[Даша Бирюкова]
Короче, 500 афинских дебилов судили Сократа и вынесли ему смертный приговор. За что? Ответа на этот вопрос дебилы не знали. На то они и дебилы. Мас-сца. Норот. Пипел, ля.
Му-у-у-у-у!!!
Бе-е-е-е-е-е!!!
И-а! И-а!!!
Хронк-хронк!!!
А я так себе думаю, что их нервировала ориентация Сократа. Они там привыкли, что Мэ+Мэ, - о-о, какая поэзия!... А Сократ говорил, что нет! Только Мэ+Жо! И никак не иначе! И это не нравилось очень, очень многим! Они же там все были пидарасы!... Но это всего лишь мое личное мнение и я не вполне уверена, что смогу его доказать. Дискуссия моментально перейдет на личности с плавным сползанием к литературному рукопашному бою с применением ненормативной лексики и с разглашением клеветнической информации о родителях участников потасовки...
...И далее Сократ ждет смерти в тюрьме- когда ему принесут яду. Там одна тонкость была - на острове Крите жена Миноса Пасифая отдалась быку (это ж надо было суметь! Это тебе не козу отодрать в лесу!) и от него родила Минотавра, и оный Минотавр ежегодно требовал от Афин дани в виде девушек и юношей. Что он там с ними делал я не знаю, говорят, что ел, а непотребства никакого не было... но Афинам это все равно надоело и они послали храброго героя Тесея, который Минотавра убил. И вот в память об этом доблестном деянии Афины ежегодно посылали на Крит посольство, и пока посольство не возвращалось казнить никого нельзя было! И Сократ ждал возвращения посольства и беседовал с учениками. Ну, условия содержания в античной кутузке позволяли арестанту принимать посетителей, сколько в камере поместится. Они там имели право и еду принести, и выпивку. Сократа там вообще не стерегли! И двери не запирали! Надеялись, что он учинит побег. А он не учинял! Противный он был старик, однако...
https://avatars.mds.yandex.net/i?id=fef9a8a7192f0fe369329367cc687576d19d9745-4666607-images-thumbs&n=13
377 Сократ: ...я понял, что поэт, если только он хочет быть настоящим поэтом, - должен творить мифы, а не рассуждения. (Я была потрясена, когда это прочитала!)
378 Кебет:- Так почему же все-таки, Сократ, считается, что убить самого себя непозволительно?
Сократ:- Сокровенное учение гласит, что мы, люди, находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать - величественное, на мой взгляд, учение и очень глубокое. И вот что еще, Кебет, хорошо сказано, по-моему: о нас пекутся и заботятся боги, и потому мы, люди,- часть божественного достояния. Согласен ты с этим или нет?
- Согласен,- отвечал Кебет.
- Но если бы кто-нибудь из тебе принадлежащих убил себя, не справившись предварительно, угодна ли тебе его смерть, ты бы, верно, разгневался и наказал бы его, будто это в твоей власти?
- Непременно! - воскликнул Кебет.
- А тогда, пожалуй, совсем не бессмысленно, чтобы человек не лишал себя жизни, пока Бог каким-нибудь образом его к этому не принудит, вроде как, например, сегодня - меня. (Заметьте - Бог, а не боги!)
381. Я полон радостной надежды, что умерших ждет некое будущее и что оно, как гласят старинные предания, неизмеримо лучшее для добрых, чем для дурных.
382 Критон: Прислужник, который даст тебе яду, уже много раз просил предупредить тебя, чтобы ты разговаривал как можно меньше: оживленный разговор, дескать, горячит, а всего, что горячит, следует избегать - оно мешает действию яда. Кто этого правила не соблюдает, тому приходится пить отраву дважды и даже трижды.
Сократ: Да пусть его! Пусть даст мне яду два или даже три раза, если понадобится!
- Я так и знал,- сказал Критон.
Сократ: Скажи, как мы рассудим: смерть есть нечто?
- Да, конечно,- отвечал Симмий.
- Ни что иное, как отделение души от тела, верно? А "быть мертвым" - это значит, что тело, отделенное от души, существует само по себе и что душа, отделенная от тела, тоже сама по себе? Или, быть может, смерть - это что-нибудь иное?
- Нет, то самое,- сказал Симмий.
385. - Так не в размышлении ли - и только в нем одном - раскрывается перед нею (душой) что-то от подлинного бытия?
