Аннотация: Куб. Конкурс "Сказания старого сада". Критика. Осторожно, уровень метафизичности близок к опасному! - Читать только просветлённым!!!
Вновь приветствую всех, кому по каким-то неизвестным причинам поэзия не даёт спокойно спать, а музы норовят подсунуть под руку авторучешное перо, вместо куриного крыла под соусом.
В предыдущем эссе я наметил некоторые характерные проблемы, присущие современному искусству вообще и, что для нас особенно интересно, поэзии в частности. Теперь же, я разовью ряд предположений, сделанных в предыдущей заметке, но тема будет рассмотрена в несколько ином ракурсе. Будет использовано много конкретных примеров, цитат и оригинальных высказываний. Боюсь, что мои методы придутся по нраву далеко не всем. Но всё же, я склонен придерживаться мнения, что человек, сказавший, что всё познаётся в сравнении знал, о чём говорил. И как раз в связи с этим, я бы настоятельно советовал натурам, излишне впечатлительным, воздержаться от чтения этой, в каком-то смысле, весьма печальной и даже несколько жуткой критической хроники. Начну я с продолжения рассмотрения общих творческих проблем, а затем постараюсь обозначить эту проблематику более конкретно на примерах конкурсных работ, уделив перед этим некоторое время своей собственной.
Итак, одна из основных предпосылок, сделанных мной, утверждает: искусство изменилось. Изменилось оно само, аудитория, на которую оно нацелено и те роли, которые отведены ему в нашей жизни - всё это, в конце прошлого - начале нынешнего веков, претерпело ряд характерных изменений. Причём изменения эти, носят подчас весьма ярко выраженный деструктивный характер. Мне возражают, что возможно, мои выводы преувеличены, и всё идёт как всегда. Я такую возможность допускаю. Но чтобы выяснить истину, необходимо обратиться к фактам и наглядным свидетельствам, могущим пролить свет на довольно-таки мутную, однако, суть этого прелюбопытного вопроса.
Думаю, никто не будет спорить с тем, что понятие творчества и понятие красоты всегда были связаны друг с другом очень тесно. И для поэзии этот момент является одним из самых важных. Красота формы, гармоничное воплощение мысли - вот что делает поэзию поэзией. Но... это не единственный момент, определяющий художественную ценность стихотворного произведения. Есть и другие, например оригинальность. И тот, у кого есть хотя бы небольшой опыт участия в конкурсах, не станет спорить, что зачастую именно от оригинальности текста (процентов этак на 75) зависит вероятность его успешного продвижения в финал. Но оригинальность и красота - явления далеко не тождественные. Первое неспособно заменить второе, и наоборот. При этом красота может быть достигнута лишь гармоничным сочетанием элементов, составляющих художественное произведение, при одновременной точности и полноте воплощения авторской мысли. Оригинальность же требует лишь одного: создать нечто, непохожее на творения других либо никому доселе неизвестное. Мне думается, в этом и кроется главная угроза для поэзии, ведь если оригинальность в ней станет важнее красоты, то слишком легко будет неполноценным и неэстетичным призведениям получить статус выдающихся, потому лишь только, что в них будет использовано какое-нибудь новое выражание, зачастую неуклюжее и нелепое, а то и вовсе нецензурное.
Лирическое отступление второе: разум и чудовища.
Человеческий язык, являющийся и средством общения, и его средой, а также способом познания мира, реализуемым через его описание - это очень (не побоюсь этого слова) могучий, и даже могущественный инструмент. Могущество его столь велико, что он способен не только описывать явления или их взаимодействия, но даже может сам формировать их, открывая перед нами целые новые миры альтернативных понятий. Но тут есть одна сложность: все эти альтернативные миры имеют неприятное свойство - отрываться от мира реального и улетать от него прочь. Причём дальность их полёта оказывается тем больше, чем они альтернативнее. Если не совсем понятно, о чём идёт речь, можно взять вот такой пример: http://www.stihi-rus.ru/1/Hlebnikov/45.htm Вряд ли об этом тексте можно сказать, что он вписывается в рамки типичных представлений о поэтическом совершенстве. В самом деле: начинается он с каких-то безобразных глагольных рифм, ритм сплошь рваный. Сюжет тоже не отстаёт от формы: толпа удельных князей из разных эпох, среди которых мелькают и лица сказочных персонажей, и чуть ли даже не разбойников, собравшись в некоей пустыне неверия, дружно плюёт басурманам в зенки. Вот это как раз и есть созданное поэтом альтернативное измерение. И законы в нём также свои собственные. Из нашего, реального мира это всё воспринимается неоднозначно. Более того, человеку, не знакомому с особенностями славянской истории, текст мог бы показаться какой-то тарабарщиной. Да и у тех, кто знаком, впечатления тоже наверняка будут непростые. И однако, как же похож этот рваный слог на хлопки высоко поднятого знамени, развеваемого ураганным ветром! А все эти разношерстные богатыри - сколько в них отчаянной решимости и стремления вперёд! Так что, пожалуй, оно того стоило и авторский мир не наполнен пустотой и хаосом - есть в нём реальное содержание, хотя и описываемое нестандартным образом. Собственно, я уверен, что именно здесь и пролегает "грань": если автору удалось передать некое живое содержание: мысли, идеи, чувства, впечатления - оттенки пульсации жизни - тогда авторские приёмы оправданны, даже если они и создают альтернативную реальность, сложную для читательского восприятия. А вот если впечатления передать не удалось (или того хуже - вовсе не предусматривалось), то как бы ни были искусны средства конструирования альтернативного мира, сам он оказывается миром мёртвым.
