можем без приглашения, знаешь, наверно.
   - Как-нибудь потом. Сейчас много дел.
   И нетвёрдой походкой ушла.
   Да, не так она мечтала лишиться девственности. Не в полутёмной кухне на столе среди кастрюль. Ну ладно, бог с ними, с гастрономическими кинками. Вампирам так положено. Но не так же грубо!
   А что она хотела, при таком-то воспитании? Она же видела его семью. Она же изучала ту эпоху.
   Какой она историк после этого?
   Но в турецком плену мог бы и понабраться опыта.
   Она заперлась на все замки и выключила телефон, чтобы как следует принять душ и как следует пострадать.
   Она и не подозревала, что на втором этаже за неё уже очень переживают.
   - По-моему, у Дойны не всё в порядке, - сказала Латифа, отпивая мятный чай и закусывая пончиком.
   - В каком смысле? - оторвался от напитка Шандор. - У неё что-то случилось?
   - В смысле, с головой. Но если так продолжится, она действительно попадёт в какую-нибудь историю.
   - Мне кажется, она уже, - Шандор на пару секунд покинул диван, чтобы открыть форточку. - Она неровно дышит к Владу. И чем больше о нём узнаёт, тем неровнее.
   - Как и Сандра, - пожала плечами Латифа. - И обе они неправы.
   - Почему? - осторожно поинтересовался Шандор.
   - Потому что это одержимость.
   - А он прав?
   - Он пока им ничего не обещал.
   - Мы сейчас с тобой как будто поменялись ролями. Ты рассуждаешь как мужчина.
   - Просто жизненный опыт.
   - Ладно, поживём - увидим.
   - Спасибо тебе огромное, что согласился меня приютить.
   - Ну что ты. Рад помочь.
   Латифа наконец нашла убежище - в квартире Шандора. Он согласился на удивление быстро. И даже поделился, что пытался выследить её преследователей, но камеры наблюдения по маршруту их прогулки не работали вообще. Или сломаны, или просто муляжи.
   - Что ж, городские службы Бухареста не на нашей стороне, - вздохнула девушка. - Но всё равно спасибо. Ты помогаешь человеку, о котором совершенно ничего не знаешь.
   - Я уверен, ты делаешь это не от хорошей жизни. Ты хорошая хозяйка и хороший человек, вот что я видел собственными глазами.
   Латифа молча взяла его за руку. В горле встал ком, и говорить было трудно.
   Они забрались на диван с ногами, взяли обеими руками чашки и дружно вдохнули мятный чай, горячий и охлаждающий одновременно.
  

***

   Михай с досадою дёргает повод:
   - Угораздило ж вас, господарь, шатры перепутать.
   - Не было никакой путаницы, - возражает Влад. - Уж мне можешь поверить, я в таком не ошибаюсь. А вот султан, выходит, нас перехитрил.
   - Что ж, Мехмед этот вовсе не глуп, - признаёт оруженосец.
   - Только мы все глупей оказались, - отзывается Юрча. - Сербию про...играли в битве. Болгарию потеряли. Валахию потеряли. Византию - и ту уж десятый год пошёл как потеряли! На что ж годится весь наш православный мир?! Каким-то туркам поганым ноги лижем!
   - За твою Сербию я не в ответе, уж не вини меня.
   - Да вам и тут вины достаточно.
   - Ну спасибо, Юрча.
   - Юрча, хватит ворчать, - одёргивает Михай. - И без того тошно.
   - Да я не ворчу, я кричу уже! Куда мы катимся!
   Куда-куда. В Венгрию.
   Слишком понадеялся Влад на свою удачу, слишком многое поставил на кон. Не зря говорят: не связывайся с чертями. Они хоть и помогут до поры, да человек их легко обхитрит - неоднократно о том сказки сказывают. Долго гнал он турок вдоль Дымбовицы до самого Дуная. Просите тысячу юношей - все семь дадим, вот они, прямо к вам идут. Только сначала их одолейте. Если проснётесь вовремя.
   Потому что воюет Влад ночью. Такая уж теперь его природа. Да сарацины ведь и сами хороши: есть у них такие отряды, то ли воины, то ли разбойники, то ли одно и то же, кто ночью нападает, едет налегке, а все дикие звери, кто ночью встретится, их не тронут. За своих считают, есть у них подход какой-то. Теперь валахи и платят им той же монетой.
   А если и придётся отступать - недолго за ним будут гнаться. Поля сожжены. Колодцы отравлены.
   Деревни пусты. Только мыши летучие под стрехами. Добычи своей дожидаются - потому как большинство не просто зверьки ночные, а такие же, как он сам, после смерти, а то и при жизни, застрявшие между мирами.
   Птицам диким тоже лакомство - на кольях, вдоль дорог. Весточка войску турецкому - что их ждёт. Ну, грешен, и сам иногда прикладывался, если особенно крови хотелось. Но уж война такое дело - не до щепетильности.
   Нашлась работа и Михаю, и его собратьям. Волками пробраться в лагерь, а там - кого поймаешь, все твои. Конечно, остальным сказал оруженосец, что просто шкуру волчью раздобыл. Похвалили бывалые воины. И присоветовали птиц пустить, а к хвосту привязать им трут тлеющий. Но больно уж муторно птиц ловить, а потому мелочиться не стали и взяли стадо коров, которое одна деревня им по широте душевной подарила, аж с тремя быками, всё равно с собой в леса не заберёшь. Теперь не только в лагере пожар, но и путь открыт: от повозок, что вместо ограды, одни только щепки. Да и народу резко поубавилось. А там и волколаки следом, и люди - пешие и конные.
   И всё бы ладно было, только султан Мехмед понял, к чему дело клонится. В такой суматохе легко затеряться. Искать будут шатёр - не человека. И укрылся у простых воинов. А в своём шатре оставил верного помощника.
   Двойной удар получил Влад: от того, что упустил султана, и от того, кого вместо него повстречал.
   Встал ему навстречу родной брат.
   - А правда ль, - говорит, - что ты шайтану душу продал?
   - Я вижу, ты и сам давно продался, братец. Тому, кто хуже дьявола.
   - Ну так мы квиты с тобой?
   Легко, непринуждённо держится, как будто на прогулке. Вспоминает Влад, как мечтали в детстве: кто сильнее будет, храбрее, кто больше прославится. Влад всегда уступал младшему, только легонько поддразнивал, а так всегда ему желал удачи, опекал.
   Вот и сбылись пожелания.
   Превзошёл его Раду, во всём превзошёл.
   Не выдержал боя Влад. Осталось в нём слабое место. Кусочек души человеческой. По нему-то и пришлось больней всего.
   И вот сейчас они бегут из-под Тырговиште, и из Валахии, и клянут свои неудачи, и пуще всех чертыхается Юрча, который уже однажды знал такой побег.
   Спасибо, хоть Раду не вспоминают.
   - Вот говорят: где цыгане, там жди беды.
   - Так они же у турок коней увели, не у нас.
   - Это да. Но колёса таки сняли с нескольких телег.
   - Кому везёт, тому везёт, - соглашается Влад. - Не податься ли нам в цыгане? Им как раз Венгрия привилегии раздаёт.
   - Вы для цыгана больно светленький, - смеётся Юрча. - Да и домна Аржбета, боюсь, недовольна будет.
   Домна Аржбета недовольна. Потому что едет рядом и всё слышит. В обозе трясёт, да и на перевалах его разбирать приходится. Все едут верхом.
   - А почему именно к Корвину? - Михай придерживает господарю стремя. Узка тропа - все спешиваются. - Он же нас предал. Или чтоб жизнь мёдом не казалась?
   Потому что обещанное подкрепление Венгр не прислал. Хоть ему Влад и написал подробно, как прошла встреча с послами, какие условия султан поставил, где его Влад обмануть собирается, а где правду сказал - Матьяша такая забота не тронула. Видимо, нет ему до Мехмеда дела. Считает, что и так с ним справится. Без вассалов.
   И Влад ему мешает крепко. Сколько в верности ни клянётся, а всё одно - кровный враг. Такого можно и туркам бросить на растерзание. А потом другого поставить - чтобы границу охранял, как пёс цепной. Если, конечно, турки первыми не поставят. А пёс - что он значит? Можно и пнуть, и не накормить, чтоб позлее был. А растерзают волки - такая уж его судьба собачья. Только хороший хозяин так не подумает.
   - Точно, - говорит Влад. - Хочу понять, что у него на уме.
   - Вот если бы вы под Тырговиште поняли, - Юрча опять за своё.
   - Я могу подслушать, могу тревогу почуять, а мысли читать мне не под силу. Всякое колдовство предел имеет.
   - Колдовство? - улыбается Юрча, не подозревая, что это чистая правда. - Было бы кстати. Тут уже на что угодно согласишься.
   Вот и замок Хуньяди. Матьяш сейчас там, гостит в родовом имении. Из валашских венгров его род, и вроде бы даже из православных. Только дед Войку крестился в латинскую веру под именем Ласло. За этот самый замок, чтобы выслужиться, значит.
   Но замок роскошен, мощнее, чем Бран и тем более Поенарь. Семь башен - все с подвалами; палаты пиршественные. Войку замок получил - Янош с любовью отстраивал - Матьяш украшать продолжает. Падки Вороны на блеск и роскошь, что поделать.
   Ворота отворяют перед ними, долго не пытают. И тут сказал Юрча:
   - Пойду обоз проверю. Больно они там долго.
   Въезжает по навесному мосту семейство княжеское. Въезжает Михай - самым первым, вперёд господаря. Всё мирно, встречают их без оружия.
   Сам Матьяш и встречает. Обещает от сарацин укрыть. Укрою, говорит, надёжно:
   - Если желаете, могу и слух пустить, что вы у меня в плену, в Буду сосланы. Или в Пешт. И будет то наполовину правдой. Останетесь вы здесь. И будете моими пленниками.
   Слышит Влад издали: Юрча бранится, в повозке роется, хватает что-то - и в самый хвост обоза, коня седлать.
   А Матьяш руку протягивает любезно - проводить.
   Аржбета вцепляется сзади.
   С другой стороны кладёт ладонь на плечо Михай. И шепчет:
   - Сбежал ваш Юрча. И книгу с собой прихватил, предатель.
   - Сам уже знаю.
   - А что от него ожидать - пришлый, чужой. С разбойниками приехал, к разбойникам и подастся, небось.
   - Ладно, бог судья, - Влад не хочет верить. Столько лет знал он Юрчу, ни разу не подвёл. Теперь нужно думать, что дальше делать.
   - А вы ему доверились, - не унимается Михай.
   - Тебе от Юрчи передалось? Тот ворчал - теперь ты ворчишь, как старик. По-другому подумай: мы сейчас в королевском шатре, и король на месте.
   - Обескровите?
   - Да тьфу на него, чай, в рот не вломишь.
   - Смешно вам? - упрекает Аржбета.
   Они умолкают.
   Тем временем королевские слуги помогают валахам с обозом. Теперь это не господарское имущество, а всё равно что военный трофей.
   Удача иль горе - враг сам приглашает в крепость.
  

