Евгений сдал в гардероб пальто, привёл в порядок слегка разлохматившиеся волосы и вошёл в зал ресторана. Он с самого утра был уверен в том, что именно сегодня и именно здесь встретит женщину своей мечты.
Евгений одним взглядом охватил погружённое в интимный полумрак помещение, и сомнение закралось в его сердце. За столиками сидели исключительно парочки и компании, женщина же его мечты должна была одиноко помешивать кофе в маленькой чашке блестящей ложечкой и печальными огромными глазами смотреть на дверь, ожидая его, Евгения, прихода.
К женщине своей мечты он предъявлял очень высокие требования.
Во-первых, она должна быть красавицей, чтоб ноги, как говорится, от ушей, девяносто - шестьдесят - девяносто, и всё чтоб было при ней. Она должна быть блондинкой с длинными вьющимися волосами, изящной волной падающими на плечи. Её большие зелёные глаза должны быть всегда влюблённо и восхищённо устремлены только на него.
Во-вторых, она должна иметь приличный доход. Евгений не был альфонсом, он просто придерживался того взгляда, что при походах в рестораны, театры и прочие увеселительные места каждый должен сам расплачиваться за себя. Он мог позволить себе посещать хорошие рестораны, на спектаклях сидеть в партере, на уик-энд съездить за границу и хотел, чтобы женщина его мечты обладала достаточными средствами, чтобы составить ему компанию.
В-третьих, она не должна была ограничивать его свободы. Она не должна была желать выйти за него замуж, не должна была требовать от него частых встреч, не должна была... Короче говоря, она должна была быть готова к тому, чтобы выполнять его, Евгения, желания и капризы, угадывая их с полуслова и полувзгляда. И не требовать ничего взамен. Личная свобода была для него превыше всего.
Пока ему не встретилась такая женщина. Были красавицы. Были состоятельные. Но все рано или поздно начинали претендовать на его свободу. И тогда он сразу уходил. Потому что прежде, чем начать отношения, он всегда сразу объяснял, чего ждёт от них. Женщины выслушивали его внимательно, смотрели влюблённо, со всем соглашались, но однажды начинали требовать встреч, звонков, свадеб. Евгений рвал изжившие себя отношения сразу и бесповоротно, заносил телефон бывшей пассии в чёрный список и начинал новый поиск. В такие минуты он бывал абсолютно свободен, и чувство свободы опьяняло его.
Он вздохнул. К нему подлетело юное существо в униформе и проводило к свободному столику. Евгений даже не обратил внимания, было существо юношей или девушкой, уселся на предусмотрительно отодвинутый стул и отложил меню.
– Принесите мне, для начала, апельсиновый сок. С остальным заказом я определюсь позднее, – он высокомерно взглянул на существо, но оно уже исчезло в полумраке ресторана.
Сок был подан буквально через минуту. Евгений отпил немного, очень аккуратно поставил стакан на салфетку, провёл рукой по волосам и оглядел зал. И тут увидел её.
Она сидела за соседним столиком, подперев рукой голову. Ослепительно светлые волосы падали вьющейся волной на плечи, на руку и закрывали половину лица. Тонкими пальцами другой руки она играла мобильным телефоном, Евгений сразу определил, что модель была не из дешёвых. Перед ней стоял высокий бокал, который официант наполнял рубиновым вином. Она показала ему, что вина уже достаточно, таким изящным жестом, что Евгений едва не поперхнулся своим соком.
Женщина поднесла к губам бокал, поставила на место, ещё раз взглянула на телефон, и на лице отразилась тень досады. Затем она бросила аппарат в сумочку, подозвала официанта и что-то сказала. Тот склонился в полупоклоне и исчез.
Евгений занервничал, подумав, что она попросила счёт. Ведь тогда она уйдёт, исчезнет в суете города. Никакой гарантии, что он снова встретит её в этом ресторане, нет. Евгений решительно поднялся со своего стула и подошёл к женщине своей мечты.
– Вы позволите нарушить ваше уединение? – спросил он, глядя на неё одним из своих самых обворожительных взглядов.