Аксиомы творения. Культура: рождение и смерть. Гулливеры и лангольеры.
Культурные традиции рождаются, живут и умирают - почти так же, как и люди. Каждый мёртвый пласт передаёт некое наследие вновь родившемуся. Если же это наследие теряется, это нередко приводит к полной, уже необратимой гибели культуры, причём вместе с нею нередко исчезает и народ, её создавший. Вот таков мой взгляд. Причём, думаю, перерождение - неизбежный процесс. И конечно, как процесс рождения, так и смерти не обходится без мотиваторов - циркулирующих в ментальной среде социума течений и энергий, способных его практически осуществить. Я их условно назвал "гулливерами" и "лангольерами". И первые, и вторые выполняют свои роли: одни создают миры, другие расщепляют их на элементарные частицы. Гулливера узнать легко: он не кажется мелким, даже находясь среди великанов. Он умеет зажигать звёзды без спичек и тушить пожары без пожарного гидранта. Узнать лангольера сложнее, ибо он имеет привычку искусно маскироваться. Если к примеру, на вашей страничке повадился оставлять странные записи некто под чёрным ником, больше похожим на криптограмму, чем на человеческое имя, будьте осторожны - это вполне может быть замаскированный лангольер. Самым неприятным свойством лангольеров является их способность открывать в ментальном пространстве чёрные дыры, быстро затягивающие внутрь себя и обращающие в ничто любые творения разума человеческого, оказавшиеся поблизости. Ну, и думаю, есть смысл обозначить всё это предельно точно. А для этого придётся вернуться к моим двум лирическим отступлениям, поскольку суть основных принципов Истинного Творчества скрывается именно в них.
Итак, аксиома первая: нет поэзии без красоты и нет красоты без поэзии.
Аксиома вторая: не имеет смысла строить своё творчество на основе идеи, не имеющей осмысленного содержания.
Теорема первая: в поэзии нельзя предпочесть оригинальность красоте, поскольку поэзия не существует без красоты.
Теорема вторая: в поэзии нельзя пренебречь содержанием ради формы,
поскольку не имеющая содержания форма не способна быть красивой и гармоничной.
Ну, а теперь от теории перейдём к критике. И начать, пожалуй, стоит с критики самой критики, а там уж и до остального дело дойдёт. На мой взгляд, самым существенным недостатком, присущим как работам многих авторов, так и большинству критических разборов этих работ, является неспособность воспринять суть текста целиком, так сказать, в совокупности всех его образов и значений. Вот именно такой подход почему-то очень редко наблюдается. Гораздо чаще рассматриваются лишь отдельные образы, а вот общая атмосфера текста, его дух остаётся где-то за кадром. Пожалуй, для примера подойдёт и критика моего "Солнцеворота" (как говорится, если сам себя не покритикуешь, никто как следует не покритикует). Так, например, в его адрес не было высказано практически ни одного замечания, касающегося собственно сути произведения (впрочем, одно всё-таки было, но к нему я ещё вернусь). Большинство же высказанных критиками претензий касались либо способов форматирования текста, либо каких-то отдельных слов. Правда, я умышленно не давал каких-либо аннотаций или пояснений по "Солнцевороту", поскольку мне хотелось получить о нём мнения "как есть", без какой-либо дополнительной авторской наводки. Мнений, впрочем, было не так уж и много, хотя полагаю, мне этого будет вполне достаточно. Порадовало то, что большинством прочитавших, текст охарактеризован как удачная стилизация под фольклор. Порадовало, прежде всего потому, что есть здесь одна тонкость - "Солнцеворот" не простая стилизация, при его создании я поставил себе несколько условий. Дело в том, что для создания удачного произведения в подобном жанре, как мне кажется, было бы недостаточно просто написать нечто в архаическом стиле. Действительно, стоит ли пытаться воспроизвести "Слово о полку Игореве" или сказ о Микуле Селяниновиче? Смысла в этом конечно немного. Поэтому при работе над техникой "Солнцеворота" мне хотелось получить некий синтез древнего и современного звучаний. Создать текст с архаичной стилистикой, но обогащённый современными приёмами. Кроме того, я стремился к максимальной лёгкости восприятия, интуитивной понятности текста, избегая архаизмов, давно вышедших из употребления, значение которых могло бы оказаться для современного читателя не вполне ясным. Во всяком случае, избыток архаики не позволил бы сделать звучание хотя бы относительно "лёгким", особенно учитывая, что фразы там и без того довольно громоздкие. Фактически, действительно полностью вышедшим из употребления, в тексте является лишь одно слово - "переведался". Все остальные - либо типичные фольклорные обороты, либо слова, вышедшие из повседневного обихода не так уж давно и достаточно хорошо знакомые большинству людей. Именно по этой причине я не использовал такие архаизмы, как молонья, кистень или светец. Так что замечание на этот счёт ("Если уж идет такая стилизация - то почему не "молонья" Т. Ф. А.) видится мне совершенно лишённым оснований. Впрочем, оно было не единственным: "... это вот сдваивание, из-за которого последняя строчка первой части оказалась в полтора раза длиннее прочих? ... рифмы то есть, то совершено не подразумеваются. Нет, они в таком стиле необязательны, это да, но лучше бы все же как-то для самого себя определиться - есть или нет?" Т. Ф. А.). Кстати, тут мы видим ещё один момент, для современной критики весьма характерный: рассматривается некий отдельный аспект текста, даётся оценка ему, но при этом совершенно не говорится о том, чем этот конкретный аспект проигрышен (или наоборот выигрышен) применительно к рассматриваемому тексту. Ну, и в данном случае, замечания не кажутся мне вполне убедительными. Ведь модель форматирования текста выбиралась, исходя не из числа стоп, просто именно такой формат я счёл наиболее подходящим для лучшего выражения мысли. Кроме того, он и к былине ближе, и размер так легче изменить (поскольку постоянное идеальное попадание в него изначально не планировалось). Кроме всего прочего - так рифмы удобнее "спрятать". Их чередование с белым стихом архаичной былинной лирики - эксперимент, который, как мне кажется, прошёл довольно удачно.