***

   Наконец-то потеплело. Самое время гулять, хотя до каникул ещё почти месяц. Неудивительно, что старшеклассники не торопились в школу и зависали во дворе до самого звонка, а то и дольше.
   Дана вошла на территорию школы не спеша, как будто всё сегодняшнее время принадлежало только ей. На самом деле она очень нервничала: сегодня ей предстояло защищать свой доклад по истории. Вообще-то по истории искусства, но отдельного предмета, посвящённого искусству, у них не было. Сегодня она осторожно и гордо несла распечатку в рюкзаке и музыкальный инструмент в чехле.
   - О, графиня Дракула пришла, - первой заметила её компания парней во главе со Стефаном.
   - Наконец-то ко мне обращаются сообразно титулу, - громко ответила Дана и, поравнявшись с ними, протянула руку якобы для поцелуя. Намёка они не поняли, поэтому через пару секунд девушка развернула кисть и вытянула средний палец.
   - Чё, маникюр новый? - не растерялся Стефан.
   - Пошёл ты, - жалостливо объяснила Дана.
   - Перевод для тупых, - хихикнул кто-то из приятелей Стефана и тут же получил от него втык. Но Дана этого уже не видела, потому что присоединилась к другой компании.
   - Это ведь не гитара? - указала на чёрный чехол Марина.
   - Это гораздо круче. Лютня, - Дане уже не терпелось похвастать, и она немного расстегнула молнию, чтобы было видно гриф.
   - Вау! - восхитились друзья.
   - Она сегодня прям будет петь! - Линда уже заранее знала, что Дана исполнит в качестве иллюстрации к реферату. Дана советовалась с ней по видеосвязи.
   - Ты нашла песни эпохи Возрождения? - изумился Йован. - Реально?
   - Да. Их на самом деле много известно.
   - Тогда я прям в нетерпении. Слышь, Эндрю? - толкнул он Андриеша.
   - Ага, - тот без всякого энтузиазма вынырнул из своих мыслей и включил электронную сигарету.
   - Тебе совсем не интересно? - поддразнила его Дана, хитро прищурившись из-за тёмных очков.
   - Почему? Интересно. Но я имею право на плохое настроение? - то ли вопрос, то ли вызов.
   - Семейная сцена! - захлопала в ладоши Марина.
   - Увянь, - отмахнулась Дана.
   Марина тут же картинно сникла, сложила руки и даже присела.
   Дана хмыкнула и продолжила думать о предстоящем выступлении.
   - ...замок Хуньяди... - прозвучал над самым ухом.
   Дана давно уже научилась игнорировать весь это шум, который постоянно звучал со всех сторон. Но сейчас это было очень неожиданно и очень близко. Она подняла глаза.
   На крыльце, облокотившись на фигурный металлический бордюр, господин Крецу разговаривал с каким-то мужчиной. На вид ему лет сорок-сорок пять, и говорил он с таким же акцентом, как Шандор.
   - А к нам на кафедру ты заходил? - расспрашивал учитель английского.
   - Заходил. Но преподов, конечно, уже не застал.
   - Эх ты. "Преподов". А ещё редактор.
   - Это в тебе учитель счас говорит?
   Так они что, однокурсники? По сколько же им лет тогда?
   - Знаешь, кого встретил? Агнешку, - продолжал гость.
   - Она разве там осталась? Вроде за границу подалась? - учитель, кажется, сам забыл, что начинается урок.
   - Так вернулась. И устроилась в универ. Ностальгия, говорит.
   - Даже интересно, сколько она там продержится.
   Дане тоже было интересно, и она навострила ушки.
   - Ну, студенты - это всё-таки не школьники. А вот как ты справляешься?
   Господин Крецу засмеялся, даже утёр слёзы и промокнул лысину:
   - Вот уже третья школа. Вообще, дети - это одно, а коллектив, методика, отчёты, вот это всё - это совсем другое. А с детьми всё хорошо.
   С этими словами он посмотрел на Дану и её друзей.
   - Здрассьте, - охотно кивнули все, кроме Даны. Дана почему-то стушевалась.
   - Здрассьте. На урок не опоздаете? Мой десятый "А". Ребята умные и сильно любопытные.
   Марина и Йован карикатурно изобразили смущение.
   - Это мой однокурсник. Совершенно внезапно нагрянул.
   - Аурел Хуньяди, - кивнул гость. - Вообще-то сначала я нагрянул в Хунедоару, посмотреть на родовой замок.
   - Замок Корвинов? - переспросила Линда. - У них же не осталось потомков, я читала.
   - Прямых потомков, - подчеркнул Аурел, перегнувшись через перила. - Но всегда есть бастарды. Вот я как раз из таких, - он улыбнулся и перевёл взгляд на Дану. Дане очень хотелось спрятаться за Андреу, но она решила не навлекать подозрения и изо всех сил старалась вести себя как ни в чём не бывало.
   - Но вы же вернули себе фамилию? - спросил Андриеш, инстинктивно делая шаг вперёд: в критические моменты у них с Даной всё-таки срабатывала психологическая связь, каким бы плохим ни было настроение.
   - Да, - охотно кивнул Аурел. - Я провёл целое расследование, восстановил родословную.
   - Значит, вы венгр? - спросила Линда.
   - Да. Но учился здесь. В том числе чтобы искать инфу о предках. Вы поднимайтесь к нам, неудобно так - сверху-вниз.
   Подростки радостно помчались вверх по лестнице. Все, кроме Даны. Она поплелась последней.
   - А сейчас я работаю редактором в одном интернет-издании. Мы готовим репортажи о путешествиях по Румынии. Так что если у кого есть любимые места в городе, указка и наводка приветствуется, - Аурел просто лучился дружелюбием.
   - Парк Бордей! - Марина всегда была самой активной в плане общения. - А ещё зоопарк.
   - Бэнясу, - уточнил Йован. - Зоопарк так называется. А ещё там лес рядом. И аэропорт.
   - Аэропорт видел, - кивнул венгр. - В остальном надо будет побывать.
   - Ну что, пойдёмте, - вмешался наконец Крецу. - Сейчас всё равно у нас с вами урок, там и продолжите общение.
   - Как? А разве не физика? - усомнился Андриеш.
   - Она заболела, - шепнул Йован, - там объявление.
   - Да, госпожа Шербан заболела, - сделал акцент на фамилии учитель английского. - Но так и быть, я не стану рассказывать ей, что вы стремились прогулять её урок.
   - Вот бы Ионел был нашим классным, да? - припала к Даниному плечу Линда, имея в виду господина Крецу.
   - Ага, а то подсунули эту Безумную Эльзу, - Дана имела в виду историчку, которая стала вести у них только в этом году. Хотя, в принципе, Дане было всё равно: она каждую школу начинала с девятого класса.
   Те полчаса, что остались от первого урока, старый друг учителя рассказывал им о работе журналиста и редактора и о своих путешествиях. Рассказывать он умел, равно как и расположить к себе. Одноклассники Даны с удовольствием задавали вопросы. Учитель сначала предлагал разговаривать по-английски, но сам же первый наплевал на собственные правила, решив, что не стоит мучить детей. Особенно перед уроком истории, где многие собирались выступить с докладами.
   Больше всех болтала Марина. Кажется, её очень вдохновило, что редактор зарубежного медиа обратился к ней за советом.
   - Вот из кого журналистка получится, - поделился впечатлениями Аурел на перемене.
   - Марина - девушка артистичная, - сказал Ионел. - Не знаю насчёт журналистики, но ведущей вполне может стать. Она, кстати, уже вела пару концертов.
   - Молодец, - одобрил венгр. - А кто вон та, тёмненькая? Она как будто меня испугалась.
   - Это Дана. Но она обычно тоже общительная. Скорее всего, переживает. У них следующий урок открытый, и, похоже, она запланировала что-то масштабное. Кстати, приглашаю послушать. Историк у нас - молодая барышня, очень уж любит всякие творческие формы.
   Это было чистой правдой. Дана считала новую учительницу истории откровенно двинутой. Пока не познакомилась с Дойной.
   - А почему она тёмные очки не снимает? Не подралась, случайно?
   - А? Нет. Фотофобия.
   - Светобоязнь, серьёзно?
   - Абсолютно серьёзно. Причём, похоже, генетическая. Её отец тоже всегда в тёмных очках.
   - Да? Бывает же.
   - Только я тебе ничего не говорил. Всё-таки личная информация.
   Вот правда. Господин Крецу. Фиг ли ты треплешься.
   Этот самый внебрачный потомок Корвинов и правда очень подозрительный. Зачем он заливает про какой-то свой проект, когда этот материал уже собирает Шандор? Что-то здесь нечисто.
   Блин. Он и на историю к ним припёрся.
   Она поделилась своими подозрениями с Линдой, когда помогала ей развешивать на доске эскизы костюмов. Линда считала, что фотографии из проектора, даже самого лучше качества, не передадут нужную атмосферу. Она хотела выступить первой, чтобы поменьше нервничать. Линда выбрала моду эпохи Возрождения, верная своим увлечениям. Собственно, она и собиралась порассуждать, можно ли применить к этой эпохе слово "мода" в привычном, современном понимании.
   - Он мне тоже как-то не понравился, - согласилась подруга, прикрепляя магнитом со смайликом собственное фото в наряде, одолженном у Даны. - И по-моему, извини, но он на тебя пялился всю дорогу.
   - Не извиняйся. Так и есть.
   После своей презентации Линда, сияя от совершенно заслуженной похвалы, уступила место лучшей подруге. Дана вставила флэшку в ноут, лютню до поры до времени припрятала и, слегка подглядывая в текст, рассказала о музыкальных инструментах и нотных записях. Она старалась сделать свой рассказ как можно проще и короче, без "воды". И вот, наконец перешла к практической части.
   Она села, закинула ногу на ногу, устроила на колене лютню, обнялась с грифом и объявила:
   - Сейчас я постараюсь изобразить, как звучала западноевропейская придворная музыка. Это песня из испанского так называемого Дворцового песенника, который датируется примерно 1470-1520 годами. Она записана на каталонском языке.
   Под одобрительные кивки учительницы Дана нацелилась на струны, хитро улыбнулась - и взяла самый высокий регистр, на который только хватило голосовых связок:
   - Je me levé un bel maitin,
   Matineta per la pra-a-a-ta;
   Encontré le ruyseñor,
   Que cantaba so la rama,
   Dindirindin.
   Она аккуратно касалась струн, точно ступала на цыпочках, и медленно обводила взглядом зрителей. Линда и Марина буквально за неё болели. Йован торчал в телефоне, покачивая головой в такт. Андреу слушал с отстранённо-грустной улыбкой. Кто-то занимался своими делами, но её это не волновало. А вот товарищ из Венгрии, сидевший сбоку от учительского стола, вместе с господином Крецу и ещё тремя учителями, сбежавшими от рутины, дёрнулся и слушал с явным напряжением, как будто ждал от коротенькой любовной зарисовки какого-то подвоха. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся и показал большой палец. Но когда она отвернулась, продолжил пристально смотреть, она это просто кожей чувствовала.
   - А сейчас из родного, румынского. В ту эпоху, которую в других странах определяют как Ренессанс, в Валахии музыкальная культура концентрировалась в монастырях и феодальных имениях. Это было связано с турецкой интервенцией. В том числе продолжались средневековые эпические традиции, но появлялись и новы направления. Например, есть несколько необычных песен...
   - Очень интересно, - перебила классная. - А есть источники на новые направления?
   - Ну-у... - замялась девушка. - Об этом много где пишут. Я в реферате всё указала.
   - Ну ладно. Не буду мешать, продолжай.
   Дана взяла дыхание - и вместо подготовленной второй лирической песни исполнила фрагмент баллады-дойны о том, как девушка Илинка пряталась от турок, но мать не выдержала пыток и выдала её, тогда Илинка утопила лодку, на которой повезли её в турецкий лагерь, утонула сама и врагов на тот свет отправила.
   Подмену заметила только Линда - потому что знала, что планировала петь подруга. Она вытаращила глаза на Дану, но промолчала.
   Да ещё учительница поджала губы, видимо, настроившись на романтику, но не получив желаемого.
   - Ты уверена, что эта баллада относится к нужной эпохе?
   - Да, уверена.
   - Докажи.
   - Ну...
   - Откуда ты её взяла?
   - Из сборника Антона Панна.
   - То есть ты можешь с уверенностью утверждать только то, что она была известна в XIX веке. Так?
   - Ну, вообще-то раньше.
   - На самом деле не сильно раньше. Первая запись была в 1791 году. А как давно она исполнялась до этого, мы не знаем.
   - Но события как раз те.
   - Это ни о чём не говорит, Дана. В наше время тоже сочиняют сюжеты, которые происходили в прошлом.
   Дана промолчала. Она была не согласна.
   - Ты очень вольно обращаешься с источниками. Запомни, каждый факт нужно проверять, подтверждать, а ты всё излагаешь как нечто само собой разумеющееся. Поняла? Но в целом ты молодец, очень творчески подошла. Но за источники - только восемь, - она склонилась над журналом. - Так... Это у нас Дана Басараб...
   - Басараб? - вполголоса переспросил Аурел. - А из какой ветви - Владешти или Данешти?
   - Чего? - закосила под дурочку Дана, как обычно делала в таких случаях.
   - Даниэла! - с досадой протянула Безумная Эльза. - Вот устрою зачёт по всем правителям - с датами. Совсем не учишь!
   - Ладно, я просто шучу, - примирительно сказал Аурел. - Фамилия распространённая, я знаю.
   - Я учу, - процедила сквозь зубы Дана и вернулась за парту к Линде.
   На этом уроке успели ответить ещё два человека, остальные пять выступлений должны были уместиться в следующий - история сегодня была сдвоенной.
   Дана с трудом дождалась звонка и сразу же потянула подругу в столовую. Вслед ей звучал непринуждённый голос Аурела:
   - Душевно всё прошло. Пропустим по стаканчику? Чая, в смысле?
   И как ни торопились девочки, в столовую они вошли одновременно.
   Дана пошла к буфетчице за чаем. Как раз в это время к Линде, сторожившей тарелки, подошёл Аурел, попросил салфеток, а то у них со стола кто-то стырил салфетницу, и наговорил комплиментов обеим девочкам, какие они талантливые, умницы и вообще молодцы.
   Линда, услышав похвалу, - а это, как несложно понять по уроку, было её слабое место - развесила ушки и ослабила бдительность. И совершенно не заметила, как на одной из тарелок оказалась долька чеснока.
   - Ой. Её же тут точно не было. У тебя же аллергия, я знаю...
   Дана, подавив приступ кашля, громко сказала: "Вот, двойная порция, как ты и просила", подвинула обе тарелки Линде, схватилась за телефон: "Ой, папа звонит" - и убежала в туалет, на ходу вытаскивая из рюкзака флакончик с противоядием.
   Линда только глотнула сладковатый чай, бросила весь обед на произвол судьбы и побежала за подругой.
   Аурел наблюдал за ними, не забывая поддакивать разговорившемуся Ионелу.
   Эта девушка слишком напоминала ему одного человека. Конечно, узким лицом, оленьими глазами, тонким носом с высокой переносицей и чёрными как смоль локонами в Румынии никого не удивишь. Как и фамилией Басараб. Но вкупе со всеми деталями - от солнцезащитных очков до песни, которую девушка спела, аккомпанируя себе на лютне... Он изучил все письма Матьяша Корвина и его приближённых, помнил в подробностях все воспоминания современников и соотечественников короля. И теперь решил устроить Дане маленькую проверку. Она изобретательно вышла из положения, так же ловко, как уворачивалась от его вопросов. Поэтому он только прочнее уверился: эта девушка приведёт его туда, куда нужно.
  

