Мне не спалось. Только к утру задремал, как противно запищал будильник, требуя немедленно встать и заняться тем, из-за чего, собственно, я и не мог уснуть. Боги, когда-нибудь я смогу валяться в постели до тех пор, пока самому не захочется вылезти из-под одеяла? И варить кофе не с закрытыми глазами, на ощупь, а вполне сознательно и с удовольствием... Нет, как видно, такое счастье мне ещё долго не светит. По крайней мере до тех пор, пока мы не завершим этот чертов Эксперимент. Да, именно так - Эксперимент, с большой буквы. Или вообще - все слово кэпс локом - ЭКСПЕРИМЕНТ! С восклицательным знаком.
Ну вот, зубы вычищены, теперь можно и представиться. Зовут меня Макс. Макс Туров, младший научный сотрудник НИИ Генетики и Клонирования Высших Существ к вашим услугам, сэр. Или леди. Сейчас Макс Туров съест дежурную яичницу и отправится исполнять свой долг перед человечеством. Вот так - простенько и со вкусом.
Какое счастье, что я успел проглотить последний кусок пережаренного белка до того, как в мою холостяцкую берлогу ворвался Митька. Потому что Митька влетел в мою кухню с выпученными глазами и воплем:
- Макс, скотина, ты что натворил?!!
Естественно, я подпрыгнул и подавился кофе. Пока Митька колотил меня по спине, другой рукой норовя съездить по затылку, я пытался сообразить, что же такое я мог вчера отчебучить в лаборатории.
Конечно, Митька - существо крайне эмоциональное и может из мухи сделать слона, но так орать в полседьмого утра - отнюдь не в его стиле. Так что, похоже, произошло нечто действительно сверхординарное. И когда мне удалось, наконец, вывернуться из лап разъяренного начальника (а Митька - мой шеф, несмотря на то, что я старше его на три месяца и четыре дня), я отскочил к плите и, выставив вперед ногу в дырявом шлепанце, заорал в ответ:
- Да объясни толком, что произошло!
Митька плюхнулся на табуретку, вцепился обеими руками в кудрявую шевелюру и безумными глазами уставился на меня. Безумие взгляда усугублялось желтыми стеклами огромных очков, сквозь которые Митькин глаза казались уж совершенно нечеловеческими.
- Мать твою так... - раздельно произнес шеф. - Кто вчера должен был блокировать Берлогу Совершенного?
- Ну, так я её и блокировал, - рявкнул я и опустил ногу. Приступ Митькиной ярости вроде бы миновал и сменился жутким отчаянием. - Блокировал по всем правилам! Код сменил, на ключ закрыл и силовой барьер установил.
- А вот ни хрена! - шеф яростно шмыгнул носом и, выдернув пальцы из спутанных вихров, показал мне кулак. - Берлога пуста!
- А Совершенный? - тупо спросил я и уселся на пол, поскольку на кухне у меня имеется всего одна табуретка.
- А хрен его знает! - простонал шеф и жадно выпил остававшийся в моей чашке кофе. - Короче, собирайся и поехали! Потому что если мы его не найдем до вечера, нас выгонят с работы завтра к утру. Если оно, это утро, вообще наступит.
Конечно, Митька, как всегда, преувеличивал, но смысл в его словах был, и я помчался одеваться.
Пока я натягиваю джинсы и рубашку, объясню коротко, кто такой Совершенный, и почему шеф закатил истерику, обнаружив его исчезновение.
Не буду рассказывать, что такое клонирование, это каждый второклассник знает. Что такое генетика, знает каждый пятиклассник. До совмещения генетики и клонирования Митька додумался на третьем курсе биофака, рассматривая фотографии в "Пентхаузе" и пытаясь совместить бюст одной красотки с ангельским личиком другой. После чего надолго впал в прострацию и выпал из неё с воистину космической идеей.
Мне выпал тяжкий труд обеспечения Митькиной идеи хоть какой-то научной основой. По вечерам мы запирались в институтской лаборатории и нещадно терзали электронный микроскоп и испещряли доску корявыми формулами, похожими на каббалистические знаки. После того, как мы сожгли несколько термостатов и перебили кучу пробирок, на нас, наконец, обратил внимание профессор Курицын. Сигизмунд Иванович обозрел учиненный нами разгром, почитал, морща бугристый картофелеобразный нос, записи в покрытых пятнами кофе и пива лабораторных журналах и вынес вердикт - перспективные недоучки. После этого мы были впущены в святая святых - лабораторию профессора, где и продолжили свою разрушительно-созидательную деятельность. Курицын нещадно материл нас и заставлял по двадцать раз повторять опыты, после чего снова материл и ставил новые задачи. За это время Митька успел дважды жениться и развестись из-за несносного характера, а я поставил крест на личной жизни и завел водяных черепашек.