В любом случае, за критику своих текстов я очень благодарен: пусть вышеупомянутые замечания были не слишком хорошо обоснованы, но в общем и целом, они вполне уместны. Однако же, есть и некоторые другие примеры критических разборов. Прежде всего, вот об этом высказывании идёт речь: "Но есть вопросы: а чем еще можно гладить кудри сына? К чему это уточнение "рукой"? И еще один вопрос: зачем в строке "А кровавое жгучее марево в чаще билось, ища себе выхода" написано "себе"? А для кого еще марево могло искать выход? К сожалению, авторы часто используют указательные местоимения для выравнивания размера, а эти местоимения не несут смысловой нагрузки. К. А.". При первом его прочтении, оно хоть и показалось мне несколько необычным, но я подумал, что возможно, некоторые основания для него всё-таки имеются. Однако, как бы там ни было, но кажется довольно странным, что автору рецензии будто бы вовсе неизвестен тот факт, что характерная "описательная избыточность" - чуть ли не самая типичная черта всех русских былин и сказок. Ведь в каждой из них зачастую по многу раз повторяется, что волк серый, конь добрый, меч булатный, чудище поганое, а Василиса соответственно - прекрасная. Это просто былинная стилистика. Как и то, что "Добрыня поганых топтал добрым конём своим". Конечно, для читателя такое уточнение может показаться излишним. В самом деле, а разве можно топтать поганых чем-нибудь ещё?! И ситуация со словом "себе" - тоже несколько странно выглядит. Неужели автору рецензии неизвестно, что в древности его использование именно в таком качестве, как это сделано у меня, встречалось весьма часто? Например кузнец из сказки про Лихо одноглазое именно так и говорит: "Пойду, поищу себе лиха". Ну, или вот ещё цитата: "на том же месте, на котором ожидали себе погибели" http://azbyka.ru/biblia/?3Mac.6:27 В "Слове" тоже есть это самое "себе", тут думаю, и цитировать не надо. Но ещё более загадочным показался тот факт, что критикуя таким странным образом одних авторов, рецензент выделяет среди них другого в качестве безусловного лидера, хотя в его работе, самым непосредственным образом, присутствует в точности то же, что у прочих служило поводом для критических замечаний.
Пожалуй, пора сделать ещё одно лирическое отступление.
Современный мир - это не мир разума, не мир духа и не мир гармонии. Современный мир - мир действия, мир эффектов. И, думается мне, в поэзии эта нацеленность на внешний эффект проявляется весьма ярко. Быть может, в этом и нет ничего плохого. Но только лишь в том случае, если в жертву эффекту не приносят Разум и Красоту. И вот теперь я как раз и подошёл вплотную к этому вопросу. Но сначала ещё немного цитат. Вот эта также относится к "Солнцевороту": "Но несмотря на
самобытность аллегории и умелое исполнение, я не увидела в этом стихотворении ничего, КРОМЕ стилизации. В первую очередь, я не увидела конфликта (даже в сказке Чуковского "Краденое солнце" он поставлен крепче) К. Е. А.".
Вот здесь, кстати, отчётливо виден очень характерный момент: наглядно отражающий весьма интенсивное проникновение в нашу - русскую культуру, культуры западной. И, по моему мнению, проникновение это принесло с собой немало весьма негативных изменений. Например, вот эта вот линейность - стремление всего достичь кратчайшим путём и с наименьшими затратами. Ведь для мира Запада именно конфликт является центральным моментом подавляющего большинства человеческих деяний. Если, к примеру, сравнить нашего Емелю с героем английской сказки о волшебных бобах, то в этих персонажах можно найти немало общего: вначале оба они бедны и притом не очень любят работать, но благодаря чудесному стечению обстоятельств жизнь каждого из них кардинально меняется к лучшему. Только вот сам процесс этих изменений с каждым из героев происходит совершенно по-своему. Так, если Емеля открывает путь к счастью через доброту и великодушие (отпускает волшебную щуку обратно в воду), то Джеку помогает его ловкость, находчивость и не слишком сентиментальное отношение к нуждам прочих обитателей сказочного мира (отправляет великана в мир иной, предварительно приватизировав его самое ценное имущество). Одним словом, по логике чисто западной - конфликт должен сопутствовать герою в любой достойной внимания читателя ситуации. А вот в славянской культуре, даже собственно битва - это далеко не всегда конфликт. Отсюда и невозможность понимания славянских культурных феноменов, при рассмотрении их с западных позиций. Впрочем, история, расказанная в "Солнцевороте" - исключение. Её версии есть и на Западе, хотя и в иных транскрипциях. Что же касается следующего высказывания: " помимо объяснения некоего астрономического феномена я не уловила главную мысль (ту, которая добрым молодцам урок)". То по этому поводу я мог бы заметить, что ничего удивительного нет: главная мысль - она на то и главная, чтобы не все и не всегда могли её уловить. Впрочем, если смотреть с позиции, чисто западной, звучать эта мысль будет примерно так: "Всё, что ты отдавал Таш, ты отдавал Мне". Однако, эта версия не совсем точна и даже малость грубовата (в действительности, всё гораздо тоньше), но для чисто западного мироощущения подходит вполне.