Она подняла глаза, на него полыхнуло зелёное пламя. Женщина смотрела на него молча некоторое время. Он видел, что она колеблется. В глазах досада сменилась недовольством, которое превратилось в равнодушие, затем в них появился интерес, который тут же исчез, потому что она прикрыла глаза длинными ресницами.
– Прошу, располагайтесь, – она с тем же изяществом сделала приглашающий жест.
Евгений сел и выдержал паузу.
– Позвольте представиться, моё имя Евгений, – он чопорно склонил голову.
В глазах женщины мелькнул огонёк. Она некоторое время молчала.
– Мирабелла, – наконец прозвучал ответ.
– Очень приятно.
– Взаимно.
Женщина, не глядя на него, водила кончиком пальца по ножке бокала. Евгений изучал её и всё больше убеждался в том, что предчувствие его не обмануло. Он ещё не встречал лица с более правильными чертами. Безукоризненный макияж только подчёркивал его красоту. Длинные ногти матово поблёскивали маникюром. Волосы слегка колыхались в такт её слабым движениям.
– Вы здесь одна? – спросил он.
– Как видите, – её улыбка была обворожительна.
В это время начал играть маленький ресторанный оркестр, и Евгений тут же воспользовался случаем:
– Вы позволите пригласить вас?
– С удовольствием, – она опять улыбнулась.
Танцевали в молчании. Положив ладонь на её талию, Евгений вдруг оробел, и это привело его в дурное расположение духа. Он рассчитывал под аккомпанемент музыки расположить к себе эту зеленоглазую фею, возможно, даже закончить вечер в её объятиях. Но почему-то он никак не мог преодолеть скованность и произнести хоть слово. Несколько раз он перехватывал взгляд её зелёных глаз, и ему чудилась сквозившая в нём насмешка.
После танца он галантно поцеловал её тонкие пальцы и проводил до места, подвинул стул. Она подняла руку, подзывая официанта. Они по очереди сделали заказ.
– Прошу вас оформить на отдельные счета, – проговорила Мирабелла, слегка растягивая слова.
– Да, конечно, – вежливо тряхнул буйной рыжей шевелюрой официант.
Евгений пристально взглянул ей в лицо.
– Предпочитаю независимость во всём, – она улыбнулась чуть виновато.
– О, я с вами солидарен в этом вопросе, – кивнул он.
– Друзья зовут меня просто Бэлой, – сказала она.
– Как у Лермонтова?
– Да.
– В таком случае и вы зовите меня просто Женей.
– Замечательно, – она весело хлопнула в ладоши, – расскажите мне о себе.
– Вряд ли вам будет интересно, – Евгений скромно потупил глаза.
– Ах, боже мой, что вы кокетничаете, как салонная барышня! Ведь я уже предложила вам свою дружбу.
Евгений вскинул на неё взгляд и пристально уставился ей в лицо. Она не отводила глаз, в глубине зелёного моря плясали черти.
– Я волей судьбы оказался богатым наследником, – вздохнул он, – удачно вложил капитал, теперь живу на проценты с ценных бумаг. Работаю юристом-консультантом в маленькой фирме. Причём работаю для удовольствия, у меня свободный график. Не женат.
Едва заметное недовольное движение бровей собеседницы встревожило Евгения. Он осёкся, но она уже снова смотрела на него почти восхищённо. Он даже решил, что это недовольство ему только показалось.
– Теперь расскажите о себе, – он осторожно накрыл ладонью её лежащую на столе руку.
Рука слегка вздрогнула, но осталась на месте.
– Как забавно, – Бэла улыбнулась, показав ряд идеально ровных белоснежных зубов, – наши судьбы похожи. Но я не получала наследства. На моё совершеннолетие отец купил мне тур по Европе. Мы с друзьями провели два дня в Монако, там меня уговорили сделать ставку в казино. Я сорвала джек пот! И тоже, как и вы, заставила эти деньги работать.
Беседа ненадолго прерывалась танцами, затем текла вновь. К концу вечера они уже перешли на "ты", и Евгений предложил прогуляться.
– Я устала немного и уже предпочла бы лечь, – вздохнула Бэла.
– Отвезти тебя домой?
– Я живу далеко. Ты можешь проводить меня в гостиницу. Здесь рядом, можно дойти пешком.
– С удовольствием.
