Благодарности за предварительные правки отдельных глав:
knopka JT (17 глава), Белый Лис и Nightside с 18 главы
Спасибо zov! за помощь)))
***
Монастырь Сен-Грегори
Время течёт неумолимо, а Сикхт никак не может решить, как ему поступить. Он знает, что угрозы Вайсена - это не пустой звук, но что касается шантажа со стороны Джорджа, то здесь всё тоже очень не просто. Хотя, скорее всего, он не имеет серьёзных доказательств причастности Сикхта к убийству брата, иначе дело давно бы рассматривалось в суде. Однако имя Ксифа всплыло совсем некстати. По всей видимости, в этом виновен дорогой племянничек, притащивший с собой проклятый ошейник. Надо же было так проколоться! С другой стороны, Сикхт лично осматривал все имеющиеся в наличии экземпляры - ни на одном нет особых отметок, указывающих на изготовителя этих аксессуаров. Ксиф работал под жёстким контролем и не мог ничего вынести из своей лаборатории, к тому же он был страшно зол на тех, кто содействовал его увольнению из университета. А Джордж был именно из таких энтузиастов, ополчившихся, как они заявляли, на "бесчеловечные опыты". Можно подумать, что вампиры достойны иного отношения! Сикхт всё просчитал, но кто же знал, что Алекс ради мелкой вампирской шлюхи побежит к Джорджу, его заклятому врагу, да и с редчайшим ошейником в придачу?! Ну что же, раз племянничку так дороги исчадия ада, то ему придётся с ними повозиться. Сикхт не в силах сдержать короткой усмешки, берёт телефон и вызывает Патрика...
***
Расслабившийся после разговора с военными церковник вздрагивает от раздавшегося в гробовой тишине звонка. Вайсен - точен как часы.
- Я хочу услышать твою версию исчезновения Ричарда.
- Да, конечно, - Сикхт отвечает холодно и безэмоционально. - Скорее всего, его похитили работорговцы. Вампир-шаман, исцеливший пациентов хосписа, - заманчивая добыча для продажи организаторам подпольных боёв.
- Имя. Координаты, - рычит Вайсен.
- Увы, - с ноткой сожаления в голосе произносит Сикхт, - я планировал оставить этого вампира в монастыре для своих целей, но эти люди вышли на меня после публикации статьи о парне в центральном издательстве. Всё, что у меня имеется, это электронное письмо с просьбой о встрече.
- Лжёшь, должны быть какие-то его фотографии! - безапелляционно заявляет Вайсен.
- К сожалению, я сам не знал, как он выглядит, вплоть до нашей встречи. А на неё он принёс устройство, не позволяющее делать какие либо снимки и записывать голоса, но я пришлю его фоторобот, специально составленный для вашего запроса. Однако хочу предупредить, что поиски ведёте не только вы. Джордж - владелец клуба "Арена", прикидывающийся когда-то лучшим другом моего брата и оказавшийся замешанным в его убийстве через родственников жены, - тоже мечтает получить парня в безраздельное пользование. Кроме того, мой племянник вбил в себе в голову, что он непременно станет владельцем Ричарда. Они уже ищут, и, как понимаете, победитель напоит вампира своей кровью. Надеюсь, вам не нужно объяснять последствия такого шага?
Ответом на его проникновенную речь служат отменные ругательства, прервавшиеся длинными гудками.
Второй звонок раздаётся почти сразу после окончания напряжённого разговора, во время которого у Сикхта было ощущение, что он бредет по хрупкому льду, грозящему расколоться при любом неверном движении. Теперь же церковник злорадно улыбается, предвкушая большую игру. Он говорит Джорджу о работорговцах, предупреждая об охоте, открытой на Ричарда большим чиновником Вайсеном. Всё складывается весьма удачно для ордена. Теперь все будут заняты поиском вампира, мешая друг другу, а если выяснится, что мелкое ничтожество уже вкусило кровь своего нового владельца, то Сикхт остаётся в выигрыше. Никто не сможет заподозрить его в устранении гадёныша, ведь он лично помогал поискам, сообщая всю известную информацию. Необходимо лишь вывести из этой игры своего "любимого" племянника.
Патрик проскальзывает в кабинет абсолютно бесшумно, но Сикхт замечает прокравшуюся тень:
- Оставь свои военные игры. У нас возникла серьёзная проблема. Алекс помчался в клуб "Арена" с ошейником абсолютного подчинения. Джордж почему-то сразу вычислил Ксифа. Думаю, только Алекс может дать действительно ценную информацию об убийстве своего отца, поэтому нам нужно немедленно его изолировать и заставить изменить своё мнение, даже если для этого придётся его сломить. Всё нужно успеть до того, как дело будет передано в суд.
- Да, времени у нас очень мало, - соглашается гость.
- Как только мой племянничек будет один - нам не нужны свидетели, - забираешь его и немедленно везёшь сюда. Работай с ним в пыточной камере по двенадцать часов в сутки. За малейшую провинность пороть. Пусть выберет, что ему дороже - собственная шкура или его любимые вампиры. Про меня говори, что я в глубокой депрессии из-за его предательства. Никаких встреч со мною не будет, пока он не сломается окончательно. Да, ещё вот что: он обязательно попытается попасть ко мне в кабинет, насколько я знаю его упрямую натуру. Пусть придёт сюда, я на столе оставлю те самые документы, об убийстве моего брата. Пусть увидит, как сильно замешан Джордж в этом деле, и как мы пытались спасти честь ордена, не арестовывая этого мерзкого подстрекателя. Надеюсь, эти факты остудят его горячую голову, и он, наконец, поймёт, что служение ордену - его единственный долг.
- Сикхт, ты гений! - восхищённо выдыхает Патрик и тут же исчезает за дверью.