А теперь перейдём к самой вкусной части: собственно гулливерам. Правда, ходя слухи, будто бы их вовсе и нет у нас, но на самом деле они есть, хотя и сильно покусанные лангольерами. Вот, кстати, наглядное тому подтверждение:
"...в стихотворении уже есть несколько ярких находок, вроде "чтоб под мельничным колесом Водяной водился и сом" ("ВОДяной ВОДился" это очень хорошо! К. Е. А.)".
Если кто не догадался, речь идёт о стихотворении "Я так хочу", созданном автором под псевдонимом Ёжик. Стихотворение в финал не прошло, собственно, устами Лукомора я уже говорил, что Сварог не откликнется. Не хватило тексту изящества, лаконичности и тщательности прорисовки образов. Но сейчас речь не об этом, а именно о водяном - насколько хорошо то, что он "водился"? - Конечно, подобный приём может очень разнообразить звучание текста, придавать сказанному какой-то особенный, неповторимый оттенок. Но всё это возможно лишь при условии, если применяется он не абы как, но в том месте и в таком значении, где это может принести реальную пользу. Но в рассматриваемом нами тексте, водяной водится просто так, без какой-то определённой цели, потому и особенно хорошего в этом ничего нет. А вот то, что водяной водится не где-нибудь, а именно возле мельницы, да ещё и с сомом по соседству - вот это уже действительно замечательно! Как раз это и создаёт живую атмосферу повествования. Ведь когда весною ломается лёд, водяной выезжает осматривать свои владения именно верхом на соме. Ну и глубокий омут, где водяной любит отдыхать в летние дни, по традиции, бывает обычно где-то недалеко от водяной мельницы. Только вот почему-то большинство критиков на все эти очень важные детали не любят обращать внимания. Да что там говорить, на детали вообще сейчас внимания не обращают, сосредоточив главную его часть на внешних эффектах, а не на особенностях внутреннего содержания. Вот тут-то и становится видна работа лангольеров, обращающих духовное и эстетическое богатство содержания текста в немой блеск внешних эффектов; впечатляющих и внушительных с виду, но не имеющих в себе никакого реального содержания и никакой действительной ценности.
Вообще, довольно красивая вещь. Лирично очень написано и чем-то напоминает старинный колдовской заговор. Но, увы, особого мастерства я в этой работе не обнаружил. Есть, конечно пара очень добротных образов, но почему-то как-то не очень верится в них. Луна, щурящаяся сквозь щель жалюзи - неплохо, но всё же и не слишком убедительно. Луна нечасто щурится, она более правдоподобна, когда во все глаза глядит. Ну, про леших и русалок уже Лукомор говорил - тоже как-то не очень убедительны они. Плюс (точнее минус) совершенно ничем не обоснованные сбои с ударениями, да ещё в трёх строфах из четырёх. Но, как сказал бы внутренний голос из анекдота про внутренний голос - не всё потеряно!
Лично я, считаю "Сад" вполне серьёзной философской вещью. Быть может, не открывшей новых горизонтов, но весьма достойно глядящей в лицо реальности. Пусть даже эта реальность подчас оказывается слишком суровой. Впрочем, промахи кой-какие есть в тексте: в начале говорится, что в саду торчат "скелеты яблонь", а в конце - "под корень извели". От этого "пазл не складывается", кажется, будто яблони - что-то вроде побочного продукта, а сад состоял из каких-то совсем других деревьев, которые и извели под корень злостные садорубы. Кроме того, тема "ненужных людей" - это ведь уже очень старая, можно даже сказать, избитая тема. Впрочем, думается мне, "Сад" неплохо передаёт её современное прочтение, разительно отличающееся от всего того, что было прежде. Ведь теперь ненужность порою приобретает крайне острые и даже жестокие формы. Так что ненужными становятся порой даже не отдельные люди, а целые народы. Единственное, что ещё хотелось бы добавить - это некоторое удивление, испытанное мной, когда я увидел, что "Царевич" набрал баллов больше, чем "Сад". И если учитывать, что конкурс вроде бы не юмористический, то подобный расклад выглядит несколько странно. Видимо сказался "фактор оригинальности". Ведь "лягушка говорящая прикольней", а "прикольно" вполне может быть (и бывает) истолковано как "оригинально". Как будто и впрямь пророческими оказались Лукоморовы слова о том, что лягушке дай только во дворец пробраться, а на трон она и сама залезет. И хоть неплох и остроумен вирш о царевиче, но всё же довольно неприятно осознавать, что образцом русского сказочного героя может оказаться вот такой вот шалопай-охотник, карманы которого наполнены прикольными представителями фауны.