– Я предупрежу... охрану, – Бэла прошла к столику у стены, за которым сидел мужчина неопределённого возраста.
Он встал сразу, как только она приблизилась. Евгений наблюдал за ними. Мужчина был высоким и весьма привлекательным, но он был гораздо старше Бэлы, их разделяло не менее десяти лет, это выдавала сверкавшая в его волосах седина. Она стояла перед ним, слегка наклонив голову, словно нашкодившая школьница перед учителем. Евгений с изумлением увидел, как мужчина поднёс руку к её щеке, но тут же сжал пальцы в кулак и быстро опустил вниз. Бэла подняла к нему лицо и провела ладонью по его груди. Мужчина наклонил голову так, что Евгению показалось, будто он хочет поцеловать её в лоб или в волосы. Но Бэла уже возвращалась к нему, а мужчина медленно двинулся к выходу, всё так же опустив голову.
По пути она остановила официанта и что-то сказала ему. Тот прибежал через минуту, положил на стол два счёта в кожаных конвертах. Евгений рассчитался наличными, Бэла протянула официанту кредитку.
– Ты так доверяешь здешнему персоналу? – спросил Евгений.
– Почему нет? – она беспечно пожала плечами. – Во-первых, я бываю здесь так часто, что им выгоднее быть со мной честными, а во-вторых, на этой карте лишь небольшая сумма, которую я намеревалась сегодня здесь потратить. Для более крупных трат у меня есть другие карточки.
Евгений проводил Мирабеллу до гостиницы, ввёл в сверкающий холл. Она подошла к стойке, протянула паспорт и вопросительно оглянулась на него.
– Что ж, до встречи? – спросил он.
– В этой гостинице есть номера с большими кроватями, – опять слегка растягивая слова, проговорила Бэла, – с о-очень большими кроватями.
Она неотрывно смотрела ему в лицо, и он видел, как в её глазах полыхает зелёное пламя. Он медленно достал из кармана паспорт и положил на стойку.
Когда он проснулся, Бэлы в номере не было. На подушке лежала записка с номером телефона: "Было великолепно. Соскучишься – звони". Евгений заложил руки за голову и с наслаждением вытянулся на шёлковой простыне. На прикроватном столике стояла начатая бутылка вина и два бокала, один из которых ещё хранил след губной помады Бэлы. Евгений вспомнил, как вечером, перед тем, как откупорить эту бутылку, он очень серьёзно высказал Мирабелле все свои требования. Во всё время его монолога она слегка улыбалась, глядя в окно, и, казалось, совсем не слушала. Но, когда он закончил, она живо подошла к нему вплотную и быстро произнесла:
– Меня всё устраивает. Но у меня тоже есть одно условие. И, если ты не согласен его выполнить, дверь открыта.
– Я слушаю, – заинтересовался он.
– Я оставляю за собой право уйти первой, если посчитаю наши отношения законченными.
Евгений задумался лишь на мгновение. Что, собственно, он терял, согласившись на это условие? Ровным счётом ничего по той простой причине, что он всегда уходил первым. Но Бэла почему-то смотрела странным холодным взглядом, видимо, для неё было очень важно соблюдение этого условия.
– Хорошо, – тихо ответил он.
Её руки обвились вокруг его шеи.
Евгений ещё раз потянулся, с удовольствием ощущая всем телом прохладу шёлка. Потянулся к бутылке, но остановился. Не слишком ли рано для вина? Но сладкие воспоминания о прошедшей ночи прогнали сомнения.
– Бэла, Бэла, Мирабелла, – пропел он и налил себе полный бокал.
Евгений набрал её номер вечером пятницы. Она тут же согласилась на встречу. Ещё через неделю всё повторилось. В следующий раз он выждал две недели, но она даже не спросила, почему он не звонил раньше. Просто пришла в названный им ресторан.
– Почему ты не спрашиваешь у меня номер телефона? – решился спросить Евгений через два месяца после знакомства.
Они гуляли по Риму, вдоль древних стен Колизея.
– Зачем? – Мирабелла пожала плечами. – Если я нужна тебе, ты меня позовёшь.
– А разве я тебе не нужен?
– Я не хочу ограничивать твоей свободы. Кроме того, я предпочитаю быть желанной, а не желающей.