***
Клуб "Арена". Джорд, несколько ранее...
Требование гостей увидеть Ричарда удивляет Джорджа. Он знает, что мелкий не появился в клубе.
- Скорее всего, Рич задержался где-то по пути сюда. Его здесь нет, хоть он и предупредил девушек, что придёт сегодня.
- Он уже давно должен быть тут! Рич ушёл от меня не позднее четырёх утра, а до "Арены" всего минут сорок идти, - нервно высказывает Алекс.
- Что он делал у тебя в комнате, мразь?! - рычит и пытается приблизиться к своему сопернику оборванный, грязный и покрытый синяками и ссадинами спутник Алекса.
- Господи, да угомонитесь вы уже! Поубиваете же друг друга, вместо помощи Ричарду! - уставший и бесцветный голос девушки заставляет успокоиться обозлённых друг на друга парней.
- Алекс, ты лучше покажи ту дрянь, которую тебе подсунул мой дражайший батюшка, - два последних слова она произносит с непонятной ненавистью, словно говорит не о родителе, а как минимум о враге народа.
Джордж в растерянности от странного поведения этой живописной группы. По всей видимости, они уже не раз выясняли отношения по пути сюда.
Алекс мрачнеет от слов своей спутницы, молча достаёт странный предмет и, подойдя, кладёт его на стол. Все остальные тоже приблизились к нему. Джордж с недоумением разглядывает необычно изготовленный ошейник. Жуткие изображения лиц, вытянувшиеся в гротескном крике, - такое, хоть раз увидев, не забудешь. И воспоминания, как лавина, обрушиваются на него...
***
- ...думали, что вышвырнув из университета, вам удастся меня заставить забросить исследования, на которые я потратил столько лет?! Хааа-хаа-ха! Как бы не так! Ты пожалеешь об этом. И не только ты! Вы все пожалеете. И Вернер, и Дик, и другие. Нашлись те, кто понял, что моё изобретение перевернёт мир. Оно позволит нам достичь господства! Смотри, видишь это?! - Джордж вздрагивает, вспоминая, как к нему на стол Ксиф швырнул одну из таких пластин. Она звенела и вращалась некоторое время, невольно притягивая взгляд, создавая иллюзию ожившей головы, зашедшейся в предсмертном вопле. - Когда тебе попадётся на глаза эта вещь, вспомни, что настал час расплаты - ты умрёшь. Это твоя чёрная метка! Я всем вам пришлю её! Вы ответите за то, что изгнали меня из лаборатории. Да, да - ответите!..
Через неделю Ксиф погиб при странных обстоятельствах. Друзей и родных у него не было, а с бывшими сослуживцами он уже успел рассориться. Никто из знакомых Джорджа на похороны не ходил. А через пару лет, когда забылось и само имя этого сумасшедшего учёного, произошёл ряд трагических событий. Последние, казалось, были совсем не связаны со странными угрозами Ксифа. Да и кто бы воспринял их всерьёз, когда они скорее походили на детские ссоры в песочнице, чем на заявления взрослого человека.
Только сейчас, рассматривая необычный ошейник с закреплёнными на нём пластинами, Джордж понимает, что это и есть то самое изобретение, несущее смерть. Осознание страшного открытия накрывает удушливой волной. Вот почему головы напавших вампиров были отрезаны так высоко - на них были эти позорные атрибуты рабства! Но сейчас сложно сказать, каким образом они воздействуют на вампиров. Это может определить лишь экспертиза, и чем быстрее, тем лучше.
***
- У меня есть одна подобная пластина, - с трудом, словно преодолевая ком в горле, выдавливает из себя Джордж. - Я обладаю отвратительной привычкой не выбрасывать вещи, даже если они подброшены мне врагами. Это изобретение одного из моих бывших знакомых. Он прославился своей жестокостью и садизмом, проводя опыты в университете на вампирах. Твой отец, Алекс, потребовал его увольнения и лишения возможности дальнейших экспериментов, а я лично курировал это дело. Мы надеялись, что он так и не закончил свои работы, но ему всё же удалось найти спонсора и завершить начатое дело.
- Откуда у вас она?! - с нескрываемым подозрением спрашивает Алекс.
- Ксиф принёс мне её в качестве чёрной метки, - задумчиво отвечает Джордж, не показывая, насколько уязвлён недоверием. - Он предупредил меня, что именно так будет выглядеть моя смерть. Но она обманула его, и сначала пришла за ним. А вот каким образом эта вещь попала к тебе?!
- Мне её дал дя... Сикхт, - неожиданно для себя Алекс понимает, что больше не может называть дядей единственного родственника - по крайней мере до выяснения всех обстоятельств гибели своей семьи. И это причиняет сильную боль.
Взгляд воинственно настроенного парня, вошедшего вместе с ним, становится жёстким и более враждебным, стремясь распылить на атомы и без того расстроенного Алекса.
- Сикхт не разбрасывается редкостями просто так, - в интонации Джорджа звучит подозрение, а его голос становится напористым, - он должен был дать тебе задание. Я хочу знать, для кого предназначался этот ошейник!
Глубокая тишина служит ему ответом. Алекс опускает голову: он чувствует себя потерянным.
- Мой отец всегда был порядочной сволочью, - разряжает накалившуюся до предела атмосферу девушка. - Мама сбежала от него, когда я была совсем ребёнком. Она часто повторяла: "Сикхт - сумасшедший ублюдок". Она искренне боялась его. Я ей не верила, да и он не давал мне такого повода. Пока мне не пришлось увидеть, как он ломает Алекса. Я пыталась ему помочь и заступиться за него, но отец быстро выпроводил меня из монастыря, запретив общаться с братом. Я писала ему гору писем, но ответа так и не получила.