Вот так, сами того не зная, люди и создают "шедевры". А крылатые фразы из них становятся девизом целого поколения! Да, коллеги, трудно спорить с истиной о том, что в наши дни, как бы не была прекрасна царевна, но... "зверушка говорящая - прикольней!": http://www.youtube.com/watch?v=Oal_OVNqH3M
Стихотворение очень удачное, изящное, остроумное и лаконичное. Но при всём при этом, его не назовёшь выдающимся, так как особой философской глубины, либо яркой образной составляющей в нём не содержится. По сути, чисто юмористический стих, что во многом скрашивает впечатление от логических неувязок и странных оборотов, вроде чтения шашней или детей, занятых поисками фронды. Впрочем, это всё кто-то мог счесть (а, по всей видимости, и счёл) за очередную прикольную новизну. Что ж, может оно и так, но лично мне кажется, надо было дописать ещё одну строфу, в которой показано, как Де Сад (который морщинист и носат) наконец-то обрёл покой, медитируя в старом саду: http://www.youtube.com/watch?v=OhTOo7fzTy8
Удачный, опять же, текст. В нём, помимо остроумия, есть ещё и отличная идея, и реализована она с немалой изобретательностью. Но, несмотря на это, думается, что "лягушачий эффект" и для этого текста сыграл не последнюю роль. Хотя, он бы наверно мог и сам - без эффекта. И "болотная площадь" (а тем более "блюдо лисы") оставляет впечатление не из приятных. Гораздо больше радует "топлесс" - я давно подозревал, что это такой сорт булок - то ли бразильских, то ли гавайских: http://www.youtube.com/watch?v=QMD1hYuAL40
Красивый текст - философия его получилась очень изящной, изысканной. Но очень портит впечатление расплывшаяся концовка - не совсем ясно, кто там должен созреть и что подразумевается под понятием "любые плоды". Да и по ходу повествования смысл несколько нечёткий. И некоторые авторские приёмы также неоднозначно выглядят: когда например строка заканчивается чем-то вроде "не пора, да". Рифмы от этого звучат красивей, а вот читать становится трудно - приходится периодически бросаться ловить ускользающую суть этих хитрых фраз. Но... созрелили ли они? - Вот в чём вопрос. http://www.youtube.com/watch?v=EGCiBuEoibI
Написано очень хорошо - все рифмы точны и язык выразителен. О клыках, правда, сказать того же не могу. И вообще, да простит меня автор: при всём техническом совершенстве и правильности изложения мысли образы вышли какими-то чересчур театральными. Особенно во второй половине текста. Клыки здесь явно накладные, кровь сделана из томатного сока, а стрекоз специально привезли в ящике, чтобы выпустить у реки перед самым началом съёмки. Не знаю конечно, может другие видят иначе, но лично мне кажеся, все эти вампиры настолько уже примелькались, что превратились в нечто гламурно-попсовое. Так что автору нужно постараться вдвойне, если он хочет, чтобы его вампир вызывал у читателя уважение, а не скуку. И "глиссада" - видимо, очередная дань оригинальности, создающая некое своеобразие, которое однако, не даёт никаких преимуществ ни образам, ни логике текста - вряд ли является тем средством, которое поможет нашему клыкастому герою это уважение заслужить.
Про это стихотворение я тоже уже немало сказал, находясь в ипостаси Лукомора. Это действительно интересная работа, хотя кое о чём я умолчал. Постоянные претензии к Автору относительно связи Рима с русским фольклором (а точнее, её полного отсутствия) очень меня забавляли. Вы, наверное удивитесь, но связь не просто существует - при взгляде с соответствующей позиции, она бы могла даже претендовать на статус исторического факта. Когда я читал текст, мне почему-то вспомнилась царевна Софья: http://drevo-info.ru/articles/16552.html Хотя конечно, в цирке она не выступала, зато всё остальное сходится - и Рим, и то что в конце концов, она оказалась на Руси. Сюжет стихотворения конечно о другом, но параллель всё равно очень занятная. Что же касается клоунов... - это уже совсем иная грань, проходящая откуда-то из позднего средневековья прямиком в нашу современность. Ведь в наши дни быть клоуном куда почётнее, чем в средние века. Впрочем, образ Несмеяны-клоунессы - это действительно очень странный образ, быть может даже невозможный. Он как бы соединил принцессу и нищего в одном персонаже, что в общем-то можно даже счесть за невероятную форму гротеска. Но, возможно, этим-то он и притягателен. Пожалуй, это единственное стихотворение на конкурсе, в котором нетрадиционная трактовка известного персонажа сделалась полноценным, самодостаточным образом, а не выродилась в буффонаду.
Это очень трогательное и очень светлое стихотворение, очень просто, негромко и ненавязчиво рассказывающее нам о самом, в общем-то, главном - о том, что доброта никогда не умирает, даже если люди, приносившие её в этот мир, уже покинули его. Технических недостатков текст не имеет. И хотя была тут где-то, какая-то критика, выражавшая недовольство относительно "кресел", всё же этот недостаток можно скорее отнести на счёт самой критики, а не стихотворения. Правда, его конечно не назовёшь шедевром, каких-то особых авторских находок или ярких технических решений в нём нет. Но в данном случае, они и не требуются: этот текст хорош сам по себе, и ничего не теряет от того, что не стремится к вершинам технического совершенства. Его совершенство, конечно в другом.