– То есть, если я не позову тебя, ты не вспомнишь обо мне?
– К чему эти вопросы, Женя? Ведь ты сам говорил о свободе. Она тебе наскучила?
Евгений задумался. Он пытался понять своё состояние. С каждым днём эта женщина занимала всё больше места в его мыслях, в его сердце, в его жизни. Он хотел видеть её всё чаще, скучал, когда её не было рядом, даже тосковал. Он привык встречаться параллельно с несколькими женщинами, с двумя, с тремя. Таким образом ему некоторое время не наскучивала ни одна из них, у него постоянно было разнообразие. Но теперь всё иначе. Ему не хотелось бывать с другими, он хотел быть только с Бэлой, он хотел смотреть в её зелёные глаза, трогать её густые белокурые волосы, гладить её гладкую кожу, вдыхать её запах, слушать её голос.
Евгений поделился своими томлениями с приятелем. Тот внимательно выслушал и расхохотался:
– Ты попался, Женька, это любовь! Ты влюблён окончательно и бесповоротно. Я говорил тебе, однажды ты встретишь ту, что отыграется на тебе за слёзы всех брошенных тобой дамочек! А если серьёзно, – приятель перестал смеяться, – не пора ли тебе остепениться? Ты уж третий десяток разменял, сколько бегать можно? Подумай уже о семье.
И он думал. Думал и приглядывался к Бэле. Он стал замечать вещи, которых раньше не видел. Например, то, что она почти не пила вина. Она всегда наливала его в бокал, часто подносила к губам, но содержимое бокала почти не убывало, за вечер Бэла выпивала разве что пару небольших глотков. Она часто доставала длинную тонкую сигариллу с вишнёвым вкусом, зажигала её, но даже не подносила ко рту. Сигарилла тихо тлела в её пальцах, Бэла только стряхивала с неё пепел. Когда он спросил её об этом, она удивлённо приподняла брови:
– Какой ты наблюдательный! Я не люблю вина и не курю. Но мне нравится держать в пальцах сигариллу и нравится смотреть, как искриться в бокале вино. Считай это моим капризом.
– Скорее это твоя изюминка, – усмехнулся Евгений, – одна из твоих изюминок...
Через полгода таких встреч Евгений не мог жить без Мирабеллы. Какая, к чёртовой бабушке, свобода, когда он готов был биться головой об стену в те дни, когда её не было рядом. Он хотел слышать её голос постоянно, он хотел, чтобы она всегда была с ним, может быть, даже не одна, а с малышом на руках. С такой же белокурой зеленоглазой маленькой феей. Мысленная картина того, как Бэла играет с младенцем в его комнате, привела Евгения в настоящий экстаз, и он всерьёз задумался о том, так ли уж нужна ему свобода.
Он не встречался с Бэлой целую неделю, не выходил из дома. Почти всё время он лежал на разбросанной постели лицом вниз и думал. И ждал, что Бэла позвонит или придёт сама. Хоть и знал, что этого не случится, потому что она не знала ни его номера телефона, ни его адреса. И где-то в глубине души понимал, что, даже если бы она их знала, то всё равно никогда не позвонила бы и никогда не пришла до тех пор, пока он не позвал бы её.
Наконец он встал с кровати, долго стоял под прохладным душем. Сварил себе кофе и выпил его, обжигаясь, глядя в распахнутое настежь окно. На улице бушевала весна. Майское солнце ласкало своими лучами нежную зелень деревьев и газонов. С весёлыми криками по двору носились друг за другом дети.
Евгений накинул на плечи плащ и вышел из дома. Он спешил. Ему необходимо было сделать то, что он задумал, а затем позвонить Мирабелле и назначить встречу. В том самом ресторане, где впервые увидел её. Потому что он решился на то, что всегда казалось ему невозможным...