Алекс потрясённо смотрит на свою спутницу и затем произносит:
- Алиссия, ты мне писала?! Сикхт говорил, что ты ненавидишь меня за то, что вас выслали. Он, правда, обещал, что когда-нибудь ты обязательно вернёшься, и я ждал тебя, надеясь на нашу встречу.
- Отец обвинял тебя в предательстве, в подробностях рассказывая, как ты сжигаешь мои письма, а несколько дней назад предложил мне поссорить тебя с невестой в наказание за твоё отношение ко мне, сказав, что если твоя избранница действительно любит, то будет бороться за тебя, а если нет, то невелика потеря.
- У тебя ещё и невеста есть?! - от вопля враждебно настроенного спутника Алекса закладывает уши.
- Секка! Нет, никакой невесты и не было! Мой отец всё это выдумал, для того чтобы всех нас поссорить! - Алиссия беспомощно разводит руками и вздыхает. - Как же с вами тяжело. С обоими.
- Думаю, что ваша перебранка совсем неуместна. Нужно искать Рича, а не препираться. Алекс, если не возражаешь, то я отдам этот ошейник на экспертизу в нейрофизиологический центр. Сейчас я позвоню Сикхту, постараюсь прояснить ситуацию: думаю, он замешан в исчезновении вампирёныша. Вы пока приведите себя в порядок, мои девочки проводят вас в душевые и дадут во что переодеться.
***
Город Даленбург. Вайсен.
Огромное окно было распахнуто настежь. Тёплый ветер забавлялся, играя лёгкими дорогими шторами. Они были сделаны из модной сейчас паутины, так подходящей для хозяина этой комнаты. Вайсен, как гигантский паук, дёргая за нити своей сети, задействовал целый штат официальных лиц, для поиска одного невзрачного вампира. Но все усилия оказались напрасны. Если бы на сутки раньше! Всего-то на одни сутки и Ричард был бы уже здесь. Впервые за свою карьеру важного чиновника он потерпел фиаско. Он стоит, совершенно растерянный, и бездумно смотрит в окно, не замечая ничего вокруг. Он сделал всё, что мог. До сегодняшнего дня он не представлял себе, что может испытывать человек, осознавая, как разваливается его семья, рушатся его надежды на будущее. Вайсен уже тысячу раз проклял себя за недальновидность. Но ничего уже не вернуть назад. Счастье оказалось таким недолгим, и вина за его крушение лежит только на нём самом.
У Вайсена с самого начала не получилось встречаться с девушками. Подростком он мечтал о большой любви и искал романтичных встреч, но его внешность гадкого утенка никого не привлекала: высокий, нескладный и тощий. "Выдавленный из тюбика" - смеялись над ним юные девы. Семья Вайсена не имела ни богатства, ни связей. Бесперспективному и некрасивому юноше с насмешками отказывали. У девушек были всегда свои стандарты. Кто-то на его месте опустил бы руки, возможно, запил, но только не он. Он работал, создавая себе имя, занимался спортом, изменяя фигуру. И как-то незаметно для окружающих неожиданно вышел в люди. С ним стали считаться, его заметили, и тут же потянулись вереницей невесты. Правда, сам Вайсен не простил прежних обид, и к ним добавились новые. Его пытались напоить и уложить в постель, с ним заигрывали, ему писали письма... но он уже успел вкусить свободной жизни без обязательств. Теперь он отвергал любовь. Он больше никому не верил: не задумываясь, разбивал девичьи сердца и избегал длительных отношений. А однажды понял, что для таких встреч вполне пригодны и симпатичные юноши, которые вдобавок не беременеют.
В тот день, когда Вайсен встретил Эрни, он не подозревал, насколько изменится его жизнь. Не заметил, как жажда обладания этим красавчиком переросла в нечто большее. Гордый и независимый вампирёныш прочно обосновался в его сердце. Сейчас же из-за ошибки в прошлом, в то время казавшейся незначительной мелочью, он может остаться один. И самое страшное, что изменить произошедшее уже не в его силах. Вайсен
тяжело опускается в кресло, стоящее напротив окна, и застывает неподвижно.
Он так погружён в свои мысли, что не слышит ни тихого звука открывающейся двери, ни лёгких шагов и лишь вздрагивает, когда ощущает на плечах руки своего любимого. Любимого, которого он потерял.
- Дорогой, ты заболел?! Ты такой бледный, - серебристый голос Эрни заставляет вернуться из горьких мыслей.
- Нет, я здоров. Физически здоров, но давно и неизлечимо болен тобой, - Вайсен поднимает голову и пристально смотрит в глаза своему юному мужу, внешне кажущемуся таким хрупким и уязвимым. Эрни не отводит встревоженного взгляда, словно предчувствуя беду.
- Не знаю, сможешь ли ты простить меня, но я не нашёл Ричарда, и вряд ли теперь смогу его когда-то вернуть, - Вайсен опускает голову и продолжает:
- Я оставил Ричарда в Оштене по договорённости с орденцами, не зная, что он для тебя что-то значит. Вчера он исчез: как выяснилось, он ушёл из университета, сняв свой защитный браслет. Его похитил работорговец по кличке Манни. Сегодня его нашли на одной из тайных баз. Он и его люди убиты. Манни и его помощника пытали перед смертью. Я всё проверил - это не Сикхт. Единственный подозреваемый - старик-пилигрим. Его случайно заметили выходящим из особняка дети, идущие на рыбалку. Будь это орденцы, они бы убрали свидетелей - они не стали бы так рисковать. Скорее всего, Манни стал жертвой извечной войны мафиози за "место под солнцем", но теперь мы потеряли след Ричарда и его тяжело будет найти.
Вайсен не может себя заставить взглянуть на Эрни, лишь тишина служит ему ответом. Время кажется вечностью. Руки, лежащие на его плечах, вздрагивают и отстраняются. Холодно и пусто становится в душе. Но неожиданно ладони возвращаются на место.
