Забывшись тревожным сном, Аврора оказалась в заснеженной каюте. Сон происходил в мельчайших деталях и подробностях. За иллюминатором виднелись белые деревья, белые поля, белые горы, всё было цветом зимы. Белоснежные непорочные снежинки стелились повсюду, и слепили глаза. Горел только одинокий факел, воткнутый в железный пол, словно в землю, по которой медленно сползали локоны дымки.
Совсем непредсказуемо резким движением распахнулась дверь в каюту. Оттуда послышались странные звуки, похождение которых было трудно распознать. Но с каждой секундой они ставали выразительней и выразительней. Будто галопом скакала лошадь, выбивая копытами одинаковый ритмичный топот. Ближе к дверям галоп постепенно перешел на рысь, и вскоре вовсе утих. Прозвучало ещё несколько шагов. В дверном проёме, возникла половина лошади, что, не поворачиваясь, стояла боком. Конь весь был покрыт уродливыми свисающими кусками кожи, казалось, он только-только выбрался из могильного склепа. Но цвет кожи был восхитительно-золотистый. Такой окрас не часто встретишь у современных скакунов.
Судя по приглушенному стуку, Аврора догадалась, что кто-то спрыгнул с лошади. Затем появилось нечто безумное, это был не наездник и даже не человек. Из-за дверного косяка появилась отрубленная голова Мары, которую кто-то держал в серо-бледной руке. Рана на отрубленном месте кровоточила, но это была какая-то волглая муть вместо крови. Голова стала осматривать всё вокруг, словно кого-то выискивая.
Свисающие седые космы волос скользили по полу, пока мертвые глаза отрубленной головы не обнаружили Аврору. Это выглядело, словно какое-то безумие. Словно это был трехмерный рисунок на полотне спятившего голодного художника.
Отрубленная голова снова начала петь колыбельную на непонятном для Авроры языке. Девочка видела, как на обрубке шеи чуть трепетала тонкая жилка. А когда вошло тело целиком, оно принялось рисовать на снегу второй свободной рукой запрещенные пиктограммы.
- Зачем ты это делаешь?!- набравшись смелости, выкрикнула Аврора,- Почему ты меня преследуешь? Что я тебе сделала?
Прислушиваясь к биению маленького сердца, Мара подняла руку так, чтобы её голова оказалась на уровне лица Авроры.
- Тебе никогда не узнать, каково это быть нежеланным ребёнком, не знающим материнской любви и отцовской защиты. Я хочу, чтобы весь мир жил моими страданиями, чтобы каждый человек смог понять мои чувства.
- Но ведь не все виноваты в том, что ты пережила. Разве это справедливо?
- А теперь, Ория, вдохни глубоко, чтобы кричать как можно громче,- полушепотом произнесла Мара, проигнорировав вопрос девочки.
Аврора насторожилась и в ту же секунду голова стала дублировать одно и то же слово, увеличивая громкость звучания:
- Кричи! Кричи!! Кричи-и-и!!!
Аврора проснулась от собственного крика. Она с ужасом обнаружила себя в каюте Ноа, который смотрел на ребёнка безумными глазами, наливая чай с термоса. По венам парня пробежала губительная злоба. Злость будто лопнула, разлетевшись брызгами гнева во все стороны каюты.
- Да как же ты меня достала!
Ноа уже хотел было накинуться на беззащитного ребенка, как вдруг в дверь вовремя ворвались заклинатели и уняли разъяренного парня.
- Отпустите меня!- вопил Ноа, понимая, что его сейчас изолируют где-то в кладовой на камбузе до самого прибытия в Хельсинки,- Дайте хотя бы забрать свой рюкзак!
Но его уже никто не стал слушать. Если бы заклинатели умели читать мысли, то они бы ужаснулись от того, что думал спятивший Ноа. Шансов оправдаться у него совсем не осталось, после того, как в туалетной комнате нашли труп Матильды, задушенную собственными волосами. Все прекрасно помнили её жалобы, что Ноа угрожал ей и маленькой Авроре.
После того, как Даниил и Антроп увели дебошира, Рома присел к Авроре рядом на койку и с любопытством произнёс:
- Ты ходишь во сне?
"Я не знаю, как здесь очутилась",- ответила Аврора, принеся свой любимый блокнот.
Читая слова, Рома случайно заметил символы на соседних страничках, слишком напоминающие пиктограммы.
- Это ты нарисовала узоры?