Евгений пришёл первым. Столик, который он заказал, был отгорожен от остального зала импровизированной живой изгородью. Евгений попросил принести вазу и поставил в неё букет молочно-белых роз. Подумав, он расположил вазу посередине стола, но решил, что цветы будут мешать ему смотреть в её глаза, когда он заговорит о том, ради чего пригласил её сюда. Он передвинул вазу к краю и увидел входящую в зал Бэлу. Сердце глухо застучало, он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
Бэла выглядела немного уставшей и какой-то растерянной. Густые светлые волосы были заплетены в толстую косу, хотя обычно они были распущены и падали свободно на плечи. Она теребила пальцами её кончик, следуя за официантом, который провожал её к столику, где дожидался Евгений. Он вскочил со своего места к ней навстречу, знаком приказал официанту исчезнуть и прижал к губам её тонкие подрагивающие пальцы.
Усадив Бэлу, он пощупал карман пиджака и сел напротив.
– Бэла, я должен тебе кое-что сказать, – он был необычно смущён и взволнован.
Она заинтересованно подняла на него зелёные глаза. Почему-то ему показалось, что они холодны, как лёд, но он прогнал от себя эту мысль.
– Я слушаю, – голос прозвучал так же мягко, как всегда, и Евгений окончательно успокоился.
– Бэла, я никогда никому не говорил таких слов. Мне казалось, что не скажу их никогда. Я люблю тебя, милая, я очень тебя люблю.
Он пристально смотрел в её лицо. Услышав эти слова, Бэла, коротко вздохнула и отвернулась, опустив глаза. Евгений решил, что она смущена его признанием, и продолжал:
– Я был уверен, что со мной это не случится. Но я полюбил тебя так сильно, что не хочу расставаться ни на мгновение. Я хочу, чтобы ты была со мной всегда. Я хочу... Бэла, любовь моя, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Евгений вытащил из кармана пиджака бархатную коробочку, открыл крышку и протянул Мирабелле. На бордовом бархате лежало изумительной красоты обручальное кольцо, украшенное четырьмя маленькими бриллиантами. Она мельком взглянула на подарок, но никак не отреагировала. Лицо её и глаза остались непроницаемыми.
Евгений взял кольцо, коснулся ладони Бэлы. Но едва он попытался одеть ей на палец кольцо, как она быстро сжала руку в кулак.
– В чём дело? – удивился он.
Бэла не ответила.
– В чём дело? – повторил он уже с лёгкой досадой.
Бэла наконец взглянула Евгению в лицо, и ему стало не по себе. Она смотрела холодно и насмешливо, ресницы слегка подрагивали.
– В чём дело? – он чувствовал нарастающее беспокойство.
– Забавно, – проговорила она, – ты, похоже, был уверен, что я брошусь к тебе на шею после такого признания?
Евгений хотел ответить, но сжал губы, вдруг испугавшись сказать лишнее.
– Так в чём дело? – он не смог найти ничего лучшего, чем повторить эти слова.
– Помнишь, когда ты объяснял мне условия, на которых собирался строить наши отношения, я сказала тебе кое-что?
– Нет, не помню.
– Я не удивлена.
– Бэла, в чём дело?
– Я сказала тебе, что у меня тоже есть одно условие.
Евгений никак не мог вспомнить, о чём она тогда говорила. Взгляд Бэлы становился всё более насмешливым и всё более холодным.
– Ты согласился тогда на него, потому что был уверен, что это обычная интрижка, каких у тебя было немало. И ты даже не предполагал, что тебя, такого супермачо, сможет оставить обыкновенная женщина. А моё условие состояло в том, что за мной есть право уйти первой. Когда я посчитаю наши отношения законченными.
– Бэла, я не понимаю...
– Что именно? – её глаза были совершенно чужими.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – пробормотал он.
– Я говорю о том, что я ухожу.
– Но мы...
– "Мы" никогда не существовало. Всегда были только "ты" и "я". Не более того.
Евгений закрыл лицо ладонями. Это не могло быть правдой. Весь этот кошмар ему просто снится. Он снова протянул Мирабелле кольцо.
– Ты должна стать моей женой, я люблю тебя.
– А как же твоя пресловутая свобода? Разве она не превыше всего?
– Бэла, ты должна...
– Не думаю, что я должна, – она помолчала. – И ты не хочешь узнать, люблю ли я тебя, хочу ли выйти за тебя... Просто – должна! – её губы искривила усмешка. – Я ухожу, Женя. Я в точности выполнила твои условия, теперь ты выполни моё.