- Вайсен, посмотри мне в глаза, - раздаётся спокойный голос Эрни. - Я не хочу тебя терять, но и мелкого нужно найти. Нам придётся поехать в Оштен, чтобы связаться с Джорджем, бывшим работодателем Ричарда.
- Джорджем?! Владельцем Арены? Он же тоже ищет его, но для того чтобы сделать своим рабом!
- Кто, Джордж? Ты что-то путаешь, у него было много времени для этого, но он наоборот помогал Ричу.
- Ты уверен? - и встретив твёрдый взгляд Эрни, Вайсен произносит:
- Я сделаю всё, чтобы найти твоего Ричарда. Собирай вещи, я скоро вернусь, мне нужно оформить отпуск. Мы возвращаемся в Оштен.
Уже находясь возле двери, Вайсен оборачивается и с теплотой говорит:
- Спасибо, что не держишь зла. Я боялся, что потеряю тебя.
Он уходит, а Эрни обнимает себя за плечи и бессильно опускается в тёплое после мужа кресло...
***
Оштен, клуб "Арена". Джордж.
Джордж сидит за столом, погрузившись в раздумья. Он кажется спокойным, лишь периодически сжимаемые в кулаки, до белеющих костяшек пальцев, руки выдают его волнение. Со дня исчезновения Ричарда прошло уже шесть дней, но до сих пор не найдено никаких подсказок, куда он мог запропаститься. Появление Вайсена вместе с Эрни в клубе было неожиданным для всех. Однако гости смогли договориться об объединении усилий для поиска вампирёныша. Вайсен организовал кипучую деятельность и подключил свои связи. Джордж рад, что так получилось, и попытка Сикхта их поссорить провалилась. Но если проанализировать всю известную информацию, то они уже неделю топчутся на месте. Похитителями Ричарда оказались работорговец Манни и его люди, которых уже нет в живых. Странная смерть... Орденцам она явно невыгодна, ведь за покупку Ричарда Вайсен предложил большие деньги, а наживать врагов в его лице из-за вампира вряд ли кто рискнёт. Убийца так и не опознан: неизвестно ни кто он такой, ни зачем он пытал своих жертв. Единственным подозреваемым является старик, замеченный на территории секретной базы, но, скорее всего, его образ - это хитроумная маскировка, за которой преступник скрывал свою настоящую внешность. Не зря же выжили свидетели. Впрочем, дети так и не смогли описать особые приметы - длинные седые волосы, борода и усы, скрывающие лицо и глаза, обычная для сельского жителя одежда, средний рост. Учитывая то, что существуют парики и накладные брадобрейские штучки, можно сказать, что половина сельского населения попадает под это описание.
Исчезновение Ричарда не только взбаламутило орден, но и вызвало широкий резонанс по всей стране. Слава шамана, излечившего пациентов хосписа, обрастала новыми слухами и дарила надежды остальным семьям обречённых на смерть, особенно детей. Теперь для общественности мало имел значения тот факт, что кудесник был вампиром. Это шокировавшее вначале известие теперь переросло в полное убеждение, что вампиры тоже разумные существа, а не представители животного мира. Конечно, убеждённые вампирофобы ещё пытаются отстоять свои позиции, заявляя, что лучший вампир - с колом в сердце и отрубленной головой, но их агрессия захлёбывается под давлением общественности. Лишь закостенелые в своих взглядах старики и некоторая часть молодёжи, одурманенная религиозностью ордена, поддерживают эту версию, но всё чаще и чаще выражается недовольство таким отношением к "детям сумерек" - как их теперь называют и в средствах массовой информации, и в высказываниях высоких чинов. Этот напор возмущения, направленный против дискриминации вампиров, вызвал ответную реакцию у церковников, и они попытались спасти положение. Выбросили в массы теорию о преследовании и очернении ордена и его главы Сикхта. Однако последнее вызвало ещё больший негатив среди населения. Конечно, одна единственная история с пропавшим целителем-вампиром вряд ли наделала бы столько шума. Скорее, это послужило ярким дополнением к другим непопулярным действиям орденцев: строительству многочисленных церквей, неучтённым доходам служителей, их стремлению войти в правительство, пагубному влиянию на образование и медицину, и по многим другим вопросам, где была более наглядна забота о своих карманах, чем о благополучии страны и народа. Сейчас эти отрицательные последствия пытаются исправить наиболее мудрые священнослужители, разделяя вампиров на две категории - кровопийц, потерявших душу, ставших истинно тёмными, и созданий тени, имеющих право на свободное существование среди других разумных рас. Они утверждают, что тень - это неотъемлемая часть света, подчёркивающая его яркость и чистоту. Правда, эти свободы довольно ограниченны, но о них уже заговорили, что раньше было абсолютно невозможным.
Жаль, что это брожение в стране никак не помогает продвинуться в поисках мелкого. Джордж горестно вздыхает, встаёт из-за стола и, покинув свой кабинет, направляется в импровизированную штаб-квартиру, куда поступает вся информация о поисках вампирёныша.
Ещё на подходе к этой комнате он слышит возмущённые голоса и, ускорив шаг, быстро заходит в комнату.
- Каждый проведенный впустую день, - зло звучат слова Вайсена, - только оттягивает освобождение Ричарда.
- Почему вы так решили? - Алиссия прерывает его. - Алекс чувствует, что Рич жив и здоров. Неужели вы ему не верите?
- А с чего мы ему должны верить?! - возмущённо бросает Секка.
- Я же нашёл мелкого, когда он был здесь, - ледяным тоном заявляет Алекс. - У меня видение было. Я чувствовал, что ему плохо.