***

   Время в Хунедоаре течёт по-другому. Не то что слишком быстро или слишком медленно, а как будто бы наизнанку. Как если бы водопад тёк на вершину горы, или бы дождь шёл поперёк.
   И в жизни всё так же перемешалось. Делит Влад кров и стол с заклятым врагом. Прислуживают ему венгры. А самые верные люди - гвардейцы и Юрча, с которого всё началось - сбежали. Сначала печалился господарь, а потом понял, что нужно радоваться: люди свободу сохранили. Предательству радоваться - совсем уж бред. Остались кое-кто из свиты, из прислуги, но их Матьяш выслал в другие крепости. Чтобы все связи разорвать.
   Даже семью разбил. Влад был готов, что до Мадьяра дойдут слухи о колдовстве и что захочет он извлечь какую-нибудь пользу. Но он завёл об этом речь при Аржбете. Набожной, боязливой и (прости, милая) не очень умной. Супруга и так прицеплялась к нему, почему он перестал ходить на воскресные службы в церковь, а молится только в своих покоях, и то никто не видит как. А после беседы с Матьяшем Аржбета совсем пришла в ужас. Сколько ни переубеждал Влад жену, ни просил верить ему, а не тому, кто только и ждёт, как бы от них ото всех избавиться - Аржбета уже всё решила и попросила позволения принять постриг в монастыре Прислоп. Просила не у Влада - у Матьяша. И Матьяш позволил.
   Не смогли выкурить только Михая. Он неотступно следовал за Владом, а порой и Влад за ним, и обитатели замка Хуньяди и деревень у подножья замка скоро заметили, что кто-то душит кур, гусей, а то и кроликов, а однажды загрыз цепного пса.
   Так что плен для валахов голодным не был. Даже когда поначалу добычу на кухне готовить отказывались, они обходились сырым мясом - и обходились неплохо.
   Конечно, голодом их не морили. Но мадьярскими кушаньями пленный господарь частенько брезговал. То ли просто не нравились, то ли назло хозяину, то ли природа человеческая уменьшалась.
   Челядь постепенно стала на их сторону. Король старался как мог, распускал слухи, рассылал письма, заказывал печатникам памфлеты - или как бишь они называются, но собственные подданные ему не верили. Может, верил кто в других городах или за границей, куда эти грамоты привозили, но в родовом имении всё мимо ушей пропускали. Слишком уж хорошо знали хозяина. И не важно, что пленник с оруженосцем напару ночами по стенам отвесным ползают и первыми встречными ужинают. Потому что нрав Матьяшев всем поперёк горла - от начальника гвардии до поломойки, не зря Вороном называют, и дело тут не в геральдике. А валашский господарь под горячую руку попался - значит нужно ему посочувствовать. Пускай просто из принципа. И приготовить повкуснее, и постель нагреть получше, и одежду починить пораньше. И Михая не забыть, конечно. Особенно оруженосец подружился с горничными, и те приходили прибраться почаще (ну конечно прибраться, а вы что подумали?) и нагло занавешивали окна вопреки приказам хозяина замка. И когда наконец уходили, стражники почему-то забывали запирать покои.
   А когда Матьяш отсутствовал (а в замке Хуньяди он гостил не так уж долго, больше времени проводил в Буде или в разъездах), прислуга совсем отбивалась от рук. Даже новости сообщала. Так Влад узнал что саксонцы из Семиградья передали королю подложное письмо, якобы для самого Мехмеда от валашского правителя, и потому Матьяш встретил его уже уверенный в предательстве. Влад особо признательности и не ждёт. Но саксонцев запомнил. За единственную пошлину ополчились. Ваш Матьяш каждый год чрезвычайный налог собирает на битву с турками, а в битве пока что ни разу не был. Разве что Влада под замок посадил - тогда уж самому пришлось за дело взяться.
   Но не только кару за предательство король задумал. Есть и ещё одна цель. Приглашает он Влада в свои покои - одного, Михая за дверью оставляет - и как бы издали беседу заводит. Собирает он якобы либерею во дворце своём в Буде. И очень бы хотел какие-нибудь турецкие книги заполучить. Нет ли у Влада трофейных? По колдовству особенно. По алхимии. Или по астрологии. Страсть как интересно. Сейчас все алхимией увлекаются. Даже король немецкий, на что уж тюфяк. Вот и Матьяш отставать не хочет.
   Отвечает Влад: некогда ему с книгами заниматься. Всё война да заботы. А сейчас и послушал бы, может, да некому вслух ему почитать.
   - Сказывают, затерялась одна книга в княжестве Молдавском, да валахи её вывезли с собой в Тырговиште. Не ты ли вывез, воевода-господарь? Слишком уж в гору удача твоя пошла с тех пор, - шагает Матьяш по комнате взад-вперёд, так его домыслы снедают.
   - Кто сказывает, сам не знает, что говорит, - Влад вертит в руках перчатки, а сам прислушивается, с какой стороны венгр заходит. - Посмотри на меня - какая уж тут удача?
   - А это потому что душу продал, - склоняется над ним Матьяш. - Говорят так. Ну ты подумай. Может, вспомнишь книгу. Очень ты мне угодишь, если вспомнишь.
   И через пару дней вновь приглашает. Расспрашивает любезно. Но уже права выбора не оставляет. Склоняется заботливо и руку на плечо кладёт:
   - Вы ведь мне скажете, ваша милость?
   И через миг за волосы хватает:
   - Скажешь, чёртов валах?!
   Упирается в щёку остриё ножа.
   Не боится Влад ни ран, ни смерти. Только боль недолгая, а заживает быстро. Но какая бы сила в тебе ни была - хоть ста человек, хоть единичная, своя собственная - из такой хватки не вырваться.
   Ждёт Влад, пока Матьяш ближе к нему наклонится. И в лицо ему впивается ногтями.
   Матьяш его швыряет - то ли о сундук, то ли о стол.
   На шум уже бегут. Михай пытается протиснуться, но его не пускают. Пока что.
   Король венгерский платок к щекам прикладывает, от боли пошипливает и говорит:
   - Гость мой явно умом повредился. Только что голову себе хотел разбить. Вы следите за ним получше. А то он может быть опасен, он и на меня бросался, будто крови захотел отведать.
   Чистую правду человек сказал.
   Но когда тебе злодейства всякие приписывают, есть одна выгода: можешь творить что хочешь, никто разбираться не станет, где правда, где вымысел.
   Вот и стражники - поднимают валаха под руки аккуратно и лоб платком промакивают.
   - Ещё немного - и виском бы приложились. Повезло. Мы последим, ваше величество, последим, не волнуйтесь.
   И вместе с Михаем уводят отсюда подальше.
   Влад пальцы тихонько облизывает: под ногтями кровь Матвеева осталась. И Михаю шепчет:
   - Я вроде запомнил, где его комнаты. Теперь бы ключ раздобыть. Или окна мне укажи.
   - Будет сделано, - ухмыляется воркулак.
   Через пару дней пересуды: приболел король. Собирался к Папе римскому с переговорами, но пришлось вместо себя послов отправить. И лекаря позвать. А лекарь - не какой-нибудь сельский знахарь. Человек учёный, кровопусканием лечит. В общем, не скоро Матьяш уедет из Хунедоары. Так и будет над душой стоять. Но всё равно приятно.
  

***

   Недолго болел Матьяш. Полежал с неделю, сил набрался и решил званый ужин устроить. Выздоровление отпраздновать, гостям иноземным гостеприимство своё показать. И даже пленника позвал. То ли вину загладить (что вряд ли), то ли бдительность усыпить, то ли перед всеми напоказ выставить.
   Влад среди гостей и правда выделяется. Смотрят австрийцы, бургундцы и немцы на его кафтан турецкий, на кушак с кистями, на собольи меха серебристо-чёрные, на сапоги, шёлком расшитые, с жёсткой пяткой и каблуком. А всё больше на самого господаря.
   Смотрит художник из Венеции. Пригласили его ко двору венгерскому написать портреты Матьяша и его родственницы - оба для смотрин. А теперь вот приказали написать румына. Покажи, мол, маэстро Франческо, на весь мир, какой это злодей несусветный. Смотрит маэстро - и злодейского ничего не видит. Видит чёрные кудри, от собственной тяжести распрямляющиеся. Видит кожу белую, как будто ни солнце, ни ветер её не касались. Неземную, жемчужную белизну, ради которой умываются молоком и втирают в лицо ядовитый свинец. На которой чёрные ресницы - как стежки, что запечатывают глаза охотничьим соколам. Нос ястребиный, хищный, голова склонённая - точно птица в неволе. Любуется итальянец, запоминает. Гадает, какого же цвета глаза у валаха - светлые или тёмные. Может, откроет хоть на миг?
   - Там какой-то на вас шибко смотрит, - недовольно сообщает Михай. - И рисует чего-то. Углём, кажись.
   - Это художник, - подходит с подносом слуга. - Аж из Италии. Там рисовать умеют, не боитесь.
   - Акош, правильно? - Влад уже всю прислугу в замке запомнил. - Ты пригласи его к нам. Если уж я ему покоя не даю, пусть скажет, чего надо.
   Венецианцу действительно нужен портрет. Влад соглашается позировать, но только при свечах и с закрытыми глазами. Художник печален.
   Немецкие князья вполголоса подшучивают, кто завоюет Остеррайх: венгерский король своей армией или немецкий - своим упрямством.
   Бургундские дворяне вспоминают, как спускались по Дунаю и видели живых турок. Надо же, их пушки сильнее бургундских. А мадьяры и валахи, дураки такие, подорвали бесценное сокровище.
   Все остальные просто заняты своими делами.
   Музыканты играют тихонько, чтобы гости сами себя слышали. Пока никто не танцует.
   А вот на кухне развлекаются, совсем о работе забыли. Кажется, скоро им влетит.
   Но Матьяшу сейчас не до кухни. Он в дальней комнате, с какой-то дамой.
   - Так вот для чего вы меня пригласили!
   - Ваш долг как сестры и как подданной - повиноваться мне.
   - После всего, что вы мне о нём нарассказывали?
   - Тем больше будет моя благодарность.
   - Мне нет дела до вашей благодарности.
   Раздаётся глухой удар. А потом равнодушный мужской голос:
   - Напудрите её как следует.
   На этом разговор закончен. Из комнаты доносятся только различные шорохи, и скоро Влад теряет эту нить в общем сплетении звуков.
   Матьяш возвращается к гостям.
   Через какое-то время к мужскому обществу присоединяется дама. Её шаги теряются в треске парчи и шёлка. Она шествует молча, хотя её все приветствуют. С ней две фрейлины, и отвечают в основном они.
   - Я неоднократно говорил вам о талантах моей любезной кузины, - разливается лестью король. - И сегодня она подарит нам возможность услышать её прекрасное пение.
   "Лицемер", - одними губами произносит кузина, человеческим ушам не уловить, и принимает у фрейлины лютню.
   Гости почтительно замолкают. Свечей прибавляется.
   Влад отворачивается, заслоняясь ладонью.
   Струны начинают говорить. Вступает голос:
   - Je me levé un bel maitin,
   Matineta per la prata;
   Encontré le ruyseñor,
   Que cantaba so la rama,
   Dindirindin.
   Голос не то чтоб нежен, но приятен. Сколько ей лет, пытается угадать Влад. Очень хочется посмотреть на певицу, но слишком свет мешает.
   - Ruyseñor, le ruyseñor,
   Facteme un embaxata,
   Digalo a mon ami,
   Que je ja so maritata,
   Dindirindin.
   Странный язык. Вроде латынь, а вроде и нет. Но рядом кто-то объясняет, что maitin - это dimineaţa, утро; ruyseñor - privighetoarea, соловей; ami - это prieten, то есть друг, а maritata - сăsătorit, замужем.
   - Красавица, - мечтательно говорит Михай. - Вот бы вам в самый раз.
   - Помолчи.
   - А что? Я уже занят, меня Мариоара на кухне ждёт. Остаётесь только вы. Вы теперь человек свободный, уже больше года первый брак оплакиваете. Да и у ней убор как у девицы. Хотя не сказать, чтобы юная. Вашего возраста примерно.
   Кузина короля принимает похвалы. И даже произносит что-то в ответ. Но замолкает и вытягивается в струнку, потому что к ней подходит брат. Целует ей руку и подводит к столу, прямо к валахам:
   - Позвольте вам представить - мою любезную кузину Илону, - Матьяш тянет её за руку вниз, чтобы она присела в реверансе. Илона упрямо сопит, но приседает. - Ваше пребывание здесь может из плена превратиться в родственный визит, - он выдержал небольшую паузу. - Для этого, а также для укрепления нашего союза, нам с вами достаточно лишь породниться. А для этого остаётся вообще самая малость - обвенчаться с сей прекрасной дамой. По католическому обряду.
   Говорит он всё это негромко, не привлекая внимания. Влад не сразу находит что ответить. Что сказать, пытки устраивать Матьяш умеет, даже палачи ему не нужны. Уже жаль, что не всю кровь из него выпил.
   Михай встаёт поприветствовать принцессу. Илона трактует это по-своему и без слов усаживается на освободившееся место.
   - Это всего лишь предложение. У вас есть время подумать до завтра.
   - Изящно облил грязью обоих и удалился, - вполголоса ворчит Илона.
   Фрейлины ошарашенно смотрят на госпожу и продолжают держать лютню. Михай улыбается им, пожимает плечами и жестом приглашает за стол. Дамы несмело приближаются.
   - Кажется, вам придётся на мне жениться, - Илона оставляет отрешённость и начинает изучать блюда на столе. - Должна предупредить, я не могу иметь детей. Из-за этого со мной развёлся предыдущий муж.
   - Значит, это для вас не первый брак? - интересуется Влад, потому что молчать уже надоело.
   - Второй. Первый муж оказался умнее Матьяша и нашёл причину вернуть меня домой. Я уже собиралась сбежать в монастырь, но тут меня настигло приглашение на этот ужин.
   - Будь он неладен, - добавляет Влад. - Я уже знаю одну даму, которая сбежала в монастырь от трудностей подальше. И до сих пор не знаю, что сказать нашим троим сыновьям.
   - Вот как... Они тоже здесь?
   - Да, в замке. Но сюда их не позвали, если вы об этом.
   Вообще-то старшего позвали, но он притворился, что плохо себя чувствует. После ухода матери пятнадцатилетний Михок избегал находиться в одном помещении с отцом. Влад решил пока об этом не откровенничать.
   - Но не пугайтесь. Может, вы легко поладите.
   - Я не об этом, - возразила Илона. - Хорошо, что у вас уже есть дети, иначе вы остались бы без наследников.
   - Может, поговорим о чём-то более весёлом? - предлагает Влад. - Можно вашу лютню ненадолго?
   Илона забирает инструмент у фрейлины и вкладывает ему в руки.
   Влад примеривается к лютне - давно не играл. И напевает первое, что вспомнилось:
   - Leliţă Săftiţă!
   - Auz, neiculiţă!
   - Dar, dacă auzi,
   De ce nu răspunzi?
  
   Că e mult d'aseară
   De când şed pe-afară,
   Poarta-nconjurând
   Şi tot aşteptând...
  