– Бэла! – воскликнул Евгений. – Ты не можешь так уйти! Объясни хотя бы, что не устраивает тебя в наших отношениях, я...
– А разве ты объяснял это других женщинам, оставляя их?
– Ты что же, мстишь мне за них?
– О, господи, мне нет дела до твоих прежних романов! Хотя ты с таким удовольствием рассказывал мне о них! Хорошо, я объясню тебе.
Мирабелла уставилась в лицо Евгения. Он почти дрожал под холодом её взгляда.
– Итак, начну с самого начала. Я вышла замуж довольно рано по большой любви. Сейчас эта любовь стала лишь сильнее. Мой муж старше меня на семь лет. Год назад мы узнали, что он серьёзно болен... Смертельно болен. Он хотел развестись со мной, считал, что я смогу выйти замуж второй раз. Хотел, чтобы я успела разлюбить его до того, как его не станет. Но затем понял, что эта его затея ни к чему не приведёт. Тем не менее, он не хотел оставлять меня одну. К сожалению, в силу некоторых причин, он... мы не можем иметь детей. Муж категорически против искусственного оплодотворения, он поставил передо мной условие, что я должна забеременеть естественным путём. Я прекрасно понимаю, что втайне от меня он надеялся, что я полюблю другого человека, и он сможет умереть в одиночестве.
– И тогда появился я, – начал понимать Евгений.
– Да, муж вполне одобрил твою кандидатуру.
– Он меня видел? – ужаснулся он.
– Да. Тот человек, которого я называла охранником...
– Подожди, Бэла, ты хочешь сказать, что ты... что у тебя будет ребёнок?
– Да.
– Мой ребёнок?
– Не твой. Мой и моего мужа.
– Но ты сказала, что...
– Я сказала, что мой муж, которого я безумно люблю, хотел, чтобы я забеременела естественным путём. Ты красив, умён, прекрасно сложен, здоров. Ты – прекрасный вариант.
– Ты говоришь так, словно я бык-производитель.
– Так и есть, – Бэла улыбнулась, не отводя от него насмешливого взгляда.
– Я хочу сам растить своего ребёнка, – он очень старался говорить твёрдо, но слышал, что его голос дрожит.
– Это не твой ребёнок.
– Я подам на тебя в суд!
– С какой стати?
– Я потребую генетическую экспертизу!
– На каком основании, Женя? Я перед любым судом скажу, что вижу тебя впервые!
– Но нас видели вместе! Мы регистрировались в гостиницах...
– Женя, меня зовут Марией, а не Мирабеллой. Каждый служащий гостиниц, в которых мы с тобой останавливались, получил от моего мужа приличную сумму, достаточную для того, чтобы навсегда забыть моё лицо. Ты не сможешь доказать даже факт нашего знакомства, тем более близости. И забудь про генетическую экспертизу!
– Но твой муж умрёт!
– Месяц назад муж перенёс операцию. Вчера я узнала, что его жизнь вне опасности. Он не умрёт. У моего ребёнка будет отец.
– Его отец – я!
– Женя! Свобода превыше всего, – улыбнулась она, – наслаждайся ею! – Бэла протянула руку и потрепала его по щеке.
Затем бросила на стол две купюры и быстро пошла прочь.
– Бэла! Маша! – заорал Евгений.
Она не оглянулась и через секунду исчезла за закрывшимися дверями.
Евгений в сердцах швырнул на пол бокал. Багровое вино разлилось на полу лужицей крови. К нему подскочил рыжеволосый официант, и Евгений схватил его за рукав:
– Парень, скажи, ты знаешь ту женщину, с которой я сейчас разговаривал?
– Разве с вами была женщина? – официант пытался освободиться из его рук.
– Да, со мной была женщина. Зеленоглазая красивая блондинка.
– Извините, я не обратил внимания.
Евгений оттолкнул его от себя и бросился из ресторана. Он увидел, как в нескольких метрах от входа тот самый мужчина с седыми висками усаживает Бэлу в автомобиль.
Машина медленно тронулась с места. Он помчался за ней. Набрав скорость, автомобиль скрылся в потоке других машин. Евгений долго смотрел ему вслед. Он снова был свободен. И чувство свободы убивало его.