- Верно.
- И лучше всего мыслит она (душа), конечно, когда ее не тревожит ничто из того, о чем мы только что говорили - ни слух, ни зрение, ни боль, ни удовольствие, когда, распростившись с телом, она останется одна или почти одна и устремится к подлинному бытию, прекратив и пресекши, насколько это возможно, общение с телом.
- Так оно и есть.
387. Ибо если, не расставшись с телом, невозможно достичь чистого знания, то одно из двух: или знание вообще недостижимо или же достижимо только после смерти. Ну конечно, ведь только тогда, и никак не раньше, душа остается сама по себе, без тела.
388 Но это как раз и называется смертью - освобождение и отделение души от тела...
392. Когда Сократ закончил, заговорил Кебет:
- Все это сказано прекрасно, кроме одного: то, что ты говорил о душе вызывает у людей большие сомнения. Они опасаются, что, расставшись с телом, душа уже нигде больше не существует, но гибнет и уничтожается в тот самый день, как человек умирает. Едва расставшись с телом, выйдя из него, она рассеивается, словно дыхание или дым, разлетается и ее уже решительно больше нет. Разумеется, если бы душа действительно могла где-то собраться сама по себе и вдобавок излеченная от всех зол, которые ты только что перечислил, это было бы, Сократ, источником великой и прекрасной надежды, что слова твои - истина. Но что душа умершего продолжает существовать и обладает известной способностью мыслить, - это, на мой взгляд, требует веских доказательств и обстоятельных разъяснений. Хочу знать, что ты об этом думаешь.
(О-о, это не только Кебет желал узнать, но еще и Гитлер: "Христианский тезис о загробной жизни я ничем не могу заменить, поскольку он совершенно несостоятелен."
Бир. Это сократовский тезис, однако!)
Сократ:
- Души скончавшихся находятся в Аиде или же нет? Есть древнее учение, что души, пришедшие отсюда, находятся там и снова возвращаются сюда, возникая из умерших. Если это так, если живые вновь возникают из умерших, то, по-видимому, наши души должны побывать там, в Аиде, не правда ли? Если бы их там не было, они не могли бы и возникнуть; и если бы мы с полною ясностью обнаружили, что живые возникают из мертвых и никак не иначе, это было бы достаточным доказательством нашей правоты. Если же все это не так, поищем иных доводов.
- Отлично,- сказал Кебет.
- Тогда не ограничивайся одними людьми, но посмотри на животных, на растения - на все, чему присуще возникновение. Не таким ли образом возникает все вообще - противоположное из противоположного - в любом случае, когда налицо две противоположности. Прекрасное и безобразное, справедливое и несправедливое... Все возникает таким образом - противоположное из противоположного.
Тогда двинемся дальше. Нет ли между любыми двумя противоположностями как бы чего-то промежуточного? Так как противоположностей две, то возможны две перехода - от одной к другой или наоборот. Например, между большей вещью и меньшей возможны рост и убывание. Не иначе обстоит дело с разъединением и соединением, с охлаждением и нагреванием... противоположности возникают одна из другой, и переход этот обоюдный.
Теперь ответь мне, есть ли что-нибудь противоположное жизни?
- Смерть,- отвечал Кебет.
- Значит, раз они противоположны, то возникают друг из друга, и между двумя этими противоположностями возможны два перехода.
- Ну конечно!
- Итак, Кебет, живое и живые возникают из мертвого...
Из двух переходов, один совершенно ясен - ведь умирание - вещь ясная. Как же мы теперь поступим? Не станем вводить для равновесия противополжный переход - пускай себе природа хромает на одну ногу? Или же мы обязаны уравновесить умирание каким-то противоположным переходом?
- Оживанием.
- Но если оживание существует, то чем оно будет, это оживание? Не переходом ли из мертвых в живые?
- Да, конечно.
- Значит, мы согласны с тобой и в том, что живые возникли из мертвых ничуть не иначе, чем мертвые из живых. Но если так, мы уже располагаем достаточным доказательством, что души умерших должны существовать в каком-то месте, откуда они вновь воозвращаются к жизни.
А вот еще довод. Если бы возникающие противоположности не уравновешивали постоянно одна другую, словно описывая круг, если бы возникновение шло по прямой линии, только в одном направлении и никогда не поворачивало вспять, в противоположную сторону - все в конце концов приняло бы один и тот же образ, приобрело одни и те же свойства и возникновение прекратилось бы.