   На них оборачиваются. "Что это за язык?" - обмениваются вопросом западные гости.
   Илона внимательно слушает до конца, облокотившись на стол:
   - Ничего не поняла. Но красиво.
   Влад начинает смеяться.
   - Вы, наверное, не танцуете? - спрашивает Илона.
   - Танцую. Только здесь слишком светло.
   Илона хлопает в ладоши, подзывая слуг, и приказывает погасить все свечи, кроме одного-единственного канделябра.
   - Кажется, гости недовольны.
   - Их не волновало, довольна ли я их обществом.
   Зал окутывает благословенная темнота. Влад массирует веки и открывает глаза.
   Илона красива. Черты резковатые, но именно так он её себе представлял. Быть милой и трепетной ей не идёт.
   На ней очень открытое платье, мужской берет и остроносые туфли, что слишком далеко высовываются из-под подола.
   Она следит за его взглядом и улыбается. Наверно, впервые за вечер.
   Они покидают свои места и выходят на середину зала.
   - Павану или гальярду? - спрашивает Илона, выразительно глядя в сторону кузена, у которого от такой картины вытягивается лицо.
   - Ни то и ни другое. Вы местные? - обращается к музыкантам Влад. Большинство кивает. - Сыграйте пуртатэ. Не знаете такой? - спрашивает он даму.
   Илона качает головой, не то чтобы заинтригованная, но и не протестующая.
   - Пока стойте на месте, - предупреждает Влад и обходит её широким кругом, прищёлкивая пальцами. Музыка только расходится и раскачивается.
   Влад ещё пару кругов красуется перед Илоной, затем берёт её за руку и начинает кружить на месте.
   - Потише, - она пытается удержать берет. Вроде надёжно приколот, можно о нём забыть - потому что её хватают за вторую руку и ведут по кругу, насколько хватает пространства между столами - то кружа, то кружась рядом с ней.
   Но валаху этого мало, он успевает не только вертеться, но ещё подпрыгивать и хлопать себя по коленям и по пяткам.
   У Илоны рябит в глазах. Она не поспевает за кавалером.
   Музыканты хитро переглядываются и продолжают ускоряться. Скрипач даже встаёт и сам начинает подпрыгивать от нетерпения - чем же закончится состязание меж его скрипкой, кавалером и дамой, и кто тут вообще против кого.
   Паркет трещит под подкованными сапогами, Илона покоряется водовороту судьбы и пытается просто не отцепиться от партнёра, хватаясь то за пышный рукав, то за тугой пояс.
   Наконец она изобретает способ отомстить и в самый ответственный момент поджимает ноги. Влад держит её только одной рукой и, чтобы не уронить, крепко прижимает к себе.
   - Я впечатлена, - шепчет Илона, так близко к его уху. - Не всякий кавалер меня удержит.
   - И не всякий выдержит, я полагаю.
   - А я полагаю, нам стоит объединиться против общего врага.
   Музыка наконец замирает. Влад останавливается, останавливает Илону и некоторое время держит за плечи.
   Илона же пытается держать лицо, но это удаётся ей всё хуже:
   - А что, если я не в разводе, а отравила собственного мужа?
   Влад откидывает волосы с лица:
   - А что, если всё, что рассказывают обо мне, правда?
   - Тогда я разрешаю вам загрызть моего дражайшего кузена.
   Они возвращаются за стол - под бурные восклицания Михая.
   - Только не сегодня, - Влад тянется за кубком. - А то кто же устроит свадьбу?
   - А даме? - Илона тоже тянется к вину. - Я смотрю, вы любитель гульнуть за чужой счёт.
   - А как же, - он ударяет своим кубком о её, едва не промахиваясь.
   Михай угодливо подсовывает полотенце. Поймав время, когда Илона отвлекается на компаньонок, Влад подманивает оруженосца:
   - Не будь я морой, уронил бы её к чёртовой матери. Семь потов сошло.
   Гостям сегодня есть что обсудить.
  

***

   Утро на вокзале выдалось пасмурным и безлюдным. Как раз то, что нужно.
   Влад стоял на платформе 104b, откуда отправлялись поезда до Тимишоары, и совершенно не скрывался, потому что скрываться было не от кого. Ни солнца, ни людей. Только один-единственный человек, который ждал поезда в этот ранний час и которому не полагалось его видеть.
   Отец Стефана ехал в командировку в Тимишоару. Точнее, думал, что едет. Как говорится, хочешь рассмешить Небеса, расскажи о своих планах.
   Влад, конечно, не считал, что представляет Небеса. Небеса слишком чисты, чтоб заниматься такими субъектами. Для этого существуют такие, как он.
   Он сам себя назначил на такую роль и не жалел об этом. Нужно же как-то с пользой провести пять с половиной столетий.
   Жертв он тоже назначал себе сам. Валериу Урсу, отец Стефана, подходил по всем критериям. Они виделись только однажды, вынужденно, чтобы решить конфликт между своими детьми. Для примирения этого недостаточно. Но достаточно, чтоб разглядеть человека.
   Попросту говоря, Валер так нахамил Владу и его дочери, что его захотелось убить.
   Номинально они заключили мир - благодаря стараниям учителя Крецу и матери Стефана. Но только номинально. Влад верил, что есть вещи, которые не прощаются.
   К тому же, он проголодался.
   Он стоял за спиной у господина Урсу, позволяя прохладному ветру пронзить себя, прислушиваясь и принюхиваясь к тому, что принесёт ветер.
   Валер разговаривал по телефону. Разговор был рабочий и никакого интереса не представлял.
   Урсу был юристом. Влад юристов недолюбливал с того самого момента, как имел несчастье спросить дорогу у лондонских прохожих в один погожий летний день 1896 года. Он обратился к даме, потому что голосом и походкой она напомнила ему Аржбету и вообще внушила доверие. Но даму сопровождал кавалер, который с удовольствием готов был показать другую дорогу, если б не замысловатый викторианский этикет. Но во имя морали англичанин ограничился парой сухих замечаний. Он-то как раз был юристом.
   Примерно через год, получив посылку из книжной лавки, Влад узнал, что свидетелем этой сцены был некто Брэм Стокер, и фантазия у этого милорда была совершенно неуёмна. Впрочем, это совсем другая история.
   Не время отвлекаться на воспоминания.
   Нотки горького шоколада в парфюме потенциальной жертвы раздражали не меньше. Влад терпеть не мог горький шоколад. Просто сама судьба велит ему устранить этот ходячий раздражающий фактор...
   Поблизости кто-то судорожно вздохнул. Не Валер и не его собеседник.
   На соседней платформе, прямо за их спинами, сосредоточенно примеривался к рельсам парень. Он мог бы стать свидетелем убийства, но ему было глубоко пофиг на то, что творилось прямо перед глазами. Он был погружён в себя.
   Чёрная одежда, зелёные пряди, "тоннели" в ушах. Это же Андриеш.
   Он совсем близко к краю.
   Динамик объявил о прибытии поезда через пять минут.
   Андриеш присел на корточки.
   Валериу закончил говорить по телефону.
   Мысленно чертыхаясь, Влад оглядывался то на одного, то на другого.
   Чёрт с ним, пусть живёт.
   Перепрыгнул железнодорожные пути и оказался рядом с подростком.
   Парень вздрогнул от хлопка по плечу.
   - Вам чего?
   - Тебе жить надоело?
   - Вам какая разница?
   - От рельсов отойди.
   - Уходите.
   - Не уйду, - Влад подхватил Андриеша под мышки и поставил на ноги. Метрах в пяти от железной дороги.
   - Какого хрена?! - психанул подросток. - Это не то, что вы подумали! Это эксперимент!
   - Эксперимент на выживание? - Влад на всякий случай не выпускал его из объятий.
   Андреу рванулся в сторону, но не смог освободиться.
   - Да отпустите. Там скамейка. Не буду я никуда прыгать.
   Он сел на обшарпанные доски и уставился себе под ноги, на пробившиеся сквозь асфальт одуванчики.
   - Блин. Вам не понять.
   - Конечно, куда уж мне, - Влад сел рядом. - Я ж никогда не был в твоём возрасте. Сразу взрослым родился.
   - Да ни при чём здесь возраст, - обиженно приглушил голос Андриеш. - Просто я должен доказать, что я не трус.
   - Кому доказать? Зачем? - Влад меланхолично проводил взглядом поезд, в окнах которого мелькал отец Стефана с чемоданами.
   - Одной девушке.
   - А она считает тебя трусом?
   - Ну... Прямо она не говорит. Но всё время смеётся, когда я чего-то боюсь.
   - А ты часто боишься?
   - Ну, иногда. Например, познакомиться с её семьёй.
   - Этого все всегда боятся, - Влад улыбнулся собственным воспоминаниям.
   - Или поставить на место одного чувака в классе. Но у него всегда кастет с собой. А я драться - не особо.
   - Так научись. Заведи тоже кастет.
   - Я ж говорил, вы не поймёте.
   - Это ты не понимаешь. Если хочешь доказать, что ты мужик, сделай что-нибудь полезное. Помоги кому-нибудь. А если тебя по рельсам размажет, ты уже никому ничего не докажешь. Между прочим, эта самая девушка очень переживает, что ты во что-то ввязался.
   Только сейчас Андриеш внимательно посмотрел на собеседника:
   - Так вы её отец?
   Горизонт уже отчерчивала ярко-жёлтая полоса. Влад достал тёмные очки:
   - Не узнаёшь? А так? Вот и познакомились. Не страшно ведь?
   Андриеш натянуто улыбнулся:
   - Только вы Дане не говорите, что меня тут встретили. Ладно?
   - Ладно. Между нами.
   - Надеюсь, вы из-за меня на поезд не опоздали?
   - Нет, я просто прогуляться.
   - А-а, - кивнул Андриеш. Видимо, он и сам любил прогулки по безлюдным местам.
   - Ну, пойдём?
   Они пошли вдоль рельсов. На металле уже играли солнечные блики. Утренняя дымка собиралась в длинные тени, ещё очень бледные, но уже себя осознавшие.
   - Надеюсь, вы не думаете, что я чокнутый? - разоткровенничался Андриеш. - А то не разрешите Дане со мной встречаться. А то мама моей бывшей сказала, что я на вампира похож. И ещё моей маме нажаловалась.
   - А твоя мама? - Влад старался улыбаться как можно сдержаннее, чтобы не показывать зубы.
   - Ругалась. Она всё время ругается. А я ей назло ещё татуху набил.
   - А отец?
   - Он всё время на работе. Ему пофиг вообще.
   - Понятно. Но ты ещё не чокнутый. А вот если перед тобой турецкая конница тыщи в две, а у тебя всего сотни четыре, и вместо того, чтобы, как все нормальные люди, бежать и прятаться, ты нападаешь. Вот это реально самоубийство.
   - Четыре сотни чего? - уточнил Андриеш.
   - Кого. Всадников.
   - А-а. А причём тут конница и нападать?
   - Да так, забей.
   - Вы, конечно, немножко странный. Но с вами интересно, - воодушевился Андриеш. - Только вы Дане не говорите, что у меня до неё девушка была, вдруг она обидится.
   - Ладно-ладно. Про татуху тоже не говорить?
   - Она уже знает. Ой...
   - Та-ак. В каком месте татуировка?
   - На груди. Вот тут, - парень охотно ткнул себе в область сердца.
   Утро постепенно оживляло природу, приткнувшуюся то тут, то там, вокруг железной дороги, на платформе и за зданиями. Приносило весенние запахи - согревшейся земли и свежей зелени, со смолистым привкусом почек. Жужжание моторов на шоссе, гудки поезда, голоса прохожих заполняли пространство города - до привычной дневной суеты и духоты.
   Двое прохожих постепенно терялись в толпе. Обоим хотелось спать, и оба чувствовали досаду.
   Андриеш сожалел, что попался в таком неприглядном виде отцу Даны.
   Влад сожалел, что в своё время не сумел поговорить со своими сыновьями.
   А ещё - что остался голодным.
   Придётся загрызть какую-нибудь мышку или птичку.
   Но в целом оба полагали, что утро сегодня прекрасное.
  

***

   Влад сдержал обещание и не рассказал дочери о встрече на вокзале. Если честно, он поначалу об этом вообще забыл. Потому что Дана явилась домой после третьего урока (а их должно быть сегодня пять), да ещё в сопровождении подруги. Испуганная Линда квохтала вокруг неё и слова не давала вставить ни Дане, ни её отцу:
   - Там откуда ни возьмись чеснок, она же не могла сама, правильно? Кто-то подсунул, а там кроме нас - только учитель и ещё какой-то... Не, невозможно!
   - Линда, поставь чайник, пожалуйста, - Влад услал её на кухню и обеими ладонями повернул к себе лицо дочери. - Данут, у тебя губы припухли. Лёд нужен?
   - Не, я уже противоядие выпила.
   - Нет, всё-таки возьми.
   Он пошёл к холодильнику и сказал Линде, что им с Даной нужно поговорить наедине. Линда надула губки, но возразить не смогла.
   - Спасибо, - Дана сунула кубик льда за щёку, как леденец. - Она не подслушает?
   - Нет. Рассказывай по порядку.
   Дана перевела дыхание и изложила во всех подробностях, как их учителя внезапно посетил университетский товарищ, который очень интересуется историей семейства Хуньяди, достопримечательностями Румынии, а также её фамилией и музыкой, которую она исполняла.
   - Постой... Как его зовут - Аурел?
   - Угу, - Дана достала зеркальце и скрупулёзно рассматривала своё лицо. Вроде никаких следов не оставалось.
   - Знакомое имя. Кто-то при мне его упоминал... - Влад потёр лоб, в напрасной попытке вспомнить. Если все его чувства обострились до сверхъестественных частот, то память оставалась обыкновенной, человеческой. - Уж не Сандра ли?
   - Всё готово! - выглянула из-за двери розоволосая головка Линды. - Дан, ты как?
   - Всё ОК, - лаконично ответила подруга. - Ты видела новый шорт у Тины?
   Влад пропустил девушек вперёд, предоставив их друг другу и нехитрым модным развлечениям. А сам задумался.
  