Когда Сигизмунд Иванович сообщил, что нам дают собственную лабораторию в НИИГИК (добавка ВС появилась уже в бытность нашу в его стенах), мы с Митькой поняли, что настал наш час. Профессор с помпой передал нам накопленный к тому времени биоматериал для нашего Эксперимента и отечески благословил на задуманную авантюру. Из благословения следовало, что в Эксперименте заинтересован не кто-нибудь, а Министерство Обороны, а посему содействие нам будет оказываться колоссальное, но и отвечать, ежели что, нам придется по полной программе.
После этого мы на спичках выбросили, кому быть начальником. Митьке, как всегда повезло.
Надо отдать должное оборонщикам - в наши дела они почти не совались, ждали результата. Раз в полгода нас посещал куратор - некто Михеев, пил с нами пиво, рассуждал о жизни, смотрел на наших "гибридов" и желал дальнейших творческих успехов. В последний его визит мы таки поступили с ним нехорошо. Не потому, что желали скрыть Совершенного, а просто хотели ещё раз проверить, так ли он на самом деле совершенен, как нам кажется.
На его создание мы потратили уйму нервов и биоматериала. Поначалу он был просто Гибридом-46. Потом мы поняли, что наконец-то получили первого реального гения, клонированного на генетическом материале нескольких десятков великих ученых, философов, музыкантов и поэтов. Конечно, Министерству Обороны хотелось бы иметь не Пушкина с Глинкой, а нового Курчатова или Резерфорда, но задуманный нами гений должен был быть именно таким. На меньшее мы были не согласны.
Как и другие гибриды, Совершенный был выращен в специальной "родильной камере" за три месяца. Это был парень среднего роста и средней комплекции, в меру симпатичный и совершенно беспомощный. Навыки прототипов перешли к нему полностью, но человек, биологический возраст которого близок к двадцати пяти годам, а память напичкана сведениями десятков реальных личностей - зрелище не для слабых нервов.
Несколько месяцев Игорек, наш штатный психолог, работал с ним. В итоге была сформирована новая личность - Андрей Бехтерев, совершенный человек, гений. Именно он поселился в давно приготовленной для этих целей Берлоге - однокомнатной квартирке, встроенной в лабораторию и оборудованной спецзащитой не хуже тюрьмы для особо опасных преступников. Это было необходимо. Потому что Совершенный был самым страшным оружием и одновременно самой большой надеждой человечества. Если вы спросите меня, что он мог и умел, то я отвечу вам - всё. И это сущая правда. Вот только он и сам пока не знал об этом.
Мы с Митькой наслаждались победой и одновременно ощущали себя сидящими на вершине спящего вулкана. Андрей писал стихи, рисовал, играл на рояле, читал уйму книг и научных журналов, испещряя их пометками и усиленно размышляя над ними. Но пока он "не включился в науку", как говорил Митька с некоторым сомнением. Я же подозревал другое. Включился, и ещё как включился! Вот почему мы оба запаниковали, узнав про исчезновение Совершенного.
И теперь мы мчимся по городу на стареньком Митькином тарантасе, споря о том, куда мог смыться Совершенный. Вернее, я предлагаю варианты, а Митька их с рычанием отметает. Охрана НИИ Андрея не видела, значит, он попросту вылез в окно. На его окнах - решетки. И они не тронуты. Значит, разблокировал дверь и вылез в окно коридора. Лаборатория на втором этаже, и в принципе повиснуть на руках и благополучно приземлиться - раз плюнуть.
В конце концов, мы решили, что предсказать действия Совершенного может только Игорек: он ведь работал с ним и может дать дельную наводку. Но и телефонные переговоры с Игорьком мало что дали, хотя идея с Институтом ядерной энергии нам понравилась.
Изрыгая проклятия, Митька развернул машину, и мы помчались на проспект Ростроповича. Охрана института была на уровне, нас терзали вопросами почти полчаса. Потом за пять минут просмотрели на мониторах все помещения. Андрея не было.