- И где же сейчас твоё видение? Может быть, ты его нам продемонстрируешь?! Ведь прошло уже достаточно времени! - подначивает его Секка.
Алекс опускает голову и тихо произносит:
- Я не ценил тот дар, теперь не получается его найти, но Рич здоров, хотя и устаёт. Это всё, что мне известно, - он поворачивается и направляется к выходу.
- Почему вы думаете, что у нас мало времени, если этот... - Секка пренебрежительно кивает головой в сторону уходящего Алекса, - считает, что мелкий сейчас в безопасности?
- Если Рич окажется ценен для своего нынешнего хозяина, то его могут подсадить на кровь охотника, тогда мы уже никогда не сможем дать ему свободу. Законы же такого не запрещают, к сожалению.
Алекс останавливается и резко поворачивается к оставшимся собеседникам:
- Его не смогут напоить чьей-то кровью, - отрывисто, с примесью горечи говорит он.
- Конечно не смогут! Ведь это утверждает великий охотник, гордость нашего университета! - ехидничает Секка.
Алекс не пытается одёрнуть однокурсника и продолжает:
- Он действительно не сможет выпить чужую кровь, так как он уже давно связан моей...
Секка звереет и молнией кидается в сторону своего врага, но его успевает перехватить Джордж, а потом и подоспевший к нему Вайсен. Алексу ещё не приходилось сталкиваться с такой открытой яростью своих сверстников. Разбушевавшегося Секку, ещё ослабленного после хосписа, с трудом удерживают два опытных охотника. Он шипит, пытаясь испепелить взглядом своего противника:
- Сволочь! Как ты позволил ему выпить свою кровь! Ты обманул его?! Что ты пообещал взамен? Он же не сможет выжить без твоих подачек!
- Я заставил его сделать это...
Все настороженно замирают, Алиссия не выдерживает двусмысленности наступившего затишья:
- Только не говори, что ты изнасиловал его...
- Почти, - тихо произносит Алекс, - я просто физически не смог бы это сделать после пыток, так получилось.
Вайсен первый понимает, о чём говорит расстроенный охотник: не зря же он изучал документы на Ричарда и расспрашивал Эрни:
- Как он смог выжить без твоей крови несколько лет? Это же смертельно для вампира - не получать её постоянно.
- Я не знаю, думал, он давно умер. Только неделю назад из его письма узнал, что этим вампиром был Ричард, из его письма. Хорошо, что мой дядя не в курсе всего этого. Боюсь себе даже представить, как бы он поступил с мелким, - тем более, я и сам не понимал, что он для меня значит...
***
Предместье Оштена. Ричард. Шесть дней назад...
Не могу заставить себя проснуться. Сознание словно окутано плотным туманом. Веки тяжёлые. В воспоминаниях крутятся какие-то обрывки реальности или сна. Мне сложно понять, что произошло со мной на самом деле. Я только понимаю, что лежу на кровати, прикрытый тонким покрывалом. Когда же мне удаётся осмотреться, то вижу, что нахожусь в полутёмной комнатушке с маленьким окном. Здесь никого, кроме меня, больше нет. Я снова погружаюсь в сон...
***
Пробуждение просто варварское - от яркого света. Чуть привыкнув к нему, осторожно приоткрываю глаза. В этот раз я уже не один. Напротив меня на стуле сидит охотник, словно стерегущий мой сон. Замечая, что я уже не сплю, мой охранник неожиданно дружелюбно говорит:
- Вставай, пичуга, солнышко уже попу прогрело, а ты всё дрыхнешь!
Мне как-то не по себе от такого отношения, учитывая, что я сюда пришёл не по доброй воле, да и ошейник никуда, к сожалению, не делся.
- Где я?! И что ты тут делаешь? - хотелось мне спросить холодным тоном, но получилось как-то нервно, почти фальцетом.
- Тебя купил наш хозяин. Ты ведь тот самый вампир-шаман, который вылечил больше половины пациентов хосписа, - он говорит скорее убеждённо, чем задавая вопрос. - Тебе здесь ничего не угрожает. Твоя задача - лечить бойцов нашего хозяина. Ты можешь попросить всё, что для этого потребуется: лекарства, травы, книги, оборудование, бубны и даже комнаты под склад и лабораторию, если нужно. Тебе это предоставят в ближайшее время. Так что подумай, что тебе может пригодиться, - он протягивает мне блокнот и карандаш.
Я встаю, чувствуя себя немного слабым, беру орудия труда и возвращаюсь на свою кровать.
- Ричард, к тебе все будут хорошо относиться, если ты сможешь справиться с лечением гладиаторов, и, конечно же, если не станешь предпринимать попыток к бегству или суициду. Эти вещи у нас строго наказываются, - с этими словами он встаёт и скрывается за дверью, оставив меня одного.
Я даже не успеваю обдумать своё положение, в котором оказался, как дверь открывается и заходит пожилой вампир с подносом, накрытым белоснежной салфеткой. Он ставит его на маленький столик и молча уходит, словно не заметив меня. Комната наполняется ароматом свежего хлеба и ещё чего-то притягательно-вкусного, и я понимаю, что голоден. Просто зверски голоден.
Только плотно перекусив, чувствую себя способным на размышления. Похоже, что в этом месте к вампирам неплохо относятся, - по крайней мере нормально кормят, дают возможность работать и заботятся о своих рабах. Последняя мысль очень сильно портит мне настроение. Я так стремился стать свободным, что сбежал даже от Алекса, того, кто мог бы продлить моё существование. Но, с другой стороны, здесь больше свободы, если верить словам охотника. Можно будет учиться управлять своей энергией и использовать эльфийскую магию лечения. Главное, что у меня всё будет: и своя лаборатория, и необходимые ингредиенты, и даже бубен! Жаль только, я так и не знаю, сколько мне даст прожить проклятие. Но, может, это и к лучшему...