   Шандор заканчивал очередную статью в формате истории и прислушивался, как на кухне Латифа звенит чашками. За эти несколько дней очень многое изменилось в его жизни, и он хотел предупредить шефа, что останется в Румынии ещё на некоторое время. На неопределённое время.
   Аурел написал ему сам. Шандор очень удивился: обычно они пользовались видеосвязью. Но, наверно, сейчас неудобно. Содержание сообщения удивило ещё неприятнее: Аурел требовал, чтобы журналист возвращался.
   "Но я только вошёл во вкус".
   "Концепция меняется, как всегда, в последний момент. Того, что ты прислал, достаточно. А ты нужен на месте".
   "Аурел, мне очень нужно остаться".
   "Твоя командировка закончена".
   "За мой счёт".
   "Это не мои капризы, это официально".
   Озадаченный Шандор открыл ВотсАпп, но редактор сбросил видеозвонок. И обычный звонок тоже.
   Так. Ладно. Он попытается позже.
   Но менять своё решение не собирается.
   Латифа так и не определилась, готова ли поехать в Венгрию, поэтому он собирался дожать её здесь, в Румынии. Пока она не ускакала на вокзал или в аэропорт.
   Шандор любил свою работу. Но, кажется, в его жизни только что появилось нечто большее. Шутливое обещание Сандре взять на себя её потенциальную конкурентку обернулось серьёзными чувствами.
   А вот и Сандра. Только её не хватало. В последнее время дружеское тепло по отношению к ней поостыло. Он готов был помочь сотруднице и почти что подруге в любовной авантюре, но не мог принять, как резко она развернулась на сто восемьдесят градусов, узнав тайну Влада.
   Хотя, собственно, он и тайны никакой не делал. Просто до поры до времени никто не обращал внимания.
   Так что мужская солидарность перевесила.
   Но Сандра, похоже, отказывалась это замечать.
   - Да? - снял трубку Шандор, избегая здороваться первым.
   - Привет. Хочу сообщить, мне тут звонил твой босс и спросил, не знаю ли я хорошего специалиста по старинным книгам. Я обещала устроить встречу.
   - Понятно, - Шандор не стал уточнять, с кем именно состоится встреча. Слишком гладко всё складывалось: босс интересуется книгой по чёрной магии, добивается встречи с Владом и внезапно вызывает Шандора обратно в Венгрию. Почему он всё делает в обход Шандора? Тот, конечно, усомнился в существовании книги, но знающего историка мог бы поискать по просьбе босса. Ничего крамольного. Но нет, Шандор ему мешает, и нужен ему именно Влад.
   Неужели Сандра, дурочка, что-нибудь разболтала?
   - Да на тебе лица нет, - Латифа поставила перед ним поднос, полный всяческих вкусностей, и присела на краешек стола.
   - Латифа, тут фигня какая-то происходит, - Шандор отщипнул корочку от пирога и принялся делиться гипотезой.
  
   Не успела парочка со второго этажа повернуть ключ в замке, как их окликнули снизу. На лестничную площадку вышла домна Аурика. Пожилая дама поздоровалась с молодёжью и подозвала их к себе поближе.
   - Дочка, - обратилась она к Латифе, даже не дав поздороваться. - Тут к тебе приходили утром.
   - Кто? - одними губами произнесла турчанка. Она уже забыла, зачем вышла из квартиры.
   - Мужчины. Пятеро. Иностранцы. Все молодые, симпатичные такие. Но уж шибко суровые. Я как раз мусор выносила. Спрашиваю, кто. Говорят, родственники...
   Латифа в отчаянии затрясла головой.
   - Ты погоди. Я уж поняла: никакие они не родственники. Говорю, уехала она. Вчера в аэропорт проводили. А куда улетела, не знаю. В билет не подглядывала. Рассердились, ушли. Больше тут, наверно, не появятся. Но ты на всякий случай из дому никуда не показывайся.
   - Спасибо, тётя Аурика! - Латифа пожала ей руки и кинулась обратно в съёмную квартиру Шандора.
   - Стой! - в последний момент поймал её за рукав Шандор. - Мы же в десятую... - Латифа почесала затылок и остановилась вспоминать. - Тётя Аурика, вы сами тоже осторожнее. Не открывайте никому.
   Соседка покивала:
   - Я смотрю, у вас тут всё серьёзно. Может, в полицию?
   - Не получится. Латифа не успела документы оформить, могут быть проблемы.
   - А-а, ну ладно. Ты за документами-то ей сам сходи. Когда сделают. Так ведь можно? Чтобы она лишний раз на людях не показывалась.
   - Ага...
   Домна Аурика перекрестила их в воздухе, вздохнула: "Ох, молодёжь, натворят дел..." и скрылась за дверью своей квартиры, внушая что-то кошке, которая вылезла было её встречать.
   - Вот уж правда, беда не приходит одна, - Шандор убедился, что Латифа подавила приступ паники, и повёл её на четвёртый этаж.
  
   Дойна пребывала в нерешительности. Она не могла понять, нужны ли ей такие отношения. С одной стороны, этот человек (хотя человек ли, учитывая некоторые обстоятельства?) ей действительно нравился, и благодаря ему она как никто прежде погрузилась в любимую эпоху. С другой - она подобралась к нему настолько близко, что близость эта вымотала её вконец с первого же раза. Слишком большое разочарование она испытала. Она забросила и шитьё, и диссертацию и думала, думала, думала...
   Нет, так нельзя. Нужно поговорить с Владом.
   Не то чтобы её интересовало мнение второй стороны. Но эмоции распирали.
   Она встала с дивана, стремительным шагом вышла в прихожую, переобулась, чтобы выглядеть достойно, и, чуть не забыв ключи в двери, помчалась на четвёртый этаж.
   Влад встретил её озадаченным выражением лица:
   - Извини, я занят.
   Из глубин интерьера доносились знакомые голоса.
   - Гостями занят?
   - Это по работе.
   - Дойна? Привет! - просочился в коридор Шандор. - Ты думаешь, она сохранит всё в тайне, если мы вот так просто выпустим её за порог?
   Влад пожал плечами. Журналист перехватил инициативу и обратился к соседке:
   - Так, что тебе проще? Никому не говорить, что ты нас тут видела, или заморочиться вместе с нами?
   - Я с вами, - глазом не моргнув, ответила девушка. - А что делать-то?
   Её без лишних слов взяли под руки и повели в гостиную.
   Латифа и Дана ждали за столом переговоров.
   - Встреча с этим страстным коллекционером назначена на послезавтра, - придвинул себе стул хозяин квартиры. - И отменять её мы не будем. Чтобы не вызывать подозрений. У нас есть полтора дня, чтобы скрыть улики.
   - Улики? - испуганно переспросила Дойна.
   - Спрятать книгу.
   - А где? - спросила Дана.
   - Он ведь говорил, что побывал недавно в замке Корвинов? - задал встречный вопрос отец. - Значит, там искать уже не будет.
   - А ты хорошо там ориентируешься? - усомнился Шандор.
   - Обижаешь.
   - Так она всё-таки здесь? - подалась вперёд Латифа.
   - Конечно. Разве можно просто так выбросить ключ к собственному проклятию.
   С этими словами Влад покинул гостиную и скрылся в своей комнате.
   И надолго пропал.
   Соседи не выдержали и пошли за ним.
   Влад лежал на животе перед кроватью и светил телефоном, пытаясь обозреть пространство под ней.
   - Дана! Ты вчера тут убиралась?!
   - Ну да, - робко выглянула дочь из-за спин гостей. - Тут была такая старая коробка из-под обуви, я в неё весь мусор сложила и выкинула.
   - Куда?!
   - Как это - куда? В мусор...
   - Чё-о-о-орт! - схватился за голову Влад.
   - Вчера мусоровоз не приезжал, - поспешила обнадёжить Латифа.
   Влад пулей вылетел из квартиры.
   - Рейд по помойкам Бухареста? - быстро влез в кроссовки Шандор. - Такого ещё ни в одном туре не было. Надо будет предложить.
   - Не отвлекайся, - хихикнула Дойна. - Готовься ящики переворачивать. У вас перчатки какие-нибудь есть?
   Пристыженная Дана уже тащила несколько пар перчаток для мытья посуды.
  

***

   Вода назойливо журчит у самых ног. Последнее препятствие - и непреодолимо. Почти.
   Михай подхватывает его как пушинку и просто переставляет с одного берега ручья на другой.
   Нельзя пересекать проточную воду. Странный запрет, ещё более странный, чем не входить без приглашения, но из таких мелочей вот уже десять лет соткана его странная жизнь.
   Замок Хуньяди стал его домом на пять лет. Им с Илоной приходилось одинаково тяжело. Король ожидал, что кузина выполнит его приказ и разузнает всё о заветной книге. Но кузина вела собственную партизанскую войну против Матьяша и частенько испытывала на себе его гнев.
   Поняв, что ничего не добьётся от этой проклятой парочки, Матьяш перестал истязать их и начал искать своё желанное сокровище сам. Часто он уезжал из замка, и уезжал надолго. Им бы вздохнуть с облегчением, но что будет после? Когда он отыщет? Зачем ему Влад? Валахией давно уж правит Раду. А Илона и дальше послужит разменной монетой? Для третьего мужа? и для четвёртого? Покуда не выпадет из кошелька? А что будет с наследниками Влада? Ни в Тырговиште, ни в Хунедоаре не будет им места без отца, хоть и нелюбимого.
   Скоро Матьяш собирается в Буду. У них будет шанс.
   Безумие - сбежать из укреплённого замка у всех на глазах. Но безумцам обычно везёт.
   Ключи от башни, где обитало пленное семейство, Матьяш держал при себе. Выкрасть их у него лично не представлялось возможным. Пробраться ночью в его спальню - тоже, потому что он поселился в других покоях. Влад войти туда не мог, потому что не приглашён, а Илона просто не знала, где они.
   Вторые ключи хранились у нового начальника стражи, который отвечал за них головой. В отличие от предыдущего он был непреклонен и чересчур осмотрителен, и не стоило даже пытаться к нему подойти.
   Оставалось действовать через слуг. Сколько ни уговаривал Михай Мариоару и других своих возлюбленных, они боялись наказания. Тогда он обернулся волком прямо на этаже и навёл шороху. Половина гарнизона бегала за зверем, а другая забаррикадировалась в кладовой. Тем временем волк нацелился на хранителя ключей и целенаправленно гнал его на кладовую. Пока начальник стражи пытался достучаться до подчинённых, связку ключей выхватила летучая мышь. В конце концов волк куда-то пропал. Жертва ещё долго приходила в себя. А пленники-валахи притворились, что очень удивлены, когда им рассказали об этом случае вечером. Слуги, конечно, догадывались, кто приложил руку, но никого не выдали. Они были люди простые, неграмотные и не могли понять, почему какая-то стопка телячьих шкурок, пусть даже очень тонко выделанных, стоит стольких телесных страданий и душевных метаний.
   Они же рассказали, что в крепости Бран засели гайдуки, с которыми можно договориться за деньги или драгоценности. То есть замок, по сути, ничей. А значит, дорога открыта.
   И вот они у ворот Брана. И в воротах встречает их...
   - Юрча? - не верит своим глазам Михай.
   - А ты, небось, все уши прожужжал, - отвечает знакомый голос, - что я предатель и сбежал давным-давно. Сбежал, конечно, но подумал, что снаружи-то я вам полезней буду. Я, между прочим, и книгу вывез. И, между прочим, король венгерский мне за неё такую цену предлагал...
   - А ты? - хором спрашивают господарь и оруженосец.
   - Продал ему лечебник обычный. Не, он тоже из турецкой либереи, и вроде там из древних греков кого-то перевели. Ну, что чужое, всё колдовство, правильно ведь? Так что мы теперь и с деньгами, стену вон ремонтируем.
   - Ну ты прохвост, - то ли хвалит, то ли упрекает Михай. И понижает голос. - А у нас, вон, теперь господарыня новая.
   Илона скромно топчется в сторонке.
   - А старая куда делась? - бесцеремонно спрашивает Юрча.
   - В монастырь, - таким же манером отвечает Михай, не давая Владу слово вставить. - А ты думал, мы её съели, что ли?
   - Да с вас станется. Вымахали-то как, - кивает временный хозяин замка на княжичей. - А вот вы, господарь, нисколечко не постарели. Мы вот с Михаем седые почти.
   - За себя говори, - фыркает Михай. - Я выгорел просто.
   - Привет честной компании, - не выдерживает Илона. - Так и будем в дверях стоять?
   Они с Владом входят первыми. Следом, на почтительном расстоянии, идут сыновья. Михай и Юрча идут последними, указывая друг другу различными жестами на Илону. Эта дама явно вызывает у обоих интерес. И наконец остатки челяди уводят лошадей, так кстати оставленных в Хунедоаре без присмотра.
   У Влада полно вопросов. Как Юрча добрался до замка и кто там до него хозяйствовал? Где понабрал он своих гайдуков? Как догадался он про его книгу и что теперь о нём думает? Когда и насколько сильно пострадали стены? Как проходили переговоры с Матьяшем, долго ли торговались? В конце концов, скоро ли придёт за ними погоня и как они будут обороняться?
   Но это всё после заката. А сейчас его и правда клонит в сон. Шутка ли, несколько ночей в пути.
  