Аврора неуверенно покивала головой, подтверждая вопрос. Она и не заметила, как её плавно отвели от основной темы.
- Ты знаешь, что они значат?
Теперь она отрицательно махала головой.
- Где ты их раньше видела?
В этот раз, Аврора лишь пожала плечами.
Взвинченный Рома резко встал с койки и быстрым шагом куда-то ушел, но напоследок успел сказать:
- Никуда не уходи, я скоро вернусь.
Оставшись одна, Аврора почувствовала, как всё тепло с каюты, будто выветрилось. А Фретка стала ожесточенно вырываться из поклажи, будто зверек видел что-то опасное. Что-то совсем незримое человеку. И он действительно видел опасность, это была - Морена.
Вскоре демона увидела и Аврора, через отражение иллюминатора. Она медленно подкрадывалась к девочке, думая, что имеет преимущество внезапности.
В конце концов, рядом стоящий термос перевернулся от рывков зверька, и разлитый чай струйкой полился в сторону Авроры через тряпичный рюкзак Ноа.
Негаданно Мара резко зашипела, точно кошка, и перебралась на потолок, очутившись над Авророй верх ногами. Затем она иллюзорно растворилась в неосвещенной части потолка.
Как только фретка угомонилась, Аврора решилась раскрыть рюкзак и проверить, что же там такого ценного, и что так ревностно оберегал Ноа. Зипер на змейке издал характерный звук. С верхней части частично мокрого рюкзака появилась верхушка золотой чаши. Она была безупречна и влюбляла в себя с первого взгляда. Но не Аврору. Для девочки эта была простая потребительская дребедень, которую и не стоило забирать. А вспомнив, как Мара побоялась чая, который пролился на чашу, Аврора решила приберечь эту занятную вещицу, до выхода на берег.
А в это время заклинатели уже были вмести, и Рома им успел поведать о своих догадках.
- Я считаю, что Рома прав,- высказал своё мнение Антроп,- Это не может быть совпадением.
- Перед отплытием Коля не просто так предупреждал об одном особенном пассажире. Сказал что возможно это девочка. Так что я тоже верю,- подтвердил и Даниил, переведя взгляд на Рому, как на самого опытного заклинателя.
Поникший Рома уловил взгляд на себе и неутешительно произнёс:
- Что-то не так, всё происходит не по нашему плану.
Похлопав рукой по кожаному портфелю, Антроп достал сотовый телефон.
- Я такой, только в кино видел,- удивился Даня,- Это Коля нам презентовал?
- Ага. Три головы хорошо, а четвёртая точно знает, как нам поступить,- ответил Антроп и по циферки набрал номер Николая.
Как только трубка прислонилась к мочке уха, и прошло несколько гудков, в динамике резко и оглушительно закричал чей-то женский вопль. От неожиданности Антроп отбросил трубку на палубу. Остальные даже не стали спрашивать, что произошло, они сами четко слышали пронзительный крик. Не сказав ни слова, Рома порылся в портфеле, чтоб достать одно редкое заклинание, которым никогда не приходилось пользоваться.
- Что это?- заинтересовался Даня.
- Симург.
- Ты что, умеешь их заклинать?- искренни удивился Антроп.
- Нет. То есть, да. В общем, я могу его только призвать, но передать информацию придется старым дедовским методом. Лучше повернись спиной,- как-то неуверенно ответил Рома и записал на спине у Антропа малюсенькое письмо для Коли.
- Кто из вас помнит, как Матильда представила нам ту девочку?
- Аврора, такое редкое имя трудно забыть,- с полной уверенностью ответил Даниил.
"Ория это Аврора",- каллиграфично вывел буквы Роман и зачитал в голос приготовленное заклинание.
Одна чайка оторвалась от стаи и бросилась вниз на предплечье заклинателю. Прицепив записку, Рома выставил руку вперед. Птица взлетела ввысь, также резко, как и прилетела.
- Я вот только сейчас задумался, а ведь птицы рожденные. Как на них действуют эти заклинания?- к слову спросил Антроп.
- Может они не рожденные, а вылупленные? В том и вся соль,- безразлично ответил Даниил.
- Но они появились на свет естественным путём и они дышат, как живые,- не мог успокоиться Антроп, которого эта тема сильно зацепила.
- Сейчас это неважно. Главное, чтоб Симург донес весточку до Коли,- задумчиво произнес Рома и увел всех за собой обратно в каюту к Ории.