С холодного моря до квартирной форточки долетел свежий ветер пропитанный озоном и солью. Прохладный утренний воздух бодрил не хуже чашечки эспрессо. Оно и не мудрено, Рома поселился почти у порта в Таллине, а от балтийского моря круглогодично тянуло стужей. Вечно бубнящий хозяин выругался втихомолку и подошел к окну, чтобы закрыть форточку и распахнуть занавески. Ругался склочный мужчина сам на себя, так как жил одиночкой. Грузинская кровь, когда-то делала его душой компании, но всё это осталось в прошлом, теперь он стал законченным пессимистом. Ему всегда было складно демонстрировать эмоции, не из-за какой-то эмоциональной незрелости, просто он давно перестал доверять искренности проявленных у людей чувств. Проще говоря, Рома никогда не украшал действительность. Его истинный возраст выдавали морщины на высоком лбу, а глаза выдавали какую-то не до конца пережитую скорбь. Лысеющий, побитый жизнью старик, постоянно вёл себя как мученик, и не представлял жизни без сухого белого Цицандали.
Отдернув занавески, и впустив утренний свет, даже комната стала как-то просторнее. Начал резать свет в глаза, которые успели адаптироваться за ночь к темноте. Закрывая форточку, Рома засмотрелся на то, как на улице по тротуарной дорожке сновали сонные прохожие. Один человек даже показался ему знаком. Освещённая комната была полупустой. Ни о каком шике и лоске речи вообще не шло. Диван стоял, всё ещё разложен, постель скомкана, так как Рома совсем не ждал гостей. Рядом стояла этажерка с бобинами. Кассетный магнитофон так и не вытеснил из его жизни бобинный. А в углу приютился двадцатилетний шкаф со встроенным зеркалом, в котором Рома давно себя не узнавал. Хозяин старья отнюдь не был бедным, просто предпочитал тратить деньги только на то, что приносит удовольствие.
Увидев на журнальном столике недочитанную книгу, "старый невротик" взял её в руки, надел очки с толстезными линзами и принялся читать. Сразу незаконченное дело, а лишь потом завтрак с чаем. Но, домучить литературу, Рома так и не успел, его прервали странные звуки на площадке перед входной дверью. Сняв очки, он стал гадать, кто бы это мог быть, так как давно ни с кем не поддерживал отношения.
С трудом оторвавшись от чтения книги, Рома тихонечко подкрался к дверному глазку. Разглядывая в глазок с царапиной нежеланного гостя, что никак не мог решиться постучать, Рома уже знал, что никому открывать не станет. А спустя минуту, чувствуя сейчас потребность в друзьях, он всё-таки передумал и сам отворил дверь до того как нерешительный гость созреет. Гостем оказался его бывший коллега заклинатель - Даниил.
- Доброе утро!- радостно с порога заявил гость.
- Уже почти день,- проворчал Рома,- Можешь не разуваться.
Даня понял, что они на разных уровнях позитива, но на радушный приём никто и не рассчитывал, для начала и так сойдёт.
- Вид у тебя не респектабельный. Значит, ты так и не бросил калдырить.
- А у тебя такое лицо, будто его пожевали и выплюнули,- дал словесной сдачи старик.
Обменявшись "любезностями" старые друзья прошли в комнату. Даня не забывал, что с этим человеком нужно взвешенно подбирать каждое слово, поэтому решил сразу не переходить к делу. Ведь он определенно знал, что их цели встречи точно не совпадают.
- Присаживайся, в ногах правды нет,- заботливо предложил Рома.
- В кресле её тоже нет,- напрасно попробовал отшутиться Даня.
- Её вообще нигде нет,- добавил от себя вечно недовольный ворчун и предложил вместе позавтракать.
Хозяин квартиры заварил чай, но в последний момент решил угостить Даню припрятанным в чулане вином. Он прятал это непочатое вино исключительно для гостей, которые в его обители были редким явлением, а точнее, приходили к нему впервые.
- Спасибо, я не привык пить вино с самого утра,- хотел возразить Даня, но Рома ему не позволил.
- Мне, что ли, самому пить?
- Хорошо, но я лишь пригублю для проформы.
- Не зарекайся. Поди ещё и добавки попросишь,- впервые за утро улыбнулся Рома, тоненько нарезая к вину швейцарский зрелый сыр с броским ореховым вкусом.
Щедро налив дорогому гостю элитного вина почти по самые грани, первым из бокала отпил Рома маленькими глотками. Винный аромат проник в рецепторы нюха.
- Рад встречи,- провозгласил тост Даниил.
- Это взаимно. По крайней мере, я бы хотел так думать,- ответил Рома, дав понять, что пока не верит в искренние не меркантильные намерения Дани,- Вы всё-таки с Антропом заменили мне семью. А кстати, где его черти носят?
Даня призадумался, умолчав, что напарник готовиться к небольшому круизу. Он настраивался на тяжелый разговор, и всё ещё не знал, как правильно подступиться к непробиваемому афганскому отставнику, а ныне пенсионеру. Рома всегда был задумчив из-за своего всезнайства, и в беседе реагировал лишь на ключевые слова, поэтому Даня решил начать с простых вещей.
- Что читаешь?- глянув на книгу, поинтересовался Даня, не оценив вкус дорогого вина.
Он не любил вина в принципе, а тем более, сухое белое. Презентованное вино даже не опьяняло, будто его разбавили водой, но никто и не ставил себе за цель накидаться в хлам, главное поддержать компанию.
- Честно признаться никогда не смотрю на обложку и название, просто открываю любую главу на рандом, и если глава не зашла, то нет смысла читать всю книгу, а если увлекла, значит, это моя тема,- удовлетворив гостя развёрнутым ответом, Рома осушил бокал до дна.