- Нет, не понимаю! Как это?
- Представь себе, что существует только засыпание, и что пробуждение от сна его не уравновешивает - все остальное тоже погрузилось бы в сон. И точно так же, друг Кебет, если бы все причастное к жизни умирало, а умерев, оставалось бы мертвым и вновь не оживало, - в конце концов все стало бы мертво и жизни бы исчезла... И если бы даже живое возникало из чего-нибудь иного, а затем все-таки умирало, каким образом можно было бы избегнуть всеобщей смерти и уничтожения?
- Никаким... А ты, мне кажется, рассуждаешь совершенно верно.
- Вот и мне кажется, что это именно так, а не как-нибудь иначе и что мы нисколько не обманываем себя, приходя к согласию. Поистине существуют и оживание и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным - худшая.
398. И далее они обсуждают еще одно доказательство - припоминание. Суть его в том, что мы из прошлых наших жизней знаем все обо всем и в этой жизни можем припомнить все обо всем и иногда на самом деле припоминаем. Знание - есть припоминание. У каждого из нас бывает ощущение, что он уже переживал когда-то то, что в данный момент переживает. Получается, что это вовсе не психиатрический симптом, а доказательство правоты Сократа!
399. Сократ: Мы сходимся на том, что если человеку предстоит что-то припомнить, он должен уже знать это заранее. Если человек, что-то увидев, или услыхав, или восприняв иным каким-то либо чувством, не только узнает это, но еще и примыслит нечто иное, принадлежащее к иному знание, разве не вправе мы утверждать, что он вспомнил то, о чем мыслит?
- Как это?
Дальше я что-то пока не врубилась. Похоже, что тот нравственный закон, который существует в каждом из нас и который так удивлял Паскаля, объясняется припоминанием. Мы припоминаем что есть хорошо, а что есть плохо. Познание добра и зла есть припоминание! А вовсе не тот вздор про Еву и яблоко, что наплел Моисей.
406. - Стало быть, Симмий, наши души и до того, как им довелось оказаться в человеческом образе, существовали вне тела и уже тогда обладали разумом.
434 - рассуждения о гармонии. Гармония неуничтожима. И душа неуничтожима.
439 Сократ: В молодые годы, Кебет, у меня была настоящая страсть к тому виду мудрости, который называют познанием природы. Мне представлялось чем-то возвышенным знать причину каждого явления - почему что рождается, почему погибает и почему существет. И я часто бросался из крайности в крайность и вот какого рода вопросы задавал себе в первую очередь: когда теплое и холодное вызывают гниение, не тогда ли, как судили некоторые образуются живые существа? (Поразительно! Он предчувствовал существование микроорганизмов!) Чем мы мыслим - кровью, воздухом или огнем? Или же ни тем, ни другим, и ни третьим, а это наш мозг вызывает чувство слуха, и зрения, и обоняния, а из них возникают память и представление, а из памяти ... возникает знание?
Размышлял я и о гибели всего этого, и о переменах, которые происходят в небе и на Земле, и все для того, чтобы в конце концов счесть себя совершенно непригодным к такому исследованию. Сейчас я приведу тебе достаточно веский довод. До тех пор я кое-что знал ясно - так казалось и мне самому, и остальным - а теперь из-за этих исследований, я окончательно ослеп и утратил даже то знание, что имел прежде - например, среди многого прочего перестал понимать почему человек растет. Прежде я думал, что это каждому ясно: человек растет потому, что ест и пьет. Мясо прибавляется к мясу, кости - к костям, и так же точно, по тому же правилу, всякая часть (пищи) прибавляется к родственной ей части человеческого тела и впоследствии малая величина становится большой. Так малорослый человек делается крупным. Или еще. Если высокий человек, стоя рядом с низкорослым, оказывался головою выше, то никаких сомнений это у меня не вызывало. И два коня, рядом - тоже . Или еще нагляднее: десять мне казалось больше восьми потому, что к восьми прибавляется два, а вещь в два локтя длиннее вещи в один локоть потому, что превосходит ее на половину собственной длины.
