И он просыпался и засыпал снова... Ночь была бесконечна. Бессмысленные сновидения посещали его тяжелую от непроходящей усталости голову. Рассвет наступил и заглянул в комнату сквозь давно немытое окно серой слякотью.
Раздавались удары редких капель о жестяной подоконник, качались тяжелые намокшие листья старого тополя. И вставать не хотелось, и спать уже не получалось.
Так и не отдохнувшее тело лежало среди смятых простыней безмышечной грудой. Не разнеженное, не расслабленное, просто уставшее жить.
Оно ещё помнило, как радостно вскакивать, распрямляясь и потягиваясь, хотеть кофе, первую сигарету, вздрагивать от свежего ветерка в распахнутой двери балкона. Помнило. Но не желало. Желания покинули его два месяца назад. Теперь это была жизнь без вкуса, без радости, без цели...
Тот день начался точно так же, как тысячи других. А закончился полным крахом. Только тогда он ещё не понял, что случилось. Так человек, которому кладут на лицо маску с наркозом, не знает, что проснется совсем другим - без руки или ноги, которые ещё долго будут напоминать о себе фантомной болью.
Вот и он наутро следующего дня проснулся без души. И у него случались моменты, когда она, ампутированная им самим, ныла и страдала. Но пустота не может болеть...
"Снип-снап-снурре..." скрипнули половицы. Запинаясь о расстеленные дорожки, он прошлепал на кухню, налил в чайник воды и поставил его на плиту.
"Снуре-базилюре!" скрипнула дверь ванной. Паста опять засохла в тюбике.
Он сделал свой выбор, получив взамен пустоту.
И незачем теперь сожалеть и каяться. Тем более, что поначалу он принимал пустоту за свободу. И было легко. Казалось даже, что у него выросли крылья. Тогда он ещё не знал, что с пустотой вместо души жить гораздо легче - оказывается, душа - достаточно весомая штука.
А платить он не собирался. Да и кому?
Теперь некому...
Он уронил зубную щетку и наклонился за нею. Под ванной в углу скрывалось что-то красно-желтое, круглое. С трудом, встав на колени, он вытащил закатившийся в пыльный полумрак старый резиновый мячик, мягкий и изрядно облезлый. Совсем маленький мячик, размером с кулак.
Зачем-то он его тщательно вымыл под струей воды и внимательно рассмотрел. Потом пожал плечами и пошел на кухню. Постоял в раздумье над мусорным ведром, но мячик положил на подоконник. Мокрые стекла, мокрые листья, мокрый мячик...
Развел в чашке крепкий кофе, обжигаясь, выпил сразу половину и закурил.
Потом отправился в комнату и уселся в кресло. Пепельница была полна окурков.
Щелкнул пультом телевизора и послушал сводку погоды. Дожди, дожди... Весь мир тонул в потоках мутной небесной воды.
Укоризненно посмотрел на телефон, который звонил в последний раз так давно, что он уже и не помнил его звук.
Уже выходя из комнаты, вернулся и достал с полки тощий альбом, обтянутый коричневым лидерином. Пошарив внутри, достал роскошную цветную фотографию - среди цветущих лиловых рододендронов стояли молодая женщина в белом сарафане и маленький мальчик с удивленными глазами. Оба радостно улыбались ему.
Пустота заныла фантомной болью.