Согрев себя от хандры осенней поры, старые друзья закурили по сигаре. Кубинский табак разбавил остатки душевного покоя.
- А ты рванул бы сейчас в путешествие?- внезапно спросил Даниил, неумело маскируя главную причину визита.
- Ты что-то не договариваешь,- разоблачил гостя Роман и увидел, как Даня поперхнулся вином,- Хватит ходить вокруг да около, говори прямо, ты поболтать или по какому-то делу?
- Ладно. Я никогда не умел деликатно подойти к вопросу. Если хочешь правду, я скажу. Да, я по делу. Но это не значит, что я не рад тебя видеть.
- Что в этот раз, хочет от меня Николай?
- Ты не мог бы ещё один раз сделать ему одолжение и провести ещё одно последнее задание?
Этот вопрос Рома воспринял, как холодный душ. Подобные вопросы его только злили, потому, давно не молодое лицо нахмурилось.
- Я же просил больше не нарушать мою зону комфорта. Пусть довлеет тем, что я прослужил ему двадцать лет. Мой принцип настолько твёрд, что им можно резать алмазы. Так ему и передай. Кстати, почему он сам не позвонил?
- Он был уверен, что ты просто бросишь трубку. Или вообще её не возьмёшь.
Рома не хотел даже узнать первопричину того, что заставило бывших коллег впасть в крайности и прийти к тому, кто навсегда запретил к себе обращаться по вопросам заклинаний.
- Позволь мне сказать, что в этот раз наш враг намного опаснее, чем ты можешь себе представить,- совершив последнюю попытку к переубеждению, Даня приподнялся, чтобы уйти.
- Сядь на место, пожалуйста. У меня уже есть один серьезный враг. Это враг, которого никто не ожидает, это враг, что бьет со спины, этот враг - старость. Поймите и вы меня, я разменял пятый десяток. Когда человек стареет, он исчезает из жизни, стаёт незаметным. Но я замечаю, как мои вкусовые рецепторы грубеют,- отпив глоток вина, Рома отставил бокал,- Пальцы не так осязают боль и ласку как прежде. Запахи передают ложные ощущения. Звуки и те предательски искажаются.
От Романа снова потянуло унынием. Он выпустил дым в потолок и повернулся лицом к гостю, словно ждал от него решающего ответа.
- Пока мы дышим, мы обязаны поддерживать баланс и вершить справедливость,- попытался подбодрить Даня, понимая, что это бесполезно.
- Справедливость? Я лично знаю людей, которые творили жуткие вещи и умерли от старости в богатстве и здравии, не говори мне о справедливости, справедливости не бывает. Даже я бы хотел вычеркнуть из своей жизни львиную долю первой половины жизни. Я бы всё отдал, чтобы время обратить вспять,- с лёгкостью признался Рома, но уж сильно много было боли в тех словах,- Наверное, пришло время немного разогнать своих тараканов в седой голове. А может и не стоит?
- Ты же знаешь, я последний человек на планете, кто будет тебя осуждать.
- Хоть я и предпочитаю держать свои воспоминания при себе, но для тебя сделаю исключение. Так и быть, всё равно я уже не в команде,- вдохнув полной грудью, разоткровенничался слегка охмелевший Роман,- Раньше, людей тянуло ко мне, словно магнитом, но после службы в армии от меня все отстранились. И на то есть причина. Когда я попал в Афганистан, то первым делом направился в Кабул, где меня уже ждал связной. А точнее, это была местная девочка подросток - Канди. Как говорится: предупреждён, значит вооружен. Мне поручили проникнуть в сеть подземных тоннелей и установить взрывчатку под резиденцией одного афганского боевика. Нам навстречу в тоннели попался патруль, а Канди в это время, скрываясь, подвернула ногу. Естественно она не могла сдержать стон от боли, и мне пришлось закрыть ей рот ладонью, чтобы не привлечь внимание патруля. Я крепко зажал ей рот, она не могла и пискнуть...
Эти слова дались ему с трудом.
- Смешно, до каких крайностей впадает мораль в целях самосохранения. Когда патруль прошел, и я убрал руку, мой связной уже не дышал. Канди была славным преданным другом. Знаешь, почему преданность так сильно впечатляет людей? Потому что сами люди редко ей пользуются в отличие от животных. Эта напрасная война наложила на меня свой отпечаток,- оправдывал себя Роман,- За удачное задание я получил медаль.
Даниил опустил взгляд, затушил сигару и, чтобы хоть как-то утешить старого товарища, молча, похлопал его по плечу.
- Когда я понял, что не найду выход из лабиринта совести, тогда-то и стал всерьез задумываться о насильственном уходе из жизни. Было страшно, руки тряслись, противились, но я всё же, нашел способ. Вода и ток.
- Тебя спас Коля?
- Он тогда работал штатным психологом. И когда ему попала на руки моя характеристика, он уже знал, что я это сделаю. В тот день мне повезло, Коля пришел прямо в дом и понял, что именно сейчас я хочу совершить задуманное. Он просто вовремя отключил электрощитовую. С тех пор как Коля поведал мне на многие вещи, мы с ним провернули немало дел. Но теперь наши пути разошлись. Так что прости,- категорически заявил Рома.
Даниил чётко осознал, что попытка конструктивной беседы не удалась и он, почтенно попрощавшись, оставил старика наедине со своей старостью и горькими сожалениями.
Вернувшись за распитие вина, Рома снял с руки часы, которые рассчитывал ловко забросить в урну, но промахнулся. Это были те самые часы, что Николай выдавал всем своим подопечным. Подняв их с пола, Рома стал долго рассматривать циферблат, пока не передумал, решив оставить подарок как память.