***
Оштен. Клуб "Арена". Шесть месяцев спустя...
Джордж мечется по кабинету: последний разговор со следователем вывел его из себя.
- Полгода! Шесть грёбанных месяцев, а так ничего и не произошло. Рич до сих пор не найден, Сикхт на свободе, и до сих пор неизвестно, удастся ли хоть что-то сдвинуть с мёртвой точки.
Казалось, всё очень просто - найти потенциального покупателя вампирёныша и убедиться, что его бойцы после серьёзных травм вновь выходят на ринг. Но новый владелец видимо предусмотрел подобные поиски. Скорее всего, он использует Ричарда для лечения бойцов и у других крупных владельцев, по крайней мере у всех семи наиболее возможных кандидатов гладиаторы выздоравливают неимоверно быстро. Обыск же делать у этих уважаемых граждан не представляется возможным, так как они занимают высокие должности в правительстве - даже Вайсен со своими связями оказался бессилен. Такого никто не ожидал. В первый месяц после исчезновения Ричарда была поднята шумиха в прессе, появилось много энтузиастов, желающих помочь в поисках, но постепенно всё улеглось. На сегодняшний день, похоже, только он и Вайсен вместе с Эрни не теряют надежды отыскать мелкого. Что же касается Сикхта, то только при одном этом имени у Джорджа сжимаются кулаки - убил бы эту орденскую сволочь! Но нельзя. Не подобраться. Даже суда ещё не было - никак не решат, гражданскому или духовному следует его подвергнуть. Только подписка о невыезде и смещение с должности главы ордена - единственные изменения в жизни ненавистного церковника. Да, пожалуй, избавление Алекса от его влияния. Последнее, правда, далось очень дорогой ценой. От парня одни глаза остались и те, не от живого разумного существа, а от дешевой пластмассовой куклы - словно нарисованные на лице, без чувств, без эмоций. Когда пришли результаты тестирования ошейника, то выяснилась кошмарная правда - Ксифу удалось сделать открытие и на его основе изготовить совершенное орудие подчинения.
Джордж откидывает со лба мешающую прядь волос и, подойдя к своему столу, обессилено опускается в кресло. Его прошибает холодный пот от мысли, что Алекс мог бы одеть на мелкого это изобретение. А ведь мог, вполне мог это сделать. Кто знал, что чёртова штуковина не снимается, а раб становится безраздельной собственностью Сикхта? Алекса еле удержали, чтобы не покончил с собой, когда он об этом узнал. Особенно когда нашли и другие такие же ошейники в монастыре. Нет, конечно, о бытовом суициде даже речи не было, он слишком сильный для такого опрометчивого шага, но Алекс стал рваться в горячие точки с явной целью геройски сдохнуть, раз до Сикхта нельзя дотянуться. Отрезвило лишь то, что Рич без его крови не выживет. Джордж вздрагивает от ясности зрительных образов, как Дерик и Секка вместе с Алиссией уводили разъярённого Алекса от ухмыляющегося дяди-орденца. Хорошо, что парень не видел оставленные в кабинете поддельные документы, указывающие на вину Джорджа в убийстве Вернера. Полиция и так почти два месяца трепала ему нервы. Если бы не вмешательство Вайсена, то сам Джордж мог бы и в тюрьму попасть. Кто он по сравнению с Сикхтом? Букашка. Выгоднее спихнуть всю вину на него, чем судить главу ордена и подрывать авторитет церкви, а значит и правительства. Вот из-за этого и тянется следствие, откладывается судебное разбирательство. Но всё-таки польза от выдвинутого обвинения есть - по крайней мере, орден вынужден был отпустить на свободу находящихся у них рабов, в том числе и Леда, да ещё и выплатили компенсации. Жаль, что для некоторых из пленников это уже оказалось поздно: их успели сломать, подобно подарку для Орелли - отца Ричарда. Джордж до сих пор не может простить этому вампиру то, как тот смог поступить со своим сыном - отдать ребёнка в рабство, в наложники. С той самой первой встречи, после того как Рич вылечил своего отца, Джордж с ним больше не встречался и тщательно избегал, боясь, что не сдержится и свернёт шею этой проклятой бестии.
Джордж разворачивается к включённому монитору, где отображаются съёмки скрытых видеокамер, и взгляд невольно выхватывает фигуру, медленно идущую в сторону душевых. Увидев этот живой труп, он непроизвольно издаёт звук, больше похожий на рычание. А как иначе? Помяни чёрта и он объявится - так и этот ублюдок, имя которого он не запомнил, плетется, держась за стены.
- Чёёёрт! - Джордж шокирован. Он помнит, что вампир уже поправился ко времени их встречи, а сейчас он очень похудел, истаял. Сейчас он являет собой образец готовых покинуть бренный свет, поднятых злобным некромантом, мощей. А как же Рич? Он зря, выходит, вытаскивал с того света неблагодарного папашу? Джордж злится, и впервые в жизни включает камеру в той душевой, куда заходит это существо.
Вампир так медленно снимает свои тряпки, как будто он играет роль на съёмках эротического фильма. Но худоба тела, открывшегося взгляду, отталкивает. Вампир снимает заколку со своих волос - и чёрным водопадом они скрывают тело, как шёлковым плащом. Пройдя под душ, он долго стоит под бегущей тёплой водой, словно раздумывая, что дальше делать. Джордж уже не может отвести от него взгляд - и жалко, и поколотить придурка хочется. Как можно было довести себя до столь ужасающего состояния? Ему жизнь, что ли, не нужна? Внезапно лицо вампира меняется. Оно сначала содрогается, как в судороге, от боли, а сквозь неё проглядывает... похоть! Нет, не желание, а зверское неконтролируемое чувство, такое сильное, как сход лавины или волна цунами. Захватывающее, пленяющее и причиняющее муку. Джордж вскакивает: он не может спокойно наблюдать за этим природным магнетизмом. И уже плевать, как выглядит сейчас измученный вампир. Он быстро выходит в коридор и направляется к душевым кабинкам, обуреваемый коктейлем чувств: злостью, возбуждением, стремлением помочь и убить урода. Хотя, пожалуй, всё-таки красавца, хоть и значительно потрёпанного жизнью.
