В каюте Ноа царил покой, он ещё не догадывался, что остался один без своего попутчика Лиама. В тотальном безмолвии, Матильда сосредоточенно намазывала масло на корочку хлеба и тут же собирала со стола каждую крошку в салфетку, а Аврора что-то кропотливо вырисовывала в своей тетрадке с блестящей розовой обложкой. На свободных чистых страницах, она выводила пиктограммы, которых никогда прежде не видела. Откуда возникли эти вычурные символы, Аврора не знала, они приходили в сознание из неоткуда, но девочка чувствовала, что каждая линия, каждый завиток, наполнен скрытым смыслом. Сам же Ноа, поглядывал на пассажирок токсичным взглядом и не отпускал из рук рюкзак, будто от него зависела его жизнь. Без всякой на то причины, парень медленно выходил из себя, и любая мелкая провокация могла разжечь в нём пламя ярости.
Укачивания волн и ранняя темнота склоняли Аврору ко сну. Сон обволакивал, убаюкивал, подступал со всех сторон. Перед тем как лечь спать, девочка решила доесть последнюю дольку мандарина. Вместо привычного для мандарина вкуса она почувствовала гниль во рту и мигом выплюнула её в салфетку, одолженную у чистоплюйки Матильды.
Вскоре веки начали тяжелеть. Дремота и усталость поглотили Аврору в одночасье.
Умостившись напротив высокого зеркала, Аврора достала фотографию мамы и, вглядываясь в собственное лицо, стала искать сходство с родительницей.
Сон хранил напряженную тишину. В той тишине пряталось что-то не живое, часть этого сновидения. Но Аврора пока этого не ощущала.
Сравнивая черты лица с материнскими, девочка внезапно услышала позади себя нечто похожее на удаленное пение. А когда она снова взглянула на зеркало, то стала видеть себя со спины. Будто душа осознала себя отдельно от тела. Аврора дышала, но грудь от вдохов не вздымалась. Как бы странно это всё не выглядело, а Аврора не удивилась. Во сне редко что-то может удивить. Возможно, потому что мозг уже знает, что сам рисует в сновидениях хозяина. Но в этот раз возникло ощущение, что кто-то проник в её сознание, будто в черно-серый сон незаметно влилось что-то потустороннее.
Повернув голову в бок, Аврора увидела, что у неё вместо лица из кромки волос выступали линии черепа. В ту же секунду её опять отвлекло пение, что звучало значительно громче и очень напоминало колыбельную. Голос становился определеннее и приятней для слуха.
Повернув лицо обратно на зеркало, Аврора таки удивилась. Теперь девочка смотрела на себя в полный рост, словно ничего и не было.
Колыбель на минуту прервалась и чей-то бархатный женский голос произнес:
- Здравствуй Аврора.
Лихорадочно оглядываясь по сторонам, Аврора радостно воскликнула:
- Мама? Это ты?
- Да моя радость. Позволь мне заплести тебе косу, я всегда об этом мечтала.
- Конечно мам. Но где ты? Я тебя не вижу.
Неожиданно кто-то сзади взял в руку локон волос Авроры и стал его расчесывать. Девочка толком не видела расчески, но то, что она зацепила краем глаза, сильно напоминало ей гребень из рыбьих костей. Лицо мамы разглядеть было не возможно, так как Аврора не могла повернуть голову, пока её пышную прическу приводили в порядок.
Сон не просто снился, он чувствовался.
Мелодичный голос продолжил петь колыбельную на каком-то первородном диалекте далеких предков. Это выглядело, словно сбывшийся сон, в котором Аврора сотни раз представляла встречу с мамой. Девочка наслаждалась гармоничным пением, не подозревая, что это была колыбель смерти.
Когда невидимый силуэт матери начал перебирать выбившиеся из хвостика прядь, от левой стороны челки проступила небольшая седая прядка, которую боковым зрением разглядела Аврора. И как только девочка стала подозревать что-то неладное, женская тень сняла кожу из собственных рук, словно перчатки, и провела костяными пальцами по розовой щеке девочки. На ощупь пальцы показались жесткими и шершавыми.
Осмелившись повернуть голову, Аврора с удивлением никого позади себя не обнаружила. Исчезла костлявая рука, расческа из рыбьих костей и даже пение. А взглянув перед собой, девочка наконец-то увидела маму в полном образе, словно в живую.
- Что с тобой, дитя моё?- ласковым тоном спросила мать, с миловидной улыбкой на лице.
- Мне показалось, что какой-то монстр расчесывал мне волосы и пел колыбель.
- Ну что ты такое выдумываешь, горе моё луковое. Тебе причудилось,- мама показала Авроре по сторонам, чтобы та убедилась, что кроме них здесь никого нет,- Видишь, монстра нигде нет, не надо бояться.
Убеждая дочь, мать при этом постоянно мельком поглядывала вверх и будто сама не верила собственным словам.
Аврора вдруг захотела проверить, что там, у неё над головой.
- Стой! Не подымай голову,- резко высказалась мать, изрядно поменявшись в лице.
- Почему?- искренне удивилась Аврора.
После небольшой паузы, словно обдумав ответ, мать умеренно тихо ответила:
- Она ненавидит, ...когда на неё смотрят в упор.
Время затвердело. Аврора боялась подумать что там, над головой. Она попыталась успокоить частое дыхание и учащенный темп сердца. Но когда девочка медленно приподняла лицо вверх, перед ней постепенно стал возникать облик Мары. Аврора увидела прямо впритык хищную зубатую улыбку в форме морды фретки и бесцветные прозрачные глаза на впалых глазницах.
Вытолкнув из горла крик с неимоверным усилием, Аврора проснулась от собственного вопля.
- Заткнись! Чего разоралась!- послышалось со стороны койки Ноа.
Но Аврора будто его не слышала. После пробуждения она начала проверять, нет ли кого под её кроватью и в шкафу, попутно думая, кто бы мог её так подло и не смешно разыграть.
- Что вы себе позволяете? Вы слышите себя со стороны? Как вы смеете так грубо обращаться к чужому ребёнку в присутствии дамы?
- Из всех кораблей, существующих на планете, меня угораздило попасть сюда,- проворчал Ноа.
- Ей просто приснился кошмар,- продолжала оправдывать девочку Матильда.
Её голос звучал достаточно резко, это помешало парню переступить черту вседозволенности и позволить совершить что-то непомерное. Матильда уже успела проникнуться симпатией к девочки, и готова была лезть на амбразуры, если это потребуется.
Поставив локти на колени, и слегка наклонившись вперёд, Ноа тихонько произнёс:
- Мне параллельны, её кошмары. Если ещё раз громко вякнет, выброшу за борт вместе с её дурацким розовым блокнотиком.
Завеса вежливости была окончательно сброшена.
- Как вам не стыдно такое произносить? Думаете, на вас не найдётся управы?
Ноа не стал отвечать. Но его молчание было красноречивее любого голосового ответа.
Матильда перевела взгляд на испуганное дитя и ровным тоном потребовала:
- Бери всё необходимое, и пойдём со мной. Сейчас будем проситься в другую каюту.
Аврора не хотела вылезать из-под теплого толстого одеяла, но ситуация вынуждала. Затем она с ужасом заметила, что у неё была заплетена толстая коса не только во сне, а и наяву. А самое жуткое во всём этом оказалось то, что некоторые пряди волос стали седыми.
Покинув каюту, Аврора так и не обнаружила, что на пододеяльнике остался отпечатанный след, повторяющий форму скелетообразной лапы с длинными когтями.