А вот теперь постараюсь рассмотреть стихотворения, которые... сильнее всех пострадали от лангольеров.
Итак, новизна - да, она важна! Для каждого стиха необходима, но... возможна ли новизна абсолютная? - Возможна! Для этого только надо разрушить всё старое. То есть, совсем разрушить, подчистую, и тогда, полученная таким радикальным путём абсолютная пустота и станет абсолютной новизной. Не верите? - Зря. Никто ещё не сумел превзойти пустоту. ...пока не сумел.
И, пожалуй, я тоже отдам дань новизне. Как ни тяжело это признавать, но Пушкин со своим Лукоморьем должен сойти со сцены, уступая дорогу новому... неведомому. Прощай, Зелёный Дуб, нам будет не хватать тебя:
И вот теперь, пришла наконец пора торжественно объявить, что знаменитая крылатая фраза "во всём виноват Пушкин" - безнадёжно устарела. Её употреблять больше нельзя - Пушкин теперь comme il ne faut pas. И с сегодняшнего дня говорить надо только так: "Во всём виноват Бродский!". И вот это уже будет настоящее suprême comme il faut!
Вот как надо:
"Бродский так писал, но вы, к сожалению, не Бродский." (С)
"Бродский уже был, теперь некая смесь Есенина с Вознесенским." (С)
Да, вот здесь автор явно погнался за новизной и оригинальностью. Один из критиков говорит об этом тексте следующее: "Стихотворение очень понравилось, в первую очередь своей емкостью, тем, что в нем поместилась целая вселенная, от бытовых деталей до мифа творения". И я с этим высказыванием полностью согласен. Разница только в оценке: моя будет прямо противоположна процитированной выше. Это конечно, хорошо, когда в стихотворении целая вселенная помещается, только вот... И лепестки роз, и телячьи отбивные, и конечно же моторное масло марки Shell - все эти замечательные вещи очень хороши и качественны. Но вот если вам вдруг придёт в голову поместить их все вместе в одну кастрюлю, а потом хорошенько проварить, то я более чем уверен - полученное "блюдо" не сможет найти себе разумного применения. Возвращаясь собственно к тексту, могу сказать, что впечатление он на меня произвёл довольно сложное. И написан неплохо, и много интересных образов, но что же получается при их сочетании! Очки, конечно - находка. Но какая! Особенно пугает их повторное появление в предпоследнем катрене. Вот это вот "из моей костИ" - окончательно выбивает почву из-под ног читателя. Потому что не совсем понятно, то ли это Хаврошечка (или всё-таки Изида?) вырезала из костей своей любимой Бурёнушки оправу для своих модных очков, то ли это те самые 3D очки, с которых всё началось, и которые были захоронены вместе с косточками несчастного животного, причём вынимать их из коровьего некрополя категорически почему-то нельзя. Возможно, есть риск навлечь какое-нибудь проклятие. Ещё очень коробит "маленькая старушка" - на фоне жутких станций и механических танцев этот уменьшительно-ласкательный оборот выглядит как усмешка палача, только что приведшего в исполнение смертный приговор. Одним словом, грустно как-то. Прощай, маленькая Изида: http://www.youtube.com/watch?v=3JJfqWHNn2E
И здесь избыток новизны рвётся наружу. Хотя первая часть текста получилась даже весьма красивой. Но когда дело дошло до "изящных самокруток", моя вера в изящество как-то сразу сошла на нет. А колхозные лопаты добили её окончательно. Понятно конечно, что самокрутки - вещь фундаментальная, но что они могут дать тексту, кроме игры в суперновизну? Тем более что всё уж очень сумбурно: самокрутки эти неожиданно выскакивают из какого-то кольчужного захвата - зачем же так резко, неужели, чтобы читателя удивить? А вот фраза про лопаты как раз даёт понять, что никакой связи с садом у героя нет вовсе. Потому что если бы она была, не сказал бы он ничего о лопатных черенках. Будь сад старым и заросшим, и работай там ЛГ на самом деле, настоящей лопатой - мигом бы набил себе кровавые мозоли о чудо-черенки. И прежде чем связь со злобным заросшим садом снова восстановится, а трезвон воробья в голове прекратится пришлось бы медитировать очень долго: http://www.youtube.com/watch?v=NAT3uGIfR04
Но вот, наконец я и добрался до двух работ, которые подавали наибольшие надежды стать главными фаворитами и вступить между собой в борьбу за первое место. Но это конечно не по моей шкале ценностей, а по лангольерской.
Ну, опять видим сплошную оригинальность. Впрочем, это стихотворение мне очень понравилось, только я до сих пор не могу понять, зачем автор обошёлся с ним так жестоко: написал очень красивые, тщательно выполненные первую и третью строфы, но при этом сотворил со второй нечто поистине жуткое. Надо полагать, тут тоже сработал рецепт впихиванья хаоса целой вселенной в несколько ни в чём неповинных строчек. Образ хрусткого солнца был очень удачным, но то, как он был обрушен автором в мрачную бездну оригинальности - про такое даже рассказывать страшно, не то что читать. Тут вам и песец с текилой, и какие-то ужасные офисные зомби с пластилиновой плотью, налипшей на рёбрах. Ну, и конечно рутина - видимо, это тоже надо считать удачей - формула водяного в действии (ибо ВОДяной - ВОДился и, соответственно, ТИНА - руТИНА). Впрочем, в действительности всё даже ещё более неоднозначно, ведь там толком и не поймёшь, как же правильно прочитать это предложение. И вполне резонным может оказаться даже вот такой вопрос: за что солнце грызёт рутина и не слишком ли рутин от этого пострадал?