***
Хлопает дверь, распахнутая в нетерпении. Сброшены вещи, почти на ходу. Джордж врывается в кабинку, слыша высокий стон вампира, бьющий по нервам. Он видит изломанное в порыве желания тело, взгляд, затягивающий, как омут, манящий, умоляющий и разрешающий. Безумие захватывает Джорджа, когда он улавливает волны страсти, стремление отдаваться, вызывающие жажду обладания. Немедленно, не рассуждая, подчиняя, подавляя волю. Вампир опирается на стенку душевой, обернувшись к нему лицом. Он всем телом подаётся навстречу Джорджу - уговаривая, завлекая. Открытый, желанный, чувственный. Хочется впиться ему в шею зубами и так и держать: чтобы не рыпнулся, не соскользнул, не удрал. Джордж сдерживает свой внезапный порыв и, подойдя, обхватывает руками пойманную добычу, не обращая внимания на льющиеся струи теплой воды. Вампир дрожит от напряжения, предвкушения или от страсти, только распаляя и так заведённого охотника. Поставить метку, заклеймить, сделать только своим. Жажда обладания сильнее разума. Сколько прошло времени с тех пор, когда Джордж был не один. Он не помнит. Забыл, похоронив прошлое, в желании мести. Он яростно целует своего неожиданного любовника, терзая тонкую кожу. Зверь, проснувшийся от долгого воздержания, из-за умоляющего взгляда, просящего тела. Отбросить тяжелое покрывало волос, провести руками по выступающим рёбрам, найти затвердевшие комочки сосков, спуститься вниз по мокрой коже вместе с потоком воды, найти изнывающую в нетерпении плоть, заставить голос сорваться низким бархатным звуком, от которого начисто выносит из реальности. Добыча уже готова, и Джордж врывается в это горячее тело. Он задыхается от нахлынувших ощущений, а вампир выгибается в его руках, мечется в объятиях, пока не запрокидывает голову на его плечо, обдав новым потоком воды со своих волос. Они застывают, словно привыкая друг к другу, как будто проверяя, нет ли ошибки в их выборе. Идеальный хищник и идеальная жертва сплетаются в жарком танце страсти. Плеск воды, стон нетерпения, горячее, узкое тело и сводящая с ума огненная страсть.
Джордж приходит в себя сидящим в душевой, держащим вампира так крепко, словно боясь, что он незаметно уйдёт. Доверчиво прижавшееся тело в вихре тёплой воды, смывающей следы безумного секса. Тихое, измученное "спасибо", срывающееся с губ невольного пленника окончательно протрезвляет. Джордж в шоке. Он никогда ещё так не терял над собой контроль. Что он испытывает к сидящему с ним существу? Ненависть? Желание? Нет, пожалуй, стыд и усталость. Как он мог так поступить, не зная даже его имени?..
Он аккуратно помогает встать измотанному вампиру, поднимается и сам. Выключает душ и, видя, что его любовник совсем не держится на ногах, подхватывает его на руки и выходит в раздевалку. Надев свои вещи, одевает и его, а потом несёт его в госпиталь. Лёгкий как пушинка истощённый вампир постепенно кажется тяжёлым. Джордж справляется со сбитым дыханием и слабеющими от ноши руками. Он добирается до кровати вампира и аккуратно укладывает его, прикрыв одеялом. "Извини", - шепчет он, понимая, что это уже не поможет стереть из их памяти бурную страсть, от которой сейчас не осталось и следа. Вампир уже спит, не выдержав напряжения, и Джордж не задумываясь, поддавшись внезапному порыву, нежно целует его в висок и собирается выходить. Неожиданно он натыкается на сочувственный взгляд Леда.
- Я должен тебя предупредить кое о чём, но нам лучше выйти отсюда, - тихо произносит племянник.
- Пошли, - соглашается Джордж. Они молчат всю дорогу, и только зайдя в кабинет, Лед нарушает неловкую тишину.
- Джордж, постарайся не влюбиться в этого парня. Иначе он разобьет тебе сердце.
- С чего ты решил, что можешь давать мне такие советы?
- Он не жилец. Сикхт очень долго его ломал. Говорят, вначале болью, - он выдержал. Тогда извращёнными ласками и своей кровью. Я думаю не нужно тебе объяснять, что значит зависимый вампир. Ричард единственный, кто так долго держался без новой порции, но это исключение из общего правила. Этому вампиру осталось слишком мало, постарайся держать свои чувства в узде, иначе потеряешь ещё одно дорогое тебе существо. И это может произойти уже очень скоро.
Джордж застывает от услышанного, ему становится больно. И возникает странное ощущение, что предупреждение пришло слишком поздно. Уже ничего нельзя изменить...
Лед уходит, стараясь не потревожить погрузившегося в отчаяние Джорджа, но уже у самой двери он произносит:
- Только не вини себя в произошедшем, ты действительно ему помог. У него просто нет другого выхода.
***
Вампир уже давно скрылся за дверью, а Джордж не может отойти от нахлынувших на него воспоминаний. Он всегда умел сдерживать свои гормоны, но то, что произошло в душевой, не поддаётся разумному объяснению. Он сорвался. Как дикий зверь... без мыслей, без чувств, поддавшийся только своему желанию. Как могло такое произойти? Почему понимание этого только сейчас резануло с особенной ясностью?