***

   - Тогда мы передвигались ночами - днём прятались в ущельях, - закончил рассказ Влад. - Может, и сейчас дождаться вечера?
   - Да ладно, не страдай ерундой, - возразил Шандор. - В машине поспите.
   - Выходит, ты был в плену шесть лет, а не двенадцать? - заметила несоответствие Дойна. - Или тебя снова нашли?
   - Нашли, но разрешили остаться в Бране, - Влад застегнул чемодан. - Матьяш считал Брашов своими владениями. К тому же, успокоился, думая, что получил желаемое. Обман, похоже, нескоро раскрылся, потому что он больше нас не беспокоил.
   - Похоже, раскрыл его Аурел? - предположила Латифа. - Когда изучал биографию предка.
   - Вероятно, - Влад пожал плечами. - Дана, ты готова?
   - Пять минут! - отозвалась из прихожей девушка. Она была очень занята - но не сборами, а тайным свиданием. Андриеш, вдохновлённый речами случайного собеседника на вокзале, решился на храбрый мужской поступок и пришёл признаваться даме сердца в чувствах.
   Но дама бегала туда-сюда от шкафа к шкафу и утрамбовывала всё, что находила там, в одну-единственную сумку, которая, казалось, имела внутри вакуум или просто чёрную дыру.
   - Извини, мы срочно уезжаем по делам. На все выходные. Но в понедельник - или даже в воскресенье вечером - я вся твоя.
   - А... у тебя всё в порядке?
   - Да. Просто надо поехать с отцом.
   - Родственники? У них что-то случилось?
   - Ага, - неопределённо ответила Дана. Не стоит выдумывать подробности раньше времени, ни с кем не согласовав, а то погоришь на деталях.
   - Хочешь, я поеду с тобой?
   - Не, не надо. Спасибо, но не надо.
   - Ладно. Тогда удачной поездки, - Андриеш пожал плечами и покачался с носка на пятку. - Давай, пока.
   - Подожди, - Дана оставила в покое сумку и подошла поцеловаться.
   Одноклассник спустился во двор, но его не оставляло нехорошее предчувствие, и он решил пока не уходить. А затаился за углом, так чтобы не выпускать из вида подъезд.
   Скоро отец и дочь действительно вышли - с небольшим багажом. А следом за ними - мужчина и две женщины. Все вместе они столпились вокруг "Ауди", припаркованного тут же, под окнами. Насколько знал Андриеш, у Даны, точнее, у её отца, машины не было. Значит, это кого-то из знакомых.
   Пока все пятеро готовились делить сиденья, а Андриеш - угадывать, кто же сядет за руль, во двор заехала ещё одна машина. Оттуда выскочила девушка.
   Но все явно были не рады её видеть.
   - Сандра? - первым обратился к ней Шандор. - Ты что здесь делаешь?
   - Я должна извиниться, - затараторила Сандра. - Я сначала думала: что такого? Да и злилась... Но вчера Аурел запретил мне писать об этой книге. Чуть ли не угрожал. Сказал, что, если напишу, мои статьи больше никуда никогда не примут. Тут что-то нечисто.
   - Наконец-то поняла.
   - Я понимаю. Я очень, очень виновата. Наворотила дел. Ну простите.
   - Простим, если пустишь Дойну в свою машину, - решила извлечь выгоду из примирения Латифа.
   - А... почему?! - возмутилась Дойна. Она рассчитывала пристроиться рядом с Владом, уже начисто позабыв, что утром мечтала о расставании.
   - Потому что я еду с Шандором, а Влада и Дану разделять тоже не стоит.
   - Да, мы поспать собрались, а у Сандры стёкла не тонированные, - вклинилась Дана.
   - Как раз к вечеру приедем, - прибавил Влад. - А обратно я поведу.
   - Мы разве там не заночуем? - спросил Шандор. - Вы выспитесь - а мы?
   - Мы в машине выспимся, а вы, значит, в отеле?
   - Ладно, посмотрим, как устанем. Давайте решим, как проберёмся в замок Корвинов.
   - Вот это как раз не вопрос, - сказал Влад. - Ну что мы здесь торчим посреди дороги? Поехали, там разберёмся. Сандра?
   - А? Чего?
   - Ты всю дорогу перегородила. Выезжай давай.
   - Куда едем-то? Объясните толком?
   - В замок Хуньяди.
   - Зачем?
   - Книгу прятать, - прошипел Шандор, развернул её за плечи и открыл перед ней дверцу её же машины.
   - Но я совсем не подготовилась, - неохотно втиснулась за руль журналистка.
   - Разок переживёшь без своей палатки и набора первой помощи.
   - Прикинь, там гостиницы есть, - покивала Латифа.
   - У меня бак не полный.
   - И даже АЗС.
   - Иначе мы тебя не простим, - подала голос Дана, уже обнимаясь с длинной подушкой-котом на заднем сиденье.
   Сандра поскрипела зубами и махнула Дойне:
   - Ладно, садись давай.
   Дойна тяжко вздохнула, вытащила свою сумку из багажника "Ауди" и бросила на соседнее заднее сиденье "Рено" Сандры.
   - У меня тоже багажник есть, - процедила сквозь зубы фрилансерша.
   - Это вместо подушки. Вдруг я тоже поспать захочу, - не растерялась аспирантка.
   Всё это время Андриеш пытался понять по их репликам, что за поездка им предстоит. И пока что понял только, что затевается нечто очень серьёзное и есть какая-то угроза. Движимый исключительно лучшими побуждениями, он решил, что не покинет Дану в этот сложный момент, и под шумок залез в багажник "Ауди", который Дойна в сердцах не закрыла. На сумках было мягко и тепло, и парень был уверен, что доберётся с комфортом. Остальное его не волновало.
   Потому что Шандор так же в сердцах захлопнул багажник, даже не посмотрев на его содержимое.
   Но не успели "Рено" и "Ауди" свернуть на шоссе, путь им преградила серая дымка, наподобие тумана. Однако она не распростёрлась по всей улице, а собралась в небольшое облако. Которое дождалось, когда оба автомобиля ударят по тормозам, и постучало в заднее стекло "Ауди".
   - Куда вы? Я с вами!
   - Аржбета, - зевнул Влад (он уже прикорнул на плече у Даны). - Ты бы лучше дом охраняла.
   - Что мне пустой дом? Я буду вас охранять!
   - Ладно. Садись к Сандре.
   - Почему? - опешила Аржбета, уже приняв человеческий облик и сконцентрировавшись до вполне себе телесной сущности.
   - Потому что места нет.
   Аржбета вздохнула и медленно полетела к "Рено".
   - Подвинь-ка свою сумку.
   - С чего это? - не уступала Дойна. - Садись вперёд.
   - Нет уж. Мне соседи мешают, - откликнулась Сандра, не оборачиваясь. - Я люблю быть одна за рулём.
   "Рено" впереди конкретно застопорился.
   Шандор вздохнул, сдал назад и принялся объезжать этот оплот бывших, отвергнутых и несостоявшихся. Он, конечно, понимал, что Владу хочется отдохнуть. Но сажать вместе всех этих дамочек - явно плохая идея.
  

***

   Конечно же, планы меняются. Уже за городом Шандору вспомнилось, что призрак Илоны очень хотел увидеться с супругом. Влад воспринял эту новость более чем серьёзно, и маршрут мигом перестроился: сначала они заедут в замок Бран и уже оттуда двинутся в Хунедоару. Тем более что в почти шестичасовом путешествии требуется перерыв.
   - Что ж, пока они общаются, мы отдохнём и поужинаем, - согласилась Сандра. - Я только за.
   Аржбета выступила категорически против, мотивируя тем, что лишний крюк в путешествии не нужен.
   Дойна впала в апатию.
   Дана высказалась, что вампирам тоже нужно ужинать и отдыхать.
   Латифе было всё равно.
   Так что почти единогласно маршрут был изменён.
   Остановка случилась даже раньше: на подступах к Брашову Сандра объявила, что у неё практически иссяк бензин, и свернула на заправку. Шандор послушно остался её подождать, потому что в таких серьёзных предприятиях лучше не разделяться.
   Пока журналисты договаривались с работником АЗС, Дана демонстративно вылезла из "Ауди" купить поесть, Дойна вылезла из "Рено" подышать, Аржбета вылетела поразмяться. Только двое остались в машине: Латифа пряталась от посторонних глаз, натянув пониже капюшон и надев солнечные очки (они с Даной уже померялись брендами), а Влад спал. Дана оставила ему свою котоподушку, а сама присела на капот с салатом из корейской морковки, пирожком и бумажным стаканчиком кофе.
   - Нашла где буфет устроить, - попытался шугнуть её венгр, но Даниэла возразила:
   - Машина же всё равно прокатная. Но если бы была твоя, я бы не стала.
   - Утешила.
   Рядом кто-то посигналил.
   - Тут свободно, езжайте себе! - Шандор на адреналине хотел продолжить конфликт.
   Но из сигналившего авто вылез один пассажир и примирительно улыбнулся:
   - Вай, не ругайся, брат. Не будет запаски? Второе колесо прокололи, не везёт так не везёт.
   Шандор по инерции хотел включить вежливость - но прислушался к восточному акценту и на всякий случай посчитал, сколько человек в машине. Их было пятеро. Счёт занял долю секунды, а ещё через секунду в кармане пикнул телефон. Смс от Латифы: "Это они!!!"
   - Прости, брат, нету. Здесь вроде продают.
   А передняя шина у их "Волка" действительно сдулась.
   - Сандра, ты всё? Поехали, мы уже опаздываем!
   Обе машины дружно хлопнули дверцами и газанули, оставив турецких преследователей разбираться с колёсами самостоятельно.
   - Только бы они меня не видели, - буквально молилась Латифа.
   - Боюсь тебя расстроить, - отозвался Шандор. - Но если они за тобой следили, они могли и меня видеть.
   - Если бы они тебя запомнили, ты бы уже валялся на заправке с дыркой в голове, - хрипло ответила девушка.
   - Ничего, надеюсь, мы от них оторвёмся, - он включил громкую связь. - Сандра, ускоряйся. Нужно от них оторваться.
   - От кого?
   - А, ты ещё не в курсе...
   Затормозив у стен замка, Сандра выскочила из машины, постучала в стекло "Ауди", с нетерпением ждала, пока оно опустится, и схватила за грудки Латифу:
   - Кого ты притащила за собой?! Кого ты притащила?!
   - Я не виновата! - пыталась защититься турчанка.
   - Вот именно что виновата. Перед ними. Раз они тебя разыскивают.
   - Кто бы говорил, - заступился Шандор. - Сама дала наводку Аурелу, и теперь мы по твоей милости тут катаемся!
   - Вообще-то Аурел - твой шеф.
   - Я Влада не сдавал.
   Из задней дверцы высунулся Влад:
   - Ну чё орёте? Отгоните машины в другое место, здесь слишком на виду.
   - Ладно, - послушно закончил ругаться Шандор. - Тогда показывай куда.
   Они обогнули каменную стену и аккуратно въехали в припорошенный молодой листвой кустарник.
   - Чё за фигня? - удивился Влад.
   Убежище уже было занято.
   В кустах у подножья скалы уже притаился чей-то автомобиль.
   Шандор вылез из-за руля и отправился на разведку.
   Несколько минут он пробирался по прохладному лесу, изредка попадая на слегка прогретые весенним солнышком прогалины. Скоро показался пологий подъём. Он вёл к ветхим дверям. Ещё один потайной ход? Явно не отреставрированный. Шандор знал только о двух: внутри замка и в саду. Ну и легенду о колодце.
   По другую сторону от подъёма захрустели ветки.
   Кто это? Охрана? Замок ведь ещё открыт для посещений. Ещё только около четырёх.
   Из-за камня показалась чья-то голова, а затем - человеческая фигура...
   Шандор, совершенно запыхавшись, примчался обратно к друзьям.
   - Он здесь!
   - Кто? - хором спросили все.
   - Шеф мой!
   - Как он узнал? - удивилась Дойна.
   Все взгляды, как по команде, устремились на Сандру.
   - Я ничего не говорила, - отнекивалась девушка.
   - Ладно, потом разберёмся, - скомандовал Влад. - Давайте отъедем подальше - вон там неплохое укрытие.
   Машины послушно потянулись в соседние кусты.
   Шандор запер автомобиль, после некоторых раздумий выключил сигнализацию, глянул в телефон - и засмотрелся.
   - Чего застыл? - подкралась сзади Сандра.
   - Чёрт, - Шандор еле удержался, чтобы не закричать во весь голос. - Я ВотсАпп не выключил... А там "делиться геоданными"! Бля-я-я! Как оно включилось?
   - Ну молодец, - Латифа отобрала у него телефон и вытащила симку.
   - Кто теперь главный долдон? - позлорадствовала Сандра.
   - Ладно, пойдёмте скорее, - занервничала Дана. - Ты хочешь с собой взять? - указала она на сумку в руках отца.
   - Конечно. Из машины ещё украдут. Сигнализация-то не работает.
   - Как войдём? - спросила Дойна. - Потайные ходы с другой стороны.
   - Как обычные туристы, - рассудил Влад.
   Только они сорвались с места, из недр "Ауди" раздался грохот, как будто кто-то внутри пинался и рвался наружу.
   Беглецы замерли. Переглянулись. Шандор вытащил из-под водительского кресла монтировку и на цыпочках приблизился к багажнику:
   - Раз... два...
   На счёт три на свет божий выбрался потрёпанный Андриеш, трясшийся то ли от страха, то ли по инерции после кочек.
   - Я... это... - сжался он и почесался под рукавом (первые лесные мошки уже почуяли человечинку). - Можно с вами?
   - Ты, собственно, уже, - прихлопнул мошку на щеке венгерский журналист.
   - Я...
   - По дороге всё расскажешь. Пошли скорее.
   - А вдруг он лазутчик какой-нибудь? - высказалась Аржбета, когда вся толпа просочилась через ограду мимо кассы.
   - Доверять никому нельзя, - философски заметил Влад.
   Сандра нахмурилась.
   - Он мой парень, - ответила Дана.
   - Одно не исключает другое.
   - Ой да ладно. У тебя совсем паранойя.
   - Кстати о лазутчиках, - вмешался Влад. - Аржбета, ты пойдёшь отдельно. Будешь наблюдать за перемещениями Аурела.
   - Ты просто не хочешь, чтобы я видела вас с Илоной!
   - О господи...
   - Ладно, ладно, я слетаю. Не расстраивайся.
   Андриеш вытаращил на неё глаза, но промолчал.
   А эта странно одетая женщина смущённо улыбнулась, оторвалась от земли и скрылась в стене башни на уровне третьего этажа.
   - Кто она? - шепнул он своей девушке.
   - Моя мачеха, - невозмутимо ответила Дана. - Та ещё зануда.
   Дойна на первом этаже тоже отсеялась - тайком улизнула в клозет.
   Оставшиеся шестеро смело продолжили путь под сводами старого замка. Монтировку оставили при себе.
  