В общем, мой вывод однозначен: вторую строфу надо переписывать, причём переписывать полностью. Потому что стихотворение в том виде, как оно есть сейчас - это флейта со сломанным голосом: http://www.youtube.com/watch?v=GVmqHe8fCHE
Ну, и самый загадошный текст, по оригинальности превзошедший абсолютно всех:
Технический уровень этой работы действительно очень высок, рифмы отличные, оригинальный подход к раскрытию темы. Только вот... когда читал, всё думал - это всё серьёзно, или автор просто решил посмеяться над читателем? Вопрос, и правда, не так-то прост. Чтоб его разрешить, обратимся к народной мудрости. А она гласит буквально следующее: "Но можно хотя бы вглядываться в нужном направлении. И там, где ошибки, следует понимать, что это ошибки, а не поэтические достижения". (С) Вот эта мудрая мысль и послужит нам отправной точкой при рассмотрении проблем, обнаруживаемых в хитросплетениях этого сложного, высокотехничного и очень неоднозначного произведения. Впрочем, от лица Лукомора я уже обозначил суть, хотя и лишь намёками. Но следует, конечно уже и расшифровать, что там подразумевалось. При прочтении текста, в первую очередь бросается в глаза то обстоятельство, что он буквально нашпигован мегаувесистыми, труднопроизносимыми прилагательными. Возникает логичный вопрос: для чего это всё проделано? Быть может, чтобы придать тексту большую выразительность? Да нет, что-то не похоже: "мрачного мегаантракта", "из чудовищной ереси" и т. д. и т. п. И вот этак общаются с людьми русалки и домовые? - Да нет уж, не может быть такого. Разве что какие-нибудь дроу с вампирами могли бы говорить таким замогильно тяжёлым языком, да и то не каждый день. Так что одно из двух: либо автор действительно решил подурачить читателей, либо просто плохо владеет стилем и все эти чудовищные конструкции потребовались лишь для поддержания ритма и размера. Впрочем, возможен и третий вариант: автор считает, что писать вот так - это и есть вершина новизны и оригинальности. Но это, наверное самый худший случай из возможных. Тем более что помимо всех этих жутких прилагательных в тексте присутствуют ещё и совершенно невероятные казусы. Среди них самый яркий тот, где "русалки у Жени пропоют nevermore шифрограммой".
Одним словом, выдающееся стихотворение. Но стоит ли оригинальность и новизна таких огромных жертв? Мне думается, что нет. Но всё же надо верить, что когда нибудь светлый миг придёт, и птица-разбойник действительно ещё споёт свою лучшую песню: http://www.youtube.com/watch?v=PXk1kysq_Cs
Вот этот текст впечатлил, в нём действительно есть то, что можно назвать Поэзией в полном смысле этого слова. Хотя конечно нельзя сказать, что он не содержит никаких ошибок. Но это, на мой взгляд, не так уж существенно - гораздо важнее, что в нём нет внутренних противоречий, нет ни фальши в образах, ни каких-либо подвохов, приготовленных автором для неосторожного читателя. Самая большая удача здесь - это конечно эмоциональная насыщенность образов и их гармоничное взаимодействие, создающее неповторимую атмосферу таинственного, мистического, загадочно переливающегося дикой красотой, оттенённой ледяными искрами глубокой осенней печали сада. Вообще же, достоинств у этой работы очень много: например, великолепное сочетание мистического и реалистического мотивов. Уже самый первый образ, который встречается нам при прочтении, отличается зримостью и достоверностью (и выразительностью он отнюдь не обделён): горящие золотой росой листья старого осеннего сада. Их нечасто можно увидеть, но всё же иногда случается. Бывает, что погода стоит сырая, но вдруг ночь охватывает всё вокруг крепкими заморозками. Тогда к рассвету небо становится чистым, бездонным в своей глубокой холодной синеве, а иней, сплошь покрывший жёлтую листву, пока ещё не облетевшую с яблонь, быстро тает, превращаясь в россыпи искристых капель, горящих на листьях, будто драгоценные кристаллы на золотых пластинах, выкованных неведомым мастером.
И это я описал лишь один образ, а кроме него там и драконы, и феи, и сама лирическая героиня - и всё это звучит - в каждой мелодии свой оттенок, но все вместе дают удивительно гармоничное сочетание. Многие критики почему-то высказывали недовольство неровностью ритма, которую они обнаружили, читая текст. Но я ничего такого не заметил. И вообще, в ритме главное не привязка к стопам и ударениям, а соответствие эмоциональной окраске тех идей, которые формируют основу стиха. А вот оно-то здесь чуть ли не стопроцентное. Конечно, можно было бы сделать, немного более плавно, но тут меру вообще трудно определить, потому что если бы текст был слишком ровным, то потерялась бы та "электрическая напряжённость", которая лишь усиливает выразительность многих его образов.
Отдельные недоработки, правда, есть. Например "враздрызг" - это явный перебор экспрессии. А утверждение героини, что она "знает в саду каждый сук", будит в воображении образ девушки-тарзана. Однако даже эти ошибки не кажутся такими уж серьёзными благодаря цельности и самодостаточности своеобразного мира, воплощённого автором в этом стихотворении. Ведь мир хорош не тем, что в нём всё хорошо, а тем, что тебе в нём хорошо.