Теперь я далек от мысли, будто знаю причину хотя бы одной из этих вещей. Я не решаюсь судить даже тогда, когда к единице прибавляют единицу - то ли единица, к которой прибавили другую стала двумя, то ли прибавляемая единица и та, к которой прибавляют, вместе становятся двумя через прибавление одной к другой. Пока каждая из них была отдельно от другой, каждая оставалась единицей и двух тогда не существовало, но вот они сблизились и я спрашивают себя: в этом ли именно причина возникновения двух - в том, что произошла встреча, вызванная взаимным сближением? И если кто разделяет единицу, я не могу больше верить, что двойка появляется именно по этой причине - через разделение, ибо тогда причина будет как раз противоположной причине образования двух: только что мы утверждали, будто единицы взаимно сближаются и прибавляются одна к другой а теперь говорим, что одна от другой отделяется и отнимается! И я не могу уверить себя, будто понимаю, почему и как возникает единица или что бы то ни было иное - почему оно возникает, гибнет или существует. Короче, этот способ исследования мне решительно не нравится, и я выбираю себе наугад другой.
Но однажды мне кто-то рассказал, как он вычитал в книге Анаксагора, что всему в мире сообщает порядок и всему служит причиной Ум; и эта причина мне пришлась по душе, я подумал, что это прекрасный выход из затруднений, если всему причина - Ум. Я решил, что если это так, то Ум-строитель должен устраивать все наилучшим образом и всякую вещь помещать там, где ей всего лучше находится. И если кто желаете отыскать причину, по которой что-либо рождается, гибнет или существует, ему следует выяснить, как лучше всего этой вещи существовать, действовать или самой испытывать какое-либо воздействие... - 441
Ум-строитель - это как раз и есть Тот, Кто создал Вселенную. Стало быть, монотеизм изобрели не евреи, а греки! Евреи всего лишь украли идею - они это могут. Неправ Истархов, объявляя христианство еврейским идеологическим оружием. И Гитлер был неправ, сказав:
68. Если бы не христианство, кто знает какой была бы история Европы. Рим завоевал бы всю Европу, и его легионы отразили бы натиск гуннов.
Именно христианство погубило Рим, а не германцы и гунны.
Бир. Но чтобы опровергнуть Лоизича, вначале нужно узнать: что оно такое есть, это христианство. Откуда взялось. Кто создал. И с какой целью... Ладно, не сейчас.
459 Сократ: А теперь правильно было бы поразмыслить еще вот над чем. Если душа бессмертна, она требует заботы не только на нынешнее время, которое мы называем жизнью, но на все времена, и если кто не заботиться о своей душе, впредь мы будем считать это грозной опасностью. Если бы смерть была концом всему, она была бы счастливой находкой для дурных людей: скончавшись, они разом избавлялись бы и от тела, и - вместе с душой - от собственной порочности. Но на самом-то деле выяснилось, что душа бессмертна, для нее нет, видно, иного прибежища и спасения от бедствий, кроме единственного: стать как можно лучше и как можно разумнее. Ведь душа не уносит с собою в Аид ничего, кроме воспитания и образа жизни, и они-то, говорят, доставляют умершему либо неоценимую пользу, либо чинят непоправимый вред с самого начала его пути в загробный мир.
Когда человек умрет, его гений, который достался ему на долю еще при жизни (ангел-хранитель!) уводит умершего в особое место, где все, пройдя суд, должны собраться, чтобы отправиться в Аид
461 Сократ: Вот в чем я убедился. Во-первых, если Земля кругла и находится посреди неба, она не нуждается ни в воздухе, ни в иной какой-либо подобной силе, которая удерживала бы ее от падения - для этого достаточно однородности неба повсюду и собственного равновесия Земли...
Далее я уверился, что Земля очень велика и что мы, обитающие от Фасиса (Кубани)до Геракловых Столбов занимаем лишь малую ее частицу...
Земля, если взглянуть на нее сверху, похожа на мяч, сшитый из 12 кусков кожи и пестро расписанный разными цветами.
(Откуда Сократ мог это знать?! Припомнил!)
Этих рек (подземных) многое множество, они велики и разнообразны, но особо примечательны среди них четыре. Самая большая из всех и самая далекая от середины течет по кругу: она зовется Океаном. Нвстречу ей, но по другую сторону от центра, течет Ахеронт. Он течет по многим пустынным местностям, главным образом под землей, и заканчивается озером Ахерусиадой. Туда приходят души большинства умерших, и, пробыв назначенный судьбою срок - какая больший, какая меньший - отсылаются назад, чтобы снова перейти в породу живых существ.
***
Платона нужно читать и перечитывать. Но пока я остановлюсь.