Джордж раньше слышал о природном магнетизме вампиров, но никогда не приходилось сталкиваться со столь сильным его проявлением. С одной стороны, злость на этого нерадивого папашу и в тоже время его привлекательность вполне могли сработать, как катализатор притяжения. С другой стороны, ни один вампир из этого мира не обладает подобной мощью, но и по ту сторону щита, пожалуй, только лордам такое доступно. Выходит, этот заморенный пленом красавец из благородных. Тогда получается, он попал в плен ещё во время войны, а это было довольно давно. Странно, что он до сих пор жив. Скорее всего, Сикхту понравилось ломать непокорного и сильного духом вампира, именно поэтому он и давал своему узнику кровь. Джорджу теперь очень хочется узнать всё о семье Ричарда и, особенно, о его отце.
Резкий звонок телефона застаёт его врасплох. Он подходит к телефону и, посмотрев на высветившийся номер, отвечает:
- Шейн, я тебя слушаю.
- Джордж, срочно приезжай ко мне в отдел расследования, желательно один. У меня есть для тебя неприятные новости.
- Вы нашли Ричарда?! - голос почти срывается на крик.
- Нет, ещё нет. Информация по делу Сикхта. Без разглашения...
- Хорошо, сейчас выезжаю.
***
Оштен, клуб "Арена". Алекс. Ранее.
В небольшой комнате на диване, стоящем возле окна, сидит задумчивый Алекс. За прошедшие несколько месяцев он сильно изменился: осунулся, под глазами появились тёмные круги, даже взгляд потерял живость. Создаётся ощущение, что это тело владелец уже покинул, оставив его наблюдать за происходящим, а сам отправился в неведомые дали.
Ему всегда казалось, что в жизни легко найти свой путь. Несмотря на гибель родителей, у него был любящий дядя, спасший от смерти. Пусть иногда он казался жестоким и несправедливым, но он всё делал для своего племянника. Даже наказания - и те, казалось, были направлены на усиление духа, подобно закалке стали. Алекс безмерно доверял Сикхту, считая его надёжным и сильным. Всё было ясно - в мире есть много врагов, но самые подлые, хитрые и мерзкие - это вампиры. Орден всегда стоял на защите интересов и жизней людей и охотников от этих кровожадных тварей. Алекс убивал их без сожаления, не задумываясь ни на минуту, но вот измываться над попавшими в плен вампирами он не хотел. Он выполнял приказы Сикхта, требующие причинять боль, терзать плоть, растаптывать их гордость... но делал это отрешаясь от происходящего, стараясь не думать, не чувствовать происходящего. Закончив свою работу, он уходил, словно зомби, из помещения, пропитавшегося кровью и чужими страданиями. Он приходил в себя только на улице: глотнув свежего воздуха, попав под дождь или ветер. Он уговаривал себя, что это было не с ним. Просто ужасный сон. Врага можно и нужно убить в бою, но не так, пользуясь его беспомощностью. Алекс взволнован, эти мысли его нервируют. Он никогда не мог понять наслаждения в грубом изнасиловании, полной власти, вызывании панического страха у жертвы или унижении. Сикхт страшно злился, видя такое отношение к ломке пленников. Ему хотелось добиться у Алекса, терзающего жертву под его присмотром, проявления наслаждения, превосходства, желания унижать. Дядю бесило видимое безразличие и автоматическое подчинение племянника.
Он только сейчас понимает, что Сикхт уготовил для Ричарда. Ошейник не зря вызывал у него недоверие. Мелкий правильно сделал, что сбежал, ведь стоило только примерить эту мерзкую вещь - и вампирёныш попал бы в вечное рабство, контролируемое именно дядей, без единого шанса на освобождение. От этой мысли тело Алекса напрягается из-за мышечного спазма, и он непроизвольно стискивает кулаки.
Ему страшно представить себе, что мог бы сделать Сикхт с Ричардом. Абсолютное подчинение... Алекс никогда о таком эффекте не слышал. Ему бы просто в голову не пришло, что юный вампир находится под контролем. Его бросает в жар от представления Ричарда в пыточной и ледяного, вымораживающего душу голоса Сикхта, приказывающего причинить боль. Алекс не смог бы отрешиться от своих действий, и он не знает, какие бы чувства ему пришлось испытать. Чтобы им пришлось пережить в такой ситуации? Ему сложно сказать, как дядя мог бы манипулировать ими обоими. Алекс рад, что этого не произошло.
Благодаря снятым кольцам он смог убедиться, что его чувства не вызваны магией. Ему действительно дорог мелкий бесёнок. Но теперь отсутствие связи с Ричардом Алекса угнетает. Раньше он мог найти его по усиливающейся волне ощущений. После побега он смог лишь понимать, что с вампирёнышем всё в порядке, но определить место пребывания у него не получалось, как бы он не старался. Примерно через два месяца на него неожиданно обрушилась острая боль, тошнота, и он больше ничего не чувствует. Ни-че-го! Связь прервалась...
Судьба заготовила ему новый удар: именно в этот день выяснилось предназначение "подаренного" дядей ошейника. Сбылся страшный кошмар, преследовавший его во снах. Сикхт, которому он всегда доверял, считая родным, оказался убийцей его семьи. Алекс не помнит, что было потом, когда он узнал эту весть. С тех пор он не чувствует себя живым, здесь его держит лишь долг перед тем, кому он сам изломал жизнь. Мелкий зависит от его крови - вдруг его смогут ещё найти. Если в течение года о нём не будет известий, то больше не будет смысла его искать, - тогда Алекс убьет Сикхта, пусть и ценой своей жизни. Она всё равно теряет свой смысл... без Ричарда.