Это стихотворение наполнено очень выразительными, рельефными образами, технических проблем также практически нет. А вот то, как все эти образы взаимодействуют, мне, честно говоря, не понравилось. Прежде всего, неприятное впечатление произвели символы умирания, постоянно возникающие на фоне всепобеждающего изобилия плодов земных, возведённого в степень эротического экстаза. Обречённая пышнотелость, шмели, допевающие песню, будто этот день последний. Гниль, следующая сразу за спелостью. Корни-нейроны... Очень уж это всё... готишно что ли. И вместе с майским грехом и сладострастными грушами - ну никак оно не создаёт единой и целостной картины. Наоборот - постоянно какой-то диссонанс возникает, и в этом главный (да пожалуй, и единственный) недостаток текста.
Мне очень понравился образ Шиша, довольно успешно реализованный в данном тексте. Понравился лёгкий, непринуждённый и выразительный стиль, которым написано стихотворение. Но, как и в ряде других случаев, совершенно не понравилась неуёмная оригинальность и неумеренное новаторство, махровым цветом сияющее в некоторых катренах этого весьма самобытного произведения. Тут (к моему большому сожалению) опять много таких строчек, глядя на которые, остаётся лишь теряться в догадках - серьёзно ли так написал автор или над читателем поиздевался. Местами накручены такие оборотистые обороты, что на каждый можно написать штук по пять пародий, и все будут одна другой смешнее:
Это стихотворение с хорошей идеей. Оно, кстати, подверглось довольно странной критике - якобы не соответствует теме, потому что там приметы не русские. Полагаю, однако, что без такого стихотворения конкурс многое потерял бы. Ведь даже ещё Ключевский, описывая менталитет людей, населявших в древности территорию, называемую ныне центральной Россией, говорит, что различные приметы и поверья были важным элементом их культуры. Поскольку территория их проживания очень изменчива по своим природным и климатическим свойствам, что в свою очередь рождает желание предугадать возможные изменения этой непостоянной среды, чтобы быть всегда готовым к любой неожиданной ситуации. Вот поэтому в славянской культуре и было много примет. И конечно, стихотворение, посвящённое им, выглядело на конкурсе более чем уместно. Впрочем, шансов пройти в финал у него всё равно почти не было. И тут даже не в недостаточной проработке текста дело. Автор допустил ошибку уже в построении композиции своей работы, взяв за основу перечисление многих примет (возможно, также хотел поместить целый мир в несколько строф). А это конечно совершенно неправильно. Куда лучше было бы выбрать две-три приметы и уже вокруг них создать богатую атмосферу из сопутствующих событий. Тогда бы всё получилось куда более выразительно и ёмко. Ну, может в другой раз повезёт больше.
Ещё одно очень хорошее стихотворение, у которого тоже впрочем, было мало шансов на выход в финал. Оно одно из немногих, в котором практически нет никаких внутренних противоречий - ни искажённых образов, ни логических глюков. Но техника его всё же довольно простая - не дотягивает конечно до шедевра. Образ Лили получился каким-то слишком домашним, не слишком-то и демоническим. Хотя, на мой взгляд, это не так уж плохо - чем не оригинальная трактовка известной темы?
Ну, здесь вообще всё сплошная оригинальность. Хотя конечно текст искусный очень. Если рассматривать его как пример прямой трансформации мыслеформы в словоформу - очень впечатляюще. Но если оценивать по критерию именно поэтичности - как гармоничной взаимосвязи феноменов этого мира - людей, предметов, мыслей, то наверно впечатление будет уже совсем иным. Не будет данное творение выглядеть выдающимся с этой точки зрения. Слишком уж замкнут этот текст на самоё себя.
Ещё один текст, достойный внимания. Хотя конечно, он далеко не выдающийся. Не предлагающий оригинальных технических приёмов и даже содержащий некоторые стилистические огрехи и логические противоречия (о которых я уже писал от имени Лукомора). Тем не менее, то как текст передаёт эмоции, ощущения, атмосферу кощеева мира - всё это было выполнено на очень неплохом уровне. Во всяком случае, из всех конкурсных Кощеев, этот был более всего похож на настоящего. ;)) Кощей зажигает: http://www.youtube.com/watch?v=W_wqmSftmH8
Были конечно и ещё некоторые стихотворения, о которых можно кое-что сказать, но наверное лучше поставить точку здесь. Впрочем, осталась ещё одна работа, прошедшая в финал по итогам дополнительного голосования.
Должен сказать, она не показалась мне выдающейся. Написано конечно неплохо, выразительно, но не впечатляюще. И даже довольно серьёзные огрехи есть. Вот этот например: "Только мне обнаружить хочется то, чего из окна не видно". Фараза блещет непредумышленным гротеском: начало её подразумевает, что герой хочет увидеть нечто необыкновенное, чудесное (что не всякому дано узреть), а в конце предложения оказывается, что проблема заключается только лишь в окне. А вот обойди дом с другой стороны, и сразу чудо увидишь. Но ещё хуже то, что эта же ошибка повторяется второй раз уже ближе к финалу: о чём-то неземном, говорится так, будто это что-то очень обыденное. В общем, на кого как, а на меня почему-то не произвело впечатления.