***

   Доверять никому нельзя. Он командует сам. Даже в этот ясный зимний день.
   Они с Михаем поднимаются на холм и заслоняются одним щитом.
   - Отсюда должно быть всё видно?
   Под холмом бушует человеческое море. Два потока - валахи и турки - смешались в водовороте.
   - Видно, - кивает Михай, пытаясь удержать одновременно щит и повод. Конь под ним волнуется.
   - Так рассказывай, что видишь, - Влада раздражает медлительность. Три тысячи валахов против десяти тысяч османов. Как назло, союзники уже на пути в Молдову. Это никогда не кончится.
   Михай отсутствующим голосом описывает ход сражения.
   - Да что с тобой сегодня? - сердится господарь.
   - Всё в порядке, - говорит Михай. И как бы мимоходом замечает. - На кирасе ремень подтяну.
   Вытаскивает руку из-за пазухи и, прежде чем Влад, занятый мыслями о стратегии, успевает понять что к чему, вонзает кинжал между рёбер.
   Влад замирает от боли.
   - Михай...
   Второй удар.
   - Ты что творишь? За что? Ты ведь такой же...
   За щитом их совсем не видно. Сзади, если наблюдать снизу, видно только, как оруженосец занимается доспехами господина.
   - Да разве дело в этом? - Михай заботливо возится с пряжкой и раскрывает латы. - Разве в том, что вы морой, а я воркулак? Не-ет. Пришлый вы. Чужой. От басурман пришли - басурман за собой привели...
   Третий удар. Под рёбра. Ноги дёргаются в стременах. Конь взбрыкивает под шпорами. Михай успокаивает коня. Он тоже умеет. И любовно проворачивает нож в ране.
   Влад хочет крикнуть, но не может вдохнуть.
   - ...Мы ж тихо жили. Нас никто не трогал, - негромко наговаривает оруженосец, точно убеждает в чём-то. - Справлялись как-то. И дальше справлялись бы. Но нет - кто всё это начал? - он кивает на поле битвы, словно забыв, что господарь всё равно не смотрит.
   Влад вцепляется в его руку:
   - Я ж всё равно не умру.
   - Сейчас - не умрёте, - соглашается оруженосец. - Но хоронить вас будут как полагается. И кол забьют, и сожгут. Слухи-то ходят. Уж я позабочусь о спасении вашей души. Чтобы ваша мадьярка не плакала.
   И стряхивает руку Влада.
   В седле держаться тяжело. Он клонится набок.
   Слышно, как капает кровь.
   - Почему... раньше... не убил? - собственный голос звучит будто издалека. Очень тихо.
   Михай аккуратно его подпирает плечом и угощает ещё ударом.
   - Посмотреть хотел. Как вы помучаетесь. А вас ничего не берёт. Да и весело было, не спорю, забылся слегка. Но есть дела-то поважнее, чем веселье - государственные. Так ведь, господарь? - он приподнимает лицо Влада за подбородок - лицо, наполовину скрытое повязкой, так что не разобрать, что оно выражает. Михай улыбается - улыбка всегда чувствуется, как солнечный свет в воздухе - и отпускает пальцы. - Вот и я про свои цели не забыл.
   Влад роняет голову ему на плечо.
   Своему верному оруженосцу. Который всегда рядом. Которого знаешь не один десяток лет. Который тебе ближе брата. И о котором ты всё равно ничего не знаешь. Слышишь хоть комара в соседней крепости за лесом. Хоть биение сердца у белки на дереве за рекой. Но того, с кем бок о бок стоишь, не разгадаешь - если он сам того не захочет. И ни орды турецкие тебя не возьмут, ни хитрость латинянская, ни козни соседа-Венгра, ни голод, ни чума и ни разбойники - а тот, кто всегда при тебе. Врач, исцелися сам. Как же всё это просто. Как ему жить теперь с этим? Вечно жить... Какой же он дурак...
   Так ясно в голове. Всё так прозрачно. Самые высшие истины всегда так просты.
   Влад хочет поделиться этой истиной.
   Вырывается только хрип.
   Он теряет сознание.
   Очнулся он в собственной комнате. Где нестерпимо пахнет ладаном и воском. Кто только разрешил?! И женский голос в дверях приговаривает:
   - Не плачь, матушка-государыня. Покойникам ведь тяжело. Они все наши слёзы на себе таскают, вёдрами...
   Дверь закрывается.
   Кажется, никого нет.
   Влад открывает глаза.
   Он лежит в гробу.
   Ему связали руки, чтобы оставались на груди.
   Освобождаясь от пут и от тяжёлого одеяния - ещё тяжелее, чем на коронации, Влад осматривается и ищет способ незаметно отсюда уйти. Дождаться кого-то из слуг? Изуродовать лицо, чтоб не узнали, и уложить в гроб вместо себя? Взять его одежду? Что ему сделал бедный человек? Но крови хочется...
   А может, просто пробраться через оконную щель? Он же теперь способен? А как по улице пойдёт - прямо в саване? И где прятаться будет?
   Задал задачку Михай. Ведь даже если он воскреснет и сбежит, для всего мира он всё равно уже умер.
   Бог с ним, с Михаем. Не до него.
   Только Илону жалко. Ладно, она сильная, она справится. И про него всё поймёт. Может, и про убийцу поймёт. Но на рожон лезть не будет.
   Всё-таки слугу дождётся. Уж больно голодно. Сколько он так пролежал - сутки, двое?
   И сбежит затемно. Никому о себе не даст знать.
   Потому что начинается другая жизнь.
  

***

   - Наверно, с тех самых пор я никому и не доверяю.
   - И ты не стал разыскивать Михая? - Шандор оглядывал шпалеры на стенах средневековой части музея, как будто предатель-оруженосец мог скрываться именно там.
   - Нет, - Влад сориентировался на лифт.
   - И больше не встречался с Илоной? - Латифа держалась за спиной Шандора.
   - Не хотел, чтобы она гонялась за моим трупом. У неё ещё была возможность наладить жизнь.
   - А у неё ты спросил? Ты же бросил её. Наедине с твоим убийцей и с братом, который ей в жизни ничего хорошего не сделал.
   - Неправда. О ней позаботился мой старший сын. Они внезапно подружились. А потом вызвал домой Матьяш. Насколько я знаю, она прожила долгую жизнь.
   - Это ты потом узнал, - настаивала турчанка. - А тогда?
   - А тогда - я оказался вне закона, - огрызнулся Влад. - Меня, считай, просто не было. Она бы стала изгоем.
   - Это сейчас ты можешь ехать куда хочешь по каким угодно документам, - прибавила Дана. - А тогда женщина обязана была к кому-то прилагаться.
   - Представь, я это знаю, - обратилась к ней Латифа. - Там, откуда я приехала, тоже не особо-то поездишь в одиночку.
   - Бывший правитель - изгой вдвойне, - объяснил Влад. - Потому что актуальный правитель обязан избавиться от конкурентов. После меня правил Лайота, Басараб III, которого я же сверг прежде. Оставил бы он нас в покое, зная, что я жив? А сыновья, по крайней мере, выиграли время.
   - Но ведь твой сын Михай пришёл к власти только в 1508 году, - выплыла из-за ширмы молодая монахиня. Все уставились на неё как громом поражённые, думая, что это Аржбета, и недоумевая, почему она отказывается от сына, говоря не "наш", а "твой".
   Но наконец поняли, что это не Аржбета, а Дойна.
   - Что? - смутилась она. Но сквозь смущение просвечивала гордость. - Когда ещё погуляешь по историческим интерьерам в историческом наряде? Так что насчёт сыновей? Или это неверные сведения? Сколько их было?
   - Трое. И все законные, - Влад настороженно следил за ней, пытаясь предугадать, какой фокус ещё она выкинет. - Михай, Влад и Мирча. Все от Аржбеты.
   - А ещё один Михай - или Михаил?
   - Не было такого, - отнекивался Влад.
   Дойна недоверчиво прищурилась, как бы говоря: "Ну смотри у меня", достала из омоньера смартфон и сделала селфи.
   Щелчок прозвучал очень громко и сразу привлёк внимание.
   - Вы без экскурсовода? - осведомился охранник.
   - Мы взяли аудиогид, - спасла ситуацию Сандра.
   На всякий случай они ускорили шаг. Слава богу, лифт вместил всех.
   Вот и подвал. Шандор и Сандра поёжились, вспоминая встречу с призраками. И предпочли остаться у экспонатов, провожая Влада в глубину коридора исключительно взглядом.
   А бывший владелец замка уже скрылся в тени и тихо, но настойчиво кого-то звал. Из стены выпорхнула уже знакомая простоволосая дама. Сперва она удивлённо таращилась на Влада, но скоро заулыбалась и прикоснулась к его рукам, насколько были способны её прозрачные, призрачные пальцы.
   - Не буду сентиментальничать, знаю, ты это не любишь. Просто скажу, что ты был самым нормальным из всех моих четверых мужей. Жутко рада тебя видеть.
   - Смотрю, нахваталась словечек.
   - Да, тут каждый день полно народу. Чего только не наслушаешься, - она посерьёзнела. - Влад. К кузену недавно приезжал родственник. Потомок. Очередной бастард, ну неважно. Он увлекается этим... когда вызываешь духов.
   - Спиритизмом?
   - Да. Поэтому они смогли пообщаться. Ну точнее, вызывал он неправильно, и Матьяш пришёл чисто посмеяться. Так они и познакомились. Этот самый потомок разгадал ваш обман. Кажется, он собирается искать настоящую книгу.
   - Если потомка зовут Аурел, то он уже почти её нашёл. Делаем всё, чтобы не, - кратко отчитался Влад.
   Илона покивала:
   - Матьяш вообще взбесился. Срывается на мне каждый день. А уйти я не могу.
   - Дай какую-нибудь свою вещь... Стой, у нас же твоя лютня. Ты можешь прийти за ней.
   - Я вам счас приду, - зашипели сверху.
   - Аржбета, у нас деловой разговор.
   - Я слышу, - спустилась с потолка Аржбета и подбоченилась.
   - Тихо! - прервала её Илона. - Он может услышать. Ты зачем притащил сюда эту скандалистку? Она же истеричка конченая.
   - Я те счас дам истеричку, - сжала кулачки первая супруга.
   - Блин, убейте меня кто-нибудь ещё раз, - схватился за голову Влад. - Пойдёмте дальше, - кивнул он остальным.
   - Мне бы так, - завистливо прошептал Шандор. - Чтоб за меня подрался кто-нибудь...
   - Я обязательно подерусь, - пообещала Латифа. - Как только будет повод.
   - Пап, я иду! - решила поддержать отца Дана. И встряхнула за шиворот Андриеша, чтобы не отставал. Тот безмолвно повиновался, потому что дар речи уже потерял, а один оставаться боялся ещё больше, чем пребывать в подобной компании.
   Но недолго они дружно топали, создавая эхо на весь подвал. На дверях лифта зажёгся красный огонёк, и они выпустили одного-единственного человека.
   Аурел направлялся к этой толпе, такой заметной даже в полумраке. Походка его будто изменилась: он гордо вскинул голову, а левая рука легла на несуществующую портупею. При каждом его шаге раздавался звон шпор.
   Влад отступил за спины спутников и принялся шарить по стене:
   - Чёрт, всё забыл... Илона, ты не помнишь, где подземный ход?
   Илона не успела ничего ответить, потому что услышала такое знакомое:
   - Любезная кузина!
   Это говорил Аурел.
   Илона схватила за руку свою призрачную соперницу и потянула в сторону:
   - Это невозможно! В него вселился Матьяш!
   - Я тоже давно не видела, чтобы кто-то в кого-то вселялся, - одними губами произнесла Аржбета.
   - Об этом и поговорим, - Илона набралась смелости, и полетела навстречу, и закружилась вокруг одержимого главреда. - Удивительно! Ваше величество!
   - Просто глазам не могу поверить, - подхватила Аржбета.
   Аурел только усмехнулся и лёгким жестом смёл обеих как штормовым ветром.
   - Кажется, монтировка не поможет, - отчаялся Шандор. И тут же увернулся от стеллажа. Тот врезался в стену и рассыпался стеклянной крошкой. Старинные монеты оказались на полу. Дойна хотела поднять одну, но Сандра поймала её за шиворот.
   - Монтировка поможет мне, - Влад отобрал оружие. - Всё заштукатурили.
   - Не, - вспомнил журналист. - Там были камни. Это дальше. Туда прошлый раз уходила Илона.
   Они побежали вдоль стены, пока не показалась голая кладка. Следом за ними летели музейные экспонаты.
   - Кажется, он провёл какой-то обряд, - крикнула Илона. - Такой силы я ещё не видела.
   - Прокачал телекинез? - Дана успела поднять один стенд и выставила как заслон.
   - Тогда зачем ему книга, он и так всё умеет? - запыхалась Латифа.
   - Здесь, - указал пальцем Шандор.
   Влад снова уставился на камни, вспоминая, где открывается потайной ход.
   С другой стороны тоже раздался топот. Пятеро турецких гостей с заправки, похоже, нашли ещё один ход и мчались к ним с пистолетами наготове.
   - Отдавайте девку, и умрёте быстро!
   - Они не умрут, прежде чем я получу, что хочу! - от стены оторвался очередной стенд и, как диск, запущенный дискоболом, полетел на турок ребром вперёд.
   Простреленный плакат грохнулся на пол в паре сантиметров от турецкой мафии. В воздухе стояла пыль вперемежку с пороховым дымом.
   - Мамочки! - вернулась в реальность Дойна.
   - Есть! - Влад надавил ладонью на квадратный камень на уровне груди.
   Снова заклубилась пыль - стена дрогнула и со страшным скрипом зашевелилась.
   - Работает! - обрадовалась Сандра.
   - Слишком медленно работает! - Влад закинул сумку за спину и принялся отжимать заевший от старости механизм. В образовавшуюся щель едва можно было просунуть руки.
   Шандор кинулся помогать.
   Дана пнула Андриеша, чтобы он тоже помогал. Старшеклассник совсем впал в транс и действовал на автопилоте.
   Теперь все мужчины очень удачно спрятались за спинами женщин, живых и призрачных. А женщины столпились вокруг выхода и вдохновенно визжали.
   Турки были хорошими стрелками и пару раз задели Аурела - в плечо и ногу. Но, движимый сверхъестественными силами, тот не замечал боли. Он снял со стены винтовку, достал откуда-то патроны и тоже прицелился.
   В дверь уже можно было протиснуться боком. Влад, с заветной ношей под мышкой, пошёл первым.
   - Куда?! - раздался хриплый голос из темноты. - Подорвёшься к чёртовой матери.
   - Тут мина неразорвавшаяся, - сообразил Влад, присмотревшись к земляному полу, и кивком поблагодарил безымянного сапёра. - Перешагиваем.
   - Видеть бы ещё, где перешагивать, - проворчала Сандра и включила фонарик на телефоне.
   Все благополучно миновали препятствие поодиночке, но за мерцающим огоньком потянулись и неприятели. Правда, они мешали друг другу и по дороге дрались, так что беглецы успели оторваться от преследователей.
   Тоннель был узким и низким, но позволял двигаться быстро. Правда, каждую секунду грозил засыпать всех землёй.
   Нескоро, но всё же он кончился.
   - Проклятье. Нужно рыть, - Влад снова выхватил монтировку у венгра.
   Видимо, они находились не так уж глубоко под землёй, потому что потолок оказался довольно рыхлым и охотно сыпался на людей. Но вот монтировка задела что-то твёрдое...
   Прямо на руки Владу сползла по склону ржавая железка.
   - О нет, - он замер. - Опять...
   В полтора десятка рук они аккуратно уложили на пол вторую мину, отодвинулись, насколько могли, подальше и принялись друг друга подсаживать.
   Когда на свет божий вылез последний человек и вылетел последний призрак, Влад прислушался:
   - Они в середине тоннеля. Подорваться не подорвутся, но мы можем их запереть.
   - В смысле? - переводил дыхание Шандор. - Мы не успеем закопать обратно.
   - Есть план получше, - Влад предъявил на вытянутой руке сумку. - Она, конечно, мне дорога, но не настолько, чтобы гробить вас.
   - А обратный обряд? - всхлипнула Аржбета.
   - Не нужен он мне, - Влад прицелился и бросил своё сокровище прямиком на мину.
   Их окатило фонтаном грунта.
   Бесплотных Илону и Аржбету отбросило выше и дальше. Они вдвоём зацепились за верхушку ели и раскачивались на ней, ожидая, пока сократится амплитуда колебаний.
   Неподалёку гудела автомобильная сигнализация.
   - Как из могилы выбрались, - критически оглядела всех присутствующих Сандра.
   Латифа начала нервно смеяться.
   Дойна оглядывала свой наряд. Теперь его состояние точно соответствовало возрасту источника.
   Дана осматривала Андриеша, потому что чувствовала за него некоторую ответственность.
   - Вы тоже слышите этот звук? - указал в сторону сигнализации Шандор. - Или это у меня в ушах?
   - Это машина Аурела, нам отсюда видно, - откликнулись призрачные дамы. - Значит, рядом и ваши.
   - Я всё равно счас не смогу вести... Давайте посмотрим: замок вообще цел? - болела душа у журналиста.
   Они доковыляли до ворот. Их там даже не заметили: кассир осматривал разбитый лоб охранника, а продавщица сувенирного киоска звонила в "скорую" и в полицию.
   - И что мы скажем полиции? Как объясним? - задалась вопросом Латифа.
   - В своё время моя семья совершила очень большую ошибку, - начал издалека Влад. - Встряла между Турцией и Венгрий, как между молотом и наковальней. Мы с вами не будем её повторять. Поэтому мы сейчас просто берём - и валим отсюда.
   - И притворяемся, что нас тут не было, - подхватила Дана.
   - Молодец, дочка.
   Они развернулись и побрели обратно к машинам. Из незамолкающего авто Аурела просочился знакомый уже туман.
   - Эх ты, глупец! - материализовался перед Владом призрак венгерского короля. - Половина тысячелетия псу под хвост! Стоило хранить... Эх... - он только махнул рукой. - Ладно, скажите, как эту штуку выключить, и я от вас отстану.
   - Аурел там живой вообще? - налетела на брата Илона. - Его же ранили, он кровью истечёт! Иди вселяйся в него обратно, а то вдруг он до больницы не дотянет!
   - Да. Он же всё-таки твой родственник, хоть и дальний, - упрекнула Аржбета. - Спасёшь его - грехи свои искупишь.
   Матьяш на мгновение задумался, кивнул - и снова превратился в струю дыма, которая утекла по воздуху в сторону замка Бран.
   Замок стоял как ни в чём не бывало. На тропинке уже мелькали полицейские машины и "скорая помощь". К сигнализации присоединилось ещё несколько сирен.
   - Ой, всё, пойдёмте отсюда, - заторопилась Латифа. - Сейчас голова лопнет.
   Пока сигнал не привёл стражей порядка и к их убежищу, путешественники собрали остатки силы воли и концентрации и завели "Рено" и "Ауди".
   Дойна села на переднее сиденье рядом с Сандрой, а сзади, как закадычные подружки, пристроились Аржбета и Илона.
   Шандор лениво рулил.
   Латифа рассматривала себя в зеркало.
   У Андриеша впервые за вечер прорезался голос:
   - П-прости, Дана, но я не полностью уверен в своих чувствах. Не хочу давать тебе ложную надежду.
   Даниэла понимающе кивала. Ещё один слился.
   Влад обследовал разбитые очки. Хорошо, что уже темнеет.
   - Не переживай, - заметила дочь. - Я в машине специально ещё запасные оставила, они в бардачке должны быть.
   - Да я не об этом, - Влад меланхолично облокотился о дверцу. - Как-то быстро всё закончилось. Пробежались по этажу, по подвалу, по тоннелю подземному. И всё? Как-то даже подозрительно...
   - То есть тебе не хватило? - проворчал Шандор, не оборачиваясь. - Тебе надо, чтобы войска, осадные башни, "смешались в кучу кони, люди"?
   - Знаешь, да, - Влад засмотрелся на убегавшие вдаль деревья и красные крыши Брашова. - Я, конечно, отдохнул за это время. Но каникулы уж больно затянулись.
   Шандор только покачал головой. Правый висок сразу же запульсировал. Всё-таки сильно его тряхнуло. Надо поберечь силы.
  