Дальше мы решили действовать методом тыка. И подключили к этому Игорька, Василия Степановича, нашего завхоза, и лаборантку Люсю. Оборонщиков извещать пока побоялись - ещё чего доброго не так поймут и объявят всеобщую мобилизацию или поставят на уши половину страны сплошной идентификацией личности.
Люсю мы отправили в Научную библиотеку, Игорька - в Третьяковку, а Василий Степанович вызвался объехать знакомые ему злачные места. Поскольку, как он выразился, все гении были не дураки "того". А мы с Митькой носились от одного научного института к другому, словно рехнувшиеся проверяющие степень защищенности объектов повышенной опасности. Короче, дурдом на колесах...
День близился к кульминации. Улицы, запруженные разомлевшей от июньского солнца толпой, выглядели нарядно и мы уже мечтали только об одном - плюхнуться на скамеечку где-нибудь в тени и выпить холодной минералки. Митька, зашвырнув свои очочки на заднее сидение, тихонько ругался сквозь зубы, - состояние истерики переходило в глубокое уныние. Совершенный наделен безукоризненной логикой и наверняка точно просчитал наши действия. Куда уж нам со своим примитивным интеллектом...
- Поехали в консерваторию? - предложил я, уже не питая никакой надежды.
- Тогда уж в Концертный зал, - вяло отозвался Митька и притормозил у павильона, торгующего прохладительными напитками.
Мы загрузились холодными баночками и бутылочками и покатили дальше.
- А ведь денег у него нет, и кредитной карточки тоже... - задумчиво пробормотал шеф, откручивая пробку.
- Ты думаешь, что у него не хватит ума раздобыть пару миллионов рублей на газировку? И не забывай про ту зеленую коробочку.
Я засмеялся нехорошим смехом. Зеленой коробочкой мы окрестили контейнер с добытым с колоссальным трудом биоматериалом одного известного в прошлом гипнотизера и мистификатора. Черт дернул использовать его в исходном микше для Совершенного...
- Не говори мне этого!!! - заорал Митька и вошел в такой вираж на повороте, что я немедленно заткнулся.
- Может ты ещё скажешь, что надо пошарить в приёмной Президента? - буркнул он через пару минут.
- Не скажу. Но я все время пытаюсь представить себя на его месте. Появился вроде как ниоткуда, воспоминания есть, но они имплантированные, и он это прекрасно осознает.
- Ну так и что? - в голосе начальника звучал некоторый интерес.
- А то... Я бы не кинулся проверять научные гипотезы или слушать музыку.
- А куда бы ты кинулся? - обернулся ко мне Митька, и мы едва не врезались в туристический автобус.
- Я бы, наверное, кинулся знакомиться с девушками, - вздохнул я. - Но я - не Совершенный. Я по сравнению с ним - сундук...
- Вот именно! Ни ты, ни я... Мы обычные людишки, - начал было самобичеваться шеф, но потом замолк и задумался. Очевидно, тоже пытался влезть в шкуру Андрея.
Я смотрел в окно на проносящиеся мимо дома, скверы и площади. Закатное солнце окрашивало все в нереально-флюоресцентные тона. Люди спешили с работы, спешили на свидания, просто отдыхали. И только мы все несемся сломя голову вперед, наматывая десятки километров, и пытаемся отыскать иголку в стоге сена. Эх, сейчас бы за город...
- Черт, батарейки сели! - рявкнул над ухом Митька и швырнул мобильник на заднее сидение, где он благополучно встретился с его очками. - Макс, дай твой!
- А нету, - развел я руками. - Вчера в лаборатории забыл.
- Как забыл? Уверен?
- Да, положил на стол и потом взять забыл, - вздохнул я.
- Твою великую мать! - гаркнул Митька и рывком осадил машину около попавшегося на пути супермаркета. - Нету его там! Жди!
Вернувшись, он трясущимися руками впихнул новые батарейки в телефон и набрал номер. Я ждал с интересом. Наконец ответили.
- Андрей? - нервно вопросил шеф. Потом помолчал и осторожно поинтересовался: - Где? Хорошо, жди нас там. Сейчас приедем, пивка попьем....
Положив затихнувший аппаратик на приборную панель, он обессиленно пожал плечами. Потом повернулся и растерянно пробормотал:
- Он весь день провел на речном трамвайчике. Сейчас сидит в Центральном парке культуры и отдыха. Он никогда не видел деревьев...