***

   - Линда, помоги зашнуровать корсет, - просит Дана. Они с подругой замутили очередной косплей и фотографируют друг друга по очереди.
   - В школе ты всё время носишь чёрное, - ловко вдевает шнурки в многочисленные отверстия Линда. - А зря. Тебе офигенно идут пастельные оттенки.
   Дана оглядывает в зеркале корсет из кремового шёлка в мелкий цветочный набивной рисунок. Как барышня из восемнадцатого века, она обожает нежные оттенки, кружева и рюши. И туфли на каблуках. Кто только придумал, что вампиры не отражаются в зеркале? Наверное, те, кто завидует.
   - На работе нужна спецодежда, - шутит Дана, любуясь собой.
   - Вы вчера с Эндрю вообще не разговаривали, - Линда затягивает узел и завершает свою роль горничной. Она встаёт перед зеркалом рядом с Даной.
   - Прикинь, сказал, что не уверен в своих чувствах. Походу, не мой вариант, - подруга приобнимает её за талию и направляет на зеркало камеру телефона. - Хочешь тоже померять?
   - Не, не снимай. Тебе так хорошо!
   - Нет, другой. У меня ещё есть.
   - Откуда у вас вообще целый гардероб?
   - Ой, не спрашивай. Чем только не страдаем. Сейчас-сейчас, - Даниэла последний раз проводит ладонями по безупречно сидящему корсету. Она идёт к шкафу и методично просматривает две полки, но оставляет это занятие и спешит выглянуть за дверь:
   - Па-ап! Ты не знаешь, где мой розовый корсет? Сатиновый?
   - Конечно! Кому ж ещё знать, где в доме корсеты и панталоны! Мне ж они позарез как нужны! Не донимай меня, а то ноги вырву!
   Отец сегодня не в настроении. Курьер опаздывает. Нужно было самому дойти до магазина. Но солнце почти что летнее, приходится отсиживаться дома.
   Дана вздыхает и возвращается к шкафу. Розовый сатиновый корсет находится на третьей полке. Дана торжественно передаёт его Линде.
   - Мерси, - жеманно произносит та.
   Дана достаёт ещё веер и встряхивает одной рукой. Веер с треском раскрывается. Другой рукой она придерживает подол рубашки - и делает реверанс.
   Наконец-то звонок в дверь. Влад торопится открыть, чтобы высказать всё, что думает.
   Но на пороге женщина в деловом костюме. Явно не из службы доставки.
   Она лаконично здоровается:
   - Я мама Андриеша Мунтяну. Он учится вместе с вашей дочерью.
   - Чем обязан? - насторожился Влад. Он помнил, как парня пришибло событиями недельной давности, и уже начинал волноваться, не случилось ли с ним чего.
   - Я хочу сказать спасибо за то, что вы на него так повлияли. Я, конечно, разнервничалась, когда он пропал на полдня. Но, как говорится, что ни делается, всё к лучшему.
   У неё пышные рыжие волосы. Распущенные. И янтарные глаза. На фоне строгого тёмного брючного костюма они выглядят особенно задорно.
   - Он, как только вернулся, посрывал со стен все свои вампирские постеры. А с утра встал пораньше, пошёл на пробежку и по дороге выкинул все свои чёрные шмотки. А то ходит каждый день как в трауре. А сегодня сказал, что хочет в армии служить. Я чуть завтраком не поперхнулась. Муж из командировки вернётся, решит: ребёнка подменили. Как у вас это получилось?
   Влад загадочно улыбается и отвечает что-то банальное. И внимательно изучает её внешность.
   - Я Кристина, - наконец протягивает она руку. - Ладно, мне пора. Офис не ждёт.
   Влад мысленно отмечает, что сегодня воскресенье.
   Интересная дама.
   И муж постоянно в разъездах.
   Кажется, Андриеш нескоро отделается от семейства Басарабов. По крайней мере, пока не уедет в военную часть.
   Он отвечает рукопожатием и не торопится отпустить розоватую бледную руку в веснушках.
   Минут через пять объявился курьер.
   Влад забирает покупки и отпускает его с миром.
   Он уже занят другими мыслями.
  

***

   В доме восемь на улице Домницы Анастасии жизнь течёт своим чередом.
   На пятом этаже заселились в квартиру тринадцать две новые квартирантки. Они никогда не пользуются ключами, навещая соседей через стены или через пол. Все соседи отмечают, что Илона и Аржбета очень приветливы и совсем не шумят.
   На третьем - Дойна продолжает дрессировать тараканов в собственной голове. Они послушно шьют ей реконские наряды строго по источникам и пишут диссертацию, статьи и - с недавних пор - любовные романы. За последние они берутся с особенным энтузиазмом.
   Квартиру на втором этаже продолжает снимать Шандор. Он обосновался в Бухаресте на неопределённый срок и переквалифицировался на фриланс. Потому что Аурела теперь замещает очень неприятный чел, с которым ему совсем неохота связываться.
   Латифа оформила все документы и тоже осела в Румынии. Каждый день по её вине под кухонным окном задерживаются прохожие, не устояв перед запахом кофе и свежей выпечки.
   Они с тётушкой Аурикой частенько заглядывают друг к другу в гости. Аурика по совету Латифы завела шлейку для кошки и теперь выгуливает Мику во дворе в полной безопасности.
   Сандра тоже часто навещает друзей. На всех пяти этажах. Она путешествует по стране, по-прежнему сотрудничает с несколькими СМИ и активно работает над личной жизнью. Но жильца из десятой квартиры больше не трогает.
   А из десятой квартиры, что находится на четвёртом этаже, рано утром выходит невысокий темноволосый мужчина. Каждое утро он сворачивает с Домницы Анастасии на набережную Дымбовицы, где его ждёт рыжеволосая женщина. Ждёт всегда недолго, потому что вечно торопится на работу, но всё же просыпается на час раньше, чтоб уделить немного времени для личной жизни.
   После встреч с Кристиной мир видится Владу особенно ярким. Он даже разрешил дочери перестать быть вечной школьницей и поступить в университет вместе с Линдой. Девочки очень дружны, и эта привязанность больше его не настораживает. Он снова доверяет людям и верит в счастливые финалы. Ведь солнце встаёт каждый день независимо от обстоятельств - даже если смотришь на него сквозь затемнённое стекло.
  
   Каса (рум. casa) - дом.
   Воевода Янош - Янош Хуньяди.
   Загон - заготовка для дальнейшей работы (журналистский жаргон).
   Корзин-проект - когда большая часть работы напрасна, идёт "в мусорную корзину" (журналистский жаргон).
   Ага - (турецк.) полководец, командир.
   Фичер - большая неформальная статья (журналистский жаргон).
   Килидж - турецкая сабля.
   Эн-зэ (нз) - неприкосновенный запас.
   Дроб - колбаски из варёной печени, чаще всего куриной, иногда бараньей.
   Чешский король - Ян Чешский, он же Иоанн Люксембургский. Жил в XIV веке. В конце жизни ослеп, вероятно, из-за инфекции, занесённой при уринотерапии.
   Косовская битва - имеется в виду битва 1448 года.
   Апроды - оруженосцы.
   Боеры - бояре по-румынски.
   В дурацком - то есть в историческом костюме (жаргон реконструкторов).
   Васса ден Цеге - венгерский дворянский род.
   Рэтиу - румынский дворянский род из Трансильвании.
   Русский князь - Василий II Тёмный.
   Дымбовица - река, на которой стоит Бухарест.
   Татэ - папа (рум.).
   Ворник - судья или управляющий.
   Второй канцлер - Рэтиу... - вымышленный персонаж.
   Олтянин - то есть из Олтении (западная часть Валахии).
   Сенница - сеновал.
   ...до каникул ещё почти месяц - в Румынии учебный год заканчивается в середине июня.
   Монастырь Прислоп - православный женский монастырь, существует в Хунедоаре с XIII века.
   Либерея - библиотека.
   Король немецкий - Фридрих III Габсбург.
   ...втирают в лицо ядовитый свинец - имеются в виду свинцовые белила.
   Морой - призрак, нечисть (рум.).
   Омоньер - кошель.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"